Олени

Примечание автора

Сейчас, после публикации «Оленей», я уже могу признаться, что я — тот самый критик, который передал рукопись для издания. Я получил ее по почте, там было и письмо ко мне, которое я сохранил. Вот оно:

Уважаемый г-н И…

Я читала некоторые Ваши работы и решаюсь именно Вам доверить рукопись, которую передал мне мой друг за несколько дней до своего исчезновения. А Вы уж решайте, что с ней делать. Я не знаю, действительно ли его рассказ — описание его жизни. Его встреча со мной передана точно, насколько я могу судить, да и некоторые факты вполне достоверны. Но кое-что он изменил. Передаю Вам и несколько стихотворений, которые он мне подарил (это означает — и посвятил?) Не знаю, насколько они связаны с рукописью и написал ли он что-нибудь еще.

«Елена»

То, что незнакомка, переславшая мне рукопись, заключила свое имя в кавычки, могло означать, что ее звали совсем иначе. Но поскольку в Эпилоге, написанном к изданию «Оленей», издатель утверждает, что отыскал следы девушки по имени «Елена», некая загадка остается витать как вокруг исчезнувшего автора, так и вокруг неизвестной, которая прислала мне эту рукопись.

На меня лично «Олени» произвели сильное впечатление — не столько как художественное произведение, а как документ о какой-то обостренной ранимости молодого человека, о существовании которой у нынешнего поколения я и не подозревал. Несомненно, что перед нами исповедь, рассказ об одном (хотя и скромном в качестве социального бытия) юношеском любовном опыте. Очевидны и усилия автора сделать свою исповедь более «художественной», более «романной», хотя эти усилия оказались не слишком удачными. Его рассказ — скорее, сообщение, нежели изображение, в нем гораздо больше лирических моментов (некоторые из них и в самом деле хороши), чем зрелой наррации, много банальных, а порой и излишне расточительных описаний и не всегда включенных в рассказ авторефлексий, есть и не очень ловкие переходы от первого к третьему лицу (во второй части) и пр. То, что автор старался сделать свой текст более «художественным», заметно и еще по одной странице, оставшейся вне рукописи. Там он делал выписки из трудов различных авторов — от Еврипида и Овидия до Валери и Камю. Некоторые из них автор вставил в качестве скрытых цитат в свою книгу (опытный литератор легко их обнаружит), другие остались неиспользованными. И я решил поместить некоторые из них в качестве начального и заключительного эпиграфа к рукописи.

С.И.