Орелин

Письмо Зиты

Сент-Винь. 25 ноября 1998 г.

Мой дорогой Максим!

Жозеф переслал мне страницы, которые ты написал об Орелин. Слезы выступили у меня на глазах, когда я увидела там песню о старой кляче, которую папа так часто напевал нам перед сном. Я думала, что тот вечер, когда мы праздновали наш день рождения в Гро-дю-Руа, уже давно забыт, как и красное бикини в синий горошек, телины, солончаки в лунном свете и многие другие эпизоды нашей совместной жизни, которые ты сохранил, как крошечные реликвии.

Мамин портрет на заднем плане твоего повествования получился очень правдивый и трогательный. Теперь, когда я достигла того возраста, в котором была она во время нашей молодости, я гораздо лучше понимаю ее и, надо сказать, все больше восхищаюсь ею.

Ах, Максим, какой же ты все-таки странный! Хотя мы довольно часто видимся в Ниме и непринужденно говорим обо всем (по крайней мере, мне так казалось), прочитав эти несколько страниц, я узнала о тебе (да и о себе тоже) больше, чем за последние тридцать лет. С деланым смехом я обнаружила, что в твоих воспоминаниях я вовсе не такая симпатичная, как в моих собственных. Да уж, навел ты, так сказать, тень на плетень. Как настоящий старый холостяк, которым ты, собственно говоря, и являешься, ты изо всех сил тянешь на себя одеяло, предназначенное для нас двоих. Но, кто знает, может быть, я тоже стараюсь перетянуть его к себе целиком.

Хотела бы сделать тебе кое-какие критические замечания по поводу того поверхностного образа Орелин, который ты создал. Я не хочу сказать, что он получился фальшивым или неуместным, скорее слишком легкомысленным и импрессионистичным. Ты никогда не идешь дальше соблазнительной видимости, возбуждающей мужское желание. Ты боишься разбить витрину и так и остаешься стоять снаружи, на тротуаре в плену у своих иллюзий.

Вспомни тот поцелуй на пороге галантерейной лавки. Если бы в тот момент ты не был так поглощен губами Орелин, ты мог бы заметить в глубине магазина мой силуэт, скорчившийся от смеха. Как раз в то время по четвергам и субботам я помогала Орелин разбирать товар и оформлять витрины. Таким образом, мое присутствие при сцене ваших объятий снимает с нее всякий покров тайны.

Я с легкостью могла бы продолжить свои замечания, но это было бы слишком жестоко. Поэтому предпочитаю со своей стороны написать все, что я знаю и помню об Орелин. Посылаю тебе свои первые записи. Ты волен включить их в свою книгу или сжечь.

С нежностью.

Зита