Оглянись, дорогой!

Глава 10

Джоанн с интересом наблюдала за его тщетными усилиями. Дыхание Эндрю стало прерывистым, выражение лица выдавало огромное напряжение. Он буквально сражался, чтобы снять с Джоанн одежду, боролся с каждой вещью. Словом, действовал так, как будто никогда раньше не делал этого. В его-то годы! Ладно, может быть, женщины раздевались сами? Сберегая его время? Мгновенно заревновав, Джоанн спросила:

— Как много женщин ты раздевал?

И подняла брови, ожидая ответа. Эндрю посмотрел на нее пустым взглядом. Он соображал. Наморщив лоб, он спросил:

— Я все делаю плохо?

— Ты упиваешься этим занятием.

— Вот как? — Эндрю еще больше нахмурился. — Я опять груб?

— Нет. Неуклюж.

— Ладно. Я мог бы найти кого-нибудь из обслуги, кто не был бы так неуклюж, однако я не уверен, можно ли позволить кому-либо касаться… твоей одежды. Эндрю выждал немного, затем пояснил:

— Я им не доверяю.

Джоанн от души рассмеялась. Эндрю ее забавлял.

— Должна ли я помочь?

— Нет, это моя работа, и я доведу ее до конца.

— Ты растрепал мне волосы. Эндрю с серьезной миной уставился на ее взъерошенные волосы.

— Они выглядят прекрасно: немного растрепаны, но все так же красивы.

Он неуклюже провел ладонью по ее волосам.

— Спасибо, — улыбнулась Джоанн.

— Ну совершенно не за что! — пожал плечами Эндрю.

Она лукаво уточнила:

— За твой комплимент.

— Тебе нравится нравиться?

— Никогда такого за собой не замечала. Эндрю заразительно засмеялся, восторженно глядя на нее и ожидая, что Джоанн разделит с ним этот смех.

Однако теперь она была невозмутима. Эндрю заявил:

— Я собираюсь любить тебя.

— Это уже было. Другой раз не станет для меня сюрпризом.

Несколько шокированный, он спросил:

— Тебе не понравилось?

— Все было на уровне, я полагаю. Даже, пожалуй, высший класс — сравнивать не с кем.

— Так значит, у тебя раньше не было мужчины? Как это тебе удалось?

— Я запирала дверь.

— Если ты была такой целомудренной, то как это случилось у тебя со мной?

— Любопытство. Он улыбнулся:

— Любопытство по отношению ко мне?

— По отношению к моим собственным ощущениям.

Ничего себе! Эндрю посмотрел на нее широко открытыми глазами.

— Я был хоть немного хорош?

Неужели он серьезно спрашивает? Так не уверен в себе? Эндрю удивил Джоанн. Да как же он не понимает, насколько хорош оказался? Как умело ласкал ее? Он не использовал ее, он делился с нею!

— Ты был очень хорош, — честно призналась она. — Не могу утверждать, что ты лучше любого другого, поскольку я не имела такого опыта. Ты был моим первым и…

— Твоим… твоим… первым? — Эндрю растерялся. — Ты была так активна. Я считал, что ты знаешь гораздо больше, чем я.

— Это заблуждение.

— Почему я все время заблуждаюсь?

— А моя активность? Просто… я была так взволнована и удивлена и так хотела тебя…

— Ты хотела меня?

— А ты не заметил? Да я чуть с ума не сошла! Ты был стремителен и жаден, а я была так возбуждена, что потеряла голову! — И она предложила:

— Давай проделаем это снова.

Эндрю задохнулся. Его глаза смотрели в пространство.

— Кажется, я собираюсь превысить скорость. Я слышал, так бывает — парни говорили об этом. Сможешь ли ты выйти из-под меня невредимой?

Джоанн озорно улыбнулась:

— Посмотрим!

И что должен делать мужчина в таких обстоятельствах? Эндрю не нашел ничего лучше, как сказать:

— Ты ужасаешь меня. Как ты можешь так спокойно экспериментировать, пусть и во второй раз, когда я знаю теперь, что был у тебя первым?

— А я не была твоей первой?

— Нет. Английская горничная совратила меня. Я лежал в постели с простудой, а она меня пожалела — как она сказала.

