Организм 2.0

Глава 9

Ночь на Валаам опустилась как всегда неожиданно. Словно кто‑то дернул рубильник, и сумрак мгновенно сменился тьмой. Но парочку, прогуливающуюся в обнимку по берегу острова, это ничуть не смутило. Вдали на паромах зажглись огни, развели костры в бочках при поселке – хоть немного, но дорогу до общины видно. Да и у Платонова, коменданта поселка, был с собой фонарь.

Запустив руку под тулуп спутницы, комендант дотронулся до мягкого живота девушки и зажмурился от удовольствия.

Надя, медсестра и соседка Долина, хихикнув, низким грудным голосом попросила:

— Ну хватит. У тебя ручищи совсем холодные.

— Эх Надька–Надька, – вздохнул Платонов, неохотно вытаскивая из‑под тулупа руку, – и почему мне с тобой так хорошо?

Девушка игриво улыбнулась.

— А такая вот я красавица и умница.

— Твоя правда. – Остановившись, развернув спутницу к себе, Платонов положил руки на плечи девушки. – Слушай, переезжай уже жить ко мне. Гляди, я еще молод, комендант, есть свой дом. Со мной ты как за каменной стеной. Тебя никто не обидит, никто не скажет плохого слова. А скажет, – Платонов потряс перед собой пудовым кулаком, – прибью на месте.

— Хватит, Паша. – Передернув плечами, Надя скинула руку мужчины и продолжила путь к поселку. – Мы уже говорили об этом. Я не пойду к тебе.

— Да почему?! – начал закипать не терпящий отказов комендант. – Все из‑за твоих хахалей? Так хочешь, я их вмиг отважу?

— Не смей никого трогать! – прикрикнула на мужчину женщина. Смутившись, опустив взгляд, прошептала: – Мой дом – моя последняя память о муже. Я никогда не уеду из него.

Пожевав губы, обругав про себя давно почившего соперника, Платонов проворчал:

— Легко тебе сказать: не смей. Думаешь, мне легко видеть, как к тебе шастают другие мужики. Да я их порвать готов! Понадобится – на самом деле убью! А тебя заберу силой!

Внимание волевого и сильного мужчины польстило девушке, она игриво улыбнулась.

— Ну–ну, Паша, только без угроз. Или пожалуюсь Акимову.

Вмиг поостыв, Платонов тем не менее продолжил бравировать собой:

— Акимов мне не указ. Начнет зарываться, тут же поставлю его на место.

— Тогда что ж ты еще не стал главой общины? – лукавым тоном поинтересовалась девушка.

— Пусть сам командует. Заслужил. И связываться с ним – себе дороже. Вдобавок только Акимов может держать в узде этого психа – Долина. Остальных он вообще не слушает. – Вспомнив кое‑что, Платонов сказал: – Кстати, Надюша, ты ж говорила, что Дух тебе не нравится. Переедешь ко мне, больше его никогда не увидишь и не услышишь.

— Я и так его никогда не слышу. Он мой самый тихий сосед, – хохотнула девушка. Посерьезнев, зябко поежившись, она обхватила себя руками и призналась: – Только он меня пугает. Странный он. Никогда не здоровается, никогда ничего не говорит. Появляется неожиданно, потом исчезает. Ходит, пялится в землю. Думаешь, что он тебя не видит, а он на самом деле следит. Так и зыркает по сторонам. А иногда у него такая рожа, что жуть. Ходит весь заторможенный, на лице ни одной эмоции, а глаза прозрачные и пустые. Как у покойника. Просто нелюдь какой‑то. – Вздрогнув, девушка подняла воротник тулупа и втянула голову в плечи. – Страшный он. И непонятный. Хотела пригласить его к себе, так он ни в какую не хочет идти.

— Даже не надейся затащить его в койку, развратница, – насмешливо хмыкнул Платонов. – Духа не интересуют женщины.

— То есть, он из этих?

— И не из этих, – покачал головой Платонов. – Видать, у него что‑то не в порядке с аппаратом. А может, ему вместо нормальных женщин больше нравятся покойницы. – Он махнул рукой. – Короче, черт с ним. Забудь о Духе и переезжай ко мне. Мне будет спокойнее, если ты будешь подальше от этого ненормального. Он…

— Т–с-с! – внезапно зашипела девушка и принялась настороженно вертеть головой, прислушиваясь к звукам в ночи. – Паша, ты слышишь?

Платонов замер. И вправду, вдали будто бы жужжало насекомое. Причем громкость звука постепенна нарастала.

— Катер, – через несколько секунд определил комендант.

— И кто это может быть?

