Огненное кольцо

Глава 10 Мечты идиотов

Веник открыл глаза и осмотрелся. Несмотря на гул в голове, он увидел, что лежит на куче мусора в одной из арок станции. Туловище под аркой, ноги в зале. Судя по яркому свету и белым стенам, он все еще находился на «Тверской».

Не заботясь о чистоте, парень сел в куче мусора и ощупал голову. На затылке расплывался огромный синяк.

«Здорово он меня двинул», — подумал Веник и вдруг вспомнил разговор с Корнем и этот предательский удар. Бил, наверное, Лось.

— Вот суки! — чуть не воскликнул он. — Ну, гады же! Ну что за гады!

Он осмотрел кучу, в которой сидел. Рядом лежал какой-то строительный мусор, битые бутыли и непонятные металлические ржавые детали.

Тут Веник зачем-то полез в карман штанов и обнаружил, что тот вывернут наружу.

«Значит, даже карманы обыскали, не побрезговали. Друзья-товарищи, блин».

— Парень!

Веник дернулся и обернулся. Рядом сидел давешний нищий-инвалид. Как там его звали? Шленка?

«А не он ли вывернул мне карманы?» — тупо подумал парень.

— Ты это… Давно я тут лежу? — глупо спросил его Веник.

— Не очень.

— А где эти?.. Ну, которые со мной… Были…

— Ушли, — калека махнул рукой. — На «Пушку».

— Ясно.

«Пушка», это вероятно «Пушкинская» сообразил парень. И что мне теперь делать? И хоть бы ствол мне оставили, суки! Хотя, какой тут ствол! Дураки они что ли, самым ценным, что есть в Метро, разбрасываться?

И что теперь?

Мыслей не было. Совсем. Да и что тут скажешь! Всё!

Захотелось плакать.

— Слушай парень, — сказал калека. — Ты куда теперь?

— Никуда. Приехал я.

Веник хотел зло выругаться, но вдруг, неожиданно для себя, разрыдался.

Нищий воровато оглянулся и вдруг начал быстро и отрывочно говорить:

— Слушай, так ты что? Тебе теперь некуда? Так? Ну, слушай меня. Я могу помочь. Понимаешь? Реально помочь! Ты мне поможешь, а я тебе! Понимаешь? Нет? Ты есть хочешь? Пить?

— А у тебя что, есть? — спросил Веник, думая о другом.

— Есть! И тебе тоже хватит. Понимаешь, какое дело! — нищий снова огляделся, хотя на станции по-прежнему никого не было. Он быстро забормотал, захлебываясь в словах: — Ты наверное думаешь, что я старый урод, который ничего не может? Так? Нет, не говори ничего! А послушай, что я скажу. Я ведь не всегда таким был. Я другой! Я такое знаю, что другие не знают! И к тебе я сразу присмотрелся. Мне нужны нормальные люди. Тут бывают всякие уроды, но это не то. Те за кружку воды убьют, а ты не такой! Я же вижу! Я в людях разбираюсь!

Веник не слушал убогого, но думать о будущем не хотелось, и он поневоле прислушивался к бреду калеки.

— Так вот! Ты поможешь мне, а я тебе! Мне нужна помощь! — быстро бормотал нищий. — Ты вот где жил? На какой-то станции ведь? Так, да? Я что ты скажешь, если променять все это на нормальную жизнь! Такую, какая была у людей раньше?

Тут он понес сущую околесицу. Говорил про каких-то людей с поверхности, про какие-то знаки, про последний тоннель.

Веник слушал все это с задумчивым лицом. Когда он услышал про «последний тоннель», то оживился. Похоже, нищий был полным идиотом, раз верил в эти сказки.

«Нет, — думал Веник. — Шутки со мной шутить вздумал? Нет, браток! Теперь шутить буду я!»

Нищий, пуская слюни, говорил и говорил. Венику это надоело.

— Слушай, — перебил парень словоизлияния калеки. — Это все классно. Но нас тут услышать могут.

— Точно! — чуть не выкрикнул нищий. — Это ты верно сказал!

Он снова начал озираться.

— Пойдем ко мне.

— У тебя вода есть?

— Есть! И жратва тоже найдется. Слушай! Ты тут побудь, никуда не уходи! А я быстро метнусь в администрацию. Мне надо. Я быстро!

Нищий повернулся, собираясь уйти.

— Стой, ты в какую администрацию? Этой станции?

— Да. Я сейчас…

— Подожди. Там нет никого!

— Как нет? Там всегда есть кто-то. У них ведь дежурство.

Веник лихорадочно соображал. Кто знает, что этот тип выкинет, когда узнает, что случилось в администрации. Может тревогу побежит поднимать.

«А что если ему все рассказать? — быстро подумал парень. — Если что, с этим-то я точно справлюсь».

