Оруджев

Глава первая НАЗНАЧЕНИЕ

Экономические успехи восьмой пятилетки явно вскружили головы некоторым советским руководителям. На девятую пятилетку были взяты повышенные обязательства. Надо признать, что и Госплан СССР в определенной степени попал под «гипноз» положительных итогов структурной политики и без особых колебаний взял курс на продолжение ее в новой пятилетке. Это был курс на ускорение производства средств потребления. Приоритеты в выделении ресурсов получили сельское хозяйство и транспорт. Несколько меньше средств было выделено на развитие базовых отраслей: металлургии, машиностроения, строительства…

На коллегии Госплана ставился вопрос о том, что после рывка в восьмой пятилетке нужно несколько сбавить темпы промышленного производства. Девятая пятилетка должна была стать «санитарной», то есть периодом структурной перестройки с реальным опережением производства продукции в группе Б.

Данный подход не всеми был воспринят однозначно. Разгорелась дискуссия. Одни ученые обвинили Госплан в нарушении экономического закона преимущественного роста средств производства, другие доказывали необоснованность этих обвинений. Однако ничего принципиального никто из них предложить не мог, хотя вокруг данной проблемы шума было много.

Но в 1972 году произошло непредвиденное. Лето выдалось засушливое, неурожайное. В стране не смогли собрать необходимого количества зерна. Плохо было и с кормами. Уже к концу лета стало ясно, что рынок не будет обеспечен продуктами, а следовательно, окажется невозможным покрыть рост заработной платы товарами первой необходимости.

С этими невеселыми выводами Николай Константинович Байбаков и направился в Совет министров, втайне надеясь, что Алексей Николаевич Косыгин поймет его и, возможно, подскажет какой-то путь решения. Но Косыгин, ознакомившись с представленным проектом, ровным тихим голосом, с трудом сдерживая досаду, спросил:

— Что ты мне представил? Разве тебе не ясно, что при таком плане мы все сожрем и у нас ничего не останется для расширения производства?

Байбаков пытался объяснить, что такие предложения — результат оценки реально сложившейся обстановки, связанной с неурожаем. Внимательно выслушав его, Косыгин только покачал головой:

— Ты хорошо знаешь, Николай, что твои болячки — это и мои болячки. Но ты также должен понимать, что должен поддерживать меня во всем. Ты мой заместитель. Вот тебе семь дней. Иди к себе, собери коллегию, вызови министров и скажи им, что такой план правительство принять не может. Нужно изыскать возможности повышения производительности труда за счет лучшей организации производства, внедрения новой техники и технологий, дать больше товаров широкого потребления.

Байбаков был вынужден подчиниться.

Заседание коллегии Госплана на этот раз проходило особенно долго. Несмотря на то, что все министры к нему тщательно готовились в свете новых требований, рабочих вопросов возникло немало. Часть из них решалась тут же, что называется, на ходу. Другие требовали более глубокой проработки и согласования.

В назначенное время Байбаков опять пришел к Косыгину и доложил, что выполнил поставленную перед ним задачу. Алексей Николаевич не удовлетворился общим докладом и потребовал детальных разъяснений по каждому пункту. И только убедившись, что все хорошо просчитано, заметил, обращаясь к своему помощнику Карпову:

— Ну, вот видите, Анатолий Георгиевич, а вы говорите, что в Госплане нет думающих людей.

Затем он обратился к Байбакову:

— Видишь, Николай, стоило поработать, посоветоваться с людьми, и можно положительно решить любой вопрос. Вы всё просчитали хорошо. Но я думаю, что резервы все-таки у нас есть. Нужно увеличить экспорт нефти и газа, а для этого надо быстрее вводить в строй новые мощности и прежде всего в Западной Сибири. На днях я разговаривал об этом с Леонидом Ильичом, и он согласился со мной.

Через два дня после этого разговора Брежнев пригласил Косыгина, Подгорного и Байбакова к себе на дачу на территории охотничьего хозяйства «Завидово» для обсуждения скорректированного плана развития народного хозяйства. Обсуждение заняло два дня. Байбаков, по своему обыкновению, доказывал цифрами. Брежнев слушал его со скучающим видом. Наконец он не выдержал:

— Николай, ну тебя к черту! Ты забил нам голову своими цифрами. Я уже ничего не соображаю. Цифры оставь для Алексея Николаевича, а нам докладывай только конкретные решения…

Через несколько дней на заседании политбюро Л. И. Брежнев заявил:

— Я два дня слушал Байбакова, а теперь спать не могу.

Несмотря на это заявление, план в новом варианте был принят. Оставалось обеспечить мероприятия по его реализации.

Нужно признать, что вся история развития экономики Советского Союза осуществлялась в рамках пятилетних планов, которые принимались на очередных съездах партии.

В 1971 году в Москве проходил XXIV съезд КПСС, который утвердил директивы девятого пятилетнего плана. Этим планом предусматривались создание в Западной Сибири крупнейшей в стране базы нефтяной и газовой промышленности, строительство ряда газоперерабатывающих заводов и успешная разработка месторождений на севере Тюменской области.

К тому времени отечественная газовая промышленность представляла собой мощную отрасль народного хозяйства. Разведанные запасы природного газа на территории СССР достигали 15,7 триллиона кубометров при годовой добыче 212,4 миллиарда кубометров. Общая протяженность магистральных газопроводов — 72,3 тысячи километров, на которых работало 136 компрессорных станций. В стране имелось 15 подземных хранилищ общей емкостью свыше 14 миллиардов кубометров газа.

Работы по выполнению заданий съезда продолжались. Уже через год, 31 марта 1972 года, был торжественно зажжен факел самого крупного в стране газового месторождения Медвежье, расположенного в Ямало-Ненецком автономном округе. Начались освоение и других месторождений, открытых в районе Западной Сибири, строительство магистральных газопроводов. Министерство газовой промышленности, возглавляемое Алексеем Кирилловичем Кортуновым, с огромным трудом справлялось с возрастающим объемом задач.

Проблема усугублялась тем, что Кортунов болел. Как человек железной воли и огромных организаторских способностей, он не отходил от дел. Но тяжелая болезнь давала о себе знать. Вместо него на совещания в Совет министров и Госплан СССР все чаще ездили его заместители, и это не могло не остаться незамеченным.

Весной 1972 года на имя А. Н. Косыгина поступила записка с предложением вывести из состава Министерства газовой промышленности строительную отрасль. Косыгин и сам думал об этом. Но ему не хотелось нарушать четкой структуры, созданной А. К. Кортуновым, которого он глубоко уважал. В то же время Косыгин как хозяйственник с крупным стажем государственного управления хорошо понимал, что время выдвигает новые требования и не считаться с этим нельзя. Поэтому данный вопрос им был поднят на очередной встрече с Н. К. Байбаковым, который подтвердил, что, по его мнению, управленческие возможности газовой отрасли исчерпаны и нужно думать о ее реструктуризации.

Почти сразу же встал и второй вопрос — кто будет руководить новой отраслью? А. К. Кортунов по специальности был строителем, и не было смысла отрывать его от этого важного и трудного дела. Но кому поручить добычу, транспорт и хранение газа?

Кто-то назвал кандидатуру первого заместителя Кортунова Михаила Васильевича Сидоренко.

Сидоренко был одним из старейших и самых опытных газовиков Советского Союза. Он окончил Азербайджанский индустриальный институт, почти 20 лет проработал в нефтяной промышленности, пройдя путь от рядового инженера до заместителя министра. При создании в 1956 году Главгаза СССР стал первым бессменным заместителем его начальника. Производство знал превосходно. Казалось бы, лучшей кандидатуры не найти.

Но ни Косыгин, ни Байбаков не спешили с выводами. Оба хорошо знали Сидоренко как прекрасного практика, способного организовать решение любой технической задачи. Не зря Михаил Васильевич неделями пропадал на пусковых объектах. Но для комплексного руководства отраслью требовался несколько другой человек.

Просмотрели кандидатуры других заместителей министра газовой промышленности. Среди них выделялась личность Юрия Петровича Баталина. Молодой, умный, энергичный. Но по специальности Баталин тоже строитель и с добычей газа знаком очень мало…

— Нужно поискать среди нефтяников, — предложил Байбаков. — Я достаточно долго проработал в этой отрасли. Добыча нефти мало чем отличается от добычи газа. Хорошо знаю многих нефтяников.

Так впервые было названо имя Сабита Атаевича Оруджева. По всем показателям он подходил. Но был нужен целый ряд согласований. Кроме того, Косыгин не хотел обидеть Кортунова.

Сегодня уже мало кто помнит, что собой представлял ранг министра СССР. Это была фигура хозяйственника поистине огромного значения, которому подчинялись министерства и ведомства пятнадцати союзных республик. В структуре министерств работали сотни тысяч людей, были собственные поселки, детские сады, школы, профессионально-технические училища, техникумы, институты, поликлиники, больницы, дома отдыха, санатории. Хозяйственная деятельность министерств тесно переплеталась с политической и социальной жизнью страны, а точнее, была ее составной частью. Поэтому назначение любого руководителя министерства, кроме согласования на уровне правительства, требовало также согласования и на уровне ЦК КПСС, и на уровне политбюро.

Позже некоторые авторы будут утверждать, что о своем назначении Оруджев узнал едва ли не случайно, во время его визита в Болгарию. Безусловно, это не совсем так. В Болгарии он узнал о том, что принят соответствующий указ. Но вся процедура одобрения его кандидатуры прошла заранее, и он получил соответствующее «добро».

Оставался один болезненный вопрос. Решение о выдвижении Оруджева на должность министра газовой промышленности нужно было сообщить Кортунову. Ни Косыгин, ни Байбаков точно не знали, как Алексей Кириллович отреагирует на это.

Алексей Кириллович Кортунов был легендарной личностью не только в отечественной газовой промышленности. Инженер-строитель с довоенным стажем, в годы Великой Отечественной войны три года командовал полком, который довел от Москвы до Берлина. Стал Героем Советского Союза, кавалером орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова 3-й степени, Александра Невского. Боевое знамя его полка, пробитое многими осколками, хранится в Центральном музее Вооруженных сил России.

После окончания войны Алексей Кириллович возвращается к мирной профессии и возглавляет крупные строительные организации в структуре Министерства нефтяной промышленности, а в 1950 году назначается заместителем министра нефтяной промышленности СССР по строительству. Некоторое время он тесно работает с Н. К. Байбаковым, а в 1955 году назначается министром строительства предприятий нефтяной промышленности СССР. Под его руководством строится крупнейший на то время магистральный газопровод Ставрополь — Москва протяженностью 1255 километров из труб диаметром 720 миллиметров. За успехи в строительстве этой магистрали он был награжден орденом Ленина.

В начале 1957 года Н. К. Байбаков был назначен председателем Госплана СССР, его заместителем по топливной энергетике и химии стал также в прошлом нефтяник В. А. Каламкаров. С приходом этих людей в Госплан резко изменилось отношение к нефти и газу. По их инициативе при Совете министров СССР в 1956 году создается Главгаз, а в 1957 году эту структуру возглавляет А. К. Кортунов.

Под руководством Алексея Кирилловича начинается бурное развитие газовой промышленности. Вводятся в строй Березовское месторождение и месторождения Краснодарского края, строятся магистральные газопроводы, в том числе такие гиганты, как Дашава — Минск (662 километра), Джаркак — Бухара — Самарканд — Ташкент (767 километров), Белоусово — Ленинград (875 километров), Бухара — Урал (1961 километр). Начинается газовое освоение Западной Сибири. Создаются первые подземные хранилища газа.

В 1965 году на базе Главгаза СССР развертывается Министерство газовой промышленности СССР и первым его руководителем становится А. К. Кортунов.

Вводится в строй Оренбургское месторождение газа.

Строятся первые северные газопроводы Игрим — Серов (497 километров), Вуктыл — Ухта — Торжок, Мессояха — Норильск, гигантский газопровод Средняя Азия — Центр (3,4 тысячи километров), первый экспортный газопровод «Братство» (СССР — ЧССР).

За годы руководства газовой отраслью А. К. Кортуновым добыча природного газа в стране увеличилась в 12 раз: с 18,6 миллиарда кубометров в 1957 году до 221 миллиарда в 1972 году. Было построено и введено в эксплуатацию почти 100 тысяч километров магистральных трубопроводов. За эти годы, по существу, была сформирована основная газопроводная сеть Единой системы газоснабжения страны. Доля газа в общесоюзном топливном балансе достигла 19,5 процента.

Безусловно, Алексей Кириллович Кортунов участвовал в проработке решений, связанных с разделом министерства, но до самого последнего времени ему не говорили, какое министерство останется за ним. Но так продолжаться долго не могло — по «тихим» коридорам ЦК КПСС и Совета министров СССР упорно ползали самые различные слухи. Косыгин, который был с Кортуновым почти «на дружеской ноге», очень опасался, что Алексей Кириллович обо всем узнает от случайных источников и обвинит его в интриганстве. В то же время он почему-то всячески оттягивал решающий разговор.

Наконец Кортунов был приглашен на беседу к секретарю ЦК КПСС Андрею Павловичу Кириленко. Когда он вошел в его просторный кабинет, там уже был Байбаков, приглашенный ранее. На столе лежали какие-то бумаги, которые, как видно, просматривали совсем недавно.

Кириленко пригласил Алексея Кирилловича присаживаться и практически сразу же перешел к делу.

— Вы знаете, что ЦК имеет мнение о разделе ныне существующего Мингазпрома на два министерства с целью укрупнения строительной части нефтегазовой отрасли, — сказал он. — Настало время поставить окончательную точку в этом деле. Кого вы, Алексей Кириллович, видите в должности газового министра?

Кортунов молчал. Теперь, когда вопрос, по сути, был решен и он понял, что должен будет официально отказаться от той должности, с которой ассоциировал себя последние десять лет, непонятно откуда накатившийся ком обиды сдавил его горло.

— Конечно, вопрос непростой, нужно хорошо подумать, — попытался разрядить обстановку Кириленко. — В этой пятилетке вам придется решать огромные строительные задачи в интересах газовиков, и очень важно иметь во главе отрасли не только хорошего специалиста, но и масштабно мыслящего человека…

В кабинет, видимо по команде хозяина, вошла секретарь с подносом. Пока она расставляла чашки с чаем, Байбаков положил перед Алексеем Кирилловичем небольшой листок бумаги, на котором было написано всего несколько слов: «Алексей, поддержи Сабита!»

Кортунов прочитал записку, медленно сложил ее вдвое, затем вчетверо. Секретарша налила в чашки чай и вышла за дверь. Кириленко делал вид, что просматривает одну из лежащих перед ним бумаг. Байбаков молчал, и молчание явно затягивалось.

— Я бы рекомендовал Сабита Атаевича Оруджева, — наконец произнес Кортунов, и по лицу Кириленко скользнула едва заметная улыбка.

— В Центральном комитете партии считают так же, — сказал он. — Вас, Алексей Кириллович, ЦК будет рекомендовать на сессии Верховного Совета утвердить министром строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР. Министерство придется формировать заново, дело сложное, но Центральный комитет не сомневается, что вы справитесь с этим делом.

Нужно признать, что в то время Сабит Атаевич был довольно поверхностно знаком с газовой отраслью. По разным вопросам ему неоднократно приходилось встречаться с газовиками, бывать на совместных совещаниях, иногда даже выезжать на газовые промыслы. Но напрямую с вопросами добычи и транспорта газа он не сталкивался. Поэтому вскоре после беседы в ЦК Оруджев решил лично посмотреть одно из крупнейших газотранспортных предприятий и выбрал для этого Московское управление магистральных газопроводов.

Данный выбор был не случайным. Московское управление было создано в 1956 году для обслуживания первого в СССР магистрального газопровода Саратов — Москва. Именно по нему природный газ Поволжья впервые дошел до столицы, на нем были отработаны многие вопросы, связанные с транспортом газа на большие расстояния. Затем в состав этого газопровода были введены газотранспортные предприятия газопроводов Дашава — Киев — Москва и Ставрополь — Москва. На базе Московского управления была создана первая в стране школа подготовки кадров газовиков-транспортников, в стенах которой выросли такие специалисты, как А. В. Александров, Д. Г. Аликов, С. Ф. Бармин, П. Т. Буряк, С. Р. Дережов, Ю. А. Зайцев, В. Г. Курченков, В. П. Петренко, В. П. Перерва, A. Н. Козаченко, А. М. Бойко, А. И. Сафронов, А. Д. Седых, B. И. Халатин, Ф. А. Чеченев, С. И. Юдин, Е. И. Лихтенштейн и многие другие.

В одну из пятниц в сентябре 1972 года главному инженеру Московского управления магистральных газопроводов В. С. Меншутину позвонил М. В. Сидоренко и поручил встретить Оруджева. В субботу утром, ровно в девять часов, Сабит Атаевич был уже в Большом Черкасском переулке, где также находились Московское управление магистральных газопроводов и объединенное диспетчерское управление Мингазпрома. Это было за несколько дней до официального представления Оруджева аппарату министерства, но некоторые ответственные работники уже знали о его назначении.

В тот день Оруджев провел в управлениях Мингазпрома более двух часов. Он задавал вопросы, внимательно выслушивал ответы, иногда просил дополнительных разъяснений. Он интересовался структурой министерства, отношениями между людьми, между коллективами добытчиков и транспортников, просил четко пояснить, какие имеются трудности в транспорте газа. По этим вопросам стало ясно, что он решил как следует ознакомиться с новой для него отраслью — транспортом газа. Получился довольно обстоятельный разговор, в ходе которого у руководителей Мострансгаза сложилось хорошее впечатление о будущем министре.

Глава вторая ТРУДНОЕ НАЧАЛО

В начале октября 1972 года Сабит Атаевич Оруджев приехал в старинное здание на улице Кирова, 13, где располагался Мингазпром, уже в качестве руководителя министерства. С ним вместе был первый заместитель председателя Совета министров И. В. Архипов. К тому времени костяк его руководящего аппарата в основном был уже сформирован. Для этого кадровикам пришлось проделать большую работу, основательно «прошерстить» кадры промыслов, газотранспортных управлений и научно-исследовательских институтов.

У входа в министерство Архипова и Оруджева встречал его первый заместитель М. В. Сидоренко, и они сразу же прошли в зал заседаний коллегии, где кроме заместителей находились начальники ведущих управлений. Архипов представил Оруджева аппарату министерства как министра газовой промышленности СССР. Сабит Атаевич коротко рассказал о себе, после чего Архипов уехал. После небольшого перерыва собрались снова. Состоялось не только знакомство, но и первый принципиальный разговор по организации работ по выполнению поставленных перед министерством задач.

22 октября 1972 года министр провел селекторное совещание с повесткой «Об огромных недостатках в работе газопроводной сети» и строго указал на ошибки руководящих специалистов строительных подразделений. Резкие обвинения сделали свое дело. Большинство работников центрального аппарата Мингазпрома, в первую очередь имевшие отношение к строительству, демонстрируя солидарность с А. К. Кортуновым, перешли в новое Министерство строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности. Ушло практически все руководство центрального аппарата — А. И. Сорокин, Ю. П. Баталин, К. К. Смирнов, Н. В. Грозов, А. А. Будагян и др. Произошел раскол среди работников, которые на протяжении многих лет хорошо и слаженно трудились, были единомышленниками и с большим уважением относились друг к другу. Поэтому для каждого расставание было определенной травмой.

Формирование нового центрального аппарата Министерства газовой промышленности прошло довольно быстро, чему способствовал жесткий контроль за деятельностью министерства со стороны Госснаба, Госплана и правительства. Все, кто решил остаться, заняли соответствующие должности, морального и материального ущемления при этом не было. Руководящий состав отрасли возглавили высококвалифицированные специалисты. Вновь назначенными заместителями министра стали Е. В. Щепкин, В. А. Динков, Ю. В. Зайцев — из Мин-нефти, Е. С. Коршунов — из ЦК КПСС, В. К. Лаптев — из Госснаба СССР, М. И. Агапчев — из Мингео. В состав коллегии вошли А. Г. Гудзь, В. И. Халатин, И. П. Жабрев, Г. Д. Маргулов, А. В. Демьянович, А. Н. Колотилин. Кроме того, в штабе отрасли трудились такие высококвалифицированные специалисты, как Э. Г. Одинцова, М. В. Головцов, Е. К. Селихова, В. А. Дубакин, В. Г. Васильев, А. Ф. Шкута, А. Д. Седых, Д. А. Сидоров, В. Г. Семичев, Н. И. Белый и многие другие.

В центральном аппарате министерства были организованы управления. Управление по добыче газа и газового конденсата возглавил А. Г. Гудзь, по транспорту и поставкам газа — В. И. Халатин, по бурению скважин — В. И. Авилов, по переработке природного газа — М. В. Головцов, по распределению и использованию газа в народном хозяйстве — Д. А. Сидоров, капитального строительства — А. Н. Колотилин, комплектации — Э. Г. Одинцова, материально-технического снабжения — И. И. Агаев, планово-экономическое — Г. Д. Маргулов, техническое — А. Д. Седых, геологическое — И. П. Жабрев, внешних связей — С. Р. Дережов, экспертизы проектов и смет — А. П. Ефимова, финансовое — А. В. Барсуков, труда и заработной платы — В. Н. Нехаев, рабочего снабжения — Д. А. Мадьяров, хозяйственное — Д. А. Синяков, транспортное — В. И. Савченко, кадров — П. М. Тонконогов, государственную газовую инспекцию — Д. П. Бабенко. На правах отделов функционировали отдел главного энергетика — А. Ф. Шкута, первый отдел — В. А. Дубакин, второй отдел — Д. Е. Русанов, отдел техники безопасности — П. В. Куцын, отдел главного механика — В. Г. Семичев и отдел связи — В. И. Леонов.

В начале деятельности обновленного министерства в его управленческом аппарате стала просматриваться разница в стилях работы газовиков и перешедших в эту отрасль нефтяников. В первые месяцы министр часто возвращал материалы, подготовленные мингазпромовцами для заседаний коллегии или принципиальных совещаний. Это создавало определенные трудности в подготовке решений коллегии в подведении итогов ряда совещаний.

Первого заседания коллегии Мингазпрома с участием Оруджева старые работники ждали с особенным нетерпением и определенной настороженностью. Новый министр в газовой отрасли был человек «со стороны», а проблем накопилось немало. Следовательно, при активном включении в работу ему трудно было избежать ошибок и просчетов, что могло повредить делу. Занять же выжидательную позицию, переложив ответственность на плечи заместителей, значило признаться в своей некомпетентности перед людьми, с которыми ему предстояло решать в будущем объемные и сложные задачи и для которых профессионализм работника любого ранга всегда стоял на первом месте.

Нужно признать, что все газовики, десятилетиями работавшие под руководством Кортунова, приняли назначение Оруджева с прохладцей, посчитав это решение неудачным. Профессионально каждый был на голову выше нового министра. Некоторые не раз демонстрировали свое превосходство, к месту и не к месту. Но его богатейший жизненный опыт, богатая трудовая практика, начавшаяся с работы учителем в глухом армянском селе, превзошли профессиональные знания новых коллег. Он умел учиться у своих подчиненных.

Незаметно для каждого из старых сотрудников Оруджев всех «обогнал». Вдобавок он стал «выше» тогдашних догматических партийных и правительственных законов. В Министерстве газовой промышленности воцарились живой дух и созидательная сила по развитию газовой промышленности страны.

Оруджев был волевым, даже жестким, но осмотрительным руководителем. Его стиль работы никогда не переходил в жестокость. Он оказал на сотрудников громаднейшее влияние, он умел ценить человека за добросовестный труд и преданность делу. Он верил в работников своего министерства, и все газовики верили в него. Если он давал обещания, то у него не было ни одного случая, чтобы он их не выполнил.

По воспоминаниям коллег, Сабит Атаевич сделал все возможное, чтобы избежать просчетов и не подорвать свой авторитет. Он сколько мог по объективным причинам откладывал проведение коллегии, стремясь максимально разобраться в делах. С раннего утра до позднего вечера министр изучал служебную документацию, заслушивал отдельных работников и лишь затем формировал свое мнение по какому-либо вопросу.

И все же в начале новой работы избежать недочетов Оруджеву не удалось. Из-за недопонимания сложности газового дела, особенностей работы газотранспортной системы и значения подземных хранилищ газа в топливно-энергетическом балансе страны случались ошибки.

Владимир Иванович Халатин вспоминает:

«Самым обидным для нас, работников транспорта газа, стала недооценка министром роли транспортников в газоснабжении страны. Это объяснялось тем, что главным показателем работы отрасли был и остается объем добычи газа, хотя равнозначным показателем было и есть удовлетворение потребностей в газе народного хозяйства и населения страны, а также выполнение контрактных обязательств по поставкам газа на экспорт. Но поначалу Сабит Атаевич сосредоточился на первой части решавшейся задачи. Для него главным вопросом стала добыча газа, а все остальное он считал вторичным. «Если не выполняется план добычи газа, такое министерство никому не нужно», — говорил Сабит Атаевич. Он считал, что условия работы на компрессорных станциях в десять раз легче, чем на буровых, а все недостатки в добыче он относил на транспорт газа».

В ноябре 1972 года С. А. Оруджев впервые участвовал в заседании Научно-технического совета Мингазпрома, на котором он по своему положению председательствовал. Повестка заседания совета была утверждена еще в начале этого года А. К. Кортуновым. Доклад с повесткой «Увеличение объемов бурения на подземных хранилищах газа, увеличение объемов закачки и отбора» делал главный геолог министерства В. Г. Васильев.

Первым после докладчика выступил министр.

— Газ — это аналогия с нефтью, — заявил он. — В нефти хранилищ не создают, надо создавать мощности. У вас столько газовых месторождений, а вы что-то выдумываете. Сделайте Шебелинское месторождение хранилищем, и проблема будет решена.

Начались прения. Кто-то согласился с министром, кто-то осторожно высказал сомнения, но большинство промолчали. А в заседании участвовали все члены коллегии и начальники управлений, то есть люди, хорошо знавшие дело. Тогда попросил слово В. И. Халатин и прямо заявил:

— Вы не правы, Сабит Атаевич. Газовая промышленность не может развиваться без подземных хранилищ. Они нужны для того, чтобы не только хранить газ, но и для того, чтобы обеспечить бесперебойность снабжения потребителей, прежде всего в зимних условиях, когда дальний транспорт газа сильно затрудняется из-за низких температур.

Оруджев покраснел и опустил голову.

— Возможно, я еще не понимаю всего в газовом деле, — тихо, но отчетливо произнес он. — Но в добыче и транспорте я никак не могу считаться новичком. Думаю, это вам многим нужно менять установившиеся подходы…

«Мне тяжело обошлось это первое выступление, — признается В. И. Халатин. — На протяжении двух лет в мой адрес от министра было столько много критики, что я даже хотел перейти из министерства на другую работу. И только поддержка со стороны М. В. Сидоренко, В. К. Лаптева, других заместителей министров и почти всех начальников управлений центрального аппарата, а также руководителей газотранспортных подразделений давала силы продолжать работу».

И все же к концу 1972 года газовикам удалось сделать немало.

В том году был торжественно зажжен факел самого крупного в стране газового месторождения Медвежье — первого газоконденсатного месторождения в стране, которое разбуривали для промышленной разработки. Еще не было ни опыта работы, ни технологии бурения в условиях вечной мерзлоты, ни фонтанной арматуры под такое высокое давление. Не было труб и газовых станций по сбору и переработке газа. Все необходимое закупили за границей (фонтанную арматуру — в Италии, газовые трубы — в Германии). Первые установки комплексной переработки газа строили французы. Тем не менее началась промышленная подача газа с месторождения Медвежье в поселок Пангоды на электростанцию ПАЭС-1600.

Для подачи тюменского газа до потребителей в центральные районы страны было завершено строительство первой и второй очереди магистрального газопровода Медвежье — Надым — Пунга из труб диаметром 1420 миллиметров протяженностью 792,3 километра, который должен был стать частью газотранспортной системы Северные районы Тюменской области — Центр.

Для обслуживания этого газопровода создается Тюменское управление магистральных газопроводов (УМГ), начальником которого назначается Евгений Николаевич Яковлев. В структуре Тюменского управления были созданы три новых газотранспортных предприятия — Линейные производственно-диспетчерские службы (ЛПДС): Казымская (начальник Ю. Н. Ратьков), Надымская (начальник И. М. Ефремов) и Лонг-Юганская (начальник Б. И. Климов).

Активно ведется строительство третьей (диаметром 1220 миллиметров) и четвертой (диаметром 1220 и 1420 миллиметров) ниток газопровода Средняя Азия — Центр. Магистральный газопровод «Сияние Севера» (Вуктыл — Ухта — Торжок) доведен до Инчукулинского подземного хранилища газа в Латвии. Протяженность нового отрезка составила 567 километров.

На Оренбургском месторождении вступил в строй новый газовый промысел ГП-2 Оренбургского газового комплекса и было завершено сооружение первой очереди Мубарекского газоперерабатывающего завода.

Разведанные запасы природного газа на территории СССР к концу года составляли 17,7 триллиона кубометров, а годовой объем его добычи достиг 221,4 миллиарда кубометров. Общая протяженность магистральных газопроводов, обслуживаемых Мингазпромом, достигла 78,7 тысячи километров, на них работало 150 компрессорных станций общей мощностью 4346 киловатт.

К тому времени в СССР имелось 16 подземных хранилищ газа общей емкостью почти 16 миллиардов кубометров газа, позволявших ежесуточно отбирать из них до 51 миллиона кубометров газа. Суммарная мощность установленных на них компрессорных станций достигала 103,3 киловатта.

В конце года состоялся VI съезд Научно-технического общества нефтяной и газовой промышленности им. академика И. М. Губкина. Сабит Атаевич выступает на этом съезде, демонстрируя знания обстановки в отрасли, делает ряд конструктивных предложений. Многие работники и ученые отрасли впервые видят его в качестве ее руководителя, про себя отмечая сильные и слабые стороны выступления министра. Председателем центрального правления НТО по нефтяной и газовой промышленности избирается начальник управления Ю. В. Зайцев, который затем становится заместителем министра.

По воспоминаниям старых газовиков, в вопросах налаживания рабочих связей между газовиками и нефтяниками в первые месяцы их совместной работы в Мингазпроме большую роль сыграл Николай Иванович Белый, который пришел вместе с другими из Миннефти и был назначен начальником Управления делами министерства. Он готовил документы и предварительно докладывал о них министру и очень многое сделал для того, чтобы сблизить позиции пришедших в аппарат нефтяников и оставшихся в аппарате газовиков. Своим мудрым поведением Николай Иванович создал обстановку взаимного уважения, что в начальный период работы нового министерства было очень важно. Благодаря совместным усилиям непонимание между специалистами других отраслей продолжалось недолго.

Но вот подошел конец 1972 года. Выяснилось, что этот год был очень трудным для отрасли — прирост добычи газа в 1972 году был самым низким за последние 12 лет. Данное явление волновало не только министра, но и все руководство страны, которое постоянно ориентировалось на повышение показателей. По этому вопросу в конце года Оруджев был приглашен в Совет министров СССР, где имел обстоятельную беседу с А. Н. Косыгиным и Н. К. Байбаковым. Об этой встрече Николай Константинович позже вспоминал как об одной из самых напряженных за все многолетнее их знакомство с Сабитом Атаевичем.

— Планы на следующий год уже подготовлены, согласованы на всех уровнях и, в целом, утверждены руководством страны, — сказал тогда Байбаков. — Газовикам, и прежде всего тебе, Сабит, как министру, остается одно — либо доказать свою состоятельность, как отдельная отрасль, либо стать в ряд с отстающими. Но тебя не для того назначили на эту отрасль, чтобы она числилась отстающей. Времени для раскачки нет. Нужно мобилизовать все силы и начать работать.

Не трудно предположить, как воспринял Оруджев этот наказ Байбакова. В канун Нового года им было проведено селекторное совещание, в заключение которого он поздравил всех с наступающим новым годом, пожелал здоровья и сказал: «Пусть последний день этого года будет последним днем невыполнения государственного плана нашей отраслью».

Это был не пустой лозунг или пожелание. Это была цель, которую поставил Сабит Атаевич перед отраслью, каждым ее работником и прежде всего перед собой. В последующем он неотступно следовал этому.

Глава третья БОЛЬШОЙ ГАЗ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

К моменту назначения С. А. Оруджева министром газовой промышленности СССР эта отрасль уже была сориентирована на интенсивную разработку газоконденсатных и газовых месторождений Западной Сибири, большинство из которых находилось на территории Тюменской области и, в частности, Ямало-Ненецкого округа. Но по природно-климатическим условиям сделать это было непросто.

Ямало-Ненецкий округ расположен в северной части Тюменской области на берегу Северного Ледовитого океана. Более половины территории округа, способной вместить три таких государства, как Великобритания, занимают тундра и лесотундра. Среднегодовая температура ниже минус 10 градусов. Зимой очень часты метели и бураны, снегопадов не бывает только в июле и августе. Широко распространена многолетняя мерзлота, отчего заболачивается почва и скапливаются поверхностные воды. Средняя плотность населения 0,1 на квадратный километр. Практически полное отсутствие населенных пунктов и транспортных коммуникаций. Было очень непросто решиться на освоение этого региона.

