Огненная льдинка. Запретная магия (СИ)

Глава 26

Говорят, великая любовь зарождается лишь с рассветом, когда око богов не дремлет и видит ясно, а всякие клятвы, скреплённые под покровом ночи, опасны и темны. Но разве не сияют в небе холодные звёзды и не светит луна? Да и должен ли кто-то смотреть с одобрением на вас?

Звон лопающегося стекла привёл меня в чувство: крохотные осколки, не выдержавшие высокой температуры, усеяли каменный пол. Настенные плиты покрылись копотью, а деревянные балки под потолком грозили обрушиться в любое мгновение.

Огонь жадно лизал мои ступни сквозь тлеющие сапоги, но не причинял вреда. Разве может вырвавшаяся на свободу стихия воспротивиться хозяину? Конечно, нет. Но этого, по правде говоря, и не требовалось, потому что смертельным оказалось отсутствие кислорода: гарь, наполнившая лёгкие, тошнотворной пеленой застилала глаза, мешая здраво мыслить. Надрывно закашлялась и попыталась прикрыть лицо рукавом плаща — тщетно, въедливый дым пропитывал ткань и сочился дальше, лишая меня последних сил.

Страшный треск наполнил залу — это не выдержало боковое перекрытие, и тут же тяжёлые глыбы свода с разрушительной мощью упали, дробя напольные плиты. В какой-то момент мне показалось, что я не только оглохла от этого скрежета, но и ослепла из-за седого облака пыли, глухой стеной обрушевшегося следом.

Невидяще ринулась в ту сторону, где должен был находиться выход из горящего храма, но ударная волна сбила меня с ног, окончательно выбивая воздух из груди. Видимо, какой-то особо крупный участок кладки рухнул, чуть было не погребя меня под своей массивной тушей. Мелкие осколки камней посыпались следом, впиваясь в кожу, словно тысяча игл. Один из них чуть было не угодил мне в висок — в последнюю секунду извернулась, и острый край камня всего лишь рассёк бровь. Липкая кровь тут же потекла, заливая глаза. Глухо застонала, стараясь не обращать внимания на боль.

Если бы только можно было начаровать защитное заклинание... Но стены из мастонита продолжали по крупицам вытягивать магию из тела, лишая такой возможности.

Смахнув кровь, застилающую глаза, с усилием поднялась и, чувствуя, что перед глазами всё расплывается, бросилась сквозь дымовую завесу. Через пару отчаянных шагов поняла, что теряю сознание: ноги подкосились, в ушах зашумело, и я рухнула в охваченную огнём бездну. Больше не подняться...

Сквозь приоткрытые веки видела, как охваченная пламенем статуя Иссеиды, невозмутимо взирает на разрушение своей обители и молчит, сжимая мраморные губы. Отчего-то сейчас мне показалось, что она сомневается в своём решении, но изменить его уже невозможно.

Как же я исполню свою часть уговора, богиня, если погибну под обломками здания или задохнусь мгновением раньше?

Ненасытное пламя бесновалось, силясь вырваться из этой темницы и ринуться дальше — туда, где хотя бы виден клочок чернильного неба. Потому огненные маги и считались невероятно опасными: потеряй они контроль, и мрак из самых глубин хаоса вырвется наружу, унося с собой тысячи жизней.

Словно во сне ощутила, как сорвавшийся булыжник зацепил ногу, но боли больше не было, да и кислород, казалось, уже не так уж и нужен. Судорожно сделала короткий вдох и ощутила, как всё вокруг застилает черная пелена — теряю сознание.

Резкий рывок, и мир перевернулся.

Чьи-то сильные руки подхватили меня с земли, и я, безвольно повиснув на них, смотрела, как отчего-то языки огня расступаются перед моим спасителем, словно нашкодивший пёс, лебезящий перед хозяином. Кого же может испугаться чистая стихия пламени?

Словно в ответ глаза, в которых растекалась губительная лава, встретились с моими.

Наверное, стоило бы испугаться, но после слов Иссеиды, перевернувших мой мир, во мне, кажется, не осталось места страху. Раньше я думала, что демоны ворвались в нашу империю, разрушив привычный уклад жизни, свергнув нашего правителя и захватив трон. А оказалось, что старый мир был ничем не лучше: в южных провинциях процветало рабство, в северных — самоуправство градоправителей. И я никогда по-настоящему не была свободной: за меня всё давно решили и предрекли мою судьбу. Отец, которого я никогда не знала, не мог за меня заступиться, матушка, покинувшая меня так рано, и вовсе прокляла, считая, верно, что таким образом заботится обо мне, выдавая за первого встречного. Ведь бедной сиротке больше ничего не остаётся...

