Орден Кракена

Глава 9

Проезжая по городу, я размышлял о том, что текущее нападение кажется проще предыдущего, поскольку оно более локализовано и сосредоточено лишь в районе порта.

В прошлый раз ночью горгульи смогли взорвать корабли, и, видимо, во вражеском королевстве Ардан так вдохновились этим успехом, что решили направить сюда ещё одну группу крылатых существ.

Горгульи — относительно дешёвые создания, что позволяет часто использовать их для ведения боевых действий. К тому же они чрезвычайно опасны. Однако создать сразу тысячи горгулий без специальной подготовки невозможно. Без накопительных кристаллов и магических сплавов, добыча которых требует значительных усилий (их затем интегрируют прямо в камень), такие существа не способны выжить даже более трёх дней.

Однако это требует значительных временных и финансовых затрат. Поэтому для врагов, желающих запугать местное население, вполне выгодно и достаточно отправлять одноразовых горгульев.

Но помимо каменных созданий, я заметил в небе и другое движение. Приложив усилия, напряг своё зрение и смог разглядеть непрошенных летающих гостей.

— Ооо, еще одна курятина к нам пожаловала! — заметил я.

Передо мной предстали длинные пернатые существа, а в их вытянутых мощных клювах блестели острые зубы. Этих особей называли птероксами, которых, видимо, приручили в соседнем королевстве. Сами по себе птероксы были слабее горгулий, и не приспособлены для нанесения значительного урона. Но по всему телу птероксов тянулись фиолетовые отростки, напоминающие жгуты.

— Нихрена себе! А это уже интересно, — проговорил я вслух, глядя на них и задрав голову.

На каждом таком отростке висело по десять-пятнадцать зомби, и эти пернатые сбрасывали их в район рядом с пристанью, после чего улетели.

Исходя из того, что зомби при приземлении не разбивались, можно предположить, что они относятся к категории сильных существ, которых напитали достаточно магией.

С другой стороны, чему я удивляюсь? Мальзаир — пограничный город, поэтому здесь появляются первые признаки или предвестники очередной войны. Ведь она только недавно закончилась, а жители ещё не успели оправиться от прошлых потрясений.

Я поехал в объезд, чтобы добраться до лавки Савелия, но на той улице тоже царила кутерьма. Горожане разбегались по домам, даже бросая свои корзины и тележки, чтобы переждать атаку. Поэтому я свернул в переулок, где пришлось сбавить скорость из-за узкого пространства. Медленно проезжая вдоль кирпичных домов, услышал разговор двух соседей, выглядывающих из дверей друг напротив друга.

— Томас, хорошо, что на порт напали, а не на наши дома, — хриплым голосом сказал мужчина с растрёпанными волосами и с зелёной бутылкой из-под вина в руках.

— И не говори, Вильям, — отвечал ему сосед, обеспокоенно озираясь по сторонам. — Всё из-за нашего лорда, черт возьми: он начал созывать военные силы в регионе. Вот арданцы и засуетились от такого сборища солдат возле их границы.

В этот момент из-за плеча Томаса выглянула его жена в чепчике и, отобрав у мужа бутылку, сказала.

— Значит, это всё ещё долго продолжится, — вздохнула она полной грудью. — Главное, чтобы они никаких химер или целую орду мертвецов не наслали. Иначе нас ждёт совсем беспросветное дерьмо.

— Тамания, разве тебе горгулий мало? Кажется, мы и так из-за них попали в переделку на том еще дне, — поинтересовался Томас у супруги Вильяма.

— А что мне до этих горгулий? — визгливым тоном ответила женщина. — Когда ночью услышала колокола, схватила детей в охапку, и переждала с ними в подвале, без всяких проблем.

— А мужа своего почему захватить забыла? — рассмеялся Томас гортанным смехом, почесывая выпуклое пузо.

