Огненный лед

ГЛАВА 15

Несколько секунд глаза Остина привыкали к темноте. Резкий запах ладана напомнил церковь древнего византийского монастыря в Мистре, с видом на греческий город Спарта. На грубо оштукатуренных стенах, увешанных восхитительными иконами, мигали газовые лампы в медных светильниках с позолотой и витражным стеклом. Сводчатый потолок поддерживали прочные деревянные балки. У алтаря в дальнем конце комнаты стоял стул с высокой спинкой.

Они подошли ближе. Алтарь был укрыт пурпурной тканью с вышитой золотом буквой «Р», на ней дымилась курильница. Желтая лампа над алтарем освещала большую черно-белую фотографию в дорогой золотой раме.

Семь человек: двое взрослых и пятеро детей. Судя по сходству, они позировали для семейного снимка. Слева стоял бородатый мужчина в фуражке военного образца и расшитой галуном парадной форме с медалями на груди.

Рядом с мужчиной стоял худенький бледнолицый мальчик в матросском костюмчике. Дальше шли три девочки-подростка и еще одна, чуть помладше, — они окружили сидящую в кресле женщину средних лет. У всех детей был большой отцовский лоб и широкое лицо матери. На переднем плане стояла невысокая тумба, какие часто бывают в музеях, а на ней — великолепная корона.

Корона выглядела очень массивной, такую долго не поносишь. Она была усыпана рубинами, бриллиантами и изумрудами. Даже на черно-белом снимке драгоценные камни сверкали, словно охваченные пламенем. На шаре восседал золотой двуглавый орел.

— Дорогая побрякушка, — заметил Завала, вглядываясь в лица на фотографии. — Вид у них несчастный.

— Возможно, они догадываются о своей судьбе, — отозвался Остин, пробежав пальцами по пурпурному покрову алтаря. — «Р» означает «Романовы». — Он огляделся. — Эта комната — что-то вроде храма, посвященного Николаю Второму и его семье. К мальчику перешла бы по наследству корона, но его убили вместе с родителями и сестрами.

Остин уселся на стул, откинулся на спинку, и из спрятанных где-то динамиков вдруг полились низкие голоса мужского хора. Церковные песнопения заполнили комнату, отражаясь эхом от стен.

Выхватив револьвер, Курт вскочил со стула. Гипнотическая музыка сразу смолкла.

Завала усмехнулся.

— Что, испугался?

Остин надавил ладонью на спинку стула, и хор зазвучал снова, но сразу смолк, стоило ему убрать руку.

— Надо же, музыка включается от датчика давления. А ведь есть такая игра — «музыкальные стулья». Хочешь попробовать?

— Нет уж. Я больше по части сальсы.

— Надо будет подключить джазовую коллекцию к любимому креслу. — Остин посмотрел на дверь. — Здесь больше делать нечего. Даже крысе хватило бы мозгов убраться из такой ловушки.

Они вышли из мрачного святилища Романовых и вернулись к лестнице, которая вела в док. Поднявшись на следующий этаж, друзья попали в казарму. Впрочем, если на нижнем этаже царила чистота, то здесь на грязных матрасах валялись одеяла, скомканные, словно их побросали в дикой спешке. Пол был усеян окурками и пластиковыми стаканчиками. Воняло потом и отбросами.

— Фу! — бросил Завала.

Остин поморщился.

— Зато по такому следу можно идти без ищейки.

Широкий проход тянулся вверх, как выезд с подземной парковки. Через пару минут свежий ветер ударил в лицо, унося тошнотворный запах казармы. Из-за поворота в освещенный до того лишь редкими лампочками коридор лился солнечный свет.

Коридор заканчивался приоткрытой стальной дверью, за ней шел короткий пандус и какой-то ангар или склад. Бетонный пол был заляпан маслом и усеян экскрементами мелких зверьков. Остин вытащил из груды мусора пожелтевшую газету «Правда». На первой странице сердито хмурил кустистые брови Леонид Брежнев.

