Оставь меня за кадром

Глава восьмая

15 декабря

Неужели Мелоди правда преображалась?

С тех пор как она вернулась в офис «Эплауз Нетворк» рано утром в пятницу, она будто попала в водоворот средств по уходу за волосами, средств для автозагара и блесток. Блесток было очень много. Сначала различные косметологи и самые лучшие парикмахеры расспрашивали ее о простых процедурах, но когда она не смогла дать им ничего похожего на удовлетворительный ответ, они перестали разговаривать и просто начали выдирать полоски волос с каждого дюйма ее тела, придавать форму челке, отполировывать все, красить ей ногти и больше не предлагали ей булочки.

Конечно, Бита нигде не было видно. Ему не нужно было преображаться, чтобы быть готовым к съемкам, – он таким родился. Все, что ему нужно было сделать, чтобы подготовиться к сегодняшнему торжеству, – это надеть костюм и сбрызнуть себя одеколоном так, что все женщины будут у его ног, возможно даже Мелоди.

Ладно. Определенно, ему нужна была Мелоди.

Между прочим, она была отчасти благодарна женщине, которая в данный момент читала ей лекцию о том, как важно носить бюстгальтер правильного размера. По крайней мере, это отвлекало Мелоди от бабочек в животе, которые бушевали после записи эфира в среду.

«Я бы ни за что не выставил тебя в плохом свете», – проговаривала она про себя.

Бит сказал ей эти слова. Они были искренними.

И еще был тот факт, что она неожиданно нагрянет к своей матери. Были ли у нее скрытые садистские наклонности? Дело в том, что даже когда Мелоди просто представляла шокированное лицо Трины, у нее перехватывало дыхание. Ни разу в жизни ей не удавалось лишить Трину дара речи или, по правде говоря, как-то удивить ее.

Во время тех февральских визитов Мелоди обычно проводила большую часть времени, слушая рассказы и тирады Трины. А что, если, подписавшись на это шоу и представив себя миру, мать Мелоди увидела бы ее в другом свете? Может быть, Трина узнала бы в Мелоди что-то свое и захотела бы найти что-то общее? У нее было на что надеяться, может быть, даже нечто большее. Но их отношения не могли больше оставаться прежними.

Что бы ни происходило в течение следующих девяти дней… это имело значение. Либо она попытается разрушить отношения матери и дочери, надеясь изменить их, либо наконец-то предпримет шаги к тому, чтобы стать финансово независимой.

Прямо тогда, в тот момент, Мелоди казалось, что и так уже много всего произошло. Она принимала активное участие в собственной жизни, а не надеялась, что кто-то сделает все за нее.

Она управляла своей жизнью, вместо того чтобы пытаться слиться со стенкой.

– У тебя заполнена лишь половина лифчика, дорогая, – сказала женщина по имени Лола, у которой были очень густые брови и губы, обведенные черным карандашом. Она размахивала перед лицом Мелоди бежевым бюстгальтером. – Как правило, женщины носят слишком маленькие бюстгальтеры, чтобы грудь вываливалась, но ты так не делаешь. Тебе нужно, чтобы он, черт возьми, доставал до твоей ключицы. Ты еще водолазку надень.

– Это удобно.

– Удобно! – ноздри Лолы раздулись до монеты-четвертака. – Кто сказал, что носить лифчик должно быть удобно?

– Может, кому-то следовало это сказать?

Мелоди подняли со стула и потащили через застеленную ковром гардеробную прямо к зеркалу в полный рост. Лола развязала пояс шелкового халата, который был на Мелоди, и театрально кинула его на пол.

– Эй! – пискнула Мелоди, обхватив себя руками за грудь.

Лола отняла ее руки от тела.

– Только посмотрите! Посмотрите на эти милые маленькие сиськи. Им нужен хороший дом.

– Боже мой. Это же грудь, а не спасенные домашние животные.

– А разве это не так?

– Вижу, ты уже познакомилась с Лолой, – хмыкнула Даниэль, стоя у входа. – Она будет заниматься твоим гардеробом в течение следующих девяти дней, чтобы убедиться, что ты выглядишь наилучшим образом. – Она подняла руку, обращаясь к кому-то в коридоре у себя за спиной. – Никаких съемок. Она одевается. – Даниэль жестом показала Лоле закругляться. – Вы не могли бы?..

– Я работаю над этим, босс. Она не самый простой клиент. – Мелоди фыркнула, наблюдая за тем, как Лола роется в пластиковом ящике с нижним бельем, пока наконец не выбирает бюстгальтер и поднимает его так, словно это малыш Симба. – Это подойдет к платью, о котором я думаю.

Прежде чем Мелоди успела сказать хоть слово, Лола обошла ее сзади и застегнула лифчик, обернув его вокруг талии и задрав так, чтобы прикрыть грудь. Она приподняла его повыше, и Мелоди увидела себя в зеркале в одних трусиках-стрингах и лифчике без бретелек.

Что-то внутри подсказывало Мелоди прикрыться. Давненько никто не видел ее в таком виде. Даже в те моменты, когда она была близка с мужчиной, она боролась с тем, чтобы не быть полностью обнаженной, испытывая неуверенность в своем теле, которая у нее развилась в подростковом возрасте. Эта неуверенность не могла не появиться, в то время как таблоиды обращали внимание на ямочки на ее бедрах и обводили их ярко-желтым цветом, верно?

