Окончательный расчет

20

— Отлично… — Александр Борисович широко зевнул в трубку и покосился на часы: половина шестого. — Сейчас разбужу Славу, он отзвонит кому нужно, машина у вас будет… Словом все как обычно… Во сколько будете брать?

— Шмелева с утра пораньше, тепленьким и очень тихо, — ответил Померанцев. — Что касается Мозолевского, тут нам здорово подфартило: последние сто тридцать тысяч Фомин передает ему наличными, сегодня в одиннадцать утра, встречаются на набережной. Денискины «жучки» сработали. Ну тут мы их, голубчиков, и окучим — лишние улики в любом случае не помешают…

— Вот что, Валерий… — Турецкий немного помолчал, — прихвати с собой парочку Денисовых ребят: Мозолевский наверняка вооружен.

— Думаю, Александр Борисович, сами справимся: Курбатов нарыл тут пару хороших ребятишек…

— Валера, ты слышал, что тебе сказал шеф?

— Слышал…

— Вот и исполняй! Все, пока доберетесь до УВД, машина уже будет. Честно говоря, я рад, что подмога тебе больше не нужна, у нас тут на днях еще трупешник образовался — известный продюсер…

— Слышал, в новостях говорили… Ладно, Александр Борисович, до скорого!

— Надеюсь! — Турецкий отключил связь, покосился на мирно спящую рядом Ирину Генриховну и осторожно, чтобы не разбудить жену, каким-то чудом не проснувшуюся от звонка Померанцева, выбрался из постели.

Прихватив мобильный телефон, Турецкий закрылся в ванной комнате и набрал номер Грязнова-старшего.

Померанцев, завершив разговор с шефом, возвращаться в подвал не спешил, решив дождаться Яковлева и понятых на свежем воздухе. Тишина здесь стояла удивительная, совершенно несовместимая с тем, что было обнаружено там, внизу… В эту ночь лопнули наконец почки на деревьях, и под абсолютно чистым небом с медленно встававшим солнцем все вокруг выглядело подернутым нежной зеленой дымкой. Заколоченные домишки тут же утонули в этой зелени, и ощущение заброшенности деревушки как-то сгладилось… Залюбовавшись открывшейся перед ним картиной, Померанцев не заметил, как пролетели почти полчаса, и слегка вздрогнул, когда его окликнул Яковлев.

— Мы закончили. — Голос у Владимира был усталый, и глянув на посеревшее лицо старшего оперативника Первого департамента МВД, Валерий подумал, что на самом деле лет ему уже немало, вот и бессонные ночи начинают сказываться.

— Давай помогу. — Он перехватил у Яковлева объемный пакет с уликами и, дождавшись, когда Нина Козакова и Степаныч выберутся из подвала, направился к машине, оставив оперативника запирать подвал.

Спустя полчаса серебристый «лексус» Дениса уже катил к Северотуринску.

— Ты, собственно, куда рулишь? — наморщил Яковлев лоб, обнаружив, что, не доезжая площади, Померанцев свернул на Новоторжскую улицу.

— Выполнять приказ Сан Борисыча, — вздохнул тот. — Велено прихватить парочку Денисовых ребят на взятие. Здешним доверять не велено… Кстати, разгонную машину для транспортировки задержанных нам дадут. — И, покосившись на часы, кивнул: — Полагаю, уже приготовили…

Грязнов-младший встретил их чисто выбритым и свеженьким как огурчик, словно и не он провозился в подвале шмелевского дома до самого рассвета. Однако хорошим настроение Дениса назвать было никак нельзя. Относительно распоряжения Турецкого он был уже в курсе — наверняка дядюшка успел созвониться и с ним тоже…

— С вами поедут Коля Щербак и Самоха, — мрачно сообщил Денис. — Голованов отсыпается, а Агеев с Юрой отправились к клиентам.

— С каким Юрой? — поинтересовался Померанцев.