Тем не менее первые шаги были сделаны. В начале января 1968 года Тюменскую область посетил председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин с группой руководителей, которые наметили основные направления развития этого края. В конце этого года первый секретарь Тюменского обкома КПСС Б. Е. Щербина доложил о начале строительства магистрального газопровода Мессояха — Норильск.

В 1969 году принимается специальное постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О мерах по развитию нефтегазовой промышленности в Западной Сибири» и вводится в строй газопровод Мессояха — Норильск. Начинается строительство магистрального газопровода Надым — Пунга. Для освоения Западной Сибири постановлением Государственного комитета по науке и технике при Совете министров СССР в Тюмени открывается филиал московского НИИгипрогаза.

В 1970 году принимается новое постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О мерах по ускорению развития нефтедобывающей и газовой промышленности Западной Сибири». К тому времени в Тюменской области уже были разведаны запасы природного газа в объеме 12 триллионов кубометров, притом что на то время запасы газа США составляли всего 8,3 триллиона кубометров. Для ускорения освоения месторождений Западной Сибири и строительства магистральных газопроводов создаются новые строительные организации.

Вскоре после XXIV съезда КПСС, утвердившего директивы девятого пятилетнего плана, приказом министра газовой промышленности СССР в Тюмени создается Сибирский научно-исследовательский и проектный институт газопромыслового строительства (СибНИИгазстрой).

1970-е годы стали периодом бурного развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, которое началось еще при А. К. Кортунове. Для нефтяников, как и для газовиков, эта область становилась главным регионом добычи минерального топлива. Поэтому еще до назначения на пост министра газовой промышленности СССР С. А. Оруджев хорошо изучил Тюменскую область, освоение которой он начинал еще как нефтяник. К тому времени из Тюмени уже было проложено несколько нефтепроводов. Сам Сабит Атаевич возглавлял проект разработки крупнейшего в мире Самотлорского месторождения, хорошо знал местные условия, руководителей предприятий и партийно-хозяйственный актив области.

Месторождения Западной Сибири имеют свои особенности, с которыми газодобытчики впервые встретились в своей практике. С одной стороны, эти месторождения характеризуются рядом благоприятных геологических факторов. Так, значительные размеры газоносных районов и высокая концентрация запасов в небольшом числе месторождений позволили осуществлять концентрированный отбор больших объемов газа с относительно малых площадей. Хорошие коллекторские свойства обусловили возможность получения высоких дебитов скважин и сооружения мощных установок комплексной подготовки газа производительностью 8—15 миллиардов кубометров в год.

С другой стороны, эти месторождения расположены в районе с крайне тяжелыми природно-климатическими условиями. Практически вся территория района характеризуется наличием многолетне-мерзлых пород. При строительстве и эксплуатации скважин и других промысловых объектов лед постепенно таял, что приводило к потере устойчивости сооружений и нарушению равновесного состояния окружающей среды. Все это требовало принципиально новых подходов к подготовке месторождений к эксплуатации, методам их разработки, технике и технологии добычи газа в целом.

После зажжения факела крупнейшего в стране газового месторождения Медвежье намечалось освоение и других месторождений, открытых в Ямало-Ненецком автономном округе.

Сознавая это, для решения столь сложной комплексной задачи Оруджев привлек широкий круг ученых и специалистов не только Мингазпрома, но и других министерств, ведомств и научно-исследовательских институтов. На тюменские проблемы были нацелены лучшие силы Миннефтегазстроя, Минхиммаша, ВНИИгаза, ТюменНИИгипрогаза, ЮжНИИгипрогаза, ЦКБН Минхиммаша, объединений «Тюменгазпром», «Надымгазпром» и «Уренгойгаздобыча». Усилиями их коллективов был разработан и внедрен ряд новых технико-технологических решений по добыче, сбору и промысловой подготовке газа на тюменских месторождениях, которые обеспечили заданные темпы роста добычи голубого топлива при максимальной экономии капитальных вложений.

Важнейшим шагом в освоении газового Севера стало создание и укрепление производственных структур, насыщение их кадрами хороших специалистов, обеспечение нормальных условий для жизни и работы людей. К моменту назначения С. А. Оруджева руководителем Мингазпрома определенные задачи в этой области уже были решены его предшественником А. К. Кортуновым. Так, для координации деятельности всех газовых предприятий региона в июне 1966 года в структуре Министерства газовой промышленности было образовано производственное управление по добыче газа в Западной Сибири («Тюменгазпром») с размещением в областном центре — Тюмени.

К началу освоения более северных месторождений газа это управление выросло и окрепло. В сентябре 1970 года оно было реорганизовано в объединение «Тюменгазпром». В нем работали такие опытные специалисты, как Г. Л. Диадимов — главный инженер управления, опытный технолог-газодобытчик, прошедший школу в Краснодарнефтегазе и Игримгазе; Л. А. Строгальщиков — начальник производственного отдела по бурению, с богатым опытом работы в конторе Туймазыбурнефти и Игримской конторе бурения треста «Тюменнефтегазразведка»; В. М. Поляков — начальник технического отдела, получивший опыт работы на Степновском газонефтепромысле и объединении «Саратовнефтегаз»; Н. В. Денисенко — начальник производственно-технического отдела, прошедший опыт освоения Березовского, Игримского и Пунгинского промыслов; Л. Д. Косухин — главный геолог, с богатейшим опытом работы на предприятиях Мингеологии; Г. Ф. Деев, возглавивший капитальное строительство, и многие другие.

С приходом в Мингазпром СССР С. А. Оруджева в тюменском объединении произошли новые перемены. В декабре 1972 года оно было реорганизовано в Главвостокгаздобычу, в январе 1973 года — в Главное тюменское производственное управление газовой промышленности (Главтюменгазпром), а в июле главк был переименован во Всесоюзное промышленное объединение «Тюменгазпром». Бессменным руководителем предприятия с момента его основания был Евгений Никифорович Алтунин. К тому времени в аппарат Тюменгазпрома пришли новые специалисты, с новыми взглядами, с новым уровнем знаний, с новым опытом. Среди них: Г. П. Сулименков, М. Т. Шатохин, Э. Г. Бегляров, Ю. Г. Разницын, М. М. Шаляпин, A. Н. Устьянцев, М. Ф. Яковлева, В. В. Минаков, Г. П. Иоанидис и многие другие.

Меняется и структура самого Тюменгазпрома. В его составе уже два производственных объединения — Северо-Уральское управление магистральных газопроводов (УМГ) и «Надымгазпром», а также Управление автомобильного и водного транспорта, УPC, УПТОиК, трест «Тюменстройгаздобыча», управление «Тюменгазсвязь» и ТюменНИИгипрогаз.

Были сделаны определенные шаги и в формировании газотранспортной системы на территории Западной Сибири. К моменту назначения С. А. Оруджева министром газовой промышленности природный газ с Западной Сибири на предприятия Урала поступал из Пунгинского, Игримского и Медвежьего месторождений. Главной газотранспортной артерией был газопровод Медвежье — Надым — Пунга, соединенный с ранее построенным газопроводом Игрим — Серов, которые обслуживались Тюменским управлением магистральных газопроводов, администрация и центральная база которого размещались в поселке Комсомольском Ханты-Мансийского национального округа. В его подчинении находилось восемь линейных производственных диспетчерских служб, получивших названия по местам своей дислокации: Пунгинская, Комсомольская, Ивдельская, Краснотурьинская и Нижне-Турьинская, Казымская, Надымская, Лонг-Юганская.

На этой магистрали были отработаны решения по прокладке газопроводов большого диаметра в условиях сильнообводненной местности, при слабонесущих грунтах, накапливался опыт эксплуатации в северных условиях. В целом опыт эксплуатации показал достаточную надежность проектных решений по прокладке линейной части, оборудованию и системам КС. В то же время было выявлено много вопросов, требовавших дополнительной проработки для условий Севера.

В Северо-Уральском УМГ под руководством Евгения Николаевича Яковлева к тому времени сложился коллектив хороших специалистов, в числе которых были Н. В. Веселовский, B. М. Духнин, Н. В. Раков, Ю. Н. Шумилин, Н. К. Ширназданов, В. Я. Колоярский, О. Г. Олейников, В. С. Зелеранский, В. С. Гагарин, П. П. Конопелько и многие другие.

Экспериментальным полигоном для научных испытаний газовых месторождений Западной Сибири в 1970-е годы стало месторождение Медвежье. Оно было открыто в северной части Ямало-Ненецкого национального округа, в 80 километрах северо-восточнее города Надым, в 1967 году. Первая промышленная скважина на этом месторождении была пробурена в 1971 году. Для координации всех работ по обустройству месторождения в ноябре 1971 года приказом Мингазпрома СССР было создано Надымское газопромысловое управление, начальником которого был назначен Владислав Владимирович Стрижов.

Начали с малого. Создали группу из операторов по добыче газа, слесарей, электриков и других специалистов для проведения ревизии оборудования и выполнения пусконаладочных работ на первой на месторождении установке комплексной подготовки газа — УКПГ-2, которая была введена в строй в марте 1972 года. Ее руководителями стали В. М. Михайлов, A. А. Сапельников и А. А. Покрасов. Позже приехали другие специалисты: А. Ф. Слепухин, А. И. Слепухина, Ю. С. Сергиенко, В. X. Аралбаева, В. И. Попова, С. Н. Кривецкая, Т И. Шумилина, А. Н. Печеркин, В. Д. Степаненко. Были организованы необходимые службы и отделы предприятия.

Промышленная эксплуатация месторождения началась в мае 1972 года, когда газ по трубопроводу Надым — Пунга — Серов стал поступать на Урал, пополнив слабеющий поток игримского газа. К тому времени работало много молодых специалистов, в числе которых были В. В. Ремизов, В. И. Самойлов, С. Т. Пашин, А. Р. Маргулов, З. С. Салихов, Р. Мусин, B. Ф. Семерянко и другие, чьи имена сегодня хорошо известны в отрасли. К концу того года с месторождения были поданы первые 1,9 миллиарда кубометров голубого топлива.

С. А. Оруджев впервые посетил Медвежье в мае 1973 года. Он внимательно осмотрел все основные объекты и был удивлен молодостью местных руководителей и значимостью совершенных ими дел. Это была эпоха смелых и дерзких, эпоха созидателей, за спиной которых стояла не только отрасль, но и вся страна.

Ощутимая роль Медвежьего, большие перспективы месторождения обусловили принятие в ноябре 1973 года Сабитом Атаевичем решения о преобразовании Надымского газопромыслового управления в производственное объединение «Надымгазпром». Ему была подчинена полярная экспедиция глубокого бурения, что позволило объединению наращивать проходку горных пород и довести строительство скважин до 40–50 стволов в год.

Оправдала себя и ликвидация Оруджевым дирекции по обустройству северных промыслов и газопроводов. Созданный вместо нее отдел стал более эффективно решать вопросы капитального строительства. И уже в октябре 1974 года природный газ Медвежьего поступил в Москву.

Развитие месторождения продолжалось. После дебатов о проведении эксперимента с кустовым бурением решили пробурить первый куст в районе УКПГ-1. Впервые на широтах Крайнего Севера коллектив 8-го специализированного строительного управления подготовил кустовое основание для проводки пяти скважин, расстояние между устьями которых было не два километра, как ранее, а всего 70 метров.

Северная природа основательно проверила на прочность строительные подразделения еще на одном непростом объекте — возведении УКПГ-4. Болота, морозы, вечную мерзлоту — все это сполна испытали северные строители. Тем не менее к концу 1974 года Государственная комиссия приняла «четверку» с оценкой «хорошо».

Набранные темпы строители сохранили и на следующий год, когда была введена в эксплуатацию У КП Г-5 и началось строительство У КП Г-6, были запущены в работу десятки новых скважин. Объединение по суточной добыче газа, составлявшей 100 миллионов кубометров, в 1975 году вышло на третье место в стране после Туркмении и Узбекистана. В связи с этим объединению «Надымгазпром» впервые были присуждены переходящие красные знамена Мингазпрома и ЦК профсоюза отрасли, а также ЦК КПСС, Совета министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ.

Не забывал Сабит Атаевич и о людях. С 1973 по 1975 год правительственными наградами были отмечены десятки работников объединения. В числе награжденных были Г. Г. Шван, А. А. Бобылев, Н. Н. Десяткин, В. М. Симулин, В. М. Михайлов, П. С. Шухно и В. В. Корнилов. Первыми кавалерами ордена Трудовой славы 3-й степени стали Н. Н. Павлов и Ф. Л. Паньков.

24 декабря 1976 года «медвежатники» извлекли из недр сотый миллиард газа, увеличив добычу по сравнению с 1972 годом в 50 раз. Ни один район страны не знал таких темпов освоения.

Конец 1970-х стал горячей порой в обустройстве Медвежьего. Были выведены на проектную мощность УКПГ-8 и УКПГ-9.

От газовиков Медвежьего Оруджев не только требовал высоких трудовых показателей, но, в свою очередь, делал все возможное, чтобы они имели достойную оплату труда и хорошие бытовые условия. В 1970-е годы интенсивно ведется строительство Надыма и Пангод, постепенно превращавшихся из глухих сибирских поселков в благоустроенные населенные пункты с развитой инфраструктурой. В 1979 году в Надыме вводятся в эксплуатацию первая очередь очистных канализационных сооружений, баня на 100 мест, торговый центр и другие важные объекты. Вырос и поселок Пангоды, где построили три новых дома общей площадью 3,5 тысячи квадратных метров, магазин, школу на 392 учащихся.

Суммарная добыча газа с начала разработки месторождения Медвежье по январь 1980 года составила 305 миллиардов кубометров. Опыт освоения Медвежьего был широко использован при разработке других месторождений Западной Сибири.

Заслуги коллектива предприятия не остались незамеченными. 4 марта 1981 года по представлению Оруджева за досрочное выполнение заданий десятой пятилетки и достижение высоких технико-экономических показателей в работе Надымское производственное объединение по добыче газа («Надымгазпром») Министерства газовой промышленности СССР было награждено орденом Трудового Красного Знамени.

Не были забыты и люди. Кавалером ордена Ленина стал В. А. Чентемиров, ордена Трудового Красного Знамени — П. А. Востриков. Орден «Знак Почета» получил В. Н. Колесников, а орден Трудовой славы 3-й степени — В. Н. Иванов, В. А. Копылов, В. Л. Седов, Л. М. Середа, А. М. Филимончук, Н. П. Хохотва и А. П. Шевченко.

Наиболее ярким результатом сибирской деятельности С. А. Оруджева стало освоение Уренгойского месторождения. Став руководителем Мингазпрома СССР, Сабит Атаевич сразу же заинтересовался этим месторождением, в котором видел главную перспективу развития большого газа Тюменского Севера. Уже во время поездки в Надым в мае 1973 года он детально расспрашивал местных специалистов об Уренгое, его геологических и климатических особенностях.

Тогда же Сабит Атаевич узнал необычную историю открытия этого месторождения. Слово «Уренгой» большинством знатоков топонимики переводится как «холм», «бугор», «высокий берег», в одном случае — обдуваемый со всех сторон ветрами, пургой, в другом — примыкающий к реке Пур. Вот к такому высокому песчаному берегу Пура, на котором стоял поселок Уренгой — несколько недостроенных бараков, оставшихся от строителей незаконченной железной дороги Салехард — Игарка, в сентябре 1964 года причалил небольшой катер. В нем находился десант из пяти работников ямало-ненецкой геолого-разведочной экспедиции.

Об Уренгойском уникальном месторождении — «гиганте из гигантов» — никто тогда и не помышлял. Задача геологов была более скромная. Жаркое лето 1964 года превратило мелководный Пур в цепочку озер, поэтому близ поселка Уренгой застряло два лихтера с грузом для немногочисленного отряда таркосалинских нефтеразведчиков. Среди груза числилось сейсморазведочное оборудование. Чтобы оно не простаивало целый полевой сезон, несколько отчаянных голов предложили использовать его на месте: отстрелять профиль от поселка в сторону Ныды.

По тем временам это была настоящая авантюра, так как база экспедиции находилась в Салехарде. Топливо, взрывчатку, продукты и все остальное можно было доставить только на авиатранспорте. Но молодых сейсморазведчиков поддержали Юрий Георгиевич Эрвье и Вадим Дмитриевич Бованенко. За зиму 1964/65 года сейсмоотряд, возглавляемый Владимиром Лаврентьевичем Цыбенко, прошел 139 километров. Обработанный сейсмический материал показал куполовидное поднятие. Так было положено начало планомерной разведке и детализации будущего супергигантского месторождения газа и газового конденсата.

В начале 1966 года в целях ускорения разведки обнаруженных структур и поиска новых было решено перебазировать в Пуровский район нарыкарскую нефтегазоразведочную экспедицию. Первым в поселок Уренгой прибыли буровая и монтажная бригады В. Б. Полупанова и В. И. Погадаева. Забурились в 70 километров от поселка, построили первую скважину, которая 6 июня 1966 года дала мощный фонтан газа, суточный дебит которого достигал семи миллионов кубометров. Потом были скважины с еще большим дебитом.

Все это блестяще подтвердило предположения геологов о том, что за Обью, в тундровой зоне в отложениях мелового возраста находится месторождение-гигант. Его протяженность с севера на юг достигала 250 километров, а ширина с востока на запад колебалась от 30 до 60 километров, общая площадь газоносности составляла более шести тысяч квадратных километров.

В разрезе месторождения выделялось три этажа газоносности. Самый сложный в геологическом отношении — нижний с пятью газонефтеконденсатными залежами ачимовской свиты на глубинах от 3,55 до 4 тысяч метров. Средний слой состоит из 22 пластов неокомских газонефтеконденсатных залежей на глубинах от 1,7 до 3,1 тысячи метров. Наиболее изучен верхний этаж — сеноманскай газовая залежь.

Но до начала 1970-х годов, пока газовая отрасль осваивала Медвежье, Уренгойское месторождение оставалось в резерве. Оруджев решил, что настала очередь этого гиганта поделиться с людьми своими богатствами, и взялся за его освоение.

Уже в сентябре 1973 года он с группой работников Мингазпрома СССР, руководителей Тюменской области и строителей посетил месторождение и лично определил место для закладки будущего города Новый Уренгой.

О том, как происходило это историческое событие, рассказал В. Г. Чирсков, который в то время работал начальником Главного территориального производственного управления по строительству магистральных трубопроводов в районах Севера и Западной Сибири Миннефтегазстроя СССР:

«В сентябре 1973 года состоялась моя первая поездка совместно с Оруджевым. Летели на вертолете, на борту которого находились также секретарь Тюменского обкома Г. П. Богомяков, начальник газового главка Е. Н. Алтунин и другие.

25 сентября наш вертолет опустился в излучине реки Ево-Яхи недалеко от домика линейного обходчика телефонной связи Москва — Игарка. Хотя стояла осень, но снега было по щиколотку. Достали карту, начали определять место для закладки нового города.

Оруджев раньше других понял значимость этого момента. Он подозвал к себе своего помощника Н. И. Белого:

— Послушай, Николай Иванович, возьми ягель с этого места и положи мне в кабинете. Пусть напоминает о том, что было на месте города, который мы, несомненно, построим. Но нужно еще и по-другому отметить это необычное событие. Давайте ракетницу.

Из вертолета принесли ракетницу, и Оруджев сделал из нее несколько выстрелов вверх, дал выстрелить Богомякову.

— Чего-то не хватает. Видимо, нужно «обмыть» это событие, — решил Сабит Атаевич. — Принесите коньяк.

Коньяк принесли, всем налили понемногу. Но выпить не успели.

— Как можно такое большое дело, как начало освоения крупного месторождения и закладку города, начинать без женщины, — продолжал рассуждать Оруджев. — Позовите стюардессу.

Пошли за стюардессой. А она в туфельках. Пришлось нести ее на руках. Расчистили место, поставили на землю, поднесли бокал.

— Вот теперь все в порядке. Так давайте же выпьем за рождение нового города на карте нашей страны! — торжественно провозгласил Сабит Атаевич. Это и было начало Нового Уренгоя и Уренгойского производственного объединения по добыче газа, которому затем присвоили имя С. А. Оруджева».

Час Уренгоя пробил 17 декабря 1973 года, когда по решению Оруджева директор объединения «Надымгазпром» Владислав Владимирович Стрижов подписал приказ, в котором говорилось: «Для начала организационных работ по обустройству Уренгойского месторождения откомандировать первую колонну для ведения подготовительных работ…» И уже на следующий день из поселка Пангоды вышел первый автотракторный десант на Уренгой, ответственным за подготовку которого был Анатолий Дмитриевич Марковин.

По тундре шли тягачи, тракторы, бензовозы, мощные «ура-лы», везли строительные материалы. 120 трудных километров преодолели за семь суток, и только 24 декабря автоколонна прибыла на место. На площадке, расчищенной бульдозерами, встали в каре четыре вагончика, над которыми был установлен плакат: «Мы пришли к тебе, Уренгой!» Так началось обустройство месторождения и строительство города.

В составе первого уренгойского десанта была и буровая бригада мастера Н. Д. Терещенко со всем необходимым оборудованием и материалами. Через три месяца на месторождении появились вышкомонтажники И. Сафиуллина из заполярной экспедиции глубокого бурения. Но первая эксплуатационная скважина далась нелегко. Только 17 июня 1975 года бригадой Н. Д. Терещенко было завершено ее бурение.

Правда, первые кубометры уренгойского газа были поставлены задолго до пуска в эксплуатацию первого промысла. 29 декабря 1974 года голубое топливо стало поступать в котельную поселка первопроходцев со скважины Р-3. Для этого был сооружен первый уренгойский газопровод длиной шесть километров. Первым участком по добыче газа тогда руководил мастер Ю. Б. Салихов.

Вместе с промышленным освоением месторождения началось строительство поселка Новый Уренгой. 1 мая 1974 года газодобытчики справили новоселье в первом жилом бараке, затем появилась первая улица — Оптимистов. А 18 августа 1975 года официально был зарегистрирован поселок, который лег в основу будущего города Новый Уренгой. Так начали сбываться слова Сабита Атаевича, произнесенные им в пустынном месте посадки вертолета менее двух лет назад.

В январе 1977 года в поселке Новый Уренгой создается Уренгойское газопромысловое управление, начальником которого назначается Юрий Иванович Топчев. 22 апреля началась эксплуатация первой установки комплексной подготовки газа. Голубое топливо с месторождения начало поступать в промышленные районы страны.

5 декабря того же года Оруджев подписывает приказ об организации на базе Уренгойского газопромыслового управления Уренгойского производственного объединения по добыче газа (Уренгойгаздобыча). Директором объединения назначается Иван Спиридонович Никоненко. Вместе с ним на новое месторождение с Надымгазпрома выехала небольшая команда специалистов. Среди них были Р. С. Сулейманов, В. Л. Сливнев, Г. Е. Чернова, Р. В. Хворостянова, А. Р. Маргулов, С. Т. Пашин и др. К концу того же года месторождение было пущено в промышленную эксплуатацию, а через два года уже дало около 50 миллиардов кубометров природного газа.

Дальнейшее развитие предприятия происходило весьма бурно и продуктивно. К 30 мая 1978 года народное хозяйство СССР получило первый миллиард кубометров уренгойского газа. К концу года были введены в эксплуатацию УКПГ-2 и опытная установка получения дизельного топлива. В 1979 году был введен в строй газопровод Уренгой — Челябинск. В тот и следующий год на промысле заработали еще две У КП Г. А1981 год стал знаменателен вводом в строй УКПГ-5, УКПГ-6, а также газопроводов Уренгой — Грязовец, Уренгой — Петровск и Уренгой — Новопсков. В том же году с начала освоения месторождения был добыт сотый миллиард кубометров газа.

На Уренгойском месторождении выросли многие специалисты, которые стали «золотым фондом» газовой отрасли. За самоотверженный труд государственными и ведомственными наградами были удостоены более 600 тружеников объединения. Среди них Р. С. Сулейманов, Г. А. Ланчаков, А. Ф. Цуркан, А. В. Соха, Б. Н. Бондарев, Н. Л. Лещенко, В. В. Пазиняк, Н. И. Дубина, Н. А. Локтионов, В. М. Ефимов, К. А. Горюнов, П. Ф. Тягульская, П. С. Лях, Ю. Б. Салихов, Г. Г. Кучеров, И. М. Подовжний и многие другие.

1973 год начался для Оруджева достаточно сложно. В первой половине января член Политбюро ЦК КПСС, председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин совершил очередную поездку по Тюменской области. Он побывал на Самотлорском и Медвежьем месторождениях, посетил Нижневартовск, Надым, Сургут. В поездке Косыгина сопровождали заместитель председателя Совета министров СССР Вениамин Эммануилович Дымшиц, министры СССР Петр Степанович Непорожний, Валентин Дмитриевич Шашин, первый секретарь Тюменского обкома КПСС Борис Евдокимович Щербина и конечно же Сабит Атаевич Оруджев. Министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Кортунов на этот раз из-за болезни поехать не смог — министерство представлял его заместитель Юрий Петрович Баталин.

Во время этой поездки в очередной раз и исключительно остро был поставлен вопрос освоения газовых месторождений севера Тюменской области. Оказалось, что строители уже предприняли некоторые меры в этом направлении. Так, Баталин доложил, что еще 2 января 1973 года был издан приказ Кортунова «О мерах по обеспечению строительства и ввода в эксплуатацию предусмотренных народнохозяйственным планом 1973 года объектов газового месторождения Медвежье, газопроводов Надым — Пунга (вторая очередь) и СРТО — Урал (вторая очередь)». В нем отмечалось, что государственным планом на 1973 год предусматривается прирост добычи и транспорта газа с северных месторождений Западной Сибири по системе газопроводов Тюменская область — Урал в объеме не менее семи миллиардов кубометров в год.

Развитие газовой промышленности Тюменской области требовало реализации многоплановых решений. Наряду с обустройством месторождений и вводом в строй новых газопроводов требовалась научная разработка все новых и новых проектов. Относительно маломощный СибНИПИгаз, размещавшийся в Тюмени, по решению коллегии Мингазпрома был переименован в ТюменНИИгипрогаз. Численность сотрудников увеличилась до 850 человек. Коллектив института активно включился в решение новых проблем освоения газовых месторождений севера Тюменской области. В частности, под руководством заместителя директора института Родиона Ивановича Медведского получило развитие направление бурения, добычи и транспорта газа в условиях вечной мерзлоты. По решению Оруджева в ТюменНИИгипрогазе начали внедряться первые в отрасли ЭВМ и была организована Школа молодого рационализатора и изобретателя.

Затем по совместному решению Кортунова и Оруджева в июне 1973 года с целью совершенствования организации и управления трубопроводным строительством на территории Западной Сибири было создано Главное производственное управление по строительству магистральных трубопроводов, насосных и компрессорных станций в районах Севера и Западной Сибири — Главсибтрубопроводстрой, управление которого также разместилось в городе Тюмени. Начальником главка (в состав главка вошло четыре строительных треста) был назначен В. Г. Чирсков, а главным инженером стал Н. И. Курбатов.

В начале марта 1975 года для проверки выполнения ранее поставленных правительственных заданий в Тюменскую область вновь выехал А. Н. Косыгин с группой министров и работников Госплана и Госснаба СССР. В поездке участвовали министр газовой промышленности С. А. Оруджев, министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Б. Е. Щербина, министр нефтяной промышленности В. Д. Шашин, заместитель председателя Госплана СССР А. М. Лалаянц, первый заместитель Госснаба СССР Н. В. Мартынов и др.

Делегация побывала в Лонг-Югане, где посетила компрессорную станцию газопровода Северные районы Тюменской области — Центр. Затем она побывала в Надыме и Тюмени. 6 марта Косыгин в Тюменском обкоме КПСС провел расширенное совещание партийных и хозяйственных руководителей, специалистов нефтегазовых предприятий и строек Западной Сибири. Сабит Атаевич, выступая на этом совещании, подтвердил повышенные обязательства газовиков. Но при этом он заметил, что их выполнение будет возможным только в том случае, если отрасль получит дополнительные ассигнования.

Это очень не понравилось Лалаянцу, который считал своим долгом твердо стоять на позиции государственного плана развития народного хозяйства СССР на текущий год.

— Нужно лучше организовывать людей на перевыполнение планов, а не просить дополнительных денег из бюджета, — заметил он.

Сабит Атаевич тут же довольно смело отреагировал на это замечание.

— Если корове не давать дополнительных кормов и при этом требовать от нее больше молока, едва ли получится что-то хорошее, — сказал он. — Работников мало мобилизовать. Их нужно заинтересовать и обеспечить всем необходимым для работы. А в трудовом энтузиазме сибирских газовиков я не сомневаюсь.

Это было первое принципиальное выступление руководителя Мингазпрома в интересах своей отрасли, которое в определенной мере шло вразрез с решениями Госплана. Но выступившие затем другие министры и руководители добывающих и транспортных предприятий Тюменской области поддержали Оруджева, а Косыгин тоже сделал соответствующие выводы. Вскоре после этого газовая отрасль получила для своего развития дополнительные капиталовложения.

В целом же посещение Западной Сибири столь представительной делегацией позволило не только осуществить контроль уже выполненной работы, скоординировать планы на будущее, но и оперативно решить ряд неотложных проблем этого региона, в том числе и в газовой области.

Министр Оруджев сделал ряд конкретных шагов в освоении Западно-Сибирского региона.

В 1974 году была запущена в эксплуатацию мощная газотранспортная система Северные районы Тюменской области — Урал — Поволжье — Центр, по которой тюменский газ впервые поступил к потребителям центральных районов европейской части страны и в Москву. В связи с этим в январе 1975 года Северо-Уральское УМГ было реорганизовано в производственное объединение по транспортировке и поставке газа — «Тюментрансгаз».

В следующем году к системе газопроводов объединения было подключено Уренгойское газоконденсатное месторождение. В том же году в составе объединения были образованы Сорумское и Уральское линейно-производственные управления магистральных газопроводов (ЛПУ МГ), а в 1977 году — Пангодинское, в 1978 году — Перегребенское ЛПУ МГ. Новые структуры возглавили В. И. Кожин, С. Н. Квитко, В. Г. Муравлев, А. И. Слукин, Э. С. Будковский, В. В. Иванько.

К концу 1980 года объединение сформировалось как мощное газотранспортное предприятие, способное принимать от промыслов более 100 миллиардов кубометров природного газа в год. За пятилетие по сравнению с прошлым периодом протяженность газопроводов увеличилась на 43 процента, количество газоперекачивающих агрегатов (ГПА) удвоилось, их мощность утроилась. Строились жилье, объекты соцкультбыта, интенсивно развивалось сельское хозяйство.

Эти годы для производственного объединения «Тюментрансгаз» отмечены знаменательными событиями. Так, за досрочное выполнение плана 1976–1981 годов, ускоренный ввод в действие мощностей по транспортировке газа указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1981 года объединение было награждено орденом «Знак Почета».

На опыте освоения первых месторождений севера Тюменской области Оруджев обратил внимание на то, что 20–25 процентов капиталовложений и 30–40 процентов металлозатрат приходится на сооружение скважин. Поэтому курс был взят на повышение рабочих дебитов и сокращение числа скважин. Применение скважин увеличенного диаметра позволило получить высокие рабочие дебиты и продлить срок их бес-компрессорной эксплуатации. Внедрение скважин высокой производительности только на месторождении Медвежье позволило сократить капитальные вложения более чем на 60 миллионов рублей.

Крупным шагом в достижении высоких темпов проходки стало внедрение батарейно-кустового бурения, когда от трех до пяти скважин одного «куста» находились друг от друга на расстоянии 70 метров. По сравнению с равномерным расположением скважин на площади кустовое бурение позволило сократить протяженность подъездных дорог к скважине в 3–5 раз, уменьшить длину водоводов, число накопителей для воды, расстояние передвижения бурового оборудования при повторном монтаже, количество вертолетных площадок и затраты на материалы и транспортные расходы за счет повторного использования промывочной жидкости.

Метод батарейно-кустового бурения позволил монтаж буровых установок во всех экспедициях Тюменгазпрома осуществлять укрупненными комплексно-звеньевыми вышкомонтажными бригадами, которые работали одновременно на двух-трех объектах. Такая организация труда наряду с применением крупных блоков позволила значительно повысить маневренность вышкомонтажных бригад и более эффективно использовать их рабочее время.

Сравнительно небольшие глубины скважин в районах ведения буровых работ позволили использовать в объединении эффективный для северных условий турбинный способ бурения, на долю которого приходилось до 75 процентов объема буровых работ. Широко внедрялись буровые установки с электроприводами и новые типы долот.

Применение кустового бурения на Медвежьем и Уренгойском месторождениях обеспечило опережающее строительство необходимого фонда эксплуатационных скважин и получение высоких показателей буровых работ. Достигнутые успехи в совершенствовании техники, технологии, уровня организации буровых и вышкомонтажных работ положительно отразились на стоимости эксплуатационного бурения. С 1972 по 1979 год сметная стоимость одного метра проходки снизилась на 66 процентов, а себестоимость — на 52 процента.

В 1980 году объединение завершило разбуривание Вынгапуровского месторождения и сконцентрировало свои мощности на Уренгойском месторождении. Посетив его, Оруджев поставил задачу в 1981 году осуществить эксплуатационное бурение в объеме 160 тысяч метров и закончить строительство 131 скважины. Кроме того, предусматривалось завершить строительство в Новом Уренгое базы производственного обслуживания объединения «Тюменбургаз».