Холодный ночной воздух бережно окутал меня, касаясь порезов и ушибов. Попыталась шевельнуться, но боль в груди не позволила этого сделать — сильные руки сжали крепче, так что я теперь носом касалась словно бы раскалённой груди своего спасителя, облаченного в строгую черную форму имперской гвардии. Мою догадку подтверждала серебристая вышивка в виде герба правящей семьи — спящий дракон, распластавший свои крылья.

— У вас сломано ребро и вывихнута лодыжка, — низкий, вибрирующий голос констатировал мои повреждения. — А ещё едва ли срослась кость на запястье... Должен признать, что вы весьма продуктивно провели время с нашей последней встречи.

Мужской голос, скорее похожий на какой-то неизвестный мне музыкальный инструмент, вынуждал меня вслушиваться, на мгновение забывая о боли. Попыталась сфокусироваться на лице своего спасителя — давалось это с трудом. Я словно бы видела картинку по частям: тёмно-бордовые глаза, в которых искорками пляшут отблески пламени, вишнёвые пряди волос, собранные в низкий хвост, лёгкая щетина на волевом подбородке, аристократический нос и губы, отчего-то скрывающие даже намёк на улыбку.

— Последней встречи? — Прошептала, едва разжимая спёкшиеся от крови губы, и тут же сипло вдохнула, пытаясь справиться с накатившей удушливой волной.

— На балу, помните? Вам докучал один светлый эльф. Вернее, тот, кто скрывался под его личиной.

— Получается, вы спасли меня дважды. — Говорю ли я вслух или только беззвучно шепчу?

Столько вопросов роятся в голове, сталкиваясь и вновь разбиваясь на осколки, что ухватиться за какой-то из них практически невозможно. Неужели среди демонов есть видящие? И как, хаос побери, он вытащил меня из адского пламени?

Тихий стон срывается с губ, и на мир снова меркнет. Совсем рядом раздаётся лавина голосов, гремят взрывы, и обрушаются стены. То и дела виднеются вспышки защитных заклинаний.

Демон будто бы невзначай касается носом моих волос, на мгновение задержавшись, и вдыхает запах (каменной пыли и гари?), а затем продолжает говорить, вынуждая вновь сосредоточиться на его голосе, и боль отступает.

— Я должен извиниться перед вами. Возможно, мне не стоило поступать так, потокая своим желаниям, но, признаться, об этом я сожалею меньше всего. Цветок чаандри растёт лишь на моей родине, а потому, принимая подарок, вы не могли знать о его свойствах. В простонародье его называют хрустальным цветком: спустя сутки он застывает, словно капля янтаря, сохраняя при этом отпечаток ауры человека, дольше всего соприкасавшегося с ним.

Так вот что это за брошка, найденная Изабеллой. Интересно, потеряла ли я её в храме или она всё так же лежит в глубоком кармане плаща?

— Найти магический след не сложно, особенно, если знать что искать. А я, видите ли, хотел пригласить вас на ужин.

Вот даже возмущаться сейчас желания не было, да и сил тоже. Лишь бы несли аккуратнее и не в наш лазарет.

— Господин главнокомандующий... — Раздалось откуда-то слева.

— Фахида ко мне, срочно, — стальные нотки в голосе, привыкшем раздавать приказы и не терпящем возражений, разительно отличитались от того, как буквально пару секунд назад мужчина успокаивал меня, стараясь отвлечь от полученных травм.

— Я здесь, господин.

Меня плавно опустили на землю, придерживая за талию.

Чьи-то пухлые, как у ребёнка, пальцы весьма точно коснулись того места, где невыносимо жгло грудь.

— Потерпите, голубушка. Будет немножко больно, но это стоит того, чтобы вновь порхать, как птичка.

Передо мной на коленях сидел невысокий полный мужчина с невероятно густыми бровями и чёрными, будто два уголька, проницательными глазами. Зелёный свет лечебных чар заструился из детских ладошек мужчины и впился чуть ниже сердца. От неожиданности вскрикнула, упираясь в демона, удерживающего меня со спины.

