Опасные места (Железнодорожный детектив, №16) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Эдвард Марстон (ч. 5)

«И он сдержал это обещание, Майкл», — тихо сказала она. «Я ни в чем не нуждалась».

«Многие жены на вашем месте, — сказал Колбек, — были бы подавлены требованиями новой жизни, но, по словам миссис Фрид, вы освоились с похвальной скоростью».

«Моя сестра всегда отличалась большой силой воли», — с гордостью сказал Херн.

«Когда вы впервые встретились с Эндрю Сварбриком?»

«Только когда я посетил Лондон. Джарвис отвел меня в Палату общин, а потом мы встретились с его сыном». Его лицо потемнело. «Это был не самый счастливый случай. Эндрю удалось проявить поверхностную вежливость, но я чувствовал его укоренившееся неприятие идеи, что его отец может взять кого-то из нашей семьи в свою жизнь».

«Вы были шокированы, когда он отказался присутствовать на свадьбе?»

«Нет, инспектор, я был очень рад».

«Как часто вы с ним встречались?»

«Всего три или четыре раза — и этого было более чем достаточно».

«Он был таким неприятным?»

«Он был отвратительным. Мы пригласили его и его жену приехать в Сент-Хелиер, но он пренебрег нами, как будто мы были существами из низшего порядка Творения».

«Давайте не будем говорить об Эндрю», — взмолилась Грейс.

«Мы не можем его игнорировать», — сказал ее брат.

«Я так боюсь, что он сделает что-то ужасное».

«Он уже сделал это, Грейс. Он обошелся с тобой отвратительно».

«Вот почему я не хочу его обсуждать».

«Но я уверен, что инспектор Колбек знает».

«Ну что ж», — сказала она, вставая, — «поскольку он должен участвовать в этом разговоре, если вы оба меня извините, я оставлю вас наедине, чтобы вы могли говорить об Эндрю столько, сколько захотите».

Колбек поднялся со своего места и открыл дверь, чтобы она могла выйти, закрыв ее за ней. Когда он повернулся к Херну, он почувствовал, что может говорить более свободно и исследовать глубже.

«Почему ваша сестра вообще решила покинуть Джерси?»

«Это долгая история, инспектор…»

За ужином в тот вечер Таллис приложил больше усилий, чтобы поговорить с хозяйкой дома, и даже позволил себе сделать несколько неуклюжих, но благонамеренных комплиментов.

Уордлоу был рад видеть, насколько он теперь расслаблен. Это было заметное улучшение по сравнению с его прежним дискомфортом в женской компании.

Когда после еды они перешли в гостиную, Уордлоу потянулся за графином с бренди.

«Не для меня, спасибо», — сказал Таллис.

«Я никогда не видел, чтобы ты отказывался от выпивки, Эдвард».

«Бокала вина, который я выпил за ужином, было достаточно. Я не хочу показаться грубым, но, честно говоря, мне бы хотелось лечь спать пораньше. Вы не будете сильно возражать, если я просто… ускользну?»

«Еще очень рано».

'Да, я знаю.'

«Вы нездоровы?» — обеспокоенно спросил Уордлоу.

«Это скорее усталость».

«Вы хорошо спали прошлой ночью?»

«Не совсем — это было довольно прерывисто».

«Обычно мне помогает бренди. Я мгновенно засыпаю».

«Тогда я оставлю тебя атаковать графин. Спокойной ночи, Теренс».

«Тебе завтра позвонить на завтрак?»

«Нет», — сказал Таллис. «Я бы с удовольствием повалялся в постели».

«В армии у нас было не так много возможностей сделать это», — усмехнулся Уордлоу.

Он открыл дверь, чтобы его друг вышел, затем наблюдал, как он поднимается по лестнице. Таллис полностью утратил пружинистость в своем шаге. Двигаясь медленно, он использовал перила, чтобы подняться по ступенькам. Уордлоу закрыл дверь, осторожно опустился в кресло и налил себе задумчивый стакан бренди. Была причина для беспокойства и успокоения. Поспав днем, Таллис теперь ложился спать на несколько часов раньше обычного. Это беспокоило Уордлоу. Этому можно было противопоставить тот факт, что он был спокоен, сдержан и приятен в течение всего оставшегося дня. Его готовность долго разговаривать с хозяйкой была желанным знаком для мужчины, который обычно избегал разговоров с женщинами.

Затем был усердный молитвенный забег Таллиса ранее в тот же день. Это поразило Уордлоу. Он никогда не считал своего друга религиозным человеком. Во время их пребывания в Индии, когда капеллан был недоступен, Таллис время от времени руководил своими людьми в богослужении, но оно, как правило, было довольно формальным. В его христианских ценностях не могло быть никаких сомнений, но он никогда не был страстным в своих убеждениях. Нахождение его на коленях в молитве было одновременно удивительным и, как ни странно, довольно тревожным.

Уордлоу не мог решить, искал ли Таллис помощи или прощения.

Прошло немного времени, прежде чем стакан опустел. Наливая себе второй бренди, Уордлоу принял решение. Пришло время снова проконсультироваться с доктором Китсоном.

После часа жалости к себе Виктор Лиминг испытал маленькое чудо. Волнение утихло, завывающий ветер стих, а рев двигателей корабля стал менее навязчивым. Хотя он чувствовал, что никогда не получит удовольствия от плавания, он начал ощущать это не как испытание испытанием, а как утомительную обязанность. Его тошнота исчезла, а головная боль медленно утихла. Удалось даже поговорить с одним из офицеров корабля, который предложил ему глоток бренди. Услышав, что этот человек живет в Джерси, он быстро воспользовался им как источником информации.

«У них там есть полиция?» — спросил он.

«У них есть что-то вроде этого, сэр», — сказал мужчина. «Благодаря закону, принятому штатами Джерси, он появился чуть больше семи лет назад. Фактически, мой брат — один из первых десяти оплачиваемых полицейских на острове».

'Как его зовут?'

«Питер Вуазен».

«Это французское имя».

«У большинства из них французские имена. Они должны были свободно говорить по-французски и по-английски, прежде чем их могли назначить».

«Где находится их штаб-квартира?»

Офицер рассмеялся. «Это слишком громкое название для места, которое они используют в Сент-Хелиере. Питер, мой брат, раньше был плотником, но подумал, что сможет заработать больше денег, став полицейским».

«Сколько им платят?»

«Они получают восемнадцать шиллингов в неделю».

«Что им нужно сделать, чтобы заслужить это?» — спросил Лиминг.

«Они патрулируют улицы с 18:00 до 2:00 ночи.

Они — ночной дозор или garde de nuit ».

Офицер продолжил описывать обязанности наемных полицейских и сказал Лимингу, что они подчиняются констеблю Сент-Хелиера, которому, в свою очередь, нужна санкция пристава, чтобы отстранить любого из них. Лиминг был поражен, услышав, что закон и порядок в столице острова находятся в руках такой небольшой группы полицейских, когда население острова превышает двадцать пять тысяч.

«А как насчет такого города, как Гори?» — спросил он.

«У них там нет оплачиваемых полицейских».

«Как контролируется преступность?»

«Люди заботятся друг о друге», — сказал офицер. «По большей части, речь идет только о мелких преступлениях. Сельские районы отказывались принимать оплачиваемые

«Офицеры. Они либо полагаются на местного констебля, либо сами следят за порядком с помощью устной информации».

«Неужели все действительно так примитивно?»

«Кажется, это работает, сэр».

Лиминг был встревожен. Он надеялся на организованную полицию, охватывающую весь остров, но ее еще не было. Поэтому вместо этого он мог получить любую помощь только от группы полицейских, которые звучали так, как будто они были по сути ночными сторожами. Задача, которая и так казалась пугающей, теперь приобрела характер невыполнимой мечты. Лиминг преследовал вооруженного человека, который уже убил одну жертву, и казалось, что ему придется искать его в одиночку. Его желудок снова начал выворачиваться.

Два долгих непрерывных часа дали Колбеку возможность заполнить многочисленные пробелы, касающиеся прошлой жизни Грейс Сварбрик. Ее брат объяснил, как, встретив Джарвиса Сварбрика, она нарушила свою клятву никогда больше не выходить замуж. Хотя это казалось случаем притяжения противоположностей, Майкл Херн отметил, что у пары было гораздо больше общего, чем изначально предполагалось. Поженившись, они стали еще ближе и более зависимыми друг от друга. Из ее писем, сказал Херн, он мог видеть, что его сестра снова обрела настоящее счастье.

«Когда миссис Фрид впервые встретила вашу сестру, — вспоминал Колбек, — она была поражена ее необыкновенной осанкой».

«У Грейс всегда было это, инспектор».

«Как она отреагирует на чрезвычайную ситуацию?»

«Она бы сделала это гораздо спокойнее, чем я», — сказал Херн с усмешкой.

«Каким-то образом моя сестра всегда сохраняла самообладание. Понадобилось убийство мужа, чтобы она потеряла самообладание».

