Он моя проблема (СИ)

Глава 30

Если сначала Стас и не понимает, что происходит, буквально через пару секунд его руки обхватывают мою талию, он делает шаг вперед и вжимает меня в стену, принимая в поцелуе живейшее участие. Раньше мне уже приходилось целоваться, но в процессе я не чувствовала почти ничего, кроме неловкости. Сейчас же я просто сама себе поражаюсь. Самойлов очень быстро перехватил инициативу, в голове странная легкость и я почти не чувствую ног, зато мои руки двигаются будто сами по себе, то гладя его спину, то запутываясь в волосах. На вкус он как шоколадная ириска с привкусом мяты. И почему я раньше его не целовала? Интересно, стоит ли это включать в отчет для Беляева?

Ну вот. Мысль о Беляеве для меня как ушат ледяной воды. Точно. Между мной и Стасом все сложно, у нас детективное испытание и вокруг вообще-то полно народа.

Кладу руку Стасу на грудь и легонько толкаю. После небольшой заминки, он все же понимает, что я прошу его остановиться и, тяжело дыша отстраняется, немного потрясенно глядя на меня.

— Тот, кто был на пожарной лестнице, уже ушел, — шепчу я, пытаясь восстановить дыхание.

— Здесь кто-то есть? — раздается голос Женьки где-то неподалеку.

Быстро пригладив волосы, Стас выходит из-за колонны, давая мне время хоть как-то привести себя в порядок. Он выглядит вполне нормально, не считая немного расширенных зрачков. А вот я как будто в ураган попала. Прическа растрепалась, пиджак весь перекошен, выданные мне маленькие очки, запотели. Еще, наверняка, и щеки горят. Да уж, роковая соблазнительница из меня не очень. Знать бы хоть, для кого было это шоу.

Пока я нервно поправляю одежду, на меня накатывает волна жгучего стыда.

До меня только сейчас доходит, что я наделала.

Я напала на Самойлова с домогательствами.

Боже… О чем я думала вообще? Да мало ли кто там шел! Разве это повод вешаться на парня?

Что он обо мне теперь думает? Ох, явно ничего хорошего. Как нам общаться-то теперь вообще?

А все мой ненормальный азарт. Вообще не могу себя контролировать. Лечиться пора.

— Господа, вы вовремя, — говорит Стас Женьке и ее сопровождающим. Я выглядываю, с ней викарий Леша и блюстительница нравов Катя Гусева. Как символично! — На мисс Стоун только что было совершено покушение.

Женя ахает и бросается ко мне, а я пытаюсь понять, о чем это он вообще. Это он так внимание от нас отвлекает?

И тут я замечаю пластиковый розовый дротик. Он торчит из колонны там, где буквально за мгновение до поцелуя, была я. Скорее всего, он просто отскочил бы от моего плеча, но наверняка, по здешним правилам, это считалось бы попаданием. Если у нас тут пока тема с ядами, не удивлюсь, что на дротике какой-нибудь кураре.

Стас спас меня, прижав к стене.

Меня только что пытались убить!

Все прочие проблемы сразу отходят на второй план, и я бросаюсь к пожарной лестнице. Догнать убийцу я не смогу, но может быть, хоть увидеть его удастся?

На полпути меня обгоняет Леша и со словами «Я сам», уносится вниз по лестнице.

Женя тянет меня за руку и увлекает за собой в одну из комнат, где, усадив на диван, внимательно меня осматривает.

— Одежда вроде вся целая, повреждений нет.

— Хорошо, — кивает Стас. — Значит, я вовремя успел ее толкнуть.

— Вы видели, кто это был? Мужчина? Женщина?

— Нет, боюсь, я ничего не заметил. Видел только мелькнувшую тень.

— И не бросились за ним сразу же? — с подозрением спрашивает Женька.

— Я… эээ… мисс Стоун чуть не потеряла сознание. Я не решился оставить ее одну.

Женя с сомнением приподнимает бровь и недоверчиво смотрит на меня. Ну да, в нормальной ситуации я бы сразу рванула за нападавшим и уже глаза бы ему выцарапывала, пока меня бы не остановили. Объяснение с обмороком точно не прокатит.

— Я запуталась в юбках, чуть не упала сама и почти уронила Самойлова, — вру я, переходя на нормальный тон. Мое объяснение больше для Кати Гусевой, чем для Женьки. Ей мне все равно рано или поздно придется сказать правду. — А вы почему так быстро на второй этаж поднялись? Первый уже весь осмотрен?

— На первом этаже дурдом, — зевает Катя. — Богданов где-то нашел хрустальный шар и заставил Настю проводить спиритический сеанс. Они все сидят за столом и общаются с духом Оганесяна. А он ничего сам не знает и, вместо убийств, рассказывает им про футбол и предсказывает всякие гадости.

— То есть все наши там, вместе?

— Ильинского нет, этот маньячно все обыскивает. Юлька приходила и уходила. Ольга сначала была, потом ушла в подсобку к Татьяне Сергеевне, тапочки искать. Сказала, в уггах ногам жарко. Вас вот еще.

— Но мы ушли уже минут пятнадцать как, осмотрели бильярдную и сюда пошли. За это время кто-то еще мог улизнуть с сеанса и попытаться грохнуть Машу, — говорит Женя, автоматически начав приводить мои волосы в порядок. — Так что круг подозреваемых не очень-то сузился.

К нам, даже не запыхавшись, возвращается Леша Терентьев.

— Никого не догнал. Он как растворился. Только дверь черного хода была на улицу настежь распахнута. Наши вроде до сих пор духов вызывают, я мельком заглянул. Ильинский, в комнате с роялем, кверху задом ползает, полы простукивает.

— Так мы будем еще неделю расследовать! — сокрушаюсь я. — Хоть бы какие-то новости были.

— Ну вот новостей у меня как раз целых две, — криво ухмыляется Леша. — Хорошая — я заглядывал на кухню, и Татьяна Сергеевна сказала, что скоро будет нас кормить. А плохая — это то, что на полке над плитой стоит здоровенная винтажная банка с надписью «крысиный яд».

Удар гонга, раздавшийся в этот момент, заставляет всех нас вздрогнуть. Кажется, за обедом трупов у нас прибавится.

Мы с Женькой идем к обеденному залу немного остав от остальных.

— Ты как? — спрашивает она, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Держишься пока или уже что-то отколола?

Вместо ответа я тяжко вздыхаю и тру руками глаза.

— Пожалуйста, держи себя в руках. Ты же не хочешь повторения того инцидента в летнем лагере.

Вообще не хочу. Тот инцидент я пытаюсь забыть, как страшный сон, мне стыдно за него даже спустя годы.

— Не знаю, что ты успела сделать, — продолжает она, — но ты явно травмировала Самойлова. Видишь, как он на тебя оглядывается все время? Или смотрит не мигая, когда думает, что ты не видишь. Будь осторожней, не порть с ним отношения. Я же знаю, что ты до безумия хочешь выиграть.

— Нет-нет, об этом можешь не волноваться, — отвечаю я, сглатывая ком в горле и стараясь звучать максимально искренне. — Мы с ним тут прямо-таки подружились.

Но я действительно не замечала, чтобы он на меня как-то особенно смотрел. А если смотрит, то почему?

Ох черт. А что, если история с дротиком была просто для отвлечения внимания? Или я своей выходкой сорвала коварные планы?

Уж не хочет ли Самойлов меня убить?