— Гордеев приехал еще час назад… Он будет заниматься делом Меклера и Борисенко… Если не забыл, мы здесь вообще-то работаем…

Юрий Петрович Гордеев когда-то работал следователем, однако уже много лет прошло с той поры, как он принял решение переквалифицироваться в адвокаты — и не ошибся. Адвокат из него получился высококлассный, и клиентов ему на сегодняшний день вполне хватало и в столице. Однако по старой памяти он никогда не отказывал своим друзьям Турецкому и обоим Грязновым, если требовалась его помощь.

— Ну теперь вы за своих клиентов можете быть спокойны! — улыбнулся Валерий. — Не только отсудят свой магазин, но и компенсацию за моральный вред получат…

Померанцев посмотрел на часы:

— По-моему, нам пора… Ты сам-то…

— Нет! — резко перебил его Денис. А Яковлев посмотрел на Валерия с укоризной: с его точки зрения, предложить Грязнову-младшему отправиться с ними было абсолютной бестактностью. Но Денис, похоже, и не подумал обижаться.

— Я сейчас присоединяюсь к Галочке Романовой, она, как ты и распорядился, пасет Фомина с половины пятого утра. — Надеюсь, до одиннадцати вы освободитесь и на набережной будете вовремя… Сан Борисыч прав, надеюсь, оружие вы в этой связи прихватили.

Два Николая — Щербак и Самохин — появились в прихожей одновременно и, поздоровавшись с гостями, вопросительно уставились на Померанцева.

— Ладно, мужики, с Богом! — Денис распахнул входную дверь и вымученно улыбнулся. Яковлев опустил глаза, стараясь не смотреть на Грязнова-младшего, а Валерий упрямо сжал губы: он по-прежнему считал, что Денис по отношению к бандиту Шмелю проявляет если и не пристрастие, то по меньшей мере неприличную чувствительность…

Прежде чем отправиться в находящееся неподалеку УВД, Померанцев задумчиво поинтересовался у Яковлева:

— Как думаешь, почему эти сволочи не отволокли Корсакова в свой подвал вслед за Кашевым? Почему использовали сауну?

— Это же очевидно. — Владимир пожал плечами. — Кашева они наверняка надеялись заставить пытками отдать деньги, потому и держали его там минимум пару дней…

— Нет, — не согласился Валерий. — Корсакова ведь тоже пытали… Думаю, все дело в видеосъемке — не хотели светить интерьер своего убежища… Ну и время года неподходящее.

— То есть? — не понял Яковлев.

— Кашева убили где-то в конце ноября. Снега еще не было, но дорога подмерзла — я имею в виду дорогу в Шмелевку… Я прикинул, зимой, если снега много, туда ни на чем не проедешь…

— Возможно. — Яковлев пожал плечами. — Следак у нас ты, ты и соображай!

Больше они до самого УВД не обмолвились ни словом. Как и обещал Турецкий, «газик» с зарешеченным окном древней, но надежной модели их уже ждал — вместе с водителем. Померанцев, однако, шофера, довольно молодого парня, похожего внешне на того, которого описывала им Виктория Кашева, вежливо отослал обратно — дежурить в УВД, а за руль сел сам. Предварительно проверив крепость замков салона предоставленной им машины.

Женя Шмелева слегка приоткрыла глаза и некоторое время вглядывалась в циферблат будильника… Это кто же до такой степени обнаглел, чтобы названивать в дверь в эдакую рань?! От злости она окончательно проснулась. Ну сейчас она выдаст непрошеному гостю!.. Хорошо Ваське — спит как убитый, еще и похрапывает, и дела ему нет, что дверной звонок верещит уже практически не прерываясь!

Евгения Петровна резко села на постели, нашарила на полу тапочки и, накинув на обнаженные плечи легкий золотисто-желтый пеньюар, сердито рванула в прихожую.

— Кто?!

Ответ она расслышала, но от неожиданности переспросила:

— Участковый?.. Какой участковый?..