«Как вы думаете, что ее ждет в будущем?»

«Пока рано делать прогнозы».

«Она говорила о возвращении в Джерси».

«Сначала здесь есть незаконченное дело».

Прежде чем Колбек успел задать еще один вопрос, в комнату вошел Сесил Фрид и обменялся с ними приветствиями. Он сердечно приветствовал Херна и настоял на том, чтобы он оставался с ними столько, сколько пожелает.

«По праву, — сказал Херн, — мы с сестрой должны быть в другом доме. Он, как я понимаю, завещан ей. По моему мнению, мы не должны позволять

Эндрю вообще там не останется, но Грейс не хочет никаких столкновений с ним. Я надеюсь уговорить ее.

Колбек чувствовал, что Херн добьется успеха. Он был умным, очень красноречивым человеком, и его сестра всегда советовалась с ним, когда собиралась принять важное решение в своей жизни. Встречаясь с Херном всего несколько раз до этого, Фрид хотел узнать его новости. Радуясь, что оставил их наедине, Колбек извинился.

«Приятно было познакомиться с вами, инспектор», — сказал Херн.

«Это чувство взаимно, сэр», — сказал Колбек. «Спасибо, что вы так откровенно ответили на мои вопросы. Наша дискуссия была очень плодотворной».

«Отныне у вас будет гораздо больше дискуссий со мной».

'Почему это?'

«Это потому, что я намерен работать вместе с вами».

«Боюсь, это невозможно», — решительно заявил Колбек. «С вашей стороны очень любезно предложить свою помощь, но я вынужден от нее отказаться».

Виктор Лиминг струсил, когда ему сказали, что им предстоит плыть всю ночь. Он не мог понять, как капитан мог прокладывать курс в темноте. Его страхи не развеял пассажир, который решил плюхнуться в кресло рядом с ним. Это был мужчина средних лет, возвращавшийся в Джерси после того, как навестил сына, который учился в школе в Винчестере. Торговец по профессии, он регулярно плавал в Англию и обратно и привык к морским путешествиям. Лиминг завидовал ему. В то время как сержант все еще чувствовал себя больным, его спутник светился здоровьем.

«Всегда так плохо?» — спросил Лиминг.

«Поверьте мне, все может стать гораздо хуже», — сказал мужчина. «До сих пор это было относительно легкое путешествие. Нам остается только надеяться на хорошую погоду, когда мы увидим Джерси».

«Я не понимаю».

"Капитан и его команда должны учитывать скалы, рифы, приливы и течения. Все это может быть фатальным. Было много кораблекрушений.

«И тогда возникает проблема фактической высадки на берег».

'Что ты имеешь в виду?'

«Портовые сооружения в Сент-Хелиере далеки от идеала. Английская и Французская гавани расположены вокруг Ла-Фоли. Причалы там недоступны во время отлива, поэтому пассажиров приходится доставлять на тендерах к пристани в Ла-Колетт. Если вы считаете, что это неудобно», — сказал

мужчина, хихикая, «подожди, пока ты не будешь качаться на волнах в маленькой лодке. Это проверит твои нервы».

«У меня ничего не осталось», — мрачно сказал Лиминг. «Как нам попасть в сам Сент-Хелиер?»

«Нас будут ждать экипажи».

«Это облегчение».

'Куда ты идешь?'

«Прежде всего мне нужно позвонить по адресу в Сент-Хелиере».

«Это красивый город», — сказал другой, — «и люди, как правило, очень дружелюбны. Насколько хорошо вы говорите по-французски?»

«Нисколько», — признался Лиминг.

«Как жаль».

'Почему?'

«Большинство названий мест на французском языке».

Лиминг сглотнул. Его миссия была безнадежна.

Лидия Куэйл так хотела начать работу, что прибыла в Красную галерею еще до ее открытия, из-за чего ей пришлось обойти квартал несколько раз, прежде чем помещение отперли. Дав владельцу время освоиться, она подошла к окну и изучила выставленные картины. Ни в одной из них не было ничего, что указывало бы на то, что это работа художниц. Однако, войдя внутрь, она заметила гравюру с изображением железнодорожной сцены и узнала характерный почерк Мадлен Колбек. Она все еще разглядывала ее, когда к ней подошел Фрэнсис Синклер. Он тоже внимательно осмотрел гравюру.

«Вы никогда не поверите, что это нарисовала женщина, не правда ли?»

«Правда?» — сказала Лидия, притворяясь удивленной.

«Это вряд ли та тема, которая понравится среднестатистической женщине. Эта художница — исключение из правил. Ее отец был машинистом, и у нее было желание рисовать железнодорожные сцены».

«Это очень реалистично. Вы почти можете почувствовать запах этого облака дыма».

«Значит ли это, что вы заинтересованы в его покупке?»

«Я бы не зашла так далеко», — сказала Лидия, — «хотя бы потому, что не вижу, чтобы это сочеталось с картинами, которые уже висят у меня на стенах. Но мне это нравится». Она повернулась к нему. «Насколько редки женщины-художницы?»

«О, они не такие уж редкие, как вы могли бы себе представить. Включая работы этого художника, я продаю картины пяти или шести женщин. Одна из них — талантливая

художник-портретист, а другой специализируется на пейзажах.

«Мне было бы интересно увидеть некоторые из них».

«Тогда вам придется зайти в кладовую. Здесь мало места», — сказал он, сделав широкий жест, — «поэтому мне приходится быть очень разборчивым».

«Легко ли продавать работы других женщин?»

«В некоторых случаях это очень легко; в других, увы, картинам требуется больше времени, чтобы найти своего поклонника. Но у меня есть один клиент, который отдает предпочтение работам художниц».

«Это необычно, не правда ли?»

«Этот джентльмен очень необычен», — признался он. «Следуйте за мной».

Как только он закончил завтракать в коттедже, Колбек поехал на железнодорожную станцию, чтобы прочитать телеграмму, отправленную из Скотленд-Ярда. Он составил свой ответ и отправил его тут же.

Когда он вышел на платформу, на него напал Прайор.

«Доброе утро, инспектор», — сказал железнодорожный полицейский.

'Доброе утро.'

«Мне было интересно, когда вернется сержант Лиминг?»

«Он скоро вернется».

«Это произойдет сегодня утром, сегодня днем или сегодня вечером?»

«Кто может сказать?»

«Разве вы не знаете , где он, сэр?»

«На самом деле, — сказал Колбек, — я этого не знаю».

«Но он должен вам помогать».

«Есть много способов сделать это, Прайор».

'Что это значит?'

«Разберитесь сами».

«Все, что я хочу знать, — это куда он пошел», — пожаловался Прайор.

Но он говорил с воздухом. Колбек уже быстро шагал прочь, даже не оглядываясь. В своем разочаровании Прайор плюнул на платформу. Дафф вышел из тени.

«Я предупреждал тебя об этом», — отругал он.

«Мне жаль, Барт».

«Что он тебе сказал?»

'Ничего.'

«Вы спрашивали, где сержант?»

«Да», — сказал Прайор. «Он сказал мне, что не знает».

Дафф сердито посмотрел вслед удаляющейся фигуре Колбека.

Поскольку его предупредили, что Таллис может поваляться в постели этим утром, Уордлоу не был обеспокоен тем, что его друг не спустился к завтраку. Однако со временем он начал медленно беспокоиться. Прошло всего четырнадцать часов с тех пор, как его гость лег спать. Неужели он все еще спит после такого длительного времени? Его беспокойство усилилось. По прибытии в Кентербери суперинтендант в страхе отпрянул при виде собора. Из-за пробуждаемых им воспоминаний он стал для него источником ужаса. Уордлоу начал задаваться вопросом, не дремлет ли Таллис просто в его постели. Что, если бы он предпринял импульсивные действия, чтобы избавиться от ужаса? Возможно ли, что он никогда не проснется?

Несмотря на боль от артрита, Уордлоу побежал наверх так быстро, как только мог. Отбросив приличия, он распахнул дверь гостевой спальни и шагнул внутрь. Там было пусто. Таллис ушел.

Мадлен ждала некоторое время, пока придет ее подруга, и обрадовалась, когда услышала, что Лидию впустили в дом. В следующий момент они слились в теплых объятиях. Лидия объяснила, где она была.

«Ты ходила в художественную галерею?» — удивленно спросила Мадлен.

«Я была первым посетителем, вошедшим в дверь», — сказала Лидия. «Не то чтобы я действительно была покупателем, конечно, но я притворилась таковой».

«Что сказал мистер Синклер?»

«Он очень лестно отзывался о вас».

«А как насчет других женщин-художниц?»

«О, судя по всему, их несколько. Вы не единственный, у кого есть тяга к живописи, хотя тематика ваших картин отличает вас от остальных».

«Это неудивительно».

«Мистер Синклер продает работы некоторых других женщин. Он показал мне несколько примеров их работ. Они действительно многообещающие».

«Он упоминал мистера Фэрбэнка?»

«Он упомянул его, но не по имени».

