Омут желаний

Глава 17

Я пристально следила за тем, как клиентка взяла из ящика тумбочки пачку презервативов, банку с вагинальной смазкой и забралась на кровать, усевшись на колени перед её промежностью. Я заметила, как сексуально Ванда натягивает презерватив на резиновый фаллос и почувствовала от этого приятный жар внизу живота. Мне хотелось скорее почувствовать его в себе.

– Можно задать личный вопрос? – Ванда открыла крышку со смазкой, полила жидкость на ладонь и принялась смазывать резиновый фаллос, так возбуждающе, словно дрочит мужской пенис.

– Задавай, – наблюдая за всем со стороны, ответила я.

– Ты рассказала только про отца, – втирая остатки смазки в мои бёдра, сказала Ванда. – А где твоя мать?

Вот черт!

– Не знаю, – я снова соврала. – Отец сказал, что она нас бросила сразу после родов. Может быть, соврал. Это и без того было больно осознавать, чтобы пытаться выяснить судьбу матери. Если она бросила меня, на это должна была быть веская причина. Ну а если причины не было, то зачем воротить прошлое? Получается, что я ей была не нужна. Какой смысл искать женщину, которой наплевать на дочь? Я выросла с отцом и ни о чем не жалею.

Ванда промолчала.

Она приподнялась, направила головку фаллоса в нужное место и, заглянув мне в глаза, осторожно стала проникать в нежную плоть. Закатив глаза и задержав дыхание, я с огромным наслаждением приняла резиновый пенис. У меня уже было влажное влагалище, а со смазкой Ванда без особого труда смогла проникнуть максимально глубоко, уткнувшись в стенку матки. Цель была достигнута и она замерла.

– Дай мне руку, Ханна – потребовала Ванда властным тоном.

Моё тело пылало изнутри, извергало блаженство, и тонула в омуте наслаждения, хотя Ванда ничего не делала. Я прекрасно осознавала, что случится, если отпущу ноги. Знала, но облизнула нежные лепестки губ и протянула рука. Ванда скрестила наши пальцы и положила руку на кровать, чтобы теперь бедра держались только на железной цепочке, пристегнутой к маленьким соскам.

Начав двигаться в неспешном такте, Ванда положила свободную руку на лоно, сжала возбужденный клитор большим и указательным пальцами, принимаясь насаживать меня на фаллос и теребить чувствительный клитор.

– Господи Боже, помоги… – я извивалась подобно змее, крутила головой из стороны в сторону и старалась двигать бедрами в такт действиям неумолимой клиентки, знающей толк в наслаждении. Я держалась из последних сил, но в итоге не выдержала и одернула ноги. Зажим сорвался с правого соска, из-за чего я взвизгнула, ощутив пронзительную боль, но тут же расплылась в улыбке, облизнув уголки губ.

Теперь, когда мои ноги были расставлены в разные стороны, Ванда разомкнула пальцы, освободила руку и взяла за цепочку, которая ещё держалась на левом соске. Без раздумий, без колебаний и прелюдий она просто одернула цепь на себя, освободив мою девичью грудь из власти зажима. В этот раз я только вздрогнула, жалобно заскулила и протяжно застонала. Клиентка знала толк в наслаждении, и это было потрясающе.

– Нравится? – улыбаясь, спросила Ванда.

Я коснулась пальцами лепестков губ, облизнулась и стала ими двигать по часовой стрелке, сожалея о том, что меня никто не целует. Да, поцеловаться бы не помешало.

Было видно, что Ванда тоже безумно хотела поцеловаться, но пока, видимо, не была готова изменить покойной жене таким дерзким способом. Губы для некоторых женщин бывают самым сокровенным, чем можно поделиться только с той, кем по-настоящему дорожишь и кого в действительности любишь. Поцелуй с проституткой под это определение не подходит. И я это понимала, потому что прочувствовала Ванду так, как не чувствовала никого. Мне было хорошо рядом с ней.

Я остро почувствовала приближение оргазма, из раза в раз двигаясь более настойчиво, как бы намекая, что мне требуется ещё больше внимания. И этот странный язык тела был услышан. Ванда взяла с кровати плеть, вскинула руку и скользнула шелковыми лентами по груди. Честно говоря, мне не хватало именно этого. Она читала меня, знала, как добиться желаемого результата. Ей пришлось замедлить ритм и двигаться более грубо, за то нежные поглаживания плетью по груди на раз приблизили оргазм.

