вдруг человеческий детеныш
в утробе отстегнул послед
из деликатных жил плетеныш
смешной скелетик на просвет
мы глупые не обладаем
запретным знанием о том
каким отпетым негодяем
он может вырасти потом
пока жужжит его визжалка
в режиме гибельном своем
нам на него любви не жалко
мы щедро грудь ему суем
горды в угаре материнства
что выношенный жив уже
пока птенец не оперился
весь в майбахе и фаберже
плеснет согласными веслами
от песьей пасти и метлы
вповалку где-нибудь в беслане
чужие матери мертвы
движением его отмашки
падеж у зимних медвежат
как он любимые однажды
при них скелетики лежат
так жеребенок тешит зебру
опарыш муху иногда
но вся любовь уходит в землю
как в пойме талая вода