Охотник

Глава восьмая

Район был незнакомым, сюда он добрался на Ниве Волка, поэтому не очень хорошо представлял, как отсюда выбираться, но, выйдя на следующую улицу, сумел сориентироваться и направился к большому проспекту. В этом районе движение было небольшим, только изредка груженые фуры проскакивали мимо, освещая его мощными фарами. Тело все еще не пришло в себя — его то морозило, то бросало в пот, да и сердце билось как-то не так. И по-прежнему все болело внутри, и окружающее виделось сквозь кровавое марево. Все больше хотелось есть, в нем просыпался волчий голод, только утолить его было нечем. Он начинал злиться, его все больше раздражало все, что виделось вокруг.

На проспекте после пятнадцатиминутного голосования ему удалось остановить такси. Машку он сунул под куртку, сел на заднее сиденье и через полчаса оказался дома.

Там слава богу ничего не изменилось: замки на месте, тихо, тепло, уютно. Вадим стащил с себя одежду, бросил ремень с кинжалом так ему и не понадобившейся в угол и отправился на кухню. Там он быстро соорудил себе огромный бутерброд с колбасой и сыром, съел его чавкая и сопя от жадности, запил пакетом молока и только тогда почувствовал себя дома. Потом он наполнил ванну горячей водой и наверное часа два отмокал, периодически засыпая. Боль понемногу унялась, правда, по-прежнему мучила жажда, и он пил прямо из-под крана, причем столько, что становилось тяжело. Потом через какое-то время возникало желание сбегать в туалет, затем снова начиналась жажда.

Похоже, организм выводил пораженные клетки, очищался. Когда он проснулся в очередной раз, то вновь почувствовал жуткий голод. Он залез в халат, добрался до кухни, на этот раз вытащил мороженую курицу и, кое-как разморозив ее в микроволновке, съел сырой, посыпая перцем и специями. Показалось очень вкусно, но мало, поэтому он достал еще большой кусок вырезки и, настрогав ее в виде соломки, съел.

Когда организм удовлетворил все свои нужды, Крот добрался до дивана, рухнул на него и заснул. Проснулся он только, когда его разбудила шишимора, она проголодалась. Он накормил ее оставшимся сырым мясом и посмотрел в окно: стоял хороший морозный день, снег во дворе сверкал под солнечными лучами, на голубом небе застыло яркое желтое солнышко, окруженное белыми облаками.

Почему-то сразу захотелось жить. Он поставил на зарядку мобильник, достал рюкзак и отправился в магазин, чтобы прикупить продуктов, так как в холодильнике уже ничего не осталось. Со своим новым проснувшимся аппетитом, он съедал за неделю столько, сколько раньше не мог съесть за месяц. По дороге в супермаркет заскочил в химчистку, приемщица его узнала и бросила на прилавок его камуфляж. Поработали над ним хорошо — не осталось ни одного кровавого пятна и грязи. Он заплатил, уложил его в рюкзак и зашагал дальше.

В магазине он сразу направился в мясной отдел, там бросил в тележку килограмм семь сырого мяса и две курицы, после этого отправился в овощной там добавил пару вилков капусты, несколько килограмм яблок, моркови, кабачков, баклажанов и еще много чего другого. А по дороге в кассу прикупил несколько бутылок пива. В итоге рюкзак он набил полностью, весить тот стал прилично — килограмм пятьдесят не меньше, что, впрочем, для его выросших мышц было мелочью.

Вернувшись домой, накормил Машку, и сам поел вместе с ней — съел вилок капусты и приличный кусок мяса. Если бы ему кто-то предложили такое раньше, он бы покрутил у виска пальцем. Разве можно есть все сырым? Особенно мясо? Умрешь же от сальмонеллеза …

Шишимора ела с удовольствием, как-то странно посматривая на него.

— Чего смотришь? — спросил он.

— Руки… другие.

— Что?!

Вадим подошел к зеркалу и посмотрел на руки, сначала ничего особого не увидел, подумаешь, клешни как клешни, и раньше такие же были, но когда снял футболку, то увидел, что его в очередной раз тело изменилось, на нем явно добавилось мышц, руки действительно стали мускулистее. Да и в целом он стал выглядеть гораздо привлекательнее. Натуральный качок. Терминатор.

Он погрозил пальцем маре, которая натянув на себя новый полиэтиленовый пакет, с любопытством выглядывала из кухни и взял в руки заряженный телефон. Сначала позвонил на работу.

— Желаю великого здравия, барин… — начал он. — Прощения прошу нижайшего…

— Если не принесешь больничный, считай себя уволенным, — прорычал шеф. — У нас запарка, а ты даже не соизволил предупредить о том, что заболел.

— Не мог, шеф, — Вадим старался говорить, чтобы в голосе звучало хрипотца. — Горло, ангина, остался без голоса, но я все время думал о вас, искренне сочувствуя…

— Мог бы написать СМСку…

— Пластом лежал, пошевелиться не мог, температура за сорок, похоже, грипп подхватил.

— У нас уже треть персонала болеет, но если не принесешь больничный лист, уволю к чертовой матери за прогул!!!

— Да, шеф, простите шеф, будет больничный, шеф.

— Когда обещали выписать?

— Через пару дней, шеф.

— Ладно лечись, — шеф вздохнул и продолжил уже более спокойным тоном. — Носители инфекции мне на работе не нужны.

Крот тут же перезвонил знакомому врачу.

— Нужен больничный на неделю.

— Дам на десять дней, сто баксов. Придешь ко мне домой сегодня вечером. Вопросы?

— Никаких глупых вопрос, мой спаситель!

— Раз спаситель, тогда с тебя еще бутылка коньяка, так как спасать людей это очень нелегкая и нервная работа.

— Не вопрос.

— Жду в семь.

— Буду, не сомневайся и с огненной жидкостью.

Только после этого позвонил Ладе.

— Кто это?

— Ты уже удалила из памяти мой телефон?

— Вадим?!

— А что тебя так удивляет?

— Как ты вернулся?

— Демон помог.

— А мы с Волком четыре часа пытались тебя вытащить из чужого мира, но пентаграмма не отвечала. Нам даже не удалось вызвать того демона, с которым ты ушел, а потом она вообще перестала отвечать, видимо, твоя кровь перестала работать.

— Подожди, сколько же дней прошло, как демон меня утащил в чужой мир?

— Шесть дней.

— То-то шеф на меня ярится. Даже странно, как я мог этого не заметить, лично я был уверен, что отсутствовал не больше трех дней.

— Бабушка говорила, что в других мирах время течет по-другому, не так как у нас, а иногда оно теряется при переходе…

— Как теряется?

— Как по теории относительности.

— Забавно, ты и это знаешь, — Крот улыбнулся. — Придешь? А то я соскучился и грустно мне очень.

— Прибегу через пару часов, извини, но мне еще надо отсидеть лекцию, хотя, если честно, я бы удовольствием все бросила.

— Так бросай.

— Мне лекции пропускать нельзя, я на бюджетном учусь.

— Ладно, подожду.

— Забыла самое главное спросить — ты оберег свой нашел?

— На груди висит.

— Тогда все хорошо. Жди.

Вадим отключил телефон и посмотрел недоуменно на себя в зеркало. Шесть дней? Но почему у него в памяти отпечаталось только три? Куда делись остальные? Релятивистский эффект? Не фига себе!

— Машка!

Шишимора вылезла из кухни, жуя кусок колбасы, на этот раз одев на себя пакет от мусора.

— А ты знаешь, что прошло шесть дней, а не три?

— Время… его нет… — мара пожала плечами, почти как человек, и ушла на кухню, пока Крот ставил свою выпавшую челюсть обратно. — Так сделано…

Вадим вздохнул и полез в шкаф, куда сложил одежду шишиморы, понимая, что если он ее не оденет, она так и будет щеголять во всех пакетах, которые найдет, а ему перед девушкой будет неудобно. Она хоть и ведьма, но от нее у него сердце замирает.

— Эй, философ в мусорном пакете! — крикнул он на кухню. — Идем мыться и одеваться, скоро Лада придет.

Он вытащил красное с желтыми горошинами платье и показал маре, выглянувшей из кухни.

— Нравится?

— Нравится…

Шишимора подошла ближе, тогда он схватил ее и поволок в ванную. Машка сначала не поняла, что он делает, а потом стала отбиваться, но быстро затихла и даже не укусила.

— Ты меня извини, но тебе стоит умыться, — сказал Вадим, выбрасывая костюм, который превратился во что-то ужасное: на нем было немало пятен от крысиной крови и грязи от двух миров, плюс пыль и ржавчина с котельной, а также несколько рваных дыр. — Ты же девочка, значит, должна быть чистоплотной. А то непонятно на кого похожа. Грязнуля…

— Не девочка… Маша…

— Маша-растеряша, — Крот включил душ. — Сейчас я тебя под дождиком помою.