Когда я начала кончать, а с моих губ стали срываться протяжные стоны, Ванда схватилась руками за талию и проникла фаллосом максимально глубоко, коснувшись резиновой головкой матки. Я начала так громко стонать, как никогда не стонала и сильно извиваться, как никогда не извивалась, пытаясь вырваться, что Ванде пришлось приложить немало усилии, дабы удержаться на мне и закончить так, как она сама этого хотела. Волны наслаждения отступили и я, испытывая легкий дискомфорт, начала извиваться уже не так настойчиво. Головка резинового фаллоса вдавливалась в матку, вызывая не самые приятные ощущения, из-за которых я начала скулить. Боли не было, но от неприятных ощущений хотелось избавиться, да поскорее.

– Какая ты чувствительная. – Ванда хихикнула и словно специально надавила фаллосом на матку. Она была права.

Я хрипло застонала, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Но Ванда, продолжая надавливать на матку, осторожно легла на меня, прижалась к вспотевшей груди и аккуратно расстегнула наручники.

– Обними меня, дорогая, – прошептала она на ушко.

Я попыталась безмолвно вырваться, а когда это не получилось, послушно обняла клиентку, стараясь удержать ноготки при себе и случайно не расцарапать ей спину. Я вдавливала только кончиками пальцев, продолжая кряхтеть и издавать хриплые стоны.

– Хорошая девочка, – поглаживая мои волосы, хвалила Ванда. – Ты настоящее сокровище.

– Угу… – жалобно пискнула я.

В полной мере насладившись моей агонией наслаждения, Ванда ослабила давление фаллоса, поцеловала меня в лоб и встала с кровати, Когда напряжение то ли от боли, то ли от экстаза прошло, я смогла расслабиться и выдохнуть. Я легла на бок, заметив, что на мне нет ни наручников, ни зажимов. Даже не заметила, когда их сняли.

Клиентка так мастерски подошла к сексу, что я даже не заметила и не поняла, в какой последовательности все случилось. Впрочем, как Ванда и сказала, мои соски взбухли и заныли, отдавая не самыми приятными ощущениями. А ещё я заметила красные следы на груди – последствия ударов плетью.

– Будешь соку? – пройдя на кухню и открыв холодильник, спросила Ванда.

Меня высушили до предела.

– Нет, спасибо, – ответила я. – Я могу что-то сделать?

– В каком смысле? – спросила Ванда, подойдя к кровати с бокалом апельсинового сока. – Куда-то собираешься?

– Не собираюсь, – с осторожностью ответила я. – Я спросила про то, чем могу отплатить за… все это. Может быть, мне приласкать тебя языком? Или ты хочешь, чтобы я примерила фаллос? Только скажи и я все сделаю.

– Ничего не нужно, – повела плечами Ванда, невозмутимо глядя на проститутку.

– Ну, я же могу… – меня это не устраивало.

– Эй! – резко перебила Ванда. – Расслабься, ладно? Если мне что-то понадобиться, ты первая об этом узнаешь. А теперь сходи в душ, я пока простыни поменяю.

Я недоумевала. Поведения клиентки вызывало ещё больше вопросов. Неужели все домины такие странные? Или тут дело в том, что Ванда потеряла Сару? Но мне не хотелось доводить ситуацию до серьезного разговора. Это может закончиться не слишком хорошо для нас обеих. Если Ванда начнет говорить, я продолжу придумывать. Зачем? И так слишком сильно влилась в роль Ханны и стала забывать про настоящую себя. Я Джил Дорфман, черт возьми! Чтобы клиентка осталась довольна, я молча поднялась с постели и направилась в ванную комнату.

– Не надевай нижнее бельё, – сказала Ванда мне вслед. – Будем спать голыми.

Я кивнула и закрылась в ванной комнате.

Первым, что я увидела, вернувшись в спальню, была идеально перестеленная постель. Секс игрушек не было, свечи были убраны, а музыка выключена. Только тусклый свет лампы со стороны кухни падал большим лучом на кровать. Возле плиты, сидя на одной из тумбочек, сидела Ванда, курящая сигарету с ментолом. Она снова надела халат и выглядела такой невозмутимой, словно ничего не случилось.

