Охотница за привидениями

История восьмая. Призрачная тюрьма

Бургомистр временно поселился на Цветочной. Вместе с ним перекочевала часть стражи и встала караулом у крылец. Остальные оцепили площадь, дабы уберечь пустующую ратушу от мародерства. Вряд ли, конечно, кто-то отважится войти внутрь после случившегося, но порядок есть порядок.

Вечером за столом собрались хозяева и гости — доедать деликатесы. Лука выглядел подавленным и бледным, его серебряная вилка постоянно дрожала. Варфоломей смотрел в стену задумчивым взглядом и баюкал на ладони бокал вина. Соня то и дело суетилась вокруг: уносила грязные тарелки, меняла блюда, подливала напитки. Лишь бы не вспоминать недавний ужас. Герде тоже кусок в горло не лез, и она даже согласилась помочь папиной женщине.

И только у Герберта горели глаза почище того призрака.

— Итак, что мы имеем на данный момент, — бодро произнес юноша. — Привидение древнее, очень могущественное и привязанное к определенному месту. Иначе бы гонялся за нами по всему городу.

Магистр молча кивнул.

— Я думаю, оно специально позволило себя поймать. Возможно, проверяло наши силы. Или просто игралось.

— Ничего себе игры! — буркнул Лука. — Всю ратушу разнесло.

— Когда кошка душит мышонка — это тоже игра, — хмуро заметил Варфоломей. — Но с точки зрения кошки.

— Вот-вот. Кстати, господин Ордос, а в вашей библиотеке есть книги по этой теме? — спросил артефактор.

— Есть. Причем такие, о которых в Академии слыхом не слыхивали. После ужина получишь.

Герберт зарделся и опустил взгляд в тарелку.

— А зачем они тебе? — спросил Лука. — Что ты задумал?

— Есть одна мысль. Нужно пробраться в архив, но прежде задержать призрака на достаточное время.

Бургомистр хотел что-то спросить, но тут дверь тихо приоткрылась. В столовую вошла роскошная черноволосая женщина в красном платье. Лука тут же вскочил с таким лицом, будто за ним явился злой дух.

— Ольга?!

Женщина бросилась к нему и прильнула к груди.

— Инквизиторы меня отпустили, — всхлипнув, сказала гостья. — Я пошла к ратуше, а там… такое. Хорошо хоть стража подсказала, где тебя найти.

Соня принесла еще один стул, Герда — столовые приборы. Ольга залпом осушила поднесенный бокал вина и откинулась на спинку.

— Тебя… — начал Лука, но женщина покачала головой.

— Нет. Просто засунули в клетку. Потом пришел Олаф — грязный, мокрый, с обгоревшими волосами… И велел меня отпустить. О, Лука, я так боялась за тебя и Триса. Как он?

— Спит, — вздохнул бургомистр. — И нам тоже пора. День выдался тяжелый.

— Это уж точно, — хмыкнул Ордос.

— Надеюсь, ты не против гостей?

— Что за глупости. Левое крыло и так пустует почти целый год. Надеюсь, ты не забыл главное правило этого дома?

Лука слабо улыбнулся.

— «Сокрытые во тьме». — На библиотечный столик упала пыльная брошюрка. — На мой взгляд самая интересная теория возникновения призраков. Если поймешь, откуда и как они берутся, то и уничтожишь без проблем.

Пока Герберт разглядывал тонкий кожаный переплет, Варфоломей взобрался по лестнице на верхнюю полку. И достал истрепанный пухлый томик с едва заметными буквами на обложке.

— «Противодействие злу» Мола Малефика. Кажется, пятая глава посвящена привидениям. Парень написал книгу почти триста лет назад, в разгар борьбы с ересью. Тогда его новомодные и чрезмерно прогрессивные взгляды не оценили. Но даже на костре Мол уверял всех в собственной правоте. Пользуйся осторожно — это единственный экземпляр.