«Что он сказал?»

«Он рассказал мне о клиенте, который отдавал предпочтение картинам художниц. Это соответствует тому, что выяснил Алан Хинтон.

«Некоторые из этих женщин живут вместе в той колонии, которую он обнаружил. Это явное доказательство того, что мистер Фэрбэнк каким-то образом их спонсирует».

'Почему?'

«Вам придется спросить его».

«Я не уверена, что хочу этого», — сказала Мадлен. «Я начинаю жалеть, что встретила мистера Фэрбэнка. Под его обаянием есть что-то, что меня беспокоит».

Высадка на берег в Джерси была упражнением в медленной пытке. Сидя в тендере с другими пассажирами, Лиминг был мокрым от соленой воды и швырялся во все стороны. Его единственным преимуществом перед другими было то, что ему не мешал большой багаж. Он мог крепко держать обе руки на краю лодки вместо того, чтобы прижимать к земле сундук, чтобы предотвратить его катапультирование в море. Когда он, наконец, снова оказался на суше, его ноги были как резиновые.

Первое, что он сделал, это нашел портового чиновника, который хорошо говорил по-английски. Ему повезло. Мужчина вспомнил недавнее прибытие из Шербура « Летящей рыбы» , направлявшейся в Ярмут. На берег сошло всего шесть человек. Двое из них были женщинами. Из четырех мужчин трое были среднего возраста. Самым молодым из квартета, как сказали Лимингу, был угрюмый молодой человек с черной бородой. Это было хорошее начало. Надежды Лиминга возродились.

Когда Уордлоу оправился от шока от исчезновения Таллиса, он смог утешиться тем фактом, что его гость оставил там все свои вещи. Это могло означать, что он не убегал и намеревался вернуться. Приказав запрячь лошадь, Уордлоу поехал в сторону Кентербери в собачьей упряжке, убежденный, что именно туда и отправился Таллис. Поскольку лошадь быстро бежала, он был достаточно высоко на сидении, чтобы видеть поверх изгородей и мог осматривать поля по обе стороны. Застряв в повозках и другом транспорте на пути, ему потребовалось около двадцати минут, чтобы добраться до города. Он отправился прямо в полицейский участок, чтобы поднять тревогу.

Дежурный сержант записал подробности, затем посмотрел на него.

«Эдвард Таллис? — сказал он. — Это имя мне знакомо».

«Его похитили как раз перед Рождеством, — объяснил Уордлоу. — Ваши люди присоединились к охоте на него».

«О, так вы снова его потеряли, да, сэр?»

«Ночью он ушел из дома по собственному желанию».

«Потерять его один раз было достаточно плохо», — сказал другой. «Позволить ему сбежать во второй раз было еще хуже. Если вы снова его вернете, предлагаю вам надеть на его лодыжку шар и цепь».

Уордлоу прорычал: «Мы обойдемся без вашей жалкой попытки пошутить, сержант, — сказал он. — Я хочу, чтобы ваши люди искали его».

«Вы знаете, где он может быть, сэр?»

«Нет, не знаю. Я говорю вам, что он идет пешком и его нужно быстро найти. Это может быть вопрос жизни и смерти».

Выйдя со станции, Колбек попробовал провести эксперимент. В надежде привлечь внимание он проигнорировал ловушку и пошел пешком. Через несколько минут он понял, что за ним следят. Кто-то притаился наготове и следовал за ним с безопасного расстояния. Проходя мимо, Колбек ничем не показывал, что знает о слежке. В какой-то момент он зашел в газетный киоск, чтобы купить газету. Когда он снова вышел, он почувствовал, что человек все еще там, хотя и невидимый. Вскоре он сошел с дороги и свернул в переулок, дойдя до конца, прежде чем повернуть направо. Он немедленно нашел укрытие. Спрятавшись в дверном проеме, он терпеливо ждал. Минуты шли. Затем он услышал шаги.

Кто-то приближался украдкой. Колбек был готов к этому. В тот момент, когда он увидел мужчину, он выскочил, схватил его за плечи и швырнул к стене. Это выбило все дыхание из его преследователя. Хотя мужчина пытался убежать, он столкнулся с гораздо более сильным противником. Быстро развернув его, Колбек отдернул его руки и вытащил наручники из кармана, прежде чем застегнуть их на запястьях своего пленника. Колбек снова развернул его и снова сильно прижал к стене, чтобы заглушить его протесты. Он обнаружил, что смотрит на довольно невзрачного человека лет сорока.

«Кто ты?» — потребовал Колбек.

«Я не сделал ничего плохого», — проблеял другой.

«Вы следовали за моим коллегой в Ярмут, а сегодня следили за мной. Если вы не назовете мне свое имя, я найду его сам».

Не обращая внимания на возмущенный вопль мужчины, он обыскал карманы и нашел бумажник. Внутри была карточка с именем и адресом, напечатанными на ней жирным шрифтом. Но Колбека интересовало другое.

«А», — сказал он с ноткой иронии, — «так вы частный детектив, да? Ну, Джек Нунан — если это действительно ваше имя — чем вы занимаетесь?»

«Я пытаюсь раскрыть убийство, вот и все».

«Есть ли у вас какое-либо образование детектива?»

«Ну, нет, если честно», — признал другой, — «но я знаю, как собирать информацию. Мы медленно выстраивали картину».

« Мы ?» — повторил Колбек. «Кто твой партнер?»

«Это не имеет значения».

«О, да, это так. У вас был кто-то, кто вам помогал, не так ли, и у меня есть очень сильное ощущение, что его звали сержант Дафф». Нунан покачал головой. «Неудивительно, что он так хотел участвовать в расследовании и быть в курсе всех событий».

«Денежный приз был очень заманчивым, сэр».

«Итак, вы решили заполучить его любыми доступными вам способами».

«Нет, сэр, клянусь. Я сказал Барту, что мы должны играть честно».

«Так ли вы описываете слежку за двумя детективами, которых вызвали для расследования этого преступления? Вы действительно думаете, что кража того, что мы нашли с помощью упорного труда, была примером честной игры?»

«Мы знаем об этом городе то, чего вы не знаете», — сказал другой с ноткой агрессии. «Барт работает в ECR, и ничто не ускользает от его глаз. Кроме того, он хорошо знал мистера Сварбрика, тогда как вы никогда его в глаза не видели. У нас было много преимуществ перед вами».

«Я уже достаточно наслушался», — сказал Колбек, взяв его за шиворот. «Если хочешь увидеть, как действует настоящий детектив, можешь пойти со мной в полицейский участок и подождать в камере, пока я не притащу туда сержанта Даффа, чтобы он присоединился к тебе». Нунан начал визжать и умолять. «Теперь бесполезно просить о пощаде. Вы с Даффом только что помешали нашему расследованию. Твои шансы получить вознаграждение только что окончательно испарились».

Адрес, который ему дали, находился около залива Сент-Брелад на западном конце острова. Наняв водителя, Лиминг смог забыть об ужасах путешествия и насладиться живописной красотой прибрежной дороги. Согретый солнцем и ритмичным шумом волн в

его уши, он чувствовал, что наткнулся на райский остров. Куда бы он ни посмотрел, было что-то, что радовало его глаз. Когда он добрался до дома, он изумленно разинул рот. Расположенный на скале над заливом, это было захватывающее зрелище, ослепительно белый замок с внушительной башней, возвышающейся над зубцами, увенчивающими стены. Каменные ступени были вырублены в скале и спускались к причалу, где была пришвартована лодка.

Семья Херн, очевидно, жила на широкую ногу.

Лиминг был рад. Он познакомится с людьми, которые хорошо знали остров и чьи советы сэкономят ему массу времени. Также было обещано освежение. Выйдя из экипажа, он подошел к входной двери и позвонил в колокольчик. Ее открыл слуга. Лиминг улыбнулся ему.

«Я хотел бы поговорить с членом семьи Херн», — сказал он.

«Никто с такой фамилией здесь не живет, сэр».

«Вы совершенно уверены?»

— Да, я работаю на месье Фовеля.

«Но мне сказали, что это правильный адрес».

«Предоставьте это мне», — раздался голос с сильным французским акцентом.

Слуга исчез, и его заменил высокий, смуглый, худой мужчина в безупречном наряде. Он подозрительно оглядел Лиминга с ног до головы.

«Кто ты и чего ты хочешь?»

«Меня зовут сержант Лиминг», — сказал другой, — «и я детектив столичной полиции в Англии. Я преследую человека, разыскиваемого за убийство в Норвиче. Мне сказали, что этот дом принадлежит Майклу Херну».

«Он никому не принадлежит . Мы арендовали его на шесть месяцев у агентства. Меня зовут Гастон Фовель. Я никогда не слышал об этом человеке, о котором вы говорите».

«Должно быть, произошла какая-то ошибка».

«Это вы, сержант».

«Но мне сказали, что мистер Херн и его семья живут здесь. Вот почему на этот адрес было отправлено письмо, чтобы сообщить ему новость об убийстве его зятя».