Шишимора терпеливо вынесла все его издевательства, только раз цапнула, когда он покрыл ее голову пеной от шампуня, но остальное мытье приняла с удовольствием, подставляя разные места под струйки воды. Под конец даже развеселилась и обрызгала его самого мыльной водой. Пришлось и ему вставать под душ.

Потом он завернул ее в полотенце, вытер, и одел в платье. Мара посмотрел на себя в зеркале и погладила свое отражение — должно быть понравилась сама себе. А он, умывшись, пошел на кухню, достал пластиковую бутылку с пивом, налил в стакан, сел у окна и стал ждать Ладу.

Вадим отпил глоток пива, которое неожиданно показалось ему горьким, и отставил его в сторону. Думать ни о чем не хотелось. Да и не стоило пробовать понять, что с ним происходит — точно снесет башню. Не бывает такого! Какая шишимора! Какие другие миры! Какие ведьмы! Черти! Демоны! Наги! Не бывает такого! НЕ БЫВАЕТ!!!

Он вылил в рот весь стакан и чуть не захлебнулся, обрызгался, но зато мозги вернулись на место. Не стоит размышлять об этом сейчас. Пусть подсознание спокойно все разложит по полочкам, тогда и разберется понемногу что и как. Он вытерся бумажным полотенцем и снова налил себе пива, достав из холодильника сырокопченой колбаски. Все хорошо. Вкусная еда. Пиво. Это и есть счастье, не правда ли?

Он фыркнул и замер на половине вдоха, внутри что-то екнуло. Он словно почувствовал змеиный запах, хоть форточка была закрыта. Камешек на груди нагрелся, и у гаражей мелькнула чья-то тень. Наги. Его новое зрение позволило рассмотреть темную фигуру в плаще с капюшоном. Кто будет носить плащ, когда на улице минус двадцать мороза? Или резиновые сапоги? Интересно, откуда они взяли эту одежду? Сняли с убитого диггера? Бомжа? Прохожего?

Тут под аркой показалась знакомая фигурка, и Вадим вздохнул с облегчением. Лада замерла, внимательно смотрела весь двор, но прежде чем идти к дому, остановила свой взгляд на гаражах, что-то достала из сумочки, потом быстро зашагала к подъезду. По дороге подняла голову и посмотрела прямо на него, хоть видеть его не могла при всем желании, он прятался за шторкой.

Дожидаться звонка он не стал, а побежал к двери. Ждать пришлось недолго. Девушка вышла из лифта.

— Привет! А мне у вас во дворе как-то тревожно стало.

Она зашла в квартиру, Вадим закрыл дверь. Лада сбросила куртку, и подхватила на руки шишимору, которая выскочила из комнаты.

— Какое у тебя красивое платье! Ты у нас красавица, чистенькая, шампунем пахнешь. Кто тебя мыл? Вадим?

— Мыл… — утвердительно покивала мара, обняв девушку за шею. — Хорошо… За окном плохо…

— Тоже почувствовала? — девушка бросила взгляд на Крота. — Слышал?

— Да, знаю я, — Вадим вздохнул. — Даже запах почуял змеиный, наг там прячется за гаражами, следит за моим окном.

— Значит, не показалось. А я голодная, накормишь?

— Я ничего не готовил, но колбаса и сыр есть.

— Пойдет, а если еще и чаю нальешь, то будет совсем хорошо.

Она прошла на кухню, Крот включил чайник, вскипятил, разлил по кружкам, бросив пакетики. Нарезал колбасы, сыра и хлеба, Лада стала есть вместе с марой, та хватала колбасу так жадно, словно не съела вчера столько крыс. Вадим пил чай и смотрел на них с каким-то непонятным для себя умилением. Никогда не думал, что ему приятно будет смотреть на двух женщин, болтающих друг с другом о разных пустяках.

— Знаешь, — сказала девушка. — Я очень рада тому, что ты вернулся. Я же и на самом деле похоронила тебя, да и Воислав расстроился. А меня еще больше огорчило, что я ничего не смогла сделать. Ведьма же, вроде бы должна все уметь, а не получается — познаний и силы не хватает. Понимаю, что информация дается понемногу, по каплям, пока одно не узнаешь, не осмыслишь — другое не придет. А все равно осталось неприятное ощущение глупой неумехи. А как ты себя там чувствовал? Кстати, там воздух есть? А звезды? Солнышко какое светит? Рассказывай!

Вадим начал рассказывать, сначала неохотно, потом понемногу увлекся, да и девушка задавала правильные вопросы, точнее спрашивала о том, о чем он сам мало задумывался. Про свое новое зрение он не стал рассказывать. Что из того, что он может прочитать в темноте рекламный листок брошенный у гаража. Что это дает? Да ничего… Гордиться нечем. Про телепатию тоже упоминать не стал, потому что после возвращения больше не слышал чужие мысли. Сначала еще по инерции шишимору ощущал, а потом и это прошло…

Про чужой мир Крот рассказал все, что смог вспомнить. Что воздух там густой, тягучий, странный, но дышать можно, хоть и горло от него сохнет. Что там холодно, почти как здесь. Что вокруг были только горы и снег. Может, там есть места, где тепло, только там он не был. И вообще ощущение такое, что его забросили в Уральские горы. Или Алтайские. Или Тянь-шаньские. Или какие-то другие, но земные. Как можно сравнивать, если даже на родной планете он видел всего-то ее стотысячную часть? В чужом мире практически ничего не видел кроме гор, поэтому не знает, что там растет, какие животные водятся, рыбы, насекомые…

— Скажи, а как живут демоны? — спросила Лада. — У них есть города? Машины? Самолеты?

— Живут в пещерах, нет никакой цивилизации, ни машин, ни оружия. Отсталый народ.

— Это не так, я тебе не верю, — покачала головой девушка. — Они умны и очень много знают. Если они обходятся без машин, то это ни о чем не говорит. Если у нас забрать машины, мы пропадем, а они будут и дальше жить, развиваться.

— Нас развелось много на этой планете только благодаря машинам, — пожал плечами Вадим. — Они нам дали все, даже космос.

— Космос не дали. Точнее он нам ничего не дал. Спутники запустили, на Луну слетали и на этом все наши достижения закончились, и ничего полезного мы для себя там не нашли.

— Разве этого мало?

— Конечно, — серьезно ответила Лада. — Если бы мы могли перелететь на другую планету, то тогда можно бы сказать, что машины нам помогли в освоении космоса. Ты даже не представляешь, сколько ужасов в будущем предстоит испытать человечеству.

— Апокалипсис? Ты думаешь, он будет? А когда?

— Он уже идет, только не знаю, можно ли назвать это апокалипсисом? Если за сутки погибнет половина человечества, это конец света, а если за пятьдесят лет — тогда как? Скажи, если знаешь…

— Если честно, мне это неинтересно. Я свою жизнь живу, и сам не знаю, сколько мне осталось. Вот ты знаешь, сколько я проживу?

— Это зависит от того, какие варианты ты будешь выбирать.

— Понятно, не знаешь, значит. Так и думал…

— Думай, как хочешь, — неожиданно девушка погладила его по щеке. — Только глупости больше не делай, пожалуйста…

— Какие? — Вадим поймал ее ладошку и поцеловал.

— Оберег свой не теряй, он твоя единственная защита.

— От тебя?

— От меня-то зачем? Я тебе не враг, наоборот, очень хочу, чтобы ты жил.

— А зачем? — Крот захватил и вторую руку. — Расскажи любопытно…

— Затем, что видела я тебя в своей судьбе.

— А что видела? — Вадим придвинулся вместе с табуреткой ближе и обнял Ладу.

— Как ты меня целуешь…

— Вот так?

Он нежно ее поцеловал. Шишимора возмущенно фыркнула, слезла с коленок девушки на пол и уковыляла в комнату.

— Не так, нежнее…

— Так?

— Я соскучилась, — руки девушки обвили его шею, и она оказалась на его коленях. — А еще я очень испугалась, когда не смогла тебя призвать из другого мира, даже плакала…

На ее глазах показались слезинки, Вадим слизнул их и обнаружил, что они соленые, как и должны быть — значит, настоящие.

— Даже не понимаю почему. Ты же чужой человек, ничего у нас с тобой не было, а сердце рвется. Знаешь ответ?

— Ага, — Крот поднял девушку на руки и понес ее в сторону спальни. — Бывает такое между людьми, раз и словно искра промелькнула, а потом они ведут себя как дураки — как мы, например.

Он добрался до спальни под неодобрительные взгляды шишиморы, впрочем, она сразу ретировалась в кухню, доесть то, что они не успели. Положил девушку на кровать и начал ее раздевать, путаясь в застежках.

— Может не надо?

— Нет уж! — Вадим нежно укусил ее за мочку. — Если я снова пропаду, хоть будешь знать, о ком плачешь.

— А ты не пропадай, и не умирай, обещал, а сам…

Что она хотела сказать, осталось неизвестным. Он поцеловал ее, она его, их руки и ноги переплелись. Что-то родилось между ними в этот момент. Нечто доброе, теплое, что иногда пробуждается между людьми. Он был нежен и осторожен, словно перед ним была не девушка с крепким спортивным телом, а нечто хрупкое. Лада же затихла в его руках, больше не говорила ни слова, лишь лежала с закрытыми глазами, лишь тихие стоны иногда вырывающиеся из ее губ говорили о том, что она все еще здесь.

