Огненная женщина

1

Когда Молли прочитала задание редактора, на ее хорошеньком личике появилось хмурое выражение, а карие глаза с золотистыми крапинками потеряли свой обычный блеск.

«В 14.30 прибыть на ферму Эджхилл и взять интервью у миссис Лоусон. Записать ее рецепты домашнего консервирования».

Сформулированная шефом тема не вызвала у Молли энтузиазма. Выбирая факультет журналистики, она мечтала совсем не о том, чтобы стать рядовым сотрудником в газете маленького провинциального городка, затерянного в глубине патриархальной Англии. Конечно, ей еще повезло. Многие из ее однокашников вообще не смогли найти работу. И потом, это всего лишь начало, первая ступенька в ее профессиональной карьере. Молли надеялась, что, в конце концов, она сможет занять более высокое положение — в крупной газете или даже на телевидении.

Вообще-то, если бы не родители с их трезвым и рассудительным взглядом на жизнь, она вряд ли согласилась бы принять предложение, которое поступило через куратора ее университетской группы. Энергичную и неугомонную девушку совершенно не привлекала тихая провинциальная жизнь.

— Пойми, папа, мне совсем не интересно писать о свадьбах и деревенских ярмарках, — заявила она отцу, обсуждая с родителями это предложение.

— Понимаю, — спокойно ответил тот. — Но прежде чем начать бегать, надо научиться ходить.

— И потом, это хоть какая-то работа, — мягко вступила в разговор мать. — Хотя я предпочла бы, чтобы ты оказалась поближе к дому.

Ее родители жили в уютном пригороде Лондона, а маленький городок Фордкастер, где предстояло работать Молли, находился на западном побережье Англии, вдали от главных дорог, и мог служить скорее декорацией к историческому фильму.

Кипучая натура Молли жаждала деятельности, а вместо этого ей придется изучать кулинарные рецепты какой-то миссис Пэт Лоусон. Девушка вздохнула, успокаивая себя тем, что этот материал наверняка был бы интересен ее матери, которая любила и умела готовить.

Не прошло еще и недели, как Молли приступила к работе в «Фордкастер газетт». Прошедшие субботу и воскресенье она потратила, чтобы устроиться в маленьком арендованном коттедже, который должен был стать ее новым домом, а затем провела три первых рабочих дня, внимательно изучая растрепанную подшивку газеты, чтобы, по выражению владельца и одновременно главного редактора издания, «проникнуться ее духом».

— Тебе будет интересно работать с Бобом Флери, — сказал ей куратор, когда она сообщила ему, что принимает предложение. — Он незаурядная личность и в некотором роде тоже индивидуалист — правда, не до такой степени, как ты, — с иронией добавил он.

За время ее учебы в университете у них было несколько стычек, и наставник часто выговаривал Молли за то, что она слишком импульсивна и чаще действует под влиянием эмоций, нежели разума.

— Какое странное имя — Флери, — проговорила Молли, которой на сей раз удалось сдержаться и не отреагировать на провокационный выпад куратора.

— У него французские корни, — ответил тот. — В свое время в той части побережья часто высаживались контрабандисты, переправлявшие не только различные товары, но и людей. Кстати, учти, что твой будущий шеф, несмотря на свой индивидуализм, придерживается сложившихся традиций. Фордкастер — это типичный провинциальный английский городок, и Боб считает, что в его газете не должно быть ничего, что идет вразрез с взглядами читателей.

У Молли окончательно испортилось настроение. Эта работа была абсолютной противоположностью тому, ради чего она училась. Впрочем, девушка понимала, что для получения такого места, о котором она мечтала, диплома с отличием недостаточно. А влиятельных знакомых у нее не было. Молли подозревала, что куратор испытывает удовлетворение от того, что вынудил ее согласиться на работу, которая требует скорее выдержки и терпения, чем таланта репортера.

— Ты сможешь многому научиться у Боба, — сказал куратор уже более серьезным тоном. — Прежде чем возглавить эту газету, которая уже много лет принадлежит его семье, он работал на телевидении и был одним из наиболее известных зарубежных корреспондентов. Флери — настоящий профессионал. Кроме того, многие из его бывших коллег сейчас занимают высокие посты в средствах массовой информации.

Его улыбка приободрила Молли. Куратор явно намекал, что хотя сама работа, может быть, и не представляет большого интереса, зато сулит потенциальные возможности для дальнейшей карьеры.

