Ошибка Выжившего 2

Глава 46

— Мне кажется, или у меня какое-то странное чувство дежавю?

Мой вопрос, заданный с явным скепсисом, нарушил недолгую тишину. Шеди, моя добровольно-принудительная верная тень, распространил помехи по пространству. Я задумчиво кивнул.

— Возможно, потому что вы так проводите любое собеседование, Мистер Фишер, — со знанием дела и, чего уж, нескрываемым страхом заметил Пит, оглядываясь на картины.

Мир тени ему определённо не нравился, и особенно образы моих друзей. Теперь, когда наши отношения углубились, я чувствовал, как наша связь стала ещё сильнее. Всё же, что бы там между моими друзьями и изначальной тварью, осколок чьей личности я представляю, не происходило, всё ещё было очевидно, что никого дружелюбнее и преданнее их у меня нет. Другое дело, что они с таким же успехом в случае чего не станут меня слушать и погрузят при первой возможности этот мир к чертям собачьим в океан, после чего начнут пиршество миллиардами душ, но это уже частности. Недостатки есть у всех, на то мы и люди, что можем принимать их и как-то жить дальше.

Кажется, мои размышления понесли меня опять куда-то не туда.

— Но это не собеседование, — вскинул я бровь. — А допрос.

— Босс, не хочу вас расстраивать, — вклинился Редди, — но для вас любое собеседование — это чей-то допрос. Или пытка. Скорее, пытка, Мистер Фишер.

Я задумчиво потёр подбородок. Технически, я никого особо и не пытаю. Не то чтобы не хотел, просто не мой профиль. Обычно ограничиваюсь знакомством с друзьями. Сразу, можно сказать, посвящаю в ближний круг.

— На собеседовании после пытки у будущих сотрудников есть хотя бы шанс получить работу. Здесь шансов нет, Ред.

— Редди-Пинкл, босс!

Голова уродца взорвалась.

Но, в общем-то, объяснить чувство дежавю было не так уж и сложно: мы вновь оказались в мире тени, в уже привычном стабильном пространстве, которое с прошлого раза приобрело намного больший объём и… вес. Шеди не терял время зря, развиваясь вместе со мной. Пространство казалось удивительно стабильным, всё меньше вещей говорило о том, что это не физический мир.

Да и, чего уж, это место становилось всё более… затопленным. Мы все были поражены океаном, и моя тень, будучи частью меня — особенно. Скажем так, в чистой тени сила океана ощущалась так, будто я по колени зашёл в воду. Здесь же, в этом пространстве внутри тени, вода уже была по самую шею.

Учитывая же наличие моих художеств и меня самого…

В каком-то смысле, мы уже и не в тени. Слишком тонкая грань.

— Мне кажется, или я что-то забыл? — сделал я задумчивое лицо, стукнув тростью. Кожаное кресло было удивительно комфортным и реалистичным. Почти. — Ах да. Кажется, здесь где-то должен был быть Френк. Где мой друг?

Шеди, вздрогнув всей своей сущностью, распространил помехи в пространстве, заставив меня поморщиться. Покосился на одну из абстрактных картин.

— И зачем ты сожрал моего друга, дружище? Разве ты не слышал поговорку про то, что друг моего друга — мой друг?

Картина дрогнула. В голове поднялся шепот, но он уже не был настолько неразличимым. Нет, вполне понятный, разборчивый, наполненный многочисленными противоречивыми эмоциями, чувствами, мыслями и прямыми желаниями, в которых сущность твари и заключалась.

Я прикрыл глаза, всё ещё испытывая определённые трудности в том, чтобы оперировать такими объемами абстрактной чистой информации, из-за которой простой человек тут же сойдёт с ума, не сумев осознать то, что против воли слышит, видит и чувствует.

Открыл глаза.

— Святая Мария… Ясно, — констатировал скорбно я. Всё же, хотел того или нет, он мне немного помог освоиться с силой моего сознания, да и память про его альтернативную версию заочно подарила инопланетной жиже несколько баллов.

Всё же, даже я бываю сентиментальным.

— Френк уже давно не хотел жить. Наверное, так будет лучше.

Судя по тому, что я ощутил от своих добровольно-принудительных подчинённых, любая смерть была бы лучше той, через которую пришлось пройти моему дружбану из другой ветви, но свои мысли они так и не выразили, из-за чего вопрос можно было считать закрытым. Сосредоточил внимание на, как бы странно это не звучало со стороны, аквариуме.