— Как я его потащу, если этот боров вчера нахрюкался и уснул в канаве? Вообще, Вильям очень везучий: говорят, над нашей улицей летела одна горгулья и даже не тронула его, вероятно решив, что он мертвый, — поведала о ночных приключениях супруга Тамания. — И это еще не все. Слышала от твоей дочери с утра, что она видела из окна пару мертвецов с кладбища. Они прошлись по нашему переулку, а Вильяма в канаве оставили в покое и не утащили.

— Так пусть моется почаще! — заржал Томас, обнажив отсутствие нескольких зубов. — А то они его за своего из-за вони приняли, поэтому и не придушили.

— Ах ты, падла! — Вильям запустил бутылку в соседа, но промазал, и та разбилась вдребезги.

Выехав из переулка, я очутился на бедняцкой улице, напоминавшей трущобы. Узкие домики, построенные из самых дешевых материалов, были настроены чуть ли не друг на друга. У многих крыши были дырявыми, а у некоторых даже стены косились. Ладно, хоть не из бумаги жилища построены, хотя выглядело все так плохо, что возможно даже из бумаги были бы дома надежнее. Прямо передо мной пробежал крупный лохматый пес, тащивший в пасти руку какого-то трупа. Обычный понедельник, что уж тут скажешь.

Проехав немного дальше, я увидел посреди грязной земляной дороги подбитого крупным дротиком из баллисты птерокса. Тот оглушительно верещал и пытался подняться, но из-за пробитой грудной клетки ничего не выходило. Вокруг него столпились пять горожан, бросавших в него камни.

Эти птероксы действительно очень неустойчивы к атакам, и потому используются только для перевозки грузов. А жгутообразные отростки на теле у пернатых — явно работа химерологов, ведь в естественном виде у тех такого не встречается. Получается, что арданцы становятся все умнее, раз додумались до подобных идей.

Я зарядил арбалет новым артефактным болтом и гаркнул на горожан.

— А ну-ка, отойдите в сторону!

Но эти глупцы продолжали швырять камни в пернатого, совсем не слушая меня. Тогда я подъехал немного ближе и заставил своих лошадей встать на дыбы с помощью метки; люди, боясь попасть под копыта, разбежались прочь.

Теперь я мог спокойно добить крылатого, что и сделал, вонзив болт ему в голову. После этого я спешился, достал из фургона топор, добытый у одного из гвардейцев. В целом, для всадника ведение боя с топором и щитом в руках — довольно непривычное занятие.

Я подошел к длинной зубастой «курице» и отрубил ей голову и крылья. Закинув халявный трофей в повозку, я вновь нагнулся над птероксом, так чтобы мой плащ скрывал от посторонних глаз щупальце Кракена, которое резким движением вытащило глубоко засевший крупный дротик, напоминающий гарпун. Решил забрать его, ведь он тоже должен стоить каких-нибудь денег. Чего добру пропадать?

Усевшись обратно на козлы и, взяв поводья, я направил лошадей к алхимической лавке Савелия. Вскоре они зацокали по каменному покрытию, и через десять минут я очутился возле его дома. Так как жилище и лавка были объединены, и место это находилось далековато от порта, здесь было спокойно.

Однако, когда я толкнул дверь, она оказалась запертой изнутри. Я не понял, почему меня не пускают в мое же помещение? Вот это да! Я постучал сильнее, и только тогда старик открыл.

— Ты почему так долго не открывал? — спросил я у него.

— На Мальзаир ведь совершили новое нападение, — выдал Савелий с невозмутимым видом.

— Ага, знаю я твое «нападение»! От тебя перегаром за версту несет, — заметил я вслух.

— Да я просто одну из своих настоек дегустировал, чисто из рабочих соображений, — гнул свою линию он.

— Вернее будет сказать, самогон, — показал ему, что меня не провести.

— А какая разница: самогон или настойка? — проворчал дед. — Я ж алхимик, и варю, что хочу.

— А чего ж ты тогда самогон людям не продаешь, если такой мастер по его изготовлению? — поддал я Савелию.