— Там это… — сказал Веник. — Нет никого. Они убили всех.

— Кто они?

— Ну, дружки мои. Бывшие. Зашли в администрацию и всех порешили.

Услышав это, инвалид резко дернулся и чуть не упал в сторону. Вернув себе равновесие, он вылупился на парня.

— Ты серьезно?

— Конечно.

— Ну, ничего себе! Если это так, то… Надо проверить!

Калека сорвался с места и резко запрыгал на своих культяпках по направлению к администрации. Благо тут было совсем рядом. Веник, охнув, вскочил и побежал за ним. То, что нищий побежал на край станции, а не к лестнице, его немного успокоило.

«Если рванется к лестнице, тревогу поднимать, то успокою его кирпичом по башке, а там видно будет», — подумал парень.

Они подбежали к знакомой двери на служебной платформе и Веник изумился скорости калеки. Тот бежал едва ли не быстрее его.

Нищий подергал дверь.

— Заперто, — сказал Веник. — Они там ключи взяли и заперли дверь.

Тот ничего не ответил и постучал. Ответа не было.

— Да говорю же я!

Калека обернулся, и Веник удивился торжествующему лицу нищего.

— Слушай парень! Внимательно слушай! — быстро проговорил тот странным тоном. — Сколько их там было? Вспомни и скажи, сколько их там было?

— Местных?

— Да!

— Трое. Фима, Артамонов и еще какой-то.

— Понятно, — нищий почему-то немного приуныл. — Ну, ничего. Наверное, Петр и Прохор сейчас на «Пушке» и, может, только к вечеру придут. У нас еще куча времени.

— Да и еще, — сказал Веник и сам удивился, зачем он это говорит. — С Диаметра скоро мотовоз должен прийти. Это я по их телефону слышал.

Нищий изменился в лице.

— Когда???

— Говорили через час-два придет.

— Так! Еще что?

— Больше ничего.

Нищий вдруг задрожал.

— Слушай внимательно! Мы с тобой счастливые люди! Понял? Тут в комнате такие вещи, что если мы их возьмем, то до конца жизни нам не надо будет думать, где воду и жратву брать. Понял меня?

— Не совсем.

— Это и не важно! Поймешь! Надо попасть внутрь!

Веник пропустил этот бред мимо ушей, но все равно посмотрел на дверь. Крепкая.

— Не взломать, — сказал он. — Нужен ключ.

«Что я несу, — тут же подумал он. — Зачем мне ломать эту дверь-то?»

— Верно! Сиди тут! Никуда не уходи! Я мигом!

Нищий резко и проворно запрыгал по полутемной платформе в противоположный конец станции. Только культяпки глухо загремели по полу — тук-тук-тук-тук.

Парень остался стоять у двери.

Веник некоторое время топтался на месте, тупо ощупывая шишку на затылке, но постепенно пришел в себя.

«А чего я, дурак, тут торчу?» — подумал он. — «Сейчас ведь мотовоз приедет, меня и возьмут».

«Но с другой стороны, — подумал он. — Какой еще может быть выбор? Куда идти? И зачем?»

Он вспомнил про бросивших его альянсовцев. Может быть, рвануть на «Пушкинскую», думал он, а там: в тоннель, ведущий к Красной линии?

Нет! Во-первых, неизвестно, что там в этом тоннеле и туда ли они ушли? А во-вторых, кто знает, как себя поведут эти, уже бывшие, товарищи, если он их все-таки нагонит? Могут ведь и пристрелить.

От осознания того, что он теперь один в этом проклятом Метро, Венику снова захотелось заплакать.

«Нет, уходить отсюда надо, — снова подумал парень. — Ведь приедут сюда или придет кто, а я стою рядом с дверью, за которой кучка трупов. Нет, бежать надо!»

Он уже сделал шаг, чтобы идти в главный зал станции, как послышались странные звуки. Веник замер, прислушиваясь, и увидел, как-то замельтешило на платформе. Он с облегчением увидел, что это скачет к нему на своих культяпках калека.

Тот быстро, с раскрасневшимся лицом, подскакал к нему.

— Вот! — задыхаясь, прохрипел Шленка.

Нищий рванулся к двери и Веник увидел, как тот из-за пазухи достал две тонкие полоски из потемневшего металла. Эти штуки нищий засунул в замок:

— Щас откроем, — пробормотал инвалид.

«Вот идиот, — подумал Веник. — Он что правда хочет открыть мудреный замок этой фигней? Нет, это псих натуральный! Убираться отсюда надо!»

Он повернулся, чтобы идти прочь, как в двери что-то щелкнуло.

Нищий тихо и радостно вскрикнул.

Веник, открыв рот, смотрел, как тот открывает дверь.

— Пошли чего, ждешь?