Тем не менее, Молли догадывалась, что под началом Боба Флери ей будет нелегко. Придется набраться терпения, прикусить язычок и стараться держать свои независимые взгляды при себе.

За прошедшие несколько дней она уже успела поспорить с шефом по поводу запрета на охоту и подозревала, что это не единственный вопрос, по которому их взгляды не совпадут. Однако нельзя было отрицать и того, что Боб Флери обладал обаянием и тактом. А его жена, Эйлин, которой он сразу же представил новую сотрудницу, оказалась женщиной весьма современных взглядов, с озорным огоньком в глазах и теплой улыбкой.

Этой паре было далеко за пятьдесят, но Эйлин был совершенно чужд присущий пожилым людям консерватизм, а уютный дом четы Флери с его элегантной простотой понравился Молли не меньше, чем его хозяйка.

Сейчас, сидя за рулем редакционной машины, она думала вовсе не об Эйлин, а о том, как поскорее разыскать эту чертову ферму. Она уже дважды поворачивала не туда, куда надо, каждый раз возвращаясь и теряя время — и все из-за отсутствия дорожных указателей.

Молли свернула в узкий проезд между изгородями, надеясь, что наконец-то нашла правильный путь. Она уже опаздывала на встречу с Пэт Лоусон. Конечно, это не понравится Бобу, который твердо придерживался старомодных представлений о хороших манерах, которые предполагают точность в делах.

Порывистый ветер с Атлантики немного растрепал волосы Молли, когда несколько минут назад она, выйдя из машины, попыталась определить свое местоположение. Худенькая, небольшого роста, с густой копной блестящих темно-рыжих кудрей, она казалась хрупкой и женственной. Но Молли была современной девушкой умной, энергичной и целеустремленной. При всей своей миниатюрности она обладала недюжинной силой воли и независимым характером.

Пытаясь наверстать упущенное, она сильнее нажала на акселератор, и небольшой автомобиль запрыгал на глубоких рытвинах разбитой проселочной дороги.

Поглощенная мыслями о предстоящем интервью, Молли не заметила, как из-за поворота выехал потрепанный «лендровер». К счастью, водитель вовремя заметил встречную машину и резко остановил автомобиль. Осознав грозящую опасность, девушка тоже нажала на тормоз.

Она остановилась в нескольких сантиметрах от забрызганного грязью капота «лендровера». Его водитель распахнул дверь и спрыгнул с подножки. Чертыхаясь вполголоса по поводу непредвиденного препятствия, Молли тоже собралась выйти из машины.

Может, это муж фермерши, у которой она собиралась взять интервью? Но незнакомец явно не соответствовал описанию, которое дал ей Боб. Фермеру должно быть лет шестьдесят, а стоящий перед Молли мужчина был моложе.

Гораздо моложе, признала она, бросив на него более пристальный взгляд.

Высокий — пожалуй, выше, чем ее отец, в котором было ровно шесть футов — и широкоплечий, внушительно широкоплечий, он был одет в поношенную клетчатую рубашку, в распахнутом вороте которой виднелась крепкая загорелая шея и мускулистая грудь, оттененная темной порослью коротких волосков.

У него были густая темная шевелюра и пронзительно голубые, кристально-чистого небесного оттенка глаза. Почему-то их холодный взгляд заставил сердце Молли забиться немного быстрее. Стараясь подавить охватившие ее эмоции, которые представляли из себя странную смесь нервозности и возбуждения, она гордо вздернула подбородок.

На первый взгляд незнакомцу было года тридцать два — тридцать три, то есть почти на десять лет больше, чем ей. Загорелая кожа выдавала в нем человека, который значительную часть времени проводит на открытом воздухе. Его машина имела весьма потрепанный вид, одежда была проста и изрядно изношена, но все же в нем чувствовалось нечто такое, что не соответствовало представлению Молли о простом фермере, что-то властное и даже хищническое.

Этот незнакомец был явно слишком уверен в себе. С надменным видом он приблизился к машине Молли и придержал для нее дверцу жестом, который на первый взгляд мог показаться знаком вежливости. Но Молли расценила это как оскорбительный акт мужской агрессии, невысказанную команду выйти из машины.

Молли предпочла бы в такой ситуации демонстративно остаться на месте, но, поскольку она уже наполовину выбралась наружу, ей ничего не оставалось, как подчиниться.