— Так я продавал, — почесал он шею. — Два раза меня за это оштрафовали, а на третий высекли, так что такой себе бизнес-план оказался.

Мы посмеялись, и он жестом руки пригласил меня вовнутрь.

Я взял мешки с товаром и внёс их в алхимическую лавку, а еноты последовали за мной. Савелий, держа дверь перед ними, с недовольством спросил.

— Эти, я так понимаю, с тобой?

— Ага, так что прошу любить и жаловать, — усмехнулся я, и дед зашел за стойку.

— Да ладно, хоть какие-то посетители в этой дыре, пусть даже и звери, — посмеялся он над своим положением.

Шкипер заполз на одну из пыльных полок и чихнул. Рико с любопытством разглядывал стеклянную банку, в которой хранился труп жабы, законсервированный в специальном растворе.

— Только руками не трогай, а то вдруг разобьешь, — предостерег его Савелий. — За этой жабой авантюристы около месяца охотились, и её тело до сих пор выделяет нужный яд.

Рико послушно отошёл подальше, и стал играться с высушенным веником из трав. К нему присоединился Ковальски, и они начали драться ими, словно мечами.

— Они сейчас здесь все сломают! — воскликнул дед.

— Да брось, было бы что ломать, — пошутил я. — Лучше помоги мне, дед, — принялся выгружать на стойку мешки с добычей. — Смотри, сколько всякого добра тебе принёс! Вот трилистник плющевидный, цветущий мох, аргонавские грибы, кора с грибком тримеллой, — перечислял я.

Савелий удивился большому объему товаров, и заботливо принялся их делить на группы, раскладывая в корзинки. Опустошив один из мешков, я поинтересовался.

— А голову птерокса тебе надо?

— Нет, — отмахнулся Савелий. — А вот крылья пригодились бы.

Я ничего не сказав, дошёл до повозки и вернулся обратно с ними; из-за их длины они не поместились бы в мешок.

— Такие крылья? — спросил я, закинув их на стойку.

— Да, — коротко ответил Савелий, а затем выпучил глаза от возмущения. — Ты что, изверг какой-то? Ты их так просто и без всего перевозил в фургоне? Их ведь срочно нужно обработать, чтобы они сохранились!

Он быстро подхватил крылья и потащил к рабочему столу, где схватил большой сверкающий тесак и начал отрубать перепонки.

— Слушай, дед, ты точно алхимик, а не мясник? — иронично спросил я. — Так здорово орудуешь тесаком.

— Эх, молодёжь… Что вы понимаете! — вздохнул он и покачал головой. — Настоящая алхимия — это не только травки да грибочки. Это также работа с ингредиентами из живых существ, порошки из костей, пыль, магические ритуалы, перетирание опасных магических камней и многое другое.

— И что ты можешь создать сейчас из этих крыльев? — полюбопытствовал я, прислонившись к шкафу.

— Я? Ничего!

— Тогда зачем они тебе нужны? — заинтересовал его ответ меня.

— Могу выгодно продать, — довольно объяснил Савелий и добавил: — Но помни, что наша прибыль делится семьдесят на тридцать.

— Может быть, тогда продашь и голову? — предложил я ему.

— Нет, — отказался он. — Не смогу её продать. Она никому не нужна. Просто башка животного. Из крыльев же можно много чего сделать. Но если голова тебе не нужна, есть один вариант её использования.

Через несколько часов мы вместе с дедом и енотами наслаждались вкусным, наваристым супом из головы птерокса. В то время, пока он готовился, я беседовал с дедом, обсуждая мою добычу.

Савелий, добавляя специи в маринад, с удивлением отмечал.

— Да, Джон, ты притащил полно арагонских грибочков, — присвистывал он, стоя напротив большой кастрюли. — Их так сложно добыть, ведь они растут под землёй.

Затем дед добавил отваренное мясо из головы в кастрюлю и, вытерев руки об фартук, поднял из корзины зелёный куст, который еноты выкопали вместе с корнями.

