Оса со скальпелем (СИ)

Глава 6

Ольга

Смену с утра я принимала у вполне довольного жизнью Кирилла. Во всяком случае, он не выглядел таким усталым, как в прошлый раз, а это могло значить только одно — ночь прошла относительно спокойно и по нашему профилю скорая пациентов практически не привозила.

— Я смотрю, вы своих практикантов решили на ночь не оставлять? — заметила, пока принимала у него истории болезни поступивших за время его дежурства больных, — не хотите нагружать студентов?

— Практиканток, — уточнил коллега, невольно поморщившись, что сказало мне многое, — поверьте, не допускать их до пациентов — самое разумное решение в сложившейся ситуации. Может быть, вы сможете предположить, за что на меня взъелось руководство института, раз прислало таких впечатляющих студенток?

— А вы разве не знаете? — серьезно удивилась я, искренне сочувствуя мужчине, — студентов по руководителям распределяли здесь, в отделении. Этим занимался Пётр Аркадьевич. Девочки, наверное, очень просились именно к вам, а он не смог им отказать.

— Вот как, — задумчиво протянул Кирилл, — вполне возможно. Вам, кажется, с практикантами повезло больше.

Сначала я не поняла, что он имеет в виду, но, когда за моей спиной раздалось хоровое: "Здравствуйте" — сообразила. Антон с Максимом, мои подопечные, которые должны были выйти сегодня с утра, проявив чудеса пунктуальности, явились даже раньше, чем я их ждала.

— Действительно, очень положительные ребята, — кивнула Загорскому и повернулась к студентам, — доброе утро. Хорошо, что вы пришли пораньше. Позвольте представить — это Кирилл Александрович Загорский, лучший хирург нашего отделения. Иногда, когда случаются непредвиденные ситуации, нам приходится оперировать вместе.

— Рады знакомству, — хором выдали парни, разглядывая Кирилла с восторгом учёных, сделавших какое-то важное открытие. Надеюсь только, в этот момент они не жалели о том, что в качестве руководителя им досталась я — это было бы весьма неприятно.

— Взаимно, — коллега кивнул и вновь обратил свое внимание на меня, — истории болезни я передал. Знаю, что обход вы будете проводить ещё раз, но, на всякий случай, сразу предупреждаю, у больного из третьей палаты немного понижен уровень тромбоцитов. Думаю, стоит перепроверить.

— Хорошо, так и сделаем, — легко согласилась, делая пометку в блокноте, чтобы не забыть об этом, — спокойного вам выходного, Кирилл.

— Не прощаюсь, — он покачал головой и улыбнулся, — вечером заеду навестить маму. Присмотрите за ней.

Моего ответа он дожидаться не стал, просто кивнул на прощание и вышел из отделения. Я же повернулась к практикантам, готовая раздавать распоряжения.

— Ну что, ребята, за мной, — и двинулась вдоль по коридору, оживленно жестикулируя, — будем наводить здесь собственный порядок. Макс, идёшь с дежурной медсестрой в третью палату брать анализ крови. Антон — со мной, проверять мотоциклистов.

Друзья-мотогонщики, Степанов и Смирнов, потихоньку восстанавливались после операций в отдельной двухместной палате — родители постарались, обеспечивая великовозрастным детинушкам комфортное пребывание. Оба парня, впрочем, были здоровыми, противопоказаний не имели, так что все визиты к ним обычно заключались в простой проверке швов и повязок, да стандартных вопросах о самочувствии. Швы подживали хорошо, повязки менялись регулярно, а на здоровье ребята жаловались просто-таки драматически, как и любые другие болеющие мужчины.

На выходе из палаты встретилась с Еленой — именно с ней мы чаще всего попадали в одну смену. Она украдкой, чтоб практиканты не заметили, показала мне большой палец, одобряя действия Макса по забору крови. Я в ответ кивнула, и в итоге наших переглядываний студенты получили стопку историй болезни и отправились в свободное плавание по палатам, получив указание тщательно всё записывать и быть внимательными к больным. Елена побежала готовить положенные процедуры, а я решила навестить свою вчерашнюю пациентку.

— Доброе утро, — поздоровалась, войдя в четырехместную палату, две кровати в которой были заняты. Кирилл вполне мог бы положить маму в отдельную палату, но, видимо, по какой-то причине не захотел этого сделать, а может и сама Загорская предпочла какую-никакую, а компанию. Хотя, её соседку сегодня, насколько я помню, нам как раз предстояло выписать, — как ваше самочувствие, дамы?