Однако она не собиралась позволять незнакомцу почувствовать свое превосходство. Никоим образом. Встав напротив него, Молли требовательно воскликнула:

— Вы что, не понимаете, что это частная дорога?

По выражению лица мужчины было видно, что ее вопрос застал его врасплох. Он нахмурился и, сжав губы, мрачно оглядел Молли с ног до головы.

— Да, это так. Но вы ехали слишком быстро, — проговорил он.

Его голос напоминал темный шоколад. Горький темный шоколад. Молли всегда была очень чувствительна к голосам, и сейчас…

Прекрати, сурово сказала она себе. Это совершенно не твой тип мужчины. Разве тебя когда-нибудь привлекали темноволосые и темнобровые красавцы? И вообще, при твоем отсутствии опыта просто смешно оценивать первого встречного…

Молли понимала, что она и в самом деле превысила скорость, но высокомерный тон водителя «лендровера» заставил ее мгновенно вспыхнуть:

— Я ехала с нормальной скоростью, — возразила она, и чтобы подкрепить свои, мягко говоря, не вполне соответствующие действительности слова, добавила абсолютно логичную с ее точки зрения фразу: — К тому же вы из своего «лендровера» должны были увидеть меня раньше.

— Я увидел, — сурово подтвердил он. — И остановился.

— Я тоже.

Перехватив ироничный взгляд, который незнакомец бросил на капот ее маленькой машины, а затем на нее, Молли покраснела от гнева.

— Эта дорога проходит через частные владения, — снова начала она. — У меня есть разрешение для проезда по ней.

— Неужели? — вкрадчиво прервал он.

— Разумеется. Я из редакции «Фордкастер газетт».

— Вот как?

Молли была слишком распалена гневом, чтобы уловить угрожающие нотки в этом негромко высказанном, но жестком замечании.

— Именно так, — подтвердила она, безрассудно игнорируя слабый голос разума, который предупреждал ее об опасности, пытаясь пробиться сквозь эмоции. Желая любой ценой взять верх над противником, Молли откинула голову и храбро выговорила очередную ложь: — Во всяком случае, владелец этой земли — мой друг.

Темные брови незнакомца поползли вверх, а в ярких голубых глазах неожиданно появилась холодная циничная насмешка.

— Думаю, что вы ошибаетесь, — жестко сказал он. — Видите ли, хозяин этой земли — я, и дорога тоже принадлежит мне.

Молли опешила от подобной наглости.

— Вы лжете, — гневно заявила она, переводя дыхание.

— Эта дорога ведет на ферму Эджхилл, которая принадлежит Лоусонам. Дело в том, что Лоусоны — мои арендаторы.

— Я вам не верю, — запинаясь, выговорила Молли.

— Вернее, не хотите верить, — поправил он с холодной улыбкой.

— Кто вы такой? — с вызовом спросила Молли.

Выражение его лица заставило ее вздрогнуть.

— Я? — Он сделал эффектную паузу перед тем, как произнести свое имя, отчетливо выговаривая каждое слово: — Меня зовут Перигрин-Александр-Кавеней-Стюарт-Виллерс, граф Сент-Оутел.

Молли смотрела на него в изумлении. Она слышала, как Боб Флери упоминал это имя с оттенком благоговения, — во всяком случае, ей так показалось. Редактор рассказывал, что это носитель нескольких старинных аристократических титулов, который владеет обширными пространствами земли не только в окрестностях городка, но и в других частях Британии. Тогда это обстоятельство не произвело на Молли ни малейшего впечатления, но сейчас…

Она досадливо нахмурилась, подавляя в себе импульсивное желание снова обвинить его во лжи, — какой-то внутренний инстинкт подсказал ей, что этого делать не стоит. Молли все-таки не могла допустить, чтобы у этого высокомерного наглеца сложилось впечатление, что он одержал над ней верх. Не хватало еще, чтобы он решил, что она испугана, или, что еще хуже, потрясена. На самом деле, все эти титулы только усилили ее неприязнь.

Подумаешь, граф. Для нее это пустой звук. Она привыкла выказывать уважение к людям тогда, когда они этого заслуживают. И если этот тип считает, что его замшелый аристократизм что-то значит в наши дни, то глубоко ошибается…

— Меня не интересует, кто вы такой, — с вызовом сказала Молли. — И если вы думаете, что запугаете меня, стоя здесь, как персонаж из романов Джейн Остин, и угрожая применить свое право сеньора…

Темные брови графа резко поднялись вверх, а в голубых глазах мелькнуло нечто такое, что Молли не осмелилась подвергнуть анализу.