Веник рванулся и быстро проскользнул за Шлёнкой в комнату.

— Дверь закрой! На замок! — велел калека.

Веник немного повозился с дверью и когда обернулся, то увидел, что в комнате все было по старому, разве что рядом с трупами скопились лужицы крови.

Нищий уже подобрался к столу и стал копаться в лежащих на полу бумагах, брошенных туда Лосем. Он шелестел бумагой и выхватил из кучи пухлый конверт из пожелтевшей бумаги и ликующе завопил.

— Вот! Вот!

Веник обыскал ближайшего к нему детину, которого убил Гоша. Без толку. В карманах у того было пусто, не говоря об оружии.

— Чего ты там ищешь? — подозрительно спросил калека.

— Да, может, оружие какое, — просто ответил парень.

— Ну, ты даешь! Иди сюда!

— Зачем!

— Иди, говорю! — в голосе инвалида зазвучали властные нотки.

Веник решил не пререкаться и подошел.

— Слушай меня. Тебя как зовут?

— Вениамин.

— Вот. Слушай меня Веня. Тебе чертовски повезло, что ты меня встретил. Если бы ты ушел со своими друзьями-недотепами, то так бы дальше и барахтался в дерьме до конца жизни. А так, когда ты со мной…

Он показал на стеллажи в комнате.

— Отодвинь их!

Веник пожал плечами, подошел к полкам и попытался сдвинуть их.

— Не двигаются.

— Сильнее двигай! В сторону.

Веник снова навалился. Полки сдвинулись в сторону и на удивление легко поехали по полу, открывая несколько вертикальных металлических панелей за ними. Посредине, висел небольшой, закрывающий их замок.

— Вот! — снова воскликнул нищий.

Он немного повозился с замком, открыл его отмычками и раздвинул панели в стороны.

На сей раз Веник не удержался и вскрикнул. Его взгляду открылась широкая ниша, в которой вертикально стояло несколько короткоствольных Калашей, дробовик и несколько открытых металлических коробок. В одной лежала большая куча патронов, в другой какие-то детали.

— Понял, да? Бери!

Веник потрясенно посмотрел на инвалида и увидел, как тот протягивает ему несколько неизвестно откуда взявшихся мешков из грубой ткани. Под руководством калеки он быстро начал переправлять туда все патроны и два автомата.

Нищий в это время обшаривал письменный стол и что-то складывал в одну из сумок.

Веник сложил в свою сумку все патроны. Оставался еще дробовик.

— Давай его тоже туда, — командовал нищий. — Попробуй, не тяжело?

Веник попробовал на вес сумки с оружием. Тяжело, но терпимо.

— Донесу.

— Уходим.

Они направились к двери.

— Стой! — сказал калека. — Ты ведь в кровь вляпался!

Веник посмотрел вниз и увидел, что за ним тянутся кровавые следы.

— Блин!

Снова под руководством нищего, он взял несколько листов бумаги и протер подошвы своих башмаков. Вытирая их, он заметил, что Шлёнка, за все то время, что они были в комнате, умудрился не наступить своими культяпками в кровь.

— Ладно, идем.

Они вышли из комнаты. Калека ловко запер дверь и махнул рукой. Пойдем! Веник покорно потащил тяжелые сумки по полутемной платформе, к противоположному концу станции. Рядом скакал на культяпках нищий.

«А не простой это хрен, — думал Веник. — Надо послушать, что он скажет. Может с ним и дело выйдет. А там… Если, что не понравится, чем-нибудь тяжелым по башке я его угостить всегда успею».

Они быстро достигли конца станции и выбрались на левую служебную платформу, что тянулась вдоль тоннеля, противоположного тому, по которому Веник пришел сюда с «Маяковской». Калека уверенно направился в одну из дверей и замер перед ней, открывая замок. Они миновали узкий коридорчик и оказались в жилище бродяги, который занимал на удивление уютную комнатку, которая к тому же оказалась неплохо освещённой. Горящая в стене желтая лампочка, забранная решеткой, отбрасывала странные тени на противоположную стену.

Когда Веник присмотрелся, то заметил, что в комнатке, вдоль стен, стояли в ряд непонятные ящики со всякой рухлядью. Также в левой боковой стене он заметил две стальные дверки.

— Садись, — сказал нищий. — Садись, у меня стульев нет.

Веник покорно сел на пол, мельком отметив, что у стены стоит нормальный стол с плохенькой посудой и двумя ящиками под ним, которые вероятно использовались как стулья. Можно было бы сесть на них за стол, но Веник ничего не сказал и послушно опустился рядом с нищим на пол.

— Ну что, Веня, есть хочешь?

— Не откажусь.

Нищий ухмыльнулся и стал хлопотать у низенького столика, с жестяными коробочками и грязными стеклянными банками. Вскоре у парня в руках оказалась побитая жизнью металлическая миска, в которой лежало несколько сухих кусков какого-то мяса.