Курт бросил газету и подошел к окну со стальной рамой без единого осколка стекла. Кругом тянулись металлические стены соседних построек. Листы изъела ржавчина, стыки давным-давно прохудились и вспучились. Бетонные дорожки между зданиями заросли высокой травой.

Завала коротко свистнул, привлекая внимание напарника. Джо стоял у окна с другой стороны здания.

Раскидывая в стороны мусор, Остин пересек ангар и выглянул наружу. Здание стояло на пригорке, и отсюда открывался вид на заросшее поле прямоугольной формы, расположенное в неглубокой впадине. Оно напоминало гигантскую мыльницу. С одного края торчали ржавые футбольные ворота. Наверное, здесь когда-то был стадион — чтобы экипажам подлодок было чем развлечься на берегу.

Теперь же поле с трех сторон окружали всадники — свободным оставался лишь край, обращенный к ангару и другим постройкам. Остин узнал серые мундиры и черные штаны казаков, которые палили по его самолету. Сейчас их было как минимум втрое больше, и все смотрели на поле.

— Ты не говорил, что здесь играют в поло, — сказал Джо, скверно передразнивая британский акцент.

— Хотел сделать тебе сюрприз, — отозвался Остин, внимание которого привлекла кучка напуганных людей в центре поля. — Как раз успеем к концу игры. Пойдем познакомлю тебя с местными ребятами.

Остин с Завалой юркнули в окно, шлепнулись на землю и по-змеиному подползли к самому краю поля, где трава уже начинала редеть. Остин отпихнул в сторону высокие стебли, чтобы было лучше видно, и тут от строя вдруг отделились трое всадников — по одному с каждой стороны. Душераздирающе вопя, казаки понеслись к сбившимся в кучку людям, но в последний миг вдруг повернули и стали кружить, словно апачи, напавшие на повозки колонистов. С каждым кругом они приближались. Из-под конских копыт летела земля, а всадники свесились с седел, щелкая нагайками.

Остин сразу уловил суть этой жестокой игры. Казаки пытались рассеять группу, чтобы потом переловить всех поодиночке. Они специально оставили без охраны одну сторону поля, предлагая кому-нибудь попытать счастья. Однако план не сработал. Жертвы сбивались все плотнее, словно стая зебр, которая спасается от голодных львов.

Всадники с громкими воплями понеслись обратно и заняли свои места в строю. Остин ждал новой попытки — возможно, на этот раз большими силами. Однако вперед выехал всего один казак. Он пустил свою лошадь ленивой рысцой, словно отправился на прогулку воскресным утром.

Остин прикрыл бинокль ладонью, чтобы окуляр не сверкнул на солнце. На всаднике был все тот же грязно-серый мундир с поясом, мешковатые черные штаны, сапоги и меховая шапка — хотя день выдался жаркий. Два патронташа крест-накрест перечеркивали грудь. Под ним был крупный серый конь с мощными боками и плечами тяжеловоза.

Разглядев длинную, спутанную рыжую бороду, Остин издал сухой смешок. Однажды он уже видел этого верзилу-казака в прицеле ракетницы.

— Вот и встретились.

— Этот красавец что, твой друг? — осведомился Джо.

— Да нет, случайный знакомый. Пару дней назад познакомились.

Казак не спешил. Красуясь, он пустил лошадь шагом вокруг поля, и товарищи отозвались одобрительными криками. Тогда рыжебородый поднял над головой шашку и хрипло завопил. Пришпорив коня, он понесся к центру поля, словно шар для боулинга, мчащийся разметать кегли. В последний миг он резко натянул поводья, и мощный конь взвился на задние ноги, потрясая копытами в воздухе.

Его жертвы подались назад, спасаясь от могучих копыт. В суматохе один из людей упал и отделился от группы. Вскочив, он метнулся под защиту товарищей, но казак направил лошадь наперерез. Пленник сделал ложный шаг вправо, а сам метнулся влево, однако всадник предугадал этот маневр и стал теснить противника, словно скотовод, который отбил от стада вола, чтобы поставить тавро. Видя, что выхода нет, человек бросился к свободному краю поля.

