Она это может

Глава VII КОРПОРАЦИЯ КОШЕН — КОНФУЦИЙ

Просыпаюсь в полдень. Солнце заливает мою комнату. Я лежу, раскинув руки, и думаю о Конфуции. Возможно, вы, ребята, помните, что этот парень говорил о тигре, ожидающем добычу. Он говорил, что залог успеха — в умении терпеливо ждать.

И я считаю, что ничего более умного придумать не могу. Пусть Конфуцию уже две тысячи лет, но он прекрасно понимал, что к чему.

Я поднимаюсь, принимаю ванну, завтракаю и выпиваю рому с четверть стакана. После этого начинаю тщательно одеваться, выбираю нарядную рубашку и галстук, потому что мне кажется, это будет для меня торжественный день. Смотрю в зеркало и думаю с огорчением, что, будь у меня получше нос, я был бы недурным парнем. Но тут внизу в холле раздается телефонный звонок. Спешу поскорее домчаться до аппарата, пока никто другой не взял трубку.

Как я и предполагал, это был Сэмми Майнс.

— Ну, мистер Кошен, как дела? — интересуется он.

— Вроде бы нормально, спасибо, Сэмми. А как у тебя? Как вы поладили с нашей подружкой?

— Мне кажется, все о'кей. Стоит ли говорить по телефону?

— Если ты в укромном месте, почему бы и нет? Откуда ты звонишь?

— С железнодорожной станции в Леатерхеде. У меня тут комната, но она без телефона. Но так тут вообще тихо.

— О'кей. Выкладывай. Что произошло?

— Ну, я отправился к малютке Лане и все ей выложил, как ты мне советовал. Подчеркнул, что не хотел при тебе раскрываться. Потому что ты слишком умничаешь и хочешь действовать только сам.

— Хорошо. Ну и как она реагировала?

— Довольно осторожно. Она заметила, что с моей стороны странно так относиться к своему начальству. Тогда я стал ее уверять, что, собственно говоря, я тебе не подчиняюсь, будучи частным детективом. Намекнул ей, что не слишком близко принимаю к сердцу интересы ФБР. Одним словом, разыграл все, как по нотам. Потом добавил, что, по моему мнению, она валяет дурака. У нее есть гораздо более умный способ сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

— Ну, а что она тебе ответила?

— Вот тут-то у нее проснулся интерес. Конечно, прежде всего заявила, что не знает, о чем идет речь, и попросила объяснений. Я ей говорю, что не меньше ее заинтересован в том, чтобы хорошенько заработать, а тут нам представляется такая возможность без особого труда получить кругленькую сумму. Причем все честь по чести, без всякого риска.

— Замечательно, Сэмми. Твои доводы мне кажутся превосходными.

— Благодарю. На этот раз мне вроде удалось схватить быка за рога. Она говорит, что деньги бы ей здорово пригодились, особенно если их можно заработать законным путем. И просит меня объясниться яснее. Ну, я так и сделал. Я ей говорю, что если она заберет у Вар-лея эти документы и скроет этот факт от ФБР, то она сразу же превратится в его соучастницу. И это в то время, когда за возвращение документов объявлена награда в сто тысяч долларов.

— Могу побиться об заклад, что все это ей очень понравилось.

— Несомненно. Я думаю, даже очень понравилось. Она сидела и не отрываясь смотрела на меня своими огромными глазищами. Я продолжаю говорить, что могу сделать ей дельное предложение, только пусть она сначала мне ответит, знает ли Варлей о ее приезде и собирается ли он так или иначе передать ей документы. Она смотрит на меня и улыбается, не произнося ни слова. Через некоторое время говорит, что хотела бы узнать подробнее, каким образом можно получить обещанное вознаграждение..

Ну, я объяснил ей. Говорю, что мы сможем разделить с ней эти деньги пополам, а передачу бумаг властям я беру на себя.

— Ну, и как это ей понравилось?

— Вообще-то она чуточку была разочарована. Я это сразу заметил. Она промолчала, а потом спросила, не хочу ли я выпить. Она обещала мне все как следует обдумать. Возможно, в скором времени мы с ней снова встретимся.

— Замечательно. Я думаю, дело в шляпе. Если бы ей твое предложение не понравилось, то она бы прямо тебе об этом и заявила.

— Что же дальше делать?

— Тебе — ничего. Отправляйся отдыхать в свою гостиницу и дожидайся моего прихода. После этого ты можешь отправляться к мисс Варлей, чтобы довести дело до конца.

— Очень хорошо! Ну, а у тебя есть новости?

