Орден надежды

Глава 32

Радамант медленно направился к двери. Я подавил инстинкт дернуться и последовать за ним. Внутри меня кипело желание прямо сейчас маякнуть Корфу и сдать местонахождение главы Ордена Надежды. Корф хотел — Корф получит, а дальше пусть сам с этими орденоносцами носится.

Пусть только Радамант сперва выйдет за ворота, чтобы бетонная крошка и щепки от их драки до Ирки не долетели…

— Не советую, — косоликий обернулся ко мне с ухмылкой. — Я к тебе по-человечески, со всей искренностью…

Черт. Не прокатило.

— Не обижайся, — отозвался я. — В моем положении ты либо оппортунист, либо труп.

— Я и не обижаюсь. Сам мы на твоем месте попытался меня сдать. Но сейчас от меня будет больше толку на свободе, чем в камере. Я тоже намерен копать под Темную Аспиду. Подниму кое-какие старые связи среди простолюдинов. Слуги, лакеи и прочие халдеи порой замечают куда больше, чем кажется. Потрясу пару яблонек — вдруг что удачное свалится.

Я кивнул.

— Хорошо, Корфу о твоем появлении я не скажу. По крайней мере, не сразу. Но раз уж у нас перемирие, я хочу, чтобы оно было таковым в полной мере.

Радамант приподнял плешивые брови.

— А тебе палец в руку не клади — уже по локоть отхватил. Чего хочешь?

— Пусть Орден Надежды притихнет и откажется от всех публичных акций и выступлений на время, пока мы занимаемся Темной Аспидой. Для всех ячеек. Я сделаю так, что Корф какое-то время не будет мешать вам, а вы ответьте тем же. Работаем только по Аспиде.

Радамант задумался на несколько мгновений, затем нахлобучил шляпу и кивнул.

— Согласен. Предложение здравое. Если что-нибудь накопаем, я с тобой свяжусь. Прощайте, ваше сиятельство.

Он выскользнул в коридор, а я выдохнул глубоко и медленно, словно сдувающийся воздушный шарик. Да уж, сходил проведать подружку, называется… Видать, у меня и правда карма такая, что я притягиваю к себе всевозможные неприятности и секреты.

К слову о секретах. Я оглянулся, увидел на столике графин с водой и стакан и плеснул себе немного, чтобы промочить горло. Грудь Иры медленно вздымалась, девушка плавала во мраке бессознанки, и я мог сосредоточиться в тишине.

Итак, первая новость для Корфа — Радамант возглавлял Тагматис Эльпидас. Не просто возглавлял, но и создал этот орден. Если удастся изловить этого отца года, можно не просто вытащить из него много интересного, но и здорово деморализовать ячейки. С учетом того, что между собой группы не общались, это на какое-то время заставит революционеров притихнуть. А дальше будем разделять и властвовать. Впрочем, это уже станет заботой Тайного отделения.

Возможно, мне даже удастся выторговать мягкое наказание для членов аудиториумской ячейки. В конце концов, эти товарищи казались мне сравнительно безобидными. А Радамант… Что ж, какими бы ни были его мотивы изначально, но в крови он свои руки замарал изрядно. Едва ли доживет до суда.

Я снова взглянул на Ирину. В этот момент окончательно решил, что ни слова ей не скажу о ее отце. Не нужна ей эта правда. Ничего хорошего она из нее не извлечет, а получит только боль. Интересно, знала ли Матильда о том, что ее любимая племянница вовсе и не была ей родней?

В дверь палаты постучали, и я разрешил войти.

Молоденькая медсестричка вкатила конструкцию с капельницей.

— Время лекарств, — пояснила она.

— Я скоро ухожу. Не стану мешать.

— Вряд ли вы ей помешаете…

Сестричка быстро справилась с мешками и катетерами и удалилась, а я продолжил раскладывать информацию по полочкам.

Меня не отпускала странная фраза Радаманта о том, что мы с Ириной оба были плодами некого замысла. Что это значило? Ну с Иркой более-менее понятно: таким образом матушка решила продолжить род Штоффов во что бы то ни стало. Она почувствовала Благодать в Радаманте, но не могла знать, что он происходил от Романовых. Тем не менее это вполне тянуло на замысел.