— И что ты сделал?

— Я был… очарован. Я полагал, если моя температура не столь высока, я смогу справиться, но не оправдал своих ожиданий. Горничная без устали ласкала меня, но мое тело отказывалось обращать на нее внимание.

— Бедняга.

— Поедешь ли ты со мной в Англию?

— Я? Зачем?

— Ты изменила меня. И должна отвечать за это. Нельзя останавливаться на полдороге — я еще не сдал экзамен на современность. Мне нужен постоянный репетитор.

— Как странно. Ты чувствуешь в себе перемены?

— Я наблюдал за Киперами и думал, что было бы, если бы моя семья обращалась со мной, как они. А потом появилась ты. Я просто потерял почву под ногами. Я еще плохо хожу по земле.

— Все у тебя будет хорошо! В том числе с ногами. Раздевать женщин ты не умеешь, но ты решителен и не пасуешь. Это плюс. Запомни хорошенько, что в женской одежде есть пуговицы и застежки-молнии. Женская одежда сложнее мужской.

— Женская одежда? Кого ты имеешь в виду? Твою я уже изучил. — Эндрю удивленно посмотрел на Джоанн.

— Никого. Я просто подумала, что тебе нужно некоторое руководство, чтобы достичь желаемого.

— Ты предполагаешь, что я хочу тебя?

— Да был намек-другой.

— Что за намек? Когда?

— Ты меня поцеловал. Вот когда. Он вознегодовал:

— А не тогда, когда я начал тебя раздевать?

— Это было не слишком выразительно, а вот твой поцелуй никак нельзя назвать дружеским поцелуем, это был поцелуй «мы-собираемся-делать-это»!

— Я и не думал, что так красноречив.

— Ты был напорист. Он кивнул:

— Да, я вел себя достаточно напористо. Джоанн засмеялась. Эндрю зарычал и повалил ее на кровать.

— Сделай это! — выдохнула Джоанн.

— По-моему, будет лучше, если я, обессиленный и уставший после попыток освободить тебя от одежды, полежу на спине. Тебе придется делать это самой. Он лукаво улыбался.

Она согласилась:

— Так уж и быть, лентяй, лежи и не шевелись. Принимаю огонь на себя.

Эндрю улегся на спину, часто дыша, его пульс был сумасшедшим.

— SOS! Помогите!

— Ха! — сказала она хрипло.

В следующее мгновенье Джоанн уже взяла всю инициативу в свои руки. Это было восхитительно, но продолжалось недолго. Джоанн упала на грудь Эндрю, ее крик слился с его стоном. Он поднял ее руку и прижал к своим губам. Другая его рука гладила волосы Джоанн. Ее глаза были закрыты, но губы улыбались.

Их отъезд из дома Киперов был стремительным. Они быстро собрали свои пожитки и сообщили Киперам, где остановятся в Европе. Сказали им «спасибо» и «до свидания».

Потом попрощались со слугами, вручив им конверты с щедрыми чаевыми, и оставили в своих комнатах конверты для горничных.

Провожаемые прощальными возгласами, они вышли из дома и сели в машину Джоанн. Эндрю не возражал, когда она настояла, что будет вести сама: так было гораздо удобнее наблюдать за ней.

— Не могу поверить, что нашел тебя! — признался он, широко улыбаясь.

Джоанн решила уточнить:

— Миссис Кипер позвала меня сюда, чтобы я привела тебя в чувство. Это она нашла меня.

Он рассмеялся:

— Но зачем приводить меня в чувство? Разве это не забавно?

— Забавно? Ты был высокомерен, ты всех достал, и я приехала, чтобы выжить тебя с ранчо, и…

— Ты сделала это.

Она бросила на него быстрый взгляд и закончила свою мысль:

-..она хотела найти тебе жену.

— Кажется, и это ты сделала. Не отрывая больше глаз от дороги, Джоанн воскликнула:

— Ты говоришь, как истинный техасец!

— Мужчина имеет много граней.

— О? А женщина?

— Имеет прекрасное тело.

— Не только. У женщин есть характер.

— У женщин много чего есть. Там, впереди, дерево у дороги. Давай остановимся позади него.