— Дух, кто же еще? Только странно… кажется, он идет на полном газу. – Платонов поморщился. – Идиот. Перевернется ведь.

Прикрыв ладонями рот, девушка прошептала:

— Господи. Неужто что‑то случилось?

Платонов поджал губы. Если Долин рискует, значит, дело плохо.

Нашарив в кармане куртки фонарик, комендант включил его и направил в сторону озера. Круг света хаотично заметался по черной воде. Влево–вправо, двинулся дальше, как вдруг замер, упав на что‑то круглое и черное, болтающееся над водой неподалеку от берега.

Моментально поняв, что это человеческая голова, облепленная длинными мокрыми волосами, Платонов выключил фонарик.

— Что это было? – сдавленным голосом спросила девушка. – Я что‑то видела. Зачем ты выключил фонарь, Паша?

Притянув девушку к себе, Платонов поцеловал ее. После развернул в сторону леса и шепотом велел:

— Беги. Через сотню метров будет дорога до монастырской пристани. В поселок не возвращайся, беги прямо к пристани. Не смей останавливаться. Ты знаешь, где ключи от моего катера. Возьми на борт еще нескольких человек и сразу отплывай.

Надя прижала к груди руки и затрясла головой.

— Что происходит, Паша?

— Ты все понимаешь.

— А ты?

— Мне пятьдесят пять лет, дурочка, у меня больные колени. Мне не успеть добраться ни до поселка, ни до монастырей. Они меня легко догонят. А теперь… – он подтолкнул девушку в сторону леса и командным голосом, которым в прошлой жизни гонял своих подчиненных, громогласно рявкнул: – Бегом!!! Пошла отсюда!!!

Вздрогнув, девушка глянула на коменданта. Но тот уже отвернулся и топал по берегу прочь от поселка. Всхлипнув, Надя сорвалась с места и побежала к дороге.

Убедившись, что девушка послушалась, Платонов включил фонарик и помигал им протистам. После, вспомнив поучения Долина, замахал руками и побежал трусцой.

— Сюда! Давайте, уроды, выходите по одному! – На бегу Платонов выхватил из кармана рацию и заорал в нее: – Акимов! Мать твою, Акимов, немедленно ответь!

— В чем дело? – мгновенно отозвался встревоженный голос главы.

— Эвакуируй общину, Игорек! У тебя пять минут! Все, конец связи!

Бросив рацию, Платонов припустил еще быстрее. Кряхтя от едкой боли в коленях, он бежал вдоль берега, когда из воды впереди него вышел здоровенный протист под два метра ростом.

Все, отбегался, понял Платонов и, остановившись, подобрал камень поувесистей.

— Ну, иди сюда, урод, – сквозь отдышку выдавил из себя комендант. – Черепушку‑то я тебе раскрою…

Из тьмы сбоку от коменданта беззвучно выбежал мертвец. Врезавшись в мужчину, он легко сбил его на землю, прыгнул на него сверху и одним рывком вырвал из его щеки кусок плоти.

Зарычав, Платонов двинул мертвеца камнем по голове, но тот, казалось, даже не заметил удара. Проглотив откушенный кусок, мертвец склонился к своей добыче и принялся с остервенением вгрызаться в лицо и горло коменданта.

Из леса донесся истошный девичий вопль. Принадлежать он мог только Наде.

Зазвучав, вопль почти сразу стих. Затем его сменили звуки коротких автоматных очередей – кто‑то из протистов добрался до поселка.

Но выстрелов Платонов уже не слышал. Теряя сознание, он был полностью уверен, что ему удалось увести протистов от поселка и дать людям время на спасение. Не всем, но хоть кому‑нибудь. В последний момент перед смертью по–настоящему он жалел об одном – не о гибели неминуемой общины, не о тысячах жертв, а лишь о том, что у него не получилось спасти всего одного человека – свою любимую…

Если бы Долин мог, он бы побежал вперед катера. К сожалению, это было не в его силах. Оставалось гнать на полную, невзирая на риск перевернуться. Подскакивая на волнах, с трудом удерживая вырывающийся из рук руль, Долин несся к едва–заметному островку света далеко впереди. А мимо катера время от времени проносились головы плывущих протистов, часть из которых уже почти наверняка добралась до Валаама.

Долин не знал, что будет делать, когда достигнет острова, и не понимал, с чего так рвется навстречу смерти. Для него было несвойственно подобное поведение. Хладнокровный циник, которым он стал, говорил, что разумнее притормозить и забрать людей, сумевших сбежать в лес. Самопожертвование и напрасный риск – удел глупцов, шептал внутри него вкрадчивый голос, однако другая его часть, проснувшись после пяти лет сна, громко повторяла: «Быстрее вперед! Быстрее вперед!». И в этот момент Долин слышал лишь себя прежнего, требовавшего от него защитить свой единственный дом и тех немногих людей, без которых он не представлял свою жизнь.

