Орден надежды

Глава 13

Хороший вопрос, Костя. Хороший вопрос…

Я снова перелистнул фотокарточки. Портреты словно надергали из разных источников. У Меншикова фотка была взята явно из выпускного альбома. Денисов — в форме гимназиста. Ронцова явно фотографировали в ателье. Моя фотография… Моя была сделана еще тогда, когда в этом теле был прежний Миша.

Одна из карточек показалась мне слишком толстой, и я увидел, что это слиплись две — Казимира Забелло и Марианны Перовской. Значит, Перовская тоже была среди объектов интереса. И одна из немногих, кто выжил.

Денисов смотрел на меня с большим подозрением.

— Точно не твои?

— Нет, — раздраженно ответил я. — К тому же здесь и моя карточка есть. Не самая удачная, к слову.

Покопавшись в памяти прежнего Миши, я понял, что именно эту фотографию прикладывали к документам, которые мы подавали в Аудиториум. У нас вообще не было принято много фотографироваться, так что эта карточка была почти везде. И она была единственной, какую сделали за год.

Думай, Мих. Личное дело, документы для Аудиториума, карточка больницы, пропуски… могла ли Оля выложить эту фотку в сеть? Теоретически, да. Она-то могла пользоваться электронной связью.

Я убрал фотографии в книгу и хотел было уже сунуть ее в мешок, как вдруг на самом его дне нащупал еще кое-что. Какой-то маленький круглый предмет.

Сам не знаю, что меня дернуло, но я почему-то решил не лезть за ним с голой рукой, а вместо этого присел на землю и осторожно вытряхнул предмет.

— Что там? — навис надо мной Денисов.

— Сместись чуть влево, — попросил я. — Свет загораживаешь.

Едва вражина отодвинулся, мы оба увидели блестящий стеклянный бок шарика.

— Неужели Око? — предположил Константин.

— Может быть. А может и “флешка”.

— Что? Не понял.

— Артефакт записи воспоминаний, — пояснил я, отругав себя за отсутствие осмотрительности. — Знаешь о таких?

Денисов стащил с бортика какой-то грядки кусок материи и обернул предмет в тряпицу.

— Знать-то знаю. И еще из регламента по технике безопасности помню, что лучше не касаться таких штуковин без перчаток.

И он был ой как прав. Значит, в который раз интуиция меня не подвела. Вот как чувствовал, что не следовало торопиться.

— Точно не твое? — даже с каким-то подобием надежды переспросил Денисов.

— Нет же! На какие шиши, по-твоему, я могу себе это позволить?

— И правда. Ладно.

Мы с Денисовым обменялись тревожными взглядами.

— Пойдем отсюда, — шепнул он. — Не нравится мне все это.

Я молча кивнул. Мы поднялись, Денисов спрятал шарик в карман, а я сложил оставшиеся пожитки в мешок. Кудрявая дама помахала нам тяпкой на прощание и вернулась к своим черным ядовитым растениям.

— На кой черт ему понадобилось Око? — размышлял Денисов, когда мы вывалились из жаркой оранжереи на холодный зимний воздух.

— Если это вообще Око, — напомнил я. — Проверить-то легко…

— Не буду я эту хреновину трогать. Вдруг ловушка.

Я поднял глаза на одногруппника и усмехнулся.

— Ты погляди, наш Денисов заразился паранойей.

— Шути сколько хочешь. Но чем дальше мы раскапываем, тем страннее кажется вся ситуация.

— Думаешь, Афанасьев был связан с Темной Аспидой? — спросил я, забросив мешок на плечо.

— А почему нет? Ведь это именно он науськал вас попытаться выкрасть Пантелеева из Лабораториума. Он подстроил то, что должно было случиться… А потом внезапно Андрей и остальные погибают. Вместе с Афанасьевым.

— Хочешь сказать…

— Что выглядит это все так, что Афанасьева специально заслали поближе к вам, чтобы он организовал… покушение, будем называть это так. Заметь, он оказался сперва в вашей отборочной группе, затем вас поселили вместе. Все для того, чтобы вы сдружились…

— Это могло быть совпадение.

Денисов нервно рассмеялся.

— Соколов, ты дурак или притворяешься? После всего этого ты еще веришь в совпадения?

