Однажды снова

Глава 11. Я не влюблюсь в тебя. Обещаю

Десять лет назад.

Июнь, 2013

— Милена, — он отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки. — Это не правильно.

Девушка посмотрела на него своими огромными глазами — в этом взгляде было все: обида, разочарование, страх и непонимание.

— Ты же зачем-то позвал меня к себе домой, — робко сказала она.

— Да, но не для этого, — Леонид говорил с трудом, стараясь контролировать свои эмоции. Он поднялся с дивана и прошел пару шагов в сторону окна, отводя глаза от Милены. — Я не хочу себя чувствовать гребаным Гумбертом, — его голос звучал решительно, но сжатые челюсти говорили о внутренней борьбе.

— Но и мне не двенадцать, — подхватила Мила. — Я уже совершеннолетняя.

— Давно ли? — рявкнул мужчина, на секунду потеряв самообладание.

— Ты странный. Сначала ты спишь со мной, потом сбегаешь, потом опять уговариваешь с тобой встретиться. Ведешь к себе домой и снова отталкиваешь.

Сейчас Милена больше походила на молодую женщину, нежели на недавнюю школьницу. Резинки на ее светлых хвостиках спустились, ослабляя тугую хватку на волосах. Грудь вздымалась от негодования, а на шее пульсировала ярко выраженная артерия. Она сморгнула несколько слезинок, и те покатились вниз, оставляя влажные дорожки из слез и туши.

— Я не хотел, чтобы ты натворила глупостей, — с горечью в голосе произнес Леонид.

— Главная моя глупость — это то, что мы познакомились.

Она резко поднялась и подхватила рюкзак, показывая всем своим видом, что собирается уйти.

— Куда ты пошла?

— В полицию, писать заявление об изнасиловании, — едко отрезала Мила.

Леонид на секунду опешил, замерев на месте.

— Ты же этого от меня ожидал? Поэтому пристал? Боялся, что заявление напишу о том, что ты меня напоил и поимел? — Милена сложила руки на груди. Рюкзак же на ее локте с каждым вдохом девушки поддевал теннисную юбку, оголяя бедро. — Так ты не переживай. Шутка! Не надо мне тебя за решетку сажать.

— Мил, иди сюда.

— Извини, но я опаздываю. У меня в расписании через полчаса стоит отравление препаратами. С пометкой, что если не получится — попробовать вскрыть вены.

Леонид снова устало закатил глаза. Это позерство порядком его достало.

— Завязывай херню нести.

— А что, хочешь сказать, что ты об этом не думал?

— Опасался, не скрываю, — мужчина сложил руки в карман джинсов.

Она разочарованно поджала губы, кивнула и, резко развернувшись, вышла в коридор. Но зашнуровывая конверсы, девушка вдруг вспомнила, что совершенно не в курсе, где она сейчас находится. Продолжая медленно шнуровать кеды, она думала о том, как отступить от своего плана побега, не признаваясь, что она не так сильна и горда, как хотелось бы. Вернуться в гостиную и попросить Леонида подвезти ее домой было бы унизительно, но, кажется, он даже не собирался идти за ней. Он просто стоял на месте. Злость и бессилие захлестнули Милу.

— Эй, ты меня выпустишь или нет? — раздраженно окликнула Леонида девушка.

Он лениво вышел из гостиной, склонил голову вбок, глядя на Милену исподлобья.

— Мальчикам своим сопливым так говорить будешь. Хватит норов показывать. Куда ты сейчас пойдешь? Вечером, не зная района, — он из последних сил старался держать себя в руках. — Уверен, ты даже в метро ни разу не ездила.

— Я сейчас своим «мальчикам» позвоню, и меня заберут, — язвительно ответила девушка, нанося вишневый бальзам для губ.

— С этого? — мужчина вытянул перед ней ее айфон.

Мила разозлилась еще больше, когда увидела телефон.

— Ты не имеешь права трогать мои вещи! — сказала она, выхватывая его у него из рук.