— Доброе утро, Оленька, — отозвалась вторая пациентка, пока Анна Владимировна убирала книжку, которую читала до моего прихода, на тумбочку рядом с кроватью, — что там с моей выпиской?

— Всё уже готово, Ирина Сергеевна, — вспомнила, как её зовут, и улыбнулась подобному нетерпению, — после обхода можете звонить родственникам и просить вас забрать.

Женщина удовлетворенно кивнула и потеряла к беседе интерес, а я подошла ко второй занятой постели.

— Анна Владимировна, как вы сегодня себя чувствуете? — спросила у пациентки, протягивая ей градусник — в первые сутки после операции требовалось постоянно контролировать температуру и давление, и этой процедуре я следовала строго, — давайте посмотрим, что там у нас с показателями.

— Здравствуйте, Оленька, — улыбнулась Загорская, зажимая градусник рукой, и разглядывая меня заинтересованным взглядом, — а я ведь еще не поблагодарила вас. Спасибо за отлично проведенную операцию.

— Не стоит благодарности, Анна Владимировна, — я покачала головой, устраиваясь на стуле рядом с кроватью, — это моя работа, я не сделала ничего особенного.

— Вот и не обесценивайте свою работу, деточка, — свободной рукой женщина дотянулась до меня и погладила по предплечью, — если кто-то хочет вас поблагодарить, значит, вы этого заслуживаете. Вот и Кирюше я всё время об этом говорю.

— Кирилл Александрович — талантливый хирург, — улыбнулась я, пытаясь потихоньку перевести тему с моей персоны на что-то другое, — работать с ним в одной операционной обычно очень легко.

Загорская просияла. Видно было, что сына она очень любит, и слушать, когда кто-то хвалит его, ей нравится. К счастью для меня, подошло время проверить градусник, и дальнейшего разговора удалось избежать. Температура оказалась нормальной, а это значило, что воспаление не развивается. Кивнула своим мыслям и закрепила на руке женщины манжету тонометра — давление тоже оказалось в норме, и это было просто замечательно.

— Так, Анна Владимировна, до двух часов дня вам еще нельзя есть, — предупредила, поднимаясь со стула, — а после двух можно только отварную и перемолотую пищу. Но, я думаю, Кирилл прекрасно об этом знает, так что позаботится о вашем питании лучшим образом.

— Да-да, Оленька, он мне говорил о специальной диете, — закивала пациентка, и снова улыбнулась, — пообещал приехать и привезти всё необходимое.

— Замечательно, — что ж, ни на секунду не сомневалась, что мой коллега — заботливый сын, только в очередной раз убедилась в этом, — извините, Анна Владимировна, но мне пора бежать. Пациенты не ждут.

— Конечно-конечно, Оля, бегите, — Загорская замахала на меня руками, — не буду вас задерживать разговорами.

И я побежала. Технически, конечно, просто поспешно ушла, пока меня не начали расспрашивать о чем-нибудь сомнительном. Не то чтобы меня пугала подобная перспектива, просто я прекрасно знала, о чем молодых девушек-докторов обычно расспрашивают женщины за пятьдесят, особенно от скуки.

Со своей задачей мои практиканты справились на отлично. Во всяком случае, краем глаза просмотрев заполненные ими истории болезней, я осталась довольна. Пришлось выполнять обещание и брать их в операционную — особенно учитывая, что Ксюша с Юрой там уже были.

И всё же, кое-какие выводы из их присутствия на операции я успела сделать. Во-первых, знаний у ребят было достаточно, учитывая, что грызть гранит науки им еще два года. Во-вторых, они комфортно себя чувствуют, видя операционное поле. Никакой нервозности у них не возникает, они не теряются, их внимание не рассеивается на присутствующих рядом людей, что, естественно, является большим плюсом.

На обед я отпустила парней в буфет вместе с Еленой — девушка с удовольствием согласилась их проводить и объяснить, как там всё устроено. Сама же перекусила в ординаторской принесенными из дома булочками, а потом помчалась за результатами анализов крови больного из третьей палаты. Если уровень тромбоцитов действительно понижен, значит, снижена и свертываемость крови, а, следовательно, проводить операцию опасно.

Всё оказалось не так страшно, как я думала изначально, но прописать пациенту прием пары специализированных препаратов все же пришлось. Ну а себе — поставить в телефон напоминание проверить показания вечером.

После этого меня снова ждала операционная — ничего серьезного, плановое удаление нескольких папиллом, так что уже через час я оказалась свободна. А еще через час, как и обещал, подъехал Кирилл.