— Это что?

— Мировой закусон! — подмигнул калека. — Отличная вещь! Только водой надо размочить. Тогда самое то будет! Хотя я и сухое грызу. Тоже вкусно выходит.

Он полил себе и Венику куски водой из древней, потемневшей от времени пластиковой бутылки. Немного подождал и тут же начал есть. Попробовал еду и парень. Мясо было съедобным и сладковатым. Тут же на ум пришли людоеды с «Университета», но Веник не стал ничего спрашивать. Не в том он положении, чтобы выбирать. При такой жизни и человечина — деликатес.

— Вечером, — жуя, говорил калека, — ко мне придут важные люди. У меня с ними крутой базар будет. Если все пройдет хорошо, мы с тобой с ними уйдем.

Веник слушал, понимал, что надо что-то придумать и решить, как быть дальше, но ничего умного в голову не лезло. Чтобы не молчать, он сказал:

— Так ведь, вот-вот мотовоз придет с Диаметра. Они же тут всех на уши поставят, — сказал парень, имея в виду бойню в администрации.

— Не боись. Это недолго будет. Через пару дней все уляжется и кто надо ко мне позже придет.

— А им я что скажу?

— Кому?

— Диаметровцам! Они же меня тут запросто накроют.

Калека тихо засмеялся.

— Не ссы. Они мне доверяют — я для них свой, так что не боись. Они кого если и будут искать, так это твоих приятелей. И искать их будут где угодно, но только не здесь! Отсидишься вот в чулане. Жратва есть — пересидишь. Тут для тебя сейчас самое безопасное в Метро место. Усек?

Веник подумал, что резон в словах нищего был. Кому придет в голову искать убийц на этой же станции.

Он доел и поставил миску на стол.

— Так, а что дальше-то? — спросил парень, поблагодарив за еду.

— Да не ссы ты! Со мной не пропадешь. Тихо! — вдруг сказал калека. — Слышишь? Сюда идут!

Веник прислушался, но ничего не услышал.

— Да вроде тихо…

— Идут! Идут! — инвалид заметался по комнате, натыкаясь на ящики.

— Быстро, сюда! — он подскочил к одной из стальных дверок и распахнул ее, открыв темный чулан. — Давай внутрь! Быстро!

Веник, который поддался панике, шагнул в кладовку. Дверь захлопнулась. Послышался звук запираемого засова.

«Ну, я и дурень!» — только и подумал парень и тут же постучал в дверь.

— Слушай! Эй! Открой!

— Да тихо ты! Отдохни, а я пока приберусь. Спи там пока, сил набирайся.

Веник присел в темноте на пол и тихо выругался. За дверью было слышно, как в комнате нищий передвигал ящики и волочил по полу мешок с патронами и калашами.

«Можно вышибить дверь, — размышлял Веник. — Пусть у этого болвана стволы, но я смогу быстро бросится на него и скрутить, но толку? Дальше-то что? Пусть забирает стволы. Пока что. А дальше посмотрю. Может быть, так куда и прибьюсь с ним. Инвалид этот толковый вроде».

Тут же вспомнился Максим Павлович. Тоже был толковый старичок. А чем это кончилось все? Как бы и тут не нарваться, хотя…

Веник, скрючившись, присел-прилег на какое-то тряпье.

«А может не стоит искушать судьбу, — думал он. — Грохнуть этого типа, забрать оружие и сделать ноги? Только вот куда?»

Пока он это думал, накопленная за этот день усталость дала о себе знать и Веник уснул.

Он не помнил, сколько проспал, и проснулся от шума голосов за дверью.

— Проходите, проходите, — подобострастно бубнил калека за дверью. — Митяй, я же тебя к вечеру ждал.

— Так надо, Шленка, так надо! Чего ждать-то! Действовать надо, сам же говорил.

— Это да. А вы одни?

— С нами еще двое. Остальные к вечеру подгребут.

— Ясно, ясно. Садитесь.

Послышался звук двигающихся ящиков. Веник понял, что калека сажает гостей за стол.

«А меня он на пол сажал, — укоризненно подумал парень, — но и за то ему спасибо, накормил хоть».

Он тихо поднялся и прильнул ухом к двери, прислушиваясь к разговору в комнате.

— Ну, говори, чего тут у тебя нового? — сказал другой голос.

— Все нормально, Боцман.

— Ну?

— Послушай Митяй. Когда мы добудем карту, ты меня точно с собой возьмешь?

— Ты же меня знаешь, Шленка. Я тебе хоть раз врал?

— Поклянись!

— Клянусь. Чего ты?

— Да я так… Новости у меня есть!

— Короче!

