Огненная женщина

8

Услышав звонок телефона, Молли внутренне сжалась. Но это был не Алекс. На другом конце провода звучал голос Боба Флери.

— Я звоню предупредить, что митинг начнется на час раньше, — сказал Боб. — И, похоже, туда придет полгорода. Страсти накаляются.

— Спасибо, что позвонили. Я постараюсь прийти пораньше. Возможно, мне удастся поговорить с людьми до и после митинга.

— Хорошая идея, — одобрил Боб.

Возможно, идея и хорошая, но, она не успеет привести кухню в порядок после своих кулинарных опытов, поняла Молли, вынимая торт из печи. Придется бросить все как есть, и заняться уборкой вечером, после митинга.

Когда Молли пришла на центральную городскую площадь, там было гораздо больше людей, чем она ожидала. Плотной толпой они двигались к городскому залу собраний. Представляясь корреспондентом местной газеты, Молли задавала вопросы. Большинство ее собеседников охотно высказывали свое отношение к прибывшим хиппи.

— Надо заставить их уехать отсюда, — заявила одна молодая женщина. — Мои дети тоже помогали расчищать лес. Дейзи просто расплакалась, когда им в школе рассказали, что теперь там творится. Они собирались отправиться в лес весной, когда зацветут примулы, а теперь там все будет вытоптано. Какой тогда смысл учить детей заботиться о природе, если приезжают какие-то чужаки и делают подобные вещи? Я прошу прощения за резкость, — извинилась она, — но мы переехали сюда из крупного города ради того, чтобы наши дети выросли здоровыми и полюбили природу. Мужу даже пришлось согласиться на более низкооплачиваемую работу. А теперь получается, что все было напрасно. Я не хочу, чтобы мои дети видели такое варварское отношение к лесам. Эти люди могли остановиться в специально оборудован ном месте у Литтл-Барлоу, но они поехали сюда, и я не могу избавиться от мысли, что это не случайно. Они на самом деле хотели уничтожить лес…

— Я уверена, что это не так, — запротестовала Молли.

— Неужели? — хмуро отреагировала женщина. — Я слышала, что их привела сюда эта девица, сводная сестра Алекса. Она явно хотела кому-то напакостить.

Такая точка зрения оказалась типичной. В последующие полчаса, беря интервью у многих людей, спешащих на митинг, Молли снова и снова выслушивала ее повторение в разных вариациях.

Кроме того, фермеров заботила сохранность урожая и домашнего скота, владельцев магазинов — участившиеся акты вандализма.

Даже хозяин паба считал, что от появления каравана больше неприятностей, чем пользы, несмотря на то, что приезжие резко увеличили его прибыль.

— Что в этом хорошего, если они фактически вытеснили местных жителей? Эти бродяги здесь долго не задержатся, и с чем я останусь, когда они уедут? У нас уже было три драки за вчерашний вечер. Кроме того, многие из них явно принимают наркотики.

Он покачал головой и направился в зал собраний.

Вдруг Молли заметила, что на площади остановился знакомый «лендровер». Сердце у нее сжалось.

Она поспешно повернулась спиной к выходящему из машины Алексу и остановила проходившую мимо пожилую женщину, пытаясь взять у нее интервью. Однако та отвечала коротко и неохотно, а увидев молодого графа, бросилась к нему и подхватила под руку.

— Когда все это кончится? Я ужасно боюсь, — с тревогой проговорила она. — Мой коттедж стоит на окраине города, а я ведь живу одна.

— Не волнуйтесь, миссис Ливеридж, — мягко успокоил ее Алекс. — Рэн присматривает за этим участком дороги. Кроме того, я уверен, что вам не о чем беспокоиться — ведь вы живете на противоположном от леса конце города.

Он пропустил пожилую женщину вперед и обернулся:

— Здравствуй, Молли.

Она кивнула и поспешно вошла в зал, стараясь оказаться как можно дальше от Алекса. Пусть увидит, что он ее совершенно не волнует, что все, что было между ними, осталось в прошлом. А то еще подумает, что она, как влюбленная девочка-подросток, специально караулила его у дверей.