Когда до берега оставалось метров триста, за жужжанием надрывающегося мотора стали слышны звуки выстрелов. Еще через сотню метров донеслись крики людей. На последнем отрезке пути удалось наконец разглядеть, что творилось на берегу, и Долин понял, что опоздал – община еще не погибла, но уже билась в агонии.

Половина паромов спешно отчаливала от берега, другая заводила двигатели. Сходни к суше были сброшены в воду, лишь одно судно продолжало принимать на борт людей. Перед сходнями стояло с десяток автоматчиков из охраны поселка. Выстроившись полукругом на отдалении от трапа, они контролировали подходы к судну, а за их спинами толпились жители поселка, успевшие добраться до кораблей. Их было немного, человек пятьдесят. Часть уже бежала вверх по сходням, другая дожидалась своей очереди на берегу. Но несколько человек, не в силах ждать, просто бросились в ледяную воду и доплыли до судна, с которого, скинув им веревки, куртки и палки, их вытягивали люди на борту.

В общем и целом, эвакуация проходила успешно – паранойя Акимова наконец сослужила общине добрую службу. Поминая матом неугомонного главу, люди не раз отрабатывали действия при эвакуации и были готовы к нападению мертвецов и зимой, и летом.

Вот только эта атака стала чересчур неожиданной и слишком мощной. Никто не ждал, что мертвецы ринутся преодолевать естественное препятствие, воду, да еще и не поодиночке, а целой группой. Никто не готовился к подобному сценарию. Полагая, что мертвецам до них не добраться, жители общины сосредоточились на решении насущных бытовых вопросов, позабыв про безопасность. Пожалуй, люди стали слишком беспечны.

За что и поплатились – единственную улицу берегового поселка заполонили протисты. Пока их было немного, не больше полусотни, но их количество стремительно росло. Сея хаос, мертвецы носились между домами и бараками, преследуя приглянувшихся им жертв, а высыпавшие на улицу люди пытались вырваться из обреченного поселка. Они разбегались кто куда мог, но вырваться удавалось лишь единицам. Кто‑то бежал через поля в лес, кто‑то вдоль берега к монастырям, кто‑то предпочел запереться в домах. Лишь единицам удавалось проскользнуть мимо увлеченных охотой протистов и добраться до парома. Остальные же становились их добычей и пополняли число врагов.

Одна за другой в голове Долина замелькали картинки хаоса и смерти.

Из ближайшего к воде дома выбежала женщина, прижимая к себе кулек с пожитками. До трапа ей нужно было преодолеть каких‑то полсотни метров, но с крыши перед ней спрыгнул протист. Споткнувшись, женщина упала, попыталась отползти назад, но мертвец прыгнул на нее.

Махая оглоблей, здоровенный детина сшиб на землю парочку мертвецов. Однако со спины на него кинулся третий…

Шарпей тащил за собой к воде шокированного творящимся Отче, прежде не видевшего протистов. Перед ними из окна хижины, пробив телом деревянные ставни, вылетела женщина – по виду из местных, еще минуту назад она была человеком. Одним прыжком преодолев метров пять, обхватив Шарпея руками и ногами, она впилась в его плечо. Схватив ее за волосы, Отче попытался оттащить ее от друга, однако женщина куснула его за пальцы. Глянув на ладонь без мизинца, Отче начал креститься. Рука по пять раза коснулась лба, низа живота и плеч, прежде чем священник присоединился к охоте на живых.

Пробегающего мимо бочки с костром парня в прыжке сбил протист. Вцепившись в горло мертвеца, не позволяя ему укусить себя, жертва вместе с врагом покатились по земле и врезались в бочку. Она опрокинулась, на обоих посыпались угли и пылающие дрова. Одежда занялась в считанные секунды. Сумев на всплеске адреналина откинуть от себя мертвеца, сумевшего укусить его, парень вскочил и, объятый пламенем с ног до головы, вопя, побежал к воде. Сделав несколько шагов, он упал и через несколько секунд поднялся вновь. Пылая, но не обращая на огонь внимания, он повернулся к дому, сквозь приоткрытую дверь которой выглядывал жилец. Не медля ни мгновения, пылающий мертвец кинулся к дому, вышиб, протаранив ее всем телом, дверь и скрылся внутри. Из дверного проема и щелей между ставнями вырвались первые языки пламени.

