Основы силового тренинга

признаков атеросклероза. Поэтому силовые упражнения в ИЗОТОНе выполняются

только в статодинамике. Использование незначительных отягощений и отсутствие

натуживания избавляют от негативных моментов силовой тренировки. А жжение в

мышцах от накопления молочной кислоты в МВ вызывает стресс необходимый для

активизации выброса гормонов.

Несложно догадаться, что всё оздоравливающее воздействие КААТСУ построено на

этих же факторах. Небольшое отягощение и физиологический стресс, обусловленный

накоплением молочной кислоты в МВ пережатой конечности. И ничем более. А

негативное воздействие на кровеносные сосуды от использования жгута мы уже

рассмотрели.

138

Так что не ведитесь, на это новое заморское чудо. Не спешите покупать

рекламируемые манжеты и жгуты. Не верьте в фантастическую эффективность

КААТСУ. Все это, в гораздо более эффективной и в гораздо менее травматичной

форме, уже было изобретено и многократно апробировано российскими учеными. И не

требует дополнительных приспособлений.

Но нет пророка в своем отечестве…

139

Профессор Сарсания. Спорт это война. Но не надо убивать

спортсменов на этой войне

№ 06/2014

Сегодня мы вновь обратились с вопросами к ведущему научному сотруднику

НИИ спорта Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодежи и туризма, кандидату медицинских наук, специалисту в области

медико-биологических проблем физической культуры и спорта, автору более 150

научных работ, заслуженному работнику физической культуры профессору

Сергею Константиновичу Сарсания. Читатели нашего журнала наверняка помнят

его интервью: «Допинг в СССР» и методичку «Анаболические стероиды и

спортивная работоспособность».

Железный Мир: Здравствуйте, Сергей Константинович! После публикаций в

журнале вашего материала в редакцию приходят многие вопросы от читателей.

Некоторые из них я хотел бы задать вам в этой беседе.

Сергей Сарсания: Здравствуйте. Слушаю вас.

ЖМ: Скажите, поскольку советские атлеты соревновались в условиях

допингконтроля, наверняка использовались методы сокрытия результатов

приема запрещенных препаратов?

СС: Конечно, использовались. Спорт рассматривался как средство идеологической

борьбы. И перед нашими специалистами стояла задача выиграть соревнования и не

попасться на результатах проб. Наиболее часто с этой целью применялись мочегонные

препараты. Их эффект был настолько силен, что WADA впоследствии приняла решение

внести мочегонные препараты в список запрещенных средств. Как я уже упоминал в

предыдущем интервью, мы также активно применяли лимонную кислоту. Кислая среда

всегда маскировала следы АС. Наиболее яркий пример на моей памяти это ситуация с

нашим знаменитым тяжелоатлетом Василием Алексеевым на Олимпийских Играх 1976

года. На предыдущих Играх в Мюнхене допинг контроль был фиктивный, а в Монреале

за это дело взялись всерьёз. Конечно, приём лимонной кислоты должен был быть

проведен заблаговременно. Но наши «спецы» видимо не ожидали серьёзности подхода

и не подготовились. В итоге Василия всю ночь отпаивали лимонной кислотой. Но, тем не

менее, допинг тест он прошел успешно и стал олимпийским чемпионом. А вот болгары

попались. И вынуждены были отдать медаль нашему спортсмену. Так же мне

приходилось слышать, что велись какие-то исследования по использованию в качестве

прикрытия антибиотиков.

ЖМ: Антибиотиков?! Но они же снижают силу. Помню, читал у Юрия Власова в

его книге «Справедливость силы», что в период Олимпийских Игр 1960 г. в Риме у

него был страшный фурункулёз на бедрах. Но врачи категорически запрещали

употребление антибиотиков. И фурункулы, проросшие в мышцы, вскрывали уже в

Москве.

СС: Совершенно верно, снижают. Но после того как стал известен факт

положительного действия на сокрытие следов запрещенных препаратов было принято

140

решение исследовать этот вопрос и подобрать препараты и их дозировки, которые бы в

меньшей степени снижали силовые качества атлетов.

ЖМ: А приходилось ли вам использовать гормон роста?

СС: Этот препарат был достаточно популярен в СССР. Использовали в основном

свой, литовский, но так же применяли и канадский. Я связывался с институтом

эндокринологии по этому вопросу. Нашел специалиста эндокринолога, которая

непосредственно занималась этим препаратом. Но я всегда был противником

использования гормональных препаратов. В Литве была издана монография «Гормон

роста». Я эту монографию в Клайпеде в 1989 году, когда был на сборах с национальной

женской командой по хоккею на траве. Но изучив вопрос, я не решился использовать

этот препарат в подготовке своих спортсменов. Хотя многие его применяли и достигали

результатов.

ЖМ: Почему?

СС: Я как врач, давший клятву Гиппократа, всегда являлся противником

гормональных препаратов. Эндокринная система человека очень тонкий механизм.

Недаром эндокринология одна из самых малоизученных разделов медицины. Все

гормоны в организме человека очень взаимосвязаны между собой. И при приеме любого

гормона внутрь происходит разбалансировка. И у каждого человека она будет

индивидуальна. Предсказать, что мы получим на выходе невозможно. Понятно, что

спорт это такое социальное явление, в котором нет такого понятия как честность. Все

средства хороши для победы. Как некоторые сейчас говорят: спорт это война. Но не

надо убивать на этой войне. Тем более самому себя.

ЖМ: Ну а как же тогда прием анаболических стероидов и ваши слова о том, что

прием указанных вами дозировок абсолютно безвреден?

СС: В том-то и дело. Я никогда не применял и не советовал применять эфиры

тестостерона. Именно андрогенная составляющая тестостерона и воздействовала на

другие железы внутренней секреции, активизируя выброс других гормонов и приводя к

созданию определенного общего гормонального фона. Но анаболические стероиды это

аналоги тестостерона, в которых максимально усилено анаболическое действие и при

этом сведено, насколько это возможно, андрогенное действие. Поэтому рост мышечной

массы не сопровождался сколько-нибудь значительным изменением общего

гормонального фона. Естественно, это только при приеме минидоз. Если дозы

повышались, то андрогенная составляющая оказывалась достаточной, чтобы вызвать

сбой в общем гормональном фоне и последствия этого, как я и говорил, могли быть

непредсказуемыми.

ЖМ: Сергей Константинович, вы всегда рекомендовали приём АС короткими

курсами. А в период между курсами, что вы рекомендовали принимать своим

спортсменам, чтобы снизить до минимума неизбежное падение результатов?

СС: Сам я исследований по этому вопросу не проводил. Поэтому применял

стандартные препараты рекомендуемые в данном случае. Это метилурацил, L-карнитин, Кальция пангамат (Витамин В 15), препараты, препараты на основе левзеи, в

первую очередь, конечно, узбекский «Экдистен», а так же аминалон, для улучшения

питания мозга, который, как говорится всему голова. Дозировки были терапевтические.

ЖМ: L-карнитин рекомендовали с этой целью?

141

CC: Да помимо жиросжигающего действия L-карнитин обладает выраженным

анаболическим действием. Особенно успешно его применяли пловцы. Но, я слышал, что этот препарат активно использовали болгарские тяжелоатлеты под руководством

Ивана Абаджиева.

ЖМ: Кальция пангамат я сам, помню, применял в 90-е годы в период занятий

легкой атлетикой. К сожалению, в 2000-х его сняли с производства.

СС: Да, к сожалению много эффективных и доступных по цене лекарственных

препаратов сняли с производства и заменили дорогими импортными и

малоэффективными препаратами.

ЖМ:

А

какие

поливитаминные

комплексы

вы

использовали

для

фармакологичесой поддержки спортсменов?

СС: К этому вопросу я подходил очень серьезно. Проанализировал состав всех

витаминных препаратов, производимых в СССР, и пришел к выводу, что оптимальным

комплексным витаминным препаратом для спортсменов силовых видов спорта является

«Декамевит». Именно этот поливитамин я использовал в комплексе с нероболом и

ретаболилом в своих экспериментах.

ЖМ: При использовании витаминных препаратов вы ограничивались

терапевтическими дозировками, или повышали их?

СС: Для спортсменов терапевтических дозировок маловато. В отношении витаминов

я назначал дозировки в два раза больше рекомендуемых.

ЖМ: А какой из импортных поливитаминов был тогда лучшим?

СС: Супрадин. Я даже писал служебку в вышестоящие инстанции с просьбой о том, чтобы мне привезли для исследований партию «Супрадина» и «Стромбы» станозолола, производимого голландской компанией “Sanofi”. В то время я работал с командой

«Динамо»(Москва) по хоккею с шайбой.

ЖМ: Ну и как, удовлетворили просьбу?

СС. Поначалу да. Произвели закупку. Но потом там наверху произошли какие-то

свои игры, в результате которых было принято решение передать партию «Стромбы» не

хоккеистам, а легкоатлетам.

ЖМ: А почему вы заинтересовались именно этим препаратом?

СС: Анализируя зарубежную научную литературу, я отметил, что у станозолола

очень высокий анаболический индекс, что делало его одним из лучших препаратов в

своем классе. Результаты зарубежных исследований подтвердили его высокую

эффективность. А «Стромба» на рынке считалась наиболее качественным вариантом

этого фармпрепарата. И я собирался провести с ним комплексное исследование

аналогичное тем, которые проводил с нероболом и ретаболилом. Но, к сожалению, из-за решения наших спортивных чиновников этому не дано было осуществиться.

ЖМ: В силовых видах спорта у спортсменов во время тренировок и

соревнований достаточно часто сводит мышцы. Мне приходилось слышать

байку, что в советское время тяжелоатлеты решали эту проблему обычной

142

поваренной солью. Клали ложку соли в стакан томатного сока, иначе за раз ее

было съесть затруднительно, а с соком в самый раз. Вам приходилось

сталкиваться с этой проблемой?

СС: Приходилось. Но я в качестве профилактики судорог у штангистов использовал

хлористый калий.

ЖМ: Расскажите подробнее.

СС: Хлористый калий, или хлорид калия выпускался тогда в порошке. В основном

это вещество используется в качестве минерального удобрения в сельском хозяйстве, поэтому промышленное производство его хорошо налажено. В качестве лекарственного

препарата хлорид калия используется при заболеваниях сердца, нарушениях водно-солевого баланса и при гипокалимии. Хлорид калия эффективно избавляет от судорог, но сильно раздражает слизистую желудка. Поэтому на сборах я давал спортсменам его

после еды по чайной ложке, которую они размешивали в компоте.

ЖМ: Один раз в день?

СС: Да. Только во время обеда. Кстати этот метод я нигде в своих работах не

описывал. Но он был очень эффективен. За все время моей деятельности в спорте

высших достижений в качестве врача сборных команд по различным видам спорта, не

было ни одного случая, чтобы у моих спортсменов на соревнованиях возникали

судороги.