Но едва она вошла внутрь, как он крепко взял ее под руку.

— Отпусти меня, — запротестовала Молли.

— Насколько я знаю, для тебя оставлено место в президиуме, — холодно проговорил Алекс.

— Я не собираюсь сидеть там…

— Так распорядился Боб Флери. Он считает, что тебе будет удобнее наблюдать за происходящим со сцены, а не из зала.

Молли молча отвернулась. Конечно, босс прав, но хватит ли у нее сил, чтобы выдержать эту вынужденную близость с Алексом?

К удивлению Молли, митинг не затянулся. И это благодаря Алексу, вынуждена была признать она. Открыв собрание, он коротко обрисовал ситуацию и предложил присутствующим задавать вопросы. Его ответы были спокойными и краткими. Было видно, что он намеревается по возможности погасить страсти. Молли вынуждена была признать, что время от времени он даже выдвигал аргументы в защиту приехавших с караваном людей.

Профессионализм требует объективности, напомнила себе Молли и отметила эти факты в своем блокноте.

Между тем некоторые из присутствующих были настроены весьма решительно.

— Плевать на их интересы, как насчет наших? — сердито выкрикнул кто-то из зала.

— В городе теперь небезопасно. Какие меры принимаются? — прозвучал другой вопрос.

— Полиция оцепила лагерь, — спокойно ответил Алекс.

— Может, и оцепила, но эти люди все равно приходят в город и устраивают беспорядки. Если полицейские в состоянии блокировать дороги, то почему они не могут выгнать их? Это ваша земля. Соберите группу мужчин и…

— Вы предлагаете мне нарушить закон? — спросил Алекс.

— Это они нарушают закон, а не мы, — крикнул кто-то из зала. — Правда на нашей стороне.

— Мы можем предпринять некоторые шаги, — согласился Алекс. — Но это потребует времени. В первую очередь полиция пытается предотвратить присоединение к этой группе других странствующих групп. Именно в этом заключается смысл установки блокпостов на дороге. Вторая задача — пока эти люди здесь, сохранить спокойствие и порядок, и именно об этом я хочу попросить вас.

Он сделал короткую паузу. Аудитория молча ждала продолжения.

— Я знаю, что вам сейчас нелегко, — сказал Алекс. — Я понимаю ваши страхи, озабоченность и гнев, но надеюсь, что в ближайшее время мы сумеем достичь некоторого прогресса. Полиция и местные власти пытаются организовать переговоры с лидерами этой группы и убедить их уехать добровольно.

— Зачем терять время на переговоры? Мы хотим, чтобы их прогнали…

Аналогичные предложения посыпались со всех сторон. Молли торопливо записывала.

— И когда именно состоятся эти переговоры? — с вызовом спросил кто-то.

— Надеюсь, что уже скоро, — уверенно ответил Алекс.

Было уже довольно поздно, когда митинг, наконец, завершился. Молли пришлось подождать, пока основная масса людей покинет зал, чтобы самой пройти к выходу. Она заметила, что Алекс разговаривает со старшим инспектором полиции. Впрочем, с какой стати ему задерживать ее?

Интересно, что бы сказали все его обожатели, если бы узнали, как он с ней обошелся? Уж, конечно, это не повысило бы его авторитет.

Во время митинга он упорно отказывался критиковать приезжих, не поддавался требованиям применить силу, и если бы Молли ничего о нем не знала, то, пожалуй, это могло бы произвести на нее впечатление. Но ей известно о нем то, чего не знают другие. Он лицемер, и она ненавидит его… Ненавидит…

— Молли…

Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как Алекс догнал ее. Молли бросила на него сердитый взгляд, радуясь тому, что полутьма зала скрывает ее жарко вспыхнувшие щеки.

Сердце стучало так, словно она только что пробежала стометровку. Алекс взял ее за локоть, и словно горячая волна окатила Молли.

— Я только что говорил с Джереми Харрисоном, старшим инспектором полиции. Он сказал мне, что ты собираешься взять интервью у Уэйна Ферриса.