— Допустим, — рассуждал я. — Кто-то дал ему задание к нам приблизиться. Зачем? Чтобы убить нас с Ронцовым?

— Если это была Темная Аспида, то они могли пожелать вашей смерти. Но что-то пошло не по плану, и тот, кто во всем этом заинтересован, мог одним махом избавиться и от неудачливых исполнителей, и от паренька, который помог все организовать, — Константин провел пальцем по шее. — И все. Концы в воду. Ищи-не ищи.

В словах Денисова, как бы ни было обидно это признавать, все же просчитывалась логика. Другой вопрос — у меня никак не укладывалось в голове то, что нас с Серегой хотели убрать только потому, что мы считались позором дворянского общества. Слишком уж слабая мотивация как по мне.

Чтобы организовать такую операцию, нужно ну очень сильно хотеть от кого-то избавиться. В данном случае — от нас. Или же была задача спровоцировать нас на какие-либо действия.

А что если заказчик сего мероприятия подозревал о наших с Ронцовым особых способностях? Если предположить, что так и было, то остается два варианта. Первый — кто-то посчитал нас угрозой и пожелал устранить, хотя в случае с Ронцовым это стало физически невозможно. Второй — кто-то подозревал о наших особых талантах, но хотел получить подтверждение.

И в том и в другом случае я был вынужден защищаться и раскрыл себя перед Аудиториумом.

Как же меня начинала бесить вся эта история. Куда ни ткнешься, за какую нитку ни потянешь — вываливаются все новые загадки и никакого развития.

Нужно что-то сделать. Возможно, как-то спровоцировать этого заказчика. Если предположить, что от нас все же пытались избавиться, то попытка должна повториться. Правда, теперь, когда заказчик имеет представление о том, на что мы способны, ему придется ой как постараться…

И вряд ли новый удар нанесут так быстро. Нет, теперь за нами будут наблюдать.

Денисов медленно брел, утюжа хорошо утоптанную дорожку ботинками.

— Что теперь делать с шариком? — спросил он. — Есть мысли?

— Можно показать артефактору. Возможно, та же Хруцкая сможет определить по фону, что за задача у этого устройства.

— Сможешь организовать?

— Думаю, да, — кивнул я. Ядька любила решать головоломки. — Но меня беспокоит еще кое-что.

— Фотографии?

— Ага. Зачем они Афанасьеву?

— Полагаю, для того, чтобы знать нас в лицо. Если он был кем-то подослан, то это логично.

— Сжег бы тогда.

— Может не успел?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Правда, не знаю, Костя. У меня в голове не укладывается, что Афанасьев оказался засланным казачком.

А из него вышел шпион даже покруче меня. Никто ничего не заподозрил. Парень был прирожденным актером. Либо же кто-то слишком хорошо его натаскал. А ведь Гриша в той заварушке почти не вступал в бой и держался подальше. Может тогда он просто выполнял задачу столкнуть нас с княжичами? Потому и не полез в драку — берегся. И если бы не череда случайных обстоятельств и неуемный нрав Грасс…

К слову об Ане. Я вспомнил о фотографиях — засаленных, немного затасканных. Значит, Афанасьев не раз их доставал и мусолил в руках. А это означало, что на фотокарточках могла остаться энергия, и можно было попробовать считать образы…

Руки чесались снова попросить Аню об услуге, но я не хотел подвергать ее риску. Во-первых, у нас закончился винамий, а красть его из Лабораториума я бы не стал — подведу под удар Хруцкую и Дедулю. Оба еще пригодятся.

Во-вторых, Аню сильно потрепал ритуал психометрии. Хорошо, если восстановит резерв через пару-тройку дней. Нет, Грасс вмешивать больше нельзя. А других психометристов у нас не было.

— Так свяжешься со своей подружкой? — отвлек меня от рассуждений Денисов.

— Ты уже и об этом прочухал?

— О том, что ты водишь дружбу с красоткой-третьекурсницей? — усмехнулся вражина. — Об этом весь поток судачит. И не стыдно тебе при живой-то Штофф?

— Мне нечего стыдиться. Мы интересны друг другу исключительно в научном контексте.

— Ага. Ага…

Болван. Ну да ладно. Сейчас было не до пререканий и споров.