— Имею, если ты их забыла на моем диване. Хочешь домой — я тебя отвезу. Сама ты отсюда и шагу не сделаешь.

Эти слова как раз и были тем, чего так ждала Мила. Она ужасно не хотела сейчас уезжать, но и говорить об этом в открытую тоже не собиралась. В эту игру можно было играть вдвоем, и девушка об этом знала.

— Тогда я буду стоять в коридоре, — сообщила она, скрестив руки на груди.

— Отлично, пойду доем твою стремную пиццу с ананасами, — Леонид лишь отмахнулся и удалился в гостиную.

Милена была готова взорваться от злости. Она ожидала, что он ее поуговаривает, извинится или хотя бы поцелует. Но никак не уйдет валяться на диване и есть ее пиццу. В порыве гнева, Мила рванула к нему, не снимая обуви.

— Испытываешь, изящная, — от такой наглости, Леонид застыл с куском пиццы у рта. — Боты снимай.

— Открой мне дверь. Я хочу домой.

— Слушай, я сейчас сам с тебя их сниму. Но тогда пеняй на себя.

— Ты меня слышишь? — Мила все также продолжала играть свою роль капризной девочки.

— А ты меня? — тяжело выдохнул он.

— Я сейчас по всей квартире так прогуляюсь, если ты двери не откроешь, — дерзко вздёрнула подбородок Мила.

Леонид проигнорировал это заявление. Тщательно пережевывая пиццу, он сверлил девушку взглядом. Затем отодвинул тарелку, вытащил из пачки влажную салфетку и протер руки.

Мила стояла, подбоченившись, брови ее были сведены, и в целом она выглядела воинственно. Это обстоятельство нисколько не напугало Леонида, а наоборот раззадорило. Он тяжело вздохнул, как будто, спрашивая «Ну, что мне с тобой делать?», а затем в два шага преодолел расстояние между ними, ловко закинул девушку на плечо, и, невзирая на ее яростное сопротивление, уложил лопатками на мягкую подушку, игнорируя все гневные возмущения. Ловко зажав ногу Милы своими коленями, он подцепил указательным пальцем бантик из белого шнурка и потянул его на себя. Мила замерла. Все в движениях Леонида казалось ей настолько завораживающим: как он ссутулился над ней, сосредоточенно расшнуровывая конверсы, как быстро двигались его пальцы, периодически касаясь голой кожи чуть выше носка. И в этот момент осознание происходящего, а вернее, — осознание собственных мыслей, повергло Милену в шок. Она начала влюбляться в этого самоуверенного престарелого любителя «Терминатора».

Катастрофа сродни той, когда Мила впервые проглотила большое количество Шрирачи в Таиланде. Мысль об этой влюбленности обжигала горло похлеще огненного соуса. Отгоняя от себя дурацкое чувство, девушка не заметила, как начала сильнее брыкаться, тем самым выбешивая Леонида.

— Я же говорил, пеняй на себя, — хмурясь, напомнил мужчина.

А затем его пальцы сомкнулись на тонкой лодыжке Милены, лениво потянули ее немного вверх и на себя, и девушка скользнула спиной по дивану, плотно придавливая своей поясницей колено Леонида. Кеды мигом полетели на пол, а руки мужчины так и остались на прежнем месте. Ноги Милены были подняты вверх, и юбка совершенно не прикрывала ее нижнее белье.

— Доволен? — язвительно поинтересовалась девушка. — Правда, так кеды интересовали или задницу мою заценить хотел?

— С твоей манерой одеваться? — он развел ее ноги и положил себе на плечи. — Мне даже раздевать тебя не нужно.

— Хочешь сказать, что то, что ты видишь, тебе не нравится?

— Мне не нравится, что это видят все остальные, — отчего-то нахмурился он. Милена так и не поняла то ли от того, что на нее глазеют, то ли от того, что внезапно осознал, что его руки непроизвольно гладят ее колени.

— Значит, пенсик — собственник? — хохотнула девушка, нарочно провоцируя Леонида.

— Нарываешься?