А вот что он имел в виду, когда то же самое сказал обо мне? Да, косолийкий знал, что я был призванным духом. Знал, что моя семья пошла на этот рискованный шаг, чтобы спасти род. Это он считал замыслом? Или было что-то еще, чего мне не открыли?

Ладно, выяснение мотивов моего семейства подождет. Сейчас у нас были более насущные проблемы — понять, кто слил Темной Аспиде информацию об Ирэн.

Каким же сыром выманить эту крысу?

Я поднялся, хрустнул затекшими костями и на прощание взял Ирку за руку.

— Проболтайся в этой коме как можно дольше, — попросил ее я. — Чую, скоро здесь станет совсем жарко. А потом, когда все закончится, мы тебя починим. Обязательно починим, обещаю.

По дороге к вокзальной площади, где обычно толпились таксисты, я связался с Корфом.

“Что, Михаил?” — спросил он, едва я открыл ментальный канал.

“Как дырка в боку?”

“Как дырка в боку. Зачем зовешь?”

“Не поверите, кого я сейчас встретил”.

“Не томи, Соколов. И без тебя завал”.

“У вас всегда завал, Вальтер Макарович. Выбейте уже у его величества дополнительное финансирование и наймите больше людей”.

“Ты связался со мной, чтобы учить меня работать? Или действительно что-то важное?”

“Ладно, извините. Приятно паясничать, зная, что я вам жизнь спас. Только что я разговаривал с Радамантом. Собственной персоной”.

На канале на пару секунд повисло напряженное молчание.

“Где ты?”

“Возле Финляндского вокзала, навещал Ирину. Столкнулся с Радамантом. Я жив, цел, орел. И у меня есть кое-какая информация для ваших ушей”.

“Бери такси и дуй на Петропавловку”, — коротко приказал Корф. — “Я предупрежу, тебя встретят”.

Тайный советник тут же оборвал канал, а я перешел дорогу и подошел к первому свободному таксисту. Узнав, куда мне было нужно, он изменился в лице, но заказ взял.

— Прошу, садитесь, сударь, — елейным голоском любезничал водила. — Довезу за четверть часа, устать не успеете…

Петропавловская крепость вблизи выглядела не так, какой я помнил ее из школьных экскурсий в своем мире. Впрочем, то, что нынче было в Петербурге музеем, в Петрополем оставалось действующей Тайной Канцелярией. Штаб Тайного отделения располагался здесь же.

Неужто я наконец-то увижу кабинет Корфа?

Такси проехало первый шлагбаум и остановилось у ворот и раскрашенной черно-белыми косыми полосами сторожки. Я расплатился, вышел, и хотел было представиться охраннику, как меня окликнули.

— Соколов! Сюда.

Вальтер Макарович хмуро курил возле фонаря у Иоанновских ворот. Он кивнул мне, развернулся, отправил недокуренную папиросу в урну и постучал в воротную дверь.

— Времени у меня мало, так что рассказывай на ходу.

— Он пришел в палату к Ирине. Видимо, за мной следили и знали, когда я появлюсь в больнице.

Корф кивнул.

— Что он сказал.

— Первое — то, что с ней сделали — не его работа. И я ему верю.

— Почему?

— Потому что его интерес касается Темной Аспиды, а не вас и Штоффов, — я старался передавать информацию как можно аккуратнее, чтобы ненароком не разболтать о происхождении Ирэн. Не так-то просто это сделать, когда твой собеседник — профессиональный дознаватель.

Тем временем мы вышли на берег Невы. Корф оглянулся по сторонам, снова закурил и кивнул мне:

— Здесь можно говорить открыто. Не услышат. Здесь за стенкой стоят мощные артефакты. Фонят так, что любую Благодать перебьет. Почему ты ему веришь?

— Потому что он сам пошел на сотрудничество. Ну, насколько это возможно в данном случае. Пообещал не устраивать никаких акций, заставить Тагматис Эльпидас отсиживаться и не вякать.

— Значит, он все-таки с ними связан, — пробормотал Корф.

— Он его основал, — улыбнулся я. — Сам мне признался.