— Уйма. Я разузнал нечто такое, что твоя крошка сразу же пойдет на все твои условия. До скорой встречи.

Я вешаю трубку, выхожу во двор и завожу машину. Тут мне в голову приходит хорошая мысль. Я бегом возвращаюсь в комнату и открываю чемодан. Внутри у меня спрятан запасной пистолет. Прекрасный пистолет. Ставлю его на предохранитель и опускаю в карман. Возвращаюсь к машине и еду в Леатерхед.

Когда я приезжаю, Сэмми сидит в комнате отеля. На столе у него сифон с содовой водой, два стакана и фляжка виски. Он тут же наливает себе и мне.

— Послушай, парень, — говорю я. — Я очень устал и больше всего на свете хочу спать, поэтому постараюсь быть кратким. Посмотри-ка вот на это.

Я протягиваю ему фотографию Ланы Варлей.

— Как, узнаешь?

— Конечно, это же крошка Лана Варлей.

— Она такая же Лана, как я турецкий султан. Не поленись, прочти надпись на обороте. Эта крошка не что иное, как знаменитая Аманда Карелли, дамочка с полицейским послужным списком, таким же длинным, как твои руки. Пошевели мозгами. Из записи ясно, что малютка принимала участие в налете на банк.

— Вот как?

— Так вот, у меня возникло серьезное подозрение, что операция в этом банке прошла не без помощи Ларви. А наша прелестная Аманда Карелли, она же Лана Варлей, всячески ему содействовала. Теперь ты понимаешь?

— Черт возьми, понимаю. Ты думаешь, что, когда Ларви схватили, он успел растолковать этой самой девице Варлей, в чем была суть дела. Он мог ей намекнуть, что было бы неплохо отправиться к Варлею и пошантажировать его в отношении документов.

— Ты попал в самую точку. Именно об этом я и подумал. Давай исходить из этого. Отправляйся-ка в Брокхэм и повидайся еще раз с нашей красоткой. Покажи ей фотографию, про подпись тоже не забудь, а потом скажи, что она вольна поступать, как ей угодно. Она может вступить с тобой в партнерство и передать тебе те бумаги, если ей удастся их раздобыть, и получить за них приличное вознаграждение. Ну, а если она предпочитает тюремный срок, то ты тоже не отказывайся посодействовать, чтобы она схлопотала его. Намекни, что меня как раз больше устраивает второй вариант.

— О'кей, Лемми. Мне по нраву твое задание. И вот что еще: раз эта девица собирается прижать Варлея в отношении похищенных документов, значит, можно не сомневаться, что она знает, когда он должен приехать.

— Слушай, Сэмми, твои родители выбрали тебе неверное имя. Тебя следовало бы назвать Шерлоком… А у тебя есть пистолет?

— Нет. У меня был пистолет, но я одолжил его Джимми Кливу. Мне казалось, что оружие не понадобится. Этот малый Варлей — довольно неприятный и опасный тип.

— Ну вот, сам себе свинью подложил… Ну, да ладно. Я все же думаю, что тебе надо раздобыть пистолет.

Я достаю из кармана свой маузер и протягиваю ему. — У тебя десять патронов, пистолет на предохранителе. Кто знает, а вдруг без стрельбы дело не обойдется?

— Большое спасибо, Лемми. — Он кладет пистолет в карман.

В тот момент я еще не знал, что буду чертовски рад, что снабдил его этим маузером.

— Ну, Сэмми, действуй!

Он допивает свой стакан, хватает шляпу, награждает меня веселой улыбкой.

— Признаться, работать с тобой — настоящее удовольствие! Думаю, что мы чего-нибудь да добьемся!

— Готов биться об заклад, что добьемся. Послушай, Сэмми, когда ты увидешь эту крошку, она непременно согласится сотрудничать с тобой, потому что у нее не будет другого выхода. После того, как ты закончишь свои переговоры, возвращайся в «Квадратную бутылку», гостиницу, в которой я живу, и дождись меня. Только держись осторожно, не мозоль без нужды глаза.

— Понятно. Пока.

Он уходит, а я возвращаюсь к себе. В половине третьего у меня в холле раздается опять звонок. На этот раз это Джимми Клив. У него необыкновенно возбужденный голос.

— Послушай, Лемми, грандиозная новость: сегодня вечером здесь появится Варлей.

— Да? Замечательно! Я так и думал, что он должен объявиться в ближайшее время.

— Он сейчас в Лондоне. У меня там есть парень, который получил указание проследить за ним. Мне почему-то думается, что сюда наш долгожданный Варлей прибудет под вечер.