— Фахит... — Угрожающе произнёс мой спаситель.

— Ничего не поделать, господин. Обезболивающие чары применять никак нельзя: после большого всплеска энергии в стенах из мастонита какое-то время будет неусваиваемость чужих заклинаний. Достаточно быстро пройдёт, к тому же госпожа-чародейка отлично справляется.

Нежные пальчики клещами впились в повреждённую лодыжку — хотелось кричать во всё горло и дрыгать ногами, но, прикусив губу, терпела изо всех сил. Тем более, что после заклинания лекаря действительно стало легче дышать, грудь больше ничего не сдавливало. Даже странная пелена перед глазами стала потихоньку спадать: я разглядела странный тюрбан, украшавший голову невысокого мужчины и удивительное множество мелодично-позвякивающих браслетов на его запястьях.

— Ну вот и всё, голубушка. Даже синячка не останется — только небольшая слабость в теле, которая пройдёт буквально через день.

— Спасибо, — с удивлением прислушалась к своему организму, который, кажется, также удивлённо замер.

Маг взмахнул рукой и поспешно вскочил с колен, засеменив в сторону отряда, состоящего, самое меньшее, из дюжины человек — фирменная одежда имперской гвардии отчего-то заставила сердце биться быстрее.

Значит, господин главнокомандующий... Гм... Стоит попытаться принести благодарности более светски, что ли.

Горячая грудь демона, в которую я всё ещё упиралась, несколько осложняла выполнение правил придворного этикета. Осторожно вывернулась из крепкой хватки мужчины и замерла, совершенно неприлично разинув рот. Мало того, что передо мной сидел настоящий атлант, взиравший на меня с непонятным огоньком в глазах — то ли настороженным, то ли обеспокоенным, так ещё и это...

— Это вы тогда гоняли меня по библиотеке! — Обвинительно ткнула пальцем в грудь мужчине, намереваясь просверлить там дыру. (Просто супер, конечно! Манеры у меня королевские, не меньше). Тогда, на балу, я не смогла разглядеть его достаточно хорошо из-за маски, скрывавшей большую часть лица.

Алые губы изогнулись в усмешке.

— Сработала охранная система, и по счастливой случайности я не спал. Правда, увиденное меня несколько удивило: я думал, что столкнусь с воришкой, а попалась рассерженная девица в пижаме, путешествующая по катакомбам имперской библиотеки.

— Пугать-то зачем было?

Демон неожиданно засмеялся. Я смотрела, как лава в его глазах становится теплее и немыслимым образом походит на расплавленное солнце.

— Я и не пугал, как только понял, кто вы. Но на это ушло достаточно много времени, особенно на выяснение того, как чужая портальная магия засосала вас в воронку.

— Допустим, — кивнула, соглашаясь. — Ну а потом?

— А потом, скорее, я испугался, когда вы принялись наворачивать круги по библиотеке, а после и вовсе исчезли в спышке нестабильного портала.

Задумчиво нахмурилась:

— Не знаю, как и благодарить вас. Не за то, конечно, что напугали меня до икоты в библиотеке, а за то, что спасли из-под обломков.

Демон подал мне руку, помогая подняться. Не без трепета приняла её, ощутив, как моя ладонь утонула в мужской, и с удивлением осознала, что брачная татуировка больше не чешется от чужого прикосновения: она поблёкла и словно бы выцвела, утратив свою силу.

— Согласитесь отужинать со мной, — невозмутимо произнёс демон, чуть подавая корпус вперёд, так что я ощутила жар его тела.

Растерянно моргнула и еле сдержалась, чтобы не ляпнуть: "Ужинать будем мной?". Вдруг всё на самом деле так, как и представляла Изи, верившая в детские страшилки.

Стоило мысленно перенестись к друзьям, как я тут же крутанулась на носках, всматриваясь в сторону обломков — всё что осталось от величественного храма Иссеиды.

— Нуала...

— Если вы о дроу, то ею занимаются лекари. Она первая отправила сигнал бедствия ночным стражам. Правда, он едва ли дошёл, из-за обстоятельств, которые мы сейчас выясняем.

Первая? А как же Лассиан, ведь именно за этим он и вышел из храма...

– Я могу её увидеть?

Демон кивнул, изучающе склонив голову.

– Я провожу вас.