— Евгения Петровна, откройте, пожалуйста. — Мужской голос за дверью был приятным, мягким, но настойчивым. Женя колебалась не больше секунды: если консьерж внизу, к слову сказать, сотрудник «Щита», пропустил этого типа, значит, и впрямь участковый. Которого она, Женя, и в глаза отродясь не видела. Что же такое могло случиться, если он заявился в такую рань? Конечно, надо бы разбудить Василия… Любопытство, однако, пересилило, и женщина отперла все три замка, после чего распахнула дверь…

О том, что происходит нечто невероятное, Женя догадалась далеко не сразу, хотя моментально почему-то оказалась не больно, но основательно прижатой к стенке — рядом с распахнувшейся дверью, а их просторная прихожая враз сделалась тесной, заполнившись какими-то мужчинами, разглядеть которых она не могла. Жене показалось, что бандитов — она не сомневалась в тот момент, что это ограбление! — не меньше дюжины…

— Пустите! — Евгения Петровна рванулась в сторону комнаты. Но ее усилия ни к чему не привели: в этот момент свет в прихожей наконец вспыхнул, и прямо перед собой она увидела серые и холодные, как сталь, глаза незнакомца. Мужчина был ненамного выше нее но, судя по тому что Жене не удалось вырваться из его рук, мускулы у сероглазого были стальные…

— Спокойно, Евгения Петровна, — повторил он. — Это милиция… Не за вами — за вашим супругом.

Женя от неожиданности едва не задохнулась и уже открыла рот, чтобы послать этих сволочей куда подальше, однако с ужасом услышала голос Василия, матерящегося последними словами, шум возни из комнаты, где сразу же вслед за этим что-то тяжело упало на пол…

— Что… что случилось? — Она и сама не ожидала, что ее голос может вдруг сделаться таким жалким, просительным… Коля Демидов, вызванный Денисом из Москвы, мельком глянул на побелевшие Женины губы и отвел взгляд, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате, где звуки борьбы внезапно стихли.

— Все, Шмелев! — раздался резкий голос Померанцева. — Сопротивляться бессмысленно, этим вы только ухудшите свое положение. Одевайтесь!..

— Отпустите меня, — пролепетала Женя. — Я… Я тут ни при чем, клянусь!..

И вновь в комнате раздался грохот, вновь что-то упало и на сей раз разбилось, судя по всему. Шмель сдаваться вот так запросто не желал.

— Где у него пистолет? — быстро спросил Демидов, и женщина ответила сразу:

— Под подушкой… Он его всегда держит по ночам там… Даю слово, что никуда не сбегу, отпустите меня, пожалуйста!..

— Идите на кухню. — Демидов подтолкнул ее и в ту же секунду скрылся в комнате, из которой все еще доносились звуки, свидетельствующие о сопротивлении Шмелева, падала какая-то мебель, снова раздался звон разбитого стекла.

Женя, бросившаяся на кухню, упала на мягкий диван-уголок и на мгновение зажмурилась. «Вот и все… — мелькнуло в ее голове. — Совсем все…» В сознании Евгении Петровны один за другим мелькали кусочки мозаики, складывающиеся в почти четкую картину: то ли проверка, то ли комиссия в прокуратуре… Так сказал Василий, но кто-то из знакомых говорил ей буквально пару дней назад другое: Генпрокуратура прислала своих людей, чтобы расследовать смерть младшего брата Корсакова…

— Вот и расследовали… — пробормотала Женя вслух. — Кажется, действительно все…

Отчаянная злость на мужа, а главное — на Мозолевского, втянувшего этого тупицу в нынешний кошмар, вспыхнула в ее душе, и она не сразу сообразила, что в квартире больше не слышно ни шума, ни грохота.

Женя подняла голову: на пороге стоял давешний сероглазый.