143

Интервью с Александром Грачёвым. Физическая подготовка

футболистов. Часть 1

№ 09/2014

Имя Александра Грачёва знакомо многим любителям железного спорта. 2-й чемпион

мира по пауэрлифтингу. Специалист, продвигающий современные научные методики в

спорте. Воспитанник В. Н. Селуянова, работавший под его руководством сотрудником

НИИ Проблем Спорта Высших Достижений. Автор ряда методических статей по

силовому тренингу. Одна из них, «Базовый тренинг в пауэрлифтинге» вызвала большой

резонанс на различных форумах, поскольку автор подверг резкой критике

тренировочные планы Б. И. Шейко для спортсменов массовых разрядов. Но сегодня

темой нашего интервью стал не пауэрлифтинг. Дело в том, что на протяжении

последних пяти лет Александр работал тренером по физподготовке в игровых видах

спорта. Сначала работал с детьми в Национальном Фонде развития детского регби

потом перешел в профессиональный футбол где поочередно входил в тренерский штаб

двух команд Премьер-Лиги. Интерес к футболу после прошедшего в Бразилии

чемпионата мира повышен и подогревается тем, что предстоящий чемпионат будет

проходить в России. Поэтому мы решили поинтересоваться, как тренируются наши

футболисты.

Железный Мир: Привет, Александр! Как же получилось, что из пауэрлифтинга

ты попал в игровые виды спорта?

Александр Грачёв: Привет! В регби благодаря случаю. А в футбол попал благодаря

рекомендациям Виктором Николаевичем Селуянова. Он давно сотрудничает с

заслуженным тренером России Гаджи Муслимовичем Гаджиевым. И тот принял меня в

команду. Сначала это была нижегородская «Волга», где Гаджиев был главным

тренером, потом он перешел главным тренером в Самарский клуб «Крылья Советов» и

пригласил меня к себе.

ЖМ: Сейчас ты продолжаешь там работать?

АГ: Нет, поменялся главный тренер, и соответственно привел свою команду. В

футболе это обычное явление.

ЖМ: Насколько я помню, ты учился в РГУФКе?

АГ: Да, я закончил РГУФК. Учился на кафедре тяжелой атлетике. Потом учился в

магистратуре. Но в силу некоторых жизненных перипетий мне пришлось уйти в

академический отпуск, откуда до сих пор и не вернулся.

ЖМ: А ты не защищал диссертацию?

АГ: Нет. Хотя и работал над ней.

ЖМ: А собираешься продолжить работу в этом направлении?

АГ: Мы недавно сидели с Селуяновым и разговаривали на этот счет. Смысла нет.

Кандидатскую диссертацию надо защищать, чтобы идти потом на докторскую. А я

144

погружаться в науку сейчас не хочу. Год назад еще думал довершить начатое. Но по

факту получается, что для жизни и для работы степень кандидата наук ничего не даёт.

Тем более для работы в футболе. Футбол это такая очень тесная семья, в которой

больше играют личные отношения, чем какие-то бумаги и звания.

ЖМ: Расскажи о специфике подготовке футболистов. Насколько там

используются современные научно обоснованные методы тренировок?

АГ: В основной массе там до сих пор Советский Союз. То есть бери больше, кидай

дальше. Спортсменов зачастую перетренировывают. Единственное что их спасает, это

то, что чемпионат идет почти круглый год, и раз в неделю игра. Естественно перед игрой

дают отдыхать. Один – два дня легких нагрузок. И это их спасает. Если бы они играли

реже, то их бы убивали вообще в мясо. У них достаточно жёсткий график тренировок. Я

когда раньше дома на диване лежал и смотрел футбол, я думал что они халявщики все.

Но когда я сам попал в этот мир и посмотрел, как они тренируются, то увидел, что они

действительно пашут. Достаточно жесткая работа по две тренировки в день. К

сожалению, из тренерского состава в командах даже уровня премьер лиги мало кто

знаком с последними разработками в плане спортивной науки, биохимии и т. д.

ЖМ: А тебе, когда ты пытался эти знания применять не вставляли палки в

колеса?

АГ: Нет, там прислушивались, потому что от моей работы был результат. Мы же

регулярно проходили тестирования у Селуянова в лаборатории. И показатели до начала

подготовки и после нее отличались очень значительно. Ребята становились

одновременно и сильнее и выносливее. Что является достаточно сложным сочетанием.

Ну и сами ребята отзывались, что им стало легче бегать. Когда я пришел в «Крылья

Советов» (а у них очень хорошая база и на базе есть тренажерный зал) – стал

проводить регулярные тренировки в тренажерном зале, ребята были счастливы, потому

что до меня их физподготовка состояла в основном из кроссов. Причем доходило до

того, что их рвало, они снова бежали, их опять рвало… Вот так вот загоняли. А когда я

пришел и затащил их в тренажерку, они и психологически себя почувствовали гораздо

комфортнее и физически им легче стало.

ЖМ: А что входило в твои обязанности? Ты занимался только в тренажерном

зале, или давал им еще и интервальные тренировки на стадионе?

АГ: И то и другое. То есть не только силовой подготовкой, но и физической

подготовкой в целом.

ЖМ: Как называлась твоя должность? Тренер по физической подготовке?

АГ: Специалист по физической подготовке. Чтобы быть тренером, нужна лицензия. У

меня хоть и законченное высшее образование, но оно не профильное. Я же не

футболист. Я сейчас как раз прохожу обучение в РГУФКе на полугодовых курсах для

получения этой лицензии. Это требование FIFA. Все лицензированные тренера должны

обладать определенным набором знаний в области футбола, чтобы именоваться

тренером. Так что закончу обучение и потом уже начну думать, что с этим документом

делать и как его применять.

ЖМ: То есть ты уже решил окончательно связать свою жизнь с футболом?

145

АГ: Да ты знаешь, мне в принципе все равно с кем работать. С какой командой и с

каким видом спорта. Но нужно реально смотреть на жизнь. Для нормальной жизни

нужны деньги, а в футболе сейчас денег больше, а стало быть и есть возможность эти

деньги заработать. Если бы мне платили за подготовку какого-нибудь боксера, пловца

или лыжника такие же деньги, я бы с удовольствием с ними бы занимался. Но в других

видах спорта на данный момент финансовая ситуация много печальнее.

ЖМ: Но с командой работать все-таки сложнее. Ведь у каждого спортсмена

своя индивидуальная мышечная композиция и свои восстановительные

возможности.

АГ: Это действительно может быть проблемой в командах низшего уровня. Но в

команду премьер лиги подбираются лучшие, и эти лучшие обладают примерно

одинаковым высоким уровнем способностей и возможностей. К тому же

профессиональная команда состоит из 25-30 человек. 30 человек загнать одновременно

в тренажерный зал и провести тренировку просто нереально. Поэтому команду делят

группами по 8-10 человек. Естественно чтобы в каждой группе силовые показатели

спортсменов были максимально приближены. Это позволяло, во-первых, проводить

тренировку более индивидуально, так как есть время проследить за каждым

спортсменом в плане правильности выполнения задания. А во-вторых, футболисты

такие же нормальные спортсмены, как и все остальные. Они любят филонить. Вот, например, делают разгибания ног на станке. Я повесил им 50 кг. Один сделал, другой

сделал. Третий подошел, а я в этот момент на кого-то отвлекся, а он взял и переставил

регулирующий штырь на 30 кг. И все остальные 7 человек со спокойной совестью

сделают задание с 30-ю кг. Поэтому постоянно нужно контролировать. Они нормальные

люди со своими слабостями. А все хотят работать меньше…

ЖМ: Как ты говоришь, в день обычно проходят две тренировки. Одна из них

техническая, на поле. На ней ты тоже должен был присутствовать?

АГ: Вообще на всех тренировках присутствует весь тренерский состав. Даже если у

тебя нет твоей непосредственной работы, там есть много другой. Расставить фишки или

другой инвентарь, подавать улетевшие мячи обратно на поле, там 20 мячей во время

тренировки задействовано, а футболисты за поле не выходят. Мячи подают тренеры и

администраторы. И в тренажерку приходили другие тренеры, чтобы иметь

представление о характере нагрузок. Главный тренер часто приходил посмотреть, потому что он отвечает за всю подготовку в целом.

ЖМ: Как часто ты проводил тренировки в тренажерном зале?

АГ: Если на сборах в период межсезонной подготовки 2-3 раза в неделю. Бывало

даже четыре. Когда идет чемпионат и каждую неделю игры, то раз в неделю. Я настоял

на том чтобы проводить одну тяжелую силовую тренировку в начале недели, чтобы

спортсмены могли восстановиться и на игру выходить свежими.

ЖМ: В своих тренировочных программах в тренажерном зале ты использовал

упражнения на тренировку только ОМВ в статодинамике, или ГМВ тоже

тренировал?

АГ: Всё зависело от степени их утомления. Если степень утомления была высокая, то упражнения на ГМВ я вообще не давал, чтобы их окончательно не добить. Давал

только на ОМВ, и то в урезанном виде. Я усекал и время, и количество подходов и

количество серий. Все зависело от физического состояния игроков на данный момент.

146

ЖМ: Насколько строго сейчас в футболе с допинг контролем?

АГ: Очень строго. Поэтому там ничего даже близко нет. Во-первых, допинг контроль

реально присутствует почти на каждом матче. А во вторых футболисты сами не хотят

ничего применять и вообще боятся любых фармпрепаратов. Политика такая: человек

зарабатывает большие деньги своей игрой. При положительной пробе это естественно

ударит по его карману. Получить дисквалификацию это ужасно. Это просто остаться без

денег. У них ведь вся жизнь связана с футболом. И поэтому никто даже и не думает

рисковать.

ЖМ: А ты использовал в их подготовке какие-нибудь разрешенные

анаболические средства? Например, тот же «Экдистен» или другие препараты на

основе левзеи?

АГ: Нет, экдистен не использовал. Использовал аналог препарата «Аликапс». Этот

препарат рекомендуется при эректильной дисфункции у взрослых мужчин. В его состав

входит женьшень, витамины и эврикома длиннолистная. Так вот, эврикома обладает

сильным анаболическим действием. Более мощным, чем левзея. Аналог без всего

лишнего я и использовал. И эврикома на футболистах показала очень хорошие

результаты.

ЖМ: А у футболистов существует проблема удержания мышечной массы в

период соревновательного сезона?