— Да, именно так, — подтвердила Молли. Значит, он подошел к ней не по личным мотивам… Сердце ее упало. — А откуда ему это известно? — резко спросила она.

— Знать такие вещи — его обязанность — спокойно ответил Алекс. — Я думаю, это не слишком хорошая идея…

— Ах, ты так думаешь? — взорвалась Молли. — Что ж, значит, я оказалась права. Все твои попытки казаться объективным — сплошное лицемерие. На самом деле ты испытываешь к этим беднягам такие же враждебные чувства, как и все остальные жители города. Все твои призывы быть терпимыми и миролюбивыми — это просто ложь!

— Это не так, — резко возразил он, знакомым жестом взъерошив волосы. — Боже мой, из всех безответственных, упрямых фанатичек…

— Это я — безответственная? Я — фанатичка? — вспылила Молли. — Если ты такой хороший, то почему пытаешься помешать мне взять интервью у Ферриса? Я хотела дать ему возможность высказать свою точку зрения в печати. А ты — такой же, как и все остальные. Все, что тебе нужно, — это защитить существующее положение вещей. То положение вещей, которое устраивает тебя!

— Ты глубоко ошибаешься, — угрюмо возразил Алекс. — В данном случае я пытаюсь защитить тебя…

— Защитить меня? Ха! Я не верю тебе, — резко заявила Молли, сверкнув на него глазами. — Если бы ты действительно хотел этого, ты бы не…

Она замолчала, успев вовремя прикусить язык.

— Ну, договаривай! Чего бы я не сделал? — требовательно спросил он.

К счастью, в этот момент к нему подошли несколько человек с каким-то срочным делом, и Молли, воспользовавшись благоприятным моментом, незаметно улизнула.

Уже стемнело. Вечерний воздух был наполнен ароматами позднего лета. Проходя мимо уютного обшитого тесом домика, Молли замедлила шаг, чтобы вдохнуть запах душистых ночных цветов. Точно такие же цветы выращивала старушка, которая жила по соседству с ее бабушкой, и этот аромат она помнила с детства.

На сегодняшнем митинге выступала одна пожилая женщина, которая очень взволнованно говорила о том, как она радовалась, видя, что лес становится таким же, каким он был в ее детские годы.

Молли вздохнула и продолжила путь. Странно, но она не испытывала никакого злорадства от того, что Алекс во время их разговора показал себя в истинном свете. Напротив, ее охватила грусть и чувство потери.

Да что это с ней происходит? Она прекрасно знала, что нельзя верить тому, что он говорил на собрании, нельзя допускать даже мысли о том, что… Что она ошибается насчет него? Это невозможно — он сам только что себя разоблачил.

Молли открыла дверь и вошла в темную прихожую. Потянуло сквозняком, как если бы где-то было открыто окно. Но она четко помнила, что все закрыла перед уходом.

Она направилась в кухню. Под ногами хрустнули осколки стекла. Нащупав выключатель, Молли поспешно включила свет и увидела, что одно из окон разбито.

Кто это сделал? Неужели кто-то из лагеря?

— Прости, что так получилось, — раздался за ее спиной знакомый голос. — Я забыла об этом чертовом митинге… Я думала, что ты дома… Но тебя не оказалось…

Узнав голос Сильвии, Молли резко повернулась, испытывая одновременно облегчение и справедливый гнев.

— Зачем ты это сделала? — сердито начала она и осеклась, увидев заплаканное лицо девушки и огромный синяк под ее левым глазом.

— Не ругай меня, пожалуйста, — со слезами в голосе взмолилась Сильвия. — Прости… прости…

Она уткнулась лицом в ладони, и, не в силах сдержаться, зарыдала, вздрагивая всем телом.

— Не надо, не плачь. Ничего страшного… Подумаешь, стекло…

Молли инстинктивно обняла Сильвию, пытаясь хоть как-то утешить.

— Нет, — всхлипнула та. — Все просто ужасно…

— Идем наверх, в ванную. Тебе надо умыться, — заботливо предложила Молли.

