Он не твой. От Ада до Рая

Глава 36

С моря тянуло свежестью. Распластался в кресле, смотря на медленно тонущее за коньками крыш солнце. Телефон просто взрывался звонками, поэтому мне пришлось выйти из дома, где развернулся настоящий хаос. Отец взял под свой надзор лепку пельменей, а значит, его контроль качества проходил каждый второй. Это как вид наказания, честное слово. Мама спорила, подтягивала на свою сторону молчаливую Надюшку, а вскоре эта троица уже знатно дискутировали и по размеру, ну и по форме, естественно.

После обеда Ночка вздохнула и встала, протягивая руку сыну. Дима не стал ломать комедию, сжал её пальцы и повел во двор. По его взгляду было понятно, в этом разговоре мне нет места.

Ну кто я ему? Дядя адвокат, оказавшийся отцом?

Это как в армии. Свое место в строю́ нужно заслужить по́том и кровью. Доказать, что не слабак. Это их стая, их правила, как бы больно это не звучало.

Лениво слушал истерику выспавшегося Вареникова, а сам глаз не сводил с парочки, сидевшей в обнимку на скамейке у искусственного пруда. Дима изредка поднимал руку, смахивал слёзы матери, но продолжал обнимать. А значит, не всё так плохо.

Ребёнок, воспитанный в любви, не способен на жестокость. Ну нет в нём этого ресурса, если нарочно не травить, конечно, как маленькую декоративную собачку. Вот и мне нельзя ошибиться. Боже, как бы мне к ним подобраться? Эта парочка такой шкурой обросла, что уже никому не верит.

– Денис Саныч! Ну зашиваюсь я, мне нужен помощник! – вопил Вареников, пытаясь достучаться до меня. – Работы столько, что даже секретаря некогда искать. А без секретаря работы ещё больше. Что делать? Это замкнутый круг.

– Будет тебе помощник, Генка. Будет. А на следующей неделе командировочные приезжают, и ты снова будешь лопать горячие бутерброды, разбрызгивая сыр по микроволновке.

– Когда?

– Завтра, – я отбил вызов и открыл ноутбук. Почта ломилась от писем, а вот в голове штиль был. Раскидал все по папкам, срочные отправил Вареникову вместе с переводом на номер 900, быть может, так его истерика чуть сбавит обороты. Мне нужна пауза, а парню нужны и мотивация, и сочный омар. Иначе он и мои клешни повыкручивает в суставах.

Захлопнул компьютер и пошел к парочке. Обошел скамейку и сел на пень, на котором отец дрова для бани рубил. Осмотрел серое, усталое лицо Ночки и растерянный румянец на лице парня. В его глазах уже не полыхало. Там тлели угли, уже не припекая, а туманя мысли гарью.

– Поехали, чего расселись?

– Куда? – Димка поцеловал мать в макушку и обнял крепче, будто я хотел её выкрасть. Хотел, конечно, но не сегодня. Сегодня всем нужна тишина.

– Домой.

Ада распахнула глаза, пытаясь понять, что я задумал. А думать тут было не о чем. В доме родителей тишины точно не дождаться. А в квартиру я им и подавно вернуться не дам. На глазах пусть будут, пока со всем дерьмом не разберемся. Да и потом пусть будут. Пусть привыкают пока.

– К тебе, что ли? – хмыкнул Димка.

– Права-то есть? Ты, кажется, единственный, кто успокоительного не хряпнул писярик, – достал из кармана ключи от пригнанной машины и бросил в Димку.

– Ты обо мне больше знаешь, чем я сам, папуль. Вот и скажи! Где мои права́, а? – он дёрнул губами, пропуская улыбку, но со скамейки поднялся. Встал, расправил плечи, подошёл и упёрся взглядом, как тогда, в камере.

– У меня.

