Огонь желания

ГЛАВА 21

Силбари – французский шпион? Адам пристально посмотрел на Ретбона. Тот выглядел абсолютно серьезным и совсем не было похоже, чтобы он шутил.

– Это тебе хотелось узнать? – тихо спросил Том, когда официант принес им еще кофе.

– Скажем, это заставляет меня совершенно по-новому взглянуть на всю ситуацию. – Дьюард взял чашку с кофе и очень тихо спросил: – Что именно он совершил?

Ретбон прикусил губу.

– Это очень конфиденциальная информация…

– Конечно. Впрочем, я сам могу предположить, в чем он себя проявил. Что может интересовать французов? Оружие и люди. Я прав? Еще мне известно, что у Силбари был друг, имевший отношение к производству артиллерийского оружия. И, возможно, еще один – в министерстве обороны.

Том сделал глоток кофе, поморщился и поставил чашку на стол.

– Какой скверный кофе! Однако мы не смогли доказать это, хотя он был знаком, по крайней мере, с двумя людьми, которые, по нашим сведениям, являлись французскими агентами. Не удивительно, что эти двое пили и распутничали в Лондоне напропалую. Но…

– Но это наскучило Силбари. Его не прельщало ни общество этих людей, ни то, чем они занимались.

Ретбон поднял брови.

– Продолжай.

– Мне кажется, что тщательно спланированная диверсия являлась для него своего рода игрой. Он же по природе своей игрок. Ощущение большой опасности, риск будоражили его кровь. Он продумывал хитроумные комбинации, например, что-нибудь вроде того: как организовать такой фокус, чтобы десять тысяч винтовок, отправленных из Португалии для нужд британской армии, не достигнув Портсмута, исчезли без следа. Или еще что-нибудь в этом роде…

– Откуда тебе известно про оружие? – удивился Том.

Адам усмехнулся.

– Довелось заниматься расследованием дела о бракованных пушках.

– О пушках у нас информации не было. – Ретбон был потрясен.

– Дьюард отодвинул чашку с недопитым кофе и, придвинувшись к собеседнику, произнес:

– Позволь мне кое-что рассказать тебе.

До этого момента он не собирался открывать приятелю все, что сам узнал о Тэлботе Раули, Силбари и о своих подозрениях на их счет. Но он решил, что Тому можно было доверять. И рассказал ему подробнее о своем расследовании пятилетней давности, описал события последних двух месяцев, не называя всех имен, и закончил обвинениями в собственный адрес, предъявленными в министерстве иностранных дел.

Когда рассказ был закончен, Ретбон аж присвистнул от изумления.

– Неплохо. Этот твой полковник, друг Силбари, похоже, завяз в этом деле по уши. Чтобы спасти себя, он обвинил тебя в своем собственном преступлении.

Адам глубоко вздохнул. Слава Богу, Том все правильно понял.

– Если он действительно перекладывает на меня свое собственное преступление, то он сам не понимает, во что ввязался.

– Дьюард, судя по всему, он слишком много задолжал. Боже мой, этот офицер даже попытался совершить убийство! Должно быть, ставки были слишком высоки, если он отважился на такое. Возможно, в самом начале он и не подозревал, что оказался замешан в совершении диверсии, и думал только о том, как бы набить потуже свои карманы. Но в конце концов он должен был понять, во что ввязался, и попытался сделать все, чтобы выпутаться из этой истории, оставшись чистым. Не сомневаюсь, что он действовал по указке Силбари. Они одного поля ягоды.

– Однако я не могу этого доказать. Все это лишь мои предположения, Ретбон. Ничего существенного против него у меня нет.

– Да, к сожалению. Адам усмехнулся.

– Мы с тобой всегда хорошо понимали друг друга.

– Кто он, этот офицер? – Том с интересом посмотрел на приятеля.

– Тэлбот Раули. Полковник артиллерийских войск. Сын лорда Гренби. У него безукоризненная репутация, и о нем все очень хорошего мнения.

Рэтбон удивленно вытаращил глаза.

– Ну ты и вляпался, дружище!