— Что ты предлагаешь предпринять, Джимми?

— Я не сомневаюсь, что он отправится в свой коттедж «Торп». Я буду находиться поблизости. Как только он появится, я предупрежу тебя по телефону. Тогда ты сразу же приедешь. Пока ты будешь добираться, я зайду к нему и побеседую с ним.

— Хорошо, Джимми, все будет в ажуре. Полагаю, что когда он поймет, что игра проиграна, настроение у него будет не из блестящих. Так что ты особенно не зарывайся там.

— Я думаю, Варлей великолепно знает, что я не из ФБР. Возможно, он решит, что со мной можно будет пойти на сделку. Мы успеем арестовать его, когда нам будет удобно. Самое важное сейчас — раздобыть документы. Возможно, стоит пообещать ему облегчить его участь, если он их добровольно отдаст мне?

— Действуй, как знаешь. Джимми. Как только он объявится, ты звонишь мне по телефону. Что ж, если он попытается договориться с тобой, не отказывайся. Я буду поблизости. Жду твоего звонка. Желаю удачи, парень!

Я вешаю трубку. И дураку ясно, что этот молодчик продолжает действовать на свой страх и риск и по-прежнему пытается опередить меня. Что ж, время покажет!

В три часа приезжает Сэмми. Бар внизу совершенно пуст, и мы идем туда и изрядно подкрепляемся. У Сэмми возбужденный вид.

— Послушай, мистер Кошен, ты — башковитый парень. Ты был совершенно прав в отношении этой малютки. Она полностью капитулировала.

— Что же произошло?

— Я поехал к ней и без обиняков все выложил, как мы договорились. Показал ей фотографию, попросил прочесть ее досье и сказал, что ты посылаешь ей привет. Ну и все остальное.

— И как ей все это понравилось? Он смеется.

— Не могу сказать, чтобы очень понравилось. Но что ей оставалось делать? Смешно, но, как только она увидела фотографию и надпись, ее поведение сразу же изменилось. Даже южноамериканский акцент исчез, и она заговорила на чистейшем бруклинском диалекте. Она действительно Аманда Карелли. Я поинтересовался, откуда ей известно, что документы находятся у Варлея, и о том, когда он приедет в Англию. Тут твоя догадка тоже оказалась правильной. Оказывается, эти сведения она получила через приятеля Ларви. Ей сказали, что у Варлея здесь есть убежище. В Англии живет один тип, с которым Варлей давно работает. Он, несомненно, обратится к нему в тяжелую минуту. Вот этот-то парень, которому позарез нужны деньги, пообещал предупредить Аманду, если сюда заявится Варлей. Он ждет его со дня на день.

— Ловко сработано, Сэмми. Значит, полная договоренность? Ты не прогадаешь, Сэмми, уверяю тебя.

— Огромное спасибо, Лемми. Мне все это весьма по душе. Ну, а что теперь делать дальше?

— Возвращайся-ка назад в свой отель. Мне недавно звонил Клив и сказал, что Варлея ожидают сегодня вечером. Клив обещал мне позвонить, как только наш дружок приедет. Но сначала он намерен попробовать самолично раздобыть эти документы. Сэмми хохочет.

— Нужно не иметь головы, чтобы вообразить, будто Варлей явится сюда, имея при себе бумаги.

— Не говори! Ставлю на тебя. До скорой встречи. Он исчезает.

Меня вполне удовлетворяет тот оборот, который приобрели события. Мне думается, я действую в полном соответствии с советами моего приятеля Конфуция. У нас с ним получается неплохое партнерство.

Темнеет, дует мягкий ветерок. Вечер потрясающий, но мне кажется, что весь воздух наэлектризован, как это бывает перед грозой. Но дело на этот раз не в грозе. Просто назревают крупные события. Да и к тому же у меня чешется левая ладонь, а это всегда что-то означает, пусть даже пока только то, что мне пора принять ванну.

Весь вечер я ожидал телефонного звонка, но когда он, наконец, раздался, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Кубарем скатился с лестницы и схватил трубку.

Говорил Джимми. Он был так возбужден, что я с трудом узнал его голос:

— Послушай, Лемми, он здесь. Варлей только что проехал по Доркинскому шоссе на своей машине. Подрулил к коттеджу, но оставил машину в таком месте, что ее не видно с дороги. По всей вероятности, он собирается сегодня же возвратиться назад в Лондон. Этот парень не любит шуток, ты ведь знаешь.