В какой-то момент огромная теплая волна подняла его и понесла неизвестно куда, он словно завис неизвестно где, а потом неизвестно как очутился на кровати. Рядом тихо дышала Лада.

— Что это было? — спросил Вадим. — Знаешь?

— Да, — она улыбнулась. — Знаю.

— И что?

— Полное слияние — когда тело, душа и энергия одного сливаются с телом, душей и энергией другого. Такое редко бывает, потому что нужно чтобы люди подходили по многим параметрам. Нам повезло. До сих пор не могу придти в себя, хоть знаю, что надо идти домой.

— Зачем?

— Мне учиться надо…

— У тебя это звучит как отговорка.

— А меня твой камень несколько раз обжег, ты знаешь, что он у тебя горячий?

— Если тронешь его рукой, то окажется, что холодный.

— Сегодня он мне чуть кожу не сжег, ощущение было такое, словно меня к грелке прижали. Я встаю, в душ и домой. Не уговаривай, — она нежно поцеловала его. — И еще я рада, что у нас это было. В какой-то момент я вообще исчезла, а потом вернулась…

Девушка исчезла в ванной, а Вадим тяжело сполз на пол: шевелиться ему не хотелось, хоть он понимал, что Ладу нужно проводить хотя бы до двери, но сил на это не было. Пришлось заставить себя натянуть на голое тело футболку и дойти хотя бы до прихожей. На это ему потребовалось минут пятнадцать. Девушка уже надевала куртку.

— Тебя до дома проводить? — спросил Крот, надеясь на отказ. И видимо Лада это почувствовала, потому что, посмотрев на него, хихикнула.

— А ты сможешь?

— Ну если надо, тогда, конечно…

— А если не надо? — девушка поднялась на цыпочки и поцеловала его в лоб. — Береги себя, помни, ты обещал остаться живым…

Лада исчезла, а он добрался до кровати и мгновенно уснул, успев, правда, поставить будильник на полседьмого. Проснулся он от бравурной мелодии, которая могла заставить даже мертвого проснуться. Он хлопнул по будильнику, чтобы тот заткнулся, а потом минуты три приходил в себя и пытался вспомнить, для чего он поставил будильник на это время. Кое-как ему это удалось. Вадим упал на пол, отжался пару раз, на что-то большее не хватило сил, и начал натягивать на себя одежду. Через пять минут он вышел из дома, нарезав шишиморе еды, налив молока в стакан, и погладив по голове. Кинжал он на всякий случай взял, без него он последнее время чувствовал себя голым, да и наручи надел — не потому что они ему были очень нужны, а просто когда он их цеплял на руки, то чувствовал себя защищенным.

Вечер уже повис над городом. Тягучий. Зимний. Необычный.

Он посмотрел по сторонам: темнота проросла за гаражами черным бархатом, далекие огни смотрелись матовыми, далекими и странными. Громко заскрипел неубранный снег под ногами, а чужие освещенные окна казались сосредоточением уюта и тепла. Вадим даже вздрогнул от остроты нахлынувших чувств.

Он поежился от налетевшего ветерка, поднял ворот куртки и зашагал по улице.

На улицах прохожих почти не было, он купил бутылку армянского коньяка в небольшом магазинчике у зевающей продавщицы, и поспешил к нужному ему дому.

Врач тоже когда-то жил в их дворе, он был целеустремленным и вечно занятым мальчишкой с худой шеей и вечно опущенными плечами — от тяжести огромного портфеля и футляра со скрипкой. Он, в отличие от них оболтусов, ходил в музыкальную школу, учился в какой-то специальной школе, где все предметы преподавали на английском, а вечерами выводил фигуры на паркетном полу в танцевальном кружке. Медик подавал большие надежды, родители им очень гордились, а парень завидовал им дворовым мальчишкам, носящимся по улице с рваным мячом и разбитыми носами. В итоге великого скрипача из него не вышло, как и танцора, английский ему пригодился только один раз, когда он съездил в отпуск за границу.

Врачом он стал, потому что отказался поступать в МГИМО или Бауманку, тем самым сильно расстроив родителей, а пошел в средний мединститут, закончил его и стал средним врачом, но, как ни странно, был счастлив и доволен жизнью, хоть жил один, а семьи не намечалось. Они выпили, поговорили за жизнь, потом друг детства заполнил больничный и поставил свою печать. Затем выпили за судьбу, за двор, за то, что нужно встречаться. Дальше неизвестно откуда появилась еще одна бутылка коньяка, и только в десять вечера Крот сумел подняться из-за стола, изрядно захмелев — медик даже проводить его не смог, заснул за кухонным столом.

На улице машины катились поредевшей толпой, фонари горели ровным белым светом, реклама добавляла цветов унылому, замерзшему городу. Морозец к ночи стал еще более ощутимым. Как только вышел из подъезда, у него стали замерзать щеки и подбородок, и Вадим, не заморачиваясь, закрыл шарфом лицо, оставив только глаза. Прохожих на улице почти не было — нормальные люди сидели в тепле квартир и готовились к новой рабочей неделе. Он решил прогуляться, протрезветь, но скоро ноги стали замерзать, пришлось идти быстрым шагом, и срезать путь проходными дворами.

Но когда он свернул в очередной двор, то вдруг понял, что попал в ловушку.

Сначала он даже не понял, что происходит. Внезапно арка, через которую он должен был выйти на соседнюю улицу, засветилась странным серебристым светом, тем самым спугнув дворового кота, а потом исчезла, превратившись в кирпичную стену. Сперва Крот не очень испугался, решив, что с ним творит шутки выпитый коньяк. Он пожал плечами и пошел назад, но и вторая арка, через которую он вошел в этот двор, также засветилась серебристым светом и исчезла, оставив после себя непроходимую стену. Неожиданно резко потемнело — единственный фонарь погас.

Вадим помотал головой, надеясь, что иллюзия исчезнет, но ничего случилось — по-прежнему он был заперт в каменном мешке из четырех высоток. Этого не могло быть, но было. Крот даже посочувствовал людям живущим в домах. Как можно жить в доме, если выхода из двора нет? Лазить через окна? Прорубать отдельный выход на улицу из каждой квартиры?

Ему по-прежнему было хорошо, алкоголь гулял в крови, и происходящее не пугало. Ну нет выхода и нет — бывает. То, что погас свет, ему не мешало, благодаря новому зрению, он видел все. Вот только домой надо, а то мороз усиливается, так и отморозить что-нибудь напрочь можно.

Он закрыл один глаз и надавил на яблоко, но древний способ развеивать иллюзию не сработал, тогда закрыл глаза совсем, надеясь на то, что зрение, которое дал ему демон, позволит понять, где правда, а где ее нет. Увы, здесь оно не работало. Он не видел ничего, кроме серой однородной стены. Звезды светили в далекой темноте, скрипел снег, чужие окна горели приятным ласковым теплом, но выхода из этого двора не было.

Если он чего-то не видит, то это совсем не значит, что этого нет, просто чувства дали сбой от перегрузки — решил он и пошел вдоль стены, ощупывая кирпичи.

Выход есть, он его не видит, но руки почувствуют. И тогда все станет просто, пройдет сквозь морок и двинется дальше.

Увы, это не сработало, он обошел весь двор, но не нащупал ничего кроме подъездных дверей. Они все оказались закрыты. Набирать номера квартир на домофонах не стал, не захотел будить людей, хоть, наверное, это был самый лучший вариант: в подъезде тепло, безопасно, можно прокантоваться до утра или хотя бы до тех пор, пока снова не появятся арки. Должны же они когда-нибудь появиться? Вот протрезвеет и откроются.

Он пошел по второму кругу, на этот раз глаза не закрывал, искал следы — слова, рисунки, обитую штукатурку. Ноги и руки мерзли, все надоело до чертиков, он трезвел, и с каждым мгновением мозги начинали работать лучше. Крот быстро обнаружил точное местонахождение одной арки, с одной стороны обрывок матерного слова, с другой, нарисованный мелом фаллос — древнейший символ мужского начала. Найти-то нашел, только это ему ничем не помогло. Кирпич в том месте, где должна была находиться арка, был таким же твердым как и рядом. Этого не должно было быть, но было!

Вот тогда он по-настоящему испугался. И даже не самой ситуации, а того, что у него поехала крыша. Как представил себе, что будет бродить рядом с реально существующими проходами на улицы, пока не замерзнет, так остатки алкоголя исчезли из крови от нахлынувшего адреналина.

Он подошел к ближайшему подъезду и набрал номер квартиры на третьем этаже, приготовился извиняться и просить, чтобы открыли двери, как вдруг ощутил сзади движение. Мгновенно обернулся и увидел две огромные темные фигуры, направляющиеся к нему.

