Остросюжетные любовные романы. Книги 1-12

Пролог

Хотите верьте, хотите — нет, но я могу трахнуть любую бабу, когда захочу.

Без проблем. По-моему, все они только этого и ждут. Стоит мне только произнести заветные слова, и они готовы сделать для меня все. Замужние и одинокие, молоденькие и перезрелые, вдовы и отчаявшиеся, развращенные и скромницы — никакой разницы между ними нет. Стоит мне только показать на женщину пальцем — и она моя.

Никакого секрета в этом нет, просто я знаю, что следует сказать каждой из них. Я отыскал универсальный ключ, который открывает передо мной любую дверцу, как бы надежно она ни была заперта.

Моя мать была роскошной натуральной блондинкой, на которую оборачивались все мужчины, кроме разве слепых и импотентов.

Когда мне было семь, она погибла — ее зверски избили, задушили проволокой, а потом выкинули на ходу из мчащегося автомобиля.

Полиция подозревала в убийстве моего старика — его даже на пару дней засадили в каталажку, но у него оказалось железное алиби.

В момент смерти матери он как раз кувыркался в койке с очередной своей любовницей — рыжей красоткой с пухлыми ляжками и такой большой грудью, что она не втискивалась ни в одно платье.

У моего отца внешность и манеры были как у классического чикагского гангстера, хотя мы тогда жили в Мемфисе. Носил он, во всяком случае, только самые дорогие костюмы, которые шил на заказе лучшем ателье города; предпочитал рубашки из тончайшего египетского хлопка; любил шелковые галстуки, золотые запонки и золотые часы «Ролекс». Одного этого было достаточно, чтобы уложить в постель любую бабу, и папаша вовсю этим пользовался.

Но дело было не только в его манере одеваться. В свое время я частенько наблюдал его за «работой», и это помогло мне набраться ума-разума. Отец владел небольшим ресторанчиком, и часто по вечерам выходил в зал, небрежно флиртуя на ходу со всеми посетительницами женского пола. Как правило, ему даже не приходилось особенно стараться — женщины просто липли к нему, и папаше оставалось только выбирать.

Сколько я себя помню, у отца всегда были любовницы, а когда умерла мать, их стало столько, что это напоминало небольшое нашествие. Они от души жалели его, а он… он умело этим пользовался.

Главной его слабостью были, однако, не женщины, а любовь к бутылке. Слава богу, мне хватило ума не последовать его примеру.

Днем папаша выглядел как огурчик, но часам к девяти он уже едва держался на ногах; когда же ресторан закрывался, он бывал настолько пьян, что мне приходилось самому отвозить его на квартиру, которую мы снимали.

Хозяйство вела прислуга, которая приходила три раза в неделю.

Папаша спал и с ней тоже. По-моему, ему было совершенно все равно, как выглядит женщина, которую он укладывал к себе в постель. Он часто повторял: «Только баба, которая страшна как смертный грех, может показать тебе настоящий секс. Все они сексуально озабочены и бывают чертовски благодарны, когда обращаешь на них внимание».

Впрочем, сам он предпочитал все-таки женщин покрасивей и попышней.

Из-за склонности к женщинам и к бутылке у отца никогда не хватало времени для меня, поэтому я вырос настоящим беспризорником. Вместо того чтобы прилежно учиться и тискать по углам одноклассниц, я прибился к молодежной банде и начал веселую жизнь. Угонять машины и взламывать винные лавки было намного веселее, чем сидеть в пустой квартире и ждать, пока заявится пьяный отец.

И все же его живой, наглядный пример не мог пройти для меня даром. Я почувствовал, что готов пойти по его стопам. «Трахнуть и слинять»— вот был папашин девиз, и я решил, что мне он вполне подходит.

Когда мне исполнилось пятнадцать, а отцу — пятьдесят, у него уже не было ресторана, да и он был уже не так красив, как прежде. Его смуглое, дерзкое, как у пирата, лицо обрюзгло и приобрело нездоровый землистый цвет, под глазами не проходили черные круги, талия расползлась, превратившись в объемистое «пивное» брюшко, а улыбку портили гнилые зубы, которые он боялся лечить.

Однажды — этот день я запомнил на всю жизнь — я задал отцу вопрос, который мне давно хотелось задать ему. Мне нужно было знать, не он ли убил мою мать.

Он врезал мне с такой силой, что рассек губу — шрам остался у меня до сих пор.

«Убирайся из моего дома, щенок! — заорал он, и его выпученные глаза налились кровью. — Я никогда больше не хочу видеть твою поганую рожу!»

Нашел чем пугать! К этому времени у меня было две любовницы, у которых я мог жить сколько душе угодно, да еще с десяток девчонок дожидались своей очереди.

Я предпочел переехать к Пулу — двадцатилетней стриптизерше, которая была очень рада моему обществу. Разумеется, она даже не догадывалась о том, что мне всего пятнадцать, выглядел я на девятнадцать, а ей соврал, что мне уже двадцать.

Самое замечательное в Лулу было то, что ей было совершенно наплевать на то, что у меня не было никакой работы — ей просто нравилось спать со мной. Когда она не работала, мы все время пропадали в кино — мы оба балдели от всех этих гигантских космических фильмов. Конечно, Голливуд — «фабрика грез», кто бы спорил!

И Лу твердила мне, что я должен стать кинозвездой: «Ты такой талантливый! Ты должен попробовать себя!»

Эта идея пришлась мне по вкусу. Насколько мне было известно, кинозвездам не приходилось даже особенно много работать. От них (я имею в виду, конечно, мужчин) требовалось только выглядеть настоящим мачо, чтобы зрительницы по ним с ума сходили. Из журналов, которые читала Лулу, я узнал, что кинозвезды гребут деньги даже не лопатой, а бульдозером, и решил попробовать сделать то же самое.

Лу разыскала для меня школу актерского мастерства и даже дала денег, чтобы я заплатил за обучение. За это я до сих пор ей благодарен, хотя в конечном итоге она оказалась слабовата на передок.

Мы были вместе уже больше года, когда однажды вечером я вернулся раньше обычного и застукал ее в постели с другим. Папаша всегда предупреждал меня, что бабам доверять нельзя, но я почему-то считал, что Лу не такая. Возможно, тогда мне просто казалось невероятным, что она захочет кого-то еще после меня.

Но папаша оказался прав, и меня ждал неприятный сюрприз.

Лежа под этим Казановой местного пошиба, Лу дрыгала в воздухе ногами и так громко завывала на все лады, что я услышал ее еще на лестничной площадке.

Маленькая развратная сука!

Я стащил с нее этого парня, и он быстренько смылся, поскольку я выглядел достаточно грозным противником. К тому же я просто взбесился!

Лу лежала передо мной голенькая, как цыпленок на тарелочке, и, разведя ляжки, молила меня о прощении.

Именно в этот момент я понял, какая власть мне дана. Я даже не стал бить ее, хотя Лу, безусловно, заслуживала трепки. Вместо этого я просто собрал свои манатки и ушел навсегда. Больше ни одна баба, решил я, не наставит мне рога. В следующий раз первым это сделаю я.

Лулу гналась за мной голышом до самого парадного и умоляла не уходить. Слишком поздно. Я уже знал, что мне нужно и чего я хочу.

И кого я хочу. Дешевые проститутки, которые не умеют быть верными, мне были не нужны.

Я хотел стать кинозвездой и владеть всем этим чертовым миром.

Мне было шестнадцать. Что я тогда мог знать ?..

Глава 1

Лара Айвори медленно вышла на съемочную площадку, стараясь держаться естественно, хотя тяжелый кринолин и мешал ей, а корсет, стянувший ее и без того тонкую талию до невероятных семнадцати дюймов, причинял ей боль и не давал дышать. Самой Ларе казалось, что со стороны она, должно быть, напоминает песочные часы, но режиссер был доволен. Тонкая, «в рюмочку», талия и глубокое декольте должны были отлично смотреться на экране.

Рядом с Ларой шел Гарри Селигер — ее партнер по эпизоду.

Это был высокий, стройный англичанин с печальными, чуточку сонными глазами и непокорным вихром на русой голове. Свой текст он произносил без запинки, что было вовсе неудивительно.

За сегодняшний день это был уже седьмой дубль.

Эту сцену они снимали на натуре — в саду, где пышно цвели гортензии и благоухали розы. В это время года температура воздуха на юге Франции почти не опускалась ниже восьмидесяти четырех градусов, и технические работники, а также не занятые в — съемках эпизода актеры старались укрыться в спасительной тени под деревьями, терпеливо ожидая, пока Ричард Барри объявит сцену снятой и скомандует перерыв.

В свои тридцать два года Лара Айвори выглядела по-прежнему юной и ослепительно красивой. Зеленые, как у кошки, глаза миндалевидной формы, маленький прямой нос, яркий, щедрый рот, высокие, безупречной формы скулы и роскошные волосы цвета липового меда делали ее совершенно неотразимой Но дело было не только в ее внешности Звезда Лары Айвори засияла на голливудском небосклоне девять лет назад, но ни слава, ни головокружительный успех не смогли изменить ее характер. Лара осталась такой же приветливой и отзывчивой, как та очаровательная и бесконечно наивная двадцатилетняя девушка, которая много лет назад впервые приехала в Голливуд.

Тогда ей очень повезло. Когда она пробовалась на одну из второстепенных ролей, ее заметил известный режиссер Майлс Кейфер. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять — перед ним прирожденная актриса, способная не только играть первые роли, но и делать сборы.

Оригинальная манера держаться, безупречные внешние данные и неплохая актерская подготовка помогли Ларе получить роль главной героини в «Милашке». Она с блеском сыграла наивную, юную девушку, которая приехала в Нью-Йорк из американской глубинки и стала проституткой, и, когда картина вышла на экраны, Лара в одночасье сделалась кумиром зрителей и любимицей критики.

После этого ее карьера круто пошла вверх. Как это часто бывает, Ларе понадобился только один успешный фильм, чтобы ее объявили звездой первой величины. Примерно то же самое произошло в свое время и с Сандрой Баллок, сыгравшей главную женскую роль в «Скорости», и с Мишель Пфайфер, чья звезда засверкала в полную силу после картины «Лицо со шрамом», и с Шэрон Стоун, которой, чтобы стать суперзвездой, понадобилось только раздеться перед камерой в «Основном инстинкте».

Публика никогда не забывала первого явления звезды. Важно было другое — удержаться на вершине.

И Ларе Айвори это прекрасно удалось.

Наконец Ричард Барри произнес долгожданные слова.

— Снято! — громко крикнул он. — Отпечатайте эти кадры. Пожалуй, пойдет.

Услышав это, Лара с облегчением вздохнула. Если Ричард говорит «пойдет», значит, они больше не будут возвращаться к этому эпизоду.

Ричард Барри вот уже лет тридцать снимал фильмы, неизменно имевшие шумный успех. Он был высоким, хорошо сложенным мужчиной пятидесяти с небольшим лет, с правильными чертами лица и ярко-голубыми глазами, в которых пряталась усмешка. Его аккуратно подстриженная бородка и густые русые волосы были чуть-чуть тронуты сединой, что делало его особенно привлекательным в глазах женщин.

— Ф-фу'.. — снова выдохнула Лара, прикладывая ладони к своим раскрасневшимся от жары щекам. — Кто-нибудь… помогите мне снять это идиотское платье!

— С удовольствием, дорогуша, — с игривой улыбкой отозвался Гарри Селигер, который никогда не упускал случая немного пофлиртовать.

— Валяй, — отозвалась Лара и улыбнулась. Гарри ей нравился, и, если бы он не был женат, она, возможно, ответила бы на его заигрывания. Но в данном случае это совершенно исключалось.

Лара давно взяла себе за правило не кокетничать с женатыми мужчинами и не собиралась делать исключение ни для кого, хотя вот уже почти полгода она ни с кем не встречалась.

Да, прошло уже больше полугода с тех пор, как она рассталась с Ли Рэндольфом. Он был ассистентом режиссера в одном из фильмов с ее участием, и Лара увлеклась им совершенно неожиданно для самой себя. Целый год они были вместе, но потом Ли ушел от нее, не выдержав психологического напряжения, которое было неизбежным следствием близости с такой знаменитостью, как Лара.

В самом деле, какому мужчине могла понравиться роль сателлита, сияющего отраженным светом звезды? Какому мужчине могло понравиться вечно быть на втором плане и иметь дело с ее обожателями, с ее поклонниками? Каково было Ли, когда официанты, портье и водители лимузинов именовали его «мистер Айвори»?

Чтобы принимать все это спокойно, нужно было быть очень сильным человеком. Таким, например, как Ричард Барри, который блестяще справлялся со своей ролью консорта на протяжении тех четырех лет, что они с Ларой были мужем и женой.

Лара и Ричард развелись три года назад. С его новой женой Никки, которую Ричард подцепил в Чикаго, когда снимал там один из своих кассовых шедевров, Лара была хорошо знакома.

Теперь они были добрыми подругами.

Никки была темноволосой, миниатюрной, очень хорошенькой женщиной с большими серыми глазами и тонкой талией. Ее движения и жесты были чуточку слишком порывисты, чуточку слишком угловаты, но это лишь добавляло ей шарма, делая Никки похожей на очаровательного мальчишку-сорванца. Кроме этого она обладала живым умом и острым, как бритва, язычком, что всегда немаловажно, если имеешь дело с таким типом, как Ричард.

Никки быстро обнаружила, что для того, чтобы сделать из него приличного человека, ей придется изрядно потрудиться, и она взялась за дело с присущей ей энергией и энтузиазмом.

И Лара не могла не признать, что ее подруга добилась поразительных успехов. До того как Никки появилась в жизни Ричарда, он был заядлым курильщиком, отчаянным ловеласом и любителем крепко выпить в компании друзей. Кроме того, он был излишне самолюбив и не терпел никаких возражений. Его апломб и занудливая самоуверенность способны были вывести из терпения даже ангела.

Никки тщательно учла все его плюсы и минусы и пришла к заключению, что ей все же стоит попытаться сделать из Ричарда полезного члена общества.

И ей это удалось, или почти удалось. Обнаружив, что эта маленькая женщина способна утолить все его капризы и желания, Ричард заметно успокоился, стал более уравновешенным и покладистым. Если раньше он мог бросить дела ради того, чтобы приволокнуться за какой-нибудь юбкой или устроить шумную пирушку, то теперь он с головой отдался работе. Как продюсер и режиссер Ричард всегда пользовался спросом; его фильмы делали сборы, а в Голливуде это было единственным критерием успеха.

Лара считала Никки своей ближайшей подругой. Ей нравилось работать с ней и с Ричардом, и она была рада тому, что в последнее время это случалось все чаще и чаще. На натурные съемки «Французской сиесты»— прелестного исторического фильма, который как раз продюсировал Ричард, — они выехали все втроем, и Никки настояла, чтобы Лара поселилась с ними на роскошной вилле, которую арендовала для них кинокомпания.

Правда, Лара сначала отказывалась — из чистой вежливости, ибо она не хотела быть помехой для Ричарда и Никки, — но в конце концов приняла предложение. Одиночество иногда давалось ей тяжело.

— Последний дубль получился просто великолепно, — сказал Ричард, подходя к Ларе и слегка пожимая ей руку. — Определенно, стоило пожариться на солнышке, чтобы получить эти кадры.

Лара нахмурилась. Она сама была самым суровым критиком и редко оставалась довольна своей игрой. Когда ей казалось, что она могла бы сыграть лучше, переубедить ее было чрезвычайно трудно.

— Ты считаешь? — спросила она с сомнением.

— Ну конечно, — уверенно ответил Ричард. Он хорошо знал, о чем сейчас думает его бывшая жена. — Седьмой дубль вышел идеально. Мы больше не будем к нему возвращаться.

— Ты просто меня успокаиваешь, — пробормотала Лара и нахмурилась еще больше.

— С чего бы я стал тебя успокаивать? Что хорошо — то хорошо, — ответил Ричард со всей возможной искренностью.

— Правда? — Ее встревоженные глаза встретились с его, и Ричард кивнул. Интересно, невольно подумал он, не из-за ее ли болезненной мнительности и неуверенности в себе их браку пришел конец?

Это было не исключено. И все же, последний гвоздь в крышку гроба, в котором успокоилась их семейная жизнь, он вбил сам, когда уединился в трейлере с сексапильной гримершей. Он не сумел сдержаться и пройти мимо смазливой мордашки, а Лара их застукала.

И это была не первая его измена.

На протяжении целого года после их скандального развода они с Ларой почти не разговаривали друг с другом. Потом Ричард встретил Никки, и она сумела убедить его в том, что они трое могут быть друзьями. И, как всегда, она оказалась права. Примирение состоялось, и ни он, ни Лара об этом не пожалели.

К ним подошла Никки. Она отлично смотрелась в просторных хлопчатобумажных брюках и желтой клетчатой рубашке, полы которой были завязаны под грудью узлом, оставляя открытым подтянутый, золотисто-оливковый от загара живот. Длинная густая челка падала Никки на глаза, но сзади волосы были коротко подстрижены. Ей было тридцать с небольшим, но выглядела она на двадцать. Даже Ричарду порой было трудно поверить, что у Никки есть пятнадцатилетняя дочь.

Никки была умна, энергична и дьявольски сексуальна, но самым главным ее достоинством было то, что она не была актрисой. После того как Ричард расстался с Ларой, он решил, что никогда больше не свяжет свою судьбу ни с одной женщиной. Представить себе кого-то, кто мог бы сравниться с Ларой, ему было чрезвычайно трудно, но Никки с ее оптимизмом и энергией заставила Ричарда изменить свое мнение.

— Поможет мне хоть кто-нибудь снять наконец это платье или нет?! — с наигранным отчаянием воскликнула Лара. — Проклятый корсет вот-вот разрежет меня пополам. Носить его еще хуже, чем быть замужем за Ричардом!

— Ничто не может быть хуже этого, — подхватила Никки, картинно закатывая глаза — Скажи, разве Лара не была великолепна в этом последнем дубле? — вставил Ричард, обнимая Никки за талию и рассеянно поглаживая ее по голому животу.

— Он просто боится меня огорчить, — сказала Лара с одним из своих знаменитых чувственных вздохов, которые так хорошо Удавались ей на экране.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — проговорила Никки. — Я испытываю примерно то же самое, когда этот подхалим хвалит мою стряпню.

Лара широко раскрыла глаза.

— Ты хочешь сказать, что ты еще и готовишь?! — вскричала она. — Я никогда этого не делала.

Никки скорчила смешную гримасу;

— Он меня заставил. Ты же знаешь, каким он может быть упрямым.

— О да! — кивнула Лара, и обе женщины рассмеялись. Ричард нахмурился, притворяясь сердитым.

— Ваша тесная дружба порой меня бесит, — заявил он. — Когда новая жена дружит с бывшей женой, это какое-то извращение.

На самом деле он так не думал. Ричард был искренне рад, что в его жизни нашлось место обеим женщинам.

— Ничего подобного, — возразила Никки и поглядела на него взглядом собственницы, который в конце концов появляется у каждой женщины, когда она совершенно уверена в своем супруге. — Впрочем, если это и извращение, то ты, по-моему, от этого только торчишь. Что, не так?..

Ричард с довольным видом покачал головой и отошел, а Никки взмахнула рукой, призывая на помощь одну из своих ассистенток. Втроем они пошли к трейлеру Лары, чтобы освободить ее от корсета и кринолина.

— Ричард порой ведет себя как ребенок, — доверительно пожаловалась Никки. — Самолюбивый, эгоистичный ребенок.

— Должно быть, поэтому из нашего брака так и не вышло ничего путного, — небрежно отозвалась Лара. — Два медведя в одной берлоге ужились бы скорее, чем наши два распухших «я», постоянно спорящих из-за того, кто лучше знает жизнь.

— Да, — согласилась Никки. — Только одно «я» отправилось гулять направо и налево, пока другое верно ждало его дома.

— Ну, от этого-то ты его, по крайней мере, отучила.

— Надеюсь, что да, — с чувством произнесла Никки. — Я решила: как только Ричардов дружок снова отправится шнырять по чужим норкам, я от него уйду.

— Ты его бросишь?

— Незамедлительно, — без тени колебания ответила Никки.

— Готова поспорить: так оно и будет, — медленно произнесла Лара, завидуя внутренней силе, которой обладала ее подруга.

— Послушай, Лара. — Никки наморщила нос, который от солнца был сплошь усыпан веснушками. — Я совершенно уверена, что если бы я стала спать с другими, то Ричард тут же меня бы бросил. Почему я не могу поступить так же?

Лара кивнула.

— Ты совершенно права.

«Почему я этого не сделала? — с горечью подумала она. — Почему я не дала Ричарду отставку сразу, как только поняла, что он мне изменяет?

Потому что я — бесхарактерная тряпка.

Нет! Просто я верю, что всегда есть еще один шанс все поправить…»

Но за первой возможностью была еще одна, и еще одна, и еще… Ричард не смог или не захотел остановиться.

А она не захотела терпеть его измены.

Они встретились на съемочной площадке ее третьего фильма, где Ричард был режиссером. К этому времени Лара уже была звездой, однако знакомство со знаменитым Ричардом Барри произвело на нее сильное впечатление.

Вернее сказать, это он сам подействовал на нее как удав на желторотого птенца. Ларе было всего двадцать четыре года, и по голливудским стандартам она была еще зеленой и наивной. Ричарду было сорок шесть, и он считался крутым. Во всяком случае, он определенно знал, чего хочет.

Их свадьба, состоявшаяся в доме агента Лары в Малибу, попала на первые полосы газет. Над домом висели вертолеты, а в кронах деревьев, словно стая мартышек, мелькали многочисленные папарацци, вооруженные телеобъективами. Этот цирк тогда здорово испортил Ларе настроение, но развод оказался еще хуже.

— Сегодня вечером мы идем в «Тету», — объявила Никки. — Я слышала, здесь подают такой буйабес , что за него не жалко отдать полжизни. Составишь нам компанию?

Лара покачала головой.

— Не могу. Мне нужно подучить роль. И еще я хочу выспаться как следует, иначе завтра утром я буду выглядеть как старуха.

Никки недоверчиво приподняла брови. Ее удивляло, что Лара вела себя как обычная смертная, хотя она была самой красивой женщиной из всех, кого Никки когда-нибудь встречала.

«Но сама Лара упорно отказывалась признать, что ее красота умопомрачительна.

— Ты пойдешь с нами, и точка, — сказала Никки решительно. — Я уже узнавала — завтра ты можешь приехать на площадку часам к двенадцати. Неужели ты не можешь хоть на несколько часов забыть об этом дурацком кино и развлечься?

— Развлечься? Что ты имеешь в виду? — с улыбкой осведомилась Лара.

— Что имею, то и введу, как говорит наш общий друг Ричард, — отозвалась Никки. — Скажи честно, сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз спала с мужчиной?

— Много, — искренне призналась Лара. — Месяцев шесть…

— Не обязательно заводить роман, — продолжала Никки. — Среди техперсонала есть несколько горячих парней, которые вполне сгодятся на одну ночь.

— Это не в моих правилах, — покачала головой Лара.

— Тебе нужно перенять мужскую психологию. Трахнулись и разбежались — вот как они действуют, и, должна признаться, в этом есть определенный смысл. Я и сама придерживалась этого принципа до тех пор, пока не встретилась с Ричардом.

Ричард был вторым мужем Никки. Ее первого супруга звали Шелдон Уэстон; Никки вышла за него, когда ей было шестнадцать, а ему — тридцать восемь.» Мне не хватало патернальной фигуры, — частенько шутила Никки, когда речь заходила о тех временах. — Вот почему я по уши втрескалась в этого долбаного психоаналитика «.

Теперь у Никки была пятнадцатилетняя дочь Саммер, которая жила с отцом в Чикаго.

— Ты — другое дело, — сказала Лара. — Ты можешь поступить так и забыть об этом. А я не могу. Мне важно, чтобы и он, и я что-то чувствовали друг к другу. Голый секс не для меня.

— Твое дело, — несколько разочарованно проговорила Никки. — Но, хочешь ты того или нет, сегодня мы ужинаем вместе.

Глава 2

Джоуи Лоренцо ворвался в нью-йоркский офис Мадлен Френсис с таким видом, словно у него были все права находиться здесь. То, что ему не было назначено, не имело, разумеется, ни малейшего значения. Как, впрочем, и то, что он не виделся с Мадлен целых шесть лет.

Возмущенная секретарша следовала за ним по пятам. Это была круглолицая, крутобедрая девица в невероятно короткой мини-юбке.

— Что, черт возьми, происходит?.. — начала было Мадлен.

Потом ее блеклые глаза, скрытые за тонированными стеклами очков, широко раскрылись, и она взмахнула рукой, останавливая секретаршу, которая уже почти настигла свою жертву.

— Все в порядке, Стелла, — промолвила она и устало вздохнула. — Я сама с ним справлюсь.

— Но, мисс Френсис!.. — возмущенно воскликнула секретарша. — Этот тип! Он сказал, чтобы я… — Она запнулась, и на ее пухлых щеках появились красные пятна. — Он сказал, чтобы я уе…

— Спасибо, Стелла, — ответила Мадлен, жестом отпуская секретаршу. — Он за это ответит.

Смерив гостя негодующим взглядом, секретарша удалилась в приемную, а Джоуи по-хозяйски уселся в мягкое кожаное кресло для посетителей, стоявшее у массивного рабочего стола. Ноги он свесил с подлокотника.

— Я вернулся, — заявил он и ухмыльнулся.

— Вижу, — кивнула Мадлен и невольно поежилась, гадая, что она такого совершила, что Джоуи Лоренцо снова появился в ее жизни.

Шесть лет назад они жили вместе — сорокавосьмилетняя агентша и двадцатичетырехлетний актер. Подобная разница в возрасте безусловно не делала их идеальной парой, однако на протяжении восьми месяцев все шло хорошо, пока в один прекрасный день Джоуи не исчез, прихватив с собой семь тысяч долларов из ее домашнего сейфа.

Теперь Мадлен было пятьдесят четыре, а этому подонку — тридцать.

И он вернулся.

— Что тебе нужно? — спросила Мадлен. В ее напряженном голосе слышался еле сдерживаемый гнев.

— Так ты обиделась? — небрежно бросил Джоуи, словно он не исчезал на долгих шесть лет, а просто выходил за пивом или за сигаретами. — Правда обиделась?

— Да, Джоуи, я правда обиделась, — ледяным тоном сообщила Мадлен, снимая очки в толстой черепаховой оправе. — А ты?

Ты не обиделся бы?

— Должно быть, ты очень удивилась, куда я подевался, — предположил Джоуи, словно не слыша ее вопроса.

— Я очень удивилась… Особенно меня интересовало, что стало с моими деньгами.

— Ах да, деньги… — Джоуи запустил руку во внутренний карман потертой кожаной куртки и выудил оттуда тонкую пачку стодолларовых банкнот, перетянутых резинкой. — Здесь три» штуки «. Через пару недель отдам остальное.

Мадлен не верила своим глазам. Она уже не надеялась снова увидеть ни Джоуи, ни свои деньги. Правда, украл он семь тысяч, а возвращает три, но, как он сказал, это только начало.

Она внимательно смотрела на него. Шестилетнее отсутствие Пошло Джоуи только на пользу — он стал даже красивее, чем был раньше. Правда, его густые черные волосы, падающие на воротник куртки, были длинноваты, да и сама куртка, равно как и вылинявшие голубые джинсы, выглядела изрядно поношенной, но и теперь он оставался таким же подтянутым и мускулистым, разве что чуточку раздался в плечах. Впрочем, это его не портило. Перед Мадлен сидел зрелый мужчина с черными, всезнающими глазами, с жестко очерченными, но чувственными губами, и с улыбкой, от которой растаяла бы женщина гораздо более решительная и сильная, чем Мадлен.

Она очень хорошо помнила эту его улыбку. И еще она помнила ласки, которыми он ее осыпал, помнила его могучую и неутомимую снасть, которая — как, впрочем, и все в нем — служила ей источником бесконечного и разнообразного наслаждения.

Жаль, что в конце концов он оказался просто вороватым сукиным сыном.

— Так что же тебе надо? — снова спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. На свой счет Мадлен не заблуждалась: время было к ней не так милосердно, как к Джоуи. Ее рыжеватые волосы начали седеть, морщинок возле глаз и в уголках губ стало больше, а глаза болели и слезились все сильнее. Кроме того, в последнее время Мадлен набрала лишних пятнадцать фунтов, от которых ей никак не удавалось избавиться.

— Дело вот в чем, — медленно проговорил Джоуи своим глубоким, сексуальным баритоном. — Незадолго до того как мне пришлось уехать, ты нашла мне пару ролей в кино.

— Это верно, — подтвердила Мадлен ледяным тоном. — Но ты, как ты выражаешься, » уехал «, хотя я назвала бы это иначе.

— Произошло нечто очень важное. Я ничего не мог поделать, — ответил Джоуи, и впервые в его глазах промелькнула тень беспокойства.

Мадлен сумела удержаться и не спросить его, что же такого важного могло с ним случиться. Она не хотела доставить ему этого удовольствия.

— Меня это не касается, Джоуи. Больше не касается, — подчеркнула она, придвигая к себе стопку бумаг. — Ты вернешь мне все деньги, на этом мы и расстанемся. Если нет…

Мадлен на мгновение замолчала, припоминая, как он впервые появился в ее агентстве — самоуверенный молодой петушок с огромными амбициями и повадками провинциала откуда-то со Среднего Запада. Но она сумела разглядеть в нем кое-какие способности и решила рискнуть. За это она получила восемь совершенно невероятных, безумных, волшебных месяцев, наполненных яростным сексом. Это время она никогда не забудет.

— Как ты помнишь, — медленно сказала она, — тогда я не обратилась в полицию, хотя именно так мне, наверное, следовало поступить.

Джоуи кивнул с самым искренним выражением лица. Чуть заметная щетина на подбородке делала его особенно мужественным и по-мужски привлекательным.

— Я знаю, Мадди, — сказал он. — Поверь, я бы не взял твоих денег, но у меня не было другого выхода.

Мадлен молчала. В самом деле, сколько можно спрашивать, что ему от нее надо? Очевидно, не денег, так чего же?

Джоуи подался вперед и положил руки на край ее стола.

У него были длинные узкие кисти и изящные пальцы пианиста.

Мадлен даже заметила, что ногти у него были ухожены и тщательно наманикюрены, и это ее удивило — насколько она помнила, Джоуи предпочитал подчеркивать свою мужественную грубоватость.

— Я хочу вернуться в кинобизнес, — сказал он. — А ты — единственный человек, который может мне в этом помочь.

Мадлен чуть-чуть приподняла брови.

— Мне бы очень этого хотелось, — быстро продолжил Джоуи, не дав ей вставить ни слова. — Еще одну роль, Мадди!..

Но только не в» ящике»— я не хочу больше работать на телевидении. Пошло оно к черту! Я хочу вернуться на большой экран.

Что ж, чего-чего, а наглости ему всегда было не занимать. Но не мог же Джоуи всерьез рассчитывать, что Мадлен поможет ему реанимировать карьеру, которую он своими руками пустил под откос шесть лет назад?

— Послушай, Джоуи, — медленно, с расстановкой произнесла Мадлен, внимательно следя за выражением его лица. — У тебя был шанс, но ты профукал его. Ты исчез именно тогда, когда все было в твоих руках. Твоей карьере конец.

— Да ни хрена подобного! — Джоуи яростно грохнул кулаком по столу. — Неужели не понимаешь? Ты сделала это для меня один раз, значит, сделаешь снова!

Для Мадлен настал момент торжества, который она ждала шесть долгих лет.

— Как бы не так, — безучастно ответила она. — В кинобизнесе я пользуюсь репутацией хорошего агента, и я не собираюсь погубить все, помогая тебе.

— Чушь, — пробурчал Джоуи недовольно.

— Ты ненадежен, — продолжала Мадлен, уже в открытую наслаждаясь своим триумфом. — На тебя нельзя положиться.

Хуже того: ты оказался нечист на руку. Нет, Джоуи… — Она покачала головой. — Боюсь, что я не смогла бы порекомендовать тебя никому, даже если бы хотела, поэтому сделай-ка одолжение, выкатывайся из моего кабинета и никогда больше не попадайся мне на глаза.

«Она подождала, пока Джоуи рассердится всерьез. Он всегда отличался взрывным темпераментом, но сейчас Мадлен это не волновало. Она знала, что он не посмеет поднять на нее руку в ее кабинете.

Но, к ее огромному удивлению, вместо того чтобы вспыхнуть как солома на ветру, Джоуи повел себя совершенно иначе. Он разыграл обиженного жизнью сироту, милого маленького мальчика, который остался совершенно один на свете. Мадлен никогда не могла устоять, когда он вел себя подобным образом. Джоуи это знал и умело этим пользовался.

— О'кей, я понял, — сказал он с видом полной покорности судьбе и провел рукой по волосам. — Это все равно что пытаться вернуть вчерашний день. Теперь меня никто не наймет. Ну что ж, по крайней мере я всегда могу снова стать таксистом.

С этими словами он встал и медленно пошел к двери, но на самом пороге остановился.

— Могу я по крайней мере пригласить тебя на ужин, Мадди?

Хотя бы просто для того, чтобы объяснить тебе, что случилось…

Я чувствую, что обязан сделать это. — Его черные глаза внимательно следили за Мадлен через всю комнату. — Что скажешь?

Мадлен прекрасно понимала, что будет последней дурой, если согласится на его предложение.

Но это ровным счетом ничего не значило. Она просто не могла сказать» нет «.

Джоуи знал, что делает. Каждый шаг, каждое слово были просчитаны им заранее. Ужин в уютном итальянском ресторанчике, негромкий оркестр на эстраде, бутылка домашнего вина, три четверти которой выпила Мадлен, не замечавшая, что Джоуи почти не пьет — все это было самым подходящим фоном для доверительного, откровенного разговора, посвященного в основном тому, как ему не хватало» милой, великодушной, верной Мадди»и как она прекрасно выглядит. В результате крепость пала без малейшего сопротивления, и подъемные мосты были опущены. Ликующий победитель готов был ворваться в город.

И Мадлен ждала его с распростертыми объятиями. Она знала, что все, что говорит ей Джоуи — все ложь, от первого до последнего слова, но что ей было за дело? К тому моменту, когда они вышли из ресторана и взяли такси, чтобы ехать к ней на 66 — ю улицу, она снова чувствовала себя женственной, молодой и сексуальной. Джоуи рассказал ей душещипательную историю о больной тетке в Монтане и о семейном предприятии, которое ему нужно было спасать от банкротства. Поверить в это мог только клинический идиот; Мадлен и не поверила, но ей было все равно. Главное, Джоуи снова с ней рядом, и за один вечер она получила от него столько знаков внимания, сколько она не получила за все шесть прошедших лет. Кроме того, Мадлен отчаянно хотелось, чтобы он занялся с ней любовью, и, судя по всему, ее мечте суждено было вот-вот сбыться.

Джоуи действительно не разочаровал ее. Он всегда был божественным любовником, но в этот раз он превзошел самого себя.

Продолжительная прелюдия и нарочито-медлительный оральный секс завершились настоящим пиршеством страсти, во время которого Мадлен испытала целую цепь бурных оргазмов, следовавших один за другим.

Она больше не чувствовала ни своих пятидесяти лет, ни пятнадцати лишних фунтов. Джоуи дал ей возможность снова стать молодой и желанной, чего не происходило с ней вот уже целую вечность.

Он остался у нее ночевать и на рассвете разбудил Мадлен новыми жаркими ласками. Он так нежно прижимал ее к своему мускулистому, упругому телу, что Мадлен поняла: она больше не может и не хочет на него сердиться. Когда-то Джоуи предал ее, но одна ночь чувственного наслаждения искупила шесть лет одиночества.

— Почему ты не позвонил мне? Не дал знать, где ты? — жалобно спросила Мадлен, впиваясь ногтями в атласную кожу у него на спине.

— Но ведь я вернулся к тебе? Разве не это главное? — спросил он, закрывая ей рот поцелуем, и Мадлен поняла, что это единственное, что на самом деле имеет значение. После этого ни о каком сопротивлении с ее стороны не могло быть и речи.

Через два дня Джоуи переехал к ней. Прошло еще несколько «дней, а вернее, ночей, наполненных безудержным сладострастием, и Мадлен попросила Джоуи заехать к ней в офис.

— Я нашла для тебя небольшую роль, с которой, я уверена, ты справишься без проблем, — сказала она. — И если все пройдет удачно, то эта роль будет для тебя хорошей стартовой площадкой.

— Ты прелесть, Мадди, — сказал он и улыбнулся ей своей самой искренней улыбкой. Неотразимый Джоуи.

Мадлен знала, что он скорее всего просто снова ее использует, но это ее совсем не волновало.

Глава 3

Знаменитый рыбный ресторан» Тету «, стоявший на высоком песчаном берегу между Эденро и Жан-ле-Пин, вот уже на протяжении многих лет служил местом отдыха для самых состоятельных местных жителей. Не брезговали им и заезжие знаменитости, которые часто посещали этот райский уголок. Дешевых ресторанов в этих местах просто не было.

На вечеринку в» Тету» Никки пригласила также Гарри Селигера и Пьера Переса. Пьер был достаточно известным французским актером, обладавшим обаятельной, чуть грустной улыбкой и задумчивыми глазами. Со стороны его легко было принять за флегматика, но это впечатление было обманчивым. Просто он только что прилетел из Парижа после целого дня съемок и, по его собственным словам, «немного устал». Его работа во «Французской сиесте» должна была начаться через два дня.

— Пьер не женат, — поспешила сообщить Никки Ларе. — Он даже ни с кем не обручен. Запасись презервативом — и вперед!

— Да прекратишь ты, наконец?! — возмутилась Лара, причем ее гнев был притворным лишь наполовину.

Но Пьер оказался столь же очарователен, сколь Гарри — настойчив. Ричарду, во всяком случае, они оба не понравились. Ричард покровительственно относился к своей бывшей жене. Конечно, Лара была кинозвездой, но она была такой хрупкой и легко ранимой. И только он знал, как бережно с ней надо обращаться.

— Зачем ты пригласила этих двух зануд? — улучив момент, тихо спросил он у Никки, пока Лара была занята разговором.

— Чтобы позлить тебя, милый, — шепотом ответила ему Никки и положила руку под столом на ширинку его брюк.

— Сейчас же перестань! — строго сказал Ричард, но Никки только хихикнула.

— Почему? Тебе ведь нравится, я знаю.

— Всему есть место и время.

— Вот это время и настало, — парировала Никки, пытаясь расстегнуть его брюки, чтобы запустить руку как можно глубже.

Ричард твердо взял жену за запястье и отвел ее руку в сторону, но на губах его появилась довольная улыбка. Никки никогда не позволяла ему надолго задуматься о других женщинах, а ее сексуальная фантазия была неистощимой и буйной.

Они уже закончили ужин и как раз допивали кофе, когда Гарри неожиданно пришла в голову новая идея. Натурные съемки, когда он имел официальную возможность уехать от жены, Гарри рассматривал как дополнительное преимущество в жизни киноартиста.

— Поехали танцевать! — предложил он. — Я знаю в Монте-Карло одно замечательное местечко.

— Только без меня, — поспешно сказала Лара. — Я пас.

— Но почему? — настаивал Гарри, а его глаза говорили:

«Ведь я же нравлюсь тебе, правда? Тебя тянет ко мне со страшной силой… Так давай же поскорее вываляемся в грязи!»

— Мне нужно посидеть над сценарием, — неуверенно пробормотала Лара. — Кроме того…

— Может быть, лучше заглянем в казино? — в свою очередь предложил Пьер.

Лара в отчаянии вскинула глаза на Ричарда, умоляя его о помощи. Пусть он больше не был ее мужем, но он остался ее верным рыцарем… Правда, его доспехи были слегка запачканы дегтем, но сейчас это не имело большого значения. Как бы там ни было, он поспешил ей на помощь.

— Я — ее директор, — сказал он самым официальным тоном. — Мне и решать. Мы забираем Лару домой.

— Господи! — выдохнула Никки. — Зачем, Рик?..

— Что? — несколько раздраженно переспросил Ричард, поворачиваясь к ней.

— Пусть едет, — тихо сказала Никки, мрачно глядя на мужа. — Оставь ее в покое.

Ричард ответил еще более выразительным взглядом.

— Лара имеет право поступать, как она сама захочет, — отчеканил он. — В данном случае она хочет вернуться с нами на виллу.

— Перестаньте говорить обо мне в третьем лице, как будто меня здесь нет, — перебила Лара, почувствовав нарастающее за столом напряжение.

— Тебе завтра работать на площадке, — напомнил Ричард. — Если все пойдет гладко, то твой выход в первой половине дня. Ты обязана хорошо отдохнуть.

— Вот именно, если… — парировала Лара, и в ее голосе неожиданно прозвучали раздраженные нотки.

Гарри легко расшифровал выражения их лиц и не замедлил воспользоваться ситуацией. Он помог Ларе подняться и, галантно взяв ее под руку, повлек к дверям.

— По-моему, твой бывший к тебе неровно дышит, — сообщил он то ли с негодованием, то ли с обидой.

— Что-что? — спокойно переспросила Лара.

— Это же очевидно, — рассмеялся Гарри, выводя ее из ресторана, где теплый средиземноморский бриз тотчас принялся играть длинными прядями ее волос.

— Ты ошибаешься. — Лара покачала головой.

— О нет! — воскликнул Гарри и, схватив Лару за руку, почти бегом потащил ее за собой на стоянку автомобилей.

— Постой! — остановила его Лара. — Кто тебе сказал, что я поеду с тобой на танцы?

— Не беспокойся, Лара, — игриво отозвался Гарри. — Я тебя не съем. Слово англичанина и джентльмена.

— О, это, конечно, самое крепкое слово, — заметила Лара самым саркастическим тоном. — Только почему-то я не чувствую никакого облегчения.

Гарри остановился и внимательно посмотрел на нее. Их взгляды на мгновение встретились, и британец сразу же отвел глаза. Все произошло так быстро, что Лара не знала, поздравлять ли ей себя с победой или нет. Пока она размышляла, к ним присоединились и остальные.

— Едем с нами, дорогая, — твердо сказал Ричард, беря ее под локоть и подталкивая к своей машине.

Он снова вел себя с ней так, словно Лара была его собственностью, а Ларе это не нравилось. Кроме того, она сразу заметила, что Никки тоже от этого не в восторге.

— Знаешь, — сказала она, незаметно, но решительно стряхивая руку Ричарда, — пожалуй, я все-таки съезжу с Пьером. Не то чтобы мне хотелось сыграть, просто я никогда не видела французского казино. Интересно, там внутри все так же, как в Вегасе, или нет?

Пьер улыбнулся ей своей задумчиво-мечтательной улыбкой.

Гарри, напротив, оскалился. Ричард тоже собирался что-то возразить, но Никки опередила его.

— Верно! — подхватила она с энтузиазмом и многозначительно подмигнула Ларе. — Тебе нужно отдохнуть и расслабиться.

С этими словами она легонько подтолкнула подругу к машине Пьера.

— За нас с Ричардом можешь не беспокоиться — дожидаться тебя мы не будем.

Казино в Монте-Карло ничем не напоминало Лас-Вегас.

Помещалось оно во внушительных размеров здании, стоящем на оживленной городской площади неподалеку от побережья. Сопровождаемая Пьером и Гарри, от которого оказалось не так-то легко отделаться, Лара некоторое время разглядывала многочисленных игроков, которые, казалось, собрались здесь с единственной целью спустить как можно больше денег. Престарелые дамы в длинных вечерних платьях и в бриллиантовых колье на морщинистых желтых шеях громоздили стопки фишек на свои излюбленные номера, зорко следя за оборотами рулеточного колеса.

Картежники с непроницаемыми стальными взглядами и блондинки с неестественно застывшими лицами толпились вокруг столов для «Блэк джека», покера и шмен-де-фер.

— Здесь как-то очень… роскошно, — промолвила Лара, не сразу подобрав подходящее слово. — Как будто из прошлого столетия.

— А мне нравится декаданс, — с веселым смешком вставил Гарри. — Во всяком случае, здесь гораздо уютнее, чем в вашем Вегасе.

Ответить Лара не успела. К ним подскочил распорядитель с черными, прилизанными волосами и в черном смокинге. На лице его расцветала восхищенно-подобострастная улыбка.

— Рад приветствовать вас в нашем казино, мадемуазель Айвори, — промурлыкал он бархатным голосом. — Желаете что-нибудь выпить?

— Нет, благодарю, — ответила Лара и представила Пьера и Гарри. — Мы… просто любопытствуем.

Но распорядитель уже не мог остановиться. Сияя ослепительной улыбкой, он продолжал ворковать:

— Все, что в наших силах, мадемуазель Айвори… Вам стоит только приказать…

Лара ответила ему улыбкой.

— Вы — замечательная актриса, мадемуазель Айвори, — неожиданно добавил распорядитель, и Лара отметила, что его английский безупречен.

— Благодарю вас, — вежливо сказала она, подарив обалдевшему от счастья менеджеру еще одну ослепительную улыбку.

— Позвольте выразить вам мое восхищение, — заявил он. — Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что в жизни вы выглядите еще лучше, чем на экране?..

— Нисколько, — ответила Лара, хотя слишком цветистые комплименты часто раздражали ее. За прошедшие годы она так и не сумела привыкнуть к тому, что совсем незнакомые люди начинали превозносить ее до небес. Знали бы они!.. Но никто не знал подлинной истории ее жизни — даже Ричард, который когда-то был самым близким ей человеком.

— Конечно, мисс Айвори гораздо красивее во плоти, чем на экране, — вставил Гарри, который не уходил потому, что только он знал, где находится вилла Лары. Так что, прощай, Пьер-неудачник. А вернее, адью…

— Вы будете играть? — спохватился распорядитель, вспомнив о своих служебных обязанностях. Красота и талант мадемуазель Айвори отошли на второй план — казино нужны были ее деньги.

Лара улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — ответила она, и распорядитель удалился, несколько разочарованный. Лара же повернулась к Пьеру.

— Нам не пора? — поинтересовалась она, и Пьер с готовностью взял ее под руку. Гарри пристроился с другой стороны, и они направились к выходу.

На широких ступенях казино несли свою бессменную вахту несколько папарацци. При виде Лары они сразу оживились и защелкали затворами камер, громко выкрикивая ее имя. Мраморные ступени и резные перила лестницы озарились яркими голубовато-белыми вспышками блицев, и Лара машинально прикрыла глаза рукой. В тот же самый миг Гарри выпустил ее локоть и отступил на полшага в сторону. Этим он как бы давал корреспондентам понять, что он здесь совершенно ни при чем, и что это Пьер и Лара являются влюбленной парой.

«Отлично, — раздраженно подумала Лара. — Завтра мои фотографии будут во всех желтых листках..» Французская любовь Лары Айвори!»Очень пикантно!»

Она терпеть не могла желтую прессу, особенно когда дешевые писаки связывали ее с кем-то, кого она едва знала. Так, например, месяц назад она случайно оказалась в одном голливудском супермаркете вместе с Кевином Костнером, и буквально на следующий день все эти дешевые газетенки написали о том, что они-де планируют пожениться.

Папарацци преследовали их до самой автостоянки, и это привело Гарри в ярость. Он не мог сделать ни единого шага, не рискуя быть сфотографированным, а это ему совсем не нравилось.

Его жена была слишком ревнива и, сидя дома в Фулхэме с двумя маленькими детьми, могла не оценить того, как здорово выглядит ее муж рядом с ослепительной Ларой. Похоже, выбора у него не оставалось: он вынужден был оставить Лару сопернику.

Хотя… пожалуй, еще не все потеряно. Если только сработает его план.

Сидя за рулем своего взятого напрокат «Рено», Гарри старался не отпускать машину Пьера слишком далеко, хотя движение было достаточно оживленным. Убедившись, что никто из папарацци не следует за ними, он принялся сигналить и мигать фарами, пока Пьер не остановился у обочины.

— В чем дело? — строго спросила Лара, когда Гарри опустил стекло кабины и высунулся наружу.

— Ричард настаивал, чтобы именно я отвез тебя домой, — пояснил Гарри туманно. — Я обещал ему.

— Это еще почему? — удивилась Лара.

— Хотя бы потому, что Пьер ни за что не найдет вашей виллы.

— А ты разве знаешь?

— Я даже знаю, как туда доехать.

— Я тоже знаю, — возразила Лара, но тут же заколебалась. — Это… это на Сен-Пол-де-Венс. Я думаю, что сумею показать дорогу.

Гарри насмешливо свистнул.

— О-о, вряд ли… Здесь столько поворотов, столько проселочных дорог. Даже днем легко запутаться, а уж в темноте… Я совершенно уверен, что вы будете искать дорогу до утра.

— Послушай, Гарри…

Гарри с деланно-безразличным видом пожал плечами.

— Как угодно, Лара.

Меньше всего Ларе хотелось плутать по дорогам между холмами, да еще в обществе французского актера, которого она едва знала.

— Ты прав, — неохотно признала она, выходя из машины Пьера и пересаживаясь в «Рено» Гарри.

Пьер, по-видимому, нисколько этим не огорчился. Час был поздний, к тому же он настолько устал, что даже возможность завязать интрижку с роскошной американской звездой не прельщала его. Из этого скорее всего все равно бы ничего не вышло, к тому же Пьер всегда предпочитал мужчин. Это был его самый главный секрет, который он ревностно хранил из боязни, что огласка может повредить его кинокарьере в амплуа героя-любовника.

Помахав Пьеру на прощание, Лара удобно устроилась в голубом «Рено». Закрыв глаза, она задумалась о том, как безрассудно она поступила, отправившись в Монте-Карло с двумя мужчинами, которых так мало знала. Под защитой Никки и Ричарда Лара могла чувствовать себя в полной безопасности, но она сама отказалась от этого. Ну почему она вечно ищет приключений на свою голову?

На мгновение Лара задумалась о Ли — о своем прежнем любовнике. Он был с ней ласков и нежен, и хотя его вряд ли можно было назвать самым лучшим мужчиной в мире, он ее вполне устраивал.

Устраивал… Знать бы, что ей на самом деле нужно? Теплое, сильное тело рядом, когда просыпаешься посреди ночи и хочется выть от одиночества и страха? Возможность заниматься любовью тогда, когда захочется? Просто друг? Просто человек, которому можно рассказать все?

«Господи, Лара, опомнись! Тебе ведь не семьдесят пять лет!»

Лара нахмурилась, и Гарри бросил на нее насмешливый взгляд.

— О чем загрустила? — спросил он небрежно.

— Ни о чем. Просто я задумалась.

— О чем?

— Что ж, если ты так хочешь знать… Я думала о своем бывшем любовнике.

— Ты его бросила?

— Пожалуй, наоборот. Это он бросил меня.

Гарри недоверчиво рассмеялся.

— Разве это может быть?

— Как видишь — может. Он сказал, что не хочет больше быть при мне.

— Ты шутишь?

Лара вздохнула.

— Увы, нет.

Некоторое время Гарри молчал. Он пытался представить себе мужчину — настоящего мужчину с горячей, красной кровью в жилах, не импотента и не гомика, который мог бы бросить такую женщину, как Лара, — и не мог.

— Что-то я не пойму… — протянул он задумчиво. — Может быть, этот парень был просто псих?

— Нет, — возразила Лара. — Просто рядом со мной он был никем.

— Значит, ты должна встречаться с кем-нибудь из коллег-актеров, — сообщил Гарри доверительным тоном. — Тогда все будет значительно проще. Мы, актеры, умеем делиться друг с другом.

«Ну конечно, — подумала Лара. — Единственное, что один актер готов с радостью отдать другому, это эпизодическую роль, да и то не всегда. За любую мало-мальски значительную роль, где есть крупные планы, актеры готовы перегрызть друг другу глотки».