АГ: Практически нет. Чаще всего они наоборот, набирают лишний вес. При таком

напряженном аэробном режиме тренировок у них очень хороший аппетит. И достаточно

часто они набирают лишний жир, от которого бывает трудно избавиться даже такими

интенсивными тренировками. Проблема лишнего веса в футболе стоит очень жестко, поскольку есть весовые рамки, которые нужно держать. Нет, конечно, ты можешь весить

хоть 150 кг, но если при этом будешь играть лучше Марадоны и забивать гол каждые 20

минут игры, то никто и слова не скажет. Но если лишние килограмм - два не позволяют

работать тебе в полную силу на поле, если ты умираешь не на 100-й минуте игры, а на

70-й, то соответственно это создает для спортсмена большие проблемы.

ЖМ: А насколько футболисты дисциплинированны в плане выполнения

команд тренера? Звездный состав, многие считают их избалованными…

АГ: Анархии там не бывает. Что говорит тренер, всегда обязательно для

исполнения. У них, тем более, есть целая система денежных штрафов на подобные

случаи. Обсуждать решение тренера на тренировке не принято. Они могут подойти

потом, после тренировки, рассказать тренеру о своем видении ситуации. Мы даже

специально налаживали в «Крыльях Советов» такую обратную связь. Мы просили, чтобы футболисты высказывали свои пожелания до тренировки. Одно дело, что я как

тренер вижу со стороны, другое дело как они действительно себя чувствуют внутри. И

такой контакт должен обязательно присутствовать, чтобы тренер мог объективно

оценить состояние спортсменов на данный момент и при необходимости внести

коррективы в запланированную нагрузку.

147

Интервью с Александром Грачёвым. Физическая подготовка

футболистов. Часть 2

№ 10/2014

Мы продолжаем интервью с 2-кратным чемпионом мира по пауэрлифтингу, специалистом по физической подготовке в игровых видах спорта Александром

Грачевым по особенностям физической подготовки у футболистов уровня

премьер-лиги.

Железный Мир: В чем, по-твоему, проблема отечественного футбола?

Александр Грачев: У нас парадоксальная ситуация: в футбол играет очень много

народу, но хороших футболистов очень мало.

ЖМ: А с чем это связано?

АГ: я думаю это связано со слабой детской подготовкой. В детском и юношеском

спорте в основном работают недостаточно квалифицированные тренеры, которые не

могут обучить игре на должном уровне. А происходит так потому что зарплаты очень

низкие и специалисты высокого уровня не хотят работать за такие копейки. А вот когда я

работал в регби, мы встречались с тренерами англичанами, и они говорили, что у них

детский тренер по регби зачастую зарабатывает больше, чем тренер профессиональной

команды. Там понимают, что именно от детского тренера зависит, каким будет новое

поколение регбистов. Они получают очень хорошие деньги и к своей работе подходят

ответственно. Там работают высококлассные специалисты, а не как у нас, бывшие

учителя физкультуры, которые кроме как бегать по кругу ничего не могут предложить в

плане физподготовки. Пока у нас в России не будет такого же отношения к роли

детского тренера, у нас все виды спорта будут достаточно массовыми (людей много и

спорт очень любят), но «выстреливать» будут единицы.

ЖМ: Сильно отличается силовая подготовка у регбистов и футболистов?

АГ: Да, сильно. В регби намного больше силовой работы. Там большая силовая

работа

приходится на мышцы туловища и рук. С футболистами мы руки не тренировали.

Работали с ногами, мышцами корпуса и мышцами верхней части спины. Это для

профилактики травматизма. У них очень часто в борьбе за верхний мяч, когда они

прыгают и сталкиваются, происходит смещение позвонков. Поэтому нужен мышечный

корсет обеспечивающий фиксацию позвонков. Я раньше вообще не думал, что такая

проблема есть.

ЖМ: А какие показатели у футболистах в силовых упражнениях? Например, в

приседе или жиме ногами.

АГ: Приседания они не делают. Я им даже не давал. Потому что они не умеют

приседать. Их никто никогда не учил это делать. Они себе спину сразу посрывают. Но

ноги у них достаточно сильные. Когда я пришел, они в жиме ногами работали с весом

50-70 кг. Я немножко удивился и сказал им, что моя покойная бабушка выполняла это

148

упражнение с большим весом. Они просто не знали, на что способны. Я им стал

добавлять вес, и они закончили на рабочем весе в районе 250 кг. Это на легкой

тренировке.

ЖМ: На какое количество повторений?

АГ: Не знаю, на 15-20. Я повторения никогда не считаю. Я включаю секундомер и

отсчитываю время.

ЖМ: Это в статодинамике?

АГ: И в статодинамике и в динамике. Зачем им повторения? Я просто включаю

секундомер, и они 30 секунд отрабатывают упражнение.

ЖМ: Так они могут затягивать паузу на прямых ногах…

АГ: Нет, они это не делают. Это сразу жёстко пресекается.

ЖМ: А какие веса на тяжелой тренировке?

АГ: Ну если говорить о каких-то рекордах, то у меня в «Крыльях Советов» парень

жал 330 кг раз на 10. А в «Анжи» у Гаджиева жали 430-450 кг.

ЖМ: А как вы тренировали икроножные мышцы?

АГ: Икроножные мы вообще не трогали. Их весьма сложно добавить в тренировку, потому что они очень большую нагрузку получают на поле. Они же не как легкоатлеты

бегут по прямой. Они ведут мяч, при этом двигаются из стороны в сторону, прыгают.… Я

один раз им дал тренировку на икры и они 3 дня бегать не могли, жаловались на дикую

боль в икрах, по полю пешком передвигались. Поэтому я им больше вообще никогда не

давал силовой работы на эту мышцу.

ЖМ: А изолированные упражнения на мышцы бедра?

АГ: Это обязательно. Мышцы передней и задней поверхности бедра. Обязательно

на приводящие мышцы. У футболистов они часто травмируются. Но в этом упражнении

мы не использовали больших отягощений. Я ставил маленький вес, и они выполняли

большое количество повторений для профилактики травматизма. Гоняли кровь. Больше

мы в принципе ничего не делали. Жим лежа они иногда делали для себя. В районе 100

кг полкоманды пожать может. А они весят все по 70-80 кг, и для них это неплохой

результат. При том, что практически все эти 80 кг в ногах. Там же рук нет почти. И это

молодые ребята, которые никогда в жизни химию не видели. В «Крылья Советов»

пришел один футболист молодой из Дубны. Я его взял на тестирование, посмотреть его

силовые показатели. Он в разгибании голени на тренажере спокойно «стольник»

сделал, причем раз на 15 вообще без проблем, я его просто остановил, сказал, что

хватит. На жиме ногами повесил ему 220, он раз 20 сделал и даже не запыхался. Я его

спрашиваю: « А ты раньше, чем занимался? Может ты вид спорта попутал или из

борьбы пришел?». А он мне: «Нет, всю жизнь только в футбол играл». Так что ребята

одаренные и талантливые в плане физики там реально есть.

ЖМ: А главный тренер не рекомендовал тебе добавить нагрузку? Кроссов ты

не даешь. Особо сильно ребят не загоняешь.

149

АГ: Да кроссов при мне ни разу не бегали. Потому что и в той и в другой команде

главным тренером при мне был Гаджиев. У нас, конечно, возникали с ним споры по

поводу того, какую нагрузку дать, но мы как-то всегда приходили к некоему совместному

решению. По началу, когда я в «Волгу» пришел, у меня было желание больше нагрузки

давать всегда и везде. Но меня Гаджиев всегда тормозил. Говорил: «Ты не знаешь

специфику футбола. Ты подожди, посмотри просто. Я знаю, что если им дать сейчас то, что ты хочешь, они умрут». И, действительно, он был прав. Он очень образованный и

научно подкованный человек. Он часто цитирует отрывки из различных докторских и

кандидатских диссертаций. У него прекрасная память, все, что он читал, он может

процитировать слово в слово. У него огромный багаж знаний. Не просто так его

называют в футбольных кругах профессором. С ним очень сложно спорить. Каждое свое

слово он подтверждает цитатой из какой-нибудь научной работы. Ты же не будешь

ему говорить, а я считаю это нужно сделать так, потому что я так считаю. У тебя должны

быть основания так считать. Приведи, пожалуйста, в подтверждение своих слов какой-то

пример. Он то приводит. И если ты не можешь привести какие-то серьезные доводы и

примеры, то лучше не спорить.

ЖМ: А как обстоят дела у футболистов со спортивным питанием?

АГ: Дремучий лес и каменный век. Они ничего не применяют, ничего не знают и

ничего знать не хотят. Когда я пришел в «Волгу» и мы начали закупать спортивное

питание, и я начал заставлять футболистов его есть, они приняли это в штыки. Мы это

есть не будем, мы это не хотим… Особенно это касалось витаминных комплексов и

аминокислот. Чтобы от них получить эффект их надо есть много. А много таблеток для

них выглядит ужасно. Знаний-то нет. Они от этого отнекивались всеми правдами и

неправдами. Потом нашлось несколько добровольцев, которые начали это принимать.

Они почувствовали эффект от этих добавок, и тогда это начали есть остальные. Но

несколько человек все равно принципиально отказывались. Там приходилось очень

много разъяснительной работы вести. Объяснять, что с чем и для чего надо принимать.

Причем был такой случай. Одного из таких принципиальных футболистов, отвергающих

спортивное питание в принципе, позвали на просмотр в другую команду. Так он после

этого предложения прибежал ко мне, говорит: «Дайте мне, срочно! Мне нужно выглядеть

на просмотре офигенно…». То есть все-таки у них сидит где-то подспудно мысль, что

это все помогает. А иностранцы, легионеры, наоборот приезжают со своим питанием и

регулярно его применяют. Баночки с протеином, аминокислотами, гейнерами. Там

понимают важность приема и используют. Но они тоже чудные. «Я буду только свои

баночки есть». Я ему показываю: «Вот твоя банка, вот моя, которую я для команды

купил. Смотри этикетки. Состав одинаковый». «Нет, я только свою буду». Какие-то

непонятные у них суеверия. В общем, каменный век.

ЖМ: А какие продукты ты им рекомендовал? Протеин, гейнер…

АГ: Нет, протеином вообще не кормил. Давал в основном, ВСАА, креатин, витаминно

минеральные комплексы. И длинные крахмалистые углеводы типа Vitargo.

ЖМ: Ты все-таки заставил их переменить свое мнение о спортивном питании?

АГ: При мне они ели. Но, вообще я думаю, в отечественном футболе еще не скоро

наступит понимание необходимости приема спортивного питания. Был я в «Анжи». Там

у них это питание просто лежит на столе. Заходи, бери, что хочешь и в каком хочешь

количестве. Никем это не контролируется. И никто не берет.. Я когда в «Волгу» пришел

и начал их кормить питанием, а они начали отказываться, я им говорю: «Ребята, вы

150

вообще жизни не знаете. Если бы я с этим пришел бы сейчас в какую-нибудь качалку, ко

мне бы очередь выстроилась, и все бы кричали: «Дай побольше!» Такого не было бы, что бы я за кем-то бегал и упрашивал выпить. У других, более бедных видов спорта

ничего этого нет. У вас есть. И прекрасное питание и отличные условия жизни. Вам еще

спортивное питание в неограниченном количестве предлагают, а вы отказываетесь».