– Это правда. Мне нелегко с ним тягаться. Раули хитер и изворотлив. Но импульсивен. Он не способен действовать хладнокровно, обдуманно, с трезвым расчетом. Уверен, за ним стоял Силбари. Судя по всему, Раули крупно проигрался ему в карты и под давлением приятеля, требовавшего уплаты долга, пошел на его условия. Нашел того владельца литейного цеха, человека с сомнительной репутацией, которому нечего было терять. Возможно, Раули и не стал бы передавать врагу информацию, связанную с литейным производством, но он стремился отработать свой долг и заработать на этом денег и для себя. Может быть, этих двух людей связывало и еще что-нибудь, но мне ничего больше неизвестно.

Том задумчиво смотрел на уже остывший кофе. Потом перевел взгляд на Адама.

– К сожалению, имя Раули никогда в донесениях по нашему ведомству не встречалось. Конечно, я могу навести справки, но что касается твоего дела – прошло столько лет… Я бы мог доложить об этом нашему министру, но всей твоей информации недостаточно, чтобы предпринять какие-либо действия в этом направлении.

Дьюард откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Ладно. Спасибо тебе и за это. Ты и так рассказал мне больше, чем я рассчитывал от тебя узнать. Значит, Силбари не проявлял интерес к пушкам?

– Боюсь, что нам на этот счет ничего не известно. У нас были сведения о винтовках. В деле с ними мы обнаружили одну ниточку, которая и вывела нас на Силбари. После тщательного расследования нашим ведомством был подготовлен документ, где этот тип официально обвинялся в шпионской деятельности в пользу Франции. Это обвинение было подписано министром. Но потом вдруг некоторые бумаги, среди которых был и этот документ, куда-то затерялись, а на их поиски ушло много времени. – Ретбон усмехнулся. – В том, чтобы вокруг этого дела поднимать шум, никто не был заинтересован. В общем, к тому времени, когда ордер на арест Силбари оказался у нас на руках, сам преступник уже успел исчезнуть. Видимо, он каким-то образом сумел пронюхать о том, что мы напали на его след.

– Он все еще в Америке?

– Насколько мне известно, да. Пока идет война, ему нельзя возвращаться. Боюсь, что министерство внутренних дел уже теряет к нему интерес. Нам было известно, что сначала он отправился в Нью-Йорк, потом в Чарлстон. А сейчас, насколько мне известно, он в Луизиане у своих друзей.

– И нет никакой возможности вызвать его сюда для свидетельства по интересующему меня делу?

– Очень сомневаюсь, что это возможно. Как только он появится здесь, то сразу будет арестован по обвинению, выдвинутому нашим министерством.

– Значит, мне придется разбираться с Тэлботом Раули самостоятельно.

– Это опасно. Если тебе понадобится помощь… Адам улыбнулся.

– Мне известно, где тебя можно найти.

Они еще несколько минут поговорили, а потом расстались.

Из кафе Дьюард вышел погруженный в размышления, вызванные полученной от Ретбона информацией. Но как бы задумчив он ни был, однако заметил некоего типа, лицо которого уже видел на Гросвенор Сквер, когда выходил от Камдена. В тот раз он не обратил особого внимания на этого человека, но, повинуясь своей привычке все подмечать, запомнил его. Невзрачный, ничем не примечательный, с мелкими, невыразительными чертами лица, этот субъект, судя по всему, к высшему обществу не принадлежал, но и к числу рабочего люда его явно нельзя было причислить. Одет он был в желто-коричневое пальто, коричневые брюки и старые, разбитые ботинки. Его чисто выбритое, почти безбровое лицо с маленьким вздернутым носом и маленькими ушами не имело ничего в себе примечательного, если не считать, что нос был слишком уж вздернут и мочки ушей – чересчур толсты.

И вот, когда Адам прощался с Ретбоном возле кафе, ему опять на глаза попался этот тип в желто-коричневом пальто, который на этот раз прогуливался по улице, примыкающей к кафе. Вряд ли его появление здесь можно было назвать простым совпадением.

Пройдя с полмили, Дьюард утвердился в своем подозрении окончательно. Не было сомнений, что этот человек был послан Тэлботом Раули, который таким образом отреагировал на брошенный ему вчера вызов. И сегодня вечером он уже будет знать, что его противник, побывав сначала у Камдена, отправился в министерство внутренних дел. Надо полагать, что если вчера Тэлбот был напуган, то сегодня вообще впадет в панику. А паникующий враг – это слишком большая опасность.