Разбежавшись, другой мертвец врезался всем телом в дверь хижины напротив, принадлежавшую весельчаку Прохору. Доски затрещали, но дверь устояла. Отступив на несколько шагов, протист вновь протаранил дверь и вместе с ней ввалился в хижину. Из нее попытался было выскочить Прохор, но метнувшаяся из тьмы за его спиной рука схватила его за воротник ватника. Потянула его назад. С искаженным от ужаса лицом Прохор вцепился руками в дверные косяки, но следующий, более мощный рывок втащил его обратно в хижину.

Вдалеке затрещали автоматные очереди, забухали выстрелы дробовиков. Из хижины главы выскочило семь вооруженных человек. Ведомые за собой Акимовым, держась рядом с друг другом и отстреливая пытающихся приблизиться к ним мертвецов, они начали прорываться к парому, до которого было еще очень и очень далеко. В творящемся вокруг безумии эти люди оставались единственным островком спокойствия. Действуя сообща и извещая друг друга краткими фразами о целях, бывшие военные, пять лет назад организовавшие эвакуацию людей из города, успешно продвигались к берегу. Казалось, они обязательно дойдут, казалось, ничто и никто не сможет их остановить. И будь враг прежним, они бы пробились. Однако зараженные поумнели.

Затаившись во тьме между зданиями, вожак протистов дождался удобного момента, а после, взревев, кинулся на Акимова и его людей, закрыв голову руками. Не растерявшись, один из бойцов переключился на автоматический режим огня. Раздался короткий треск очереди, несколько пуль угодили в предплечья, горло и плечи мертвеца, вырвав из них куски плоти. Остановить мертвеца они не смогли, он продолжил нестись на огрызающуюся добычу.

Повинуясь призыву вожака, из проходов между домов, мгновенно бросив гоняться за своими жертвами, на военных кинулись мертвецы из его стаи. До острова их добралось немного, не больше десятка, но все они держались неподалеку от вожака, и их слаженные действия стали для людей сюрпризом. Миг краткого замешательства, пока люди пытались разобрать цели, стремительно смыкающие вокруг них кольцо, стал роковым. Несколько мертвецов упали, рухнул и вожак, которому человек, бросив попытки попасть в голову, прострелил колено. Но одну цель люди все‑таки упустили.

Тенью метнувшись по крыше барака, мертвец взвился в длиннющем прыжке и приземлился точно посреди группы Акимова, оказавших за их спинами. Не медля, протист впился зубами в шею ближайшего человека. Не разобравшись между собой, сразу двое бойцов попытались обернуться и пристрелить врага, но тот, бросив укушенного, мгновенно переключился на следующую жертву и, вцепившись в человека, вместе с ним повалился на землю. Потеряв сразу четырех бойцов, двое из которых оказались укушены, а двое выпали из боя, строй небольшой группы рассыпался. Оставшись без поддержки товарищей, люди стали легкой добычей.

Первым свалили прикрывающего спину Акимова бойца. Обернувшись, Игорь выстрелил мертвецу в голову. Наклонился, за воротник куртки оттащил протиста от товарища, но подняться тот не успел – в его ногу вцепился подоспевший мертвец.

Следующими жертвами стала парочка, отвлекшаяся на спрыгнувшего им за спины протиста.

Подозвав к себе последнего оставшегося при нем товарища, Акимов перезарядил «Сайгу», на взлет подстрелил двух бегущих на него мертвецов. Хлопком по плечу и кивком велел бойцу контролировать одну сторону улицы и вместе с ним приготовился рвануть к воде.

Стоило ему повернуться к берегу, как сбитый с ног вожак мертвецов, мощно оттолкнувшись всеми конечностями, с земли прыгнул на Акимова. Человек никогда не смог бы повторить подобный прыжок из столь неудобного положения, и Игорь не ждал, что окажется в пределах досягаемости врага. Вытянув в полете руку, протист вцепился Акимову в лодыжку, рванул его ногу на себя и сомкнул вокруг икроножной мышцы зубы.

С исказившимся от боли лицом Акимов обернулся, приставил к голове мертвеца ствол дробовика. В тот же миг другой протист, врезавшись в спину Акимова, сбил его на землю.

Заразив и мгновенно утратив к человеку интерес, вожак поднялся и, подволакивая покалеченную ногу, побежал на последнего бойца. Вертясь вокруг своей оси, тот всаживал пулю за пулей в несущихся к нему со всех сторон мертвецов. Протисты падали один за другим, но, перенервничав, боец совершил ошибку и смазал один выстрел. Думая, что подстрелил врага наповал, он переключился на новую цель, как протист с наполовину отстрелянной челюстью добежал и схватил его.

