Однажды в грозу

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Феликс шла по небольшому коридору. Номер Натана был как две капли воды похож на тот, который снимала она. В глубокой нише в стене за занавеской находилась двуспальная кровать, а перед ней была гостиная. Она услышала, как у нее за спиной тихо закрылась дверь.

Натан ждал ее? «Похоже, ты не спешила», — сказал он.

Пройдя в середину комнаты, Феликс обернулась.

— Ты знал, что я собираюсь приехать? — произнесла она хриплым от волнения голосом. Она никому ничего не говорила.

— После ленча я связался со своей помощницей. Она сказала мне, что ты вчера звонила, но это было не очень важно. Так это все-таки было важно или нет? — Он пристально посмотрел на нее и задумчиво добавил: — Почему-то мне кажется, что весьма важно, иначе бы ты не проделала такой долгий путь.

Феликс открыла рот, но слова, которые она уже давно хотела сказать, почему-то не шли.

— Я уволилась, — выпалила она вместо этого.

Похоже, Натана это не впечатлило.

— То есть тебе было нечем заняться и ты решила съездить в Швейцарию?

— Нет! — неистово возразила она, чувствуя, как к ней возвращается смелость. — Ты не ошибся. Мне действительно было очень нужно с тобой встретиться.

Должно быть, Натан заметил, как она напряжена, поэтому предложил:

— В таком случае почему бы тебе не сесть и все мне не рассказать?

Его тон по-прежнему оставался холодным, но предложение ее обрадовало. Она опустилась на край дивана, а Натан взял стул и сел напротив.

— Я… э-э… — начала она, но слова будто застряли в горле.

— Рассказывай.

Его тон был уже более мягким, и к ней вернулась уверенность.

— Я… я была с тобой груба и хотела бы извиниться.

Выражение его лица не изменилось.

— Для этого не обязательно было тащиться в такую даль. Могла бы просто позвонить.

Феликс пристально посмотрела на него. Он выглядел усталым, словно так же, как и она, провел без сна несколько ночей.

— Мне нужно сказать тебе еще кое-что. Это не телефонный разговор.

Натан кивнул.

— Дай попробую угадать. После моего ухода твой отец наговорил тебе обо мне всяких гадостей, и, когда я позвонил, ты была не в себе.

— Примерно так, — ответила она.

— А теперь ты пришла в себя?

Феликс хотелось, чтобы он обнял ее. Так ей было бы легче говорить ему о своих чувствах. Но разве могла она на это рассчитывать, когда задела его гордость, усомнившись в его любви?

Сейчас его лицо было непроницаемым. Ничто не выдавало его чувств.

— Да, пришла, — спокойно ответила Феликс. — В течение долгих лет отец не давал мне и шагу самой ступить. Он неоднократно подавлял мою уверенность в себе.

— Неужели такой умной и красивой женщине может недоставать уверенности?

Он считал ее красивой! Это обнадеживало.

— Мой отец сухой и холодный человек. В нашем доме было не принято говорить о чувствах, поэтому я не умею открыто их выражать. Но одно я знаю наверняка. Ни один мужчина прежде не был мне так дорог, как… — Она потупилась, чувствуя, что ее щеки заливает краска.

— Полагаю, речь идет обо мне?

Феликс робко подняла глаза. Его лицо оставалось таким же бесстрастным.

— И ты еще спрашиваешь? — возмутилась она. — После того, как мы…

— Помимо секса есть много других способов показать человеку, что он тебе дорог, — отрезал Натан.

Это был конец. Феликс поднялась с дивана.

— Ты не собираешься меня прощать, не так ли? — спросила она, не нуждаясь в ответе. — Мне больше нечего сказать.

Она направилась к двери, но не успела сделать и двух шагов, как Натан схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

— Ты чертовски умна, Феликс Брэдбери, зато в чувствах совсем не разбираешься. Но ты перевернула мою жизнь с ног на голову, и я так просто тебя не отпущу.