В 1968 году было открыто Вынгапуровское месторождение, запасы газа которого были определены в объеме 291 миллиарда кубометров. Но для освоения этого месторождения требовалось строительство нового мощного газопровода.

В 1976 году по предложению Оруджева правительством страны было принято решение о строительстве газопровода, который должен был подать газ с Вынгапуровского месторождения через Сургут на Тобольск и далее на Челябинск. Он должен был снабдить «голубым топливом» крупнейший в стране нефтехимический комплекс, возводимый на берегу Иртыша в Тобольске, а также поставить природный газ Среднему Уралу для компенсации уменьшающегося потока системы Бухара — Урал.

Для координации строительства этого газопровода и последующей его эксплуатации приказом С. А. Оруджева в структуре Всесоюзного промышленного объединения «Тюменгазпром» 9 декабря 1976 года было создано производственное объединение «Сургутгрансгаз». Его директором стал Михаил Константинович Чумаков, главным инженером — Эдуард Антонович Клиновский. Вместе с ними в объединение пришли такие прекрасные специалисты, как Л. А. Лисицын, В. Г. Мамчур, В. Н. Назаров, Д. А. Абанасьян, Н. И. Стрелец, В. И. Кононов, А. А. Пушкин, А. М. Кострыкин, Л. М. Ищук, В. П. Ивашкеев и многие другие. Сам Сабит Атаевич постоянно интересовался деятельностью этого объединения, оказывал ему всяческую поддержку и помощь.

Газопровод Уренгой — Сургут — Челябинск строился всей страной. К работам на линейной части были привлечены десятки генподрядных трестов. На трассе, кроме треста «Сургуттрубопроводстрой», работали организации трестов «Мосгазпромводстрой», «Приобьтрубопровод строй», «Щекингазстрой», «Севертрубопроводстрой», «Ленгазспецстрой» и др.

В 1978 году газ с Йынгапуровского месторождения поступил в магистральный газопровод Вынгапур — Челябинск. Начались испытания магистрали, которые продолжались до конца года. А в 1979 году газ с Вынгапуровского месторождения пришел на Урал.

В том году директором объединения «Сургутгазпром» назначается Леонард Гйльязович Рафиков. К 1981 году протяженность трассы, обслуживаемой этим объединением, составила 3,5 тысячи километров, по которой транспортировалось до 65 миллиардов кубометров в год. В списке лучших работников предприятия значились А. Н. Куянов, А. И. Самыков, Р. М. Хасанов, Е. Е. Грибков, Е. Ф. Буторина, О. К. Кошанов, В. С. Тернавский, В. В. Щевлюк, В. Д. Сидоров и многие другие.

При освоении месторождений Западной Сибири коллективу газовиков под руководством С. А. Оруджева приходилось также решать и ряд несвойственных для отрасли проблем. Одна из них была связана с дефицитом моторного топлива, который постоянно возникал из-за трудностей его транспортирования и хранения в условиях лесисто-болотистой местности.

Сабит Атаевич нацелил специалистов на использование собственных ресурсов. В результате проведенных исследований была доказана возможность применения добываемого на месторождении Медвежье газового конденсата в качестве добавки к дизельному топливу для автотракторной техники. Затем, поданным исследований ВНИИгаза, ТюменНИИгипрогаза, Челябинского политехнического института и других организаций, было сделано заключение, что из газового конденсата Уренгойского месторождения можно получать дизельное топливо, по качеству не уступающее, а по некоторым показателям и превосходившее топливо, получаемое из нефти.

На основе проведенных исследований началось широкое использование газового конденсата в качестве моторного топлива на севере Тюменской области. Для этого ВНИИгазом была разработана малогабаритная технологическая установка, на которой можно было получать дизельное топливо различных марок и компоненты бензина из газового конденсата. Экономическая эффективность от внедрения этих установок была огромной.

С особым вниманием и заботой Оруджев относился к людям, трудившимся над развитием газового комплекса Западной Сибири. Сабит Атаевич внимательно следил за тем, чтобы трудовые заслуги каждого работника не оставались без внимания. В 1978 году по его инициативе группе специалистов Тюменгазпрома за комплекс научно-технических решений по ускоренному вводу в разработку газового месторождения Медвежье была присуждена Государственная премия СССР в области техники. Ее лауреатами стали бывший начальник объединения, в то время уже работавший секретарем Тюменского обкома Е. Н. Алтунин, директор объединения «Уренгойгаздобыча» И. С. Никоненко, директор ТюменНИИгипрогаза П. Т Шмыгля, буровой мастер Ф. Я. Юсупов.

В 1978 году по инициативе Оруджева и министров нефтегазстроя, нефтяной промышленности и геологии была учреждена медаль «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири». Этой медалью были отмечены десятки тысяч передовых работников отрасли.

Непрерывно росла добыча газа на месторождениях Западной Сибири. Если в 1972 году в Тюменской области ежегодно добывалось 11,6 миллиарда кубических метров голубого топлива, то в 1979 году этот показатель составил 121,4, а в 1980 году — 144 миллиарда кубометров. В этом была огромная заслуга отечественных газовиков и в том числе министра газовой промышленности С. А. Оруджева. При его непосредственном участии к началу 1980-х годов в Западной Сибири сформировалась крупнейшая в истории отечественной газовой промышленности сеть освоенных месторождений и разветвленная система мощных магистральных газопроводов, обеспечивавшая поставки газа практически во все основные потребляющие центры страны и на экспорт.

Глава четвертая ГАЗОВАЯ ЭПОПЕЯ ОРЕНБУРГА

С приходом Сабита Атаевича Оруджева к руководству Мингазпромом СССР одной из важнейших его задач стал ввод в строй Оренбургского газодобывающего и газоперерабатывающего комплекса, создание которого началось еще при Алексее Кирилловиче Кортунове.

Предположения о возможности наличия запасов нефти, а затем и запасов газа на обширной территории от Волги до Урала высказывались неоднократно. Академик Александр Евгеньевич Ферсман писал: «Нет во всем мире земли, где бы хранилось столько богатств, где бы так могучи были силы недр, грандиозны перспективы, зовущие и манящие к труду и борьбе… Изучение этого громадного района принесет еще много неожиданностей, раскроет исключительную картину огромной области большого промышленного будущего».

Начавшиеся изыскательские работы подтвердили его правоту. Первые нефтяные скважины, пробуренные в 1937 году, дали обнадеживающие результаты. В ноябре 1937 года на базе скважин, пробуренных существовавшей в Бугуруслане конторой нефтеразведки, был создан первый в Оренбургской области нефтепромысел. И уже в следующем году на Бугурусланской нефтяной площади из шести эксплуатационных скважин было получено 2246 тонн нефти.

Летом 1938 года Бугуруслан посетил академик И. М. Губкин. Ознакомившись с результатами добычи нефти, он посоветовал геологам не ограничивать поиски только пермскими отложениями, а искать большую нефть глубже, в более древних, каменноугольных и девонских отложениях. Советовал он также расширить объем поисковых работ. Предложения академика были поняты правильно. Объем разведочных и изыскательских работ в этом районе возрос, что привело к новым открытиям. Но южные районы области еще долгое время оставались неисследованными.

Одновременно с нефтедобычей начала развиваться в Оренбургской области и газовая промышленность. Первый газ в этом районе был получен в декабре 1942 года из скважины Бугурусланского месторождения. Тогда же были переведены на газовое отопление хлебозавод, мельница, другие предприятия Бугуруслана. Отсюда же был сооружен первый в Советском Союзе газопровод в город Куйбышев. Этот газопровод был предшественником будущего крупнейшего в Европе магистрального газопровода Оренбург — Новопсков — Западная граница СССР, получившего символическое название «Союз».

Геологическая разведка в южных районах Оренбургской области началась в 1960 году, когда было создано Оренбургское территориальное геологическое управление под руководством И. А. Шпильмана. Вот тогда и началось планомерное, но интенсивное разведочное бурение на большой площади. В ноябре 1966 года оно дало положительные результаты — на левом берегу реки Урал, неподалеку от Оренбурга, из разведочной скважины № 13, пробуренной бригадой С. Д. Иванова, ударил мощный фонтан газа. Так было открыто уникальное Оренбургское газоконденсатное месторождение.

Проведенное оконтуривание месторождения показало, что оно протянулось вдоль левого берега реки Урал более чем на 120 километров, а его ширина 20 километров. Толщина газового пласта превышала 500 метров. Давление газа достигало 200 атмосфер. Государственный комитет СССР по запасам в 1970 году оценил запасы месторождения в два триллиона кубометров природного газа и 120 миллионов тонн конденсата. В мире подобных месторождений имеются считаные единицы. В Европе оно было крупнейшим.

Менее чем за десять лет Оренбургская область выдвинулась на одно из видных мест среди газоносных районов страны. И первопричина этого не только в количественных запасах углеводородного сырья, но и в уникальности самого месторождения. Оренбургский газ содержит много ценнейших компонентов, при его переработке получают серу, конденсат, гелий, этан и другие ценные, очень нужные народному хозяйству вещества.

Для разработки и эксплуатации открытого месторождения в марте 1966 года приказом Министерства газовой промышленности СССР было организовано Управление по обустройству и эксплуатации Оренбургского газоконденсатного месторождения и строительству газопровода. Его первым начальником стал В. А. Швец. Это управление выполняло функции заказчика по строительству завода по сероочистке и производству серы, магистральных газопроводов, конденсатопровода, объектов жилья и соцкультбыта.

В 1969 году началась опытно-промышленная эксплуатация месторождения. Но это были начальные шаги. В июне того же года Совет министров СССР принял постановление «О мерах по обеспечению освоения Оренбургского газоконденсатного месторождения в 1969–1975 годах». В свете этого решения было образовано управление по строительству Оренбургского газоперерабатывающего завода и магистральных газопроводов — «Оренбурггаззаводы», руководителем которого стал Г. С. Янковский, а главным инженером — Б. В. Лукоянов. Продолжительность строительства определялась в 49 месяцев.

В течение этого года интенсивно велось эксплуатационное бурение в районах сел Нижняя Павловка и Дедуровка. В августе 1969 года было образовано Дедуровское газопромысловое управление во главе с Р. И. Вяхиревым, главным инженером был назначен В. Д. Щугорев. А в декабре следующего года бригада бурового мастера И. Б. Киреева сдала в эксплуатацию первую скважину.

В начале 1971 года Временная научно-техническая комиссия под руководством академика Николая Николаевича Некрасова представила правительству предложения по развитию Оренбургского газохимического комплекса. XXIV съезд партии, состоявшийся в начале апреля того же года, принял решение «о создании в Оренбургской области крупного района по добыче и переработке газа». И уже 12 апреля в Оренбурге создается производственное управление «Оренбурггазпром».

Оренбургский газ и конденсат были крайне необходимы народному хозяйству страны. Для его транспорта 22 июня 1971 года в составе управления «Оренбурггаззаводы» было создано Управление магистральных газопроводов. Его начальником был назначен П. Ф. Зелинский, главным инженером А. Г. Глупак.

28 сентября 1971 года завершилось строительство газопровода Оренбург — Заинская ГРЭС и потоки оренбургского газа влились в систему газоснабжения страны. В конце года был принят в опытную эксплуатацию конденсатопровод Оренбург — Салават, после чего газовый конденсат с месторождения стал поступать на Салаватский нефтехимический комбинат в Башкирию.

Но освоение месторождения проходило не совсем гладко, случались аварии. Крайне медленно велись работы на строительстве газоперерабатывающего завода, монтаж технологического оборудования которого начался только в июле 1972 года.

Запустили установку, она поработала короткое время, а затем, в марте 1972 года, произошел разрыв аппарата с тяжелыми последствиями, связанными с гибелью людей.

Обстановка сложилась напряженная, среди части руководителей возникли панические настроения. Прилетевший из Москвы министр в короткий срок разобрался в причинах аварии, не стал искать правых и виноватых, безо всяких колебаний взял на себя руководство ликвидацией ее последствий, определил порядок и продолжительность необходимых восстановительных работ, заставил всех работать так, чтобы сроки ввода объекта были выдержаны точно. Он принял решение: пуск прекратить, установку демонтировать и закупить для нее оборудование за границей. Это решение было принято без предварительного согласования с правительством, без создания специальной комиссии, что в то время считалось недопустимым.

Таким образом, к моменту назначения С. А. Оруджева министром газовой промышленности Оренбургское газоконденсатное месторождение уже мощно заявило о себе, но с вводом в строй его объектов существовало много проблем. Решать их предстояло новому министерству и его сотрудникам.

В январе 1973 года на строительную площадку Оренбургского газохимического комплекса прибыли председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, С. А. Оруджев и большая группа специалистов Мингазпрома СССР. Ознакомившись с положением дел, они наметили ряд мероприятий по ускорению освоения месторождения и организации более рационального управления.

Уже 2 февраля 1973 года приказом С. А. Оруджева Управление по строительству Оренбургского газоперерабатывающего завода (ОГПЗ) и магистральных газопроводов было реорганизовано в производственное объединение «Оренбурггаззаводы». Исполняющим обязанности директора был назначен Б. В. Лукоянов. В апреле того же года директором стал Юрий Федорович Вышеславцев, который до этого работал в Башкирии на Салаватском нефтехимическом комбинате.

Сабит Атаевич сразу понял, что, руководя из Москвы, быстро решить поставленные задачи будет сложно из-за существовавшей организационной структуры оренбургского объединения: в нем имелось несколько разобщенных предприятий, подчиненных различным отраслевым подразделениям министерства. Поэтому курировать освоение месторождения и строительство газоперерабатывающего комплекса было поручено заместителю министра Ю. В. Зайцеву, который ради этого в течение нескольких лет практически безвыездно находился в Оренбурге.

Оруджев решительно сломал бывшую систему и уже в августе 1973 года соединил почти все подразделения Оренбурггазпрома по добыче, переработке и транспортированию газа под единым руководством Вышеславцева. При этом Сабит Атаевич исходил из того, что если основной целью создаваемого объединения будет выдача готовой продукции, то и руководить им должен человек, хорошо в этом процессе разбирающийся.

И министр не ошибся. Юрий Федорович Вышеславцев после окончания в 1957 году Московского института тонкой химической технологии на Салаватском нефтехимическом комбинате прошел путь от старшего оператора до заместителя главного инженера. Оруджев оценил его высокую профессиональную подготовку, умение квалифицированно и быстро решать сложные производственные вопросы, требовательность к себе и подчиненным.

С приходом Вышеславцева дела на стройке стали продвигаться более быстрыми темпами. Конечно, это была заслуга не только начальника объединения. Воедино сложились усилия трудового коллектива, его руководства, помощь всей страны и постоянное внимание министра. В сентябре 1973 года был введен в эксплуатацию 250-километровый газопровод Оренбург — Куйбышев (теперь Самара).

На столь огромной стройке не обходилось без проблем. Уже в середине 1973 года стало ясно, что по ряду уважительных причин первая очередь Оренбургского газового комплекса не может быть пущена в установленный правительством срок — к концу этого года. В столь сложной ситуации Сабит Атаевич взял на себя всю полноту ответственности и продлил время пусконаладочных работ на целый месяц.

В то же время министр всячески торопил своих подчиненных с выполнением графика работ. Ежедневно он подолгу по телефону беседовал с Вышеславцевым, интересовался ходом работ, возникавшими проблемами. Не забывал Сабит Атаевич и о простых рабочих. По его ходатайству в декабре 1973 года машинисту экскаватора Н. И. Рыбакову, работавшему на строительстве ОГПЗ, было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Много неординарных решений министр принимал единолично. Некоторые из них сыграли решающую роль в развитии газовой промышленности.

Одно из таких решений было связано с освоением ОГПЗ. Первая очередь этого завода по переработке сернистого газа была запроектирована и построена на оборудовании советского производства.

Несмотря на сбои, строительство Оренбургского газоперерабатывающего завода шло высокими темпами. В феврале 1974 года вступила в строй первая технологическая линия газоперерабатывающего завода и очищенный газ был подан в магистральный газопровод Оренбург — Куйбышев.

Сабит Атаевич не выпускал оренбургский комплекс из-под своего контроля. Его присутствие ощущалось на стройке не только тогда, когда он прилетал из Москвы, но и тогда, когда его не было в Оренбурге. Постоянная телефонная связь, своевременные доклады с мест, личное общение на различных собраниях и совещаниях позволяли министру ясно представлять положение дел на местах.

Освоение месторождения и ввод в эксплуатацию газоперерабатывающего завода стали событием государственного значения. За достигнутые успехи большая группа оренбургских газовиков была награждена орденами и медалями. В частности, Р. И. Вяхирев был удостоен ордена Ленина. В следующем году начальнику ПО «Оренбургбургаз» Ивану Игнатьевичу Ли-сову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Важной вехой в истории оренбургского газа стало 21 июня 1974 года. В тот день на очередной сессии Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), проходившей в Софии, было подписано Генеральное соглашение между Болгарией, Венгрией, ГДР, Польшей, Румынией, СССР и Чехословакией о совместном освоении Оренбургского ГКМ и строительстве магистрального газопровода «Союз» (Оренбург — Западная граница СССР). Для страны и ее газовой промышленности это соглашение было важно тем, что зарубежные страны в счет будущих поставок газа для строительства должны были выделить трубы, технику, рабочую силу и значительные денежные средства.

9 июля 1974 года Государственная комиссия приняла в эксплуатацию пусковой комплекс первой очереди Оренбургского газохимического комплекса с производительностью по переработке сырого газа 15 миллиардов кубометров, нестабильного конденсата 1,13 миллиона тонн в год.

Сабит Атаевич первым поздравил трудовой коллектив объединения с победой. В его составе трудились такие специалисты, как начальники цехов Г. С. Чернов, В. Я. Климов и Н. Т. Климов, их заместители — А. И. Шкоряпкин, М. А. Кабанов и В. К. Мазанов, механики — В. В. Лютик, В. А. Корнеев и А. С. Гордеев, начальники установок А. И. Лавриненко, В. И. Крайков, С. А. Слющенко, Р. Э. Гунь, А. В. Мельников. Большую роль в обеспечении успешного пуска установок сыграли В. И. Козлов, А. И. Барабанов, В. А. Мазанов, П. А. Косьмыник, Г. П. Рыжков, Н. А. Крупков, М. П. Кубатов, В. Л. Лаптев, И. Д. Добромильский, М. П. Михайлов, А. М. Сисин, А. И. Рыбаков и многие другие.

7 марта Сабит Атаевич прибыл в Оренбург, сопровождая председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина. Они, а также большая группа сопровождавших их работников Мингазпрома внимательно осмотрели все объекты, заслушали доклады Ю. Ф. Вышеславцева и других руководителей. Тут же принимались необходимые решения, строителям и эксплуатационникам оказывалась всяческая помощь. Приезд руководителей для оренбуржцев стал мощным стимулом к повышению производственных показателей.

9 сентября Сабит Атаевич с группой специалистов Мингазпрома в очередной раз прибыл в Оренбург. Спустя два дня возглавляемая им Государственная комиссия приняла в эксплуатацию вторую очередь Оренбургского газоперерабатывающего завода мощностью 15 миллиардов кубометров газа в год. Если на строительство первой очереди потребовалось 37 месяцев, то вторая очередь была построена за 24 месяца.

В сентябре — октябре того же года были введены в строй действующих магистральные газопроводы Оренбург — Ново-псков и Оренбург — Александров Гай, подключенный к магистральному газопроводу Средняя Азия — Центр.

Нарастала добыча газа на оренбургских промыслах, которые в 1975 году приказом Оруджева были сведены в производственное объединение «Оренбурггаздобыча», директором которого стал Рем Иванович Вяхирев. К концу года это объединение вышло на уровень добычи 30 миллиардов кубометров «голубого топлива» в год.

К началу 1976 года оренбургский газ по маршруту Оренбург — Александров Гай — Воскресенск пришел в Москву. Тогда же по двум трубопроводам общей протяженностью более 400 километров Салаватский нефтехимический комбинат стал снабжаться конденсатом и другими легкими углеводородами.

В 1976 году началось строительство первой и второй очереди Оренбургского гелиевого завода. 12 декабря 1977 года пусковой комплекс первой очереди завода был сдан в эксплуатацию, а 15 марта 1978 года дирекция строящегося завода реорганизуется в Оренбургский гелиевый завод. Тогда же была получена первая партия продукции с этого предприятия. Гелиевый завод по установленной мощности был единственным в стране, к тому же укомплектован уникальным отечественным оборудованием, отвечающим всем современным требованиям производства.

В октябре 1978 года третья, завершающая очередь Оренбургского газоперерабатывающего комплекса, гиганта, раскинувшегося по обоим берегам реки Урал, вступила в строй действующих. На третьей очереди комбината оборудования было установлено столько же, сколько на первых двух вместе взятых — 67 объектов, 12 отдельных производственных корпусов. По существу был построен еще один мощный завод.

И технология здесь была более совершенной, продукция выходила максимально очищенной. Значительно расширился и спектр извлекаемых из природного газа ценных продуктов — исходного сырья многих промышленных производств. В их числе конденсат, более чем на 90 процентов состоящий из бензиновых компонентов, что позволило на Салаватском комбинате перерабатывать его на жидкое топливо. Сюда же в Салават стал поступать так называемый нестабильный газовый бензин — насыщенная смесь пропана, бутана, пентана и жидких углеводородов.

К концу января 1978 года с Оренбургского месторождения было добыто 100 миллиардов кубометров газа, который полностью перерабатывался на местном заводе.

В марте того года в Оренбург на строительство третьей очереди газохимического комплекса прибыли А. Н. Косыгин, председатель Госплана Н. К. Байбаков, министры С. А. Оруджев, Е. А. Козловский, Б. Е. Щербина и Н. С. Непорожний. Сабит Атаевич в качестве хозяина показал высоким гостям основные объекты строительства, познакомил с людьми. Он прекрасно знал обстановку, легко ориентировался среди многочисленных объектов предприятия. По всему было видно, что Оренбургский газовый гигант за последние годы стал его любимым детищем, за успехами и неудачами которого он пристально следил и сопереживал.

В конце 1978 года было завершено строительство газопровода «Союз» (Оренбург — Западная граница СССР), который 11 ноября 1980 года был принят в промышленную эксплуатацию. Газ с Оренбургского месторождения стал предметом экспорта, принося стране немалую прибыль.

С 1974 по 1979 год Оренбургское газоконденсатное месторождение находилось в стадии нарастающей добычи. Максимальный годовой уровень добычи газа составил 48,7 миллиарда кубометров.

12 апреля 1980 года в ПО «Оренбурггаздобыча» был получен двухсотый миллиард кубометров газа, значительная часть которого перерабатывалась на местных предприятиях. Стабильно, с высокой производительностью работали гелиевый и газоперерабатывающий заводы.

17 мая 1980 года оператору последнего — Владимиру Федоровичу Мальцеву — было присвоено звание Героя Социалистического Труда, другой оператор — А. Г. Зибарев — был награжден орденом Ленина. Большая группа работников Оренбурггазпрома также удостоилась правительственных наград. М. Д. Соковину и X. Н. Ясавееву была присуждена Государственная премия СССР, Ю. В. Воробьев и В. В. Ефимов стали лауреатами премии Ленинского комсомола. Сабит Атаевич от души радовался успехам оренбургских газовиков, считая себя непосредственно причастным к их трудовым успехам.

Параллельно с заботой о росте производственных показателей С. А. Оруджев требовал от руководства объединения постоянно заботиться о росте благосостояния тружеников отрасли. Для трудовых коллективов предприятий Оренбурггазпрома в 1970-е годы было построено более 1,2 миллиона квадратных метров жилья, 28 детских садов, 13 школ, 2 пионерских лагеря на 180 мест, Дворец культуры, одна из крупнейших на Южном Урале медико-санитарная часть. Безусловно, в этом была большая заслуга начальника объединения «Оренбурггазпром» Ю. Ф. Вышеславцева. Но ему многого не удалось бы сделать, если бы не министр газовой промышленности. Создание и устойчивая работа такого комплекса невозможна без развитых связей со смежниками, заводами-поставщиками оборудования и еще многими другими организациями.

В своих отношениях с оренбуржцами министр многое позволял решать руководителям на местах, не связывал их инициативу. В то же время решение целого ряда вопросов, согласований Сабит Атаевич брал на себя, освобождая таким образом своих подчиненных от излишней работы, давая им простор для руководства непосредственно производством. Огромный размах строительно-монтажных и эксплуатационных работ требовал, с одной стороны, подготовки новых специалистов, а с другой — усовершенствования старых. С. А. Оруджев решил эту проблему со свойственным ему размахом. При его поддержке в Оренбурге был создан вечерний факультет Московского института нефтехимической и газовой промышленности им. И. М. Губкина.

Таким образом, в 1970-е годы Оренбург стал одним из крупнейших в стране и мире производственным комплексом, осуществлявшим добычу, переработку и транспортировку природного газа. Роль Оруджева в его становлении и развитии была огромной. Сабит Атаевич не просто контролировал работу огромного коллектива, но всячески помогал ему решать сложные производственные и бытовые проблемы. По его ходатайству 4 марта 1981 года Президиум Верховного Совета СССР наградил Всесоюзное производственное объединение «Оренбурггазпром» орденом Ленина.

Глава пятая РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ МАГИСТРАЛЬНОГО ТРАНСПОРТА ГАЗА

Массовая добыча нефти сразу же поставила задачу ее транспортировки. В первое время нефть перевозилась в огромных емкостях по железной дороге и на судах. Но по мере возрастания объемов ее добычи перевозка нефти стала нерентабельной. В 1920-е годы в Советском Союзе был построен первый магистральный трубопровод от нефтяных промыслов до Баку общей протяженностью до 16 километров. С тех пор доставка нефти с промысла к потребителю (переработчику) с помощью трубопровода становится главным видом ее транспорта.

Еще сложнее было дело, связанное с транспортировкой природного газа. Вывоз его с месторождения к потребителям в емкостях оказался нерентабельным, и практически сразу же встал вопрос о строительстве и эксплуатации дальних трубопроводов. В 1928 году в СССР был проложен первый газопровод от месторождения Кара-Чухур до Фабрично-заводского района Баку протяженностью 3,4 километра из труб диаметром 44 миллиметра. Еще будучи школьником, Сабит Оруджев вместе с другими мальчишками наблюдал за этой стройкой, которая в то время поражала его своими размерами. Но прошло время, и магистральные трубопроводы также стали основными артериями для транспорта природного газа на большие расстояния.

В последующем, работая в должности заместителя министра нефтяной промышленности СССР, Оруджев постоянно сталкивался с проблемой обеспечения транспорта нефти по магистральным трубопроводам. С работой нефтепроводов и расположенных на них насосных станций он знакомился во время его частых поездок по Западной Сибири и другим нефтедобывающим регионам страны, значительно удаленным от ее промышленных и административных центров. Но в то время перед ним данная проблема не стояла так остро, как после того, как Сабит Атаевич был назначен министром газовой промышленности СССР. Дело было в простом — если потребителям и переработчикам нефть можно было подавать порционно, то газоснабжение всегда рассматривалось как единый и непрерывный процесс, в котором были недопустимы не только сбои, но и резкое изменение давления. Вследствие этого газопроводы должны были обладать необходимой пропускной способностью для обеспечения непрерывности их работы в случае ремонта или других непредвиденных обстоятельств.

Строительство первых магистральных газопроводов в СССР было начато в годы Великой Отечественной войны. В 1942 году был построен газопровод Елшанка — Саратов протяженностью 16 километров из труб диаметром 300 миллиметров, в 1943 году — газопровод Бугуруслан — Куйбышев общей протяженностью 200 километров. В 1946 году в строй вступает 788-километровый газопровод Саратов — Москва из труб диаметром 300 миллиметров, на котором для поддержки давления производится строительство нескольких компрессорных станций, а для общего управления всей этой сложной системой создается первое в стране газотранспортное объединение. В последующем такая практика стала обычной.

Исключительно большое значение магистральному транспорту газа придавал начальник Главгаза при Совете министров СССР и первый министр газовой промышленности СССР А. К. Кортунов. Под его руководством в период с 1957 по 1972 год было проложено более 78 тысяч километров магистральных газопроводов и возведено 150 компрессорных станций общей мощностью свыше 4,3 миллиона киловатт. Так было положено начало созданию единой газотранспортной системы страны, но довести этот процесс до конца предстояло С. А. Оруджеву.

Сразу же нужно оговориться, что с 1972 года, то есть с момента назначения Сабита Атаевича министром газовой промышленности, строительство магистральных газопроводов и компрессорных станций на них, чем раньше занимался Мингазпром СССР, было возложено на Министерство строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, которое вначале возглавлял А. К. Кортунов, а с 1973 года — Б. Е. Щербина. Перед Мингазпромом стояла задача приема и качественной эксплуатации этих объектов. Но, как оказалось на практике, она была достаточно сложной. Каждый магистральный газопровод представлял собой сложную и многокилометровую газотранспортную систему, которая проходила через различные климатические пояса и на своем пути пересекала различные естественные и искусственные препятствия (реки, болота, овраги, горы, железные и автомобильные дороги, леса и т. п.). Компрессорные станции с установленным на них оборудованием охлаждения, регенерации и поддержания давления газа представляли собой целые заводы. С. А. Оруджеву предстояло обеспечить не только качественную приемку объектов, но и бесперебойную работу всей этой системы, включение ее в Единую систему газоснабжения СССР.

В 1973 году отдельными участками вводится в строй четвертая очередь газопровода Средняя Азия — Центр (Шатлык — Острогожск), производительностью 35 миллиардов кубометров газа в год. Эта трасса была построена из труб, диаметр которых колебался в пределах 1420–1220 миллиметров, и рассчитана на рабочее давление, соответственно, 75 и 55 атмосфер. Для поддержания такого давления на трассе было установлено 20 компрессорных станций установленной мощностью агрегатов 1,4 миллиона киловатт. Кроме того, в систему газопроводов Средняя Азия — Центр (САЦ) входили расширение участков Шатлык — Хива, Советабад — Шатлык — Хива, Хива — Бейнеу — Александров Гай и Учаджи — САЦ-4.

Кроме того, следовало учитывать, что при проектировании и строительстве четырехниточного газопровода Средняя Азия — Центр советскими инженерами и конструкторами был применен целый ряд новых инженерно-технических решений. Так, впервые в истории создания газопроводов такой производительности на компрессорных станциях были широко применены отечественные газоперекачивающие агрегаты ГТ-750-6 и ГТК-10-4 мощностью 6 и 10 тысяч киловатт. На то время в стране специалистов по обслуживанию таких агрегатов было крайне мало.

Ввод в строй четвертой очереди газопровода Средняя Азия — Центр и обеспечение бесперебойности его работы стали первым серьезным испытанием для С. А. Оруджева в качестве главного руководителя, отвечающего за работу всей газотранспортной системы страны.

В том же году Мингазпрому СССР пришлось принимать на свой баланс и налаживать работу и других магистральных газопроводов. В частности, был сдан в эксплуатацию 192-километровый газопровод от Мастахского месторождения до магистрали Таас-Тумус — Якутск из труб диаметром 529 миллиметров. По этому северному газопроводу природный газ с Мастахского месторождения должен был поступить в ранее построенный газопровод Таас-Тумус — Якутск — Покровск. С учетом климатических условий на нем в качестве изоляционного материала использовалась морозостойкая полихлорвиниловая пленка.

В сентябре 1973 года было завершено строительство магистрального газопровода Оренбург — Куйбышев протяженностью 380 километров, построенного из труб диаметром 1020 миллиметров. Для обеспечения работы этого газопровода на Оренбургском месторождении были введены в строй три установки комплексной подготовки газа общей мощностью пять миллиардов кубических метров в год и проложено более тысячи километров промысловых трубопроводов, которые также должно было принять на свой баланс Министерство газовой промышленности СССР.

В 1973 году на Украине было завершено строительство 522-километровой первой и второй очереди газопровода Шебелинка — Диканька — Киев из труб диаметром 1020 и 1220 миллиметров, рассчитанных на рабочее давление 55 атмосфер. Начальной точкой этого газопровода стала Глазуновская дожимная компрессорная станция, находящаяся на Шебелинском газовом месторождении, конечная — компрессорная станция в Боярке, неподалеку от Киева. На своем маршруте трасса газопровода прошла по территории Харьковской, Полтавской и Киевской областей и пересекла такие крупные реки, как Днепр, Ворскла, Псел, Хорол, Сула и др. Всего на трассе этого газопровода были построены четыре компрессорные станции. Причем компрессорная станция в Диканьке оборудована агрегатами ГПА-5000, характеризующимися широким диапазоном степеней сжатия, большой производительностью и высоким КПД.

Кроме того, в том году были введены в строй магистральный газопровод Ленинград — Выборг — Госграница протяженностью 162 километра и вторая очередь газопровода Мессояха — Норильск. В связи с этим общая протяженность магистральных газопроводов достигла 83,9 тысячи километров. На конец года на них работало 158 компрессорных станций общей мощностью около 5,3 миллиона киловатт. В стране имелось 18 подземных хранилищ газа общей емкостью до 20 миллиардов кубометров, позволявших ежесуточно отбирать из них до 63 кубометров «голубого топлива».

Для управления столь сложным хозяйством, в интересах бесперебойного обеспечения потребителей природным газом по предложению С. А. Оруджева 1 июня 1973 года в соответствии с распоряжением Совета министров СССР на базе Объединенного диспетчерского управления Мингазпрома СССР было создано Центральное диспетчерское управление, начальником которого был назначен А. Ф. Букреев, которого сменил В. А. Коновалов. Так было положено начало работе Единой системы газоснабжения СССР, которая в своей основе функционирует и поныне.