— Я что-то не припомню, чтобы Джейн Остин наделяла подобными правами своих героев, — вкрадчиво проговорил он. — Но если вы настойчиво навязываете мне роль злодея и насильника…

Прежде, чем Молли успела сообразить, что происходит, он придвинулся вплотную, и в следующее мгновение она оказалась прижатой к мускулистой груди.

Прикосновение было ошеломляющим.

От этого человека пахло свежестью и ветром, а под ее запоздало выставленной для защиты ладонью слышалось уверенное биение его сердца. Он просто воплощение мужчины — во всех смыслах, призналась себе она.

Пока Молли пыталась совладать со своими непрошеными ощущениями, он деловито повернул к себе ее лицо. Последняя мысль, которая мелькнула у нее, прежде чем она почувствовала вкус его губ, была о том, что ловкость, с которой этот граф провел свой маневр, свидетельствует о большом опыте в подобных делах.

Словно отвечая на ее мысли, он прошептал:

— Однажды мне пришлось играть роль злодея в деревенском спектакле…

— Это ваше амплуа, — только и успела пробормотать Молли сквозь сжатые зубы.

Она сознавала, что открывать рот сейчас, под натиском поцелуя, было опасно. Это означало бы приглашение к большему…

— Ммм… — невольно вырвалось у нее в ответ на нежное щекочущее прикосновение его губ, словно невольное признание наслаждения, с которым все ее тело откликнулось на изысканную ласку.

— Ммм?

К своему стыду, Молли поняла, что он просто повторил звук, выражающий ее удовольствие. Эта не было подтверждением его собственного наслаждения и означало скорее вопрос.

Она тут же опомнилась. Чопорно сжав размягченные поцелуем губы, чтобы устоять против щекочущего дыхания, Молли пыталась убедить себя, что она его не целовала. Это просто была примитивная и вполне простительная инстинктивная реакция на искусный прием мужчины, который, несомненно, знал, как добиться от женщины желаемого результата.

Когда он позволил ей слегка отстраниться, Молли испытала легкое разочарование. Но она тут же решительно сказала себе, что это совершенно не тот случай, когда стоит расстраиваться.

— Как вы посмели?.. — дрожащим голосом начала она.

— Как вы посмели, сэр? Отпустите меня! — услужливо продолжил за нее он.

Молли гневно сверкнула глазами. Он определенно решил устроить из этого спектакль!

— Вы не имели на это никакого права, — сердито сказала она.

Ей наконец-то удалось избавиться от странного и в высшей степени опасного ощущения, которое вызвал этот поцелуй. Она не из тех женщин, которые с легкостью поддаются действию гормонов. Ее просто застали врасплох…

— Разве нет? Вы же сами упомянули о праве сеньора, — спокойно напомнил граф.

Он смеется надо мной, решила Молли и по-настоящему разозлилась.

— Вы понимаете, что ваши действия могут быть истолкованы как сексуальные домогательства? — возмущенно начала она.

— Именно поэтому вы хотите оставить на моей руке следы ваших ногтей?

Молли испуганно разжала пальцы, которыми все еще машинально сжимала его руку. Ее глаза расширились от смешанного чувства смущения и протеста.

— Я не… — начала она и остановилась, когда он начал закатывать рукав своей рубашки. — Вы загораживаете мне путь, — продолжила она после недолгого молчания. — Из-за вас я опоздала на встречу с миссис Лоусон.

— Для Пэт это не имеет значения. Она все равно сидит с внуками.

Зато это имеет значение для редактора газеты, мысленно возразила Молли.

— Если вы не уберете свою машину, мне придется идти пешком, — горячо проговорила она, мотнув головой в сторону «лендровера».

Она ожидала, что он рассмеется в ответ, но вместо этого граф и владелец всех окрестных земель широким шагом подошел к своему автомобилю, сел за руль и, включив задний ход, откатил «лендровер» к тому месту, где они могли спокойно разминуться.

Высокомерный наглец, мысленно обругала его Молли, проезжая мимо с высоко поднятой головой и устремленным строго вперед взглядом. Если он хоть на мгновение подумал, что она действительно наслаждалась этим гнусным насильственным поцелуем, то… то…

Жаркий румянец залил ее лицо. Она сердито рванула рычаг коробки передач, проскочив нужное положение, и услышала хриплый скрежещущий звук своего мотора.