Совсем небольшой аквариум, наполненный водой, который мои подопечные услужливо положили на небольшой коврик напротив меня.

— «Кукольный Ангел», — хмыкнул я. — Разве я не говорил, что моя мечта обернётся для тебя кошмаром? Кстати говоря, у меня тут возник один ма-а-аленький вопрос. Мне вот просто интересно, разве вы не понимаете, что своими действиями разбудите Немое? Зачем вы создаёте мне дополнительную работу?

Ладно если речь идёт про какое-то мелкое хулиганство. Но когда такие вот ублюдки начинают массово устраивать беспорядки и появляется не иллюзорный шанс привлечь внимание метафизического сознания — что у них на уме?

— Босс, я не помню, чтобы вы что-то говорили про кош…

Голова Редди опять взорвалась.

Я вздохнул.

Всё же, я работаю с идиотами. Почему-то мне кажется, что у Мистера Стивенсона частенько возникают те же самые мысли. И вновь накатило чувство дежавю.

Взгляд маленьких глазок рыбки был полностью осознанным. При этом рыбка уже успела успокоиться, явно задумавшись над тем, что я говорю. Признаться, она меня смогла немного удивить:

— Моя душа не смогла дотянуться до осколка Атланта, Феликс. Немногие способны на это.

Рыбка, заговорившая медленным, старческим голосом, вызвала у меня улыбку: со стороны это выглядело, по меньшей мере, забавно.

— Какой разговорчивый, — довольно сощурился я. — Но меня больше интересует Немое, ублюдок. Зачем ты, сохраняя свой разум, оказался таким шумным? Не смей мне говорить, что для исполнений чужих желаний. Ты сам понимаешь все последствия пробуждения Тёмного Бога.

Кукольный Ангел засмеялся слабым, старческим смехом.

— Как я пытаюсь принести счастье несчастным людям, так и пытаюсь принести счастье Немое.

Я ненадолго задумался. Честно говоря, информация немного сбила меня с толку. К счастью, сами слова твари были подкреплены образами, которые я более чем улавливал, лучше осознавая смысл того, что мне пытаются донести. Всё ещё не полностью, к сожалению.

— Ты совсем идиот? — наклонил голову я. — Зачем тебе провоцировать и уж тем более пробуждать Немое? Мечта этого существа поглотит тебя, и ты сам это понимаешь. Весь этот мир. Конец света.

Очередной.

— Не все ошибки можно исправить, — жалостливо проговорила рыбка.

Я нахмурился, уловив какой-то совершенно странный смысл в словах ублюдка.

— Это не ответ.

— Это ответ, осколок Художника Бездны.

— Босс, кажется, он тоже ваш фанат, — тихо прошептал Редди. — А вы и правда довольно известная шишка в Бездне, да? Возможно, если вы дадите ему автограф, как и тем ведущим, то он окажется более разговорчивым!

Пит и Шеди дружно закивали.

Меня всего аж перекосило.

— И вновь «Бездна», — вздохнул я, облокотившись на кожаное кресло. — Неужели все в океане видят в нём лишь Бездну?

Рыбка уже хотела было ответить, но вместо этого задумалась.

На самом деле, опыт общения с относительно здравомыслящей тварью, которая умеет внятно отвечать на прямые вопросы, оказался удивительно комфортным, не считая некоторых нюансов. Если так подумать, чем больше времени проходило и чем больше существ произносило вместо такого простого и понятного слова — «океан», слово «Бездна», тем сильнее это меня злило. Да, в каком-то смысле это было идеальным описанием места, где исполняются все желания, и ничего хорошего в океане действительно не было, особенно — сейчас.

Но даже так у меня возникало стойкое внутреннее непринятие. Самое паскудное, что сейчас я уже даже не мог сказать, полностью ли мне это навязал Мистер Стивенсон, или лишь частично. Или он даже и не навязывал мне ничего. Казалось, я мог ухватиться при желании за все ответы в любой момент, более того — я УЖЕ и так всё знал и понимал, и вместе с этим — нет. Отказывался. Не принимал. Искал альтернативы. Собирал общую картину по пазлам из третьих источников, даже и не нуждаясь в этом.

К несчастью, осознание проблемы совсем не значит её решение.