В связи с тем, что это отрасль Советского Союза продолжает наращивать свои возможности, перед Сабитом Атаевичем постоянно стоит задача, связанная с вводом в строй новых магистральных газопроводов, которые после завершения их строительства для эксплуатации и обслуживания передаются на баланс Министерства газовой промышленности СССР. Оруджев внимательно отслеживает этот процесс, а зачастую и принимает непосредственное участие в мероприятиях его завершающей фазы.

25 октября 1974 года вступил в строй газопровод Северные районы Тюменской области — Урал — Поволжье — Центр. Это был гигант общей протяженностью до 3,6 тысячи километров, построенный из труб диаметром 1020, 1220 и 1420 миллиметров, с производительностью до 14 миллиардов кубометров газа в год. По этому газопроводу природный газ с месторождения Медвежье на севере Тюменской области начал поступать в центральные районы страны.

По случаю ввода в строй этого газопровода состоялся митинг, на котором выступил С. А. Оруджев. Он сказал, что приход сибирского газа в столицу — начало больших качественных перемен в топливном балансе страны.

— В дело вступила газоносная провинция севера Тюменской области, подземные «кладовые» которой хранят три четверти всех газовых запасов Советского Союза, — отметил он. — Наша задача обеспечить поступление этого газа к потребителям, и я верю, что она будет решена успешно.

После этого с приветствием строителям выступил Б. Е. Щербина, а начальник Главзападтрубопроводстроя Герой Социалистического Труда Н. Воробьев вручил символический ключ от сибирского газа секретарю МГК КПСС Л. А. Борисову.

Для обеспечения природным газом Белоруссии вводится в строй новый отрезок магистрального газопровода Вуктыл — Ухта — Торжок через Минск до Иванцевичей. Этот отрезок газопровода протяженностью около 900 километров, построенный из труб диаметром 1220 миллиметров, на своем пути пересек реки Волгу, Днепр, Березину, Неман, а также многочисленные железные и автомобильные дороги, заболоченные участки, лесные массивы, обогнул крупные населенные пункты. 6 ноября 1974 года в Минске на центральной площади в торжественной обстановке был зажжен традиционный факел.

В том же году были завершены работы первой очереди по освоению Шатлыкского газового месторождения, находившегося в Туркмении, и строительству газопровода Шатлык — Хива. Вводится в строй газопровод Вологда — Череповец из труб диаметром 720 миллиметров.

Но одно строительство трубопроводных систем не могло полностью решить проблему с транспортом газа. Для его перекачки по магистральным трубопроводам требовались новые, более мощные газоперекачивающие агрегаты, и Сабит Атаевич постоянно отслеживает процессы и разработки испытаний и внедрения в производство.

В самом начале года, 8 января, он проводит совещание по вопросам повышения надежности осевых компрессоров агрегатов ГТК-10, установленных на компрессорных станциях магистральных газопроводов Мингазпрома. Затем обсуждаются вопросы, связанные с надежностью работы газоперекачивающих агрегатов с авиационным приводом ГПА-Ц-6,3, установленных на трех компрессорных станциях магистральных газопроводов Оренбург — Куйбышев и Нижняя Тура — Центр.

Это дело было новое и еще недостаточно проверенное на практике. Идея использования на компрессорных станциях выработавших свой ресурс авиационных двигателей принадлежала генеральному конструктору, дважды Герою Социалистического Труда, лауреату Ленинской и Государственной премий академику Николаю Дмитриевичу Кузнецову. Изготавливать новые агрегаты было поручено Сумскому машиностроительному производственному объединению Минхиммаша СССР (директор В. М. Лукьяненко). За авиапривод к этим агрегатам отвечало Куйбышевское моторостроительное производственное объединение Минавиапрома СССР (директор Л. С. Чеченя). Перед Мингазпромом стояла задача обеспечить качественную эксплуатацию этих агрегатов, с тем чтобы объективно оценить их возможности.

Комиссия под председательством С. А. Оруджева качественно выполнила эту задачу. Путем многократных испытаний и проверок было установлено, что эти агрегаты способны работать при температуре от +45 до —57 градусов, управлять процессами можно дистанционно с пультовой, а для их обслуживания требуется всего пять специалистов: сменный инженер, два машиниста, оператор и связист.

Таким образом, создание и ввод в строй газоперекачивающего агрегата ГПА-Ц-6,3 определили качественно новый этап в деле строительства и эксплуатации магистральных газопроводов. Достоинства этих агрегатов предоставили Миннефтегазстрою СССР возможность после выполнения необходимого комплекса проектно-конструкторских и монтажных работ перейти к комплектно-блочному исполнению всех наземных сооружений компрессорных станций, значительно сократив сроки ввода их в строй.

В последующем за создание принципиально новых блочно-контейнерных газоперекачивающих агрегатов с авиационным приводом и внедрение их в газовой промышленности ряду работников различных министерств и ведомств была присуждена Государственная премия СССР в области науки и техники. От Мингазпрома ее были удостоены начальник специализированного управления «Оргэнергогаз» Б. Л. Кутаркин, заместитель главного инженера НИИ по разработке газопромыслового оборудования Л. Л. Поляков и заместитель министра газовой промышленности СССР В. А. Динков.

Сам Сабит Атаевич, который подписывал ходатайства о премировании своих сотрудников, не счел возможным дописать там и свою фамилию.

В конце 1974 года общая протяженность магистральных газопроводов, обслуживаемых Мингазпромом, достигла 91,5 тысячи километров. На этих газопроводах работало 173 компрессорные станции общей мощностью около 6,7 миллиона киловатт. К тому времени в СССР имелось 25 подземных хранилищ газа общей емкостью до 30,8 миллиарда кубометров, позволявших ежесуточно отбирать из них до 62 миллионов кубометров газа.

Летом 1975 года на страну надвигается сильная засуха. Из-за неблагоприятных климатических условий в стране катастрофический неурожай. Было собрано всего 140 миллионов тонн зерна, показатели сбора другой сельскохозяйственной продукции тоже были низкими. В то же время на всех уровнях усиливается идеологическая работа, направленная на достижение высоких трудовых показателей в последний год девятой пятилетки, в канун очередного XXV съезда КПСС. Все трудовые коллективы страны принимают повышенные социалистические обязательства, развертывается соревнование.

В связи с этим в газовой промышленности планируется ввести в действие объекты по добыче и подготовке газа к транспорту общей мощностью 49 миллиардов кубометров. В частности, для увеличения объемов транспорта газа намечается досрочный ввод в строй участка газопровода СРТО — Центр общей протяженностью 1053 километра и Оренбург— Но-вопсков на участке Оренбург — Александров Гай протяженностью 505 километров. Это ставило перед С. А. Оруджевым и отраслью большие задачи, выполнение которых требовало максимального использования всех имеющихся сил и средств, но, несмотря на трудности, коллективы Мингазпрома СССР и Минстройнефтегаза СССР с ними справились.

К исходу этого года были введены в строй действующих магистральные газопроводы Оренбург — Новопсков и Оренбург — Александров Гай. На трассе газопровода Оренбург — Новопсков на компрессорных станциях впервые были установлены газоперекачивающие агрегаты ГТК-10и. Газопровод Оренбург — Александров Гай был подключен к магистральному газопроводу Средняя Азия — Центр, и по нему оренбургский газ впервые пришел в Москву. Сдается в эксплуатацию первый Нижневартовский газоперерабатывающий завод, с которого осушенный газ по 194-километровому газопроводу пошел в топки Сургутской ГРЭС. Вводятся в эксплуатацию газопровод Вологда — Череповец из труб диаметром 720 миллиметров и третья нитка газопровода Средняя Азия — Центр протяженностью 3,6 тысячи километров, построенного из труб диаметром 1220 миллиметров.

Для усиления материально-технической базы газотранспортных предприятий Мингазпрома в 1975 году по заказу Мингазпрома Уральский турбомоторный завод им. Ворошилова приступил к серийному производству газоперекачивающих агрегатов с газотурбинным приводом мощностью шесть тысяч киловатт (ГТН-6). Эти агрегаты были оснащены полнонапорными нагнетателями со сменными рабочими узлами, позволявшими получать оптимальные для компрессорных станций степени сжатия.

Сабит Атаевич лично курировал начало выпуска этих агрегатов и установку первых образцов на компрессорных станциях. В одной из своих статей, опубликованных в это время в журнале «Газовая промышленность», доказывая перспективность новых агрегатов, он отмечал, что, по подсчетам специалистов, при сооружении блочно-комплексной компрессорной станции с этими ГПА по сравнению с КС в обычном исполнении, оборудованной агрегатами ГТ-750-6, достигалось снижение капитальных вложений на 19 процентов, сокращение объема строительно-монтажных работ на площадке в 1,8 раза и уменьшение сроков строительства более чем в два раза.

Перевооружение компрессорных станций новыми газоперекачивающими агрегатами становится одним из главных направлений деятельности Сабита Атаевича. Эффективность этой работы была весьма ощутимой. Уже в конце 1975 года из всех агрегатов, работавших на компрессорных станциях страны, центробежные нагнетатели с приводом от газовых турбин составляли 66 процентов. По официальным данным, на конец 1975 года общая протяженность магистральных газопроводов достигла 98,7 тысячи километров и на ней работало 209 компрессорных станций, суммарная мощность газоперекачивающих агрегатов которых приблизилась к двум тысячам киловатт.

С 24 февраля по 5 марта 1976 года проходил XXV съезд партии. На нем был принят десятый пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1976–1980 годы, предусматривающий неуклонное повышение жизненного уровня советских людей. На съезде были подведены итоги выполнения девятого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, при этом особой строкой отмечаются огромные достижения в развитии газовой промышленности. В докладе генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева отмечается, что за годы девятой пятилетки в СССР было введено в строй свыше 20 тысяч километров магистральных газопроводов. В частности, за это время только на системе Средняя Азия — Центр было проложено более 8 тысяч километров трубопроводов, на системе Медвежье — Центр — свыше 5 тысяч, на Украинской системе — около 2,5 тысячи километров, на трассе Оренбург — Новопсков введено в эксплуатацию более 800 километров газопровода, на трассе Ухта — Торжок (вторая очередь) — свыше 600 километров.

Вводится в строй первая нитка газопровода Пунга — Вуктыл — Ухта протяженностью 570 километров и производительностью 15 миллиардов кубометров газа в год. Этот газопровод пролег от третьей нитки газопровода Надым — Ухта — Нижняя Тура до перехода газопровода Вуктыл — Ухта (вторая очередь) через реку Ижму. На своем пути трасса газопровода прошла через Тюменскую область (292 километра) и Коми АССР (278 километров). Она пересекла 1809 рек и ручьев, 564 километра залесенных и 163 километра заболоченных участков. На участке с 396-го по 570-й километр газопровод проходил параллельно ранее проложенной линии газопровода Вуктыл — Ухта.

К системе газопроводов объединения «Тюментрансгаз» было подключено Уренгойское газоконденсатное месторождение. Для его обустройства был создан трест «Уренгойгазпромстрой». В том же году в составе объединения были созданы Сорумское (начальник В. И. Кожин), Уральское (начальник С. Н. Квитко) и Пангодинское ЛПУ МГ (начальник А. И. Слукин).

Вводятся в строй магистральный газопровод Бухарский район — Ташкент — Фрунзе — Алма-Ата протяженностью 1456 километров и четвертая нитка магистрального газопровода Средняя Азия — Центр из труб диаметром 1220 и 1420 миллиметров. Общая протяженность труб всей четырехниточной системы этого газопровода составила 13,7 тысячи километров.

Однако не обошлось без чрезвычайных ситуаций. Летом 1976 года в Кызылкуме произошло сильное землетрясение, в результате чего пострадала дожимная компрессорная станция в Газли. Земля буквально разломилась под крупным зданием станции. Подача газа на Урал и в Центр прекратилась.

Для определения масштабов и ликвидации этой аварии министр газовой промышленности приказал направить в Газли специальную комиссию, доверив возглавить ее своему первому заместителю Михаилу Васильевичу Сидоренко — крупнейшему специалисту в области транспорта газа. Сидоренко и сотрудники комиссии, разобравшись в обстановке на месте, пришли к выводу о восстановлении разрушенной компрессорной станции.

Оруджев, выслушав этот доклад, немедленно по телефону связался с Косыгиным и Щербиной. Обстоятельно доложив обстановку, он предложил на месте разрушенной построить новую современную станцию, оснастив ее газоперекачивающими агрегатами с авиационным приводом ГПА-Ц-6,3.

— Все необходимые средства для этого будут выделены, — сказал Алексей Николаевич. — Но учтите, что строители должны выполнить эту задачу к концу ноября этого года. Газовикам придется оказывать максимальную помощь им в этом деле.

Вначале ни Оруджев, ни Щербина не поняли, почему председателем Совета министров названа именно эта дата — в СССР обычно все задачи ставились с 7 ноября. Но вскоре все стало понятно. 18 декабря планировалось с большой помпой отметить 70-летие генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.

Работы в Газли начались немедленно. Туда были брошены лучшие кадры специалистов Минстройнефтегаза и Мингазпрома. Поставленная задача была выполнена, и агрегаты начали действовать уже на пятом месяце после аварии.

18 декабря Оруджев, составляя поздравительный адрес в честь семидесятилетия, указал, что объем добычи природного газа в этом году составил 921 миллиард кубометров, а общая протяженность магистральных газопроводов достигла 103 тысяч километров. В конце рапорта имелась небольшая приписка о том, что именно к этой дате газовики ввели в строй второй Нижневартовский газоперерабатывающий завод производительностью два миллиарда кубометров газа в год и полностью ликвидировали последствия землетрясения в Узбекистане.

В конце 1976 года Миннефтегазстрой СССР закончил строительство нитки газопровода Надым — Пунга — Вуктыл — Ухта — Торжок. Однако существенно увеличить объем поставок газа можно было только с пуском в работу Приполярной компрессорной станции в Тюменской области, построенной перед Уральскими горами. Ее ввод в эксплуатацию намечался на январь 1977 года. Однако случилось непредвиденное. 18 января при морозе около 30 градусов во время испытания воздухом технологических трубопроводов высокой стороны станции произошло лавинное разрушение практически всех трубопроводов. К сожалению, не обошлось и без человеческих жертв.

Безусловно, о случившемся сразу же было доложено по всем инстанциям и стало известно Оруджеву. Для обсуждения проблемы и принятия неотложных мер он немедленно связался с Б. Е. Щербиной, министерство которого непосредственно отвечало за выполнение всех строительных работ на трассе газопровода. И уже на следующее утро заместитель министра Миннефтегазстроя СССР В. Г. Чирсков с группой строителей прилетел на станцию из Тюмени.

Разобравшись в случившемся на месте, он немедленно доложил обо всем Щербине. Борис Евдокимович, переживая за своевременную подачу газа в Центр, посоветовал подумать о досрочном вводе в строй компрессорной станции Перегребная, и строители активно начали подготовку к осуществлению этого проекта.

Но, как оказалось, Оруджев постоянно и самым внимательным образом отслеживал выполнение работ на трассе газопровода Надым — Пунга — Вуктыл — Ухта — Торжок. Когда подготовительные работы с пуском компрессорной станции Перегребная практически были завершены, в конце января он позвонил Чирскову в Тюмень и спросил, каким образом строители собираются испытывать эту станцию.

Чирсков ответил, что, как и предусматривалось ранее, по всей видимости, воздухом.

— Имей в виду, ты уже взорвал Приполярную, и я не позволю взорвать другую, — предупредил он Чирскова и положил трубку.

Создавалась крайне сложная ситуация. С одной стороны, нужно было поскорее запустить новую компрессорную станцию, с другой — все понимали свою ответственность в случае неудачи. Тем более что всесторонне оценив ситуацию, строители пришли к выводу, что и в самом деле повторение было возможно. Испытание воздухом при низких температурах вполне могло оказаться причиной лавинного разрушения технологических трубопроводов на компрессорной станции Приполярная. Ученые никаких гарантий не давали, и Сабит Атаевич хорошо об этом знал.

Поразмыслив и еще раз оценив ситуацию, строители отказались от испытаний трубопровода воздухом и решили испытывать его водой. Но этого на подобных объектах, да еще при столь низких температурах наружного воздуха никто, никогда и нигде не делал. К тому же эта рискованная операция требовала тысячи кубометров воды.

Но Сабит Атаевич постоянно требовал ускорения работ.

— Стране нужен газ, а поставить его мы можем только по трубопроводам, которые вы строите, — заметил он. — Для нормальной работы газопровода нужны компрессорные станции, и ваше дело вовремя ввести их в строй.

Комиссия строителей в очередной раз вылетела на компрессорную. Она еще раз просчитала все на месте и пришла к выводу — шанс на успех есть. После этого Чирсков дал команду приступать к делу.

В разгар подготовительных работ прозвучал новый звонок от Оруджева.

— Сколько у тебя партийных билетов? — поинтересовался он у Чирскова. — По-видимому, вы вторую станцию решили если не взорвать, так разморозить. Имей в виду, что этого я так не оставлю.

И не оставил. Оруджев дал распоряжение начальнику объединения «Тюменгазпром» не врезать линию, позволяющую подавать газ для последующего вытеснения воды…

Но строители все же смогли до конца довести начатое ими дело. Испытания компрессорной станции прошли успешно, о чем немедленно было доложено Щербине и Оруджеву. Сабит Атаевич благосклонно выслушал доклад и поздравил строителей с успехом. Затем, при очередной встрече с Чирсковым, он доверительно признался:

— Я только пугал вас, а сам отдал все распоряжения о том, как помочь вам с пуском новой компрессорной станции. О выполнении работ мне докладывали каждый час. Все силы Мингазпрома, расположенные в том районе, готовы были в любую минуту прийти на помощь строителям.

В том году также было завершено строительство и проведены испытания всех объектов магистрального газопровода Нижневартовск — Парабель — Кузбасс. И с ноября того же года газ с Нижневартовского газоперерабатывающего завода начал поступать на Кемеровскую ТЭЦ. По приказу Оруджева для обслуживания этого газопровода 28 июня 1977 года в составе Всесоюзного производственного объединения «Тюменгазпром» было создано производственное объединение «Томсктрансгаз», директором которого был назначен Вячеслав Емельянович Толмачев, а главным инженером В. А. Махонин.

В связи с подготовкой к празднованию шестидесятилетия Октябрьской революции развертывается социалистическое соревнование за досрочное выполнение и перевыполнение планов этого года. В русле выполнения этих лозунгов вводится в строй первая нитка газопровода Ухта — Грязовец протяженностью 600 километров, пропускной способностью 10 миллиардов кубометров газа в год, для обслуживания которого было построено четыре компрессорные станции.

27 сентября 1977 года на границе СССР и ЧССР был сварен «красный стык» 2750-километрового магистрального газопровода «Союз» (Оренбург — Новопсков — Западная граница СССР), построенного из труб диаметром 1420 миллиметров, рассчитанных на рабочее давление 75 атм. Этот газопровод представлял собой очень сложную конструкцию. На своем пути он пересек с востока на запад территории трех республик — России, Казахстана и Украины, где равнинные участки сменяются лесостепью, а затем горными отрогами Восточных Карпат. На его пути было более тысячи естественных и искусственных преград, в том числе 240 автомобильных и железных дорог, 168 водных рубежей (среди них Волга, Дон, Днепр, Южный Буг, Днестр и др.). Для обеспечения работы газопровода были введены в строй 20 компрессорных станций суммарной мощностью 1,58 миллиона киловатт, системы управления и телемеханики, центры ремонтно-восстановительных служб, здания жилого и культурно-бытового назначения.

На конец года общая протяженность магистральных газопроводов, эксплуатируемых Мингазпромом, достигла 111,3 тысячи километров.

На 1978 год для организаций Мингазпрома были определены повышенные задачи. Они были связаны главным образом с вовлечением в народно-хозяйственный оборот газовых запасов Уренгойского месторождения и с созданием нового направления транспорта газа — из Тюменской области в районы Челябинска, Уфы, Куйбышева. Кроме того, в чрезвычайно короткие сроки предстояло обустроить Вынгапуровский газовый промысел, создать объекты добычи и промысловой подготовки газа на Уренгое, проложить магистральный газопровод протяженностью 1,4 тысячи километров из труб диаметром 1420 миллиметров, рассчитанный на давление 75 атмосфер. На трассе этого газопровода предстояло разработать более 50 миллионов кубометров грунта.

В качестве реализации этих заданий к концу года было введено в строй 1102 километра первой нитки газопровода Уренгой — Сургут — Челябинск, а 325-километровый участок от Вынгапуровского месторождения до Оби уже выдержал проектную перегрузку и был готов к сдаче. Длина трассы между двумя крайними точками составила 1750 километров. Газопровод был сооружен из труб диаметром 1420 миллиметров (основная нитка) и 1220 миллиметров (подводящий газопровод от Вынгапуровского месторождения). Всего таких труб было проложено две. Для переходов через крупные реки использовались трубы диаметром 1020 миллиметров и 1220 миллиметров.

Трасса газопровода прошла по районам сложного рельефа местности и трудных климатических условий. Более 1,4 тысячи километров этой трассы пролегло в пределах северной климатической зоны, 1242 километра — среди лесов, 639 километров — в необжитых районах, 992 километра — в обводненной местности и на болотах, 320 километров — на вечномерзлотных грунтах. На своем пути трасса пересекла 120 рек, в том числе Обь и Иртыш. Для обслуживания этого газопровода на его магистрали сооружено 32 компрессорные станции.

В ноябре 1978 года было объявлено о вводе в эксплуатацию газопровода «Союз». Протяженность этой магистрали достигла 2750 километров. Он был построен из труб диаметром 1420 миллиметров, рассчитанных на рабочее давление 75 атм. Для обслуживания этой магистрали на ней были построены 22 компрессорные станции суммарной мощностью агрегатов около двух миллионов киловатт. Уже в конце года этот газопровод обеспечил транспорт советского природного газа за рубеж в объеме, предусмотренном генеральным соглашением.

Ввод в строй новых газотранспортных мощностей требовал постоянного совершенствования оборудования компрессорных станций. Работы по повышению их мощностей велись постоянно. Так, осенью 1978 года Государственная комиссия подписала акт о завершении испытаний и вводе в эксплуатацию в Невинномысском ЛПУ МГ (ПО «Ставропольгазпром») первого образца газомотокомпрессора марки ДР-12.

Первый образец этого компрессора был изготовлен в 1976 году на горьковском заводе «Двигатель революции» по лицензии, купленной у американской фирмы «Купер Бессемер», и являлся базовым образцом отечественного компрессоростроения. Данная машина на тот период была самой мощной в Европе и обладала передовыми показателями КПД, производительности, экономичности и воздействия на окружающую среду.

В доводке компрессора участвовали ведущие конструкторы завода П. Л. Шнейдман и К. А. Котылев, а также работники Невинномысского ЛПУ МГ инженеры И. М. Коклин, А. Г. Кравцов, Н. А. Серегин и А. А. Скрынников.

В последующие годы газомотокомпрессор ДР-12 успешно использовался для оснащения крупнейших подземных хранилищ газа, таких как Касимовское, Инчукалинское, Кончуринское и др.

В 1978 году осень выдалась необычно холодной. В это же время в Иране произошла революция и поставки газа из этой страны в наши закавказские республики прекратились. Создалась угроза дефицита газа. Правительством СССР было принято решение ускорить его подачу по магистральному трубопроводу Уренгой — Челябинск. К моменту возникновения проблемы уже были испытаны головной и конечный участки этого газопровода. Но на среднем участке протяженностью более 700 километров еще продолжались сварочные и изоляционные работы. В. Г. Чирсков руководил окончанием этой стройки и постоянно находился в Тюменской области.

Но время не ждало. От газовиков постоянно требовали увеличения поставок газа. Поставка газа в закавказские республики была взята под особый контроль ЦК КПСС. Строители делали все, от них зависящее, но существенно ускорить выполнение работ имевшимися силами и средствами было невозможно.

В Тюмень Чирскову вновь начали поступать грозные звонки из Москвы от Оруджева. Он требовал, исходя из государственных интересов, немедленно пустить газ по трубопроводу. Владимир Григорьевич пытался объяснить, что газопровод нужно еще заизолировать, пригрузить и засыпать на отдельных участках, называл реальные сроки. Но Сабит Атаевич словно не слышал его.

— Ты что, не понимаешь, в какой ситуации оказалась страна? — почти кричал он. — Сейчас нужно ее спасать, пустить газ по трубопроводу. Окончишь строительство второй нитки, первую остановишь и тогда все доделаешь.

Чирсков, который прекрасно знал возможности строителей и состояние газопровода, решил не подчиняться воли Оруджева. Позвонив министру строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Б. Е. Щербине, он изложил доводы и попросил не давать согласие на предложения Сабита Атаевича. Это означало конфликт между министрами, но Владимир Григорьевич рассчитывал на мудрость Оруджева, который мог добиться соответствующей директивы из высшей инстанции. Как видно, он не ошибся, так как такой директивы не последовало. Сабит Атаевич, несмотря на огромный нажим на него со стороны политбюро и правительства, не стал подставлять строителей под административный удар, а наоборот, приказал газовикам всячески оказывать им помощь при вводе в строй нового газопровода. Благодаря совместным усилиям в 23 часа 31 декабря 1978 года уренгойский газ пошел в Челябинск.

По этому случаю в адрес строителей поступила масса поздравительных телеграмм, но одной из первых была телеграмма за подписью С. А. Оруджева, который от души их благодарил за своевременное выполнение правительственного задания.

К концу 1970-х годов были газифицированы все основные промышленные районы Советского Союза, природный газ получил ряд союзных республик. Были введены в строй тысячи километров магистральных газовых и газопроводов-отводов. Природный газ прочно вошел в жизнь и быт огромного количества людей, и трубопроводы, по которым он подавался от месторождений к потребителям, по праву начинают называть артериями жизни.

В конце 1970-х годов мощности газотранспортной системы постоянно возрастают. В 1979 году вводятся в строй вторая нитка магистрального газопровода Пунга — Вуктыл и линейная часть газопровода Пермь — Казань — Горький протяженностью более 900 километров. По Оренбургскому соглашению 1974 года начались поставки советского природного газа в Румынию в объеме 1,5 миллиарда кубометров в год. Общая протяженность магистральных газопроводов Советского Союза достигла 124,4 тысячи кубометров.

В ночь с 26 на 27 декабря 1979 года советские войска вводятся в Афганистан и начинается изнурительная и разорительная для СССР десятилетняя война, которая в последующем оказалась непосильной ни для страны, ни для ее руководства. В связи с этим перед всеми министерствами СССР, в том числе и перед Мингазпромом, были поставлены сложнейшие задачи. 21 февраля ЦК КПСС и Совет министров СССР принимает постановление «О мерах по ускорению строительства и обеспечению ввода в действие объектов системы магистрального газопровода Уренгой — Надым — Пунга — Ухта — Грязовец, Грязовец — Московское областное кольцо и Грязовец — Торжок — Минск — Иванцевичи, с тем чтобы начать по ним транспортировку газа на участке Уренгой — Грязовец не позднее мая 1981 года. 14 апреля в ЦК КПСС проходит совещание, посвященное ускорению широкомасштабных работ по развитию нефтедобывающего комплекса в Западной Сибири. В стране развертывается социалистическое соревнование за достойную встречу XXVI съезда КПСС.

Но выполнять директивы в условиях наметившегося общего спада уровня производства становится крайне сложно. С. А. Оруджев и Б. Е. Щербина по этому вопросу составили специальную записку в адрес ЦК КПСС, содержание которой согласовали с Н. К. Байбаковым. Предлагалось решительно повысить темпы газификации страны и получить средства для создания отечественных мощностей по производству оборудования для нефтяной и газовой промышленности. Но так как для этого нужны были дополнительные средства и материальные ресурсы, а принятие окончательного решения затягивалось, требовалось вмешательство высшего руководства страны.

Записку Брежневу взялся передать Щербина. Борис Евдокимович, используя свое близкое знакомство с одним из руководителей Управления ЦК КПСС, направил ее в Крым, где в то время отдыхал Леонид Ильич. Тот, ознакомившись с этим документом, наложил на нем четкую и категоричную резолюцию. В соответствии с ней начало готовиться новое постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР, начали формироваться новые программы.

К сожалению, в конце этого года на экономической и политической арене Советского Союза появляются новые силы. 21 октября членом политбюро становится М. С. Горбачев. 23 октября объявляется об отставке по болезни председателя Совета министров А. Н. Косыгина. Новым руководителем правительства Советского Союза стал один из ближайших соратников Л. И. Брежнева 75-летний Николай Александрович Тихонов.

В декабре С. А. Оруджев на отчетно-выборном собрании коммунистов центрального аппарата Мингазпрома, а затем и на едином политдне перед делегатами XVIII областной партийной конференции в Тюмени выступает с докладом по проекту ЦК КПСС к XXVI съезду партии «Основные направления экономического и социального развития на 1981–1985 годы и на период до 1990 года». В этих выступлениях он дает краткую оценку достижениям газовой промышленности, но основной упор делает на стоящих перед ней задачах. В частности, он отмечает, что только в 1980 году были введены в строй конденсатопровод Оренбургский ГПЗ — Салаватский нефтегазосинтез — Уфимский НПЗ протяженностью 416 километров и магистральный газопровод Челябинск — Петровск — Новопсков. Общая протяженность магистральных газопроводов достигла 132,4 тысячи километров.

Таким образом, во время руководства газовой отраслью С. А. Оруджевым мощности ее газотранспортной системы значительно выросли, в результате чего была значительно расширена Единая система газоснабжения страны.

Глава шестая ПОДЗЕМНОЕ ХРАНЕНИЕ ГАЗА

Первые подземные хранилища газа (ПХГ) были созданы в США и Канаде и использовались для отопления и работы электростанций.

Уже в 1915 году появилось небольшое хранилище в выработанном месторождении Канады, в 1916 году в США на базе истощенного газового месторождения вблизи Конкорда для покрытия пикового газопотребления было построено подземное хранилище газа, которое работает и поныне. В 1953 году труды американских газовиков по созданию ПХГ в водоносном пласте (Хершер) увенчались успехом. В этот же период в США начали строить хранилища в каменных солях преимущественно для хранения жидких углеводородов. В Европе первое ПХГ было введено в эксплуатацию компанией «Рургаз» в 1952 году в пористых отложениях вблизи Ганновера.

История подземного хранения газа в России ведет свою летопись с середины 1950-х годов, практически с начала интенсивного развития в СССР добычи газа. Проблема создания резервов газа возникла с вводом в эксплуатацию газопровода Саратов — Москва. Подача газа только из газопровода полностью не могла обеспечить нужд потребителей, так как промышленность и быт расходовали газ неравномерно, в основном в зависимости от сезона, а также времени суток. Для сглаживания неравномерности газопотребления в 1946–1955 годах в Москве были построены семь газгольдерных станций, в которых были установлены цилиндрические резервуары диаметром 3 метра и длиной 17 метров, с рабочим давлением до 6 атм. Их общая активная емкость составляла около 1,1 миллиона кубометров. В регулировании суточной неравномерности газоснабжения столицы они играли определяющую роль вплоть до 1960-х годов, когда потребление газа Москвой составляло менее 10 миллиардов кубометров в год.

Для покрытия и сглаживания неравномерности возрастающих объемов газопотребления требовались хранилища газа большой емкости. Такие газохранилища могли быть созданы в выработанных нефтяных и газовых месторождениях, в водоносных геологических структурах или в емкостях, построенных при помощи размыва мощных соляных отложений и отвечающих требованиям герметизации хранимого в них газа.

История становления и развития отечественного подземного хранения газа неразрывно связана с легендарной личностью газовой промышленности — М. В. Сидоренко, в то время первого заместителя начальника Главгаза СССР. Энтузиазм, энергия, а главное аналитический ум государственного деятеля позволили ему, наряду с решением проблем по наращиванию добычи, созданию Единой системы газоснабжения, поиску оптимального диаметра магистральных газопроводов, выводу страны на мировую газовую арену, воплотить в реальность решение проблемы надежности газоснабжения за счет подземного хранения газа. Наиболее доступным ее решением могло стать создание ПХГ в истощенных нефтяных или газовых месторождениях. Но их не было в центре и на северо-западе европейской части страны, там, где были расположены крупные потребители газа. В этой ситуации единственным выходом стало создание хранилищ газа в водоносных пластах. Это было новое решение, совершенно неизведанное в стране, наукоемкое и сложное, требующее совместной работы научных, проектных, машиностроительных, строительных, геолого-разведочных и буровых коллективов. Для руководства этим процессом нужна была мощная организующая и координирующая сила, располагающая необходимыми административными, финансовыми, материальными и кадровыми ресурсами.

По заданию М. В. Сидоренко для разработки теоретической базы этого направления подключились ВНИИгаз, Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И. М. Губкина, Институт механики Академии наук СССР и ряд других организаций.

Решением Главгаза СССР ведение поисково-разведочных работ было возложено на Союзную геолого-поисковую контору (впоследствии — геологический трест «Союзбургаз», ОАО «Бургазгеотерм»), первым управляющим которой стал И. И. Афанасенков, а главным геологом — И. Г. Лоджевский.