Имперские гвардейцы почтительно расступались и слегка склоняли голову, когда мы приближались к ним. Приветствуют ли подобным образом главнокомандующего? Ох, не знаю... Но от этой странной силы, исходящей от элитных воинов, преимущественно демонической расы, хотелось укрыться за завесой защитных чар. Но моего провожатого подобное обстоятельство, видимо, ни капельки не смущало: он уверенно вёл меня за собой, иногда замедляясь и подстраиваясь под мой шаг.

Мы подходили к группе людей, которые были облачены в зелёные мантии. Среди них я заметила и Фахита — его необычный наряд ярким пятном выделялся среди остальных. Мужчина о чём-то дискутировал с другим целителем, всё время взмахивая пухлыми ручками.

— Говорю же вам: я никогда с подобным не сталкивался. Древняя магия, доведённая до совершенства.

Сухопарый мужчина, перебивший чудаковатого целителя, нетерпеливо воскликнул:

— На чьей вы стороне, Фахит? Погибло двенадцать человек, а вы восхищаетесь хитроумным способом их убийства?

— Вовсе нет, уважаемый Авриан. Вовсе нет. Хотя не признать, что этот чародей — гений, было бы ошибкой. Я поражён тому, насколько мы были слепы всё это время и как долго нас столь умело водили за нос — только и всего.

В горле стало сухо. Я словно бы вдохнула раскалённый воздух пустыни. Двенадцать человек? Перед глазами появилась Нуала, Лассиан и красавица-монахиня. Даже думать об этом не хочу.

— Где разместили пострадавших, Авриан? — Повелительно спросил мой спутник.

— Прямо здесь, господин.

Демон иронично оглядел усеянный обломками пятачок, на котором стояли мы и трое целителей.

— Вернее, — затараторил лекарь, — стража направили в лазарет святой Милиссандры, а девушка отказалась от дальнейшей помощи. Кажется, она искала кого-то: подругу и, если не ошибаюсь, какую-то собаку.

Сердце болезненно пропустило удар, и я ощутила, как обжигающие слёзы наворчиваются на глазах. Хвала бездне, что Нуала жива. Надеюсь, и Лассиан тоже.

— Если она не нашла Чимни, — прошептала задумчиво, — значит, он всё ещё там, под обломками.

И словно в подверждение этой ужасной мысли откуда-то из разрушенных недр храма раздался женский крик:

— Лекаря сюда! Лекаря!

Серной перепрыгивая через каменные глыбы, ринулась на звук, безошибочно распознав в нём голос подруги. Ступени, по которым мы совсем недавно поднимались к изножию храма, мелькали перед глазами. А дальше начинался хаос: будто бы небо, звенящее от дождя, обрушилось на куполообразную крышу здания, пронзая его огненными молниями. Всё что осталось от величественной залы — искорёженные обломки. И среди них, на покрытом копотью полу, сидела тёмная эльфийка. На лице и руках Нуалы виднелись розовые пятна — следы после магически излеченных ожогов, которые, должно быть, причиняли неимоверную боль. Но самым пугающим было не это: подруга мёртвой хваткой вцепилась в загривок Чимни и горестно раскачивалась над ним, словно непокорный листок, уносимый ветром.

— Ведина, — дроу заметила меня и судорожно втянула воздух, пытаясь успокоиться, — я боюсь его поднимать. Пожалуйста, помоги мне!

Оттеснив Нуалу, пробежалась по телу пса, стараясь понять природу повреждений. Но ничего подобного не обнаружила: ни следов удара, ни глубоких порезов.

— Ты видела, что с ним случилось? Похоже на смертельное заклятие.

Тело Чимни словно окаменело: даже тихие хрипы, вырывающиеся из его пасти, были какими-то редкими, рваными.

Чертыхнулась, решительно подхватывая пса:

— Помоги поднять.

— Ведина...

— Поверь: хуже ему уже не будет.

Потому что если отравленные жальца пауков коснулись его, то нам оставались лишь считанные минуты.

Чимни безвольно повис на наших руках, потяжелев разом в несколько раз. Прилагая все усилия, мы подняли пса и потащили его прочь из-под уцелевших каменных сводов, готовых вот-вот обрушиться.

— Авриан! — Демон беспрекословно принял пса и уверенно, словно тот ничего не весил, перенёс его вниз.

Нуала вопросительно взглянула на меня. И столько отчаяния я увидела в её взгляде, что отчего-то произнесла, успокаивая:

— Это друг, он поможет.