Нам этого не понять. Футбол это другой мир, и этот мир ничего общего с

индивидуальными видами спорта не имеет. Они никогда не поймут нас, мы никогда не

поймем их…. Так что пока так...

151

Интервью с Александром Грачёвым. О тренировках и ВСАА

№ 11/2014

Мы продолжаем серию интервью с двукратным Чемпионом Мира по

пауэрлифтингу WPC, специалистом по физической подготовки в игровых видах

спорта Александром Грачевым. В предыдущих статьях Александр рассказал об

особенностях физической подготовки и футболистов уровня премьер-лиги. Но во

время работы специалистом по физподготовке в футбольных клубах Александр

не прекращал силовых тренировок. В конце мая этого года он выложил в на

своем канале в Youtube видео, на котором выполнил становую тягу без

экипировки с лямками с весом 450 кг. Так что из «железной игры» Александр пока

уходить не собирается. Поэтому в этой части интервью мы отойдем от футбола и

обратимся к силовым видам спорта.

ЖМ: Александр, а в настоящее время ты кого-нибудь тренируешь в

пауэрлифтинге?

Александр Грачев: Только один остался. И еще один парень у меня уже несколько лет.

Но он в боях без правил… Достаточно часто ребята просят заняться подготовкой. С

одной стороны я не хочу отказывать, с другой стороны я понимаю, что тренировать на

расстоянии по видеоотчетам в интернете, по переписке, по телефонным звонкам это не

то. Нужно чувствовать человека, общаться, видеть своими глазами ответную реакцию

на тренировки…

ЖМ: К сожалению, это далеко не всегда выполнимо. Я вот постоянно в

последние годы тренирую людей из разных концов страны и ближнего зарубежья, используя

Skype.

АГ: Ну не знаю, я пробовал, конечно, и через Skype, но мне легче вживую. Вот мне

звонит человек: «я то-то и то-то сделал, но у меня не получается». А по видео я не могу

понять, в чем его ошибка, и сам он объяснить толком тоже не может. И получается

какое-то топтание на месте. Нужно встречаться, нужно общаться, нужно видеть эти

тренировки. Был у меня один товарищ. Я ему даю программу. Ты должен сделать вот

это. Он выполняет. Неделю, две, три…. На четвертую неделю, когда он по расчетам

должен быть в пиковой форме и выстрелить, он оказывается «мертвым». «Что

случилось, почему?..» «Ну, я не знаю, я все делал, как ты мне расписал.» Садимся, начинаем обсуждать. Я говорю, давай рассказывай. Он начинает рассказывать, и во

время этого рассказа всплывают подробности что ему было легко и помимо

запланированной нагрузки он сделал еще что-то, а потом еще что-то. А это самое

страшное в тренировках, когда человек чувствует, что у него много сил осталось, и

потому «надо догрузить». У большинства спортсменов в голове прочно сидит мысль, что

с тренировки нужно выползать «мертвым», а если ты не выполз таким, то значит, ты

просто зря сходил в зал. И они себя «убивают» постоянно. Я наоборот стараюсь от

этого отойти, но когда нет контроля над спортсменом, он всегда найдет способ себя

«убить». Даже если он уже один раз обжегся, второй раз обжегся, то в третий раз он

все-равно что-нибудь добавит от себя, мотивируя: «Ну, совсем легко было» … Вот

жимовик у меня сейчас есть. Вчера звонит, отчитывается. Он должен был жать 160 кг 4-5 подходов. Количество повторений должен был определять сам. Установка была

останавливаться в каждом подходе за 2-3 повторения до отказа. Вот он мне звонит, 152

говорит, пожал 160 4х15, а в пятом подходе пожал 11. Начинаем дальше разговаривать, оказывается, что только первый подход он пожал с запасом, то есть вовремя

остановился. Далее 3 подхода у него были в упор. А в последнем, где у него было 11, он

еще 2 форсированных повторения сделал. Я спрашиваю: «Зачем?! Ты же должен был

остановиться»…. И так всегда.

ЖМ: А очно сейчас тренируешь кого-либо?

АГ: Да. Есть жимовик Сергей Манцеров (это про его жимовую тренировку была

история чуть ранее). Относительно недалеко от меня живет. Я из Старой Купавны – он

из Ногинска. Больше сейчас никого не хочу ни за кого брать на себя ответственность.

ЖМ: Ну сам-то занимаешься?

АГ: Да я так, от нечего делать, по привычке…

ЖМ: От нечего делать такие тяги сумасшедшие делаешь, что в сети лежат?

АГ: Смысл в чем. Я же не тренируюсь на результат. Когда работаешь на результат, у тебя есть график подготовки определенный. Примерный, не примерный, но он есть.

Сегодня ты должен сделать то-то и то-то. Ты приходишь на тренировку, а состояние

совсем не то. И ты стоишь и думаешь, как сейчас поступить: развернуться и уйти, или

начать тренировку и попытаться хоть что-то сделать, потому что другого времени для

этой тренировки у тебя просто не будет. И начинается неприятный психологический

дискомфорт. Я вышел на сегодняшние результаты, потому что у меня нет никакого

дискомфорта. Меня ничего не подгоняет. Нет никаких соревнований. Я могу прийти на

тренировку, повесить 200 кг, поприседать. И если почувствую, что не очень идет, а в

планах было на 400 выйти, я развернусь и уйду. Я просто не буду этого делать, меня

никто и ни что никуда не торопит.

ЖМ: А часто ты тренируешься?

АГ: 3-10 раз в неделю.

ЖМ: Как-то не по любительски…

АГ: У меня бывает по-разному. Когда в футболе работал, у меня одна-три

тренировки было в зале, но была «аэробика» на поле 1-2 раза в день. На зал времени

часто не оставалось. Переезды постоянные мешали. Когда в Самаре находились, купил

себе карту в фитнес-центр «Зебра» круглосуточный. Потому что на тренировку приходил

в 10-11 вечера. Тренировался и шел спать. Раньше никак не мог, потому что работал с

командой.

ЖМ: Не планируешь где-нибудь выступить, форма-то хорошая?

АГ: В ближайшее время точно нет. Для того чтобы выступать нужно чтобы процесс

соревнований радовал. А я уже наелся выступлениями. Мне сейчас соревнования не

интересны, я в принципе не хочу выступать. К тому же чтобы ехать выступать куда-то, нужно показывать что-то действительно серьезное. А к каким-либо серьезным

свершениям на данный момент я не готов. Ни психологически, ни физически. Мне нужно

в зале перекрыть все рекорды килограмм на 20, тогда я почувствую стимул поехать.

153

ЖМ: Я знаю, что ты 2-кратный Чемпион Мира WPC. А насколько успешны были

твои выступления на чемпионатах Европы и России?

АГ: Европу я 2 раза выигрывал, а Россию ни разу. Кубок России выигрывал, а на

чемпионатах все время что-то случалось: то отравился, то травмировался, в общем, все

время какая-то напасть приключалась.

ЖМ: Когда ты в последний раз выступал на соревнованиях?

АГ: Последний раз я выступал на чемпионате Московской области, накануне моего

отъезда в Нижегородский футбольный клуб «Волга». Во время работы в регби

выступать еще получалось, но в футболе уже нет. Да и на этот чемпионат я поехал

только потому, что он рядом со мной проходил. В городе Железнодорожный. Ребята

знакомые поехали, и я решил их поддержать. Ну и выступил за компанию. Никаких супер

результатов не показал, но и того что поднял вполне хватило для победы.

ЖМ: Виктор Николаевич Селуянов и Виталий Рыбаков говорили мне, что ты

успешно экспериментировал с мегадозами ВСАА. Не мог бы ты рассказать об

этом подробнее?

АГ: Да пробовал. Эффект очень серьезный.

ЖМ: А чем он, по-твоему, объясняется? Для меня вот действие ВСАА и ее

популярность загадка. Как строительный материал ВСАА далеко не самые лучшие

аминокислоты. Доля валина, лейцина и изо-лейцина в составе миозина и актина и

других белков миофибрилл крайне мала. Известно, что целый ряд аминокислот

повышают секрецию гормона роста, может и входящие в состав ВСАА тоже?

АГ: То, что дело не в строительном материале – это однозначно. Я ставил над собой

эксперименты и доводил суточное потребление белка до 700 гр. Строительного

материала было более чем достаточно, но такого эффекта даже близко не ощущал.

В то, что эффект обусловлен выбросом гормона роста я тоже не верю. Во-первых, действительно большим эффектом в плане секреции гормона роста обладает только

аргинин. Другие аминокислоты активируют этот процесс гораздо слабее. Во-вторых, даже если спровоцировать выброс гормона роста, он будет совсем незначительным. Ну, ограничена железа внутренней секреции в количестве выделяемого гормона. Когда

гормон роста колешь, то дозу эндогенного гормона роста перекрываешь в десятки раз.

Даже если железа под действием аминокислот выдала порцию гормонов в 5 раз

превышающую физиологическую, это все равно гораздо меньше, чем ты просто можешь

себе вколоть. Но у тебя с одного флакона ничего не почувствуется. Эффект

накопительный, только через несколько недель можно что-то почувствовать. Так что

дело и не в гормоне роста. Я не знаю, чем это вызвано, могу только предположить, что

биохимической активностью аминокислот. Аминокислоты просто дико биохимически

активны, они участвуют в очень многих процессах. Вот расскажу такой пример. В Москве

есть представительство одной компании, которая занимается выпуском синтетических

аминокислот. Сырье привозили из Китая, они его расфасовывали. И у нас была

возможность покупать эти аминокислоты у них как сырье, до фасовки. Получалось очень

дешево. Сейчас они стали выпускать аминокислотные комплексы, прессовать в

таблетки, но это не очень интересно получается, потому что дозы маленькие.

Руководство компании хотело изначально, чтобы я им рецептуру сделал. Я им написал

свое видение, они сказали, что по Российскому законодательству они не могут в

таблетку запихать столько аминокислот. Это никакую регистрацию не пройдет. Так что

брали мы у них отдельные аминокислоты для собственных нужд. 3 кг одной, 5 кг другой.

154

Разные брали. Так вот речь не об этом, а о том, что в офисе есть своя лаборатория.

Свой виварий, в котором они мышей кормят аминокислотами и отслеживают их реакции.