Лицо беглеца пылало решимостью, хотя он не мог не понимать, что на своих двоих от всадника не убежишь. Казак никак не реагировал, продолжая гарцевать, к восторгу своих товарищей. Наконец, когда жертва покрыла уже половину расстояния, он пришпорил коня и пустил его сначала рысью, а потом стремительным галопом; выхватил шашку, а лошадь между тем перешла в карьер.

Слыша позади стук копыт, беглец подался грудью вперед, словно спринтер перед финишной чертой, и заработал руками, выкладываясь до последней капли. Тщетно. Подковы грохотали уже рядом, казак свесился с седла, и его смертоносная шашка метнулась к шее жертвы. Ноги беглеца подогнулись, и он ничком рухнул на землю. Остин чертыхнулся от бессильной злобы. Все произошло слишком быстро, и он не успел предотвратить этот трусливый удар. Хохоча от собственной удали, казак лениво потрусил к центру поля, приглашая еще кого-нибудь попытать удачу в бегстве.

Остин направил револьвер в широкую спину всадника, но краем глаза уловил какое-то движение. К его радости, распростертое на земле тело шевельнулось. Беглец встал на колени, а потом, шатаясь, поднялся на ноги. Оказывается, всадник просто играл с добычей и нанес удар плашмя, чтобы продлить развлечение.

Казаки завопили. Рыжебородый сначала сделал недоуменный вид, а потом развернулся и разыграл удивление. Всплеснув руками — как же это его жертва вдруг восстала из мертвых? — он снова бросился в погоню. Беглец был уже почти у края поля. Остин понимал, что казак ни за что не позволит тому добраться до построек, где прикончить смельчака куда труднее. На этот раз удар будет смертельным.

Завала потерял терпение.

— Конец игры! — рявкнул он и, изготовившись стрелять из положения лежа, прицелился в грудь казаку.

— Нет, — сказал Остин.

Он отвел ствол «хеклер-коха» в сторону, а сам встал во весь рост.

Беглец увидел выросшую словно из-под земли фигуру, и на его мокром от пота лице проступило отчаянье. Считая, что путь отрезан, он резко затормозил и замер на месте.

Рыжебородый тоже заметил Остина. Он натянул поводья и пригнулся к луке седла, разглядывая широкоплечего мужчину со странной светлой шевелюрой. Налитые кровью глаза казака пылали злобой. Его лошадь фыркала и била копытом землю. Полностью утратив интерес к беглецу, всадник выпрямился в седле и заложил пируэт. Затем он устремился вперед, однако тут же вернулся, видя, что противник и не думает бежать.

Остин стоял, заложив руки за спину, словно малыш, который прячет конфету. Левой рукой он поманил казака. Озадаченное лицо рыжебородого расплылось в беззубой ухмылке. Новая игра ему нравилась, и он чуть приблизился, сохраняя, впрочем, осторожность.

Курт поманил его снова, уже активнее. Всадник, осмелев, придвинулся еще ближе. Остин улыбнулся — как знаменитый охотник Дэви Крокетт, который смеялся прямо в лицо гризли. Казак взревел и послал коня вперед.

Не переставая улыбаться, Остин подпустил его поближе, а потом плавным движением достал из-за спины «боуэн». Сжимая рукоятку тяжелого револьвера двумя руками, он прицелился в перекрестье патронных лент.

— Вот тебе за Мехмета, — бросил Курт, спуская курок.

Револьвер коротко рявкнул. Пуля ударила всадника в грудь, круша ребра, осколки которых вонзились прямо в сердце. Казак умер мгновенно и даже не успел бросить поводья, но конь с круглыми от страха глазами продолжал нестись вперед, словно бетономешалка без тормозов. Остин чертыхнулся. Надо было стрелять сразу.