— В общем, так, — торжественно объявил калека. — Карта у меня!

— Как??? — воскликнули сразу двое.

— Вот она!

— Ну, ничего себе! Боцман, глянь.

Послышался шорох бумаги.

— Рассказывай! — сказал Митяй.

— Утром сюда пришли какие-то отморозки с Кольца. Зашли в администрацию и постреляли всех.

— Карту искали? — напряженно спросил Митяй.

— Да какой там! Я же говорю отморозки. Просто постреляли, и оружие подобрали.

— Арсенал, значит, забрали?

— Не-ет, — довольно сказал калека. — Арсенал здесь. Вот он.

Веник снова услышал, как двинулся по полу тяжелый ящик и раздался звук звенящих патронов.

— Ну, ты, Шленка, даешь!

Митяй хлопнул инвалида по спине.

— Видал, Боцман?

Тот ответил что-то неразборчивое.

— Еще что у тебя?

— Тут у меня, в кладовке, парень сидит один.

— Чего?

— Да, он с этими отморозками был, они чего-то не поделили, вырубили его, он ко мне и прибился.

— Во как?

— Ага. Возьмем его с собой!

— Это еще зачем?

— Как зачем? Кабанчиком в дороге будет. Путь ведь не близкий, а еды мало… Да и поможет хоть немного.

— Ну, ты, даешь! Все предусмотрел!

— Ну, так…

Напряженно слушающий Веник по голосу нищего определил, что тот был весьма собой доволен и польщен похвалой своих товарищей.

— Еще что у тебя? — спрашивал Митяй.

— Да все. Ах да. Этот парень подслушал, что с Диаметра скоро должна сюда дрезина прийти.

— Когда?

— Да вот уже давно должны бы, но все нет.

— Посмотрел! — перебил их Боцман.

— Ну?

— Это она! Та самая карта! Все сходится!

— Отлично, — с облегчением сказал Митяй.

Веник услышал звук шагов и звук открывшейся входной двери в комнату.

— Колян! — негромко позвал Митяй.

— Слушай сюда. Дуй на «Пушку», — негромко говорил он кому-то. — Жди там парней. Как подгребут, скажи, что все отменяется. И Секу сюда давай.

Дверь зарылась.

— Ладно, — сказал Митяй. — Уходить надо. Собирайся, Шленка.

— Так я готов уже.

— Ну и отлично.

— Митяй! Митяй! — вдруг напряженно сказал калека. — Побожись, что ты меня с собой возьмешь! Что не бросишь!

— Да я же клялся уже. Вот ты неугомонный.

— Нет, ты побожись! Крест поцелуй!

— Да какой, на хрен, крест?

— Нет, ты побожись!

— Ну ладно. Вот пристал.

Послышалась какая-то возня, раздались всхлипы. Что-то глухо упало на пол, и раздался звук деревяшки, которая несколько раз быстро ударила по полу. Потом все стихло.

Веник похолодел.

— Ну, Шленка, ну артист, — сказал Боцман. — Он что, в натуре, думал, что мы его с собой на закорках потащим?

Митяй что-то неразборчиво ответил.

Звякнула щеколда. Веник отпрянул от двери, которая через секунду распахнулась. В проеме стояли двое крепких молодых мужиков с наглыми, уверенными мордами. По виду типичные бандиты, которые своим видом живо напомнили ему Андрюху и Рекуна вместе взятых. Бандюки смотрели на парня прищуренными глазками.

— Выходи, — велел один из них, бугай в длинной кожаной куртке. — Давай к столу.

По голосу Веник понял, что это и есть Митяй.

Парень вышел из кладовки, перешагнул через мертвого инвалида на полу, и сел на один из ящиков рядом со столом.

Митяй присел на другой ящик, а Боцман встал рядом.

Веник сидел ни жив ни мертв. С одной стороны, знакомство с такими людьми, которые завалили калеку, который им сделал столько хорошего, не сулило выгод. С другой стороны, парень почему-то был уверен, что сейчас убивать его не будут.

— Как звать? — спросил Митяй.

Веник уже был тёртый калач и поэтому, глядя в мутные глаза бандита, ответил:

— Серега я.

Он назвал первое пришедшее на ум имя.

— Вот что, Серега. Скажи-ка мне, зачем твои дружки администрацию постреляли?

— Да я чего, — забормотал Веник, стараясь прикинуться дурачком. — Я ведь ничего. Это Корень все. Он у нас главный. Говорит, стой на шухере. Ну, я и стоял. А они вошли, а потом вышли. А я потом только узнал, что они…

— А тебя они чего бросили? — спросил Боцман.

— Так я это… Понятия не имею. Это все Корень. Он на всю голову отмороженный. Я и оглянуться не успел, как он меня — раз и вырубил. Это мне этот, Шленка потом рассказал. А так я…

— Где ты с ним познакомился?