Раздался глухой хлопок пистолетного выстрела. Навалившийся на Акимова мертвец замер. Спихнув обмякшее тело, Акимов, прижимая к горлу ладонь, поднялся на ноги. Повернулся к воде и только тогда заметил приближающийся к берегу катер. Махнув другу рукой, попрощавшись с ним, он приставил к виску пистолет. Игорь знал, что если немедленно остановить кровоток, то количество успевших проникнуть в мозг паразитов будет недостаточным, чтобы захватить контроль над его телом. Он знал, что, упав, больше никогда не поднимется и что никто из живых не станет его добычей. Даже в свой последний миг Акимов думал лишь о том, как бы не помешать хотя бы одному человеку благополучно добраться до воды. Он думал лишь о том, как спасти хотя бы еще одну жизнь.

С хлопком выстрела голова Акимова дернулась, тело мешком рухнуло на землю.

Картинки смерти поселка и лучшего друга вихрем пронеслись в голове Долина. Он на миг закрыл глаза. Когда его веки поднялись, в его взгляде больше не было жизни. В нем сверкала лишь холодная ярость.

Оторвавшись от руля катера, рука метнулась к кнопке включения очков ночного видения – пока еще приподнятых, – коснулась пистолета в кобуре, рукояти мачете. Ощупала гранаты и две запасные обоймы. Все уже давно было готово к выходу на берег.

Вывернув руль, Долин направил катер мимо последнего остававшегося у берега парома, заканчивающего принимать на борт людей. Пронесясь мимо кормы, Долин дернул ручку газа, сбросив обороты двигателя, и краем глаза заметил под сходнями подозрительное движение. Всмотревшись внимательней, он понял, что чутье его не подвело – под сходнями среди оброненных поднимающимися по трапу людьми чемоданов и сумок болталась голова мертвеца. Вытянув вверх руку, протист пытался дотянуться до ног бегущих над ним людей. Получалось у него плохо – сходни слишком высоко. Но протист, которого никто не замечал, постепенно подплывал ближе к берегу и в скором времени обязательно вскарабкается на трап.

Выжав ручку газа, Долин направил катер вдоль борта судна. Он успел вовремя – протисту наконец удалось дотянуться до трапа и вцепиться в его край рукой. Он начал подтягиваться, вытягивая себя из озера. Он успел высунуться из озера по пояс, когда нос катер, чиркнув бортом по опорной балке трапа, врезался и смел его. Откинутый мощным ударом, протист отлетел от трапа и скрылся под водой.

— Ты какого творишь, Дух?! – закричал кто‑то с палубы. – Ты чуть не снес сходни!

— Хочешь, чтобы мы здесь сдохли?! – вторил ему звонкий голос замершей на шатающемся трапе женщины.

Полностью сбросив газ, Долин вывернул руль. Развернувшись боком, чуть не опрокинувшись, катер зачерпнул бортом немного воды. Вцепившись в спинку сиденья и удержав себя от падения в воду, Долин всмотрелся в черноту бурлящих вод. Его рука метнулась под воду, погрузившись по локоть, а после за волосы вытянула из озера протиста. Затащив его в катер, Долин надавил на голову, прижав шею отчаянно брыкающегося мертвеца к борту. Выхватил мачете и одним ударом отсек ему голову.

Только когда Долин отшвырнул башку протиста подальше от катера, люди наконец осознали, что случилось, и прекратили возмущаться. Обернувшись, Алексей прокричал:

— Чего зависли?! Наверх и отчаливайте! Сейчас же!!!

Плюхнувшись на сиденье, Долин дернул ручку газа и направил катер на берег. Преодолев оставшиеся до суши метры, лодка наполовину выскочила на берег и, Алексей, вырубив двигатель, выпрыгнул на сушу.

Подбежав к знакомому бойцу, пятившемуся к сходням, Долин хлопнул его по плечу.

— Где Кнопа, Савельев и Док?

Вздрогнув, мужчина обернулся и с облегчением узнал Долина.

— Савельев там. – Боец указал на один из отчаливающих от берега кораблей. – Дока и Кнопу точно не видел. Скорее всего… – Он покачал головой, а после с надеждой заглянул в глаза Долина. – Дух, что делать?

Осмотревшись, Долин моментально оценил ситуацию: в пылающем поселке еще оставалось несколько десятков живых, но все они отрезаны от воды мертвецами и разбегались кто куда мог. На береговой линии дела обстояли не лучше – с одной стороны к парому бежало пол–дюжины мертвецов, с другой несколько протистов прыгали со скалистого берега в воду, бросаясь вдогонку за отплывающими судами.