Лошадь испугалась застывшей на ее пути человеческой фигуры и метнулась в сторону, ведь всадник команд не давал и вообще бросил поводья. Могучий круп повернулся и тараном сшиб Остина с ног. Он отлетел в сторону и рухнул на левый бок — да так, что зубы лязгнули от удара. Прокатившись по земле, попытался встать, но сумел лишь подняться на одно колено. Курт был весь в грязи, да еще и мокрый от конского пота. Подбежавший Завала помог напарнику.

Наконец в глазах у Остина прояснилось.

Он ожидал увидеть несущихся во весь опор казаков, однако все вокруг словно замерло. Ошарашенные гибелью командира, всадники застыли в седлах, будто конные статуи. Столпившиеся на поле люди тоже не шелохнулись. Остин выплюнул изо рта грязь и не спеша подобрал свой револьвер. Беглецу он велел бежать к ангару. Тот пришел в себя и устремился вперед.

В этот момент словно кто-то повернул рубильник.

Видя, что их товарищ в безопасности, люди на поле беспорядочной толпой бросились за ним. Курт и Джо подбадривали их криками, показывая на ангар. Казаки поняли, что командир мертв, а добыча удирает, и с шашками наголо ринулись с места в карьер через поле на Остина с Завалой. Те замерли, завороженные смертельной красотой атакующей конницы.

— Вот это да! — проорал Джо, перекрикивая топот копыт. — Прямо как в старых вестернах.

— Главное, чтоб не вышло как в «Последней битве Кастера»,[6] — мрачно усмехнулся Остин.

Он поднял револьвер и выстрелил. Вырвавшийся вперед казак вылетел из седла. Рядом застучал «хеклер-кох», и еще один враг покатился по земле. Однако всадники не сбавляли хода, хорошо понимая, что превосходят противника и числом, и скоростью. Два выстрела прогремели в унисон, и еще двое нападавших рухнули в траву.

При всей своей храбрости казаки не были самоубийцами. Один за другим они свешивались из седел, прячась за шеи лошадей, чтобы врагам было тяжелее целиться. Пока Остин с Завалой приспосабливались к такой тактике, один из коней вдруг остановился, упал на землю и перекатился набок.

Курт решил, что животное споткнулось, однако всадник вдруг открыл огонь, прячась за крупом лошади. Другие последовали его примеру. Те же, что остались в седлах, разделились на две группы, собираясь взять противника в клещи. Остин с Завалой залегли. Пули жужжали над головами, словно рассерженные пчелы.

— У них автоматы! — пожаловался Джо. — А ты говорил, что у этих ребят только шпаги да мушкеты.

— Откуда я знал, что они в оружейный магазин заглянули!

— А как же разведка?

Ответ Остина потонул в грохоте автоматных очередей. Они с Завалой пальнули по разу для острастки, а потом скатились с откоса и поползли к ангару. Казаки поливали огнем край поля. Решив, что врагам пришел конец, они снова попрыгали в седла.

Добравшись до ангара, Остин и Джо заняли позиции у окон, и еще двое всадников рухнули наземь. Видя, что противник цел и невредим, казаки отступили к центру поля, чтобы перегруппироваться. Пользуясь временным затишьем, Курт отвернулся от окна и окинул взглядом спасенных людей. Давненько ему не приходилось видеть столь жалкого зрелища. Мятые комбинезоны заляпаны грязью, осунувшиеся лица заросли щетиной. К Остину подошел тот самый беглец, которого огрел шашкой командир казаков. Костюм у него был с прорехами на коленях и локтях, однако парень гордо вскинул подбородок, словно стоял в белоснежной форме на морском параде. Он лихо отсалютовал Остину.

— Младший лейтенант Крейсман, подводная лодка NR-1 ВМФ США.

Остин сунул руку за пазуху и вытащил бейсболку, найденную Завалой на русской субмарине.

— Может, вы знаете, чья это?