В жизни ей довелось знать многих кинозвезд, страдающих манией величия. Особенно ей запомнился один тип с до неприличия развитыми грудными мышцами, огромными бицепсами и полным отсутствием чувства юмора, который жить не мог без стероидов и принципиально спал с одними топ-моделями.

Или другой — герой-любовник с раскосыми глазами-щелочками и змеиной улыбкой… Больше всего ему нравилось избивать и насиловать женщин, но только тех, кто стоял достаточно низко на социальной лестнице и не мог — или не смел — пожаловаться.

А взять еще одного — чернокожего красавца, кинозвезду самой первой величины, который спал только с белыми блондинками с бюстами внушительных размеров? Он что, был нормальным?

А загадочный «король комедии»с членом поистине колоссальных размеров, который спал с гувернанткой собственных детей и ни с кем больше?..

Или «серьезный» киноактер из Нью-Йорка, у которого член стоял только на трансвеститов?

А прочие, пораженные нарциссизмом звезды Голливуда, которые, говоря словами из старого анекдота, «способны кончить, только когда онанируют перед зеркалом»?

Ох уж эти звезды!.. В ту еще компанию она попала!

Пока Лара размышляла, Гарри решил воспользоваться представившейся ему возможностью. Остановив машину на обочине, он сжал Лару в объятиях и поцеловал ее в губы.

— Гарри! — воскликнула Лара, с трудом отталкивая его от себя. — Ты что?!

Гарри сжал ее грудь и бессвязно забормотал:

— Я… Ты такая красивая, Лара… Просто роскошная. Ничего не могу с собой поделать! Как только я увидел тебя, я решил…

Моя жена холодна как рыба, мы не спим вместе уже бог знает сколько времени. Ты — совсем другое дело. Если бы ты знала, как я хочу тебя!..

Лара откинулась на спинку и с размаху хлестнула его ладонью по лицу. Это был дешевый, театральный жест, но, как ни странно, он мгновенно привел Гарри в чувство.

— О боже! — воскликнул он и тут же убрал руки с ее грудей.

— Послушай, Гарри, — сказала Лара голосом, который звучал гораздо спокойнее, чем она на самом деле себя чувствовала. — Ты должен взять себя в руки. Я никогда не имею дел с женатыми мужчинами, поэтому, пожалуйста, отвези меня домой.

Гарри отодвинулся от нее, лицо его пылало. Он чувствовал себя полным идиотом, и Лара неожиданно смягчилась.

— Дело не в том, что ты мне не нравишься, — сказала она негромко. — Просто каждый человек должен следовать своим принципам.

Ее тон слегка успокоил Гарри.

— Извини, ладно? — смущенно пробормотал он. — Этого больше не повторится.

«Готова поспорить, что нет, — подумала Лара. — Потому что я осталась наедине с тобой в первый и последний раз».

И все же, щадя его гордость, Лара сочла необходимым добавить:

— Считай, что я обо всем забыла.

— Спасибо. — Больше Гарри не сказал ни слова. Так, в полном молчании, они доехали до виллы, на ступенях которой Лару уже ждал Ричард.

— Я не знал, есть ли у тебя ключи, — проговорил он.

Лара ничего не ответила. Попрощавшись с Гарри кивком головы, она прошествовала мимо Ричарда в полутемную прихожую.

«Ох уж мне эти мужчины!..»— подумала она с легким презрением. Если бы среди них сыскался хоть один приличный человек, она могла бы быть счастлива.

Неужели она так и не найдет человека, который помог бы ей забыть собственное кошмарное прошлое?

Неужели у нее никогда не будет нормальной жизни?

Глава 4

Элисон Кэнел никогда не была красива. Даже в школе она оставалась «гадким утенком», презренной парией, одиночкой, у которой не было ни подруг, ни ухажеров. И удивляться этому не приходилось. Уже в четырнадцать лет она весила больше ста шестидесяти фунтов и, судя по всему, это был еще не предел. Рыхлая, ширококостная, с простым круглым лицом, она служила объектом постоянных насмешек для одноклассников, которые дразнили ее Дылдой, Водокачкой, Крошкой Эл и Канализацией.

Кроме того, из-за короткой стрижки, которую мать заставляла ее носить, мальчишки прозвали ее Солдатом-В-Юбке. Не очень остроумно и достаточно обидно, но Элисон это почти не трогало. Она-то знала, что она — умнее их всех, вместе взятых, и это соображение позволяло ей относиться к одноклассникам с нескрываемым презрением, хотя училась Эл неблестяще.

«Проклятая идиотка», «дубина стоеросовая», «дура», «кретинка»— так называл ее даже родной отец. Элисон не возражала.

Ей было все равно. Потом отец упал со складной лесенки, сильно ударился головой и умер. Узнав об этом, Элисон только усмехнулась. Отец оказался не умнее ее — в лесенке было всего-то три ступеньки.

Вскоре после его безвременной кончины Элисон и ее мать Рита, работавшая в прачечной одного из отелей, переехали жить к дяде Сирилу, родному брату Риты. Он был разведен, детей у него не было, и теперь, когда он сломал на работе ногу, так он сам сказал Элисон, ухаживать за ним было совершенно некому.

Дядя Сирил ютился в небольшом полуразвалившемся домишке неподалеку от бульвара Голливуд. Себе на жизнь он зарабатывал тем, что фотографировал кинозвезд и знаменитостей в такие моменты, когда они меньше всего этого хотели. Бывало, он дневал и ночевал возле фешенебельных ресторанов, казино и гостиниц, держа наготове свою фотокамеру с лампой-вспышкой и мощным объективом. Самым большим его успехом была фотография Мадонны, целующейся с Шином Пенном, сделанная тогда, когда никто еще и не подозревал об их романе.

Разумеется, это было настоящее везение. Фотографию дядя Сирил продал газетам за внушительную сумму, а заодно стяжал себе немалое уважение среди коллег — свободных художников, которые никак не могли поверить, что «старина Сир» наконец-то «убил бобра».

Дядя Сирил совершенно очаровал Элисон. Для нее он был знаменитостью еще почище Мадонны. Когда он снова смог ходить, Элисон повсюду следовала за ним, перенимая профессиональные секреты. Дядя Сирил не возражал. Своих детей у него не было, к тому же Элисон, будучи крупной и сильной, часто помогала ему пробиться сквозь толпу зевак и преодолеть заслоны конкурентов.

К двадцати годам Элисон сама начала снимать. Теперь она хорошо знала самые «урожайные» места и не останавливалась ни перед чем, чтобы сделать хороший снимок. Элис оказалась даже более успешным фотографом, чем дядя Сирил: свои жертвы она преследовала с агрессивной настойчивостью бультерьера, и ее упорство часто бывало вознаграждено. С помощью хорошо продуманных оскорблений Элисон умело выводила знаменитостей из себя и делала хорошие снимки — и это сходило ей с рук, поскольку, что ни говори, она принадлежала к охраняемому законом женскому полу. Конечно, привлекательной ее по-прежнему назвать было нельзя, однако до сих пор ни одна из звезд не осмеливалась ответить ей публичным оскорблением.

То же самое относилось и к другим фотографам, хотя в конкурентной борьбе между папарацци никаких правил, конечно, не существовало. Коллеги за глаза дразнили ее Гансом, хотя, по выражению дяди Сирила, Элисон была натуралкой, и старались держаться от нее подальше.

За несколько лет Элисон удалось сделать несколько неплохих снимков. Ее первой удачей были снимки Уитни Хьюстон и Бобби Брауна, которые поссорились на ступеньках ресторана «Пенинсула». Неплохо вышел и портрет Чарли Шина, орущего во всю глотку на саму Элисон — она преследовала его и его пухлявую подружку до самого лимузина. Растрепанный Николсон, выходящий, а вернее, выползающий из дверей ночного клуба; пьяный Чарли Доллар, катящийся вниз по ступенькам казино; сконфуженный Хью Грант возле полицейского участка, задержанный за то, что он приставал к проституткам на бульваре; Ким и Алек с их первым ребенком — все это были работы Элисон.

А потом, в один прекрасный день, в ее жизнь вошла очаровательная Лара Айвори, и все изменилось.

Наваждение — не самое подходящее для этого слово, но все выглядело именно так.

Глава 5

Съемки «Французской сиесты» были закончены, и Лара чувствовала легкую печаль, которую она всегда испытывала после окончания большой интересной работы. Съемки фильма — особенно на натуре — всегда заставляли ее чувствовать себя членом большой, дружной семьи, и, поскольку другой у нее не было, расставаться было всегда печально.

Ларе нравилось ощущать себя нужной кому-то. Во время съемок вокруг нее постоянно толпились гримеры, костюмеры, стилисты, помощники режиссеров, ассистенты операторов. Лара была любимицей абсолютного большинства технических работников, поскольку хоть она и была звездой первой величины, дер — . жалась она незаносчиво и всегда была справедлива. Мужская половина съемочной группы попросту влюблялась в нее, и в этом не было ничего удивительного. Лара была ослепительно красива, обладала роскошной фигурой и приятной улыбкой; кроме того, она была еще и умна и умела быть «своим парнем».

Чтобы отпраздновать окончание съемок, Никки организовала прелестную вечеринку на вилле, которую они с Ричардом делили с Ларой. В саду были расставлены огромные столы, которые ломились от всякой снеди, пива, вина и бренди, предназначавшегося в основном для британцев. Теннисный корт был временно переоборудован в танцплощадку, на которой царил отличавшийся явной склонностью к задумчивому «соул» конца шестидесятых диск-жокей с длинными, заплетенными в тонкие косички волосами.

— Все просто замечательно! — не сдержала восхищения наконец-то появившаяся Лара. По случаю вечеринки она была одета в прямое белое платье без рукавов, напоминающее греческую тунику, и кожаные сандалии на ремешках. Свежевымытые и высушенные волосы пушистым облачком лежали на ее плечах, светлая кожа мерцала в полутьме теплых субтропических сумерек.

— Ладно тебе, — буркнула Никки, уперев кулачки в бока. — Я устала как лошадь, пока приготовила все это. Мне очень хотелось устроить вечеринку по высшему классу, чтобы все знали: каждого, кто работает на Ричарда Барри, ценят по-настоящему.

— Надеюсь, Ричард ценит тебя, — заметила Лара.

— Пусть только попробует не ценить! — задорно откликнулась Никки. — Я ему такое устрою!..

— Знакомство с тобой явно пошло ему на пользу, — продолжала Лара. — После того как вы с ним поженились, он стал совершенно другим человеком. По крайней мере, с ним теперь можно спокойно разговаривать.

— Хочешь получить свое сокровище обратно? — насмешливо осведомилась Никки.

— Упаси боже! — Лара рассмеялась. — Ни за что!

— Вот и хорошо, — ответила Никки и ухмыльнулась. — Потому что я его не отдам.

Словно почувствовав, что речь идет о нем, в дверях появился Ричард. Он был одет в легкие бежевые брюки и свободную шелковую рубашку.

— Гм-м… — задумчиво пробормотала Лара. — Он даже одеваться стал лучше.

— Разумеется, — пожала плечами Никки. — В конце концов, я, как-никак, художник по костюмам. Дважды в год я таскаю его к Нейману и заставляю потратить все заработанные деньги.

— Эй, крошки, вы что, сплетничаете обо мне? — окликнул их Ричард, делая вид, будто их внимание его нисколько не волнует.

— Знаешь, Ричард, — задумчиво проговорила Лара, трогая его за рукав. — Тебе чертовски повезло, что тебе досталась такая женщина, как Никки. Она так о тебе заботится…

— Постой-постой!.. — немедленно возразил Ричард. — По-моему, это я ей достался!

— Ах да, как я могла так ошибиться… — Напустив на себя сокрушенный вид, Лара покачала головой. — Лучший, непревзойденный, талантливейший режиссер с самой большой буквы. Мистер-Это-Номер-Один!

— И это еще не все, — вставила Никки, ласково обнимая мужа. — Он еще и мужчина что надо!

— Нет, правда, — серьезно сказала Лара, — я действительно ужасно рада за вас обоих.

— Теперь нам нужно срочно подыскать подходящего парня для тебя. — Одним из любимейших занятий Никки было подыскивать мужей или жен для ближайших друзей, которые в силу обстоятельств остались одни. В настоящее время в ее списке Лара стояла в числе первых.

— Говорю тебе, — терпеливо возразила Лара, — мне и одной хорошо, во всяком случае — пока… Я вполне довольна своей жизнью и не хочу ничего менять.

— Чушь! — презрительно фыркнула Никки. — Человек не может оставаться один. Каждой женщине нужен свой мужчина.

— Я уверен, что Лара вполне способна сама найти себе подходящего человека, — дипломатично вставил Ричард, хотя стремление Никки как можно скорее найти для Лары нового друга подействовало на него не лучшим образом. Лара же желала только одного — чтобы они оба оставили ее в покое. Одиночество действительно не тяготило ее; во всяком случае — большую часть времени.

— Мне будет очень не хватать вас обоих, — сказала она вслух. — Как жаль, что все кончилось так быстро.

— Ничего, — утешила ее Никки. — Тебе придется так вкалывать на «Спящем», что ты даже не заметишь, что нас нет.

«Спящий»— так называлась картина, съемки которой начинались через неделю в Нью-Йорке. Лара играла там одну из главных ролей.

— И все равно я с нетерпением жду, когда мы снова встретимся на съемочной площадке, — сказала Лара. — Это всегда очень интересно и… поучительно.

— Скажи это своему агенту, — не удержалась Никки от шпильки. — Нам он сообщил, что твое время расписано на три ближайших года.

— Чепуха! Просто у него работа такая.

— Рик! — Никки подтолкнула Ричарда под локоть, и ее лицо озарилось радостной улыбкой. — Можно я расскажу Ларе о той книге, о которой я недавно узнала?

— Что это за книга? — с любопытством спросила Лара. — И почему ты рассказываешь мне о ней только сейчас, накануне отъезда?

— Книга называется «Возмездие», — ответила Никки, возбужденно сверкая глазами. — Это история школьной учительницы, которую бандиты изнасиловали прямо на улице, она чудом осталась жива. Но когда она поправилась, то сама стала вершить правосудие.

— Интересно, — задумчиво согласилась Лара.

— Я решила сама стать продюсером этого фильма! — раскрыла Никки свой самый главный секрет. — Это будет моя первая попытка. Ричард обещал мне помочь.

— Это просто замечательно, Никки!

— Не знаю, не знаю… — Никки с сомнением покачала головой. — Боюсь, он просто не даст мне работать самостоятельно.

Впрочем, я уже решила, что моим директором будет не он, а один способный молодой режиссер. К сожалению, фильм будет малобюджетным, но роль главной героини — это находка для любой актрисы!

— Но почему ты ничего мне не сказала? — недоумевала Лара.

Никки покосилась на мужа.

— Он сказал, что я не должна этого делать. По его словам, сказать тебе — значит заинтриговать…

— Именно этим ты сейчас и занимаешься, милая, — перебил жену Ричард. — И не надо делать из меня зануду. Я готов повторить и сейчас: «Возмездие»— это не тот фильм, который может заинтересовать Лару.

— У тебя уже есть сценарий? — быстро спросила Лара.

— Нет… Во всяком случае, такого, каким я была бы удовлетворена.

— Мне бы все равно хотелось прочесть его.

— Для чего? — спросила Никки удивленно.

— Я не прочь узнать, во что лезет моя лучшая подруга.

— Она сама этого не знает, — сухо заметил Ричард. — Попробуй ее остановить, если сможешь. Я не смог.

— Разве не в этом состоит смысл жизни — помогать другим добиться того, о чем они мечтают? — спросила Лара.

— Верно! — с энтузиазмом подхватила Никки, от избытка чувств пожимая Ричарду руку. — Когда я стану старой, толстой, насквозь прокуренной продюсершей с парой миллионов в кармане, с застарелой привычкой к кокаину и коллекцией приходящих мальчиков, которые будут развлекать меня ночами напролет, первым режиссером, которого я найму, будет небезызвестный нам обоим Ричард Барри. Который к этому времени превратится в дряхлого, потерявшего форму пьянчугу и будет жить в Санта-Барбаре с парой раскормленных фокстерьеров, страдающих хроническим метеоризмом.

— Спасибо, дорогая, — желчно сказал Ричард. — Ты замечательно умеешь подбодрить человека, вдохнуть в него уверенность в будущем, и все такое.

— Я просто шутила, — передернула плечами Никки.

— А то я не знаю?

— Ну и не язви.

— Это я-то язвлю?

— Оба вы хороши, — перебила Лара и, не выдержав, расхохоталась. — Вы сейчас совсем как персонажи пьесы «Кто боится Вирджинии Вульф?»в дешевой постановке любительского театрика.

— Ладно, пойдемте выпьем, — миролюбиво предложил Ричард. — Кто-то же должен первым попробовать все это великолепие — почему это не можем быть мы?

Тем же вечером, два часа спустя, Лара танцевала с Гарри Селигером. Его красная рубашка-поло промокла насквозь, а ладони, которые он неловко положил ей на плечи, тоже были влажными и липкими от пота. Жена Гарри — очаровательная миниатюрная англичаночка, прибывшая во Францию, чтобы провести с мужем последний перед окончанием съемок уик-энд, — сидела за столом, оживленно беседуя о чем-то с первым помощником режиссера.

Глядя на нее, Лара почувствовала острый приступ жалости.

После неудачной попытки завести интрижку с ней Гарри отнюдь не успокоился. За прошедшую неделю он успел переспать с дублершей Лары, с режиссер-секретаршей и несколькими статистками. Весть об этом разнеслась практически мгновенно — утаить что-либо на натурных съемках было просто невозможно.

— Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты никому не сказала о том вечере, — прошептал Гарри. При этом он украдкой бросил взгляд на свою жену, и на его лице отразилась надежда, что помощник режиссера не сболтнет ничего лишнего о его похождениях.

— Почему бы тебе просто не перестать изменять жене? — спросила Лара. — Ты никогда не думал о том, что будешь делать ты, если она станет вести себя подобным же образом?

— Она не станет, — проворчал Гарри недовольно.

— Может быть, ей давно следовало наставить тебе рога, — задумчиво сказала Лара. — Интересно, как бы тебе это понравилось…

— Моя жена не из таких, — откликнулся Гарри, но на верхней его губе выступили крупные капли испарины.

— Почему ты так в этом уверен?

— Это само собой разумеется. — Гарри пожал плечами. — Когда мужчина спит с другой женщиной — это одно; когда жена изменяет мужу — это другое. Об этом все знают.

— Нет, — возразила Лара. — Тут ты ошибаешься.

Но Гарри не собирался спорить. Ему было достаточно того, что он держал в объятиях роскошную Лару Айвори, и это был его шанс свести с ней счеты. Прижимал он ее, во всяком случае, так крепко, что она ощущала на своем бедре его впечатляющую эрекцию.

Прежде чем музыка кончилась, Гарри выпустил Лару и, криво улыбнувшись, сказал:

— Я бы отдал свое левое яйцо за возможность порезвиться с тобой где-нибудь на травке. Ты ведь знаешь это, правда?

— Боже мой, Гарри, когда ты, наконец, повзрослеешь? — вздохнула Лара и, слегка оттолкнув его от себя, покинула танцевальную площадку.

Ох уж эти актерские вечеринки! Иногда они бывали слишком непринужденными.

На следующий день рано утром Лара уезжала в аэропорт. Ричард и Никки вышли ее проводить. Оба были еще в пушистых купальных халатах; лица у них были усталыми, а под глазами залегли темные тени. Кроме того, Ричард постоянно хватался за голову, что, учитывая, сколько он вчера выпил, было совсем не удивительно.

— Просто не верится, что все закончилось, — промолвила Никки и, подняв руки над головой, сладко потянулась.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласилась Лара. — Я чувствую себя точно так же.

— Будь осторожна и береги себя, дорогая, — предупредил Ричард, пожимая ей руку. — Если что будет нужно — сразу звони мне, хоть днем, хоть ночью. Ты же знаешь, для тебя я сделаю все, что в моих силах.

— Ненавижу прощаться, — сказала Лара, обнимая обоих и запрыгивая в машину, в которую был уже погружен ее багаж. Лимузин плавно тронулся с места и вскоре уже поворачивал с подъездной дорожки на улицу, но Лара так и не обернулась назад.

Кэсси — верный секретарь и помощница Лары — встретила ее в аэропорту Ниццы. Кэсси была полной тридцатипятилетней женщиной, отдаленно напоминающей Элизабет Тейлор во времена ее романа с Ларри Фортенски. Она работала у Лары уже шесть лет, и работала успешно. Если Кэсси бралась задело, то Лара могла быть уверена, что все пойдет как по маслу.

Сейчас они должны были вместе лететь в Париж, чтобы пересесть на рейс до Нью-Йорка.

— Я устала, — сказала Лара, широко зевая. С Кэсси она иногда позволяла себе покапризничать.

— Усталой вы, во всяком случае, не выглядите, — немедленно парировала секретарша. — Поспешите, мисс Айвори, потому что следующего рейса нам придется ждать часа два.

Лара покорилась. Служащие авиакомпании из кожи вон лезли, чтобы помочь им поскорее пройти все формальности и подняться на борт, и ей не хотелось разочаровывать их. Точно так же отнеслись к ним и служащие «Эр-франс»в Париже. Лару проводили на борт лайнера и пожелали счастливого пути.

Пересадка заняла не больше четверти часа. Устроившись на своем кресле в салоне первого класса, Лара тут же вооружилась сценарием «Спящего», а Кэсси принесла ей бутылку минеральной воды.

— Спасибо, — поблагодарила Лара и сделала огромный глоток прямо из горлышка. — Если я засну, не буди меня, пожалуйста.

— Вы и есть не будете? — недоверчиво спросила Кэсси, которая не пропускала ни одной возможности немножечко подкрепиться.

— Нет, Кэсси, есть я тем более не буду.

Какой-то бизнесмен, сидевший через проход от нее, уже давно вертелся на своем месте и вытягивал шею, стараясь получше рассмотреть Лару. В конце концов он не выдержал и подошел.

— Мисс Лара Айвори, если не ошибаюсь? — проговорил он, и в голосе его слышался восторг и благоговение.

— Это я, — кивнула Лара, безупречно изображая приветливую улыбку. Она точно знала, что последует дальше.

— Должен вам сказать, мисс, что в жизни вы гораздо красивее, чем на экране, — произнес бизнесмен сакраментальную фразу.

В ответ Лара снова улыбнулась, совершенно ошеломив своего поклонника, хотя в дорогу она оделась совсем просто и даже не воспользовалась косметикой.

— Благодарю вас, — сказала она скромно.

Трезво оценив ситуацию, Кэсси тут же поспешила на помощь Ларе и втиснулась между ней и обалдевшим от счастья бизнесменом. Тот понял намек и ретировался на свое место.

— Ох уж мне эти поклонники! — недовольно проворчала Кэсси.

Поклонниками в киномире называли людей, с которыми звездам экрана приходилось время от времени сталкиваться в общественных местах — как сейчас Ларе. От фанов они отличались тем, что не осаждали частные особняки кинозвезд и не писали своим кумирам дурацки-восторженные письма, однако отделаться от них бывало порой не легче.

Но сейчас Лара вдруг подумала о том, как бы она могла встречаться с обычным мужчиной. До сих пор все, с которыми она сталкивалась, — актеры, продюсеры, режиссеры, технические работники — были связаны с кинобизнесом. Даже Ли Рэндольфа она встретила во время работы над фильмом, но это им нисколько не помогло. Ли был болезненно застенчив, что в конечном итоге и помешало ему чувствовать себя рядом с ней раскованно и уверенно.

Лара почувствовала, что разрыв неизбежен, почти за два месяца до того, как это в действительности произошло. Правда, большую часть времени они с Ли прожили в лос-анджелесском доме Лары, однако даже это им не помогло. Им все равно приходилось куда-то выезжать вместе, и это постепенно убивало страсть, которая существовала между ними в начале. Ли так и не научился жить в ее тени. Кроме того, Лару постоянно выслеживала какая-то полусумасшедшая фанатка, и ее письма, ее частые появления в окрестностях дома буквально сводили Ли с ума. В конце концов они решили расстаться, и с тех пор Лара ничего не слышала о молодом ассистенте режиссера по имени Ли Рэндольф.

— Стюард спрашивает, нельзя ли получить ваш автограф, — сообщила Кэсси, снова приблизившись к Ларе.

— Конечно, — с готовностью отозвалась она. — Скажите ему, пусть подойдет.

Через пару минут стюард — явно «голубой»с не правдоподобно длинными ресницами и ласковыми голубыми глазами — подошел к ней и опустился на одно колено возле ее кресла.

— Простите за беспокойство, мисс Айвори, — сказал он почтительно. — Но моему другу очень хотелось бы иметь ваш автограф. Если он узнает, что вы летели в нашем самолете, а я не попросил вас об этом одолжении, он меня просто четвертует. Надеюсь, это не слишком дерзко с моей стороны — обращаться к вам с такой просьбой?

— Разумеется, нет, — ответила Лара с легкой улыбкой. — У вас найдется ручка?

— Конечно. Вот она… — ответил молодой человек, лихорадочно роясь в карманах.

— Как зовут вашего друга? — снова спросила Лара, беря из рук стюарда небольшой блокнот в голубом ледериновом переплете.

— Напишите так: «Сэму, преданному другу и поклоннику…».

Лара сделала все, как он просил. Некоторые звезды никогда не давали автографов, некоторые заставляли своих фанов платить за них. Что касалось Лары, то ей было очень приятно оттого, что ее автограф кому-то понадобился. Она всегда знала, что быть звездой — не только приятно, но и очень ответственно: как-никак, люди смотрели на нее и, возможно, даже старались брать с нее пример.

Лара вспомнила историю с Деми Мур на шоу Дэвида Леттермана, которая неожиданно разделась перед камерой практически догола, оставшись в почти неразличимом невооруженным глазом бикини. В те времена Мур была едва ли не самой высокооплачиваемой кинозвездой в мире, и Лара не понимала, как можно так поступить — взять и разрушить образ, который создавался годами. До этой злосчастной передачи Деми Мур была настоящей богиней для миллионов своих почитателей, но, раздевшись, она превратилась просто еще в одну грудастую красотку с неплохим телом. Правда, вскоре она реабилитировала себя, снявшись в нашумевшей картине «Солдат Джейн», но дело-то было сделано!

Остаток пути Лара проспала, проснувшись лишь за полчаса до того, как самолет должен был приземлиться в международном аэропорту Кеннеди. Откровенно говоря, она надеялась провести несколько дней в своем лос-анджелесском особняке, но на это у нее уже не было времени. На последние пробы и примерки у нее оставалось всего три дня, после чего Лара должна была переехать в дом, который студия арендовала для нее в Хэмптоне. Заботливая Кэсси уже побывала там несколько недель назад и нашла его вполне подходящим. «Вам подойдет, — сообщила она вернувшись. — Вполне в вашем стиле, вы ведь знаете Марту Стюарт…

Все очень комфортабельно, все по высшему классу. Да, чуть не забыла: вокруг прелестный сад, есть удобный выход на пляж.

Пляж, разумеется, частный, так что вам, несомненно, понравится…»

Да, Кэсси хорошо изучила свою нанимательницу. В свободное от работы время Лара предпочитала уединение. Шумные вечеринки и ночные клубы она терпеть не могла.

Сверкающий темно-вишневым лаком лимузин доставил Лару прямо к дверям отеля «Сент-Режис», где для Лары были зарезервированы восточные апартаменты. Студия «Орфей», снимавшая «Спящего», не поскупилась на расходы, тем более что. сам фильм — сентиментальная комедия об одиноком мужчине и разведенной женщине, которые то влюбляются друг в друга, то снова расходятся, — обещал быть весьма успешным. Лара, конечно, понимала, что это совсем не шедевр, но тема была весьма актуальной и современной, к тому же после «Французской сиесты», когда ей каждый день приходилось наряжаться в неудобные исторические костюмы, Лара жаждала перемен.

Нет, Лара очень любила свою работу, но она ненавидела тяжелые, старинные платья, которые, зачастую, были даже не сшиты, ; а просто сколоты булавками и местами приклеены к коже. К ее коже.

Ее основным партнером в «Спящем» должен был стать Кейл Карсон — популярный кассовый актер, который недавно расстался с очередной женой, семнадцатилетней красоткой. Ларе уже приходилось видеть его на съемочной площадке, и он произвел на нее впечатление человека приятного и даже привлекательного. Оставалось только надеяться, что с тех пор он не очень изменился.

Режиссером «Спящего» был старый знакомый Лары Майлс Кейфер — тот самый Кейфер, который первым открыл ее много: лет назад.

Персонал отеля встретил ее радостными улыбками, многие из служащих помнили ее предыдущие визиты. Лара всем улыбалась, и ее улыбка была искренней — она всегда была такой..

К тому же она действительно была благодарна этим людям за то, что они встречают ее с таким теплом.

Управляющий лично проводил ее в апартаменты и ушел, только когда убедился, что у гостьи есть все необходимое.

Оставшись одна, Лара задумалась о том, какой странной жизнью она живет. Наемные лимузины, арендованные виллы и дома, роскошные апартаменты в гостиницах, поездки первым. классом, готовность обслуживающего персонала исполнить ее самый неожиданный каприз — все это было, пожалуй, неизбежно. Неудивительно, что кинозвезды волей-неволей начинали верить в свою собственную исключительность и гениальность. Им все потакали, их буквально носили на руках, и поэтому для многих из них реальность просто перестала существовать. К счастью, ей пока удавалось этого избежать.

Потом Лара вспомнила о проекте Никки. Ей хотелось поскорее прочесть книгу, о которой говорила Никки. Она позвала Кэсси, распаковывавшую вещи в соседней комнате.

— Сделай мне одно одолжение, Кэс, — сказала Лара, когда секретарша вошла в гостиную. — Позвони к «Барнсу и Ноблу»и закажи у них книгу, которая называется «Возмездие». Только я не знаю, кто ее автор.

— Будет сделано, мисс, — откликнулась Кэсси, направляясь к телефону.

Книгу доставили в номер Лары через час. К этому времени она успела заказать и съесть легкий ужин, поэтому, как только рассыльный из книжного магазина ушел, она сразу же засела за чтение.

Лара быстро поняла, что из этого материала действительно можно сделать очень сильный сценарий. «Возмездие» так увлекло ее, что она читала до поздней ночи и в конце концов заснула с книгой в руках. На следующий день Лара проснулась рано и уже в девять утра по атлантическому времени позвонила своему агенту в Лос-Анджелес.

— Привет, Квинн, — сказала она в трубку. — Это правда, что на ближайшие три года у меня все забито?

— Все так, как ты хотела, — отозвался Квинн, изо всех сил стараясь проснуться. — Если бы ты попросила, я мог бы обеспечить тебя работой и на четыре, и на пять лет вперед. Тебе остается только выбирать.

— Что, если мне захочется принять участие в съемках очень интересного малобюджетного фильма?

Это его разбудило.

— Зачем это тебе?! — с тревогой откликнулся Квинн на другом конце линии. — Что это тебе пришло в голову, Лара? Если это просто каприз, то лучше бы ты его…

— Могу я сняться в таком фильме? — повторила свой вопрос Лара.

— В принципе, это возможно…

Последовала продолжительная пауза, потом Квинн осторожно спросил:

— Ты хотела сказать мне по этому поводу что-то конкретное?

— Нет. Пока нет.

— Хорошо, — сказал агент с явным облегчением. — Можно я теперь пойду спать?

— Конечно. Пока. — Лара положила телефонную трубку и задумалась. Квинн был превосходным агентом, но, как и большинство людей этой профессии, он интересовался только тем, как найти контракт повыгоднее и заработать побольше денег.

Потом Лара представила себе, какое у него будет лицо, когда она скажет, что хочет сниматься в фильме Никки.

А это было вовсе не исключено — особенно если сценарий окажется таким же сильным, как книга.

Глава 6

Они сидели за столом в углу комнаты — главный режиссер, женщина-заместитель режиссера и две ассистентки по подбору исполнителей. Джоуи сосредоточился на женщинах. Устанавливая с каждой из них тесный зрительный контакт, он как будто говорил: «Если бы мы встретились в другом месте и в другое время, я бы обязательно трахнул такую красотку, как ты. Я бы трахал тебя до тех пор, пока ты не запросила бы пощады. Пока твоя маленькая штучка не раскалилась бы добела. Пока ты не кончила бы десять раз подряд!»

Женщины без труда прочли в его взгляде все это, и даже больше — Джоуи хорошо умел смотреть на женщин по-особенному. Это всегда срабатывало, сработало и сейчас.

Женщина-режиссер, по-своему миленькая, хотя, с точки зрения Джоуи, она была несколько старовата — откашлялась. Должно быть, понял он, она оказалась здесь случайно. Не исключено также, что она была женой главного режиссера или продюсера.

Ассистентки по подбору актеров были абсолютно не похожи.

Одна была совсем молоденькой; вторая была, что называется, «за тридцать». Одна была блондинкой, вторая — темненькая. Одна была коротышкой, вторая — высокой и нескладной. Обе были не слишком привлекательны, но Джоуи не обошел своим вниманием и их.

Главный режиссер был высоким, седым мужчиной с прямой спиной и внимательным взглядом. На пальце его поблескивало новенькое обручальное кольцо.

— Вы готовы читать? — спросила женщина-режиссер.

Джоуи кивнул и, бросив последний взгляд на несколько страничек текста, которые он изучал, сидя в приемной, положил их на край стола.

Всю сцену он разыграл по памяти. Молодая ассистентка подавала реплики за его партнершу, и Джоуи очень старался, зная, что от того, как он сработает сейчас, зависит очень многое. Когда они закончили, Джоуи понял, что вполне преуспел. Его актерское умение в сочетании с мужественной внешностью и мощной артподготовкой на гормональном уровне, которую он провел перед началом прослушивания, произвели на женщин сильное впечатление.

— Это не вы снимались в «Твердом»? — спросила пожилая ассистентка, глядя на Джоуи поверх очков.

— Вы не ошиблись, мэм, это был я, — ответил Джоуи, весьма довольный тем, что она его вспомнила.

— И это было…

— Шесть лет назад, — поспешно подсказал Джоуи, зная, что все равно не сможет ничего утаить. Главное, ему нужно было показать им, что ему просто нечего скрывать.

— И чем вы занимались все это время? — спросил главный, задумчиво крутя на пальце обручальное кольцо.

— У меня мама сильно заболела, — негромко ответил Джоуи, врубая генераторы искренности на полную мощность. — Мне пришлось вернуться домой и взять на себя заботы о семье.

— Как это печально, — сочувственно вздохнула женщина-режиссер, отводя со лба осветленную челку. — Надеюсь, теперь вашей маме лучше?

— Нет, — ответил Бедный-Сиротка-Джоуи самым жалобным голосом. — Мама умерла. Мы с сестрой остались вдвоем, и мне пришлось здорово повкалывать, чтобы сестра смогла закончить школу.

— Как это благородно с вашей стороны! — воскликнула молодая ассистентка, пожирая его глазами. — Не каждый мужчина смог бы пожертвовать карьерой ради сестры!

— Гм-м… — Джоуи скромно опустил глаза. — Вы очень добры, мисс, но я этого не заслуживаю. Я вовсе не пожертвовал карьерой. Вы же видите: я вернулся. И я надеюсь, что мне удастся начать все сначала.

— Но это очень маленькая роль, — предупредил его главный режиссер.

— Я и не рассчитываю, что мне каждый раз будут предлагать ведущие роли, — рискнул пошутить Джоуи.

— Он очень хорошо читал, — тут же бросилась на его защиту женщина-режиссер.

— Ладно, мы подумаем, — сдался главный. — О нашем решении мы сообщим вашему агенту, мистер Лоренцо. Спасибо, что пришли.

Джоуи понял, что теперь он должен уйти. Но это вовсе не означало, что он не получит свою маленькую роль.

Он им понравился — в этом не было никаких сомнений.

Особенно — женщинам.

Из комнаты прослушивания он вышел лихой, расслабленной походкой Снаружи, в приемной, ожидало своей очереди еще с полдюжины молодых актеров, и Джоуи оглядел кандидатов с легкой презрительной улыбкой.

— Можете отправляться по домам, — сообщил он громко и хрустнул костяшками пальцев. — Роль у меня в кармане.

Пусть поволнуются, попотеют как следует, подумал он. Тогда на прослушивании они будут слишком нервничать, а это еще одно очко в его пользу.

Через три дня Мадлен сообщила ему, что он получил роль в эпизоде «Спящего».

— Ты получишь очень неплохие деньги, Джоуи, — сказала она и улыбнулась. — Работы там всего на три дня, но тебе все равно придется торчать в Хэмптоне не менее двух недель. Проживание в отеле — за счет компании, кроме того, ты получишь вполне приличные суточные. Смотри, не подведи меня, Джоуи.

— Разве я смогу? — с самой невинной улыбкой ответил он.

В эту ночь Джоуи превзошел самого себя, и Мадлен уснула с блаженной улыбкой на лице. Убедившись, что она спит крепко, а уж об этом он позаботился — перед тем, как отправиться в постель, он подложил таблетку снотворного в чашку с ее кофе, — Джоуи бесшумно выскользнул из дома.

Он без устали кружил по ночным улицам, пока не забрел в ночной клуб. Там он заплатил стриптизерше — серокожей, усталой девице с огромными силиконовыми грудями, за сеанс эротического массажа, но никакого удовольствия от ее однообразных ласк он не получил. Девица была обыкновенной шлюхой, неумелой и вульгарной, и под конец он едва не возненавидел ее. Зачем, снова спросил себя Джоуи, он снова наказывает себя быстрым дешевым сексом, который не приносит ни удовольствия, ни разрядки?

На улице, у дверей клуба, он поймал такси и отправился обратно к Мадлен. Бесшумно открыв дверь, он прокрался в спальню и, раздевшись, улегся на кровать поверх одеяла. За всю жизнь у него еще никогда не было женщины, которая что-то для него значила, и он успел к этому привыкнуть. Закон выживания был прост и суров: используй других или они используют тебя. Его главным оружием был секс. С его помощью Джоуи защищался, с его помощью добивался своего. Секс означал власть над другими, только и всего.

Он долго лежал на спине и смотрел в потолок, не в силах уснуть. Мыслей было столько, что порой ему казалось, его голова вот-вот расколется пополам.

Использовав кое-какие средства из своих личных сбережений и страховки, Мадлен набрала достаточную сумму, чтобы оплатить для Джоуи несколько занятий с опытным преподавателем актерского мастерства. Правда, однажды он уже подвел ее, однако Мадлен была настолько рада его возвращению, что ей без особенного труда удалось убедить себя в том, что Джоуи никогда больше ее не бросит. Правда, какой-то робкий голосок в ее душе продолжал твердить, что рано или поздно это произойдет обязательно, однако Мадлен его не слышала или не хотела слышать.

Пэтси Бун, преподаватель актерского мастерства и сценического движения, была внушительных размеров австралийкой с огненно-рыжими развевающимися кудрями и привычкой называть своих учеников «голубчиками». «Это надо делать так, голубчик!», «Никогда не сутулься, голубчик!», «Осанка — это все, голубчик'„— от ее пронзительных криков «голубчик“ Джоуи каждый раз вздрагивал, но терпел. Во время занятий Пэтси не выпускала из рук огромной кружки с горячим чаем и поэтому половину времени проводила в туалете, однако она действительно была очень опытным преподавателем, и занятия с ней помогли Джоуи обрести уверенность в себе. Он должен был твердо знать, что даже после шести лет отлучения от профессии он остался актером.

Разумеется, с первых же уроков он совершенно очаровал Пэт, и вскоре она предложила ему несколько бесплатных дополнительных занятий.

Когда настал день отъезда на натуру, Джоуи был в отличной форме и не сомневался, что сумеет сыграть так, чтобы его заметили. Все дальнейшее представлялось ему достаточно простым.

Главное, снова попасть в обойму, а там появятся другие, более выгодные роли и контракты. Только бы не сорвалось — он и так уже потерял слишком много времени.

Не успел он приехать в Хэмптон и устроиться в» отеле, как ему позвонила Мадлен.

— Ну, как дела? — спросила она. — Как гостиница?

— Не «люкс», но жить можно, — сдержанно отозвался Джоуи. — А что?

— Я хотела бы приехать на выходные. Думаю, мы могли бы Провести вместе пару-тройку дней.

— Это было бы великолепно, Мадди! — храбро соврал Джоуи, и на лице его даже появилось некоторое подобие улыбки — «Выражение лица должно соответствовать произносимому тексту, голубчик!», хотя никакой радости он не испытывал. Меньше всего ему хотелось, чтобы актеры и обслуживающий персонал узнали, что он спит с этой старой курицей. Тогда всем сразу станет ясно, как Джоуи получил свою крошечную роль. Они решат, что это Мадлен пристроила его в эпизод, возможно даже, приплатив из собственных денег, а ведь это было не так! Джоуи подучил место благодаря своей внешности и актерским способностям, благодаря своему таланту, наконец!..

Но ему хватило ума не сказать Мадлен «нет» сразу. Сейчас это было бы неразумно, а потом он что-нибудь придумает, как-нибудь выкрутится. Но Джоуи было совершенно необходимо, чтобы Мадлен оставалась в Нью-Йорке, пока не кончатся съемки.

Закончив разговор, Джоуи посмотрел на часы. Ему пора было отправляться в костюмерную, чтобы выбрать и подогнать костюм, однако он не стал спешить. Разобрав вещи, он вышел из гостиницы на просторную стоянку, где были составлены полукругом огромные трейлеры съемочной группы: костюмерные, гримерные, операторские, лаборатория, осветители, персональные трейлеры звезд и многие другие. Возле трейлеров резались в карты и обменивались грубыми шуточками водители грузовиков и студийных машин.

На одном из трейлеров для звезд было написано «Лара Айвори», на другом — «Кейл Карсон». Когда-нибудь над дверцей самого большого и современного трейлера будет табличка и с его именем — Джоуи Лоренцо.

После этой короткой предварительной разведки Джоуи вернулся в номер и налил себе на два пальца водки. Никаких проблем с алкоголем у него не было — Джоуи вообще пил мало, просто ему необходимо было как можно больше расслабиться перед первым выходом на площадку.

Ему было важно покорить всех с первого же раза.

Глава 7

— Я хочу прочесть этот сценарий до того, как его увидит кто-нибудь еще! — твердо сказала Лара, держа телефонную трубку подальше от уха, чтобы не мешать Рокси, которая как раз занималась ее прической. Отделяя одну за другой тонкие пряди ее медово-желтых волос, она накручивала их на тонкие бигуди и закрывала сверху фольгой.

— Тебе действительно настолько понравилась книга? — не скрывая волнения, воскликнула Никки.

— Я не могла расстаться с ней, пока не прочитала ее, от корки до корки, — заверила подругу Лара. — В результате я заснула под утро и теперь выгляжу как настоящая ведьма.

— Как бы не так, — пробормотала за ее спиной Рокси. — Вы могли бы полночи прокувыркаться с шоферюгами и все равно утром выглядели бы как картинка.

Рокси не была грубой девушкой, просто она родилась и выросла в Бруклине. Оттуда же родом были и ее устрашающего вида татуировки, несколько серебряных серег в самых неподходящих местах, и прическа — короткие, неровно обрезанные волосы, выкрашенные в неестественный, апельсиново-желтый цвет.

Лару Рокси причесывала уже на нескольких картинах, и, как ни странно, звезда и ее парикмахерша прониклись друг к другу взаимной симпатией.

— Думаю, что в самое ближайшее время я наконец-то получу сценарий, который меня удовлетворит, — сказала Никки. — Я даже готова потратить один-два дня, чтобы лично привезти его тебе.

— А Ричард тебя отпустит?

— Отпустит?! — возмутилась Никки. — Ты это серьезно, Лара?.. Конечно, он меня отпустит. Кроме того, когда мы вернемся в Лос-Анджелес, он запрется в монтажной и будет просиживать там по двадцать часов в сутки. Ты же прекрасно знаешь, каким бывает Ричард, когда ему надо заканчивать фильм!

— Да, я помню… — небрежно отозвалась Лара, хотя при воспоминании о множестве длинных, одиноких ночей в груди у нее невольно защемило.

— Я просто в восторге оттого, что тебе понравилась эта книга. Она — ошизительная!

— Да, написано действительно сильно.

— Это подлинная история, Лара. Я сама встречалась с женщиной, с которой все это произошло. Она совершенно удивительный человек — сильный, волевой, решительный. Только такая женщина смогла бы пережить этот кошмар.

— Ладно, привези мне сценарий как можно скорее, — сказала Лара. — Если он окажется таким же сильным, как книга, тогда можно будет поговорить конкретнее.

— Но, Лара… Это же настоящее безумие!

— Почему?

— Потому что мы вряд ли можем позволить себе такую роскошь, как Лара Айвори в главной роли.

— А если я соглашусь на минимальную ставку?

— Квинн никогда тебе этого не позволит.

— Сегодня утром я уже разговаривала с ним.

— Ты разговаривала?

— Да. И вот что я тебе скажу, Никки: может быть, Квинну хочется считать, будто это он делает мне карьеру, но на самом деле решения принимаю я и только я. И никто другой.

— Да, конечно, — задумчиво проговорила Никки. — Все считают тебя этаким нежным маленьким цветочком, который витает где-то в облаках и ничего не смыслит в земных материях, но на самом деле у тебя рука из стали и сердце тверже камня.

Я угадала?

Лара не сдержалась и фыркнула.

— Почти.

— Так вот, насчет твоего каменного сердца… По-моему, тебе уже пора найти кого-то, кто бы мог немножечко его смягчить.

— Опять ты за свое? — возмутилась Лара. — Сколько раз я говорила тебе, что мне и одной хорошо? Сто? Тысячу?

— Наверное, сто тысяч раз, — покорно согласилась Никки. — О'кей, я поняла. На следующий день рождения я подарю тебе электрический фаллоимитатор. Полтора дюйма в диаметре.

— Тебе не кажется, что твое предложение звучит несколько пошловато?

— Чего же тут пошлого? — удивилась Никки. — Фаллоимитатор, конечно, не живой мужчина — он гораздо лучше. Во-первых, он не напивается в стельку и не гоняется за юбками. Во-вторых, он надежен, компактен и всегда под рукой. В-третьих, для того чтобы пользоваться им, вовсе не обязательно наводить на себя лоск, пользоваться макияжем и духами. Все, что тебе нужно, — это подходящее настроение и электророзетка на стене.

Лара рассмеялась и повесила трубку.

— Мне показалось, вы тут говорили о вибраторах? — спросила Рокси, продолжая ловко накручивать волосы Лары на бигуди.

— Это моя подруга Никки, — пояснила Лара. — Ей очень хочется найти мне кавалера.

— Никки, Никки… Это не та мастерица по костюмам, которая выскочила за вашего бывшего?

— Да, это она.

— Вот так дела! — Рокси закатила глаза. — У меня у самой было два мужа, так я, как завижу их издалека, бросаюсь на другую сторону. Они оба — те еще подонки. Первый спал с моей собственной сестрой, а второго я застукала, когда он нарядился в мое лучшее черное платье с блестками. Как вам это понравится, мисс Лара? А ведь разыгрывал из себя Джона Стальные Яйца!

— Думаю, ты сумела разобраться с ним соответственно! — смеясь ответила Лара.

— Еще как! Я помчалась в «Блумингдейл», набрала стильных тряпок на все пять тысяч, что были на его кредитной карточке, а потом развелась с ним к чертовой бабушке. — Рокси хихикнула. — Жаль, что меня не было рядом, когда он увидел счет. Должно быть, рожа у него была еще та. Наверное, он все еще расплачивается за мои покупки, но мне его ни капельки не жаль. Ведь он же носил мои платья.

Лара снова улыбнулась. У Рокси всегда были наготове одна-две истории о негодяях-мужчинах, которые когда-то насолили ей. И у ее гримерши Йокр тоже были сходные проблемы, хотя она предпочитала о них не распространяться. И у дублерши Лары Анджелы тоже. Веселого в этом было, конечно, мало, но Лара была искренне рада, что и на этих съемках ее снова будут окружать знакомые лица — лица людей, с которыми она привыкла работать.

— Вы еще не видели нашего блестящего мистера Карсона? — спросила Рокси, отступая на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.

— Нет еще. А что?

— Он просто как ребенок! — сказала Рокси и, втянув щеки, «сложила губы бантиком.

— Вот как? — удивилась Лара. — С чего вы взяли?

Кто-кто, а уж Рокси точно знала всю подноготную того, что случилось с Кейлом Карсоном. Кроме того, она отлично умела работать и говорить одновременно.

— Говорят, жена вышвырнула его после того, как поймала с поличным. Он играл с одной известной телеведущей в занимательную игру под названием» Покажи мне свою, и я покажу тебе свой…»Вот если бы мне так повезло!.. — Рокси подавила вздох. — В общем, через пару недель его жена смылась со своим инструктором верховой езды, а наш Кейл остался на бобах. Теперь он хочет вернуть свою блудливую женушку назад, потому что она подала на развод и претендует на половину его состояния. А поскольку Кейл в последнее время снялся в добром десятке фильмов, она может рассчитывать на достаточно жирный кусок.

— На очень жирный кусок, Рокси.

— Знаете, что больше всего удивляет меня в мужчинах? — спросила Рокси, поднимая свои выщипанные брови.

— Что? — спросила Лара.

— Когда их ловишь с поличным, они кричат, что мы-де фригидные и что мы их не удовлетворяем, однако чуть только дело коснется развода, как они вцепляются в нас мертвой хваткой и умоляют вернуться. Можно подумать, что речь идет не о разделе имущества, а об их драгоценных яйцах по меньшей мере. Оно бы, может, и неплохо, но только на что они мне? Разве что украсить ими капот» Кадиллака» 1965 года?

— Весьма образное сравнение, — заметила Лара.

— Примерно так сказал прошлой ночью мой приятель, когда я прогнала его за то, что он залил всю мою новую юбку от Анны Кляйн.

— Рокси!..

— Но ведь это правда! — негодующе воскликнула парикмахерша. — Что я должна была сделать? Расцеловать его? Между прочим, эта дрянь очень плохо отстирывается.

Рокси как раз накрутила на тоненькие бигуди последнюю прядь ее волос, когда в дверь трейлера кто-то постучал.

— Кто там? — крикнула Рокси.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и внутрь заглянул Кейл Карсон собственной персоной. Он был действительно хорош собой, хотя его мужская красота была совсем не броской — как и поздний Гэри Купер, он брал скорее сдержанным благородством черт и уверенной манерой держаться, чем бьющей в глаза животной мужественностью. Правда, светло-русые волосы уже начинали редеть, но умело наклеенный шиньон хорошо скрывал эту примету возраста от его многочисленных поклонников.

— Привет, — сказал он. — Мисс Айвори дома?

— Дома, дома, — отозвалась Лара, поворачиваясь к нему вместе с креслом. — Вы застали меня в самый интимный момент — Рокси только что накрутила мне бигуди.

— Ты не будешь возражать, если я войду? — осведомился Кейл.

На «ты»— так на «ты», подумала Лара.

— Ну конечно же, нет.

Кейл поднялся в трейлер и захлопнул за собой дверцу.

— Привет, — снова повторил он. — Говорят, с тобой очень легко и приятно иметь дело, и я очень рад, что мы наконец-то будем работать вместе.

— Я тоже, — ответила Лара, пожимая протянутую руку. — Познакомься заодно с Рокси. Она — гениальный парикмахер, который помогает мне выглядеть идеально.

— Вам незачем помогать выглядеть идеально! — проворчала Рокси. — Да вас не смог бы испортить самый бездарный ученик.

Даже если остричь вас наголо…

— Я подумал, что должен тебя найти, — перебил Рокси Кейл. — Раз уж мы начинаем завтра… — Он ненадолго замолчал, внимательно рассматривая красивое, с тонкими чертами лицо Лары, которое казалось еще более совершенным теперь, когда ее волосы были убраны и накручены на бигуди. — Если я чем-то могу помочь, Лара… Если тебе, например, нужно повторить роль до первого прогона — в таком случае я готов составить компанию. Может, поужинаем сегодня вечером в ресторане в гостинице?

