Оглянись, дорогой!

Глава 7

Том Кипер хорошо знал животных, жил среди них, работал с ними и торговал ими. Стоя перед домом пилота Рипа, Том заявил Эндрю Парсонсу:

— Возвращайтесь-ка лучше на ранчо.

— Здесь моя собака!

— Она убежала от вас и пришла сюда. Собака блокировала дверцу собачьего лаза, она не хочет идти с вами. У животных тоже есть право выбора. Возвращайтесь на ранчо.

Том ясно давал понять, что Эндрю гость, а он находится дома. Что здесь командует он, а Эндрю — заблудившийся странник, которому добрые люди дали приют.

Том высказал, что хотел, и теперь ждал, что Эндрю подчинится. Эндрю подчинится? Как забавно! Джоанн Муррей, сидя на лошади, наблюдала. Как же Эндрю собирается разрешить эту проблему? Он мог бы игнорировать Тома и сделать, как тот считает нужным. А Том требует повиновения. Он не спрашивает, а указывает, чего Эндрю не должен делать и чего от него ожидают.

— Том прав, — произнесла Джоанн. — Бадди не хочет сейчас идти с вами. Это вне всяких сомнений. Нужно дождаться хозяина. Повторяю, Том прав.

Последовало длительное молчание. Наконец Джоанн тихо шепнула Эндрю:

— Сделайте, как просит Том.

Теперь эти двое выжидающе смотрели на Эндрю, а тот мучительно размышлял, как поступить тактичнее. Ему в категоричной форме сказали, что он должен делать, а это против его натуры. Особенно в присутствий Джоанн. Однако девушка явно на стороне Тома, а Эндрю считает упрямым ослом. Как же теперь выйти из положения?

Перед тем как скрыться в доме, Бадди бросил на Эндрю многозначительный взгляд, и это решило дело.

Эндрю спросил:

— Бадди в порядке?

Том искоса посмотрел на него.

— Вы же сами видели. Рип, должно быть, хорошо заботится о нем.

Эндрю поскреб подбородок.

— Этот… Рип привозил ко мне пса, когда я лечился в больнице. Так почему же он теперь удерживает Бадди у себя?

Том вежливо заметил:

— Вы, кажется, забыли, что пес сам ушел от вас к Рипу.

Подумав, Эндрю согласился:

— Да, правда. Джоанн предложила:

— Давайте вернемся на ранчо. Вопрос скоро разрешится, а мы можем не волноваться о судьбе Бадди, пока он у Рипа.

После некоторого молчания Эндрю пробормотал:

— Мы прошли сквозь многие дела вместе, Бадди и я…

— Тогда дайте ему свободу выбора, — мягко посоветовала Джоанн.

Эндрю поднял глаза на Джоанн, все еще сидевшую на лошади. Затем сделал шаг к крыльцу, сказав Тому:

— Позвольте мне… поговорить с Бадди.

— Но без шуток. Не то я вас пристрелю! Слегка опешивший Эндрю улыбнулся:

— Да бросьте, я через минуту вернусь. С каменным лицом Том предупредил:

— Учтите, я наблюдаю за вами.

Направляясь к крыльцу, Эндрю спиной чувствовал напряженный взгляд Тома. «Я вас пристрелю». Ничего себе! Насколько Эндрю успел узнать Тома, парень не врал. Характер не тот.

Эндрю присел на корточки перед дверцей собачьего лаза:

— Бадди.

Ответа не было. Тогда Эндрю мягко толкнул рукой дверцу, но она, конечно, не поддалась.

— Я рад, что у тебя все в порядке, — мягко произнес Эндрю. — Рип хороший парень. Ты хорошая собака. Я очень скучаю по тебе.

Затем Эндрю медленно поднялся, сошел с крыльца и возвратился к своим спутникам, стараясь, чтобы слезы, которые блестели на его ресницах, не привлекли внимание Тома и Джоанн. Были ли это слезы от потери собаки, или их вызвала обида, поскольку Бадди сам сделал свой выбор?..

Эндрю сел на лошадь. Все трое молчали.

Когда они приблизились к конюшням, Эндрю спросил Джоанн:

— Останетесь со мной?

И нерешительно взглянул на девушку. Сейчас он, как никогда, нуждался в ее обществе.

Джоанн заметила, что Эндрю взволнован, и ответила на его вопрос утвердительно.

Возле дома Том повернулся к Джоанн.