— Не волнуйся, Джимми, ты с ним справишься. А я подъеду минут через двадцать.

Вешаю трубку. Задумываюсь на секунду, ехать ли незамедлительно или дождаться звонка Домби. Впрочем, Домби позвонил почти сразу же после Клива.

— Алло, Лемми. Не мог позвонить раньше, потому что аппарат занял какой-то парень. Я не хотел, чтобы он меня заметил, и потому спрятался поблизости.

— Молодец. Это мне звонил Клив. Что нового?

— Кто-то только что промчался мимо меня на машине. С того места, где я находился за деревьями на вершине холма, я разглядел, что машина подрулила к коттеджу «Торп». Какие выводы?

— Никуда не уходи. Стой за своим деревом. Сейчас я за тобой подъеду.

— Жду.

Бегу к себе, заряжаю пистолет, кладу его в нагрудный карман, потом спускаюсь к машине и вывожу ее на дорогу. Вечерняя прохлада освежает лицо. Я чуточку успокаиваюсь.

Объезжая Доркин, чтобы не снижать скорости, я приближаюсь к Южному Холмвуду с противоположной стороны. Поднимаюсь на холм. Останавливаюсь и ищу Домби. Вот и он: стоит в тени высоких деревьев, прислонившись к какой-то ограде. Приближаюсь к нему и слышу, что он громко разговаривает. На минуту пугаюсь, что несчастный Домби свихнулся. Но я тут же понимаю свою ошибку. За забором стоит какая-то красотка, перед которой Домби заливается соловьем, что он практически участвовал во всех сражениях и что одним из первых ворвался в Дьепп.

Женский голос благоговейно спрашивает:

— У вас наверняка масса медалей?

Не знаю, сколько бы медалей и орденов присвоил себе Домби, но в этот момент я хлопаю его по плечу.

— Послушай, я только что приехал из Букингэмского дворца сообщить, что король специально для тебя учредил новый орден, который ты сможешь прибавить к своей коллекции.

По другую сторону забора раздается визг, светлая юбка исчезает в темноте.

— Хоть плачь, хоть смейся. Стоит мне начать производить впечатление на какую-нибудь крошку, как ты тут как тут!

— Послушай, Дон Жуан, сейчас не время производить впечатление на пустоголовых девчонок. Убежден, что в скором времени нам предстоят драматические события.

— Какие, например?

— Ты, наверное, не знаешь, что наконец-то сюда прибыл наш приятель Варлей? Это ведь он промчался мимо тебя на машине.

— Вот здорово. Значит, жди потехи. А что произошло?

— Мне позвонил Клив и предупредил об этом. Он отправился в коттедж. Надеется, что сумеет уговорить Вар-лея добровольно вернуть ему эти документы. Но я сомневаюсь, чтобы это ему удалось. Пошли, пора и нам вмешаться.

Мы садимся в машину. Подъехав к коттеджу, я ставлю машину вплотную возле забора и выключаю огни.

Мы идем по лужайке к парадной двери коттеджа. Я толкаю ее, она не заперта. Входим. В гостиной горит свет, и, когда мы с Домби переступаем через порог, откуда-то из заднего помещения появляется Клив. У него в руке армейский пистолет 45-го калибра. Лицо у него напряженное.

— Как там наш приятель? Не пробовал ли он выкинуть какую-нибудь штучку?

— Да, Лемми. Скверное дело, мне пришлось его ухлопать.

— Как же это так?

— Сразу же после нашего телефонного звонка я пошел сюда. Через парадный вход, разумеется. По всей вероятности, он возился во дворе с машиной. Не успел я сказать ему: «Добрый вечер, мистер Варлей, я хотел бы с вами поговорить», — как он тут же схватился за пистолет и выстрелил в меня. Потом он стремительно повернулся и пустился наутек. Я задержался на минуту, потому что не знал, не притаился ли он за дверью. Но когда я услыхал звук заводимого мотора, мне уже раздумывать было некогда. Я выскочил на крыльцо, прицелился и угодил ему в голову. Зрелище не из приятных.

— Что же, такое случается. Выпей-ка лучше, парень. Я пойду взгляну на него. Когда вернусь, тоже с удовольствием пропущу стаканчик. Домби, побудь здесь.

— О'кей, — говорит Домби, и они вместе с Кливом проходят в общую комнату.

Я выхожу через черный ход во двор. Возле самых ворот стоит большая черная машина. Дверца водителя открыта, и, навалившись грудью на баранку, поник человек.