Судя по всему, рыбка чувствовала, что мне нужно было немного подумать. Когда я немного успокоился и вновь настроился на рабочий лад, она тут же заговорила:

— Мы не можем представить себе «океан» так же, как все вы не смогли написать Совершенство. Океан может быть Бездной, но Бездна не может быть океаном, Феликс.

Я цыкнул.

— До тех пор, пока кто-то достаточно сильно не пожелает этого.

На самом деле, я понимал, что мои слова — полная чушь. Сомневаюсь, что в океане могло существовать создание, чьей воли и желания хватило бы изменить весь океан, вместе со всеми тварями, что в нём обитали, обратив нынешнюю «Бездну» во что-то иное. Невозможно представить масштабы поглощавшего древо реальности океана, как и невозможно было представить всех тех ублюдков, что обитали на глубине, поглощённые собственными желаниями. Чего одни только мои друзья стоят.

Если что-то и было способно на такое, то это уже не какой-нибудь Тёмный Бог. Не тысяча Тёмных Богов.

Против воли я сжал появившуюся кисть в руке.

Это что-то, что может своей кистью написать из ничего реальность, вывести линия за линией судьбы бесчисленных существ и даже породить своим творчеством жизнь, в которой будет теплиться настоящая, не нарисованная, душа. Что-то, что сможет окончательно сломить барьер и обратить «фальшивое» в «настоящее». Тогда уже не будет никакого метафизического «океана», нет. Это будет физический мир, который будет подчиняться законам своего творца, а вместе с миром — и воля всех тех, кто окажется в океане. Всех тех, кого так или иначе поразил океан.

Забавно. Чтобы изменить одну единственную судьбу многострадального человечества, Мистер Стивенсон перепробовал уже столько вариаций этого мира, что и думать над этим просто бессмысленно. Приблизился ли он к успеху? Учитывая, к каким чертям всё идёт, это сугубо риторический вопрос.

Рыбка, видимо, вновь почувствовала, что я ушёл в свои мысли. Но, к моему удивлению, на этот раз молчать не стала.

Кажется, пытаясь прочитать меня, она пришла к каким-то конкретным мыслям. Мыслям, что ужаснули её намного сильнее того, что я поймал её.

— Вечность ничего не стоит, если в конечном итоге будет написано Совершенство и Атлантида будет закончена. Это… потайная мечта всех вас, Атлант? — с искренней скорбью и участием спросил «Кукольный Ангел». — Прости. Мне так жаль. Я не смогу исполнить твоё настоящее желание. Никогда бы не смог даже подумать про такое. Нет, нет… Нет! Это желание невозможно никому исполнить. Конечно, даже частица несёт в себе истинное желание одного из Старейших, я был так наивен… Вы все, осколки кривого зеркала, несёте это отражение… Это так ужасно, так ужасно, бедный, жалкий Художник, ты не удержишь на плечах весь небосвод…

Маленькая рыбка в аквариуме начала что-то беспорядочно говорить, с каждой секундой всё сильнее и сильнее погружаясь в безумие. Старческий голос рыбки совсем скоро сорвался, превратившись в крик, наполненный настоящей агонией.

Мы нашей незамысловатой компанией наблюдали за происходящим, слушая крики с каждой секундой всё больше и больше сходящей с ума твари, чей разум разрушался прямо на наших глазах. В какой-то момент старческий крик прекратился и…

Красно-розовый уродец подошёл к аквариуму, удивлённо заглянув внутрь.

— Босс, кажется, этот «Кукольный Ангел» стал настоящей рыбой. Возможно, вам таки стоило дать ему сразу автограф. Я могу его съесть?

— Вы слишком рискуете, пытаясь съесть что-то подобное, Мистер… — неуверенно заметил Пит.

Шеди распространил помехи, выражая очевидное согласие.

Клоун оскалился зубастой пастью.

Я, промелькнув сознанием через несколько параллельных веточек и даже попытавшись как-то изменить события, удивлённо застыл, осознав, что с концами потерял ценный источник информации.

Блять.

После истории с «Кукольным Ангелом» мне начали сниться сны. Конечно, они и так мне снились, но все мои сны можно было назвать одними сплошными кошмарами.