Я сверился с часами. В библиотеку к подготовке я опоздал — опять прилетит по башке от Сперанского. И снова лекарю придется прикрывать мою задницу и делать доклад самому. Я уже в третий раз сливался с совместной подготовки и знал, что терпение Коли было на исходе.

Но выяснить, что за игрушку прятал Афанасьев, сейчас было важнее.

“Ядь, доброго утра!” — постаравшись вложить в ментальный посыл побольше веселья, поприветствовал я артефакторшу. — “Свободна?”

“Смотря для чего”, — сонно ответила третьекурсница. — “Доброе”.

“Хочу показать тебе один артефакт. Нашел тут в барахле товарища. Взглянешь?”

“Пока не выпью три чашки кофе, и не проси”.

“Я тебе сам его сварю и подам в постель, если пообещаешь глянуть в течение часа”.

Хруцкая усмехнулась в моей голове.

“Нет уж, избавь меня от необходимости отстирывать свежее белье от кофейных пятен. Через десять минут в Лабораториуме. Тащи туда свою безделушку”.

Я оборвал ментальный канал и обернулся к Денисову.

— Ну что, пойдем в гости к владычице артефактов. Прямо сейчас.

Вражина удивленно на меня уставился.

— Так просто? Всего-то взял и договорился?

— Говорю же, Костя, иметь друзей не только приятно, и иногда еще и выгодно. Обзаведись парочкой людей, которые готовы помогать тебе не потому, что у твоего отца дохрена бабла, а потому, что они тебя уважают и ценят. Уверяю — совершенно новые ощущения.

— Опять ты заладил…

— А что? Раз уж мы снова работаем вместе, я не откажу себе в удовольствии покапать тебе на мозги. Все равно ты ничего не сможешь мне сделать, — ухмыльнулся я.

— Сволочь ты, Соколов.

Денисов громко засопел и стал похож на дракона: из его носа выходили две струйки пара. Я оглянулся, чтобы прикинуть, как быстрее добраться до Лабораториума.

И в этот момент увидел позади нас какого-то мужика с лопатой.

Заметив меня, он отвернулся и притворился занятым уборкой сугроба.

Показалось?

Я ускорил шаг, ничего не сказав Денисову. Лишь когда мы обошли пруд и свернули на дорожку к Лабораториуму, я снова резко обернулся. Мужик перемещался вслед за нами. Снова заметив меня, он оперся на лопату и закурил. Дескать, отдыхал от работы.

Ну да. Ну да.

— Костя, за нами хвост, — поравнявшись с однокурсником, тихо сказал я. — Дворник с лопатой. Интересно, тот же, что и в прошлый раз?

Денисов покосился на меня, но оборачиваться не стал. Лишь когда мы переходили мост, он задержался на лестнице и осторожно обернулся.

— Отсюда не видно. Но вроде похож. Они же все в спецовках…

— Может тогда в Лабораториум в другой раз? — засомневался я.

— Поздно. Он уже понял, куда мы идем.

Увы, это было правдой. Здесь не было других зданий, кроме обители артефакторов. Одно хорошо — этот дворник не сможет проследить за нами внутри Лабораториума. Но если он следил за нами достаточно долго, что должен был знать, что я общался с Хруцкой.

Иными словами, я опять рисковал подставить девушку.

“План такой. Идем в Лабораториум, делаем все, что задумали, потом отыскиваем этого любителя подглядывать…”

“И выясняем, что ему от нас нужно”, — с готовностью согласился Денисов.

“Только это нужно сделать рядом с Лабораториумом. Если придется бить по нему боевыми заклинаниями или менталкой, то мы быстро спалимся перед администрацией”.

Вражина кивнул.

“Значит, придумаем, как его отвлечь. Или, наоборот, привлечь”.

Лабораториум уже был открыт, а в холле витал аромат сладких духов Хруцкой — значит, она уже была на месте. Денисов, в прошлый раз прошмыгнувший сюда с бокового входа, с интересом разглядывал интерьер старого здания. Я потянул его за плечо и поволок к лестнице.

Хруцкая встретила нас уже при полном рабочем параде — волосы заплетены в косу и тщательно убраны под косынку, темный плотный халат застегнут на все пуговицы, а на руках — тонкие перчатки. На столе дымилась чашка, источая аромат растворимого кофе.