Но вместо того, чтобы броситься за шелковым халатиком, она заставила себя стоять на месте и ждать, пока Лола подаст ей платье цвета сепии. Двум другим женщинам, находившимся в комнате, вся ситуация показалась заурядной. Возможно, так оно и было. Мелоди видела закулисные кадры, на которых ее мать переодевалась во время концертов, в то время как сорок членов съемочной группы стояли рядом. Было ли это немного похоже на то, что чувствовала Трина в те моменты? Будучи смущенной и беззащитной?

Нет. Определенно нет.

Трина потребовала бы, чтобы одежды было поменьше. Она бы закинула руки за голову и пустилась бы в пляс.

– Не забудь микрофон, – энергично сказала Даниэль.

– Также не забыть провода и батарейки, которые портят идеальные линии моего платья? Никогда.

Не обращая внимания на фырканье Даниэль, Лола прикрепила маленькую черную коробочку сзади к поясу трусиков Мелоди, обмотав шнуром и прикрепив крошечный микрофон к чашечке ее бюстгальтера без бретелек.

– Они не хотят, чтобы я тебе это говорила, – прошептала Лола, – но если тебе нужно выключить микрофон, например ты хочешь уединиться в ванной, на лифе есть кнопка. Просто протяни руку назад и прижми коробочку к платью, и ты это почувствуешь.

– Спасибо, – сказала Мелоди, но стилист уже была на полпути к выходу.

– Иду, – пропела Лола мгновение спустя, держа платье над головой Мелоди и позволяя ее волосам лечь мерцающей волной. – Ох, этот цвет тебе очень идет.

– Это первая приятная вещь, которую ты сказала мне за весь день.

– Зато ты знаешь то, о чем я действительно думаю.

Тихо рассмеявшись, Мелоди повернулась.

– На самом деле это довольно удобно…

– Перестань произносить слово на букву «у» в моем присутствии.

– Лола терпеть не может слово на букву «у», – добавила Даниэль, глядя в свой телефон.

– Хотя это…

Лола одернула заднюю сторону платья и застегнула молнию на спине. В одно мгновение лиф платья из свободного превратился в облегающий.

– О нет.

– О да. – Лола схватила Мелоди за плечи. – Посмотри на себя. Посмотри.

Даниэль подошла к ней, оторвавшись от телефона.

– Вау. – Она осмотрела ее с головы до ног. – Мелоди, ты и раньше была красавицей. Тебе не нужен был макияж. Никому он не нужен.

Лола фыркнула.

– Но, черт возьми, – отражение Даниэль подмигнуло Мелоди в зеркале, – небольшие усилия оправдали себя.

– Спасибо, – пробормотала Мелоди, потому что это было единственное слово, которое она смогла выдавить из себя.

Она далеко не в первый раз надевала платье. В детстве ей приходилось посещать бесчисленные церемонии награждения, праздничные вечеринки в пентхаусах музыкальных продюсеров. На самом деле эти события были главной причиной, по которой Трина ненадолго задерживалась в Нью-Йорке, прежде чем снова улететь, оставив Мелоди с целым штатом нянь. Чем дольше Steel Birds оставались в разлуке, тем реже проходили эти мероприятия. С тех пор как ей исполнилось восемнадцать, она стала жить самостоятельно, и ей никогда не приходило в голову прилагать к своей внешности больше усилий, потому что когда она делала это в прошлом, это обычно вызывало критику со стороны прессы. Она открывала журнал «Люди» и видела свои неловкие фотографии, на которых она с широко раскрытыми глазами и блестящим лицом входит в ресторан или выходит из него. Стоит ли удивляться, что она выбирала одежду, которая лучше всего скрывала ее фигуру?

Однако эта девушка в зеркале… она совсем не походила на подростка, который, казалось, не мог найти подходящую одежду. Платье облегало грудь и бедра, подчеркивая талию. На коже не было прыщей, которые мучили ее в детстве. Парикмахер подстриг волосы, и они изящно спадали на шею, не оставляя ни единой выделяющейся пряди. Кто этот человек?

– Ох, – вздохнула Лола, не желая скрывать самодовольное выражение лица. – Она выглядит потрясающе. Это так круто.

Даниэль дала ей пять.

– Ты молодец.

– Да, все получилось, – сказала Лола, шмыгнув носом.

В руке продюсера зажужжал телефон, и она посмотрела на экран.

– Бит уже в пути. – Она сделала несколько шагов назад и вытянула шею, обращаясь к кому-то в коридоре. – У него уже есть микрофон?

– Да, ассистент встретил нас внизу и включил звук, – раздался низкий, приглушенный ответ. – Все в порядке, Дэни.

– Отлично. – Даниэль, казалось, на мгновение растерялась, услышав сокращенное имя, но улыбнулась Лоле. – Уделишь нам минутку?

– Моя работа закончена! – пропела Лола, направляясь к двери. – Я схожу за выпивкой.

– Спасибо! – крикнула Мелоди ей вслед, все еще разглядывая себя в зеркале и чувствуя себя немного шокированной. Впервые в жизни она увидела хоть малейшее сходство с Триной. – Мы поедем прямо на мероприятие, когда Бит приедет сюда?

– Да. Мы уже ведем прямую трансляцию, представь себе. Бит дал интервью по дороге сюда, это хорошая возможность и для тебя.