Теперь же мне снятся не только кошмары. Или, правильнее сказать, не полностью. Скорее, обрывки воспоминаний, которые, скорее всего, принадлежали не мне. Не совсем мне. Сны были наполнены какой-то странной воздушностью и лёгкостью. Владелец воспоминаний был глубоко в океане, но не в непроглядной «бездне», в которой обитали бесчисленные твари, а… скажем так, в чистой воде. Буквально прозрачной.

В этих снах этот человек не боялся океана, ещё не осознавая своей участи. Скорее, океан восхищал и вдохновлял его, вместе с этим пробуждая самые запретные и потаенные мысли. Каждая его мысль и желание воплощались, стоило ему лишь подумать об этом. Ещё почти не было рыб, а если и были, то они просто тихо дремали, не тревожа спокойные воды чистого океана. На фоне этих рыб человек, чьи сны я видел, был очень буйным, пользуясь человеческой фантазией, не ограниченной вообще ничем, на полную. Всевозможные смертные грехи и заповеди изначальный владелец воспоминаний нарушил ещё в самом начале своего пути.

Воля человека из снов распространялась и ещё было не так много тех, кто мог бы или хотел подавить её. Воля, что с каждым исполненным желанием становилась всё сильнее и объемнее, воплощая фундамент будущей Атлантиды, которая, впрочем, так никогда и не воплотится в полной мере.

Король не тот, кто получил этот титул по наследству, а тот, кто первым себя им объявил.

К несчастью, даже такие сны в конечном итоге заканчивались сначала всепоглощающей скукой, начавшим просачиваться одиночеством, появившейся кистью и холстом, за которыми последовало какое-то непонятное желание, подхваченное вдохновением, после чего…

Погружение в бесконечную тьму, ужас, отчаяние и всепоглощающее безумие. Для меня такая концовка быстро стала слишком заезженной и неинтересной, одно и то же.

Я открыл глаза, поморщившись.

— Скукотень.

Два года. Столько прошло с момента того нашего дела, которое чуть не закончилось очередным коллапсом. Честно говоря, в какой-то момент ощущение того, что я главный герой чисто американского комикса про мальчика-супергероя, который в пределах одной Америки спасает всё человечество чаще, чем гуляет с девочками, уже начало приедаться. Повторяюсь.

Правда, конкретно мой случай, если говорить про прогулки с «девочками» и спасение человечества, скорее гибридный.

Утро начиналось буднично: включить в гостиной телевизор с новостями, где меня уже буднично встречали две безжизненные рожи Джона и Бритни, пойти привести себя в порядок в ванной и затем пойти приготовить себе завтрак. Хлопья с молоком у нас дома всегда были. Родители в такое время либо ещё спали, пользуясь моментом, либо уже бежали на работу. Конкретно в данном случае они уже оба были не дома.

Довольно улыбнулся. Каждый раз как в первый.

Всё же, стоит поблагодарить Немое, что оно помогло найти маман работу. Бедная Молли слишком долго пробыла домохозяйкой. Некоторым людям помогает найти работу только переписывание реальности спящими Тёмными Богами.

«…Джон, ты слышал последние новости?

— Какие, Бритни?

— Про Луну, которая прячется за Луной! — воскликнула Бритни, фальшиво нагоняя атмосферы.

Из-за углов экрана даже дым пошёл. Кажется, ведущие пытаются в последнее время экспериментировать со стилем.

— Вторая Луна, получается? — воскликнул фальшиво Джон. — Но зачем она прячется за нашей луной, Бритни?

— Чтобы мы её не видели, Джон, очевидно же! — фальшиво засмеялась Бритни, а за ней и Джон. — Она так близко подобралась к нам, что же нам делать?

— Таков космос, Брит, — задорно махнул рукой Джон. — Он только пытается казаться тихим! Возможно, даже за звёздами прячутся другие, необычные звёзды, кто знает? Есть в этом что-то, ха-ха!

— Это так романтично, Джон!..»

Честно говоря, сегодняшнюю передачу смотрел ещё с большим скепсисом, чем все остальные. Но, в общем-то, постоянно включая их передачу, я даже как-то привык к ним. Как бы странно это ни звучало, в их фальшивости…

Был определённый уникальный стиль.

После завтрака шёл собираться. Времени это много не занимало. Больше тратил времени на то, чтобы насмотреться на седину в зеркале. Безумно напрягало видеть её на лице четырнадцатилетнего шкета. Тем более, что впервые она появилась ещё в двенадцать.

— Увидит кто-то — подумает, что очередной тупой молокосос, который красит себе волосы, — скривился я.