— Уходите!!! – крикнул Долин последним остававшимся на берегу людям. – Немедленно! Отплывите на сотню метров и разделитесь на две группы! Свяжитесь с монастырями и прикажите не ждать кораблей. Пусть прыгают в воду и плывут подальше от берега! Выловите людей из воды и валите подальше от острова! – Он оглядел внимающих ему бойцов. – Все ясно?!

Люди закивали, кто‑то сразу потянулся за рациями. Отдав распоряжения, Долин зашагал прочь от берега.

— Дух… Леша, а ты? – спросил боец.

— Есть одно дело, – кинул Долин. Бросил взгляд через плечо: большинство бойцов послушно бежали вверх по трапу, но парочка замерла, явно не зная, что делать – идти за Долиным или подниматься на судно. Вытянув руку в сторону, Алексей крикнул: – Восемь целей слева в пятидесяти метрах. Две справа в шестидесяти. Валите отсюда!

Послышался топот ботинок по доскам сходней. Спустя несколько секунд доски с плюханьем посыпались с воду.

Обернувшись и удостоверившись, что все люди поднялись на борт, Долин побежал вперед, в охваченный огнем поселок.

К этому моменту на центральной улице уже не осталось никого живого. Поселок был полностью заполнен мертвецами, часть из которых направилась вглубь острова вдогонку за убежавшими в поля и леса людьми. Другая решила преследовать корабли, и порядка двух сотен протистов лавиной катились навстречу бегущему на них человеку.

Пробежав мимо начинавших шевелиться мертвецов, заваленных прикрывавшими судно автоматчиками, Долин свернул к своей хижине. Когда он нырял в проход между домами, над поселком прокатился рев мертвеца. Покосившись в сторону, Долин чертыхнулся: вожак бежал к ближайшему проходу в «трущобы». Внимательно глядя на Долина. Несомненно, он узнал его и собирался закончить начатую в Шлиссельбурге охоту.

Повинуясь призыву, с десяток мертвецов из стаи отделились от катящейся по улице толпы и кинулись к трущобам. Пара мертвецов направилась за вожаком, несколько бросились к следующим проходам, один полез на крышу, один продолжил бежать по улице, дабы не потерять добычу из вида.

И Долин, и мертвецы нырнули в лабиринт узких коридоров трущоб почти одновременно с друг другом. Правда, с разных концов квартала.

Опустив на глаза окуляры ночного видения, Долин понесся между стоящими вплотную хижинами.

Сначала прямо мимо семи домиков, после поворот влево, проскользнуть в щель в заборе, пробежать мимо еще пяти хижин и свернуть вправо. В проходе слева зашевелилась тень, кинулась вдогонку, однако после первого же поворота мертвец отстал, потерявшись в лабиринтах коридоров.

В ближайшем проходе справа зачавкала грязь. Долин, вырвав из‑за кобуры пистолет, на бегу всадил пулю в лоб выскочившего из‑за угла мертвеца. Пробежав по растянувшемуся на земле телу, нырнул в следующий проход, снова свернул и, подпрыгнув, перескочил через поваленную бочку, в которой каждое утро купался один из соседей.

Снова поворот и, пробегая мимо огороженной невысоким заборчиком хижины, он услышал треск досок и женские крики – протист нашел решившую затаиться в хижине добычу. Подпрыгнув, он заглянул через забор. Крики сменились хрипами. Спасать кого‑либо стало поздно.

Набрав скорость, Долин понесся дальше. Пригнувшись, нырнул под висящей посреди прохода простыней. Слева снова донеслось чавканье грязи, но на этот раз удалось различить тяжелое дыхание человека. Выскочив из‑за угла, Алексей нос к носу столкнулся с пробирающимся по проходу мужчиной, вооруженного вилами. Отпрыгнув от метнувшихся к его груди вил, Долин прошептал:

— К воде! Как можно быстрее!

Кивнув, мужчина понесся в сторону берега, а Долин продолжил путь до своей хижины. Еще сотня метров по проходу, очередной поворот, и он выскочил к домику, на двери которой отсутствовал навесной замок. Едва сдержав ликующий крик, Долин выдохнул от облегчения – догадка оказалась верной, Кнопа в его хижине. И зная ее, он не сомневался, что она нашла его тайник–убежище.

Разбежавшись, Долин протаранил плечом подпертую чем‑то дверь, чуть продавил ее внутрь. Протиснулся в образовавшуюся щель, рывком сдвинул с места кровать и распахнул первый люк. Громко прошептал:

— Катя, это я! Не стреляй!