Адаму потребовалось полчаса, чтобы оторваться от своего преследователя, и примерно столько же времени, чтобы дойти до Сент-Джеймс Стрит, где он рассчитывал разыскать Джорджа Шеритона. После того, как тот рассказал Каролине о Силбари, Адам решил, что ему можно было доверять, а сейчас просто необходим был такой человек. Человек, который бы помог Каролине и Эмили укрыться в безопасном месте, потому что напуганный Раули способен был вновь использовать их, чтобы загнать своего врага в угол.

Как Адам и предполагал, Шеритон был в этот час в клубе. Швейцар подозрительно оглядел смуглокожего посетителя, у которого, к тому же, был небрежно повязан галстук, и пообещал узнать, пожелает ли лорд Шеритон с ним встретиться. Члены клуба не любили, когда их здесь беспокоили.

Ждать ответа пришлось в холле, стены которого украшали картины с изображением породистых лошадей.

Наконец, через несколько минут появился и сам Шеритон. Вид у него был очень удивленный и обеспокоенный.

– Дьюард, рад вас видеть. Что-нибудь случилось? Они обменялись рукопожатием.

Адам внимательно разглядывал открытое, бесхитростное лицо Джорджа и еще раз подумал, что ему можно доверять. Правда, выглядел он как человек слишком уж бесхитростный, пожалуй, даже наивный.

– Нет, пока ничего не случилось, – ответил Адам и, оглянувшись на лестницу, по которой спускались несколько человек, поинтересовался: – Мы можем где-нибудь поговорить?

– Конечно. Давайте пройдем в этот кабинет. – Шерри пригласил его в просторное помещение с белыми стенами и высоким потолком, где за одним из находившихся здесь письменных столов сидел какой-то человек. В противоположном углу стояло несколько добротных кожаных кресел.

Мужчина, сидевший за письменным столом, кивнул вошедшим и продолжил читать бумаги, лежавшие перед ним. Больше здесь никого не было. Шеритон предложил Адаму сесть подальше от этого адвоката, и они устроились в дальнем углу в кожаных креслах.

– Я давно хотел познакомиться с вами получше, – сказал Джордж. – Насколько мне известно, вас можно поздравить.

Адам с учтивым видом принял поздравления и вежливо поблагодарил.

– Я рад за миссис Раули. Думаю, вы окружите ее заботой и вниманием, которых она заслуживает. А также и ее ребенок, конечно. Она необыкновенная женщина. Я сам хотел бы покровительствовать ей, но… – Он покраснел и отвел глаза. – Но вы, Дьюард, ее больше знаете, конечно. Она выбрала вас и, я полагаю, сделала достойный выбор. Уверен, вы сумеете составить ее счастье.

Он выражался очень учтиво, но Адам заметил, что все эти слова давались ему не слишком легко. Кажется, Шерри действительно испытывал к Каролине глубокие чувства, которые ему удавалось скрывать за светским ухаживанием и изысканностью манер.

– Тем более, что… – Шеритон поднял глаза и смущенно взглянул на собеседника. – Мне все известно… об Эмили. Но для меня бы это не имело никакого значения. Каролина заслуживает того, чтобы быть счастливой. Она хорошая мать, замечательная женщина. Берегите ее. Простите, Дьюард. Я не хотел обидеть вас. Я просто хотел, чтобы между нами не было неясностей.

Адам улыбнулся, хотя ему сейчас было совсем не до обмена любезностями. Ему не терпелось начать разговор, ради которого он сюда явился.

– Я не обижаюсь на вас.

Его поразило заявление Шеритона, что он готов был жениться на женщине с внебрачным ребенком, не боясь осуждения света, не обращая внимания на предрассудки, в то время, как многие мужчины его круга, оказавшись на его месте, поспешили бы осудить и заклеймить позором неверную жену.

– Что меня возмущает, так это то, как Тэлбот поступил с Каролиной. Он посмел раскрыть перед всеми ее сокровенную тайну, которая, кроме нее самой и Джереда, никого не касалась. Я могу вам заявить со всей ответственностью, Дьюард, несмотря на то, что Тэлбот считался моим другом, я теперь его видеть не желаю. И если когда-нибудь встречусь с ним, то, слово джентльмена, я не ручаюсь за себя. – Он глубоко вздохнул. – Дьюард, если я могу что-нибудь сделать…

Именно за этим Адам и пришел.