— Нет. Ты только сделаешь меня липкой и грязной, и мне придется снимать салфеткой губную помаду, иначе я буду выглядеть так, как будто ела малиновый пирог.

— Я слижу твою помаду, — предложил Эндрю.

— Не завлекай меня.

— Тебя можно завлечь?

— Как бы то ни было, мой кровяной насос начинает работать в экстремальном режиме. Так что перестань меня дразнить, все-таки я за рулем. — Минуту помолчав, она спросила:

— Куда ты хочешь поехать?

— С тобой на край света.

— Благодарю за комплимент, но каков настоящий ответ? Где ты хотел бы побывать?

— Я? Сначала я беру тебя в Англию, а потом повезу знакомиться с моими родителями. Ты поможешь мне принять главное решение в моей жизни.

Джоанн запротестовала:

— Это не выход, ты не должен идти на поводу у другого человека — принимай решение сам.

— Я податлив.

Она подумала и сказала:

— Посмотрим.

Эндрю и Джоанн прилетели в Англию на летнюю встречу одноклассников и сразу же получили комнату в студенческом общежитии. Они прибыли к обеду — внутренний распорядок был хорошо знаком Эндрю. Он вспоминал имена и представлял Джоанн тех, кого знал. Бывшие одноклассники приветливо улыбались, но примечательным было то, что они помнили его!

— Старик, — говорили они, — техасец. Особенно добры они были к Джоанн. Эндрю негодовал:

— Она моя, парни! Осадите назад, что вы рты пооткрывали? Никогда не видели женщин?

Мужчины яростно возражали. Джоанн приехала в их страну, и они должны ее приветствовать! Неужели не понятно?

Эндрю понимать не желал и каждый раз предупреждал:

— Эй, парень, назад!

Одноклассники спрашивали у Эндрю, что он делал все это время, и с интересом слушали его рассказы. Потом говорили о своих делах, а Эндрю слушал их.

Теперь Эндрю на все смотрел по-новому. Он вспоминал других английских мальчиков, которые тоже скучали по дому. Эндрю был не оригинален в своих страданиях, он был одним из них. Только сейчас он понял, что к нему хорошо относились — и ученики, и учителя.

Сделанное открытие причинило ему боль. Его жизнь была бы совсем другой, если бы он не замкнулся тогда в своей скорлупе!

— Мне, оказывается, нравится здесь, — однажды вечером сказал он Джоанн. Она кивнула:

— Прелестное место.

И Джоанн не уставала любоваться сельскими пейзажами, такими мирными и зелеными, так тщательно ухоженными.

Эндрю отметил, что и тогда, давно, он замечал окружающую красоту. Вот только поза обиженного и всеми покинутого мешала ему наслаждаться жизнью. Эндрю окружали добрые люди. Что же вызвало его отчуждение? То, что отец отослал его из дома? Как глупо позволить такой ерунде отравить тебе существование! Им двигал чистой воды эгоизм. Эндрю вспоминал возвращение из Европы и свою бабушку, в раздражении заметившую на его жалобы:

— О, пойди ухаживать за прокаженными!

Бабушка имела в виду, что есть другие, нуждающиеся в помощи, а ему не на что жаловаться. Она была права. Почему ему понадобилось столько времени, чтобы осознать это? И Эндрю подумал о Джоанн. Какая она молодчина, что решилась выдернуть его из кокона!

Но теперь он освободился от своих комплексов, понял, что его претензии к собственному отцу надуманны. И сейчас он больше всего хочет вернуться домой и повидать отца. И получить прощение, ибо это он, Эндрю, пытался наказать своих родителей. Как глупо. Действительно глупо!

Он взглянул на Джоанн:

— Когда мы вернемся назад, в Штаты, поедешь ли ты со мной познакомиться с моей семьей?

Эндрю знал, что, даже если Джоанн не составит ему компанию, он отправится один. Ему не нужна подпорка. Он освободился из собственной тюрьмы, построенной им самим!

— Я позабочусь о тебе! — заверил он Джоанн.

— Скороспелое решение.

— Слишком скороспелое? Она пожала плечами:

— Мы пока не знаем друг друга в достаточной мере. Посмотрим, как сложатся наши отношения дальше.

Джоанн, конечно, права. Они знали друг друга менее месяца.