«Ага», — сказал другой, — «теперь я понимаю. Вы правы, сержант. Письмо действительно пришло несколько дней назад. Я не могу вспомнить имя на нем. Один из слуг отнес его в агентство. Другие люди арендовали это место до нас. Я думаю, что, возможно, письмо было для кого-то из них».

Лиминг вздрогнул. Он почувствовал, что его полностью бросили на произвол судьбы.

Очевидно, он работал добросовестно, используя ложную информацию. Рассчитывая на сотрудничество со стороны семьи Херн, он был поражен пугающей мыслью, что они, возможно, на самом деле не существуют.

Мадлен Колбек и Лидия Куэйл болтали в гостиной, когда увидели такси, подъезжающее к дому. Пассажир вышел из машины и заплатил за проезд. Только когда он обернулся, они поняли, кто это был. Лайонел Фэрбэнк снова вернулся. Оба они тут же вскочили на ноги.

«Отправьте его», — посоветовала Лидия.

«О, нет, я собираюсь поговорить с ним».

«Но вы сказали мне, что откажетесь от его поручения».

«И я так и сделаю», — пообещала Мадлен. «Но мне бы хотелось получить удовлетворение, рассказав ему, почему. Ничто не лишит меня этого».

Они подождали, пока его впустят в дом и проведут в комнату.

Увидев их стоящих рядом, он улыбнулся.

«Ах!» — воскликнул он. «Приветственный комитет — как трогательно!»

«Вам здесь не рады, мистер Фэрбэнк», — резко сказала Мадлен.

«И я предлагаю рассказать вам, почему».

Он был ошеломлен. «Что происходит? Я только пришел, чтобы еще раз обратиться к вам с просьбой поехать со мной в Виндзор, чтобы вы могли сделать несколько предварительных набросков».

«Я не собираюсь работать на вас, мистер Фэрбэнк».

«Это вопрос денег?» — спросил он. «Если проблема в этом, я был бы рад увеличить ваш гонорар».

«Деньги не имеют значения», — сказала Мадлен. «Когда я сказала вам, что мой муж уехал по делам, вы, казалось, были довольны. Чего я вам не сказала, так это того, что он детектив-инспектор в столичной полиции, в настоящее время ведущий расследование убийства в Восточной Англии». Его лицо помрачнело. «Если бы он был здесь, наши отношения никогда бы не зашли так далеко.

Он бы сразу тебя раскусил.

«О чем ты говоришь?»

«Мисс Куэйл объяснит».

«В последний раз, когда вы были в этом доме», — сказала Лидия, поняв ее намек, «миссис Колбек была обеспокоена вашим поведением. Она беспокоилась о мотивах, побудивших вас предложить ей работу».

«Она прекрасная художница. Почему бы мне не заказать ее?»

«Из-за ее беспокойства мы попросили друга узнать о вас немного больше. Полицейский отправился в дом в Белгравии, который, по вашим словам, принадлежал вашему сыну».

«Это правда. Он действительно владеет этим».

«Тогда почему один из соседей говорит, что единственными жильцами дома являются женщины-художницы?»

Голос Фэрбэнка стал жестче. «К чему ты клонишь?»

«Вы лгали миссис Колбек».

«Вы пытались нанять меня под ложным предлогом», — сказала Мадлен. «Мисс Куэйл сегодня утром зашла в Красную галерею и спросила, сколько картин художниц там продается. Мистер Синклер сказал ей, что один покупатель, похоже, отдает им предпочтение. Этим человеком были вы, мистер Фэрбэнк».

«Это невыносимо», — раздраженно сказал старик. «Синклер не имел права обсуждать меня или мои вкусы. Я больше не подойду к его галерее».

«Кто эти ваши женщины?» — потребовала Лидия.

«Я покровитель искусств, — заявил он, — и мне повезло обладать достаточным богатством, чтобы спонсировать работу талантливых художников».

«Но почему это всегда женщины?» — спросила Мадлен.

«Мне нравится женская компания. Это преступление?»

«Я предоставлю это решение моему мужу».

«В этом нет необходимости, миссис Колбек. Если у вас есть какие-либо сомнения относительно меня, позвольте мне прямо сейчас отвести вас в этот дом, чтобы вы могли познакомиться с его жильцами. Им не так повезло, как вам. Без моей помощи они никогда бы не смогли стать художниками».

«Сколько их там?» — спросила Лидия.

«Вы можете убедиться сами, мисс Куэйл».

«Я не уверен, что мне это понравится».

«О боже!» — воскликнул он. «Вы ведете себя так, словно думаете, что я держу в этом доме гарем. Если бы эта идея не была столь нелепой, я бы нашел ее весьма оскорбительной».

«Вы намеренно обманули меня, мистер Фэрбэнк, — сказала Мадлен, сверкая глазами, — и я никогда вам этого не прощу. Возможно, вы действительно помогаете некоторым другим художникам, но мне не нравится, как вы это делаете».

«Какая жалость. Я бы счел за честь, если бы эта ваша картина висела у меня дома».

«Сейчас этого не произойдет. Я бы предпочла работать с клиентами, которые полностью честны со мной, а вы не были. Мой муж свяжется с вами».

«Я с нетерпением жду встречи с ним», — сказал Фэрбэнк, улыбаясь. «Он женат на очень особенной женщине. Хорошего вам обоим дня!»

Он быстро вышел в прихожую и был выпущен из дома.

Сержант Дафф расхаживал по платформе, когда почувствовал, как тяжелая рука опустилась на его плечо. Оттолкнув ее, он обернулся, но его гнев сменился удивлением, когда он увидел стоящего там Колбека.

«Могу ли я что-нибудь для вас сделать, инспектор?» — спросил он.

«Да, вы можете сопровождать меня в полицейский участок. Там вы встретите своего старого друга — Джека Нунана. Я выразил недовольство тем фактом, что он следил за мной сегодня так же, как он следил за сержантом Лимингом».

«Я никогда не слышал о Джеке Нунане».

«Он нанял вас, чтобы вы снабжали его информацией».

«Это чушь».

«Нет, это не так», — сказал Колбек. «Вы двое нацелились на это вознаграждение и решили получить его честным или нечестным путем. Вы были очень хитры, не так ли? Чтобы быть уверенным, что вы знаете, как идет расследование, вы подкупили человека, ответственного за отправку и получение телеграмм. Таким образом, вы получили конфиденциальную информацию и передали ее Нунану».

«Я это отрицаю».

«Он этого не делает, и тот человек, которого только что уволили с телеграфной станции, тоже. Он признался, что был на вашем жалованье».

«Это ложь».

«Кстати», сказал Колбек, «я должен передать плохую новость о том, что вы также будете уволены с вашего поста».

«Я не сделал ничего плохого!»

«Ты все сделал неправильно, Дафф. Я объясню почему, когда отвезу тебя в полицейский участок. Пошли», — сказал Колбек, взяв его за руку. «Давай не будем заставлять Джека Нунана ждать. Вам с ним будет о чем поговорить».

Когда они шли через монастыри собора, доктор Китсону пришлось замедлить шаг, чтобы не отставать от своего хромающего друга. Уордлоу позвонил ему, объяснил ситуацию и сказал, что, по его мнению, он может знать

куда ушла Таллис. Китсон был настроен скептически. Когда они достигли места назначения, его сомнения оправдались.

«Зачем ему приезжать сюда, Теренс?» — спросил он.

«Это была просто идея».

«Но вы мне сказали, что он испугался, когда снова увидел собор.

«Это последнее место, которое он хотел бы посетить».

«Возможно, ты прав, Дональд».

Они стояли в туннеле, соединявшем монастыри с Королевским колледжем, школой, через которую Таллиса увезли его похитители. Больше никого не было.

«У меня просто было такое чувство, что он каким-то образом здесь окажется», — сказал Уордлоу голосом, полным отчаяния.

«Где его ищет полиция?»

«Они прочесывают весь город».

«Почему бы нам не предоставить это им?»

«Я должен что-то сделать , Дональд. Я чувствую себя таким виноватым. Если бы я заметил знаки, я бы мог остановить его отъезд. В следующий раз, когда я увижу Эдварда, — сказал он обеспокоенно, — они, вероятно, будут тащить его тело из реки».

«О, я не думаю, что есть какой-либо риск самоубийства», — сказал Китсон. «Если бы он был, зачем идти пешком до Кентербери? У тебя все еще есть твой старый армейский револьвер, и ты когда-то показывал мне другое оружие. Если он собирался покончить с собой, средства были под твоей крышей».

«Это правда», — сказал Уордлоу, слегка повеселевший. «Но дело в том, что он ускользнул ночью. Где, черт возьми, он?»