— Я буду неподалеку, — предупредил он, после чего поднял лошадь в галоп и исчез за воротами.

Эндрю задумчиво сказал:

— Я от него устал.

— Понимаю.

Не сводя с Джоанн глаз, Эндрю осторожно спросил:

— А вы?

— Я знаю вас лучше, чем Тома, хотя времени прошло так мало…

— Мы узнали друг друга достаточно хорошо.

У конюшен Эндрю спешился и почти уже ввел свою лошадь в стойло, но вдруг обернулся и увидел, что Джоанн все еще сидит в седле и с нескрываемым интересом наблюдает за ним. Он вернулся и пристально вгляделся в лицо Джоанн:

— Что же с нами будет?

— Понятия не имею.

Она вынула ногу из стремени и перенесла ее через шею лошади. Затем соскользнула вниз, позволяя Эндрю поймать ее, что он и сделал с большим удовольствием. Не выпуская ее из объятий, он посмотрел на Джоанн широко открытыми глазами. И вдруг прижал ее к себе и страстно поцеловал. В то же мгновение мир вокруг него перестал существовать.

Когда он оторвался от ее губ, все так же глядя на нее во все глаза, Джоанн сказала:

— Вашу лошадь надо расседлать. Эндрю с недоумением уставился на нее:

— Боже правый! Я вас целую, а вы думаете о лошади. Вы что, ничего не заметили?

Она посмотрела на него и медленно улыбнулась, прищурив глаза.

— Отчего же, поцелуй я заметила. Джоанн шевельнула плечами, освобождаясь от его объятий.

— Вот как? Надеюсь, вы не лукавите! — обиделся Эндрю. — Это была моя лучшая попытка за все времена!

Она снова улыбнулась, уже шире, и ладонью пригладила растрепавшиеся волосы.

— Вы таки кое-что!

Внутри у Эндрю что-то кольнуло, а Джоанн не стала ждать, пока он придет в себя, и направилась к конюшне.

— Что вы имели в виду этим вашим «кое-что»? — догнав ее, спросил Эндрю.

— Разрушение.

— Я… гублю вас? — мрачно уточнил он.

— Видите ли…

— Но я не хотел…

Она закончила свою мысль:

— Погубили бы, если бы на моем месте была любая другая женщина.

— Давайте проверим, есть ли сено на сеновале, — сглотнув, предложил Эндрю.

Джоанн улыбнулась, как кошка, только что поймавшая мышь.

— Нам надо расседлать лошадей, — напомнила она.

Эндрю хмуро взглянул на нее и упрекнул:

— Как вы можете думать о них — сейчас?

— В прошлой жизни я была лошадью. Он набрал в легкие побольше воздуха, словно задыхался от нахлынувших чувств. Джоанн прошла мимо него и скрылась в конюшне. Эндрю очнулся от оцепенения и последовал за ней.

— Давайте я расседлаю вашу лошадь, — предложил он, подойдя к девушке. Джоанн ответила:

— Я справлюсь сама, вы уже и без того слишком много времени посвятили моей особе.

Не удостоив Эндрю взглядом, она сняла седло, и лошадь, освобожденная от ноши, пошла к поилке.

Джоанн открыла кран, наклонилась, придерживая шляпу, и стала пить воду прямо из-под крана. Потом взглянула вверх — Эндрю наблюдал за ней.

— Хотите тоже? — спросила Джоанн. Он подошел к ней и положил руку на ее плечо. Затем нагнулся и стал пить из того же крана.

Утолив жажду, он поднял голову и, взглянув на Джоанн, сказал:

— Все мои проблемы — ранение, убитая подо мной лошадь, прозябание в больнице и потеря Бадди — стоят того, что я нашел вас.

Она покачала головой:

— Я лучше, чем собака?

— Будьте уверены!

Обняв Джоанн обеими руками, Эндрю провозгласил:

— Давненько мне не приходилось бывать на сеновале в конюшне.

— А кто был с вами?

— Пять маленьких девочек моего возраста — нам только-только исполнилось по двенадцать лет. Мы делали туннели в сене…

— Но это очень опасно!

— Угу. Двое ковбоев услышали смех и разогнали нашу веселую компанию. Они испугались — ведь мы ничего не знали об обрушении сена и не ведали об опасности. А мы тогда не на шутку обиделись, ведь нам было хорошо.

— Никто не задохнулся?