— Я живу не в гостинице, — ответила Лара. — Студия сняла для меня небольшой особняк.

— Для меня тоже должны были снять виллу на побережье, — небрежно сказал Кейл. — Но я отказался. Я, видишь ли, недавно расстался с женой… Одному в большом доме мне было бы слишком одиноко. Я решил, в отеле будет поуютнее.

Рокси не сдержалась и фыркнула, и Лара осуждающе покосилась на нее.

— Ты прав, — согласилась она.

— Слышала о моем разводе? — спросил Кейл. Ему хотелось дать Ларе понять, что он теперь — свободная птица.

— Слышала.

— Так вот, насчет сегодняшнего вечера… Я мог бы заехать к тебе, как думаешь?

— Видишь ли, Кейл, я только вчера прилетела из Европы, еще в себя не пришла — знаешь, разница во времени, — слукавила Лара. — Может, порепетируем завтра на съемочной площадке?

— Как скажешь. — Кейл пожал плечами. — Я думал, может, я могу чем-то помочь.

— Очень мило, Кейл, спасибо тебе.

Кейл наградил Лару своей знаменитой безмятежной улыбкой и ушел.

— Ого! — воскликнула Рокси, как только дверь за ним закрылась. — Этот красавчик положил на вас глаз.

— Просто он поступил как воспитанный человек, — возразила Лара.

— Воспитанный!.. — От возмущения Рокси не сразу нашлась, что сказать. — Да он вас всю глазами раздел и общупал! — Она сокрушенно вздохнула. — Все они одинаковы! Вас еще не тошнит от этого?

— Я думаю, — ответила Лара, — что, в первую очередь, их возбуждаю не я сама, а тот образ, который они когда-то видели на экране. Я играю самых разных женщин, естественно, мужчины и влюбляются в них.

— Назовите это как хотите, — решительно продолжила Рокси. — Хоть любовью! Но только я вам точно скажу: все мужики — козлы нечесанные, и у всех одно на уме. Я, например, не могу представить себе мужчину, которому не хотелось бы вас трахнуть. Именно вас, а не ваш образ на экране.

— Спасибо, Рокси, — сухо сказала Лара. — Всю жизнь мечтала услышать именно такое признание.

— Правда — всегда правда, мисс Айвори, — заявила Рокси, обидевшись. — Откройте глаза пошире — и увидите вокруг себя одних козлов с во-от такими…

— Хватит, Рокси, — поспешно оборвала ее Лара. — На сегодня достаточно физиологии.

Рокси обиделась всерьез и замолчала. Лара только собралась помириться с ней, когда появился главный режиссер Майлс. Несмотря на свои пятьдесят четыре года, он все еще был высок и статен, и только его густые длинные волосы стали совсем седыми. На носу у него были очки в тонкой металлической оправе, за которыми светились умные, цепкие глаза.

— Ну что за день такой! — воскликнула Лара, притворяясь сердитой. — Стоило мне только накрутить бигуди, как сюда зачастили мужчины — один интереснее другого!

— Даже бигуди не могут испортить такую женщину, как ты, — мгновенно парировал Майлс, наклоняясь к Ларе и целуя ее в щеку. — Я никогда не забуду тот день, когда впервые увидел тебя, но с тех пор ты только хорошеешь.

— Я тоже никогда не забуду тот день, Майлс. Ты помог мне начать и указал мне дорогу, а это в нашем деле — самое главное.

— И, по-моему, ты идешь по ней успешно, — заключил Майлс, внимательно оглядывая ее. — Кстати, что это ты делаешь со своими волосами?

— Мне показалось, что несколько осветленных прядей будет то, что надо для моей героини.

Майлс отступил на шаг и прищурился.

— Пожалуй, ты права.

— Это идея Рокси… И она отлично справилась.

— Понятно. — Майлс уселся на краешек рабочего стола, отодвинув в сторону флакон с осветлителем. — Ну, как тебе понравилось работать с Ричардом? Все-таки вы в разводе…

— Все было просто замечательно. У нас отличные отношения и с ним, и с Никки.

— Вот это я называю «здоровый подход»! — рассмеялся Майлс.

— Нет, правда, — серьезно сказала Лара. — Быть за ним замужем — это настоящий кошмар, но совсем другое дело — нормальные дружеские отношения.

Майлс кивнул с понимающим видом.

— Я кое-что слышал о вашей «Французской сиесте».

— И что же? — мгновенно насторожилась Лара.

— Похоже, этот фильм ждет колоссальный успех.

— Ричард — отличный режиссер и продюсер. Во всяком случае, он знает, что делает.

— По моему, ты тоже это знаешь, — заметил Майлс.

— Сейчас я знаю только то, что мне ужасно хочется снова работать с тобой, Майлси.

— Ну что ж, в таком случае нас ждут две отличные недели.

— Как поживает Джинни?

— Неплохо. Она все заседает в этой своей благотворительной комиссии в Лос-Анджелесе, но, я думаю, она сумеет вырваться на пару деньков и приехать сюда. Как бы там ни было, Джинни просила передать тебе, что она тебя любит.

— И я ее тоже люблю. Скажи ей это, когда будешь разговаривать с ней по телефону.

— Обязательно. Кстати, как у тебя сегодняшний вечер? Свободен? Я хотел бы поужинать с тобой.

Лара беспомощно пожала плечами.

— Мне бы очень хотелось, но… Ты ведь простишь меня, если я откажусь? Честно говоря, мне нужно выспаться как следует, иначе завтра я буду ползать по площадке как сонная муха.

— Тогда до завтра, дорогая. Отдыхай, не стану тебя мучить. — Майлс послал ей воздушный поцелуй и тоже ушел.

— Вот еще один, — заметила Рокси с сознанием собственной правоты. — Я уверена, что Майлс тоже не прочь переспать с вами.

— Тебя послушать — так получается, что на мне свет клином сошелся, — устало возразила Лара. — Кстати, Майлс женат.

— Женатики — самая скверная порода мужчин. — Рокси подмигнула Ларе. — У каждого женатика семафор все время поднят до упора, только указывает он не в сторону жены, а совсем в другую…

— Как это цинично, Рокси.

Рокси засмеялась.

— Просто я хорошо знаю мужчин.

Вечером, когда Лара вернулась в арендованный для нее студией особняк, повар-филиппинец приготовил для нее и Кэсси легкий салат из креветок, и они решили поужинать на задней веранде. Оттуда открывался отличный вид на море и небольшую песчаную полоску пляжа, к которой вели узкие деревянные ступеньки. Вокруг дома густо росли вечнозеленые кустарники и цветы.

— Мне здесь очень нравится, — сказала Лара, любуясь игрой света в морской воде. — Ты выбрала самый лучший дом, Кэс.

— Я постараюсь поменьше попадаться вам на глаза, — уверила ее Кэсси. — Вы будете совершенно одна. А если я вам понадоблюсь, вам нужно будет только покричать погромче.

— Послушай, Кэс, я ведь сама попросила тебя пожить со мной. Одной мне будет… страшновато.

— Здесь ничего не случается, — успокоила ее Кэсси.

— Дело не в этом, — объяснила Лара. — Просто с тех пор, как в прошлом году меня преследовала эта сумасшедшая женщина, я не люблю оставаться одна.

— Ну, та женщина теперь в тюрьме, мисс Лара.

— Но она выйдет оттуда, — ответила Лара, и на ее лице появилось озабоченное выражение.

— Это бремя вам придется нести до тех пор, пока вы остаетесь звездой, — философски заметила Кэсси. — Подумать только! Поклонницы даже готовы сесть в тюрьму ради того, чтобы лишний раз увидеть вас вблизи!

— Ну, без таких поклонниц я уж точно могу обойтись, — заметила Лара, снова вспоминая неприятную женщину, которая с поистине дьявольским упорством и изобретательностью преследовала ее на протяжении нескольких месяцев. Она фотографировала Лару, присылала странные письма и подарки и — что было хуже всего — несколько раз пыталась прорваться в дом, где жила Лара.

— Не волнуйтесь, — продолжила успокаивать ее Кэсси. — По ночам возле виллы будет дежурить охранник. Его машина будет стоять у ворот с девяти вечера до девяти утра. Правда, ночью охранник наверняка будет дрыхнуть без зазрения совести, но я думаю, мы имеем право его разбудить, если заметим что-нибудь подозрительное.

Кэсси очень старалась развеселить хозяйку, но Лара даже не улыбнулась.

— Такая жизнь мне совсем не нравится, — сказала она задумчиво.

— За все платит «Орфей», — практично заметила Кэсси. — Так что какая вам разница?

Кэсси кое-чего не понимала, но Лара вовсе не собиралась объяснять секретарше все нюансы. Но сама она знала твердо: жить, будучи объектом навязчивого внимания со стороны посторонних людей, невыносимо и даже страшно.

— Я хочу прогуляться по берегу, — сказала она, меняя тему разговора. — Пойдешь со мной?

— Я не очень-то люблю прогулки, — ответила Кэсси и неловко пошевелилась в кресле, которое жалобно скрипнуло под тяжестью ее тела. — Если вы не возражаете, я лучше останусь и выпью чайку с шоколадным кексом или с мороженым.

Лара с неодобрением посмотрела на нее.

— А как же твоя диета?

— Я отказалась от нее еще в Лос-Анджелесе. Кому нужно такое мучительство?

— Когда мы вернемся домой, я запишу тебя в клуб здоровья, — сказала Лара. — Все расходы я беру на себя.

— Лучше купите мне «Порте».

— Не смешно, — рассмеялась Лара. — Зачем тебе «Порше»?

Чтобы ездить за продуктами?

Они еще немного поболтали, потом Лара решительно поднялась:

— Ну хорошо, оставайся, а я все-таки пойду пройдусь, пока не стемнело. Разбуди меня завтра в половине шестого.

— Будет сделано, — ответила Кэсси.

На берегу было ветрено и пустынно. Сбросив сандалии, Лара медленно шла вдоль линии прибоя, и влажный песок мягко оседал под ее босыми ногами. Ощущать это было приятно, к тому же Лара знала, что так ноги хорошо отдыхают.

Но не гудящие от усталости ноги заботили ее сейчас. Лара думала о книге Никки и о Ребекке — жертве скотского насилия, которая сама отомстила своим обидчикам. Ларе хотелось сыграть эту роль. Роль была не из легких, а жизнь, считала Лара, чаще бывает сложной. Разумеется, роль в малобюджетном фильме вряд ли бы добавила ей известности, но Лара уже знала, что если сценарий будет хорошим, то она, скорее всего, возьмется за эту роль. Успех — огромный успех среди зрителей и критики — у нее уже был, так почему бы ей не рискнуть? Роль Ребекки могла бы стать для нее самой серьезной проверкой, так как потребовала бы всего ее мастерства актрисы. И, кто знает, может быть, так ей удастся победить свое прошлое?..

Да, у Лары Айвори — прекрасной, всеми вожделаемой кинозвезды, — было прошлое, которое она тщательно скрывала. Если бы люди знали… Если бы они только знали!..

Глава 8

Никки не была в Лос-Анджелесе почти три месяца, и у нее накопилась тысяча всяких неотложных дел. Плюс ко всему к ней должна была приехать ее пятнадцатилетняя дочь Саммер, поэтому сейчас главной заботой Никки было привести в порядок их летний дом в Малибу и подготовиться к встрече. Саммер хоть и жила с отцом в Чикаго, но уже несколько раз приезжала к матери в Калифорнию на каникулы.

Вспоминая свою прошлую жизнь, Никки часто удивлялась, как она умудрилась вляпаться в такое дерьмо! Но ведь совсем недавно она была респектабельной миссис Уэстон, связанной по рукам и ногам браком с человеком, которого она разлюбила и который разлюбил ее. А все потому, что она залетела в шестнадцать лет, связавшись с мужчиной, который был намного старше нее. Когда-то это увлечение казалось ей весьма романтичным, но сейчас Никки не могла без сожаления вспоминать, какой же круглой дурой она была.

Шелдон Уэстон поступил как полагается джентльмену и женился на ней. Впрочем, в какой-то степени это был вынужденный шаг: ему тогда было уже тридцать восемь и он был известным и даже модным психоаналитиком. Он не мог рисковать своей безупречной репутацией. Сказали свое слово и родители Никки, которые настояли на свадьбе. В том, что случилось, была, как они считали, и их вина: в доме никогда не говорили о сексе, поэтому Никки и решила выяснить этот вопрос самостоятельно.

И выяснила. Выходить в шестнадцать лет замуж она не хотела, даже несмотря на свою беременность, однако родители и Шелдон не оставили ей никакого выбора. Будь она постарше, все могло бы повернуться и по другому, но Никки тогда мало что знала о жизни.

Первым, что узнала Никки, было то, что семейная жизнь ничем не напоминает романтичные свидания и прогулки под луной. С первых же дней супружества Шелдон проявил себя чрезвычайно властным человеком. Он не терпел никаких возражений, чем напоминал Никки родного отца. Шелдон требовал от нее исполнения всех своих желаний и капризов, и, хотя в первое время Никки честно пыталась разыгрывать из себя покорную маленькую женушку, эта роль довольно быстро ей надоела. А рождение дочери только усугубило положение.

Никки было всего семнадцать лет, она рвалась к веселому, беззаботному времяпрепровождению, к вечеринкам, танцам и прочему, но вместо этого ей приходилось сидеть дома, ожидая возвращения мужа.

Прошло, однако, полных два года, прежде чем Никки начала догадываться, что Шелдон ей изменяет. В его кабинет приходило очень много красивых и богатых женщин, которые ложились на его кожаную кушетку и начинали рассказывать о своей бессоннице, мигренях, одиночестве. И Никки подозревала, что огромный успех Шелдона как психоаналитика объяснялся вовсе не его профессиональным достоинством и не тем вниманием, с которым он выслушивал своих пациенток. Методика утешения была несколько иной и включала в себя определенного свойства телодвижения, которые обычно именовались сексуальной гимнастикой.

Но поймать его она не могла. Когда же это наконец случилось, у Никки почти не было улик, которые она могла бы предъявить суду. Шелдон был слишком опытен и хитер, чтобы допустить серьезный промах.

Развестись с Шелдоном оказалось очень непросто. Он не желал отпускать ее от себя — как подозревала Никки, из чисто собственнического инстинкта — и даже грозил, что если она уйдет, то никогда больше не увидит дочь.

Но у него ничего не вышло. Никки наняла очень опытного адвоката — женщину, которая сама недавно развелась и была зла на всю мужскую половину рода человеческого. За дело Никки она взялась с таким рвением и агрессивностью, что Шелдон спасовал, и суд решил, что опекать девочку должны в равной степени оба родителя.

Но тут в дело неожиданно вмешалась сама Саммер. К этому времени ей уже исполнилось восемь лет, поэтому, когда судья спросил, с кем бы она хотела жить — с мамой или с папой, — она пустилась в пространные рассуждения о том, как она ненавидит крошечную квартирку матери и обожает загородную усадьбу отца, где можно кататься на лошадях и держать кроликов. Никки знала, что все это правда, и скрепя сердце уступила. Учитывая мнение ребенка, суд постановил, что до достижения ею совершеннолетия девочка должна жить с отцом. За Никки оставалось право свиданий.

Как выяснилось впоследствии, с ее стороны это была серьезная ошибка. Саммер все больше сближалась с отцом, а к матери относилась как к сбрендившей старшей сестре.

Сначала это больно ранило Никки, однако с годами она научилась принимать подобное отношение спокойно. Руки у нее были развязаны, и она сосредоточилась на собственной карьере.

Начинала Никки как младший костюмер в захудалом чикагском театре, однако, благодаря трудолюбию и таланту, ей удалось стать художником по костюмам сначала на телевидении, а потом и в кино. Ее имя начинало звучать в кинематографических кругах все громче и громче, а Шелдону оставалось только скрипеть зубами от злости.

Знаменитый Ричард Барри, приехавший в Чикаго на натурные съемки своего очередного шедевра, затребовал Никки специальной телеграммой. Получив ее, Никки была польщена и заинтригована. Участие в фильме такого маститого режиссера обещало совершенно головокружительный взлет ее карьеры.

Никки ответила согласием, однако их первая встреча чуть было не разочаровала ее. Ричард, по своему обыкновению, сыпал приказами и распоряжениями, как будто она была никем. Никки так разозлилась, что, улучив момент, отвела его в сторону и выложила ему все, что думала. «Я знаю, что вы — большая шишка в Голливуде, — заявила она, — но только если вам нужна девчонка на побегушках, поищите кого-нибудь другого. Я вам не какая-нибудь десятая ассистентка, которая пришла к вам со школьной скамьи. У меня тоже есть имя и репутация, так что давайте договоримся: я не буду учить вас снимать кино, а вы не будете указывать мне, как я должна делать мою работу. О'кей?».

Через два дня они оказались в одной постели, и Никки с удивлением узнала, что Ричард — внимательный и нежный любовник.

К концу съемок Ричард попросил ее стать его женой, и Никки ответила согласием, хотя, как и Шелдон, он был намного старше нее.

Теперь они были женаты вот уже два года, и Никки считала, что их семейная жизнь складывается весьма удачно. Правда, Ричард не одобрял ее затеи со съемками «Возмездия», однако Никки уже твердо решила, что попытается стать продюсером.

С тех пор как Никки вышла замуж за знаменитого продюсера и переехала в Лос-Анджелес, отношение к ней Саммер претерпело существенные изменения. Даже разговаривая с девочкой по телефону, Никки по одному только ее голосу поняла, что дочь ждет не дождется каникул, чтобы приехать в Калифорнию и пожить с ними в их летнем доме в Малибу.

В свои пятнадцать лет Саммер была довольно высокой и по-взрослому красивой девочкой с длинными светлыми волосами — естественно, натуральными, а не крашеными, — пушистыми ресницами и живым, озорным характером, который, впрочем, беспокоил Никки больше всего. В самом деле, чего могла ждать от жизни очаровательная, сексапильная нимфетка, которая уже знает обо всех соблазнах и наслаждениях, но еще не видит их обратной стороны? Ричард даже прозвал ее Лолитой и утверждал, что будь он лет на двадцать моложе, он был бы готов пойти ради Саммер на любое преступление. — Впрочем, к ней он относился вполне по-дружески, поэтому когда Саммер приезжала, они проводили вместе довольно много времени и прекрасно ладили.

Никки они в свой тесный круг не допускали, из чего она сделала неутешительный вывод о том, что ее дочь чувствует себя гораздо свободнее со зрелыми мужчинами, чем со сверстниками и с женщинами.

Что касалось Шелдона, то недавно он снова женился. Никки предполагала, что Саммер возненавидит Рэчел, которая, кстати, была всего на три года старше нее, однако обе девушки неожиданно сблизились и стали подругами. Саммер даже спросила однажды у матери, может ли она пригласить Рэчел в Малибу хотя бы на несколько дней.

Но Никки, которую эта идея привела в состояние, близкое к паническому ужасу, ответила категорическим отказом.

И вот теперь она носилась по всему особняку, проверяя, все ли в порядке, однако всю необходимую работу — тут стереть пыль, там поправить портьеру — она делала совершенно механически. Никки думала о Ларе и о том, как было бы здорово, если бы ей понравился сценарий. Ее участие в фильме резко поднимало шансы на успех всего предприятия.

И как раз сегодня сценарист должен был вручить ей окончательный вариант «Возмездия». Никки очень надеялась, что он будет у нее раньше Саммер — тогда она сможет перечитать его со всем возможным вниманием.

В толпе встречающих в аэропорту Саммер довольно быстро разглядела молодого водителя в форменной тужурке, который держал над головой кусок белого картона с ее именем. На ее взгляд, мальчик был довольно миленький, хотя его сильно портили торчащие короткие волосы дурацкого морковного цвета.

Когда Саммер подошла к нему, его глаза едва не вылезли из орбит. Парень никак не мог поверить своему счастью, а Саммер еще и улыбнулась своим особым способом, от которого у парня в башке должны были полететь все предохранители.

— Привет, — сказала она. — Я — Саммер Уэстон.

— Да? — тупо переспросил водитель.

— Да. Ты встречаешь меня. — С этими словами она сунула ему в руки свою дорожную сумку. — Где твоя «тачка»?

— На стоянке. — Парень уже пришел в себя и вспомнил о своих обязанностях. — Мисс пройдет на стоянку или подождет, чтобы я подогнал машину к дверям?

— У мисс, между прочим, есть кое-какой багаж.

— Много?

— Шесть мест.

— Значит, вы к нам надолго?

— Может быть, — ответила Саммер игривым тоном.

— Тогда давайте я провожу вас к выдаче багажа, а сам подгоню пока лимузин.

— Клево! — восхитилась Саммер. Надо же, старушка Никки послала за ней целый лимузин с шофером в придачу!

Выбравшись из толпы, они направились за багажом, причем шофер не сводил с нее глаз.

— Вы актриса? — спросил он наконец, и Саммер, хихикнув, отбросила на спину свои длинные светлые волосы.

— А как ты думаешь? — спросила она, польщенная его вопросом.

Юноша прищурился. На вид ему было не больше восемнадцати, хотя он и старался говорить басом.

— Вы похожи на героиню из сериала «Без ключа». Ну, помните?.. Алисия какая-то…

— Так вот, я — это не она, ясно?

— Конечно, — небрежно отозвался он. — Вас зовут Саммер, и вы гораздо красивее.

— Честно?

— Да, — последовал быстрый ответ.

— Зови меня просто Саммер, на «ты», — сказала Саммер.

Пожалуй, рассудила она, каникулы начинались ничего себе.

Да что там говорить — все шло просто отлично! Главное, она хотела провести каникулы именно здесь. Отец настаивал, чтобы она поехала на Багамы с ним и его девочкой-женой, но Саммер отказалась наотрез, хотя наперед знала, что это вызовет его раздражение. Но ничего — чем меньше времени она будет проводить со своим стариком, тем лучше.

У багажного транспортера им пришлось немного подождать, пока на ленте не появились ее шесть дорожных сумок из клетчатой шотландки.

— Меня зовут Джед, — представился водитель, поближе придвигаясь к Саммер. — Вообще-то я актер, а лимузин гоняю, чтобы платить за квартиру.

— Должно быть, ты часто встречаешься со знаменитостями, — поинтересовалась Саммер.

— Ага. — Джед рассмеялся, — С такими, как ты — только ты не сможешь найти мне роль в фильме.

— Мой отчим — известный режиссер. Даже знаменитый, — немедленно похвасталась Саммер. — А ты что, не знаешь?

Джед ошарашенно покачал головой.

— Ты это… не треплешься? Как его имя?

— Ричард Барри.

Глаза Джеда снова полезли на лоб.

— Вот это да!.. — только и сказал он.

Уже сидя на заднем сиденье длинного, серебристого лимузина с тонированными стеклами, Саммер достала из сумочки сигарету с марихуаной и прикурила. Она курила «травку» уже два года — легкий наркотик помогал ей спокойнее воспринимать любые неприятности, которые на нее обрушивались. Теперь Саммер просто не представляла, как она могла раньше обходиться без этого.

Джед сразу же почувствовал запах и, шумно потянув носом, посмотрел на нее в зеркальце заднего вида.

— Этой дрянью провоняет весь салон, — предупредил он.

— Ну и что? — презрительно откликнулась Саммер. — Я плачу.

— Верно. — Джед усмехнулся. — Ты и твой богатенький отчим.

— Хочешь дернуть разок? — предложила Саммер. — Бесплатно!

Сначала Джед заколебался, потом кивнул.

— Почему бы нет? — небрежно бросил он, и Саммер, пересев на откидное кресло возле опущенной стеклянной перегородки, передала ему сигарету. Джед затянулся глубоко и долго не выпускал дым, сразу было видно, что курить «травку» ему не в новинку.

— За это меня могут упечь в каталажку, — заметил он наконец, хотя по его голосу нельзя было сказать, чтобы эта перспектива сильно его огорчала.

— Зато весь оставшийся день ты будешь чувствовать себя отлично, — возразила Саммер и хихикнула.

— Эт-то точно, — с чувством сказал Джед, криво улыбаясь.

К тому моменту, когда они добрались до Малибу, Джед успел дать ей номер своего телефона и название клуба, в котором он тусовался, когда бывал свободен от работы.

— Загляни, если будешь проходить мимо, — радушно пригласил он. — Мы прекрасно проведем время.

Он серьезно запал на эту девчонку со светлыми, почти белыми, волосами и запасом первоклассной травы.

— Может быть, — неопределенно пообещала Саммер, не желая просто так отпускать кавалера, хотя вряд ли он был ей нужен.

— Много потеряешь, если не зайдешь, — отозвался Джед, уверенный, что он наконец-то нашел настоящую простофилю, которую можно дурить сколько угодно.

Услышав шум мотора подъезжающей машины, Никки поспешила к дверям и широко их распахнула.

— Привет, ма! — воскликнула Саммер, выбираясь из машины. Ее уже слегка вело, но она умело это скрывала. — А где Ричард?

— Засел в монтажной, — коротко ответила Никки, слегка уязвленная тем, что ее родная дочь первым делом спросила о Ричарде.

— Может, поцелуешь меня в знак того, что мы все-таки не совсем чужие? — заметила она, поджав губы.

— Если хочешь — пожалуйста. — Саммер небрежно чмокнула ее в щеку, и Никки на мгновение показалось, что она уловила запах конопли.

Молодой водитель деловито доставал из багажника клетчатые сумки Саммер, и Никки сказала ему, как пройти в комнату Саммер.

— Лос-Анджелес — это что-то! — объявила Саммер, входя в дом и заглядывая во все углы. — У нас в Чикаго слишком жарко и совершенно нечем дышать. Поганый климат, и с каждым годом становится все хуже и хуже.

— Да, летом в Калифорнии действительно отличная погода, — согласилась Никки, следуя за дочерью. — Только у меня никогда не хватало времени, чтобы насладиться ею по-настоящему.

— Папаша и его красотка приглашали меня с ними на Багамы, — продолжала Саммер, — но я уже дважды бывала там, и оба раза чуть не сдохла со скуки. И потом мне хотелось повидать Ричарда… И тебя, конечно, тоже.

— Ты ужасно одета, — заметила Никки, разглядывая одеяние Саммер, напомнившее ей прикид ранней Мадонны и одновременно Кортни Лав. — Давай завтра отправимся по магазинам, — предложила она. — И начнем с Мелроуз-Плейс. В последнее время там появилось много новых магазинов, они тебе наверняка понравятся.

Саммер застонала и закатила глаза с таким видом, словно Никки предложила ей посетить зубного врача.

— Но, ма, ты же знаешь, у нас с тобой совершенно разные вкусы.

— По-моему, я еще не похожа на древнюю старуху, — рассерженно выпалила Никки. Замечание дочери больно ее задело. — Кроме того, я — одна из лучших художников по костюмам в американской кинопромышленности, и я знаю, как надо одеваться.

«К тому же, я намного моложе Мадонны, — добавила она мысленно, — так что не надо относиться ко мне как к вымирающему динозавру».

— Да нет, я не это хотела сказать… Просто иногда ты меня не понимаешь.

Час от часу не легче! Теперь, оказывается, она не понимает свою родную дочь!

— Я есть хочу, — пожаловалась Саммер, круто сворачивая в сторону кухни. — Есть в этом доме что-нибудь пожрать?

Еды было достаточно, но Никки всегда очень раздражала привычка Саммер широко распахивать холодильник и смотреть внутрь с таким видом, словно она увидела там дохлую крысу.

Порой все это сопровождалось нелицеприятными комментариями по поводу умения Никки вести хозяйство.

Именно так произошло и на этот раз. Распахнув дверцу кухонного рефрижератора, Саммер влезла туда чуть ли не по пояс, но тут же вылезла обратно.

— Уф! — с отвращением фыркнула она, захлопывая дверь. — Ничего съедобного!

С этими словами Саммер продолжила осмотр; она заглянула во все шкафчики и полки и, разумеется, оставила все дверцы открытыми. Хлебнув из пластиковой бутылки минеральной воды, она не завинтила пробку, а обертка от конфеты, не долетев до мусорного ведра, упала на пол возле мойки.

Никки изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но привычки Саммер могли довести до белого каления кого угодно.

— Так я и знала! — съязвила Саммер. — Когда Ричарда нет, в доме совершенно нечего жрать!

— Скажи мне, что ты любишь, и я пошлю прислугу в супермаркет, — холодно произнесла Никки, сдерживаясь из последних сил.

— Да ладно, ма, не надо. Лучше я пойду поваляюсь часок на пляже. Я давно хочу получить настоящий калифорнийский загар.

«Вот тебе и духовная связь с дочерью», — с горечью подумала Никки.

Выхватив плотный конверт из рук посыльного, доставившего окончательный вариант сценария, Никки, словно кошка с добычей, унеслась с ним на второй этаж особняка и уединилась на веранде, выходившей на берег океана. Отсюда ей было хорошо видно раскинувшуюся на песке Саммер. Девочка загорала без лифчика, что не имело бы особого значения, поскольку она была пока достаточно плоскогрудой, не находись она на общественном пляже, где подобные вещи не разрешались.

Никки уже хотела крикнуть дочери, чтобы она надела лифчик, но передумала. Какой смысл, решила она. Саммер наденет его ровно на две минуты и снова снимет, как только мать отвернется.

Поэтому она решила не обращать на Саммер внимания и, устроившись в плетеном кресле, вскрыла конверт.

Сценарий целиком завладел ее вниманием с первых же страниц, и в течение полутора часов Никки не замечала ничего вокруг. Этот последний вариант оказался блестящим. Действительно блестящим, без дураков. Нанятый Никки сценарист отлично поработал. Он даже учел все ее пометки и замечания, не нарушив при этом стройности изложения и не утяжелив сюжет. Некоторые картины вставали перед мысленным взором Никки так ярко, что ей даже не нужно было задумываться, как следует поставить ту или иную сцену.

Наконец она отложила сценарий и потянулась, стараясь унять дрожь восторга. «Вот оно, — думала Никки. — Тот самый сценарий, который был мне нужен. Лара должна увидеть его как можно скорей».

Тут Никки снова пришло в голову, что она могла бы сама отвезти Ларе сценарий, но тут же отбросила эту мысль — из-за приезда Саммер из этой затеи ничего не выйдет. Надолго оставлять дочь с Ричардом Никки не хотела — это было бы попросту несправедливо. Может быть, подумала она, ей следует отправить сценарий по почте, чтобы дать Ларе время познакомиться с ним, а потом сесть в самолет и слетать к ней на денек, чтобы выяснить, что она обо всем этом думает? Да, решила Никки, пожалуй, так она и сделает.

Зайдя в комнату, она позвонила Ричарду в монтажную.

— Сценарий у меня, — сказала она. — Я только что его прочла. По-моему, это то, что надо.

— Я бы на твоем месте не спешил радоваться, — спустил ее с небес на землю Ричард. — У тех, кто финансирует твой проект, может оказаться об этом сценарии совсем иное мнение.

— Да ну тебя! — отмахнулась Никки. — Я-то знаю, что он хорош! Пожалуй, уже можно отправить копии намеченным мною режиссерам, чтобы посмотреть, что они скажут.

— Тут ты права, — согласился Ричард. — Все равно они уже знают, что ты затеяла, и ждут от тебя какой-нибудь весточки.

Только учти, что я вряд ли смогу тебе помочь, в ближайшие пару недель я буду выше крыши занят с монтажом.

— Ну, с этим-то я справлюсь, — уверенно заявила Никки. — В конце концов это мой проект, и хотя я буду рада твоей помощи, я не должна рассчитывать только на своего знаменитого мужа.

Ричард неопределенно хмыкнул. Он всегда был падок на лесть, и Никки прекрасно это знала. Наконец он сказал:

— Послушай, Ник, ты уверена, что ты этого действительно хочешь? Ну, снять фильм?

— Абсолютно уверена.

— Ну, смотри… — Ричард вздохнул и повесил трубку.

Никки как раз собиралась позвонить в «Федерал экспресс», чтобы послать сценарий Ларе заказной бандеролью, когда неожиданно вспомнила про Саммер. Определенно, девочка слишком долго торчит на солнце, подумала она. Пожалуй, надо сказать ей, что для первого раза достаточно.

Раздумывая об этом, Никки вышла на веранду и поглядела вниз. Саммер — по-прежнему без лифчика — лениво развалилась на песке. Рядом сидел на корточках мускулистый подросток и, судя по его артикуляции, безостановочно о чем-то говорил.

Саммер, похоже, не скучала.

«Гм-м… — подумала Никки. — Немного же ей потребовалось времени, чтобы найти себе развлечение».

Она понимала, что не должна особенно придираться к дочери или критиковать ее манеры и привычки, коль скоро последние формировались почти без ее участия, однако ей очень не хотелось, чтобы Саммер постигла та же судьба, что и ее саму. Ранняя беременность, брак по необходимости, развод… Увы. Никки не знала, что ей следует предпринять, к тому же какой-то голос тихонько шептал ей: «Плюнь, ты-то тут при чем? Пусть это заботит Шелдона!..»

И все же она окликнула Саммер.

Ее почти совершенно голая дочь лениво повернула голову и поглядела на Никки так, словно перед ней была совершенно незнакомая женщина.

— Чего?

— Может быть, хватит на сегодня? Так недолго и обгореть, — предупредила она дочь.

Саммер что-то шепотом сообщила своему мускулистому ухажеру, и оба расхохотались.

Никки хорошо понимала, что смеются над ней, однако ей удалось удержать себя в руках. Сделав вид, будто ей глубоко плевать на все, что могут придумать глупенькие маленькие дети, она вернулась в дом и, позвонив в почтовую службу, села писать коротенькую записку Ларе. Когда с этим было покончено, она принялась обзванивать режиссеров, на сотрудничество с которыми рассчитывала. Никки собиралась сообщить им, что отправляет окончательный вариант сценария, чтобы они могли составить свое представление о проекте.

Саммер знала, что в мире существовало только одно дело, которое давалось ей без всякого труда. Привлекать мальчишек или мужчин было не только просто, но и приятно. Вот и сейчас, стоило ей только появиться на пляже, как к ней подошел этот здоровенный серфер и попытался завязать знакомство. Помахивая в воздухе верхней деталью своего туалета, Саммер наплела ему, что в Европе все так загорают, и, пока он пялил на нее глаза, как бы невзначай поинтересовалась, где здесь можно вырубить приличную «травку». Парень пообещал достать все что угодно, пригласил на пару вечеринок, и не прошло и десяти минут, как он был влюблен в Саммер по уши.

«Мужчины! — подумала Саммер с легким отвращением. — Какие же они все-таки телята!»

Некоторое время спустя, не потрудившись даже отряхнуть песок с босых ступней, Саммер поднялась в кабинет матери. На ней были только трусики от бикини и короткая полупрозрачная сорочка.

— Мне нужно в город, ма, — заявила она без колебаний. — Можно я возьму машину?

— Тебе еще только пятнадцать, — заметила на это Никки. — В Калифорнии водить машину разрешается с шестнадцати лет.

Ты не забыла?

— Но в Чикаго я все время езжу на папином старом «Бьюике», — ответила Саммер и надулась.

— Может быть, Шелдон и готов рисковать, но я — нет, — отрезала Никки.

— Но, мам, я уже здорово умею водить!

— Я не сомневаюсь, но это запрещено законом. Никаких машин, пока тебе не исполнится шестнадцать!

— Я не попадусь.

— Раз я сказала нет, значит — нет.

— Фу, какая ты зануда! — пробормотала Саммер, впрочем, не слишком громко. Своим дражайшим папашей она вертела как хотела, но с Никки этот номер не прошел.

— Кстати, куда это ты собралась? — осведомилась Никки. — Я думала, что вечером мы поужинаем все втроем: ты, я и Ричард.

— Сегодня не могу, — заявила Саммер. — Меня пригласили на вечеринку.

— Уже? — Брови Никки поползли вверх помимо ее воли.

— А что такого? — Саммер пожала узкими плечами. — Ты же наверняка не хочешь, чтобы я просидела все каникулы в четырех стенах, правда?

— Хорошо. — Никки поджала губы. — Когда ты обычно ложишься спать?

— Я? Когда захочу.

— Не хитри, Саммер. Во сколько Шелдон велит тебе возвращаться домой?

— Да говорят же тебе, у меня нет строго определенного часа! — дерзко ответила Саммер.

«Когда он скажет», — подумала она про себя. Шелдон очень любил, чтобы она была дома, когда он этого хотел.

— Здесь все будет по-другому, — решительно сказала Никки, постукивая коротко остриженным ногтем по циферблату часов. — Ты должна вернуться домой к полуночи.

Саммер так и взвыла.

— К полуночи! В это время вечеринки обычно только начинаются!

— Откуда ты знаешь?

— У меня здесь знакомые. Они мне сказали.

— Знакомые? Интересно какие?

— Ты их не знаешь.

О боже, подумала Никки. Определенно, Саммер достигла того трудного возраста, когда родительский авторитет превращается в нечто такое, что полагается презрительно игнорировать.

Чтобы справиться с ней сейчас, Никки необходима была помощь Ричарда, но об этом не могло быть и речи.

От досады она едва не заскрипела зубами, но быстро справилась с собой.

— Я дам тебе денег на такси, — сказала она наконец, не желая слишком наваливаться на Саммер в первый же день. — И чтобы к двенадцати быть дома. Договорились?

— Как скажешь, — пробормотала Саммер и, громко топая ногами, удалилась в свою комнату. Как же ей все-таки не повезло с матерью!

Ричард вернулся домой только в начале одиннадцатого ночи.

Он был бледен, лицо его осунулось от усталости, однако, несмотря на это, он пребывал в приподнятом настроении.

— Похоже, у нас получилась отменная киношка! — заявил он с порога и тут же отправился к бару, чтобы приготовить себе что-нибудь покрепче. — Особенно удались натурные съемки. Все-таки юг Франции как будто специально создан богом, чтобы там снимались самые кассовые американские фильмы. Лара тоже превзошла самое себя — в последнее время она заметно выросла как актриса.

— Сколько тебе еще осталось? — спросила Никки.

— Месяц уйдет на черновой вариант и озвучку, — быстро подсчитал Ричард. — Ну и еще недели две на окончательную редакцию.

— Отлично. А как мои костюмы?

— Приходи завтра — сама увидишь. Думаю, все хорошо.

— Да? — мечтательно спросила Никки, обнимая Ричарда сзади и уткнувшись лицом в его спину.

— Да, дорогая. Обещаю, ты будешь довольна.

— Я люблю тебя, Ричард, — прошептала Никки.

— Я тоже люблю тебя, дорогая, — отозвался он. — Кстати, где Саммер? Она что, не приехала?

— Она приехала, устроила здесь настоящий тарарам и исчезла. Отправилась на вечеринку.

— И оставила тебя одну?

— Пожалуй, для нее я все-таки не самая подходящая компания, поэтому я и разрешила ей свалить к каким-то ее знакомым.

Она обещала вернуться к двенадцати, и я думаю, что мы можем не контролировать ее. Как-никак, именно доверие воспитывает в человеке ответственность.

— Умница, — похвалил ее Ричард и собрался налить себе еще один скотч со льдом.

— Мне кажется, в последнее время ты пренебрегаешь мной, — пожаловалась Никки, размыкая руки. Ей очень не хватало внимания Ричарда, но она не знала, что для этого сделать. Во всем, что касалось его работы, Ричард был фанатиком. — Что для тебя главнее — я или фильм?

— Ну, конечно, фильм, ты же знаешь, — отозвался Ричард, слегка поддразнивая ее.

— Какой же ты негодяй! — добродушно сказала Никки, вставая на цыпочки и целуя его. — И за что только я так тебя люблю!

Ричард обхватил ее обеими руками и чуть не оторвал от пола.

— Отнеси меня в спальню, о муж мой! Я хочу тебя! — торжественно продекламировала Никки и добавила шутливо:

— Пользуйся случаем, пока я в настроении.

— Я хочу есть, — возразил ей Ричард. — За весь день у меня маковой росинки во рту не было, если, конечно, не считать нескольких галлонов кофе и десятка бисквитов.

— Идем в спальню, и я угощу тебя кое-чем, что тебе по-настоящему понравится! — сказала Никки самым соблазнительным голосом, на какой она только была способна.

— Да?

Похоже, Никки удалось полностью завладеть его вниманием.

— Да-да, мистер Барри. Поспешите же!

И, смеясь, они направились в спальню.

И вот я снова остался один. Мне было всего шестнадцать, но я знал, что не пропаду. О том, что пришлось расстаться с Лулу, я нисколько не жалел. Возвращаться к ней я, во всяком случае, не собирался.

У меня было еще несколько запасных аэродромов, и, раздумывая о том, какой из них выбрать, я сразу же вспомнил про Эвис Деламор — старую кошелку, она преподавала в актерской студии, которую я посещал. Эвис утверждала, что когда-то была знаменитой театральной актрисой в Англии, но я в этом сомневался, поскольку каждый раз, когда она бывала рассержена или возбуждена, в ее речи прорывался сильный бруклинский акцент.

Впоследствии я убедился, что не ошибся, — Эвис и вправду была чистокровной американкой. В Англии она жила всего два года; ее увез туда какой-то профессиональный игрок, которого она подцепила в одном нью-йоркском баре.

Но главное заключалось в том, что Эвис с самого начала положила на меня глаз, поэтому, когда я приехал к ней и сказал, что мне временно негде жить, она тут же предложила мне переночевать у нее в гостиной на кушетке.

Дальше все пошло, как я и предполагал. Многострадальная кушетка превратилась в ложе греховной любви. Кажется, я уже писал, что если я очень захочу, то смогу получить любую женщину. Наверное, любую.

К сожалению, старушка Эвис не шла ни в какое сравнение с Лулу, у которой было тугое, гибкое тело профессиональной стриптизерши и торчащие вперед грудки. Эвис была крупной, рыхлой бабой с отвислыми грудями и дряблыми бедрами, которая привлекала меня как морковь кота, однако благодаря ей я узнал кое-что важное. Оказывается, мой папаша был прав: спать с женщиной, на которую давно никто не обращает внимания — вещь совершенно особая.

Она была благодарна мне. Так благодарна, что я мог получить от нее абсолютно все, что бы я ни захотел. И я получил все, и даже немножечко больше.

Это был единственный раз, когда я вспомнил про своего отца.

Мне было совершенно наплевать, где он и что с ним. Для меня он просто перестал существовать. Передо мной была вся жизнь, и я не собирался оглядываться на прошлое.

Как и Лулу, Эвис даже не подозревала, что мне всего шестнадцать. Я сказал ей, что мне уже исполнилось двадцать, и она поверила. Впрочем, не так уж ее это и волновало.

Для посторонних я был ее ассистентом. Эвис действительно давала мне кое-какие мелкие поручения по дому — у нее был большой, но ветхий особнячок, — но это случалось не слишком часто.

От нее же я получал по полсотни долларов в неделю на карманные расходы, и за эти деньги я должен был иметь ее, когда она захочет.

К сожалению, Эвис хотелось этого каждую ночь, а я был не расположен вести с нею регулярную половую жизнь.

В конце концов я нашел компромисс, который устроил нас обоих. Я сказал Эвис, что безумно люблю минет, и она с радостью за это ухватилась. С тех поря просто ложился на спину, и, пока Эвис, стоя надо мной на четвереньках, старалась изо всех сил, вспоминал самые эротические голливудские фильмы. Не так уж важно, как выглядит баба, покуда она сосет изобретательно и с энтузиазмом.

Что еще меня привлекало — это то, что теперь я мог каждый день учиться актерскому мастерству. Кроме того, в ее классе были не только ученики, но и ученицы — горяченькие штучки, которые регулярно менялись, так что не воспользоваться ситуацией было бы попросту грешно.

Эвис была моим хлебом насущным. Девочки из ее класса были десертом.

О, разумеется, я принял все меры, чтобы Эвис ни о чем не узнала, чтобы она даже не заподозрила… Мне хватило ума понять, что вряд ли она посмотрит сквозь пальцы на мои похождения.

Все шло гладко, но только до тех пор, пока из Калифорнии не вернулась Бетти, дочь Эвис, которая гостила там у своего отца.

Эвис с мужем давно развелась. К этому времени мне уже исполнилось семнадцать, и я чувствовал себя довольно уверенно в своем новом амплуа, поэтому, когда она появилась в доме моей престарелой любовницы, я не предвидел никаких проблем.

Бетти было столько же лет, сколько и мне, однако, когда она обнаружила меня под крылышком у своей мамаши, ей это здорово не понравилось. В первую же ночь после ее приезда я слышал, как она ругается с Эвис.

— Что ты делаешь? — кричала она. — Это извращение! Он же годится тебе в сыновья!

Эвис очень не любила ссоры и конфликты, что, кстати, было одной из причин, по которой она рассталась с мужем.

— Это моя жизнь, — сказала она. — Ином очень хорошо вдвоем.

— Зато мне это не нравится! — завопила Бетти. — И я не останусь в твоем доме, пока здесь живет этот придурок!

Бетти и я люто ненавидели друг друга на протяжении почти трех недель. В начале четвертой недели я устроил ей фантастический сеанс секса на мамашиной постели, однако после этого ситуация осложнилась еще больше.

Бетти была скверной девчонкой — из тех, к которым меня всегда тянуло. Она презирала мать и не могла поверить, что я сплю с ней. «Как ты можешь заниматься этим с моей старухой ? — дразнила она меня. — Может быть, ты животное, а не человек?»

Мне очень не понравилось, что она держит меня не то за обезьяну, не то за растение, но я промолчал.

Однажды вечером она пришла ко мне и изложила свой план.

— Я знаю, где мать хранит свои драгоценности, — сказала она. — Давай возьмем их и дернет отсюда. В первое время можно остановиться у моего папаши и его любовницы в Лос-Анджелесе, а там будет видно.

— Ты предлагаешь обокрасть ее ? — тупо переспросил я.

— Нет, мы спросим у нее разрешения, — ядовито ответила Бетти. — Ты что, парень, совсем сбрендил ?

Я колебался. Эвис была добра ко мне, но', в конце концов, я тоже доставил ей у довольствие. Кроме того, Бетти предлагала свободу и приключения. Она была молодой, привлекательной и совершенно неуправляемой. Мне же нечего было терять, зато приобретал я целый мир.

Короче, мы выгребли все камешки из маленького сейфа, который Эвис держала под кроватью, и отбыли в Калифорнию.

Наконец-то я был на пути в Голливуд.

Глава 9

Джоуи буквально не находил себе места. Он обошел весь город, прогулялся по побережью и теперь изнывал от скуки. До съемок эпизода, в котором он был занят, было еще далеко, и Джоуи всерьез опасался, что может сойти с ума, если не придумает себе какого-нибудь занятия. А если натурные съемки затянутся свыше двух недель…

Он прошелся по коридорам отеля, потом решил отправиться на площадку, но передумал. Съемки велись в одном прибрежном ресторане, однако лишний раз попадаться на глаза режиссеру, особенно если ты не занят в эпизоде, было вряд ли разумно.

Вчера он наконец-то добрался до трейлера, в котором разместилась костюмерная. Всеми делами там заправляли Эрик — высокий мускулистый парень с короткими, обесцвеченными волосами, явный гей, и Трини — молоденькая миниатюрная испаночка с блестящими, прямыми, словно это был парик, волосами, которые свисали ниже талии. Они-то и одели Джоуи в черную шелковую майку с короткими рукавами и светлый костюм от Армани. Вид получился что надо; Джоуи как будто сошел со страниц модного журнала, о чем Трини не преминула ему сообщить.

Сейчас, поскольку делать ему все равно было нечего, Джоуи решил снова сходить в костюмерную. Выйдя из отеля, он направился на стоянку трейлеров.

Трини была в костюмерной одна. Напевая себе под нос какую-то модную песенку, она приводила в порядок одежду на передвижных вешалках.

Остановившись на пороге, Джоуи некоторое время наблюдал за ней.

— А где Эрик? — спросил он наконец, хотя ему это было абсолютно безразлично.

Трини даже не обернулась.

— На площадке, с Кейлом Карсоном.

— А почему ты не там?

— Сегодня моя очередь дежурить в трейлере, — отозвалась Трини с горделивой ноткой в голосе. — Это барахло должно содержаться в полном порядке, чтобы все было под рукой.

Джоуи поднял свои длинные ресницы и взглянул на нее пристальнее. Трини была очень хорошенькой; взгляд у нее был дерзким, выразительным, сложенные бантиком губы напоминали распустившийся розовый бутон, а торчащие грудки словно умоляли о прикосновении. К сожалению, она была слишком мала ростом, а коротышки обычно не привлекали Джоуи.

— Можно я еще раз примерю свой костюм? — спросил он небрежно.

— Зачем? — удивилась Трини. — Все ведь подошло, верно?

— Костюм помогает мне лучше настроиться, — пояснил Джоуи туманно.

— Валяй. — Трини протянула руку и сняла с вешалки пластиковый чехол. К вешалке была привязана картонная бирка с именем и фамилией Джоуи. Принимая у нее одежду, Джоуи заметил на пальце у Трини тонкое серебряное кольцо с большой жемчужиной. Она была с кем-то обручена, чем, вероятно, и объяснялось то, что Трини не пыталась обратить на себя внимание Джоуи.

— Я вижу, ты помолвлена, — заметил он вскользь.

— О, да!.. — На милом личике Трини появилась гордая улыбка. — Уже две недели, — добавила она и помахала рукой у него перед носом.

— Я тоже помолвлен, — солгал Джоуи, решивший, что идея не так уж плоха. Он не сомневался, что Трини разнесет новость по всему лагерю, и это упрочит его положение, придав ему определенный вес и солидность. Кроме того, таким образом он надеялся держать на расстоянии падких на развлечения киношных девиц. «Никакой охоты вблизи норы!»— Этого принципа Джоуи старался придерживаться, хотя это удавалось ему далеко не всегда.

— Нет, правда? — воскликнула Трини, становясь заметно более приветливой. — Мой жених — боксер. А что поделывает твоя нареченная?

Прежде чем ответить, Джоуи тщательно обдумал свой ответ.

Если он действительно хотел стяжать себе что-то вроде уважения, значит, никаких актрис или топ-моделей.

— Она адвокат, — ответил он наконец. — Младший партнер свой фирмы.

— Ух ты! — восхитилась Трини. — Здорово!

— Я тоже так думаю, — скромно согласился Джоуи.

С этими словами он облачился в свой костюм.

— Ты выглядишь на все сто, — сообщила ему девушка, не скрывая своего одобрения.

Джоуи поглядел на свое отражение в высоком, в рост человека, зеркале и мысленно пожелал, чтобы его роль в этом фильме была хоть немножечко больше. Он мог многое, очень многое — он чувствовал это и готовился сделать головокружительную карьеру. И ничто не могло его остановить, особенно после того, что он пережил и где побывал.

— Можно после съемок я оставлю костюм себе? — спросил он.

— Это решает режиссер, — объяснила Трини. — Обычно это не принято, если ты не звезда.

— Когда-нибудь я буду звездой, — сообщил Джоуи доверительным тоном. — Обязательно буду. Можешь поставить на меня все свои деньги.

— Выглядишь ты, во всяком случае, сногсшибательно, — в тон ему ответила девушка и неожиданно засмеялась. — Знаешь, я вообще удивлена, что они тебя наняли.

— Вот как? — удивился Джоуи. — Почему это?

— Кейл Карсон начинает исходить дерьмом каждый раз, когда видит на площадке мужчину красивее себя.

Джоуи машинально пригладил свои гладкие черные волосы и снова заглянул в зеркало.

— Ты думаешь, это тот самый случай? — спросил он.

Теперь, когда Джоуи и Трини чувствовали себя в полной безопасности под защитой своих брачных обязательств (воображаемых — его и реальных — ее), оба могли позволить себе легкий флирт.