— Из Тальмарины можно сделать популярное зелье, — объяснил Савелий, перевернув его верхом вниз для наглядности. — Видишь красную извилистую полосу на боку? — Я кивнул ему молча, и он продолжил. — Это значит, что его укусил магический червь, и состав Тальмарины изменился. Теперь на ней вырос видоизменённый корень с особыми свойствами, что делает его особенно ценным.

После того как мы перекусили, он показал мне свои алхимические книги и записи с заметками, где были нарисованы различные травы и их названия. Показывая мне эти записи, он рассказывал, где и когда их можно найти, какие части растений важны, а какие — нет.

Многое из того, что он рассказывал, я уже знал, но в его записях были упомянуты и те растения, о которых я знал меньше или даже видел впервые. Хотя я обучался этому в Академии, мои знания были довольно поверхностными.

Мы хорошо побеседовали с дедом, и это было полезно: теперь я знаю больше о алхимии этого мира.

Савелий может быть ворчливым, но вроде он неплохой человек. Он также поделился со мной историями из своей жизни: как ему часто не везло и как часто он увольнялся с работы. Дед всегда много читал и старался самостоятельно добиться в жизни успеха, не имея наследства или богатого Рода.

Он объяснил мне, что несмотря на свою грамотность и знания, его жизненный путь складывался не лучшим образом, из-за желания не работать на начальников или владельцев крупных алхимических предприятий.

— Я хочу быть сам себе хозяином, как на работе, так и дома, — заключил он. — Правда, судя по всему, получается у меня это не очень! М-да… — немного смутившись, он поскрёб ногтями по столу.

Савелий хотел также вручить мне длинные свитки с перечнями трав и описаниями зелий, которые он может изготовить, а также указанием необходимых ингредиентов. Я пояснил ему, что это не требуется, поскольку я и так запомнил всю информацию.

— Пока что из имеющегося ничего дельного сделать не могу, — заявил Савелий. — Например, было бы неплохо создать зелье для повышения выносливости, ведь оно пользуется большим спросом.

Я знал об этом зелье: его часто используют те, кто отправляется в опасные рейды по пещерам с монстрами или на дальние зачистки. Также этот товар популярен среди рабочих, предпочитающих трудиться в порту по трое суток подряд, отдыхая лишь один день. Качество таких зелий сильно влияет на здоровье потребителей: плохое качество может нанести вред, тогда как хорошее не вызывает побочных эффектов.

— Так что помимо зелья для выносливости я бы мог изготовить ещё несколько видов, востребованных среди населения, — продолжил Савелий. — Возьмём, к примеру, зелье для морозоустойчивости. Оно действует всего пару часов, но отлично подходит для людей, работающих в морозильных камерах. Иногда его берут и моряки, поскольку во время морских рейсов их часто пробирает холод, а на вахте приходится стоять по четыре часа.

— Хорошо, что есть спрос, — кивнул я.

— Да, и зелье для улучшения памяти тоже весьма популярно. Ученики раскупают его, как горячие пирожки, — добавил дед, хлопнув в ладоши. — Но оно не даёт мгновенного эффекта и действует накопительно. Невозможно выпить его и сразу запомнить всю нужную информацию. Однократный приём лишь немного улучшает память и облегчает изучение новой информации. Если же принимать это зелье на протяжении шести лет, то память значительно улучшится.

Слушая деда, я понимал, что этот товар интересен не только студентам, но и обычным людям, особенно пожилым, что только способствует процветанию нашего бизнеса. Затем он упомянул ещё два зелья, производство которых не так сложно, но они пользуются стабильным спросом и почти не портятся. Их обычно используют воины для смазывания стрел и болтов ядом. Однако эффект от них очень кратковременный: как только зелье контактирует с воздухом, оно действует всего двадцать минут.

