Окончательный расчет

21

Время двигалось к обеду, и по-настоящему жаркий майский день был в самом разгаре.

Сергей Кириллович Пименов, сидя на веранде своего загородного особняка, с удовольствием любовался открывавшимся перед ним видом: уходящий вниз, к озеру, склон пологого холма, сиял удивительно яркой, только что пробившейся к солнцу зеленью первой травки, кроны деревьев, оставшихся после вырубки, спорили с ней цветом крошечных, еще сохранявших клейкость почек, листьев… красота! Божья благодать!.. Даже не склонный получать удовольствие по таким пустякам, как весеннее преображение природы, и уж вовсе не склонный к сентиментальности, Сергей Кириллович испытывал в данный момент нечто весьма близкое к умиротворению.

Правда, на первом плане все-таки маячила мысль о том, что вся эта красота, расстилавшаяся перед взором Пименова, именно благодаря ему, Пименову, и стала ныне достоянием его семейства, состоящего из все еще привлекательной внешне супруги Жанны Серафимовны и сына с невесткой, которые должны были прибыть сюда, на дачу, сегодня ближе к вечеру.

День был будний — всего лишь вторник. Однако Сергей Александрович, несмотря на присутствие в Северотуринске этих типов из Генпрокуратуры, на работу сегодня решил не ехать. Типы из Генпрокуратуры его не слишком беспокоили — так же как и их деятельность: этим тупицам, включавшим в его понимание и начальника их штаба господина Турецкого, во-первых, и в голову не приходило, что, после того как они совершенно случайно обнаружили прослушку, кто-либо мог посметь установить ее еще раз — в предоставленном опергруппе люксе.

Сергей Кириллович даже ухмыльнулся, подумав об этом и ощутив таким образом собственное превосходство, в частности над тем же Турецким: а ведь каких только выдумок не ходило в прокурорских кругах об этом господине!.. Каких только легенд!.. Мол, и любой «висяк», стоит делу попасть тому в руки, он раскрывает, и чуть ли мысли подследственных не читает, и… И вот вам — жрите на здоровье! На каждую бочку найдется своя затычка! В частности, на всесильного и всезнающего Турецкого — он, Пименов! Последнюю запись из люкса Сергей Кириллович прослушивал вчера вечером: москвичи благополучно топтались со своим «расследованием» на месте, тычась повсюду как слепые котята.

Мало того, здешний глава их группы, Померанцев, судя по всему, закрутил роман с какой-то местной девицей (надо, кстати, выяснить, с кем именно!). У Сергея Кирилловича мелькнула было мысль пустить за следователем снова наружку, но, подумав, он ее все-таки отверг: следовало признать, что в этом отношении москвичи действительно профи — обнаружили за собой «хвост» почти сразу же после того, как его попытались к ним прицепить… Однако выяснить насчет приглянувшейся Померанцеву девицы все-таки необходимо: хотя бы для того, чтобы накатать соответствующую телегу в Москву… Ладно, он подумает об этом завтра!..

Все остальное, касавшееся дел в прокуратуре, Сергея Кирилловича не беспокоило: надежный и преданный Нагайцев, как никто умеющий пудрить, если потребуется, мозги и замыливать глаза, всегда на месте. И если потребуется, моментально позвонит своему шефу. Только вряд ли это потребуется! А по пустякам Валентин беспокоить его не будет, оберегая отдых Пименова пуще собственного глаза… Кстати о звонках!

Сергей Александрович покосился на сияющий белизной столик, стоявший рядом с его креслом-качалкой (с детства о таком мечтал!..). Потом перевел взгляд на свои наручные часы: Василий должен был отзвонить еще минут сорок назад. Ну или Мозолевский… Точно, Мозолевский: проконтролировать поступление заранее оговоренной суммы на счет Сергея Кирилловича, о котором не знала даже его собственная супруга, должен был именно Ромка. Звонить в Севтурбанк Самому Пименов считал ниже своего достоинства. К тому же Мозолевский от туповатого и разгильдяистого Шмеля отличался приверженностью к железной дисциплине, обязательностью и пунктуальностью. Пименов вдруг подумал, что не позвонить в заранее оговоренное время Романа могли заставить только непредвиденные обстоятельства. И где-то в глубине души шевельнулся, пока очень робко, червячок тревоги.

Сергей Кириллович еще раз покосился на столик, на котором рядом со стаканом молока, который прокурор всегда выпивал перед обедом, лежал мобильный телефон «Эриксон» последней модели. Потом еще раз глянул на часы. И, поколебавшись совсем немного, протянул руку к мобильнику. И в этот момент тот зазвонил сам, разразившись веселенькой мелодией детской песенки.