— Ещё раз здравствуйте, Ольга, — поздоровался, заглянув в ординаторскую, где я как раз присела отдохнуть, когда поняла, что ноги гудят уже просто невыносимо

— Вы вовремя, — улыбнулась, увидев полный пакет в его руках, — сутки уже прошли, думаю, Анна Владимировна не откажется перекусить.

— Конечно, не откажется, — мягко рассмеялся мужчина, покачав головой, — не зря же я лично готовил для неё пюре. Её соседку выписали?

— Да, Ирину Сергеевну пару часов назад забрали родственники, — кивнула, — думаю, ваша мама уже ждет вас.

— Я в этом просто уверен, — ещё раз улыбнулся Кирилл, осторожно тряхнул пакетом, как бы демонстрируя, чего на самом деле ждет Анна Владимировна, и добавил, — спасибо, что присмотрели за ней. Я побежал.

Мне оставалось только кивнуть и проводить его взглядом. Сам приготовил пюре, надо же… Действительно, заботливый сын — родители хорошо его воспитали.

Когда Загорский ушел, я не видела. Скорая привезла очередную автодорожку, так что, прихватив с собой практикантов, я убежала штопать попавших в аварию. К счастью, на этот раз особо серьезных повреждений не было: несколько глубоких порезов и закрытый перелом предплечья у водителя, да у пассажирки — рассечение лба и порванная зацепившейся сережкой мочка уха. В общем, мы дольше суетились вокруг пациентов, чем зашивали их.

Больше до самой ночи дежурство никаких сюрпризов не подкидывало. Да и ночью на скорую хирурга вызывали лишь несколько раз — я бегала туда, пока практиканты дремали в ординаторской. Будить и тащить их с собой показалось мне бессмысленной тратой времени.

Час на сон сумела выкроить даже Елена — пока я, сидя за стойкой дежурной медсестры, заполняла истории болезни. А утром меня сменила Полина Андреевна, и я, попрощавшись со студентами, умчалась наслаждаться выходным.

Кирилл

Утром, перед тем как отправиться домой, заглянул в палату к маме. Еще раз проверил, не поднялась ли температура, и пообещал приехать после обеда. Есть ей можно было только определенную пищу, так что я планировал кое-что для нее приготовить. Отец мог бы и сам, но доверил эту важную миссию мне, потому что я знал лучше, что из продуктов ей сейчас разрешено, а что — нет.

Я не нервничал, оставляя главную в нашей семье женщину в отделении, потому что прекрасно знал — Ольга за ней присмотрит. Всё же, как бы я к ней ни относился, нельзя было не признать, что ответственности этой девушке не занимать.

Но, прежде чем сесть в машину и уехать, я всё же кое о чём вспомнил и набрал Вадима — он в это время как раз собирался на работу.

— Да не съел я твою практикантку, не съел, — со смехом ответил мне приятель где-то после второго гудка, словно пытался предугадать, зачем я звоню, и добавил, — довёз до дома и даже к подъезду проводил.

— Я в курсе, что каннибализмом ты не страдаешь, — хмыкнул в трубку, — звонил поблагодарить, но ты меня, кажется, обвиняешь в излишней подозрительности, так что даже и не знаю…

— Не надо меня благодарить, — снова захохотал Вадим, — ты лучше мне скажи, эта девочка ещё будет с тобой работать?

— Ну, ты в курсе, что она тебя младше почти на десять лет, да? — предупредил, понимая, что Вадик явно заинтересовался, — Аня — единственный мой вменяемый практикант и, надеюсь, такой и останется. Но да. Через два дня она дежурит со мной.

— С удовольствием отвезу её домой, если понадобится, — в голосе приятеля зазвучали новые интонации, но больше ничего говорить он не стал, только чертыхнулся, видимо, посмотрев на время, и отключился, бросив, — звони, если понадоблюсь.

Я улыбнулся, убирая мобильный в крепление на панели. В этом был весь Вадим — мы не общались часто, встречались и того реже. Но, если требовалась помощь, оба откладывали все дела и мчались на выручку. И, честно говоря, я даже порадовался, что Анна ему понравилась — девушка показалась мне интересной, как раз такой, какая, на мой взгляд, подошла бы Вадику.

Тут бы впору задуматься — с чего вдруг у меня вообще возникло это стремление устраивать чью-то личную жизнь, когда собственная сводится к постоянно меняющимся девушкам, ни одна из которых не смогла зацепить надолго?