— С Корнем? Да на «Киевской», — затараторил Веник. — Я тогда шел с друганами на «Парк», а там у Диаметра война. Ну, нас на «Киевской» тормознули. Никого не пускали. Вот там и познакомились. Вроде он нормальный был. А оно вон чего…

— А до этого ты, где был? — спросил Боцман.

— До «Киевской»? До «Киевской» я много где был. Я…

Веник замялся, судорожно придумывая себе «легенду», но бандитам некогда было выслушивать его словоизлияния.

— Ладно! — сказал Митяй. — Потом расскажешь. Слушай сюда, Серега. Мне нужны толковые парни. Пойдешь к нам? Жратва будет. Только поработать придется.

Веник возликовал, но не подал вида.

«Вот оно, — думал он. — Нужно втереться к ним в доверие, а потом когти рвать!»

Поэтому он, стараясь казаться заинтересованным, спросил:

— Так, а чего делать-то у вас надо?

— То же что и делал. Поможешь по мелочам, тяжести поносишь, на шухере постоишь. Но это сперва. Потом, если себя покажешь, будут более интересные дела.

Бандит многозначительно посмотрел на парня.

— Раз так, то я это…, — сказал, шмыгнув носом Веник. — Я согласен.

— Вот и лады.

— Зови Секу, — сказал Митяй.

Боцман быстро вышел из комнаты и вернулся с узкоплечим парнем, который был немного моложе Веника. Парнишка имел очень хитрую и подленькую рожу. Веник заметил, что на плече у бандюшенка висит короткоствольный калаш.

— Сека, — сказал главарь. — Возьмешь этого, — он кивнул на Веника. — Притесь с ним на Кольцо.

— А как же дело? — удивился парень. — Разве не будем?

— Закройся! Берешь этого, вот багаж и быстро на Кольцо. Мы вас догоним. На крайняк, на кольцевой «Белорусской» нас дождетесь. Усек?

— Ага, — кивнул парень.

— Ну, давай, — обратился Митяй к Венику. — Бери сумки.

Тот подхватил сумки с оружием и патронами, которые они вместе с калекой вынесли из администрации.

— Шуруйте!

— Давай! — сказал Сека, который неожиданно грубо взял Веника за шкирку и бросил к двери, да так, что тот влепился в косяк.

— Иди! Кому сказал! — напирал уродец и несколько раз пнул Веника в зад.

Они вышли из коридорчика на служебный перрон.

— Ты чего пихаешься? — начал Веник.

— Пошел! — оборвал его парень.

Он снова толкнул Веника, направляя его вниз, на рельсы.

— Куда? Идиот! — сказал идущий за ними Боцман. — Тут завалы. Давайте через тот тоннель.

— А! Точняк! Я и забыл, — сказал Сека, снова взял собирающегося слезать вниз Веника за шиворот и толкнул к станции. Они быстро прошли к противоположной платформе через пустой зал, слезли на рельсы и направились к «Маяковской» тем же путем, каким Веник пришел сюда несколько часов назад.

«Сглупил я, что остался с этим инвалидом! — думал тяжело нагруженный Веник, тащась по тоннелю и слыша за собой шаги Секи. — Надо было вырубать его тогда, брать ствол, патронов побольше и когти рвать!»

«Ну, с другой стороны, все не так уж и плохо. Крутые мужики остались на станции. Этот урод, Сека, думает, что я лох. И это хорошо — не будет воспринимать меня всерьез. У него ствол, так что надо придумать, как разобраться с этим придурком и завладеть оружием! Хватит с меня! Будет вам кабанчик!»

Начало их путешествия оказалось не совсем приятным для парня. Не успели они отойти от станции, как Сека взвалил на Веника и свой рюкзак. Когда тот попытался протестовать, бандюшонок без лишних слов врезал ему по скуле, отчего Веник свалился на рельсы. Так что рюкзак пришлось взять.

Сейчас, пыхтя под тяжелой ношей, парень пытался сообразить, как ему разобраться с обидчиком, который с фонариком в руках шел следом за ним.

«У него ствол — калаш. Вроде бы больше ничего нет, максимум нож, — размышлял Веник глядя под ноги и стараясь не споткнуться в темном тоннеле. — Если бы я не был нагружен, то можно было резко набросится, но с ношей об этом не стоит и думать. Пока дотянусь до него, он меня десять раз пристрелит. Нет. Надо что-то придумать. Может быть, попроситься в туалет? Но вот как дальше?»

Его размышления прервал окрик надсмотрщика.

— Слышь!

Веник остановился и посмотрел на Секу. Тот подошел, нагло светя ему фонариком в лицо.

— Как там тебя зовут?

— Ве… То есть Серега.