— Нет.

— Вам повезло. — Джоанн взглянула вверх, на сеновал, и сказала:

— Давайте проверим, достаточно ли там сена для… постели.

Эндрю часто задышал.

Она подошла к лестнице и оглянулась, проверяя, следует ли он за ней.

Эндрю заметил:

— У меня нет чем предохраняться. Она улыбнулась:

— А у меня есть.

— Огневолосая колдунья, — прошептал Эндрю. — Отец когда-то говорил мне о женщинах вроде вас.

Джоанн мягко рассмеялась. Эндрю подошел к ней и снова обнял, и она позволила ему это. Джоанн подняла лицо, глаза ее были прищурены и порочны.

Эндрю поцеловал ее, поцеловал нежно и осторожно. Интересно, сколько женщин у него было? — подумала Джоанн.

Эндрю тихо произнес:

— А не подняться ли нам поскорее на сеновал?

— Хорошая идея.

Она поставила ногу в сапоге на ступеньку лестницы, но он снова развернул ее к себе и поцеловал.

— Если вы будете останавливаться на ступеньках каждые две секунды, я сверну себе шею. — Джоанн засмеялась низким горловым смехом, как делают женщины, разговаривая с мужчиной, который нравится.

Эндрю был совершенно очарован ею. Он потерся лицом о ее щеку, как кот, и сказал:

— Ты мне нравишься!

— Хм.

— Что это за ответ? — Его голос был глубок и мягок.

А она прошептала:

— Я хочу тебя!

Склонив голову набок, Эндрю прорычал:

— Вот сейчас схвачу тебя в охапку и затащу на сеновал.

— У меня спутаются волосы!

— Так я тебе нравлюсь? — спросил Эндрю. — Почему же ты выбрала именно меня среди всех, кто сшивается на этом ранчо?

— Ты уникален. Упрямый как осел и…

— Я не такой! Я ласковый человек!

— Интересно, как скоро ты снова станешь грубым.

Крепко обнимая ее, он взглянул ей в глаза.

— Я был груб с тобой?

— Да.

— Тогда прости. Вот только не могу припомнить, когда это случилось. Ну да все равно, извини меня. Я действовал в целях самообороны. Меня так часто отвергали, что я нуждался в защите.

— Кто тебя отвергал?

— Люди. Теперь… Бадди. Я всеми брошен. Помоги мне!

— Я подумаю.

— О чем будешь думать? — осторожно поинтересовался Эндрю.

— Захочу ли я быть с тобой.

— Я буду очень осторожен. Джоанн улыбнулась:

— На какое время?

Он скорчил самодовольную мину.

— Зависит от того, насколько ты нетерпелива. Как сильно хочешь меня.

— Отлично.

— Ты уверена? — с нежностью в голосе спросил Эндрю.

— Я пошла к этой лестнице еще до того, как ты уразумел, что я хочу заняться с тобой любовью!

— Хорошо хоть не сказала — любить меня! Так или иначе, это означает, что ты не намерена лежать, как доска, предоставив все мне.

Она рассмеялась, слегка задыхаясь, и прокомментировала:

— Я буду немножко раскачиваться.

— Думаю, мне тоже понравилось бы поездить верхом при такой качке.

— Когда я буду снизу, но сперва мне хотелось бы попробовать сверху. Он положил руки на ее бедра:

— Нужна поддержка?

— Нет. — Затем она выдохнула:

— Проверь лестницу.

Эндрю осмотрел лестницу — это была вещь ручной работы, наспех скрепленная гвоздями.

— Выглядит не особо прочной, но одного, пожалуй, выдержит, — с сомнением проговорил он.

— Давай попробуем. Я полезу первой, а ты подожди, пока я доберусь до верха. Подъем вдвоем небезопасен.

— Не зарывайся в сено. Мы не собирается играть здесь в прятки.

— Не в этот раз.

Улыбка Джоанн была такой лукавой, такой многообещающей, что Эндрю застонал и на секунду прикрыл глаза. Открыв их вновь, он скомандовал:

— Поднимайся, — и похлопал ее по ягодицам.

Она проворно полезла по лестнице и исчезла на сеновале. Это заставило его поторопиться, и через несколько мгновений он был уже на верхней ступеньке. Огляделся, но Джоанн не увидел, зато услышал, как шуршит сено.

— Осторожно, не задохнись, — прошептал Эндрю. — И вообще, ты где?

