Осетинские нартские сказания

Урызмаг и Кривой уаиг

Однажды, когда Урызмаг был в походе, собралась молодежь всех трех нартских родов на Нихасе, и завели они разговор, кто среди нартов лучший из мужчин и лучшая из женщин. Долго спорили они об этом и никак не могли притти к согласию. Иной, и видно, что ни на что не годен, а тоже хвалится: - я наилучший.

Узнала об этих спорах Шатана и сказала им:

- Пошли бы вы к старой мудрой женщине - Кармагон, да спросили бы ее. Она скажет вам, кто лучший из нартов, а кто худший.

Вот пошли юноши к старой Кармагон и пригласили ее на Нихас.

- Ради бога вашего, оставьте меня в покое, нартские хвастуны. Какой я судья в ваших спорах? - ответила им Кармагон.

- Не оставим мы тебя в покое, пока ты не скажешь нам, кто из нартов наилучший из мужчин и кто наилучшая из женщин.

Внимательным взглядом обвела всех Кармагон и сказала:

- Вижу я здесь хороших людей, вижу сильных людей, пусть удачны будут ваши доблестные дела. Но сколько ни смотрю я на вас, наилучших из вас я здесь не вижу.

- Кто же они, лучшие из нас, все же скажи нам, - требовала молодежь.

- Наилучший из мужчин - Урызмаг, а наилучшая из женщин - Шатана.

Так ответила им Кармагон, и рассердилась нартская молодежь. Обидными словами обругали они старуху и прогнали ее с Нихаса.

На другой день вернулся из похода Урызмаг. Пожаловалась ему Шатана:

- Вчера наши нартские озорники пригласили на Нихас старую Кармагон и там обидели ее.

Разгневался Урызмаг и пошел навестить Кармагон.

- Что случилось с тобой, Кармагон?

- Пусть несчастье будет уделом этих озорников, - сказала Кармагон. - Пришли они вчера ко мне, позвали меня на Нихас и стали там спрашивать: «Кто в селении нартов из мужчин наилучший и кто наилучшая из женщин?» И сказала я им: «Наилучший из мужчин Урызмаг, а из женщин наилучшая - Шатана». После этого они обругали меня и прогнали с Нихаса.

Ничего не сказал Урызмаг, вернулся к себе домой и лег спать. Рано встал он на следующее утро, призвал глашатая и сказал ему:

- Иди и прокричи, чтобы знали все три рода нартских: выследил я стадо на Черной горе, и пусть тот, кто настоящий мужчина, пойдет со мной за этой добычей. Да громче кричи, чтобы потом никто не сказал, что не знал он об этом походе.

И пошел глашатай и прокричал так громко, что услышали об этом все три нартских рода:

- Урызмаг на Черной горе выследил стадо. Кто настоящий мужчина, пусть тот идет вместе с ним за этой добычей. А кто побоится пойти, пусть не говорит потом, что не знал он об этом походе.

И повел Урызмаг за добычей на Черную гору молодежь всех трех нартских родов.

А старая Кармагон спекла в эту ночь три медовые лепешки и стала молиться над ними:

- Бог богов, мой бог! Пошли снега небывалые и спусти с гор свои вечные льды, чтобы поняли нартские хвастуны, кто из нартов наилучший мужчина.

И снег шел всю ночь. Такой выпал снег, что ни пройти, ни проехать.

Сперва Урызмаг вел нартов по берегу Белого моря, потом поднялись они по берегу Черного моря. И стали они один за другим отставать от него. Кряхтя и охая, еле добрались они обратно до своих очагов. И только один Урызмаг дошел до Черной горы и увидел, что большое стадо овец попрежнему пасется на ней. Подошел он ближе, но не видит нигде ни пастуха, ни шалаша пастушьего, только вожак-козел водит овец. Необычное это стадо - каждая овца не меньше молодого бычка, а вожак-козел ростом с верблюда.

- Зарежу-ка я одну из этих овец себе на ужин, - сказал Урызмаг и, бросившись в стадо, схватил за ногу одну ярку. Стала ярка вырываться, долго волокла она по земле Урызмага. Губы разбил Урызмаг о камни, и все же, под конец, она вырвалась.

- Силой их не одолеть, - сказал Урызмаг. - Надо их выследить, может, что-нибудь придумаю.

К вечеру стадо отправилось в путь. Ведет его вожак-козел, а Урызмаг следует за стадом. И видит Урызмаг, что входят овцы в большую пещеру. Урызмаг вошел за ними следом. Только улеглись овцы, как в пещеру, посвистывая, вошел одноглазый великан, Кривой Уаиг. На плече он нес огромное ветвистое дерево, с корнями вырванное из земли. Ударил Уаиг дерево о землю, и в щенки рассыпалось оно, - крупны для лучины, но мелки для растопки были эти щепки.

Испугался Урызмаг, увидав Уаига, но что было делать ему? Набрался он мужества и сказал Уаигу:

- Добрый вечер, хозяин!

- Будь здоров, горная мелюзга, - ответил ему Уаиг. - Какой бог тебя сюда занес?

- Я человек бродячий и зашел сюда сам.

Завалив вход в пещеру огромной каменной плитой, одноглазый Уаиг развел огонь. Своей длинной пастушеской палкой с крючком на конце поймал он за ногу одну из овец, зарезал ее, разрубил на две равные части и бросил мясо в кипящий котел. Пока мясо варилось, Уаиг растянулся у огня и уснул, наполнив храпом пещеру. Сидит Урызмаг, ждет.

Когда сварился ужин, проснулся великан, снял с огня котел и достал из него мясо. Одну половину взял он себе, другую положил Урызмагу.

- Покушай, гость.