Пистолетыч глядел на меня, словно увидел инопланетянина.

— Соколов, я понять не могу. Ты что с ними делаешь, что они сами тебе разбалтывать все начинают?

Я пожал плечами.

— Лицо у меня благообразное, и парень я приличный. С принципами. А принципы уважают даже преступники.

— Ну-ну. Это хорошая новость. Мы прорабатывали связь Радаманта с Орденом Надежды, и были уверены, что она есть. Сейчас подтвердилось, это славно. Теперь у нас есть главарь. Которому ты позволил уйти.

— Услуга за услугу, ваше превосходительство, — я развел руки в стороны. — Должен же я был как-то ответить на любезность.

— Ладно, если он пообещал держать своих оголтелых юнцов в узде, уже одной проблемой меньше. Что еще ты выяснил?

— Радамант заставил меня крепко задуматься о том, кто мог слить информацию об Ирине Аспиде. Кто знал об инциденте, кроме вас и Матильды? Вы же явно не вдвоем там все подчищали…

— То, что с Ириной это сделала Аспида, мы еще точно не знаем, — возразил Корф.

— А кому еще это выгодно? Радамант сказал, что это они.

— Этот косорылый хрен может много чего говорить. И ему выгодно винить Аспиду во всех грехах.

— Так-то да. Но если не Темная Аспида, то кто? Кому выгодно устранить нас и почему? Ведь главной целью были именно мы, а не Ирина. Причем вас она ударила первым — значит, вы были в приоритете. А меня там и вовсе не должно было быть. Так что…

— Михаил, я руковожу управлением в Тайном отделении и занимаюсь очень грязной работой. Как думаешь, мало народу жаждет моей крови?

— Думаю, достаточно. Другой вопрос, насколько изящно это было сделано. Абы кто так не смог. Нет, здесь точно была подготовка и большие ресурсы. Кто-то намеренно решил достать вас через Ирину, потому что это было надежно — вы ей доверяли. Кто-то озаботился изучить всю подноготную Штоффов, чтобы ранить побольнее. Кто-то смог выведать вашу тайну… Нет, Вальтер Макарович. Такое под силу либо Радаманту, либо Корфу, либо… Ну я не знаю, императорской фамилии или кому-то из очень могущественных князей!

— Да, я уже сотню раз прокручивал все это в голове, — Корф облокотился о гранитный парапет и уставился на воду. — Темная Аспида, если все, что я о ней знаю, действительно любит действовать исподтишка. Очень скрытное товарищество. В целом такой шаг укладывается в их стиль. Другой вопрос, что я ведь до последнего времени даже не занимался их делом. Мы просто по мелочи собирали сведения и не нашли ничего такого, что бы заставило отвлечься от Ордена Надежды…

— Значит, все-таки что-то да нашли. Полагаю, это я случайно перешел им дорогу, когда работал в Аудиториуме. Ведь те погибшие княжичи хотели стать членами Аспиды. А я был их заданием. Хорошая новость — мы растревожили этот змеиный клубок. Плохая — плакала моя конспирация. Я перед ними засветился и засветил вас.

Корф снова потянулся к сигаретам.

— Сейчас уже поздно останавливаться. Даже если я сниму тебя с задания, ты не будешь в безопасности.

— Это понятно, — кивнул я. — Поэтому я прошу разрешения помогать вам в расследовании. Все мои ресурсы — ваши. Эта история очень больно меня задела, и я желаю прижать этих охреневших аристократишек.

— Ты сам охреневший аристократишка, Соколов, — усмехнулся Корф. — Мне не нравится твоя горячность. В нашем деле нужен хладнокровный ум.

— Глупостей делать не стану. Вы приказываете — я выполняю. Но у меня есть необходимые знания, какой-никакой опыт и мощная родовая сила. В обиду себя не дам, а вот помочь смогу. А, и еще протекция Великой княгини Ксении Константиновны.

О да, о да! Я ждал этого момента. Специально приберег новость на десерт, чтобы как следует насладиться видом отвисшей челюсти тайного советника.

Стоило того, черт возьми!

Корф едва не выронил сигарету и закашлялся дымом.

— Чьей протекции?