— Кто трезвонит по ночам? — раздался в динамике раздраженный женский голос. — Что вам, козлам, от меня надо?

— Откройте, убивают, — выкрикнул Вадим. — Пожалуйста…

— Да пусть вас всех кончат сволочей! Скоты, бомжи позорные! Звонят и звонят! Что бы вас всех разорвало! От помоечной жратвы вспучило! Чтобы скорая вас не откачала!!!

— Пожалуйста…

— Пошел ты!

Камень на груди нагрелся, отсекая страх. Крот спустился с бетонного крыльца, растирая замерзшие руки, одновременно пытаясь понять, с кем ему придется иметь дело. То, что неясные фигуры, пришли с недобрыми намерениями, ему стало ясно, как только они появились. Хотя бы потому что смогли пройти через арку, а вот он выйти не смог. Кто мог навести для него морок? Только враги!

Да и выглядели они угрожающе. Здоровые парни — метра по два с половиной, а ширина плеч больше метра — если, конечно, это опять не иллюзия.

В квартире на первом этаже неожиданно вспыхнул свет, и осветил их лица. Они были темными с чешуйками, глаза желтовато-красными с вертикальными зрачками. Наги! Какая-то новая разновидность. Не люди. Сама смерть! Темные длинные плащи с капюшонами. Резиновые сапоги. Они. Одеты по последней змеиной моде.

— Отдай камень, — прошипел один из них, — и умрешь быстро.

— Спасибо за предложение, — Вадим вытащил кинжал. Он не испугался, наоборот обрадовался предстоящей драке. Это лучше чем бродить по каменному мешку, постепенно замерзая и не зная, что делать. А тут все просто, впереди враги, бей, да бей. — Но я не тороплюсь.

Подумаешь — наги. Видал он их на одном месте. Вероятнее всего смелым его сделал алкоголь, внутри не ощущалось даже легкого беспокойства. Он почему-то нисколько не сомневался, что сумеет с ними справиться. Причем легко. Что ему стоит завалить двух нагов? Да ничего! Это Волк их опасается, а ему не страшно…

Он кружил вокруг двух фигур, не давая им зайти к нему за спину. Крот ускорился, точнее не он, а его тело, поэтому смог уйти от ужасных ударов, от которых содрогнулся даже морозный воздух, и успел лезвием задеть руку одного из нагов. Твердую кожу острый металл только поцарапал, но кровь появилась. Запахло змеей. Отвратный запах. Он снова увернулся от еще одного мощного удара. Наги были крупными, у них имелись длинные руки, но, благодаря тому, что он быстро двигался, ему пока удавалось избегать ударов. Ветер бросил ему в лицо снег. Внутри похолодело. Камень нагрелся, и Крот понял, что сейчас его будут убивать.

Вот теперь появился страх, а точнее ужас. Он бы закричал и убежал куда глаза глядят. Да только бежать было некуда. Ноги и руки затряслись, сердце рванулось к пяткам, и если бы не тепло оберега он бы упал на колени, моля о пощаде, хоть и знал, что ее не будет — его будут убивать безжалостно и хладнокровно, как люди забивают скот.

Змеелюди стали загонять его в угол. Наручи выручили несколько раз, когда он ставил блоки на мощные удары, они выдержали, смягчили, и даже, похоже, причинили нападавшему боль, потому что змей недовольно прорычал что-то и отпрыгнул назад. Шансов у Вадима было немного, он это хорошо понимал, эти твари были сильнее его, а бежать ему было некуда. В том, что они его убьют, он не сомневался, вопрос был только в том, насколько быстро, и сможет ли хоть одного поранить. Умирать, как барану на бойне ему не хотелось, а вот в бою, да ради бога!

Крот хорошо понимал бойцов всех времен и народов: если смерть неизбежна, то почему бы не захватить с собой народу побольше — все веселее, чем одному на тот свет идти.

Он увернулся от еще одной пары ударов, снова поймал на наручи когтистую лапу, куртку прорвалась, а вот защита выдержала — у нага мелькнула гримаса боли и вырвался недовольный рев.

Тогда он уже стал подсовывать наручи на каждый удар, даже если это не требовалось, и это произвело свой эффект — нагам это не понравилось, они стали более осторожны, а он даже повеселел. Пусть хоть что-то неприятное может сделать.

Тем не менее драка понемногу подходила к концу, змеелюди его теснили, загоняя в угол, и он знал, что как только они этого добьются, то его убьют. Деваться ему некуда, двор небольшой, выход из него спрятан. Пока есть свобода движения, он уворачивается, а как только окажется в углу, образованном двумя домами, так и смерть.

Тут он немного зазевался и пропустил мощный удар, от которого отлетел назад и крепко приложился к стене. В голове помутилось, камень тут же ощутимо нагрелся, а перед глазами замелькали искры и странные картинки.

Он не знал, откуда они взялись, но на них можно было разглядеть фигуру нага и красные пятна. Неизвестно почему, но он решил, что видит их уязвимые места — одно на затылке, второе на пояснице. Может это было и не так, может быть, ему это просто казалось, но проверить стоило. Выхода у него все равно не было — две мощные фигуры зажали его в угол. Смерть была неминуема, какой-нибудь из ударов он все равно пропустит, это вопрос времени, а потом с ним будет покончено, так почему бы и не рискнуть? Пусть это иллюзия, пусть глупость, лучше то у него все равно ничего нет.

Крот часто задышал, насыщая кровь кислородом. Бой есть бой — в нем главное уметь терпеть боль и ловить противника на ошибках. Он сделал шаг в сторону и, продолжая сложное движение, воткнул кинжал в поясницу — туда, где видел красное пятно.

Клинок вошел на половину лезвия, наг покачнулся, жалобно взревел и побежал в сторону закрытой арки — прошло всего мгновение, и его не стало. Вадим даже растерялся: чего-чего, а подобного он не ожидал. Не могли эти здоровые твари трусить. И главное, не мог он их напугать. Или мог? А может в нем есть что-то такое, что заставляет бояться? Крутой парень? Почему бы и нет? Или все-таки попал в уязвимое место?

Похоже, и второго нага поступок напарника привел в недоумение, он начал двигаться гораздо медленнее и нападал уже не так яростно. Вадим уже не защищался, а кидался на него сам, рыча от ярости и размахивая обагренным змеиной кровью кинжалом. Камень на груди нагрелся сильнее, давая энергию и силу. Умирать так с музыкой! Он сумел дважды подставить под удары наручи и один раз полоснуть по уязвимому месту на пояснице. Конечно, это был слабый дар, он едва пробил плащ и твердую кожу, но его противник испугался, внезапно осознав, что и он смертен. А после второго удара в ту же область начал быстро отступать, беспорядочно отмахиваясь когтистыми лапами. Вадим последовал за ним, подсовывая наручи каждый раз, когда тот пытался достать его очередным ударом. Руки уже невыносимо болели и долго так продолжаться не могло, но и отступать было нельзя.

Когда до скрытой арки осталось несколько шагов, наг так же, как и его напарник, повернулся и побежал. Всего одно мгновение и он скрылся за вспыхнувшей серебром кирпичной стеной.

«Вот тебе и наемные убийцы, — устало подумал Крот. — Оказывается, умеют только убивать из-за угла, а вот умирать категорически не желают. Выходит, достаточно их хорошо напугать, и можно за свою жизнь не беспокоиться? Куда же они скрылись?»

Он подошел к тому месту, где исчез наг и протянул вперед руку, на этот раз она прошла. И сразу стена засияла серебром, а потом перед ним появилась арка. За ней виднелась улица, по ней скользили машины, горели фонари, меняли цвета светофор, все как всегда, все как обычно.

Крот вышел на улицу и оглянулся — обычный двор, утоптанный снег. Он покачал головой и побежал — неиспользованный адреналин все еще требовал движения. Да и холодно было, пока дрался, вспотел, а на таком ветерке самое легкое дело простыть. Больничный хоть и на руках, но он уже закрыт, а снова договариваться не хотелось. Да и болело все: руки, ноги, голова, по которой тоже пару раз досталось, под курткой набухал кровью свитер от нескольких пропущенных ран. В общем, было все плохо, и если бы не камешек он бы давно упал на снег.

До дома Вадим добрался за пятнадцать минут, влетел в квартиру и тут же почувствовал, как наливаются свинцом руки и ноги, а в глазах темнеет. Не имея сил раздеться, он сполз на пол и уткнулся головой в обувную полку.

К нему подошла шишимора, обнюхала кинжал, который Вадим по-прежнему сжимал в руке, потом заглянула ему в лицо.

— Змеи… — проверещала она. — Плохо…

И ушла, оставив его валяться на полу. Впрочем, чего еще ждать от нечисти? Пришла, посмотрела и ушла. Хоть бы пот слизала со лба, видит же, человеку плохо…

Минут через пять Крот почувствовал, как к нему понемногу возвращаются силы. Он разделся, извиваясь на полу, как червяк, потом на четвереньках добрался до дивана и лег. Полежав минуты три, взял в руки пульт и включил телевизор. По всем каналам показывали глупые сериалы. Глядя на холеные лица и накаченные силиконом тела актрис, не верилось, что он едва спасся от смерти. Что там за бетонными стенами мороз, и где-то прячутся наги.