Поужинали они вместе - как же иначе! Поблагодарил Урызмаг Уаига, и легли они спать. Настало утро, отвалил Уаиг от входа каменную плиту, расставив ноги, встал у входа и сказал ласково козлу-вожаку:

- Бодзо, мой любезный, гони-ка овец на пастбище, хорошо выпаси их, а вечером в целости пригони обратно.

Первым прошел между ног великана козел-вожак, а за ним одна за другой потекли овцы. Великан всех их пересчитал, после этого вышел сам и снова завалил вход каменной плитой.

Остался Урызмаг один внутри пещеры. Не раз пытался он за день отвалить от входа плиту, но даже не смог шевельнуть ее.

Пришел вечер. Возвратился Уаиг, отвалил плиту, впустил в пещеру свое стадо и опять закрыл вход в пещеру каменной плитой.

- Только одну ночь гость считается гостем, - сказал Уаиг Урызмагу. - Сегодня пришел твой черед готовить ужин. Посмотрим, что ты нам приготовишь.

- Из чего приготовлю я ужин, когда нет у меня ничего?

- Что ж, тогда я сам приготовлю ужин, - сказал Уаиг. Взял он свой двухконечный вертел-самоверт, пронзил двумя его концами колена Урызмага и приладил его над огнем.

- Ты будешь поджариваться, а я пока отдохну, - сказал Уаиг, лег на спину, растянулся и тотчас же захрапел.

Увидел Урызмаг, что уснул Уаиг, уперся ногой в очажный камень, ухватился рукой за надочажную цепь и, стиснув от боли зубы, он кое-как, весь опаленный, напряг все свои силы и стащил себя с вертела. Взял Урызмаг вертел в руки, раскалил его докрасна и вонзил его в единственный глаз Уаига.

С ревом вскочил великан, стал он шарить вокруг себя - искать Урызмага. Но зачем было Урызмагу оставаться стоять возле Уаига? Бросился он в середину стада и спрятался среди овец.

Ласками и обещаниями подманивает его к себе Уаиг, угрожает ему, но не слушает его Урызмаг. Снова стал ловить Уаиг Урызмага, но где ему - слепому, поймать зрячего? Замучился Уаиг и сказал Урызмагу:

- Все равно, нет мне теперь жизни, слепому. Вот в этом кольце скрыты вся моя сила и все мое счастье. Надень на руку это кольцо, и вся моя сила и все мое счастье перейдут к тебе.

Бросил Уаиг кольцо на землю. С радостью схватил его Урызмаг. Но только очутилось на его пальце кольцо Уаига, как сразу стало оно громко кричать:

- Он здесь, он здесь!

Теперь Уаигу легко было гоняться за Урызмагом. Куда бы ни бежал Урызмаг, кричало кольцо: «Он здесь, он здесь!» И великан яростно кидался на Урызмага. На волос от гибели был Урызмаг, но бог послал ему свою милость: увидел Урызмаг топор в углу пещеры, схватил он топор, положил палец свой на чурбан, - и пусть с твоим врагом случится то же самое! - палец с кольцом отскочил в одну сторону, а Урызмаг кинулся в другую. «Здесь он, здесь он!» кричало кольцо. Подбежал Уаиг, наткнулся на чурбан и вмиг испепелил чурбан - так велика была злость великана. Схватил он палец и от ярости проглотил его вместе с кольцом.

Успокоившись, сказал Уаиг Урызмагу:

- Все равно, погибла твоя голова. Не уйти тебе отсюда, поймаю я тебя у выхода.

Ничего не ответил ему Урызмаг, стал он думать, как бы уйти из пещеры. А ночью, когда пещера снова наполнилась храпом, зарезал он козла-вожака и ловко содрал с него шкуру, так что даже рога остались на ней.

Когда пришло утро и настало время выпускать овец на пастбище, отодвинул Уаиг каменную плиту, расставив ноги, встал у выхода в пещеру и ласково сказал козлу:

- Выходи, Бодзо, мой добрый козел, единственное мое упование. Веди сейчас на пастбище свое стадо и собери его к вечеру и приведи обратно.

Тут Урызмаг надел на себя шкуру козла и пошел впереди овец. Когда он подошел к Уаигу, то повыше приподнял рога; ощупал их великан кончиками своих пальцев и выпустил Урызмага из пещеры. Следом за Урызмагом пошли овцы - всех их бережно пересчитал Уаиг. Когда вышло из пещеры все стадо, скинул с себя Урызмаг козлиную шкуру и крикнул Уаигу:

- Эй, слепой осел! Теперь сколько хочешь кричи: Бодзо, Бодзо! И так же, как лишился ты своего стада, так же лишиться бы тебе всего добра своего!

Рассвирепел Уаиг и выскочил из пещеры. Но забыл он в ярости, что над глубокой пропастью его пещера. Сослепа грохнулся он в бездну и разбился насмерть.

Пригнал Урызмаг стада Уаига в селение нартов, позвал глашатая и велел ему прокричать, что всех, кто ходил с ним в поход, зовет он делить с ним добычу. И старую Кармагон тоже велел пригласить.

Было это вечером, а рано утром собрались все нарты. Видят они, делит Урызмаг добычу и одну лишнюю долю отделяет. Переглядываются нарты - невдомек им, для кого эта лишняя доля. Взял каждый то, что ему полагалось, а одна часть осталась. И сказал Урызмаг, обращаясь к старой Кармагон:

- А это тебе, Кармагон, за то, что тебя обидели.

Взяла Кармагон свою долю. Но разве могла промолчать она? И, обратившись к нартской молодежи, Кармагон сказала:

- Вот и вышло по-моему, Урызмаг - это лучший из нартов.

И согласилась кичливая нартская молодежь. Да, Урызмаг - это лучший из нартов.