У юноши аж дух перехватило. Это вам не скучные книжки из Академии, где нет ни слова поперек официальной доктрине. А она гласит: адепты обязаны изучать общепринятую теорию. А свободомыслие — это для посвященных и прошедших практику. Так ректорат боролся с темными колдунами и ренегатами. Хотя они появлялись почти каждый год. Один мудрец сказал: «запретный плод сладок». Но его, увы, никто не послушал.

— И последнее, — напротив Герберта легла книжица в мягком красном переплете. — «Экстремальное зачарование». Автор неизвестен — оно и понятно. Сей труд запрещен к распространению на территории Элайны и внесен в перечень еретических материалов. Никому никогда не говори, что ты держал в руках эту книгу. А главное, кто ее нынешний владелец. Все, развлекайся. А я пошел спать.

У дверей Ордос остановился и сказал:

— Если не ошибаюсь, отца у тебя нет…

— Да, господин. Погиб в кораблекрушении, когда я был совсем маленьким.

— Ага, — магистр закусил верхнюю губу. — Значит, тебе никто не рассказывал про пестики и тычинки?

Герберт чуть не поперхнулся.

— Ну… — продолжил Варфоломей, — про пчелок и цветочки. Про бородатого гнома и шахту. Про мышку и норку.

— Господин Ордос, — процедил юноша, — мне двадцать один год. Я все прекрасно знаю о тычинках и пчелках…

Колдун сидел спиной к выходу, поэтому магистр не видел, как густо он покраснел.

— Что же, похвально. Рад, что моя девочка в надежных руках.

— Но между нами ничего нет!

— Это пока. Понимаешь, — Варфоломей подошел и присел на край стола, — совместная работа сближает. Молодость кружит голову. Рано или поздно все этим и кончится. А мне еще рано становиться дедушкой.

Герберт был готов сквозь землю провалиться.

— Так что ты не стесняйся, — Ордос похлопал парня по плечу. — Могу рассказать пару техник, сводящих с ума любую женщину.

Юноша понял: проще согласиться, чем продолжать отнекиваться. Благодарно улыбнувшись, он сказал:

— Хорошо. Как только мы начнем… более тесно работать, обязательно с вами проконсультируюсь.

— Молодец. Герда заслуживает самого лучшего. Ладно, я пошел. Соня небось уже заждалась. Удачной учебы.

Как только дверь закрылась, Герберт упал лицом в ладони и громко засопел.

Минут через двадцать в библиотеку пришла напарница. Девушка переоделась в длинный шелковый халат поверх ночной рубашки. Волосы впервые за время знакомства Герда собрала в хвост, оставив густые пряди по бокам головы. В руках целительница держала чашки с горячим шоколадом. Одна «приземлилась» рядом с артефактором.

— Что читаешь? — спросила Герда, присев на край стола. Причем поза один в один повторяла Варфоломеевскую. Разве что магистр не так сильно выпячивал бедро. Да уж, яблоко от яблони, как говорится…

— Древние и тайные трактаты о нечистой силе. А чего ты не спишь?

— Бессонница. Стоит закрыть глаза и кажется, будто жуткий призрак смотрит на меня из темноты. Бррр…

— Зажги свечу.

— Не помогает. Я же знаю, что твари нестрашен свет. Да и одной все равно боязно. Несмотря на всякие посторонние звуки.

Девушка скривилась, словно засунула в рот половинку лимона. А Герберт снова ощутил жар под кожей. Нет, в этом доме ему точно не дадут нормально работать.

— Я собираюсь корпеть до утра. Так что извини, компанию не составлю.

— Тогда принесу сюда одеяло и буду храпеть у тебя над ухом. Вон и отцовское глубокое кресло в углу стоит.

Герда ушла, а юноша с удвоенным усердием принялся штудировать книги и записывать некоторые тезисы в свой блокнот. Когда девушка вернется, будет уже не до работы. Начнет болтать или отвлекать иным способом.

Но Герда поджала ноги, укрылась и мгновенно заснула в кресле. И даже не храпела, а легонько посапывала. А Герберт читал, анализировал и сравнивал пока небо не посветлело. Сжег за ночь три толстых свечи, вымарал несколько страниц блокнота, но остался крайне доволен. Он узнал, как можно изловить призрака.