Эдвард Таллис тащился по полю. Усталый и сбитый с толку, он двигался вперед под влиянием импульса, который он не мог ни понять, ни сопротивляться. Когда он останавливался, чтобы отдохнуть, он слышал, как в воздухе плыли колокола далекого собора. День был жаркий, и он уже чувствовал себя неуютно. Сняв шляпу, он достал носовой платок, чтобы вытереть пот, стекающий со лба. Позволив себе короткую передышку, он снова надел шляпу и отправился в путь, каждый шаг был осознанным усилием. Скрупулезно следя за своей внешностью, он тем не менее не обращал внимания на грязь на своих ботинках и штанах. Что бы ни направляло его шаги, он не замечал последствий ходьбы по неровной местности в лучшем наряде.

Он был в движении уже несколько часов. Таллис знал, что это был лишь вопрос времени, прежде чем наступит полное истощение.

Виктор Лиминг быстро приближался к отчаянию. Он чувствовал, что его намеренно сбил с пути кто-то со злыми намерениями. На обратном пути в Сент-Хелиер он не любовался пейзажем. Он был слишком занят попытками понять, что делать дальше. В глубине его сознания крутилась мысль, что для того, чтобы вернуться домой, ему придется пережить еще одно ужасающее путешествие. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким в своей жизни.

Когда он добрался до столицы острова, ему потребовалась большая часть часа, чтобы найти агентство недвижимости, которому принадлежала недвижимость с видом на залив Сент-Брелад. Спрятанное в переулке, оно занимало первый этаж причудливого террасного дома. Хотя на Джерси не было ничего подобного праздничному трафику Ярмута, оно начинало привлекать все больше и больше людей. Грегори Милнер был одним из тех, кто был нанят, чтобы найти им жилье. Это был холеный мужчина лет тридцати с постоянной улыбкой на лице. Лиминг подозревал, что он француз, и с облегчением услышал английский голос, исходящий из его уст.

«Добрый день, сэр. Чем мы можем вам помочь?»

«Я только что вернулся из замка в заливе Сент-Брелад».

«Ах, да», — сказал другой, — «боюсь, его нет в наличии. Семья Фовель заняла его на полгода».

«Я не хочу там оставаться. Мне просто нужны данные о людях, которые были там три или четыре года назад».

«Боюсь, это было до меня».

«У вас наверняка есть записи?»

Милнер нахмурился. «Я не могу позволить совершенно незнакомому человеку смотреть на них, сэр».

Когда Лиминг объяснил, кто он и почему он здесь, мужчина посмотрел на него с большим уважением. Поскольку он проработал в компании всего пару лет, он не помнил, чтобы сдавал замок в аренду Майклу Херну. Однако имя показалось ему знакомым. Он полез под прилавок, чтобы достать письмо.

«Это мне передали примерно день назад», — сказал он. «Оно адресовано Майклу Херну, и я согласился некоторое время хранить его, прежде чем уничтожить».

«Позвольте мне открыть», — сказал Лиминг.

«Я не уверен, что мне следует это делать. Это частная переписка».

«Мистер Херн сейчас уже будет в Англии. Он зять убитой и поехал утешать свою сестру. Передайте это, пожалуйста».

Милнер неохотно так и сделал, и Лиминг открыл его. Написанное Сесилом Фридом, оно рассказывало об убийстве Джарвиса Сварбрика. Оно заканчивалось призывом к Майклу Херну немедленно плыть в Англию, чтобы быть с сестрой. Лиминг был сбит с толку.

«Но он так и не получил этого письма», — сказал он себе. «Как он мог поехать в Англию, если он понятия не имел, что там он нужен?»

Когда он снова перечитал письмо, в его голове начала формироваться идея.

«Позвольте мне взглянуть на вашу зачетную книжку», — сказал он.

Когда Колбек вернулся в дом, ему сказали, что Херн был в саду со своей сестрой. Он наткнулся на них в беседке. Херн обнимал сестру. Когда он увидел Колбека, он поднялся на ноги.

«Я искал вас, инспектор», — сказал он, показывая свое раздражение. «Где вы прятались?»

"Меня вызвали, сэр. У меня была информация, что один из наших подозреваемых вел себя странно. В результате его допроса я произвел арест.

Сейчас он находится в камере в полицейском участке.

«Вы арестовали его?» — обеспокоенно спросил Херн. «Кто этот человек?»

«Его зовут Бартрам Дафф, он сержант железнодорожной полиции».

Херн раздул грудь. «Позвольте мне поговорить с ним».

«Нет необходимости в насилии, сэр».

«Это сэкономит кому-то деньги на казни».

«Я не совсем уверен в его виновности, мистер Херн. То есть у нас нет железных доказательств, которые нам понадобятся в суде. Я просто хотел из вежливости сообщить вам, что происходит».

«Большое спасибо», — сказала Грейс.

«Как вы себя чувствуете сегодня, миссис Сварбрик?»

«Боюсь, я почти такой же».

«С тех пор, как это произошло, Грейс вынуждена была сидеть взаперти», — сказал Херн.

«Это нездорово. Я привел ее сюда, чтобы она подышала свежим воздухом».

«Вы поступили правильно, сэр», — сказал Колбек. «В любом случае, теперь, когда вы знаете, чем я занимался, я оставлю вас в покое».

«Но я хочу пойти с вами, инспектор».

«Это исключено, сэр. Пожалуйста, не приставайте ко мне снова».

«Оставайся здесь, Майкл», — сказала его сестра. «Ты ничего не сможешь сделать».

«Я был бы дополнительной парой рук», — сказал он ей.

«Да», — сказал Колбек, — «но я боюсь, что вы используете эти руки на заключенном. Мне бы не хотелось арестовывать вас за нападение. Вы нужны вашей сестре.

«Оставьте расследование мне. Это приказ».

Грейс коснулась руки брата. «Инспектор прав, Майкл».

«Прислушайтесь к совету вашей сестры, мистер Херн».

«Очень хорошо», — сказал другой, смирившись, — «но я хочу услышать о любом крупном развитии событий. У меня есть личная заинтересованность в этом деле, инспектор. У вас нет».

«О, да, я это делаю», — решительно сказал Колбек. «Расследование убийства — это всегда личное дело для меня. Вот почему я никогда не позволяю никому вставать у меня на пути, когда я ищу убийцу».

Пройдя по лужайке, Колбек скрылся за кустами.

Несмотря на то, что доктор Китсон считал это пустой тратой времени, он согласился сопровождать своего друга в поездке за город.

Уордлоу поддерживал лошадь на ровном галопе, хотя частые неровности и повороты заставляли ее морщиться от боли.

«Это может оказаться очередной погоней за диким гусем», — предупредил Китсон.

«Пожалуйста, подбодрите меня».

«Если человек был слишком напуган, чтобы пойти в собор, он еще менее вероятно посетит место, где он был фактически заключен. Суперинтендант Таллис побоялся бы даже приближаться к нему».

«Я в этом не уверен», — сказал Уордлоу.

«Ну, я такой, Теренс. Что он выиграет, если снова посетит то, что по сути было камерой пыток? Должно быть, это вызывает у него ужасные воспоминания».

« Именно поэтому он может быть там, Дональд».

Они продолжали идти, пока не увидели кучу заброшенных фермерских построек. Даже издалека они могли видеть дыры в некоторых крышах и гнилое дерево в стенах и дверях.

Это отдаленное и пустынное место производило недружелюбное впечатление.

«Вы знаете, где именно его держали?» — спросил Китсон.

«Да, я однажды приезжал сюда один. Мне было интересно посмотреть, где Эдвард так сильно страдал».

«А вы бы осмелились привести его сюда?»

«О, нет», — сказал Уордлоу. «Я бы никогда этого не предложил».

Китсон был самоуспокоен. «Я изложил свою позицию».

«У меня просто такое чувство, Дональд».

«Это тот же самый вопрос, который у вас был о туннеле возле монастыря?»

«Не издевайся надо мной».

«Я просто пытаюсь быть реалистом. Я имел дело с пациентами, которые прошли через испытания. Все они избегали мест и ситуаций, которые приносили им столько страданий. Почему ваш друг должен быть другим?»

«Я не могу ответить на этот вопрос», — признался Уордлоу.

Добравшись до зданий, он остановил лошадь, а затем с трудом выбрался из повозки. Китсон с отвращением осмотрел заброшенные конюшни и амбары.

«Какой именно?» — спросил он.

'Подписывайтесь на меня.'

Уордлоу спотыкался о неровную землю, пока не наткнулся на здание с разбитым окном. Когда он заглянул в него, он издал крик тревоги, прижав руку к сердцу. На балке висела петля.

Что поразило Лиминга, когда он шел к сердцу Сент-Хелиера, так это странное отсутствие полицейской формы. Не было никакого ощущения, что город находится под надзором. Начав свою карьеру в качестве констебля в форме в Лондоне, он знал, что офицеры ходят по своим участкам по двое днем и ночью. Ему всегда говорили, что присутствие полиции является видимым сдерживающим фактором для преступности. Перед ним возвышалась тюрьма Ньюгейт-стрит, названная в честь печально известной тюрьмы Ньюгейт в Лондоне. С точки зрения архитектуры эти две тюрьмы были очень разными. Если бы он мог заглянуть за высокие стены периметра, он бы увидел привлекательный гранитный фасад главного корпуса, дополненный серией изысканных арок, которые придавали зданию почти дворцовый вид.