Второе зелье из этой серии было также ядовитым и имело кратковременный эффект, но обладало возгорающим свойством. Даже если стрелу, смазанную таким зельем, запустить во время дождя, она самовоспламенится через пару минут. Это делает его удобным для использования на поле боя: ранее стрелы приходилось поджигать вручную для атаки на поселения или деревянные крепости, а теперь достаточно нескольких капель зелья. И я считаю это довольно коварной штукой. Представьте: стражник радуется, что стрела попала не в голову, а через секунду она вспыхивает ярким пламенем. Этим зельем можно успешно сеять панику среди противников.

Поговорив о травах и зельях, я помог перенести корзины с найденными мной товарами в подвал, о существовании которого узнал только тогда. Оказалось, что там у деда было специальное хранилище на случай больших заказов на определённое время.

В подвале вдоль стен располагались деревянные бочки, каждая из которых была оборудована механизмом для перемешивания, напоминающим специальные мешалки на пекарнях, которые замешивают тонны теста для продажи. В этих бочках находились магические накопители, и дед просто переливал свою энергию в основные артефакты, прикреплённые к бочкам.

Затем он распределял травы по этим ёмкостям, после чего в них заливалась вода, и мешалки начинали всё перемешивать. Попадая в бочку, вода напитывалась магией от артефакта, что позволяло растениям сохраняться дольше и ожидать своего часа, когда алхимик приступит к созданию из них зелий. Ведь невозможно сразу сварить все необходимые зелья в одиночку, поэтому многие прибегают к такому методу хранения.

После короткой экскурсии по подвалу Савелий написал мне на листке, что ещё потребуется для работы. Я оставил ему двадцать золотых, из которых двенадцать были мои, а восемь принадлежали гвардейцам.

— Это на необходимые расходы, — объяснил я ему. — Среди прочего нужно докупить стеклянные флаконы для надлежащего хранения товара, а остаток денег пусть останется тебе.

После этого мы попрощались, и дед, уже успевший познакомиться с моим неутолимым аппетитом, передал мне в дорогу двухлитровый термос с супом. Я поблагодарил его и, усевшись в повозку с енотами, отправился в путь.

Десятилетиями ранее

Академия

Юный Савелий, студент факультета алхимии, шёл по коридору, увлечённо читая потрепанную книгу, и не замечал ничего вокруг себя.

— Савелий, чертяка, почему опаздываешь на занятие? — окликнул его ироничным тоном директор.

— О, здравствуйте! — юноша захлопнул книгу.

— Снова проспал? — поинтересовался директор.

— Нет, просто хотел ещё немного подготовиться к экзамену, вот и задержался, — неловко соврал Савелий.

— Ладно, бывает, — доброжелательно произнёс директор. — Ты ведь один из наших лучших студентов, так что не буду тебя отчитывать. Видел я твою итоговую работу по зельеварению на прошлой неделе — отлично! Консистенция и концентрация на высшем уровне.

— Спасибо, — ответил Савелий.

— Заходи вечерком ко мне, — похлопал его по плечу директор. — Сыграем в шахматы, а моя жена приготовит что-то вкусное. К нам ещё должен присоединиться профессор Снариус. Мы закончим обсуждение работы над эликсиром для коррекции зрения. И не переживай по поводу академии: я всё улажу.

— Хорошо, — улыбнулся юноша.

Савелий подружился с директором благодаря своему острому уму и способности вести беседы на равных с профессорами, несмотря на свой молодой возраст. К тому же он научился делать отличный самогон. Директор иногда закрывал глаза на его эксперименты с самогоноварением в стенах академии, сам же иногда отливал себе бутылочку под предлогом проверки качества и мастерства Савелия.

В тот момент, когда Савелий столкнулся с директором в коридоре и соврал ему, он хотел скрыть настоящую причину своего опоздания. В книге у юноши была вклеена страница с шифром о времени тайного собрания его товарищей из партии. В те времена политическая обстановка была напряжённой: парламент был взбудоражен, и шла борьба за престол. Савелий активно участвовал в политической жизни, примкнув к одной из партий. К сожалению, это его решение и было началом конца… Его репутации планов на будущее. А ведь он был одним из самых перспективных студентов десятилетия.