Реальность в области волос уже привычно пошла небольшой рябью. Волосы вмиг стали нормальными. Я вновь взглянул в отражение, больше не видя той «ненормальности». Довольнее, впрочем, совершенно не стал. Единственное, что хоть немного улучшало ситуацию — я всё меньше походил на ребёнка. Черты лица принимали ту форму, которую я на себя натягивал каждый раз, когда использовал иллюзии. Прямо скажем, доверия рожа в зеркале не вызывала от слова совсем. Самое главное — наконец-то вытянулся. Одной из самых раздражающих вещей в том, чтобы быть ребёнком, находил именно рост.

Разобравшись с этим, пошёл проверять рыбку в аквариуме. Родители были очень удивлены, когда я решил её завести.

Покормил, собрался, не забыв зонтик, и неспешно пошёл ждать автобус. Уже на остановке, крутанув зонтик в руке, отметил, что в последние дни дождь слегка усилился.

Дни в школе проходили достаточно буднично. Девятый класс, первый год типичной старшей американской школы. В каком-то смысле, слишком типичной. В принципе, для меня старшая школа мало чем отличалась, за исключением кое-каких нюансов. Один из них — я перестал так сильно скрывать своё существование. Иногда даже давал себя замечать. Правда, это было скорее вынужденным решением.

— Эй, Феликс, там к твоей блондинке Джордж подкатывает.

Стоило мне сесть за парту, как ко мне тут же подбежал какой-то мулат, имя которого я даже не пытался услышать, а если бы услышал, то усилием воли удалил бы из памяти, не желая засорять себе мозги всяким хламом. Кажется, он считает, что мы друзья. Всего-то было достаточно давать ему изливать на меня потоки его словарного запаса, который я уже чисто рефлекторно моментально выкидывал из головы.

Парень оказался отличным манекеном для тренировки работы с собственным разумом, за что ему, наверное, стоит сказать спасибо.

Особенно стоит ему сказать спасибо за то, что этот говорливый фрик и без всяких сверхъестественных сил знал в школе про всё на свете, делясь со мной любой информацией в том числе по поводу малышки Сэнди. Он, как и, наверное, уже вся школа, прекрасно знал, что мы очень много времени проводим вместе.

— Кто такой Джордж? — приподнял я взгляд на мулата.

Низкий, щуплый, но при этом очень быстрый и безумно энергичный маленький фрик злобно улыбнулся, чувствуя, что скоро прольётся чья-то кровь.

Интересно, это как-то связано с синяком у него под глазом?

— Это капитан нашей бейсбольной команды, ты же слышал про него?

Пришлось серьёзно напрячь мозги, чтобы вспомнить хоть что-то. Перед глазами возникла самодовольная рожа какого-то бугая, что в этом году уже должен был заканчивать школу. Настолько стереотипный образ малолетнего мудака, что даже смешно.

— Ясно, — кивнул я, поднимаясь из-за парты. — Давно? Как? Где он сейчас?

— Ха-ха-ха, это наш Фишер! — довольно засмеялся парнишка. — На прошлой перемене поймал её и у всех на глазах предложил сходить на свидание. Сэнди попыталась ответить ему запиской, но этот идиот даже ждать её не стал и выхватил у неё ручку с бумагой, после чего написал там свой номер. Только потом отстал от неё! Я это увидел, попытался ему объяснить ситуацию, но…

Мулат показал на синяк под глазом, явно не слишком переживая по этому поводу. Он совсем не врал: пока он говорил, я очень живо улавливал образы его пережитого опыта.

Святая Мария, оперативно вырвать у немой ручку с бумагой, на которой она пыталась написать отказ, выглядело максимально жалко. Интересно, понимал ли он это.

— Сейчас он должен быть в столовке, точно тебе говорю, он в это время постоянно там! — закончил бурно паренёк.

— Понятно, — вздохнул я. — Спасибо, приятель.

Возвышаясь над пареньком на целую голову, похлопал его по плечу, неспешно направившись на выход. Кто-то вдогонку сказал, что скоро уже звонок, но я напрочь проигнорировал это замечание, отправившись по своим делам.