Пименов автоматически глянул на определитель, и его брови сами по себе поползли вверх: Лариса Левакова, возглавлявшая последние восемь лет горсуд, в соответствии с давней договоренностью, сама Сергею Кирилловичу никогда не звонила… Сердце Пименова пропустило один удар, после чего застучало с непозволительной для его здоровья скоростью…

— Да?! — Голос прокурора был преисполнен подчеркнутого недовольства, которого хватило на считанные секунды: в трубке вместо членораздельной речи слышались самые настоящие рыдания. — Что… Что?! Лариса, прекрати немедленно выть и скажи, что случилось!

Лариса Вячеславовна громко сглотнула и наконец нашла в себе силы заговорить:

— Я… Я только что дала разрешение… — Она снова визгливо всхлипнула. — Он-ни ар-рестовали обоих, Шмеля и Мозолевского, они…

Она снова разрыдалась. Сергей Кириллович, все еще не веря своим ушам, но уже ощущая поднимавшуюся из глубины души ярость, рявкнул в трубку неожиданно прорвавшимся басом:

— Ты что, идиотка, спятила?! Какого дьявола ты позволила им это сделать?!

Рыдания по ту сторону связи прекратились моментально, и Лариса Вячеславовна Левакова перешла на визг с поразившей Пименова внезапностью:

— Да?! А ты знаешь, что произошло, знаешь, да?! Ты, старый козел, знаешь, какие улики они приволокли в суд?! Знаешь, что они обнаружили в каком-то проклятом подвале какой-то… — тут судья грязно выругалась, — дачи, причем принадлежащей Васькиной супруге? Знаешь, да?! Ты что, хочешь, чтобы я с должностью распрощалась?.. Ты во всем виноват, ты, проклятый говнюк!.. Во что ты меня втянул со своими бандюками?! Сволочь, сволочь, сволочь!..

Сергей Кириллович многое мог бы ответить своей бывшей однокласснице, весьма и весьма многое, включая напоминание о бесчисленных конвертах, заманчиво топорщившихся «зеленью», успевших за последние годы перекочевать в карманы этой суки!.. Но делать этого он не стал, просто-напросто оборвав связь. Упоминание о подвале, которого сам он отродясь не видел, но о существовании которого знал и отлично представлял, что именно могли там обнаружить эти гады, то есть, напротив, представлял он это весьма смутно, скорее, догадывался, повергло прокурора в холодный ужас.

Ни по-настоящему теплого, почти летнего дня, ни замечательного пейзажа, расстилавшегося перед его верандой, Сергей Кириллович больше не видел. Совсем другие картины, куда менее привлекательные, замельтешили перед его мысленным взором… Спустя какое-то время Пименов все-таки вернулся к реальности и попытался взять себя в руки. Мобильный телефон все еще был зажат в ладони, и Сергей Кириллович, пытаясь унять дрожь, со второго раза все-таки набрал номер, который, по договоренности с его абонентом, не набирал никогда.

Трубку в Москве взяли только после седьмого гудка, когда он уже потерял всякую надежду дозвониться.

— Да? — Нежный женский голосок по ту сторону связи настолько не вязался с целью его звонка, что Пименов даже вздрогнул.

— Будьте любезны, — прохрипел он. И, откашлявшись, твердо попросил: — Мне срочно нужен Игорь Панченко… Срочно!..

— Извините, но Игорь в данный момент отдыхает… Могу я вам чем-то помочь?..

— Нет! — рявкнул Пименов. — Какой, к дьяволу, отдых, я же сказал — срочно!.. Будите его, кто бы вы, черт возьми, ни были, скажите, звонит про-ку-рор!..

— П-прокурор?.. — женщина явно опешила, но, помолчав всего секунду, продолжила: — Сейчас… Подождите минуточку, я спрошу… Игорь обедает, он заехал на полчаса… Сейчас…

Минуточка вылилась не менее чем в пять минут, прежде чем в трубке раздался наконец слегка встревоженный голос Панченко:

— Здравствуйте, я слушаю вас!..

— Ах слушаешь?!. Ты ж, гад, обещал, клялся-божился, что у тебя связи в Генпрокуратуре, чуть ли не с Самим пьешь и по девкам шляешься? Ты ж Шмелю, сволочь, сказал, что тормознешь здешних оперов, сука!!!

— Простите, вы, вероятно, ошиблись номером, — через короткую паузу холодно произнес Панченко, и Сергей Кириллович понял, что тот сейчас положит трубку.

— Стой, Панченко! — завопил он на пределе своих возможностей. — Это Пименов, Северотуринск… Твоих отморозков арестовали, обоих, и в данный момент этапируют поближе к тебе, сволочь! Ты ж обещал… Клялся-божился!..

На этот раз пауза, после которой ледяной баритон Панченко вновь возник, была длиннее, но ненамного.