Во ВНИИгазе (директор — А. К. Иванов) научное обеспечение работ по созданию ПХГ было возложено на заместителя директора института В. Н. Раабена и А. Л. Хейна — заведующего вновь организованной лабораторией подземного хранения газа. В. Н. Раабен на долгие годы становится одним из научных консультантов М. В. Сидоренко по этому вопросу.

В Московском институте нефтехимической и газовой промышленности им. И. М. Губкина группой отечественных ученых во главе с И. А. Парным проводятся научно-исследовательские работы в области подземного хранения газа.

В качестве генерального проектного института определяется киевский институт «Укргазпроект» (директор — Б. В. Барабаш, главный инженер — В. И. Городецкий), в котором создается отдел технико-экономических исследований (И. П. Ларшин, С. Т. Габелко). Главным инженером проектов ПХГ назначается А. Д. Андреев — один из самых опытных и квалифицированных проектировщиков, ранее работавший в должности главного инженера на строительстве системы газопроводов Ставрополь — Москва и Краснодарский край — Серпухов. Генеральным подрядчиком по сооружению ПХГ определяется строительный трест № 1 (начальник — С. И. Гинзбург, главный инженер — Е. М. Пеньковский), входивший в состав Главгаза СССР.

В самом аппарате Главгаза СССР кроме М. В. Сидоренко вопросами создания ПХГ ведал также главный геолог Н. С. Ерофеев, который отвечал за проведение геологических работ по поиску структур, пригодных для создания в них объектов подземного хранения газа. Сидоренко и Ерофеев хорошо знали друг друга много лет по прежней совместной работе в Министерстве нефтяной промышленности, между ними была атмосфера глубокого взаимного уважения, ставшая одним из решающих факторов их успешной совместной деятельности.

В Главгазе был сформирован оперативный штаб по строительству в стране подземных хранилищ газа во главе с М. В. Сидоренко, в который вошли Н. С. Ерофеев, И. И. Афанасенков, В. Н. Раабен, С. Н. Бузинов, А. Л. Хейн, И. А. Парный, Г. И. Солдаткин, Б. В. Барабаш, И. Я. Фурман, С. И. Гинзбург, М. Н. Гавриленко. Позже в состав этой группы были также включены начальник Московского управления магистральных газопроводов А. В. Александров, начальник Щелковского ПХГ, а затем главный инженер Московского управления магистральных газопроводов В. И. Халатин, начальник Объединенного диспетчерского управления Д. Г. Аликов, а также A. М. Мастерков, В. А. Кайгородов, В. П. Квасов, Г. А. Шишкин, B. И. Дуболазов, Н. П. Снегирев и др.

12 сентября 1955 года вышло постановление Совета министров СССР «О постановке геолого-разведочных работ для создания ПХГ».

Геолого-разведочные работы по созданию ПХГ на территории центральных районов России были начаты в конце 1950-х годов. Они были сосредоточены в районах, непосредственно прилегающих к Москве, и первоначально ориентировались на изучение локальных поднятий, выявленных здесь ранее при проведении геологической съемки, нефтепоисковых и других видов геологических исследований. Однако достаточно быстро фонд таких структур оказался исчерпанным. При этом только две — Калужская и Щелковская — оказались пригодными для создания ПХГ. В остальных случаях наличие таких перспективных для ПХГ поднятий не подтвердилось.

В геологическом отношении Центральный регион приурочен к юго-восточному склону Московской синеклизы. К моменту начала геолого-поисковых работ на ПХГ ее геологическое строение было изучено крайне слабо даже на региональном уровне. Поэтому для выявления новых поднятий на последующем этапе пришлось осуществить большой объем площадных и детальных буровых и сейсмических работ, что позволило достаточно объективно оценить перспективы создания хранилищ на указанной территории. При этом было установлено, что в районах, непосредственно приближенных к Москве, имеют развитие главным образом малоамплитудные, значительные по площади структуры с плоским сводом, неблагоприятные для создания ПХГ.

За четыре года было пробурено около 750 мелких структурно-поисковых и 187 разведочных скважин. Первые скважины на будущих Калужском и Щелковском подземных хранилищах газа были построены в 1957–1958 годах. Начальник Главгаза СССР А. К. Кортунов принимает предложение штаба об организации Калужской опытной станции подземного хранения газа и 8 июля 1958 года подписывает об этом приказ. Но для опытной закачки газа в пласт следует сделать еще очень многое. Нужно пробурить эксплуатационные скважины и их обустроить, построить компрессорную станцию и газораспределительный пункт, установку очистки и осушки газа, соорудить промысловые и газосборные сети, а также подводящий магистральный газопровод.

Но интересы дела требуют ускоренной постановки эксперимента в промышленных условиях по изучению продвижения газа в пласте при его закачке и отборе, распределения пластовых давлений в границах создания искусственной залежи и по многим другим вопросам. Крайне необходимо было провести эти работы для подтверждения теоретических исследований Л. С. Лейбензона, И. А. Парного, В. Н. Щелкачева, М. Маскета, Г. Д. Розенберга, Б. Б. Лапука, А. Л. Хейна, И. Н. Стрижова, И. Е. Ходановича, В. Н. Раабена, С. Н. Бузинова, Е. В. Левыкина, Г. И. Солдаткина, А. И. Ширковского.

Понимая остроту вопроса, М. В. Сидоренко организует проведение первых работ по закачке газа в Башкатовскую и Елшано-Курдюмскую истощенные газовые залежи. Башкатовское месторождение расположено в семи километрах от Бугуруслана. Работы выполнялись трестом «Куйбышевгаз» в мае 1958 года. Залежь разрабатывалась с августа 1953-го по апрель 1958 года, за это время из нее было добыто 18,4 миллиона кубометров газа. Но затем по причине падения пластового давления было решено превратить газовое месторождение в подземное хранилище газа. Для этого с 5 мая по 21 октября 1958 года в хранилище было закачано 9,3 миллиона кубометров газа, в результате чего давление в залежи повысилось с 16,5 до 32,7 атм. В 1958–1959 годах хранилище обслуживало Бугуруслан, которому за это время было подано более 5 миллионов кубометров газа. Параллельно на базе Башкатовского ПХГ проводились исследовательские работы по определению неустановившихся процессов перераспределения давления в хранилище, герметичности резервуара, изучению закономерностей распределения закачанного газа в пласте. В августе 1959 года при объеме активного газа, равном 5 миллионам кубометров, Башкатовское газохранилище вводится в промышленную эксплуатацию.

В 1958 году была выполнена опытная закачка газа при давлении нагнетания 35 атм в четыре скважины тульского горизонта Елшано-Курдюмского месторождения в Саратовской области.

Эксперименты первопроходцев дали положительный результат, позитивно сказавшийся на всей политике дальнейшего развития ПХГ.

По предложению Главгаза СССР Совет министров СССР 2 июля 1959 года принимает постановление «Об организации подземного хранения газа в СССР». В такой правительственной поддержке Главгаз крайне нуждался. Этим постановлением Совет министров СССР поднял проблему создания в стране подземных хранилищ газа на правительственный уровень. И уже в 1959 году началась опытная закачка газа в Калужское ПХГ, а в 1960-м — в Щелковское ПХГ.

В 1960 году А. Л. Хейн, С. Н. Бузинов, П. Я. Алтухов в журнале «Газовая промышленность» опубликовали статью «Экспериментальные исследования коэффициента вытеснения воды газом в связи с подземным хранением газа в водоносных структурах». Статья основывалась на результатах экспериментальных исследований на специальной установке, моделирующей условия пласта. Эти работы проводились во ВНИИгазе в целях разработки технологических регламентов создания хранилищ газа в водоносных структурах. Авторами были получены научные результаты, которые затем были положены в основу разработки Калужского и Щелковского подземных хранилищ газа. В частности, была установлена зависимость коэффициента вытеснения воды газом от скорости ее фильтрации и скорости движения границы газоводяной смеси. В результате этих исследований были разработаны методы расчета вытеснения воды газом в пологих и крутопадающих куполообразных водоносных структурах; получены простые рабочие формулы и разработана методика определения геолого-физических параметров коллектора по распределению давления в пласте. Было установлено, что поршневого вытеснения воды газом не происходит, а образуются «блокированные» водонасыщенные зоны. Эти выводы имели большое практическое значение при создании подземных хранилищ газа.

Важнейшие результаты, во многом повлиявшие на дальнейшее развитие ПХГ, были получены отделом технико-экономических обоснований проектного института «Укргазпроект» (ВНИПИтрансгаз).

В 1960 году начался опытный отбор газа из Калужского ПХГ, а в 1961 году — из Щелковского ПХГ.

В течение 1960-х годов в Главгазе действовал оперативный штаб во главе с М. В. Сидоренко по закачке газа в ПХГ. Ежедневно составлялись оперативные сведения о суточной закачке в каждое хранилище и об общем объеме закачанного газа во все подземные хранилища. Для координации действий на местах ответственными за работу ПХГ назначаются руководители управлений магистральных газопроводов. Вводится строжайшая дисциплина выполнения установленного графика работ по заполнению хранилищ газа до наступления отопительного сезона. Проводятся различные мероприятия по изысканию резервов газа для закачки в ПХГ, в том числе перевод некоторых электростанций на мазут и уголь, сокращение расхода газа на топливные нужды на магистральных газопроводах. Реализуются мероприятия по сокращению потерь газа при транспортировке и повышению его добычи на некоторых месторождениях.

В целом можно сказать, что при создании первых двух ПХГ был проведен широкомасштабный эксперимент, в процессе которого в короткие сроки были отработаны принципы поисков ловушек и их геологическое изучение, технологии закачки и отбора газа, методы интенсификации притока газа к забоям скважин, решен ряд экологических вопросов и многое другое. Это явилось платформой для развития важнейшей подотрасли газовой промышленности — подземного хранения газа.

В этой работе принимала участие большая группа специалистов: В. Г. Васильев, И. П. Жабрев, А. М. Мастерков, А. Д. Поликарпова, С. П. Омесь, М. С. Кистенбойм, Б. А. Резник, А. В. Кацман, С. Г. Адибеков, И. И. Агаев, А. Н. Снегирев, А. Е. Леонтьев, В. Д. Логачев, Л. В. Василевский, Ф. А. Суханов, М. Н. Овчинников, Р. И. Андрющенко, П. А. Кошелев, А. Г. Литвинов, С. Н. Стражгородский, А. И. Постников, Г. А. Шишкин, В. И. Дуболазов, Е. В. Штейнова, Г. И. Вольпин, С. А. Мосинян, А. А. Белубеков, Ю. В. Ковган, Ф. Ш. Дашкин, В. И. Халатин, Н. И. Белый, А. Д. Седых, В. А. Кайгоро-дов, В. П. Квасов, В. И. Парфенов, Г. П. Гук, А. Н. Соловьев, И. В. Арбузов, Л. А. Генкина, Г. И. Либерман, О. М. Карабельников, М. Ф. Каримов и многие другие. Благодаря работе Щелковского и Калужского газохранилищ в осенне-зимние периоды начиная с 1969 года в дни похолоданий Москва получала дополнительно до 40 процентов газа.

После Калуги и Щелкова геолого-разведочные работы по созданию ПХГ начали производиться широким фронтом на территории многих областей и республик бывшего СССР. На основании полученных при разведке геологических данных были спроектированы, а потом и созданы Гатчинское (Россия), Полторацкое (Узбекистан), Инчукалнское (Латвия), Осиповическое (Белоруссия), Олишевское, Червонопартизанское (Украина) и другие ПХГ.

К концу 1972 года, когда С. А. Оруджев становится министром газовой промышленности, объем активного газа в созданных ПХГ составлял более 7 миллиардов кубометров природного газа. Максимальный суточный отбор из них в максимальные дни похолодания осенне-зимнего сезона составлял более 50 миллионов кубометров. Все эти хранилища газа созданы в основном в водоносных горизонтах. В начале 1970-х годов основной политикой создания ПХГ становится использование для этих целей выработанных нефтяных и газовых месторождений.

Касимовское газохранилище, созданное в Центральном районе, стало самым крупным газохранилищем в мире в водоносном пласте, его активный объем составил 7,5 миллиарда кубометров газа. В настоящее время это хранилище обеспечивает до 25 процентов потребности Москвы и Московской области в топливном балансе зимнего времени.

При проектировании и анализе условий создания и эксплуатации Касимовского хранилища был разработан ряд уникальных методов прогнозирования и расчетов технологических параметров процесса, широко использующих современные математические методы и вычислительную технику. Методы нашли применение при работах по проектированию и освоению других объектов хранения газа в водоносных пластах, которые строились в Увязовском, Даньковском, Беднодемьяновском, Ургинском и других районах.

Создание мощностей по подаче газа потребителям центра России из Касимовского ПХГ в пять раз эффективнее, чем создание аналогичных мощностей в системе транспорта газа. Работа по созданию этого уникального объекта была проведена специалистами ВНИИгаза, Союзбургаза и Мострансгаза — С. Н. Бузиновым, О. Г. Семеновым, Б. А. Резником, О. М. Карабельниковым, Г. И. Либерманом, И. В. Арбузовым, Б. В. Манукяном, М. Г. Гейхманом, В. П. Казарян и др. За создание Касимовского ПХГ им была присуждена премия Правительства РФ.

Бурное развитие газовой промышленности в 1960—1970-х годах вызвало необходимость создания сети подземных хранилищ газа для обеспечения надежности функционирования газотранспортных систем, которые с этого периода времени начали строиться из основных газовых регионов в центральную часть страны: Средняя Азия — Центр, Бухара — Урал, Оренбург — Центр и от месторождений севера Тюменской области.

Сотрудники бывшего института «Востокгипрогаз» (ныне — ВНИПИгаздобыча) — Р. П. Муравьев, В. В. Каменский и Б. В. Смирнов — в середине 1960-х годов обосновали возможность создания газохранилищ в Песчано-Умётском истощенном газовом месторождении и Елшано-Курдюмском газонефтяном месторождении Саратовской области и Канчуринском истощенном газоконденсатном месторождении в Башкортостане. Под руководством В. В. Каменского были выполнены первые в стране технологические схемы создания газохранилищ в этих месторождениях.

В начале 1970-х годов были построены Дмитриевское, Михайловское, Кирюшкинское газохранилища в Самарской области, Базайское газохранилище в Казахстане на трассе газопровода Бухара — Урал. С этих пор создание газохранилищ в истощенных месторождениях приняло широкий размах: начали строиться Северо-Ставропольское газохранилище, Кущевское газохранилище на юге России, Совхозное на Урале, целая группа газохранилищ в Западной Украине.

Мы помним, как негативно отнесся С. А. Оруджев в начале своей работы министром к идее подземного хранения газа. Но прошло совсем немного времени, и он сам стал активным сторонником, защитником, а нередко и инициатором создания подземных хранилищ в различных регионах нашей страны. «Газ надо качать под землю день и ночь» — его любимое выражение. Он грамотно доказывал необходимость создания новых хранилищ в Госплане и Совете министров. При нем подземные хранилища Создавались в разных регионах страны, что позволяло поддерживать технологический режим работы Единой системы газоснабжения СССР.

Сабит Атаевич вскоре хорошо понял, что подземное хранение представляет собой универсальный метод регулирования и резервирования. Только оно позволяет решить весь комплекс задач, связанных с неравномерностью газопотребления и необходимостью создания системы резервов на случай возникновения непредвиденных обстоятельств, чего нельзя сказать о других перечисленных ранее методах. Использование буферных потребителей, в роли которых в основном выступают электростанции, хотя и позволяет более равномерно загрузить газотранспортную систему, но и также дает возможность уменьшить потребность в газе в периоды зимних похолоданий, не обеспечивает надежности газоснабжения промышленного узла или района в целом в случае возникновения нарушений в подаче газа.

Оруджев утверждал, что значительным преимуществом подземных хранилищ является то, что это одно из звеньев в комплексе объектов ЕСГ, технологически связанное, с одной стороны, с газотранспортной системой, а с другой — с потребителями. В силу этого создается возможность оперативного управления режимом эксплуатации ПХГ исходя из задачи оптимизации режима газотранспортной системы данного района, а также связанных с ним других газотранспортных систем, чего нельзя сделать при использовании буферных потребителей.

Использование подземных хранилищ позволяет обеспечить наиболее рациональную структуру потребления газа. Закачивая в летнее время газ на подземное хранение, имеется возможность подать его в отопительный сезон в первую очередь на коммунально-бытовые нужды.

Подземное хранение в ряде случаев наиболее экономичный метод обеспечения системной надежности в странах с развитой газовой промышленностью, так как здесь имеется возможность в короткие сроки и с минимальными затратами создавать ПХГ в выработанных газовых месторождениях по мере их истощения.

В условиях жесткой связи в системе промысел — газопровод — потребитель и при наличии значительных сезонных колебаний в потреблении газа, превышающих в зимнее время на 30–35 процентов среднегодовые показатели, достичь запроектированного коэффициента использования пропускной способности газопровода без включения в систему газоснабжения подземных хранилищ газа невозможно. При отсутствии хранилищ коэффициент использования пропускной способности газопроводов снижается и, соответственно, ухудшается фондоотдача. Поскольку в себестоимости транспорта газа высокий удельный вес занимают затраты, не зависящие от объема его перекачки, снижение показателя загрузки газопроводов приводит также к росту себестоимости перекачки газа.

С 1974 года началось создание крупного ПХГ в истощенном газовом месторождении Урало-Волжского региона — Совхозном. «Палочка-выручалочка», «Жемчужина Урала» называли специалисты Совхозную залежь. Безводный режим эксплуатации, карбонатный пласт-коллектор, удобное географическое расположение послужили основными критериями создания подземного хранения газа. Большая заслуга в получении горного отвода для этого ПХГ, его технического переоснащения принадлежит главному геологу управления И. А. Поварову. Несмотря на сложности эксплуатации этого объекта (перетоки газа в вышележащие отложения, которые были в основном ликвидированы) хранилище успешно функционирует, к настоящему времени выведено на активный объем 3,6 миллиарда кубометров газа. Большую роль в успешном создании и эксплуатации этого хранилища сыграли и работники станции ПХГ, и сотрудники ВНИИгаза: О. Мальцев, Ю. Н. Попов, Н. Г. Фадина, Н. А. Егурцов, В. Н. Аулова и др.

На Северном Кавказе вопрос о необходимости создания подземных хранилищ газа в выработанных месторождениях был поднят первым заместителем министра газовой промышленности М. В. Сидоренко в начале 1970-х годов. Однако в то время вопрос о необходимости создания хранилищ воспринимался не всеми с пониманием. Большую роль в решении этого вопроса сыграли бывшие генеральный директор объединения «Ставропольгазпром» Д. З. Маркаров, главный инженер Б. И. Фуки и директор СевКавНИИгаза Н. Р. Акопян.

Ряд специалистов в Министерстве газовой промышленности и в Госплане СССР были против создания ПХГ. Но уже тогда основные газовые месторождения находились на завершающей стадии разработки, а перспективы открытия новых крупных месторождений были небольшие. Порой создавались критические ситуации с обеспечением газом в зимнее время ряда городов Ставропольского края. Только после рассмотрения этого вопроса на уровне председателя Госплана Н. К. Байбакова было принято решение о создании подземного хранилища.

По технологическим схемам, разработанным в СевКавНИИгазе совместно с ВНИИгазом и Кавказтрансгазом, на базе двух истощенных залежей в двух горизонтах создано одно из крупнейших подземных хранилищ газа — Северо-Ставропольское, предназначенное для обеспечения надежного газоснабжения регионов юга и Центрально-Черноземной зоны России. В качестве первоочередного объекта была выбрана истощенная залежь, эксплуатация которой в качестве хранилища началась с 1979 года. ВНИИгаз и СевКавНИИгаз была разработана технология проведения подконтактной закачки, использование которой, вместе с регулированием объемов закачки и отбора газа по площади хранилища, позволило сформировать газонасыщенный объем необходимой конфигурации и создать эффективно работающее хранилище.

Сабит Атаевич лично постоянно отслеживал процессы создания и расходования запасов газа в подземных хранилищах. Так, в частности, в начале сентября 1977 года, вернувшись из очередного отпуска, Сабит Атаевич узнал, что закачка газа в подземные хранилища отстает примерно на три недели от запланированных сроков. Надвигались холода, и потребление газа вот-вот должно было начать расти.

Оруджев тут же собрал совещание. В министерстве нашлись люди, которые попытались объяснить случившееся тем, что нет свободных ресурсов газа и все месторождения выведены на максимально возможный уровень добычи. Повысить этот уровень — значит нарушить установленный режим их разработки, последствием чего может стать обводнение залежей, вынос пластовой породы и выход из строя оборудования в зимний, наиболее трудный период добычи. Были и такие, кто пытался свалить вину на транспортников.

Но Сабит Атаевич словно и не слышит эти доводы.

— Газовые резервы должны быть неиссякаемые, — не уставал повторять он. — Кто этого не понимает, тот не понимает генеральных задач нашей отрасли. Мы не имеем права на перебои, тем более на сбои. В хранилища газ нужно закачивать постоянно до предела их емкости, а отбирать — по мере необходимости.

Сабит Атаевич смело берет на себя функции главного разработчика месторождений и главного диспетчера. Для каждого месторождения он устанавливает повышенные нормы отбора газа и при этом лично контролирует пластовые параметры для них. Транспортные предприятия получают задачу обеспечить своевременную подачу газа по магистральным трубопроводам. Затем он устанавливает для каждого подземного хранилища повышенные темпы закачки газа и следит за графиком.

Такая работа дала положительные результаты. К началу отопительного сезона все подземные хранилища газа оказались заполненными до предела. К концу 1970-х годов в газовой отрасли уже были подготовлены качественные кадры специалистов в области подземного хранения газа. В их числе были В. А. Кайгородов, В. П. Квасов, М. И. Тринога, В. Н. Костюнин, И. Н. Натыпа, Я. С. Кривко, В. И. Парфенов, И. В. Арбузов, И. Т. Танасевич, Э. Л. Вольский, А. Е. Арутюнов, О. М. Карабельников, Г. И. Либерман, Б. И. Фуки, В. Г. Левжинский, О. Л. Безверхое, В. И. Дуболазов, В. П. Максимов, Н. Я. Фурман, Е. В. Левыткин, Ю. П. Коротаев, В. А. Динков, С. Ерофеев, В. Н. Раабен, С. И. Бузинов и многие другие. Следует особо отметить, что руководство всеми научно-техническими разработками в области создания ПХГ осуществлял лично первый замминистра М. В. Сидоренко.

Но работы по созданию новых подземных хранилищ газа продолжались. В начале 1981 года, по поручению С. А. Оруджева под непосредственным руководством первого заместителя министра газовой промышленности В. А. Динкова, ВНИИгаз приступил к проектированию Краснодарского ПХГ на базе истощенного Александровского газоконденсатного месторождения. К сожалению, Сабиту Атаевичу уже не пришлось увидеть это хранилище, которое было введено в строй в 1984 году.

Глава седьмая ЭКСПОРТ СОВЕТСКОГО ГАЗА

Ко времени прихода Сабита Атаевича Оруджева к руководству газовой отраслью она уже перешагнула границы СССР. Огромной в этом была заслуга его предшественника А. К. Кортунова, «прорубившего окно» для советской газовой промышленности во внешний мир. Он первым выдвинул идею и обосновал возможность поставок отечественного природного газа за рубеж, импорта зарубежного газа в СССР, а также оказания помощи специалистами в создании газовой промышленности зарубежным странам. Именно при Кортунове в 1958 году СССР вошел в Международный газовый союз. Во второй половине 1960-х годов советские специалисты оказали помощь Афганистану в освоении газовых промыслов и строительстве газопровода Афганистан — СССР, по которому газ из этой страны начал поступать в Таджикистан и Узбекистан. В 1971 году по газопроводу, построенному с помощью СССР в Иране, газ из этой страны пришел в республики советского Закавказья.

Параллельно создавалась система поставок советского газа за рубеж. Определенный опыт в этом деле имелся: еще в 1944 году первые поставки природного газа с Западной Украины были осуществлены в Польшу Но объем поставок по этому каналу был не велик. К 1967 году в общей сложности он не превысил 5,6 миллиарда кубометров.

В 1968 году был введен в строй газопровод «Братство», по которому начались поставки «голубого топлива» из СССР в Чехословакию. В следующем году от этого газопровода был построен отвод, по которому природный газ начал поступать в Австрию. Всего в 1970 году трем зарубежным странам было поставлено 3,3 миллиарда кубометров газа.

Перспективы сотрудничества с СССР в области поставок газа стали очевидными. В 1970 году был подписан первый контракт на поставку газа в Германию с компанией «Рургаз».

Начало международных отношений Мингазпрома потребовало создания специальной структуры, способной координировать эту деятельность. По инициативе Кортунова в аппарате министерства было организовано специальное Управление внешнеэкономических связей, которое возглавил С. Р. Дережов. Усилиями этого управления в 1968 году был подписаны контракты по поставкам советского газа в ГДР, в 1969-м — в Италию, в 1970-м — в ФРГ, в 1971 году — в Финляндию и Францию. Новому министру оставалось продолжать и развивать дело, начатое его предшественником.

Заметное повышение роли и значения природного газа в национальном экспорте обусловило необходимость создания специализированной внешнеторговой организации. В апреле 1973 года в системе Министерства внешней торговли СССР было учреждено Всесоюзное объединение «Союзгазэкспорт» во главе с Ю. В. Барановским, в функции которого вошло осуществление внешнеторговых операций с природным газом.

В 1973 году начались поставки газа для западногерманской фирмы «Рургаз» с годовым объемом 2,6 миллиарда кубометров, которые к концу года увеличились еще на 5 миллиардов. С того же времени начинается отсчет поставок отечественного газа и в ГДР в объеме 3 миллиардов кубометров. В 1974 году впервые природный газ из СССР в объеме 6,4 миллиарда кубометров пришел в Италию и в объеме 1,5 миллиарда кубометров в Финляндию. Таким образом, к концу 1974 года СССР экспортировал 19,7 миллиарда кубометров газа, то есть в 6 раз больше, чем в 1972 году.

Главным событием для экспорта советского газа за рубеж стало Генеральное соглашение между СССР и правительствами Чехословакии, Болгарии, Венгрии и Польши о сотрудничестве в освоении Ямбургского газового месторождения и строительстве магистрального газопровода Ямбург — Западная граница СССР для поставок советского газа в эти страны. Кроме того, 21 июня 1974 года было подписано Генеральное соглашение между СССР и правительствами Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии о строительстве магистрального газопровода Оренбург — Западная граница СССР и также заключены контракты о поставке газа в эти страны. Оренбургское соглашение на протяжении длительного периода времени стало основным межгосударственным документом, регулирующим поставку российского газа в страны Центральной Европы.

По Оренбургскому соглашению с августа 1974 года начался экспорт российского природного газа в Болгарию в объеме 2,8 миллиарда кубометров в год. С октября того же года до 2.8 миллиарда кубометров возросли поставки газа в Польшу. В следующем году по 2,8 миллиарда кубометров газа начала ежегодно получать Венгрия. В 1976 году первые 2,6 миллиарда кубометров советского природного газа пришли во Францию.

В 1978 году Мингазпромом был заключен с Рургазом третий контракт на поставку в ФРГ 3,1 миллиарда кубометров газа, который начал выполняться с 1978 года. С того же времени были начаты поставки газа в Австрию общим объемом 1.9 миллиарда кубометров в год, в Италию в объеме 1 миллиарда кубометров, в Югославию в объеме 1,5 миллиарда кубометров с последующим ежегодным увеличением объема на 0,1 миллиарда кубометров. В 1980 году по Оренбургскому соглашению 1974 года начались поставки газа в Румынию в объеме 1,6 миллиарда кубометров в год.

Кроме того, в 1975 году было заключено соглашение с Ираном о перекачке иранского газа в страны Западной Европы через территорию СССР. Однако после революции в Иране реализация этого проекта стала невозможна.

Следует отметить, что зарубежные страны охотно шли на заключение договоров на поставку газа из СССР потому, что хорошо знали объемы его запасов в нашей стране. Это позволяло рассчитывать на долгосрочные контракты, в ходе которых с лихвой окупались все капиталовложения. Кроме того, оплачивая будущие поставки газа не валютой, а готовой продукцией, они способствовали развитию собственной промышленности. Это всегда высоко ценилось правительством и населением этих стран. Так, например, в Западную Европу поступал частично природный газ из Голландии. Но запасы его были весьма ограничены, цены высокие, а оплата требовалась в валюте. Преимущество голландского газа состояло в близости мест его добычи от потребителей, что не требовало строительства сверхдальних магистральных газопроводов. Но западные страны производили это оборудование и искали на него покупателя. Таким образом, в экспорте советского газа проявлялась заинтересованность разных сторон, что и позволяло находить взаимовыгодные решения.

Сабит Атаевич Оруджев очень ответственно отнесся к внешнеэкономическим связям отрасли. Он понимал, что от прочности этих связей во многом зависят темпы развития газовой промышленности страны, которой, к сожалению, не хватало многих наименований комплектующих и агрегатов, строительной и другой техники. Получали кредиты под поставки газа в виде оборудования, например труб. Но часть кредитов направлялась и в другие отрасли народного хозяйства страны. Таким образом, газовая промышленность помогала развитию и других министерств и ведомств, но прежде всего она обеспечивала и собственное развитие. Ведь кредиты давались на несколько лет вперед, и когда наступало время платить по этим кредитам, Мингазпром уже окупал большую часть предстоящих расходов.

Вести переговоры по вопросам поставок советского газа за рубеж Оруджеву приходилось очень часто. Первый опыт он получил еще будучи заместителем министра нефтяной промышленности СССР.

Так, Н. И. Белый вспоминал, что впервые в роли международного переговорщика ему довелось увидеть Сабита Атаевича во время Всесоюзного совещания нефтяников, проходившего в Минске в 1967 году. Тогда Оруджеву было 55 лет, его неиссякаемая энергия передавалась всему залу. Вопросы обсуждались острые, дискуссионные. Он блестяще умел находить компромиссы и достаточно настойчиво проводил необходимые решения. При принятии решений голосованием его любимым вопросом был «кто против?». Он не спрашивал «кто «за»?» или «кто воздержался?». Понимал, что мало найдется желающих открыто выступить против мнения первого заместителя министра нефтяной промышленности. Но уж если такие люди находились, это означало, что вопрос требовал дополнительного обсуждения, и он готов был выслушать любые аргументы.

Однако личное знакомство Белого с Оруджевым состоялось в марте 1968 года. Тогда правительство Индии обратилось к Правительству Советского Союза с просьбой направить делегацию для оказания помощи руководству Индии в разработке очередного пятилетнего плана развития нефтяной промышленности. Делегацию поручено было возглавить Оруджеву. В состав делегации входили специалисты Министерства нефтяной промышленности СССР, научные работники. Белого включили в делегацию в связи с тем, что он работал в Индии с 1961 по 1965 год старшим геологом, а затем советником по геологии в западном районе Индии в Камбейском нефтегазоносном бассейне и достаточно хорошо знал возможности нефтяной промышленности этой страны.

Работа советской делегации во главе с Оруджевым в районах разведки и добычи нефти, ее отчеты и практические рекомендации, составленные по результатам поездки, получили высокую оценку премьер-министра правительства Индии, госпожи Индиры Ганди. При личной встрече с Сабитом Атаевичем она отметила, что советские нефтяники посетили все основные нефтегазоносные районы страны и даже побывали на острове Алиабед, расположенном в устье реки Нарбады, притом что министр ее правительства там до сих пор не был.

В Дели Сабит Атаевич был представлен директору института астрологии. На встрече были несколько человек, включая посла Советского Союза в Индии Н. М. Пегова, и несколько специалистов-нефтяников. Посол предложил астрологу предсказать судьбу С. А. Оруджеву. Тот согласился. Осмотрев руку Сабита Атаевича, он отметил, что это рука миллионера. Оруджев на это скептически улыбнулся. Затем астролог взял лист белой бумаги, посыпал его углем и положил сверху ладонь Сабита Атаевича. Изучив отпечаток, астролог сказал, что Оруджев вскоре получит большое повышение по службе и проживет до восьмидесяти лет.

Сабит Атаевич, выслушав это предсказание, заметил:

— Я не против того, чтобы прожить до восьмидесяти лет, но дело моего повышения по службе зависит не от меня, а от правительства нашей страны и качества работы той отрасли, ради которой мы и приехали в Индию. Предскажите ее будущее, и вы приблизите меня к новой должности. Мы же со своей стороны сделаем все возможное, чтобы нефтяная промышленность Индии получила новый виток в своем развитии.

Как мы знаем, первое предсказание индийского астролога сбылось — в 1972 году Сабит Атаевич был назначен министром газовой промышленности СССР. Второе, к сожалению, не подтвердилось — С. А. Оруджев ушел из жизни в возрасте шестидесяти девяти лет.

С. А. Оруджев был участником многих нефтяных и газовых мировых конгрессов и выступал там с докладами. По воспоминаниям современников, его доклады всегда были наполнены глубоким содержанием, и их слушали с большим вниманием и интересом.

В 1970-е годы экспорт российского природного газа пробивал дорогу на рынки Западной Европы. Поэтому выполнение экспортных обязательств считалось одной из важнейших задач работников газовой промышленности. При этом требовалось обеспечивать не только объемы поставок, но и выдерживать контрактные качественные характеристики поставляемого газа.