— Слушай Серега, — парень отвел луч от лица парня. — Как ты на счет…

Сека сделал неприличный и давно уже знакомый Венику, неприличный жест кулаком возле рта. Парень чуть не отшатнулся, но тут же взял себя в руки. В голове, словно из ниоткуда, возник гениальный план.

— Так ты что? Хочешь, чтобы я тебе…? — осторожно спросил он.

— Ну да.

— Ну… Почему бы и нет? — сказал Веник.

— Так ты чего? — спросил уродец. — Берешь в рот?

— Ну, я же сказал, что да.

— То-то я смотрю, как ты жопой вертишь, — самодовольно сказал Ссека и гоготнул. — Я вашего брата за версту вижу! Понял?

— Ну, — Веник глупо ухмыльнулся. — Это да.

— Значит, ты в этих делах шаришь?

— Ну, — Веник доверительно понизил голос. — Вообще-то я это дело уважаю. У нас, там, я был одним из лучших.

Он постарался как можно глупее улыбнуться и посмотрел на бандюшонка.

Тот вдруг прерывисто задышал.

— Ну, так это. Давай. Тут. Прямо мне и сделаешь, — сдавленным голосом выдохнул он. — Отсосешь…

Похоже уродец не на шутку возбудился.

— Так я разве против? Все сделаю в лучшем виде. Тебе понравится!

— Ну, так, чего ты ждешь?!..

— Только здесь что ли?

— А что? — Сека огляделся, посветив в обе стороны тоннеля фонариком. Везде пусто и тихо. — Давай тут. Нет же никого. Кто тут нас видит?

— Да ну… Сейчас нет, а если кто появится? Не люблю я, когда кайф ломают.

— Это да, — согласился крысенок. — Это нам ни к чему.

— Слушай, — сказал он, подумав. — Тут, рядом, нычка одна была. Там можно хорошо засесть. Пойдем?

— Конечно! — с энтузиазмом кивнул Веник.

Они двинулись дальше. По дороге уродец снова разговорился, расспрашивая о сексуальном опыте Веника.

— Люблю я это дело, — говорил парень, довольный тем, как легко этот придурок клюнул на свою же приманку. — Понимаешь, для души люблю.

— Вот как? А как ты на счет?..

Он снова обратился с еще более грязным предложением. Скажи он подобное какому нормальному мужику, в Альянсе или даже в Тамбуре, его бы уже били смертным боем. Но сейчас оружие было у Секи, и Венику приходилось терпеть и кивать головой.

Его спутник, потеряв всякую осторожность и страх, разговаривал в тоннеле в полный голос. Громко бубнящий балбес сильно напрягал Веника, но он не решился просить, чтобы тот не орал. Его только радовало, что надеясь получить халявное удовольствие, Сека сильно возбудился и потерял всякую осторожность.

— Так ты актив или пассив? — подозрительно спрашивал уродец.

Веник таких слов раньше и не слыхивал, поэтому ответил осторожно:

— Когда как.

— Ясно. Но ты это тоже любишь, да? Не все же тебе сосать?

— Ну конечно, — кивнул Веник и ни один мускул не дрогнул на его лице. — А почему нет, если человек хороший? Ты мне уже тогда понравился, как я тебя увидел. Я еще там, на станции, подумал, вот бы с ним…

— Ну, ты! Смотри у меня! — строго прикрикнул на него Сека. — Я актив, а ты пассив! И чтобы никаких! Понял?

— Конечно-конечно. Я же это просто…, — забормотал Веник, который начал уже разбираться в этих понятиях.

— Тихо! Вот и пришли.

Тоннель впереди немного расширился. Стены и потолок в этом месте были плоскими. У правой стены они увидели мощную распахнутую гермодверь. Рядом с ней виднелась узкая металлическая дверца. Веник вспомнил это место. Отсюда было уже совсем близко до «Маяковской».

— Тихо! — сказал Сека. Он остановился, повесил автомат на плечо и вытащил из кармана не замеченный ранее Веником пистолет. Держа оружие наготове, он толкнул дверцу, просунул голову в проем и посветил туда фонариком.

Веник подумал, что сейчас удачный момент, что бы двинуть урода между ног, а затем наброситься. Однако не хотелось рисковать и портить беспроигрышный план.

Сека обернулся и кивнул Венику.

— Все чисто. Идем.

Они зашли в комнатку и закрыли за собой скрипнувшую дверь. Бандюшонок посветил фонариком по сторонам и Веник осмотрелся. Они находились в просторной комнате с заваленным мусором полом и низким потолком. Возле одной из стен виднелись древние заржавевшие трубы с вентилями. С другой стороны — останки непонятного механизма.

Веник снял с плеча рюкзаки и подошел прерывисто задышавшему уродцу. Тот поставил фонарик на пол, направив луч в потолок.