Лиминг подошел к главным воротам и позвонил в колокольчик.

Опасаясь худшего, Уордлоу и Китсон вошли в здание. Вид, открывшийся их взору, был шокирующим. На полу среди мокрых остатков соломы сидел Эдвард Таллис. Он снял цилиндр, пальто и туфли. Поскольку он также снял запонки, его манжеты болтались. Необычно то, что он, казалось, не был в

никакой боли. Если что, он был на удивление спокоен. Погруженный в мысли, он не видел их, пока Уордлоу не заговорил с ним.

«Что происходит, Эдвард?» — спросил его друг.

Таллис сел. «О, привет, Теренс», — сказал он, прежде чем заметил другого посетителя. «Приятно снова вас видеть, доктор Китсон».

«Я так испугался, когда увидел эту петлю в окне. Я боялся, что ты повесишься».

«Нет, я бы никогда этого не сделал. Когда я пришел сюда, я заметил этот кусок веревки.

«Его использовали, чтобы связать меня. Я сделал петлю и повесил ее на балку, чтобы иметь возможность ее созерцать».

«Зачем ты это сделал?» — спросил Китсон.

«Я задавался вопросом, был ли бы этот приговор более мягким».

'Я не понимаю.'

«Двое мужчин, которые меня похитили, были приговорены к высылке в Австралию. Оставшуюся часть своей жалкой жизни они проведут в аду. Насколько быстрее была бы их смерть на конце веревки. В конце концов, они планировали убить меня. Пятьдесят лет назад их бы приговорили к повешению за похищение и покушение на убийство. Если бы у них был выбор», — продолжил Таллис,

«Они вполне могли выбрать петлю».

«Но что привело тебя сюда, Эдвард? — спросил Уордлоу. — И почему ты так одет?»

«Вот как они меня связали, видите ли», — он поднял запястья.

«Хуже всего то, что они забрали мои запонки с полковым гербом.

«Это разозлило меня больше всего».

«Вы пытались… воссоздать то, что произошло?»

«Да, Теренс, я хотел снова столкнуться с этим ужасным опытом и посмотреть ему в глаза, не дрогнув. Я хотел увидеть и почувствовать запах полного запустения этого места». Лучезарная улыбка расплылась на его лице.

«Я чувствую себя таким счастливым сейчас. Я выиграл свою личную битву».

«Позволь мне помочь тебе подняться», — сказал Китсон, взяв его за руку.

«Все в порядке. Я могу встать сам, без всяких усилий». Он поднялся на ноги. «Все это уже в прошлом. Наконец-то я свободен».

«По крайней мере, позвольте мне помочь вам надеть пальто».

«Вы кое-что забываете, доктор Китсон», — сказал Таллис, доставая что-то из кармана и раскрывая ладонь, чтобы продемонстрировать это. «Сначала мне нужно надеть запонки».

Допущенный в кабинет губернатора, Лиминг наконец почувствовал, что он чего-то добивается. Джонас Ярроу был угловатым мужчиной средних лет с бакенбардами, которые загибались вниз по его лицу и сходились под подбородком. Прослужив много лет в тюрьме, он производил впечатление, что его ничто не может удивить. Когда Лиминг объяснил, почему он здесь, губернатор слушал с возрастающим интересом. Вскоре он начал восхищаться своим неожиданным посетителем.

«Вы приняли правильное решение, сержант».

«Человек, которого я ищу, — убийца», — сказал Лиминг. «Я не могу поверить, что убийство станет его первым преступлением. Есть вероятность, что у него уже были судимости за предыдущие преступления, и он вполне мог оказаться здесь».

«Это звучит более чем вероятно, но если это действительно так, то мы не достигли своей цели. Это смешанная тюрьма», — сказал Ярроу. «Наша цель — освободить заключенного мужского или женского пола, который стал лучшим человеком благодаря своему пребыванию здесь».

«Это амбициозная цель, сэр».

«Они здесь не только для наказания, но и для исправления».

«Я не думаю, что вы смогли бы улучшить этого человека», — сказал Лиминг. «Он был холодным, расчетливым и совершенно безжалостным».

«Расскажите мне еще раз, что вы о нем знаете, сержант».

«Это молодой человек с темной бородой, и мы думаем, что он, должно быть, опытный наездник».

«Вы только что описали многих людей на этом острове. Бороды популярны, а те, у кого есть лошадь, умеют хорошо ездить верхом. Вы уверены, что нет чего-то еще, какой-то важной детали, которая выделит его?»

Лиминг засомневался. «Не совсем так, губернатор…»

«Я твердо уверен, что знаю каждого заключенного здесь по имени, но не могу точно определить, кого именно вы ищете, на основании столь шатких доказательств».

«Он использовал имя Джон Гори. Это вам как-то поможет?»

Ярроу покачал головой. «А, я забыл кое-что», — сказал Лиминг, щелкнув пальцами. «Он своего рода перфекционист. Он очень тщательно репетировал преступление, прежде чем совершить его. Инспектор Колбек нашел точное место, где он практиковался».

«Тогда, возможно, я все-таки смогу вам помочь».

«Вы его узнаете, сэр?»

«Может быть, и так», — сказал другой. «Человек, о котором я говорю, — Дэвид Ле Брун. Он живет на ферме недалеко от Гори. Он сидел здесь за ограбление».

Больше всего его расстроило то, что он не смог принять участие в ежегодном пробеге «точка-точка». Вы ездите верхом, сержант?

«Нет, если я смогу, сэр».

«Ле Брун сделал это. Он выиграл очко-очковую ставку три раза подряд. Должен признаться, что однажды я сделал на него ставку и вернулся домой с прибылью».

«Почему вы думаете, что это может быть Джон Гори?»

«Это было ваше описание его тщательных репетиций. Опытный наездник, который знает ценность повторения чего-либо снова и снова, пока не останется места для ошибки, — это, должно быть, Дэвид ле Брун. Он живет на ферме, но у него есть еще одна тетива на луке».

«Что это?» — спросил Лиминг.

«Это актер, который время от времени выступает в составе труппы нашего Королевского театра».

Майкл Херн быстро шел по улицам, пока не подошел к ряду небольших, полудеревянных коттеджей в стиле Тюдоров. Все они стояли под странными углами, так что выглядели как пьяные гуляки, шатающиеся домой после ночного загула. Херн подошел к дому в дальнем конце и постучал в дверь. Ее открыл Хорас Прайор. Обрадованный гостем, он немедленно впустил его в дом. Операция заняла меньше минуты. Когда все было кончено, Херн открыл входную дверь и высунул голову, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь поблизости. Затем он скользнул обратно по улице и вернулся на главную дорогу, где его все еще ждало такси.

Когда его увозили, Херн почувствовал чувство достижения. Он организовал идеальное убийство. Утопая в самопоздравлениях, он не заметил, что за ним следовал Роберт Колбек.

Одна загадка была решена. Лиминг задавался вопросом, как Херн мог отреагировать на новость об убийстве, если он не читал письмо, в котором ему об этом сообщалось. Письменные показания о преступлении были излишни. Как только он увидел, что Дэвид Ле Брун — он же Джон Гори — прибыл на остров, Херн отплыл в Англию. У него были видимые доказательства того, что Джарвис Сварбрик мертв. Все стало ясно Лимингу. Как только он смог связать убийцу с Майклом Херном, он понял, что они были сообщниками.

Его визит в тюрьму острова был гениальной идеей. Он изменил все. Вместо того чтобы чувствовать себя одиноким и сбитым с толку, Лиминг теперь ехал в Гори в экипаже с тремя полицейскими в качестве поддержки. Шансы наконец были на его стороне. Когда они приблизились к ферме, где жил убийца, Лиминг приказал водителю остановиться. Затем он приказал трем полицейским подкрасться к ферме с разных сторон, отрезав им все пути к отступлению. Дав им достаточно времени, чтобы занять позицию, он сел обратно в экипаж и позволил водителю отвезти его по дороге к ферме.

Молодой человек с темной бородой обучал лошадь в загоне, заставляя ее кружиться на конце длинного повода и время от времени щелкая хлыстом. Лиминг рассудил, что это должен быть тот человек, за которым он гнался. Когда экипаж остановился перед фермерским домом, он вышел и небрежно пошел к загону. Мужчина подошел к нему. Квадратноплечий и мускулистый, он имел лицо почти очаровательно уродливого вида. Он говорил на безупречном английском.

«Вы что-то хотели, сэр?» — спросил он.

«На самом деле, да. Могу я спросить, как вас зовут?»

«Я Дэвид Ле Брун».

«Тогда я взял не того человека», — сказал Лиминг. «Человек, которого я ищу, — Джон Гори. Я проделал весь этот путь из Норвича, чтобы увидеть его».