– Тогда поехали. Мам? Это правда отец? А то на маньяка больше смахивает, – парень рассмеялся и с нежностью обнял Ночку, помогая подняться. – Ты уверена? Может, есть другие кандидаты? Ну давай, напрягись, даже в телевикторине участнику дают четыре варианта. А меня ты прям перед фактом ставишь.

– Уверена, – вздохнула она, протягивая мне раскрытую ладонь.

Так мы и шли, держа Ночку с обеих сторон.

– Надя, собирайся! – крикнул я в распахнутое окно, пока складывал вещи. – С нами поедешь.

– Нет-нет… – она замахала руками. – Езжайте, я тут переночую, а утром домой поеду. А то так с работы уволят.

– Ой! – внезапно осенило меня. Я выпрямился, будто кол проглотил. Мысли заскакали табуном вороных, раскладывая хаос по нужным полочкам. И вроде, порядок даже намечается в ближайшем будущем. – Хочешь вернуться в город?

– Денис, ну что за вопросы, – смущенно рассмеялась Нади, посматривая на родителей. Тему бабушки в этот вечер все будто специально стороной обходили. Ну и правильно. Пусть сама приходит и даёт показания, а уж конституцию под рученьку я ей обеспечу. – Конечно, хочу.

– Тогда завтра в восемь утра, – достал новую визитку и протянул ей. – Тут адрес, а Вареникова ты уже знаешь. Нам очень нужен администратор. Принимать звонки, следить за офисом, встречать клиентов. Надюш, ну выручи?

– Да не могу я, – зашептала она, поправляя идеально уложенные волосы. – Я ж не юрист! Да и жить где? У меня там дом, вещи… И вообще, мне лет сколько, помнишь? Ну какой из меня администратор? Старая вешалка я, а вам сисястых надо, чтобы клиентов очаровывать.

– Э-э-э, матушка. Ты офис с борделем маляся перепутала. Нади-и-и, – протянул я, переваливаясь через подоконник. – Будет тебе и квартира рядом с офисом, и зарплата отличная. А у меня будет надёжная помощница. С остальным разберёмся, не переживай. Ну слово свое даю, Надь. Выручай Раюшу, милая, ну на кого мне ещё положиться?

– Вот это тебе фартануло, Надюша, – Димка потеснил меня и тоже протиснулся в окно. – И квартира, и работа. А мне на лодочке даже не покататься теперь. Подписка о невыезде, ёшкин дрын. Давай соглашайся, глядишь, и сиськи вставят, будешь там самой очаровательной.

– Уж точно очаровательней Вареникова. Кстати, отпрыск, а ты не хочешь поработать? – второй раз за вечер осенило меня. – Генке помощники нужны на лето. Проще говоря, стажёр.

– А не боишься, что я навсегда останусь?

– Хер тебе на сахарной палке, – я кинул воздушный поцелуй маме, кивнул улыбающемуся отцу и пошёл к воротам, придерживая Ночку за локоть. – Учиться кто будет?

– Фу, как невежливо. Бабушки, дедушки, тётушки и все новые родственники, всего доброго. Папенька приказал рядом быть, – скалился Димка, но это больше походило на цирк. – Ну? Позовёте ещё в гости? Или не понравился?

– Димка, – первой очнулась мама и высунулась из окна, лохматя его волосы. – Завтра приезжай, я тебе вкусненького приготовлю.

Ночка скулила и кусала губы, виновато смотря мне в глаза. Но что сейчас её взгляд и раскаяние могли изменить?

Ничего.

Пусть жалится парень на здоровье.

Ехали мы в тишине, Ада кимарила на заднем сиденье, а мы играли в гляделки. То Димка дыру во мне прожигал, то я.

– Ну, мать спит, поэтому давай поговорим, – я изрядно устал от его немых вопросов. – Оправдываться не стану, говорить, кто прав, а кто виноват, тоже не собираюсь, не на суде. Родителям сказал и тебе ещё раз повторю. Дмитрий Денисыч, у меня появился сын, а у тебя – биологический отец. Это факт? – я закурил, открыл окно и набросил на Аду свой пиджак, что катался в машине на всякий пожарный.