Понемногу сердце успокоилось, пот высох, слабость ушла и мучительно захотелось пить. Пришлось идти на кухню. Там он обнаружил на столе обгрызенный кусок колбасы, но ругать Машку не стал, а погладил ее по голове. И от этого простого движения почему стало лучше на душе.

Он выпил пару стаканов воды из-под крана. Потом заставил себя добраться до ванной. Там разделся и осмотрел подсыхающие багровые рубцы оставшиеся от нанесенных ему ран. Оберег делал свое дело, лечил. Вадим не сомневался, что утром он увидит только чистую кожу, и о нападении нагов будут напоминать только рваная окровавленная куртка и такой же свитер. Хорошо еще, что джинсы остались целыми, грязь и кровь не страшно, отстирается…

Он почистил зубы и лег. Когда зарылся в подушку, ему неожиданно стало хорошо — то ли от запаха Лады, который еще остался на ней, то ли оттого, что выжил. Глаза закрылись сами собой, и он провалился в вязкую ткань кошмара, в котором он сражался с нагами, и погибал раз за разом. Плохие были сны, долгие…

Утром едва проснувшись, он позвонил Волку.

— Здорово, Слава.

— Кто это? С кем имею честь?

— Это же я, Вадим. Ты что, меня из своей телефонной книги выкинул?

— Вадим?!! Ты?

— Нет, тень отца Гамлета.

— Не шути так, вполне может сбыться. Откуда нарисовался?

— Оттуда, куда вы меня послали.

— Ну, предположим, я тебя не посылал. Мы, кстати, тебя три раза пытались вытащить, но у нас ничего не получилось.

— Знаю, мне Лада рассказывала.

— И как ты вернулся?

— Меня демон сюда сам переправил, когда я им там всем надоел.

— Ну это я их понимаю, иногда ты действительно становишься несносным. Давай, приезжай ко мне, расскажешь, как там время провел.

— Приеду, только сначала расскажи, как твое здоровье? Может мне тебе апельсинов привезти или лекарство какое?

— Здоровье? Чего это ты так обо мне озаботился?

— Мне Харон сказал, что ты приболел.

— Харон? Ты уже и с ним успел пообщаться?!

— Сумел, и хотелось бы узнать, чем я ему не угодил.

— Так, начались загадка, а разгадывать их предпочитаю сытым. Я как раз обед готовлю, поэтому бери такси и ко мне. Адрес, надеюсь, помнишь?

— Помню. А не рановато ли для обеда?

— Я работал всю ночь. Тебе-то какая разница? Обед для меня, для тебя завтрак. Приедешь?

— Ага.

— Тогда жду. Кстати, Борис мне отдал твои деньги за василиска.

— Деньги это хорошо.

Вадим стал одеваться, шишимора пришла из кухни и что-то недовольно проверещала.

— Съезжу к Волку, у него мои деньги, да и поговорить надо.

Маша полезла к нему на руки.

— Тебя не возьму. Зачем? Я ненадолго. Останешься дома.

— Возьми…

— Ладно, — согласился Крот. — Только таксиста не пугай.

Он достал старые джинсы, новые сунул в стиральную машинку, повесил на пояс кинжал. После вчерашнего нападения нагов без оружия решил не выходить. Нашел мятую рубашку и решил, что стоит заскочить в магазин и купить новую одежду. Далеко решил не откладывать и схватил телефон.

— Магазин модной одежды «Лира», вас слушают.

— Мила, это я, Вадим, у меня опять проблемы с одеждой. Собери комплекта три, пожалуйста, буду очень благодарен.

— Поскольку для тебя открыта полная линия кредита, то все, что угодно, за ваши деньги. Какую одежду предпочитаете в это время суток?

— Мила, ты же знаешь, что я ношу…

— Знаю, но требуется кое-что уточнить.

— Что именно?

— Куда собрался? На охоту, работу, развлекаться?

— Для охоты у меня еще кое-что есть, для офиса тоже, получается, что для развлечений?

— Это тебе лучше знать. И что ты хочешь?

— Джинсы, свитера, рубашки, футболки, трусы…

— Если и трусы, то точно развлечения, — девушка хихикнула. — С тебя шоколадка… нет, килограмм шоколадных конфет к чаю. Твой заказ будет готов через пятнадцать минут, приезжай.

— Заранее благодарен!

Крот уже пошел к двери, но вернулся, подключил ноутбук и сунул в него модем. Если Волк прав, а сомневаться в его правоте ему еще ни разу не приходилось, то наги должны были оставить немалый след на земле. Это он столкнулся с ними в первый раз и то решил, что у него крыша поехала, а люди наверняка с ними встречались и раньше. Умный человек старается узнать как можно больше о своем противнике. Только он беспечно ушами хлопает. А вдруг удастся узнать, как устроена их физиология, и каким оружием с ними лучше бороться?

Он загнал в поисковую машинку сначала слово «наги». В ответ вылезло немало страниц. Для начала залез в «белую магию».

«Наги (в переводе с санскрита-змей, полубог. Змееподобные существа, живущие на земле, в воде или под землей. Мифология „человека-змея“ имеет древние корни — в индуизме и буддизме — змееподобные мифические существа, полубоги. Изображаются в виде змей с человеческим торсом и человеческой головой, укрытой сверху веером змеиных голов. Обитают в пещерах и водоёмах, на земле, в воде или под землей. Мифология „человека-змея“ имеет древние корни. Наг — символ мудрости. Существует культ змеи и связанные с ним праздники. Предполагают, что змей-наг был тотемом одного из могущественных древних племен. Нагов изображают с головой человека».

— Ага, как же, — проворчал Вадим. — Похожа на голову человека, только издалека, а вблизи видно, что змея.

…Нагами заселена великая бездна Махатала, один из самых страшных адов.

— А вот это интересно, — Крот задумчиво постучал по мышке. — Возможно, имеется в виду ваша планета, господа змеи?

«…Наги постоянно враждовали с птицами и их царем Гарудой…»

— Тоже понятно, — Вадим вздохнул. — Демон правду сказал, воевали они с крылатыми…

«Нагам принадлежит подземный мир, и где они стерегут несметные сокровища земли.

Наги считаются мудрецами и магами, способными оживлять мертвых и менять свой внешний вид. В человеческом облике наги часто живут среди людей, причем их женщины — нагини, славящиеся своей красотой, нередко становятся женами смертных царей и героев».

— Женщин я еще не видел, — задумчиво пробормотал Вадим. — Даже не знаю, хорошо это или плохо. Не думаю, что мне понравится змея в моей постели…

«… Наги могут превращаться и в человека. Нередко они вступают в любовные отношения, как с женщинами, так и с мужчинами, потомки этих связей чрезвычайно нежны, так как имеют „водяную сущность“».

— Неужели люди смешивались с нагами?! Кого это к ним потянуло? Впрочем, догадываюсь… — Крот вздохнул. — Ради власти и денег многие готовы с кем угодно спариваться, даже с врагами рода человеческого…

«…Наги часто гневаются; считается, что их дыхание ядовито, а взгляд может принести смерть. Они расцениваются потенциально опасными, обладающими мощной силой, во многом превосходящими по своему развитию людей. Полагается, что большинство из них являются демоническими сущностями, а некоторые даже получили бессмертие. В ирландских, славянских и индийских преданиях содержится скрытая информация о том, что наги (в славянских преданиях — Виевичи) жили очень долго…»

— Понятно, у славян и ирландцев они тоже отметились. И про вия тоже все ясно, — задумчиво пробормотал Вадим. — По крайней мере, понятно, откуда он появился у нас. И про глаза его тоже все ясно, если василиски у них домашние животные.

— Змеи… — шишимора залезла к нему на колени, показала на экран, где была сфотографирована каменная статуя многоголовой статуи со змеиным хвостом. — Плохо…

— Плохо, только деваться некуда, придется с ними сражаться. Ладно, пошли к Волку, может, накормит чем-нибудь вкусненьким.

Он пошел к двери, накинул куртку, взял клетку, но Маша не захотел а в нее лезть, пришлось завернуть ее в покрывало. Со свертком он стал походить на молодого отца. Ему даже уступили место в троллейбусе, на котором пришлось проехать несколько остановок до проспекта. Пришлось ехать туда, в его районе такси встречались редко. Бомбила попался сразу. Таксист — пожилой мужчина неодобрительно покосился на сверток.

— А где мамаша? Чего сам-то таскаешь? Совсем бабы перестали свои функции выполнять.

— К ней и направляюсь, работает она…

— Тогда понятно, — таксист, услышав адрес, сразу приглушил радио и плавно рванул с места. — Что ж, доставлю с ветерком.