«Кто ты?» — потребовал другой, сжимая кулаки.

«Я полицейский, сэр, и они тоже».

Лиминг указал пальцем, и убийца оглянулся. Трое мужчин решительно приближались к нему с разных сторон. Он был окружен.

«Вы ошибаетесь, — заявил он. — Я даже никогда не был в Англии».

«Да, ты это сделал. Майкл Херн послал тебя туда, чтобы убить кого-то».

«Я не знаю никого с таким именем».

«А как насчет Джонаса Ярроу? Ты его знаешь? Он бы передал тебе привет, но он чувствует себя слишком разочарованным тобой. Губернатор хотел освободить тебя из тюрьмы с четким пониманием правильного и неправильного.

Очевидно, он этого не сделал».

«Ярроу был идиотом», — прорычал другой.

«Не будьте так недобры к нему. Мистер Ярроу был вашим поклонником. Он надеялся снова сделать ставку на вас в ежегодном состязании «точка-точка», но ваш

«Дни гонок прошли, не так ли? Губернатору придется довериться другому гонщику».

Ле Брун снова оглянулся. Остальные полицейские приближались к нему. Единственным выходом было бегство. Подбежав к забору, он положил на него руку и ловко перепрыгнул через него. Затем он использовал хлыст, чтобы отбросить Лиминга назад. Бросив в него хлыст, Ле Брун помчался в сторону конюшен. Лиминг крикнул полицейским, чтобы они поторопились, и они перешли на рысь. Держа шляпу на месте, он побежал к конюшням. Его добыча уже скрылась внутри. Когда он приблизился, Лиминг замедлился и осторожно приблизился. Ле Брун был в отчаянии и был готов убить, чтобы выбраться наружу. Другие полицейские были еще далеко. Если кто-то и собирался остановить беглеца, то это должен был быть Лиминг.

В двадцати ярдах от конюшни он внезапно оказался в обороне. Не имея времени оседлать лошадь, Ле Брун накинул уздечку на одно животное и ехал на нем без седла. Он выскочил из конюшни с вилами для сена в руке и полным намерением пустить их в ход против Лиминга.

С лошадью и двумя злобными зубцами, летящими прямо на него, сержант хотел отскочить в сторону, но он не мог позволить убийце уйти, по крайней мере, не попытавшись остановить его. Поэтому он положился на инстинкт.

Сдернув шляпу, он бешено замахал ею перед мордой лошади и закричал во весь голос. Животное громко заржало и встало на дыбы.

Без седла, которое могло бы ему помочь, даже такой опытный наездник, как Ле Брен, не мог удержаться на лошади. Его отбросило назад, и он приземлился на землю с таким грохотом, что вилы для сена вылетели из его руки.

Испуганная лошадь тут же рванула с места. Лиминг отбросил оружие подальше от убийцы, а затем прыгнул на него сверху. На земле завязалась ожесточенная борьба. Ле Брун дико извивался, но, что бы он ни делал, он не мог сбросить Лиминга. Пока они обменивались ударами, сержант наносил все более сильные удары, и силы его противника постепенно истощались. Когда мужчина предпринял последнюю попытку сбежать, Лиминг ударил его головой, чтобы оглушить его. Затем он нанес ему еще одну серию ударов. К тому времени, как другие полицейские, задыхаясь, подошли, Ле Брун был почти без чувств. Покрытый пылью, Лиминг поднялся на ноги и с презрением посмотрел на убийцу.

«Он весь твой», — выдохнул он.

Добравшись до запасного пути, Колбек подождал четверть часа, прежде чем мимо прогрохотал поезд. Так и было. Уверенный, что шум поезда заглушит звук выстрела, он направился в купе первого класса, которое ранее использовал убийца. Он открыл дверь и забрался в него. Тщательный поиск обивки за одним сиденьем вскоре принес сокровище, которое он искал. В руке Колбека было четыре отдельных пули. Они были застряли в обивке во время репетиций.

Когда он отправился на смену, Хорас Прайор обнаружил, что ему трудно сдержать улыбку на лице. Награда, которую он получил ранее, была больше, чем он заработает за пять лет, и все, что ему нужно было сделать, это договориться с другом, чтобы он поменял стрелки, когда никто не видел. Он не плакал ни слезинки по Джарвису Сварбрику. В его глазах этот человек был богатым, высокомерным, отвратительным политиком, который обращался с такими людьми, как Прайор, как будто они не были такой уж грязью. Его улыбка не сходила с его лица до железнодорожной станции. В тот момент, когда он появился, Прайор столкнулся с Джеллингсом и двумя полицейскими.

«Привет, Хорри», — сказал инспектор. «Мы хотели бы поговорить с вами».

Лицо Прайора покраснело. «Я ничего не сделал».

«У вас недавно был посетитель, не так ли?»

«Нет, не видел».

«Инспектор Колбек думает иначе, и мы тоже».

Прайор все еще громко протестовал, пока его уводили.

Теплая погода привела их всех в сад. Сесил и Антея Фрид сидели на террасе с Грейс Сворбрик и ее братом. Женщины наслаждались укрытием от солнца, в то время как мужчина носил шляпы, чтобы защитить их от яркого солнца. Разговор перешел на вопрос о будущем.

«Я хочу, чтобы Грейс вернулась в Джерси, — сказал Херн, — чтобы мы могли как следует о ней позаботиться».

«Слишком рано принимать такое решение, Майкл», — сказала она. «Я хочу действовать постепенно. Завтра состоится дознание. Позвольте мне сначала покончить с этим испытанием».

«Твой дом здесь, в Норидже», — отметила Антея. «Ты унаследуешь прекрасный дом, и мы будем рады, если ты останешься».

«Мы бы, конечно, так и сделали», — сказал Фрид. «Я знаю, что Эндрю собирается оспорить завещание, но желания его отца будут соблюдены. Могут возникнуть некоторые неприятности, но это не должно вас беспокоить».

«Возможно, было бы разумнее продать недвижимость, — сказал Херн, — и вернуться в место, где ты родилась. С Норвичем связано так много плохих воспоминаний, Грейс».

«Он также хранит много хороших воспоминаний», — решительно заявила Антея.

«Это правда», — согласилась Грейс. «Я чувствую, что мое место здесь».

«Простите, что прерываю», — сказал Колбек, появляясь из-за тисовой изгороди неподалеку. «Я не мог не услышать, что вы только что сказали, миссис Сварбрик. Хорошо, что вы чувствуете себя здесь как дома, потому что закон будет настаивать, чтобы вы остались».

«Что ты имеешь в виду?» — потребовал Херн.

«Не волнуйтесь, сэр. Вам придется остаться с ней».

«Моя сестра в трауре по мужу. Врываться сюда вот так — непростительно».

«Давайте будем честны, сэр, — сказал Колбек, — миссис Сварбрик вам не сестра».

В последний раз, когда я был в этом саду, я видел вас двоих наедине, и между вами была какая-то близость, которая помогла мне понять, что происходит. Он перевел взгляд с Антеи на Фрида. «Мой болезненный долг — сказать вам, что вы и все остальные в кругу общения миссис Сварбрик были жестоко введены в заблуждение».

«Это клевета!» — завопил Херн, сердито вскакивая на ноги.

«Вы отрицаете, что, когда вы ушли отсюда, вы отправились прямо в дом Хораса Прайора, чтобы заплатить ему за его участие в заговоре?» Херн побледнел. «В настоящее время он находится под стражей. Я уверен, что то же самое можно сказать и о человеке, который застрелил мистера Сварбрика. Он приехал в эту страну под вымышленным именем Джона Гори, а затем сбежал обратно в Джерси».

«Это чушь», — презрительно сказал Херн.

«Сержант Лиминг отправился на остров, чтобы арестовать этого человека. Моя работа — арестовать людей, которые его наняли». Колбек подал знак рукой, и из-за изгороди вышли двое полицейских в форме. «Я привел этих джентльменов, чтобы они мне помогли».

Фрид был возмущен. «Что, во имя Бога, происходит?»

«Вы и миссис Фрид стали жертвами гротескного обмана, сэр. Миссис Сварбрик использовала свои чары, чтобы соблазнить мистера Сварбрика, когда он был наиболее уязвим после смерти жены. Когда он

«Он узнал на собственном горьком опыте, — продолжал Колбек, — что этот брак был фарсом. Новая миссис Сварбрик не собиралась становиться ему настоящей женой. Она сослалась на плохое самочувствие, чтобы не делить с ним спальню».

Антея была в ужасе. «Это правда, Грейс?»

«Конечно, это не так», — сказал другой.

«Миссис Сварбрик не в трауре», — сказал Колбек. «Она и мистер Херн поздравляли друг друга с тем, что им удалось всех обмануть. Я не думаю, что вы понимаете, с какой необыкновенной женщиной вы подружились, миссис Фрид. Она была бесстрашной. Убийство было не только тщательно отрепетировано убийцей с помощью заброшенного экипажа, в нем также участвовала жена его жертвы. Она согласилась сесть в купе, чтобы пистолет выстрелил рядом с ней. Только профессиональная актриса могла бы сыграть эту роль так точно».