— Ксении Константиновны, патронессы Аудиториума. Она заинтересовалась моей родовой силой и бессмертием Ронцо… Воронцова. Обещала помочь нам влиться в скептически настроенное столичное общество.

— Вот как… — Корф взял себя в руки и расхохотался. — Черт тебя дери, Соколов! Ты меньше года как переродился, а уже водишь дружбу с великими князьями. Когда соберешься на рюмку коньяка к императору, на всякий случай предупреди.

Я улыбнулся в ответ.

— Так вы принимаете мою помощь? От всего сердца предлагаю. Темную Аспиду нужно вытащить на свет и публично отодрать во все отверстия. Они поубивали и покалечили кучу народа на Смотре. Они сделали больно Ирине и Матильде, я им этого не прощу.

Корф кивнул.

— Сейчас не время отказываться от помощи. К тому же в кои-то веки ты сам ее предложил, и мне не пришлось тебя шантажировать. Я это оценил, — Пистолетыч резко посерьезнел и уставился мне в глаза. — Неужели начал втягиваться в эту работу, Михаил? Затянуло, да? Постоянные головоломки, вечный риск… Подсел на опасность?

Я вздохнул.

— Наверное, да. Но вряд ли бы подсел, кабы у меня не получалось справляться.

— Осторожнее с этим. Ты могущественен, но не всесилен. Даже императоров убивали. А ты еще слишком молод, и не позволяй горячности юности застилать разум.

— Я очень стараюсь.

— Хорошо, — согласился Корф, но вряд ли он мне поверил. — Тогда вот тебе первое задание. Со своей стороны я перепроверил всех, кто мог что-то знать или хотя бы догадываться об инциденте с Ириной. Водитель тогда погиб на месте, как и родители. Прибывших докторов и патрульных я лично обработал — просто затер память и оставил лишь констатацию смерти и осмотр выжившей. С документами в Департаментах вопрос тоже быстро закрыли. Мой прежний помощник — тогда Алексеева еще не было — погиб при исполнении несколько лет назад. Тоже не мог сказать. У меня все чисто.

— Значит, остается сторона Матильды, — заключил я.

— Да. Езжай в Лебяжье и дерни Василия. Я точно знаю, он каждый чих в конторские книги записывает. Вытащи список всех постоянных и временных слуг, кто работал в те годы. Всех гостей, торговцев, лекарей за тот период… По этому списку нужно пройтись, исключить незначительных и оставить тех, кто наделен Благодатью достаточного ранга и слуг, что больше всего общались с Матильдой. Дальше мы проверим этот список и, вероятно, нанесем несколько визитов. Но сейчас нужна отправная точка. Справишься?

— Не думаю, что это сложнее выживания в Аудиториуме, — усмехнулся я.

— Тогда вперед. Список нужен мне к полуночи.

Я с трудом выбрался, почти что выполз из неудобного древнего “Руссо-Балта” с наполовину отвалившимся глушителем и уставился на готические башенки поместья Штоффов. Получив от меня вожделенные деньги, таксист укатил обратно к трассе, а я с грустью взглянул на содержимое кошелька.

Сбережения заканчивались, приходилось экономить. Жаль, электрички до Лебяжьего не ходили. Так вышло бы на порядок дешевле.

Василий встретил меня в холле особняка и даже позволил себе легкую укоризненную улыбку.

— Снова без предупреждения, ваше сиятельство. Тем не менее, мы безмерно рады вас видеть. Вы привезли новости о состоянии Ирины Алексеевны?

— Состояние стабильное — я сегодня был у нее, — ответил я. — Ни улучшений, ни ухудшений. Но вообще-то, Василий, я к вам. По делу.

Дворецкий приподнял брови в легком недоумении и жестом велел остальным слугам удалиться.

— Чем же я могу услужить вашему сиятельству?

— Мы можем где-нибудь поговорить без свидетелей? Быть может, у вас есть кабинет…

Удивление Василия возросло, но воспитание не позволило забрасывать меня вопросами.

— Разумеется, Михаил Николаевич. Прошу за мной.

Дворецкий отвел меня в небольшую комнатку, что располагалась между хозяйственным помещением и кухонным залом. Все стены от пола до потолка занимали стеллажи с толстыми тетрадями. Каждый гроссбух был подписан и датирован. В углу на небольшом столе мигал лампочками старенький компьютер.

