Осетинские нартские сказания

Айсана

У нарта Урызмага родился сын. Раскаты грома сопровождали рождение его, и когда небесный Сафа в своем жилище услышал эти раскаты, то узнал он, что родился сын у нарта Урызмага.

Кто, бывало, устроит пир в честь новорожденного, тот мог на воспитание взять нартского сына. И, немедля, Сафа привел на шелковой бичеве белого вола в селение нартов. К дому Урызмага подошел он и крикнул:

- Долгих лет желаю я новорожденному. Право воспитать его принадлежит мне.

И он, немедля, зарезал вола и устроил пир для нартов.

Мальчика назвали Айсана.

После пира Сафа позвал его к себе в небесное жилище. Стал Айсана подрастать. Друзья Сафа пришли любоваться на него. Вместе пришли Уастырджи и Афсати, вместе - Тутыр и Уацилла. Ногбон пришел вместе с Елиа. Выбежал к ним навстречу мальчик и по старшинству помог гостям слезть с коней. Потом снял он седла с коней, принял бурки и плети, отнес в дом и бережно прибрал снаряжение гостей. Сафа позвал гостей к очагу, усадил их на двойные скамьи и поставил он перед гостями столы. Яствами и напитками заставлены были они. Айсана снял шапку и стал обносить гостей. Насытились гости, встали из-за столов и поглядели вниз, - что там нового на земле. И вдруг видят: войска агуров вторглись в Страну Нартов, и кони агуров навозом своим завалили нартское селение.

Лучшие из нартов были в то время в дальнем походе, а все те, кто в поход не пошли, собрались на Площади Игр, взялись за руки и завели круговой симд. Агуры же забавлялись тем, что пускали стрелы в пляшущих нартов.

И кому из нартов вонзалась стрела между лопаток, тот начинал плясать еще веселее, а тот, кого агурский воин ударял пикой в колени, тот подпрыгивал еще проворнее и выше.

Подивились тут небожители и говорили они друг другу:

- Стрелы не пронзают нартов и мечи их не берут, из чего они созданы?

И вдруг увидели они: из старого дома Ахсартаггата, улыбаясь, вышла жена нарта Сослана. Подобно солнцу улыбаясь и как утренняя звезда сверкая, пьет она воду, и видно, как струится вода в ее прозрачно светящемся горле, струится и светится вода, и отблески света долетают до небесного жилища Сафа. Удивились небожители тому, что увидели, снова вернулись к столам и стали рассказывать хозяину - небесному Сафа - о том, что происходит на земле. Тут Айсана уронил вдруг кувшин с ронгом, и сказал ему Сафа:

- Да погибнешь ты! Не по возрасту еще мечтать тебе о женщине! Иначе с чего это все валится из рук твоих?

- Не потому упал кувшин из рук моих, - сказал Айсана, - что услышал я о красоте женщины, а потому, что в нартском селении живут мои старики - отец и мать, и, может быть, кони агуров давно затоптали их, а я живу здесь, ни о чем не тревожась. Та же, о которой вы говорите, подобно солнцу свет испускающая и подобно утренней звезде мерцающая, ведь это невестка наша, нарта Сослана жена. Видно, прославленные нарты уехали в далекий поход, иначе кто посмел бы напасть на нас? Да и невестка наша сидела бы дома и не вышла на нартские пляски.

Попросил тут Сафа гостей своих:

- Одарите воспитанника моего перед тем, как вернется он на землю.

И ответил Уастырджи:

- Своего хромого скакуна, обгоняющего ветер, дарю я ему.

- А чем славен твой конь?

- Пусть бог и земля будут мне свидетелями, подобно молнии проносится он от одного края земли до другого, - ответил Уастырджи.

- Теперь твой черед, Елиа. Каков будет твой подарок?

- Свой громовик подарю я ему.

- А чем славен он?

- Беру в свидетели небо и землю, если сверху выстрелит он по войскам, то, как бы ни было грозно войско, подобно щебню, во все стороны разнесется оно.

- А ты, Тутыр, что ты подаришь воспитаннику моему?

- Мой лук-самострел - вот мой подарок!

- А ты, Уацилла?

- Меч булатный получит он от меня.