Эндрю восторженно наблюдал за Джоанн. Как же ему повезло, что она приехала к Киперам! Удивительная девушка! Только благодаря ее чуткости он стал по-другому смотреть на окружающий мир. Проявленная ею настойчивость позволила ему раскрыться.

По окончании встречи выпускников оба визитера отбыли в Лондон. Они гуляли по Трафальгарской площади, несколько раз проходили через Королевские ворота в Гайд-Парке. Лондон их очаровал своими театрами, монументами, прекрасным Сити, сменой караула у королевского дворца. Потом путешественники сели на поезд, идущий на Западное побережье Англии. Здесь они переплыли на пароме в Ирландию и на туристическом автобусе объехали этот зеленый край.

Из Ирландии улетели обратно в Штаты и уже другим рейсом добрались до Хьюстона.

Когда они вышли из самолета, Эндрю спросил Джоанн:

— Ну что, поедешь со мной к моим родным?

— А ты их предупредил? Он улыбнулся и медленно покачал головой.

— Забыл, конечно, но я позвоню сейчас. По телефону ответила его мать. Он сказал:

— Это твой сын, Эндрю. Я…

— Ты здоров?

— Конечно. Джоанн и я…

— Джоанн? Ты женат?

— Нет еще. Мы только что вернулись из Англии и хотели бы, если вы свободны, приехать к вам…

— Да!

— Какое время будет удоб…

— Сейчас!

Они взяли такси и поехали к его старому дому. Мать, поджидавшая перед дверью, выбежала к ним, протягивая руки.

Эндрю сунул Джоанн деньги, чтобы она заплатила за такси, и подхватил свою мать. А та громко восклицала что-то невнятное и обнимала его, слезы радости текли из ее глаз. Наконец она отпустила Эндрю и обняла Джоанн.

Держась за руки, все трое вошли в дом. Отец Эндрю стоял у открытой двери. Мужчины пожали друг другу руки, и мистер Парсонс нежно обнял сына.

Эндрю отступил назад и представил своего отца Джоанн. Мистер Парсонс положил ладонь на плечо девушки и энергично потряс ее руку:

— Я так рад видеть вас! — Он обращался к Джоанн, но смотрел на Эндрю:

— Ты повзрослел, сын.

И Эндрю печально ответил:

— К сожалению, только в последнее время. Настала пора осушить слезы. Все четверо сидели и беседовали. Мать, отец и Эндрю вели разговор, а Джоанн слушала их с влажными глазами. Отец Эндрю сказал:

— Миссис Кипер информировала нас о твоем пребывании в больнице. Кое-что мы слышали от Лу. Она согласилась поехать туда и ухаживать за тобой. Где она теперь?

— Лу все еще там, на ранчо у Киперов.

— Почему она не вернулась домой, когда тебе стало лучше?

— Она была занята.

— Чем?

— Лу встретила молодого пилота и влюбилась в него. Посмотрим, чем все это закончится.

— Она остановилась вместе с тобой?

— У Киперов, — уклончиво ответил Эндрю.

Его мать предложила;

— Останьтесь у нас, хорошо?

Эндрю посмотрел на Джоанн, вопросительно подняв брови. Об этом они не договаривались.

Девушка пожала плечами и позволила решать ему. Он спросил, все еще глядя на Джоанн:

— На день?

Миссис Парсонс тоже посмотрела на нее, поняв, кто здесь главный.

— Может, на недельку?

— На двое суток, — ответила Джоанн. Итак, влюбленные остались у старших Парсонсов, которые отвели им отдельные комнаты. Оба понимающе улыбнулись друг другу и решили, что одну ночь они могут и потерпеть.

Джоанн с любопытством наблюдала за мужчинами. Отец и сын во многом были похожи, они были из одного теста и чем-то напоминали черепах. Эндрю только теперь высунул голову из панциря. Ему стал интересен мир вокруг. Пройдет некоторое время, и он сможет высунуть наружу и шею, а потом и вовсе покинуть свой защитный панцирь.

Два дня пролетели незаметно, и путешественники вернулись на ранчо Киперов, как будто только там и могли устроить свое счастье. Киперы встретили гостей с радостью, приняли их так, словно нисколько не сомневались в их возвращении. Как будто иначе и быть не могло. Такой это был дом.