— Ну-ну, не скромничай! — развязно заметила Трини. — Ты же сам знаешь, что ты красавец первый сорт. Карсон тебе и в подметки не годится.

— Режиссеру я вроде бы понравился, — задумчиво пробормотал Джоуи. — И продюсерше тоже… Как, ты говоришь, ее зовут?

— Барби… Барбара Уэстерберг.

— Так вот, ей я тоже, кажется, понравился.

— Это как раз неудивительно, — фыркнула Трини. — Мне непонятно, как тебе удалось обойти нашего душку Кейла!

— Что это значит?

— Я работала в его последнем фильме, — сказала Трини, понимающе кивая. — Боже мой, столько дерьма зараз я еще никогда не видела! Все прочие актеры должны были быть старше, уродливее и лысее, чем он! — Она понизила голос до шепота. — Ты ведь знаешь, наш красавчик Кейл начинает лысеть!

— О, это действительно серьезно! — ухмыльнулся Джоуи.

— Не так чтоб уж очень. — Трини пожала плечами. — Он по-прежнему пытается запрыгнуть на все, что шевелится.

— Да? — переспросил Джоуи.

— О, я имею в виду только особ женского пола, — хихикнув, ответила Трини. — Тебе в этом смысле ничто не грозит.

— Спасибо, — сухо ответил Джоуи и, не сдержавшись, тоже фыркнул.

— Когда ты работаешь? — осведомилась девушка.

— Говорят, завтра. Сцена в баре — так, кажется, они это называют.

— Я уверена, ты будешь великолепен, — сказала Трини. — А сейчас лучше сними свой костюм — брюки надо бы немного подгладить. Я займусь этим прямо сейчас.

Лара появилась на съемочной площадке в сопровождении всей своей свиты. Рокси надела лимонно-зеленое мини-платье и высокие ботинки на шнуровке, а ее апельсинового цвета волосы горели как осенние листья в погожий денек; Йоко — очаровательная миниатюрная японка с коротко подстриженными, гладко зачесанными назад волосами и круглым, как луна, лицом — предпочла некое подобие кимоно персикового цвета; Анджи, ее дублерша, была одета так же, как и Лара, хотя ее наряд не был, разумеется, таким дорогим. Анджи выглядела усталой: в последнее время она постоянно ссорилась со своим мужем-каскадером.

Замыкала шествие верная Кэсси с радиотелефоном в одной руке и блокнотом для заметок в другой.

Среди техперсонала Лара увидела много знакомых лиц.

С этими людьми ей приходилось работать раньше, и многих она знала по именам. Теперь она поздоровалась с каждым, всем пожала руки, а некоторых даже спросила о семье. Она считала, что просто обязана оказывать подобные знаки внимания людям, с которыми работала, и ее любили за то, что она никогда никого не забывала.

Кейл был уже на месте. Он сидел в брезентовом складном кресле и, вытянув перед собой длинные ноги, любовался своим отражением в зеркале. Завидев Лару, он все же поднялся.

— Доброе утро, красотка, — проговорил он своим глубоким, густым баритоном. — Как спалось?

— Отлично, — ответила Лара и кивнула. Кейл хотел добавить что-то еще, но не успел — к ним подошел Майлс.

— Ты выглядишь просто роскошно, — сказал он, целуя Лару в обе щеки. — Эта находка с волосами действительно очень удачна, особенно в затененном помещении.

Лара машинально подняла руку, чтобы поправить мелированную прядь, выбившуюся из прически.

— Спасибо, — скромно сказала она. — Собственно, это идея Рокси, и исполнение тоже ее.

Но Майлс пропустил это замечание мимо ушей — парикмахерши его не интересовали.

— По местам, приготовиться к первому прогону, — скомандовал он, отвернувшись от них, и Рокси немедленно показала ему язык.

Кэсси вручила Ларе ее роль.

— Почему у тебя всегда получается, что первая же сцена в первый день съемок — обязательно сцена с поцелуями? — поинтересовалась Лара у Майлса, и режиссер усмехнулся.

— А ты можешь придумать лучший способ заставить вас двоих с самого начала проникнуться друг к другу сильным чувством? — спросил он. — Голый секс — вот та сила, которая срабатывает безотказно.

Если это и была шутка, то она вышла довольно плоской и банальной, но Лара не обратила на это никакого внимания. Беззвучно шевеля губами, она быстро повторила свои реплики, потом снова подняла голову.

— А тебе не кажется, что если бы ты поставил эту сцену куда-нибудь в конец, то занятые актеры сумели бы добиться более глубокого взаимодействия? — спросила она.

— Не беспокойся, дорогая, — покровительственным тоном откликнулся Майлс, который что-то стремительно черкал в своем блокноте. — Вы с Кейлом и без того способны прожечь экран насквозь.

Тут он подмигнул своему ведущему актеру, а Кейл подмигнул ему. Лара же только досадливо дернула плечами. Все понятно, подумала она. Заговор мальчиков против девочек.

Тем не менее она промолчала. Лара уже знала, что женщине, так много добившейся в кино, не к лицу спорить из-за мелочей.

Уж лучше поберечь силы для того момента, когда они действительно понадобятся.

Тем временем Майлс расставил их по местам и, переходя от одного артиста к другому, показал им, чего он от них хотел. Когда он закончил, они начали репетицию, несколько раз повторяя одну и ту же сцену и половину диалога.

Вскоре дело дошло и до поцелуя, и Лара сделала еще одну попытку настоять на своем.

— Может быть, подождем с этим до тех пор, пока начнется съемка? — предложила она. — Тогда это будет выглядеть более спонтанно, как и положено по сценарию.

Она хотела также потребовать, чтобы Кейл не пускал в дело язык, но сдержалась, решив посмотреть, насколько ее партнер окажется джентльменом. К счастью, этот поцелуй они должны были снимать в одежде, но по сюжету полагалась и постельная сцена. В контракте Лары было специально оговорено, что она не будет сниматься обнаженной, и для этой сцены предстояло нанять специальную дублершу.

Но Кейл, по всей видимости, об этом не подозревал, поскольку, прижав ее к себе, он прошептал:

— Не беспокойся ни о чем, дорогая! Когда будем сниматься в кроватке, я тебя прикрою.

Он разговаривал с ней так, как будто она была зеленым новичком, и Лару это покоробило. Она снялась в девяти успешных фильмах и прекрасно знала, что и как делается.

После нескольких повторов Лара присела отдохнуть, а Анджи заняла ее место на площадке и несколько раз прошлась перед камерами туда и сюда, чтобы оператор и осветители могли настроить свою аппаратуру. Рокси воспользовалась этой возможностью, чтобы слегка взбить Ларе прическу, а Йоко чуть-чуть подвела ей губы. Через четверть часа все было готово к съемке первого дубля.

Лара всегда очень любила напряженную тишину, которая устанавливалась сразу после того, как первый ассистент режиссера подавал команду: «Внимание, по местам. Приготовиться к съемке!» Ей нравилось играть, перевоплощаться в нового, неведомого человека с другим характером и с другой судьбой. Она любила импровизацию и фантазию, ибо это было то, чего она никогда не позволяла себе в жизни. И только на съемочной площадке она чувствовала себя в безопасности.

Они бы сняли эту сцену за один раз, если бы Кейл не перепутал свои реплики.

— Прости, красотка, — пробормотал он, отходя в сторону.

Лара заметила у него на лбу крупные капли испарины и удивилась. Неужели он нервничает, удивленно подумала она. Насколько она знала Кейла, на него это было совсем не похоже.

Тем временем к Кейлу подскочили его ассистенты. Гримерша — чернокожая девушка, похожая на статуэтку из эбенового дерева, несколькими отточенными движениями припудрила Кейлу лоб, а коротышка-парикмахер, критическим взглядом окинув шиньон на лбу, что-то поправил быстрыми, тонкими пальцами.

— О'кей! — рявкнул Майлс. — Дубль второй. Приготовились… начали!

Все шло хорошо до самого поцелуя. Когда Кейл наклонился, чтобы поцеловать ее, Лара крепко сжала губы, но ей не удалось сдержать его. Большой влажный язык Кейла протиснулся ей в рот и задвигался.

Лара оттолкнула Кейла и отступила.

— Стоп! — тут же крикнул Майлс. — В чем дело?

— По-моему, она меня оттолкнула, — проворчал Кейл. — А по сценарию мы, кажется, уже любим друг друга. Может, все-таки стоит его придерживаться?

Лара смерила его взглядом. Определенно, Кейл не был джентльменом. Она по опыту знала, что нет ничего хуже, чем исполнитель главной роли, который пытается контрабандой сорвать французский поцелуй во время съемок любовной сцены. В этом не было никакой необходимости — для камеры было абсолютно все равно, что французский поцелуй, что обычный. Кстати, почему этот тип разговаривает с Майлсом так, словно ее здесь нет?

Лара решительно выпрямилась, и режиссер, почувствовав нарастающее напряжение, быстро отвел ее в сторону.

— Что случилось, дорогая? — спросил он своим знаменитым голосом, который призван был убедить всех и каждого, что уж этот-то режиссер заботится о своих актерах по-настоящему. — Тебя что-то беспокоит?

— Он слишком старается, Майлс, — ответила Лара, усмехаясь. — Я считаю, что нет никакой необходимости так работать языком.

— Хочешь, я поговорю с ним? — участливо спросил Майлс.

— Да, сделай это, пожалуйста, — твердо ответила Лара, отходя к своему креслу.

Тут же возле нее оказалась Рокси.

— Послушай, — с понимающим видом начала она, одергивая свое слишком короткое платье, которое то и дело уползало вверх по ее узким бедрам. — Трюки с языком — я правильно угадала?

— Точно. — Лара вздохнула.

— Жаль, что вы не можете взять в рот несколько гвоздей или осколок стекла, — заметила Рокси. — Это отучило бы его…

— Мне кажется, его трудно винить за то, что он попытался, — скромно вставила Йоко.

— Это непрофессионально, — не согласилась с ней Лара.

— Все мужики такие, — решительно сказала Рокси. — Чуть только они видят прелестный ротик, как им хочется забраться туда с ногами.

Йоко кивнула, продолжая трудиться над губами Лары. Несколько уверенных движений, и все снова стало в порядке.

Майлс явно переговорил с Кейлом, поскольку через несколько минут он подошел к Ларе и сдержанно сказал:

— Прости, если я чем-то тебя обидел. Я просто делал то, что казалось мне естественным.

— Ты не обидел меня, Кейл, — ровным голосом ответила Лара. — Во французских поцелуях нет никакой необходимости, вот и все.

— Большинству актрис это нравится, — хвастливо возразил Кейл, в котором взыграло его мужское «я».

— Но я — не большинство, — возразила Лара с приятной улыбкой, однако в ее голосе прозвучал металл.

Итак, граница была проведена. Кейл остался по одну сторону, она — по другую.

Уже за обедом каждый из них сидел со своей командой за отдельным столом. Рокси тут же завелась насчет дружка Йоко, который остался в Лос-Анджелесе. По ее мнению, ей уже давно пора было бросить этого бычка-переростка. Йоко не осталась в долгу, заявив, что Рокси, по всей вероятности, просто завидует, поскольку сама она встречается только с какими-то шизиками и извращенцами. Анджи рассказывала про то, как ее муж дублировал актера, снимавшегося во многих боевиках и прославившегося тем, что он сделал себе пластических операций больше, чем сам Майкл Джексон. Кэсси долго слушала все это и наконец заявила, что в любое время дня и ночи она предпочтет мужчине хороший обед.

Лара была искренне рада, что ей не приходится иметь дело с подобными проблемами. Ей не нужен был мужчина. Она и так чувствовала себя вполне счастливой. Впрочем, не исключено было, что она сама себя в этом убедила.

Вернувшись в гостиницу, Джоуи улегся на кровать поверх покрывала и, включив телевизор, стал смотреть фильм с Клинтом Иствудом. Он чувствовал себя отлично, был собран и спокоен. Пусть его роль была мала, но он, по крайней мере, снова снимался.

Примерно через полчаса позвонила Мадлен.

— Как дела? — спросила она с интересом.

— Пока никак, — ответил Джоуи, целясь Иствуду в лоб из воображаемого «кольта». — Думаю, что моя работа начнется завтра или послезавтра.

— Постарайся как следует, Джоуи, — сказала Мадлен таким голосом, что Джоуи сразу вспомнил свою учительницу начальных классов. — Не подведи меня.

Он чуть было не сказал ей, чтобы она перестала повторять это при каждом удобном и неудобном случае, но сдержался. Эти слова уже начинали серьезно действовать ему на нервы. Правда, однажды он действительно обошелся с Мадлен не лучшим образом, но ведь он вернулся и даже начал возвращать ей деньги, которые он у нее позаимствовал. Кроме того, Мадлен понятия не имела о том, через что ему пришлось пройти и как круто обошлась с ним жизнь.

— Послушай, Мадди, — сказал он и прищурился на экран. — Разве я тебя подводил?

— Давай не будем об этом, — быстро ответила она. — Скажи лучше, ты готов встретить меня в эти выходные?

Дьявол! Он совсем забыл о ее обещании приехать и не успел придумать никакой отговорки, которая помогла бы ему удержать Мадлен в Нью-Йорке.

— Конечно! — солгал он. — Мне будет очень приятно.

К концу съемочного дня Лара почувствовала себя бесконечно усталой. Как бы она ни любила сниматься, эта работа требовала от нее полной самоотдачи, и после нескольких часов, проведенных на площадке, у нее уже не оставалось ни сил, ни энергии.

Вот почему во время перерывов и технических пауз, которые утомляли, пожалуй, не меньше самих съемок, Лара требовала, чтобы вокруг нее собиралась вся ее команда: Рокси, Йоко, Анджи и Кэсси. Их постоянные пикировки забавляли Лару и позволяли ей отвлечься; кроме того, эти четверо были ее единственными настоящими друзьями, ее семьей.

После инцидента с поцелуем отношения между ней и Кейлом явно стали натянутыми. В паузах между дублями они откровенно сторонились друг друга, хотя перед камерой оба изображали пылкую страсть, без которой сцена была бы мертвой.

Вернувшись на виллу, Лара внимательно перечла сценарий, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. В следующей сцене герой Кейла должен был поссориться с Ларой в ресторане и уйти.

В его отсутствие с Ларой должен был заговорить парень из бара; он подсаживался за ее столик, знакомился, потом начинал флиртовать. В момент, когда он приглашал Лару танцевать, возвращался Кейл. Эпизод заканчивался тем, что Кейл нокаутировал незнакомца.

«Похоже, Кейл серьезно запал на всю эту дребедень, от которой мужики торчат как от наркотиков». Лара знала, что многие актеры любили играть героев, а у многих это было отражено и в контракте. Очевидно, они боялись уронить себя в глазах публики, которая привыкла видеть их на белом коне в сиянии серебряных доспехов.

Открыв последнюю страницу сценария, Лара пробежала глазами список актеров, чтобы выяснить, кто играет Джеффа — парня из бара. Оказалось, что это некий Джоуи Лоренцо.

Этой фамилии Лара никогда не слышала.

Кэсси ушла в кино с Анджи, и Лара решила лечь спать, поскольку делать ей все равно было нечего. В девять часов она уже крепко спала.

Утром Лара проснулась задолго до сигнала будильника и некоторое время лежала, неподвижно глядя в потолок. Потом она встала, надела спортивный костюм и отправилась пробежаться вдоль пустынного берега. Вообще-то она могла есть что угодно и не полнеть — в этом смысле Ларе очень повезло. У нее не было никакой необходимости часами торчать в гимнастическом зале, сгоняя вес и тренируя мышцы, чтобы оставаться в форме, однако она продолжала регулярно заниматься джоггингом, который помогал ей избавиться от излишнего беспокойства и сосредоточиться.

Когда Лара вернулась на виллу, Кэсси уже сидела в кухне и с аппетитом завтракала.

— Кто рано встает, тому бог дает, — заметила она, уплетая за обе щеки манную кашу с вареньем.

— Здесь все равно нечего делать, поэтому я рано легла, — объяснила Лара, направляясь в душ.

— Мистер Майлс просил вам передать, что сегодня в полдень. он собирается отсматривать текущий материал. Он хотел узнать, не согласитесь ли вы сдвинуть время обеда, чтобы посмотреть пленки вместе с ним.

— С удовольствием, — ответила Лара, хотя видеть себя на экране она не всегда любила.

Когда она приехала на съемочную площадку, то застала Йоко и Рокси за их обычной перепалкой. Обе сидели друг напротив друга за длинным складным столом, стоявшим возле грузовичка, привозившего на площадку горячую еду. Перед Рокси стояла тарелка с пышным омлетом, тостами и беконом; Йоко довольствовалась порцией овсянки с орехами и изюмом.

— Вы что-то раненько сегодня, мисс Лара, — сказала Рокси вместо приветствия и впилась зубами в кусок бекона.

— Кто из вас первый займется со мной? — спросила Лара.

— Я, — откликнулась Рокси, жуя. — Я должна подкрутить вам волосы, а уж потом за вас примется Йоко.

Немного постояв у стола, Лара сказала:

— Я буду в своем трейлере. Пошлите кого-нибудь за мной, когда закончите завтракать.

— Я, в общем-то, уже готова, — ответила Рокси, запихивая в рот последний кусок омлета.

— Не спеши, — остановила ее Лара. — Доедай спокойно.

— Да, мне нужно восстановить силы, — хихикнула Рокси. — Сегодня у меня была нелегкая ночка.

— Угу, — заметила Йоко, закатывая глаза. — Можете поздравить Рокси с победой, мисс Лара. Рокси очаровала водителя грузовика — ну, того жирного буйвола, который целыми днями листает порнографические журналы.

— Он не жирный, — с достоинством возразила Рокси. — Просто у него широкая кость. Кроме того, мне нравится, когда мужчины много — есть за что подержаться.

— Готова спорить, этим-то ты всю ночь и занималась, — не преминула кольнуть подругу Йоко.

Лара оставила их пикироваться и пошла в трейлер. Ее искренне удивляло, что в эпоху СПИДа и Рокси, и Йоко относятся к сексу так небрежно. Неужели, думала Лара, они не осознают, насколько это может быть опасно?

Она сама никогда не была такой; для нее секс в чистом виде просто не существовал. Если она не чувствовала глубокой духовной связи со своим предполагаемым партнером, она никогда не шла на близость.

Что ж, не исключено, что она была не права. Может быть, ей было бы легче жить, если бы она приняла философию «одной ночи».

Но, нет, с ней это не пройдет. И нечего пороть горячку и совершать глупости; рано или поздно она обязательно встретит достойного человека, а если нет… Ну что же, у нее останется ее работа, ее дом в Лос-Анджелесе, ее собаки, лошади и, конечно, друзья…

Но в глубине души Лара понимала, что этого мало — чертовски мало!

Глава 10

На съемочной площадке Джоуи очень понравилось. Вокруг было много женщин, и все они старались, чтобы он был счастлив и доволен.

И он действительно был очень доволен. Парикмахерша — высокая, стройная негритянка — принялась за Джоуи с таким рвением, что он почувствовал себя звездой экстра-класса. Появившаяся несколько позднее аккуратная маленькая японочка, которая гримировала его, тоже была сладкой как конфетка.

Все-таки он поступил очень умно, когда наврал Трини о своей помолвке. Как Джоуи и предполагал, она оповестила об этом всех, и теперь женский персонал съемочной группы мог только смотреть на него и вздыхать.

Сегодня даже Трини покинула свой трейлер — и все для того, чтобы лишний раз убедиться: костюм на Джоуи сидит как надо.

— Я должна быть рядом, когда станут снимать драку, — пояснила она. — У нас есть запасные брюки, но пиджак только один, так что будь с ним поаккуратней, ладно?

— Сделаю, что смогу, — ухмыляясь, ответил Джоуи.

— Уж постарайся, — с улыбкой кивнула Трини.

Они оба знали, зачем ей понадобилось быть сегодня на площадке.

Пока Йоко занималась ее лицом, легко прикасаясь к нему кисточками и тампонами, Лара спокойно сидела, откинувшись на спинку своего кресла. Короткие минуты перед съемкой всегда помогали ей собраться. Это, однако, не мешало ей беседовать с Йоко.

— Вы мне просто не поверите, мисс Лара, — самым ханжеским тоном проговорила гримерша. — Но наша Рокси просто чокнутая!

— Ну, что там еще она сделала? — лениво отозвалась Лара.

— Ну… — Йоко пожала плечами. — Вчера вечером она подцепила одного пижона прямо на площадке. Всю ночь они трахались, и теперь этот кретин будет на каждом углу трубить о своей победе. Ее репутация погибла.

— Надеюсь, она воспользовалась презервативом.

— Ха! — заметила Йоко самым саркастическим тоном. — Уверена, что нет. Наша Рокси, похоже, считает себя бессмертной.

— Может быть, тебе стоит посоветовать ей не забывать о мерах безопасности? — предложила Лара. — Использовать презерватив в наше время просто необходимо. Так поступают все разумные люди.

— Уж лучше вы ей сами скажите, — лицемерно вздохнула Йоко. — Рокси никогда меня не слушается.

— Ну что же, скажу.

В это время в трейлер заглянула Джейн, второй помощник режиссера. Это была высокая, нескладная женщина с длинным, лошадиным лицом.

— Йоко! — сказала она умоляющим тоном. — Сделай мне одолжение, загримируй того парня, который играет Джеффа, ладно?

— Я работаю только с Ларой, и ни с кем больше! — моментально откликнулась японка. — Так записано в моем контракте!

— Да я знаю! — досадливо воскликнула Джейн. — Просто один из наших гримеров заболел, а Джеффа срочно нужно подготовить к съемке. Ты ведь не возражаешь, Лара?

— Нисколько, — ответила Лара. — Йоко со мной уже закончила.

— А гример Кейла? — не сдавалась Йоко. — Разве не может он этим заняться?

— Кейл гримируется гораздо дольше Лары, — объяснила Джейн. — А Майлс хочет уже начать съемку.

— Ладно, — ответила Йоко, напуская на себя недовольный вид. — Пришли его ко мне. Как его зовут-то, этого твоего Джеффа?

— Джоуи Лоренцо. — Джейн улыбнулась, показывая лошадиные зубы. — Ничего, ты еще изменишь свое мнение, когда увидишь его.

Лара поднялась с кресла.

— Ну, кажется, все? — спросила она.

— Вас невозможно сделать красивее, — ответила японка, отступая на шаг назад и любуясь своей работой. — Можно расправить хризантеме лепестки, но сделать ее прекраснее, чем создала природа, не может никто.

Лара, польщенная столь изящной лестью, наклонилась к зеркалу.

— У этой помады отличный оттенок, — заметила она. — Сегодня будут просматривать рабочий материал, я тогда скажу тебе, как она смотрится на экране.

— Может, мне можно сходить с вами? — с надеждой спросила Йоко, но Лара отрицательно покачала головой.

— Ты же знаешь, что Майлс никому не разрешает просматривать дубли до монтажа.

— Но это же глупо! Каждый, кто связан со съемками, имеет право хотя бы краешком глаза взглянуть на свою работу.

— Майлс так не считает.

— Тоже мне Феллини!.. — пробормотала Йоко и наморщила носик.

На выходе из трейлера Лара столкнулась с Рокси. Сегодня на ней был обтягивающий свитер с рисунком «под леопарда», кожаная мини-юбка черного цвета и высокие ботинки из поддельной крокодиловой кожи.

— Черт! — сказала она с выражением. — Вы видели этого парня, который играет Джеффа?

— Нет, — ответила Лара.

— Все равно, все мы уже опоздали, — вздохнула Рокси. — Трини говорит, что он помолвлен, но от этого мне только еще больше хочется попробовать этого парня на вкус. Вы же меня знаете!..

— А где он снимался раньше? — спросила Лара, которую послужной список Джоуи Лоренцо интересовал гораздо больше, чем его внешность.

— Ну, насколько я слышала, когда-то он подавал большие надежды, но потом ему пришлось все бросить, чтобы ухаживать за больной матерью или сестрой. Вообще-то для мужиков это не типично, но если это правда, то…

— Ты уже видела его сегодня?

— Он заглянул ко мне в трейлер, а я послала его к нашей черненькой, к Луизе. — Рокси картинно подняла глаза к потолку. — Должно быть, у меня наступило временное помрачение рассудка. Упустить такой кадр!..

— Неужели так хорош? — осведомилась Лара. Актеры, как она знала, были обычно слишком эгоистичны, слишком увлечены собой, поэтому она взяла себе за правило по возможности с ними не связываться.

— Когда Кейл увидит этого красавчика, он просто лопнет от злости! — торжественно заявила Рокси. — Честное слово, лопнет!

— Но Джефф и должен быть привлекателен, — уточнила Лара. — Иначе женщина, которую я играю, не стала бы отвечать на его ухаживания.

— Он не просто привлекательный, мисс Лара, он — настоящий жеребец, мачо, что хотите, — со знанием дела ответила Рокси, проводя по верхней губе кончиком языка. — Это я вам точно говорю. И Кейлу это очень не понравится.

Через полчаса Лара была уже на площадке, и Майлс, по обыкновению, приветствовал ее легким поцелуем в щеку.

— Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, моя дорогая, — небрежно бросил он ей.

Лара огляделась по сторонам. Кейла нигде не было видно.

— Наша вторая звезда будет с минуты на минуту, — подсказал Майлс, прочтя ее мысли, и добавил двусмысленно:

— Сегодня у него что-то не клеится с волосами.

— А где парень, который играет Джеффа? — поинтересовалась Лара, и Майлс кивнул в дальний угол зала.

— Вон там, под этой кучей женщин.

Лара бросила быстрый взгляд в указанном направлении.

— Сегодня все женщины только о нем и говорят. Кто он вообще такой?

Майлс пожал плечами.

— Признаться, я не думал, что он вызовет среди наших женщин такой переполох, — ответил он, как показалось Ларе, с легкой досадой и, щелкнув пальцами, подозвал Джейн.

— Позови сюда Джоуи, — распорядился он. — Мисс Айвори хочет на него взглянуть.

Когда Джейн, робко похлопав Джоуи по плечу, сказала, что режиссер хочет его видеть, он мгновенно вскочил с кресла, на котором сидел, и поспешил к Майлсу, без сожаления бросив своих разочарованных поклонниц на произвол судьбы.

Лара внимательно следила за ним. В какое-то мгновение ей даже показалось, будто в ней проснулась почти животная чувственность, но она быстро взяла себя в руки. Ничего подобного не происходило с ней вот уже бог знает сколько времени — не должно произойти и сейчас.

И все же она не могла не признать, что Рокси была совершенно права. Этот парень выглядел сногсшибательно.

За спиной Лары раздался сдавленный возглас. Это Кэсси, которая следовала за Ларой, как рыба-лоцман за акулой, не сдержала своего восхищения.

— Боже мой, пора садиться на диету! — пробормотала она.

Но Лара оставалась спокойна и холодна, во всяком случае, внешне.

Джоуи бросил на Лару только один взгляд и был ослеплен ее красотой. Она была совершенной и… изысканной. Эти золотистые волосы, невесомым облаком падавшие на узкие плечи, это прекрасное лицо, это тело… Ничего подобного он в жизни не видел. И, помимо собственной воли, Джоуи вдруг почувствовал необычайно сильное возбуждение, чего с ним никогда прежде не случалось, если только он сам этого не хотел.

Майлс, сделав шаг вперед, неожиданно оказался между ними.

— Познакомься с мисс Ларой Айвори, Джоуи, — сказал он. — Думаю, ты много раз видел ее на экране…

Лара встала с кресла и протянула ему руку. Джоуи осторожно пожал ее и почувствовал, как по его телу словно пробежал электрический ток. Он смотрел прямо в ее ясные зеленые глаза и не находил слов…

— Работать с вами — большая честь для меня, — сумел наконец произнести он.

Она улыбнулась ему мягкой, чарующей улыбкой, способной свести с ума любого мужчину, если только он не слеп.

— Благодарю вас, — произнесла она благозвучным, нежным, но глубоким и сильным голосом.

— Пока мы ждем Кейла, — проговорил Майлс, не заметивший нарастающего на площадке сексуального напряжения, — давайте прорепетируем ваш диалог.

— Хорошо, — согласилась Лара. Джоуи же продолжал смотреть на нее, не в силах отвести глаз от этой невиданной красоты.

Лара словно загипнотизировала его.

В эпизоде, о котором шла речь, он должен был сидеть в баре, пока Лара и Кейл за столиком обменивались взаимными упреками и оскорблениями. В конце концов Кейл в гневе срывался с места и выбегал из ресторана. И тут появлялся Джоуи…

Джоуи начал читать свои реплики по бумажке, хотя роль он знал назубок.

— Простите, но я не мог не слышать, о чем вы говорили… — прочел он, стараясь сосредоточиться и перевоплотиться в Джеффа. — Скажите, это был ваш муж?

— Нет, он не мой муж, — ответила Лара. В отличие от Джоуи, она работала по памяти.

— Тогда, я полагаю, вы не откажетесь потанцевать со мной?

Как и полагалось по сценарию, Лара кокетливо наклонила голову.

— Почему вы так решили?

— Потому что мне кажется, вы и сами этого хотите.

Здесь Лара должна была встать и пойти за Джеффом на середину зала.

Сцена, в которой они были заняты, была, таким образом, совсем короткой, но ни у кого не возникло сомнений в том, что это не проходной эпизод. Во всяком случае, в нем была своя «химия страсти», которая не могла оставить зрителей равнодушными.

Потом они повторили диалог еще раз и готовы были прочесть его снова, когда на площадке наконец-то появился Кейл.

Он вошел в зал уверенно и спокойно, как настоящая кинозвезда.

Кейл и был звездой, но он никогда не упускал возможности лишний раз напомнить об этом окружающим.

— Кейл, познакомься с Джоуи Лоренцо, — сказал Майлс. — Он будет играть Джеффа.

Кейл небрежно скользнул по Джоуи взглядом и коротко кивнул.

— Ну что, начнем, пожалуй? — обратился он к режиссеру, похрустывая суставами. — Я готов.

— Вот и отлично, — спокойно согласился Майлс. — Начнем со сцены за столом. Ты и Лара. Джоуи, ступай пока к стойке.

Все трое актеров вышли на съемочную площадку. Кейл и Лара за столиком были на переднем плане; Джоуи — на заднем.

— Внимание! — громко объявил первый помощник режиссера. — Приступаем к репетиции, первый прогон. Просьба соблюдать тишину.

Кейлу и Ларе пришлось повторить сцену ссоры несколько раз, прежде чем Майлс был удовлетворен. Наконец объявили перерыв, и к участникам бросились гримеры и парикмахеры; они напудрили Лару и Кейла и привели в порядок их прически, пока ассистент режиссера и оператор готовились к съемке.

Кейл никогда не принадлежал к тем актерам, которые облегчают режиссерам жизнь. Потребовалось девять дублей, прежде чем Майлс бросил короткое «Снято! Пленку — в лабораторию».

Все это время Джоуи было совершенно нечего делать, кроме как сидеть в баре и наблюдать за Кейлом и Ларой. При этом он чувствовал себя униженным и злился на Кейла, который обошелся с ним так, словно он был третьеразрядным статистом из массовки. «Подумаешь, звезда! — кипятился Джоуи. — Напыщенный, молодящийся павлин — вот ты кто!..»

Но все его внимание было, тем не менее, приковано к Ларе Айвори. «Офигенно красивая женщина! — решил в конце концов Джоуи. — И она явно знает это, но не кичится своей красотой!»

Во время обеденного перерыва он снова попал в заботливые ручки Трини.

— Идем, — сказала она приветливо. — Я провожу тебя до пикапа с едой. Кроме того, кто-то ведь должен защитить тебя от наших женщин!

— Что ты имеешь в виду? — Джоуи слегка приподнял брови, притворяясь, будто он не заметил повышенного внимания к своей особе.

— Ты пойдешь со мной, парень, — безапелляционно заявила Трини, самовольно назначая себя его лучшим другом. — Ты помолвлен, и я помолвлена — это значит, что мы должны держаться друг друга.

Джоуи ухмыльнулся в ответ и снова посмотрел на Лару, которая как раз уходила под руку с Майлсом.

«Интересно, она спит с ним?»— спросил себя Джоуи.

Скорее всего, нет, решил он. Для этого Лара Айвори была слишком независимой; кроме того, она стояла так высоко, что могла сама выбирать, с кем ей спать.

— А где Барбара Уэстерберг? — спросил он у Трини, включая свое обаяние на полную мощность. — Что-то ее не вижу…

— Она никогда не появляется на площадке раньше полудня, — пояснила Трини. — Да и то — побудет с часок и отваливает. Все продюсеры так делают, если, конечно, они не связаны с постановкой. Эти будут сидеть у тебя на шее, пока не заездят насмерть.

— А ты давно в этом бизнесе? — снова поинтересовался Джоуи.

— Два года! — с гордостью ответила Трини. — Я вообще-то пока только учусь, но когда-нибудь я тоже стану продюсером, вот увидишь!

— А ты сумеешь?

— Почему бы и нет? Пора бы уже кому-нибудь преодолеть этот барьер… Много ты знаешь продюсеров испано-американцев? То-то и оно!.. Мой жених, во всяком случае, утверждает, что у меня обязательно получится. — Трини хихикнула. — Я буду продюсером, а он — чемпионом мира в тяжелом весе. Здорово, да?

— Мне нравится. — Джоуи улыбнулся.

— Знаешь что, давай-ка наденем на тебя какую-нибудь старую майку, — неожиданно предложила Трини самым деловым тоном — Чтобы ты не испортил свой костюм во время обеда.

Джоуи согласно кивнул, и они свернули к трейлеру-костюмерной. Там они застали голого по пояс Эрика, который, пыхтя, отжимался от пола. Увидев их, он перестал отжиматься и упал животом на пол.

— А-а! Жених и невеста! — воскликнул он.

— Ну оч-чень смешно, — отозвалась Трини, перешагивая через него.

— Разве здесь нет тренажерного зала? — поинтересовался Джоуи, подумав о том, что ему тоже не мешает заняться своей физической формой.

— Есть, в пятнадцатом трейлере, только он принадлежит лично мистеру Карсону, — отозвался Эрик, все еще лежа на полу. — Думаешь, он позволит тебе потренироваться? Черта лысого!

— Мне он показался довольно приличным парнем, — осторожно заметил Джоуи.

— Просто ты мало его знаешь, — буркнул Эрик и поджал губы. — Наш мистер Америка — настоящий скорпион, того и гляди, ужалит.

— Что это значит? — поинтересовался Джоуи.

— Это значит… — Эрик легко поднялся с пола. — Сколько у тебя строчек, приятель?

— Не много. — Джоуи пожал плечами.

— Дело кончится тем, что у тебя останется одна строчка и возможность получить по зубам, — со знанием дела сообщил Эрик. — Да и то, если очень повезет.

Джоуи почувствовал в груди холодную тяжесть. Как же скверно быть никем — нулем без палочки, никому не известным актером! Но ничего, когда-нибудь он станет звездой, и у него будет все, что есть у Кейла Карсона. Все, и даже немножечко больше!

— Наплевать, — сказал он равнодушно.

Трини бросила ему старую хлопчатобумажную рубаху. Джоуи ловко поймал ее на лету и, сняв шелковую водолазку и пиджак, надел ее на себя.

Пиджак и водолазку Трини аккуратно повесила на «плечики».

— Пойдешь обедать, Эри? — спросила она.

— Больше всего на свете люблю чувствовать себя в эпицентре беснующейся толпы, — поморщившись, с сарказмом ответил ее напарник и потянулся за розовым джемпером.

Отснятый материал решено было просматривать в трейлере Барбары Уэстерберг, где стояла вся необходимая аппаратура.

Сидя в глубоком кожаном кресле, Лара внимательно смотрела на экран видеомонитора, критически оценивая каждое свое движение и жест. «Перышки»в ее волосах выглядели просто прекрасно, и она мысленно завязала узелок на память — не забыть поздравить Рокси с удачной выдумкой.

Что касалось Кейла, то его выручала его редкостная фотогеничность; на экране он смотрелся куда лучше, чем в жизни, и Лара осталась довольна. Съемки обещали быть легкими, а она очень нуждалась в отдыхе, который помог бы ей уравновесить серьезные роли, в которых она снималась до того. Комедия, которую снимали Майлс и Барбара, была в этом смысле самым подходящим для нее вариантом, хотя халтурой эту работу назвать было нельзя. Никто не ждал, конечно, что «Спящий» войдет в историю американского кинематографа, но он должен был быть достаточно успешным, чтобы сделать хорошие сборы.

Что и требовалось доказать.

— Я — доволен, — с нажимом сказал Майлс, когда Барбара выключила видеопроектор. — У кого какие замечания?

— Никаких, — ответила ему Барбара. — У тебя чудные волосы, Лара.

— А как насчет меня? — спросил Кейл и слегка насупился.

— Ты же знаешь, что на сегодняшний день ты — самый красивый актер Голливуда, — ответила Барбара, бросая подачку его вечно голодному «я». — Ты заткнул за пояс и Кевина Костнера, и Майкла Дугласа.

— Майкла Дугласа! — взорвался Кейл. — Так он же на пятнадцать лет старше меня!

— Он и выглядит соответственно, — поспешила исправить свою ошибку Барбара.

— Пойду перекушу. — Лара встала со стула, решив исчезнуть под благовидным предлогом, пока Кейл не разошелся вовсю.

— Я с тобой. — Майлс тоже встал и взял ее под руку.

Вместе они вышли из трейлера.

— Я знаю, ты считаешь Кейла настоящей задницей, — заговорил извиняющимся тоном режиссер, — но ты не можешь не согласиться, что вы двое производите сильное впечатление.

— А-а… Ты имеешь в виду «магию кино»? — негромко смеясь, ответила Лара. — Знаю, знаю, зрителей легко дурачить, особенно когда они этого хотят.

— У тебя эта магия была всегда. — Майлс говорил, не скрывая своего восхищения, и, похоже, был совершенно искренен.

Впрочем, Лара знала, что он умеет быть придирчивым и строгим, и его похвала была ей тем более приятна.

— Это видно даже в твоем первом фильме, — продолжал Майлс. — Ты была еще так молода и наивна…

— И играла проститутку, — вставила Лара. — Изображала из себя универсальную мечту каждого американского мужчины — девушку по вызову, которая бросает свою работу, когда встречает хорошего парня.

— Но ведь это принесло тебе пользу, — мягко напомнил Майлс. — Этот фильм сделал тебя звездой. Как «Красотка» сделала Джулию Роберте.

— Нет ничего лучше хорошей роли проститутки… или роли хорошей проститутки, чтобы сделать карьеру, — сухо заметила Лара.

— Да, многие наши актрисы начинали с разворота в «Плейбое», — согласился Майлс. — Кроме тебя, разумеется.

— Разумеется, Майлс. Сниматься голышом на потеху любителям мастурбации не в моих правилах.

Когда они подходили к доставочному грузовику с едой, их нагнала запыхавшаяся Кэсси.

— Что вам взять, мисс Лара? — спросила она.

— Пока не знаю, что-нибудь легкое, — ответила Лара, заметив за столом Джоуи Лоренцо, сидевшего в окружении самых красивых девушек из съемочной группы.

— Я перекушу у себя, — сказал Майлс, отпуская ее руку. — Много работы.

— Пожалуй, я поступлю так же. — Лара повернулась к Кэсси. — Будь добра, возьми мне салат, сок и чашку бульона.

Хорошо?

— Будет сделано, мэм!

Лара бросила еще один взгляд на Джоуи и окружавшую его толпу возбужденных женщин. В это мгновение он тоже поднял голову, и их взгляды встретились. Глаза у него были очень темные, почти черные, но не бархатные, а со стальным отливом.

Увидев, что Джоуи смотрит на нее, Лара улыбнулась ему очаровательной, вежливой улыбкой, которой всегда пользовалась в таких случаях. Затем она повернулась и пошла к своему трейлеру.

Мистер Лоренцо был помолвлен. Следовательно, ни о каком, даже самом легком флирте не могло быть и речи.

Глава 11

Джоуи несколько раз замечал, что Лара поглядывает в его сторону, но это было единственным его успехом. Больше ничто не указывало на то, что знаменитая кинозвезда догадывается о его существовании. Тем не менее он не спешил форсировать события, прекрасно понимая, что мисс Айвори наверняка привыкла к тому, что в ее присутствии мужчины теряют голову и начинают выкидывать один фортель за другим. Если он будет вести себя иначе и сумеет убедить ее, что он — не такой, как все, тогда у него, возможно, появится шанс.

Весь день он просидел за стойкой бара, изображая из себя задний план, декорацию, все что угодно. Увы, до эпизода с его участием дело так и не дошло. Этот кретин Карсон, похоже, был просто не в состоянии сделать правильно все, что от него требовалось.

В перерывах между дублями компанию ему составляла Трини.

Джоуи внимательно прислушивался к тем кратким, но весьма выразительным характеристикам, которые она давала каждому, кто имел отношение к съемкам. С тех пор как Трини узнала о его «помолвке», она прониклась к Джоуи изрядной долей доверия и была весьма откровенна в своих оценках.

— Расскажи мне про мисс Айвори, — небрежно спросил он, когда запас технических сотрудников и сотрудниц был почти исчерпан. — Какая она? Тяжело ли с ней работать?

— О, Лару любят все — от осветителей до грузчиков, — с готовностью ответила Трини. — У нее прекрасный характер, к тому же ее не «заносит», как большинство наших звезд. Признайся, она тебе понравилась?

И она метнула в его сторону быстрый взгляд.

Джоуи кивнул.

— Тут уж не поспоришь, — сказал он. — Она спит с кем-нибудь?

Трини напустила на себя оскорбленный вид.

— Откуда я знаю? — спросила она и надулась.

— Ну ладно, не скромничай, — поддразнил ее Джоуи. — Если она спит с кем-нибудь, то это наверняка известно всей студии.

— Говорят, она вообще ни с кем не спит.

— Не может быть! — не поверил Джоуи.

— У нее на этот счет свои взгляды… — Трини зевнула, всем своим видом показывая, что ей надоело говорить о Ларе Айвори. — Расскажи мне лучше о своей невесте. Она приедет к тебе на съемки?

— Не исключено, — неохотно ответил Джоуи, которому вопрос напомнил о возможном приезде Мадлен. — Если ей позволит работа.

— А мой Марек приедет! — Трини с торжеством улыбнулась. — Ах, я просто не могу его дождаться!..

Вечером того же дня у Лары состоялся долгий телефонный разговор с Никки. Они говорили о Ричарде и о том, как он доволен ее игрой во «Французской сиесте». Потом обсудили сценарий «Спящего», и Лара, не утерпев, пожаловалась подруге на Кейла Карсона.

В ответ Никки начала смеяться и долго не могла остановиться.

— Да он, похоже, строит из себя суперзвезду, наш мистер-Заноза-В-Заднице! — воскликнула она. — Может, он считает, что на нем свет клином сошелся?

— Не исключено, — согласилась Лара. — И боюсь, что мне придется как-то с этим мириться, пока не кончатся съемки, а это может занять довольно много времени. Он работает ужасно медленно! Наши прозвали его Тысяча-И-Один-Дубль!

Тут Никки снова захохотала, и Лара, дурное настроение которой уже улетучилось, с удовольствием присоединилась к ее смеху.

— Как там Саммер? — спросила Лара, отсмеявшись.

— Ужасно! — отозвалась Никки. — Она никакого удержу не знает, словно с цепи сорвалась. Вечеринки, танцы, дискотеки, клубы — ни о чем другом она и слышать не хочет.

— Это такой возраст, — успокоила ее Лара. — К тому же она, видимо, просто не признает тебя матерью; в конце концов, ты всего на семнадцать лет старше нее. Не исключено, что Саммер просто тебе завидует.

— Чушь! — твердо сказала Никки. — С чего бы ей завидовать? Ты просто не видела ее, Лара: Саммер стала совсем большой.

У нее роскошная фигура и красивое лицо, так что это я должна ей завидовать.

— И все-таки, — не сдавалась Лара, — она еще девочка, а ты — уже вполне сложившаяся личность. Ты сделала замечательную карьеру, у тебя знаменитый муж…

— Нет, — перебила ее Никки. — Зависть, ревность — все это на самом деле ни при чем. Просто сейчас она в таком возрасте, когда родители кажутся выжившими из ума идиотами; себя же Саммер определенно считает самой умной. Я знаю, что говорю: я сама была такой. А ты?

— Я не помню, — быстро ответила Лара.

Никки знала, что Лара не любит вспоминать свое детство и раннюю юность; очевидно, они были вовсе не безоблачными.

О родителях Лары ей было известно только то, что они погибли в автокатастрофе. Лара тогда была совсем маленькая, и воспитывали ее какие-то дальние родственники. Разумеется, все это весьма интересовало ее; Никки даже пыталась расспрашивать Ричарда, но он знал о прошлом Лары не больше нее.

«Она не любит говорить о прошлом, — сказал он ей тогда. — Так что лучше оставь ее в покое».

Никки так и поступила.

— На твоем месте, — продолжила Лара, — я бы не очень беспокоилась. Я думаю, она перебесится и придет в норму.

— Надеюсь, что так, — вздохнула Никки. — Пока же я рядом с ней чувствую себя страшной занудой.

— Ничего, это пройдет, — уверенно сказала Лара. — Вот возьмешься за свой фильм — и пройдет. Кстати, я еще не получила твой сценарий, но обещаю — я прочту его очень быстро.

— Сразу же позвони мне, как прочтешь! — оживилась Никки. — Мне так хочется поскорее узнать твое мнение.

Положив трубку, Лара вышла на заднюю веранду и остановилась, глядя в ночную тьму. Ей очень хотелось прогуляться по побережью, но одна она на это не осмелилась бы. Темнота пугала ее.

И не только темнота… Воспоминания, которые порой накатывали на нее, были еще страшнее, но Лара утешала себя тем, что самое ужасное в ее жизни было уже позади.

— Глупая драная кошка! — крикнул Энди прямо в лицо своей младшей сестре. — Драная, тощая кошка!

— Нет, нет! — пискнула маленькая Лара-Энн.

— Нет — да! — еще громче завопил Энди. — Да! Да!! Да!!!

Ему уже исполнилось восемь, и он был очень хорош собой. Когда они не, ссорились, Лара-Энн просто обожала своего старшего брата.

— Мама, мамочка, можно мне еще кусочек цыпленка ? — плаксиво спросила Лара.

— Что ты говоришь, маленькая? — рассеянно отозвалась Эллен, колдовавшая у плиты.

— Я хочу еще цыпленочка, он такой вкусный!

— Прости, маленькая, но я должна оставить и папе.

— Но почему мы должны его ждать ? — вставил Энди почти басом. — Папа же всегда опаздывает к ужину.

— Потому что мама так сказала, вот! — немедленно отозвалась Лара-Энн и показала Энди язык.

— А ну замолчи! — Энди не остался в долгу и, когда мать отвернулась, тоже показал Ларе язык, да еще скорчил ей страшную рожу.

— Сам замолчи. — От негодования Лара даже покраснела. — Мамочка всегда говорит правильно. Правда, мама?

— Замолчите-ка оба! — устало сказала Эллен, отводя со лба купавшую на глаза прядь волос.

Она была очень привлекательной женщиной: стройной, с широко расставленными большими глазами глубокого чайного цвета и со светлыми волосами, которые мягкими волнами падали ей на плечи.

Лара посмотрела на мать и завистливо вздохнула.

— Хотела бы я когда-нибудь стать такой же, как ты, мамочка, — проговорила она. — Ты та-кая красивая!

— Спасибо, дорогая, — откликнулась Эллен, доставая из морозильника упаковку с мороженым. — Ты тоже очень красивая.

— Нет, она не красивая, — сказал Энди и насупился. — Она просто глупая девчонка.

— А смогу я стать знаменитой артисткой, когда вырасту? — спросила Лара-Энн, демонстративно не обращая внимания на слова брата. — Скажи, смогу, а ?

— Ну конечно, маленькая, ты сможешь стать кем захочешь, — успокоила ее Эллен, ласково погладив дочь по голове.

— А я знаю, кем она станет, — насмешливо вставил Энди, глядя в потолок. — Она станет самой некрасивой девчонкой в нашем квартале.

— Сколько раз тебе повторять, Энди? — спросила Эллен, начиная сердиться. — Перестань обижать свою младшую сестру.

— А вот я его не обижаю, — тут же заявила Лара-Энн. — Значит, я хорошая, правда, мама ?

— Ты плохая, плохая! — завопил Энди. — Я лучше знаю!

— Нет, хорошая!

— Нет, плохая, плохая!

— А ну-ка, перестаньте! — прикрикнула Эллен. — Предупреждаю вас — я сегодня не в настроении.

— А можно я посмотрю «Приключения Чарли»? Ну, пожалуйста… — попросила Лара.

— Нет, нельзя. Я хочу смотреть «Черных баронов»! — перебил ее Энди.

— Тш-ш! Сегодня очередь Лары выбирать, ты что, забыл? напомнила мать. — Сегодня вечером вы оба будете смотреть «Приключения Чарли».

— Черта с два! — презрительно сказал Энди.

— Что ты сказал ? — нахмурилась Эллен.

— Черт! Черт! Черт!

— Когда твой отец вернется, он вымоет тебе рот с мылом, чтобы не произносил таких слов!

— А я не боюсь, пусть вымоет!

— Посмотрим, как ты не боишься! Вот погоди, если отец только у слышит, как ты ругаешься!

— Мама, — с самым невинным видом спросила Лара, — а что такое минет?

— Что?! Что ты сказала? — Энди захихикал, но Эллен строго глянула на него, и он зажал рот ладошкой.

— Где ты слышала это слово? — спросила она у Лары, прикладывая ладони к щекам, которые вдруг стали пунцовыми словно от пощечины.

— От папы. Он сказал, что мистер Данн…

— Твой папа никогда не употребляет таких слов! — поспешно перебила Эллен. — Это нехорошо.

— Нет употребляет, употребляет! Я сама слышала.

— Папа никогда не говорит таких слов, — отчеканила Эллен. — И ты не будешь. Это… плохое слово.

— Но что оно значит, мама?

— Я знаю! — выкрикнул Энди. — Это когда дяди суют свою письку в рот маленьким, глупеньким девочкам!

Эллен круто повернулась к нему.

— Прекрати, Энди! Прекрати немедленно!

В этот момент входная дверь отворилась, ив кухню вошел Дэн — отец Энди и Лары. Он был крупным, шумливым и чрезвычайно вспыльчивым мужчиной, все еще красивым, несмотря на двойной подбородок и намечающееся брюшко.

— Папа! Папа пришел! — вскрикнула Лара-Энн, бросаясь к отцу. Дэн подхватил ее на руки и, крепко прижав к себе, расцеловал в обе щеки. От него сильно пахло вином, но Лара уже привыкла к этому запаху — Дэн был владельцем большой винной лавки, поэтому в этом ничего удивительного не было. «Должен же я попробовать, детка, что я продаю людям ?»— говорил отец. Почти каждую субботу он брал ее с собой, и, если покупателей было немного, они вместе шли на склад, и Лара могла сколько угодно пить кока-колу, пока Дэн опрокидывал стаканчик-другой неразбавленного скотча.

— Можно мне кусочек твоего цыпленка, папочка? Мне очень хочется! — попросила Лара, ласкаясь к нему, но отец не ответил.

Его напряженный взгляд был устремлен на Эллен, которая стояла у плиты, повернувшись к мужу лицом.

— Ты сегодня поздно, — сказала она наконец, но голос у нее был какой-то деревянный.

— Я рад, что ты заметила, — отозвался Дэн, опуская дочь на пол.

— Что ты хочешь этим сказать ? — осведомилась Эллен, и от ее голоса повеяло теперь самой настоящей зимней стужей.

— Ты отлично знаешь, — отрезал он, слегка покачиваясь.