Клив был прав, сказав, что зрелище не из приятных. Этого малого застрелили явно с близкого расстояния. Клив угодил ему в затылок, так что ни от лица, ни от головы ничего вообще практически не осталось.

Я чиркнул зажигалкой и заглянул в машину. Под рукой мертвеца валяется пистолет-автомат. Одежда на парне дорогая. Я осторожно отодвигаю полу пиджака и вижу, что в боковом кармане торчит карандаш. Я его вытаскиваю и, захлопнув дверцу машины, возвращаюсь в дом.

Клив и Домби сидят в гостиной. На столе виски и стаканы. Я тут же наливаю себе с полстакана.

— Дело — дрянь. Варлея мы поймали, но документов при нем не было, — говорит Клив.

Я отпиваю виски, потом протягиваю руку к пистолету Клива, лежащему на столе, и бросаю его Домби.

— Присмотри за этой игрушкой, друг. — Потом обращаюсь к Кливу: — Послушай, а что тебя заставляет думать, что это Варлей?

У него от удивления глаза лезут на лоб.

— Какие, к черту, могут быть сомнения? Конечно же, это Варлей.

— Откуда тебе знать? Ты же никогда его не видел. Он оторопело смотрит на меня, лицо у него бледнеет и напрыгается. Он цедит сквозь зубы:

— Ну, что же, это мы можем легко доказать. Я-то лично убежден, что это — Варлей, но поблизости есть одна особа, которая может все это подтвердить. Ты ее знаешь.

— Ты имеешь в виду Джуанеллу?

— Совершенно верно, ее.

— Джимми, ты просто бессовестный враль. Джуанелла тоже ни разу в жизни не видела Варлея, как и ты сам. И именно по этой причине ты привез ее сюда, надеясь, что она поможет тебе опознать его.

Он вскакивает с места и возбужденно орет:

— Послушай…

— Заткнись и сиди смирно, — приказываю я. — Дай-ка мне кое-что сказать тебе, парень. Я с самого начала раскусил тебя. Неужели ты воображаешь, что у нас в ФБР сборище лопухов, которых могут надуть парни вроде тебя? Вся беда в том, что ты слишком умничаешь и заимел привычку безнаказанно убивать людей.

— Кошен, ты, должно быть, сошел с ума! Какого дьявола я должен кого-то убивать? Я действительно пристрелил этого парня, но в целях самозащиты. И этот парень — точно Варлей.

— Вот оно что? — Тут я вынимаю карандаш из кармана и кладу его на стол. — Ты видел это когда-нибудь раньше?

Клив напряженно смотрит на вещицу.

— Какого черта, о чем ты? Почему я должен был видеть этот карандаш раньше?

— Сейчас объясню. Этот карандаш является частью набора, и его подарил тебе Джордж Риббэн в Париже в день рождения. Возможно, ты попробуешь отпереться? Но я знаю, что это так. Он купил его на черном рынке. Оттуда отправился к тебе на празднование твоего дня рождения и подарил весь набор лично тебе. Когда ты убил Риббэна, я сообразил, что у него был с тобой короткий разговор, а потом ты его начал душить.

Возможно, он понял твои намерения и ухватился за тебя. При этом выхватил из твоего кармана авторучку. Вот почему у нее не был даже отвинчен колпачок. Когда ты вытащил его на лестницу и оставил на ступеньках, где я должен был его обнаружить, ты заметил ручку в его руке, но не стал ее забирать. Ведь никто не видел, что это он подарил ее тебе. У тебя возникла блестящая идея. Ты отдал карандаш Энрико, тому парню, который работал с этой девицей из стриптиза, Мартой Фрислер. Ты знал, что я встречусь с ним. А тебе это стало известно от Джуанеллы, с которой я повстречался в тот самый вечер, когда она назвала мне неверный адрес.

Ты знал, что я пойду туда. Знал, что я встречу Энрико, а Энрико — как раз такой парень, который обожает броские вещи. Что он непременно сунет этот злосчастный карандаш к себе в карман и я увижу его и непременно подумаю, что это он убил Риббэна. Неплохо придумано, ничего не скажешь!

— Ты несешь ерунду! — выдавил из себя Клив охрипшим голосом. Я видел, как у него дрожали руки. Глаза поочередно переходили с меня на Домби. — Ты мелешь чепуху.

— Это вовсе не ерунда, приятель. И зачем становиться в такую позу, когда ты прекрасно понимаешь, что тебе грозит электрический стул. Уж если дело дошло до этого, то всегда разумнее чистосердечно признаться.

— Чего ради ты это все затеял? Ты сошел с ума! — кричал Клив.

