Оставь для меня последний танец

12

Выйдя из больницы, Нед поехал домой и сразу лег на диван. Он сделал все, что мог, но все же подвел Энни. Тогда в одном кармане у него была спрятана бутылка с бензином и шнур, в другом — зажигалка. Ему не хватило одной минуты, чтобы сделать с комнатой то же самое, что с домом.

Потом он услышал щелчок двери лифта и увидел копов из Бедфорда. Они знали, кто он такой. Нед был уверен, что они не успели рассмотреть его лицо. Ему не хотелось, чтобы они задумались над тем, почему он в больнице теперь, когда Энни нет в живых.

Конечно, Нед мог бы сказать им, что записался на прием к доктору Грину. Это было бы правдой — несмотря на большую занятость, доктор Грин втиснул его в свое обеденное время. Он приятный человек, хотя и соглашался с Энни в том, что Неду следовало обсудить с ней продажу дома в Гринвуд-Лейке.

Нед не говорил доктору Грину о том, что взбешен. Сказал лишь, что ему очень грустно. Он сказал тогда: «Я так скучаю по Энни. Я ее люблю».

Доктор Грин не знал истинной причины смерти Энни, не знал, что она выскочила из дома, села в машину и ее сбил мусоровоз. А все потому, что сильно разозлилась на Неда из-за акций «Джен-стоун». Доктор не знал, что Нед работал у мастера ландшафтного дизайна в поместье Бедфорд, дом в котором сгорел, и что он хорошо ориентировался в этом поместье.

Доктор Грин дал ему успокоительные таблетки и снотворное. Добравшись домой из больницы, Нед принял две таблетки снотворного и заснул на диване. Проспав четырнадцать часов, он проснулся в четверг, в одиннадцать утра.

Именно в этот момент в дверь позвонила домовладелица, миссис Морган. Двадцать лет назад, когда они с Энни сюда въехали, домом владела ее мать, а в последние годы дом перешел к миссис Морган.

Неду она не нравилась. Это была крупная женщина с агрессивным выражением лица. Загородив вход, она стояла в дверном проеме, но он точно знал, что она пытается заглянуть в комнату, явно напрашиваясь на неприятность.

Когда она заговорила, в ее голосе отсутствовали привычные жесткие и крикливые нотки:

— Нед, я думала, вы уже на работе.

Он не ответил. Не ее дело, что его снова уволили.

— Вы знаете, как я сожалею по поводу Энни.

— Угу. Конечно.

Он все еще был так разбит от действия таблеток, что с трудом мог лишь бормотать.

— Нед, у меня возникла проблема. — Теперь сочувствующий тон уступил место тону деловой женщины. — Ваша аренда истекает первого июня. Мой сын скоро женится, и ему нужна ваша квартира. Мне жаль, но вы ведь понимаете ситуацию. И, как дань памяти Энни, разрешаю вам бесплатно пожить здесь до конца мая.

Час спустя он поехал в Гринвуд-Лейк. Некоторые из прежних соседей работали на своих лужайках. Он остановился перед участком, где стоял когда-то их дом. Теперь тут везде была лужайка. Исчезли цветы, которые Энни сажала с такой любовью. Пожилая миссис Шефли, живущая в другой половине их дома, обрезала кусты мимозы в своем саду. Подняв глаза, она заметила его и пригласила на чашку чая. Угостила домашним кофейным тортом и даже вспомнила, что он любит класть в чай много сахара.

— У вас ужасный вид, Нед, — сказала она, сидя напротив, и глаза ее наполнились слезами. — Энни вряд ли понравился бы ваш растрепанный вид. Она всегда старалась, чтобы вы хорошо выглядели.

— Мне придется переехать, — сказал он. — Хозяйке нужна квартира для сына.

— Нед, куда вы пойдете?

— Не знаю. — Продолжая бороться с недомоганием от снотворного, Нед кое-что придумал. — Миссис Шефли, можно мне снять у вас свободную спальню, пока я что-нибудь не найду?

В ее глазах промелькнуло неудовольствие.

— Ради Энни, — добавил он.

Он знал, что миссис Шефли любила Энни. Но женщина покачала головой:

— Ничего не получится, Нед. Вы не самый опрятный из людей. Энни всегда за вами прибирала. Дом маленький, и мы будем ссориться.

— Я думал, вы хорошо ко мне относитесь.

Нед почувствовал, как в нем закипает гнев.

— Я хорошо к вам отношусь, — примирительно сказала она, — но, когда живешь с человеком под одной крышей, все совсем по-другому.

Она выглянула в окно.

— О, посмотрите, вон идет Гарри Харник. — Она подбежала к двери и позвала его. — Ко мне пришел Нед, — крикнула она.