— Ага, — выдувая пузырь из жвачки, ответила Мила. Ее подруга Поля всегда так делала, и это всегда бесило.

Леонид навис над Миленой, переместив ее ноги себе на бедра. Он настолько тесно прижался к Миле, что через тонкую ткань трусиков она ощущала холод его пряжки от ремня.

Сейчас он просто смотрел, не говоря ни слова. Просто наблюдал за тем, что Мила будет делать. Но она уже сегодня обожглась, поэтому каких-либо действий с ее стороны ожидать не стоило. Но вот если бы эта наивная девочка снова прижалась своими пухлыми губами к нему. Он бы точно потерял над собой всякий контроль. Сорвал бы эту конченую юбку, так бесстыдно оголяющую ее стройные ноги, и это дурацкое розовое кружевное белье, надетое, в чем он был стопроцентно уверен, для него. Он бы целовал ее до красного контура на губах, до синих отметин на шее. Целовал бы ее там, где еще никто и никогда не смел. Но эту девочку нельзя. Ведь он уже и так крепко влип.

Леонид провел двумя пальцами по ее щеке, спускаясь к подбородку, а затем его пальцы аккуратно легли на тонкую шею, слегка смыкаясь на ней.

— Такая маленькая, а создаешь столько проблем.

Он провел большим пальцем по нижней губе, смазывая бальзам, а затем лизнул палец, пробуя его на вкус.

— Не люблю вишню, — низким голосом произнес он.

Мила округлила глаза, все внутри нее в этот момент оборвалось. Она по привычке закусила губу. И в этот момент терпение Леонида дало трещину.

В отличие от прошлого раза, он не распылялся на нежности. Мужчина овладел ее губами так же быстро и необдуманно, как и принял решение о том, что больше не может корчить из себя праведника. Запутываясь правой рукой в ее мягких волосах, он то притягивал девушку к себе, то стягивал их в пригоршню, заставляя Милу запрокидывать голову вверх. Он требовательно раздвинул ее податливые губы своими, углубляя поцелуй. Мила обвила его руками, прижимая к себе, словно побаиваясь, что он может в любой момент отстраниться. Несмотря на то, что весь вес Леонида был переведен на левый локоть и колени, тяжесть его тела заставляла девушку то и дело хватать губами воздух.

За эти несколько дней, что они не виделись, Мила так истосковалась по поцелуям, что, казалось, сейчас такого переизбытка чувств ей не выдержать. Она старательно подавляла вздохи, которые уже сами по себе были провокацией. И когда бедра мужчины, обтянутые плотной джинсовой тканью, вжались в ее оголенные ягодицы, Милена открыла рот, чтобы сделать глоток воздуха, но у нее вырвался стон. Леонид тяжело сглотнул и его горячий язык проложил влажную дорожку вдоль ее шеи.

— Я же пытался поступить правильно? — рвано спросил он ее. — Пытался ведь, отвечай.

— Да, — выдохнула Мила. Она смущенно улыбнулась, хотя на самом деле ни черта не смущена. Девочка играла ним с самого начала, ведь она привыкла получать все, что ей нравилось.

Бедра Леонида ритмично двигались вперед и назад в извращенной имитации того, чего она так сильно желала. Его руки скользнули под теннисную футболку, накрывая небольшую, но мягкую грудь. Затем стянул этот ненужный, на его взгляд, элемент гардероба и швырнул куда-то в сторону, оставляя на девушке лишь плиссированную юбку.

Мила извивалась, выгибаясь навстречу его крепким бедрам. Терпение обоих уже было подобно плотно натянутой ткани, трещавшей по швам. Первым сдался Леонид: ловким движением он приподнял Милену, будто она весила не больше простыни, и перевернул на живот. Размашистым движением руки провел по узенькой спинке, погладил поясницу, а затем подтянул девушку за бедра, заставляя ее хорошенько прогнуться. Юбка легла туда, где еще пару секунд назад гуляла его рука. Он подцепил пальцами полоску нижнего белья и отодвинул ее в сторону. От такой пошлости Мила почувствовала, как заливается краской ее лицо.