– Факт.

– Ну, раз факт, то вот вдогонку тебе ещё один: я люблю твою маму со школы. Рассказать, как мы познакомились? – усмехнулся, медленно увязая в воспоминаниях. – Это был июль, да такой жаркий, что даже после заката на песке яичницу можно было жарить. Мы с друзьями сидели на пляже, пытаясь не сдохнуть от духоты. Ныряли, выходили на берег, и снова падали в воду. И вот солнце из последних сил зависло над горизонтом, вокруг все стало малиновым, янтарным, как горелая карамель, и появилась она. Ночка стояла на краю волнореза и не шевелилась. Волны взрывались над ней, осыпали искрами брызг, а она смеялась. Моя девчонка с кисточками. Так я и пропал. Просто завис навсегда. Ничем её из памяти не стереть, помнил запах, голос, смех. Вот выросла девочка, а я снова влюблен, как в первый раз.

– Опять женские романчики читал? – Димка отвернулся, чтобы не показать, что проби́л его мой рассказ. Определенно. – Завязывай уже, папенька.

– Обо мне и написаны. Никто не будет винить меня больше, чем я сам. Я не просто сына потерял и женщину любимую, я жизнь просрал, – махнул Диме, чтобы свернул к Макдаку, протянул ему карточку, а он и спорить не стал. Заказал от души, будто и не ел недавно, и все время посматривал на меня, ожидая отмашки «хватит». Как мальчишка, ей богу! – Маме мороженое в вафельном рожке и клубничный коктейль не забудь. А мне кофе.

– Хм… – Димка окинул быстрым взглядом, но заказ дополнил. – И это знаешь?

– Ночка, подъём. Вкусняшки подъехали, – поставил на подлокотник картонный поднос и пробежался пальцами от колена до щиколотки.

– Мороженое… – зашептала она, еще сонно и невнятно бормоча.

– Пойдем, погуляем, хватит сидеть, – когда Димка остановил машину на парковке у торгового центра, мы вышли на свежий воздух, сели на скамейку и молча наблюдали закат.

– И что? Типа семья? – прошептал сын, растирая лицо до боли знакомым жестом. – Праздники, дни рождения, выпускные? Ну ладно я, юридически все ясно, факт генетической связи налицо. С мамой-то что?

– А что ты имеешь в виду, – я рассмеялся, сдернул пластиковую крышку с кофе, наблюдая, как Адка в привычном жесте вылила остатки подтаявшего мороженого из вафельного рожка мне в кофе. Она даже не поняла, не осознала. А значит, я не один. Все привычки, все вкусы остались на подкорке сознания. Я хотел проверить, а она просто ответила. Не любила Ночка жижу подтаявшую, всегда сливала мне, ещё и говорила, что так вкуснее, а сама жмурилась и трескала вафельку.

– Ну кто вы? – Димка психанул и вскочил на ноги.

– Дим, успокойся…

– Мам, не вмешивайся. Я с адвокатом разговариваю.

– Ты хамишь! – Ночка точно так же вскочила и зашагала парню навстречу. Ей Богу, меня чуть не укачало от этих двух маятников. – Что ты себе позволяешь? Да, я была дурой! Молодой, глупой! Так злись на меня! Отец тут при чем?

– Отец? А где он был? Где? Это я слушал, как ты рыдаешь! Это я помогал тебе коридоры в поликлиниках мыть, это мы с тобой вдвоем любили друг друга, пока весь мир был против. Так с чего я теперь должен винить в этом тебя? Он – мужик, – Димка замер перед Ночкой молоденьким петушком и, раздувая ноздри, пытался выразить всю силу своего негодования. – Пусть и отвечает!

– Так это я и ушла от него! Я!!!! – завопила Ада, и это стало последней каплей моего терпения.

Схватил её за руку, дернул себе на колени и обнял крепко.