— Евгения Петровна, — голос у него был крайне вежливый и произношение — теперь она это расслышала — московское, акающее, — соберите, пожалуйста, мужу необходимые вещи. И, пока есть возможность, можете с ним поговорить, он хотел с вами попрощаться…

— Пошел он к дьяволу! — Женя задохнулась от ярости. — Можете сами собрать ему все, что надо, видеть эту тупую сволочь не хочу!..

— Ну видеть его еще какое-то время вы все равно будете, — слегка улыбнулся сероглазый. — Вам придется сейчас проехать с нами… Одевайтесь, Евгения Петровна!

— Вы… вы меня что, арестовываете?! — не поверила своим ушам Женя. — Вы что же — думаете, я с ними заодно?.. Да я тут вообще ни при чем!..

— Успокойтесь, госпожа Шмелева, — на пороге кухни появился еще один из мужчин, перевернувших в мгновение ока ее жизнь, — никто вас лично ни в чем не обвиняет. Пока, во всяком случае… В данный момент вы поедете с нами в качестве свидетельницы, а не подозреваемой. А что будет дальше — следствие покажет…

Было в темных глазах этого мужчины что-то такое, что заставило Женю беззвучно подняться с места и послушно отправиться в спальню.

Мимо мужа, сидевшего в углу гостиной, выглядевшей так, словно по ней прошелся Мамай со всей своей ордой, под присмотром сразу двоих «гостей», она прошла, не повернув головы. Удивительно, но и Шмель тоже не взглянул на жену, хотя Щербак поприжал в этот момент его плечо, на котором и без того увесисто лежала его длань.

В машине, неторопливо катившей в сторону УВД, Евгения Петровна вела себя в точности так же, и всю дорогу просидела неподвижно, отвернувшись от поникшего, но упрямо сжимавшего губы Василия.

— И как ты только управляешься с этим навозным жуком?!

Денис с трудом уместил свои ноги, пристраиваясь на переднем пассажирском сиденье «жигуленка», сложив их вдвое и едва не уткнувшись носом в собственные коленки.

— Отлично управляюсь, а ты просто-напросто заевшийся пижон! — усмехнулась Галя Романова.

Ответить ей что-нибудь достойное Грязнов-младший не успел: дверь подъезда распахнулась, и Геннадий Ильич Фомин вышел на крыльцо. Выглядел он, мягко говоря, неважно, пожалуй, не на много лучше, чем на роковой видеопленке… По-стариковски шаркая, Фомин потащился к своей машине. Сняв ее с сигнализации, открыл дверцу и бросил мягкий коричневый портфель на соседнее с водительским сиденье. По сторонам он, как всегда, не смотрел. Галя повернула ключ зажигания, приготовившись следовать за Фоминым уже знакомой дорогой. Денис заранее извлек пистолет и положил его рядом с правой рукой.

— Такая теснотища, что вовремя не выхватишь, — пояснил он свои приготовления. Галочка на этот раз ничего ему не ответила, тихонечко тронувшись с места вслед за только что отъехавшей машиной Геннадия Ильича.

Видеопленку, доставленную утром, она еще не видела, однако о ее содержании уже знала от Дениса. Но отчего-то ярости в адрес Фомина — во всяком случае, должной — не почувствовала. Струсил и потому выстрелил в своего давнего друга и партнера, спасая собственную шкуру. Отвратительно! Но… многие ли на его месте смогли бы поступить иначе?..

Романова понимала всю недопустимость для нее, работника МВД, подобных мыслей. Однако поделать с собой ничего не могла…

До набережной они добрались быстро. И поскольку нос знакомого уже Гале джипа виднелся в другом ее конце, на этот раз, следуя распоряжению Померанцева, Романова, выждав, когда бросивший свою машину Фомин дойдет до середины дистанции, отделяющей его от лениво вылезавшего наружу Мозолевского, тихонько посигналив, дабы распугать и убрать с дороги редких пока утренних гуляющих, скатилась на пешеходную набережную. На возмущенные реплики туристов она не обратила никакого внимания, продолжая ползти на черепашьей скорости в сторону Фомина и Мозолевского.