Долин поднял второй люк, и в лицо ему уставилось дуло «Сайги». В зеленоватом свете очков трудно было различить эмоции, но лицо девушки казалось спокойным и отрешенным. Она не нервничала и не боялась – в этот момент она вообще не испытывала никаких чувств. Не имея наставника, с помощью одного упорства Кнопа наконец нашла способ погрузить себя в транс и стать для протистов почти невидимкой.

— Руку! – велел Долин.

Сдавленно вскрикнув от радости, Кнопа убрала палец со пускового крючка.

Вытащив девушку из ямы, Долин отодвинул от двери заваленный на нее шкаф и выскочил на улицу. Охотящихся на него протистов было не видно, но они, не сомневался Алексей, где‑то рядом.

Сорвав с головы прибор ночного видения, Долин протянул его девушке. Не споря – времени в обрез, – Кнопа стянула шапку, одела поверх коротко–остриженных волос обод и затянула ремешок. Вручив ей пистолет и обоймы, Долин указал направление в сторону берега.

— Бегом вперед. Я за тобой. Отстану – не жди. Беги к катеру на пристани.

Кивнув, перекинув через плечо ремень дробовика, девушка рванула в ближайший проход между домиками. Долин последовал за ней, время от времени оглядываясь назад.

Пожар добрался до трущоб, немного рассеяв тьму. За спиной значительно посветлело, и при очередном взгляде назад Долин увидел преследователей. Из десятка бросившихся за ним мертвецов, его нашли шестеро. Трое, быстро настигая его, неслись по проходу между хижинами, еще трое бежали по крышам, перепрыгивая с домика на домик. Вожака среди них не было.

Пробегая мимо беседки – четыре врытых в землю жерди и крыша, – Долин, закрутив корпус, плечом врезался в одну из опор. Затрещав, хлипкое строение накренилось, но устояло. Впрочем, это было даже к лучшему.

Выхватив из кармана РГН, Долин только–только нагнал Кнопу, как позади раздался треск и грохот – не выдержав веса прыгнувших на нее мертвецов, беседка рухнула.

Отбежав еще немного, Долин оглянулся. Троица свалившихся на землю протистов присоединилась к бегущим в проходе. Все шестеро шагах в двадцати позади.

Зубами вырвав чеку, Долин бросил гранату себе под ноги.

Расчет оказался верным – через четыре секунды граната рванула посреди строя мертвецов. Усиленная тесным пространством взрывная волна разнесла в щепки пару хижин, Долина ощутимо толкнуло в спину. Он оглянулся: мертвецы валялись на земле засыпанные обломками хижин. Осколки посекли их, перебили им ноги, а одного так и вообще порвало надвое. Больше эта шестерка не опасна.

Пробежав немного вперед, Кнопа с Долиным выскочили на узкий пятачок земли – подобие круглой площади, в которую вливалось сразу пять проходов. До выхода из трущоб оставалось не больше двухсот метров.

Оторвались, с ликованием решил Долин, ныряя за девушкой в один из проходов.

Стоило сделать пару шагов, как, пробив стену хижины сбоку от бегущего человека, из нее высунулась рука мертвеца. Вцепившись в куртку Долина, мертвец мощно рванул его на себя. Проломив хлипкие, подгнившие доски, Алексей буквально влетел внутрь хижины и оказался лицом к лицу с вожаком протистов.

Не отпуская куртку полу–оглушенного ударом о стену Долина, протист вцепился в него второй рукой и, приподняв добычу, швырнул парня на пол. Балансируя на грани потери сознания, Долин махнул мачете, целясь по тянущейся к его горлу руке. Прорубив плоть предплечья, лезвие застряло в кости. Отдернув травмированную конечность, мертвец вцепился в горло добычи второй рукой и сжал пальцы, сминая мягкие ткани и трахею. В глазах помутнело, Долин захрипел. Как тряпичную куклу, мертвец одной рукой оторвал добычу от пола и приподнял парня перед собой. Отрыв пасть, потянул его к себе. Выставил перед собой колено, Долин уперся им в грудь врага, не позволяя мертвецу дотянуться до себя зубами.

Дернув Долина раз, второй и убедившись, что до жертвы не добраться, мертвец вздернул парня повыше, намереваясь швырнуть его на пол. Понимая, что второй бросок наверняка вырубит его, Долин приподнял и, обхватывая руку мертвеца, выкинул вперед ноги. Одна нога легла под подбородок мертвеца, вторая на его грудь. Создав себе рычаг, вцепившись в кисть мертвеца, Долин всем телом выгнулся назад. Под треск костей плечевого и локтевого суставов пальцы мертвеца разжались, вывернутая из плеча рука обвисла. Продолжая удерживать конечность врага в захвате, Долин полетел на пол. И пока он падал, зубы мертвеца сомкнулись на икроножной мышце ноги, лежащей на горле противника.