Но, если честно, думать сейчас об этом мне не хотелось. А вот добраться до дома и плотно позавтракать — очень даже.

По дороге заехал в магазин — дома закончились продукты, так что готовить было попросту не из чего. Пока бродил между полок в поисках необходимого, пока добрался до квартиры, времени поспать не осталось. Я только сходил в душ и оккупировал кухню. Все ингредиенты для маминого обеда нужно было сначала отварить, потом протереть, да еще и сделать так, чтобы получившаяся в итоге еда оказалась вкусной.

Готовить я умел. В принципе, мог бы, пожалуй, даже изобразить что-то вроде филе курицы под сырным соусом или, если сильно заморочиться, испечь грушевый пирог. Но вот только заниматься этим я не любил и вставал к плите вынужденно: потому что жил один, и потому, что Серёга, пользуясь собственной наглостью, периодически приезжал ко мне в гости с пакетом продуктов.

В больницу я вернулся после обеда — как раз прошли сутки после операции, и маме можно было поесть в первый раз. Прежде чем зайти в палату, заглянул в ординаторскую и перебросился парой фраз с Ольгой. Пройти, не обозначив своего присутствия, показалось мне невежливым.

Мама выглядела хорошо для человека, которому вчера вырезали аппендикс. Но зато теперь я с уверенностью мог сказать, что никакое воспаление ей не грозит.

— Кирюша, — увидев меня, она отложила на тумбочку книгу, которую читала, спасаясь от вынужденного одиночества, — уже приехал? Ты совсем не спал?

— Посплю, когда приеду от тебя, не волнуйся, — успокаивающе улыбнулся, занимая стул рядом с кроватью, — как думаешь, ты уже готова поесть?

— Вполне, — мама, оживившись, кивнула, так что я протянул ей контейнер с пюре и некоторое время просто наблюдал за тем, как она ест.

— Извини, но из питья только слабый травяной чай, — поставил на тумбочку небольшой термос. Я знал, что в любое время суток она предпочла бы кофе, но именно его ей сейчас было нельзя.

— Всё в порядке, дорогой, — она улыбнулась, устроилась поудобнее и посмотрела на меня требовательным взглядом, который я знал слишком хорошо, — почему ты мне раньше не говорил, что с тобой работает такая милая девочка?

Милая девочка? Вот уж не думала, что мою коллегу можно охарактеризовать именно так. Хотя, признаю, считать ее скучной с моей стороны было также весьма опрометчиво.

— Мама, — предупреждающим тоном произнёс, прекрасно понимая, куда сворачивает наш разговор, — не начинай. Ольга, бесспорно, хороший человек, только почему я должен был о ней рассказывать?

— Не мамкай, — осадила она меня, как героиня одного довольно популярного несколько лет назад сериала, который матушка, помнится, с удовольствием смотрела, — тебе тридцать два года, пора бы уже задуматься о семье, дорогой.

— Обещаю, обязательно подумаю об этом, — кивнул, точно зная, что спорить сейчас с ней не лучшая идея, — только… причем здесь моя коллега?

— Она симпатичная, воспитанная, умная, — начала перечислять мама, и я понял, что любые аргументы тут бессильны, а родительница поспешила меня добить окончательно, — в своих ночных клубах ты точно такую не найдешь.

— В ночных клубах она читает книжки, — ляпнул, задумавшись над словами матери и ужаснулся, увидев, каким энтузиазмом загорелись её глаза, — нет-нет, даже не думай!

— Молчу-молчу. Не нервничай, Кирюша, — мама, кажется, поняла, что я начинаю сердиться, и пошла на попятный, но удивила меня очередной идеей, — но, дорогой, мне бы хотелось отблагодарить девочку за хорошо проведенную операцию. Пригласи её к нам на ужин в следующие выходные.

— Мама! — начал было возмущаться, но потом вспомнил, что спорить с сидящей на кровати передо мной женщиной бесполезно, и сдался, — хорошо, я спрошу Ольгу, сможет ли она прийти к вам. Надеюсь, мне не придется делать это прямо сейчас?

— Конечно, милый, — чего у матушки было не отнять, так это отличного чувства момента. Она прекрасно знала, когда можно надавить, а когда лучше отступить, поэтому и сейчас не стала настаивать, — у тебя еще будет достаточно времени. Но не забывай, я на тебя надеюсь.

