Опасная игра

6

Белый двухэтажный дом с балконами стоял на самом берегу залива и был развернут фасадом к северу так, чтобы солнце максимально освещало комнаты.

Оказавшись во внутреннем дворе, где сразу же автоматически включилось освещение, Вайолетт увидела бассейн под белым парусиновым тентом, защищенный от морских ветров группой пальм и прекрасными деревцами гибискуса, сплошь усыпанными большими красными цветами.

Она улыбнулась, вспомнив, что на Гавайских островах гибискус называют цветком прекрасных женщин, поскольку он используется ими как украшение и эффектно смотрится в черных волосах.

Рядом с бассейном стояло несколько шезлонгов, покрытых голубыми матрасами. Обстановка располагала к отдыху на свежем воздухе.

От всего происходящего Вайолетт потеряла дар речи. Она просто подчинялась сильной мужской руке, сжимающей ее ладонь и увлекающей в сторону дома. Сэм Крейк распахнул дверь, включил свет и слегка подтолкнул ее. Вайолетт перешагнула порог.

Она оказалась в просторном помещении. Терракотовый пол, тростниковая мебель, разноцветные подушки на диванах в гостиной, коллекция картин Джеймса Глисона, Дональда Френда и других известных австралийских художников, стоившая наверняка целого состояния… Все здесь говорило о характере хозяина. Было видно, что Сэм Крейк пытается охватить все многообразие жизни, насытить свое существование самыми яркими красками, наплевав на общепринятые понятия о стиле.

Это был его мир. И Вайолетт вдруг со всей ясностью ощутила, в каком сером мире она жила до сих пор, предпочитая спокойную жизнь рискованным предприятиям, выбирая мелководье, пугаясь глубины, подавляя собственное недовольство этим существованием, поскольку не чувствовала себя способной на что-то большее. Но теперь, когда рядом был Сэм… Она ведь уже перешагнула порог его дома. И дверь за ней закрылась.

Вайолетт остановилась, перестала осматриваться и повернулась к Сэму, всем сердцем желая постичь скрывающуюся в его душе тайну. По его настороженному взгляду, она поняла, как боится он малейшего изменения в своем грандиозном плане переустройства доступной ему части мира, и как, возможно, уже сам себя корит за проявленное в беседе с ней малодушие.

Всего лишь на мгновение во взгляде хозяина дома мелькнул вызов. Нет, он не отступит, не позволит нарушить свои замыслы! И сразу же суровое выражение исчезло с его лица, остался лишь холодноватый серебристый блеск в глазах.

Сейчас, стоя рядом с ним, Вайолетт еще раз явственно ощутила, какой он огромный. Сэм был в два раза шире ее в плечах, а макушкой она доставала ему только до подбородка. Мурашки пробежали по ее спине. Хватит ли ей смелости пойти до конца?

Он ласково погладил ее по щеке — успокаивающий жест, показывающий, что здесь ей нечего бояться. Нежная кожа Вайолетт покраснела от прикосновения его ладони. Девушка услышала, как упал на пол его пиджак. Почувствовала его руки на своем лице — легкими движениями пальцев Сэм мягко касался ее щек, носа, губ, словно слепой, желающий понять, как она выглядит. Казалось, он пытался ощутить не только черты ее лица, но и душу, и разум… «Пойдем со мной, пойдем со мной, пойдем со мной…» — его слова звучали в голове, словно заклинание, связывающее теперь ее с ним воедино.

Он не произнес пока ни слова. Но язык прикосновений был куда сильнее речи и приводил Вайолетт в исступление. Она чувствовала, что Сэм тоже всецело поглощен ею. Он внимательно разглядывал ее глаза, любовался формой ее ушей, шелковистостью волос, линией лба, тонко очерченными губами. Казалось, мужчина пытался узнать о ней все, и был очарован своими открытиями.

Она медленно сняла пиджак. Это было инстинктивное движение. Так же, как не было осознанным решение выпустить из рук сумочку. Просто хотелось избавиться от всего лишнего, мешающего им чувствовать друг друга. Вайолетт пойдет за ним, куда бы он ее ни позвал. Все остальное уже не имеет значения.

Сэм взял ее за подбородок. Страстное желание поцелуя читалось в его глазах. Губы Вайолетт послушно приоткрылись и задрожали от нетерпения.

Ей показалось, будто у нее выросли крылья. Мягкое касание мужских губ было таким чарующим, что ей захотелось, чтобы оно не прекращалось никогда. Возникло магическое ощущение полета. Она обвила руками шею Сэма, тесно прижалась к нему, неистово желая продолжения. Он на секунду отстранился и приник к ее губам снова, но уже сильно и требовательно. Сладостное чувство поглотило ее. Вайолетт полностью подчинялась его воле. Было так приятно плыть по волнам все усиливающегося наслаждения, предоставив мужчине возможность действовать. Именно этого ей так не доставало всегда.

