Она - только способ... (СИ)

Глава 1

Усталость.

Дикая, сковавшая мышцы усталость, сегодня мешала работе, как никогда. Я привыкла работать на износ, до черных мушек перед глазами, до тех пор, пока текст на компьютере не начинал сливаться в единую линию. Привыкла к такому ритму, когда приходишь на работу с первыми лучами солнца и выходишь из кабинета, когда приходит ночной сторож. Раньше, даже ценила такой ритм жизни, но сегодня, четкий и отлаженный механизм сломался, и я готова была уехать из офиса прямо сейчас. Устала. Вымоталась.

А ведь еще и нет пяти часов вечера. На пять назначена важная встреча, от результатов которой зависит насколько плодотворно мы проведём предстоящее лето. Строительство аэропорта практически окончено, остались мелочи. Теперь стоило заняться благоустройством огромной территории, которая сильно пострадала при строительстве. Реконструкция или восстановление дорог, высадка деревьев хвойных пород, закладка аллеи и небольшого парка и много других планов. Это направление отец полностью отдал мне. Раз справилась за год с такой масштабной стройкой как аэропорт, значит и такое направление мне будет по плечу. Не стала ему говорить, что если бы не современные технологии, толпы рабочих и инженеров из Китая, то мы бы не успели сделать и половины за такой срок. Проектно-строительная организация, в которой работал мой хороший знакомый Миша, полностью справилась со своими задачами, но с дальнейшим обустройством москвичи отказались помочь. В столице их ждал бОльший по масштабу проект, поэтому, наше строительство им было брать не выгодно. Как расчетливый руководитель, ценящий продуктивные и целесообразные проекты, я понимала москвичей, а вот как человек, который сильно устал и выдохся, я провожала их с максимально ледяным лицом.

Лицо делать и держать я умела. Никогда не позволяла людям, в особенности своим сотрудникам, увидеть мои истинные эмоции.

"Нужно всегда держать лицо", — когда-то говорила мне мать — Зинаида Городецкая — и в детстве я презирала родительницу за холодность, но ещё больше ненавидела эту фразу. Но когда мне исполнилось четырнадцать лет, поняла, насколько права была родительница.

Помню я рыдала в голос, пока мама медленно умирала, после третьего инфаркта, а люди пользовались моей слабостью. Лезли в душу, лебезили, хотели сыграть на моём горе. После похорон мои одноклассники, сотрудники предприятия и соседи ходили к нам толпами под видом сочувствия и соболезнований. А потом, когда я в очередной раз очнулась после сотой дозы успокоительных, поняла, что наш дом превратился в бесплатный санаторий.

Люди бывали у нас целыми семьями! С утра до вечера они пили, ели, пользовались всеми удобствами и обязательно, один раз в день, таскались ко мне в комнату, чтобы для вида выразить скорбь. Мягкотелый отец горевал не меньше моего, но тем не менее он осознавал, что люди зашли слишком далеко, но в открытую сказать об этом не мог.

При жизни матери к нам не ходил никто. Городецкая тащила на себе дом и бизнес, а отец, хоть и числился главным руководителем, был хорошим исполнителем ее приказов и по совместительству покладистым мужем.

Когда очнулась, разогнала всех — соседей, одноклассников, сотрудников отца. В меня словно вселилась ушедшая на небо мать и я показала всей округе насколько они обнаглели. Больше к нам никто не приходил, даже по праздникам. Одноклассники перестали со мной общаться и терпели меня только из-за того, что предприятие отца было градообразующим. На деревоперерабатывающем заводе семьи Городецких работала большая часть населения нашего сибирского города. Четырнадцать лет назад всё зависело от нас. Даже глава города советовался с матерью, когда принимал важные решения. Впрочем, сейчас мало что изменилось. Глава продолжал приглашать отца на ключевые собрания в администрацию города.

Только отец не поменялся. Мягкий и самолюбивый, не расположенный к людям, он все время пытался переложить ответственность за главные решения на других. Чаще на меня, конечно. В последнее время, Гордей Гордеевич часто бывал на больничном и руководил предприятием в дистанционном формате или через меня. И.о. срослось с моей должностью заместителя директора и грозило в ближайшее время видоизмениться. Отец все чаще заводил разговоры о моем единоличном управлении предприятием.

— Валера — ты прирожденный руководитель. Вся в мать. Только ты сможешь вывести наше производство на новый уровень. Я не вывожу, — часто говорил Городецкий.

— А я вывожу!? — на днях не удержалась и ответила отцу, но тут же осеклась: «нужно всегда держать лицо, Валерия!»

— Конечно, — не заметив моего выплеска эмоций, практически добродушно проговорил отец, — Валер, возьми себе помощника по новому проекту и сразу станет легче.

— Легче! — усмехнулась и сжала гудящие виски холодными пальцами.

Интересно, отец осознавал насколько нелегко мне приходится тащить огромное предприятие на себе? Вряд ли. Его направление держалось на двух замах, он только вносил коррективы и предложения, прописываемые мной. Я не злилась на отца, просто устала, наелась…

Надо собраться и еще раз подготовиться к встрече. На прошлой неделе отец отобрал для меня несколько фирм, которые должны были заняться благоустройством территории близ аэропорта. Дорогу обещал взять на себя город, а вот остальное ляжет на меня и фирму. Две конторы забраковала ещё вчера — они пришли на встречу без чернового наброска проекта и без единого предложения. Сегодня должны подойти представители ещё двух организаций и у них, со слов отца, подобная документация имелась. И как Гордей Гордеевич пропустил вчерашних представителей ко мне на беседу? Неужели не знал, что терпеть не могу безответственных людей. Конечно он знал.

— Ульяна, — набрала секретаря и откинула голову на спинку кресла, — зайди.

Не прошло и пары секунд, как в кабинет вплыла пепельная блондинка в коротком темно-синем платье. Порой хотелось убрать девчонку с должности личного секретаря, слишком открыто, а иногда и вульгарно, она одевалась на работу. Но потом вспоминала, что у девушки уже три года лежит после инсульта мать и передумывала. Ульяна в открытую искала себе мужа или покровителя, который смог бы обеспечить её, больную мать и брата-школьника, и я её не осуждала. Каждый выходил из ситуации как мог, она решила воспользоваться внешними данными для достижения цели.

— Ульян, как только приедут представители фирм, сразу впусти их. Не жди пяти часов.

— Поняла, — расплылась в улыбке девушка, — я их видела на первом этаже сейчас, записываются у нашего Борьки в журнале.

— И? — вопросительно подняла бровь, зная, что любопытная девушка выдаст мне сейчас некую информацию о вновь прибывших.

Не прогадала, у секретаря загорелись глаза, и она с азартом стала рассказывать.

— Двое — представительные мужчины в костюмах. Держатся вместе, возможно, представляют одну контору. Около пятидесяти, плотные. Один лысый с пузом… вот таким, второй длинный как столб. Внешне не мой тип…

Вздыхаю, а девушка с бОльшим энтузиастом продолжает.

— А ещё двое просто секси.

— Ульяна!

— Валерия Гордеевна, я правду говорю. Молодые, смазливые, с классной фигурой. На фитнес тренеров похожи. Чёрненький так вообще огонь. У меня слюнки…

— Ульяна! — снова осекаю девушку, — достаточно! Иди к себе.

— Поняла, — серьезно ответила она и сразу удалилась.

— Вторая двойка точно пролетает, — кусая кончик карандаша, проговорила и пробежала глазами по намеченному плану вопросов.