– Можете, Шеритон, – ответил он.

Когда Адам вернулся домой, Каролина находилась в кабинете. Рассказав ей о разговоре с лордом Камденом и о встрече со своим университетским приятелем Ретбоном из министерства внутренних дел, он вдруг заявил:

– Я хочу, чтобы ты вместе с Эмили на время уехала из Лондона.

После того, как ей стало известно, что Тэлбот замешан в совершении государственной измены, и что теперь он не остановится ни перед чем, даже перед убийством, только бы его не разоблачили, Каролина испугалась за Адама.

– Я не уеду! – решительно заявила она.

– Если ты не желаешь стеснять Джейн с ее многочисленным семейством в ее маленьком домике, то Джордж Шеритон может отвезти тебя в дом своей матери, где ты сможешь, никого не стесняя, пожить некоторое время. Там ты будешь в безопасности. Тэлботу и в голову не придет разыскивать тебя за пределами Лондона.

Каролина резко встала. Она была раздражена.

– Проблема вовсе не в тесноте дома Джейн. Дело в том, что я не собираюсь оставлять тебя одного здесь, когда тебе постоянно грозит опасность. Ты теперь у Тэлбота на прицеле. И меня не может это не беспокоить. Я должна быть рядом с тобой.

Адам не решился сказать ей, что она все равно не сможет ничего сделать, даже если что-то с ним и произойдет. Все-таки ему было приятно осознавать, что Каролина не желала покидать его в трудной ситуации. Ему тоже не хотелось разлучаться с ней, но страшнее разлуки было беспокойство за нее и за Эмили.

– Я не хочу сказать, что я неуязвим, – произнес он. – Но мне было бы намного спокойнее, если бы только я один был у него на прицеле. Только я один, а не ты и Эмили. Пойми меня, если Тэлбот попытается повлиять на меня, угрожая тебе или, не дай Бог, нашей дочери, я буду беспомощен.

Каролина похолодела от этих слов. Ей нечем было возразить. При одной только мысли, что Эмили снова могут похитить… Она сразу же отогнала эту ужасную мысль. Ей до сих пор снились кошмары Саламанки, и любое напоминание о том страшном событии, приводило ее в состояние оцепенения.

– Хорошо, – наконец согласилась она. Ее беспокойство за Адама сменилось страхом за Эмили. – Мы уедем отсюда. Но, Адам, обещай мне, что наша разлука не затянется надолго.

Вместо ответа он обнял ее и крепко прижал к себе. И она с готовностью прильнула к нему. Ей сейчас необходимо было его дружеское участие, потому что она была очень напугана. И хотя настала пора отправляться спать, ей не хотелось уходить отсюда, потому что все равно ни о каком сне в таком состоянии не могло быть и речи.

– Я не думаю, что наша разлука затянется надолго, – тихо сказал он. – На все воля божья, но я надеюсь, что на этот раз я покончу с Тэлботом. Я должен одолеть его. Пусть даже мне самому придется пойти до конца. Я готов на все, и если потребуется, убью его.

Каролина в ужасе отпрянула, услышав, с какой решимостью он это произнес.

– Не говори так, Адам! Он печально улыбнулся.

– Не бойся. Я не думаю, что дойдет до этого. Ты же знаешь, что я не жестокий человек.

– А ты когда-нибудь убивал? – вдруг спросила она.

Он задумался.

– Два или три раза я был близок к этому. Но до убийства все-таки не дошло. Я ведь не ношу оружие.

– Да, конечно, – сказала Каролина, вспомнив, как были убиты его родители.

Зато Тэлбот был военным человеком и, несомненно, носил оружие. Однако применять оружие, находясь в Лондоне, он не имел права. Конечно же, он не посмеет использовать свое оружие против Адама.

Дьюард решил снова вернуться к вопросу об отъезде.

– Я думаю, что Елене тоже лучше поехать с вами. Хокинс не простит мне, если я не побеспокоюсь о ее безопасности.

Его слова заставили ее отнестись ко всему с полной серьезностью.

– А как же тетя Маргарет? Адам улыбнулся.