— Я здесь.

Он обернулся — она была у внешней стены конюшни, разравнивала сено.

— Здесь нет птичьих гнезд, — пояснила Джоанн.

Ему захотелось рассмеяться, и он это сделал — тихонько. Поблизости находились конюхи, и они могли услышать подозрительные звуки.

Джоанн просто создана для любви, размышлял Эндрю. Сколько времени прошло с тех пор, как у него была женщина, подобная ей? И была ли такая вообще? Джоанн непредсказуема, она податлива и хочет его. Прямо здесь, на сеновале.

Эндрю наблюдал, как в лучах солнца Джоанн разделась донага, широко улыбаясь ему. Его дыхание с трудом рвалось из груди, что, впрочем, не помешало ему моментально освободиться от одежды.

Она желала сама надеть ему презерватив. На эту тему состоялась краткая перебранка, и наконец он заявил:

— В следующий раз, — и проделал это сам.

Эндрю так изголодался по женскому телу, что не стал медлить. Он осторожно вошел в нее — и их близость была неистовой.

Он оказался достаточно умел и терпелив, чтобы они вместе достигли высшей точки.

Сила собственной страсти даже немного напугала Эндрю. Дыхание его никак не могло восстановиться. Джоанн молча лежала под ним. Он приподнялся на локтях, чтобы дать ей возможность дышать. Затем осторожно лег рядом. И сказал, тщательно разделяя слова дыханием:

— Я хочу — я мог бы — продолжать еще! Она ответила:

— Герой!

Эндрю, с трудом выговаривая слова, предостерег:

— Не надо — меня — смешить, я — сосредоточен — на дыхании.

— У тебя все отлично получилось.

— Не дерзи! Болтушка.

— Я не болтаю — ты действительно произвел на меня впечатление.

Он засмеялся и скатился на бок рядом с ней с закрытыми глазами, держа ее за руку. Она улеглась поудобнее и посмотрела на него.

— Все мужчины впадают в коллапс после любовных утех?

— Почему — ты — спрашиваешь?

— Просто поинтересовалась. Если бы я не знала, что ты вполне здоров, я бы запаниковала, решив, что тебя хватил удар или разбил паралич.

— Это — у тебя — впервые?

— Конечно, да. А у тебя?

— Я не помню, чтобы делал что-либо подобное. Я мог запросто умереть прямо здесь — голый — как сейчас. Но — это — стоило — того. Я хотел бы поспать.

И Эндрю уснул. Уснул так быстро, что Джоанн засмеялась. Теперь его лицо было спокойно, расслабленно.

Джоанн повернулась на бок и положила руку между своей щекой и жестким сеном. Она смотрела на Эндрю. А тот уже крепко спал.

Эндрю спал целый час. Его разбудил заглянувший в конюшню ковбой, ставивший в стойло одну лошадь и бравший другую, отдохнувшую.

На сеновале затаили дыхание. Они слышали, как ковбой насвистывал, работая — расседлывая одну и седлая другую лошадь. Он похлопал по крупу первую лошадь и сказал:

— Ты свободна. Не пей слишком много воды сразу, слышишь?

Затем вскочил на другую лошадь и ускакал. Джоанн крутила локон, глядя на Эндрю. Он сказал ей:

— Ты изумительна!

— Тебе просто нужна женщина.

— Да. Но у меня есть ты. Даже не верится.

— Готов повторить эксперимент?

— Не уверен, что смогу выполнить все так же хорошо, но было бы приятно убедиться, что ты мне не приснилась!

Джоанн накатилась на него. Это возбудило Эндрю, и он с шумом втянул воздух.

— По-моему, ты слишком напряжен, — сказала Джоанн. — Дыши спокойнее, но, если хочешь, можешь протестовать и упрекать меня. Даже перевернуть в прежнее положение.

— Нет.

Она призывно засмеялась:

— Я не смогу помогать тебе в этот раз, ты меня истощил.

— Но не навредил? — испугался Эндрю.

— Нет. Я довольна.

— А я нет!

Она снова перекатилась на спину, раскинулась на сене и улыбнулась Эндрю.

Он очень нежно поцеловал Джоанн и скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра.

Она упрекнула его, приглушенно смеясь:

— Ты коварный мужчина. Думаешь, что если целуешь меня, то я не замечу, что еще ты делаешь?