На завтрак подали кофе и круасаны со свежим маслом. Собравшиеся за столом выглядели вялыми, сонными и растрепанными. Лишь Герберт, несмотря на недосып, просто сиял от распирающей энергии.

— Я знаю! — радостно выпалил он. — Знаю, как очистить ратушу.

Лука и Ольга заинтересованно уставились на юношу. Даже перестали намазывать масло на сдобу.

— И как же? — спросил бургомистр.

— Боюсь, придется задействовать изрядное количество городских мастеров. Вы же поможете, господин градоначальник?

— Не сомневайся, парень.

— Сперва хочу признаться: я допустил серьезную ошибку при изготовлении ловушки. Печати и руны нужно наносить не только снаружи, но и внутри. Поэтому-то дух так легко выбрался. Но это уже неважно.

— Как сказать, — хмыкнул Ордос. — Ремонт ратуши влетит в солидную сумму.

Лука махнул рукой:

— С этим разберемся. Главное, вывести паразита. Продолжай, пожалуйста.

— Я собираюсь сделать Призрачную тюрьму, — гордо заявил Герберт. — Это особый вид ловушки, куда можно спрятать больше одного призрака. Выковать ее непросто, но результат оправдает любые вложенные средства. Из тюрьмы не выберется даже самый могущественный дух. Еще я нашел интересный чертеж обычной ловушки. Тут понадобится помощь часовщика и ювелира.

— Без проблем, — сказал бургомистр. — Подряжу самых лучших мастеров.

— Еще мне нужен умелый плотник и заготовка железного дерева. И… — парень смутился, — пять полновесных слитков серебра.

— Считай это оплатой за работу, — хмыкнул Лука. — После завтрака мы отправимся в больницу, навестить Триса. А по дороге обо всем договоримся. Куда подвезти серебро?

— В кузницу.

— Могу я пойти с вами? — спросила Герда.

— Конечно, девочка. Малышу пригодится любая помощь.

Работа началась с кузницы. Низкорослый бородатый детина внимательно изучил чертеж, потом показал его подчиненным. Городская кузня — это вам не унылый деревенский горн, тут все серьезно. Бригада уточнила у заказчика кое-какие вопросы и приступила к изготовлению.

Из расплавленного железа наивысшей возможной чистоты вылили лист. Толщина — полдюйма, размеры — метр на метр. Пока металл остывал, отлили крышки — сплошную и с отверстием посередине. После лист покрыли тонким слоем серебра и раскатали тяжеленным каменным валиком.

Теперь Герберт мог приступать к зачарованию. Лист все еще был очень горяч, пришлось надеть кожаный фартук и длинную рукавицу. Волшебный обсидиановый нож заплясал по ярко-красной поверхности листа, вырисовывая особые символы — все как в книжках.

Согласно записям древних охотников, на внутренней стороне помещались отталкивающие священные печати. Это не позволяло призракам воздействовать на стенки, как случилось в ратуше. А снаружи наносились укрепляющие руны, значительно усиливающие прочность тюрьмы.

После лист скатали в трубу и прочно сковали шов. Добавили крышки, распорки, чтобы труба не каталась, и четыре ручки для удобства переноски. В завершении емкость несколько раз облили святой водой и приступили к нарезке резьбы на отверстии. На все про все у кузнецов ушел почти весь день.

Попрощавшись с бородачами, Герберт отправился в мастерскую часовщика.

Седой старик в красной вязаной жилетке долго рассматривал набросок и вникал в описание. Потом натянул на глаз увеличительное стекло и прочитал еще раз. Пошамкал губами, вздохнул:

— Если бы не поручение бургомистра — никогда не взялся бы за подобную работу. Приходи завтра вечером, парень.

Бессонная ночь давала о себе знать. Хорошо хоть больше трудится не пришлось. По дороге домой Герберт заглянул к плотникам и велел обработать брус железного дерева. Из него должно получиться нечто вроде школьной указки, только потолще и малость длиннее.