— Ты меня спрашиваешь, чего ради я все это затеял? Так вот послушай. Когда ты узнал, что ФБР разыскивает Варлея, то постарался предложить свои услуги, не так ли. Ты им сказал, что знаешь Варлея. Ну, как мне теперь кажется, это было единственной правдивой вещью, которую ты им сказал. Ты действительно с самого начала работал вместе с Варлеем. Вот почему ты решил, что сумеешь обезвредить меня.

— Ага, значит, я еще и это сделал, — говорит он с кривой усмешкой.

— А разве нет? Я могу сказать, зачем тебе понадобилось это. Варлей уже уехал в Англию. Марселина, которая обычно работала вместе с ним, находилась в Париже. Она была предельно напугана. Риббэн должен был на нее нажать еще сильнее и окончательно запугать. И она заговорила.

А что она рассказала Риббэну, тебе это прекрасно известно. Она сказала, что Варлей уже уехал в Англию. Но она страшно боится, так как подозревает, что ты работал вместе с Варлеем. Так что тебе пришлось немедленно принимать самые энергичные меры. Тебе необходимо было отделаться от этих людей. От Марселины и Риббэна. Причем их надо было убрать до того, как кто-нибудь из них успел бы заговорить.

Тем временем тебе удалось очернить меня в глазах генерала. Ты заявил ему, будто бы Марселина сообщила Риббэну, что я перед ней разоткровенничался. Вроде бы так заявил Риббэн. И даже написал рапорт, который ты передал генералу. Ну, а что ты делаешь затем? Припоминаешь ночь, когда мы вдвоем совещались с шефом? Так вот ты сам и был тем самым человеком с поддельным пропуском, который увез дю Кло из отделения полиции в Париже. Тебе это ровно ничего не стоило. Ты ее перевез через мост и там ухлопал. За меня ты не волновался, зная, что у меня на хвосте сидела Джуанелла. Она, разумеется, даже не догадалась, чего ради ты попросил ее чуточку занять меня. Когда я зашел в бар «Уилки» по пути к Риббэну, она проскользнула туда сразу же следом за мной и демонстративно уселась возле стойки. Она знала, что я ее замечу, знала, что непременно подойду и заговорю.

— Вот как? И все это она делала ради меня? Чего бы это?

— Не прикидывайся, она сама мне объяснила причину. Ты обещал ей сократить срок тюремного заключения Ларви, не так ли? И даже взять его на поруки, если она исполнит то, что ей было сказано. Про Джуанеллу я могу сказать одно: она на многое пойдет ради своего мужа. Но она никогда не согласилась бы стать пособницей убийцы. Бедная гусыня даже не знала, что происходит на самом деле.

Она считала тебя непогрешимым. Ты внушил ей ту же самую историю, которую рассказывал всем, что больше всего на свете ты стремишься отыскать Варлея, что тебе хочется устроиться в ФБР и быть там шишкой, а для этого тебе надо обскакать меня.

Домби зевает и говорит:

— Знаешь, Лемми, а мне этот парень очень не симпатичен. И еще одно: я недавно размышлял о том, что это происходит с тобой. Но теперь я вижу, что ты остался, Лемми Кошен, как всегда, на голову выше остальных, так оно и есть. Ты обработал это дело в наилучшем виде. — Спасибо, Домби, — говорю я, — я тронут.

— Теперь мне ясно, — продолжает он. — Кто-то убит. Джуанелла должна опознать в убитом Варлея. А тем временем настоящий Варлей спокойно сматывается со всеми документами. Думаю, что его здесь и близко не было и он сидит себе где-нибудь в Лондоне.

— Возможно, — говорю я.

Домби нащупывает свободной рукой сигарету и закуривает ее. Потом спрашивает:

— Послушай, а кого же он тогда ухлопал?

— Это элементарно, — отвечаю я, — убитый в машине — тот самый несчастный Энрико, которому мистер Клив в свое время так ловко всучил уличающий автоматический карандаш. Эта парочка простофиль, Энрико и Марта Фрислер, тоже верой и правдой служила нашему Джимми. Но он не из приятных хозяев. Когда у него дела идут плохо, он спокойно отправит к праотцам любого, да еще под чужим именем. Он стрелял и в меня возле Брокхэмского моста.

Я поворачиваюсь к Кливу.

— Ну, Джимми, что ты на это скажешь?

— Я ничего не буду говорить. Я требую адвоката. Домби хохочет, как настоящий жеребец.

— Парень, какой уж тебе адвокат, пора о духовнике подумать.