– Думаю, Тэлбот не станет преследовать ее. Однако я попрошу ее соблюдать осторожность. – И, увидев, как она нахмурилась, добавил: – Каро, не надо так беспокоиться. Все будет хорошо. Самое главное, я буду знать, что ты и Эмили в безопасности. Если что-то с вами случится, клянусь, я этого не переживу!

Каролина открыла шкаф и вытащила оттуда свою соломенную шляпку с синими ленточками, которая показалась ей самой подходящей для загородной поездки с Шерри. Во-первых, эта шляпка почти полностью закроет ей лицо, что как раз и было нужно. А во-вторых, Адам сказал, что за ними ведут слежку люди Тэлбота, и поэтому нужно постараться выглядеть так, будто они все – Шерри, Каролина, Эмили и Елена – отправляются в Ричмонд на пикник.

То же самое они сказали и Эмили, чтобы девочка по неосторожности не сболтнула что-нибудь лишнее и не разрушила бы тем самым всю их конспирацию. Когда они покинут пределы Лондона, можно будет объяснить ей, что лорд Шеритон везет их к тете Джейн.

Каролина завязала под подбородком ленточки шляпки, взяла свой ридикюль и спустилась вниз, к выходу, где ее уже ждали Эмили и Елена. Входная дверь была распахнута, и с улицы было видно стоявшее у крыльца ландо. Шерри правильно сделал, что выбрал именно этот экипаж, который обычно используют для непродолжительных загородных прогулок. И хотя погода обещала быть солнечной и ясной, верх кареты пока что был опущен, чтобы не демонстрировать лишний раз посторонним глазам, кто в ней едет.

Шерри помог женщинам взобраться и занять места в экипаже. Эмили, заметив из окошка кареты человека в желто-коричневом пальто, замешкавшегося неподалеку, чтобы завязать развязавшиеся шнурки на ботинках, высунулась наружу и сообщила ему, что они все едут в Ричмонд на пикник. Желто-коричневый испуганно взглянул на девочку и, быстро выпрямившись, поспешно зашагал дальше.

Потом из дому вышел Адам с корзиной в руках.

– Мы едем на пикник! – восторженно воскликнула Эмили.

– Правильно, на пикник, – подтвердил Адам, передавая кучеру корзину, где лежали бутерброды и бутыль вина, которые Каролина сама уложила, но под свертками с едой были аккуратно упакованы кое-какая одежда и предметы туалета.

Она вопросительно взглянула на Адама.

– Молодец, Каро, все хорошо придумано, – сказал он.

И она поняла, что их маскарад не ускользнул от внимания человека, который в этот момент переходил на другую сторону площади.

Шерри вскочил в ландо и сел рядом с Эмили.

– Счастливого пути! – тихо произнес Адам.

Он подошел к экипажу и поцеловал Каролину в губы. И этот поцелуй сообщил ей, как он тревожится за них, как верен и предан ей. Затем он закрыл дверь кареты и встал рядом с Хокинсом, который тоже вышел проводить отъезжающих.

Когда их ландо пересекло площадь, провожавшие их мужчины скрылись в доме, и тут же куда-то бесследно испарился человек в желто-коричневом пальто. На улице осталась лишь горничная, вышедшая из соседнего дома, чтобы подмести ступеньки крыльца.

Каролина отвернулась от окошка и взглянула на своих попутчиков. Елене теперь тоже было все известно о Тэлботе. Шерри также был в курсе, какую опасность представляет собой его бывший друг – Адам рассказал ему все, что произошло в Саламанке, но о причастности Раули к государственной измене говорить пока не стал.

Елена старалась не молчать и поддерживала разговор с попутчиками, расспрашивая обо всех, заинтересовавших ее зданиях, и отпуская свои замечания по поводу архитектурных особенностей домов, а также насчет одежды и внешности прохожих. Эмили тоже не оставалась равнодушной к разговору и спешила поделиться с окружающими всеми своими впечатлениями о том, что видела за окном. Шерри был в восторге от высказываний девочки и то и дело разражался веселым смехом. Их веселье было таким заразительным, что и Каролина вынуждена была улыбнуться. Потом улыбка озаряла ее лицо все чаще и чаще, и боль в животе, с которой она проснулась утром, постепенно утихла.

Они ехали по берегу Темзы, потом свернули на дорогу, ведущую в Суссекс.