— Можно мне переночевать у тебя? — подняла голову Сильвия. — Я не хочу возвращаться в лагерь. Из-за…

Она замолчала и прикусила губу.

— Из-за Уэйна?

Сильвия отрицательно затрясла головой, но Молли поняла, что ее предположение правильно. Она заметила на щеке гостьи следы крови.

— Идем, надо обработать твою ранку, — скомандовала она, решительно увлекая девушку наверх.

— Ой, больно, — вскрикнула Сильвия, когда в ранку попал антисептик.

— Потерпи, — сурово сказала Молли. Она подумала, что уже второй раз за прошедшие сутки ей приходится оказывать медицинскую помощь.

Несколько минут спустя они сидели у камина в маленькой гостиной.

— Я не собиралась вламываться через окно, — немного успокоившись, оправдывалась Сильвия. — Мне просто необходимо было с кем-то поговорить. Я случайно узнала, где ты живешь. И совсем забыла про этот митинг. Сама не понимаю, как мне удалось проскочить полицейский кордон… — Она помолчала. — Между мной и Уэйном все кончено. Мне больше некуда пойти.

Молли вопросительно посмотрела на нее.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — попыталась объяснить Сильвия, — но я не могу пойти к Алексу. Он никогда меня не понимал. И, к тому же, оказался прав. Как раз сегодня выяснилось, что Уэйн действительно занимается наркотиками, и это гораздо серьезнее, чем я думала. Я подслушала его разговор с каким-то крупным клиентом, и сдуру рассказала ему об этом, а он…

Голос ее дрогнул, и в глазах снова показались слезы.

— Ударил тебя?

— Он так разозлился, — дрожащим голосом сказала Сильвия. — Он хотел выяснить, много ли я услышала… угрожал мне… Ты не расскажешь Алексу, Молли? — с тревогой спросила она. — Обещай, что не расскажешь.

Она бросила испуганный взгляд на дверь. Молли поняла, что если она не поклянется сохранить все в тайне, то Сильвия может просто сбежать и в отчаянии вернуться к тому человеку, который избил ее.

— Не расскажу, — пообещала она.

— Ужасно хочется есть, — призналась сразу успокоившаяся Сильвия. — Можно взять кусочек твоего шоколадного торта? Это мой любимый.

Разница в возрасте между девушками составляла всего несколько лет, но, наблюдая, как гостья с аппетитом поглощает торт, Молли чувствовала себя намного старше.

— Так можно мне остаться у тебя? — спросила Сильвия, доедая второй кусок торта.

— Да, конечно.

— Очень вкусно. Ты сама его испекла?

— Да.

— Алекс тоже любит шоколадный торт, — хитро улыбнулась Сильвия.

Молли почувствовала, что краснеет.

— Меня совершенно не интересует, что он любит и чего не любит, — натянуто сказала она.

— Неужели? — лукаво посмотрела на нее Сильвия. — Тогда зачем же ты написала его имя мукой на столе?

Черт, я же не убрала кухню перед уходом, спохватилась Молли, заливаясь краской.

— Это еще ничего не значит.

— Ты его любишь?

— Вовсе нет.

По лицу Сильвии было видно, что она этому не верит.

— Какое блаженство! — воскликнула она, вытягивая ноги перед камином. — Я просто мечтаю принять душ. Можно, я возьму твой шампунь и вымою голову?

Счастливое свойство юности — беззаботно отбрасывать проблемы прочь, с завистью подумала Молли.

— Между мной и Уэйном теперь определенно все кончено, — повторила Сильвия, когда девушки наконец-то собрались лечь спать. — Собственно, ничего такого и не было, если ты понимаешь, о чем я говорю…

На улице раздались чьи-то быстрые шаги. Она побледнела и замерла.

— Это Уэйн, — испуганно прошептала она, прижимаясь к стене. — Не впускай его…

Шаги стихли, удаляясь от дома.

— Нет, это просто прохожий, — успокоила ее Молли. — Тебе здесь нечего бояться.