Все еще злясь на него, Феликс попыталась высвободиться, но Натан схватил ее за второе запястье.

— Думаешь, только у тебя были бессонные ночи? — отрезала она.

— Так тебе и надо! — бросил он в ответ, но, посмотрев на ее лицо, внезапно воскликнул: — Черт побери, ну не могу я на тебя больше злиться! Затем продолжил более мягким тоном: — За эти восемь дней мы проделали долгий путь, Феликс. Я наблюдал за твоим превращением из гордой недотроги в отзывчивую, чувственную женщину. С восхищением наблюдал, как ты борешься со своими чувствами, и ждал.

— Ждал чего? — спросила она. Одним своим прикосновением он лишил ее способности мыслить логически.

Натан заглянул в ее широко распахнутые зеленые глаза.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

— Ничего не изменилось? — взволнованно пролепетала Феликс, боясь что своим недоверием убила его любовь.

— Ты знаешь, — повторил он, и ей стало ясно, что он больше не скажет ей о своих чувствах до тех пор, пока она не признается ему в любви.

— Я тебе доверяю, — сказала она для начала.

— Ты уверена?

Феликс думала, что доказала это своим приездом в Давос. Очевидно, его обида была глубже, чем она предполагала.

— Я чувствую себя такой виноватой.

Чтобы прояснить мысли, девушка высвободилась и отошла в сторону. Увидев, что она направляется к дивану, а не к двери, Натан не стал ее удерживать.

Когда они заняли прежние места, Феликс продолжила свое объяснение.

— Я пребывала в состоянии эйфории, когда мой отец ворвался в спальню в то утро. — Она помедлила. — За годы сосуществования под одной крышей я привыкла к его вспышкам гнева, но в тот раз все произошло в моей спальне после… — Она судорожно вдохнула. — В общем, мои мысли и чувства и так перепутались, а тут еще страшная гроза. Там был он, и его лицо было искажено от гнева, как в ту ночь… Ту роковую ночь…

Неожиданно Натан поднялся со стула и, сев рядом с ней, взял ее за руку.

— Какую ночь? — мягко произнес он.

Внутри нее словно что-то переключилось, и впервые в жизни она почувствовала, что может кому-то рассказать о самом страшном потрясении в своей жизни.

— В ту ночь, когда погибла моя мать, была ужасная гроза, — начала девушка. — Меня разбудил раскат грома. Мать тоже боялась грозы, и я пошла к ней в спальню, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. Мои родители спали в разных комнатах, поэтому я не ожидала увидеть там отца. — Она остановилась, заново переживая тот кошмар. — В комнате было темно, но при вспышке молнии я увидела его лицо, исказившееся от гнева… Такое злое, угрожающее… — Ее голос оборвался, но Натан крепко сжал ее руку, и она нашла в себе силы договорить до конца. — Он насиловал ее.

— О моя дорогая!

Внезапно Натан забыл о своей обиде и заключил ее в объятия.

— Моя мать была доброй и кроткой. В ту ночь она убежала из дома. Мама уже давно хотела уйти от отца, но ей пришлось бы расстаться со мной, поэтому она решила подождать до тех пор, пока мне не исполнится восемнадцать. Однако в ту ночь она поняла, что так больше не может продолжаться, и позвонила Генри. Они были друзьями. Генри любил ее и надеялся, что однажды сможет на ней жениться. К сожалению, мама так об этом и не узнала. В ту ночь ее сбила машина.

Натан нежно поцеловал ее в лоб.

— Продолжай.

— С тех пор всякий раз, когда бушует гроза, я будто заново переживаю ту ужасную ночь. — Она глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь в голосе. — Странно, но рядом с тобой в то утро я не обращала внимания на грозу, пока не появился мой отец и не стал на тебя орать. Мне никогда еще не было так стыдно.

— За то, что произошло между нами?