— Нет, не знаю!

Дэн придвинул к кухонному столу стул и с размаху сел на него, так что хрупкая конструкция затрещала под его тяжестью.

— Ступайте в комнату, посмотрите телевизор! — приказал он детям.

— Я хочу с тобой, папочка! — возразили Лара-Энн.

— Нет, моя сладкая! — ответил отец, слегка подталкивая ее в спину. — Поговорим после ужина, ладно ?

— Идем, драная кошка! — Энди схватил ее за руку и потянул за собой. Заметив улыбку на губах сына, Эллен погрозила ему пальцем:

— Не забудь, Энди! Никаких «Баронов»— сегодня вы смотрите «Приключения Чарли»!

Сидя перед телевизором, Лара-Энн внимательно следила за похождениями медвежонка Чарли, а Энди катал по полу игрушечный автомобиль, при этом он так громко рычал и гудел, подражая шуму автомобильного мотора и сигналам, что Лара не выдержала.

— Потише, Энди! — сказала она, не отрывая, впрочем, глаз от экрана.

— Не-а!.. — Энди снова показал ей язык. — Ты — глупая девчонка. Все девчонки глупые.

— Яне глупая.

— Нет, глупая!

— Нет! Они так громко и горячо спорили, что не сразу обратили внимание на то, что родители в кухне разговаривают на повышенных тонах. Энди первым обратил внимание на шум.

— Тес! — шикнул он. — Они опять ссорятся!

— Сука! — кричал в кухне Дэн. — Лживая сука!

— Как ты смеешь обвинять меня ? — донесся голос Эллен.

— Значит, смею! — проревел Дэн. — Весь город говорит о том, что ты путаешься с этим зубным врачом! Может, он что и вставляет тебе в рот, но только не зубы!.. Нет, не зубы!

— Эллиот Данн просто хороший знакомый, уверяю тебя!

— Знакомый, ха! Скажи лучше, как давно ты спишь с ним?

Эти непонятные обвинения и шум напугали Лару.

— О чем они говорят ? — шепотом спросила она у брата.

— Не знаю, — отозвался Энди, но по тому, как он досадливо дернул плечом, Лара догадалась, что он что-то скрывает.

— Мне надоело быть посмешищем для всего города! — снова заговорил, а вернее, заорал Дэн. — Дэн Леонард еще никогда не ходил в дураках — и не будет!

— Люди любят преувеличить. Уверяю тебя, между нами ничего нет!

— Врешь!

— Это правда.

Последовала непродолжительная пауза, потом послышался какой-то странный шорох и испуганный голос Эллен произнес:

— Дэн…! Что ты… О боже мой!!! Что ты делаешь?!

— Собираюсь наказать тебя, как положено мужчине! Мне давно надо было сделать это, ноя…

— Не глупи, Дэн, — Эллен говорила тихо, но в ее голосе ясно слышалась паника. — Ты сошел сума. Пожалуйста, не надо!.. Не надо!! Не-е-е-е-т!!!..

На кухне что-то грохнуло — оглушительно и звонко, и Лара-Энн зажала уши руками. Она чувствовала — случилось что-то ужасное!

Энди вскочил на ноги.

— Не уходи! — взмолилась Лара-Энн, хватая его за плечо. — Я боюсь! Не ходи ту да, слышишь?!

— Я должен! — Энди вырвался и, толкнув дверь гостиной, выбежал в короткий коридор, ведущий в кухню.

Лара-Энн забилась в самый дальний угол мягкого дивана и зажмурилась. Она слышала голос отца, который выкрикнул что-то неразборчивое, слышала шум возни, потом снова раздалось это громкое «бах!», и в квартире наступила тишина.

Страшная тишина.

Лара не сдвинулась с места. Открыв глаза, она со страхом смотрела на дверь.

В коридоре раздался тяжелый топот, и в гостиную ворвался ее отец. Его глаза блуждали, а лицо исказила какая-то дикая гримаса, Такого отца Лара-Энн боялась, хотя до сих пор он ни разу не тронул ее даже пальцем.

— Пошли со мной, крошка, — скомандовал он и, схватив ее за пуку, рывком сдернул с дивана.

Это было неожиданно и страшно, и Лара готова была разрыдаться, но она любила своего отца, поэтому сдержалась.

— А куда мы пойдем? — спросила она дрожащим голоском.

— Куда-нибудь подальше отсюда, — пробормотал Дэн и, легко подхватив дочь на руки, понес ее к входной двери.

Его путь лежал через кухню. На полу посреди кухни лежала Эллен — в ее груди зияла большая черная дыра, из которой поднимался легкий синеватый дымок.

Энди скорчился у двери. У него не хватало полголовы. Светлые обои были забрызганы яркой кровью.

— Папа, папочка! У мамы кровка идет! — закричала Лара-Энн. — Ей больно, папочка! И у Энди тоже…

Но отец не слушал ее. Выбежав на улицу, он буквально зашвырнул Лару на заднее сиденье своей машины. Усевшись за баранку, он включил мотор и рывком тронул машину с места.

— Папа, папочка!.. — всхлипывала на заднем сиденье Лара. — Мама… что с ней ? И с Энди ? На них напали разбойники ?

— Нет, — сквозь зубы пробормотал Дэн и, достав из «бардачка» початую бутылку скотча, сделал быстрый глоток прямо из горлышка. — Сними все будет в порядке.

В конце концов Лара-Энн свернулась клубочком на сиденье и, подтянув колени к груди, закрыла глаза. Происходило что-то непонятное, страшное, а единственный человек, к которому она могла обратиться, вдруг стал каким-то далеким и чужим.

— Папочка! — снова всхлипнула Лара минут десять спустя. — Кто… кто сделал это с мамой и с Энди?

— Твоя мать получила по заслугам, — пробормотал Дэн и сделал еще один большой глоток виски. — Лживая тварь!

Лара заплакала. Рыдания сотрясали все ее маленькое тело, слезы градом катились по лицу, но при этом она не издавала ни звука. Каким-то шестым чувством она понимала, что сейчас это может быть опасно.

Тем временем Дэн остановил машину у какого-то мотеля и, выйдя из машины, взял у дежурного ключ. Поставив машину перед дверьми их номера, он отпер замок и, взяв Лару на руки, отнес ее в комнату. Лара-Энн все еще плакала — она очень любила своего отца, но в глубине души она знала, что он совершил что-то очень плохое.

— Садись, — скомандовал он, опуская ее на неудобный, жесткий диван. — Можешь смотреть телевизор.

— Но я хочу домой, — всхлипнула она. — Давай поедем домой, к маме!..

— Делай, как я сказал. Включи телек и не распускай сопли, а то ты становишься слишком похожа на свою мать!

Сам он упал в кресло и снова глотнул виски из бутылки, которая была почти совсем пустой.

Лара невольно поежилась. Это не ее папа — ее папа никогда так с ней поразговаривал и никогда не был таким злым. Инстинктивно она чувствовала, что все это как-то связано с бутылкой в его руке, но в чем, собственно, дело, ей было еще не по силам разобраться. Правда, Энди как-то объяснил ей, что, когда мужчины пьют много виски, они иногда напиваются — и становятся неловкими и говорят смешно. Ее отца, правда, качало, но Ларе почему-то не было смешно.

Было уже очень поздно, и вскоре Лара почувствовала, как у нее слипаются глаза. Ее отец успел сходить в машину еще за одной бутылкой и теперь то и дело прикладывался к ней, бормоча себе под нос что-то неразборчивое.

Прошло еще что-то около часа, и Лара услышала вдали вой полицейских сирен. Ее отец тоже услышал этот звук, поскольку он вдруг встрепенулся, выпрямился на стуле и посмотрел на Лару в упор.

— Ты — совсем как твоя мамаша, — проговорил он заплетающимся языком. — Снаружи красивая, но внутри — дрянь. Просто… маленькая… дрянь… шлюха… Все бабы — шлюхи. Ясно?

Глаза Лары снова наполнились слезами. Отец никогда не говорил ей ничего подобного. Он просто души в ней не чаял — баловал, дарил игрушки и катал на коленке. И вот теперь все изменилось, изменилось самым ужасным и, главное, непонятным образом.

— Я хочу к Энди!.. — Лара очень старалась держать себя в руках, но голосок ее дрожал помимо ее воли. — Я хочу к мамочке!

Дэн достал из кармана блестящий револьвер.

Лара в ужасе смотрела на его короткий, толстый ствол, по которому пробегали синеватые блики. Из таких револьверов Черные бароны в сериале Энди убивали своих врагов насмерть. Сейчас отец застрелит и ее — в этом Лара не сомневалась. Точно так же, как он застрелил маму и Энди. Теперь она никогда не вырастет, никогда не станет большой!..

— П-папочка, ч-что ты… — начала она, не в силах оторвать взгляда от револьвера.

— Запомни! — проговорил отец, судорожно кривя рот. — Внутри ты — развратная маленькая дрянь, такая же, как была твоя мать.

Потом он быстро вставил ствол револьвера в рот и нажал на спуск.

Кровь, волосы, мозг так и брызнули во все стороны, и несколько кусочков тепловатой плоти попали Ларе в лицо.

Неделю назад ей исполнилось пять лет.

Лара еще немного постояла на веранде и вернулась в комнату. Впереди была еще одна длинная, одинокая ночь.

Ничего страшного в этом не было; Лара привыкла быть одна.

Она знала, что сумеет справиться с одиночеством.

Во всяком случае, до сих пор ей это всегда удавалось.

Глава 12

Элисон Кэнел впервые увидела Лару Айвори на премьерном показе ее очередного фильма. Она знала, что обязательно встретит ее там, но поначалу все складывалось не слишком удачно — плотная толпа разгоряченных, потных, вонючих мужчин заслонила Лару от Элисон.

Ничего удивительного в этом не было. Коллеги-фотографы терпеть не могли Элисон и при каждом удобном случае ставили ей палки в колеса. Заслонить объект «охоты», оттереть в сторону, толкнуть в самый ответственный момент — таков был далеко не полный перечень приемов, к которым прибегали папарацци по отношению к ней.

Но Элисон было на это наплевать. У нее у самой имелось в запасе не меньше десятка трюков, с помощью которых она могла добиться своего если не силой, так хитростью. Ловкий пинок в лодыжку, укол вязальной спицей в наиболее чувствительную часть тела, наконец, симуляция обморока — эти и еще многие другие уловки неизменно помогали ей в достижении цели. Кроме того, Элисон довольно беззастенчиво пользовалась тем, что она женщина; какими бы свиньями ни были ее конкуренты, они не решались поднять на нее руку.

Один парень, правда, попытался. Он поставил ей подножку и пресильно ударил кулаком в живот. Элисон притянула его к судебной ответственности и сумела выколотить из бедняги шесть «кусков» компенсации. Для всех остальных это послужило более чем наглядным уроком. Репортеры накрепко усвоили, что связываться с Элисон Кэнел — себе дороже, и оставили ее более или менее в покое.

Фотобизнесом Элисон занималась уже восемь лет — с тех самых пор, как дядя Сирил умер от рака горла, и зарабатывала довольно неплохо, снимая знаменитостей и политиков в самые неподходящие для них моменты. Раз в месяц Элисон летала в Нью-Йорк; трижды в год она «прочесывала» Вашингтон, но самые богатые охотничьи угодья располагались, конечно же, в Лос-Анджелесе и Голливуде, поэтому каждый вечер она отправлялась на презентации, премьеры и благотворительные приемы, захватив с собой фотоаппарат с мощным объективом. Среди ее трофеев был и О. Джей во время нашумевшей погони по хайвею, и Джонни Романо с проституткой, и Мадонна в Майами со своим очередным наемным кобелем, и Венус Мария, загорающая без лифчика возле своего бассейна.

Да, Эдисон Кэнел умела делать такие фото, за которыми гонялись все бульварные газеты. И редакторы фотоотделов щедро платили ей за каждый снимок, хотя все они дружно не любили эту некрасивую, неряшливую женщину.

Но Элисон и на это было начхать с высокой колокольни.

В личном плане ее не привлекали ни мужчины, ни женщины; фотоохота была ее единственной страстью в жизни. Секс — этот источник всех зол — нисколько ее не интересовал.

Жила она со своей матерью, к этому времени совершенно парализованной и прикованной к постели, в том же самом доме, который оставил им по наследству дядя Сирил. Большую часть дня Элисон спала, а вечером — натянув пятнистые армейские штаны, надев высокие мотоциклетные ботинки, коричневую майку и жилет со множеством карманов, в которых она хранила свои драгоценные пленки, — выходила на работу. Работала она всегда одна. Ей не хотелось, чтобы кто-то путался у нее под ногами в самый неподходящий момент.

Но за все время ей ни разу не удавалось увидеть Лару Айвори вблизи. И когда это наконец случилось, Элисон почувствовала себя потрясенной. Перед ней была воплощенная красота и невинность с лицом настолько совершенным, что Элисон едва сдержала восхищенное восклицание.

Действуя почти машинально, по старой профессиональной привычке, она подняла фотоаппарат высоко над головой и сделала столько снимков, сколько смогла. Вернувшись домой, Элисон сразу же отправилась в чуланчик, который дядя Сирил приспособил под фотолабораторию, чтобы поскорее проявить пленку.

Уже держа в руках свежие, еще не до конца просохшие отпечатки, Элисон снова поразилась несравненной красоте и свежести Лары. Таких особенных лиц, как у нее, Элисон еще никогда не приходилось снимать, и она сразу же захотела сделать еще несколько кадров.

После этого случая она уже не могла думать ни о ком другом.

Лара Айвори превратилась для нее в навязчивую идею.

Словно голодная львица, выслеживающая свою жертву, Элисон начала собирать все сведения о прославленной звезде. Она даже изменила расписание своей «работы», чтобы присутствовать на всех мероприятиях, в которых участвовала Лара Айвори, и непременно оказывалась в первых рядах толпы, безжалостно пиная и отталкивая всех, кто загораживал ей обзор.

Вскоре Лара начала узнавать Элисон, приветствуя ее улыбкой или легким взмахом руки. Элисон это казалось добрым предзнаменованием. Воодушевленная этими знаками внимания, она стала во множестве печатать снимки Лары и писать письма, чтобы при случае передать их звезде.

Увы, у нее не было ни одной возможности сделать это. Стоило ей только сделать хотя бы один лишний шаг в направлении Лары, как перед ней вырастал какой-нибудь секретарь или телохранитель. Они не давали Элисон даже заговорить с Ларой, и это приводило ее в ярость. Она была уверена, что если бы им не мешали, они с Ларой могли бы стать настоящими друзьями.

У Элисон никогда не было ни друга, ни подруги, с которой она могла бы поговорить по душам. У нее вообще не было никого в целом свете, кроме больной матери, которая только и делала, что скулила и жаловалась на злую судьбу. Ее болезнь прогрессировала, она таяла буквально на глазах, однако это не мешало Элисон злорадно говорить: «Не курила бы — сейчас была бы еще хоть куда!» То же самое она говорила и дяде Сирилу, когда он умирал от рака горла.

Сама Эдисон никогда не курила. Вместо этого она постоянно что-то жевала — особенно ей нравились шоколадные батончики, которых она съедала по семь-девять штук в день. От них она еще больше толстела, однако это было все же лучше, чем курение, во вреде которого Элисон не сомневалась — слишком уж незавидной была судьба обоих ее ближайших родственников.

В один прекрасный день Эдисон решила, что пора нанести Ларе визит. Ее адрес она нашла в справочнике голливудских знаменитостей и, вооружившись картой Лос-Анджелеса, внимательно изучила это место и его окрестности. Карта и справочник лежали на тумбочке в изголовье ее кровати почти целую неделю, прежде чем однажды в субботу утром Элисон села в свой побитый вездеход и отправилась в дальний путь к Оук-Ранч-роуд.

Сидя за баранкой своего автомобиля, Элисон еле сдерживала нарастающее в ней напряжение. Конечно, то, что она задумала, было дерзким и, возможно, бестактным поступком, однако в глубине души она не сомневалась, что Лара будет рада видеть ее.

С собой Элисон захватила толстую папку, в которой лежала настоящая фотолетопись жизни Лары за последние три месяца.

Среди этих снимков было и несколько настоящих шедевров, но малоформатные листки отобрали для публикации только один — тот, на котором были запечатлены Лара и ее нынешний любовник Ли Рэндольф, ссорящиеся друг с другом в вестибюле какого-то отеля.

Этот Ли Рэндольф вообще очень не нравился Элисон. Он был недостаточно красив для ее Лары, к тому же Эдисон, неплохо разбиравшаяся в людях, сразу распознала в нем одного из тех бесхребетных слизняков, которым не хватает ни силы воли, ни характера, чтобы самим добиться чего-то в жизни. Элисон уже решила, что при первом же откровенном разговоре с Ларой она посоветует ей прогнать этого недотепу и заменить его кем-нибудь другим.

Чего она не могла понять, это того, зачем Ларе вообще понадобилось заводить любовника. Мужчины — свиньи, в этом Элисон успела убедиться на собственном опыте. Они грубо ругались, с треском выпускали газы, плевались и всегда были готовы оттолкнуть ее. Больше того, все они были лжецами, лицемерами и бессовестными волокитами, и Элисон ненавидела их всех.

Когда Элисон отыскала наконец особняк Лары, она с удивлением увидела, что он практически не охраняется. Ни высокой ограды, ни железных ворот, ни будки охранника — просто подъездная дорожка, ведущая к самому крыльцу виллы, которая, несмотря на свои внушительные размеры, выглядела достаточно скромно.

Она позвонила в звонок у дверей и стала ждать. Через несколько минут дверь отворилась, и на крыльцо — вот невезуха! — вышел Ли Рэндольф.

— Кто вы? — спросил он равнодушно. — Что вам угодно?

— Я… Я хотела кое-что передать мисс Ларе.

— Дайте мне, я передам.

— Нет, я должна лично повидаться с ней.

Ли Рэндольф посмотрел на нее, как показалось, с насмешливым интересом и, попросив ее подождать, скрылся в доме. Не прошло и десяти минут, как к особняку подкатила полицейская машина, и двое дюжих копов взяли Элисон в оборот.

Эта косоглазая сволочь Ли! Если бы только Лара знала, что сделал этот гад! Он вовсе не защищал ее, как она, верно, думала, а напротив, делал все, чтобы оградить Лару от самых преданных и верных ей людей.

Элисон сообщила копам, что она является подругой и почитательницей таланта мисс Лары Айвори, но эти два разжиревших козла ей не поверили. Ей пришлось уехать, так и не исполнив задуманного.

После этого случая Элисон начала писать Ларе письма — по одному или по два в день, — в которых разоблачала коварство Ли Рэндольфа, жаловалась на тупоумие Лариной секретарши и всех тех, кто мешал им встретиться и поговорить друг с другом. «Если бы, — писала она, — эти идиоты не путались под ногами, мы с вами могли бы подружиться и стать близкими людьми».

Некоторое время спустя она снова стала ездить к дому Лары, но каждый раз, когда Рэндольф, экономка или секретарша замечали ее, они звонили в полицию. В конце концов копы сказали Элисон, что, если они еще раз задержат ее возле дома, она будет арестована за вторжение в частную жизнь и преследование.

Преследование! Ха! Может быть эти болваны думают, что она — новый Джон Хинкли ? Нет, она — просто подруга мисс Айвори, неужели это так трудно понять? И уж конечно, она не хочет ей зла.

Но Элисон не нужны были неприятности, поэтому она перестала ездить к особняку. Вместо этого она продолжала слать Ларе письма и бывать на всех светских сборищах, где ожидалось появление звезды.

Некоторое время спустя Элисон, однако, стала замечать, что окружающие Лару люди, те самые, которым она вверила свою безопасность, делают все, чтобы она не приближалась к Элисон, чтобы не поворачивалась в ее сторону и не заговаривала с ней.

Сначала она подумала, что это ей кажется, но нет — это происходило на самом деле! Лара больше не улыбалась ей и не махала Элисон рукой, словно ее больше не существовало в природе.

Это не на шутку рассердило Элисон. Она чувствовала, что должна срочно предпринять что-то, что вернуло бы ей доверие Лары и открыло ей глаза на коварство мистера Рэндольфа и остальных.

Что-то незабываемое и самоотверженное…

Глава 13

Джоуи и не заметил, как наступила пятница, а до сцены с его участием было еще почти так же далеко, как в начале. Все три дня, за исключением понедельника, посвященного организационным заботам, он так и просидел на табуретке в баре, изображая из себя живую декорацию и наблюдая за тем, как мистер Суперзвезда Карсон гробит один дубль за другим. К его огромному удивлению, Лара продолжала сохранять полное спокойствие и даже ни разу не вздохнула, не пожаловалась.

Кейл оказался тот еще фрукт. Он так и не признал Джоуи и продолжал смотреть на него как на пустое место. Это серьезно задевало Джоуи, поскольку он привык быть в центре внимания.

Впрочем, женщины из техперсонала с лихвой компенсировали ему все моральные потери, связанные с откровенным пренебрежением ведущего актера. Несмотря на то что все они уже знали о его помолвке, Джоуи продолжал во множестве получать как обычные знаки внимания, так и весьма откровенные предложения. Если бы он захотел, он мог бы переспать с любой женщиной из съемочной группы, включая и Трини, но Джоуи не хотел. Щи отдельно, мухи отдельно, рассудил он. В конце концов, Джоуи приехал на съемки вовсе не для того, чтобы уложить с собой в постель с десяток смазливых девчонок — на сей раз у него была вполне конкретная цель.

Было и еще одно обстоятельство… С тех самых пор, как Джоуи впервые увидел Лару Айвори, он никого больше не хотел.

Вот почему Джоуи продолжал выдумывать все новые и новые истории о своей адвокатессе, о том, как она красива и умна, и этим совершенно очаровал женскую половину съемочной группы. Девушки уже поняли, что им вряд ли удастся его заполучить, однако, как ни парадоксально, это лишь еще больше подняло авторитет Джоуи в их глазах. Его верность своей невесте была из области чего-то невероятного, но какая же женщина — хотя бы в глубине души — не верит в сказки?

Он видел Лару каждый день, и она приветствовала его мягкой улыбкой, дружелюбным жестом, парой общепринятых фраз, однако Джоуи чувствовал, что она ощущает его присутствие каждый час, каждую минуту их работы на площадке. Ничего удивительного, впрочем, все равно он вынужден был постоянно торчать у опостылевшей стойки, пока в корзину отправлялся один дубль за другим.

Он также продолжал потихоньку собирать информацию о ней. Трини оказалась совершенно права — Лара не спала ни с режиссером, ни с кем-либо другим. На вилле, арендованной для нее студией, она жила совершенно одна со своей толстухой-секретаршей и охранником, который, впрочем, заступал на дежурство только с девяти вечера и, как понял Джоуи, благополучно дрых в своей машине до самого утра. Никаких близких друзей — во всяком случае, из числа мужчин — у нее не было, несмотря на то, что Лара действительно пользовалась поистине всеобщей любовью и уважением.

На площадке Лара держалась дружелюбно и открыто, но Джоуи легко догадался, что в глубине души она совершенно одинока, совсем как он. Она была в его вкусе, однако впервые в жизни Джоуи колебался, не решаясь начать решительный штурм, заканчивавшийся, как правило, добровольной сдачей крепости..

Что-то останавливало его, но он не знал что.

Джоуи Лоренцо, первоклассный жеребец из неведомой конюшни… Он не мог рисковать и нарываться на отказ. Лучше повременить, подождать удобного случая. Благо времени впереди было еще вагон.

Неожиданно Джоуи вспомнил, что сегодня вечером собиралась приехать Мадлен, а он так ничего и не придумал, чтобы помешать ей. Ну что ж, решил Джоуи, придется использовать самый примитивный предлог — в сочетании с остальными его достоинствами он должен сработать.

Позаимствовав у кого-то из девушек сотовый телефон, Джоуи набрал нью-йоркский номер.

— Привет, — сказал он хриплым голосом, когда Мадлен взяла трубку. — Ты ни за что не догадаешься, что со мной случилось.

— Что? — В голосе Мадлен зазвучали настороженные нотки.

— Похоже, я простыл. Горло болит так, что я едва говорю, — солгал Джоуи. — Хорошо еще, что они так и не добрались до эпизода с моим участием. К понедельнику, однако, мне нужно быть в форме, поэтому выходные мне придется пролежать в постели. Буду пить горячий чай и скучать по тебе.

— Лучшее средства от горла, это чай с… Нет, лучше я сама приеду, чтобы ухаживать за тобой! — решительно заявила Мадлен.

— Нет, дорогая, не надо, — быстро сказал Джоуи. — Все обойдется. Просто мне надо отлежаться.

— Но, Джоуи, — жалобно промолвила Мадлен, — мне так хотелось увидеть тебя. Я мечтала о встрече, а теперь…

— Послушай, — сказал Джоуи чуть более резким тоном, — я же не виноват, что заболел. В понедельник будут снимать мой эпизод. Ты сама знаешь, что это для меня значит!

— Да, я понимаю, — покорно согласилась Мадлен. — Наверное, ты прав.

— Но это не значит, что я не буду скучать по тебе, — проговорил Джоуи, снова включая свое сексуальное обаяние, которое действовало даже на расстоянии.

— Это правда?

— Ну конечно! — В голосе Джоуи зазвучала неприкрытая чувственность. — Ты же знаешь, что буду…

Решив этот вопрос, Джоуи выключил телефон и вернулся на площадку.

Сценарий «Возмездия» Лара перечла трижды, хотя из-за шокирующе-откровенной манеры-изложения, нарочито «непричесанного» языка и обилия натуралистических подробностей его вряд ли можно было причислить к развлекательному жанру. Тем не менее она сразу поняла, что вещь — сильная и что хороший режиссер сможет сделать из этого потрясающий фильм.

Сунув сценарий в сумку, Лара вышла из трейлера и поспешила на площадку. Не успела она, однако, пройти и нескольких шагов, как чуть было не столкнулась с Джоуи Лоренцо, который неожиданно появился из-за угла.

— Простите, — промолвил он и вежливо отступил в сторону, давая ей дорогу.

— Нет, это вы меня простите… — Лара подняла на него взгляд и улыбнулась. — Мне очень стыдно, что мы никак не можем добраться до сцены с вашим участием. Я на вашем месте давно бы сошла с ума от скуки. Сидеть и смотреть, как два бездарных актера гробят один дубль за другим… на свете, я думаю, есть дела и поинтереснее.

Подобное многословие было совсем не в ее характере, и Лара неожиданно поймала себя на том, что говорит все это только для того, чтобы скрыть охватившее ее непонятное замешательство.

— Вы — потрясающая актриса… — Джоуи слегка поклонился, внимательно разглядывая ее через опущенные длинные ресницы. Вблизи Лара была головокружительно красива, и у него едва не перехватило дыхание от волнения. — Наблюдать за вами всегда интересно, — галантно добавил он, стараясь, впрочем, чтобы комплимент прозвучал как можно небрежнее. — Что касается того, что я просиживаю в баре казенные штаны, то и в этом нет ничего страшного. Мне это очень напоминает мою бурную Юность, которая прошла в разного рода веселых заведениях.

— В самом деле? — переспросила Лара и снова улыбнулась.

Про себя же она подумала, что этот Джоуи Лоренцо невероятно красив и мужествен и в то же время довольно… мил. — И давно это было? Я имею в виду вашу бурную молодость?

— Ну, несколько лет назад…

— Стесняетесь своего возраста? — поддразнила она.

— Нет, — Джоуи пожал плечами. — Мне — тридцать, а вам?

Лара вздрогнула. Она успела отвыкнуть от подобных прямых вопросов, однако в Джоуи было что-то, располагающее к откровенности.

— На самом деле мне уже тридцать два, — честно ответила Лара. — Но мой менеджер по рекламе настаивает, чтобы я говорила всем, будто мне двадцать девять. Довольно бессмысленная затея, коль скоро мой настоящий возраст хорошо известен всем журналистам, которые пишут о Голливуде.

Джоуи рассмеялся, и Лара улыбнулась Тоже.

— Должно быть, не так-то просто быть таким знаменитым, как вы, — заметил наконец Джоуи, не в силах удержаться и не таращиться на нее во все глаза.

— Не просто, — согласилась Лара, ответив ему прямым и открытым взглядом. — Но у популярности есть свои преимущества.

— Да, — ухмыльнулся он. — Совершенно с вами согласен.

Он хотел добавить что-то еще, но тут между ними втиснулась Джейн.

— Вас обоих ждут на площадке, — заявила она недовольным голосом.

— Спасибо, Джейн, мы уже идем, — сказала Лара с самой любезной улыбкой. Она действительно двинулась дальше, и Джоуи последовал за ней.

— Я слышала, вы помолвлены, — заметила Лара, на ходу оборачиваясь к нему. — Ваша невеста адвокат, я не ошиблась?

По-моему, это очень интересная профессия.

— Да, — согласился Джоуи. — Благодаря моей невесте я слушал параллельный профессиональный комментарий к действиям защиты и судей, когда показывали процесс над О. Джей. На мой взгляд, она справилась бы с этим делом гораздо лучше, чем Марсия Кларк… Правда, мое мнение весьма субъективно.

— А как давно вы помолвлены?

— Уже год, — солгал Джоуи. — На самом деле у нас что-то вроде брачного соглашения, но у каждого остается возможность к отступлению. Ну, вы понимаете…

Лара негромко рассмеялась.

— Хотела бы я знать, что сказала бы ваша невеста, если бы услышала это!

— Послушайте!.. — быстро проговорил Джоуи, стараясь исправить свою невольную ошибку. — Я не хотел сказать ничего такого. Просто… Видите ли, брак имеет для меня очень большое значение. Если я женюсь, то уж навсегда!

— Он в упор посмотрел на нее. — А вы? Разве вы считаете, что может быть иначе?

Под его взглядом Лара даже слегка смутилась.

— Мне трудно судить, — ответила она наконец, вспоминая, что примерно так же она думала, когда выходила замуж за Ричарда. — Дело в том, что я разведена.

— Я этого не знал.

— Странно… Должно быть, вы не читаете журнал «Пипл», — беззаботно отозвалась Лара. — Мой развод был… гм-м… довольно громким.

— А кто был этот несчастный? Ну, тот богом убитый придурок, который выпустил вас из своих рук?

— Некто Ричард Барри, продюсер и режиссер, — ответила Лара не в силах сдержать улыбки.

За разговором они почти дошли до съемочной площадки, но Джоуи успел задать ей еще один вопрос:

— И как долго вы были женаты?

— Достаточно долго, чтобы понять — мы оба ошиблись.

К счастью, теперь мы с ним — добрые друзья.

— Это действительно неплохо, — согласился Джоуи. — Хотя подобное везение выпадает далеко не всем. А скажите…

— Пора работать, мистер Лоренцо, — перебила его Лара. — И если Кейл снова ничего не перепутает, то уже после обеда мы, возможно, доберемся и до эпизода с вашим участием.

— Ну, раз так, то где-то медведь сдохнет.

Лара посмотрела на него в упор, но Джоуи не отвел взгляда, и некоторое время они оба смотрели друг другу прямо в глаза. На мгновение Ларе показалось, что он видит ее насквозь, что он читает в ее душе как в раскрытой книге — читает все те страницы, о которых она сама очень хотела бы забыть. Бр-р… От этого парня порой просто мороз по коже!..

— Я… Я была рада познакомиться с вами поближе, — сказала наконец Лара, стараясь унять непонятную дрожь.

— Я тоже. — Он продолжал разглядывать ее все так же пристально, но его темные, почти черные, глаза оставались непроницаемыми. Во всяком случае, Ларе так и не удалось ничего в них прочесть.

— Ваша невеста навестит вас в этот уик-энд? — спросила она неожиданно для самой себя. «Бог мой, Лара, что за дурацкие вопросы ты задаешь!»— одернула она себя.

— Нет, она работает над важным делом. А что?

— О… — Лара неожиданно замялась, не сумев с ходу подобрать подходящее объяснение для своего странного вопроса. — Просто я хотела пригласить вас обоих на вечеринку, которая состоится у меня на вилле завтрашним вечером.

— В самом деле?

— Да… — Лара не могла поверить, что она действительно произносит все эти слова. Да что с ней, в конце концов, такое?

Уж не сошла ли она с ума? — Мне казалось, что вам это должно понравиться. Будут Йоко, Рокси и большая часть съемочной группы.

Его черные глаза продолжали затягивать ее словно омуты, словно вязкие асфальтовые лужи, вроде тех, что Лара однажды видела в Йеллоустонском национальном парке. Говорили, что, если какое-нибудь животное попадет в эту трясину, оно уже не сможет выбраться и погибнет.

— А один я могу прийти? — спросил Джоуи.

— Конечно, — выдохнула Лара, которой вдруг перестало хватать воздуха.

— Тогда я приду.

— Я буду очень рада, Джоуи. — Лара впервые назвала его по имени, и Джоуи тотчас это отметил, как, впрочем, и она сама. — Кстати, если ваша невеста все же сможет выбраться, буду рада вам обоим.

С этими словами Лара кивнула ему и поспешила туда, где уже ждал ее Майлс, не скрывавший своего нетерпения. «Я устраиваю вечеринку! — в смятении думала она. — Я. Устраиваю. Вечеринку. Боже мой, нужно срочно предупредить Кэсси! Ей, во всяком случае, эта идея точно понравится!»

Джоуи смотрел вслед Ларе и размышлял. То, что она сногсшибательно красива, он знал и так. Сейчас он просто убедился в этом еще раз. Но было и еще что-то. Лара Айвори была не похожа ни на одну женщину из тех, кого он знал. Она держалась с ним совершенно открыто, по-дружески искренне и была на удивление внимательна и тактична, хотя она не могла не понимать, какая пропасть пролегает между ней, кинозвездой первой величины, и никому не известным актером.

Впрочем, это-то его как раз не смущало. Будь на месте Лары кто-нибудь другой, он преодолел бы эту пропасть одним решительным, быстрым броском и уже меньше чем через неделю наслаждался бы всем тем, что должно сопутствовать обладанию богатой, знаменитой, привлекательной женщиной.

Но он не имел. Лара Айвори была совсем другой. Она была настоящей, и Джоуи не мог рисковать, как бы ему ни хотелось обладать ею.

Еще никогда в жизни Джоуи Лоренцо не встречал настоящих женщин!

Глава 14

Никки вылетела в Нью-Йорк рейсом «Америкэн Эйрлайнз».

Пару дней назад она сообщила Ричарду о своем намерении навестить Лару и услышала в ответ раздраженное «Зачем?».

— Для меня это важно, — отрезала она. — Я хочу знать мнение Лары по поводу сценария.

— Этот твой фильм — «Возмездие», кажется? — не для нее, — резко сказал Ричард. — Она просто не может позволить себе участвовать ни в чем подобном, так она может загубить свою карьеру.

Как ты не поймешь, Никки, Лара — суперзвезда, и твой фильм слишком дешевая оправа для такого бриллианта! Разумеется, — тут же поправился он, — не в смысле художественных достоинств, а в смысле бюджета.

— Я понимаю. — Никки кивнула в знак того, что извинения принимаются. — Но подумай, как будет здорово, если я все-таки уговорю ее!

— Но ты не должна просить ее об одолжении, — предупредил Ричард, начиная тревожиться уже о жене.

— И не подумаю, — Никки задиристо тряхнула своей пышной челкой. — Лара сама должна все решить.

— Так приготовься к тому, что она тебе откажет, — сказал Ричард.

— Разве не ты говорил, что самое важное для продюсера — следовать своим инстинктам, своему внутреннему чутью? Именно это я и пытаюсь сделать.

— Если ты должна что-то сделать — так делай, к чему спрашивать меня?

— А ты посмотришь за Саммер?

— Со мной ей будут лучше, чем с тобой.

Никки не нашлась что ответить, хотя почувствовала легкий укол ревности. В самом деле, Саммер чувствовала себя гораздо свободнее в обществе Ричарда, хотя он был чуть ли не втрое старше нее. Родную же мать она ни во что не ставила буквально.

И Никки получила еще одно этому подтверждение, когда несколько позднее разговаривала с Саммер.

— Отлично! — воскликнула Саммер, когда Никки сообщила дочери, что несколько дней ей придется побыть с Ричардом. — Твой Рик — парень что надо!

— Надеюсь, вам не будет скучно вдвоем, — поджала губы Никки. — Я вернусь через два дня.

— А мне и так не скучно, — отозвалась Саммер. — Здесь клево.

Я хотела бы насовсем переехать в Лос-Анджелесе и жить здесь…

— Правда? — переспросила Никки, не в силах скрыть своего удивления. На мгновение она даже представила, какое будет лицо у Шелдона, когда она скажет ему, что Саммер решила переехать к ней в Калифорнию. Несомненно, это приведет его в ярость. Саммер значила для Шелдона очень много, она была его драгоценным трофеем, который он сумел вырвать из цепких ручек бывшей жены в процессе развода. Нет, так просто он от нее не откажется…

— Мы обсудим это, когда я вернусь, — все же пообещала она, хотя и предвидела немалые трудности.

И вот теперь она летела в Нью-Йорк, чтобы уговорить Лару сыграть роль, которая будет так много значить для обеих.

Большую часть времени Никки продремала, избежав таким образом обстоятельной беседы с сидевшим в соседним кресле немецким коммерсантом, запасшимся в дорогу несколькими номерами «Плейбоя», «Пентхауса»и «Уолл-стрит джорнал». Последний, впрочем, почтенный бюргер презрительно игнорировал, отдавая все свое внимание красочным разворотам с обнаженными красотками. При этом он одобрительно похрюкивал, что особенно действовало Никки на нервы.

— Вам нужно переспать с кем-то, желательно — с женщиной, — вполголоса подсказала Никки, когда они выходили из самолета.

— Простить, что ви сказаль? — Немец нахмурился, и его поросячьи глазки совершенно исчезли за чудовищными кустистыми бровями.

— Я сказала, что вы должны заплатить стюардессе за… за пользование стереонаушниками.

Немец нахмурился сильнее. Американские женщины всегда казались ему какими-то странными.

В аэропорту Никки ждал лимузин, который прислала Лара.

Она забралась на заднее сиденье и удобно откинулась на спинку, предвкушая приятную поездку.

Когда Никки добралась до Хэмптона, часы показывали уже половину восьмого по местному времени, и Лара давно вернулась со съемки.

— Какая очаровательная обстановка! — воскликнула Никки, с любопытством осматриваясь. — И дом замечательный. Студия тебя ценит, Лара!

— Вот и пусть купит мне его насовсем, — пошутила Лара, которая была рада приезду подруги.

— Ты действительно хочешь перебраться сюда?

— Нет. Я буду использовать эту виллу как убежище, где меня никто-никто не найдет.

— Ага! — Никки повернулась к Ларе и нацелилась на нее обвиняющим пальцем. — По-моему, ты день ото дня становишься все более скрытной и нелюдимой. Это тревожный симптом.

Может, ты боишься людей?

— Я никого не боюсь, просто…

— Ну да, послушать тебя, так ты — сама мисс Общительность.

Но меня ты не обманешь — как-никак, я хорошо тебя знаю.

Ужинали они на задней веранде.

— Ну-с? — осведомилась Никки, не в силах и дальше сдерживать свое нетерпение. — Что ты думаешь о сценарии?

— Честно? — с самым серьезным видом спросила Лара, дразня ее.

— Ну конечно!..

Лара улыбнулась.

— Он мне очень понравился.

Никки невольно выпрямилась.

— Ты не шутишь?

— Нисколько. Признаться, я давно не держала в руках ничего подобного. В нем есть буквально все, что должно быть в хорошем сценарии.

— Я очень рада… — Никки на мгновение затаила дыхание. — А теперь, я хочу спросить тебя о чем-то действительно очень важном, Лара. Скажи, ты сыграешь эту роль?

— Ну, я…

Никки подалась вперед. Казалось, еще немного, и воздух вокруг нее начнет пощелкивать и трещать: в таком напряжении она была.

— Да, — сказала Лара. — Я хотела бы сыграть эту роль.

— Слава богу! — с чувством произнесла Никки и, выдохнув воздух, откинулась на спинку легкого ротангового кресла. — За это я готова вести себя хорошо до… скажем, до Рождества.

Теперь, когда Никки не могла больше следить за каждым ее шагом, Саммер почувствовала себя совершенно свободной и решила развлекаться на полную катушку. Первым делом она позвонила Ричарду в монтажную и предупредила, что не будет ужинать, поскольку она приглашена на вечеринку по случаю дня рождения подруги. Ричард не возражал — у Саммер даже сложилось впечатление, что он был рад возможности подольше посидеть на работе.

— Постарайся вернуться не слишком поздно, — сказал он. — И ради бога, не проболтайся матери, что я тебя тут не кормил.

— О'кей, Рик. А можно я завтра приглашу к нам несколько друзей? — быстро спросила Саммер, решив ковать железо, пока Ричард был не особенно склонен ее воспитывать.

— Отлично, — согласился он. — Мне все равно придется поработать в эти выходные, так что «валяй.

« Вот и чудно!»— подумала Саммер с некоторой долей злорадства. Она не имела ничего против Ричарда, но предпочитала полную свободу.

Выбравшись из постели, Саммер попыталась придумать, чем бы ей для начала заняться. Ах, если бы только она могла взять машину! Увы — Саммер хорошо понимала, что если ее поймают за рулем Ричардовой или материной» тачки «, она окажется по уши в дерьме! И все потому, что ей, видите ли, еще нет шестнадцати. В любом случае, ни Ричарду, ни Никки не понравится, если им придется идти в полицейский участок и упрашивать толстозадых копов выпустить непутевое чадо под залог. Такси же не устраивало Никки по той простой причине, что пара поездок могла привести ее к финансовой катастрофе, хотя Саммер черпала средства сразу из трех источников — у Никки, у Ричарда и у своего родного отца. Не далее как во вторник она отправила последнему отчаянное письмо, в котором жаловалась, что Никки совсем не дает ей денег на карманные расходы. В ответ Шелдон прислал ей пятьсот долларов, даже не спрашивая, зачем ей понадобились наличные.

Про себя Саммер уже решила, что самым лучшим для нее вариантом будет остаться в Лос-Анджелесе, и пусть дорогой папочка шлет ей деньги и чеки. Со временем она, быть может, сумеет снять приличную квартиру или купить дом. В конце концов, что она забыла в этом дурацком Чикаго? Через два месяца ей уже будет шестнадцать, и она сможет водить машину на законных основаниях. И это будет по-настоящему круто!

Разумеется, мрачно подумала Саммер минуту спустя, Шелдон просто рассвирепеет, когда узнает, что она решила остаться в Лос-Анджелесе. Ему так нравилось иметь ее под боком! Но, если папаша устроит шум, она всегда может прибегнуть к шантажу.

У Саммер скопилось уже достаточно матерьяльца на мистера Великого Психоаналитика, и матерьялец этот был такого сорта, что не приведи Господи! Настоящий динамит! Шелдон пойдет на все, лишь бы никто не узнал о его закидонах, и в первую очередь — его драгоценная Рэчел, которая, откровенно говоря, была настолько близорука в отношении мужа, что даже не замечала очевидных вещей.

Да-да, подумала Саммер с мрачным удовлетворением. Папаша неплохо устроился, но если она захочет, то сумеет поломать ему жизнь. Она знает о Шелдоне такое, что у всех его знакомых и друзей просто глаза на лоб полезут, и в первую очередь — у Никки.

Да, пожалуй, она так и поступит, если папаша не согласится на все ее условия.

Все еще раздумывая о том, что и как она сделает, если Шелдон заупрямится, она позвонила Джеду, который тут же предложил заехать за ней, чтобы вместе отправиться на вечеринку в клуб.

Этот парень оказался для Саммер настоящей находкой в том смысле, что он знал в Лос-Анджелесе все ходы и выходы и имел целую кучу знакомых, которым он представлял Саммер как дочь Ричарда Барри. Это сразу же сделало Саммер центром всеобщего внимания и весьма льстило ее самолюбию.

На одной из вечеринок, куда она поехала с Джедом, Саммер и познакомилась с Тиной — потрясающе красивой восемнадцатилетней девушкой, которая, как Саммер решила, могла стать ее лучшей подругой. Разница в возрасте не смущала Саммер — даже в школе она водила компанию только со старшеклассницами; ровесницы-однолетки казались ей слишком глупыми и наивными, чтобы с ними можно было иметь дело.

Разумеется, услужливость и дружелюбие Джеда не были совсем бескорыстными. Уже во вторую их встречу он попытался дать волю рукам, но Саммер решительно оттолкнула его. Про себя она уже решила, что если она захочет переспать с кем-то, то это должна быть кинозвезда, и не какое-нибудь там фуфло, а настоящая знаменитость. И все же Джед пока был полезен ей, поэтому она милостиво позволила ему сопровождать себя и показывать местные достопримечательности.

Клуб, в который привез ее Джед, отличался от всего, что Саммер видела в Чикаго. Спиртное лилось рекой, молодежь в открытую закидывалась таблетками, а в туалете можно было достать все — от кокаина до ЛСД. Правда, Саммер все это не интересовало. Одна-две сигаретки с» травкой»— вот и все, что она! время от времени себе позволяла, однако царящая в клубе атмосфера вседозволенности буквально ошеломила ее.

Дома, в Чикаго, парни все время пытались подпоить ее, однако Саммер была достаточно умна, чтобы ее можно было обвести вокруг пальца таким дешевым образом. Кроме того, папаша Шелдон оберегал нравственность дочери с поистине болезненным рвением. Как бы поздно она ни приходила, он всегда дожидался ее возвращения, чтобы убедиться, что она не пила, не нюхала и не кололась. Кроме того, он задавал ей вопросы — десятки хитрых вопросов — в надежде, что она проболтается ему о своих отношениях с мальчиками.

Это было унизительно и мерзко.

Он и сам был мерзок, и Саммер частенько мечтала о том, чтобы оказаться подальше от своего дорогого папочки.

Она очень хотела поскорей начать жить самостоятельно.

Джед подкатил к ее дому на серебристо-сером лимузине с карточкой прокатной компании за ветровым стеклом.

— Я сегодня работаю, — пояснил он. — Попозже надо будет сгонять в аэропорт, забрать какую-то важную шишку.

— Когда? — нахмурилась Саммер.

— В час ночи. — Джед ухмыльнулся. — Времени у нас навалом.

Когда Саммер садилась, Джед снова попытался ущипнуть ее за грудь, но она с хихиканьем увернулась и плюхнулась на переднее сиденье машины.

— Лучше сядь назад, — предупредил Джед. — Если меня увидит кто-то из наших водителей, они подумают, что я на работе.

— О'кей! — легко согласилась Саммер, пересаживаясь. — Я буду твоя богатая клиентка. Я буду командовать, а ты — исполнять.

— Черта с два! — отозвался Джед и, перегнувшись через сиденье, попробовал ухватить Саммер за коленку. Она дрыгнула ногой и сбросила его руку.

Саммер довольно рано усвоила, что охмурить мужика ничего не стоит. Ей, во всяком случае, достаточно было просто пошире распахнуть свои большие, голубые, как у куклы, глаза в мохнатых ресницах, продемонстрировать кусочек стройной ноги — и готово! После этого мужчин можно было брать голыми руками и делать с ними все, что ни пожелается. В Чикаго мальчишки бегали за ней стаями, словно щенки в ожидании подачки, и Саммер была вполне уверена, что в Лос-Анджелесе все будет точно так же. Другое дело, что здешние девицы были гораздо красивее и вели себя намного раскованнее, чем чикагские подруги Саммер.

Особенно сильное впечатление произвела на нее Тина, которая выглядела совершенно потрясно, благодаря коротенькому обтягивающему платью, длинным, темно-каштановым волосам и умело подкрашенным, влажно поблескивавшим губам. Про себя Саммер уже решила, что у Тины она может научиться многому — главное, не показывать своего интереса и не признавать ее превосходства.

— Водитель, поехали! — величественно скомандовала Саммер. — Я не люблю опаздывать!

— Ты хоть знаешь, какой ты лакомый кусочек? — озадаченно спросил Джед, глядя на нее ошалелыми глазами.

«Господи, какой же он еще теленок! — подумала Саммер. — Когда он наконец поймет, что у него нет ни малейшего шанса?»

— Мартини? — предложил Ричард.

— Неплохо бы, — растягивая слова, отозвалась Кимберли Траубридж.

Кимберли была рослой, привлекательной девушкой лет двадцати пяти или двадцати восьми. Она носила короткую стрижку, красила губы светлой помадой и носила подчеркнуто скромную одежду, подобранную, впрочем, не без вкуса. В настоящее время она исполняла обязанности ассистентки Ричарда, поскольку его постоянная помощница ушла в отпуск по беременности.

От этой непредвиденной замены Ричард не ждал ничего хорошего, но Кимберли оказалась не просто привлекательной девушкой; она ловила все его пожелания буквально налету и работала умело и быстро. Кроме того, она явно боготворила знаменитого мистера Барри, и Ричарду было очень приятно ее присутствие.

Когда они закончили монтировать последний эпизод картины, Ричард неожиданно предложил Кимберли пойти в ресторан, чтобы перекусить. С его стороны это было вполне невинное предложение, поскольку, с тех пор как Ричард женился на Никки и бросил пить, он даже ни разу не поглядел в другую сторону. Ужин казался ему просто способом отблагодарить девушку за хорошую работу.

Он повел Кимберли к Вику Трейдеру, где подавали самые разные экзотические коктейли — вполне невинные на вкус, но способные свалить и быка. В свои лучшие годы Ричард способен был без видимых последствий опрокинуть подряд три порции «Рыбацкого грога», но сегодня он решил ограничиться одним бокалом. Еще неизвестно, как подействует на него спиртное после длительного перерыва.

Ресторан поразил Кимберли своей роскошью.

— Я никогда здесь не была, — призналась она, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Тогда ты должна обязательно попробовать вот это, — сказал Ричард, заказывая для нее порцию «Рыбацкого грога»и блюдо с легкими закусками.

Кимберли проглотила адскую смесь не моргнув глазом, словно это был лимонад, и деликатно отщипнула яичного рулета.

Еще минут пять они очень мило беседовали, после чего Кимберли удалилась в дамскую комнату.

Когда она вернулась, на столе стояла еще одна порция грога для нее, а Ричард пил уже второй коктейль. Несмотря на легкий шум в голове, он, однако, сразу заметил, что Кимберли подкрасила губы, расстегнула верхнюю пуговку блузки и подушилась чем-то терпко-возбуждающим.

— Какой приятный запах, — сказал Ричард.

— Я думала, ты не заметишь, — откликнулась Кимберли.

Но он заметил. Теперь, рано или поздно, он должен был пригласить ее к себе домой. Для обоих это был только вопрос времени.

В клубе, куда Джед привез Саммер, было не протолкнуться.

— Ну и толпа, — заметил Джед.

— Офигительная, — согласилась Саммер.

Они даже не стали пытаться войти — Джед сразу повез Саммер в «Кружечку»— другой популярный танц-клуб, служивший альтернативным местом сбора всей компании.

Им повезло. Тина была здесь, и несколько приятелей Джеда — тоже. Значит, поняла Саммер, вечер не потерян.

Тина была с новым кавалером. Как-то Саммер спросила ее, почему она так часто меняет ухажеров, и Тина ответила ей тогда вполне откровенно:

— Видишь ли, они быстро мне надоедают. По большому счету, все они еще молокососы, хотя и мнят себя черт знает кем. — Тут Тина внимательно посмотрела на Саммер. — Ты пока держись Джеда, — посоветовала она. — Не то чтобы он был чем-то хорош — просто он все здесь знает. А как освоишься, можешь смело послать его куда подальше.

— Так и будет, — кивнула Саммер. — Думаю, я сумею подобрать себе что-нибудь поприличнее.

— А ты здорово загорела, — неожиданно сменила тему Тина. — Я вижу, ты зря времени не теряешь. Может быть, и я тоже выберу время, чтобы поваляться на песочке.