- А ты, Ногбон, чем ты одаришь воспитанника моего?

- Я буду помогать ему на поле боя. Победа в бою - вот мой дар.

Надел Айсана боевые доспехи, вскочил на трехногого коня Уастырджи и прискакал в селение нартов.

Все нартское селение радостно приветствовало его Мать Айсана, Шатана, находилась в то время у родичей своих Донбеттыра. Но едва Айсана появился в селении как послали за Шатаной.

Вошел Айсана в дом Ахсартаггата. Сидит у очага жена Сослана, но даже не взглянула, она на сына Урызмага, с места не двинулась и не приветствовала его. И сказал тогда Айсана:

- Тяжела ты стала, добрая женщина! Ведь я не чужой тебе, а ты даже с места подняться не можешь, чтобы со мной поздороваться.

И ответила ему жена Сослана:

- С чего я буду вставать перед тобой, солнце мое? Разве вижу я перед собой того, кто прогнал агуров с нартской земли?

Услышав эту насмешку, обозлился Айсана, вскочил на коня своего, и око еще не мигнуло, а он уже напал на войска агуров. Стал он их истреблять и столько крови пролил, что бурный поток ее устремился на тех агуров, кто остался в живых, и смыл их прочь с нартской земли. Истребил Айсана войска агуров, спас он селение нартов, и когда подъехал к родному дому, радостные нарты так тесно, окружили его, что не мог он сойти с коня на землю. Но не взглянула на него жена Сослана и не поднялась она с места.

- Ну и тяжела же ты, добрая женщина, - сказал ей Айсана. - Хотя бы чуть-чуть поднялась мне навстречу.

И ответила ему женщина:

- С чего мне вставать перед тобой, солнце мое? Ведь ты не принес к воротам моим и не посадил у них то дерево, что от заката до полуночи расцветает, а от полуночи до рассвета плоды на нем созревают. Охраняя его, две горы сшибаются, как бараны, и вновь разбегаются.

Обидели слова эти Айсана, повернул он своего коня и поскакал добывать дерево. Недалеко отъехал он, как вдруг спрашивает его конь:

- Куда это ты собрался, богу противное отродье, расскажи-ка?

И ответил Айсана:

- Нужно мне добыть то дерево, охраняя которое, две горы сшибаются, как бараны. От заката до полуночи цветет это дерево, от полуночи до утра плоды на нем созревают.

И ответил ему конь:

- Не мечтай об этом. Много молодцов, не хуже тебя, отправлялись добывать то дерево, но ни один еще не принес обратно своей головы.

- Никак нельзя мне отказаться от этого дерева, - сказал Айсана. - Должен я добыть его.

И тогда сказал ему конь:

- Ну, раз так, то крепко подтяни мои подпруги и подвяжи мне хвост крепким узлом, но три волоса из хвоста оставь неподвязанными. А затем, когда подъедем мы к горам, что, подобно баранам, сшибаются, должен ты меня так хлестнуть, чтобы кусок кожи, величиной с подошву, отскочил от ляжки моей, чтобы кусок кожи, не меньше язычка на кончике плети, отскочил от ладоней твоих. И тогда мы проскочим.

Вот добрались они до двух гор, что подобно баранам сшибаются. Крепко подтянул Айсана подпругу и в тугой узел завязал он хвост коня и три волоса не забыл он оставить неподвязанными. Хлестнул он коня, и кусок кожи, не меньше язычка от плети, отскочил от ладони его, а от ляжки коня отскочил кусок кожи, величиной не меньше подошвы. Прыгнул конь, проскочил между гор, вырвал Айсана с корнями чудесное дерево и тут же повернул коня обратно. С грохотом сшиблись тут горы, но проскочил конь Айсана, и только три волоса, не увязанных в узел, успели вырвать они.

И после этого конь сказал Айсана со вздохом: - Если бы мать моя три лишних дня кормила меня своим молоком, тогда бы даже эти три волоса не потерял я сейчас.

Прискакал Айсана в нартское селение, посадил то дерево у ворот дома Ахсартаггата. Тесной толпой окружили его нарты, дивились они на дерево и радостно кричали:

- Вот какое чудесное дерево привез он нам!

Но все же не встала с места и не повернула к нему головы гордая жена Сослана.