Удар о пол заглушил пронзившую ногу боль. Не заметив укуса, упавший на спину Долин уперся в корпус наваливающегося на него мертвеца согнутыми в коленях ногами, схватил его за грудки рубашки и, распрямив ноги, швырнул врага через себя. Пролетев над Долиным, мертвец плашмя рухнул на пол. От удара массивного тела, казалось, содрогнулась вся хижина, затрещали доски пола.

Не медля ни секунды, Долин вскочил на ноги. Начал подниматься и мертвец. Пока он не успел сесть, Долин со всей силы опустил подошву кеда на его голову, вминая ее в пол. Снова поднял ногу и повторил удар. На этот раз расколотый ударом мачете череп не выдержал.

Проломив кость и расплющив мертвецу мозг, Долин пнул подергивающееся тело вожака и с ненавистью прошипел:

— Сдохни, тварь!

Почувствовав укол боли, он глянул на свою ногу и заметил на ткани темное пятно. Задрав штанину, он коснулся икроножной мышцы, ощутил жжение, форму рану и тепло своей крови.

Пожав плечами, Долин философским тоном констатировал:

— Вот дерьмо…

Выхватив из кармана брюк «лимонку», он выдернул чеку и поместил сжатую в кулаке гранату под подбородком, удерживая скобу кончиками двух пальцев. Разумнее было бы покончить со всем сразу, но напоследок хотелось хоть немного узнать как это – быть протистом.

— Семь, – принялся размеренно считать Долин. – Восемь… Девять…

Тело покрылось потом, стало трудно дышать. Долин убрал один из пальцев со скобы.

— Десять… Одиннадцать…

Место укуса ожгло болью, а после нога начала неметь.

— Двенадцать… Тринадцать…

Начавшаяся было лихорадка внезапно прошла, тело стало легким, почти невесомым. Похоже, решил Долин, начали выделяться эндорфины. Так задумано природой. Под воздействием гормонов смерть становится почти желанной, все болевые ощущения отступают, сменяясь негой. Принять неизбежный конец в таком состоянии намного проще.

— Четырнадцать… Пятнадцать…

Долин нахмурился. Даже если он ошибся с моментом начала отсчета, токсоплазмоз уже должен добраться до мозга. Но почему тогда от ужасной головной боли не кривится лицо, как происходит со всеми зараженными?

— Шестнадцать… Семнадцать… Восемнадцать… Девятнадцать… Да что за бред?!

На всякий случай досчитав до двадцати пяти, Долин аккуратно вставил чеку в запал гранаты. Трудно было в это поверить, но он попадал в тот один сотый процент людей, чья иммунная система способна противостоять паразиту. Смерти не избежать, просто свидания с ней придется подождать. Примерно пять–семь дней.

Спрятав гранату в карман, выдернув из руки протиста мачете, Долин бросился к дырке в стене хижины. Он уже заносил ногу, чтобы переступить через пролом, как перед ним возник протист. Оскалившись, он рванул к Долину, но, словно запнувшись, упал, наполовину ввалившись в хижину.

Перебравшись через мертвеца, Долин столкнулся с Кнопой. Рядом с проломом валялось несколько подстреленных ею мертвецов. Перезаряжая пистолет, она шепотом велела:

— Больше не заставляй меня возвращаться за тобой.

Кивнув, Долин последовал за девушкой.

Выбежав из трущоб, они оказались на берегу. Здесь было безопасно – часть протистов полезла в озеро, преследуя проплывающие вдоль брега корабли, остальная убежала вглубь острова.

Без помех добравшись до катера, Долин столкнул его в воду, вместе с Кнопой запрыгнул в лодку и завел двигатель. Мотор затарахтел с первым же поворотом ключа. Увеличивая обороты двигателя, выворачивая руль, Долин отплыл от берега и направил катер мимо барахтающихся в воде мертвецов.

Отойдя на безопасное расстояние, Алексей скинул газ и обернулся: поселок пылал. Охватив все строения, пламя вздымалось высоко над крышами. Некоторые домики начали рушиться, и в небо, подобно рою светлячков, вздымались яркие снопы искр. Кружа, они взлетали вверх, а после гасли, исчезая без следа. Казалось, будто кто‑то наверху забирает с собой души погибших на острове людей.

— Прощай, Валаам, – прошептал Долин и направил катер прочь от бывшего дома.