— Мне кажется, я совершенно ясно вам объяснил, что вы ошиблись номером: никаких, как вы изволили выразиться, «отморозков» я и знать не знаю. Господь с вами! Я самый обычный, заурядный бизнесмен!

— Это ты-то бизнесмен?! Морда ты бандитская, а не бизнесмен! — взвизгнул Сергей Кириллович. — Сколько «зелени» мы тебе перечислили на твой «бизнес», какой ты, на х…, бизнесмен, ты…

Он, наконец, осознал, что его телефон молчит наглухо, а это означало, что связь прервана…

Некоторое время он сидел, тупо глядя на бесполезную трубку, прежде чем медленно, словно нехотя, в его сознании шевельнулось что-то похожее на попытку осознать случившееся. Пименов посмотрел на свои прыгающие пальцы. Нахмурился и сжал их в кулак. После чего почувствовал, что в состоянии набрать следующий номер.

Гендиректор Севтурбанка, который просто обязан был включить связь после первого же гудка, увидев на определителе номер прокурора, который знал прекрасно, не сделал это и после пятого из них. Сергей Кириллович некоторое время послушал короткие гудки, сменившие длинные. Потом набрал другой номер — секретаря, которым пользовался крайне редко, однако наизусть его тоже помнил.

— Севтурбанк, вас слушают. — Голос у референта гендиректора был, как отметил Пименов, усталый. Откашлявшись, Сергей Кириллович постарался заговорить, как можно спокойнее.

— Здравствуйте, Николай Васильевич, это Пименов беспокоит…

— Здравствуйте, я вас слушаю. — Энтузиазма в интонациях референта не чувствовалось.

— Мне необходимо срочно проверить свой счет, на который вчера по ошибке перевели кое-какую сумму. А до вашего шефа дозвониться я почему-то не могу… Будьте любезны, займитесь, пожалуйста! Я подъеду часика через полтора и…

— Извините, Сергей Кириллович, — перебил его референт, что само по себе являлось неслыханной наглостью, — но ни Георгий Владимирович, ни я в данный момент ничем помочь вам не можем: у нас аудит, третий день работают представители Центробанка… Извините!..

— Серж! — в дверях, ведущих из дома на веранду, возникла все еще изящная фигура Жанны, надевшей светлое, почти летнее платье и сиявшей, как всегда, своей белозубой улыбкой, — обед на столе, ты где?.. Серж… Серж, что с тобой?!

Она с ужасом уставилась на мужа, скорчившегося в своем кресле в какой-то неестественной, как ей показалось, позе, с правой рукой, прижатой к левому боку. Мобильный телефон с тяжелым стуком упал на пол в тот момент, когда Жанна кинулась к мужу.

Абсолютно белый Пименов с трудом поднял на жену глаза, в которых плескались ярость и боль — настоящая физическая боль.

— «Скорую»… — прошептал прокурор, — срочно вызывай… врача…

Жанна Пименова какое-то мгновение смотрела на мужа, потерявшего сознание, после чего громко и пронзительно завизжала.

Виктория Кашева повернулась к окну. За чисто промытыми стеклами гостиной виден был догоравший потихонечку закат — последний краешек пурпурного солнца, сползавшего за верхушки деревьев.

— Спасибо, Денис. — Женщина наконец разомкнула плотно сжатые губы: все время, пока длился нелегкий отчет Дениса перед клиенткой, она молчала, пристально глядя перед собой потемневшими, но сухими глазами.

— К сожалению, не за что, — коротко вздохнул он. Ему было искренне жаль эту красивую, но в данный момент глубоко одинокую женщину, перед мужеством которой он готов был снять шляпу…

— Вы ошибаетесь, — Виктория вновь перевела взгляд на Дениса, — и не только потому, что Витины убийцы теперь будут наказаны, я теперь точно знаю, что мой муж умер достойно, не уступив им ни на йоту… Виктор и жил достойно, поверьте! Бизнес мы начинали с нуля, в полном смысле этого слова, взяли — тогда это было возможно — кредит в банке под залог квартиры: у нас, кроме квартиры, ничего и не было… Кредит мы отдали весь, до последней копейки, почти вовремя…

Она вздохнула и продолжила:

— По-моему, в банке тогда не просто удивились — в шоке были от изумления: понимаете, в тот период очень многие брали кредиты с намерением не возвращать их вообще… В законодательстве имелись подходящие лазейки, делавшие это возможным… Наша честность в их глазах была чуть ли не геройством!

— Да, я помню это время, — осторожно кивнул Денис.

— …Мы и по сей день пользуемся услугами этого банка на особых, льготных условиях. И все благодаря тому, первому контакту… Благодаря Вите… — Она помолчала и неожиданно спросила: — Где они сейчас?