— Домби, — говорю я, — отведи этого человека в машину. Сам садись с заряженным пистолетом сзади, и пусть он ведет машину к полицейскому участку. Там ты его сдашь. Можешь сказать дежурному, что ему позвонит старший инспектор ФБР Херрик. Пусть не огорчается. Этот тип у них не задержится. А чтобы там не было никаких недоразумений, покажи ему вот это. — Я передаю Домби британский паспорт, которым меня снабдил Херрик.

Домби встает. Служебный пистолет он ни на секунду не выпускает из правой руки. Он задумчиво говорит:

— А я еще удивился, чего ради ему вздумалось стрелять из этой пушки? Просто он хотел разнести этому парню череп, чтобы никто его не узнал.

— Правильно, Шерлок! Ну, до скорой встречи!

— Одну минуточку, Лемми. Когда я свезу этого парня в полицию, что мне делать?

Я не могу сдержать улыбку.

— Ах ты, Дон Жуан! Я же помню ту безутешную графиню, которая проливает по тебе слезы в Лондоне. Я же прервал тебя посреди любовной сцены.

— О, я помню это, она была от меня без ума. Сказала, что я новый Казанова, только во мне больше обаяния и страсти.

— Чтоб мне провалиться на этом месте! Если ты Казанова, то я по меньшей мере Гарун эль Рашид… Ну, как бы там ни было, как только ты сдашь этого человека полиции, можешь отправляться к своей графине. Возможно, ей захочется прослушать до конца ту историю, которая у тебя отработана специально для постели.

— Валяй, валяй смейся над моими любовными похождениями. Вся беда в том, что ты совершенно лишен деликатности. Но что ты будешь делать без меня?

— Иногда мне точно известно, что я бы хотел сделать с тобой! До свидания, Казанова.

Я выхожу из коттеджа на дорогу и звоню в отель в Леатерхеде и спрашиваю мистера Майнса. Через пару минут он подходит к аппарату.

— Ну, мистер Кошен, как дела?

— Трудно сказать. Понимаешь, Клив убил какого-то человека, и теперь меня волнует только одно, как бы заполучить бумаги.

— Да? И что ты собираешься делать? Мне почему-то кажется, что наша приятельница Лана Варлей, она же Аманда Карелли, уже получила эти документы. Ей либо передали их, либо переслали.

— Ты можешь раздобыть машину?

— Почему же нет? Возьму напрокат.

— Прекрасно. Бери и сразу же приезжай в «Квадратную бутылку». Не мешкай.

— О'кей. Я уже бегу. До скорой встречи.

Я вешаю трубку и возвращаюсь к тому месту, где стоит моя машина. Завожу мотор и выезжаю в Брокхэм.

Дела в общем-то не блестящие, но ведь они могли быть и в сто раз хуже. И кто я такой, чтобы жить и жаловаться?

Вышла луна. Ночь сказочная, и меня вновь охватывает поэтическое настроение. Я снова начинаю думать о своей птицеводческой ферме, которую непременно заведу, как только перестану гоняться за преступниками.

Я стою у косяка боковой двери «Квадратной бутылки».

До меня доносится шум мотора, и через минуту Сэмми вылезает из машины. Он платит за проезд и подходит ко мне.

— Ну, мистер Кошен, вроде бы лед тронулся. Что творится на белом свете?

— Многое. Пошли ко мне. У меня есть выпивка и какие-то сандвичи.

— Это меня устраивает. Я чертовски проголодался. Но что там у Клива?

Мы входим в комнату и садимся за стол. Все приготовлено, и я наливаю виски, пододвигаю к нему блюдо с бутербродами и говорю:

— Сиди и слушай, потому что это очень занятная история. Может быть, тебя удивит, что Клив оказался жуликом и обманщиком?

— Что? Обманщиком? Что за черт?

— Спокойнее, Сэмми. Этот парень принял меня за простачка и тебя тоже. Но у него ничего не получилось. С тобой другое дело, потому, что ты, естественно, доверял ему. Ведь вы работали с ним, ну и потом он рассказывал тебе всякие истории о себе.

Подумай сам, — продолжаю я, — парень запанибрата с иллинойской полицией, куда его направили по специальной просьбе. Он знал Варлея. Знал его прекрасно. По-видимому, он впервые встретился с ним еще до того, как Америка вступила в войну, и он очень хорошо был знаком с характером деятельности Варлея. Тебе ясно?