И вот собираемся мы один раз делать у них закупку и заказываем килограмма три какой-то аминокислоты, сейчас к сожалению, не помню, какой именно. А они нам говорят:

«Ребята, с этой аминокислотой будьте аккуратны в дозировке. Мы этой аминокислотой

мышей кормили. Все было нормально, и мы повышали по чуть-чуть дозу, следили за их

состоянием. А однажды приходим с утра – все мыши дохлые, хотя вечером все было

нормально. Стали разбираться, что к чему и пришли к выводу, что мозговая активность

снизилась до ноля, что привело к летальному исходу». То есть не отравление, а именно

воздействие на активность мозга. Это к разговору о биохимической активности

аминокислот. И непонятно вообще, в какие процессы они встраиваются. И исследований

на эту тему нет. Никто их не проводил.

ЖМ: А какие дозировки ты использовал?

АГ: У меня дозы доходили до 150—170 гр. в день. Один раз я даже дошел до 200 гр.

И держал эту дозу 2-3 дня. И действительно, когда сидишь на дозе 100-120 гр.

восстановление просто сказочное. Я проводил тяжелую тренировку, после которой

обычно я две недели еле хожу. А тут проводил, ложился спать и просыпался свежим.

Как будто вообще ничего не делал. Это были невероятно поразительные ощущения. Я

не понимал, как так? Вчера работал в полуприседе со штангой 500 кг, а сегодня ничего

не болит. Однако я не имею права уверенно заявлять, что «работали» все

аминокислоты из состава BCAA. На это у меня нет никаких научных доказательств.

Вполне вероятно, что только одна какая-то из аминокислот вызывала положительный

эффект, или две…

ЖМ: Как же ты не испугался, после мышей на такие дозы выходить?

АГ: Вот так вот, на свой страх и риск. На самом деле я, конечно, рассчитывал

дозировку. Прикидывал, какая доза может быть потенциально опасна. Плавно повышал.

В общем, делал все аккуратно. Эффект восстановления после нагрузок превзошел мои

ожидания, но механизм достижения этого эффекта для меня остался загадкой. Никто

никогда не проводил подобных экспериментов. Никто никогда не применял такие

дозировки. Чтобы разобраться в этом процессе нужно проводить эксперименты с

аналогичными дозами, проводить лабораторные исследования... Но сейчас проводить

некому, и не на что…. И практика в очередной раз уходит вперед науки.

155

В. Н. Селуянов. Тонизирующие тренировки

№ 11/2014

Вопрос тонизирующих тренировок относится к наименее изученным вопросам в

области силового тренинга. Огромное количество авторов рекомендуют их

делать, но , насколько я знаю, никто из них даже не пытался обосновать их

целесообразность с научной точки зрения. Тем не менее, они прочно вошли в

тренировочный процесс спортсменов различных видов спорта. Правда ясности

по поводу их частоты и интенсивности нет. За разъяснением по этому вопросу мы

обратились к нашему постоянному консультанту профессору Виктору

Николаевичу Селуянову.

Железный Мир: Здравствуйте, Виктор Николаевич. Хотелось бы еще раз

поднять тему планирования тренировочной нагрузки в микроцикле на примере

одного отдельно взятого упражнения. Представим, что спортсмен выполняет

всего одно единственное упражнение, жим лежа. Цель максимальная гипертрофия

МВ. В первый день микроцикла он провел развивающую тренировку на ГМВ. К

примеру, сделал 5 х 8. В статье «Гиперплазия миофибрилл в гликолитических

мышечных волокнах» (Железный Мир. №5.2012г.) вы рекомендуете дня через 3-4

провести еще одну тренировку. «Повышенная концентрация гормонов

сохраняется в мышечных волокнах в течение двух-трех суток, что стимулирует

синтез. На четвертый день концентрация гормонов приходит к норме, поэтому

необходимо выполнить еще силовую тренировку, но уже не столько для

образования и-РНК, сколько для повышения концентрации гормонов в крови на

протяжении последующих двух

суток восстановления. Это обеспечит

поддержание интенсивности процессов синтеза миофибрилл после развивающей

тренировки. Очевидно, что такая "тонизирующая" тренировка должна быть

высокоинтенсивной (для выброса гормонов в кровь), но не продолжительной

(половина от "развивающей" тренировки), чтобы не вызвать усиленного

метаболизма гормонов и структур образующихся в клетке».

Виктор Селуянов: Да, провести тонизирующую тренировку можно, но с

ограниченным количеством подходов, чтобы не было вреда для строящихся

миофибрилл. Если появятся ионы водорода, то они разрушат строящиеся

миофибриллы химическим путем. Поэтому я не рекомендую делать более двух

подходов.

ЖМ: Когда после развивающей тренировки на ГМВ можно делать тренировку

на ОМВ?

ВС: Можно даже на следующий день. Потому что все процессы, которые связаны с

накоплением ионов водорода, происходят в ГМВ. А в ОМВ ничего не накапливается, поэтому ничего не разрушается. В первые минуты отдыха ионы водорода поглощаются

митохондриями и никакого вреда строящимся структурам они причинить не успевают.

ЖМ: То есть в понедельник он может сделать развивающую тренировку для

ГМВ, во вторник развивающую для ОМВ, в среду отдых, в четверг тонизирующую

для ГМВ, и в пятницу тонизирующую для ОМВ.

156

ВС: Вполне разумный микроцикл.

ЖМ: А имеет ли смысл в этот план вводить тренировки на ПМВ?

ВС: Не надо. Во-первых, у представителей силовых видов спорта их не так много.

Если не считать специалистов по многоповторным упражнениям. А во-вторых, митохондрий в ПМВ гораздо меньше, чем в ОМВ, и даже 6 повторений в подходе

закислят ПМВ до необходимого уровня, обеспечивающего проникновение гормонов.

ЖМ: Вы рекомендуете делать тяжелые развивающие тренировки раз в 10-14

дней. Но если мы не разрушаем мышцу в процессе тренировки, то зачем нам эти

10-14 дней отдыхать?

ВС: Мы не отдыхаем, мы строим. Точнее мышца строит сама себя. И не надо ей

мешать. Вот и все.

ЖМ: Ну а что мешает мышцу постоянно нагружать. Она ведь не разрушается.

Почему бы нам не тренировать ее раз в 4 дня, чтобы каждый раз поставлять

новую порцию гормонов. Или таким образом мы перегружаем эндокринную

систему?

ВС: Это с одной стороны, но главное не в этом. На строительство новых миофибрилл

нужно две недели. Но не один тренер так работать не будет. Не привыкли они так редко

тренироваться. И мы не можем их этому заставить. Если тренер сборной начнет

тренировать своих подопечных так редко, его просто попрут из сборной. Доказать

спортивным чиновникам и руководителям спортивных клубов что больше, это не значит

лучше, практически невозможно. Слишком сильно давят стереотипы. А тренеры

держатся за свои места. И мы предлагаем им такое компромиссное решение. То есть

разрешаем проводить такие тренировки, которые особой пользы не приносят, но и не

вредят. Мы разрешаем делать развивающую тренировку раз в неделю. Разрешаем, но

понимаем, что начинается накапливание негативных явлений. Во-первых, эндокринную

систему перегружаем, а во-вторых, мешаем строительству новых структур. И поэтому

после двух ударных циклов мы делаем пару недель тонизирующих микроциклов, чтобы

мышцы до конца восстановились.

ЖМ: Почему мешаем? Мы же новые гормоны закидываем.

ВС: Ионы водорода начинают новые структуры убивать. Молодые структуры не

прочные и слабо им сопротивляются. Поэтому если тренироваться по разу в неделю, то

это уже не очень хорошо. Раз в две недели это хорошо.

ЖМ: А если спортсмен будет тренироваться один раз в две недели и больше

ничего не делать?

ВС: То мышца будет расти.

ЖМ: Но она планомерно растет только первые 3 дня, пока работают гормоны.

Если спортсмен не тренируется, то не запускает в МВ новых гормонов.

ВС: Да дело не в гормонах. Там уже все построено. За первую развивающую

тренировку. Там есть рибосомы, там есть информационные и транспортные РНК. Надо

просто есть адекватное количество белковой пищи, и они будут подстраивать эти

157

структуры из поступающих аминокислот на протяжении двух недель. Гормоны здесь ни

при чем. Там уже все налажено.

ЖМ: Вы же писали, что срок жизни и-РНК 5 минут.

ВС: Да, писал, ссылаясь на данные Виру. Но сейчас я считаю, что эти данные не

соответствуют действительности.

ЖМ: А как же происходит на самом деле?

ВС: А на самом деле никто не знает. Не было исследований. Все физиологи врут.

Практика опередила науку намного. Поэтому я не люблю профессоров физиологии.

Если они не знают спорта, не стакивались с реакциями спортсменов на определенные

виды нагрузки, то врут очень сильно, поскольку опираются на старые, морально

устаревшие теории. Люди, сталкивающиеся с процессом тренировочной и

соревновательной деятельности так врать не будут. Им стыдно будет делать подобные

заявления. Не могут и-РНК исчезать через 5 минут. Я писал это, ссылаясь на Виру, потому что мне в моей научной работе надо было дать какую-нибудь объективную

информацию, на кого-то сослаться. А Виру писал даже не про тестостерон, а про

кортизол. На данный момент я полагаю, что и-РНК продолжают свою работу в

рибосомах на протяжении всех двух недель строительства миофибрилл. И помощь

дополнительных гормонов им не требуется.

ЖМ: Получается, что в нашем случае с жимовиком можно делать одну

тренировку в неделю. В первую - развивающую на ГМВ, во вторую - развивающую

на ОМВ и т. д.

ВС: Это будет простая и ясная тренировка и будет понятно, что от чего растет. Ну, чтобы чуть-чуть повысить эффективность этого процесса, ну может быть на пол

процента, можно добавить тонизирующие тренировки.

ЖМ: То есть, подытоживая вышесказанное, получается, что мышцы будут

полноценно расти при тренировке волокон определенного типа один раз в деве

недели. При проведении тонизирующей тренировки в этот период, не ранее чем

через 3-4 дня, когда гормоны в ядрах МВ уже утилизировались, мы запускаем в

МВ новую порцию гормонов. Это способствует образованию новых и-РНК и

новых рибосом, но при этом ионы водорода, образовавшиеся в ходе тренировке, мешают процессу строящихся миофибрилл настолько, что, учитывая работу

новых и-РНК, мы получаем повышение эффективности процесса всего на

полпроцента.

ВС: Да. По большому счету введение отдельных тонизирующих тренировок это дань

сложившейся системе, чтобы не уменьшать количество тренировочных дней. Другое

дело, что спортсмены не тренируют только одно упражнение. Упражнений, особенно в

арсенале бодибилдера, много. И эти упражнения в основном сложные, то помимо

целевых мышц работают и другие, вполсилы. При становой тяги кроме мышц

выпрямляющих позвоночник и больших ягодичных работает четырехглавая мышца

бедра. При горизонтальной тяге и пуловере работает длинная головка трицепса. Эти

мышцы работают не в полную силу и не являются лимитирующим звеном в этих

упражнениях, но некоторое закисление в них происходит, и гормоны в них проникают.