— Прошу сюда. Увы, места здесь немного.

— Ничего страшного, я привык к малым пространствам. Василий, я здесь по поручению Корфа, и мне нужна ваша помощь.

Дворецкий медленно кивнул.

— Разумеется. В чем же суть поручения?

— Я же правильно помню, родители Ирины Алексеевны погибли в четырнадцатом году?

— В пятнадцатом, ваше сиятельство.

— Тогда мне нужен список всех слуг и визитеров, посещавших Лебяжье в пятнадцатом году.

Василий, казалось, немного растерялся.

— Дозволено ли мне спросить, зачем Вальтеру Макаровичу понадобился этот список?

Я лишь беззаботно отмахнулся.

— Если честно, понятия не имею. Видимо, хочет что-то поискать или перепроверить…

— Боюсь, с подготовкой списка возникнут некоторые сложности. Дело в том, ваше сиятельство, что после трагедии, когда Матильда Карловна перебралась в этот особняк, здесь какое-то время царил сущий хаос. Понадобилось несколько месяцев, чтобы привести дела в порядок. И, что хуже всего, записи вел прежний дворецкий, и вел довольно неаккуратно…

Ну конечно. Стоило раз в пятилетку влезть в архивы, как они оказываются неполными. Мне везло как утопленнику.

— Что ж, — вздохнул я. — Значит, буду работать с тем, что имеется. Доставайте все тетради, Василий. Боюсь, я немного у вас задержусь.

Дворецкий метнул взгляд на стеллажи, пробежался пальцами по корешкам и, достав несколько больших тетрадей, едва не чихнул от пыли.

— Предлагаю вам разместиться в библиотеке — там работать гораздо удобнее.

— Согласен, — кивнул я. — Благодарю.

Я подхватил гроссбухи и пошел по хорошо знакомому маршруту. Василий проследил за мной взглядом и, убедившись, что я не перепутал двери, исчез в коридоре.

А я вооружился карандашом, бумагой и терпением. И на всякий случай надел окуляры, одолженные у отца. За крюк до Ириновки пришлось здорово переплатить, но раз уж я собирался ковыряться в старых записях, хотелось быть уверенным, что я увижу все. Отец не возражал и поделился. Подарок он, к слову, оценил.

— Чаю, ваше сиятельство?

В дверях возник Василий, а за ним шел лакей с подносом. Мне в нос ударил аромат черного чая с шиповником, и я не смог отказаться.

— Большое спасибо, — я кивнул на столик у дивана. — Поставьте там, пожалуйста. Не хочу ненароком испачкать записи. И Василий…

Дворецкий обернулся.

— Да, ваше сиятельство?

— А что случилось с прежним дворецким?

— Анатолий Юрьевич служил родителям Ирины Алексеевны. Когда Матильда Карловна переехала сюда, то осуществила некоторые кадровые перестановки. Анатолий Юрьевич теперь служит в Петрополе. Улановым, кажется.

— Спасибо.

Я снова уставился на бумаги. Визитеров отложил на десерт, а начать решил с “личного состава”. Прошелся по спискам постоянных работников, перелистнул страницу — там уже начинались сезонные.

Вот с постоянных мы и начнем. У них было больше всего шансов что-нибудь подслушать или выведать.

Я поправил окуляры на переносице и внимательнее всмотрелся в список слуг. Нашел имя прежнего дворецкого — Анатолий Юрьевич Проскурякин. Но окуляры зацепились за эту строку. В очках я будто просвечивал бумагу ультрафиолетом — и увидел, что под именем Проскурякина было что-то еще. Словно сперва написали что-то одно, но затем затерли, нанесли слой и написали поверх него другое.

— Ну-ка… — я нашарил на столе лупу и поднес ее как можно ближе. Буквы стали различимы. На всякий случай я на пару секунд снял окуляры и снова взглянул на надпись — ничего. Значит, артефакт и правда работал. — Что у нас там…

“Василий Пантелеевич Фомичев”, — прочитал я скрытый текст.

Кажется, кое-кто пытался обвести меня за нос.