– Долго еще ехать до Ричмонда? – спросила Эмили.

Они не были в пути и получаса, но непоседливой девочке это показалось утомительным. Она стала еще более подвижной, чем тогда, когда они путешествовали по Испании с Хокинсом и Адамом.

– Мы не едем в Ричмонд, – сообщила ей Каролина.

Эмили надула губы, готовая расплакаться.

– Но вы же все мне обещали!

– Мы едем к тете Джейн, – известила ее мать об изменениях в маршруте.

– Мы едем к тете Джейн! – обрадовалась девочка, сразу же забыв о Ричмонде. И незамедлительно объявила всем остальным: – Мы едем к тете Джейн.

Там я буду играть с Салли, Лиззи и Редом. – Малышке нравилось играть с детьми, но больше всего ее радовала предстоящая встреча с собакой. – Мы останемся там ночевать? – решила выяснить она.

– Может быть, даже не на одну ночь, а на две или три, – обрадовала свою дочь Каролина, подавляя в себе безотчетно нараставшую тревогу.

Девочка радостно взвизгнула, услышав новость, но тут же обеспокоенно поинтересовалась:

– А как же наш пикник? Шерри рассмеялся.

– Как, ты уже проголодалась?

– Я всегда хочу есть, – сказала Эмили.

Каролина вспомнила, как мало ела ее дочь, когда они жили в Испании. Однако здесь, в Лондоне, еды было предостаточно, и аппетит у малышки заметно возрос, хотя она все равно оставалась такой же худенькой, как и прежде.

– А почему бы нам и не остановиться на полчасика да не перекусить? – обратилась сердобольная мать к попутчикам.

– Хорошо. Но немного попозже, – согласился Шерри. – Где-то через часок.

– Покажи мне, когда это будет, – потребовала Эмили. – Покажи мне на своих часах, как будут тогда стоять стрелки.

Он достал из кармана жилета свои золотые часы.

– Они принадлежали моему отцу, – сказал он. – А до этого – моему деду.

Часы занимали Эмили большую часть обещанного времени. Когда они проехали Кройон, Шерри велел кучеру Уилкинсу свернуть на обочину, где совсем неподалеку раскинулся очень симпатичный лужок, за которым, отгороженные изгородью, паслись коровы.

Завидев непрошенных гостей, животные сгрудились у изгороди и с интересом уставились на них, наблюдая, как две женщины, мужчина и ребенок расположились на траве вокруг корзины с бутербродами и бутылкой вина.

Эмили отнесла пару бутербродов Уилкинсу, а потом, попросив еще парочку, захотела покормить лошадей, но Каролина не разрешила ей этого сделать, объяснив, что бутерброды припасены для людей, а лошади должны питаться травой.

Пока взрослые, расположившись на земле, ели, девочка побежала посмотреть на коров.

День был чудесный, светило солнышко, дул приятный теплый ветерок, воздух был хрустально-чистый. Пахло клевером и еще какими-то медовыми цветами.

Вокруг никого, кроме животных, не было. Если не считать, что по дороге, нет-нет, да кто-нибудь проезжал: фермер, восседавший на повозке с капустой; старая карета, пассажиров которой разглядеть не удалось; одинокий всадник, который с любопытством посмотрел на забавную компанию, расположившуюся на лужайке.

Каролина вздохнула полной грудью и, загородившись рукой от солнца, произнесла:

– Как все-таки здесь чудесно! Если бы только можно было остановить время! Мне так хорошо сейчас, так спокойно, как будто никакой опасности нет и не может быть.

Шерри, глядя на нее, улыбнулся.

– Какое удивительное совпадение! Мне бы тоже хотелось остановить время, потому что нет другого места в мире, где мне хотелось бы сейчас оказаться, и нет других людей, с которыми я бы хотел сейчас находиться. А опасности не существует! Как можно думать о какой-то там опасности, когда вокруг такой покой, такая красота!

– Благодарим за комплимент, – сказала Елена. – Однако напрасно вы так снисходительны к возможной опасности. Видимо, она вас никогда не касалась. Вы, наверное, всю жизнь прожили в беспечности и весельи. Знаете, как говорят, сытые не думают о голоде, а беспечные – об опасности.