Саммер была польщена тем, что Тина хочет хоть в чем-то быть похожей на нее. Это Тина-то с ее роскошными волосами и ультрамодными туалетами.

— Хочешь, приезжай ко мне — будем загорать вместе, — предложила она. — У матери свой дом на побережье. Два шага — и ты уже на пляже.

И она стала рыться в сумочке, ища, на чем бы записать Тине свой номер телефона.

— Не знаю, может быть, я и приеду, — задумчиво отозвалась Тина. — Но все равно, заранее спасибо.

Саммер уже знала, что Тина работает манекенщицей, демонстрирует одежду в одном из модных магазинов в деловом центре Лос-Анджелеса. Об этом ей рассказал все тот же всезнающий Джед.

— Ух ты! — заметила на это Саммер. — Я готова на что угодно, лишь бы заполучить подобную работенку!

— Спроси у Тины, — посоветовал Джед. — Может быть, у них там будет место. А когда станешь знаменитой моделью, не забудь старину Джеда. Кстати, может, попросишь своего отчима, чтобы он пристроил меня в один из своих фильмов? Я могу исполнить любую роль!

— Ну да!.. — фыркнула Саммер, и оба рассмеялись.

Прежде чем выйти с Кимберли на заднюю, выходящую к морю веранду, Ричард приготовил два мартини — для нее и для себя.

— Фантастика! — выдохнула Кимберли, отпивая крошечный глоток из своего бокала. — Собственный дом на побережье — об этом я мечтала чуть ли не всю жизнь!

Ричард поставил свой бокал с мартини на перила веранды.

Он был очень зол на Никки. Она бросила его одного, а сама помчалась через всю страну, чтобы убедить Лару сняться в этом ее дешевом фильме! А ведь он ясно дал ей понять, что не хочет, чтобы она уезжала. Так пусть пеняет теперь на себя! Ричард был очень зол, а теперь он был еще и пьян, и ему все было нипочем.

Поистине, уязвленное самолюбие — вещь опасная. Ричард сам не понял, как Кимберли вдруг очутилась в его объятиях. Она буквально таяла от прикосновений его сильных рук, и Ричард с мрачным удовлетворением подумал, что иначе просто и не могло быть и что Никки еще очень и очень пожалеет о своем опрометчивом поступке. Какого черта она уехала, когда ему так нужна женщина?

Он запустил пальцы в короткие волосы Кимберли, потом начал не глядя расстегивать пуговички у нее на блузке.

— Разве ты меня не поцелуешь… сначала? — слабо удивилась она.

— Ну конечно, поцелую!

Он прижался губами к ее губам, мягко раскрывшимся под его напором, и дал полную волю своему хищному языку, одновременно раздумывая о том, есть ли у Кимберли презерватив. Он надеялся на это; поскольку ему самому эти штуки уже давно не были нужны. До сегодняшнего дня, когда он решился на измену.

Впрочем, почему решился? Все произошло само по себе. Он тут ни при чем — это Никки виновата в том, что ее не оказалось рядом в нужный момент.

«Боже мой! — подумал он со страхом и даже слегка протрезвел. — Если Никки узнает, она уйдет от меня!»

«Но она не узнает. Никогда!»— тут же решил он. Сделать это было проще простого — так, во всяком случае, ему казалось.

Он медленно раздевал Кимберли. Под блузкой оказалось изящное кружевное лонжере персикового цвета — точь-в-точь такое, как в каталоге «Виктория сикрет», и Ричард почувствовал, как нарастает его возбуждение. Он легко справился с передней застежкой лифчика (вот он, главный секрет Виктории!) и обнажил прелестные, полненькие грудки с торчащими сосками, которые так и просились в рот. Потом он сорвал с нее почти невидимые трусики и с вожделением провел пальцами по выбритому лобку. В последнюю очередь он разделался с поясом и с чулками.

Когда Кимберли была раздета, он уложил ее на стеклянном столике в центре террасы, а сам встал между ее широко раздвинутыми ногами. Он двигался быстро, нетерпеливо, с жадностью, и успел сделать всего несколько выпадов, прежде чем в нем поднялась мутная волна оргастического наслаждения.

Уже через минуту после соития он захотел, чтобы Кимберли ушла.

«Избавься от нее! Прогони ее прочь, пока Лара не узнала… — молнией пронеслось у него в голове. — Лара… — мрачно подумал Ричард. — Вот именно, Лара!.. Я не должен был отпускать ее.

Как я мог допустить до развода?»

Кимберли, однако, никуда не торопилась. Она намерена была насладиться своей победой, и ничто не могло ей помешать.

Да и ее возбуждение еще не улеглось.

Сползши со стола, она увлекла Ричарда на низенькую кушетку и обвила его своими длинными, горячими, чуть влажными ногами.

— Это было вкусно, Рик, — промурлыкала она низким, чувственным контральто и облизнулась так, как будто только что съела полную тарелку спагетти с сыром и фрикадельками.

— Я должен вызвать для тебя такси, — пробормотал Ричард, пытаясь высвободиться из ее объятий. — Уже поздно.

— Я думала, что твоя жена уехала, — с легким упреком возразила Кимберли. — Почему ты не хочешь, чтобы я осталась?

— Потому что сейчас приедет моя дочь… то есть дочь Никки, — объяснил Ричард, который сам только что вспомнил о Саммер.

Кой черт он так рисковал? Ведь Саммер действительно могла вернуться с минуты на минуту. Что если бы она застала их на веранде?

В конце концов ему удалось освободиться от цепких рук Кимберли. Пошатываясь, он подошел к телефону и вызвал такси. Потом Ричард собрал одежду Кимберли и легонько подтолкнул ее в сторону ванной комнаты.

Когда через несколько минут Кимберли вышла из душа, она была вполне одета, однако ее лицо отнюдь не лучилось радостью.

— Ты не удовлетворил меня, — пожаловалась она. — Я не кончила!

Ричард внутренне содрогнулся. Да что такое происходит с современными женщинами, с негодованием подумал он. Плевать ей на то, что она доставила удовольствие ему?

— В следующий раз, — пообещал он.

Прошло еще несколько минут, прежде чем подъехало такси.

Все это время Ричард и Кимберли почти не разговаривали, испытывая неловкость, которая обычно возникает между малознакомыми людьми, вынужденными находиться в одной комнате.

Когда снаружи послышался шум мотора, Ричард вскочил на ноги и, сунув в руки Кимберли примерно сотню долларов мелкими купюрами, повел ее к выходу.

— Это что такое? — спросила Кимберли, с недоумением глядя на ворох зеленых бумажек. На мгновение Ричарду даже показалось, что она швырнет деньги ему в лицо.

— Это на такси, — буркнул он.

— О-о-о… — проговорила Кимберли, но деньги взяла.

Не успела она, однако, усесться на заднее сиденье такси, как к дому подкатил серебристо-серый лимузин, и из него выскочила Саммер.

— Ричард! — воскликнула она удивленно. — Мама вернулась?

— Н-нет… — Ричард слегка растерялся. — Это моя ассистентка. Мы тут заканчивали одну работу…

Саммер в задумчивости прикусила кончик большого пальца.

Все это выглядело более чем подозрительно. Неужели Ричард все еще принимает ее за желторотую козявку?

Но решить, как ей вести себя дальше, Саммер не успела. Из машины выскочил Джед, которому не терпелось быть представленным знаменитому режиссеру.

— Мистер Барри! — с энтузиазмом выпалил он. — Я — большой поклонник вашего таланта, сэр. Вы — один из столпов нашей киноиндустрии, и мне…

— Спасибо за комплимент, — ответил Ричард деревянным голосом. Явление этого чертика из табакерки окончательно сбило его с толку. «Это что еще за прыщ? — подумал он с неприязнью. — Откуда он взялся? И почему он привез Саммер в лимузине?»

— Ну, пока, — небрежно бросила Саммер. Она была очень рада, что Ричард оказался дома, и ей не нужно отшивать Джеда.

Отправив Кимберли, Ричард вернулся в дом. Он так громко хлопнул входной дверью, что на шум из своей спальни выглянула Саммер. Несмотря на то, что волосы ее были в легком беспорядке, она выглядела прехорошенькой и до крайности соблазнительной.

— Спокойной ночи, Рик! — сказала она.

— И тебе того же, — отозвался Ричард, чувствуя себя мерзко.

Нет, подумал он, чем скорее вернется Никки, тем будет лучше для всех. Глава 15

Вечеринка на вилле Лары, организованная буквально за считанные часы отчаянными усилиями Кэсси, удалась на славу. Во всяком случае, все гости чувствовали себя совершенно свободно и веселились от души.

Лара и Никки сидели за одним из столов, поставленных на лужайке в саду. За тем же столом сидели Майлс со своей женой Джинни, Барбара Уэстерберг и Кейл Карсон со своей любовницей — английской топ-моделью, прилетевшей к нему на выходные. На вид ей было не больше четырнадцати — во всяком случае, так казалось Никки, которая при каждом взгляде на это сосредоточенное узкое личико и костлявое тело узницы концлагеря испытывала сильнейшее желание отправить девочку спать.

— Если бы я знала, что ты планируешь вечеринку, — сказала она, потягивая текилу с лимонным соком, — я бы прихватила наряды получше.

— Ты выглядишь прекрасно, — утешила ее Лара. Никки выглядела совершенно потрясающе в стильном красном платье от Терри Мюглера.

— Спасибо, — серьезно ответила Никки. — Ты всегда знала, что и когда сказать, чтобы сделать мне приятное.

— Ага. — Лара снова улыбнулась. — Ты имеешь в виду «Возмездие»?

— Точно! — Никки довольно рассмеялась. Она действительно была очень рада, что Ларе понравился сценарий.

— Как там Ричард? — спросила Лара, памятуя, что ее бывший супруг терпеть не мог оставаться один. — Не боишься оставлять его без присмотра?

— Саммер за ним присмотрит, — беспечно откликнулась Никки, делая еще один глоток из своего бокала. — Она обожает Ричарда и терпеть не может меня. Скажи, разве это нормально?

Или, может быть, я — никудышная мать?

— При чем тут это? — ответила Лара, осторожно подбирая слова. — Я же тебе говорила: просто у Саммер трудный возраст.

Это пройдет, Никки.

— Будем надеяться, — с сомнением откликнулась Никки. — Как бы там ни было, я рада, что у Саммер и Ричарда нормальные отношения. Например, если бы у нас с» Ричардом были свои дети, то я уверена, что это ничего бы не изменило в их отношениях.

Вот только я почему-то при этом чувствую себя лишней.

— Ты собираешься завести ребенка? — удивилась Лара.

— Нет, — быстро ответила Никки. — Пока что я собираюсь сделать потрясный фильм, в котором, если все сложится удачно, ты сыграешь главную роль. Потом я, может быть, подумаю о ребенке. Да и то, если Ричард захочет.

— Дети!.. — В их беседу решительно вклинилась супруга Майлса Джинни — хорошо сохранившаяся блондинка неопределенного возраста. Лицо ее поражало почти скульптурной правильностью и четкостью черт и могло служить рекламой клиники пластической хирургии, постоянной клиенткой которой она являлась. После нескольких порций «Маргариты» Джинни Кейфер была настроена несколько агрессивно.

— Дети!.. — повторила она с пьяным негодованием. — Терпеть их не могу. Эти маленькие мерзавцы не умеют ценить того, что ты для них делаешь. Единственное, что их интересует, это твои деньги.

— Это не совсем так, дорогая, — вставил Майлс, незаметно отодвигая от супруги очередной бокал с коктейлем.

— Ты-то откуда знаешь? — бросила ему Джинни с неприязнью. — Тебя же никогда не бывает дома.

Никки и Лара быстро переглянулись. Майлс и Джинни снова взялись за старое.

— А я бы хотела завести ребеночка, — пискнула подружка Кейла, которой на самом деле было уже двадцать три. — Только мне пока нельзя; говорят, после родов женщина может потолстеть, а мне, если я хочу и дальше выступать на подиуме, нужно поддерживать форму.

«Уж кому-кому, а тебе-то не мешало бы чуточку поправиться», — подумала Никки.

— Только не от меня, дорогая, — вставил Кейл достаточно громко, чтобы его услышали.

На впалых щеках модели расцвели два лихорадочно ярких красных пятна.

— Я и не собираюсь просить тебя об этом, — резко сказала она, и впервые за вечер в ее плавной речи прозвучали интонации, характерные для настоящих кокни. — В Нью-Йорке полно парней, которые упадут в обморок, если я только предложу им это.

Услышав это, Никки не удержалась и покачала головой.

Больше всего англичаночка напоминала ей прелестный труп девочки-подростка, умершей от недоедания. Кто-то должен был взять на себя заботу о ее питании, и срочно, пока не стало слишком поздно.

— Один снимок на обложке «Вог»— и они уже думают, будто им принадлежит весь мир, — вполголоса пробормотала Джинни и потянулась через весь стол за стаканом.

— Как это мило, Лара, что ты решила устроить вечеринку для всех членов съемочной группы, — самым светским тоном сказала Барбара Уэстерберг, накручивая на палец прядь светлых, тонких, как паутина, волос. — Люди умеют ценить такие вещи.

— Ну, мне показалось, что было бы глупо дожидаться конца съемок, чтобы немного повеселиться, — со смущенной улыбкой отвечала Лара. — Вот я и решила, что будет очень хорошо, если у нас будет два праздника: один — в начале съемок, а другой — в конце.

Разумеется, она умолчала о том, что главной причиной, подтолкнувшей ее на это мероприятие, был не кто иной, как новый актер Джоуи Лоренцо, который, кстати, еще не появился. Интересно, где он, задумалась Лара, и почему это имеет для нее такое значение? Ведь он, в конце концов, не свободен. Но, даже если бы он был свободен, у Лары было на него прав не больше, чем у любой из участниц съемок, которые буквально пожирали его взглядами.

— Прекрасная идея, — с одобрением сказала Барбара, которая придерживалась железного правила: почаще хвалить актеров, с которыми она работала. В особенности это касалось звезд — таких, как Лара и Кейл. — Жаль только, что она не пришла в голову мне.

— Может быть, тогда вам стоит хотя бы оплатить часть расходов? — вполголоса подсказала Никки, но Барбара предпочла не услышать.

— А вот и Джоуи! — воскликнула она неожиданно и даже подпрыгнула на стуле. — Бедняжка, он выглядит таким одиноким. Можно я приглашу его сюда, за наш стол?

— Кто такой этот Джоуи? — лениво спросила Никки, жуя цукат из морковки.

— Актер, — невнятно отозвалась Лара, чувствуя, как быстро забилось ее сердце. Это, в свою очередь, разозлило ее — ведь она же решила Джоуи Лоренцо ничего для нее не значит!

— Ты имеешь в виду этого потрясного парня, который направляется сюда?

— Да, это он.

— Я бы ему отдалась, — промурлыкала Никки задумчиво. — Послушай, Лара, почему бы тебе не захомутать его, пока Барбара не намочила штанишки?

— Помолчи, пожалуйста, — перебила ее Лара резко. — Он помолвлен, и у него есть невеста.

— Помолвка ничего не значит, сегодня он помолвлен, а завтра — уже нет, — с философским спокойствием заметила Никки. — Брак — другое дело.

Лара сжала в руке свой бокал с безалкогольным пуншем.

— Актеры меня не интересуют, — сказала она твердо и неожиданно для самой себя подумала, что этот актер весьма и весьма интересовал ее — что бы она там ни говорила.

— Ты никогда не слышала выражения «амуры на натуре»? — игриво поинтересовалась Никки. — Бог мой, Лара, да ведь на этом же держится весь кинобизнес! Короткий роман во время натурных съемок еще никому не вредил! Кончились съемки — кончился и роман; все довольны, и ни у кого нет никаких претензий. Все так делают, так почему бы тебе не…

— Так вот, значит, чем ты занималась, перед тем как познакомилась с Ричардом?

Никки с энтузиазмом кивнула.

— Точно. И, как видишь, не умерла.

Лара в задумчивости проводила глазами танцующую пару, которая, отделившись от общей массы, медленно проплыла мимо.

Это была Рокси в обтягивающем трико, напоминающем своей расцветкой тигриную шкуру, и ее водитель, который действительно напоминал своими габаритами буйвола. Рокси нежно терлась об него всем своим гибким полосатым телом, попадая, впрочем, в такт музыке, которая доносилась из динамиков стереосистемы.

«Ну и ну… — подумала Лара, пытаясь отвлечься от мыслей о Джоуи. — Пожалуй, Йоко права, у нашей Рокси небезупречный вкус. По крайней мере, в отношении мужчин».

Подумав об этом, Лара поискала взглядом свою гримершу.

Йоко танцевала с мускулистым парнем, словно только что сошедшим с обложки журнала для сексуально озабоченных девиц.

Таких, как он, обычно называли «бифштексами». Впрочем, одернула себя Лара, это не ее дело. Она, во всяком случае, была очень рада, что все приглашенные чувствуют себя отлично и прекрасно проводят время.

Тут мысли ее снова вернулись к Джоуи, и, стараясь прогнать их Лара принялась разглядывать жениха Трини — приземистого и очень широкоплечего парня с расплющенным носом, который старательно изображал из себя нового Майка Тайсона. Трини, заметив, что за ними наблюдают, подмигнула Ларе, и та смущенно отвела глаза.

— О боже! — сказала рядом с ней Никки. — Пожалуй, сегодняшней ночью твой частный пляж будет самым многолюдным местечком в округе!

Джоуи сразу понял, что Лара обратила внимание на его появление, однако подходить к ней не торопился. Середина лужайки была занята танцующими, и он медленно пошел в обход, подмигнув Трини и ее боксеру. «Ну и чудовище!»— подумал Джоуи, с невольным уважением разглядывая крепкие бицепсы и огромные кулаки боксера-тяжеловеса. Наконец он приблизился к столу, где сидела Лара. К его неудовольствию, там же оказался и Кейл. Джоуи почти не сомневался, что мистер Волосы-На-Гладком-Месте обязательно попытается унизить его на глазах у Лары.

Этого он допустить не мог, но что делать, Джоуи просто не знал.

Меньше всего ему хотелось устраивать скандал, хотя именно Кейлу он бы с удовольствием подправил линию носа.

— Привет — Джоуи повернулся на голос и увидел спешащую к нему Барбару Уэстерберг с бокалом в руке. На лице продюсерши застыло решительное выражение, не предвещавшее Джоуи ничего, кроме новых осложнений.

— Добрый вечер, — вежливо ответил Джоуи, постаравшись скрыть свое пренебрежение. Он прекрасно знал, что сможет уложить эту глупую курицу к себе в постель, когда ему будет угодно. — Отличное платье, Барбара. Очень сексуально!

— Спасибо, Джоуи. — От его похвалы рот Барбары сам собой разъехался в улыбке, в которой, впрочем, было что-то хищное.

К счастью, благодаря Трини Джоуи уже знал, с кем имеет дело.

Барбара Уэстерберг была замужем за известным продюсером, который в свое время ввел ее в мир кино. Года через два мистер Уэстерберг сбежал с молоденькой бухгалтершей, предоставив супруге самой управляться с его продюсерской фирмой, которая, впрочем, процветала. И Барбара не растерялась. Она работала как зверь и заставляла работать других. Разведясь с первым мужем, она вышла замуж во второй раз — за сценариста, который никак не мог найти работу, ибо был редкостным бездельником. Барбара дала ему место в своей компании и заставила вкалывать по-настоящему, благодаря чему его сценарии стали пользоваться успехом. Брак их выглядел довольно крепким и в высшей степени функциональным, что, впрочем, не мешало обоим супругам регулярно ходить налево.

— Ты выглядишь таким одиноким, Джоуи, — проворковала Барбара, хватая его за руку. «Можешь трахнуть меня, когда захочешь, милый!»— говорили ее глаза, но Джоуи почел за благо не заметить этого взгляда. — Неужели твоя невеста не могла вырваться хоть на денек?

— Н-ну… — замялся Джоуи. — Собственно говоря, она уже купила билеты, но там что-то случилось, и ей пришлось остаться.

Впрочем, дело действительно важное, и ей приходится работать над ним днями и ночами. — Единственное, что мы можем, это перезваниваться. Из-за этого, кстати, я и опоздал…

Джоуи действительно задержался, потому что ждал звонка Мадлен. Как он и предвидел, она позвонила только в девять часов.

Таким способом Мадлен проверяла его, но он выдержал испытание с блеском. Разговаривая с ней, Джоуи так хрипел и кашлял в трубку, что у него на самом деле разболелось горло, но ему удалось убедить ее в том, что он серьезно простыл. Лишь только Мадлен положила трубку, Джоуи попросил телефонистку на гостиничном коммутаторе, чтобы его не беспокоили звонками, и, выйдя из номера, поспешил на вечеринку.

— Как я вам сочувствую, — притворно вздохнула Барбара. — И тебе, и твоей невесте.

— Спасибо, — кивнул Джоуи. — Это действительно очень печально, но я отношусь к этому стоически. Моей невесте нужно делать карьеру, а имя в юриспруденции значит не меньше, чем в кино.

— Пойдем, посидим с нами. — Барбара потянула его за рукав.

— Я — пас! — Джоуи даже взмахнул руками в комическом ужасе. — Там Кейл, он меня не любит.

— Ничего, я думаю, он тебя не укусит, хотя наш мистер Карсон действительно не любит мужчин, которые, как ему кажется, в чем-то превосходят его.

— Ты имеешь в виду меня? — Джоуи недоверчиво рассмеялся. — Я же почти никто, чуть больше, чем просто статист, а он — звезда!

— Я знаю. — Барбара понизила голос до шепота. — Но, видишь ли, наш Кейл стареет, лысеет, у него слабеет память, дай пластика уже ни к черту. Вспомни, что случилось с Бертом Рейнольдсом, — то же ждет и Кейла. Он начал спать с несовершеннолетними — это уже симптом!..

— С несовершеннолетними? — переспросил Джоуи, бросив быстрый взгляд в сторону стола, за которым сидела Лара.

— Девушке, с которой он явился сегодня, едва ли исполнилось пятнадцать, — с плохо скрываемым торжеством заявила Барбара.

— Черт меня побери!.. — выдохнул Джоуи, не найдя, что сказать. На самом деле ему было совершенно все равно; пусть Кейл встречается с кем хочет, лишь бы только он держался от Лары подальше.

Барбара, поощренная его кажущимся вниманием, с заговорщическим видом огляделась по сторонам.

— Я рассказала это тебе по большому секрету, — прошептала она. — Нет, ты можешь повторять мои слова сколько угодно и кому угодно, но только постарайся, чтобы тебя не услышал сам Кейл. Тогда жди неприятностей. Что касается меня, то я просто откажусь от всего, что я сейчас тебе наговорила.

— Можешь на меня положиться, — кивнул Джоуи, незаметно увлекая Барбару к главному столу.

— Привет, Джоуи! — Лара поднялась, чтобы приветствовать его — все же сегодня она была хозяйкой. — Я рада, что вы выбрались.

Джоуи невольно остановился, глядя на ее удивительное лицо. Лара была настоящей Мадонной девяностых; от ее чистой, почти божественной красоты у него буквально захватывало дух.

Да, ему хотелось схватить ее, сжать в объятиях и изнасиловать — так он поступил бы с любой другой женщиной, однако это не мешало ему признавать, что Лара была совсем особенной. И победа над ней в любом случае значила бы для него нечто большее, чем просто еще одно имя в длинном списке женщин, с которыми он переспал.

— Похоже, у вас тут славная вечеринка, — заметил он непринужденно. — Спасибо, что пригласили меня.

Лара улыбнулась, и от ее улыбки сама ночь, казалось, сделалась светлее.

— Не за что… — Она на мгновение задумалась и тут же почувствовала, как Никки толкает ее локтем в бок. — Познакомьтесь с моей подругой, миссис Никки Барри, — поспешно сказала она.

Джоуи приветливо кивнул Никки. При других обстоятельствах он обязательно бы обратил внимание на эту прелестную, темноволосую женщину, но сегодня ему было ни до кого. По сравнению с Ларой любая красотка показалась бы ему сейчас мокрой курицей — неуклюжей и жалкой.

— Здравствуйте, Джоуи, — сказала Никки и выпрямилась.

Барбара сразу же заметила это движение и еще крепче вцепилась своими накрашенными ноготками в рукав Джоуи.

— Пойдем присядем, — шепнула она, несильно, но настойчиво подталкивая Джоуи к дальнему концу стола. — Там есть свободное место…

— Прошу меня простить. — Джоуи вежливо кивнул Ларе, и она ответила ему приветливой улыбкой — просто, чтобы показать ему, что ее нисколько не беспокоит его бешеная популярность.

— Красотка Барби, похоже, всерьез решила затащить этого парня в свою кукольную кроватку, — вполголоса заметила Никки, когда Барбара и Джоуи удалились на порядочное расстояние. — И я ее понимаю. Кто первым бросит камень?.. — Она вздохнула, — Во всяком случае, не я.

— Ну, желающих побить Барбару камнями здесь найдется предостаточно, — также негромко ответила Лара. — По-моему, здесь нет ни одной особы женского пола, которая бы не сохла по Джоуи. Другое дело, что он не оказывает предпочтения никому.

— Ты серьезно? — спросила Никки. — Этот племенной жеребец действительно не спит ни с кем из ваших горяченьких штучек? Невероятно!

Лара улыбнулась, одновременно стараясь унять сердцебиение.

— У него есть невеста, и он ей верен.

— Она что, намного старше него?

— Откуда я знаю? — пожала плечами Лара.

— А сколько ему самому лет?

— Понятия не имею, — снова покачала головой Лара, хотя она отлично помнила, что Джоуи — тридцать. — Я же говорила тебе, что он меня не интересует.

— Черта с два, — ухмыльнулась Никки и подмигнула Ларе. — Интересует, да еще как! Ты можешь обманывать себя, но меня тебе не провести.

— С чего ты взяла?

— Просто я тебя хорошо знаю. Как только он появился, у тебя сделалось такое лицо… Как будто у тебя кое-где зачесалось.

— Чушь собачья! — разозлилась Лара, хотя обычно она избегала резких выражений.

— Ага, ты ругаешься! — не скрывая своего торжества, заметила Никки — — Теперь-то я точно знаю, что не ошиблась!

Лара едва не подскочила от досады. Никки порой бывала совершенно несносной.

— Какого дьявола ты тут выдумываешь всякую… — начала она.

— Ого, второе бранное слово! — перебила ее Никки. — Пожалуй, дело будет посерьезней. Ты, часом, не влюбилась в этого молодчика?

Лара не нашлась что ответить. Правда, несколько крепких слов так и вертелись у нее на языке, но ей не хотелось ссориться с Никки. Вместо этого она только наградила хихикающую подругу сердитым взглядом и встала из-за стола.

«Какая ерунда, — думала она, все еще злясь на себя и на Никки. — Ну что ей стоило промолчать, обязательно надо было комментировать!».

Кроме того, Лара негодовала на Барбару, которая откровенно вешалась Джоуи на шею. Неужели она не знает, что он — помолвлен, думала она, пылая праведным гневом. Или ей наплевать?

— Лара!

Кто-то схватил ее за руку. Повернувшись, Лара увидела Фредди, младшего помощника оператора. Обычно это был приятный, скромный парень, но сейчас он еле держался на ногах.

— Давай потанцуем, Лара!

— С удовольствием, — ответила Лара, и Фредди потащил ее за собой.

— Какая вечеринка! Какая замечательная вечеринка! — бессвязно восклицал он, не замечая кустов, в которые его едва не занесло. Светлые волосы Фредди растрепались, галстук съехал на сторону, а на губах плясала неуверенная, хмельная усмешка.

— Я рада, что тебе нравится, — промолвила Лара, стараясь держаться не слишком близко к Фредди.

— Вот не думал, что мне хватит смелости пригласить танцевать вас, — признался Фредди и тотчас замолчал, очевидно пораженный собственной дерзостью.

Лара только улыбнулась в ответ. Она умела держать дистанцию, чтобы, с одной стороны, не обидеть никого чрезмерной холодностью, а с другой — не допустить по отношению к себе никакой фамильярности. И до сих пор ей это прекрасно удавалось.

Танцуя с Фредди, она то и дело поглядывала в сторону стола.

Майлс и Джинни продолжали переругиваться, но это было в порядке вещей. Барбара Уэстерберг что-то шептала на ухо Джоуи; при этом она прижималась к нему всем телом, и Лара с неожиданной неприязнью, удивившей ее самое, подумала, что Барбара готова отдаться Джоуи прямо здесь. Кейл затеял какой-то разговор с Никки, а его англичаночка тупо смотрела в пространство.

Потом Ларе пришло в голову, что с ее стороны было просто глупо сердиться на Никки. В конце концов, она была права — Лара действительно находила Джоуи весьма привлекательным, просто она не признавалась в этом даже самой себе.

— Спасибо, — сказала она наконец, вежливо, но твердо отстраняясь от Фредди. — Я получила большое удовольствие.

— Это вам спасибо, мисс Лара! — с восторгом воскликнул молодой человек. — Теперь я никогда больше не буду мыть рук, потому что они прикасались к вам!

Лара ответила на его глуповатую ухмылку сдержанным кивком и отошла. Пусть хоть этот мальчик будет сегодня счастлив, подумала она.

Когда гости наконец разошлись и в саду не осталось никого, кроме официантов, собиравших со столов бутылки и посуду, Никки нашла Лару, чтобы принести свои извинения.

— Прости, если я чем-то обидела тебя, — сказала она с искренним раскаянием в голосе.

— Я не обиделась, — ответила Лара. — Во всяком случае, я на тебя больше не сержусь.

— Все из-за того, что мне становится очень больно, когда я вижу тебя такой одинокой и несчастной, — пояснила Никки. — Я ни о чем так не мечтаю, чтобы у тебя появился кто-то, кто был бы так же внимателен к тебе, как ты к нему.

— Послушай, Ник, — сказала Лара, и ее лицо сделалось серьезным. — Я знаю, что ты желаешь мне только добра, но это моя проблема. Понимаешь — моя! Да и проблемы-то никакой нет — мужчины мне просто не нужны. Вот честное слово, мне и одной неплохо! Поверь, сейчас я гораздо спокойнее и счастливее, чем тогда, когда я была замужем за Ричардом.

— 0 — ох! — выдохнула Никки, не способная ни на что более вразумительное.

— Поэтому сделай мне одолжение, — продолжала Лара. — Перестань подталкивать меня, ладно? Джоуи действительно очень привлекательный мужчина — тебе это подтвердит любая из наших женщин, но мне он абсолютно безразличен. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты больше не дразнила меня им. И вообще оставь эту тему, ладно?

— О'кей, босс! — отозвалась Никки и подняла руку в насмешливом салюте.

— Почему ты зовешь меня «босс»? — удивилась Лара.

— Потому что ты будешь играть главную роль в моем фильме, — пояснила Никки. — Продюсеров у этого фильма может быть много, но Лара Айвори — только одна.

— Нет, Ник, — серьезно возразила Лара. — Это твой фильм, и ты одна должна принимать все решения. Ты должна запомнить это и с самого начала поставить себя так, чтобы за тобой во всех случаях оставалось решающее слово. Иначе у тебя просто ничего не выйдет — все остальные будут просто перешагивать через тебя, и все.

— Понимаю… — проговорила Никки и надолго замолчала.

Лара тоже ничего не говорила, лениво следя за трудившимися в саду официантами.

— Эта вечеринка здорово прибавила тебе популярности, — первой нарушила молчание Никки и, взяв со стола конфету, ловким движением отправила ее себе в рот. — Кстати, я не говорила тебе насчет Кейла?

— Нет, а что?

— Он звал меня к себе, в отель.

— Я думала, что он сегодня спит с этой своей моделью, — пожала плечами Лара.

— Гм-м… — Никки ненадолго задумалась. — Возможно, мистер Супергерой задумал что-то вроде маленькой групповухи.

Впрочем, мы с этой его худышкой вряд ли сойдем даже за полторы женщины. — Она хихикнула. — Неужели я так похожа на развратную маленькую девчонку со студии, которая ради своего кумира готова на все?

— Ну, в общем-то… — начала Лара.

— Можешь не продолжать! — перебила ее Никки, бросая в Лару скомканную салфетку. — Я-то знаю, что ты сейчас скажешь!

— Неужели ты согласилась бы? — с любопытством спросила Лара. — Я понимаю — раньше; но теперь?

— Раньше было раньше, — вздохнула Никки. — Тогда я считала, что нужно все попробовать самой. Надеюсь, ты понимаешь, почему я так беспокоюсь из-за Саммер?

Лара подавила зевок и встала.

— Идем в дом, — сказала она. — Пора спать.

— Да. Я хочу успеть на первый рейс.

— Жаль, что ты не можешь задержаться подольше, — промолвила Лара.

— Мне нужно домой, — сказала Никки, оправдываясь. — Я не могу оставлять их надолго одних. Ты же знаешь Ричарда — ему нужно внимание.

— Можешь мне не рассказывать, — вздохнула Лара.

Они вошли в дом, где Кэсси наблюдала за официантами, упаковывавшими взятые напрокат столовые приборы и посуду.

Лара направилась было к спальне, но на полпути остановилась и оглянулась через плечо.

— Не забудь еще вот что, — сказала она. — Когда будешь рекламировать свой фильм, можешь вовсю пользоваться моим именем. Надеюсь, это поможет тебе с финансированием.

— Спасибо, Лара, — с благодарностью ответила Никки. — Я так и сделаю. Это очень великодушное предложение.

Лара смущенно хмыкнула.

— Нет, правда! — воскликнула Никки, воодушевляясь все больше. — О, как мне хочется поскорее рассказать об этом Ричарду! Еще раз большое-пребольшое тебе спасибо, Лара!

— Нет, так легко ты не отделаешься! — улыбнулась Лара. — Когда-нибудь я тоже попрошу тебя об одолжении.

— О чем ты говоришь, Лара, — серьезно ответила Никки. — Только скажи, и я сделаю все, что ты попросишь.

Джоуи ушел с вечеринки довольно рано. Назойливость Барбары Уэстерберг утомила его, к тому же он не видел смысла оставаться, коль скоро ему так и не удалось приблизиться к Ларе.

Каждый из приглашенных стремился побыть возле нее хоть минутку, перекинуться с ней хотя бы одним-двумя словами, а Джоуи не привык стоять в очереди. Нет, разумеется он мог предпринять что-нибудь решительное, даже радикальное, но ему по-прежнему казалось, что сейчас еще не время.

Только в вестибюле гостиницы он сумел освободиться от Барбары Уэстерберг, которая пыталась заманить его в свой номер.

— Послушай, — сказал он прямо, когда никакие уловки и намеки не помогли. — Ты — очень красивая и сексуальная женщина, но я помолвлен с другой. Я просто не могу пойти с тобой, Барбара, меня потом замучит совесть.

— Так никто же не узнает! — пьяно хихикнула Барбара и облизнула губы.

— Все узнают, — вздохнул Джоуи. Это действительно было так. — Кроме того, у тебя есть муж.

— Муж — это чушь! — срифмовала Барбара и снова засмеялась. Инстинктивно она понимала, что ей нужно воздействовать на его честолюбие, запутать в словах и обязательствах, чтобы потом он уже не вырвался. И Барбара решила разыграть свой главный козырь.

— Знаешь, что, — сказала она самым доверительным тоном. — Сейчас у меня в производстве три отличных фильма. Не исключено, что я могла бы помочь твоей карьере… — Последовала многозначительная пауза. — И не только в каком-нибудь одном фильме, а вообще!.. — нанесла Барбара решающий удар.

Джоуи задумался, но только на мгновение. Если бы Лары Айвори не существовало, он, скорее всего, и соблазнился бы.

В конце концов, почему бы нет? Если он мог спать с Мадлен Френсис ради эпизодической роли в какой-то комедии, то почему бы ему не переспать с Барбарой Уэстерберг ради прекрасного будущего? Но… кое-что изменилось. С тех самых пор, как он увидел Лару, Джоуи старался не делать ничего такого, что могло бы уронить его в ее глазах.

— Прости, — сказал он с сожалением, стараясь не слишком разозлить Барбару. — Я действительно не могу.

Выражение ее лица стало жестким.

— Не можешь или не хочешь?

— Это не имеет значения, — ответил Джоуи и, высвободив руку из ее цепких пальцев, быстро поднялся к себе в номер. Там он, не раздеваясь, бросился на постель и некоторое время тупо смотрел на темный экран телевизора.

В эту ночь Джоуи долго не мог заснуть и все ворочался с боку на бок, глядя в темноту темными блестящими глазами. Наконец он не выдержал и, бросившись к бару, где стояла бутылка водки, налил себе сразу на четыре пальца и залпом выпил. Только после этого он сумел заснуть, но сон его был неглубоким и тревожным.

Утром он проснулся с уже готовым решением. Джоуи понял, что ему нужна только одна женщина в мире — Лара Айвори.

И он был намерен завоевать ее чего бы это ни стоило.

Бетти жаждала приключений. Ну что ж, я был совсем, не против. Мы с ней были два сапога пара, мне было семнадцать, и меня ждал Голливуд.

Не могу, впрочем, не отметить, что Бетти была настоящей язвой. Может быть, где-то на свете есть еще такие, не знаю. Я, во всяком случае, никого похожего не встречал. Бетти доводила меня буквально до белого каления. Она прекращала говорить гадости только тогда, когда по ночам я наваливался на нее и начинал делать свое дело, но это — увы! — продолжалось недолго. Потом все начиналось сначала.

Почти всю дорогу мы проехали автостопом. Я прятался в кустах, а она выходила на дорогу в самых коротких шортиках, какие только существуют на свете, и практически невидимом топике на бретельках. Не было ни одного грузовика, который не остановился бы на красный сигнал этих торчащих грудок с пуговками сосков.

Как только дверца распахивалась, я выскакивал из засады, и мы оба вскарабкивались в кабину. Водителям это обычно не нравилось, но мне было плевать — все равно они уже ничего не могли поделать.

Некоторые, правда, все равно пытались получить свое, и тогда Бетти подмигивала мне и спрашивала у водили, сколько он заплатит за «тройничок».

Я в этом не участвовал. Честно говоря, тогда я еще не знал, что такое «тройничок». Только потом, когда я прожил в Калифорнии несколько лет, «тройнички» стали моей специальностью. Я и две сексуальные девочки выступали с этим в ночном клубе и получали по три тысячи баксов за сеанс. Смешно было получать деньги за удовольствие, ноя привык. Мне это даже нравилось.

Но я, кажется, забегаю вперед.

В конце концов мы с Бетти добрались до Лос-Анджелеса. Я все время думал, что нас ждет роскошная усадьба с голубым плавательным бассейном на заднем дворе — нечто подобное я видел в кино, — но я ошибся. Бетти повезла меня в Окснард — небольшой приморский городок, расположенный на полпути между Лос-Анджелесом и Санта-Барбарой. Там и жил ее папаша со своей любовницей.

Откровенно говоря, мне это очень не понравилось. Окснард был слишком на отшибе, а если хочешь чего-то добиться, надо окунуться в самую гущу. Я знал, что если мы застрянем в этой дыре, то на нас обоих можно будет ставить жирный крест.

Но все повернулось как нельзя лучше. Папаша Бетти был не очень-то рад видеть свою родную дочку. Не прошло и двух дней, как он сообщил нам более или менее открытым текстом, чтобы мы проваливали. Ему очень не хотелось, чтобы дочь втравила его в какую-нибудь историю, и я его понимаю. Короче, мы отчалили и — так же на попутках — вернулись в Лос-Анджелес.

Почти два месяца мы ночевали прямо на улицах, в непосредственной близости от бульвара Голливуд, хотя камешки и браслетки все еще были при нас — в маленьком рюкзачке Бетти, который она носила за спиной.

Надо сказать, что Бетти просто торчала от жизни на улице.

Она общалась с такими же беспризорными подростками, которые, как и она, убежали из дома, и была всем довольна. Мне, однако, не очень-то нравилось ночевать в заброшенных домах, клянчить объедки в ресторанах и торчать на бульваре. Картонные коробки, на которых мы спали, мне опостылели — я привык к удобствам цивилизации и комфорту.

— Нужно продать брюлики твоей матери и снять квартиру, — сказал я как-то Бетти.

— Но тогда нам придется каждый месяц вносить ренту! — захныкала она. — Откуда мы возьмем столько денег? Или ты предлагаешь мне наняться посудомойкой в ресторан?

В словах Бетти был свой резон. Где нам взять деньги, я не знал.

Мне еще ни разу не приходилось зарабатывать их своим трудом — всегда находилась женщина, которая брала на себя заботу обо мне.

Но, несмотря на протесты Бетти, мы в конце концов продали украшения и сняли небольшую однокомнатную квартирку. Очень скоро деньги кончились, и Бетти пошла на панель, чтобы заработать на оплату квартиры, а заодно и на кокаин, к которому она успела пристраститься.

Я по-прежнему нигде не работал, и Бетти это очень не нравилось. Она считала, что это я должен содержать ее, а не наоборот.

По этому поводу мы почти постоянно ссорились. «Ну-ка, подними свою ленивую задницу и займись чем-нибудь!»— орала она на меня.

Интересно, что заставило ее вообразить себя властительницей моего мира, — мира, в котором мужчина возлежит на подушках, а женщина потчует его сладостями и умоляет уделить ей хоть несколько минут ? Этого я не знаю. Впрочем, я не стал тратить силы и переубеждать эту одуревшую от коки истеричку. Я уже решил найти себе другой вариант, который бы меня полностью устраивал.

Мне повезло. Я прогуливался по бульвару Сансет, когда вдруг увидел ее. Это была привлекательная женщина лет тридцати пяти — тридцати восьми, которая стояла возле заглохшего белого авто с откидным верхом. В руке у нее был радиотелефон, но он тоже не работал.

— Привет, — сказал я, подходя к ней, потому что я сразу понял, какая отличная возможность мне представилась. — Не могу ли я вам чем-нибудь помочь ?

— Да вот, не работает! — с досадой ответила женщина, кивком головы указывая на свой седан. — Не могли бы вы вызвать для меня техпомощь ? Ядам вам мою телефонную карту…

Но я поступил иначе. Я сам починил ее машину — поломка оказалась пустяковой, — а потом попросил ее подбросить меня в Фэрфакс. Пока мы ехали туда, я успел рассказать ей, что я — безработный актер, что я недавно расстался со своей подружкой и что теперь я ищу место, где можно было бы бросить кости.

Она окинула меня внимательным взглядом и, похоже, осталась весьма довольна увиденным.

— Кой черт! Ты можешь пожить у меня, во флигеле, возле бассейна, — воскликнула она, к этому времени мы уже были на «ты». — Тебе там понравится.

Это было то, что мне нужно. В тот же день я поселился у нее во флигеле, а еще через три дня переехал в главную усадьбу — ив ее постель с мохнатым покрывалом из искусственного меха и простынями из тончайшего египетского хлопка.

К сожалению, моя новая пассия не имела никакого отношения к киноиндустрии, но деньжата у нее определенно водились. После того как я несколько раз ублажил ее в постели, она с радостью согласилась дать мне энную сумму «взаймы».

Я так и не сказал Бетти, что переезжаю. Она бы устроила сцену, а мне этого не хотелось. Я просто не вернулся к ней. Вот и все. По-моему, это — самый лучший способ расставаться.

Итак, я приземлился в шикарном особняке на Голливудских холмах и жил как у Христа за пазухой под крылышком у самой горячей цыпочки, какую я когда-либо знал. Мне вот-вот должно было стукнуть девятнадцать, и вся жизнь лежала передо мной. Беда была только в том, что у меня по-прежнему не было денег, — настоящих денег, которые я мог бы вложить в свое образование — курсы актерского мастерства уже тогда стоили чертовски дорого. Но я не отчаивался: я знал, что мне что-нибудь да подвернется.

Очень скоро я узнал, что моя новая леди-любовь была очень дорогой девочкой по вызову, обслуживавшей сливки местного общества. Меня это, впрочем, нисколько не волновало. Каждый вертится как может.

— Знаешь что, — сказала она однажды и загадочно улыбнулась.

Мы только что насладились друг другом, и на ней не было ничего, кроме позолоченных туфелек на шпильках. — Ты должен заняться тем же, чем и я. Если бы ты знал, сколько в этом городе одиноких, богатых женщин, которые просто сохнут без мужской ласки. Я бы на твоем месте этим воспользовалась.

Так начиналась моя карьера «телефонного мальчика». Не скажу, чтобы именно об этом я мечтал всю жизнь, но на первых порах меня это вполне устраивало. Карьера кинозвезды могла подождать.

Глава 16

Когда в воскресенье Никки вернулась домой, вечеринка Саммер была в самом разгаре. Дом был полон молодых людей и девушек в шортах и купальниках, которые вели себя так, словно вилла принадлежала им — и никому больше. Это было так неожиданно, что Никки на мгновение остановилась на пороге. «Ну и что прикажете теперь делать?»— подумала она в смятении.

— Вы не видели мою дочь? — спросила она у патлатого юноши с телом серфера, который сидел на корточках под зеркалом в прихожей и смотрел на Никки стеклянными, ничего не выражающими глазами. — Я имею в виду Саммер, — пояснила Никки, когда никакого ответа не последовало. — Саммер — моя дочь.

— Ах, Саммер… — Юноша почесал пальцами подбородок. — По-моему, я видел ее на веранде.

Понемногу закипая, Никки прошла на заднюю веранду, где и обнаружила с дюжину девушек в бикини и столько же юношей в шортах или в плавках, которые, сжав друг друга в объятиях, топтались на одном месте, раскачиваясь из стороны в сторону.

В углу орал включенный на всю мощность стереомагнитофон, и Никки догадалась, что попала на танцплощадку.

Высмотрев в дальнем конце веранды Саммер, которая обнималась с каким-то мускулистым парнем в узких плавках, Никки направилась туда.

— Прошу прощения, — сказала она, останавливаясь возле сладкой парочки и откашливаясь.

— Исчезни, — буркнул парень, запуская большие пальцы под резинку купальных трусиков Саммер.

— Нет, это ты исчезни! — резко оборвала его Никки. — Это мой дом, а эта девочка, которую ты всю обслюнявил, — моя дочь!

Оттолкнув кавалера, Саммер повернулась к ней.

— О, мам, привет! — небрежно бросила она. — Ты уже вернулась?

Никки выразительно посмотрела на ее дружка, и он, осознав происшедшее, растворился в толпе.

— Что-то не помню, чтобы я разрешила тебе приглашать в мой дом гостей, — с тихой яростью в голосе отчеканила Никки.

— Но тебя же не было, — возразила Саммер с видом оскорбленной невинности. — Поэтому я спросила у Ричарда.

— Ты уверена? — с подозрением спросила Никки.

— Абсолютно. Я позвонила ему в монтажную и сказала, что ко мне, возможно, зайдут человек пять друзей. Он сказал, что не имеет ничего против.

— Но, Саммер, здесь не пять, а по меньшей мере пятьдесят человек! — вспылила Никки. — Еще немного, и они разнесут мой дом в щепки!

Саммер с полнейшим хладнокровием пожала плечами.

— Ты же знаешь, как это бывает, ма. Кто-то пришел с другом, кто-то привел подружку. Сегодня воскресенье, парням совершенно нечего делать, вот они и собрались здесь. Я здесь ни при чем.

— А кто «при чем»? Я, что ли?.. — «О боже, — подумала Никки. — Я разговариваю с ней точь-в-точь как моя собственная мать!»

По лицу Саммер впервые пробежала тень.

— Что же мне теперь, прогнать их, что ли? — спросила она с вызовом.

— Вот именно, — подтвердила Никки, сдерживаясь из последних сил. — Чтобы духу их не было в моем доме, ясно? Даю тебе пять минут!

— Э-э-э, мама… — протянула Саммер, презрительно оттопырив губу. — Ты говоришь так по-дурацки, ну прямо как старуха.

— Пять минут! — повторила Никки. — Ты слышишь?!

С этими словами она повернулась и решительно пошла в дом, держа курс на собственную спальню.

В своей постели она обнаружила обнаженную парочку. Девице было лет пятнадцать, ее кавалер выглядел всего на год или на два старше.

— Вам известно, что вы находитесь в частном доме? — спросила Никки, останавливаясь на пороге. — Это моя кровать.

Девица подхватила с пола трусики, а парень потянулся за сигаретой с марихуаной, которая дымилась в пепельнице на полу.

Никки не могла не заметить, что он довольно мускулист и на редкость хорошо снаряжен для взрослой жизни. Впрочем, она знала, что современные подростки уделяют этим частям своего организма особое внимание, а некоторые буквально растят их словно огурцы в оранжерее'.

Отвернувшись, она несколько минут прислушивалась к шорохам, которые производила парочка, собирая разбросанную по полу одежду. Вскоре оба прошмыгнули мимо нее и исчезли в лабиринтах коридора.

Войдя в спальню, Никки надежно заперла за собой дверь и позвонила Ричарду в монтажную.

— Алло? — ответил низкий женский голос.

— Это кто? — спросила ошарашенная Никки.

— Это Кимберли. А вы кто?

У Ричарда новая ассистентка, поняла Никки.

— Говорит миссис Барри. Позовите, пожалуйста, моего мужа.

Через несколько секунд трубку взял Ричард.

— С возвращеньицем, дорогая, — приветствовал он Никки. — Как дела?

— Вот именно, с возвращеньицем! — парировала Никки. — Когда я вернулась, у нас дома было полным-полно полуголых подростков. Двоих из них я выгнала из моей собственной постели — они там трахались. Это ты разрешил Саммер устроить в нашем доме этот бордель?

— Что-что? — равнодушно переспросил Ричард, и Никки поняла, что ему абсолютно наплевать, что происходит у него дома. Знала она и почему. Когда Ричард работал за монтажным столом, все остальное просто переставало для него существовать.

Наверное, он не отреагировал бы, даже если бы Никки сообщила ему, что Саммер развлекает команду далласских ковбоев.

— Саммер сказала мне, что ты разрешил ей пригласить друзей, — повторила Никки обиженно. — Это так?

— Что тут такого? — откликнулся Ричард. — В конце концов, сегодня воскресенье, а девочка погибает со скуки. Поэтому я сказал, что не имею ничего против, если она пригласит пару-тройку своих друзей.

— Пятьдесят человек! — с выражением сказала Никки. — Один бог знает, чем бы все это кончилось, если бы я не приехала.

Я, кажется, уже упоминала, что двое несовершеннолетних друзей Саммер трахались на нашей кровати. Ты хоть знаешь, чем это пахнет?

— О господи! — простонал Ричард. «Ну почему ты мешаешь мне работать?»— вот что это означало.

— Разве я не просила тебя присмотреть за Саммер, пока меня не будет? — продолжала наседать Никки. — И ты обещал! Но стоило мне уехать, как она сорвалась с поводка!..

— Значит, тебе не следовало уезжать, — зло возразил Ричард.

Никки вдохнула полную грудь воздуха и медленно сосчитала до десяти. Снова Ричард пытался выставить виноватой ее.

— Я не хочу ссориться с тобой, — сказала она наконец.

— Тогда зачем ты звонишь мне и спускаешь на меня всех собак? — возразил он.

— Ничего подобного! — вспыхнула Никки, снова приходя в ярость оттого, что Ричард принял сторону этой соплячки. — Яне…

— Послушай, — перебил Ричард. — Мне нужно работать, Все равно я здесь, на студии, не могу ничего предпринять.

— Спасибо большое! — Никки с такой силой опустила трубку на рычаг, что аппарат жалобно звякнул. Ну почему, почему она должна разгребать все это дерьмо вместо того, чтобы думать о своем будущем фильме? От Ричарда помощи ждать было нечего, во всяком случае, до тех пор, пока он не закончит монтаж своей драгоценной «Французской сиесты».

Она выждала добрых четверть часа, прежде чем решилась выйти из спальни. В доме никого не было.