- Почему и теперь не приветствуешь ты меня? Чего еще тебе надо?

И ответила ему женщина:

- С чего же это я буду вставать перед тобой? Ты ведь не сумел взять себе в жены Саумарон-Бурдзабах, золотолицую и русокосую красавицу из страны черных тучных равнин.

В такой высокой башне жила Саумарон-Бурдзабах, что нельзя было глазом достичь вершины ее. Только за такого человека соглашалась она выйти замуж, голос которого снизу донесся бы к ней на вершину ее башни.

Много женихов вызывали ее, стоя внизу у подножья башни, но не услышала их голосов Саумарон-Бурдзабах, и навеки превратились в камни ее женихи.

Изо всех сил крикнул Айсана, стоя у подножья башни, но даже и до половины ее не долетел его крик, и тут же по колено обратился в камень Айсана. Второй раз, напрягая все свои силы, крикнул он, но не услышала девушка его зова, и окаменел он до поясницы. Тут слезы закапали из глаз Айсана, и сказал ему конь:

- Ты чего приуныл, мой всадник?

- Я напряг все мои силы, - ответил Айсана, - и ничего не добился. Может быть, ты мне поможешь?

И заржал тут конь его, так заржал, что часть кровли обрушилась с башни. Донеслось это ржанье до слуха Саумарон-Бурдзабах - так узнала она, что приехал за ней Айсана и торопливо спустилась она вниз. Только увидел ее Айсана, ожила окаменевшая половина тела его.

- Ты уже приехал за мной, Айсана? - спросила девушка.

- Да, это я приехал за тобою, выходи скорее, и едем.

Вышла Саумарон-Бурдзабах из башни, и посадил ее Айсана позади себя на круп коня. Пустились они в путь, и тут спросил ее Айсана:

- Что это так много белых камней вокруг твоей башни?

- Это не камни, - ответила девушка. - Это те, кто хотел жениться на мне. Но не донеслись их призывы ко мне на вершину башни, и они превратились в камни.

- Раз это так, надо тебе расколдовать их, - сказал Айсана.

- Не проси жизни для них, - ответила девушка. - Тебя ведь только конь выручил, а среди них были молодцы поудалее тебя. Если они оживут, не позволят они тебе жениться на мне.

- Пусть будет, что будет, - верни им жизнь.

Вправо махнула Саумарон-Бурдзабах шелковым своим покрывалом - зашевелились, ожили камни, превратились в вооруженных мужей и все, как один, напали на Айсана. И когда один из них занес меч над ним, влево махнула Саумарон-Бурдзабах покрывалом, и снова все они превратились в камни.

И вот Айсана привез Саумарон-Бурдзабах в нартское селение. Обрадовались нарты, что снова благополучно вернулся Айсана, да еще привез молодую невесту. И со всех сторон нанесли ему подарки и угощенье.

К тому времени вернулась Шатана из родительского дома. Обрадовалась она возвращению своего доблестного сына и ронг заквасила.

А тут Урызмаг, Сослан и Хамыц из похода вернулись и, узнав о том, как разгромил Айсана войска агуров, не могли они нарадоваться на юного нарта.

И сказал Урызмаг:

- Пусть все напасти и болезни, предназначенные маленькому моему Айсана, который из-под копыт вражеских коней поднял наше селение, пусть все его болезни на меня перейдут! Пусть долго живет на свете подруга моя Шатана, которая своим молоком вскормила на спасенье нартов доблестного нашего отрока.

Так сказал Урызмаг, и тут жена Сослана нехотя привстала перед Айсана. И спросил ее Айсана:

- Если ты так неохотно встаешь, добрая женщина, так лучше уж сидела бы, как раньше сидела.

- А чего ради проворно вставать мне перед тобой? - ответила она. - Не привез ведь ты мне шубу, которой владеет бог? Воротник у той шубы поет, рукавами она как ладошами хлопает, а полы ее сами пляшут.

И тут ответил ей Айсана:

- Вот если бы эта шуба твоими руками была сшита, я достал бы ее, где бы она ни была. Но не в силах я достать то, над чем руки твои не потрудились.

И тут уж ничего не ответила жена Сослана. Да и что она могла сказать!