— Не забуду, — покачал головой, прекрасно понимая, что отвертеться от сомнительной чести передать приглашение коллеге у меня не получится. Оставалась надежда, что Ольге идея не понравится, и она откажется от приглашения на ужин сама. Боюсь, матушкино желание устроить мою личную жизнь не самым лучшим образом может отразиться на наших рабочих отношениях.

— Ты звонил отцу? — вырвала меня из размышлений мама, вновь сменившая тему беседы, — надеюсь, он не забыл про свои лекарства.

Папа пил эти лекарства на протяжении уже нескольких лет и, я точно знаю, за всё это время не пропустил их приём ни разу, только вот это совсем не мешало его любимой жене о нем волноваться.

— Не забыл, — сказал как можно более убедительно, чтобы она не волновалась, и решил, что визит пора завершать, — извини, мам, но мне пора бежать. Заскочу к тебе завтра, хорошо?

Завтра должна была дежурить Полина, и, если честно, в свете последнего нашего с ней разговора, мне не хотелось бы приходить в отделение, но оставить маму без обеда я не мог.

— Конечно, дорогой, — она кивнула мне и похлопала по руке, — обязательно позвони отцу, перед тем как лечь спать, убедись, что он приготовил себе обед, а не сидит на сухом пайке.

— Хорошо, мам, — кивнул и поставил на тумбочку последний из принесенных контейнеров, — вот. Это суп-пюре, съешь его через пару часов, а утром я привезу что-то более питательное.

Перед тем как выйти из палаты, наклонился и прижался на мгновение губами к теплой щеке. Матушка только улыбнулась и легонько сжала мою руку на прощание. Никаких указаний, к счастью, давать мне она не стала, так что ушел я спокойно. На пути из отделения Ольгу встретить не получилось — видимо, убежала решать какие-то проблемы. Впрочем, оно и к лучшему, потому что разговаривать с ней сейчас я был не в состоянии.

А вот позвонить отцу, пожалуй, действительно стоило. Только, конечно же, вовсе не за тем, на чем настаивала мама. В конце-концов, он был достаточно взрослым мужчиной, чтобы прожить пару дней без собственной супруги и не умереть с голоду.

— Кирилл, — трубку он снял довольно быстро, я даже не успел сообразить, что гудки прекратились, — был у мамы? Как там у нее дела?

— Переживает, что ты забудешь про таблетки и не приготовишь обед, — рассмеялся в трубку, прекрасно понимая, что отцу эти предположения тоже покажутся смешными, — воспаления нет, заживление идёт полным ходом, так что послезавтра, в моё дежурство, думаю, сможешь забрать её домой.

— Отличная новость, — я чувствовал, отец действительно рад этой новости. Он не привык оставаться без мамы дольше, чем на сутки, так что прекрасно понимал его волнение, — я собирался завтра к ней заехать.

— Я поеду в больницу утром, — ответил, усаживаясь за руль, а потом спросил, — может быть, мне заехать за тобой, и поедем вместе?

— Было бы хорошо, — согласился папа, а потом добавил, — за меня не волнуйся, я в порядке. Обед уже готов, так что я тут не голодаю. Спасибо, что позвонил.

— Буду утром, пап. Пока, — попрощался и отключился, бросив телефон на соседнее сиденье. Важных звонков сегодня я больше не ждал, а всё неважное собирался игнорировать.

До дома, правда, добираться пришлось гораздо дольше, чем утром — так уж вышло, что попал прямо в час пик, и ехать пришлось через пробки. Необходимость тормозить через каждые несколько метров изрядно раздражала, но сделать с этим я всё равно ничего не мог, так что мужественно терпел, для успокоения перечисляя последовательность выполнения всех известных мне хирургических швов.

А добравшись до квартиры, наконец-то поел и упал спать, потому что подниматься мне надо было с утра пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак для мамы и занести ей его перед дежурством в приемном.

К отцу я приехал часам к семи утра, а в больнице мы оказались в половине восьмого. Но надолго я там не задержался, только вручил маме еще теплый завтрак и оставил родителей наедине — им всегда было о чем поговорить. А мне же пришлось практически бежать в кабинет, потому что до начала приёма оставалось пять минут, а народ под дверями уже начал собираться.

Сегодня со мной работала Вера Яковлевна — еще одна наша медсестра, которая обычно попадала в пару с Петром Аркадьевичем. Я не то чтобы не любил её, но откровенно недолюбливал, потому что она оказалась редкостной занудой, и целый день находиться с ней в одном кабинете для меня было сущим наказанием. Впрочем, особого выбора у меня всё равно не было, так что пришлось довольствоваться тем, что есть.