— Нет! — воскликнула она. — Рядом с тобой я была счастлива. — Натан крепче сжал ее в объятиях. — Мне было стыдно перед тобой за своего отца. Смотреть, как он тебя оскорбляет, было просто невыносимо. Я понимала, что, в отличие от меня, ты не привык к подобным сценам, и не хотела тебя в это вовлекать.

— Я хотел увезти тебя с собой, — признался Натан.

— Правда? — Ее сердце затрепетало от радости.

— Да, я очень этого хотел, но ты умоляла меня уйти. Судя по тому, как ты отчаянно вцепилась в простыню, я понял, что ты не станешь вылезать из кровати в присутствии двух мужчин.

Щеки Феликс порозовели. Под простыней на ней ничего не было, и Натан это знал и не стал ее смущать. Должно быть, он помнил, что она попросила его выключить свет перед тем, как позволила ее раздеть.

— Думаю, ты был прав, — согласилась она. — Но, признаюсь, я хотела, чтобы ты попросил меня поехать с тобой.

Натан нежно поцеловал ее в губы.

— Дорогая Феликс, — сказал он. — Я вернулся за тобой, но остался снаружи, чтобы не усложнять ситуацию. Я пытался до тебя дозвониться, но твой отец блокировал мои звонки.

— Тогда ты попросил у Генри номер моего мобильного.

— После долгого ожидания мне ничего не оставалось.

— Прости, я была с тобой груба.

— Я был готов тебя придушить, — признался Натан, но его глаза улыбались. — После того звонка я понял, что твой отец настроил тебя против меня. Не знаю, что он тебе наговорил, но как ты могла ему поверить после того, что между нами было? Я думал, ты мне доверяешь.

— Прости меня, — снова извинилась она. — Я… Мне… э-э… мне трудно сближаться с людьми, но… э-э…

— Что но? — подтолкнул ее Натан.

— Но я учусь.

— Я тебя научу, — пообещал он, так обворожительно улыбаясь, что она сама не удержалась от улыбки.

— Я ездила к Генри, чтобы передать ему заявление об уходе. Я была подавлена, — призналась она. — Мой отец постарался на славу, но Генри сказал, что доверяет тебе больше, чем моему отцу, и я взглянула на ситуацию с другой стороны.

— Ты поверила, когда я сказал, что люблю тебя?

— О Натан! — прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Не надо разводить сырость, дорогая, — произнес он, и Феликс рассмеялась. Боже, как же она его любила!

— Так ты меня простишь?

— За то, что ты хладнокровно со мной попрощалась после того, как я признался тебе в любви?

— Ты на меня разозлился?

— Очень, — весело ответил он. — Но, признаюсь, я прилетел сюда вчера, чтобы не отправиться искать тебя по всем лондонским отелям.

— Правда?

— У меня было два варианта. Я мог либо поехать тебя искать после того звонка, либо надеяться, что ты образумишься и сама меня найдешь. Я боялся, что ты не станешь меня слушать и захлопнешь дверь у меня перед носом, поэтому решил дать тебе время. — Он улыбнулся. — Я думал, ты попросишь у моей помощницы номер моего мобильного, и даже не предполагал, что ты отправишься вслед за мной в Швейцарию. Но ты здесь, и я хочу, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений на мой счет.

— У меня нет никаких сомнений. Я полностью тебе доверяю, — искренне ответила Феликс, глядя ему в глаза.

— Это меня радует, — улыбнулся Натан, снова целуя ее. — Но что все-таки Брэдбери наговорил тебе про меня?

Феликс не хотела, чтобы между ними оставались недомолвки, поэтому решила все ему рассказать.

— Отец заявил, будто ты меня использовал, чтобы узнать, что мы собираемся предложить «Джи Пи Си» для получения контракта.

— Брэдбери в своем репертуаре, — усмехнулся Натан.

— Я ему не поверила, тогда он сказал, что ты приехал в Давос на неделю раньше только из-за меня и…

— Это правда, — перебил ее Натан. — Только из-за тебя.

Ее глаза расширились.

— Но…

Натан накрыл ее губы своими, не дав ей договорить.