Во время работы Мирового газового конгресса в Торонто (Канада) произошел такой случай. Незадолго до того был введен в эксплуатацию газопровод Оренбург — Западная граница СССР и оренбургский газ начал поступать в Германию. Однако очистка этого газа еще не была налажена должным образом и газ отличался достаточно резким запахом. Поэтому в немецкой прессе поднялся шум, что русские поставляют некачественный газ. Председатель правления компании «Рургаз» доктор Лизен довел это до сведения Оруджева.

Сабит Атаевич вначале попытался отшутиться, заявив, что на газопроводе в Германии, видимо, есть утечки газа, поэтому и запах. Но когда доктор Лизен показал Оруджеву огромную пачку вырезок из газет, Сабит Атаевич сразу стал серьезным и очень озабоченным. Видя это, генеральный директор Оренбурггазпрома Юрий Федорович Вышеславцев решил принять критику на себя, но Оруджев не позволил ему этого. От своего имени он заверил партнеров, что примет все необходимые меры для того, чтобы в ближайшее время урегулировать этот вопрос. При этом советский министр разволновался так, что уже доктору Лизену пришлось его успокаивать. В итоге пришлось тогда приостановить подачу оренбургского газа в Германию.

В переговорах с иностранными компаниями С. А. Оруджев умел убедительно отстаивать интересы своей страны, доказывать необходимость принятия нужных и выгодных ей решений. Зачастую жесткие переговоры с его стороны чередовались остроумными шутками, что снимало общее напряжение и располагало участников к поиску взаимоприемлемых решений. Авторитет Сабита Атаевича среди иностранных партнеров был достаточно высоким.

С. А. Оруджев был по-настоящему талантливым организатором, человеком широкой души. Тот огромный прогресс в развитии газовой промышленности, осуществленный в 1970-е годы, в значительной степени связан с его именем.

Крупнейшим событием 1970-х годов стало строительство газопровода «Союз». Для СССР этот проект означал не только вывод Оренбургского комплекса на полную проектную мощность — 45 миллиардов кубометров в год, но и попутное ежегодное производство 1 миллиона тонн товарной серы и 2,5 миллиона тонн газового конденсата — по существу того же бензина марки А-76. В осуществлении этого грандиозного строительства принимали участие страны СЭВ: Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР, Чехословакия. Общая протяженность трубопровода была поделена между ними на примерно равные 400-километровые участки, на паевых началах осуществлялись финансирование, закупки строительной техники, изоляционных материалов и др. Кроме того, за счет средств партнеров закупалось оборудование для третьей очереди Оренбургского газоконденсатного комплекса.

Вполне естественно, что проблемы, связанные с проектированием газопровода «Союз», оказались в центре внимания Мингазпрома и его министра. И Сабит Атаевич сделал все возможное, чтобы эти работы были выполнены качественно и в срок.

С. Р. Дережов утверждал, что С. А. Оруджев умел держать марку министра газовой промышленности великой страны, каким был СССР, и его международный авторитет был высок. Если случались срывы каких-либо поставок, Сабит Атаевич лично звонил руководителям крупных зарубежных фирм и быстро решал возникшие проблемы. На международных газовых конгрессах он был фигурой номер один.

Сабит Атаевич уделял серьезное внимание подготовке к подписанию каждого нового контракта. В наиболее ответственных переговорах участвовал лично. Он был исключительно гибким и талантливым переговорщиком. Обладая восточным тактом, тонким юмором, Оруджев мог увлечь собеседников разговором. Знал наизусть множество произведений Омара Хайяма, часто и обязательно к месту цитировал этого поэта, что разряжало напряженность обстановки переговоров, делало ее менее официальной и более человечной. В такой атмосфере стороны легче шли на компромиссы и быстрее принимались ответственные решения.

В то же время Оруджев лично участвовал только в переговорах с президентами компаний или членами правительства зарубежных стран. При этом он мог расположить к себе этих людей не только глубоким знанием проблемы и конкретностью разговора, но и той душевностью и вниманием к собеседнику, которая была присуща Сабиту Атаевичу. Он обязательно приглашал их посетить СССР вместе с семьями, обещал показать не только предприятия отрасли, но и страну, познакомить с ее культурой, людьми. И если эти визиты случались, Оруджев всегда лично и очень хлебосольно принимал зарубежных гостей.

Так, во время приема в Тюменской области делегации Австрии, среди ночи один из иностранных гостей почувствовал себя плохо. В то время делегация находилась в 40 километрах от Тюмени. Несмотря на это, Оруджев смог организовать нужную медицинскую помощь и в течение нескольких часов поставить больного на ноги. Глава австрийской делегации господин Бауэр позже признался, что у себя в Австрии в подобной ситуации он не смог бы сделать в столь короткие сроки то, что сделал Сабит Атаевич.

Во время зарубежных визитов Оруджев умел разрядить обстановку и тем самым сблизить позиции сторон. Он мог доказать выгодность партнерства для обеих сторон и иногда приводил примеры результатов этого партнерства в очень наглядной форме.

Так, в начале сотрудничества Мингазпрома с западногерманской компанией «Рургаз» эта компания имела весьма скромный офис в Эссене. Но затем, когда начались поставки газа из СССР, дела компании резко улучшились. Это позволило руководству Рургаза построить шикарный офис. Когда этот новый офис увидел Сабит Атаевич, он сказал: «Господин Лизен, это ты построил на наши деньги. Одна твоя люстра стоит, наверное, дороже, чем стоил весь старый офис. Видишь, как выгодно наше сотрудничество!»

Но были случаи, когда Оруджев занимал очень жесткую позицию, особенно по ценам или невыгодным для страны кредитным условиям. Тогда он стоял насмерть. Особенно трудно шли переговоры с французами. Но именно благодаря четкости позиции министра они завершились успешно.

В 1977 году, когда в связи со строительством новых мощных магистральных газопроводов резко увеличилась потребность отрасли в передовом на то время зарубежном оборудовании, Сабит Атаевич поставил вопрос о введении в штат должности заместителя министра по внешнеэкономическим связям. ЦК пошел ему навстречу в этом вопросе. Эту должность занял С. Р. Дережов. До этого времени при Совете министров была специальная Комиссия по внешнеэкономическим вопросам, заседания которой должен был посещать лично министр газовой промышленности СССР. Но Сабит Атаевич считал, что у него достаточно других дел в министерстве. Став заместителем, Дережов взял на себя эту функцию, освободив тем самым Сабита Атаевича для решения других важных дел.

Таким образом, можно сказать, что в 1970-е годы Газпром уже делал первые попытки даже в условиях жесткой централизации экономической политики СССР вести свою собственную экономическую политику. Он добился того, что при заключениях международных контрактов на поставки газа вводились в оборот именно те средства платежа, в которых была заинтересована отрасль. За проданный газ он получал материальные средства, крайне необходимые для быстрейшего развития собственной инфраструктуры. Но так как в этих средствах были заинтересованы и другие ведомства, то они и правительство страны были вынуждены всячески способствовать развитию газовой отрасли. Можно сказать, что именно через международные экономические связи укреплялся авторитет газовой промышленности как в мире, так и в самой стране.

За то время, пока отраслью руководил С. А. Оруджев, продвижение отечественного газа на внешний рынок было стремительным. Если в 1970 году он экспортировался только в три страны (Чехословакию, Польшу и Австрию) в объеме 3,3 миллиарда кубометров в год, то уже в 1975 году советский газ поставлялся в восемь стран мира (ФРГ, Италию, Чехословакию, Польшу, Венгрию, Австрию, Румынию и Болгарию) в объеме 19,3 миллиарда кубометров. К концу 1980 года советский газ экспортировался в десять стран (дополнительно Франция и Румыния) общим объемом 54,8 миллиарда кубометров в год. За это время крупнейшими импортерами советского газа стали ФРГ, объем поставок для которой за 10 лет увеличился более чем в три раза (с 3,1 до 10,1 миллиарда кубометров), и Чехословакия (с 3,7 до 10,5 миллиарда кубометров). Кроме того, в число крупных покупателей советского газа вышли Франция (7,3 миллиарда кубометров) и Италия (6,6 миллиарда кубометров газа в год).

В результате к началу 1980-х годов СССР стал одним из ведущих экспортеров природного газа в страны Центральной Европы. В 1980 году в знак особого признания вклада в развитие международного сотрудничества ВО «Союзгазэкспорт» было награждено международной премией «Золотой Меркурий». На основании этого можно сказать, что если А. К. Кортунов прорубил для газовой отрасли «окно» во внешний мир, то С. А. Оруджев распахнул «дверь» для широкого международного сотрудничества отрасли, значительно ускорив тем самым ее развитие.

Глава восьмая НАЧАЛО РАЗРАБОТОК МОРСКИХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ ГАЗА

Добыча нефти и природного газа с морского дна, как известно, интересовала Сабита Атаевича еще с 1940-х годов. Идея частично была реализована на Каспии на месторождении Нефтяные Камни. С началом работы Оруджева в качестве министра газовой промышленности СССР эта идея его не покидала. Сабит Атаевич даже хотел создать отдельное министерство по добыче нефти и газа с морского дна и достаточно много работал в этом направлении. Но в то время такие важные решения принимались только после их детального обсуждения на разных уровнях и согласования с ЦК КПСС. Рассказывают, что, придя к секретарю ЦК КПСС, Оруджев просил ускорить решение данного вопроса, полагая, что он будет назначен руководителем вновь создаваемого министерства.

Однако, когда он узнал, что у этой идеи много противников и что ему не поручат возглавлять это министерство, он сделал совершенно неожиданное для всех предложение по данному вопросу. Буквально за два-три дня до заседания Совета министров он подготовил новые документы о создании в системе Мингазпрома Главного управления по разработкам морских нефтяных и газовых месторождений и даже каким-то образом успел доложить об этом Косыгину.

Когда на совещании Совета министров А. Н. Косыгин по вопросу разработки морских месторождений предоставил первое слово Оруджеву, все присутствующие были удивлены, почему по данному вопросу не докладывают В. Э. Дымшиц или Н. К. Байбаков.

Но А. Н. Косыгин объяснил свои действия тем, что Оруджеву есть что сказать по этому вопросу.

— Он всю ночь не спал, обдумывая этот вопрос и готовя новые предложения, — сказал Алексей Николаевич. — Мы должны уважать такое рвение, тем более что Сабит Атаевич у нас «моряк» с большим стажем.

В своем выступлении Оруджев аргументированно доказал, что необходимой базы для создания отдельного морского министерства в стране нет. При этом, если у нефтяников и геологоразведчиков есть свои морские предприятия, то у газовиков они только организуются. Поэтому он предложил в рамках Мингазпрома создать морской главк, а через несколько лет, подведя соответствующую базу и подготовив кадры, вернуться к вопросу создания отдельного министерства.

Доклад Оруджева был настолько убедительным и аргументированным, что правительство приняло решение вместо создания морского министерства нефтяной и газовой промышленности учредить Главное управление по морской нефтегазовой промышленности при Мингазпроме. Доработка этого вопроса была поручена группе специалистов во главе с заместителем председателя Совета министров СССР В. Э. Дымшицем.

Когда началось это рабочее совещание, Дымшиц неожиданно поинтересовался:

— Сабит Атаевич, почему ты так резко поменял свое мнение в отношении создания нового министерства?

Оруджев поначалу смутился. Но затем, расстегнув верхние пуговицы рубашки, показал тельняшку и ответил:

— Вы посмотрите, я же морской нефтяник и хочу руководить этим министерством! Я даже тельняшку не снимаю, буквально сплю в ней. Но в настоящее время для создания такого министерства нет ни базы, ни соответствующих кадров. Кому буду нужен я в своей тельняшке, если дело не пойдет?

Других провокационных вопросов ему больше не задавали.

В 1978 году по инициативе Оруджева было принято решение правительства о передаче морской добычи нефти и всего связанного с ней из Министерства нефтяной промышленности СССР в Министерство газовой промышленности СССР. В связи с этим в аппарате Мингазпрома было создано Главное управление по разведке и разработке морских месторождений нефти и газа (Главморнефтегаз), начальником которого стал С. И. Юдин. Были организованы всесоюзные промышленные объединения «КаспморнефтеГазпром» (А. Б. Сулейманов) и «Сахалинморнефтегазпром» (Н. П. Зарудный), производственные объединения «Калининградморнефтегазпром» (В. С. Закутский), «Кубаньморнефтегазпром» (В. Я. Шевчук) и «Челекенморнефтегазпром» (О. М. Одаев), а также Всесоюзное научно-производственное объединение «Союзморгео» (Я. Н. Протас). Подведомственные ему предприятия и организации функционировали в Баку, Геленджике, Калининграде, Краснодаре, Мурманске, Охе, Симферополе, Челекене, Южно-Сахалинске. Общее руководство всеми морскими базами и плавсредствами Мингазпрома было возложено на Николая Михайловича Немчинова, возведенного в ранг заместителя министра.

Оруджев лично следил за комплектованием нового главка. На работу туда были приглашены специалисты по морской добыче нефти из Миннефтепрома. Когда же Сабит Атаевич узнал, что руководители главка взяли на работу некоторых недостаточно компетентных людей, он сам побывал в отделах, побеседовал с работниками, после чего некоторые из них были понижены в должности, а кое-кто даже отстранен от работы.

В Москве Оруджев организовал специальное проектно-конструкторское бюро, которое позже было преобразовано в проектно-исследовательский институт. Была значительно усилена специалистами по морским сооружениям кафедра в Московском строительном институте, руководителем которой являлся сам Сабит Атаевич. Мингазпрому из Миннефтепрома и Мингеологии были переданы предприятия и экспедиции, связанные с добычей нефти и газа на континентальных шельфах. Кроме того, для производства специальных судов, плавучих буровых установок, стальных конструкций и другого необходимого оборудования были налажены тесные деловые связи с Минсудпромом, Минмонтажспецстроем, другими министерствами и ведомствами.

В конце 1970-х годов под непосредственным контролем Оруджева для нормального функционирования Главморнефтегаза были построены в СССР и приобретены за рубежом научно-исследовательские суда, плавучие буровые установки, крановые и транспортно-буксирные суда, подводно-водолазные комплексы. Появились и предприятия для строительства стационарных морских платформ. Все это позволило начать поисково-разведывательные работы, вести обустройство и ввод в эксплуатацию обнаруженных месторождений на Каспийском, Черном и Азовском морях.

Под напором Сабита Атаевича в несколько раз увеличились объемы геолого-разведочных работ на шельфе острова Сахалин и начались эти работы на шельфе арктических морей — Баренцевом и Карском. В то же время концепция и конкретная программа освоения морских месторождений строились прежде всего в расчете на южные, наиболее благоприятные в климатическом отношении и хорошо обустроенные водоемы. Основное внимание уделялось акватории Каспийского и частично Черного и Азовского морей, куда и направлялась основная часть материально-технических и финансовых ресурсов.

Но дело освоения морских месторождений газа не обошлось без происшествий. В результате подводных буровых работ мощный горящий газонефтяной фонтан возник на морской стационарной платформе месторождения Бахар в Каспийском море, где пластовое давление на глубине 5,8 тысячи метров составляло порядка 860 атмосфер.

Для ликвидации этой аварии Оруджеву пришлось принимать неординарные на то время решения. В срочном порядке на предприятиях Мингазпрома был изготовлен специальный комплекс технических средств, посредством которых деформированная огнем колонная головка была герметизирована. После этого поврежденная фонтанная арматура была отстрелена специально доставленным для этого на платформу боевым танком, заменена другой и опрессована. Эти работы успешно выполнили специалисты Каспийской и Оренбургской военизированных частей под общим руководством Р. Ш. Тугушева, который о каждом шаге проводимой операции докладывал непосредственно Оруджеву.

— Учти, ты отвечаешь не только за тушение пожара, но и за то, чтобы эта скважина в кратчайшее время была снова введена в эксплуатацию, — предупредил он Тугушева. — Стране нужно топливо, а не наше геройство при ликвидации аварии, которая возникла отчасти и по нашей вине.

Операция прошла успешно. Спустя некоторое время скважина была введена в эксплуатацию, Р. Ш. Тугушев по ходатайству Оруджева был награжден орденом.

В мае 1966 года в Москве открывалась выставка в нефтяном павильоне ВДНХ, на которой должно было демонстрироваться одно из изобретений Сабита Атаевича. Незадолго до ее открытия он вызвал к себе главного инженера по добыче нефти — заместителя начальника технического управления Миннефтепрома СССР Александра Андрониковича Джавадяна:

— Александр Андроникович! На Выставке достижений народного хозяйства будет демонстрироваться наш с Давидом Константиновичем Мзариуловым проект «пятинного» нефтяного основания, предназначенного для добычи нефти на море. Я прошу вас посетить эту выставку, послушать, что по этому поводу говорят специалисты. Кроме того, нужно проконтролировать, правильно ли сделан макет этого основания.

По тем временам это считалось грандиозным изобретением, равного которому в нефтяной отрасли не было. У Джавадяна к тому времени уже был накоплен определенный опыт работы по созданию установок для морской добычи нефти.

Он начал с последнего — внимательно проверил правильность выполнения макета и обнаружил в нем 11 ошибок. Их надо было срочно исправлять, в противном случае макет нельзя было демонстрировать на ВДНХ. Джавадян немедленно доложил об этом Оруджеву.

Тот сильно возмутился, считая это клеветой на всю его работу.

— Как это так?! Я, морской нефтяник номер один, давно уже занимаюсь морскими основаниями! А у меня нашли существенные ошибки! Этого не может быть!

Оруджев предупредил, что лично поедет на выставку и спросит с клеветника по всей строгости, если не увидит этих ошибок.

Оказалось, что с выставки Джавадян прислал неверную записку. В основании было не 11 конструктивных ошибок, а 11 замечаний по выполнению проекта. Таким образом, ошибки допустил не Сабит Атаевич, а тот человек, который делал макет этого основания. И Оруджев, приехав на выставку, действительно согласился с тем, что все 11 замечаний, сделанные Джавадяном, верны.

Вернувшись в министерство, он вызвал Александра Андрониковича в свой кабинет и сказал:

— Я рад, что в министерстве, кроме меня, есть человек, который понимает, что такое морская добыча и как надо делать морские основания.

Оруджев заставил макетчика исправить все ошибки. В итоге исправленный макет получил хорошие отзывы специалистов, посетивших нефтяной павильон ВДНХ.

Владимир Николаевич Щелкачев вспоминал, что Сабит Атаевич, будучи министром газовой промышленности СССР, мечтал о создании единого органа (комитета), который координировал бы и осуществлял программу работ по освоению нефтяных и газовых месторождений континентального шельфа. Он внес в ЦК КПСС и Совет министров СССР обоснованные предложения по этому вопросу с конкретными расчетами. Как всегда, предложения эти были направлены в Госплан СССР с поручением дать технико-экономическое обоснование. Проверка выявила, что расчеты Оруджева верны, и была начата работа по созданию соответствующего постановления. Сабит Атаевич активно принимал участие в этой работе, так как он надеялся возглавить этот орган, о чем открыто говорил со своими друзьями.

Но от отдельного министерства пришлось отказаться. На основании подготовленного Госпланом СССР технико-экономического обоснования было принято решение о создании Главного управления по разработке морских месторождений нефти и газа. Но тогда остро встал другой вопрос — где оно будет создано? Все думали, что главк будет при Миннефтепроме, где были сосредоточены все дела, связанные с освоением континентального шельфа, имелся морской отдел и небольшая группа специалистов как в аппарате министерства, так и в его институтах. Но, к всеобщему удивлению, его образовали в Мингазпроме. Причиной было то, что в правительственных верхах Оруджева считали самым компетентным специалистом в области организации комплекса работ по освоению континентального шельфа. Личный авторитет Сабита Атаевича перевесил рассуждения о ведомственной целесообразности.

И следует признать, что правительство не ошиблось, доверив министру газовой промышленности столь сложное новое дело. Сабит Атаевич со всей присущей ему энергией взялся за организацию главка. Он быстро добился решения необходимых организационных и кадровых вопросов. В штат управленческого аппарата министерства была введена должность заместителя министра по морскому флоту, которую занял бывший начальник Главной морской инспекции Н. М. Немчинов.

Владимир Григорьевич Чирсков вспоминал, что даже после того, как в Министерстве газовой промышленности был образован морской главк, по инициативе Сабита Атаевича продолжали вестись предварительные проработки вопроса о создании отдельного министерства по добыче нефти и газа с морских акваторий. С. А. Оруджева в этом поддерживал А. Н. Косыгин, который также данное направление считал весьма перспективным. Поэтому многие вопросы, связанные с созданием нового министерства, решались довольно быстро.

Сабит Атаевич настолько был уверен в благополучном исходе этого дела, что даже начал подбирать кадры. Так, однажды при встрече с Чирсковым он предложил ему стать его заместителем в этом новом министерстве. Владимир Григорьевич обещал подумать по этому вопросу.

Проработка велась очень активно, но после ухода Косыгина в 1979 году с поста председателя Совета министров СССР работы по созданию нового министерства были свернуты. Но специалисты считают, что идеей объединения усилий при добыче нефти и газа со дна морей и океанов Сабит Атаевич положил начало тому, к чему отечественные газовики и нефтяники пришли в последующие годы.

Правда, Оруджев не обошелся без чудачества. Имеется информация, что едва начав проработку идеи с созданием министерства по добыче нефти и газа с морского дна, Сабит Атаевич пошил себе мундир адмирала со всеми регалиями и даже как-то в нем появился на каком-то торжестве в Баку. Туда же на это торжество прилетели Маршал Советского Союза И. X. Баграмян и еще несколько высших военачальников, в том числе и адмиралов. Самозванство Оруджева вызвало недовольство военных и особенно моряков, о чем они возмущенно потом рассказывали московским коллегам. Вскоре данный факт стал известен довольно многим. Но Сабит Атаевич словно не замечал этого.

Оруджев любил адмиральский мундир и иногда надевал его в торжественных случаях. В этом мундире его и похоронили…

Глава девятая РАЗВИТИЕ НАУКИ И ТЕХНИКИ

Интенсивная разработка месторождений европейской части страны в 1960-е годы и неготовность страны к вводу в строй месторождений Западной Сибири, Оренбурга и Коми АССР привели к значительному сокращению добычи газа. В то же время потребности страны в «голубом топливе» постоянно росли. Это привело к тому, что правительством перед газовой промышленностью и лично перед С. А. Оруджевым постоянно ставились новые, все возраставшие в объеме и сложности задачи.

Постановка этих задач, как правило, происходила в весьма жесткой форме. Так, уже на второй день работы Сабита Атаевича в качестве министра газовой промышленности ему позвонил председатель Совета министров Косыгин и строго попросил отчитаться за допущенные нарушения газоснабжения одного крупного военного потребителя. Оруджев попытался оправдаться тем, что он руководит министерством всего 24 часа. Но в ответ услышал, что является лично ответственным за успешную работу газовой промышленности с первой минуты назначения на пост министра. Позже Сабит Атаевич часто приводил в пример этот разговор, особенно тем руководителям, которые искали оправдания в непродолжительности пребывания в занимаемой должности. Тот разговор с Косыгиным сформировал у самого Оруджева особый склад характера на всю последующую жизнь.

Когда Сабит Атаевич приступил к руководству министерством, он, по сути, был поставлен перед выбором — либо, не жалея сил и нервов, завершить свою трудовую биографию триумфальной победой отечественной газовой промышленности, либо незаметно уйти со «сцены», получив персональную пенсию в размере 150 рублей. Сабит Атаевич, не колеблясь, выбрал первое. С его приходом в министерство установленные правительственные задания выполняются точно и, как правило, досрочно.

Будучи мудрым политиком, грамотным ученым и опытным руководителем, Оруджев понимал, что одной только требовательностью к подчиненным и лозунгами о необходимости повышения производительности труда задачу не выполнить. Нужны были продуманный научный подход к стратегии и тактике развития отрасли, ее полное техническое перевооружение на базе новейших достижений отечественной и зарубежной промышленности, интенсивное внедрение передовых технологий.

Решение этой задачи требовало прежде всего создания мощной отраслевой научно-исследовательской и опытно-конструкторской базы. Сабит Атаевич начал с реорганизации Технического управления, которое было разделено на два: Техническое управление и Управление проектных работ. Затем Сабит Атаевич упраздняет Первое главное управление, в функции которого входила разработка проектов сверхмощных газовых промыслов и сверхмощных магистральных газопроводов. Отныне формирование всей технической политики министерства было сконцентрировано в одном Техническом управлении.

ВНИИгаз и ВНИИЭгазпром назначаются головными научно-исследовательскими институтами по разработке научно-технических и экономических проблем освоения западносибирских месторождений природного газа. На базе Азербайджанского филиала ВНИИгаза, находившегося в Баку, был создан Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт по подготовке и переработке природного газа (ВНИПИгаз), ставший специализированным головным институтом по этим важнейшим для отрасли направлениям.

На базе подразделений УкрНИИгаза было создано СКВ «Турбогазмашина» — специализированная головная организация отрасли в области разработки газоперекачивающих агрегатов с приводом от авиационных и судовых газотурбинных установок и турбодетандеров для промысловой подготовки газа. В конце 1975 года это СКВ реорганизовано во Всесоюзное научно-производственное объединение турбохолод ильной, газоперекачивающей и газотурбинной техники (ВНПО «Союзтурбогаз»), в состав которого передан ряд существующих и строящихся машиностроительных заводов. На это объединение возлагались функции не только по разработке и испытанию нового оборудования, но и по освоению его промышленного производства.

На базе головного специального конструкторско-технологического бюро «Газоаппарат» и Донецкого экспериментального завода газовой аппаратуры было организовано НПО «Газоаппарат».

С целью усиления научно-исследовательских и опытных работ в области транспорта газа были созданы два комплексных отдела ВНИИгаза. Один из них, находившийся в Свердловске, предназначался для совместной работы с Уральским им. К. Е. Ворошилова и другими турбомоторными заводами страны. Его коллектив трудился над совершенствованием существующих и созданием новых типов газотурбинных приводов для газоперекачивающих агрегатов, соответствующих лучшим достижениям мировой техники. Второй, расположенный в Волгограде, был предназначен для совместной работы с Волжским трубным заводом им. Петрова. Он работал над повышением качества и расширением сортамента газопроводных труб, а также над совершенствованием существующего и освоением выпуска нового промыслового оборудования и аппаратуры для газовой промышленности.

На головные институты министерством были возложены следующие основные функции: прогнозирование генеральных направлений технического развития отрасли, изучение, обобщение и использование опыта и достижений мировой техники; координация научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ для обеспечения концентрации основных научных и конструкторских сил отрасли на решении узловых проблемных вопросов ее дальнейшего ускоренного развития; методическое руководство научными исследованиями и конструкторскими работами; контроль за сроками выполнения и оценка качества научно-технических разработок; учет законченных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и подготовка планов их внедрения и использования в производстве.

В 1970-е годы большое внимание уделяется развитию опытно-экспериментальной базы. Институты и КБ отрасли располагали пятью опытными и экспериментальными заводами, восемью опытными участками и полигонами. Всего на опытно-экспериментальных базах было размещено более 70 опытных установок и испытательных стендов.

Создается Всесоюзное научно-производственное объединение «Союзгазавтоматика». Оно стало головной организацией отрасли в области разработки и внедрения средств автоматики, телемеханики, автоматизированных систем управления с обеспечением законченного цикла — от проведения исследований и конструкторских разработок до освоения серийного производства, монтажа, наладки и сдачи в эксплуатацию новых технических средств, систем и приборов.

В результате проведенных реорганизаций в отрасли была осуществлена четкая специализация научно-исследовательских и конструкторских организаций как по основным направлениям научно-технической деятельности, так и по обслуживавшимся ими регионам.

Параллельно успешно решалась и кадровая проблема. Только за период с 1973 по 1975 год численность работников научных и конструкторских организаций отрасли увеличилась более чем на 2,2 тысячи человек и достигла 10,5 тысячи человек. Среди них было более 30 докторов и 600 кандидатов наук. За этот же период затраты на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы возросли на 11 миллионов рублей и достигли 42 миллионов рублей в год.

Главнейшей стратегической проблемой для Сабита Атаевича стало определение оптимальных объемов добычи газа из тех месторождений, которые могли дать эти объемы в ближайшее время.

Интенсивное истощение запасов газа в районах Украины и Северного Кавказа, с одной стороны, и задержка с вводом новых мощностей для более быстрого развития добычи газа в районах Туркмении, Тюменской области и Коми АССР — с другой, привели к резкому снижению прироста добычи газа в целом по стране.

К тому времени в правительственных и некоторых научных кругах существовало мнение, что прирост добычи природного газа в стране можно довести до 100 миллиардов кубометров в год. Теоретически это было возможно на ранее открытых месторождениях Западной Сибири.

На практике дело обстояло иначе. Освоенные к этому времени технологии добычи газа на месторождениях Ставропольского и Краснодарского краев, на Украине, методы и средства строительства магистральных газопроводов из труб диаметром до 1020 миллиметров и компрессорные станции на них не могли обеспечить ускоренное освоение газовых месторождений в Западной Сибири. Были необходимы адекватная новая научно-техническая политика и новые подходы в разработке газовых месторождений, отличавшихся своими крупными залежами, в строительстве магистральных газопроводов, протяженность которых нередко достигала 3,5 тысячи километров.

Так, на одном расширенном заседании коллегии Мингазпрома, состоявшемся в 1974 году, научный руководитель О. Ф. Худяков представил первый проект разработки Уренгойского месторождения, способный, по его расчетам, обеспечить добычу 120 миллиардов кубометров газа в год. Для этого предлагалось по типу месторождения Медвежье создать большое количество промыслов производительностью до 5–7 миллиардов кубометров газа в год.

Обсуждение этого предложения носило бурный характер, так как у него были и сторонники, и противники. Но Оруджев на протяжении всего доклада и дискуссии не проронил ни слова. Он внимательно изучал содержание десятка вывешенных плакатов, насыщенных графическими материалами, расчетами, схемами, рисунками, и молчал.

Отсутствие видимой реакции со стороны министра насторожило присутствующих. Никто не мог определить, одобряет или отвергает он предложения докладчика. Все знали, что Сабит Атаевич много лет возглавлял комиссию по разработке нефтяных месторождений и имел большой опыт. Но в данном случае речь шла о проекте разработки самого крупного Уренгойского газового месторождения, которое по большинству своих параметров резко отличается от нефтяных месторождений. Предлагаемый вариант был нацелен на интенсивное освоение месторождения с учетом больших капиталовложений и выполнения объемных строительных работ. Это требовало детального обсуждения и поддержки со стороны министра, но Оруджев молчал.

Настороженный поведением Сабита Атаевича, Худяков быстро завершил доклад и замолчал. В зале установилась гробовая тишина. Все напряженно ждали слова Оруджева.

Наконец Сабит Атаевич поднялся со своего места и объявил, что хочет выступить по данному вопросу в качестве содокладчика. В своем выступлении он определил основные принципы добычи газа в стране. Опираясь на конкретные расчеты, Оруджев отметил, что максимальный прирост добычи газа может достигать 30–40 миллиардов кубометров газа в год. И, хотя сторонники сверхмощных промыслов и магистральных газопроводов не сдаются и выдвигают новую идею контейнерной транспортировки газа в гидратном состоянии по трубопроводам, Оруджев, опираясь в докладе на результаты научных исследований, методично, шаг за шагом приходит к единственно правильному и реально достижимому решению: на крупнейших газовых месторождениях в Западной Сибири надо строить промыслы с производительностью не более 25–30 миллиардов кубометров газа в год. Это были не «сверхмощные», но и не те слабые сооружения, которыми обустраивались ранее введенные в строй месторождения и промыслы, дававшие по 5–7 миллиардов кубометров газа в год. Аналогичной производительности, по мнению Сабита Атаевича, должен был строиться и однониточный газопровод с диаметром труб 1420 миллиметров, рассчитанный на давление 75 атмосфер. В последующем Оруджев упорно защищал эти положения, которые стали основными во всем процессе дальнейшего развития газоснабжения страны.

Анализ особенностей развития газовой промышленности позволил Сабиту Атаевичу распределить основные задачи научно-технического прогресса для крупномасштабного освоения месторождений газа в Западной Сибири. Научное обеспечение становится главным фактором освоения северотюменских месторождений, расположенных в суровых климатических зонах с распространением в них вечномерзлых пород и удаленных от основных центров потребления природного газа на три и более тысячи километров.

Сделав упор на создание развитой, четко специализированной, обеспеченной достаточной экспериментальной базой сети научно-исследовательских и конструкторских организаций, министерство провело значительную работу по внедрению новой техники и прогрессивных технологических процессов, автоматизации и телемеханизации производства, техническому переоснащению газовой промышленности новым высокоэффективным технологическим оборудованием.

Газовые промыслы были оснащены установками комплексной подготовки газа (УКПГ), мощность которых постоянно повышалась. Так, если на месторождении Медвежье первые УКПГ проектировались на производительность 7–8 миллиардов кубометров газа в год, то на Уренгойском и Вынгапуровском месторождениях стали сооружать УКПГ с годовой производительностью 15 и 30 миллиардов кубометров.

Под непосредственным руководством С. А. Оруджева были осуществлены разработка и внедрение в производство новых газоперекачивающих агрегатов. До середины 1970-х годов компрессорные станции оснащались исключительно стационарными газотурбинными установками ГТ-6-750 и ГТК-10. Строительство одной очереди компрессорной станции мощностью 80 тысяч киловатт с такими агрегатами продолжалось 16–19 месяцев.