— Да… может быть… Но…

— Но ничего. Так оно и было. И я убежден, что, когда Варлей задумал похитить эти бумаги, Клив тоже был в курсе его планов. Теперь ты должен понять, что эти двое все продумали до мелочей. Сначала Варлей обводит вокруг пальца Ларви, наговорив ему с три короба насчет фальшивых акций, которые надо во что бы то ни стало изъять из банка. Ларви крадет их. Как только бумаги исчезают, Федеральное бюро поднимается на ноги. Ларви застукали. Скорее всего потому, что Варлей, работая вместе с Кливом, послал в ФБР анонимное письмо и заложил Ларви.

Итак, Ларви угодил в тюрьму. ФБР занято поисками Варлея, который, как они предполагали, является организатором этого хищения. Ну, и когда сеть сжимается, на сцену выступает Клив с заявлением, что он знает Варлея и поможет его отыскать.

После того как его официально подключили к данной операции, он разыскивает Джуанеллу и соответствующим образом обрабатывает ее. Через нее он затыкает рот Ларви, который, зная Варлея, помимо всего прочего, теперь боится и за нее.

— Да, это возможно. Этот Клив был умный негодяй.

— Вот именно, был, потому что ему больше не придется умничать.

— Продолжай, Кошен, чертовски интересная история.

— Еще бы! Клив намекает Варлею, что ему лучше сматываться из Штатов. Возможно, он даже помогает ему в этом деле. Варлей вместе со своей подружкой Марселиной перебирается во Францию. Понятно, Варлей забирает с собой и похищенные документы. Возможно, в Париже их встретили и помогли им устроиться Энрико и Марта, которые тоже работали на Клива. Этих он отправил туда заранее.

Клив затем сам едет в Париж, но уже по делу Варлея. Умный ход, ничего не скажешь, потому что таким образом он в курсе всех дел. Но все же он знал, что параллельно с ним ФБР поручило Риббэну и мне тоже вести это расследование. Ну, а мы, естественно, из тех парней, которые не привыкли трепаться о своих заданиях.

— Да, — говорит Сэмми, — вот тут-то этот малый и дал маху. Он этого не знал.

— Знал ли он или нет, не имеет большого значения. Важнее другое. Марселина перетрусила. Она заявляет Риббэну, что боится Варлея и Клива. Естественно, Риббэн принимается за Клива. Он покупает набор из ручки и карандаша и отправляется к нему на день рождения. Не забывай, что у Риббэна не было возможности поговорить со мной.

Ну, а потом Клив рассказывает генералу, крупному начальнику в разведке, будто я выдал государственные тайны и прочую чертовщину. Он пытался навлечь на меня подозрения и сам тем временем расправился с Марселиной и Риббэном. Ну, а третье убийство было совершено сегодня. Он убил какого-то парня, и мы не можем сказать точно, кто это был, потому что выстрел был произведен из крупнокалиберного пистолета в упор. Но Клив уверяет, что это Варлей.

Сэмми скребет затылок.

— Да? А почему?

— Послушай, почему именно Клив выбрал сегодняшнюю ночь, чтобы ухлопать этого парня, кто бы он там ни был? Потому что ему надо было открыть зеленую улицу для Варлея. Ведь документы-то все еще находятся у него! Иными словами, если нашей Лане Варлей, или Аманде Карелли, удалось их так или иначе захватить, то это могло произойти только сегодня — или никогда! Здесь Варлея уже не будет!

Сэмми задыхается от волнения.

— Черт возьми, мистер Кошен. Может, она уже сидит на этих бумагах?

— Мы об этом скоро узнаем. Пожалуй, стоит сходить в соседний коттедж с зеленым плющом и потолковать с очаровательной Амандой. Кто знает, не захочется ли ей организовать сегодня вечером дружескую вечеринку?

Сэмми наливает себе виски и задумчиво говорит:

— Надо отдать должное Кливу. Он с самого начала безукоризненно играл свою роль. Облапошил всех без исключения, а меня больше, чем всех остальных. Башковитый был парень!

— Ну, особой пользы он из этого не извлек. Понимаешь, люди всегда спотыкаются на малом. Вот так и он. Послал тебя ко мне, потому что хотел избавиться от ненужного свидетеля, а мы тут вдвоем потолковали о нем, и вот что выяснилось.

— Да… возможно… Но мы все еще не нашли документы.

— У меня предчувствие, что мы их обязательно найдем. Вернее сказать, я надеюсь. Давай-ка выпьем по последней на дорожку, а потом пойдем и нанесем визит нашей приятельнице. Надо поторопиться к малютке. Ночь-то темная.