Искусство построения микроцикла это грамотное сочетание упражнений, чтобы они

помогали друг-другу, и самое главное – не мешали. Бодибилдеры регулярно

перетренировываются и разрушают свои миофибриллы. Единственное что заставляет

158

их прогрессировать в таких условиях это огромные дозы анаболических стероидов в

сотни, а то и тысячи раз превышающие естественный гормональный фон. С позиции

современной спортивной науки их тренировку конечно бы стоило пересмотреть. Чтобы

она не шла во вред. Да и дозы стероидов и сопутствующих препаратов тогда можно

было бы значительно уменьшить, не теряя в количестве и качестве мускулатуры.

Думаю, что со временем к этому придут.

159

Окисление жиров

№ 12/2014

Удивительно, но факт! Процесс окисления жиров, досконально изученный современной

наукой, для многих фитнес тренеров и специалистов в области спорта и физической

культуры остается непонятым. К сожалению и со стороны нашего журнала часто дается

неправильная, устаревшая информация по этому вопросу, которая вводит в

заблуждение тренеров и спортсменов. Не стоит ругать по этому поводу наших

редакторов. Они берут свою информацию из официальных источников, учебников для

тренеров и преподавателей физической культуры. Получают эту информацию на

тренерских курсах. Вопрос и недоумение возникает по поводу того, что там эта

информация не обновляется, несмотря на проведенные за последние 15 лет

исследования, в результате которых была доказана ее несостоятельность. В своей

статье «Сердце не машина», написанной более 10 лет назад, профессор В. Н. Селуянов

подверг критики существующую схему энергообеспечения мышц, сказав, что она

подходит исключительно для пробирки или одного мышечного волокна (МВ), но не

выдерживает критики, когда мы рассматриваем работу мышцы в целом. Проведенные

им и его командой эксперименты доказали что при работе умеренной мощности

окисление жиров начинается с первой минуты работы, а не с 45-й, как гласит

классическая теория. Но сколько времени прошло, а воз и ныне там. Не хотят

биохимики пересматривать свои пробирочные знания, несмотря на весь набранный

фактический материал.

Что же представляет собой принятая классическая схема? В учебнике пишется, что

существует процесс сокращения мышцы, и он обеспечивается некими механизмами

энергообеспечения. Сам механизм сокращения связан с затратой молекул АТФ, молекулы АТФ должны быть внутри синтезированы с помощью молекулы КрФ, а

свободный креатин и свободный фосфат являются стимулом для разворачивания либо

анаэробного гликолиза, либо аэробного гликолиза, либо окисления жиров. Вот

классическая схема, которая сейчас принята. В ее рамках процесс мышечного

энергообеспечения выглядит следующим образом: спортсмен начинает двигаться, в

течение примерно 15 секунд тратятся запасы АТФ и КФ (фосфагенов). Потом должен

развернуться процесс, который стимулируется свободным креатином. Это, в первую

очередь, процесс анаэробного гликолиза, который продолжается полторы минуты, а

вслед за этим должен развернуться процесс окислительного фосфорилирования, то

есть начинается уже аэробный гликолиз. У нормального нетренированного человека

запасы углеводов снижаются где-то после 20-30 мин, а полностью заканчиваются через

45 мин. И только тогда, когда заканчиваются запасы углеводов в мышце и глюкоза в

крови, начинает интенсивно развиваться процесс, связанный с окислением жиров.

Поэтому часто в фитнес-центрах можно услышать рекомендации, что кардиотренировка

для окисления жиров становится эффективной только при продолжительности более 40

минут.

На самом деле все происходит гораздо сложнее и зависит напрямую от

интенсивности нагрузки. Нельзя называть конкретные временные параметры работы

целой мышцы на каком либо одном механизме восстановления АТФ. Можно говорить

только о работе мышечных волокон (МВ) одной двигательной единицы (ДЕ). Что

происходит, когда спортсмен встает на беговую дорожку и начинает идти, например, с

мощность 50% от максимальной? Рекрутируется часть ОМВ, способных обеспечить

160

движение данной мощности. Они отработают 15 секунд за счет АТФ и КрФ, после чего

их мощность снизится на 50% и дальше они начнут работать в аэробном режиме, используя аэробный гликолиз и окисление жиров. Анаэробный гликолиз в ОМВ не

происходит, если не перекрыт кровоток, и кислород регулярно поступает в митохондрии.

В процессе окисления жиров в МВ образуется цитрат, который ингибирует гликолиз, при

достижении его необходимой концентрации в клетке. Эта концентрация возникает через

30-60 сек после начала работы. То есть к концу первой (!) минуты МВ начинает работать

исключительно на жирных кислотах МВ. И будет работать на них до исчерпания их

запаса в клетке, если мощность не будет превышать уровня аэробного порога. Но, поскольку мощность работающих волокон после 15 секунд работы упала вдвое, для

сохранения нужной скорости рекрутируется еще часть ОМВ, которые первые 15 секунд

также будут работать на АТФ и КрФ, потом их мощность так же упадет и для

поддержания скорости будут подключены новые ДЕ. И так до тех пор пока не будет

рекрутированы столько ДЕ сколько сможет поддерживать нужную мощность после того

как их мощность снизилась на 50%. Потом если нагрузка не повышается, будет

стабилизация на достаточно длительное время. То есть, грубо говоря, прошла минута, часть МВ работает уже на окисление жиров, а часть еще продолжает на КрФ. А если

нагрузка будет повышаться, то процесс рекрутирования новых ДЕ будет продолжаться, и все они сначала будут использовать 15 сек АТФ и КрФ. По этому говорить об едином

механизме энергообеспечения целой мышцы некорректно.

Почему снижается мощность, и вообще, что такое эта мощность? От чего она

зависит? МВ могут использовать энергию только в виде АТФ. Молекулы АТФ хватает на

один поворот (гребок) одного миозинового мостика по актиновому филаменту. Молекулы

АТФ крупные и они не могут свободно перемещаться по МВ. Часть молекул АТФ

находятся в миофибриллах , непосредственно у основания каждого мостика, они

называются миофибриллярными АТФ (мАТФ), а часть молекул находится в саркоплазме

МВ и они называются саркоплазматические АТФ(сАТФ). Для осуществления гребка

мостика АТФ отдает свою энергию отсоединяя фосфатный остаток и превращается в

неактивную АДФ. Чтобы совершить очередной гребок требуется доставить к ней новый

фосфатный остаток(Ф) и ресинтезировать ее вновь до АТФ. Эту функцию выполняет

КрФ. Эта маленькая молекула свободно перемещается через мембрану миофибрилл от

м АТФ к с АТФ и обратно. Это движение еще называют «креатиновый челнок». Этот

механизм открыли советские ученые, В. А. Сакс с соавторами еще в далеком 1977 году.

Но на Западе это открытие приняли только в 2000-х. Все учебники физиологии

продолжали описывать КрФ, как средство восстановления АТФ в первые 15 сек работы

и только, а его роль в процессе гликолиза и окисления жиров нигде не указывалась.

Продолжалось считаться, что молекулы АТФ малы по размерам и свободно

перемещаются от митохондрий к миозиновым мостикам сквозь мембрану миофибрилл.

Так что не только в нашей стране такая инертность научных мыслей и нежелание

признавать новые данные! В миофибриллах запаса КрФ , как уже говорилось, хватает на

15 секунд работы практически максимальной мощности. Отдав свой Ф мАТФ, свободный

креатин (Кр) идет в саркоплазму к сАТФ и забирает у ней Ф, который уже опять в виде

КрФ несет к мАТФ и восстанавливает ее, из мАДФ после очередного гребка. Ресинтез

сАДФ до АТФ происходит в ОМВ в митохондриях путем аэробного гликолиза из глюкозы

и гликогена, или окисления жиров из различных жирных кислот. Эти процессы требуют

некоторого времени. Молекула глюкозы (С6Н12О6) в результат цепи 16 сложных

последовательных химических реакций восстанавливает 38 АТФ. Молекула гликогена –

39 АТФ. А, к примеру, из одной молекулы пальминатовой кислоты (С16Н32О2) – 129

АТФ. В конечном итоге все эти процессы приводят к расщеплению молекул до

углекислого газа и воды.

161

Вернемся к мощности. Она определяется количеством всех гребков миозиновых

мостиков МВ в единицу времени. А это зависит от количества восстановленных в эту

единицу мАТФ. Через 15 секунд запасы КрФ снижаются и весь креатин начинает

курсировать между сАТФ и мАТФ восстанавливая последних. Но время их

передвижения и ограниченная скорость ресинтеза сАТФ приводит к тому, что

одновременно делают гребки только 50% всех мостиков. Соответственно сила

сокращения МВ падает вдвое. Но и процессы окисления глюкозы и жиров неравноценны

в плане энергообеспечения. Мощность окисления жиров меньше на 15%. То есть, используя жиры в качестве источника энергии, МВ становится на 15% слабее. Поэтому, при умеренной нагрузке, нет смысла тратить более мощное топливо, которое может

потребоваться для более интенсивной работы, и природой заложен механизм

ингибирования гликолиза цитратом. В повседневной жизни мы тратим преимущественно

жиры, потому что у нас рекрутированы только ОМВ. БМВ включаются только при

подъеме тяжестей или ускорений.

Но что происходит, если мощность нагрузки поднялась выше уровня аэробного

порога (АэП)? Напомню, что АэП это тот уровень нагрузки, когда активированы все ОМВ.