— Саммер! — позвала Никки. Ответа не было. Растерянно оглянувшись по сторонам, Никки поспешила в гостевую спальню, в которой Саммер поселилась на время каникул. Комната выглядела как зона стихийного бедствия, но Саммер там не было.

— Саммер! — снова позвала Никки.

Не дождавшись ответа, она прошла в гостиную, а оттуда — на заднюю веранду. Оказывается, Саммер просто перенесла свою вечеринку в другое место. Вся компания расположилась на пляже, напротив соседнего дома, и продолжала веселиться. Дымил костер, портативный магнитофон изрыгал громкий рэп, время от времени кто-то из девушек пронзительно взвизгивал.

Скрипнув зубами, Никки вернулась в дом, чтобы выяснить размеры нанесенного гостями ущерба. Друзья Саммер взломали бар со спиртными напитками, прожгли в нескольких местах ковер, залили пивом кресла, заполнили углы и пространство за диваном коробками из-под пиццы. Они проникли даже в кабинет Ричарда, но, к счастью, не тронули его стола. Ну что ж, спасибо и на этом, подумала Никки, но тут же покачала головой. Пожалуй, наоборот, жаль, что они не вскрыли все ящики, не высыпали на пол бумаги и не развели свой костер здесь, может быть, тогда до Ричарда бы дошло, какова юная мисс Саммер на самом деле.

— Я не буду ничего здесь убирать, — пробормотала Никки решительно и, выйдя в гостиную, набрала номер телефона Шелдона в Чикаго.

— Мистер Уэстон нет, — ответила ей горничная, говорившая с сильным немецким акцентом.

— Когда он вернется? — спросила Никки, вне себя от нетерпения и злости.

— Не могу сказать. Он улететь на Багам с молодая миссис Уэстон.

«Как это на него похоже! — зло подумала Никки, кладя трубку на рычаг. — Сплавил Саммер мне, а себе устроил сказочные каникулы! Мог бы, по крайней мере, предупредить, что за чудо послушания эта девка — наша дочь!»

Но Никки хорошо знала, что на это она не могла рассчитывать ни при каких условиях. Шелдон в любом случае предпочел бы, чтобы она все узнала сама.

— Клево повеселились, — заметила Тина. — Жаль только, под конец твоя мать все испортила.

— Жаль, — согласилась Саммер, отпивая большой глоток пива из жестянки. Обе девушки лежали на мягком теплом песке, наблюдая за тем, как понемногу расходятся гости. — Ей все время что-то не нравится. Только и делает, что нудит.

— Никогда бы не подумала, — заметила Тина. — Она так молодо выглядит, и вообще…

Саммер, не отвечая, набрала полную пригоршню песка и некоторое время смотрела, как он тонкими струйками просачивается между пальцами.

— Она бросила меня, когда я была совсем маленькой, — сказала она неожиданно. — Просто взяла и смылась.

— С кем же ты жила? — удивилась Тина.

— С отцом. Он — известный психоаналитик.

Тина кивнула с таким видом, словно ей все стало ясно.

— Могу поспорить, что каждый раз, когда ты возвращаешься домой поздно, он начинает снимать с тебя стружку, — заметила она.

«Если бы так, — подумала Саммер, жалея, что у нее не хватает смелости довериться Тине. — Вместо этого он приходит ко мне в комнату и начинает целовать, потом ложится рядом, да еще требует, чтобы я раздвинула ноги пошире. И так — с десяти лет…

Слава богу, сейчас, когда он женился на Рэчел, он приходит не так часто — только тогда, когда думает, что поблизости нет никого, кто мог бы догадаться о его маленьких грязных секретах».

— Мой отец живет в Чикаго, — ровным голосом сказала она. — А я приехала сюда, чтобы немного побыть с матерью и ее новым мужем.

— О, у тебя есть отчим! — воскликнула Тина, притворяясь, будто ее трясет. — У меня от приемных отцов просто мурашки по коже. С тех пор как я родилась, моя мать трижды побывала замужем, и каждый из этих извращенцев так и норовил меня отлапать или отыметь. Вот почему, как только мне стукнуло шестнадцать, я решила рвать когти. В самом деле — чуть мать за порог, как очередной ее пижон снимает штаны и ну гоняться за мной по всем комнатам! Это может надоесть кому угодно!

— А твоя мать? — спросила Саммер с осторожностью. — Что же она, ничего не знала? Даже не догадывалась?

Тина пожала плечами.

— Кто знает? Может, она и догадывалась, только ей было наплевать. Хочешь еще пива? Я хочу.

Она ловко вскочила на ноги, но Саммер покачала головой, и Тина ушла.

Несмотря на уход части гостей, вечеринка еще продолжалась, но Саммер расхотелось веселиться. Одной мысли о Шелдоне оказалось достаточно, чтобы на нее с новой силой нахлынуло чувство полного бессилия и почти физическое ощущение тошноты, которое возникало в ней всякий раз, когда отец прикасался к ней.

Когда он впервые пришел к ней в комнату, это был настоящий кошмар, но она ничего не могла сделать, ведь ей было всего десять лет. К тому же ужас совершенно парализовал ее. После этого отец приходил к ней почти каждую неделю, и каждый раз Саммер впадала в оцепенение, пока он делал с ней что хотел.

Впоследствии, когда она стала немного постарше, он заставил ее поклясться, что она не проболтается. И Саммер дала ему слово, потому что он грозил ей самыми страшными карами, какие только мог придумать.

Со временем она научилась терпеть его грязные штучки. Рассказать кому-то о том, что отец регулярно насилует ее, Саммер не могла — ей было стыдно, а кроме того, она боялась, что кто-то может подумать, будто ей это нравится! И она продолжала молчать, молчать, хотя временами боль и отчаяние были непереносимыми.

Может быть, ей станет легче, если она поделится с Тиной?

Может быть. А может быть, и нет.

— Твоя жена — настоящая стерва, — шепнула Кимберли на ухо Ричарду. Тот вздрогнул и бросил быстрый взгляд на двух своих редакторов, склонившихся над мувиолой, но они были так увлечены делом, что ничего не слышали.

Рука Кимберли скользнула вниз по его брюкам.

— По-моему, она просто не понимает тебя, — продолжала она.

«Вот именно», — подумал Ричард. Разве не он сам должен был сказать эти слова Никки?

— Взгляни-ка сюда, Ричард, — сказал один из редакторов, поворачиваясь к нему. — По-моему, у нас получилось. Ты ведь этого добивался?

Ричард отодвинул Кимберли в сторону и наклонился к монитору мувиолы, чтобы просмотреть видеоряд, который редакторы смонтировали по его указаниям.

— Здесь нужна Лара крупным планом, — сказал он через несколько секунд. — Моя ошибка. Вставьте обратно тот фрагмент, который мы выкинули. Кажется, он у нас идет под номером сто тридцать вторым.

Одновременно Ричард размышлял о том, что Кимберли была совершенно права. С тех пор как Никки вбила себе в голову, что она может быть продюсером, она и вправду сделалась настоящей стервой. Взять хотя бы эту ее поездку к Ларе… Да за кого она его принимает? За приходящую няню, которая будет сидеть с ее бешеной дочкой? Черта с два, у него есть дела поважнее! Он должен заканчивать фильм, и Никки совсем не обязательно было отрывать его от работы.

Тем временем Джим подмонтировал требуемый отрывок, на котором Лара была запечатлена крупным планом. Ричард просмотрел пленку в последний раз и остался вполне доволен. Это была очень длинная неделя, но они сумели смонтировать несколько сот футов первоклассного материала.

— Спасибо, парни, — сказал Ричард, вставая и потягиваясь. — Увидимся в понедельник, а пока — по домам. Ступайте к своим вдовам и сиротам — они, небось, уже забыли, как вы выглядите.

Кимберли намеренно замешкалась у шкафов с пленками, дожидаясь, пока оба редактора уйдут. Ричард тем временем включил свой портативный компьютер и принялся что-то выстукивать двумя пальцами.

— У тебя что, нет любовника? — спросил он некоторое время спустя, неожиданно осознав, что Кимберли все еще здесь.

— Теперь есть, — ответила она своим низким, чувственным контральто и, подойдя к нему сзади, обняла Ричарда за шею.

Он уже готов был сказать ей что-то резкое, когда она вдруг сбросила платье, и перед самым носом Ричарда заплясали уже знакомые аппетитные соски, которые так и просились в рот.

А ведь у него во рту с самого утра не было и маковой росинки!

Именно так, наверное, и выглядит дьявольское искушение.

Саммер вернулась в дом только после того, как солнце село и на берегу стало прохладно.

— Извини, мам, ладно? — пробормотала она скороговоркой. — Так получилось…

— Получилось!.. — воскликнула Никки, с ужасом осознавая, что с каждой минутой она становится все больше и больше похожа на свою мать. — Твои друзья перевернули вверх дном и загадили весь мой дом! Кто будет убирать за этим стадом свиней? Я, что ли?

— Пригласи уборщиков, — посоветовала Саммер и, прошмыгнув мимо матери в кухню, прямиком направилась к холодильнику.

— Никаких уборщиков! — вспыхнула Никки. Войдя в кухню следом за дочерью, она взялась за дверцу рефрижератора, чтобы помешать Саммер открыть его. — Берите-ка в руки пылесос и тряпку, юная мисс, — и вперед!

Саммер, казалось, готова была рассмеяться ей в лицо.

— Ничего не выйдет, — сказала она надменно. — Я тут ни при чем.

На несколько мгновений Никки буквально лишилась дара речи. Эта соплячка явно издевалась над ней, но она не собиралась это терпеть.

— Саммер, — сказала Никки, из последних сил сдерживаясь. — Выслушай меня и постарайся усвоить: пока ты с отцом, можешь делать все что угодно, но здесь я хозяйка, и ты будешь делать то, что я тебе скажу. Не желаешь — отправлю тебя в Чикаго первым же самолетом. Ясно?

Похоже, ей удалось разбудить в Саммер если не совесть, то здравый смысл. Во всяком случае, к возвращению Ричарда все было убрано и вычищено, и Саммер, надевшая свое самое целомудренное платье и собравшая свои длинные белокурые волосы в тугой «конский хвост» на затылке, встретила его дружескими объятиями и легким поцелуем в щеку.

— Спасибо, что присмотрел за мной, Рик, — произнесла она поистине ангельским голоском. — Ты самый лучший!

Ричард неопределенно хмыкнул в ответ и посмотрел на Никки, как бы говоря: «Ну, что я говорил? Девочка умеет себя вести!»

Никки хотелось крикнуть ему, что все это — сплошное притворство и игра, но она промолчала, а уже через полчаса все трое поехали ужинать в «Граниту», и Саммер вела себя безупречно.

За ужином Никки рассказала Ричарду, что Лара согласилась сыграть в ее фильме, но он никак не отреагировал, и она даже слегка обиделась.

— Разве это не здорово? — спросила Никки и обиженно надула губы.

— Нет, — мрачно отрезал Ричард. — Не здорово. Тебе, во всяком случае, это не принесет ничего, кроме лишних неприятностей.

Никки открыла было рот, чтобы возразить, но сдержалась.

Она не собиралась ссориться с мужем на глазах у Саммер. Она вообще не собиралась ни ссориться с ним, ни спорить — у Ричарда было свое мнение, у нее — свое.

Поздно вечером, когда они наконец легли, Никки попыталась склонить его к занятиям любовью, но у нее ничего не вышло.

— Я устал, — объявил Ричард. — Я всю неделю работал как вол.

— А я летала через всю страну, туда и обратно, — возразила Никки. — Но я не настолько устала.

— Завтра, — пообещал Ричард и, повернувшись к ней спиной, громко засопел.

Никки обиженно закусила губу. Прошло уже около трех недель с тех пор, как они с Ричардом в последний раз занимались любовью. Пожалуй, решила она, нужно что-то с этим делать.

Может быть, уик-энд в Кармеле, Сан-Франциско или каком-нибудь другом романтическом местечке, где они будут совершенно одни, поможет делу и заставит его обратить внимание на жену…

Утром, когда она проснулась, ни Ричарда, ни Саммер уже не было. На кухонном столе она нашла записку:

«Хочу показать Саммер, как делается кино. Позвоню позже. Р.»

Прочтя это коротенькое сообщение, Никки почувствовала легкий укол ревности. Почему он не пригласил ее?

«Не глупи! — перебила она себя. — Он просто хочет дать мне отдохнуть от Саммер, пока эта акселератка не свела меня с ума».

Не забыла Никки и о том, что сегодня она должна встречаться с одним из режиссеров, которого она рассчитывала заинтересовать своим фильмом, что, положа руку на сердце, было для Никки на данный момент важнее всего.

Глава 17

Было утро понедельника. До начала съемочного дня оставалось несколько минут, но в гримерных и туалетных не смолкали разговоры о Лариной вечеринке.

— Это было здорово! — восторгалась Рокси. — Вы, мисс Лара, отлично знаете, что надо нам, киношникам, после нелегкой трудовой недели. Выпивка, музыка, танцы до упаду! Вот честное слово, я поймала кайф, и все остальные тоже!

— Спасибо, — улыбнулась Лара. — Я тоже прекрасно провела время.

— Я видела, как вы танцевали с Фредди. Парень в полном восторге — как говорится, хоть завязочки пришей!

— Я рада, что все остались довольны.

— Хотела бы я посмотреть на того, кому могла не понравиться такая вечеринка, — с угрозой пробормотала Рокси и покосилась на свое отражение в зеркале. — Правда, вчера у меня было жуткое похмелье, но зато сегодня я снова в норме.

— Я рада за тебя.

— Кстати, — добавила Рокси самым заговорщическим тоном, — вы слышали о Джоуи и Барбаре Уэстерберг?

— Нет, а что? — ответила Лара, стараясь казаться спокойной, но сердце у нее заколотилось.

— После вечеринки она попыталась затащить нашего красавчика к себе в номер, а он дал ей от ворот поворот. Представляете?

Почему ей сразу стало легче? От сердца сразу отлегло, а на душе стало светло и радостно. Вразумительного ответа на эти вопросы у Лары не было.

«Он помолвлен, забудь о нем!»— снова приказала она себе.

— Бедная Барбара, — пробормотала Лара с деланным сожалением, но в ее голосе прозвучало столько яда, что Рокси удивленно вытаращила глаза. Впрочем, ей хватило ума промолчать.

Как только Лара — в сопровождении Йоко и Джейн, которые в два голоса благодарили Лару за вечеринку, — появилась на площадке, к ней сразу бросился Майлс. Схватив ее за руку, он отвел ее в сторонку — подальше от чужих ушей.

— У нас проблема, — без обиняков заявил он, перебросив зубочистку из одного угла рта в другой. — Кейлу не нравится актер, который у нас играет Джеффа. Он хочет, чтобы мы его заменили.

— Что-что?! — не поверила Лара.

— Да, я знаю, что это полное безумие. Ведь мы уже снимали , его на заднем плане.

— И что ты собираешься делать?

— Наплевать на Кейла и оставить все как есть. У нас нет времени, чтобы переснимать все заново. Я просто предупреждаю тебя, потому что Кейл будет вымещать свою злобу на ком попало. На тебе, в первую очередь.

— Я сумею с ним справиться.

Майлс сухо рассмеялся.

— Не сомневаюсь.

— Надеюсь, ты не сказал об этом самому Джоуи?

— Что ты! Конечно, нет! Ведь сегодня снимается его эпизод.

— Хорошо, — кивнула Лара. — Ты же знаешь, какие мы, актеры, нежные и чувствительные люди.

— Да. В особенности Кейл. — Майлс сардонически усмехнулся. — Этот парень чувствителен, как скунс. Только тронь!..

Анджи, дублерша Лары, терпеливо сидела на ее месте за столиком, пока техники включали софиты и регулировали фокус.

Джоуи занял свое место в баре; его тут же окружила толпа женщин, и Лара заметила, что Трини — симпатичная девушка из костюмерной — не отходит от него ни на шаг. Интересно, подумала она, что бы это могло значить?

— Вот что я думаю, — сказал Майлс. — Будем снимать как ни в чем не бывало; как только пленка окажется в коробке, Кейл уже ничего не сможет сделать — разве только разорвать контракт, что обойдется ему в кругленькую сумму. Ну а чтобы он не очень вонял, можно сказать ему, что при монтаже этот эпизод, скорее всего, пойдет в корзину.

— Не могу поверить, что Кейл чувствует себя так неуверенно, — покачала головой Лара. — Подумать только: в каждом молодом и привлекательном статисте ему мерещится соперник.

Этак недолго и с ума сойти.

— Придется поверить. Он актер. Ты сама только что говорила, какие вы, актеры, тонкие и чувствительные.

— Я тоже актриса, Майлс.

— Ты совсем другая, золотко. Таких, как ты, я еще не встречал. Пожалуй, ты единственная звезда Голливуда, которая умеет держать себя в руках. Скандалить из-за каждой мелочи — это, знаешь ли…

Держать себя в руках, подумала Лара. Неужели это значит всегда оставаться одинокой и не иметь никого, кто переложил бы на свои плечи груз ответственности за принятые решения? А как бы ей хотелось, чтобы у нее был кто-то, кто стал бы заботиться о ней и кому она могла бы доверить все свои секреты!

— Внимание! — крикнул в микрофон ассистент режиссера. — Все по местам. Приготовиться!

Лара и Майлс пошли к столику; с другой стороны к нему двинулся Джоуи.

— Значит, так, — сказал Майлс. — Ты, Джоуи, появляешься в кадре вот отсюда. Левая камера возьмет тебя средним планом, потом переключаемся на главную. Ясно?

— Наконец-то! — Джоуи ухмыльнулся, и Лара с улыбкой посмотрела на него.

— Знаете что, Джоуи, — проговорила она негромко, — сегодня мистера Карсона не будет на площадке, так что, если все пойдет удачно, мы успеем снять этот эпизод.

— Если только я не начну запинаться и путать текст. — Он снова ухмыльнулся, блеснув крепкими, ровными зубами.

— Вы — не начнете.

— Я довольно давно не практиковался перед камерой.

— На то есть репетиция. Все будет в порядке, Джоуи.

— Рядом с вами, мисс Айвори, даже обезьяна заговорит как надо.

Показалось ли ей или его глаза и в самом деле ловили ее взгляд?

Они быстро прорепетировали сцену, и Майлс отправил их на перерыв, пока оператор менял что-то в освещении.

— Хотите кофе? — спросил Джоуи.

— Я не пью кофе, — ответила Лара. — А вот от минеральной воды я бы не отказалась.

У нее действительно пересохло во рту, и она почти поверила, что и вправду очень хочет пить.

— Тогда пойдемте. — Джоуи кивнул головой в направлении выхода. — Я видел там автомат с газировкой.

Они вместе вышли из зала в небольшой вестибюль, где действительно стояло несколько торговых автоматов. Джоуи купил бутылку минеральной воды, налил половину пластикового стаканчика и торжественно подал его Ларе.

— Прошу!

Не успела Лара поднести стаканчик к губам, как в коридор выскочила бдительная Кэсси.

— Все в порядке, мисс Лара? — спросила она, подозрительно глядя на Джоуи.

— Да, конечно, — спокойно ответила Лара. — Если мне что-нибудь понадобится, я тебя позову.

— О'кей. — Кэсси смерила Джоуи неодобрительным взглядом и удалилась.

— Эта… ваша секретарша, она всегда так? — спросил Джоуи.

— Что? — спросила Лара.

— Ну, охраняет вас… от нежелательных элементов.

— Нет, не всегда, — ответила она, любуясь его не правдоподобно длинными ресницами, за которыми скрывались задумчивые, темные глаза.

— Я слышал, Кейл хочет от меня избавиться, — проговорил Джоуи.

— Откуда вам это известно? — Лара удивленно вскинула голову.

— У меня нюх, я умею предчувствовать неприятности. Только у него ничего не выйдет, потому что меня уже засняли на заднем плане. Вряд ли студия пойдет на то, чтобы переснимать весь материал из-за чьих-то капризов. Пусть это даже капризы самого мистера Карсона!

— Вы совершенно правы, — кивнула Лара.

— А что решил Майлс?

Лара в задумчивости отпила глоток минералки из стакана.

— Во всяком случае, менять вас он не собирается. А если он. все же решится на что-нибудь подобное, что ж… Тогда мне придется высказать все, что я по этому поводу думаю.

Джоуи внимательно посмотрел на нее.

— И что же вы по этому поводу думаете? — спросил он с легкой насмешкой.

— Что это, как минимум, нечестно.

— С чего вы взяли, что знаменитые актеры должны быть честными?

— Я играю главную роль, и я веду себя честно и справедливо.

Во всяком случае, я стараюсь…

Улыбка на его лице стала шире.

— Да, я знаю. Мне многие говорили, но я и сам имел возможность убедиться. Из всех звезд вы — самая справедливая и самая… обаятельная.

«Что это? — спросила себя Лара. — Он заигрывает со мной или просто поддерживает беседу? Или и то и другое вместе?»

— Я слышала, — сказала она, — что Барбара Уэстерберг доставила вам несколько неприятных минут. Поверьте, я очень сожалею…

Джоуи неопределенно хмыкнул.

— Вам уже доложили?

— Здесь не бывает секретов, — улыбнулась Лара. — Во всяком случае, пока в съемочной группе есть такие, как Рокси и Йоко.

Джоуи помолчал, словно раздумывая. Наконец он сказал:

— Барбара — хороший человек и приятная женщина. Наверное, она просто не знала, что у меня есть обязательства…

«Зачем он ее выгораживает? — пронеслось в голове у Лары. — Это просто вежливость или нечто большее?»

— А-а! — сказала она едко. — Старомодный джентльмен, который твердо придерживается правил и никогда не скажет ничего плохого о женщине, какой бы распущенной она ни была, как бы скверно она ни поступила… Вы и в самом деле такой, Джоуи?

Если да, то вы мне определенно нравитесь!

Его острый взгляд, брошенный из-под длинных ресниц, буквально пригвоздил ее к полу.

— Хотите, чтобы я перечислил все, что мне в вас нравится? — спросил он.

Да, поняла Лара, пожалуй, их разговор — не просто дружеская беседа.

— Вы, часом, не собираетесь ли приударить за мной? — спросила она шутливо.

Джоуи рассмеялся.

— Я бы не осмелился.

— Нет?

— Ни в коем разе!

— Как подвигается дело у вашей невесты? — неожиданно сменила тему Лара, осознав, что они вступают на скользкую почву.

— Понемногу, — ответил Джоуи неопределенно.

— Как, вы сказали, ее зовут?

Джоуи открыл рот и снова его закрыл, так и не издав ни звука. Черт, надо же так опростоволоситься! Он выдумал себе невесту-адвоката, но не потрудился придумать ей имя.

— Филиппа, — сказал он первое, что пришло ему на ум. Сказал и тут же пожалел; на его взгляд, «Филиппа» звучало как-то неуклюже и манерно.

От дальнейших расспросов его спасла Джейн. Выглянув в коридор, она поправила на носу очки и сказала самым деловым тоном:

— Лара, Джоуи — все готово. Вас ждут на площадке.

Джоуи взял из рук Лары стакан, так что их пальцы на мгновение соприкоснулись.

— Идемте, — сказал он негромко.

А Лара неожиданно почувствовала себя так, словно земля вдруг ушла у нее из-под ног. Что за магия была в этом прикосновении? Этого она не знала. Тем не менее колени у нее вполне ощутимо подгибались и, чтобы скрыть это, она поспешно повернулась и вернулась на площадку.

«Никки права, — лихорадочно размышляла она на ходу. — Ты попалась, Лара! Этот парень тебя интересует, здорово интересует! И ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты уже не можешь!»

Съемки их совместного эпизода прошли гладко. Сначала Майлс снял первый оригинал; потом они засняли несколько крупных планов Лары и Джоуи. Никто ничего не перепутал, и к обеду съемки эпизода были закончены.

— Уф! — воскликнула Лара, обмахиваясь сложенным пополам журналом. — Здорово! Признаться, я не ожидала, что все пройдет так быстро. Должно быть, я уже привыкла к Кейлу и к его манере тянуть резину.

— Да, — согласился Майлс. — Впервые за всю съемку мы идем с опережением графика. После обеда будем снимать мордобой.

— Иными словами, я до завтра свободна? — уточнила Лара.

— Только не ты, — возразил Майлс. — По сценарию ты должна присутствовать при драке. «Графиня весьма огорчена, что его сиятельство расквасил нос виконту и не принес извинений»… Именно это тебе и предстоит сыграть.

— Да-да! — поддакнула Рокси, которая, склонившись над Лариной головой, вовсю орудовала щеткой и баллончиком с лаком. — Вы же и есть та самая стерва, из-за которой началась вся эта катавасия. Вы что, забыли?

Все трое громко рассмеялись.

— Майлс!.. — К режиссеру подбежала Джейн и что-то быстро шепнула ему на ухо.

— О'кей, — сказал он через секунду и, не скрывая раздражения, добавил:

— Объявим обеденный перерыв на полчаса раньше. Займись этим, Джейн.

Джейн убежала.

— В чем дело? — осведомилась Лара. — — Кто так проголодался, что ты переносишь обед?

— Никто, — мрачно ответил Майлс. — Просто Кейл еще не готов. Могу спорить на что угодно — у него опять проблемы с этими его чертовыми волосами!

Джоуи хорошо понимал, что если он собирается что-то предпринять, то это надо делать как можно скорее, пока не стало слишком поздно. Когда будет снята сцена с дракой, его работа в фильме закончится, и он больше никогда не увидит Лару.

Подходящая возможность представилась ему во время обеденного перерыва. Он успел перехватить Лару у двери ее трейлера.

— Не знаю, как вы, — быстро сказал он, — а я по горло сыт той стряпней, которую доставляют нам в этом грузовичке. Между тем на берегу есть одно очень приличное заведение. Не хотите ли перекусить там со мной? Готов спорить, вам там понравится.

Лара пристально разглядывала его несколько долгих секунд.

У нее были самые красивые глаза, какие он когда-либо видел.

Прекрасные глаза и прекрасное, совершенное лицо.

— Хорошо. — Лара величественно кивнула. Чем раньше она выяснит, что ему от нее надо, тем лучше. — И давайте говорить друг другу «ты», Джоуи, если не возражаете. — — О'кей, Лара. — Джоуи весело тряхнул головой. — Я согласен.

Глава 18

В понедельник Никки встретилась с тремя режиссерами, последним из которых был Мик Стефан — длинноволосый парень лет тридцати с узким, крысиным лицом. Щель между передними зубами придавала ему дополнительное сходство с грызуном. Круглые, практически лишенные ресниц глаза режиссера казались не правдоподобно большими из-за огромных очков с сильными линзами, хотя он постоянно щурился от дыма прилипшей к губе сигареты. Впрочем, сигарета была безникотиновой.

— Садись, — бросил ей Мик, как старой знакомой. Сам он :вскочил со стула и начал нервно расхаживать по кабинету.

— Твой сценарий мне понравился, — заявил он. — Мне давно хотелось снять что-то… жестокое.

— Жестокое? — переспросила Никки озадаченно.

— Да… Твоя героиня, конечно, поначалу только пускает пузыри, но у нее есть внутренний стержень, вот что важно! Я на это и запал. Тут важен подход, Никки. Мы снимем это так, чтобы показать ярость героини. Ее праведный гнев! Каждый хренов зритель должен просечь: в этой крошке есть динамит, который не дай бог рванет!

Никки была искренне рада, что Мику понравился сценарий.

Она знала, что он хоть и недавно в Голливуде, но уже успел выпустить две небольшие, но в высшей степени успешные ленты, которые нахватали целую кучу престижнейших наград. После этого Мик сразу стал знаменит, и теперь киностудии конкурировали друг с другом за право ангажировать его.

— У меня есть одна неплохая новость, — сказала Никки.

Мик пожевал свою сигарету и так посмотрел на Никки сквозь свои чудовищные очки, что она на мгновение почувствовала себя словно на предметном стекле микроскопа. Впрочем, не в ее правилах было тушеваться.

— Выкладывай.

— Лара Айвори согласилась сыграть Ребекку.

— Ты что, смеешься?! — воскликнул Мик чуть ли не с отвращением.

— Есть какие-то проблемы? — немедленно ощетинилась Никки.

— Да, проблемы есть. Лара Айвори — это имя, громкое имя.

А я хочу сделать этот фильм так, чтобы в нем не было громких имен.

— Ничего не понимаю, — сказала Никки, пожимая плечами.

Она очень боялась, что Мик заупрямится, и его будет очень трудно уломать. — Как, по-твоему, я должна решать вопросы с финансированием, если у меня в фильме не будет ни одного громкого имени? Да ты просто должен прыгать до потолка, что мне удалось уговорить Лару сыграть подобную роль.

Мик наморщил нос.

— Я вижу, ты действительно не понимаешь, — сказал он. — Конечно, Лара Айвори — это громкое имя, смазливая мордашка и сексуальная попка, но мне нужна актриса, понимаешь? Актриса, которая умеет играть! А Ларе Айвори такая роль просто не по плечу.

— А вот и нет! — в запальчивости Никки даже подскочила на стуле. — Лара умеет играть! Она — очень талантливая актриса.

— Каждый может играть в фильме с бюджетом за шестьдесят миллионов долларов, — отрезал Мик.

— Послушай, Мик, — серьезно сказала Никки. — Ты должен понимать, что только с Ларой у нас есть шансы на успех. Без нее наш фильм просто не заметят.

— Ты считаешь, что мой фильм можно не заметить? — резко возразил Мик.

Никки уже жалела, что обратилась к этому самовлюбленному эгоисту. Если он и вправду уверен, что одного его имени в титрах будет достаточно, чтобы обеспечить фильму успех, то…

Интересно, как бы он запел, если бы встретился с Ричардом? Тот тоже полагал себя величайшим гением и не признавал за другим ни намека на талант.

«Ты — продюсер! — напомнила она себе. — Ты должна с самого начала поставить все на свои места. Самоутверждайся!»

— Как ты думаешь, — как можно спокойнее спросила она, — кого бы я предпочла, если бы мне пришлось выбирать между тобой и Ларой Айвори?

Мик раздавил в пепельнице окурок, снял очки и одарил Никки своей щелястой улыбкой.

— Наверное, меня, — предположил он почти игриво.

— Нет. — Для пущей убедительности Никки тряхнула головой. — Лара не только прекрасная актриса, она — моя лучшая подруга. Ей так понравилась роль, что она даже согласилась на оплату по минимальной профсоюзной ставке. Так вот, Мик, если мое предложение тебя не интересует, скажи мне об этом сразу, чтобы ни ты, ни я не тратили время понапрасну.

— Да ты крутая, как я погляжу… — Мик закатил глаза. — Я просто торчу от таких крутых девчонок.

Это был откровенный выпад, но Никки его проигнорировала. Кроме того, сейчас перед ней стояла проблема куда более важная.

— Это, — сказала она ровным голосом, — мой продюсерский дебют, и я хочу, чтобы фильм состоялся во всех отношениях. Если ты готов работать в команде, я с радостью подпишу с тобой контракт. Если нет — скажи об этом сразу.

— Лара Айвори готова сниматься в сцене с изнасилованием? — быстро спросил Мик и часто-часто заморгал.

— Да.

— Без дублерши?

— Без дублерши, — твердо сказала Никки, хотя она еще не обсуждала этот вопрос с Ларой и не знала, как она отнесется к этому.

— Я почему спрашиваю, — пояснил Мик. — Если Лара собирается ломаться и разыгрывать из себя примадонну, я сразу скажу «нет». Но если она готова на все, что ж, тогда я тоже согласен.

Вернувшись домой, Никки долго ходила по комнатам и размышляла. Из всех режиссеров Мик устраивал ее больше других.

Несмотря на то, что в прессе его часто называли модернистом наоборот, у него определенно был талант, к тому же он любил свою работу и вкладывал в нее душу. Да и фильмы, сделанные Миком, нравились Никки; на ее взгляд, это было настоящее кино 90 — х — жесткое, реалистичное, что называется, без соплей.

Устав от ходьбы, Никки опустилась на диван и бросила взгляд на настенные часы. Было без малого шесть. Интересно, подумала она, куда пропали Ричард с Саммер. Они ушли рано, и за все это время не удосужились даже позвонить — вернувшись домой, Никки первым делом проверила пленку автоответчика. Интересно, где их носит?

С досады Никки стукнула кулаком по кожаному подлокотнику дивана. Ну почему именно сейчас', когда ей так нужны помощь и дружеский совет, Ричарда нет рядом? Неужели ей придется самой решать, на ком из режиссеров остановиться? Она-то склонялась в пользу Мика, но Ричард, безусловно, знал мир кино гораздо лучше Никки и мог предостеречь ее от ошибки.

Кроме того, перед тем как подписывать договор с Миком, Никки хотела еще раз переговорить с Ларой. Она просто не могла допустить, чтобы вся ее затея пошла прахом. Во всяком случае, не из-за того, что она сама чего-то не предусмотрела.

Посидев немного в аппаратной и полюбовавшись на то, как Ричард делает свое кино — довольно скучное зрелище! — Саммер позвонила Джеду, который случайно оказался дома. Он как раз собирался на пляж, чтобы кататься на доске, и хотел взять ее с собой, но Саммер дала ему понять, что предложение ее не заинтересовало. В самом деле, что за радость следить с берега за тем, как другие перелетают с волны на волну. Джед почувствовал ее настроение и предложил покатать ее в лимузине.

Саммер немного подумала и… согласилась.

— Только чтобы без рук, — предупредила она. — Я не люблю, когда меня лапают. Иначе я не согласна.

Джед со вздохом согласился.

После обеда Саммер встретилась с Тиной, которая уже давно обещала показать ей магазин в деловом центре, в котором она работала, демонстрируя заезжим бизнесменам непомерно дорогие купальники и нижнее белье. Хозяином ателье был низенький, полный грек с круглой сальной рожей, который только что не облизывался, умильно поглядывая на Тину и Саммер. Впрочем, это продолжалось только до тех пор, пока откуда-то из служебного входа не появилась его толстая жена. Улыбка хозяина сразу потухла, а лицо приобрело туповато-сосредоточенное выражение.

— Он под каблуком у своей старухи, — доверительно сообщила Тина и хихикнула. — Удивительно, как она разрешила ему взять меня на работу. Впрочем, клиентам нравится рассматривать мое молодое тело. Особенно в просвечивающем нижнем белье…

— Сколько же времени ты тут работаешь? — поинтересовалась Саммер, которой тоже хотелось найти для себя какую-нибудь работу вроде этой.

— Достаточно долго. — Тина сделала строгое лицо.

— Как долго?

— Н-не знаю, — ответила Тина как-то не особенно уверенно. — Иногда, когда я вижу всех этих старикашек, которые при виде меня начинают исходить слюнями, мне становится действительно весело. А иногда хочется убежать на край света. Можно подумать, что они никогда раньше не видели женщин…

— О-о-о… — только и сказала на это Саммер, которая вдруг обрадовалась тому, что у нее не было необходимости выставлять себя напоказ перед какими-то старыми козлами.

Потом Тина посадила Саммер в свой красный спортивный автомобиль и отвезла обратно, высадив ее возле Сенчури-Сити.

— Давай созвонимся попозже, — сказала она на прощание. — Может быть, что-нибудь придумаем.

Саммер кивнула. Она знала: что бы они ни затеяли, здесь ей будет гораздо лучше, чем в Чикаго.

Глава 19

— Ну, вот мы и пришли, — сказал Джоуи. — Странно, но я чувствую себя так, словно я похитил прекрасную принцессу у злого дракона.

Лара строго поглядела на него.

— Кого ты имеешь в виду?

— А ты видела, какое было лицо у этой твоей Кэсси, когда она узнала, что ты едешь на обед со мной?

— Она просто старается оберечь меня от ненужных, с ее точки зрения, людей.

Джоуи пожал плечами.

— У меня такое ощущение, что сейчас вся съемочная группа только о нас и говорит.

— Но почему? Что мы такого сделали? Неужели два человека не могут пообедать там, где им нравится?

— Но ведь я обедаю с тобой.

— Что ж, возможно, ты прав… — Лара задумчиво отпила глоток минеральной воды из пластикового стакана. Прежде чем ехать с Джоуи в это маленькое кафе на побережье, она успела переодеться в вытертые голубые джинсы, свободную белую майку и заколоть волосы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. От этого она, однако, не перестала быть сногсшибательно красивой; во всяком случае у Джоуи при каждом взгляде на нее болезненно сжималось сердце.

— Мне, — продолжила она, — действительно надоели цыплята по-французски, которыми кормит нас наш поставщик.

Пара гамбургеров — это как раз то, что мне сейчас надо.

У Джоуи давно было заготовлено много горячих и пустых слов, которые он мог бы сказать — и говорил — женщинам в подобных ситуациях, но Лара была слишком хороша, чтобы выслушивать подобную чушь. Поэтому он пристально посмотрел на нее и сказал:

— Расскажи мне что-нибудь о себе. Что-нибудь такое, чего нельзя прочесть в популярных журналах. Это будет честно — ведь я же рассказал тебе про свою невесту.

Лара беззаботно рассмеялась.

— Если ты имеешь в виду моих любовников, то у меня их нет.

— Ни за что не поверю, — решительно сказал Джоуи. Он и вправду не верил.

— Ну… у меня был один человек, — нерешительно сказала Лара. — Мы расстались полгода назад. Быть со мной не очень-то легко.

Она глубоко вздохнула.

— Почему? — удивился Джоуи. — Ты выдавливаешь зубную пасту из середины тюбика или забываешь смахнуть пыль с его любимого письменного стола?

Лара невесело усмехнулась.

— Разве это не очевидно? Каждый раз, когда я отправляюсь на премьерный показ, на презентацию или просто на благотворительный вечер, меня тут же окружают фотографы, репортеры и прочие. Мужчина… человек, с которым я появляюсь на этих официальных мероприятиях, становится всего лишь сопровождающим. Для репортеров он интересен лишь постольку, поскольку это какая-то перемена в моей жизни. Сам понимаешь, это не может льстить мужскому самолюбию. Как бы ты, например, чувствовал себя, если бы оказался в положении «спутника блестящей и знаменитой Лары Айвори»?

Эти последние слова она произнесла с такой неподдельной горечью, что Джоуи, принявший было эту исповедь за разновидность какого-то особо изощренного кокетства, наклонился ближе к Ларе, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Мое самолюбие выдержит, — сказал он негромко, но очень уверенно, и Лара не сдержала улыбки.

— Я почему-то так и подумала, — сказала она.

— Да? — Джоуи ухмыльнулся в ответ.

— Да. — Лара кивнула. — Я наблюдала за тобой на площадке и видела, как вокруг тебя собирается толпа поклонниц. Похоже, ты очаровал всех наших женщин. Нет, ты еще не знаменит, но я почему-то уверена, что когда-нибудь ты прославишься. Любопытно было бы взглянуть, как ты будешь вести себя тогда…

— Точно так же, как и сейчас.

— Нет, ты не понял… — Лара замолчала, и в ее глазах промелькнула легкая тень печали. — Когда ты становишься знаменитым, все меняется И люди, которые тебя окружают, готовы ради тебя буквально на все.

— Мне кажется, ты ошибаешься, Лара, — перебил ее Джоуи. — Люди действительно готовы для тебя на многое, потому что ты держишься с ними уважительно и не задираешь нос.

Лара посмотрела на него внимательно.

— Почему ты так думаешь? Ведь ты меня совсем не знаешь.

Он неловко усмехнулся.

— Я знаю это, потому что я тоже наблюдал за тобой. Целых три дня.

— Да, — легко согласилась Лара. — Из-за Кейла тебе пришлось бездействовать почти целую рабочую неделю. Я бы, наверное, умерла от скуки.

Джоуи покачал головой.

— Мне было ни капельки не скучно. Думаю, теперь я могу сказать… Ты — самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

— Спасибо, — улыбнулась Лара. — А почему только теперь?..

— Потому что мы перешли на «ты». Понимаешь, если говоришь человеку «вы», то любой комплимент звучит недостаточно искренне.

Лара неловко рассмеялась.

— Ну, в этом-то нет никакой моей заслуги, — заметила она. — Это все гены. За свою внешность я должна благодарить родителей и судьбу.

— Ты не любишь комплименты?

— Просто мне иногда бывает неловко их выслушивать.

— Почему?

— Откуда я знаю? — Лара пожала плечами и, откусив большой кусок от гамбургера, который она уже давно держала в руке, в двадцатый раз спросила себя, что она делает с ним в этой забегаловке? В конце концов, он помолвлен! Разве она не давала зарока не связываться с женатыми, во-первых, и с актерами, вовторых?

— А что ты делаешь по вечерам? — спросил Джоуи, наблюдая за тем, как она ест.

— О — ответила Лара весело. — Устраиваю вечеринки, гуляю по берегу. А ты?

— Сижу в своем номере, в отеле.

— И разговариваешь по телефону со своей невестой?

— Она слишком занята, — вздохнул Джоуи и даже взмахнул рукой — так ему хотелось поскорее увести разговор от несуществующей невесты и связанных с этим проблем. — Ей приходится много работать. Так много, что у нее нет буквально ни одной минуты свободной.

— И ты… тебе это нравится?

— Я не знаю. — Джоуи состроил подходящую мину. — В общем-то… Нет, — закончил он решительно. — Негоже сваливать свои проблемы на чужие плечи.

— Отчего же? Я, во всяком случае, не возражаю. У меня у самой есть кое-какие трудности, которые мне не с кем обсудить Джоуи рассмеялся.

— Валяй, поделись со мной своими проблемами. Я сумею выгодно продать их желтой прессе.

— Не сомневаюсь.

— Готов на все ради пары лишних баксов Это мое жизненное кредо, — пояснил Джоуи, широко ухмыляясь — К тому же, как сказал кто-то из великих, деньги не пахнут.

Они улыбнулись друг другу, потом лицо Джоуи стало серьезным.

— Нет, в самом деле… — сказал он. — Часто ли нам встречаются люди, к которым мы начинаем испытывать полное доверие с самых первых минут? Но ведь бывает так, что двое незнакомых людей чувствуют себя друг с другом словно брат и сестра…

— В таком случае, я могла бы стать твоей старшей сестренкой, — добродушно промолвила Лара.

— Но-но, не заносись! — шутливо одернул ее Джоуи. — Ты ведь всего на два года старше меня!

Лара вздохнула.

— Сейчас я чувствую себя так, словно мы с тобой удрали с уроков, — призналась она. — Обычно, когда я снимаюсь, я никогда не ухожу с площадки. Как это, оказывается, приятно!

— Как я уже сказал, сейчас они только о нас и говорят.

— Просто они не знают, насколько все это невинно.

— Может быть, — небрежно заметил Джоуи, — нам действительно стоит сделать что-то такое, чтобы у них было о чем посудачить?

— Например? — отозвалась Лара.

— Что, если я приглашу тебя на ужин сегодня вечером? — спросил Джоуи, наклоняясь к ней через стол. — Здесь неподалеку есть один неплохой ресторанчик с морской кухней.

Лара набрала полную грудь воздуха.

— Послушай, Джоуи, я должна тебя предупредить… Если нас заметят где-то в общественном месте, папарацци набросятся на нас, как стая ворон. Одно дело — обед в кафе, но ужин… Мне почему-то кажется, что твоей Филиппе не очень понравится, если в газетах появятся наши с тобой фото да еще и с соответствующими комментариями.

— Филиппа не ревнива, — уверенно ответил Джоуи, а про себя добавил: «Ее вообще не существует в природе!»

— Я бы на ее месте приревновала, — негромко заметила Лара.

— Не верю! — решительно возразил Джоуи. — Не верю и никогда не поверю, что ты можешь ревновать.

— Я — обычная женщина и иногда веду себя как настоящая стерва, — ответила Лара с улыбкой.

— Нет. — Джоуи ожесточенно затряс головой. — Только не ты!

Их глаза на мгновение встретились, и Лара снова ощутила ту странную связь между ними, которая так пугала ее.

— Пожалуй, нам пора, — заметила она, бросив быстрый взгляд на наручные часы.

— Да, — согласился Джоуи. — Я должен репетировать драку с Кейлом и с нашими трюкачами. Это должно быть любопытно.

Лара встала из-за стола.

— Мне почему-то кажется, — сказала она, — что Кейл попытается выкинуть какой-нибудь номер. Главное, не забудь: в случае чего, вся группа будет на твоей стороне.

Они вышли из кафе, где их ждала машина с водителем. Джоуи открыл заднюю дверцу и помог Ларе устроиться на сиденье. Сам он сел впереди, рядом с водителем.

— Так как насчет ужина? — спросил он, когда машина тронулась.

Лара ответила не сразу. Ничего такого тут нет, убеждала она себя, но почему тогда так часто стучит сердце? Отчего дрожит голос, а к горлу подкатывает комок, от которого никак не избавиться?

— Хорошо, — сказала она наконец, сказала и сама удивилась: таким незнакомым показался ей собственный голос. — Рискнем.

Джоуи кивнул с таким видом, как будто другого ответа он и не ожидал.

— Я заеду за тобой в семь, — пообещал он.

Лара сидела перед большим зеркалом в трейлере-гримерной, терпеливо ожидая, пока ей заново подкрасят губы и приведут в порядок прическу. По какой-то непонятной причине она никак не могла перестать думать о Джоуи — о его загадочных темных глазах, длинных волосах и чувственной улыбке.

— Гм-м… — откашлялась Рокси, склоняясь к ней с косметическим карандашом в одной руке и тонкой кисточкой в другой. — А у него, оказывается, губа не дура.

— У кого? — переспросила Лара, которую замечание Рокси заставило вернуться с небес на землю.

— У папы римского, — добродушно отозвалась Рокси. — У Джоуи Лоренцо, конечно! А вы о ком подумали?

— Ах да, Джоуи… — Лара немного помолчала. — Он действительно неплохой парень.

— А как прошел ваш обед вдвоем? — не без яда осведомилась Рокси.

— А вот это тебя не касается, — сухо ответила Лара, стараясь говорить спокойно, и Рокси прикусила язык. Она очень хорошо знала, когда лучше помолчать.

Джоуи уже минут тридцать работал с консультантом-каскадером, когда Кейл соизволил, наконец, появиться на площадке.

По-прежнему не обращая никакого внимания на Джоуи, он подошел прямо к трюкачу.

— Покажи-ка, что мне надо делать, — сказал он. — Я хочу поскорее покончить с этим.

«Чтоб ты провалился! — подумал Джоуи про себя. — Чтоб тебя черти взяли с твоей фальшивой улыбочкой и приклеенными волосами, звезда хренова!»

Каскадер стал объяснять Кейлу, как следует наносить удар, чтобы на самом деле даже не коснуться партнера, но он даже не дослушал.

— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебил он и хрустнул костяшками пальцев. — Я не вчера родился, мне уже приходилось делать подобные вещи раз сто, не меньше.

На репетиции все действительно шло нормально, однако, когда Майлс объявил съемку первого дубля, Кейл не стал сдерживаться, и врезал Джоуи по-настоящему.

Это было так неожиданно, что Джоуи повалился навзничь, сокрушив спиной бутафорский стул.

Он был достаточно профессионалом, чтобы остаться лежать до тех пор, пока Майлс не крикнул:

— Снято!

В следующую секунду Джоуи легко вскочил на ноги, готовый сделать из Кейла хорошую отбивную.

Лишь в самый последний момент Майлс успел втиснуться между ними.

— В чем дело, Кейл? — спросил он сердито.

— Немного не рассчитал, — с насмешкой ответил Кейл, потирая руку. — Придется повторить.

Майлс отвел Кейла в сторону.

— Ты должен остановить удар до того, как коснешься его! — строго предупредил он.

— Знаю, знаю, — ответил Кейл с легкой досадой и состроил такую гримасу, что посторонний мог бы действительно подумать, будто он сожалеет о своей оплошности.

Пока они снимали второй дубль, на площадке царила мертвая тишина, но на этот раз Кейл сдержался и остановил руку вовремя.

— О'кей! — крикнул Майлс; — Еще один дубль.

Рокси слегка подтолкнула Йоко локтем.

— Гляди, как он сейчас разделает беднягу!

— Тихо там! — прикрикнул на них ассистент режиссера. — Полная тишина! Снимаем!

На этот раз Кейл ударил с такой силой, что на мгновение у Джоуи даже помутилось в голове. «Подонок сломал мне челюсть!»— в панике подумал он, падая навзничь. Тем не менее он оставался на полу до тех пор, пока Майлс не скомандовал:

— Снято! Пленку — в лабораторию.

Убедившись, что обе камеры выключились, Джоуи легко вскочил на ноги. Прежде чем кто-либо успел ему помешать, он бросился к Кейлу и, рывком развернув его лицом к себе, с размаху ударил кулаком в челюсть.

В первую секунду Кейл попросту растерялся. Как это кто-то осмелился на него напасть?! Впрочем, он быстро опомнился и ответил хуком справа.

Это был настоящий кулачный бой, который окончился только тогда, когда несколько осветителей и оператор растащили актеров. У Кейла был разбит нос и отклеились фальшивые волосы; размазывая по подбородку кровь, он погрозил Джоуи кулаком.

— Хрен дешевый! — прорычал Кейл. — Ну погоди у меня, кретин! Я сделаю так, что ты никогда больше не будешь сниматься!

Потирая саднящий подбородок, Джоуи пошел прочь. Лара нагнала его уже у выхода из зала.

— Чертов дурак, сам напросился, — сказала она. — Все видели, как это случилось. Ты не виноват.

— Да, — согласился Джоуи, злясь на себя за несдержанность. — Только мне следовало разобраться с ним попозже. И в другом месте.

— Кейл получил то, что заслужил, — твердо повторила Лара.

— Что мне в тебе нравится, — криво улыбаясь, заметил Джоуи, — это то, что ты всегда выступаешь на стороне слабого, — Это ты-то слабый? — удивилась Лара, осторожно беря его за руку. — Никогда бы не сказала.

Джоуи пристально посмотрел на нее.

— Так мы поужинаем сегодня вместе? — спросил он негромко.

— Да. — Лара подняла на него свои ясные зеленые глаза. — Обязательно.

Именно в этот момент Джоуи понял, что она будет принадлежать ему. Надо было только еще немного подождать.

Глава 20

Был душный июньский вечер, и настроение у Элисон Кэнел было премерзким — отчасти из-за жары, отчасти из-за матери, которая продолжала изводить ее своими жалобами. Чтобы не слышать их, Элисон даже начала платить соседской девчонке — четырнадцатилетней наркоманке, которой вечно не хватало денег на дозу, — чтобы она сидела с ее матерью, пока сама Элисон бродит по вечерним улицам. Но из этого ничего путного не вышло.

Девчонка была невнимательна и ленива; к тому же у нее были ярко-зеленые волосы и серьга в носу, так что в конце концов мать заявила Кэнел, что скорее умрет, чем позволит ухаживать за собой этакому чудищу.

«Ну и хорошо, — подумала про себя Элисон. — Когда ты помрешь, я хоть отосплюсь как следует».

В этот день она вышла из дома в шесть и сразу отправилась к зданию Гильдии кинорежиссеров. Сегодня там должен был состояться премьерный показ фильма с участием Лары Айвори, на котором должна была присутствовать сама актриса.

О том, кто из знаменитостей будет на премьере, Элисон узнала через одного своего знакомого. Разумеется, за подобную информацию пришлось хорошо заплатить, но Элисон не жалела денег. Она хорошо знала, что в этом мире ничто не делается бесплатно.

В ожидании своего часа Элисон терпеливо стояла в укромном уголке, гадая, с кем будет сегодня Лара. Если верить «Хардкопи»— любимой телепередаче Элисон, — некоторое время назад Лара прогнала этого узкоглазого придурка Ли Рэндольфа и теперь снова была свободна. Элисон надеялась только, что она не начнет встречаться абы с кем. Если Лара сделает поспешный выбор, Элисон придется предупредить ее, и она могла это сделать, поскольку знала о голливудских мужчинах больше, чем кто бы то ни было. Она знала, как они изменяют своим женам, как ведут себя в туалете, кто из них предпочитает трансвеститов, а кто ходит к проституткам.