– Я хочу завтра пораньше встать, чтобы простирнуть трусики, – сказала я, пройдя к столу. – Не возражаешь, если я возьму немного стирального порошка?

Ванда взглянула на меня и сделала затяжку.

– У меня завтра выходной, – сообщила она спокойным голосом. – Брось грязные вещи в стиральную машину. Все равно нужно заняться стиркой. У тебя ведь нет клиентов с утра?

Опять эти расспросы. Я решила ответить в последний раз и больше ничего не говорить. Завтра нужно встать как можно раньше и свалить, пока Ванда будет крепко спать.

– Завтра поеду навестить отца, – промолвила я и направилась к кровати. – Как докуришь, присоединяйся.

Когда наступило утро, я проснулась, без лишнего шума собралась, забрала заработанные деньги и сбежала так быстро, как только могла. Дошло до того, что не смогла найти трусики, поэтому не стала их искать, а ушла без них. Не хотела задерживаться ни на секунду. Если бы Ванда проснулась, начались бы расспросы, неудобные вопросы. Мне бы снова пришлось врать, придумывать глупые отговорки и стараться не засыпаться на допросе, как это было у мамы с отцом, когда он её избил.

Я сбежала, отправила номер Ванды в черный список, сделала её самым нежелательным контактом на телефоне и постаралась забыть все то, что между нами случилось. Честно говоря, мне с ней было хорошо, поэтому уже через два дня я начала скучать по нашим встречам. Ванда стала той, с кем мне было лучше всего. И дело даже не в сексе. У меня было такое чувство, словно я понимала всю её боль. Она потеряла любимую жену, я маму. Порой боль объединяет людей, даже если мы сами этого не хотим. А я хотела перед ней раскрыться, рассказать, как скучаю по матери и как ненавижу мачеху. Думаю, она бы поняла мою боль, как я понимала её страдания.

К сожалению, Ванда была не самым подходящим вариантом. Знаю, что хотела найти любовь, но, черт возьми, не таким же способом. Хоть она и подходила на роль моей девушки идеально, была независима, могла выразить свои чувства и ненавязчиво интересовалась жизнью проститутки, нам было не по пути. У неё есть стабильная работа, однако именно эта работа все портила. Если отец узнает, а он обязательно бы узнал, если бы с Вандой начали встречаться, я бы разделила участь матери.

В общем, мне пришлось выбросить эту женщину из головы и начать все сначала. Тут как раз на пороге намечается Рождество. У меня начались каникулы, и пришло то время, когда стоит отложить свои плохие привычки и провести это время в кругу семьи.

В канун рождества я надела вечернее платье и поехала к родителям, чтобы отметить это праздник в кругу семьи. Мы с отцом почти не виделись, редко созванивались, а если и беседовали, то только по пустякам. Он последнее время был очень занят. Вторая жена родила дочь, поэтому у меня появилась маленькая сестренка, которой нужно много внимания. Не знаю, кто решил назвать девочку столь важным для меня именем, но вам следует познакомиться с рыжеволосым карапузом по имени Анна. Наверное, отец никак не мог забыть нашу маму, поэтому назвал второго ребенка в честь покойной жены. Может быть, он пытался сделать мне какой-то необычный подарок. Чтобы я поняла, что он до сих пор её помнит. Оставалось надеяться, что это не глупый розыгрыш мачехи. Если так, придушу рыжеволосую тварь прямо за столом. И плевать, что Нора стала частью нашей семьи.

Я приехала домой, позвонила в дверь и сразу на пороге оказалась в крепких объятиях. Меня обнимал любимый отец. Судя по выражению слегка подвыпившей физиономии, он все же не забыл любимую дочь.

– Рад, что ты приехала, – расплываясь в хмельной улыбке, отец схватил меня за руку и затащил в дом.

В духовке стоял приятный ужин, стол был накрыт салатами и всякого рода угощениями, а в воздухе витал аромат Рождества. Увидев Нору, я немного замешкалась, но все же праздник, а по этому поводу можно разок обнять мачеху. Она не возражала.