Будем надеяться, что это действительно так, с тревогой думала она позже, лежа без сна в своей постели. Сильвия мирно спала в соседней комнате. Разумеется, девушка правильно поступила, уйдя от Уэйна, но, пожалуй, следовало бы все-таки сообщить об этом Алексу и обратиться к нему за помощью. Все-таки он ее сводный брат. Во всяком случае, именно такой совет дала бы Молли ее мать, если бы узнала обо всем, что случилось. Но она пообещала не делать этого, и, кроме того… кроме того…

Она вспыхнула, вспомнив их разговор об Алексе. Из соседней комнаты послышался тяжелый вздох. Молли устало закрыла глаза. Утром нужно вставить стекло, а потом серьезно поговорить с Сильвией.

Алекс тоже никак не мог заснуть. Ну что за характер у этой девушки! Взорвалась, даже не вникнув в суть дела…

Он со стоном перевернулся и со всей силы ударил кулаком по подушке. И при всем этом он ее любит. А если она попытается осуществить свое глупое и рискованное намерение взять интервью у Ферриса, то подвергнет себя серьезной опасности.

После митинга старший инспектор полиции сообщил ему, что для Уэйна уже расставили ловушку. Агент, который внедрился в эту странствующую группу и смог завоевать там доверие, смог передать, что Феррис вскоре ожидает встречи с крупными поставщиками наркотиков, которые попытаются под видом иностранной съемочной группы проникнуть через полицейский кордон.

Видимо, Уэйн давно разрабатывал этот план, и его главной целью было отсечь посредников, которые обычно снабжали его товаром, и напрямую выйти на влиятельных воротил. Это сделало бы его «бизнес» гораздо более выгодным.

Проблема заключалась в том, что он не мог действовать на территории, контролируемой другими дельцами наркобизнеса. Именно поэтому, когда Сильвия упомянула лес в окрестностях Фордкастера в качестве возможного места для стоянки, он ухватился за эту мысль.

Из-за риска быть раскрытым секретный агент не смог заранее предупредить полицию о запланированной акции — наркомафия быстро расправляется с теми, кто, по ее мнению, ведет двойную игру. Такая возможность появилась у него только тогда, когда вокруг лагеря были выставлены кордоны.

Полиция решила позволить Уэйну осуществить свой план, чтобы взять его с поличным в момент передачи товара и денег.

— Будем надеяться, что у вас все получится, — сказал Алекс старшему инспектору. — Судя по настроению местных жителей, если ситуация с лагерем в ближайшее время не разрешится, у некоторых из горожан очень скоро может возникнуть искушение взять дело в свои руки.

— Этого мы должны избежать любой ценой, — с мрачной решимостью ответил Джереми Харрисон. — Когда речь идет о наркотиках, вспышки насилия почти неизбежны. В отделе по борьбе с наркотиками Уэйн уже давно был под подозрением, но до сих пор им не удавалось получить явные доказательства. На этот раз мы близки к цели…

— Будем надеяться, что, когда Ферриса выведут из игры, нам удастся убедить остальных добровольно перебраться к Литтл-Барлоу.

— Надо, чтобы они сами приняли это решение, — согласился инспектор. — Нам совсем ни к чему беспорядки на улицах города…

— Как гласят наши семейные хроники, последний раз это было в 1786 году, — сказал Алекс. — Один из моих предков писал в своих мемуарах о том, что городская тюрьма оказалась слишком мала, чтобы вместить всех арестованных.

— Я его понимаю, — со вздохом кивнул Джереми Харрисон.

Зная все эти факты, Алекс очень волновался за Молли. Даже страшно себе представить, в какую переделку она может попасть, попытавшись встретиться с Уэйном.

Утром он первым делом поедет в город, чтобы увидеть ее, объяснить все, заставить понять, уговорить… И — увлечь в постель? Мечты… Или надежды?

