Третий

далеко за сосновым бором

где ночуют барсук и выдра

на пруду и лягушки хором

без бинокля уже не видно

за верблюжьей пустыней тощей

и змеиной мангровой чащей

за пернатой пальмовой рощей

просыпается первый спящий

а точнее не нарисуем

он словами неописуем

исчезают на свете горы

пропадают предметы быта

где созвездий цвели узоры

ночь навеки от них отмыта

тает текст в манускрипте мудром

превращаются буквы в знаки

непосильные мозгу утром

на полях полегают злаки

под ногами плесень и силос

это все ему только снилось

глубоко под земным покровом

в быстрых сернах и ярких лисах

под ковром что служил коровам

пропитаньем а после высох

под кротовьим корявым гротом

в толщах кварца или корунда

что пропахли огненным потом

саламандр и сильфид как будто

шевелится второй на ложе

очевидно проснулся тоже

и тогда пропадает сразу

то что снизу казалось небом

предстает мирозданье глазу

в полном сраме своем нелепом

время пятится и сдается

сердце вязнет в кипящей лаве

слишком мало сна остается

слишком много ненужной яви

догорает на крыльях птица

отчего никому не спится

но пока в городских руинах

в обеззубевших зевах окон

в путах кабельных тросов длинных

невредим из бетона кокон

на стальных изнуренных фермах

там возможен в утробной позе

самый вещий из самых верных

в саркофаге в анабиозе

там мерещится третий спящий

наш единственный настоящий

Загрузка...