Доехали за полчаса, Машка сидела смирно, только когда машина остановилась, вытащила свою голову из-под покрывала, чтобы оглядеться. Таксис так и замер с отвисшей челюстью, Вадим сунул ему в руки деньги, но тот, похоже, этого даже не заметил и, едва он захлопнул дверь, рванул с места.

— Напугала ты его Маша, — укоризненно сказал Вадим. — Разве так можно?

— Напугала… — шишимора стала вылезать из покрывала. — Пусти…

— Зачем?

— Маленькие… бегают… кушать…

— А как ты меня потом найдешь?

— Найдешь…

— Ну смотри, — он опустил мару на грязный снег, и та сразу юркнула в подвал дома в маленькое приоткрытое окошко.

Крот подошел к кузнице и нажал на кнопку звонка. Ждать пришлось минуты три, пока в динамике не раздался голос Воислава.

— Это ты, напарник?

— Я.

— Заходи.

Электрозамок щелкнул, и он вошел внутрь, разделся и повесил на вешалку испорченную во вчерашней драке куртку, открыл железную дверь и вошел в кузницу. Там стоял нестерпимый грохот. Слава держал багровую заготовку, периодически поворачивая, и кузнечный молот бил по ней, превращая металл в тонкую полосу. Увидев его, напарник сунул заготовку в воду и подошел. Из одежды на нем оказался только брезентовый фартук, а под ним лишь плавки и кирзачи, сочетание показалось настолько забавным, так что Вадим не мог сдержать улыбки. Воислав был мокрым от пота.

— Я щас в душ, — Волк сунул ему мокрую руку. — А ты пока жратву из печки вытащи и по тарелкам разложи. В холодильнике найди зелень и овощи, под водой ополосни и накромсай для удобства поедания.

Вадим занялся хозяйством, в печке рядом с горном обнаружилась огромная закопченная кастрюля, в ней тушилось мясо, причем кастрюля была почти полной. Пахло божественно, такого запаха Крот не слышал лет десять: густой подлив, куча лука, приправ и моркови — воистину пища богов. У него сразу рот переполнился слюной, и чтобы ею не подавиться, был вынужден зажевать кусок хлеба. Помидоры, огурцы, зеленый лук, петрушку и укроп он вымыл и нарезал своим кинжалом — кухонного ножа он на кузнице не нашел, потом накромсал на толстые ломти буханку ржаного хлеба и все вывалил на алюминиевый стол, надеясь на то, что Волк его все-таки периодически моет. Скатертей в этом доме не водилось.

Воислав пришел уже в брюках и мятой белой рубашке, вытащил из ящичка на стене большие тарелки и щедро разложил мясо, потом, махнув рукой, начал быстро работать ложкой. Вадим какое-то время сидел, пока не понял, что другого приглашения к обеду он не получит, поэтому если хочет есть, то следует самому взять ложку. Догнать Славу ему, конечно, не удалось, тот съев одну полную тарелку, тут же наложил себе еще. Только съев ее, потянулся к печке, вытащил оттуда чайник и разлил крепкий, почти черный чай по алюминиевым кружкам. Вадим доел не спеша мясо. Оно оправдало всего его ожидания. Такой вкуснотищи он не ел лет десять, а может и никогда.

Он взял в руки кружку, отпил немного горького напитка и отставил посудину в сторону — чай ему не понравился, он ему показался слишком крепким.

Волк выпил одну кружку, налил себе еще, только после этого отвалился от стола и с хмурой улыбкой взглянул на Крота.

— Рассказывай.

— О чем?

— Начни с мира демонов. Для меня это не праздный интерес, мне с этим тварями приходится периодически сражаться, поэтому очень любопытно, как они живут у себя на родине.

— Живут в горах, в пещерах. Вся мебель сделана из камня. Вокруг ледники, снег, воздух густой, холодный, пахнет чем-то непонятным, но дышать можно. Из жратвы только сырое мясо. Что поймают, то и едят. Но еда так себе, твоей жратве их еда в подметки не годится, давно я ничего более вкусного не ел.

— Верю, — кивнул серьезно Слава. — Рецепт семейный. Готовить меня дед учил, а он тоже кузнецом был, поэтому толк в жрачке понимал. Когда много и тяжело работаешь, нужно сытно и вкусно есть. Значит, говоришь, нет в том мире ничего интересного?

— Может и есть, да только мира как такового я не видал. Побывал на ста квадратных метрах пещеры, глубоко в горах, поэтому рассказать, что происходит на миллиардах квадратных километров всей планеты, не могу.

— Тоже понятно. Тогда скажи, откуда у демонов знания магии, если у них так все примитивно?

— Со мной общался один старый демон, — ответил Вадим. — Он мою голову в свои страшные лапы взял, и я после этого его стал понимать, а как не знаю. Вероятнее всего — его мысли стал слышать. Правда, здесь все прошло.

— Ну это понятно, излучения мозга у нас с ними разные. Думаю, ты теперь с демонами сможешь мысленно разговаривать, а вот с людьми не выйдет. А как он тебя вернул назад?

— Я взял на руки шишимору, а он мою голову в лапы: раз и я уже в котельной.

— Просто и эффективно. Получается, ты общался у демонов с кем-то вроде шамана?

— Так и есть.

— Жаль, что увидел мало, но ладно, этого, наверное стоило ожидать, и ты был не в туристической поездке, — Воислав налил себе еще чаю. — Камешек вернул?

— Вернул, — Вадим замялся. — Только демон рассказал, что за этот оберег наги кого угодно на тряпки порвут. Пока я там был, откуда-то появились эти твари и напали на демонов. Вот чтобы они от них отвязались, этот колдун и отправил меня обратно, сунув мне камешек.

— Это любопытно, треба хорошо обдумать, но это потом, а пока рассказывай, что произошло, когда ты здесь оказался. Что-то ты сказал насчет Харона, а я не понял…

— Когда вернулся, тогда и началось самое интересное, — Вадим взялся за рукоятку кинжала: не то что он не доверял Слава, но кто его знает, как он себя поведет после того, как узнает о том, что его наставник и шеф устроил в котельной. Может, захочет того поддержать. А может он уже в курсе того, что произошло, и тогда возможно все. — После того как докричался до сторожа, тот позвонил вам в контору, а через полчаса к котельной примчались крутые черные джипы, из них выскочили мужики в камуфляже с автоматами, а с ними Харон…

— Занимательно, — Волк нахмурился. — Все страннее и страннее. Что дальше?

— Дмитрий подошел к двери, поинтересовался на самом ли деле там я, предложил встать на освещенное место, а потом отдал команду стрелять.

— Подожди! — помотал головой Воислав. — Ты уверен, что это был Харон? Ты его своими глазами видел?

— Да, уверен… — Крот замялся, и действительно, а что говорить? Сказать, что он может видеть сквозь стены? А смысл? — Я его голос узнал. Кроме того, он спросил меня, как его зовут, попросил рассказать, где находится его кабинет. Про чай свой спросил…

— А потом?

— Ворота открылись, и ребята в бронниках открыли огонь из автоматов по мне, даже не поздоровавшись.

— Что дальше? Почему они тебя не убили?

— Сам не знаю. Мне удалось каким-то невероятным образом от них убежать и спрятаться в подвал…

— Подожди, — нахмурился Волк. — Ты хочешь сказать, что в тебя стреляли ребята Харона из его охранного агентства?

— Это я только что и сказал.

— И ни один в тебя не попал, а ты смог убежать?

— Так и было.

— Прости, но этого не могло быть!

— Почему?

— Да потому что стрелять они умеют. В боевой группе в основном парни из тех, кто прошел горячие точки — если они стреляют, то убивают…

— А еще Харон сказал, что ты не мог приехать, потому что болен, — невпопад проговорил Вадим. — Ты и в это не веришь?

— Я здоров, и мне никто не звонил. Хочешь, чтобы я поверил в то, что мой шеф и наставник дал команду тебя застрелить?

— Я ничего не хочу. Ты спросил, я рассказал, как было дело, — Крот встал. — Мясо ты готовишь отличное. Было очень вкусно. Спасибо. Я пошел.

— Подожди, — поморщился Слава. — Ты же понимаешь, что я не могу тебе поверить? Ты мог ошибиться, да и вообще это слишком фантастично звучит даже для меня. Может быть тебе показалось?

— Мне не показалось, — Вадим направился к двери. — Извини, но все было так, как я сказал. Проверить, думаю, нетрудно: съезди в котельную, поговори с Иванычем…

— Съездил бы и поговорил, да нет Иваныча.

— Что значит, нет Иваныча? — Крот остановился у самой двери и ошеломленно уставился на Волка. — Я же с ним вчера разговаривал, а он со мной.

— Не знаю, с кем ты разговаривал, но Иваныча убила какая-то тварь вчера ночью прямо в котельной, буквально разорвала в клочья. Сам видел, меня хозяин вызвал. Я потом заснуть не мог, эти ошметки у меня до сих пор перед глазами. Ты даже не представляешь, как, оказывается, можно человека порвать. К тому же часть Иваныча съели…

— Что?!