Кое-как Герберт добрался до своей комнаты и завалился на кровать, не раздеваясь. Что уж говорить — сутки выдались более чем насыщенные.

А утром юноша понял, что сильно захворал. Голова раскалывалась, тело горело, мышцы болели так, будто Герберт лично отпахал весь день в кузнице. Ломота в костях не позволяла встать с постели. Какое-то время колдун лежал ничком, слезящимися глазами разглядывая потолок. И размышляя, что же он умудрился подхватить.

Надышался дымом из горна? Тогда плохо стало бы сразу. Что-то не то съел? Ужин Герберт пропустил, после завтрака животом не маялся. Да и сейчас никаких позывов не наблюдалось. Простыл? По такой-то жаре и духоте? Ну и дела…

В дверь постучали.

— Войдите, — не сказал, а простонал страдалец.

В комнату заглянула Герда.

— Доброе утро. Ты есть бу… Господи, что с тобой?!

Девушка подскочила к кровати и потрогала лоб напарника.

— Не дергайся. Дыши глубже. И глаза закрой.

Сквозь веки пробился яркий свет. Одну руку целительница держала на макушке, другую — на животе. Герберт ощущал приятное тепло, идущее на смену губительному жару. Парня перестало лихорадить, но слабость и головокружение никуда не делись.

— Что со мной? — прошептал юноша.

— Не знаю. Похоже на отравление. Ты покупал еду в городе?

— Нет. Поел с утра и все…

— Недосып, голодание, нервное напряжение… Организм ослаб и не смог сопротивляться хвори. Может в больницу тебя отвезти?

— Пока не надо. Твое лечение мне нравится куда больше.

Пересохшие бледные губы изогнулись в неком подобии улыбки.

— Мы вчера навещали Триса. У малыша очень похожие симптомы. Тебя призрак случаем не касался?

— Угу. И оставил заразу замедленного действия. Раз уж на то пошло, то заболеть должны мы все, а не я один. Черт, надеюсь до вечера все пройдет. Еще посох и ловушку зачаровывать.

— Принести тебе поесть?

— Да, спасибо. И захвати побольше воды.

Стоило Герде уйти, и Герберта снова скрутило. Жар накатил волной, тело забил озноб. Юноша с трудом перевернулся на бок и схватился за живот. От жуткой рези колдун едва не потерял сознание. И позвать на помощь не мог — в горле стоял ком, зубы сжались до скрипа.

Минуты до возвращения девушки показались вечностью. Герберт слабо понимал, что происходит вокруг, то и дело погружаясь в забытье.

Пока Герда боролась с недугом, Варфоломей привез из больницы лекаря. Пожилой мужчина в очках долго водил над беднягой руками, но так ничего вразумительного и не сказал. За долгую жизнь старик повидал немало болезней, включая чуму и тиф, но с такой еще не сталкивался.

Сразу после его ухода Герберт потерял сознание.

— Ты меня слышишь? Открой глаза.

Взор юноши застилало что-то красное. Сперва ему показалось, что глаза залило кровью. Но когда пелена спала он понял — перед ним всего лишь сутана. В комнате было темно — только свечи разгоняли мрак. Пахло ладаном, из углов доносился невнятный шепот.

— Эй, охотник, — голос принадлежал Олафу. — Очнись!

Герберт резко вскочил и тряхнул головой. Боль прошла, не оставив никаких следов.

В ногах юноши сидел незнакомый толстый инквизитор с большим золотым кольцом в руках. Кольцо местами почернело, будто старое серебро. Куинси стоял в изголовье кровати с открытым псалтырем. Шепот, на деле оказавшийся чтением молитв, стих.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Что это было?

— Порча, — не сказал, а выплюнул Олаф.

Юноша не поверил собственным ушам.

— Но… как?

— Не как, а кто, — инквизитор устало вздохнул и потер переносицу. — Хорошо, что Ордос догадался прийти к нам. Не засунь он гордость куда поглубже, тебя бы сейчас отпевали, а не лечили.

— Спасибо. — Герберт откинулся на подушку.