— Хочешь знать, почему я вдруг тобой заинтересовался? — спросил он и тут же сам ответил: — Генри Скотт много мне рассказывал о женщине, на которой я женился. О твоем блестящем уме, твоих успехах в учебе и работе, твоей красоте. Это от него я узнал, что ты будешь в Давосе. Признаюсь, он так меня заинтриговал, что мне захотелось познакомиться с тобой поближе.

— Ай да Генри! Вот уж не думала, что он может взять на себя роль Купидона, — весело произнесла Феликс. — Как же я рада, что благодаря нашему общему другу мы снова встретились.

— Я тоже, — ответил Натан. — Я захотел тебя сразу, как только увидел. Роскошная женщина рядом с Дунканом Уордом и Крисом Уотсоном имела мало общего с робкой долговязой девчонкой, которую я утешал во время грозы восемь лет назад.

— Не будь я с ними, ты бы меня не узнал?

— Я узнал тебя, как только заглянул в твои прекрасные зеленые глаза.

— О Натан!

— Моя дорогая Феликс, ты меня мгновенно околдовала.

— Правда? — Она не могла в это поверить. — Та встреча в первый день в парке тоже не была случайной?

— Нет, — признался он. — Уже тогда я начал испытывать необходимость быть там, где ты.

Ее глаза расширились.

— Не может быть…

Впрочем, она сама прекрасно понимала, что для одной недели у них было слишком много случайных встреч.

Его губы растянулись в очаровательной улыбке.

— Признаюсь, ты затронула струны моей души еще в ту ночь, когда я, вместо того чтобы убраться из твоего дома, остался тебя утешать.

Феликс посмотрела на него и чуть было не сказала, что любит. Что-то по-прежнему ее сдерживало, поэтому она просто поцеловала его.

— Поначалу я боролся со своими чувствами. Убеждал себя, что мне было безразлично, когда ты ужинала с Доусоном.

— Ты едва меня замечал.

— А как я, по-твоему, должен был себя вести, когда ты наслаждалась обществом другого мужчины?

— Ты меня ревновал? — удивилась она.

— Ужасно, — признался Натан.

— Но ведь мы снова встретились в тот день!

— Я говорил себе то же самое, но все без толку. Даже собирался уехать после своего выступления. Которое, кстати, ты мне чуть не испортила.

— Каким образом?

— Когда наши взгляды встретились, мое сердце бешено заколотилось, и я забыл, о чем собирался говорить дальше.

— Бедняжка, — вздохнула Феликс. — Признаюсь, я хотела улететь первым же рейсом, когда увидела тебя на конференции.

— Я рад, что ты осталась, — ответил Натан. — Представляешь, что со мной было, когда твой отец в прошлую пятницу сообщил мне, что ты вернулась домой? Это сейчас я знаю правду. Тогда я думал, что напугал тебя накануне.

— Когда поцеловал? Нет, ты нисколько меня не напугал.

Они снова поцеловались.

— Т-ты мне доверяешь? — спросил Натан.

— Да. Мне невыносимо думать, что я могла в тебе усомниться.

— В таком случае ты прощена.

— Помнишь, как в тот день, когда мы пешком спускались с горы, ты хотел взять меня с собой на деловой ленч с членами твоей команды? — спросила Феликс.

— Еще бы, — без промедления ответил он. — Это был решающий момент.

— Решающий?

— Да. Именно тогда я понял, что пропал, — весело признался Натан. — Пригласить тебя на тот ленч означало нарушить одно из основных правил бизнеса: ты работала на моего конкурента. Однако я не хотел с тобой расставаться. Именно поэтому я так разозлился, когда в прошлый четверг ты сообщила, что не можешь поужинать со мной.

— Мне пришлось отказаться, иначе к нам присоединился бы мой отец.