Эндрю положил голову на ее грудь и судорожно облизнул нижнюю губу.

— Я полагаю, что была безрассудна, разрешив тебе один контакт, промурлыкала Джоанн. — Теперь ты решил, что можешь делать любые вещи с моим телом!

Он издал звук согласия. Джоанн подвинулась так, чтобы он мог достичь большего. Его рот немедленно захватил ее нетерпеливый сосок.

Она никогда раньше не позволяла подобных вещей и была теперь так возбуждена, что подумала, как много она упустила! Из ее груди рвались хриплые звуки. Эндрю накатился поверх нее и спросил:

— Мне показалось или ты говорила, что у тебя есть еще один презерватив? Она печально покачала головой:

— Он в моей комнате.

— Тогда пойдем в твою комнату! Джоанн лукаво усмехнулась:

— При одном условии: я покину это место первой.

— Я не заставлю себя ждать. Честно говоря, я и сейчас с трудом сдерживаюсь. Джоанн решительно поднялась.

— Что ж, пошли.

Эндрю выпрямился, притянул ее к себе и поцеловал, а затем отпустил, чтобы она могла одеться.

Он хотел помочь ей, но оказалось, что тонкости женской одежды не по нему. Лифчик, трусики… Решив не возиться с ними, Эндрю рассовал их по карманам ее штанов, которые она успела натянуть на голое тело. Джоанн связала полы рубашки вместе и теперь была готова идти.

Проведя ладонью по волосам, Джоанн стряхнула соломинки и решила, что может показаться на публике. Бросив взгляд на Эндрю, она увидела, что тот заправляет рубашку в брюки. Потом он натянул сапоги и поднялся.

Джоанн констатировала:

— Любой, увидев нас, без труда догадается, где мы были и чем занимались. Его рот раздвинулся в улыбке.

— Ну и пусть.

Она вздохнула и выглянула наружу.

— Я иду первой. Через двадцать минут придешь в мою комнату. Хорошо?

Лицо Эндрю скривилось в удивлении:

— Двадцать минут? Так долго?

Она взглянула на него с состраданием:

— Сократим их до десяти. Джоанн пошла к выходу, он догнал ее, но она вывернулась из его рук и усмехнулась:

— Мы же скоро увидимся! Эндрю зарычал.

Никто не видел, как они пересекали двор и пробирались в ее комнату. Никого нигде вокруг не было.

Джоанн открыла ему дверь; холл тоже пустовал. По внутреннему телефону она заказала ужин, который должен был быть доставлен через час.

Она улыбнулась Эндрю. Это была улыбка Чеширского Кота.

— Ну как, готов повторить? — поинтересовалась Джоанн.

— О, да!

— Ты возмутительно похотлив. Как это тебе идет!

С восхищением глядя на нее, Эндрю спросил:

— Как меня угораздило встретить тебя?

— Миссис Кипер послала за мной. Я должна была укротить твой нрав. Ты был настоящей бестией, когда я приехала. Узнав тебя поближе, я тут же отказалась от своей миссии.

— Счастлив, что ты успела уехать.

— Я не поняла, то ли ты сексуально голоден, то ли попался в женскую ловушку.

Эндрю подумал, покрутил головой и, рассматривая ее в этакой театральной манере, ответил:

— Поживем — увидим!

Это вызвало ее смех. Они вообще все время смеялись. И все время разговаривали. Когда подошло время доставки ужина, Джоанн спрятала Эндрю в холл у двух шкафов, между комнатой и ванной, и закрыла дверь в комнату.

Джоанн одобрила блюда. Официант прокомментировал:

— Вы, должно быть, проголодались? А она ответила:

— Это был длинный день. Я, наверное, потом сразу лягу спать.

При этом ей удалось сохранить серьезную мину. Слышал ли официант короткий смешок внутри холла за закрытой дверью? Кто знает?

Когда официант удалился, Эндрю выбрался наружу и заявил:

— Ты очень порочна!

— Именно так. И поэтому я выбрала тебя. Ты нравишься мне. Ужасно мужественный, но тоже порочный.

Он вздернул подбородок и посмотрел на нее искоса, а затем сказал:

— Я не порочный, я необычный. Должен тебя уведомить, что я вырос в очень странном доме. Отец отправил меня в школу в Британию, предполагая, что я лучше выучусь английскому языку вдали от дома. Мы не общаемся.

— Как это глупо с его стороны.