— Капитана. Откуда она у вас? — спросил Крейсман, пораженно разглядывая бейсболку.

— Мой друг нашел ее на русской подлодке.

— Да кто вы вообще такие? — удивился Крейсман, растеряв свой апломб.

— Я Курт Остин, а там, у окна, мой напарник Джо Завала. Мы работаем в Национальном агентстве подводных исследований.

Челюсть у лейтенанта отвисла до самой груди. Парочка вооруженных спасителей с глазами тренированных бойцов напоминала скорее коммандос, чем ученых-океанологов.

— Я и не знал, что у НУПИ есть свой спецназ.

— Мы не спецназ. Вы сами-то целы?

— Меня будто бульдозер переехал, но это пустяки, — ответил Крейсман, потирая шею, по которой пришелся удар казацкой шашки. — Буду пока обходиться без галстука. Простите за глупый вопрос, мистер Остин, но что вы тут делаете?

— Начнем лучше с вас. Я слышал, вы вели работы в Эгейском море.

Плечи лейтенанта чуть поникли.

— Долгая история, — устало сказал он.

— Времени мало. Попробуйте уложиться в тридцать секунд.

Крейсман глубоко вдохнул и выдал краткую суть случившегося:

— На борту был ученый, Пуласки; он наставил на капитана пистолет и угнал лодку. Ее увезла гигантская субмарина. Звучит невероятно. — Юноша остановился, ожидая насмешек, однако Остин внимательно слушал, и он продолжил: — Команду перевели на спасательное судно. Нас заставили заниматься затонувшим угольщиком. Нужно было извлечь груз с помощью манипуляторов. Потом на большой подлодке перевезли сюда. Капитана и штурмана держали на NR-1, а нас — под землей. Сегодня нас вывели. Мы думали, вернут обратно на подлодку, но вместо этого потащили туда, на поле. Охранники куда-то пропали, а эти ковбои в меховых шапках все пытались нас растащить. — Он снова потер шею. — Что это вообще за уроды?

Тут подал голос Завала:

— Прошу прощения, но тридцать секунд истекли.

Остин подошел к окну, и Джо протянул ему бинокль со словами:

— Похоже, команда по поло перессорилась.

Остин стал разглядывать казаков, собравшихся на футбольном поле. Некоторые из них спешились и теперь ожесточенно жестикулировали. Отложив бинокль, Курт заметил:

— Полагаю, они обсуждают, как готовить борщ. Хотят пригласить нас в гости и нашинковать как капусту.

Завала с несчастным видом посмотрел на напарника.

— Умеешь же ты сказать. И как мы теперь откажемся, чтобы хозяев не обидеть?

Остин задумчиво почесал подбородок.

— Есть два варианта. Можно рвануть на пляж и прыгнуть в море в расчете, что наши друзья-казаки так и не договорятся. Можно спуститься вниз.

— Как ты прекрасно понимаешь, тут есть сложности, — заметил Джо. — Если нас поймают в чистом поле, то перещелкают, как куропаток. А если спускаться в док, то у нас всего два комплекта снаряжения.

Остин кивнул.

— Предлагаю оба варианта сразу. Ты вместе с остальными пойдешь через пляж, а я останусь тут. Если казаки тронутся с места, я завлеку их сюда, на базу, где от коней никакого толка, а сам уйду через док — словно рыба сквозь дырку в сети.

— Вдвоем у нас шансов больше.

— Кто-то должен присмотреть за подводниками с NR-1. Они на последнем издыхании.

К ним подошел Крейсман.

— Простите, что подслушивал. Я проходил подготовку в морской пехоте. Потом ушел, но все равно знаю, что и как. Я выведу людей.

Остин отметил уверенность, которой дышало волевое лицо Крейсмана, и решил не тратить время на споры с молодым лейтенантом.

— Ладно, ваш выход. Бегите к пляжу и плывите прочь от берега. Там ждет рыболовецкое судно. Мы постараемся прикрывать вас как можно дольше. Советую не мешкать. Джо покажет дорогу.