На этом уровне можно бежать часами, не уставая, поскольку молочная кислота не

образуется и закисления мышц не происходит. При прохождении АэП в работу начинают

вступать ПМВ. Отработав на АТФ и КрФ они переходят на окисление жиров, но

поскольку количество митохондрий в них ограничено, они не могут полностью

обеспечить свои потребности окислением и в них параллельно развивается анаэробный

гликолиз. Напомним, что в качестве продуктов гликолиза используется гликоген, запасы

которого находятся в МВ и глюкоза, которая поставляется из крови в активные мышцы

при трате в них гликогена. В свою очередь концентрация глюкозы в крови при ее

снижении повышается из гликогена печени, а так же при приеме углеводных напитков

или гелей в период тренировки. В результате анаэробного гликолиза молекула глюкозы

без участия митохондрий, в саркоплазме восстанавливает 2 молекулы сАТФ, расщепляясь при этом до пирувата, а молекула гликогена 3 молекулы сАТФ. Часть

пирувата преобразовывается в молочную кислоту, распадается на лактат и ион

водорода, а лактат в свою очередь ингибирует ключевые ферменты окисления жиров в

ПМВ. Попадая в соседние ОМВ, лактат также выключает процесс окисления жиров и

включает аэробный гликолиз. И в дальнейшем при этой, или более высокой мощности, в

качестве энергии будет использоваться только гликоген и глюкоза. С включением в

работу БМВ организм переходит на более мощное топливо. У нетренированных людей

запасы углеводов в МВ также на 40-45 мин. У спортсменов – до 3 часов. Велогонщикам

и бегунам на сверхдлинные дистанции этого не хватает. Поэтому во время прохождения

дистанции они пьют углеводные напитки и гели. Чтобы всю дистанции пройти на

углеводах. Иначе, как я уже писал, скорость снизится на 15%, а в спорте высших

достижений, где борьба идет за сотые доли секунды это недопустимо. В циклических

видах спорта нагрузка идет на уровне анаэробного порога(АнП) или выше. АнП это

уровень мощности при котором рекрутировались все ОМВ и ПМВ, но еще не

задействованы ГМВ. На этом пороге можно бежать около 30 мин. В диапазоне АэП –

АнП уровень лактата образует плато. Ближе к АэП он ниже, ближе к АнП выше. Но он не

повышается. Лактат постоянно образуется в ходе анаэробного гликолиза, но он

«съедается» митохондриями ПМВ и митохондриями соседних ОМВ, куда он постоянно

диффундирует. Поэтому его уровень постоянен и не закисляет мышцы. Если нагрузка

превышает уровень АнП, то начинают рекрутироваться ГМВ, а в них почти нет

митохондрий и, после того как они отработают на АТФ и КрФ, они перейдут на

анаэробный гликолиз и уровень молочной кислоты начнет неуклонно повышаться и

впоследствии приведет к отказу. Кстати, как видно из предыдущего, наличие ПМВ

необходимое условие для стайера. Если у него будет 100% окислительных волокон, то

молочная кислота не начнет образовываться и ему придется бежать на жирах, так как

162

ингибировать окисление жиров без лактата невозможно. Вот такой вот парадокс!

Какие же выводы можно сделать, суммируя все прочитанное? Если цель стоит тратить

жиры, нужно делать аэробную работу на уровне не выше аэробного порога. Вы

истратите запас жиров в мышце, а ночью жир будет выходить из подкожных депо в

кровоток, а из кровотока восстанавливать жировой запас в МВ. Как визуально

определить уровень АэП? При некоторой практике очень легко. Интенсифицируется

дыхание и резко усиливается потоотделение. Работая на групповых занятиях по

аэробике, где работа идет выше уровня АэП, вы не будете тратить жиры, а будете

тратить углеводы, что приведет к снижению уровня глюкозы в крови и дикому чувству

голода. Если его побороть и не наесться углеводов после тренировки, то запас

гликогена в мышцах может восстанавливаться из жиров, которые выйдут в кровоток, но

процесс этот из-за чувства голода гораздо менее комфортен. К тому же здесь часть

глюкозы будет восстанавливаться из аминокислот. Это всегда происходит при нехватки

углеводов.

В фитнес клубах часто можно встретить кардиотренажеры с режимом «сжигание

жира», в которых этот режим представлен чередованием нагрузок с большой и малой

интенсивностью. Теперь вам понятно, что о сжигании жира там никакой речи не идет. Во

время первого же высокоинтенсивного интервала процесс окисления жиров

заблокируется лактатом. Во время низкоинтенсивного интервала ПМВ работать не

будут, но остаточный лактат и ионы водорода из них будет диффундировать в соседние

ОМВ, где будут служить топливом в митохондриях до полного своего исчерпания. Когда

уровень лактата упадет ниже порогового для ингибирования окисления жиров, как и в

самом начале нагрузки, в митохондриях ОМВ будут параллельно проходить аэробный

гликолиз и окисление жиров. Потом концентрация цитрата в ОМВ поднимется

настолько, чтобы ингибировать гликолиз, но скорее всего к этому времени

низкоинтенсивный интервал закончится и начнется опять высокоинтенсивный, рекрутируются ПМВ появится лактат и процесс окисления жиров опять прервется. В

результате и жиры не истратили и опять дикое чувство голода после тренировки…

Надеюсь, что данная статья поможет фитнес тренерам более глубоко понять

процессы энергообеспечения и позволит им более грамотно и творчески применять свои

знания для достижения конкретных результатов со своими подопечными.

163

Спортивная адаптология

№ 01/2015

Уже почти 3 года «Железный Мир» сотрудничает с научной лабораторией

«Информационные технологии в спорте». Благодаря этому сотрудничеству в

нашем журнале появилась рубрика «Наука и спорт», в которой мы опубликовали

ряд интервью с профессорами В. Н. Селуяновым и С. К. Сарсания, а так же ряд

статей в которых разбирали проблемы силового спорта с точки зрения

современной спортивной науки. Эти статьи вызвали огромный интерес у

читателей, и мы получили большое количество писем и сообщений с различными

вопросами. Многие из них касались спортивной адаптологии. В первых наших

интервью с профессором В. Н. Селуяновым, опубликованных весной 2012 г., мы

немного рассказали об этой новой спортивной науке, на которой и строятся все

открытия и методики, разработанные профессором и его командой. Но, похоже, эта информация не совсем удовлетворила наших читателей. Многие не понимают

ее сути, и не понимают, почему ряд положений и рекомендаций данной науки

противоречат общепринятым, устоявшимся положениям классических наук. Это

побудило меня взяться за написание данной статьи.

Спортивная адаптология – это наука о целостном рассмотрении функционировании

организма спортсменов в тренировочных и соревновательных упражнениях, основанная

на концептуальных и математических моделях систем и органов спортсменов. Суть ее

сводится к построению моделей клеток, органов, систем органов и целого организма для

имитации и предсказания срочных и долговременных адаптационных процессов в

организме спортсменов. То есть в основе этой науки лежит вся совокупность

биологической информации о строении и функционировании человека, которая, в

конечном итоге, должна быть преобразована в адекватные математические модели, доказывающие корректность теоретического мышления.

Предвижу недоумение читателей. Какое отношение может иметь математика к

построению тренировочного процесса или как она может объяснить процесс мышечного

роста? Немного терпения.

Математическая модель — это приближенное описание какого-либо класса явлений

или объектов реального мира на языке математики. Надо заметить, что в

моделировании используется не просто математика, а именно, дифференциальное

исчисление. С помощью дифференциальных уравнений можно описать как строение

объекта, так и его функционирование, т.е. познавать природу через два главных

атрибута – вещество и движение. Основная цель моделирования — исследовать эти

объекты и предсказать результаты будущих наблюдений. Однако моделирование — это

еще и метод познания окружающего мира, дающий возможность использовать законы

природы на практике, например , управлять спортсменом, организовывать

тренировочный процесс.

Математическое

моделирование

и

связанный

с

ним

компьютерный

эксперимент незаменимы в тех случаях, когда натурный эксперимент невозможен или

затруднен по тем или иным причинам. Например, нельзя поставить натурный

эксперимент в истории, чтобы проверить, «что было бы, если бы...» Невозможно

проверить правильность той или иной космологической теории. В принципе возможно,

но вряд ли разумно, поставить эксперимент по распространению какой-либо болезни,

164

например чумы, или осуществить ядерный взрыв, чтобы изучить его последствия.

Однако все это вполне можно сделать на компьютере, построив предварительно

математические модели, воспроизводящие изучаемые явлений. И, как мы знаем, ученые добились в этом направлении выдающихся достижений.

Основоположником спортивной адаптологии является всем вам хорошо известный

профессор В. Н. Селуянов — специалист в области биомеханики, физиологии, теории

спорта и оздоровительной физической культуры, автор ряда научных изобретений и

инновационных технологий, создатель оздоровительной системы ИЗОТОН, автор более

300 научных работ, многих образовательных программ в области спорта и фитнеса.

Как появилась на свет эта наука? Эмпирический этап теории физической подготовки

(ТФП) завершил свое развитие после выхода в свет монографии В. М.

Зациорского «Физические качества спортсмена» (1966). Дальнейшее развитие ТФП шло

по пути усиления вклада биологических наук в объяснение явления различных сторон

физических качеств. В 80-е годы прошлого века В. Н. Платонов написал монографию

«Адаптация в спорте». Это послужило толчком для усиления активности исследований

в ГЦОЛИФКе. Ректор В. Меньшиков собрал ведущих специалистов и задал вопрос:

«Украинские специалисты идут вперед, чем мы можем ответить?». После долгой паузы

пришлось отвечать на вопрос самому молодому — В. Н. Селуянову, который предложил

развивать

математическое

моделирование.

Компьютерные

программы

могут

имитировать адаптационные процессы, а это дает основание для выполнения расчетов

и поиска наиболее рациональных вариантов тренировочного процесса, т. е.

надо развивать биологически целесообразные методы тренировки, переходить

на истинно теоретический уровень мышления. Такое начало породило дискуссию. Ю. В.

Верхошанский сказал, что это невозможно и не будет сделано никогда. Л. П. Матвеев

отклонился от предмета дискуссии и предложил выкинуть в окно новую книгу Ю.В.

Верхошанского, в которой утверждалось, что в предсоревновательном периоде у

прыгунов тройным интенсивность и объем растут одновременно. В. М. Игуменов сказал, что в предложении В. Н. Селуянова нет новизны, поскольку «Биологически

обоснованную систему тренировки» предложил профессор Ю.П. Сергеев. Однако, было

замечено, что группа Ю. П. Сергеева получила уникальный морфологический материал, но педагогическое применение этих данных было резко отрицательным, в частности, была погублена сборная команда спринтеров по конькобежному спорту. Тогда этот

ректорат закончился ничем, только обменом мнений.

Сейчас можно более определенно критиковать эмпирический подход в теории

спорта. Особенность эмпирического подхода к построению тренировочного процесса

заключается в том, что исследователи не понимают сущности адаптационных

процессов. Биоэнергетики строят свои соображения из простейшей модели, когда весь

организм рассматривается как одна клетка. Это грубейшая методологическая ошибка.

Методы развития физических качеств просто заимствуются из практики, а процессы

адаптации к тренировкам вообще не рассматриваются, например, у В.М. Зациорского.

Планирование

тренировочного

процесса

строится

на

основе

эффекта

суперкомпенсации работоспособности (Л.П. Матвеев), однако, никто и никогда не

измерял эту работоспособность. Родоначальники понятия суперкомпенсации (Фольборт

с соав.) измеряли изменение концентрации гликогена в мышцах и печени у крыс после

предельного плавания (более 5 часов). Спортивные результаты, однако, определяются

массой миофибрилл (сила и скорость) и митохондрий (выносливость), а масса этих

органелл после тренировки не меняется. Масса этих органелл растет после тренировки

в результате реализации процессов транскрипции и трансляции, поэтому имеет место

не суперкомпенсация, а реализации накопленной генетической информации, в виде и-РНК, в новые органеллы.