После посещения алхимической лавки я сразу направился к оружейнику и продал ему гвардейские доспехи, мечи и копья. Мелькнула мысль надеть что-то из этого на себя, но я предпочитаю не носить броню, считая, что лучше инвестировать в магические артефакты. В броне, безусловно, есть свои преимущества при ближних атаках, но мне в ней неудобно, если она не подогнана идеально, а носить чужую — значит испытывать раздражение и дискомфорт.

Получив деньги, я тут же приобрел три маленьких женских арбалета, и по три сотни болтов к ним, а также миниатюрные подсумки для хранения и переноса.

Покинув оружейную лавку, я отправился в таверну, где ещё шли работы по восстановлению после разрушений, нанесённых горгульями. Однако это меня не смущало: главное, что дверь моей комнаты осталась целой, и шум не был помехой. Я поднялся в свой номер, и, будучи голодным, с аппетитом съел суп. Правда, пришлось поделиться с енотами. Несмотря на то, что на улице был день, я лёг спать на целые сутки. К счастью, ночью нападений не было, и я отлично выспался.

На следующий день я встал бодрым и немного помедитировал, набираясь сил, ведь меня ждала физическая работа. Загрузив вещи с оружием в повозку, мы отправились в ближайший лес. Там я остановился возле разваленного и заселённого муравьями трухлявого пня. Из фургона извлёк повреждённые доспехи, которые забрал у погибших авантюристов.

Я нашёл в лесу ветви и сучья нужной длины и воткнул их вертикально в землю, нацепив сверху доспехи.

— Эй, парни, разбирайте оружие, — обратился я к енотам.

Зверьки взяли арбалеты и начали осматривать их. Я заранее продумал этот день: перед сном попросил Кракена обучить енотов стрельбе. Хотя он сам не умел этого делать, он перенял у меня знания и обучил их, пока они спали.

Несмотря на новые знания, нужно было отточить моторику лап. Эти арбалеты, хоть и лёгкие и компактные, всё же позволяли убивать.

В течение следующих восьми часов мы с енотами тренировались. Они старались быстро заряжать арбалеты своими маленькими пальчиками. Ковальски иногда использовал даже задние лапы для зарядки, ведя себя при этом очень умно и сосредоточенно. Я решил не возражать: главное — результат.

В то время, пока я не простаивал без дела, я также тренировался, потому что это помогает мне не забывать, как правильно держать и использовать различные виды оружия. На этот раз я занимался с топором. Хотя воинов, вооружённых топором, часто считают неповоротливыми, это верно лишь в случае, если топор держат двумя руками.

На данный момент, я мог управлять топором также только двумя руками, однако это не мешало мне эффективно им махать. В некоторых случаях я вкладывал дополнительную силу в руки, чтобы топор не склонился под своим весом к земле.

После тренировки и окончательного разрушения доспехов, превратив их в груду хлама, я благодаря своему чутью обнаружил в лесу медведя. Но это был не обычный медведь, а людоед, как говорили о нём местные жители. Этот медведь питался исключительно свежим мясом, игнорируя ягоды и мёд, которые так любят его сородичи. Хотя случаи нападения на людей были редки, их хватило, чтобы он получил такую репутацию.

Этот опасный хищник почувствовал моё присутствие, и я быстро забрался на дерево. В ответ на моё укрытие, медведь с перепачканной кровью мордой издал грозный вой и понёсся ко мне. Я открыл огонь из арбалета, надеясь остановить его, но каждый выстрел лишь подстёгивал его ярость. В конце-концов, медведь впал в бешенство и с размаху атаковал ствол дерева. Несмотря на его усилия, дерево было достаточно крепким и лишь слегка пошатнулось от ударов.