Сэм сжал Вайолетт в объятиях. Его руки скользили по изгибам ее тела, по стройным бедрам, упругим ягодицам. Он чуть приподнял женщину за талию, вынудив встать на цыпочки. Ее бедра напряглись, а живот свело от нарастающего возбуждения. Вайолетт будто растворилась в мужчине, наслаждаясь чувствами, которые он в ней будил. Желание переполняло ее. Тело ликовало, требуя продолжения ласк.

Сэм нежно и осторожно взял Вайолетт на руки — легко, словно та ничего не весила. Она наслаждалась силой мужчины и, обнимая его, прижималась щекой к его щеке, ощущала тепло его кожи, слышала, как часто бьется его сердце, дышала с ним одним воздухом. Ей доставляло невероятное удовольствие покоряться его движениям.

Сэм понес ее вверх по лестнице, на открытую площадку. Занавеси раздвигались, двери распахивались. У Вайолетт кружилась голова. Ей хотелось взлететь. Звуки и запахи моря обрушились на них, когда они наконец оказались наверху под открытым небом. Легкий ветерок слегка освежал кожу этой теплой январской ночью. Казалось, что мужчина и женщина поднялись так высоко, что весь мир находится под ними.

Сэм поставил ее на ноги и начал снимать с нее одежду. И делал это, не торопясь, с почти торжественной медлительностью, будто совершая церемонию раздевания. Каждое его движение было уверенным и продуманным, словно он соблюдал определенный ритуал. Накал страсти чуть спал, но Вайолетт по-прежнему ощущала себя рабой чувств, что должны были вспыхнуть с новой силой, как только процесс раздевания будет завершен.

Он снял с нее все, оставив лишь нить жемчуга на шее, — ее единственное украшение. Вайолетт прочла в его глазах, что ему нравится эта деталь, придающая больший шарм ее наготе. Жемчужины — дети моря… Они сообщали происходящему оттенок языческого обряда, в котором четыре стихии — вода, воздух, огонь, земля — играли исключительную роль.

Сэм чуть отошел от нее и начал раздеваться все с той же необыкновенной неторопливостью, не требуя от Вайолетт никакого участия в этом процессе. Она просто наблюдала за тем, как постепенно обнажается его тело. Полная луна и чистое небо с мириадами звезд давали достаточно света, чтобы разглядеть красивые рельефные мускулы. Сумерки привносили в эту картину что-то мистическое.

Вайолетт была полностью поглощена этой сценой. Она ощущала себя избранной для некоего таинства, которое вот-вот должно произойти.

Они стояли друг перед другом, стараясь в полной мере ощутить счастье быть рядом. Возбуждение нарастало, как росли волны на море во время прилива, подчиняясь законам природы, которым ничто и никто не может противостоять.

Вайолетт любовалась его сильным телом — заросшей волосами грудью, тренированными руками и ногами, плоским мускулистым животом — и его мужественностью, агрессивностью, сексуальностью.

Сэм уложил ее на мягкое стеганое одеяло и встал перед ней на колени, как бы преклоняясь перед женственностью. Вайолетт изнывала от нетерпения. Но он не спешил, целовал ее бедра, живот, груди, плечи… Она подалась навстречу ему, стала ловить губами его губы.

Наконец они слились воедино. Это было похоже на бешеный танец. Вайолетт уже не понимала, где она и что с ней, полностью подчинившись движениям Сэма. Они были единым целым. Дикая радость накатила волной и накрыла ее с головой.

Но это было лишь началом долгой дороги, полной крутых подъемов, прекрасных долин, тихих рек и бурных водопадов. Дороги, которая сплела их тела и их души. Вайолетт желала все большего и отдавала всю страсть и нежность, что накопилась в ней. Восторг заполнил ее сердце, душу и разум. Мечты, казавшиеся ей несбыточными, сбывались.

Но даже самая долгая дорога подходит к концу. Какое-то время они лежали рядом, нежно прижавшись друг к другу, все еще находясь во власти чувств. Радость близости переполняла их. Затем Сэм поднялся, помог ей встать и повел ее вниз по лестнице к бассейну.

Вода причудливо блестела в лунном свете. Необыкновенное ощущение невесомости охватило Вайолетт. Она обняла Сэма за шею, и тот поплыл на спине, увлекая женщину за собой. Она никогда не купалась голой, и ощущение водных потоков, обволакивающих тело, было новым и необычайно приятным.

Он улыбнулся ей, она ответила ему улыбкой. Этим все было сказано. Словами невозможно было передать магию этой ночи.