Стоило мне выйти из класса и направиться в нужном направлении, сливаясь с потоком школьников, как у меня в голове раздался голос Пита:

«Мистер Фишер, мне кажется, что вам нет смысла марать руки об…»

Я делаю это намеренно. И намеренно — без дополнительного использования сил. У малышки Сэнди сейчас пошёл особенно опасный период. Лучше максимально избегать любой ряби в пространстве, помнишь? Потом будет проще, всего несколько лет нужно потерпеть. Пошла самая горячая фаза Цикла.

Если у себя дома, где нет людей, я ещё могу относительно спокойно пользоваться своей силой, то в более людных местах уже нужно себя держать в руках. Особенно, когда речь заходит про использование сил на других людях и, самое важное, если поблизости где-то ходит смертное воплощение.

Совет в последнее время даже слишком часто названивает. Работы у них там по всей Америке стало ещё больше, из-за чего даже среди простого люда стало ходить немало различных слухов. К счастью, благодаря Немое и верным Хранителям, Реинвелл всё ещё оставался крайне спокойным местом.

«Только скажите, и ночью я…»

Упаси Мистер Стивенсон, лучше уж морально уничтожу его я, чем ты.

Просьбу ползавшего по мне Редди сожрать пацана проигнорировал, даже не став что-либо отвечать. К счастью, Шеди происходящее не слишком интересовало.

Найти столовку было, как ни странно, не сложно. Найти в этой столовке буйного бейсболиста в том числе особых трудов не доставило. Он сидел в компании каких-то своих друзей, громко над чем-то смеясь.

Я скептично приподнял бровь.

Надеюсь, однажды он станет одним из героев фильма ужасов категории В. Вроде бы, такие неудачники умирают аккурат после ниггеров.

Промелькнув мимо школьников, оказался рядом со столом, где сидел довольный жизнью Джордж. Моё появление заметили моментально, удивлённо на меня уставившись. Впрочем, узнавание произошло мгновенно и, как ни странно, первым у Джорджа. Парниша довольно улыбнулся, мигом поднявшись со стола, игнорируя перешептывания удивлённых друзей, или кто они ему там.

Первое удивление к пареньку пришло быстро: я был практически его роста, приближаясь к шести футам.

Не думаю, что это полностью «естественный» рост, если честно. Больше ставлю на то, что моё физическое тело просто больше и больше прогибается под энергию океана, завязанную на мои желания.

— Фишер, значит? — ухмыльнулся парень. — Эй, ребят, я пойду пообщаюсь с ним, не ждите меня!

— Ты точно уверен, Джордж?

Один из маленьких лакеев пацана, явно понимая, к чему всё ведёт, проявил зачатки мозга, выразив сомнения. Но, конечно, это ничего не дало.

— Не нагнетай, Френк. Мы просто пообщаемся.

Френк? Неплохое имя.

Не сговариваясь, мы пошли в сторону туалета. Там, как ни странно, обычно много людей не было, если вообще были, да и была возможность нормально поговорить по душам прямо внутри учебного заведения. Видимо, судьба сегодня была очень зла к Джорджу, поэтому сейчас внутри совсем никого не было.

В нос ударил запах чистящих средств.

— Зря ты вот так пришёл, Фи…

Кажется, он ещё хотел предварительно поговорить со мной, но у меня совсем не было на это настроения. Бугай, только заговорив, скаля на меня желтоватые зубы, пробыл уверенным очень недолго, схватившись за нос. Следующий удар пришёлся в солнечное сплетение. Следующий, когда он сгорбился, опять пришёлся по лицу.

Тело достаточно громко упало, задыхаясь.

К несчастью, хулиганы обычно совсем не готовы к проявлению настоящей жестокости. Им нужно сначала разогреться, нацелиться на жертву, немного поизмываться над ней. Чтобы вот так и сразу — это немного не то.

Не собираясь едкими фразами комментировать воспитательный процесс во время практической части, просто и методично начал забивать его ногами, не беспокоясь ни за его почки, ни за зубы, ни за яйца. Просто бил куда глаза глядят, лишь немного контролируя силы. Когда услышал звонок, остановился, задумчиво уставившись на хнычущее, дрожащее тело под ногами.

— Нет, приятель, ты ещё не понял, — улыбнулся я, схватив за шкирку тело.

Тяжелый, зараза.

— Сфтой… Фто ты…

Малыш Джордж поздно понял, что его голова оказалась опущена в сортир. Для дополнительной профилактики придавил ногой голову, давая ему в полной мере ощутить все последствия своих действий.