Сабит Атаевич развернул научно-исследовательские и проектно-конструкторские работы с целью переоснащения отрасли новым высокоэффективным технологическим оборудованием, позволявшим кардинально ускорить строительство компрессорных станций и одновременно значительно повысить надежность их работы.

Прохождение газовых магистралей в условиях сурового климата усложнило сооружение и ввод в эксплуатацию магистральных газопроводов и особенно компрессорных станций. Стало ясно, что в этих условиях, чтобы увеличить добычу газа, необходимо применить новые технические решения и более прогрессивное оборудование, позволяющее значительно сократить сроки строительства компрессорных станций и тем самым повысить производительность газопроводов. Поэтому одним из таких прогрессивных технических направлений было определено создание впервые в стране и внедрение в газовую промышленность легких, мобильных, компактных газоперекачивающих агрегатов с авиационным приводом в блочно-контейнерном исполнении.

Преимущества этих агрегатов перед стационарными — блочно-контейнерная конструкция, обеспечивающая поставку блоков в полной заводской готовности и минимальные строительно-монтажные работы на компрессорной станции; небольшие габариты и относительно малая масса, позволяющие осуществлять транспортировку агрегатов на место монтажа любым видом транспорта, в том числе и воздушным.

В Советском Союзе первые работы по созданию авиационного привода для газоперекачивающего агрегата стали проводиться в начале 1970-х годов. Немалую долю труда в это дело вложили коллективы конструкторских бюро, институтов и предприятий Минавиапрома, Минхиммадеа и Мингазпрома, создав в сжатые сроки принципиально новый прогрессивный газоперекачивающий агрегат ГПА-Ц-6,3 в блочно-контейнерном исполнении с авиационным приводом мощностью 6,3 тысячи киловатт. Этими министерствами совместно с Госпланом СССР были разработаны мероприятия, позволившие в короткие сроки осуществить доводку, организовать серийное производство авиаприводов и агрегатов в целом и внедрить их в народное хозяйство страны. Так, в 1972 году газоперекачивающий агрегат ГПА-Ц-6,3 был создан, в 1973 году — испытан на природном газе, а уже в 1974 году — пущен в эксплуатацию на компрессорных станциях магистральных газопроводов страны.

Эксплуатация газоперекачивающих агрегатов с авиационным приводом на магистральных газопроводах СССР, начатая в сентябре 1974 года, показала значительные их преимущества перед стационарными агрегатами. Высокая эксплуатационная надежность агрегатов с авиаприводом, быстрота сооружения компрессорных станций с этими агрегатами, простота обслуживания и значительный экономический эффект (более 1,5 миллиарда рублей за пятилетие) от их внедрения в народное хозяйство определили их интенсивный ввод в эксплуатацию и новые направления использования в газовой промышленности. К 1980 году на магистральных газопроводах страны было введено в действие свыше 200 ГПА-Ц-6,3, что составило около девяти процентов общей мощности всех газоперекачивающих агрегатов, установленных на компрессорных станциях.

Так, если в 1974 году в эксплуатации находились три компрессорные станции с 13 агрегатами, то в 1981 году число компрессорных станций достигло 46, на которых работало 250 агрегатов.

Конструктивные особенности агрегатов с авиационным приводом позволили эксплуатировать их в различных климатических зонах СССР (от Крайнего Севера до южных пустынных районов и в горных высотных областях). Также очень важным было то, что эти агрегаты не требуют организации их производства по полному циклу, так как в качестве привода используются авиационные двигатели, выработавшие ресурс на самолетах Ту-114, Ту-154 и Ил-62.

В 1978 году на компрессорной станции в Торжке впервые в отечественной практике были введены в опытно-промышленную эксплуатацию три агрегата ГПА-10 с судовым газотурбинным приводом. Уже в следующем году на газопроводе Уренгой — Челябинск — Петровск — Новопсков было начато строительство пяти компрессорных станции, оснащенных ГПА-10.

В конце 1970-х годов были начаты работы по созданию газоперекачивающих агрегатов мощностью 16 и 25 тысяч киловатт с полнонапорными нагнетателями. Опытные образцы были установлены на компрессорных станциях в Новгороде и Сысерти. Эти агрегаты предназначались для газопроводов на рабочее давление до 100 атмосфер.

Таким образом, в деле совершенствования технологии компримирования газа на магистралях большой протяженности Оруджев делал упор на широкое внедрение газоперекачивающих агрегатов повышенной мощности, в том числе с авиационным и судовым приводом. Все агрегаты создавались с двухступенчатыми нагнетателями, что позволяло ускорять технологическую обвязку компрессорных станций, до 40 процентов сокращать трудовые затраты на их монтаж и экономить до 50 процентов запорной арматуры при значительном повышении эксплуатационной надежности станций.

Под руководством Сабита Атаевича Оруджева произошли позитивные изменения и в области производства буровых работ. Все началось с того, что в 1972 году нефтяные буровые предприятия были переподчинены вновь созданному Министерству газовой промышленности СССР. В структуре этого министерства отдел бурения газовых и газоконденсатных скважин получил статус управления, в которое вошли отделы: производственный, технологический, использования глубинного топлива Земли, морского бурения, а также служба материально-технического обеспечения.

Ведущим звеном этой цепи стал отдел по бурению газовых и газоконденсатных скважин, ставший настоящей кузницей кадров буровиков. Здесь получили свой первый опыт и стали настоящими профессионалами газового дела такие специалисты, как В. А. Динков, М. И. Агапчев, В. И. Авилов, А. Г. Гудзь, В. А. Нуршанов, В. Т. Хромов, А. А. Васильев, Ф. Г. Харахашьян и многие другие.

Для разработки месторождений Тюменского Севера была создана Полярная экспедиция глубокого бурения, которая в августе 1973 года начала буровые работы на месторождении Юбилейное, а ровно через год — на Уренгойском месторождении. В апреле 1975 года для ускорения буровых работ на этой площади была создана Уренгойская экспедиция глубокого бурения. Ее начальником был назначен А. Г. Подберезный. 16 января приказом министра газовой промышленности СССР создается Вынгапуровская экспедиция глубокого бурения во главе с Юрием Тимофеевичем Ивченко. В 1979 году по приказу С. А. Оруджева все три экспедиции глубокого бурения слились в мощное объединение по бурению газовых скважин — «Тюменбургаз», управление которого находилось в поселке Новый Уренгой. Первым директором этого объединения был назначен Ю. Т. Ивченко. И уже в том году буровыми бригадами этого объединения было пройдено около 150 километров горных пород.

В 1976 году Краснодарское управление буровых работ по приказу С. А. Оруджева начало работы по бурению скважин в акватории Черного и Азовского морей. Активные буровые работы велись в Республике Коми, в Астраханской и Оренбургской областях. При этом бригадами Оренбургского управления работ только за годы десятой пятилетки было пробурено более 510 километров горных пород, построено и сдано в эксплуатацию 242 скважины. При этом коллектив буровой бригады В. А. Липатова достиг рекордной скорости бурения — 2370 метров на станок в месяц, ее коллективу было присуждено звание «Лучшая буровая бригада Мингазпрома СССР».

Хорошо понимая значение скорости и качества выполнения буровых работ, Сабит Атаевич добился того, что на оснащение буровых предприятий постоянно поступали новая техника и более совершенное оборудование. Только внедрение новых типов долот, изготовленных из сталей электролакового и вакуумно-дугового переплава, привело к увеличению проходки на долото на 80 процентов, а скорости бурения — на 50 процентов.

Важную роль в достижении высоких темпов проходки сыграло внедрение батарейно-кустового бурения скважин, за которое активно ратовал Сабит Атаевич. Оно позволяло существенно сокращать протяженность подъездных дорог к скважине, длину водоводов, расстояние передвижения бурового оборудования, затраты на материалы и транспортные расходы.

Благодаря качественной организации, внедрению новой техники и технологии к 1980 году объем буровых работ в отрасли по сравнению с 1972 годом увеличился более чем в десять раз. За этот же период коммерческая скорость бурения возросла в 1,3 раза, производительность труда — в 2,6 раза, проходка на одну бригаду — в 1,7 раза, а себестоимость одного метра проходки снизилась на 48 процентов.

В 1970-е годы произошло бурное развитие системы автоматизированного управления газовой промышленностью. Этому вопросу Сабит Атаевич Оруджев уделял особое внимание. Благодаря этому к 1980 году функционировала отраслевая система управления газовой промышленностью (ОАСУгазпром), включавшая подсистему автоматизированного диспетчерского управления (АСДУ ЕС Г), автоматизированные системы управления предприятиями (АСУП). В подотраслях бурения, добычи, переработки и транспортировки газа действовало 30 автоматизированных систем управления технологическими процессами (АСУ ТП).

В 1975 году была произведена комплексная автоматизация 37 процентов газовых промыслов (УКПГ), автоматизировано 88 процентов компрессорных станций (цехов), имелось 24 процента централизованно управляемых компрессорных станций и телемеханизировано до 22 процентов линейной части газопроводов.

Таким образом, к концу девятой пятилетки производственные показатели по Мингазпрому были весьма красноречивы. К тому времени более 75 процентов прироста добычи газа приходилось на долю Тюменской области и Туркменской ССР и 20 процентов на Оренбургскую область. В это время были вовлечены в разработку новые крупные запасы газа (более четырех триллионов кубометров) на Медвежьем, Шатлыкском, Наипском и Оренбургском месторождениях.

Были разработаны комплексные программы технического перевооружения газовой промышленности, расширения сети подземных хранилищ газа и создания отраслевой ремонтно-машиностроительной базы. Все они воплощались на практике.

Природный газ во всё возрастающих масштабах внедрялся в металлургию, заменяя другие энергоносители, в химическую промышленность (и в качестве топлива, и в качестве сырья), в быт населения СССР. Он также шел и на экспорт, принося государству твердую валюту.

К концу 1970-х годов в системе газоснабжения страны эксплуатировалось 69 автоматизированных установок комплексной подготовки газа на промыслах (55 процентов от всех действующих), 440 автоматизированных компрессорных цехов (86 процентов общей численности), имелось 52,3 тысячи километров телемеханизированных магистральных газопроводов (42 процента общей протяженности).

Наряду с постоянным улучшением научно-технической базы отрасли Сабит Атаевич постоянно боролся за повышение эффективности использования природного газа, снижение его нерациональных потерь. Он подсчитал, что широкое применение в газовом деле прогрессивных научных разработок, а также ликвидация нерациональных потерь дадут годовую экономию газа в объеме 15 миллиардов кубометров, что было эквивалентно годовой производительности такой крупной газотранспортной системы, как Бухара — Урал.

Сабит Атаевич Оруджев в бытность министром газовой промышленности СССР делал много для начала добычи газа с Астраханского месторождения, которое считал одним из перспективнейших на то время. Дело в том, что первый фонтан газа из подсолевых нижнекаменноугольных отложений был получен в январе 1973 года на скважине № 3 Заволжской в пределах левобережной части Астраханского свода. Это было самое начало работы Сабита Атаевича в должности газового министра, и он с готовностью воспринял информацию об этом.

Затем 13 августа 1976 года скважина № 5, пробуренная на Ширяевском поднятии, дала промышленный приток газа. Так было заявлено о рождении новой газоносной провинции.

Астраханское месторождение географически находится в придельтовой части реки Волги в 50–80 километрах севернее Астрахани. Ученые подсчитали, что ориентировочно 60 процентов площади и запасов находится в левобережной части, 5 — в правобережной и 35 процентов — в пойменной зоне (поймы Волги и Ахтубы). По длинной оси месторождение тянется на 110 километров. Основная, наиболее изученная, часть месторождения расположена в левобережной степной зоне на территории Красноярского и Харабалинского районов. Запасы газа правобережной части (Енотаевский и Наримановский районы) были оценены в 200 миллиардов кубометров. Кроме того, имелась еще и пойменная часть площадью 800 квадратных метров, оценочно содержащая до 2 триллионов кубометров газа. Таким образом, разведанные до промышленных категорий запасы месторождения достигают 4 триллионов кубометров газа, около 1 миллиарда тонн конденсата. Запасы серы в сероводородном газе превышают 1 миллиард тонн, а запасы каменной соли не ограничены, самые верхние ее пласты встречаются на глубинах 300–500 метров.

История открытия Астраханского газового месторождения началась весной 1946 года, когда первый секретарь Астраханского обкома партии Ф. Н. Муратов доложил правительству о возможности открытия на территории Астраханской области нефтяных и газовых месторождений. В апреле того же года решением Главгазтоппрома при Совете министров СССР была создана Астраханская геолого-разведочная контора (АГК) «Газразведка», которая уже в ноябре приступила к бурению первой скважины в центре города в районе Морского садика. С 1952 года поисковые работы переместились на юг области, в район села Промысловка, где геофизиками треста были проведены подготовительные работы к бурению.

6 сентября 1954 года был получен первый управляемый газовый фонтан, возвестивший об открытии нового газового месторождения. К 1963 году были открыты и переданы в эксплуатацию еще шесть месторождений нефти и газа: Олейниковское, Межевое, Цубукское, Каспийское, Тенгутинское и Бешкульское. Таким образом, в Астраханской области родилась новая отрасль экономики — нефтегазовая.

К середине 1960-х годов район поисковых работ перемещается на север от Астрахани в область соляно-купольной тектоники. Поисково-разведочные работы здесь увенчались открытием Бугринского, Шаджинского и Халганского месторождений.

Успех нефтегазоразведчиков способствовал дальнейшему развитию исследовательских работ. В соответствии с приказом по Главному управлению геологии и охраны недр при Совете министров СССР от 1 января 1958 года была образована Астраханская геофизическая экспедиция, начальником которой стал Н. Д. Кулаков. С 1960 года эта организация начала целенаправленные исследования в пределах Астраханского выступа. К 1966 году была оконтурена правобережная часть Астраханского свода, и на втором этапе изучения геологического строения территории работы велись уже по всему Астраханскому своду одновременно.

К 1968 году АГК выполнила значительный объем опытно-методических исследований, в результате которых впервые в СССР была выработана методика картирования кровли подсолевых отложений методом отраженных волн. На основе этой методики были подготовлены Долгожданное, Воложковское, Аксарайское и Ширяевское локальные поднятия, в пределах которых было начато разведочное бурение.

Учитывая важность работы по обоснованию перспектив нефтегазоносности Нижней Волги, Нижне-Волжский научно-исследовательский институт геологии и геофизики Министерства геологии РСФСР организовал в 1966 году Прикаспийское отделение Нижневолжского НИИ (до 1981 года— отдел геологии Астраханского Поволжья и Калмыкии Нижневолжского НИИ геологии и геофизики), который вначале возглавил В. И. Мальцев, ас 1971 года — Н. И. Воронин. В 1973 и 1976 годах коллективом этого института были разработаны две Генеральные схемы поисково-разведочных работ на нефть и газ, которые привели к открытию Астраханского газоконденсатного месторождения.

Открытие Астраханского месторождения создало предпосылки к строительству крупнейшего и уникального газохимического комплекса в Нижнем Поволжье. В начале 1978 года по распоряжению С. А. Оруджева комиссией, созданной Мингазпромом и Астраханским облисполкомом, был осуществлен выбор площадок для строительства объектов промышленного и жилищно-гражданского назначения. Основным заказчиком на строительство было Министерство газовой промышленности. Генеральным проектировщиком выступал Донецкий ЮжНИИгипрогаз, а всего научным обоснованием, проектированием объектов занималось более 50 научно-исследовательских и проектных организаций.

Как только было принято решение о предстоящем обустройстве и промышленной эксплуатации Астраханского месторождения, первыми на Аксарайскую площадь прибыли строители из СМУ-3 треста «Оренбургремгазстрой» (руководитель — B. П. Никотин) и чуть позже — специалисты ПМК этого же треста. Они начали готовить базу Управления буровых работ: котельную с компрессорной станцией и тепловыми сетями, насосную станцию, канализацию, водопровод, шесть километров линий электропередачи, одноквартирные дома. Здесь же на пионерной базе буровиков были возведены две ремонтно-механические мастерские, гараж на 40 машин, контора УБР, столовая, склад горюче-смазочных материалов. Для обеспечения строительных работ 3 апреля 1978 года в Астрахани было создано автотракторное предприятие № 4.

В конце 1980 года в Аксарайске начала работать бригада Волгоградского мобильного специализированного СМУ треста «Центрпромэкскавация» (руководитель — И. Е. Елисеев), задача которой заключалась в вертикальной планировке площадок под различные объекты на строительстве газового комплекса.

Таким образом, в 1970-е годы также произошло открытие и было начато обустройство нового и очень перспективного Астраханского газоконденсатного месторождения. В целом же, C. А. Оруджев, возглавляя Министерство газовой промышленности СССР, внес существенный вклад в развитие науки и техническое перевооружение отрасли. Под его руководством и с его непосредственным участием была выработана стратегия развития газовой промышленности страны, создана ее мощная научная база и выработаны четкие подходы к решению многих актуальных проблем. Многие результаты той плодотворной работы успешно используются в отечественном газовом деле и в настоящее время.

Глава десятая УПРАВЛЕНИЕ ОТРАСЛЬЮ

В 1973 и 1974 годах в Мингазпроме постоянно шли разговоры об изменении его структуры. Был выработан ряд предложений, порой противоречащих друг другу. Одни предлагали отдельные инстанции передать в главгазы республик, другие убеждали в необходимости ввести областные управления газа в подчинение Мингазпрому.

Чтобы окончательно решить этот важный вопрос, в январе 1974 года Оруджев созвал расширенное совещание, на которое были приглашены руководители главгазов республик и облгазов. Он терпеливо выслушал различные мнения и пришел к выводу, что включение в состав Мингазпрома такого большого числа организаций создаст трудности в его работе. После этого данный вопрос был снят с повестки дня.

В то же время с приходом Оруджева был принят ряд организационных мер по структурной перестройке управления как в центральном аппарате, так и в производственных подразделениях. Все они были учтены при подготовке генеральной схемы управления газовой промышленностью, которая разрабатывалась под руководством и при непосредственном участии Сабита Атаевича в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 2 марта 1973 года «О некоторых мероприятиях по дальнейшему совершенствованию управления промышленностью».

Оруджев возглавил Мингазпром в период, когда во всех отраслях производства велись интенсивные поиски резервов роста, снижения себестоимости продукции, удешевления аппарата управления и т. д. Поэтому не случайно, что его внимание было сосредоточено на этих же проблемах.

Одним из приоритетных направлений развития отрасли Оруджев избрал совершенствование управления газовой промышленностью страны. Своей целью о наставил повышение степени специализации и концентрации производства и установление оптимальных размеров предприятий, уменьшение звеньев управления, упразднение звеньев, дублирующих функции управления на различных уровнях, централизацию ремонтного и другого обслуживания, размещение аппарата объединений с учетом оптимального радиуса рассредоточенности производственных единиц и предприятий, создание информационной нормативной базы и условий для ускоренного внедрения автоматизированных систем управления. В качестве конечной цели работы по совершенствованию управления отраслью министр определил создание условий для своевременного принятия оптимальных решений в конкретных ситуациях управленческой деятельности.

Начали с формирования центрального аппарата Министерства газовой промышленности, которое прошло довольно быстро. Все специалисты центрального аппарата министерства, кто решил остаться, заняли соответствующие должности, и ущемления морального или материального не было.

На пути реформирования управления газовой промышленностью имелось немало трудностей как объективного, так и субъективного характера. Руководство хозяйством в системе Министерства газовой промышленности осуществлялось ранее в основном через главные управления по трех-, четырех- и пятизвенным системам. Степень концентрации производства была недостаточной. Объединения и предприятия существенно различались по размерам, видам деятельности и организационным формам. Вспомогательные производства и обслуживающие хозяйства имели низкую степень централизации функций. Такая многозвенная организационная структура не позволяла создать оптимальные условия для ускоренного внедрения в производство передовых достижений отечественной науки и техники, дальнейшей специализации и кооперирования производства, применения ЭВМ в управлении производством.

В 1974 году в Министерстве газовой промышленности по решению Оруджева начали переход к так называемой двухзвенной структуре управления. Были созданы всесоюзные промышленные объединения (ВПО), всесоюзные научно-производственные объединения (ВНПО) и производственные объединения (ПО). Несмотря на то, что все объединения подчинялись непосредственно аппарату министерства, значительно возросла их самостоятельность.

К числу ВПО отнесли «Союзгазмашаппарат» (А. В. Демьянович), «Союззарубежгаз» (В. В. Колоярский), «Союзгазмашремонт» (Л. Е. Дорофеев), «Союзинтергазпром» (В. А. Мысякин), «Союзгазификация» (И. Н. Радчик), а также территориальные ВПО — «Укргазпром» (А. Г. Туманов), «Оренбурггазпром» (Ю. В. Вышеславцев), «Тюменгазпром» (Е. Н. Алтунин), «Комигазпром» (С. И. Юдин), «Узбекгазпром» (А. С. Мелыптдинов), «Туркменгазпром» (В. А. Талдай).

По предложению Мингазпрома в добыче газа по производственно-территориальному принципу было организовано шесть всесоюзных промышленных объединений, представлявших собой промышленно-хозяйственные комплексы, в состав которых вошли предприятия по добыче, транспорту, переработке и хранению газа, буровые, строительно-монтажные, ремонтно-строительные, научно-исследовательские и проектные организации, обслуживающие и подсобно-вспомогательные хозяйства. Лишь в отдельных небольших газодобывающих районах были созданы производственные объединения, подчиненные непосредственно министерству.

Всесоюзные промышленные объединения осуществляли управление добычей природного газа через газодобывающие (газопромысловые) управления и оперативно-производственные службы, которые практически представляли собой бригады по обслуживанию скважин и установок комплексной подготовки газа. Во всех всесоюзных промышленных и производственных объединениях осуществлена централизация работ по подземному и капитальному ремонтам скважин, а также по производственно-техническому обслуживанию и комплектации оборудования.

Создание всесоюзных промышленных объединений подо-быче газа повысило ответственность руководителей и оперативность взаимодействия предприятий и организаций, так как исключалась необходимость решения многих вопросов непосредственно в министерстве. В свою очередь, это значительно улучшило маневренность в использовании технических, материальных, трудовых и финансовых ресурсов. Централизация функций управления в едином органе мобилизовала аппарат на более оперативную реакцию на деятельность производства.

Реорганизация коснулась и предприятий более низкого звена, связанных с транспортом газа. Ранг производственных объединений получили подчиненные непосредственно министерству управления магистральных газопроводов: «Мострансгаз» (А. И. Сафронов), «Уралтрансгаз» (Л. И. Щеголев), «Западтрансгаз» (П. М. Лискевич), «Саратовтрансгаз» (В. Я. Чумаков), «Волгоградтрансгаз» (А. А. Каспаров), «Горькийтрансгаз» (В. Н. Лузянин), «Закаспийсктрансгаз» (В. И. Конкин), «Средазтрансгаз» (А. С. Афлятонов), «Кавказтрансгаз» (X. И. Исаев), «Азтрансгаз» (А. М. Абдулаев), «Грузтрансгаз» (К. М. Николайшвили), «Армтрансгаз» (Э. Г. Варданян), «Таттрансгаз» (Г. X. Газизов), «Баштрансгаз» (Ф. Г. Исхаков). Однако самостоятельность этих объединений оказалась недолгой, в мае 1975 года их передали в состав созданного ВПО «Союзтрансподземгаз», руководителем которого стал В. И. Халатин. Путем образования этого Всесоюзного промышленного объединения и крупных производственных объединений, упразднения управлений магистральных газопроводов в межрайонных системах транспорта и поставки газа был осуществлен переход с четырехзвенной системы управления на трехзвенную. Было проведено также укрупнение цехов и участков.

Производственные объединения стали осуществлять управление непосредственно через цехи, которые были освобождены от ряда функций, переданных аппарату объединения. В производственном объединении централизована работа по электрохимзащите, контролю за стыками газопроводов, обеспечению производственной связи, комплектации и материально-техническому снабжению, телемеханике, ремонтно-восстановительным работам, финансовой деятельности, планированию, организации труда и заработной платы, бухгалтерскому учету, наблюдению и контролю за проектированием, строительством объектов и т. д.

Другие управления (объединения) по транспорту газа — «Ухтатрансгаз» (Б. И. Василенко), «Тюментрансгаз» (Е. Н. Яковлев), «Харьковтрансгаз» (Р. И. Белобров), «Киевтрансгаз» (Н. Ю. Щерба), «Львовтрансгаз» (Я. С. Кривко), «Оренбургтрансгаз» (Л. С. Должиков), «Ташкенттрансгаз» (В. А. Гермашев), «Туркментрансгаз» (Р. А. Юзбашев) вошли в состав территориальных промышленных объединений.

Объединенное диспетчерское управление было преобразовано в Центральное диспетчерское управление Министерства газовой промышленности, начальниками которого стали А. С. Букреев, а затем — В. А. Коновалов.

Проведенная реорганизация министерства привела к качественным и количественным сдвигам в структуре управления газовой промышленностью. Это позволило осуществить расширение объемов буровых работ собственными силами при довольно разносторонней целевой их направленности (эксплуатационное и разведочное бурение газовых и газоконденсатных скважин, разведочное и эксплуатационное бурение скважин на подземных хранилищах газа); повысить удельный вес переработки природного газа в отрасли и укрепить ее связи с газодобывающими районами в рамках ЕСГ СССР; локализовать ряд газотранспортных систем, действующих в традиционных районах добычи газа (Украина, Северный Кавказ), и превратить их, по сути дела, во внутрирайонные системы транспорта газа в связи с переориентацией центров добычи газа в районы Севера европейской части страны, Западной Сибири и Средней Азии.

В то же время в связи с тем, что подавляющее большинство строительных и монтажных организаций вошло в состав Миннефтегазстроя, в газовой промышленности возникла потребность в создании собственной ремонтно-строительной базы для обеспечения отрасли всеми видами строительных работ по ремонту в бурении скважин, добыче, переработке и транспорте газа, а также отраслевой базы по производству запасных частей и нестандартного оборудования.

В среднем звене газовой промышленности были упразднены управления магистральных газопроводов, тресты по газификации и бурению скважин. Число организаций, относящихся к среднему звену в добыче природного газа, сокращено с 35 до 10. Во всех всесоюзных промышленных объединениях по добыче газа осуществлена централизация строительно-монтажных, ремонтно-строительных работ, автотракторных хозяйств, производственно-технического обслуживания и комплектации оборудования, научно-исследовательских и частично проектно-изыскательских работ.

Руководство буровыми организациями стало осуществляться непосредственно всесоюзными промышленными объединениями по добыче газа. В свою очередь, буровые организации стали управлять буровыми работами через районные инженерно-технологические службы.

В порядке эксперимента было организовано производственное объединение «Союзбургаз» на базе одноименного треста, подчиненное непосредственно министерству. Оно было призвано осуществлять комплекс работ по поиску, разведочному и эксплуатационному бурению скважин на подземные хранилища газа и термальные воды. Это определило специфику и масштабы деятельности объединения.

До реорганизации в состав треста входили 15 самостоятельных подразделений, в том числе 10 экспедиций глубокого бурения и геолого-разведочных работ, которым подчинялись буровые партии, база по ремонту и комплектации оборудования и строительное управление. В соответствии с положением о производственном объединении и в виде исключения пяти экспедициям была сохранена самостоятельность с учетом их удаленности более чем на тысячу километров от объединения. В результате ступенчатость управления этим видом деятельности с четырех- и пятизвенной была доведена до трехзвенной.

Усиление роли промышленных объединений как среднего звена управления бурением, добычей, переработкой и локальным транспортом газа обеспечило комплексное решение задач по ускорению развития газовой промышленности в районе их деятельности.

В газоаппаратоснабжении были централизованы проектные, конструкторские, экспериментальные работы, научно-технические разработки по стандартизации и качеству продукции. Для этого в структуре Всесоюзного промышленного объединения «Союзгазмашаппарат» было создано научно-производственное объединение «Газоаппарат» на базе головной организации — специализированного конструкторского бюро и экспериментального завода в Донецке. Это позволило углубить специализацию производства, расширить межзаводскую кооперацию, повысить уровень унификации конструкций, улучшить качество газовой аппаратуры и снизить затраты на ее производство.

В области газификации осуществлен переход с пятизвенной на трехзвенную систему управления путем создания в составе Всесоюзного промышленного объединения «Союзгазификация» крупных производственных объединений и ликвидации трестов как среднего звена и аппарата управления подчиненных им организаций — баз, контор, управлений.

В производственных объединениях по газификации были централизованы управленческие функции по планированию, финансированию, расчетам, учету, материально-техническому снабжению, капитальному строительству и т. д. Проведено также укрупнение мелких самостоятельных хозяйств в производственные единицы, через которые объединения осуществляли управление производством.

На предприятиях по добыче и переработке газа, в бурении скважин и частично на заводах по выпуску газовой аппаратуры была внедрена безцеховая структура управления основным производством.

Создание законченных многоцелевых систем в виде всесоюзных промышленных и производственных объединений обеспечило выполнение задач по ускоренному развитию газовой промышленности, приблизило руководство к производству, повысило гибкость и оперативность управления.

В основу структуры центрального аппарата министерства был положен функциональный принцип, аналогичный для структуры всесоюзных промышленных и производственных объединений. Такая структура обусловила единую в Мингазпроме систему специализации и разделения управленческого труда, повысила персональную ответственность работников за своевременное и качественное принятие решений на всех уровнях управления производством и действенность контроля за производственно-финансовой деятельностью предприятий и объединений отрасли.

С внедрением генеральной схемы управления газовой промышленностью были обеспечены условия для ускоренной разработки и внедрения автоматизированных систем управления. С этой целью в составе объединения «Союзавтоматика» были централизованы научно-исследовательские, опытно-конструкторские, проектные, монтажно-наладочные и другие виды работ по созданию, испытанию и промышленному внедрению АСУ. В этом же объединении централизованы изготовление средств автоматизации, телемеханизации объектов управления и работы в области метрологии отрасли.

Осуществление мероприятий по внедрению генеральной схемы управления газовой промышленностью уже в 1974 году позволило получить экономический эффект в сумме 113 миллионов рублей, уменьшить численность работников предприятий и организаций министерства на 9852 человека, в том числе работников аппарата управления на 2057 человек.

Научная основательность, глубокая продуманность и практическая направленность генеральной схемы управления газовой промышленностью, предложенная Оруджевым, способствовали тому, что она одна из первых была одобрена правительством страны и рекомендована в качестве образца для других министерств и ведомств. Реализация этой схемы позволила Мингазпрому уже в 1974 году успешно завершить переход на управление отраслью по двух- и трехзвенной системе. В плане ее осуществления было создано 50 объединений: 10 всесоюзных промышленных, 37 производственных и 3 научно-производственных. Из 40 производственных и научно-производственных объединений 7 объединений (18 процентов) управлялись по двухзвенной и 33 (82 процента) по трехзвенной системе.

Переход на новую схему управления позволил Мингазпрому СССР упразднить 211 предприятий и организаций с включением их в качестве производственных единиц и цехов в состав вновь созданных производственных объединений. В связи с этим уровень концентрации производства в промышленности повысился на 46 процентов (в добыче — на 72 процента, в машиностроении — на 9 процентов, в бурении — на 40 процентов), в транспорте газа он возрос в 7,7 раза, в системе газификации — в 8 раз.

Правда, поиск оптимальных структур управления продолжался и в последующие годы. Так, в 1978 году ВПО «Союзтрансподземгаз» было ликвидировано, а входившие в его состав производственные объединения по транспорту и поставкам газа укрупнены. В центральном аппарате вновь создали управление по транспорту и поставкам газа, которое возглавил В. Г. Курченков.

В целом же структура управления, созданная под руководством С. А. Оруджева, оставалась без особых изменений до 1989 года, то есть до времени, когда был образован Государственный газовый концерн «Газпром». Это подтверждает в основном правильность схемы управления отраслью, выбранной С. А. Оруджевым и его заместителями при реорганизации министерства. Удачной, в целом, была и кадровая политика руководства Мингазпрома того периода. Состав центрального аппарата управления и все руководители объединений в большинстве своем работали до 1989 года, то есть на протяжении 17 лет.

В основе министерской деятельности Оруджева был государственный подход, который проявлялся в правильном видении роли и места газовой промышленности в экономике страны. Здесь было важно как сохранить свою значимость, так и не «выпячивать» ее в ущерб другим отраслям. Сабит Атаевич умел добиться этого, что чаще всего проявлялось в отношениях Мингазпрома с другими министерствами.

Особенно крупные межведомственные баталии разыгрывались при формировании плана на следующий год. Они обычно проходили в Госплане. Там собирались предложения всех министерств. При этом не секрет, что каждое министерство вело свою экономическую политику, которая не всегда сочеталась с политикой других министерств. Поэтому были случаи, когда выдвигались не совсем рациональные проекты, так сказать, с большим запасом прочности.

Для окончательного «проталкивания» или отклонения этих проектов на завершающем этапе планирования собиралось все руководство министерств. Дискуссия велась по принципу «стенка на стенку». Спорили между собой главным образом заместители министров, но при этом последнее слово всегда было за министрами.

Оруджев понимал вредность ведомственности, не любил излишних споров и всегда был готов пойти на разумный компромисс. Владимир Григорьевич Чирсков вспоминал об одном из таких совещаний, когда первый заместитель министра газовой промышленности СССР Василий Александрович Динков начал требовать от Миннефтегазстроя СССР увеличения ввода новых компрессорных станций на газопроводах.

