Следующие полторы недели тянулись очень медленно. Савелий взял новый проект и сидел на работе до девяти, а иногда и до одиннадцати вечера. Он уходил затемно — рано утром и приходил, когда в городе зажигали фонари. Смирнов много работал, а я безвылазно сидела дома. Каждый день я готовила, прибералась и просматривала сайты для приемных родителей. Но сколько бы я не сидела в интернете, большое количество новой информации не задерживалось в голове, поэтому иногда я читала одни и теже статьи и методички по два-три раза… Примерно на середине я понимала, что повторяюсь и оставляла чтение. Без участия Савелия подготовка к усыновлению утрачивала интерес. Прочитанное я хотела обсудить с ним, посоветоваться, совместно проанализировать плюсы и минусы, да хоть просто поговорить, но этого не происходило. Я мечтала, чтобы мы вместе шли по тяжелой дороге усыновления, но… Но Сава много работал.
Мне его не хватало. Я сильно скучала. Но главное — я стала бояться его потерять.
Вечером парень съедал приготовленный ужин, шел в душ, а потом мы включали в спальне телевизор, под который Смирнов быстро засыпал. Я не корила его, не сыпала на его голову претензии… Я терпеливо ждала, когда он закончит работу с проектом.
Наши разговоры практически сошли на нет и Савелий больше не намекал на секс. Сава продолжал обнимать меня. Он каждый вечер благодарил меня за ужин и уют в доме, но трубку, в течение дня, не брал, объясняя это небольшим сроком на сдачу нового проекта и занятостью. Было ещё одно, на мой взгляд, самое главное измение — Савкины глаза больше не горели.
Все полторы недели я объясняла его поведение важным проектом и усталостью, но червяки сомнений и подозрений уже во всю жрали моё сердце.
А еще я очень ждала воскресения. В субботу у Савы назначена презентация готового проекта, поэтому в воскресенье у него намечается первый выходной за десять дней. Неделю назад мы договорились, что в воскресенье поедем в магазин за кольцами, а потом Смирнов покажет мне городскую набережную.
Я ждала. Верила, что все будет хорошо. Я даже о народившемся малыше стала меньше думать, боязнь потерять Савелия перекрыла всё. Предчувствие чего-то нехорошего все время сдавливало грудь и к вечеру субботы я была на взводе.
Сегодня он должен прийти раньше. Презентация назначена на три часа дня и она не должна длиться долго. Максимум в восемь вечера, Сава будет дома. Надо просто подождать…
Но в восемь парень не пришёл, а когда стрелки подходили к девяти вечера, я ему набрала.
Гудок. Второй. Третий… Ничего.
Скинув вызов, я звоню три раза подряд, но каждый раз ответом мне остаются длинные гудки.
Сдавив пальцами виски, я сажусь на край дивана и начинаю раскачиваться. Назад- вперёд… Назад-вперед…
Какая же я дура. Почему перестала задавать ему вопрос — пожалел ли он, что привез меня к себе? Не дала ему возможность снова ответить на такой важный вопрос. Ведь он пожалел, возможно не сразу, но пожалел. Остыл. Чувства прошли. А выгнать меня он не решается из-за того, что я горюю по нашему ребенку. Смирнов «благородно» не попросил меня свалить, но доиграть роль у него явно не получилось. Я даже не удивлюсь, если узнаю, что на самом деле никакого проекта не было. Он просто гулял, трахался, а я продолжала торчать в его квартире. Возможно он даже хотел, чтобы я не поверила его оправданиям и стала предъявлять ему претензии, и тогда бы он слился. Но я молчала! Дура!
Всё вышло так, как я и предполагала. Сава устал от взрослой, проблемной, уродливой тётки и вернулся к красоте и свободе. Всё правильно. Я даже ребенка не смогу ему родить. И никогда не стану для него той женщиной, которой он будет любоваться и восхищаться. Я сейчас полный ноль. Без работы, друзей, без ребенка. Пустая. Савелий не сможет быть с пустышкой.
Я не знаю сколько я так сижу, но когда рядом оживает мобильный, я вскакиваю от неожиданности. На экране горит незнакомый номер.
— Да! — шиплю в трубку.
— Привет, это Даша. Вы в магазин будете заезжать?
— Не поняла, — без приветствия шепчу я.
— Ну вы с Савкой будете в магазин заезжать? Ксюшка требует подарочек от любимого дяди, поэтому вам лучше заехать в магазин.
От удивления и растерянности, я несколько секунд не знаю, что сказать. О чем Дарья говорит?
— Лера, ты пропала. Слышишь меня? Дай трубку Савке, а то он не берёт…
— Я не с ним, — сглатывая ком, бормочу я и по спине пробегает холодок.
— Не с ним? А с кем он… Ой. Я что-то перепутала. Лера! Я точно балда. Забудь. Это Ксюшка меня заморочила, время десятый час, а она не спит… Пока.
По тому как слишком спешно Дарья кладет трубку, я понимаю, что пиз*ец всё-таки наступил. Причем пиз*ц всеобщий. В груди как будто выжгли большой жирный крест и забрали главный источники кислорода.
На ватных ногах я иду в спальню и открываю шкаф-купе. Моих вещей здесь не так много, но я решаю их забрать. Они мне не нужны, но я хочу как можно меньше оставить своих следов в квартире Савелия. Смахнув все свои вещи на пол, я достаю большую сумку и начинаю собирать в неё свои тряпки.
Я не плачу. В груди шумно грохочет сердце, ритм нарушен, но я не плачу. Зубы отплясываю чечётку, крупная дрожь расходится по телу, но я не плачу. Душа рыдает, но глаза остаются сухими.
А потом снова оживает мобильный… Я не бегу к телефону, но я знаю, что звонит Савелий. Я это чувствую, но трубку я брать не буду. Если возьму — точно заплачу.