– Если я мужик, то и ты, молодой человек, будь добр фильтровать яд!

– Да пошли вы! – зашипел Димка и бросился к морю. Сел на песок, сунул ноги в воду и замер.

– Ты помнишь, как я ловила волны? – Ночка зашептала мне в шею, едва касаясь губами кожи. И от каждого прикосновения дыхание перехватывало. Ведьма, не иначе.

– А ты до сих пор отлично притворяешься, что спишь.

– Ты же знаешь, что я не могу спать в машине.

– Знаю, – обнял её, прижал к себе, и будто не было этих лет.

Мы как двое влюбленных сидели на пляже, ловя последние лучи заката. Обнимались, игнорируя взгляды прохожих, лишь изредка посматривали на двадцатилетнего ребёнка, валявшегося рядом с разрушенным песочным замком.

Вот вроде все рушилось, искрилось, полыхало. А хорошо было. Чертовски хорошо… Эти новые эмоции, страсть во взгляде парня, не холодное равнодушие, а попытка найти ту золотую середину, в которой будет комфортно. Имеет право. Пусть петушится, на здоровье. Что мне – жалко?

Нет.

И Адка рядом. Горячая, сладкая, родная.

– Поехали, – мокрый, весь в песке «ребёнок» вернулся через час. Возможно, успокоился, возможно, смирился, а возможно, искусно делал вид принятия.

– Что, пи́сать захотел? – заржал я и забросил брыкающуюся Ночку на спину. Она взвизгнула, но руками шею обхватила. И над пляжем зазвенел перелив её легкого смеха, который снился мне каждую ночь. – Море нашептало твоему мочевому пузырю, что ты был неправ?

– Ой! Что за отцовские нотки в голосе? – Димка подхватил недоеденный бургер, убрал за нами мусор в урну и поплёлся следом. Мда… Хреновый из этого аккуратиста преступник. – Еще и мать мою за задницу трогает.

– Я, мать твою…

– Денис! – захохотала Ада, пытаясь закрыть мне рот ладонями, пока я не наговорил «любезностей». – Ты-то куда?

– Домой. Всем спать!

Ехали мы домой уже легче. Димка охотнее участвовал в беседе, хотя я нарочно пытался игнорировать и не давать ему излишнего внимания. Хватит с него эмоциональных потрясений. Психологическое насилие ещё никто не отменял.

– Ого! А ты зажиточный, что ли?

Дима с откровенным любопытством осмотрел дом и вышел на мою любимую часть террасы. Благо следы попойки были убраны, а чудо-девочка Верочка заполнила холодильник вполне человеческой едой. Он стащил из вазы яблоко и пошёл бродить по коридорам.

– Что, и комнату дашь?

– Нет, я планировал тебя рядом положить. А что? Столько лет упущено, начнём сначала?

– Ну, тогда тащи памперс, присыпку, кашу, что там ещё полагается, – парень толкнул дальнюю комнату в гостевом крыле, и тут обомлел даже я!

Застыл истуканом, пялясь на гигантскую плазму и сверкающую игровую консоль под нею. Вдоль стены стояло три кресла-мешка, а за деревянной перегородкой пряталась застеленная темным, явно мальчишеским бельем кровать.

Ну Верка! Ну и чудо-девочка!

– Рубанёмся перед сном? – Димка зажал зубами яблоко, выкинул мешки в центр комнаты и хотел было плюхнуться в центр, но задумался. Внимательно посмотрел на наши сцепленные руки и сдвинулся к краю. – Только это… Сон у меня чуткий, а психика тонкая, ранимая.

– Понял, малой. Спою тебе колыбельную. Не ссы в трусы, врубай. Щас тебя Рай раскатает перед сном!

– Ой-ой… Зарекалась девка…

– Дима, блин! – взвизгнула Ада и огрела парня подушкой по затылку.

И мой новый дом ожил от басистого хохота.

Чудеса, да и только.