– Где моя сестренка? – поинтересовалась я.

– Она спит, – улыбнулась Нора. – Прости, пришлось занять твою комнату. Если хочешь, можем посмотреть. Она чудо…

Мою комнату заняли? Ну, ещё бы. Видимо, никто не задумывался о том, где я буду жить, когда закончу учебу. Что ж, хорошо, что я зарабатываю приличные деньги и уже сегодня могу снять квартиру на несколько лет. Вот только удручало всю ситуацию отношение, с которым меня встретили дома. Знаю, что и отец, и мачеха были рады меня видеть, но меня не отпускала мысль, будто бы мне тут не рады. И может быть, это было правдой.

Пока все складывалось хорошо, я решила посмотреть сестренку. Маленький комочек счастья крепко спал в кроватке, сосал палец и даже не думал о том, что сегодня какой-то праздник. Анна уродилась точной копией матери. Ей был всего годик, но даже в этом случае можно было отметить рыжие волосы и довольно миловидную моську.

Я не хотела будить сестру, поэтому улыбнулась мачехе и вместе с ней вышла в гостиную. В этот момент случилось то, чего я никак не ожидала. Когда в дверь позвонили и отец открыл, у меня сердце остановилось. На пороге, держа в руках две бутылки шампанского, стояла Ванда. Та самая Ванда!

– Привет, напарница! – от радости разорался отец и сразу полез к ней целоваться. Да, в этот праздник ему точно было лучше, чем мне. – Нора, сладенькая, иди сюда. Я тебя познакомлю со своей напарницей.

Пока родители и гостья радостно обнимались на пороге дома, я стояла посреди гостиной с выпученными глазами, пытаясь понять, что мне делать. Может быть, пока Ванда не заметила, стоит свалить? Бросила взгляд на окна – закрыты, взглянула на лестницу – глупо, посмотрела на спальню сестры – это вообще не вариант! А что делать-то?

Пытаясь понять, что делать и куда себя засунуть, пока не увидели, я увидела взгляд удивленной Ванды. Она меня узнала.

– Это моя дочка, – продолжал улыбаться отец. – Джил, иди к нам, дорогая!

Сердце в пятки ушло. Дышать стало так трудно, словно меня кто-то начал душить. Я с трудом сделала шаг, потом ещё один. Ноги не слушались и продолжали искать путь к отступлению. Заметила на столе нож и подумала, что следует прирезать Ванду, пока она рот не открыла. Но я же не убийца! Вскоре поняла, что подошла к ним и протянула руку.

– Джил Дорфман, – как-то само сорвалось.

– Ванда Льюис, – улыбнулась она. – Джил, значит? Ты напоминаешь мне одну девушку.

Да, скажи им. Тогда точно прирежу!

– Мне многие так говорят, – я пожала плечами и улыбнулась.

– Да, наверное.

Оказавшись в столь безвыходной ситуации, я молилась, чтобы она не открыла лишний раз рта. Хоть отец и был в лоскуты, а её слова вряд ли до него дойдут, мне такая популярность не нужна. Рано или поздно отец протрезвеет, начнет задавать вопросы. Нужно было сосредоточиться, вести себя так, словно ничего не случилось и просто пережить этот семейный ужин.

Почувствовала себя преступницей, преступившей все законы США.

Через несколько минут мы сели за стол. Отец открыл бутылку шампанского, разлил по бокалам, мы хлопнули в честь праздника и начали кушать. Ещё через минуту в моей бывшей спальне раздалась сигнализация. И раз уж Анна проснулась, Норе пришлось выйти из-за стола, чтобы понянчиться с сестренкой. Отец был в дрова, поэтому Ванда отвела его в спальню на втором этаже и уложила спать.

Когда она вернулась и села за стол, мне стало не по себе. Мы остались наедине.

– Джил, значит, – налив мне шампанского, Ванда смотрела на меня с улыбкой и какими-то нотками одобрения.

– Не говори им, – едва слышно попросила я.

– О чем ты? – Ванда, видимо, имела на меня какие-то планы, поэтому продолжала делать вид жизнерадостной дамы.

– Спасибо… – я выдохнула с облегчением, понимая, что сегодня моя маскировка не сорвется.