Со скучающим лицом наблюдая за корчащимся телом, задумался над тем, что ещё с ним сделаю прежде, чем отпущу. Вселить страх в человека довольно легко, главное один раз пройтись по самой-самой грани, чтобы даже мысль о том, чтобы пойти против обидчика, вызывала неконтролируемый ужас и истерику.

А если ещё и использовать одну лишь силу разума, не относящуюся к океану, надавливая и подпитывая сочащиеся из тела эмоции…

На урок немного опоздал. Впрочем, никаких проблем у меня с этим не возникло. Сказал, что немного задержался в туалете, появились проблемы с желудком, с кем не бывает?

Так до конца дня доучиться мне не дали. Почти под самый конец уроков меня поймали учителя и направили к директору, где я просидел довольно долго. Правда, не потому, что меня ругали, а потому, что мне нужно было создать видимость этого. Мужичка чистым внушением удалось успокоить минут за пятнадцать, остальное время было потрачено на обычные нотации. Дальше придётся немного походить по школе и дополнительно успокоить друзей бугая. А там, в случае чего, сам Джордж никогда не признается, что это я с ним что-то сделал.

Животный ужас не позволит этого сделать.

— Ладно, — вздохнул наш директор, почесав лысину на голове. — Ты можешь пока идти, Феликс, но потом твоему отцу всё равно придётся прийти в школу. Запомнил?

— Да, директор.

Я совсем не удивился, когда на выходе меня уже ждала главная виновница произошедшего. Уже заметно более подтянутая, с ещё более отросшими золотистыми волосами и ставшими, кажется, ещё более яркими голубыми глазами. До Мисс Андерсон ей было ещё далеко, но, стоило самому себе признаться, находиться в компании такой подруги было заметно приятнее.

Слишком легко кит поймал рыбака в сеть.

— Сэнди, — искренне улыбнулся я.

Девочка тут же спросила, всё ли хорошо. Получив положительный ответ, она широко улыбнулась, схватив меня за руку, потянув в сторону художественного кружка. Девочка была очень рада, когда мы вместе в него записались. Судя по тому, как она быстро меня куда-то тащила, ей хотелось показать какой-то свой очередной рисунок.

Мне и самому стало интересно.

В пустом художественном классе довольная малышка Сэнди привела меня к холсту, закрытому обычной тряпкой. Смертное воплощение явно было очень возбуждено своим вдохновением, стремясь как можно скорее поделиться им со мной. Перед тем, как снимать тряпку, Сэнди решила пояснить вводные, начав привычно размахивать руками.

Честно говоря, на фоне того, каким холодным, мрачным и скучным она сделала Реинвелл, парадоксальная яркость нынешнего воплощения всё ещё вызывала некоторые вопросы. Не то чтобы меня это смущало.

— Говоришь, космос таит в себе бесчисленных чудовищ… — пробормотал я, выглянув в окно. Мимоходом вспомнил слова ведущих. — Думаю, в этом есть смысл.

Сэнди довольно кивнула, продолжив размахивать руками.

Ей приснился вдохновивший её сон. Сон про живую Луну, прячущуюся за другой, настоящей луной. Довольная Сэнди сняла тряпку с холста, явив мне своё новое творение. И пусть оно мне сразу же понравилось, пробудив во мне желание доработать картину, вместе с тем появилось предчувствие совсем уж близко подкравшегося звиздеца.

Уже на полноценной картинке, выполненной талантливой молодой художницей, была по центру изображена луна. Самая обычная луна. За основной же луной, выглядывая самым краешком, была Вторая Луна поменьше. С мультяшным ротиком и большими глазами, которые с невинным любопытством смотрели на того, кто решит обратить на неё внимание.

Фон же был украшен бесчисленными яркими точками. Звёздами. С маленькими ротиками и глазками. Картина была безумно светлой и доброй, как и, наверное, вообще всё, что делала Сэнди.

Звёзды улыбались. Они совершенно точно смотрели прямо на нас, скрываясь среди обычных небесных тел.

Космос действительно вдруг стал шумным, пусть и через два года.

Не имея и не желая иметь выбор, взял уже протянутые с какой-то пугающей нежностью голубоглазой блондинкой кисти, принявшись искажать рисунок.

Кажется, даже если этот Цикл и подойдёт успешно к концу, у этой вариации осталось не больше пары лет.

В самом лучшем случае.