— Половины тела найти не удалось, мозг из головы выеден. Похоже, на проделки демона — твоего демона…

— Почему моего?

— А чьего? — Воислав вытащил из тумбочки пухлый конверт и протянул ему. — Бери, это за василиска, ты эти деньги честно заработал. А демон твой, поэтому вечером поедем на охоту в котельную, его убивать.

— А если у меня другие планы?

— Отказаться ты не можешь, иначе все будут думать, что ты свой оберег выкупил жизнью Иваныча.

— Как?

— Очень просто. Приехал ночью, открыл портал, демон вышел и сожрал старика.

— Но ночью я спал …

— Есть свидетели?

— Нет…

— Тогда до вечера.

— Но я не умею обращаться с порталами…

— А как ты вернулся?

— Мне демон помог.

— Есть свидетели?

— Ты же знаешь, что нет.

— Тогда придется ехать.

Вадим вышел из кузницы, услышал, как щелкнул замок за спиной и только тут пришел в себя. Иваныча убили? И Волк думает, что это он подставил сторожа? Бред! Но почему он так решил? С чего? Он что, похож на убийцу? Все словно сошли с ума, все его в чем-то подозревают. Возможно, и Харон решил, что он работает на демонов? Что-то он совсем перестает понимать, что происходит с ним в этом мире. Крот вздохнул, постоял на истоптанном снеге и крикнул в окошко подвала.

— Маша! Я иду домой.

Снизу выглянула чумазая мордочка.

— Домой…

— Домой. Поймала кого-нибудь?

— Поймала…

— Вот и хорошо. Обратно опять поедем на троллейбусе, так что постарайся никого не напугать, а то выгонят нас. И по дороге заедем к Миле, одежду заберем.

Он подождал, пока мара залезет ему на руки, закутал ее в покрывало и зашагал вперед к ближайшему проспекту. Правда, прошел недолго, едва свернул в небольшой глухой переулок, дорогу ему перегородили двое парней. Внутри забилось чувство опасности, хоть змеиного запаха он не почувствовал.

— Значит так, парнишка, — сказал тот, что постарше, одетый в черный пуховик и шарф явно ручной вязки. — Отдаешь телефон, деньги и что там у тебя есть ценного, а после этого уходишь целый и невредимый. Есть и другой вариант, мы тебя бьем и сами забираем все, что у тебя есть. Как видишь, результат один и тот же, а последствия разные.

— Красиво излагаешь, — вежливо ответил Вадим, чувствуя как нагревается камень и в нем просыпается злость. Гопников никогда не любил, бил при каждом удобном случае. Для этого и в каратэ в свое время пошел, чтобы рож этих не бояться в темных переулках. — И наверное больше всего вам нужно то, что у меня на шее висит?

— А что у тебя висит на шее? — спросил второй, одетый в кожаную куртку. — Золотой крест, цепура? Пригодится. Так как — по-хорошему или по-плохому?

— По-хорошему, — Вадим расстегнул куртку и положил руку на кинжал. — Вы просто уходите, а я вас не трогаю.

— И ребенка не жалко?

— Я его положу на снег, — Крот сделал шаг в сторону и положил сверток на землю, — чтобы он нам не мешал.

— Бей! — крикнул гопник, выхватывая нож. — Вали козла!

Покрывало зашевелилось, из него выпрыгнула на грязный снег шишимора и что-то грозно проверещала. Челюсти у обоих парней отвисли. Мара снова что-то проверещала и пошла к ним, поднявшись на задние лапки.

— Атас! — заорал тот, чтобы был одет в пуховик. — Рви когти! Черт!!!

Вадим еще и понять ничего не успел, как оба гопника исчезли за поворотом, а за ними, подвывая, понеслась мара. Он растерянно проводил ее взглядом, поднял с грязного снега покрывало и зашагал за ними. Машка нашлась за поворотом, она залезла на небольшой заборчик и что-то выглядывала. Когда он подошел, залезла на руки, и он снова закутал ее.

— Что это было? — спросил Крот. — Ты чего вытворяешь?

— Люди… — Маша поерзала, устраиваясь удобнее. — Глупые…

— Да, действительно, иначе их не назовешь, но я тебя не об этом спрашивал. Ты зачем вылезла? А вдруг они бы что-нибудь тебе сделали?

— Глупые… — повторила мара. — Не сделали… боялись…

— Да уж, страшнее тебя зверя нет.

— Не зверь… Маша…

— Маша, — он погладил ее по голове. — Хорошая ты. Привык я к тебе.

— Привык…

Они вышли на улицу и дошли до остановки, почти сразу из-за угла вывернул нужный им троллейбус и остановился. В салоне было пусто, несколько человек сидели, нахохлившись и подняв воротники, он сел на заднее сиденье, прижал мару к груди и закрыл глаза. После несостоявшейся драки в нем снова проснулась усталость. Лень было даже сидеть и дремать. И уж тем более думать о чем-то. Даже шевелиться не хотелось…

Водитель объявил нужную им остановку. Вадим сделав над собой значительное волевое усилие, поднялся с насиженного теплого места и вышел. Троллейбус, фыркнув закрывающимися дверями, укатил, а он поплелся по длинной холодной улице. Маша тоже притихла, то ли заснула, то ли ей было лень шевелиться. Он прошел квартал, добрался до бутика и открыл дверь. Зазвенели колокольчики под потолком, и Мила, оторвав голову от компа, взглянула на него своими огромными зелеными глазищами.

— Привет! Я думала, раньше придешь.

— Привет, — Крот добрался до нее и тяжело сел на стул рядом. — К Волку заезжал, деньги забрал, пообедали.

— Какой-то ты не такой, — покачала головой девушка. — Что с тобой?

— Устал, сил нет.

— Понимаю, бывает, — Мила включила чайник. — Сейчас я тебя оживлю.

— По-моему, бесполезно.

— Посмотрим. Такое со всеми охотниками бывает время от времени.

— Да?

— Постоянные стрессы делают свое дело, да и нагрузки у вас нешуточные, психические и физические…

Покрывало зашевелилось и из него вылезла Маша, и села к нему на колени, принюхиваясь и озираясь по сторонам.

— И нечисть с собой принес, — прокомментировала продавщица. Она заварила чай, потом в большую чашку добавила несколько капель какой-то темной густой жидкости, которую вытащила из-под прилавка. — Думаю, это поможет.

— А что это такое?

— Энергетический эликсир, штука хорошая, но часто использовать не рекомендуется.

Он отпил глоток чая, пахло неплохо и на вкус приятно. Он выпил всю чашку и почувствовал, как у него понемногу поднимается настроение.

— Действительно помогает.

— А то, — Мила вытащила из-под прилавка большой пакет. — Вот то, что ты просил.

— Подбери мне еще что-нибудь из верхней одежды.

— Зачем?

Он снял куртку и показал ей, залепленные скотчем дыры оставленные когтями нагов.

— Вижу, хорошо тебе досталось, — кивнула Мила. — Понимаю… А что мне делать с твоей возлюбленной?

— Дай ей печенье, — Крот взял пакет, и погладил Машу по голове. — Сиди смирно…

— Смирно… — мара села на прилавок и взяла из рук Милы печенье. — Сиди…

— Правильно, — он отправился в примерочную кабинку.

Когда он вышел из примерочной кабинки уже одетый в новые джинсы и свитер, его ждала новая куртка и бокал с энергетическим чаем. Маша ела печенье и пила воду, обе девушки уже поладили друг с другом и смотрели друг на друга если не с обожанием, то без вражды.

Только сейчас Крот вспомнил про обещанные конфеты, неуклюже извинился, на что Мила только пожала плечами и ответила, что к этому привыкла и запишет в долг.

Он, натянул новую куртку, завернул шишимору в покрывало, куда она кстати полезла неохотно, еще раз неуклюже поблагодарил продавщицу и ушел.

До дома они добрались минут через сорок, потому что пришлось ехать на троллейбусе, такси не попались, а ходили они нечасто. Часы показывали три часа. Крот вымыл шишимору под душем. После ее похождений в подвале мара была пыльной и грязной, а на платье остались пятна крови. Он застирал его и повесил сушиться, а сам лег спать, Маша прикорнула рядом.

Проснулся он от звонка Воислава.

— Готов?

— Только проснулся.

— Собирайся, через полчаса заеду.

— Машу с собой брать?

— Возьми, толмач никогда лишним не бывает. Может, удастся обойтись без войны.

— А если это не демоны?

— Разберемся на месте…

Вадим вскочил.

— Маша, мы едем на охоту, — выкрикнул он, спуская шишимору на пол. — Собирайся.

— Охоту?..

— Да!

Крот помчался в ванную, по дороге забежав на кухне и хлопнув по кнопке включения чайника. Приняв душ, он натянул камуфляж приятно пахнущий отдушкой, который забрал в химчистке, повесил на спину меч, на пояс кинжал, потом посмотрел на рюкзак, который ему еще в прошлый раз сунул Борис. Он его еще даже не открывал. Внутри объемного мешка с множеством отделений, сшитого из плотной синтетической отталкивающей грязь и воду ткани, нашелся прочный двухлитровый термос, десяток пластиковых упаковок с воинским пайком, с которым можно прожить полмесяца в любом месте мира, кружка, пластиковая посуда, комбинезон и нижнее белье.