— Привет, господа первокурсники, — улыбнулась она, продемонстрировав ровные крупные зубы. — Показывайте, с чем пожаловали.

Денисов немного замешкался в дверном проеме, и мне пришлось буквально пропихнуть его в кабинет. Не знаю, какое магическое воздействие оказывала на него Хруцкая, но в ее присутствии он словно робел и тупел на пару пядей лба. Причем Константин был далеко не единственным — я давно заметил, что Хруцкая обладала почти сверхъестественной способностью приковывать к себе взгляды как парней, так и девчонок.

Уж не работа ли это какого-то хитрого артефакта? С этой умницы сталось бы.

Я поставил на рабочий стол мешок, вытащил книгу и спрятал за пазуху.

— Он внутри. Шарик. Похож на Око, но мы не уверены, — пояснил я. — Перчаток нет, в руки не брали.

Ядвига отхлебнула пару глотков из чашки и вывернула мешок.

— Так-так… Хм.

Она взяла со стола щипцы и осторожно обхватила ими маленький шарик.

— Похоже на кварц, — заключила она, подняв артефакт на свет. — Кварц обладает способностью не только впитывать энергоинформационный фон, но и излучать его. Второе сложнее, но это возможно. Поэтому мы выплавляем стекло для артефактов с содержанием кварца. Но здесь… Так, погодите.

Хруцкая хмыкнула каким-то своим мыслям, положила артефакт и подошла к какому-то аппарату, больше напоминавшему плод любви старой ручной кофемолки и газоанализатора. Дернув несколько рычагов, Ядька запустила неведомый аппарат и открыла дверцу.

— Что это? — озвучил мои мысли Денисов.

— Анализатор. Помогает определить состав материалов в заготовке. Сейчас просветим его и посмотрим, верны ли мои предположения…

— К чему склоняешься?

— Фон у этого артефакта очень активный. Слабый, но активный. Такое бывает только у ряда специализированных артефактов. Обычно фон как раз стараются снизить или вообще по возможности убрать, чтобы артефакт не засекали устройства слежения. Но здесь все наоборот… — Ядвига ловко ухватила щипцами шарик, поставила его внутрь анализатора и закрыла дверцу. — У него словно нет активного алгоритма, но он буквально “вопит” о себе. И в зависимости от того, какой материал использован, я смогу прикинуть, для чего он нужен.

Хруцкая дернула один из рычагов, и матовое стекло крышки ящика окрасилось ярким белым светом. Что-то затрещало, закрутилось внутри, словно лопасти маленького вертолета.

А затем я услышал давно забытый звук матричного принтера — помнил его еще с тех времен, когда мама посылала меня оплачивать счета в “Петроэлектросбыте”. Вот и сейчас меня аж дернуло от этого мерзкого скрежетания, а аппарат выдал узкую ленту с какими-то символами и буквами.

Ядвига выхватила ее и поднесла к свету.

— Природный горный хрусталь особой чистоты, — она обернулась к нам. — Я была права.

— И что это значит? — Озадаченно спросил Денисов.

Ядвига улыбнулась.

— Природный горный хрусталь используют в артефактах, которые должны работать автономно долгое время и без возможности подпитаться от силы носителя. Например, если мы делаем простейшее Око, то оно содержит только примитивные алгоритмы и питается от энергии объекта. Это как лампочка. Подключил к сети — загорелась. Выкрутил — погасла. Для простых “глазиков” можно спокойно использовать лишь часть кварца. Но если нужна автономная работа, придется раскошелиться на природный горный хрусталь. Он лучше всего удерживает энергию. Иногда неделями, а то и месяцами в зависимости от сложности алгоритма и заряда.

— Понял. Здесь у нас артефакт, который предназначен для того, чтобы работать без питания, — повторил я, укладывая в голове услышанное. — Для чего их используют?

— Как вы сами понимаете, вариативность применения огромная. И если бы не столь активный фон, я бы не смогла ответить. Но вам, господа, повезло. Эта хреновина орет так, что его невозможно не заметить. И орет весьма характерно для устройств слежения, — Ядвига постучала щипцами по столу. — Вы, господа, принесли мне активный маячок.