Затем хищник встал на задние лапы, раскрыл свою огромную пасть и потянулся к моим ногам. В этот момент я схватил топор, который был у меня за поясом, и сосредоточив всю свою силу в руках, нанёс мощный удар по его голове. Лезвие топора сокрушило череп медведя, который издал последний стон перед тем, как упасть на землю безжизненным телом.

Чёрт, удар получился настолько сильным, что я даже повредил себе руки. Опустившись на землю, я уже держал в руках острое лезвие и аккуратно вырезал сердце этого магического зверя. Хотя этот медведь и был внушительным противником, против истинно сильного соперника он бы вряд ли выстоял. Но для крестьян и обычных тружеников он стал бы настоящей бедой.

В этом лесу я провёл два дня, тренируя енотов. Они научились достаточно умело стрелять, хотя и поломали почти половину моих болтов в процессе. Чтобы не отвлекать их, я брал на себя заботу о питании: готовил медвежатину и собирал ягоды с орехами для наших обедов.

Когда еноты стали точно попадать в неподвижные мишени, я решил, что пришло время проверить их навыки на живых целях. Это было своего рода испытанием для них.

— Ну, что, братва, вперёд на охоту! — воодушевил их я, давая задание убивать всё, что попадётся под руку.

Мои пушистые ученики превосходно справлялись с заданием, ловко перемещаясь по деревьям и выслеживая добычу. Они неутомимо притаскивали мне туши, затем снова устремлялись в лес, полные азарта. За два с половиной часа у меня уже была полная повозка добычи.

Однако чистить туши самостоятельно я не планировал. Вместо этого я вернулся в город и обратился к мяснику, который оценил всю добычу в четырнадцать золотых. Среди улова были различные звери и птицы общим весом до тонны.

Хотя некоторые шкуры были повреждены, мясник всё равно их принял, и даже отдал мне после разделки. После этого я посетил кожевника и продал ему шкуры за двадцать золотых.

Теперь у меня есть три способа заработка, и благодаря силе моих енотов, мы все становимся сильнее с каждой охотой. С созданием армии из этих существ можно было бы значительно увеличить свою силу, но управлять таким количеством зверьков было бы непросто.

Вернувшись в город, моя повозка напоминала мясную лавку из-за крови от туш. Я остановился возле таверны и нанял пару мальчишек с улицы, заплатив им серебряник за очистку фургона.

После долгих тренировок и охоты с моими енотами, мы решили отдохнуть и восстановить силы в шумной и многолюдной таверне. Я заказал для нас обильный ужин: пару литров морса, поросенка на вертеле, несколько пирогов, холодец и пюрешку с котлетами. За столом я дал моим пушистым друзьям по маленькому ножику, чтобы они могли развивать свои навыки и самостоятельно нарезать себе хлеб и куски мяса. Наша трапеза была почти закончена, когда в Шкипера прилетела обглоданная куриная кость. Я почувствовал её приближение заранее, но успел бы среагировать только при помощи своих щупалец, которые лучше не показывать на людях. Шкипер поморщился и потер лапкой свой лоб.

За соседним столом громко смеялись и хохотали солдаты барона Шмурдяка.

Один из них похвастался своей меткостью, предложив попытаться попасть бутылкой в другого енота. Я обернулся к нему и спокойно предостерег.

— Не советую тебе этого делать.

Его рыжеволосый товарищ тут же вмешался.

— Ты что, хочешь предъявить что-то людям из гарнизона барона Шмурдяка?

Я отрицательно помотал головой, на что другой солдат оскалился и презрительно бросил.

— Вот-вот, знай свое место!

Остальные солдаты начали громко смеяться, хлопая по столу ладонями. Их было десять человек, и это явно было провокацией. Они заметили мой перстень и поняли, что я аристократ, но также обратили внимание на то, что кольцо надето на мизинце, что указывало на то, что я последний представитель своего Рода.