— Давай скорее, а то уже сил нет терпеть.

— Сейчас, — кивнул Веник, присаживаясь перед ним на колени, с удовольствием приметив небольшой металлический баллон красного цвета, что валялся на полу рядом.

— Ты это, — сказал Веник. — Расслабься. А я все сделаю в лучшем виде. Ты только не смотри, а то не люблю я, когда смотрят. С мыслей сбивают.

— Ладно, — пробормотал Сека, возясь со штанами. — Только смотри мне! — придурок сделал нарочито строгую рожу и угрожающе выдвинул нижнюю челюсть. — Если больно будет, я тебе все зубы выбью, понял?

— Да какой там больно! Круто будет! Сам увидишь.

— Ну, смотри.

Наконец придурок расстегнул ширинку и вывалил наружу свое достоинство. Веник чуть не скривился от шибанувшей в нос вони.

— Классно, — сказал он. — Ты закрой глаза, а я все сам сделаю.

— Смотри — я предупредил. Если что — зубы повышибаю.

— Ага.

Уродец закрыл глаза и поднял морду к потолку, готовясь получить кайф…

Через секунду он согнулся от резкой боли в паху. Веник двинул его туда кулаком еще раз, от чего Сека свалился на бок и притянул колени к животу.

— Ыыы… — шипел он, открывая и закрывая рот от нестерпимой боли.

Веник быстро схватил красный баллон и с размаху нанес удар. Тяжелый баллон опустился на голову Секи, издав чудный глухой звук.

— Кайф тебе? На! — тихо выкрикнул Веник.

Удар.

— Пососать? На!

Еще удар.

— Еще кайфа хочешь? Вот тебе!

Еще сильный удар.

Веник посмотрел на Секу. Тот лежал, глядя перед собой остекленевшим взглядом. Из башки текла струйка крови.

«Похоже, готов», — подумал парень и осторожно положил орудие убийства на пол.

Через несколько минут он уже полностью обыскал труп. Кроме пистолета с автоматом, он стал владельцем хорошего острого ножа, большой фляги с водой, которая крепилась на поясе и отличной схемой Метро. Плюс оружие и патроны, что они вместе с инвалидом вынесли из администрации «Тверской».

Веник быстро осмотрел рюкзак Секи. Разная одежда, платки, несколько похабных, нарисованных карандашом, картинок. Еда в бумажке.

Почти все, кроме еды, полетело в мусор.

«А неплохо я тут отоварился», — подумал Веник, оглядывая добычу. Похоже, эти бандиты были крутыми ребятами, раз у них даже такая шестерка, как Сека, был так отлично упакован и вооружен.

Парень еще раз посмотрел на добычу. Богатство оказалось действительно великим. Единственно, немного озадачили парня непонятные штуки на обеих запястьях Секи. По виду — часы с красивыми металлическими браслетами. Но вместе циферблатов черный экранчик. Какие-то надписи неизвестными буквами. Сбоку Веник заметил небольшие кнопки, но при нажатии ничего не происходило. Покрутив эти штуки в руках, Веник решил не брать их, дабы не спалиться.

«Все-таки, как ни крути, а я способный, — самодовольно думал он, поглядывая на добытое барахло. — Борода бы меня похвалил».

При воспоминании о друге стало грустно. Парень быстро рассортировал добычу. Отложил в рюкзак один калаш, кучку патронов и кое-что из вещей Секи. Остальные стволы и патроны запрятал в дальнем углу комнатки, забросав разным мусором. Кто знает, может, вернусь еще сюда, подумал он.

Осталось решить, что делать дальше. В свете фонаря Веник посмотрел на схему.

«Ясно одно, — размышлял он. — Назад нельзя. Столкнусь еще с Митяем, который, возможно, уже вышел со станции. Может там уже с Диаметра дрезина пришла. Нет, назад не надо! Надо идти вперед, на „Белорусскую“, а там…»

Веник вдруг вспомнил про старика-попутчика с «Краснопресненской». Макар Борисович!!!

Что, если догнать его и попросить взять с собой? Старик он, видно, нормальный. По виду, не отморозок. Надо попробовать! Возможно, он еще не далеко ушел, а может быть, до сих пор кукует на «Белорусской», ожидая попутчиков. Веник резко поднялся на ноги.

Теперь ясно, что надо делать! Догоню старика, откроюсь ему. Дойду с ним до той «Достоевской», а там видно будет. Старик неплохой вроде. Это ведь не мутный калека Шлёнка…

Парень подхватил рюкзак с оружием и подошел к двери. Открыл ее, прислушался. Тихо. Вздохнув, он вышел из комнаты и также осторожно закрыл дверь. Вокруг по-прежнему ничего кроме тихого гула тоннелей. Парень быстрым шагом направился в сторону «Маяковской».