Денис сразу понял, кого она имеет в виду. Он посмотрел набольшие напольные часы, стоявшие в углу гостиной.

— Думаю, в данный момент уже на подъезде к Москве.

— Сколько их?

— Двое плюс жена Шмелева — пока в качестве свидетельницы задержана по этому делу… Думаю, свидетельницей она и будет проходить. Даже если и была в курсе обратной стороны деятельности «Щита», доказать это вряд ли удастся… И я, и мои сотрудники, кстати, тоже будем проходить в качестве свидетелей… Я хотел в этой связи сказать, что вас, вероятно, тоже будут вызывать в Генпрокуратуру…

— Без проблем! — кивнула Кашева. — Более того, с удовольствием! Скажите… я их увижу?..

— На этот вопрос я вам вряд ли отвечу, — покачал головой Денис. — Следствием руководит Александр Борисович Турецкий, ну и, конечно, Померанцев, которого вы знаете… Но как это станет происходить, решают они…

— Понятно. А если специально попросить этого вашего Турецкого, как думаете, позволит?..

— Смотря для чего, что именно вы собираетесь им сказать… Так я думаю, — уточнил Денис.

— Ничего, — покачала головой Виктория, к удивлению Грязнова-младшего. — Я просто хочу посмотреть им в глаза — как бы высокопарно это ни звучало… Если вы знакомы с этими людьми из Генпрокуратуры, передадите мою просьбу? Или Померанцев может решить это самостоятельно?

— С Турецким я знаком почти с детства, — мягко улыбнулся Денис. — И я с ним обязательно поговорю…

Грязнов-младший поднялся:

— Мне, к сожалению, пора. Мой телефон вы знаете, если что — звоните без всякого стеснения в любое время. Я легко просыпаюсь и так же легко засыпаю… Не стесняйтесь!

Виктория Кашева поднялась вслед за Денисом и слабо улыбнулась:

— Вы мне очень симпатичны, Денис, но я все же надеюсь, что необходимости тревожить вас, тем более посреди ночи, у меня больше не возникнет… Прощайте!

Очутившись возле своего верного «лексуса», Грязнов-младший, прежде чем забраться в машину, уже снятую с сигнализации, глубоко вдохнул в себя по-летнему теплый воздух, отдаваясь во власть этого во всех отношениях чудесного дня.

Спустя полчаса он уже парковался возле ставшего знакомым за последние недели здания городского суда Северотуринска, где у него была назначена встреча с Юрием Петровичем Гордеевым, адвокатом клиентов «Глории», и самими клиентами — Марком Меклером и Олегом Борисенко.

Все трое объявились минуты через три, после того как Денис, захлопнув дверцу «лексуса», вновь начал дышать как можно глубже, наслаждаясь удивительно чистым по сравнению с московским воздухом.

— Ты что, в йоги подался? — К действительности его вернул насмешливый голос Гордеева, прозвучавший над самым ухом. Денис вздрогнул и резко развернулся к ухмыляющемуся адвокату и маячившим за его спиной улыбающимся Марку и Олегу.

— Судя по вашим физиономиям, все в порядке? — поинтересовался он..

— А то! — Гордеев подмигнул, теперь уже своим клиентам. — Мадам даже на мой ордер как следует не взглянула, собственноручно вручила все документы и из комнаты смылась, пока я с ними знакомился…

— Ну и что скажешь?

— То же, что и ты бы сказал: думаю, через парочку-другую недель ребята смогут наконец заняться своим прямым делом…

— Кстати, Марк, Олег… — Денис окликнул пострадавших бизнесменов, — вы уже в курсе, что «Глория» вам больше без надобности?

— Нет… — Меклер поправил съехавшие на нос новые и явно великоватые ему очки. — Вы что же, нашли этих козлов?!

— Не только нашли, но и, как поется в известной всему народу песенке, их «поймали, арестовали, велели паспорт показать»…

«Щит»? — серьезно поинтересовался Борисенко.

Денис молча кивнул и вновь повернулся к адвокату:

— Ты где остановился, в «Севере»?

— Увы!.. А что, можешь предложить что-то получше?

— Сам знаешь, что могу, конечно, если ты готов оплатить там свое проживание.

— Мы оплатим! — тут же вмешался Меклер.

— Вообще-то, — усмехнулся Гордеев, — я и сам в состоянии… Поехали, Денис на вашу-нашу квартиру, там все и обсудим… Ты когда в Москву?

Денис посмотрел на часы и улыбнулся:

— Часа через полтора тронусь… Ух, до чего ж домой хочется! Северотуринск — очаровательный городок, однако хорошего, как верно замечено каким-то анонимным мудрецом, понемножку!