Церковники собрали вещи и вереницей вышли в коридор. У порога Олаф остановился и буркнул через плечо:

— Вам спасибо. Не бросили подыхать в ратуше. Там на столике освященное кольцо. Носи, не снимай. Теперь мы квиты.

Сразу после ухода инквизиторов все обитатели особняка собрались в спальне Герберта.

— Бедненький, кто же тебя так, — проворковала Соня.

Женщина села в изголовье и погладила артефактора по мокрым волосам.

— Герда, — продолжила она, — принеси еды, пожалуйста. Мальчик, наверное, проголодался.

— Почему бы вам не принести? — окрысилась напарница.

— Дочь! — рыкнул Варфоломей.

— Ох уж эта ревность, — Соня закатила глаза. — Что ты хочешь, солнышко? Есть суп с тефтелями, копченая рыбка и свежий сыр.

— Буду все, — ответил Герберт, стараясь не смотреть на Герду. Но даже так он чувствовал исходящую от спутницы злобу.

Хозяйка удалилась. Убедившись, что инквизиторы справились с задачей и парню ничего не угрожает, ушли Лука и Ольга.

— Кстати, все твои заказы уже доставили, — сказал Ордос. — Призрачная тюрьма оказалась чертовски тяжелой, поэтому бургомистр подарил вам старую карету. Надеюсь, ее не придется возвращать обратно.

— Не волнуйтесь, господин. Теперь-то привидение никуда не денется, — заверил Герберт.

— Рад слышать. Если что — я в своем кабинете до полуночи.

Соня принесла поднос и поставила на стол. Подмигнула Герде и удалилась, что-то тихо напевая. Герберт выбрался наконец-то из пропотевшего насквозь одеяла и набросился на еду. Краем глаза он заметил золотое колечко — подарок Олафа. На идеально отполированной глади появилась едва заметная черная точка.

Юноша схватил кольцо и надел на указательный палец. Подошло впору — не соскакивало и не жало. Сразу после этого пятнышко исчезло. А может его и вовсе не было. Показалось из-за плохого освещения.

— Тебе нужно помыться, — фыркнула девушка. — И проветрить комнату.

— Ладно, — с набитым ртом промямлил спутник.

Герда замолчала. Если бы в тот момент Герберт обратил внимание на серебряный кувшинчик, то заметил бы, как отражение подруги стремительно увеличивается. Но волшебник этого не видел, поэтому чуть не подпрыгнул, когда мягкие руки обвили плечи, а мокрое лицо уткнулось в затылок.

— Ты был одной ногой в могиле, — прошептала Герда. По ее щекам текли горячие слезы и капали на шею артефактора. — Никогда так больше не делай.

Герберт был так ошарашен, что не нашел нужных слов. Девушка отстранилась и быстрым шагом покинула комнату. Что это было волшебник так и не понял, но приятно — словами не передать. В душе что-то расцвело и запело. В такие моменты Герберт больше всего любил творить — аж руки чесались.

— Ну что же, посох, — сказал он сам себе. — Пришло время познакомиться поближе.

К утру на заготовке не осталось живого места. Ее сплошь покрывала хитрая вязь печатей и рун. Даже тонкий острый носик, над которым пришлось корпеть с двумя лупами. Жезл получился очень прочным, но тяжеловатым — железное дерево как-никак. Чтобы Герде было проще его носить, артефактор сбегал на рынок и купил заплечные ножны от рапиры.

Примерил на себе — входит отлично, достается без проблем. Только для засовывания обратно нужна определенная сноровка. Впрочем, ножны можно носить и на поясе.

Справившись, Герберт принялся за ловушку. Сперва осмотрел заказ — не напутали ли чего часовщик с ювелиром. Но работа была мастерской. Ловушка представляла собой серебряную полусферу с двумя рукоятками. Если их одновременно согнуть, то слышался щелчок, и блестящий купол открывался, распадаясь на четыре лепестка. При возврате ручек в исходное положение, лепестки захлопывались. Они были подогнаны друг к другу с такой точностью, что стыков не было видно невооруженным глазом.