Сначала она проспала сама, потом с большим трудом подняла с постели Сильвию. Девушка недовольно ворчала и протестовала, изо всех сил натягивая на голову одеяло, и Молли пришлось в буквальном смысле трясти ее, чтобы наконец разбудить. Разумеется, она была не в лучшем расположении духа, когда услышала резкий стук в дверь.

— Это он, — испуганно сказала Сильвия, уронив на стол ломтик поджаренного хлеба. — Это Рэн.

Она нервно посмотрела на дверь.

— Рэн? — удивленно переспросила Молли. — Я думала, ты боишься Уэйна.

— Да. Да, конечно, — согласилась Сильвия. — Но Рэн… Не говори ему, что я здесь, — взмолилась она, торопливо отодвинула чашку с недопитым кофе и, поднявшись из-за стола, бросилась к лестнице.

Раздался дребезжащий звук дверного звонка, и они обе замерли.

— Молли… — властно прозвучал раздраженный мужской голос.

— Это Алекс, — выдохнула Сильвия. — Он не должен знать, что я здесь. Не впускай его…

Молли заверила ее, что она вовсе не собирается приглашать в дом ее сводного брата, и та быстро ускользнула наверх.

Что ж, теперь придется разбираться с незваным визитером, ведь я не могу с такой же легкостью скрыться от него, с сожалением подумала Молли.

— Я как раз завтракала, — холодно начала она, открывая дверь.

— Завтракала? В такое время? — Алекс бросил взгляд на часы. — Уже десять…

Неужели уже десять? — ужаснулась Молли.

— У меня была очень беспокойная ночь, — сердито отрезала она.

Воспользовавшись ее замешательством, он вошел в прихожую и решительным шагом направился в кухню. Молли едва не задохнулась от возмущения.

— Эй, туда нельзя, — воскликнула она, прошмыгнув мимо него и вставая в проеме полуоткрытой двери.

Если он туда войдет, то сразу же увидит разбитое окно. А она обещала Сильвии, что не выдаст ее…

Но ее отказ впустить его в кухню не только не остановил Алекса, но и, видимо, прибавил ему решимости.

— Почему это? — резко спросил он, делая шаг вперед.

Молли ощутила свежий аромат его одеколона и вся затрепетала.

Чувствуя головокружение, она протянула поперек двери руку, чтобы помешать ему войти и увидеть кое-как прикрытую куском картона дыру в окне. Но Алекс смотрел на стол.

Молли нервно проследила за его взглядом.

Сервировка недвусмысленно свидетельствовала, что здесь только что завтракали двое.

Алекс поджал губы, и она стала лихорадочно соображать, как выкрутиться из создавшейся ситуации.

— У тебя в доме кто-то есть, — прямо заявил он и требовательно спросил: — Кто?

— Это… — замялась она, и, так ничего и не придумав, отрезала: — Это не твое дело.

Не его дело. Алекс сжался, как от удара. Она не могла сказать ничего более обидного. Кто он, этот человек, с которым она завтракала? И, возможно, не только завтракала… И почему она ни разу не намекнула ему на то, что у нее есть другой мужчина?

Он невольно бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Да, ты права, — мрачно согласился Алекс, переводя на нее потемневшие от боли и ревности глаза. — Это не мое дело.

Он круто развернулся и стремительно вышел.

Подойдя к машине, он уже слегка остыл и вдруг понял, что так и не предупредил Молли о том, что полиция не позволит ей проехать через кордон, чтобы взять интервью у Уэйна. Так что не стоит тратить время на эту попытку и подвергать себя опасности быть задержанной. Надо надеяться; что полиция сможет остановить ее более профессионально, чем это пытался сделать он сам.

Выходит, вся эта затея с предупреждением была только предлогом, чтобы увидеть ее? — неожиданно осознал он.

Алекс решительно тряхнул головой. Он никак не ожидал, что она окажется не одна, что у нее в доме будет кто-то еще, другой мужчина.

Кто он такой? Что их связывает? Нет, у нее не может быть ничего серьезного с этим человеком. Иначе разве могла бы она быть настолько нежной и страстной в его объятиях?

С мрачным выражением лица Алекс сел в «лендровер» и включил мотор.