Осада Сан-Диего

Глава 8

Они плыли уже больше часа, держа курс строго за запад. Болан больше ни с кем не разговаривал. Он решил осмотреть судно, чтобы в случае необходимости мог легко сориентироваться в его отсеках.

Каюта владельца яхты была отделана с вызывающей роскошью. Не слишком большая по размерам, зато очень удобная, она вполне подходила для того, чтобы устраивать приемы в море. Болан обнаружил, что диваны и кресла легко превращались в кушетки, на которых хватило бы места по крайней мере для восьми человек.

В машинном отделении Болана поразила мощная силовая установка. Такой Мак раньше нигде не видел. Неудивительно, что яхта, словно дельфин, легко мчалась по океанским волнам.

Помещения для экипажа находились позади машинного отделения: небольшой кубрик на четыре койки, маленькая кухня и еще одна каюта для отдыха. Все содержалось в образцовом порядке.

Закончив осмотр, Болан устроился на юте в раскладном кресле и задумчиво устремил взгляд на пенистый кильватерный след, остающийся за кормой яхты...

Когда Болан увидел судно, идущее встречным курсом, позади осталось более двадцати миль. Это тоже была океанская яхта, оборудованная для спортивной рыбалки. Океанский ветер задорно трепал небольшие флажки, поднятые на ее мачте.

Болан встал с кресла и поднялся на мостик. Тарантини наблюдал в бинокль за действиями другого судна. Увидев Болана, он протянул ему бинокль.

— Это он, — объявил Тарантини. — И готов пойти на сделку.

Расстояние между судами не превышало полумили.

— Откуда ты знаешь? — буркнул Болан.

— Флажки. Это значит, что все идет хорошо. Если бы поблизости находился корабль пограничной охраны или возникла еще какая-нибудь помеха, они подняли бы сигнал тревоги.

Болан кивнул головой.

— Хорошо, следуй за ними.

Тарантини положил яхту на новый курс и пристроился в кильватер «рыболовам-спортсменам».

— Все в порядке, — сказал он. — Но мы никогда сразу не сближаемся. Можете пока расслабиться, я не вижу ничего подозрительного.

— Погоди-ка, — с угрозой произнес Болан. — Скажи своим парням, чтобы они были настороже. Ты будешь выполнять мои указания. Ясно?

Черепаха улыбнулся.

— Вы думаете, они попытаются вас надуть?

— Очень может быть, — ответил Палач и поднес бинокль к глазам, чтобы получше разглядеть свою цель.

Через пять минут обе яхты почти сошлись бортами и шли параллельными курсами. Второе судно называлось «Пепе» и было приписано к порту Энсенада. На мачте трепетал, хлопая на ветру, мексиканский флаг. Болан мельком взглянул на часы, прикинул скорость хода «Безумства Тони» и понял, что встреча произошла в международных водах.

Болану пришлось признать, что Тарантини был неплохим моряком — ему удалось выровнять и успокоить яхту, несмотря на сильное волнение. Оба судна шли со скоростью около десяти узлов, держась на расстоянии шести метров друг от друга.

Мак вычислил, что мексиканский экипаж состоял из четырех человек, включая и того, кто стоял у штурвала. Рядом с капитаном мексиканского судна он увидел коренастого лысеющего человека с красным лицом, одетого в спортивные брюки и пеструю рубашку с короткими рукавами. Американец или европеец?

Матросы обоих судов перебросили друг другу тросы и укрепили на них систему блоков.

Тарантини, стоя у штурвала, мастерски маневрировал яхтой. Не глядя на Болана, он сказал:

— Готово. Можете приступать к обмену.

Болан заметил, что человек в яркой рубашке, стоявший на мостике «Пепе», направился к трапу, ведущему на палубу, и остановился около моряков, крепивших тросы. Один из них протянул ему мегафон.

— Смотрите в оба, — тихо сказал Болан парням Тарантини.

Один из матросов кивнул головой и отошел.

Человек на борту «Пепе» поднял мегафон.

— Где мистер Тони «Опасность»? — крикнул он с заметным французским акцентом.

— Он не смог прибыть! — ответил Болан. — Товар у вас?