На этом чудеса не заканчивались. В набитой соломой коробке лежала еще одна важная деталь. Древний охотник называл ее Вратами. Они выглядела точь-в-точь как ловушка, но были чуть шире и не имели дна. Герберт осторожно вкрутил деталь в паз Призрачной тюрьмы. Встала как влитая — ни одному арестанту не удастся сбежать.

Теперь добычу можно отправлять прямиком в цилиндр, где она будет скитаться очень долгое время. Куда дольше жизни обычного человека.

Убедившись в исправности устройств, Герберт принялся за украшения. Магический обсидиан отлично резал мягкий металл даже в холодном виде. К обеду все было готово.

Варфоломей долго крутил в руках поделки, разглядывал под разными углами, разве что на зуб не пробовал. Потом унес все в библиотеку и вместо еды сверялся со старыми книгами. Не найдя к чему придраться, магистр вздохнул:

— Признаться честно, страшновато мне отпускать вас в ратушу. Я, конечно, пойду с вами, но все равно…

— Ты же хотел сделать из меня боевого мага, — хмыкнул Герда, ковыряя вилкой яичницу. — Охота на привидений менее опасна, чем война.

— Это так, — магистр кивнул. — Но войны сейчас нет, а злобный призрак есть.

— Старик совсем скис из-за приезда любимой дочери, — улыбнулся бургомистр.

— Вовсе нет! Ладно, хватит уже сопли жевать. Сразу пойдем или отдохнем немного?

— Сразу, — заявил Герберт, встав из-за стола.

Призрак показался, как только охотники переступили порог ратуши. Начал летать под потолком, истошно орать и бросаться книгами в непрошенных гостей. Помощь Ордоса пришлась очень кстати — он прикрыл напарников прозрачным щитом. Поняв, что обстрел не помогает, дух завыл еще громче.

— Давай! — крикнул Герберт.

Девушка выхватила жезл. Из кончика вырвался тонкий, но невероятно яркий луч. Он походил на расплавленный металл — казалось еще немного и все вокруг вспыхнет огнем. Но никого, кроме нечисти, луч обжечь не мог.

— Юркий, гад, — прошипела Герда, силясь хотя бы задеть тварь.

Варфоломей ударил молнией наперерез привидению. Оно на мгновенье замешкалось и этого хватило, чтобы поразить цель. Коричневые лохмотья исчезли в ослепительном коконе.

— Опускай урода! — крикнул волшебник, на ходу открывая ловушку.

Вдруг целительница пошатнулась и растянулась на полу. Луч погас, призрак со злорадным визгом бросился в атаку. Магистр пустил в него разряды из всех пальцев, но это лишь немного замедлило духа.

Колдун подбежал спутнице и помог подняться. Девушка побледнела, из носа стекала капелька крови.

— Эй, ты чего?

— Уходите отсюда! Быстро! — заревел Ордос.

К счастью, охотники находились в метре от выхода. Герберт схватил подругу подмышки и выволок на крыльцо. Но призрак решил не ограничиваться ратушей. Пролетел сквозь стену и теперь кружил над площадью. Стражи вмиг разбежались, побросав оружие.

— Герда, очнись!

Девушка не отвечала. Голова безвольно повисла на груди, глаза закатились. Щеки пылали, на лбу проступил горячий пот. И тут Герберта осенило.

Он снял подаренное Олафом кольцо и надел Герде на палец. Волшебница встряхнулась и сощурено огляделась.

— Какого черта он делает снаружи?! Ловим тварь!

Девушка выхватила жезл из рук напарника и пустила в нечисть луч. Даже при свете солнца он выглядел невероятно ярким. Но теперь у неспокойного духа появилось куда больше пространства для маневров.

— Зараза, — фыркнула целительница.

— Не трогай его, — посоветовал Герберт. — Пусть нападает сам.

Уловка сработала. Вскоре привидению наскучило нарезать круги над площадью, и он коричневым шаром метнулся в охотников. Тут-то Герда и задала ему жару!

Вскоре добыча оказалась внутри. Ловушка дергалась, исходила зловонным дымом и обжигала руки. Герберт открыл дверцу кареты и засунул устройство в призрачную тюрьму. Провернул до щелчка и открыл. Символы на серебре вспыхнули и быстро потухли.