Гарри Харник был тем самым соседом, который предложил купить у них дом, потому что ему понадобилось расширить двор. Не сделай Гарри это предложение, Нед не продал бы дом и не вложил бы деньги в ту компанию. Теперь Энни не стало, дома нет, а домовладелица хочет вышвырнуть его вон. Миссис Шефли, которая всегда была так мила с ним и Энни, не хочет даже сдать ему комнату.

В дом с сочувствующей улыбкой на лице вошел Гарри Харник.

— Нед, я ничего не знал про Энни, пока все не кончилось. Мне очень жаль. Она была такой чудесной.

— Замечательной, — согласилась с ним миссис Шефли.

Предложение Харника купить дом было первым шагом к гибели Энни. Сейчас миссис Шефли позвала соседа, потому что не хотела оставаться с Недом наедине. «Она меня боится», — подумал Нед. Даже Харник смотрел на него как-то странно. «Он тоже меня боится», — решил Нед.

Домовладелица, вопреки своим словам, предложила ему пожить в квартире бесплатно в течение мая, потому что тоже его боится. Ее сын не сможет с ней жить — они плохо ладят.

«Просто она хочет от меня избавиться», — сказал себе Нед.

Когда вчера он стоял в дверях больничной палаты, Линн Спенсер испугалась его. Ее сестра, эта Декарло, во время интервью смотрела мимо него, а вчера соизволила чуть повернуть голову, чтобы на него взглянуть. Но он изменит ситуацию. Она тоже научится его бояться.

Им овладевали гнев и боль, которые накапливались уже давно. Он это чувствовал. Гнев превращался в ощущение силы, как это случалось с ним в детстве, когда он, бывало, стрелял пульками по белкам в лесу.

«Харник, Шефли, Линн Спенсер, ее сестра — все они белки. Вот так и надо с ними обращаться, как с теми белками», — подумал он.

Потом он уедет, а они, растерзанные и истекающие кровью, останутся лежать, как те белки в его детстве.

Что это за песню он напевал в машине? «Вот пойдем мы на охоту»? Точно.

Нед принялся смеяться. Гарри Харник и миссис Шефли с удивлением уставились на него.

— Нед, — сказала миссис Шефли, — вы не забываете принимать лекарства, которые вам прописали после смерти Энни?

«Смотри, чтобы они ничего не заподозрили», — предупредил он себя. Сделав над собой усилие, он перестал смеяться.

— О да, — сказал он. — Энни заставила бы меня их принимать. Я смеялся потому, что вспомнил тот день, когда вы, Гарри, здорово взбесились из-за того, что я приехал домой в старой машине, которую собирался чинить.

— Старых машин было две, Нед. Из-за них наш квартал выглядел довольно захудалым, но Энни заставила вас от них избавиться.

— Помню. Вот почему вы купили дом — потому что не хотели видеть, как я привожу домой старые машины, которые люблю ремонтировать. И поэтому, когда ваша жена собиралась позвонить Энни, чтобы узнать, как та отнесется к продаже дома, вы ей не разрешили позвонить. А вы, миссис Шефли, знали, что Энни очень расстроится, если дом продадут. Вы тоже ей не позвонили и не помогли спасти дом, потому что хотели, чтобы я отсюда убрался.

Выражение вины читалось и на покрасневшем лице Харника, и на морщинистом лице миссис Шефли. Может быть, они и любили Энни, но явно недостаточно, так что вольно или невольно отобрали у нее дом.

«Не показывай им своих истинных чувств, — снова предупредил он себя. — Не открывайся».

— Я пойду, — сказал Нед. — Но думаю, вам следует знать, что я догадываюсь о том, что вы затевали. Надеюсь, за это вы оба будете гореть в аду.

Повернувшись к ним спиной, Нед вышел из дома и направился к машине. Открыв дверь, он заметил тюльпан, пробивающийся из земли рядом с тем местом, где проходила когда-то дорожка к их дому, и представил себе, как Энни в прошлом году, стоя на коленях, сажала луковицы.

Нед побежал вперед, наклонился и сорвал тюльпан, а потом поднял его к небу. Тем самым он пообещал Энни отомстить за нее. Линн Спенсер, Карли Декарло, его домовладелица миссис Морган, Гарри Харник, миссис Шефли. А как насчет Бесс, жены Харника? Залезая в машину и трогаясь, Нед поразмыслил и включил Бесс Харник в этот список. Она могла бы сама позвонить Энни и предупредить ее о предстоящей продаже дома. Но не сделала этого, а значит, не заслуживала того, чтобы остаться в живых.