165

Таким образом, современная эмпирическая теория спортивной тренировки

построена с грубейшими методологическими ошибками, понять и исправить которые

можно лишь при развитии теоретического направления теории спорта, например, в

рамках спортивной адаптологии. Теоретическое направление развития любой науки

реализуется с помощью моделирования объектов исследования.

Сомнения Ю. В. Верхошанского о моделировании спортсмена были развеяны уже

в начале 90-х годов. В. Н. Селуянов построил две модели, которые имитировали

срочные и долговременные адаптационные процессы в организме спортсменов. Эти

модели были представлены на научной конференции, на которой присутствовал Ю.В.

Верхошанский. Он признал свою ошибку.

Первая модель, имитирующая срочные адаптационные процессы, включала мышцу, состоящую из мышечных волокон разного типа (ОМВ, ПМВ, ГМВ), сердечнососудистую

и дыхательную системы, элементарную центральную нервную систему. Модель

позволила объяснить особенности биохимических и физиологических процессов

при выполнении упражнений разной интенсивности в каждом конкретном мышечном

волокне. Экспериментально получить такую информацию невозможно и в настоящее

время, т.е. спустя 25 лет.

Вторая модель, имитирующая долговременные адаптационные процессы, включала

мышцу, иммунную, эндокринную и ЦНС. Она позволила изучить долговременные

адаптационные процессы изменения массы миофибрилл, митохондрий в мышечных

волокнах и миокардиоцитах, массы желез эндокринной системы. Математическое

моделирование позволило разработать принципиально новые подходы в построении

тренировочного процесса в спорте и оздоровительной физической культуре.

Желающим увидеть математические формулы я предлагаю заглянуть на сайт

научной лаборатории: prosportlab.ru, в раздел: Научные труды – Конференция МФТИ

- Модель, имитирующая адаптацию мышц и желез эндокринной системы к

силовым упражнениям. Там простейшая математическая модель эндокринной

и мышечной системы представлена в виде системы дифференциальных уравнений.

Приводить их здесь, даже частично, не вижу смысла. Понять их могут только

специалисты.

Математическое моделирование позволило сделать огромный шаг вперед по

сравнению с другими биологическими науками, для понимания процессов происходящих

в

мышцах.

Каким

образом?

Приведу

простой

пример.

Как

происходит

энергообеспечение мышц? Классическая схема, прописанная в учебниках, говорит, что

1-2 сек. мышца работает на внутриклеточных запасах АТФ, потом 15 сек на КрФ, потом

запускается процесс анаэробного гликолиза, потом аэробный гликолиз и через 40 мин, после исчерпания запасом мышечного гликогена организм переходит на окисление

жиров. Эти данные получены на пробирке и могут быть корректны для одного МВ, при

определенных условиях, но никак не для всей мышцы в целом. На самом деле через 15

сек. после начала работы запас КрФ исчерпывается и мощность снижается на 50%.

Чтобы сохранить интенсивность рекрутируются новые МВ, которые первые 15 сек. будут

работать на своих запасах АТФ и КрФ. Если работа проходит на уровне выше

анаэробного порога, то есть в работу вовлечены окислительные мышечные волокна

(неутомляемые) и часть утомляемых гликолитических мышечных волокн (ГМВ) .

Гликолитические мышечные волокна могут работать эффективно не более 30-60 сек., из-за накопления ионов водорода. Поэтому для поддержания заданной мощности

166

рекрутируются все новые ГМВ. Это процесс будет идти до полного исчерпания запаса

МВ, т.е. до отказа от работы мышцы и спортсмена. И картина перед отказом будет

следующая: все ОМВ работают на аэробном гликолизе, часть ГМВ работает на

анаэробном гликолизе, часть ГМВ еще работает на КрФ, часть уже закислилась и не

способна продолжать работу, а часть еще не рекрутировалась и ожидает своей

очереди. И это все происходит одновременно в одной мышце! Современная наука не

способна сейчас эксперементально это подтвердить. Нет таких технологий, чтобы

провести подобный эксперимент на живом организме в процессе мышечной работы. А

метод математического моделирования описывает эти процессы именно так, и только с

помощью математического моделирования можно доказывать и обосновать этот

процесс.

Экспериментально

доказывается

адекватность

математического

моделирования с помощью получения данных о работе мышцы как целого органа. Такая

математическая информация не соответствует объективной реальности, но у

экспериментаторов есть данные о работе мышцы как целого органа (как в анекдоте – о

средней температуре в больнице).

Предметом

исследований

спортивной

адаптологии

являются

построение

и функционирование математических моделей мышечных волокон, мышц, нервной

системы, сердечнососудистой, дыхательной, иммунной систем. В основе таких моделей

должны быть заложены все необходимые и достаточные знания добытые биологами

всего научного мира.

Поэтому благодаря адаптологии специалисты лаборатории информационных

технологий в спорте минимум на 10 лет опережают мировую спортивную науку.

Ведущие зарубежные и отечественные ученые сегодня открывают и экспериментально

подтверждают то, что 10 лет назад уже было открыто и обосновано методом

имитационного моделирования в проблемной лаборатории под руководством

профессора.

Так же моделирование выявляет ошибки экспериментальных исследований. А такие

тоже бывают. К примеру, ученые, экспериментируя с подопытными животными после

нагрузки, сделали вывод, что запасы АТФ в мышцах не тратятся. В образцах ткани, которую сразу же после выполнения физических упражнений брали из мышцы, помещали в биохимический анализатор, запас АТФ был такой же, как и до начала

нагрузки. Естественно вывод был некорректен. Оказалось, что АТФ в МВ

восстанавливается очень быстро. И пока делали забор ткани и несли ее к

биохимическому анализатору, он восстанавливался на 100%.

Именно благодаря математическому моделированию была разработана модель

тренировки ОМВ методом выполнения упражнений в статодинамическом режиме.

Моделирование показало, что при кратковременных расслаблениях мышцы или даже

снижения напряжения меньше 30 % от максимального, открывается кровоток, что

способствуют доступу кислорода к работающим мышцам. Поэтому в ОМВ не происходит

закисления, и гормоны не могут проникнуть в них. И регулярно выполняя работу

совместно с ГМВ, ОМВ при этом не увеличиваются в размере. Ранее считалось, да и

сейчас многие считают, что выполняя упражнение по 30-50 раз до отказа, тренируются

именно ОМВ и отказ происходит из-за их утомления. Однако отказывают как раз ГМВ, а

ОМВ продолжают работать не утомляясь. Длина шага марафонца около 150 см, следовательно, на дистанции он делает более 14 000 шагов каждой ногой. 14 000

повторений, и не утомляется! Марафонцы не падают по завершению дистанции, как это

бывает у бегунов на 400 метров, которые бегут на ГМВ и закисляются. Поэтому отказ и

на 50-м, и на 100-м повторении происходит от того, что выполнение упражнений с

данным весом включает в работу ПМВ. Они постепенно закисляются, рекрутируются все

167

новые и новые ДЕ, сначала ПМВ, потом ГМВ. А когда запас их исчерпан, наступает

отказ, потому что вес слишком велик, чтобы с ним справились одни ОМВ, которые

продолжают все так же неутомимо работать, как и в начале подхода.

Согласно полученной модели следовало найти режим работы мышц, при котором не

было бы доступа кислорода в ОМВ, и они бы были вынуждены перейти на анаэробный

гликолиз с образованием ионов водорода и лактата. В результате чего путем

экспериментов и был предложен статодинамический режим выполнения упражнений, который полностью решал эту задачу. Сейчас уже написаны десятки диссертаций, подтверждающих теоретические положения, начались исследования за рубежом.

Имитационное

моделирование

позволяет

максимально

оптимизировать

тренировочный процесс согласно биологическим законам. Как уже упоминалось, в

период работы в Проблемной НИЛ РГАФК В. Н. Селуянов разработал компьютерную

математическую модель, имитирующую долговременные математические процессы.

Она представляла собой систему из девяти обычных дифференциальных уравнений

первого порядка, которые описывали основные параметры и закономерности

функционирования мышц, эндокринной и иммунной систем. На вход компьютерной

программы подавалась интенсивность и продолжительность выполнения физического

упражнения, а так же длительность интервалов отдыха между тренировками, а на

выходе можно было наблюдать изменения массы митохондрий и миофибрилл в

тренируемых мышцах, массы желез эндокринной системы, костного мозга, концентрации антигенов в крови. Рассчитывалось 630 вариантов каждый длительностью

в 360 дней. Понятно, что такое количество вариантов в практическом эксперименте не

может выполнить ни один из испытуемых за всю свою жизнь. Применение компьютерной

техники позволило решить это за 12-18 часов работы на компьютере. Были найдены

оптимальные варианты построения тренировочной программы. И определены наиболее

вредные режимы работы. Как говорил сам Виктор Николаевич, главное назначение

модели - 300 раз «угробить» виртуального человека с целью научиться понимать, что же

происходит с организмом, чтобы потом не загубить живого спортсмена.

168

Литература:

1. Е.Б. Мякинченко, В.Н. Селуянов. Развитие локальной мышечной

выносливости в циклических видах спорта. – М.: ТВТ Дивизион, 2009. –

360 с.

2. Максимов Д.В., Селуянов В.Н., Табаков С.Е. Физическая подготовка

единоборцев (самбо и дзюдо). Теоретико-практические рекомендации. –

М.: ТВТ Дивизион, 2011. – 160 с.

3. В.Н. Селуянов. Технология оздоровительной физической культуры. – 2-е

изд. – М.: ТВТ Дивизион, 2009. – 192 с.

4. Е.Б. Мякинченко, В.Н. Селуянов. Оздоровительная тренировка по

системе Изотон. – М.: ТВТ Дивизион, 2012. – 80 с.

5. В.Н. Селуянов, С.К. Сарсания, К.С. Сарсания. Физическая подготовка

футболистов.: Уч.- методич. пособие. – 2-е изд. – М.: ТВТ Дивизион, 2006. 192 с.

6. В.Н. Селуянов. Подготовка бегуна на средние дистанции. - М.: СпортАкадемПресс, 2001.-104 с.

7. Коц Я. М. Спортивная физиология: Учебник для институтов физической

культуры. – М.: Физкультура и спорт. – 1986. – 240 с.

8. Физиология мышечной деятельности: Учебник для ин-тов физ. Культуры/

под ред. Я. М. Коца. – М.: Физкультура и спорт. – 1982. – 500 с.

9. М.Ф. Иваницкий. «Анатомия человека» Учебник для институтов

физической культуры. М.: Олимпия PRESS, 2003.

10. Мак-Комас

А.Дж.

"Скелетные

мышцы"

Изд.

"Олимпийская

литература" Киев 2001 г. 407 стр.

169