— Я должен был встретиться с мистером Тони.

— Ищите его сами, если вам так приспичило, — ответил Болан, высоко подняв дипломат, — но то, что вам нужно, находится внутри.

— Вы привезли сто тысяч американских долларов?

— Все, как и было условлено.

— Плюс еще пять тысяч для экипажа «Пепе».

— Да, конечно, но сначала я должен проверить товар.

Француз засунул руку в резиновый мешок, вытащил оттуда пакетик и протянул его стоящему рядом матросу. Тот положил образец в корзинку и переправил ее на борт «Безумства Тони».

Болан достал пакетик и открыл его. Взяв пальцами щепотку белого порошка, он понюхал, затем лизнул его — чистый героин. После купажирования порошка сто тысяч долларов превратятся в миллион.

Мак поднял мегафон.

— Я хочу видеть остальное.

— А я сначала хотел бы видеть ваши доллары.

Без лишних слов Болан открыл дипломат и достал оттуда пачку долларов. Он положил ее в корзинку и сделал знак матросу. В то время, как корзина плыла над волнами, Болан крикнул:

— Это пять тысяч для экипажа «Пепе». Остальные пачки такие же.

Краснолицый уже рассматривал доллары. Он поднял голову и улыбнулся.

— Хорошо, теперь можно говорить о деле. Отправляйте доллары.

— Нет, сначала товар.

Улыбка исчезла с лица француза.

— Вы нарушаете обычную процедуру. Мистер Тони никогда так не делал. Заплатите, и я отправлю товар. Мы всегда поступали таким образом.

— Ладно, я плачу, — ответил Болан.

Он снова приоткрыл дипломат, но на этот раз вытащил из него не деньги, а огромный серебристый «отомаг». Утяжеленная пуля «магнум 44» угодила французу прямо в голову. Расчет произошел — правда, не той монетой. Палуба и релинги «Пепе» окрасились кровью.

Мексиканские моряки словно окаменели: боясь пошевелиться, они видели, как тело француза перевалилось через борт и упало в воду между двумя судами.

Направив «отомаг» на мексиканцев, Болан крикнул им:

— Amigos! Вы получили свои пять тысяч долларов! Не делайте глупость, давайте сюда товар!

Капитан мексиканского судна, как и Тарантини, стоял у штурвала, пытаясь сохранить неизменным расстояние между судами. Он ничего не видел, зато слышал достаточно, чтобы все понять. С мостика раздался грозный приказ на испанском языке; оторопевшие моряки тут же положили резиновый мешок в корзину и потянули за тросы.

Один из матросов на «Безумстве Тони» тут же подхватил ценный груз.

— А теперь отдать концы и ходу! Ходу! — прорычал Болан.

Но Черепаха сам, не дожидаясь приказа, круто положил штурвал вправо, тросы лопнули с сухим треском, и яхта стрелой помчалась в море, оставив мексиканское судно далеко позади.

Через несколько минут американские моряки, вытаращив глаза, с изумлением следили за Фрэнки Ламбреттой, который аккуратно разрезал пакетики с героином и высыпал содержимое за борт. Белый порошок тут же растворялся в голубых водах Тихого океана.

— Дерьмо, — сказал Болан, закончив свою работу. — Этот мерзавец хотел подсунуть нам дерьмо.

Спустя час он уже прощался с восхищенным экипажем «Безумства Тони».

— Ты — хороший капитан, — сказал Мак Черепахе. — И можешь гордиться своим экипажем. Я скажу об этом хозяину.

Мафиози, в глазах которого отражалась глубокая признательность и дружба, ответил Палачу:

— Мистер Ламбретта, я еще никогда не видел такого классного парня, как вы.

Болан с удовлетворением подумал, что не допустил ни одной ошибки. Никто не станет сожалеть ни о гибели торговца наркотиками, ни об отраве на миллион долларов, которая принесла бы людям неисчислимые горе и страдания.

Никто, кроме преступного мира.

Но как раз этого и добивался Болан. Осада. Да, он устроит настоящую блокаду, которая здорово треплет мафиози нервы.

Может быть, тогда произойдет что-то интересное и появится настоящая цель. Неизвестный враг.