Вадим недовольно покачал головой. Вот если бы был поумнее, то взял бы это с собой, когда отправлялся в другой мир, и не было бы у него никаких проблем ни со жратвой ни с питьем. Увы, даже не догадался посмотреть, что ему дали. А сейчас ему это ни к чему, зачем, если с ним Волк, который все нужное возит в машине?

Потом он начал искать Машу, которая обнаружилась на кухне, одетая в очередной полиэтиленовый пакет. Он было хотел возмутиться, но потом, подумав о том, что ее одежду после каждого выхода из дома приходится либо стирать либо выкидывать, решил оставить все как есть. Он успел заварить кофе, и даже выпить первую, самую приятную чашку, как снова зазвонил телефон.

— Я подъезжаю к дому, — Волк был лаконичен. — Выходи. Надеюсь, оружие взял?

— Ага, как без него, сейчас выйду.

Крот схватил Машу, завернул ее в покрывало, туда же бросил меч, наручи и кинжал, на руки, набросил на плечи куртку, надел ботинки и вышел из дома. Нива уже стояла возле подъезда.

День сегодня был солнечным и оттого город казался живым и настоящим, а не декорацией к фильму ужасов. С лиц людей исчезла усталость и безнадежность, девушки улыбались. Морозец был, но небольшой. Небо было голубым с белыми разводами облаков, и все вокруг казалось каким-то праздничным, да и сам он был полон жизни, то ли энергетический эликсир, который ему дала Мила, так на него подействовал, то ли он наконец по-настоящему отдохнул.

Волк был мрачен и сосредоточен, он подождал, пока Вадим сядет и тут же рванул с места.

— Я проверил твои слова.

— Какие?

— Насчет Харона.

— Каким образом?

— У меня есть свои источники информации. Действительно, его парни и он сам выезжали на охоту в заброшенную котельную. Стрелять они стали сразу, как только открыли ворота, чтобы не дать демону ни единого шанса, но внутри никого не оказалось, хоть голос нечисти они до этого слышали. Говорил он по-человечески, все слова были понятны, и называл себя Вадимом, что подтверждает твою версию. После того как обыскали печной зал и никого не обнаружили, ребята решили, что демон ушел через портал сразу, как только они начали стрелять, так как крови на полу не нашли.

После того как они обыскали зал, Харон поставил дополнительную защиту на пентаграмму, чтобы демон вновь не появился, после этого они уехали.

— Значит, ты мне веришь?

— Тут дело сложнее…

Воислав резко свернул с проспекта на небольшую улицу и тут же прибавил газу.

— Объясни.

— А что объяснять? То, что ты не соврал, я знал и раньше. Дело в том, что мой дар позволяет, вранье слышать сразу. Ты мне говорил правду, не соврал ни одного слова, кое-что скрыл, но враньем это нельзя назвать.

— Скрыл?

— Скрыл, ты не стал говорить всего, что там произошло, недосказанное я тоже слышу.

— Понятно, — Крот покивал головой. — Во-первых, спасибо за то что мне поверил, а то я уже начал думать, что потерял друга.

— А во-вторых?

— А во-вторых, если ты мне веришь, то получается, что Харон и на самом деле отдал команду в меня стрелять…

— Конечно, мне странно, что он не позвонил мне, а поехал на охоту сам, взяв с собой неподготовленных ребят из охранного агентства. Вопросы, конечно, есть, и их много.

— Тогда есть еще одна загадка, на которую ты, возможно, знаешь ответ.

— Спрашивай.

— Ты сказал, что Харон поставил дополнительную защиту на портал. Так?

— Так.

— Тогда как из него мог появиться демон?

— Этот вопрос я тоже себе задал, и нашел на него несколько ответов.

— Каких?

— Например, кто-то мог убрать защиту и активизировать портал.

— Кто-то, но не я?

— Ты тоже мог…

— Я не делал этого, да и не умею, раз ты чувствуешь чужое вранье, значит, знаешь, что я говорю правду.

— Заткнись, пожалуйста, — прорычал Волк. — Не лей мне чай на спину, дай спокойно во всем разобраться. Пусть пройдет немного времени, и все загадки разрешатся.

— То есть тебе легче меня считать виновником, чем Харона, — не унимался Вадим. — Я прав?

— Прав! Я его знаю десяток лет, он меня научил всему, что умею, почему я должен в нем сомневаться?

— Потому что он стрелял в меня…

— На это я могу назвать тысячу причин.

— Назови хоть одну.

— Например, он считал, что в твоем облике в наш мир проникнул демон, а ты об этом мог и не подозревать.

— И каким это образом?

— Любым. Например, ты знаешь, какие вирусы ты в себе принес из того мира?

— Нет, — Крот задумался. Действительно, об этом он не подумал. В чужом мире живут не только демоны, но и бактерии, а что если он действительно что-нибудь оттуда принес. Такое вполне возможно. И тогда люди должны от него защищаться. Недаром же, как только падает на землю огромный метеорит, так в этом месте начинается эпидемия. — Откуда мне об этом знать?

— Может быть ты знаешь, какие несешь в себе яйца или зародыши?

— На меня ни одна муха там не садилась, да и нет их там.

— А если в тебя вложил что-то демон, пока ты спал. Ты про бесов слышал?

— Это такие маленькие с рогами и хвостами?

— Маленькая с рогами и хвостом сидит у тебя на руках, а я говорю о настоящих бесах.

— Каких?

— Тех, что находятся у человека внутри, которых нужно изгонять. Поверь, такое бывает и не столь редко, как многие думают. В наш мир проникают разные сущности, некоторые из них именно таким образом. Возможно, Харон увидел, что ты пришел не один, способностей у него больше, чем у меня, поэтому решил защитить от чужеродной нечисти наш мир. А как это можно сделать?

— Не знаю.

— Самый простой способ — убить носителя.

— Да… — протянул Крот. — Об этом я не подумал. Выходит, я носитель чего-то там опасного для всего мира, поэтому меня следует расстрелять из автомата?

— Может и так, — Волк свернул в проулок и через минуту затормозил возле котельной. — Наболтались, хватит, пора дело делать.

На стук вместо Иваныча вышел здоровый охранник с помповым ружьем, пропускать он их не захотел, а сразу позвонил хозяину. Воислав это время зря не терял, надел разгрузку, нацепил два меча за спину, сунул «дротики» в кобуры, достал помповик и зарядил его под звук отпавшей челюсти охранника. А когда Вадим взял обрез с патронами, и тоже закрепил на спине меч, тот окончательно выпал в осадок, и кажется, уже не слышал, что говорят ему в трубку, а побледнел и бросился открывать ворота.

Крот его понимал: хорошо быть крутым, когда ты один вооружен, но когда вдруг понимаешь, что твое оружие по сравнению с тем, что имеется у других, мелочь, на которую можно не обращать внимания, поневоле задумаешься о бренности бытия. Подъехали два крутых парня, обвешались оружием, которого хватит на отделение и попросили, чтобы он их впустил. И как поступить? Выполнить свой долг и получить пулу в лоб? Или все-таки открыть ворота?

Волк зашагал вперед, мрачно о чем-то размышляя. Вадим шел за ним, неся в руках Машку, которая, похоже, заснула, потому что не проявляла никакой активности. Когда они зашли внутрь, то охранник сунулся было за ними закрыть дверь на замок, но Слава отрицательно покачал головой.

— Не сметь! Только попробуй!

— Но хозяин приказал…

— Плевать! Хозяин далеко, а я рядом, — Воислав вытащил из кармана брикет взрывчатки со вставленным детонатором. Возможно, это был макет, но на месте охранника Крот бы поверил. — Закроешь дверь, я ее взорву, а потом скормлю тебя нечисти.

— Какой нечисти?

Похоже, охраннику ничего не объяснили.

— Вадим, покажи.

Крот развернул покрывало, Маша спросонья заморгала глазами, потом увидела чужого и резко подпрыгнула, так что Вадим не смог ее удержать, при этом грозно что-то вереща. Охранник успел выскочить и захлопнуть за собой дверь, но засов не закрыл, видимо, помня о предупреждении Волка.

— И чего это ты так с ним?

— Настроение мерзкое, — вздохнул Слава. — И хочется иметь свободу маневра. Не понравилось мне то, что ты рассказал о Хароне. Если он на самом деле жаждет твоей смерти, то может оставить нас здесь за закрытыми дверьми, пока мы не сдохнем от голода. Может это и не так, но я предпочитаю иметь страховку, пусть не очень хорошую. Видишь, на бетоне кровь? Это Иваныча… его с бетона совками собирали…

— Какая же тварь это сделала?

— Выясним, — Волк подошел к пентаграмме, — и замочим гада!