— Эта участь хуже смерти, — ухмыльнулся он. — Но я не мог без тебя, поэтому заявился в ресторан, где вы ужинали, и предложил тебе выпить со мной. Ты согласилась, и у меня появилась надежда на то, что я тебе небезразличен. Я так обрадовался, что был готов ждать тебя хоть всю ночь.

Пока он говорил, Феликс с удивлением обнаружила, что последний барьер рухнул и она готова сказать ему самые важные слова.

— Когда в кафе на горе я предложил тебе свое сердце, я не шутил. Не шучу и сейчас. — Он внезапно посерьезнел. — Ты возьмешь его, Феликс?

Ее сердце подпрыгнуло. Он все еще ее любил!

— Только если ты возьмешь мое, — еле слышно ответила девушка.

Натан ошеломленно смотрел на нее, и она, не в силах больше сдерживать свои чувства, добавила:

— Потому что я люблю тебя, Натан.

— О дорогая! — пробормотал он и привлек ее к себе.

Они долго сидели обнявшись, наслаждаясь близостью друг друга.

Телефонный звонок вернул их к реальности.

— А-а, это, наверное, мой отец. Я сейчас вернусь. — Натан неохотно отпустил ее и подошел к аппарату на туалетном столике.

— Извини, — произнес он в трубку. — Мы спустимся через несколько минут. — За этим последовала пауза. — Да, Феликс приехала и избавила меня от хандры. — Снова пауза. — Увидимся.

Положив трубку, он вернулся к ней. Феликс уже была на ногах.

— Я… э-э… — нервно пробормотала она.

Натан обнял ее за плечи.

— Все хорошо, — сказал он, целуя ее в кончик носа. — Я рассказал о тебе своему отцу, и он очень хочет с тобой познакомиться.

— Ты рассказал ему? — удивилась она.

Натан улыбнулся.

— Да, вчера в самолете. Он заметил, что я сам не свой, и я поведал ему о красивой девушке, на которой женился восемь лет назад.

— Он все знает? — Глаза Феликс расширились.

— По-твоему, мне не следовало ничего ему говорить? — Натан серьезно посмотрел на нее.

— Дело не в этом, — заверила его Феликс. — Просто мой отец сказал мне, будто ты собираешься как можно скорее со мной развестись, и я подумала…

— Перестань думать и выслушай меня.

— Значит, ты ничего не говорил моему отцу?

— Говорил, — признался Натан. — Умеет же он все извратить! — добавил он с презрением. — Послушай меня, дорогая. У твоего отца был такой самодовольный вид, когда он сообщил мне, что ты вернулась в Лондон первым рейсом. Я, естественно, не мог показать ему, как сильно меня это расстроило, и заявил, что намерен в ближайшее время с тобой развестись.

— Ты хочешь развода? — спокойно спросила Феликс.

— Уже нет, — ответил он. — Я хотел положить конец этому браку, который был махинацией твоего отца, чтобы затем жениться на тебе снова. По нашему обоюдному желанию, без его вмешательства. Так было до субботы. До того, как я сделал тебя своей, дорогая. С тех пор я считал тебя своей женой, частью себя. Если хочешь, я с радостью с тобой обвенчаюсь.

Феликс была потрясена.

— Ты правда хочешь сохранить наш брак? — прошептала она.

— Теперь ты никуда от меня не денешься, Феликс Мэллори, — улыбнулся он. — Ты ведь не оставишь меня, правда?

— Никогда, — серьезно ответила девушка.

— Ты переедешь ко мне?

Феликс никогда еще не была так счастлива.

— Конечно!

— Тогда еще один поцелуй, дорогая, и ты пойдешь знакомиться со своим свекром.

— С удовольствием.

За первым поцелуем последовало еще два, но все же влюбленные смогли наконец оторваться друг от друга.

— Я… э-э… мне нужно будет снять номер, — заметила Феликс.

Натан с усмешкой посмотрел на нее.

— Что?

— Мы женаты, любовь моя, забыла? На моей кровати хватит места двоим. Ты готова сегодня ночью разделить ее со мной?

— С удовольствием, — ответила Феликс.