В нашем королевстве это означало отсутствие тех, кто мог бы за меня отомстить. Правило ношения родовых колец было создано специально для защиты последних представителей Рода, однако на практике это часто работало с точностью до наоборот. Осознавая всю опасность момента, и то, что закон требует носить перстень на соответствующем статусу пальце под угрозой неприятностей со стороны властей, я готовился к любому развитию событий.

Тем временем тот самый ублюдок солдат схватил бутылку, чтобы замахнуться на енота.

— Последний раз предупреждаю: подумай хорошенько, прежде чем это сделать, — попытался я его урезонить.

— А если нет, то что ты сделаешь мне? — дерзко ухмыльнулся он.

— Не я, а они! — кивнул в сторону енотов.

— Мне что, бояться этих грязных зверьков? — возмутился солдат.

— Как же ты мне надоел, — вздохнул я и повернулся к еноту. — Шкипер, разрешаю его наказать!

Зверек молниеносно преодолел расстояние до солдата, увернулся от бутылки, и прыгнул ему на живот, а затем быстро перебрался на спину. Достигнув шеи наглеца, Шкипер несколько раз вонзил в неё свой маленький ножик.

*Хрясь-хрясь-хрясь*

И вот кровь забрызгала пол, и началась настоящая драка. Вот и «покушали», подумал я.

— На что вы смотрите? Помогайте! — крикнул я Рико и Ковальски.

Эти двое мгновенно вскочили со своих мест, вооружившись ножами, и принялись умело метать их в солдат, словно те были мишенями для бросков. В ответ солдаты выхватили свои мечи, готовясь отрубить головы моим спутникам. Я понимаю, что издеваться над теми, кто слабее, это подло, и за такие действия следует наказание. Поэтому я тоже схватил свой меч и, поддерживаемый криками ошарашенного владельца таверны и визгами посетительниц, бросился в бой против солдат.

Несколькими часами после

Барон Шмурдяк, окружённый роскошью своего особняка, наслаждался видом танцующих полуобнаженных дев, попивая вино и лакомясь виноградом. Несмотря на домашнюю обстановку, он был полностью облачён в доспехи, словно в любой момент готов был выйти на улицу для дуэли на мечах. Вдруг его размышления прервал подчинённый, ворвавшийся в комнату с тревожными новостями.

— Господин, необходимо ваше внимание! — воскликнул он, едва переступив порог.

Шмурдяк кивнул, и танцовщицы, словно по невидимому знаку, тут же покинули помещение.

— Произошло убийство наших людей. Последний представитель аристократического Рода стал их убийцей, — отрывисто сообщил слуга.

— Как это возможно? — барон вспыхнул гневом, чуть не выпрыгнув из кресла.

— В таверне «Мясной рулет» десять наших людей были зарезаны за обедом, — продолжал служивый, стараясь сохранять спокойствие перед яростью своего господина.

— Когда это случилось? — Шмурдяк вскочил с места, а на его лице застыло напряжение.

— Сообщение пришло только что. Говорят, произошло это около четырёх часов назад, — ответил подчинённый.

— Проклятье! — барон презрительно плюнул на пол. — Нужно немедленно организовать погоню. Необходимо выяснить, кто этот негодяй, осмелившийся убивать моих людей и бросать вызов мне!

— Мой господин… — начал подчинённый, но был перебит.

— Я требую, чтобы его нашли! — громко приказал Шмурдяк.

— Но… — попытался возразить служивый.

— Что ещё? — барон на мгновение потерял самообладание.

— У нас есть информация о том, кто стоит за убийством, — наконец выдохнул подчинённый. — Прежде, чем уйти из таверны, убийца представился, как Джон Кракен, и сказал, что если у вас есть к нему вопросы относительно убитых, он всегда готов на них ответить.

— Что ещё? — барон задал вопрос, закипая все больше.

— Он также добавил «собакам собачья смерть!» — закончил служивый, чувствуя повисшее напряжение в воздухе.