Пальцы Леонида тем временем скользнули по узкому входу в ее тело, поднялись выше, лаская клитор, а потом заставили выгнуться еще сильнее в тот момент, когда средний проник внутрь. Одной рукой Леонид крепко держал Милу за ягодицу, второй же ритмично ласкал нежную девичью плоть.

По мере того как пальцы мужчины набирали темп, стоны, вырывающиеся изо рта Милены, становились громче и развязнее. На секунду Леонид отстранился. Щелкнула пряжка ремня.

Мужчине нравилось, как Мила выглядела сзади, а потому, он неотрывно наблюдал за тем, как гладкая головка вдавливается во влажные складочки, играя и подразнивая. Девушка же обнаружила, что не в силах справиться со своим дыханием. Грудь ее то и дело вздымалась, в такт колотившемуся сердцу.

— Пожалуйста, — прошептала Мила, заливаясь краской от собственных слов. Горячие ладони мужчины в этот момент поглаживали округлости ее ягодиц.

Леонид ухмыльнулся, ему понравилось то, какой податливой может быть эта маленькая бунтарка. Не в силах совладать с собственным желанием он вошел в нее, быстро, резко и глубоко. В тот момент, когда он полностью заполнил ее тело собой, Мила почувствовала отголосок жгучей боли, вскоре сменившийся волной приятных ощущений.

Поначалу Мила не понимала, как в такой позе ей нужно двигаться. Но затем, когда ей удалось поймать ритм, они начали двигаться вместе. Диван бился о стену. Ритм нарастал. Леонид больше не сдерживал себя, как тогда в первый раз. Он крепко вколачивался в ее бедра своими, отчего комната наполнялась хлесткими звуками, вызывающими в Милене очередные волны возбуждения. Рвано гладил ее тело, целовал спину и иногда чересчур крепко сжимал волосы.

Движения ускорялись, стоны становились громче, воздух наполнялся густым пряным ароматом. Удушливый звук застрял в горле Милы, тело напряглось, заставляя мышцы сжаться, почти выталкивая мужчину из себя и в то же время, плотно обхватывая его. Милена охнула, хватая воздух своими полными губами, ощущая, как все ее тело содрогается. Закусив нижнюю губу, кажется, почти до крови, девушка изогнулась, прижимаясь спиной к Леониду.

Теперь, когда Милена, такая изящная и изнеможенная его ласками, прижималась своей горячей спиной к нему, мужчина полностью сосредоточился только на своем удовольствии. Прижав девушку к спинке дивана, он то и дело ускорялся, сжимая челюсти и чувствуя, как барабанит сердце.

— Мила… — хрипло выдохнул он, — выгни спину.

Девушка, все еще затуманенная новыми ощущениями, повиновалась приказу. И в этот же момент ощутила, как на ее поясницу брызнуло что-то теплое.

Когда они оба приняли душ, Милена стащила со стула в спальне Леонида белую футболку, пропитанную ароматом его парфюма.

— Иди сюда, — произнес он негромко, когда они переместились из зала в его спальню.

Посреди комнаты стояла довольно широкая кровать, заправленная бельем темно-синего цвета. Шторы в тон были плотно зашторены, не позволяя уличным фонарям любоваться идеальными ногами Милы. Девушка с любопытством изучала статуэтки, медали и кубки, полученные мужчиной в детстве и юношестве за достижения в боксе.

Игриво переведя взгляд на Леонида, она загадочно прошагала вдоль комнаты, с каждым шагом оголяя свои аппетитные бедра. А затем со всей силы плюхнулась на кровать.

— Лёнь, — шепчет Милена, утыкаясь ему в плечо.

— М?

— Я не влюблюсь в тебя, — выдыхает она негромко, чуть выше шеи, в место между небритым подбородком и выразительным кадыком.

— Обещаешь? — интересуется он, а его пальцы аккуратно проникают под резинку ее нижнего белья.

— Слово даю, — неуверенно произносит Мила, чувствуя, как его большая ладонь ложится на ее ягодицы.