Шерри внимательно взглянул на женщин. Он выглядел в этот момент таким растерянным, таким наивным, что Каролина с Еленой, не сговариваясь, рассмеялись.

– Простите, я не хотел вас обидеть своей беспечностью, – смущенно сказал он. – Конечно, я понимаю, что на вашу долю выпало очень много жизненных испытаний. Столько всяких невзгод и неприятностей вам пришлось вынести… Однако, давайте пошлем все плохое подальше. Мы же ведь не на войне, не в голодной, разоренной Испании – мы в благополучной, сытой Англии. И значит, вы здесь находитесь в абсолютной безопасности. Тэлбот не посмеет здесь причинить вам зло.

Он все еще не понимал, насколько опасен был его недавний друг. Шерри был из числа тех беспечных, жизнерадостных людей, которые отказываются верить в существование зла и не замечают его до тех пор, пока оно не свалится им прямо на голову. И Каролина знала, что он был глубоко порядочный и храбрый человек, и не станет раздумывать, если потребуется встать на их защиту.

– Конечно, пока ты с нами, нам не следует беспокоиться о своей безопасности, – сказала она, хотя сама не очень-то верила в то, что говорила. Но не потому, что привыкла видеть повсюду опасность или разучилась верить в добро, а потому что не могла избавиться от какого-то безотчетного, тягостного предчувствия.

Невольно поискав глазами Эмили, она немного успокоилась, когда увидела, что с девочкой все в порядке. Малышка была занята тем, что кормила коров остатками своего бутерброда.

– Эмили, дорогая, что ты там делаешь? – окликнула ее Каролина.

Девочка тотчас подбежала к взрослым.

– Мама, не беспокойся, со мной все в порядке! Смотри, все мои пальчики на месте! – Она доверчиво показала матери свои маленькие розовые ладошки.

Женщина невольно улыбнулась. Когда она смотрела на свою дочь, тревожные мысли отступали куда-то прочь. И совершенно напрасно. Потому что опасность уже подстерегала их, и расслабляться не следовало, а наоборот, необходимо было быть настороже.

Каролина поднялась и принялась отряхивать юбки. Шерри подал руку Елене. И через несколько минут все четверо уже снова сидели в экипаже.

То ли солнце их разморило, то ли от пищи осовели, но возобновлять разговоры никому не хотелось. Глаза сами собой смыкались, и путешественники начали понемногу подремывать. Очнулись они только тогда, когда экипаж подъехал к небольшому постоялому двору.

– Я хочу поменять лошадей, – сказал Шерри и, открыв дверь, спрыгнул из ландо на землю. – Подождите меня здесь. Я постараюсь долго не задерживаться.

Эмили высунулась из окна и прокомментировала:

– Шерри вошел в дом. – Потом высунулась еще больше и посмотрела вперед. – Уилкинс распрягает лошадей. И ему кто-то помогает. Теперь они ведут лошадей к конюшне.

Больше ничего не было видно, и девочка отвернулась от окна.

– Уже скоро приедем, – сказала Елена. – Совсем недолго уже осталось ехать.

Каролина улыбнулась, подумав о том, что поездка их подходит к концу. Она хотя и попутешествовала на своем веку, но сегодняшняя «прогулка» показалась ей невыносимо долгой, такой же бесконечной, как теперешнее ожидание Шерри.

– Там белая и две каурые лошади, – сообщила Эмили, снова высунувшись в окно. – Мама, можно я выйду?

– Нет, – сказала Каролина. – Мы скоро уже поедем.

Наконец, через несколько минут экипаж встряхнуло, как бывает обычно, когда кучер садится на свое место. Послышалось щелканье кнута, и лошади выехали из дворика, вывозя за собой экипаж с женщинами и девочкой.

– Мама! – воскликнула Эмили, раньше всех сообразившая, что случилось. – Он забыл забрать Шерри!

Каролина постучала в стенку кучеру, но не услышала никакого ответа. Тогда она выглянула в окно и окликнула Уилкинса. Но тот даже не обернулся. И сердце женщины бешено забилось. Она увидела, что на козлах сидел человек в желто-коричневом пальто, в то время как Уилкинс с утра был в черном пальто, и волосы у него были не седые.

Она снова села на свое место и, глядя испуганными глазами на Елену, прошептала:

– Это не Уилкинс!