«Это чистое безумие!» — закричал Херн.

«Вы это слышали?» — спросил Колбек. «Это голос обученного актера».

Когда я впервые встретился с мистером Херном, меня впечатлила его манера речи.

«Он и миссис Сварбрик устроили нам захватывающее представление».

«Это чудовищно», — сказала Антея, дрожа от гнева. «Ты предала нас, Грейс. Я не могу поверить, что мы были такими доверчивыми».

«И я тоже», — сказал ее муж. «Мы должны поблагодарить вас, инспектор. Мы бы никогда не заподозрили, что имеем дело с мошенниками».

«Но настоящей жертвой оказался Джарвис Сварбрик».

Грейс резко рассмеялась. «Он был самым большим дураком из вас всех».

«Ничего не говори», — предупредил Херн.

«Слишком поздно, Майкл. Инспектор знает».

«Да», — сказал Колбек. «Когда я сказал, что вы останетесь в Норвиче, я имел в виду, что вас приговорят к смерти здесь. Ни один из вас не вернется на Джерси. Последняя публика, которую вы будете развлекать, — это та, которая придет посмотреть на вашу казнь».

После волнений, вызванных арестом, Лиминг был вынужден остановиться.

Прежде чем он мог бы вернуть заключенного в Англию, необходимо было соблюсти законность. Это означало, что он должен был остаться на острове. Дэвид Ле Брун, тем временем, смог возобновить свое знакомство с губернатором, когда провел ночь в тюрьме Ньюгейт-стрит. Лиминг не испытывал никаких сомнений по поводу обратного пути. Ему обещали помощь двух полицейских, которые будут охранять заключенного во время путешествия, и ему сказали

ожидайте отчета о его храбрости, когда он откроет газету на следующий день. Он вернется в Норвич как герой.

Оставив весь город ошеломленным поворотом событий, Колбек сел на поезд обратно в Лондон, доставил свой отчет исполняющему обязанности суперинтенданта, а затем отправился домой к жене и дочери. Он был рад найти Лидию там и заинтересовался, услышав, что она и констебль Хинтон приняли участие в расследовании дела Лайонела Фэрбэнка.

«Алан Хинтон очень скромен», — сказал Колбек. «Он не упомянул об этом, когда я говорил с ним в Скотленд-Ярде. Он передал хорошие новости об Эдварде Таллисе. Сейчас суперинтендант на пути к выздоровлению. Он находится в длительном отпуске и не вернется на работу, пока не почувствует, что достаточно здоров, чтобы выполнять свои обязанности».

«Это очень воодушевляет», — сказала Лидия.

«Кстати, он передал вам привет».

Она была поражена. «Суперинтендант Таллис?»

«Нет, констебль Хинтон».

«Спасибо, Роберт».

«Алан — тот человек, которого вам нужно поблагодарить», — сказала Мадлен. «Но мой муж и так уже достаточно долго держал нас в напряжении. Я хочу знать все об этом деле».

«Тебе придется довольствоваться очевидными фактами, любовь моя».

«Что это, Роберт?»

Он дал им краткий отчет о расследовании, опустив большое количество второстепенных деталей. Колбек указал на иронию в том факте, что именно Эндрю Сварбрик инстинктивно не доверял своей мачехе.

«Если бы отец послушал его, — сказал он, — второго брака бы не было. Сын был прав насчет этой женщины с самого начала. Когда мистер Сварбрик посетил то, что он считал ее семейным домом в Джерси, там было полно членов театральной компании Майкла Херна, все игравших свои роли. И дом вообще не принадлежал Херну. Он арендовал его, чтобы произвести впечатление на мистера Сварбрика».

«А как же ее первый муж?» — спросила Лидия.

«Его не существовало», — ответил Колбек. «Строго говоря, он существовал , но он никогда не был женат на ней. Ролан Кутанш — это просто имя, которое она

«Отколола надгробие. Когда она привела Сварбрика посмотреть его, он убедился, что она сказала ему правду».

«Похоже, она никогда бы этого не сделала».

«Почему мистера Сварбрика нужно было убить?» — спросила Мадлен.

«Он выполнил свою задачу», — ответил Колбек. «Момент, когда он стал расходным материалом, наступил, когда он изменил свое завещание и сделал ее главным благодетелем. Я предполагаю, что взамен она пообещала вести себя с ним как настоящая жена, а не занимать отдельную спальню. Прежде чем ей это понадобилось, его убили».

«Она была такой же злой, как и ее брат».

«Майкл Херн был ее любовником. Вот почему она никогда не отдавалась другому мужчине. В тот момент, когда мистер Сварбрик женился на ней, он подписал себе смертный приговор».

Надеемся, вам понравилась эта книга.

Хотите узнать о других наших замечательных книгах, скачать бесплатные отрывки и принять участие в конкурсах?

Если да, посетите наш сайт www.allisonandbusby.com.

Подпишитесь на нашу ежемесячную рассылку

( www.allisonandbusby.com/newsletter) для получения эксклюзивного контента и предложений, новостей о наших новых релизах, предстоящих мероприятиях с вашими любимыми авторами и многого другого.

И почему бы не подписаться на нас в Facebook (AllisonandBusbyBooks) и Twitter (@AllisonandBusby)? Мы будем рады услышать от вас!

ОБ АВТОРЕ

ЭДВАРД МАРСТОН написал более сотни книг, включая несколько научно-популярных. Он наиболее известен своей чрезвычайно успешной серией «Железнодорожный детектив», а также он пишет серию «Соперники с Боу-стрит» с детективами-близнецами, действие которой происходит во времена Регентства, а также серию «Детектив дома».

edwardmarston.com

Эдвард Марстон

СЕРИЯ «ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ДЕТЕКТИВ»

Железнодорожный детектив • Экскурсионный поезд • Железнодорожный виадук Железный конь • Убийство в Брайтонском экспрессе

Тайна серебряного локомотива • Железная дорога до могилы • Кровь на линии

Прощание начальника станции • Опасность в королевском поезде Билет в забвение • Расписание смерти • Сигнал к мести Заговор циркового поезда • Рождественская железнодорожная тайна Точки опасности

Журнал дел инспектора Колбека

СЕРИЯ «ВОССТАНОВЛЕНИЕ»

Королевское зло • Влюбленный соловей • Раскаявшийся повеса Морозная ярмарка • Здание парламента • Разрисованная леди ЗАГАДКИ БРЕЙСУЭЛЛА

Голова королевы • Веселые дьяволята • Путешествие в Иерусалим Девять великанов • Безумная куртизанка • Молчаливая женщина Ревущий мальчик • Смеющийся палач

Прекрасная дева Богемии • Распутный ангел

Ученик дьявола • Похабная корзина

Бродячий клоун • Поддельный чудак

Зловещая комедия • Принцесса Датская

ДЕТЕКТИВНЫЙ СЕРИЙНЫЙ РЯД «ВНУТРЕННИЙ ФРОНТ»

Заказное убийство • Орудие резни • Пять мертвых канареек Деяния тьмы • Танец смерти • Внутренний враг • Под атакой СЕРИЯ СОПЕРНИКОВ С БОУ-СТРИТ

Тень палача • Шаги к виселице

Свидание с палачом • Беглец из могилы

СЕРИЯ «КАПИТАН РОУСОН»

Солдат удачи • Барабаны войны • Огонь и меч в осаде • Очень убийственная битва

АВТОРСКИЕ ПРАВА

Эллисон и Басби Лимитед

11 Уордор Мьюс

Лондон W1F 8AN

allisonandbusby.com

Впервые опубликовано в Великобритании издательством Allison & Busby в 2018 году.

Это электронное издание книги опубликовано в Великобритании издательством Allison & Busby в 2018 году.

Настоящим подтверждается моральное право автора в соответствии с Законом об авторском праве, промышленных образцах и патентах 1988 года.

Все персонажи и события в этой публикации, за исключением тех, которые явно находятся в общественном достоянии, являются вымышленными, и любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, является чисто случайным.

Все права защищены. Никакая часть этой публикации не может быть воспроизведена, сохранена в поисковой системе или передана в любой форме или любыми средствами без предварительного письменного разрешения издателя, а также не может быть иным образом распространена в любой форме переплета или обложки, отличной от той, в которой она опубликована, и без наложения аналогичного условия на последующего покупателя.

Запись в каталоге CIP для этой книги доступна в Британской библиотеке.

ISBN 978–0–7490–2357–7

Структура документа

• ТИТУЛЬНЫЙ СТРАНИЦА

• СОДЕРЖАНИЕ

• ГЛАВА ПЕРВАЯ

• ГЛАВА ВТОРАЯ

• ГЛАВА ТРЕТЬЯ

• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

• ГЛАВА ПЯТАЯ

• ГЛАВА ШЕСТАЯ

• ГЛАВА СЕДЬМАЯ