Оруджев хорошо понимал, что Министерство строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности работает на пределе своих возможностей и что доклад его заместителя на таком высоком уровне может вылиться в то, что дружеская отрасль получит директивные указания, которые будет очень трудно выполнить. Поэтому, внимательно выслушав Динкова, Сабит Атаевич решил вмешаться.

— Ты, Борис Евдокимович, извини, — обратился он к Щербине. — Наш Василий Александрович был бы не против в первый раз после завершения строительства газопровода иметь все проектные компрессорные станции. Но ваше министерство не может пока обеспечивать такой график работы. Поэтому хватит спорить и давайте запишем в план так, как сказал Щербина. Я уверен, что выполнение Миннефтегазстроем этих обязательств решит все наши ближайшие проблемы, но затем будем думать и на перспективу.

План на новый год был сверстан на основании взаимных договоренностей, без административного нажима.

Оруджев всегда по возможности охотно помогал Миннефтегазстрою решать многие хозяйственные вопросы. Средств у Миннефтегазстроя СССР было меньше, чем у газовиков, поэтому Б. Е. Щербина и В. Г. Чирсков неоднократно обращались к ним за помощью. Особенно это касалось строительства жилых домов и других объектов социально-культурного назначения на месторождениях и на трубопроводах. Оруджев понимал, что все строится для работающих там людей, и не жалел на это денег своего министерства. Также он помогал Минтяжмашу, Минэнерго и другим министерствам, которые так или иначе участвовали в программах Мингазпрома. Он видел, что за решением каждого частного вопроса стоит реализация большой государственной программы, связанной с освоением новых регионов, увеличением добычи, хранения, переработки и транспортировки газа. Ради реализации этой программы Оруджев шел на дополнительные расходы даже ценой отсрочки решения некоторых частных вопросов своего министерства. На это в то время были способны немногие советские руководители.

Сабит Атаевич во всем был государственным человеком, он умел беречь деньги и в полной мере «выжимать» из своей отрасли прибыль для народного хозяйства. Если он видел, что благодаря дополнительным капиталовложениям можно дать стране больше газа, то, не задумываясь, шел на это. От подчиненных он требовал самоотдачи и безукоризненной дисциплины. Сам он постоянно двигался, бывал на местах, вникал во все вопросы, принимал оперативные решения. Свое дело он считал главным и требовал такого же к нему отношения не только со стороны подчиненных, но и от руководителей страны. Он был твердо убежден, что делает большое государственное дело, и неотступно следовал этому убеждению.

В начале 1974 года Сабит Атаевич Оруджев проводил заседание коллегии по установлению плана добычи газа объединению «Укргазпром» на текущий год. Сабит Атаевич заслушал сначала начальника объединения, а потом по каждому региону выступили начальники управлений.

Первое слово дали начальнику Укргазпрома Александру Георгиевичу Туманову. Он начал доказывать, что план добычи газа для его объединения установлен нереальный, так как добыча газа на Шебелинском месторождении начала падать, а строители компрессорной станции задерживали с вводом ее в эксплуатацию.

Сабит Атаевич все время прерывал Туманова, не соглашаясь с ним.

Затем слово взял Н. В. Петличенко. Он также сказал, что вопрос по установлению плана по Украине требует дополнительного изучения и его следует пересмотреть в сторону уменьшения добычи газа.

Сабит Атаевич не выдержал и прервал его выступление.

— Мне все понятно! — воскликнул он. — Петличенко только недавно назначен начальником управления и еще не совсем понимает поставленную задачу. Но мы ему поможем, подскажем, он все поймет. Это дело будущего. Но как вы, товарищ Туманов, могли решиться требовать уменьшения добычи газа? Ведь вы прекрасно знаете, как он нужен стране, каждому предприятию, каждой семье. Все они надеются на нас, на наше министерство. Не оправдать этих надежд мы не можем и вам не позволим! Поэтому давайте немедленно прекратим всякие разговоры о завышенности плана, а будем думать, как его выполнить. А кто не желает об этом думать, тому не место в газовой промышленности.

После этого заседание начало приобретать несколько иной характер. Появились предложения, началось их обсуждение. В результате были найдены варианты решения поставленной задачи.

— Вот видите, стоит захотеть, и вы все можете, — заметил Оруджев и, немного подумав, добавил: — Я, конечно, понимаю ваши трудности, они существуют, й сбрасывать их со счетов никак нельзя. Нужно постоянно помнить о них и думать, как преодолевать. Я тоже буду постоянно думать, как помогать вам в вашей работе. Но я не хочу больше слышать пораженческих речей.

Р. Г. Маргулов утверждает, что у Оруджева был свой стиль работы. Будучи крупным специалистом нефтегазового производства и мудрым человеком, он хватал идею, что называется, на лету, и интуитивно чувствуя ее перспективность, сразу же приступал к реализации, внося коррективы уже в ходе самой работы. Решение частных задач он целиком доверял своим подчиненным. Технические совещания при его участии были редкостью. Но его вмешательство всегда было своевременным и давало положительный результат.

Оруджев мало кому известен как крупнейший прогнозист развития энергетики в будущем. Особенно это проявлялось в периоды «нефтяных шоков». Тогда появлялось множество пессимистов, ратовавших за то, что необходимо свернуть поисковые и геолого-разведочные работы на нефть и газ. Оруджев же и в этих условиях свято верил в будущее нефтяной и газовой отрасли.

Будучи сторонником роста вовлечения в хозяйственный оборот нефтегазовых ресурсов, он в то же время не раз говорил о возрастающей ответственности перед обществом, перед нынешним и будущим поколениями. Он увязывал качество использования органических топлив с изменениями таких базисных факторов развития, как демографический и экологический. К сожалению, в те годы идеи Сабита Атаевича об экологической защите людей считались одними из самых бесполезных в практическом отношении разделов энергетики. Не жаловали их ни политики, ни ученые.

Многие работники отрасли вспоминают о том, как интересно и поучительно Сабит Атаевич проводил селекторные совещания и коллегии Мингазпрома. На этих мероприятиях он, как правило, вначале создавал такое напряжение, что у некоторых ответственных работников буквально нервы не выдерживали. Но, нагнав таким образом страха, министр, желая разрядить обстановку, вдруг переходил на лирические отступления. Он начинал рассуждать о том, что кто-то, взяв повышенные обязательства, их не выполняет. При этом его любимой поговоркой была: «Сколько ни говори «кишмиш», во рту слаще не станет». Или начнет рассказывать о том, как однажды у него свело руку и как он ее реанимировал. И все это с юмором, под аплодисменты слушателей. Разрядив обстановку, Сабит Атаевич опять возвращался к производственным вопросам.

Назначение работников на новые должности Сабит Атаевич нередко осуществлял весьма оригинальным способом. Об одном из таких эпизодов вспоминал Николай Васильевич Петличенко. Это произошло во время его отпуска. Вечером неожиданно позвонил Оруджев.

— Ты дома? — поинтересовался министр.

— Дома, — ответил Петличенко.

— А почему ты дома сидишь? — удивился Оруджев.

— У меня еще неделя отпуска, поэтому занимаюсь домашним хозяйством.

— Это хорошо, но утром завтра позвони мне из кабинета начальника управления капитального строительства.

— Зачем мне звонить из его кабинета, когда у меня свой есть? — удивился Николай Васильевич.

— Я говорю — позвони оттуда! — потребовал Оруджев.

На следующий день Петличенко взял ключи от нужного помещения и позвонил Сабиту Атаевичу. Поздоровавшись, Оруджев пригласил Петличенко зайти в его кабинет. Когда тот вошел, Сабит Атаевич сказал:

— Ты назначаешься начальником управления капитального строительства вместо Колотилина, уезжающего в Афганистан. При этом мы вводим тебя в состав коллегии Мингазпрома. Поэтому хватит отдыхать. Принимай дела и начинай работать.

О стиле руководства Оруджева оставил свои воспоминания и Константин Анатольевич Демидов, который с 1973 по 1977 год был начальником инспекции при Министерстве газовой промышленности СССР. По его утверждению, все заседания коллегии Оруджев вел по-деловому, четко, умело. При этом он рассматривал самые актуальные вопросы и принимал конкретные решения.

Проблемы, связанные с крупными авариями, повлекшими человеческие жертвы, как правило, обсуждались только на закрытых заседаниях коллегии. Эти сведения нигде не сообщались и не печатались. Но Сабит Атаевич считал, что о ходе этих заседаний и их результатах должны знать многие руководители газовой отрасли, с тем чтобы своевременно проводить профилактические меры.

Но на одном из таких заседаний начальник первого отдела напомнил министру:

— Сабит Атаевич, вы, наверное, забыли, что этот вопрос необходимо рассматривать на закрытом заседании.

Оруджев встал и, вспыхнув, «осадил» поборника правил:

— Как может быть заседание коллегии закрытым, когда это касается всех! Сегодня у одних авария, завтра она может быть у других. Мы должны сообща принимать меры по их предотвращению!

После этого случаи аварий хотя и обсуждались на закрытых коллегиях, но на них начали приглашать и некоторых других руководителей, которые были напрямую связаны с подобного рода производством.

По утверждению хорошо знавших его людей, Оруджев каким-то внутренним, интуитивным путем чувствовал людей, составляя о них мнение уже после первой беседы. Он не любил ловкачей, не терпел бесчестных и лживых.

По воспоминаниям Демидова, однажды он позвонил чиновнику, гораздо выше его рангом, и попросил объяснить ситуацию на газопроводе, предварительно выслушав об этом информацию начальника инспекции. Тот, желая снять с себя вину, начал излагать события в другом ключе, но, естественно, был уличен во лжи.

Оруджев внимательно относился ко всем письменным жалобам сотрудников, поступавшим в его адрес. Если жалобы, изложенные в письмах, подтверждались, то Оруджев был беспощаден и сам принимал решение по каждому вопросу. Но при этом кляузы и анонимки Сабит Атаевич попросту рвал и не брал их во внимание.

Министра очень раздражали невыдержанность, поспешность и несоблюдение элементарного этикета. Однажды на одном из совещаний по вопросам развития газового комплекса Западной Сибири, которое проходило в правительстве, слово было предоставлено Оруджеву. В это время заместитель министра по капитальному строительству, только что вернувшийся из северной командировки, желая «помочь» Сабиту Атаевичу, предложил:

— Разрешите, доложу я, так как лучше знаю этот вопрос!

Ему дали слово, и он обстоятельно все доложил. Но этим поступком он себя скомпрометировал в глазах Оруджева. После заседания Сабит Атаевич вызвал его и сказал:

— Заместитель министра, который знает лучше, чем я, мне не нужен.

После этого инцидента провинившийся вынужден был написать заявление об уходе.

Не нравились Сабиту Атаевичу специалисты, переведенные с периферии в Москву и начинающие свою деятельность с просьб о хорошей квартире в центре, а телефоне и прочих удобствах. Оруджев считал, что он должен сам позаботиться о работнике, когда лично убедится в полезности его труда.

У Оруджева были и свои личные приемы управления, которые строились на сочетании доверия специалистам отрасли, коллегиальности принимавшихся решений и единоличной воли министра. У него существовала четкая система взаимоотношений с руководством страны, республик, областей и других ведомств. Несмотря на то, что даже на первых порах работы он на всех уровнях защищал и отстаивал интересы отрасли, другие руководители к нему относились с пониманием и уважением. В их числе были А. Н. Косыгин, В. Э. Дымшиц, В. И. Долгих, А. К. Кортунов, Б. Е. Щербина и многие другие.

Однако много неординарных решений принимал Сабит Атаевич единолично. Некоторые из них сыграли решающую роль в развитии газовой промышленности.

Одно из них связано с освоением Оренбургского газового промысла и строительством завода, работавшего с сернистым газом. Первая очередь этого завода по переработке сернистого газа была запроектирована и построена на оборудовании советского производства. Запустили установку, она проработала короткое время, пока не произошел разрыв аппарата с тяжелыми последствиями. Министр вылетел на аварию и на месте принял решение: пуск завода прекратить, установку демонтировать, а необходимое оборудование закупить за границей.

Это решение было принято без предварительного согласования с правительством, без создания специальной комиссии, что в те времена считалось грубым нарушением. Но Сабит Атаевич добился реализации своего решения. Закупили оборудование, и первую очередь завода в 1974 году уже пустили в эксплуатацию и в этом же году вывели на проектную мощность — 15 миллиардов кубометров по переработке сернистого газа. Страна начала получать газ, конденсат и чистую серу, а также другие продукты.

Второе смелое решение государственной значимости, принадлежащее Оруджеву, связано со строительством двенадцати переходов газопроводов через Куйбышевское водохранилище. До этого Мингазпром и Миннефтегазстрой совместно с проектантами и учеными долго обсуждали маршрут прохождения трассы газопроводов с севера Тюменской области в центр страны. Мнения разошлись принципиально. Мингазпром доказывал рациональность прохождения трассы через Куйбышевскую область с переходом через Куйбышевское водохранилище. Миннефтегазстрой считал необходимым вести ее через Оренбургскую область с выходом на Александров Гай.

Специалисты Мингазпрома возражали по той причине, что трасса, проходя через Оренбургскую область, имела на большой протяженности активно коррозионные грунты, что со временем грозило авариями и прекращением поставок газа. Это подтверждал и опыт работы газопроводов в коррозионных грунтах систем Бухара — Урал и Средняя Азия — Центр. Миннефтегазстрой настаивал на своем направлении, мотивируя тем, что там сосредоточена строительная техника — трубоукладчики, бульдозеры и другая техника, которая была задействована на строительстве газопровода Оренбург — Александров Гай. Отказ от переброски ее на новое направление сулил большую экономию средств и времени, чему в те времена придавалось особое значение. Понимая это, заместитель министра Миннефтегазстроя Ю. П. Баталин на одном из совещаний доложил, что с учетом переброски техники и строительства перехода через Куйбышевское водохранилище ввод в строй газопровода придется перенести на год.

Оруджев принял беспрецедентное решение — построить все переходы через Куйбышевское водохранилище (протяженностью более 20 километров каждый) своими силами. Но в Мингазпроме не было необходимых для этого строительных организаций. Сабит Атаевич отдает приказ перебазировать трубоукладочное морское судно из Каспийского моря в Куйбышевское водохранилище. В итоге строительство двенадцати переходов завершается досрочно, дав дорогу потокам тюменского газа по новому направлению на год раньше, чем предлагал Миннефтегазстрой. Это решение было настолько неожиданным и революционным, что ввергло в шок многих специалистов, а затем вызвало бурю одобрительных отзывов.

Методы управления Оруджева сочетали в себе глубокие знания, научный подход и эмоциональные проявления, свойственные его натуре. В. Г. Чирсков вспоминает, что в середине 1960-х годов в Башкирию, в Нефтекамск, где он в то время работал, на проверку прилетел С. А. Оруджев, в то время первый заместитель министра нефтяной промышленности СССР. Тогда старые башкирские месторождения стали постепенно затухать, но появлялись новые, в том числе и Арланское. Нефтекамск был его центром, и обустройством этого промысла и города активно занимались руководители всех уровней. Там находилось нефтепромысловое объединение «Арланнефть», посещение которого и стало целью приезда Сабита Атаевича.

Внимательно изучив организацию учета добычи нефти на новом промысле, Оруджев остался очень недоволен состоянием документации. После обстоятельного разговора с руководством этого промысла на самолете Ан-2 он улетел на Таймазинское месторождение. Там, посмотрев архивы, он обнаружил старую документацию по учету добычи нефти и прихватил ее с собой.

Несколько дней спустя над поселком вновь появился самолет Оруджева. Описав несколько кругов, он снизился и в это время с него был сброшен небольшой сверток. Местные мальчишки быстро нашли посылку, адресованную Лаптеву. Начальника Арланнефти знали все, и вскоре сверток был уже в его кабинете. В нем лежали старые книги учета и записка, написанная рукой Оруджева: «Если ничего лучше придумать не можешь, делай так, как люди раньше изобрели. Даю тебе месяц на устранение недостатков, а затем снова приеду и все основательно проверю».

Этот случай стал известен не только среди руководителей Нефтекамска, но и на других промыслах. В короткие сроки была тщательно и в соответствии с требованиями Сабита Атаевича проверена вся документация нефтедобывающих предприятий Башкирии, сделаны соответствующие выводы, устранены недостатки. А Оруджев, как и обещал, вскоре приехал снова, выборочно проверил документацию на нескольких промыслах и остался доволен.

— Что толку было собирать руководителей и чинить общий разнос, — сказал он. — Этим только людей обидишь. А мне нужно, чтобы они, не обижаясь, грамотно делали свое дело.

В то же время бывали случаи, когда при решении отдельных спорных вопросов, когда ученые и руководители долгое время не могли достичь согласия, Сабит Атаевич решительно вмешивался в дискуссию и лично ставил «точку».

Во второй половине 1970-х годов в Тюменской области начиналась масштабная нефтегазовая эпопея. Большая нефть была найдена на Самотлоре. Самотлор — что-то среднее между озером и болотом: в зимнее время на ряде участков нет проезда из-за незамерзающего торфа, глубина которого достигала 12 метров, летом — из-за воды и жижи. Вполне понятно, что в таких условиях освоить месторождение было очень трудно.

Появилось два варианта решения этой проблемы. Одна группа специалистов, в том числе и сам Сабит Атаевич, считала, что необходимо поднять уровень воды на Самотлоре и организовать подводную добычу нефти, как на Каспийском море. Другие ратовали за осушение болота. Следствием научной дискуссии стало создание двух экспериментальных участков. И на том участке, где ради осушения спустили воду в речку Вах, стало невозможно ездить даже зимой. Льда не было, машины проваливались в торф…

Дискуссии и поиски путей решения проблемы продолжались достаточно долго, хотя министр нефтяной промышленности Валентин Дмитриевич Шашин, очень настойчивый человек, за ходом дел следил лично. В конце концов все же был принят второй вариант: начались осушение болот и насыпка оснований под буровые.

То, что не восторжествовала идея затопления, видимо, в какой-то мере задевало самолюбие Сабита Атаевича. В этом он видел главную причину медленного освоения Самотлорского месторождения и все время говорил об этом. В то же время он буквально с первых дней начала реализации избранного проекта делал все возможное для его ускорения.

Когда первый вопрос был решен, встал другой, связанный с построением сетки разбуривания. Опять начались научные дискуссии и споры: одни предлагали бурить скважины через 200 метров, другие — через 400. Уже нужно было приступать к работе, а вместо этого все новые проекты ложились на стол Оруджева.

Не вытерпев, Сабит Атаевич лично прибыл на Самотлор и собрал совещание. Даже не выслушав до конца все мнения и доводы специалистов, он вдруг решительно прервал дискуссию.

— Кузоваткин, у тебя есть красный карандаш? — спросил он начальника нефтепромыслового управления.

Взяв карандаш, Оруджев склонился над картой, нанес на нее сетку бурения, расписался, поставил дату и произнес:

— Пусть теперь кто-либо попробует сделать по-другому. Наука закончилась. Делать, как сказал я — Оруджев.

Все поняли, что спорить бессмысленно, если первый заместитель министра лично взял на себя ответственность за принятое решение. Начались работы, в процессе которых произошли некоторые уточнения. Но Самотлор был освоен в запланированные сроки.

Министр ценил коллективный разум, но требовал безусловного выполнения принятых решений, независимо от того, были ли они приняты коллективно или им единолично. В работе на первое место он ставил дисциплину, исполнительность и правдивость. Но исполнительность была на первом месте, и это касалось в первую очередь работников аппарата министерства. Причем требования были одинаковыми как к заместителям министра и членам коллегии, так и к начальникам управлений и отделов.

Уже в 1972 году С. А. Оруджев, по предложению В. А. Динкова, передает главные (первые после газового промысла) компрессорные станции на Украине, в Ставрополе, Краснодаре, Газли в состав объединений по добыче газа. Это позволило руководителям газодобывающих объединений более оперативно влиять на объем добычи газа, который во многом зависел от работы головных компрессорных станций. Положение, введенное в жизнь при Оруджеве, остается в силе и в настоящее время.

В министерстве приступили к созданию новых подразделений по строительству заводов, по изготовлению запасных частей для оборудования промыслов и компрессорных станций, ремонту оборудования, созданию баз комплектации и других производственных подразделений, обеспечивающих потребности эксплуатации.

Министерство по инициативе его руководителя расширило задачи и функции научно-исследовательских и проектных институтов. Позже во всех газовых регионах были созданы научно-исследовательские институты, их филиалы, а также институты по проектированию газовых объектов. Новые научные центры отрасли появились в Узбекистане, Туркмении, Азербайджане, в Тюменской области, Оренбурге и Северном Кавказе.

В 1977 году В. И. Халатин был назначен на должность руководителя Центрального диспетчерского управления (ЦДУ) Мингазпрома СССР. При этом были значительно расширены права и обязанности ЦДУ, вплоть до прогнозирования перспективного развития всей газопроводной системы страны. В его ведение было передано подземное хранение газа и согласование с руководством республик и областей вопросов строительства отводов на магистральных газопроводах. Все это дало возможность грамотно и оперативно, минуя многочисленные согласования внутри министерства, решать вопросы газификации районов страны, обеспечивать добычу, транспорт и надежное газоснабжение во все времена года за счет подземных хранилищ газа и буферных потребителей.

У Оруджева была четкая система взаимоотношений с руководством страны, республик, областей, всех ведомств. Даже на первых порах работы он на всех уровнях защищал и отстаивал интересы отрасли. В. И. Халатин отмечает случай, когда утром 31 декабря 1978 года температура воздуха в Москве была -5 градусов, а к утру 1 января упала до -30 градусов. Похолодало и во многих южных районах европейской части страны, в результате чего резко возрос расход газа. Встала необходимость ограничить потребление «голубого топлива», и начинать приходилось со столицы.

Оруджев с утра праздничного дня находился на своем рабочем месте. Ему доложили о произошедшем, и он тут же позвонил первому секретарю Московского городского комитета партии, члену Политбюро ЦК КПСС Виктору Васильевичу Гришину с просьбой ввести ограничение газопотребления электростанциями Москвы.

— К чему вы призываете?! — возмутился Гришин. — Я не намерен прикрывать ваши промахи и морозить людей.

— Никаких промахов у нас нет, — возразил министр. — Сложились чрезвычайные обстоятельства. Вы, Виктор Васильевич, как член Президиума Верховного Совета СССР на этот случай сами принимали постановление, и теперь я прошу вас его выполнять. Иначе я сам дам распоряжение о принудительном ограничении города в газе.

Гришин ничего не ответил и положил трубку. Но через полчаса уже начали поступать первые доклады об ограничении потребления газа Москвой. К вечеру того же дня Москва вошла в план газопотребления. А через три дня Сабит Атаевич позвонил Гришину и поблагодарил его за помощь в трудной ситуации.

Вопросы комплектации объектов строительства после разделения министерств всегда вставали с особой остротой. Управление комплектации в аппарате возглавляла Э. Г. Одинцова — крупный специалист, хороший руководитель, с чьим мнением считались в Госснабе СССР и в комплектующих министерствах. Она умела себя вести и держать слово. Министр Оруджев часто участвовал в совещаниях у председателя Госснаба СССР В. Э. Дымщица, который почти всегда защищал строителей в их требованиях по своевременной постановке оборудования на газовые объекты.

При строительстве четвертой нитки газопровода Средняя Азия — Центр из труб диаметром 1420 миллиметров не поступили в нужном количестве импортные краны. Создалось положение, требовавшее принятия неотложных решений. Э. Г. Одинцова предложила монтировать краны на большом расстоянии друг от друга, что было чревато тяжелыми последствиями в случае аварии. На это В. И. Халатин согласия не дал. Тогда она обратилась непосредственно к Оруджеву.

Министр вызвал Халатина и предложил решить этот вопрос положительно, но тот снова отказался. На другой день выходит распоряжение министра устанавливать краны исходя из наличия, а по прибытии смонтировать по проекту. Так был достигнут компромисс двух решений одной проблемы, ответственность за которую министр взял на себя лично. Газопровод был введен в эксплуатацию в срок, а затем в течение примерно пяти лет краны установили по проекту.

На всех этапах работы Мингазпрома министр очень внимательно относился к выполнению плана обеспечения газом потребителей. Центральное диспетчерское управление через свои территориальные филиалы вело ежедневный учет поставки газа коммунально-бытовым потребителям, поименно предприятиям черной и цветной металлургии, производства стройматериалов, Минэнерго СССР. К сожалению, многие из этих предприятий часто нарушали дисциплину газопотребления, что создавало дополнительные трудности в работе Министерства газовой промышленности.

Сабит Атаевич Оруджев умел перспективно мыслить и ценил это качество в других работниках. Нередко, будучи резким и несговорчивым в мелочах, он становился терпеливым слушателем различных мнений, когда решалась большая и сложная проблема, значимая в масштабах всей страны. Тогда он забывал о ведомственных интересах и личных амбициях и становился на сторону того, кого считал правым и более полезным общему делу. Даже в самом жарком споре, как правило, побеждала логика. В доказательство этого Юрий Петрович Баталин приводит такой пример.

В конце 1970-х годов остро встал вопрос о маршруте строительства «экспортного» газопровода от Уренгоя к западной границе СССР. Одни предлагали строить его по северному маршруту: Уренгой — Ухта — Торжок — Минск — госграница, другие — по южному: Уренгой — Урал — Центр — госграница. Северный маршрут был несколько короче, дешевле и обходил стороной основных внутренних потребителей, что особенно привлекало Госплан, нацеленный прежде всего на валютные поступления. Южный маршрут хотя и был длиннее и дороже, но давал отрасли неоспоримые стратегические преимущества. Кроме западноевропейских он был ориентирован также и на отечественных потребителей. Отпадала необходимость в двух перебазировках, на каждую из которых требовалось не менее полугода. Были и другие причины технического характера, понятные специалистам, но с которыми мало считались в Госплане.

Сам Баталин был ярым сторонником южного варианта, но пока он «мотался» по тюменским трассам, в Госплане было подписано решение о прокладке газопровода по северному маршруту. Этот документ был одобрен Мингазпромом, и уже началась подготовка к его реализации.

Вернувшись из командировки, Юрий Петрович, посоветовавшись с Щербиной и другими ведущими специалистами Миннефтегазстроя, решил вмешаться в это дело. При этом он прекрасно понимал всю сложность: нужно было доказывать и переубеждать многих людей, многие из которых, приняв решение, морально не были готовы от него отказаться.

Первым делом Баталин направился к Василию Александровичу Динкову и изложил ему все свои доводы. Динков с ними согласился, но заметил, что дело зашло слишком далеко, чтобы его менять столь коренным образом.

— Нужно посоветоваться с Оруджевым, — сказал он.

Пошли к министру. Сабит Атаевич внимательно выслушал соображения Баталина, задал ряд вопросов, проявив при этом хорошее понимание проблемы. Баталин отвечал обстоятельно.

— А тебя, Василий Александрович, Баталин убедил? — спросил Оруджев у Динкова. Было видно, как трудно Динкову, косвенно причастному к принятию прежнего решения, менять свое мнение. Не прошло это и мимо внимания министра.

— Успокойтесь, Василий Александрович, — обратился Оруджев к своему заместителю. — Теперь мне ясно, что подписать данный документ действительно поторопились. Но, как известно, окончательное решение пока не принято, в план стройка не включена. Поэтому изменить все еще не поздно. И хорошо, что вы, а не кто-то другой, подняли этот вопрос.

Оруджев туг же позвонил Байбакову и коротко доложил вопрос. Затем все вместе, Оруджев, Динков и Баталин, составили и подписали общую записку. Позднее к их подписям прибавилась и подпись Щербины. Записка была направлена «наверх», и южный вариант стал реальностью.

Сабит Атаевич был человеком с перманентным мышлением, способным преодолеть «зацикленность» на какой-то идее при наличии веских доказательств ее неправильности.

Однажды Александр Дмитриевич Седых стал не просто свидетелем, а непосредственным участником одного из таких случаев.

Все началось с того, что ему было поручено возглавить комиссию, результатом работы которой должно было стать повышение на 10 миллионов кубометров в сутки подачи газа с высоким содержанием сероводорода из Оренбургского газового промысла на местный газоперерабатывающий завод. Сабит Атаевич был настолько уверен в возможности этого, что даже запретил комиссии возвращаться без успешного решения проблемы. Но, изучив вопрос на месте, члены комиссии пришли к отрицательному решению, с чем и вернулись в Москву.

Узнав об этом, Оруджев был сильно рассержен. Просмотрев протокол заключения, подписанный всеми членами комиссии, он сказал Седых:

— За такими результатами я мог бы послать менее опытного человека, чем вы. Жаль, доверив дело вам, я только зря потерял время. Теперь мне придется лично показать вам, как следует вырабатывать правильные решения. Правда, после этого нам вместе больше работать не придется. Готовьтесь к переводу в другое место…

Александр Дмитриевич не чувствовал за собой вины, так как был уверен, что комиссия качественно выполнила порученную работу. Но он, конечно, не знал, что о проекте Оруджева уже известно Косыгину, который также был сторонником повышения производительности в добыче и транспортировке газа. В то время это было одним из направлений экономической политики страны, проведение в жизнь которого контролировалось на самом высшем уровне. Конкретный случай по ряду технических причин не вписывался в большую общую программу, но министр газовой промышленности не хотел признаваться главе правительства в своей ошибке, считая, что ошибся его подчиненный.

Оставалось только доказать это. Сабит Атаевич подобрал группу из известных ему по прежней работе специалистов, которые хорошо знали проблему взаимодействия сероводородосодержащих газов с металлом. Им объяснили суть вопроса, ознакомили с отчетом работы нашей комиссии. При этом не скрывалось, что министр ждет положительных выводов. С таким настроем новая комиссия снова направилась в Оренбург.

Однако заключения и этой комиссии для Оруджева были неутешительными. Министр лично проводил новое совещание. Оно длилось более трех часов и закончилось тем, что ни один из приглашенных специалистов не поддержал Оруджева. Более того, все дружно высказались против немедленной реализации его проекта.

Сабит Атаевич был ошеломлен столь категоричной позицией ученых. Он не мог себе даже представить, чтобы министру не пошел навстречу ни один специалист. Но угроза безопасности целого промышленного комплекса не допускала компромиссов, и это стало решающим аргументом в научном споре. Все выступили в пользу того заключения, которое было выработано нашей комиссией.

Седых сильно переживал случившееся. Видя отношение Оруджева к решаемому вопросу, он после окончания первого совещания продолжал поиски положительного решения данной проблемы. До начала второго совещания он переговорил со многими его участниками и просил их поддержать хотя бы саму идею Сабита Атаевича, с тем чтобы позже все же найти возможности для ее реализации. Но лично ему не хотелось конфликтовать с министром, проще было уйти на другую работу, и Александр Дмитриевич даже начал осторожно готовить для этого почву.

После окончания совещания, когда гости разошлись, он подошел к министру и спросил:

— Где мне теперь работать?

Оруджев некоторое время внимательно смотрел ему в глаза, а затем сказал:

— Мы, Александр Дмитриевич, будем вместе работать! В нашем деле неизбежны просчеты на любом уровне. Это хорошо, что вы смогли обнаружить их в самом начале, а еще лучше то, что настояли на своем решении.

Так решилась судьба многих других людей, которые доказывали Сабиту Атаевичу правоту своих мнений или решений. Он всегда мог подняться выше собственных амбиций, если видел, что от этого выиграет дело.

Оруджев требовал, чтобы к каждому заседанию коллегии все ее члены хорошо готовились. Кроме того, он очень не любил, когда во время обсуждения каких-либо вопросов кто-то отвлекался. Заметив такого, Сабит Атаевич мог поднять его с места и сказать:

— Ты приготовься, следующим заслушаем твой доклад. А то я вижу, что у тебя рот не закрывается. Тебе, как видно, надо выговориться или есть что нам всем сказать.

— Но сегодня нет моего вопроса, — пытался оправдаться провинившийся.

— Тогда расскажешь что-нибудь другое, — продолжал Оруджев. — Например, про жизнь свою или хороший анекдот. А мы тебя послушаем и, может быть, примем нужное решение в интересах всей нашей отрасли.

Провинившегося приглашали на трибуну, и горе было тому, кто даже в таком экстремальном случае не мог четко доложить проблему по работе своего управления или сформулировать какие-либо другие выводы по теме «основного доклада. Сабит Атаевич задавал наводящие вопросы, и никому не хотелось выглядеть со стороны всеобщим посмешищем. Этот прием срабатывал безоговорочно, дисциплинировал слушателей, помогал добиться полного их внимания к произносимым докладам, требовал постоянной готовности к выступлениям. В результате этого каждая коллегия постепенно превращалась в чуткий и действенный орган управления отраслью, на которой не только ставились, но и решались многие важные вопросы.

Таким образом, Оруджев смог за годы своего руководства Министерством газовой промышленности осуществить реформирование органов управления отраслью, поднять ее авторитет на государственном уровне и добиться того, чтобы каждый работник болел за интересы своего дела. Его стиль и неординарные приемы управления позволяли принимать многие неординарные решения и добиваться их реализации. Безусловно, большая заслуга в этом была самого Сабита Атаевича и тех людей, которые в то время возглавляли Совет министров СССР и другие высшие органы государственной власти.