— Стоп… — неожиданно скомандовал Денис. — Он что-то заподозрил, осторожно!..

От шагавшего в сторону Мозолевского Фомина их отделяло не больше пяти метров, однако между Мозолевским и Фоминым этих метров оставалось не только не менее десяти, но на застрявшей на этой дистанции лавочке расположилась какая-то юная парочка… Романова ахнула, а Денис, резко распахнув дверцу «жигуленка», все в той же согнутой позе выкатился наружу: и только в этот момент Галя наконец увидела то, что Грязнов-младший увидел на несколько секунд раньше ее — маленькую черную «беретту» в руках Мозолевского, словно материализовавшуюся из воздуха! Дуло пистолета было направлено прямиком на Фомина, и в следующую секунду грянул выстрел!..

Окаменевшая за рулем Романова увидела, как Фомин сделал еще два шага, потом остановился, словно споткнувшись, и замер… «Почему он не падает?.. — подумала она, — ведь этот гад стрелял почти в упор!..» И только тут до нее дошло, что выстрел, заставивший парочку юнцов окаменеть, вжавшись в скамейку, прозвучал слишком громко для «беретты» и слишком близко от нее, Гали, почти оглушив девушку.

С непонятно откуда взявшейся медлительностью, словно в рапидной съемке, Галя перевела взгляд туда, где торчал нос черного джипа. И поняла, что все кончено: Мозолевского уже крепко держали с двух сторон за локти Яковлев и Померанцев, который, как отметила Романова, вновь не упустил возможности поучаствовать во взятии. Впрочем, Мозолевский не сопротивлялся: ему было не до того… Черная «беретта» валялась на асфальте, а ее хозяин изо всех сил сжимал левой рукой правую окровавленную кисть… Боль и злоба исказили его «ангельское» лицо, злоба и боль, и даже в этот момент злобы было больше…

— Все! — услышала она справа от себя голос Дениса. И, повернувшись к нему, увидела, как он убирает в подплечную кобуру, прикрытую элегантным серым пиджаком, оружие. — Не удалось сукину сыну убрать свидетеля!..

В голосе Дениса отчетливо звучало удовлетворение. «Самодовольство! — подумала Галочка Романова. — Что ж… имеет право! Попасть с такого расстояния в кисть этому бандюку… Круто!»

— Фомина забираем мы, так распорядился Померанцев. — Денис как ни в чем не бывало кивнул Гале. — Иди к его машине, сейчас я его приведу… А эту телегу оставь тут, ее хозяин заберет: больше она нам не понадобится…

Геннадий Ильич Фомин все еще продолжал стоять на том месте, на котором его застал выстрел, прижимая к себе мягкий коричневый портфель. На Дениса, положившего ему на плечо руку, Фомин посмотрел абсолютно пустыми глазами, словно полагал, что все происходящее видится ему во сне: вот сейчас он проснется — и кошмар, несомненно, кончится…

— Возвращайтесь к своей машине, Геннадий Ильич, — сухо произнес Денис. — Ну?.. Пойдемте!

— В-вы кто? — неожиданно звонко произнес он.

— Опергруппа Первого департамента уголовного розыска России, — откликнулась Галя Романова вместо Дениса, по взгляду которого было ясно, что он только рад тому, что она нарушила его распоряжение и подошла к своему объекту вслед за Грязновым-младшим.

Романова предъявила Фомину удостоверение, Денис быстрым профессиональным движением провел по его одежде руками, проверяя, не прихватил ли и Геннадий Ильич с собой оружие, например в целях самообороны.

— Я… арестован? — Теперь голос Фомина сел.

— Задержаны, Геннадий Ильич, — пояснила Галя. — Ну… Пойдемте!

— Лучше бы он меня пристрелил, — хрипло пробормотал он. — Лучше бы пристрелил!..