Если Крейсман и удивился, каким образом Остин сумел организовать для них лодку, то вида не подал. Он коротко отсалютовал и стал собирать команду. Вскоре они вылезли через окно с обратной стороны ангара и в сопровождении Джо двинулись к морю. Остин следил за казаками, однако те пока ничего не предпринимали. Тогда он связался по рации с Кемалем.

— Как у вас дела? — спросил турок. — Мы слышали пальбу.

— Все в порядке. Капитан, слушайте внимательно. Скоро вы увидите, что со стороны берега плывут люди. Не подвергая себя опасности, подойдите к пляжу как можно ближе и подберите их.

— А как же вы с Джо?

— Мы вернемся тем же путем, каким пришли. Выйдите в море и ждите на якоре.

Он вдруг отключился. Вернувшийся вскоре Завала застал Курта снаружи ангара.

— Я проводил их до дюны. Должны быть уже в воде.

— Кемаль подберет. — Остин заметил в небе металлический сполох. — Как ты думаешь, что это?

Вскоре черная точка выросла до размеров насекомого. Послышался шум винтов.

— Ты не говорил, что у казаков есть авиация.

Остин следил за вертолетом в бинокль.

— Черт возьми. — В проеме торчал Ломбардо с видеокамерой. — Вот же безмозглый коротышка!

Завала взял у него бинокль. В это время вертолет повернул, подставляя для осмотра другой борт. Джо внимательно разглядел силуэт в кабине, опустил бинокль и странно посмотрел на напарника.

— Тебе бы, приятель, к окулисту сходить.

Он вернул бинокль Остину, который на этот раз выругался куда громче. В окулярах красовалось смуглое лицо Кэллы, обрамленное копной развевающихся от ветра волос. Казаки заметили вертолет и немедля открыли ураганный огонь. Из двигателя сразу потянулись жирные клубы черного дыма. Машина дернулась, словно подхваченная внезапным порывом ветра птица, и устремилась к земле.

Винты еле вращались, можно было даже разглядеть лопасти, но они все же работали как парашют. Шасси сломало ударом о землю, однако фюзеляж выдержал, и всего через секунду наружу, словно игральные кости из стакана, посыпались Кэлла, Ломбардо, Данди и кто-то еще.

Когда казаки заметили пилота и ошалевших пассажиров, их ярость хлынула наружу, будто лава из пробудившегося вулкана. Они попрыгали в седла и безумным галопом понеслись к беззащитной четверке. У Остина кровь застыла в жилах.

Еще несколько секунд, и жертвы окажутся в руках всадников. Их было уже не спасти. Курт все равно кинулся вперед с револьвером в руке, однако до места крушения оставалась еще сотня метров — но тут казаки вдруг посыпались из седел, словно колосья, срезанные гигантской косой.

Неотразимая атака вдруг захлебнулась. Всадники бестолково метались из стороны в сторону. Еще несколько казаков рухнули наземь.

На опушке леса Остину почудилось какое-то движение. Из-за деревьев появлялись черные фигуры. Они медленно наступали, стреляя на ходу. Понимая, что преимущество на стороне противника, казаки в ужасе помчались к далекому лесу.

Люди в черном неумолимо преследовали всадников. Все, кроме одного, который направился прямо к Остину с Завалой. Он хромал. Человек подошел ближе, и Джо инстинктивно вскинул свой «хеклер-кох», однако Курт протянул руку и направил ствол в землю.

Петров остановился прямо перед ними. На загорелом лице явственно белел шрам.

— Здравствуйте, мистер Остин. Рад снова вас видеть.

— Привет, Иван. А уж мы как рады, ты просто не представляешь.

— Почему же? Представляю, — беззаботно хохотнул русский. — Берите своего приятеля — водки вместе выпьем. Вспомним прошлое, да и о будущем поговорим.

Остин повернулся к напарнику и кивнул. Все трое направились к футбольному полю. Петров шел впереди.