Узнав от Киперов, что его комната все еще за ним, Эндрю пошел туда. Джоанн осведомилась у секретарши миссис Кипер:

— А для меня местечко найдется? Секретарша кивнула:

— Мы всегда сохраняем комнату в течение месяца после отъезда гостя. На всякий случай. Джоанн уточнила:

— Если нет свободного помещения, я могла бы разделить комнату с Эндрю.

Секретарша мигнула и в течение минуты растерянно смотрела на Джоанн. Затем приняла решение и спросила:

— Может быть, узнать, не возражает ли он против подселения?

— Я скажу ему сама. — Джоанн улыбнулась кошачьей улыбкой и ушла.

В комнате Эндрю не оказалось. Его багаж был свален кучей, он даже не распаковал чемоданы. Куда же он делся? Отправился проведать своего пса? Или пошел рассказать сестре о родителях? Просто… ушел?

Не сказал ей ни единого слова. Опять… Джоанн опечалилась. Он совсем не думает о ней. Значит, она стала для него привычкой? Только привычкой!

Она должна…

Дверь открылась, на пороге возник Эндрю. Его лицо раскраснелось, голос звучал взволнованно:

— Я обегал весь дом. В твоей комнате не нашел тебя. Смотрю — твоя машина в гараже. А ты исчезла!

— Нам необходимо ставить друг друга в известность о наших перемещениях.

— Мой Бог, я думал, что опять потерял тебя.

— Что значит «опять»? Ты еще не терял меня. — Джоанн с любопытством взглянула на него. — Ты любишь меня?

— Как будто сама не знаешь! — негодующе воскликнул Эндрю.

— Ты не говорил мне о любви.

— Я взял тебя с собой в Англию. Разве не понятно?

— Да. Это конечно, доверие.

— Я умру, если ты оставишь меня теперь.

— А я могу оставить тебя… позднее?

— Ни-ког-да! — по слогам произнес Эндрю.

— Я подумаю над этим.

— Думай быстрее. Я не хочу ревновать тебя, бегать за тобой или держаться за твой подол, чтобы ты не ушла от меня. Мне нужно быть уверенным, что, когда я просыпаюсь, ты рядом.

— Мне бы в голову не пришло покинуть тебя тайно. Я бы сначала сказала тебе.

— Надеюсь, это не понадобится? — спросил Эндрю.

Джоанн ответила:

— Нет, но мы вряд ли сможем оставаться здесь вечно.

— Я не подумал об этом! Мне важно одно — чтобы ты была со мной.

— Может, стоит арендовать один из домов для обслуги в двух кварталах отсюда?

— Мне нравится здесь.

— Слуги?

— Это удобно.

Джоанн поинтересовалась:

— Что ты из себя представляешь без слуг? Он посмотрел на нее и осторожно сказал:

— Я могу научиться всему-всему на свете.

— Колоть дрова? Эндрю кивнул:

— И это тоже. Я много путешествовал верхом и умею обустроить лагерь.

— Ты должен написать книгу.

— Я смог бы! — уверенно ответил Эндрю.

— Конечно.

— У меня есть средства, — сообщил Эндрю. — Мы можем жить, где захотим.

— Только вместе.

— Джоанн!.. Ты хоть понимаешь, как ты дорога мне? Как сильно я тебя люблю?

— Это сейчас, — сказала Джоанн, — но будет ли так всегда? Я женщина, и ты знаешь, что я не была близка ни с одним мужчиной. Я люблю тебя, но ты можешь меня погубить.

— Отнесемся к этому проще. Вот увидишь, я приложу все силы, чтобы ты поверила в мою любовь. Мы подыщем местечко, чтобы быть вместе. Я люблю тебя.

— Посмотрим!

Эндрю улыбнулся:

— Я слышу это все время. Мы только и делаем, что смотрим, как это будет. Поверь мне. Я тебя люблю.

Она положила ладонь в его протянутую руку и тут же оказалась в объятиях Эндрю. Их уста слились в жарком поцелуе.

Вот она, настоящая любовь! А впереди ждет долгая и счастливая жизнь, полная любви и взаимопонимания.