— Есть!

Из окон соседних домов послышались крики, свист и аплодисменты. Вокруг фонтана вмиг собрались зеваки.

— Кто эти ребята? — раздалось в шумной толпе.

— Это маги?

— Это инквизиторы?

— Нет! Это охотники за привидениями!

Под дружный рев «Ура охотникам!», смущенные борцы с нечистью вошли в ратушу. Радостные вопли были слышны даже из подтопленного подвала.

— Ну, с чего начнем? — спросила Герда.

Девушка приподняла юбку и шлепала по щиколотку в воде. Оружие покачивалось за спиной. К удивлению напарника, охотница с первого раза умудрилась попасть жезлом в ножны.

— Пожалуй, с буквы «К». Казненные.

— А вот и неправильно, — хмыкнул Ордос. — Не казненные, а приговоренные.

Магистр нес в ладонях большие огненные шары. Они давали не только свет, но и тепло — а это в сыром подземелье весьма немаловажно.

— А есть какой-нибудь перечень особо жестоких казней? Вроде четвертования? — спросил колдун.

Варфоломей задумался.

— Жаль, с нами Луки нет. Я в архивах так себе.

Пришлось брать четыре здоровенные папки за последние триста лет и тащить наверх. Там охотники приступили к чтению. Герда с отцом внимательно осматривали каждую страницу. А Герберт быстро пролистывал, ища пометки на полях.

Как думаете, кто первым нашел нужную информацию? Конечно же артефактор.

Он наткнулся на упоминание казни некоего Каспера ван Дайма. Она была столь ужасна, что составитель архива не поленился зарисовать ее. Человека в коричневой монашеской рясе привязали за руки и ноги к четырем жеребцам. На рисунке палач как раз замахивается кнутом, а Каспер орет на потеху толпы.

— Уверен, что это именно он? — спросила Герда.

— Уверен. Одежда похожая и понятно, почему у призрака нет конечностей.

— Жуть какая, — девушка взглянула на картинку и сразу отвернулась.

— Его обвиняли в укрывательстве ведьмы. По закону это не считалось ересью, поэтому Каспера не сожгли. Беднягу долго пытали, но он не выдал подругу. Так что ведьма избежала наказа…

Юноша перелистнул страницу и потерял дар речи. Там была нарисована та самая колдунья, которую не смогли найти. Древний художник изобразил женщину во всех деталях. С пожелтевшего листа на охотника смотрела Ольга.

Когда инквизиторы и стражи вломились в особняк Ордоса, черноволосой красавицы и след простыл. На кухонном столе лежала короткая записка:

«Лука, прости меня. Это был единственный способ быть рядом с тобой».

Сам бургомистр в тот момент находился в больнице. Как он пояснил следствию, Ольга приболела и решила остаться дома. Когда Лука пришел в палату сына, тот весело прыгал по кровати.

Оба дела, включая процесс так называемых охотников за привидениями, были закрыты за отсутствием улик.

Могилу Каспера нашли и вскрыли в присутствии церковников. Череп казненного отсутствовал. Уцелевшие кости засыпали солью, облили священным маслом и сожгли.

— Тут есть и моя вина, — сказал Куинси, глядя на огонь.

— Вы о чем? — удивился Герберт.

— О порче. Надо было провести расследование и сразу выйти на ведьму. Теперь она бог знает где. Поглядывайте по сторонам в дороге.

— Вы нас не арестуете? — хмыкнула Герда.

— Нет. — инквизитор протянул Герберту сложенный вдвое листок. — Тут адрес, где вам выдадут разрешение на отлов. Но сначала пройдете курсы и сдадите все экзамены.

— Но…

— Никаких но. Это я слишком добрый, а кто другой сразу бросит на костер.

Олаф снял с напарников браслеты и удалился прочь.

— Я же говорил, что стоило заехать в Литу, — улыбнулся юноша.

Волшебница ничего не ответила. Просто стукнула его кулаком в плечо.