Да, демон. Да, как и все они, он властный и пугающе-красивый. Возможно, даже чуть больше, чем остальные. Но если кто-то и сможет спасти Чимни, то только он.

— Господин! — Лекарь возмущённо указал на пса. — Личный лекарь его императорского величества не станет марать себя столь недостойным занятием.

Огненноволосый атлант посмотрел на целителя так, что тот осёкся на полуслове.

— Четвёртый лекарь его величества, не забывай об этом, Авриан. А он не шибко жалует и первого. Так что представь, каково будет твоё положение, если император после сегодняшней провокации узнает, что ты не в силах справляться со своими обязанностями.

— Фахит, — Авриан сжал тонкие губы настолько плотно, что они, казалось, превратились в одну нитевидную линиую. — В четыре руки справимся быстрее.

Нуала молча сжала мою ладонь так, что у меня заныли костяшки.

— Господин главнокомандующий... — Гвардеец, возникший из ниоткуда, что-то тихо проговорил внимательно слушающему мужчине, на что тот только кивнул и резко поднял голову, встретившись со мной взглядом и не отводя его.

— Я не тороплю вас с ответом, но и не прощаюсь. — И тут же пошёл прочь, на ходу материализуя портальный перенос.

И вот что это, спрашивается, было?

Тряхнула головой, стараясь избавиться от путаницы в мыслях — потом поразмыслю над этим странным предложением и тем, как от него отказаться (ну не идти же в самом деле на ужин с демоном, от которого неизвестно чего можно ожидать?).

— Нуала, — коснулась плеча тёмной эльфийки и задержала взгляд на розовом пятне, видневшемся из-под прожжёного рукава.

Заметив, куда я смотрю, дроу качнула головой:

— Всё в порядке, не переживай. Почти не болит, легко отделалась.

— Это всё я виновата. — Прошептала, дрогнувшим голосом. — Тогда, в храме, я не сдержалась: поддалась внутреннему порыву и выплеснула пламя, не думая о последствиях. Из-за меня все вы пострадали.

В сиреневых глазах дроу отразилось внутреннее негодование:

— Даже не смей так думать, Ведина, потому что это не так. — Нахмурившись, эльфийка продолжила. — Я слышала, о чём говорили придворные маги императора: заклинание статики, которое поджидало нас не один день. Да, возможно, его активатором были чары определённого типа, но мы не можем знать этого наверняка. Даже Лассиан не распознал его сразу, а когда понял, что перед ним, то попытался обойти, чтобы вызволить нас из капкана, но просчитался и пострадал, так и не успев вызвать подмогу. Впрочем, она бы и не пришла вовремя.

— Двенадцать погибших. — Прикрыла глаза.

— Девичий пансион — статическое заклинание того же типа. Что именно стало активатором заклинания пока неизвестно.

Попыталась собраться с мыслями.

— Когда мы вошли в храм, куда ты бросилась?

Нуала задумчиво прикусила губу:

— Сейчас я и сама с трудом понимаю это. Но тогда меня охватило такое странное чувство, словно всё вокруг до боли знакомо, словно мы вернулись в прошлое, понимаешь? И когда Чимни бросился вперёд, я забыла обо всём на свете и последовала за ним. Мне казалось, будто я дома, и старая гончая отца зовёт меня на охоту. Должно быть, свечи, что зажигают в храме Иссеиды не обходятся без примеси дурмана. — Подруга печально хмыкнула, досадуя на себя.

Крепко обняла эльфийку, чувствуя, как волна пережитого всё ещё не может схлынуть с нас обеих.

— Ай, — тихонько фыркнула Нуала.

Спохватившись, отстранилась и изучающе посмотрела на розовые пятна пострадавшей кожи.

— До свадьбы заживёт, это точно, — заверила подругу.

Ехидное покашливание Авриана было обращено явно в нашу сторону:

— Забирайте свою ненаглядную собачонку. Проживёт ещё лет двести, — пробурчал маг, с негодованием запахивая полы плаща. — Давать побольше воды и никаких нагрузок.

Чимни дышал ровно.

Лекарь с презрением окинул нас от макушки до пят и чуть было не плюнул под ноги:

— Из-за таких вот всё ещё и четвёртый. Делом заняться не дают.

Пожала плечами: пожалуй, обойдёмся простым "спасибо", без реверансов — а то проклянёт ещё. Целители они такие: знают и обратную сторону лечебных чар.