С ее точки зрения, в Голливуде вообще не осталось порядочных мужчин — все они были либо извращенцами, либо красивыми манекенами-мачо, вся сила которых по необъяснимой прихоти природы сосредоточилась в гениталиях. И это не было преувеличением. Многие актеры вели себя так, что можно было подумать, будто они даже думают не головой, а теми маленькими шариками, которые болтаются у них между ног.

Что касалось того, почему Лара рассталась с Ли, то на сей счет у Элисон не было никаких сомнений. Она была уверена, что Лара прогнала этого желтомазого ублюдка, вняв ее предупреждениям. Значит, она не зря посылала ей по три-четыре письма в день — они сделали свое дело. Теперь Лара знает, что Элисон Кэнел — ее верный друг, который всегда поддержит ее, всегда встанет на ее сторону.

Да, подумала Элисон, незадачливый мистер Рэндольф стал историей, и отныне все должно будет пойти иначе. Во всяком случае, никто больше не помешает ей возобновить свои визиты к дому Лары. Только сегодня Элисон отправила Ларе большое письмо, в котором писала, что коль скоро теперь между ними никто не стоит, они могут познакомиться поближе и, кто знает, может быть, завидев ее поблизости, Лара Айвори сама выйдет к ней навстречу?

Впрочем, почему незадачливый?.. Похоже, мистер Рэндольф вовремя сошел со сцены, поскольку, будь на то воля Элисон, он давно бы отправился кормить червей. Ведь это он был виноват в том, что она не живет в доме Лары и не ездит с нею повсюду, как полагается подруге. Это из-за него они с Ларой не смогли по-настоящему подружиться…

Да, теперь все должно пойти по-другому, это уж как пить дать. И тогда — прощай вечно скулящая и хнычущая мать! Она может хоть обораться в своем вонючем грязном доме — все равно никто не придет, потому что уже очень скоро Эл переедет туда, где спят на чистых, пахнущих духами простынях и едят серебряными ложками.

Толпа у входа стала больше, и Элисон, выбравшись из своего укромного уголка, стала проталкиваться вперед, изо всех сил работая локтями.

— А вот и Канализация! — услышала она голос кого-то из репортеров. — Похоже, сегодня будет удачный вечер!

— Пойди, трахни свою мамочку в зад! — отозвалась Элисон, занимая самую удобную позицию сразу за веревочным ограждением, отделявшим репортеров от звезд.

— Что-то здесь воняет!.. — сказал у нее за спиной еще кто-то.

— И будет вонять, пока некоторые не захлопнут пасть! — отрезала Элисон, хотя вообще-то она никогда не отличалась чистоплотностью. Ванну она принимала примерно раз в две недели — когда запах становился таким сильным, что начинал беспокоить ее саму.

— Лара! Лара!! Лара!!! — Этот многоголосый вопль прокатился по толпе подобно кличу язычников, пришедших поклониться своему божеству, и Элисон насторожилась. В дверях появилась Лара Айвори, одетая в прямое открытое платье из переливающейся зеленой материи, которое удивительно шло к ее дивным зеленым глазам.

Увидев это платье, Элисон недовольно скривилась. Платье показалось ей чересчур смелым. В конце концов, Лара была не какой-нибудь начинающей актрисой, которая чем больше обнажалась, тем быстрее делала карьеру. Как актриса Лара Айвори уже давно состоялась — не зря ее называли некоронованной королевой Голливуда.

Кто-то дал Ларе плохой совет, и это разозлило Элисон.

— Гляньте на эти маленькие сисечки! — сказал рядом с ней один из фотографов. — Хотел бы я когда-нибудь присосаться к ним!

Элисон резко обернулась.

— Заткни свою грязную пасть, подонок! — рявкнула она.

— Исчезни, жирная бочка! — не остался в долгу репортер. — Меня от тебя уже тошнит.

Элисон не выдержала и, дав волю своему гневу, лягнула его ногой, одетой в тяжелый мотоциклетный ботинок.

Удар пришелся точно по голени. Репортер взвыл и запрыгал На одной ноге, держась обеими руками за ушибленную ногу.

— Чертова дура! — крикнул он. — Ты у меня под суд пойдешь!

Шум привлек внимание Лары, и она повернулась в сторону Элисон.

«Она хочет, чтобы я была рядом! — пронеслось в голове у Элисон. — С нею, а не с этими грязными свиньями!»

И, не успев как следует обдумать возможные последствия своего порыва, она бросилась через ограждение к Ларе — бросилась и обняла ее обеими руками.

Все последующее Эдисон воспринимала точно в замедленной съемке. Менеджер Лары по связям с общественностью бросился ей наперерез, стараясь оттолкнуть в сторону, но Эл оказалась проворнее. Взмах правой рукой — и вот он уже покатился по земле, зажимая расквашенный нос.

Какая-то полная женщина появилась слева от нее и попыталась оторвать Элисон от Лары. Выпад левой — и толстуха чуть не упала, получив болезненный тычок в плечо.

Потрясенная Лара не сделала ни одного движения, чтобы освободиться, и Элисон поняла, что это — добрый знак.

— Я пришла, чтобы спасти тебя! — шепнула она Ларе. — Я единственная, кому ты не безразлична! Я защищу тебя от них!

Она хотела еще многое сказать Ларе, но тут подоспели телохранители. Высокие и крепкие, они подхватили Элисон под мышки и одним движением оторвали ее от Лары. Она сопротивлялась им изо всех сил, но вырваться не смогла. Это, впрочем, не помешало ей лягнуть в пах подоспевшего полицейского. Коп побледнел и согнулся пополам.

Элисон еще боролась, но телохранители, на помощь которым прибежали еще трое копов, зашвырнули ее в полицейский фургон и захлопнули за ней дверцу. Но, прежде чем это случилось, она успела лягнуть еще одного врага и расцарапать щеку другому.

Элисон Кэнел была очень зла!

Глава 21

Ресторан с морской кухней, стоявший на самом берегу, оказался очень уютным. В небольшом зале было полутемно, а на столах — в подсвечниках из ракушек — горели свечи. Омары, легкое вино, какая-то рыба с удивительно нежным мясом — название которой Лара и выговорить-то не могла — были выше всяких похвал, но самое главное заключалось вовсе не в этом.

Главным было то, что Лара давно не проводила время так приятно.

Ей очень нравилось просто сидеть за столиком и вести легкий, ни к чему не обязывающий разговор. Они немного посплетничали об участниках съемочной группы, о статистах и технических сотрудниках, об их симпатиях и антипатиях, и даже затронули несколько более серьезных тем — таких, как организация натурных съемок, которая, с точки зрения Лары, всегда оставляла желать лучшего, и даже о том, что требуется от актера в современных условиях. Этот разговор давался Ларе тем более легко, что они с Джоуи не были — и не собирались быть — любовниками, поэтому им не мешало то напряжение, которое обычно возникает между малознакомыми людьми, для которых совместный ужин в ресторане является просто прелюдией к сексу. Они говорили о книгах, о телешоу и спортивных программах, и Лара чувствовала, как с каждой минутой она расслабляется все больше и больше.

Даже внутренний голос, который обычно слал ей разного рода предостережения, изменился и зазвучал необычайно мягко и даже как будто мечтательно.

«Он действительно красив! — шептала ей вторая Лара, которая сидела где-то глубоко внутри. — Он веселый, остроумный, ни капельки не скучный. Он сексуальный! Кроме того, он тебе нравится! Интересно было бы знать, что ты собираешься с этим делать?»

«Ничего! — строго сказала себе Лара. — Абсолютно ничего.

Он помолвлен. Не забывай об этом!»

— Кейл грозится подать на меня в суд, — сообщил Джоуи без тени огорчения в голосе. — Я посоветовал ему связаться с моим адвокатом — любое паблисити мне только на руку.

Они оба рассмеялись. Лара отпила глоток вина и подумала, когда же Джоуи сделает то предложение, ради которого он вообще затеял этот ужин. Если он все же отважится на это, ей придется ему отказать. И это будет очень жаль, потому что он Ларе действительно нравился.

«Как друг! — тотчас поправилась она. — Только как друг!»

Официант принес меню и спросил, что они желают на десерт.

— Увы. — Лара покачала головой. — Я не могу. Ты возьми себе что-нибудь, Джоуи.

— Сегодня тебе все можно, — сказал он, принимая у нее меню. — В конце концов, можешь же ты позволить себе хоть разок расслабиться?

— Да? — переспросила Лара с сомнением.

— Почему бы нет? — пожал плечами Джоуи.

К своему огромному удивлению, Лара послушалась его и заказала себе шоколадный кекс, а Джоуи выбрал пирожное с пекановыми орехами. Когда лакомства подали, Лара попросила позволения откусить кусочек от его пирожного, а он отломил половинку ее кекса.

— Завтра я уезжаю, — сказал Джоуи, одним глотком допивая свой «капуччино». — Здесь мне больше нечего делать.

Лара гоняла ложечкой по тарелке маленький кусок кекса.

— И куда ты отправляешься? — спросила она наконец.

— Обратно в Нью-Йорк.

— Вы с Филиппой живете вместе?

Лара отлично сознавала, что это не ее дело, но удержаться она не смогла.

— Сейчас — да, — солгал Джоуи.

— Это хорошо, — сказала она и кивнула. — Мне кажется, что, прежде чем жениться или выходить замуж, люди обязательно должны узнать друг друга поближе.

— А вы с Ричардом? Вы жили вместе, прежде чем решились… оформить ваши отношения официально?

— Нет. А зря… — Прежде чем продолжить, Лара немного помолчала. — Ричард оказался очень не простым человеком — самолюбивым, требовательным, любящим внимание. Это теперь, после того как он женился на моей подруге Никки — ты видел ее на вечеринке, — он немного успокоился. А раньше…

— Я так понимаю, что твоего внимания ему не хватало, и он попробовал поискать утешения на стороне, — предположил Джоуи. — Я не ошибся?

— Ты не ошибся, — ответила Лара, и ее прекрасное лицо сделалось серьезным и печальным. — Я несколько раз ловила его, что называется, с поличным, но мне далеко не сразу пришло в голову, что он вовсе не собирается ничего менять в своем поведении.

— Господи Иисусе! — воскликнул Джоуи. — Это невероятно!..

— Что? — не поняла Лара.

— Что кому-то может показаться мало такой женщины, как ты.

Лара улыбнулась.

— Во мне нет ничего особенного, Джоуи. Я такая же, как все.

Обыкновенная.

Некоторое время он буквально сверлил ее своим огненным взглядом, потом отвел глаза в сторону.

— Прости, но я… Мне не хочется даже слышать ничего подобного!

Лара смущенно отвернулась, потом поспешно заговорила о другом.

— Мне хотелось бы как-нибудь встретиться с Филиппой.

Может быть, вы навестите меня, если когда-нибудь будете в Лос-Анджелесе? У меня небольшой дом с участком на Оук-Ранчроуд — там я держу своих лошадей и собак.

— Лошадей и собак? — переспросил Джоуи. — Ты любишь животных?

— Да. — Лара быстро посмотрела на него, но снова отвела глаза. — Они бывают более надежными друзьями, чем люди.

А ты? Как ты относишься к животным?

— Я не знаю. — Джоуи пожал плечами. — Иногда я подумываю о том, чтобы завести пса, но ведь ему придется целыми днями сидеть в запертой квартире одному. По-моему, это было бы жестоко.

— Да, — согласилась Лара. — Жестоко.

— Да и Филиппа не любит животных.

— Не любит?

— Нет. Она у меня — девушка городская.

— Ты должен попробовать… перевоспитать ее. — Лара слегка улыбнулась. — Купи ей маленького щеночка.

— Чтобы он целыми днями сидел один? Нет, уж лучше рыбок или черепаху.

— Но ты можешь привозить щенка ко мне на каникулы. Я о нем позабочусь, — пошутила Лара.

В ответ Джоуи нахмурился и посмотрел на часы.

— Послушай, — сказал он, — я обещал, что не буду тебя слишком задерживать. Завтра тебе работать…

— Ничего, все в порядке, — возразила Лара поспешно. Ей очень не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался так скоро.

— Нет, — твердо сказал Джоуи. — Я не хочу, чтобы завтра под этими прекрасными глазами появились темные круги.

Невероятно! Неужели он так и не отважится предложить ей…

Пожалуй, на ее памяти это был первый случай, когда нормальный молодой мужчина не попытался забраться к ней в постель.

Лара была заинтригована.

Джоуи тем временем подозвал официанта и, заплатив по счету наличными, помог Ларе подняться.

Выйдя из ресторана, они некоторое время шли пешком, потом Джоуи поймал такси и назвал водителю адрес Лары. Перед тем как отправиться сюда, Лара предлагала ему взять свою машину с шофером, но Джоуи решил, что это не самая лучшая идея.

— Чем меньше людей будет знать о нашей вылазке, — сказал он, — тем меньше слухов.

И Лара не могла с ним не согласиться.

— Может, поднимешься ко мне: выпьешь чаю или кофе? — предложила Лара, когда такси остановилось возле ее виллы, но прежде чем Джоуи успел ответить, возле машины неожиданно — словно из-под земли вырос — возник охранник.

— Добрый вечер, мисс Айвори, — поздоровался он, наклонясь к приоткрытому окошку такси.

Ответив ему, Лара тихонько вздохнула. Неужели для нее не существует такого понятия, как уединение?

Джоуи немного подумал, потом отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо. Тебе нужно как следует выспаться.

— Надеюсь, ты придешь завтра на площадку, чтобы попрощаться со всеми? — спросила Лара и тут же поймала себя на том, что в ее голосе прозвучало что-то похожее на просьбу.

— Не думаю, чтобы это была самая удачная идея, — откликнулся Джоуи, провожая ее до двери. — Ты же не хочешь, чтобы мы с Кейлом снова сцепились?

Охранник шел в нескольких шагах позади, и Лара почувствовала, что это начинает действовать ей на нервы.

— Спасибо, Макс, — сухо сказала она, обернувшись через плечо. Охранник понял намек и исчез.

— Извини, Джоуи, — проговорила Лара. — Иногда это так надоедает…

Она надеялась, что он хотя бы поцелует ее на прощание, но Джоуи не сделал даже попытки обнять ее.

— Пусть тебя это не беспокоит, — сказал он. — Во всяком случае, я рад, что тебя охраняют. Мне было бы неприятно думать, что ты остаешься в таком большом доме одна.

— Так ты уверен насчет кофе?

Боже, подумала Лара, что же ему еще нужно? Чтобы я открытым текстом сказала, что нужно мне?

— Совершенно уверен. Кстати, чуть не забыл: если ты когда-нибудь будешь в Нью-Йорке, мы с Филли будем очень рады пригласить тебя в одно приличное и тихое местечко. Как ты относишься к итальянской кухне?

— Я ем все, но понемногу. — Лара улыбнулась. — А Филиппа не будет сердиться, если узнает о нашей сегодняшней… вылазке?

— Нет, она знает, что может мне доверять, — ответил он, наклоняясь вперед, и Лара ощутила на щеке легкое прикосновение его теплых губ.

— Спасибо за все, Лара. — С этими словами он развернулся и зашагал по дорожке туда, где ждало такси.

Лара была потрясена. Она никак не могла понять, в чем дело.

Неужели он может так запросто исчезнуть из ее жизни? Неужели она никогда больше его не увидит?

Да, Лара, так оно и будет!

Войдя в дом, Лара не сразу сумела запереть за собой дверь.

Руки у нее тряслись. Ей так хотелось, чтобы Джоуи зашел, но он оказался человеком твердых принципов, и она не могла им не восхищаться.

Ну почему, почему такой мужчина, как Джоуи Лоренцо — сильный, красивый, верный — встретился не ей, а какой-то Филиппе? Чем она хуже этой адвокатши?

Раздевшись, Лара легла под одеяло и попыталась заснуть, но сон бежал от нее.

Так прошло минут пятнадцать или двадцать. Потом неожиданно зазвонил телефон, стоявший в изголовье ее кровати, и Лара схватила трубку.

Она надеялась, что это Джоуи, хотя и понимала, что вряд ли это может быть он.

— Алло?.. — спросила она неожиданно севшим голосом.

— Привет, это я, Никки, — услышала она. — Надеюсь, я тебя не разбудила?

— Нет, нет… Я только что вошла.

— Гм-м… Надеюсь, ты была на свидании?

— Нет. То есть, не совсем. Я ужинала с Джоуи Лоренцо.

— Шутишь!

— Нисколько. И, пожалуйста, не думай ничего такого. Это был обычный дружеский ужин.

— Разумеется, я тебе верю. Хотя дружить с таким потрясающим парнем это… по меньшей мере глупо.

— Значит, я глупая, — вздохнула Лара. — Сколько раз тебе повторять, Ник, он помолвлен! К тому же… Когда он провожал меня домой, я пригласила его зайти на чашечку кофе. Так вот — он отказался!

— Теперь ты точно шутишь! — В голосе Никки так ясно прозвучало недоверие, что Лара даже слегка обиделась.

— Ничего подобного, — сказала она резко. — Джоуи и правда очень мил; он и нравится мне как человек и как мужчина, но об интрижке не может быть и речи.

— Да-а… — протянула Никки. — Это действительно что-то!..

— Так зачем ты звонишь? — перебила Лара, которой этот разговор стал уже неприятен.

— Я хотела рассказать тебе о своем разговоре с Миком Стефаном и посоветоваться… Я встречалась с ним сегодня.

— Ну и как он?

— У него довольно оригинальные взгляды, к тому же он сам — человек необычный. Немного сумасшедший, чем-то похож на Тарантино… Но мне нравятся его работы, и я уверена, что он сделает отличный фильм.

— Так это же хорошо, Ник! Или тебя что-то смущает?

— Да, — прямо ответила Никки. — Прежде чем я подпишу с ним контракт, я хочу узнать твое мнение по одному вопросу.

— Давай, узнавай.

— Мик спрашивал, как мы будем снимать сцену изнасилования. Я сказала ему, что в таких случаях ты всегда пользуешься дублершей, но он считает, что это — ключевая сцена всего фильма. Короче, он хочет, чтобы ты снималась сама.

Лара несколько секунд обдумывала услышанное.

— Если Мик будет режиссером «Возмездия»и если он действительно так хорош, как ты утверждаешь… Что ж, думаю, я должна пойти на это.

— Именно это я хотела от тебя услышать, — быстро сказала Никки и с облегчением вздохнула.

Лара положила трубку. Ей по-прежнему не спалось, к тому же она никак не могла заставить себя не думать о Джоуи, и это ее нервировало. В конце концов Лара взяла в руки пульт дистанционного управления, включила телевизор и попыталась сосредоточиться на экране. Показывали какой-то боевик со Сталлоне и Шэрон Стоун; Лара попала в самый разгар жаркой любовной сцены и едва не выругалась с досады. Этого ей только не хватало!

Уж лучше бы она сразу включила спутниковый канал для взрослых!

Выключив телевизор, Лара перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Она чувствовала себя такой несчастной, что в пору было зареветь. Да еще этот проклятый Джоуи никак не шел из головы!

Одно она знала твердо: Филиппе очень повезло с женихом.

Когда Джоуи вернулся в гостиницу, его волнение еще не улеглось. Лара сама дала ему «зеленый свет», но он не воспользовался этой возможностью. Что ж, он все сделал правильно. Чем труднее женщине завоевать мужчину — особенно женщине, которой достаточно просто пальцем пошевелить, чтобы заполучить любого, — тем сильнее ей будет этого хотеться. Вот, например, сейчас, Лара наверняка не спит и думает о том, почему он не клюнул на ее более чем откровенное предложение.

Именно этого Джоуи и добивался.

В баре, через который он проходил по пути к лифту, было полно народа из съемочной группы, Рокси, Йоко и других. Заметив его, они замахали ему руками, но Джоуи покачал головой.

— Не могу, — отозвался он, изображая на лице самую очаровательную улыбку. — Надо выспаться.

— Да брось ты! — позвал его Фредди, светловолосый ассистент оператора, который танцевал с Ларой на ее вечеринке. — Мы поставим тебе выпивку, Джоуи. Ты сегодня герой! Мистеру Кейлу уже давно пора было навести глянец на фото.

При этих его словах собравшиеся одобрительно зашумели.

— Всегда готов послужить обществу, — скромно потупившись, пошутил Джоуи.

— Ну, давай, иди к нам, красавчик! — поддразнила его Рокси, поправляя на груди тонкий обтягивающий свитер. — Мы тебя не укусим. Если ты сам не попросишь! — закончила она под дружный смех.

— Выпей с нами, Джоуи, — подала голос и Йоко. — Можешь сесть рядом со мной.

Он мог бы переспать с любой из этих женщин, но даже мысль об этом не пришла ему в голову. Они были ничем, Лара — всем.

— Мне нужно позвонить, — извинился Джоуи. — Увидимся утром.

С этими словами он поднялся к себе и, заперев за собой дверь, уставился на телефонный аппарат. Ему очень хотелось позвонить Ларе, но он сумел сдержаться. Он должен был заставить ее ждать, ждать, изнывая от неизвестности. Пусть она мечтает о нем точно так же, как он мечтал о ней.

Джоуи уже решил, что как только он получит деньги за съемку, он вернет долг Мадлен и расстанется с ней. Таким образом, она не сможет обвинить его в воровстве; что касалось претензий иного рода, что ж… Если ей охота делать из себя посмешище, это ее дело.

Джоуи понимал, конечно, что если он расстанется с Мадди, ему негде будет жить, но это его почти не волновало. Он сумел выжить раньше — сумеет и сейчас.

— Рука Джоуи снова потянулась к телефону, но он вовремя опомнился и сумел остановиться.

Он очень хорошо знал, как сделать так, чтобы Лара захотела большего.

С ней Джоуи связывал свое будущее; он не мог испортить все одним неосторожным звонком.

Глава 22

— Нормальные люди так не поступают! — сказала Мадлен напряженным голосом, и ее лицо перекосилось от гнева.

— Как — так? — лениво переспросил Джоуи, переключая телевизор с одного канала на другой. Честно говоря, он не очень-то прислушивался к тому, что там пищит эта старая кофемолка.

Ну почему он все время попадает в подобные ситуации, да еще с женщинами, с которыми у него нет ничего общего? Мадлен была добра к нему, это правда, но теперь, когда у него есть Лара, он должен с ней распрощаться. И чем скорее — тем лучше, для обоих лучше. Если он останется с Мадлен сейчас, то потом — неизбежно! — ее разочарование будет еще более глубоким.

— Сам посуди, какая будет у тебя репутация! Задира и хулиган, неуправляемый тип, который способен устроить драку на съемочной площадке! Позор!.. — воскликнула Мадлен. Голос ее звучал сердито, но глаза были как у больной собаки. — Кейл Карсон — настоящая кинозвезда, и ты, если хочешь чего-то добиться, не можешь позволить себе наживать подобных врагов.

Уверяю тебя, Джоуи, слухи об этом безобразии скоро распространятся, и тебе придется очень нелегко. Скоре всего, ты уже никогда не сможешь сниматься в приличных картинах.

— Мы снимали сцену драки, — в который уже раз попытался объяснить Джоуи. Выключив телевизор, он повернулся к Мадлен. — Мистер Суперзвезда, чертов дешевый хрен Карсон, должен был остановить руку. Вместо этого он врезал мне так, что в глазах потемнело.

— Кейл Карсон играл в этом фильме главную роль! — перебила Мадлен. От его объяснений она просто отмахнулась. — Ты должен был сдержаться, что бы он ни сделал!

— Значит, я должен был подставить другую щеку? — Джоуи саркастически хмыкнул. — Знаешь, Мад, вообще-то я шел в кино не для того, чтобы всякие подонки использовали меня в качестве боксерской груши. Да будь этот Кейл хоть трижды звездой — меня это не волнует. Мне глубоко наплевать, кто меня ударил и за что. Пока я жив, я буду отвечать тем же.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то никакого кино для тебя не будет. Вообще. Сегодня ты ударил актера, потому что он тебя задел, завтра тебе не понравится, что тебе скажет режиссер… Ты и на него полезешь с кулаками?

С тех пор как Джоуи вернулся, подобные разговоры происходили у них довольно часто, но причина была вовсе не в том, что Джоуи поставил под удар свою репутацию. Просто он перестал спать с Мадлен. О, конечно, каждый раз он находил для этого какой-нибудь предлог; он даже сказал ей, что у него, кажется, что-то вроде герпеса, но Мадлен было от этого не легче.

— Что-что? — удивилась она, когда он впервые поведал ей о своей болезни. — С чего ты взял?

— У меня на члене какие-то язвочки, — солгал Джоуи. — Что это за штука и откуда она у меня, я не знаю, и меня очень это беспокоит. Девчонка, с которой я встречался до тебя, была не очень-то разборчива, так что… В общем, мне не хотелось бы заразить и тебя.

— Не может быть! — воскликнула Мадлен и побледнела. — Что если я уже заразилась?

— Не беспокойся, — лениво сказал Джоуи. — Я уверен, что это пустяки. И все же, мне не хотелось бы подвергать тебя какой-то неизвестной опасности. Вот, взгляни сама…

Он расстегнул «молнию» на джинсах, но Мадлен отшатнулась.

— Завтра же сходи к врачу! — сказала она не терпящим возражений тоном.

На следующий день Джоуи солгал ей, что врач обнаружил у него обычную натертость и порекомендовал воздержаться от половых сношений до тех пор, пока она не заживет.

— В рану могут попасть микробы, — с серьезным видом пояснил Джоуи.

С тех пор они не спали вместе, хотя и продолжали жить в одной квартире. Мадлен это очень не нравилось: секс был единственным, что привлекало ее в Джоуи, и теперь в ее глазах он утратил большую часть своей привлекательности. Впрочем, кое-какие надежды она еще питала.

На третью ночь, дождавшись, пока Мадлен, которую он про себя называл «своей квартирной хозяйкой», крепко уснула, Джоуи потихоньку вышел на улицу. Но вместо того, чтобы обойти ближайшие ночные клубы, где всегда можно было снять девочку, Джоуи разыскал платный телефон-автомат и позвонил Ларе в Хэмптон.

Трубку взяла сама Лара.

— Привет, — сказал он. — Ты еще помнишь меня?

— Джоуи! — воскликнула Лара, не скрывая своей радости. — Как поживаешь?

— Да все нормально, — ответил он, стараясь, чтобы голос его звучал небрежно. — Я просто хотел узнать, как там съемки.

— Все идет отлично, спасибо. Как приятно, что ты не забываешь нас.

— Кейл, должно быть, чертовски скучает по мне, — пошутил Джоуи. — Он что-нибудь говорил после того, как я отчалил?

— Он долго ворчал и приставал к Майлсу, чтобы он вырезал тебя при монтаже.

— А Майлс? Что он собирается предпринять?

— Ничего. Наша сцена вписана в сценарий, который я одобрила, когда подписывала контракт со студией. Прежде чем что-то вырезать, он должен получить мое согласие.

Джоуи рассмеялся.

— Люблю женщин, которые с самого начала умеют поставить себя как надо.

В трубке раздался ответный смешок Лары.

— Ты еще не знаешь всего, Джоуи, — сказала она многозначительно.

Последовала непродолжительная пауза, потом Джоуи осторожно кашлянул.

— Послушай, Лара, я хотел поблагодарить тебя… Мне было очень приятно поужинать с тобой.

— Я тоже прекрасно провела время, — тотчас откликнулась она. — И тебе спасибо.

— Когда ты собираешься назад в Лос-Анджелес?

— Недели через три, не раньше.

— Наверное, будешь отдыхать? Веселиться?

— Я? Отдыхать?.. — Лара вздохнула. — Вряд ли. Видишь ли, Джоуи, я спешу сделать как можно больше, пока я могу. Когда-нибудь потом, когда я состарюсь, пожелтею и превращусь в никому не нужную старую перечницу, я, возможно, и смогу отдохнуть. Но не раньше.

— Что ж, тридцать два года — это самый лучший возраст, — согласился Джоуи. — А что у тебя на уме, если не секрет?

— Я хочу сняться в фильме, который делает Никки.

— Это кто такая?

— Я же тебе говорила: Никки — моя подруга. Ты видел ее у меня на вечеринке. Она продюсирует первый в своей жизни фильм, а режиссером у нее будет Мик Стефан.

— Он — неплохой режиссер, интересный, — согласился Джоуи. — Правда, кое-кто считает его фанатиком. А что у тебя будет за роль?

— О, это что-то совсем особенное! — рассмеялась Лара. — Ничего подобного я еще никогда не играла. Для меня это возможность проверить, какая я на самом деле актриса. — Она умолкла. — Знаешь, что, Джоуи, — сказала Лара после паузы. — Это малобюджетный фильм, поэтому звезд туда не приглашают.

Не исключено, что там найдется что-то и для тебя. Хочешь, я спрошу Никки?

— Это было бы неплохо, — поспешно согласился Джоуи.

Впрочем, для малоизвестного актера подобная реакция была только естественной.

— Тут есть одна проблема, Джоуи. Они будут работать на Западном побережье…

— Ну и что? Мне никто не мешает прилететь в Лос-Анджелес.

— А Филиппа?

Джоуи мысленно выругался.

— Филиппа, как всегда, занята.

— Хорошо, я поговорю с Никки. Посмотрим, что она скажет.

— Я был бы весьма признателен…

— Я обязательно с ней поговорю. Уверена, мне она не откажет.

— Гм-м… Лара?

— Да?

Последовала еще одна долгая пауза.

— Нет, ничего… Я позвоню через пару дней. Не хочу тебя отвлекать.

— Ты меня нисколько не отвлекаешь, Джоуи. Я просто смотрела телевизор.

— Ну тогда ладно… Рад был услышать тебя.

— Я тоже, Джоуи.

Он положил трубку, потом зашел в ближайший бар и заказал кружку пива.

Определенно, судьба наконец-то повернулась к нему лицом.

Лара Айвори и роль в ее фильме — что могло быть лучше этого?

Лара задумчиво опустила трубку на рычаги. Как ни странно, она действительно была рада поговорить с Джоуи. Все это время она пыталась забыть его — и не смогла. И теперь Лара могла признаться себе в том, что подсознательно она очень ждала его звонка.

Не откладывая дела в долгий ящик, она тут же позвонила Никки, чтобы узнать у нее насчет роли для Джоуи.

— Мик вроде бы уже обдумал, кто будет играть в фильме, — ответила Никки. — Но это не значит, что я не могу попросить его прослушать Джоуи — хотя бы в качестве личного одолжения.

Когда он приедет в Лос-Анджелес?

— Если твой Мик Стефан согласится, Джоуи вылетит первым же самолетом.

— Гм-м… — задумчиво пробормотала Никки. — Мне тут пришла в голову одна странная идея. Этот парень, Джоуи… С одной стороны, он помолвлен. С другой стороны, ты ужинаешь с ним, приглашаешь его к себе домой на чашечку кофе, а теперь ты ищешь ему роль в фильме. Может, ты все-таки имеешь на него какие-то виды?

— Ни в коем случае! — возмутилась Лара. — Мы просто друзья.

— Вы просто друзья, потому что он хочет, чтобы дело обстояло именно так, — сказала Никки со знанием дела.

— Думаешь, мне не удастся его заполучить, если я очень захочу? — с вызовом спросила Лара.

— Ты слишком порядочная, чтобы увести парня у другой девчонки. Это не твой стиль.

— Ты меня плохо знаешь, Никки.

На этом разговор окончился. Иногда Никки способна была вывести из себя святого!

— Похоже, Лара наконец-то нашла себе мужчину, — ровным голосом сообщила Никки, входя в спальню.

Ричард, читавший в постели «Вэрайэти», отложил журнал, снял очки и внимательно посмотрел на нее.

— Повтори, что ты сказала? — переспросил он.

Никки сбросила на пол несколько журналов и газет, которые Ричард в обязательном порядке просматривал перед сном, откинула одеяло и устроилась рядом с ним, подоткнув под спину подушку.

— Я сказала, — медленно повторила она, — что Лара наконец-то нашла себе мужика.

— С чего ты взяла?

— Она странно себя ведет.

— Что значит — странно?

— Видишь ли, на последних съемках она встретила одного актера. Он вроде бы помолвлен, но между ними определенно что-то происходит. А сегодня она попросила меня найти для него роль в «Возмездии»— этот парень вроде бы готов вылететь в Лос-Анджелес по первому моему свистку. Вот я и спрашиваю себя, с чего бы она стала так хлопотать ради него, если он ей безразличен?

— Ты сама-то его видела?

— Да, мельком, когда была у Лары в Хэмптоне. Не знаю, каков он актер, но мужчина, конечно, что надо: темноглазый, темноволосый, настоящий мачо! Что ж, если Лара этого хочет, я могу по крайней мере прослушать его.

— С чего бы это Ларе вздумалось связаться с актером? По-моему, она говорила, что никогда…

— Это не наше с тобой дело, кто с кем решил связаться, — перебила его Никки.

— Да, конечно, — раздраженно ответил Ричард. — И все-таки я считаю, что кто-то должен заботиться об интересах Лары.

Иногда она ведет себя совершенно безответственно. Кто-то должен за ней присматривать!

— Не забудь: она — твоя бывшая жена! — напомнила Никки. — Так что теперь тебе вовсе не обязательно опекать ее.

— Но она твоя подруга, — парировал Ричард. — Неужели ты хочешь, чтобы из-за своего легкомыслия или, если угодно, излишней доверчивости Лара попала в беду?

— Она моя подруга, и я люблю ее, — согласилась Никки. — И я считаю, что в настоящий момент ей ничто так не нужно, как хороший член. Она ни с кем не трахалась уже почти год — для женщины это противоестественно.

— Что за цинизм! — поморщился Ричард.

Никки придвинулась к мужу и, нежно поглаживая его колено, стала поднимать руку вверх по его ноге.

— Разве не это нравится тебе во мне больше всего?

Ричард снова взял в руки «Вэрайэти».

— Сегодня у меня что-то нет настроения, — предупредил он, сбрасывая ее руку со своего бедра.

— Ты всегда не в настроении, — шутливо возразила Никки. — Но, честно говоря, дорогой, для пожилого мужчины ты возбуждаешься довольно быстро.

— Я не пожилой мужчина, — сухо ответил Ричард.

По его тону Никки поняла, что он не расположен шутить.

— Ну, хорошо, — легко согласилась она, вовремя сообразив, что Ричард действительно вступил в такой период, когда большинство мужчин склонно крайне болезненно реагировать на любое упоминание о своем возрасте, а пуще того — на любую, самую невинную ссылку на внешние его приметы. — Не пожилой. Назовем тебя мужчиной, гм-м… в расцвете лет.

— Ненавижу это выражение, — буркнул Ричард.

— Но ведь так оно и есть! — возразила Никки, продолжая гладить его. — Мужчина в самом расцвете опыта, мудрости и силы!

— Хотел бы я знать, где сегодня Саммер, — спросил Ричард, явно стараясь сменить тему разговора.

— Понятия не имею. — Никки пожала плечами. — Я не собираюсь водить ее на помочах. А говорить ей что-то — бесполезно. Единственный человек, к кому она более или менее прислушивается, это ты.

— Это потому, что ты все еще относишься к ней как к ребенку, — проворчал Ричард. — Дай ей больше свободы, покажи ей, что ты ей доверяешь — и ты не узнаешь девочку!

— В том-то и дело, Рик, что я ей не доверяю. Сколько раз я уже видела, как она обнимается и целуется с этим своим приятелем. Бог знает, чем они там занимаются, когда меня нет рядом!

— Разве в ее возрасте ты занималась не тем же самым?

— Но не на глазах у своей матери!

— Расслабься, Ник, — посоветовал Ричард. — И не напирай так на Саммер. Может быть, тогда ваши отношения изменятся.

Никки с сомнением хмыкнула. Надеяться на это было бы глупо — стоит только Саммер почувствовать свободу, как она сорвется с цепи и пойдет куролесить, да так — что не остановишь.

Потом она подумала о Ричарде. С тех пор как приехала Саммер, их сексуальная жизнь практически сошла на нет. Обычно, стоило только Никки сделать первый шаг, и Ричард уже был готов ответить ей со всей страстью, но теперь что-то изменилось.

Собственно говоря, они не были близки вот уже больше месяца.

Вытащив «Вэрайэти» из рук Ричарда, Никки предприняла еще одну попытку. Кончиками пальцев она осторожно провела по его груди, и Ричард потянулся к лампе. У Никки сладко замерло сердце, но он выключил свет и… повернулся к ней спиной.

— Я устал, — проворчал Ричард.

Никки продолжала трудиться над ним, поглаживая его в разных местах. Она перепробовала все испытанные эрогенные зоны, но Ричард не отреагировал. Наоборот, поймав ее руку у себя на животе, он убрал ее в сторону.

— Оставь, Ник, — сказал он.

— Оставить?! — поразилась Никки. — По-моему, тебе всегда нравилось, что я беру инициативу на себя.

Ричард повернулся на спину, сладко зевнул, и Никки крепко прижалась к его теплому боку, положив голову Ричарду на плечо.

— Ладно, — пробормотала она. — Давай завтра ляжем пораньше, пока ни один из нас не успеет устать.

— Договорились, — ответил он нарочито сонным голосом. — И еще…

— Что?

— Не втягивай Лару ни в какие сомнительные предприятия, ладно?

— Я? Я втягиваю Лару…

— Да, ты. Лара не может тебе отказать, а ты обожаешь «облагодетельствовать» человека против его воли. Поверь, ей и так хорошо.

Никки отодвинулась от Ричарда. Неужели он хочет, чтобы Лара и дальше оставалась одна, спросила она себя. Ее сообщение о том, что у Лары, возможно, появится любовник, явно ему не понравилось. Можно подумать, что он до сих пор считает Лару своей собственностью!

На мгновение Никки почувствовала жгучую обиду, но потом она подумала: «Это глупо! Он любит меня, а не ее!»

С этой успокоительной мыслью она заснула.

Первое, что пришло в голову Лары, когда она проснулась на следующее утро, была мысль о том, что она не знает номера телефона Джоуи, чтобы сообщить ему новости. Поэтому, едва появившись на площадке, она поскорее отправила Кэсси в канцелярию за списками актеров и через десять минут уже держала их в руках. В списке она нашла нью-йоркский адрес Джоуи. Название улицы ей мало что говорило — она только знала, что это где-то на Манхэттене.

Она выписала номер телефона на бумажку, а вечером, вернувшись на виллу, долго сидела перед телефонным аппаратом в своей спальне и раздумывала, звонить или нет. В конце концов она решилась — ведь у нее было к Джоуи важное дело!

На ее звонок ответил женский голос, и Лара поспешно бросила трубку. Должно быть, это Филиппа, поняла она.

«О боже! — в панике размышляла Лара. — Я точно втрескалась в этого парня, потому что если бы это было не так, я сейчас спокойно поговорила бы с его невестой и объяснила ей, что мне нужно от ее жениха!»

Неудачный звонок смутил Лару, и она рано легла, надеясь, что сон поможет ей расслабиться, но из этого ничего не вышло.

Под утро ее посетило эротическое сновидение, и она проснулась в еще большем смятении.

Никки была совершенно права. Пожалуй, ей действительно пора завести себе мужчину.

Глава 23

— Послушай, дорогая, — сказал как-то Майлс, отводя Лару в сторону. — Конечно, твои чувства — это твои чувства, но когда они начинают бросаться в глаза, это не может меня не тревожить.

— Что-что? — переспросила Лара и чуть не выронила стакан с минеральной водой. Она как раз возвращалась в свой трейлер после обеда, на ходу потягивая прохладную воду. До конца перерыва оставалось еще минут двадцать, и она собиралась отдохнуть в одиночестве.

— Послушай, Лара, мы вроде как снимаем любовную историю, — пояснил Майлс. — И я отвечаю за этот чертов фильм.

Так вот, если в начале вы с Кейлом смотрелись очень неплохо, то теперь дела с каждым днем становятся все хуже и хуже. Что скажешь?

Он снял очки и внимательно посмотрел на нее своими блеклыми голубыми глазами.

— Ты имеешь в виду вчерашнюю сцену с поцелуем? — уточнила Лара, делая каменное лицо.

— Да. На экране должна бушевать настоящая буря, ураган, термоядерная реакция, но ничего этого нет! Я вчера специально смотрел рабочий материал… Нет огня, Лара, остался только дым, да и тот какой-то бутафорский. Словно кто-то наступил ногой на перезревший гриб-дождевик.

— Ничего удивительного тут нет, Майлс, — промолвила Лара, у которой немного отлегло от сердца. — Кейл ел на завтрак чеснок, а я этот запах не переношу. Кроме того, он все время пытается просунуть язык мне в рот. Я его уже предупреждала и теперь предупреждаю тебя: не собираюсь терпеть это дальше!

— Я знаю, Кейл иногда бывает невыносим, — согласился Майлс, задумчиво покачивая своей седой головой. — Но только мы здесь делаем кино, и на экране вы двое должны быть влюблены друг в друга без памяти. И я, и зрители должны это увидеть, иначе фильм провалится.

— Я стараюсь, Майлс, видит бог, стараюсь, но…

— Старайся лучше. Включи свое волшебство, Лара. В крайнем случае, притворись, будто это не Кейл, а кто-то другой…

«Притворись, будто это Джоуи!.. — Эта мысль молнией сверкнула в мозгу Лары. — Притворись, будто ты целуешь Джоуи Лоренцо — этого обаятельного паршивца, который не звонит уже неделю, хотя должен бы звонить каждый день, поскольку ты обещала ему роль в» Возмездии «!»

— Хорошо, Майлс… — Лара улыбнулась. — Я подумаю, что тут можно сделать.

Сегодня они должны были снимать большую любовную сцену, а это значило, что от Лары потребуется все ее мастерство.

И все ее терпение. Работать с Кейлом было очень непросто, и Лара прилагала отчаянные усилия, чтобы не сорваться.

Больше всего ее возмущало двуличие этого человека. На публике Кейл всячески подчеркивал, как ему нелегко приходится в жизни, как он несчастен и одинок. И жена-то от него, бедняги, ушла — как тут не пожалеть нашего славного киногероя, с которым судьба обошлась так круто? Правда же состояла в том, что Кейл Карсон был патологическим бабником. Фигурально выражаясь, он постоянно ходил с расстегнутыми штанами — новые любовницы появлялись у него практически каждый день, и поток их не только не иссякал, но даже как будто становился все более полноводным. По справедливому замечанию Рокси, это был настоящий секс-марафон, который мог закончиться инфарктом, и Лара знала, что кое-кто уже заключает пари, сколько продержится Кейл. Кроме того, та же Рокси как-то обмолвилась, что у Кейла — отвислые ягодицы, поэтому для съемок любовной сцены ему-де обязательно потребуется дублер «с нормальной задницей»…

Подумав обо всем этом, Лара только вздохнула. Дело было не только в том, что ей не нравилось с ним целоваться, она уже просто боялась подхватить какую-нибудь болезнь, которой могла наградить Кейла одна из многочисленных подружек. Правда, для Лары контракт предусматривал участие дублерши, которая должна была подменять ее в самых интимных сценах, но это, увы, не освобождало Лару от участия в съемках продолжительных любовных сцен, когда требовалось не просто внешнее сходство, а актерская игра.

Лара снова вздохнула. Как несправедливо устроен мир, подумала она. Во время съемок любовных эпизодов женщинам-актрисам часто приходилось открыто демонстрировать все свои интимные прелести, в то время как мужчин экран щадил: разве что изредка мелькнет на экране чья-нибудь кефирно-белая мускулистая задница — и все. Впрочем, для этого и были придуманы дублерши; из звезд разве только Деми Мур нравилось раздеваться перед камерой догола.

На прошлой неделе из Лос-Анджелеса прилетели сразу три актрисы, претендовавшие на роль Лариной дублерши. Их появление вызвало на площадке оживление и шуточки, которые еще больше усилились, когда претендентки одна за другой проследовали в трейлер Майлса.

Майлс попросил и Лару участвовать в предварительном просмотре.

— Ты должна сама выбрать грудь, которая в конце концов появится на экране, — заявил он. — Ведь все будут думать, что это твоя грудь!

— Я уверена, что в этих вещах ты понимаешь гораздо больше меня, — отказалась Лара, пытаясь представить себе, каково это — расхаживать голышом перед незнакомыми людьми, демонстрируя свои груди и ляжки.

В конце концов она так и не пошла на просмотр, но ее с успехом заменила Барбара Уэстерберг. Вместе с Майлсом они выбрали Уилсон Паттерсон — опытную дублершу, которая в свое время дублировала различные части тела Мишель Пфайфер, Джулии Роберте и Джины Дэвис. Правда, лицо у нее было самое обыкновенное, но зато Уилли обладала действительно эффектным телом, которое с удовольствием демонстрировала.

Лара убедилась в этом, когда вошла в гримерную, в углу которой стояла совершенно голая Уилсон Паттерсон. Две гримерши трудились над ней, накладывая специальный грим на ее загорелое тело.

— Добрый день, — сказала Лара.

— Привет, — откликнулась Паттерсон, нисколько не смутившись. — Надеюсь, я вас не подведу.

— Я в этом совершенно уверена. — Лара еще раз смерила взглядом ее фигуру и села в гримерное кресло. Она уже решила, что в следующем контракте может обойтись и без дублерши.

Какой бы великой актрисой она ни была, втирать публике очки не позволено даже ей.

— Вы уже видели парик? — спросила Йоко, протирая лицо Лары влажным тампоном.

— Какой еще парик?

— Его сегодня привезла Рокси — совершенно фантастическая штука. В нем — если смотреть сзади — Уилсон выглядит точь-в-точь как вы.

Лара беспомощно пожала плечами.

— Не понимаю, почему они все идут на это? — спросила она жалобно. — Ведь это… стыдно!

— А почему вы соглашаетесь на это? — ответила Йоко вопросом на вопрос, кончиками пальцев нанося на кожу Лары увлажняющий крем.

— Потому что мне платят целую кучу денег, — честно объяснила Лара. — За это от меня многого ждут, в том числе и кое-каких уступок. А если я все же отказываюсь делать какие-то вещи сама, тогда… — Лара не стала доводить свою мысль до конца. — Это в последний раз, — сказала она твердо.

— Нет, вы как хотите, — хихикнула Йоко, — а мне нравится предложение Рокси пригласить вместо Кейла мужчину с красивой задницей. У него такая дряблая попа… она оскорбляет мое эстетическое чувство. Кроме того, ему не помешает дублер с большим членом, которым не стыдно было бы пару раз взмахнуть перед камерой. Вы же сами знаете — если у актеров-мужчин маленький член, то в дублеры им подбирают такие экземпляры, которым место в оранжерее! Главное для актера — это убедить публику, что он, я имею в виду член, и в самом деле такой, как на экране. Подобные трюки согревают мужскую душу как… как я не знаю что! Я правильно говорю, мисс Лара?

— Правильно-то правильно, — ответила Лара, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассмеяться. — Просто мне кажется, что ты с каждым днем становишься все больше и больше похожа на Рокси!

— Упаси господи! — испугалась Йоко. — Вы шутите, да? Ну скажите, что вы шутите!

Лара закрыла глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями умелых пальцев Йоко, массировавших ей лицо. Ее мысли снова вернулись к Джоуи. Ну почему он не звонит?! Уж не случилось ли с ним чего-нибудь?

Вчера вечером ей позвонила Никки, чтобы задать этот же вопрос.

— Где он? Где твой красавец-мужчина? Состав актеров для фильма уже почти определен, но еще не утвержден. Быть может, я ошибаюсь, но мне казалось, что кто-то очень просил меня посмотреть его. Что скажешь?

И, как ни глупо это звучало, Лара вынуждена была признаться, что она понятия не имеет, почему Джоуи до сих пор не прилетел в Лос-Анджелес.

— Я не знаю, где он, — сказала она Никки. — Я не смогла до него дозвониться.

— Вот так-так!.. — отозвалась Никки самым саркастическим тоном. — А я-то думала, он действительно хочет сделать карьеру!

На самом деле Лара подозревала, что таинственное исчезновение Джоуи как-то связано с его помолвкой. Возможно, они с Филиппой наконец-то поженились. Эта возможность беспокоила ее гораздо больше, чем Лара готова была признать, поэтому она старалась выбросить эти мысли из головы.

Когда Лара появилась на площадке, Кейл уже ждал ее. От него за милю несло мятной жевательной резинкой, а по лицу блуждала обворожительная улыбка.

Как поняла Лара, Майлс уже успел переговорить с Кейлом, и сделал это достаточно убедительно.

— Ну что, принцесса, готова? — спросил Кейл. — Сегодня снимаем большой трах-тарарах!

— Сделай мне одолжение, Кейл, — спокойно ответила Лара, — не ешь чеснок в обед, ладно?

— Если ты насчет вчерашнего, я готов извиниться! — без тени раскаяния ответил Кейл. — Что, тебе не понравилось, как от меня пахнет?

— Дело не в этом. — Лара слегка поморщилась. — Дело в том, что я никогда бы не поступила так с тобой, поэтому мне кажется, что я в праве рассчитывать на ответную любезность.

— Ах, Лара, Лара… — Кейл покачал головой. — Какая же ты у нас воспитанная, утонченная, выдержанная!.. Неужели ты никогда не выходишь из себя? Неужели ты никогда не даешь себе волю — и плевать на последствия? Что ты делаешь для своего удовольствия?

— Я работаю, — ответила Лара с каменным лицом.

— Работа — это не удовольствие, — возразил Кейл; — Не может быть удовольствием. Вот покувыркаться с кем-то — это другое дело!

— Насколько я слышала, в последнее время ты только и делаешь, что кувыркаешься.

Кейл коротко рассмеялся.

— Что еще делать мужчине, от которого ушла жена? У меня такое ощущение, что я был женат лет сто — не меньше. Это была настоящая тюрьма, но теперь я из нее выбрался!

— Ты не боишься подцепить какую-нибудь болезнь?

Кейл посмотрел на нее, как взрослые, порой, смотрят на умственно неполноценного ребенка, сморозившего какую-нибудь глупость.

— Я? Боюсь? Конечно, нет! Мне достаточно просто посмотреть на девчонку, чтобы определить, чистая она или нет.

— Никогда не слышала большей глупости!

Кейл насупился.

— Ты считаешь меня дураком?

— Ни в коем случае, — поспешно возразила Лара, сообразив, что ссора ей совсем ни к чему.

Примерно через час они приступили к съемкам затяжной любовной сцены. Каждая ее минута давалась Ларе неимоверно тяжело, и ей приходилось постоянно напоминать себе, что она — актриса и что это ее работа. В конце концов она закрыла глаза и попыталась убедить себя, что перед ней не Кейл, а совсем другой человек. Это помогло. Их поцелуи стали более глубокими, а объятия — страстными, и Лара мельком подумала, что Майлс, наверное, доволен.

В середине второго дубля Лара неожиданно почувствовала эрекцию Кейла, который страстно прижимался к ней. Она попыталась не обращать на это внимания, но у нее это плохо получалось.

— О, Лара, я хочу тебя! — пробормотал Кейл, как только Майлс скомандовал «Снято!».

— Послушай, Кейл, — холодно ответила Лара, — давай работать, ладно? Ведь ты, кажется, считаешь себя профессионалом?

И она презрительно сощурилась.

— Ты что, фригидная? — развязно спросил он, немедленно приходя в ярость от того, что Лара никак не реагирует на его мужественность. — Или ты больше любишь девочек?

Ну почему каждый раз, когда кинозвезда не может добиться, чего хочет, виновата оказывается женщина?

— Совершенно верно, — ответила Лара, тщательно нанизывая слова на ледяную иглу презрения. — Я — самая знаменитая лесбиянка Голливуда. Или ты не знал?

И все же к тому времени, когда настал черед ее дублерши, Лара уже не чаяла, как бы поскорее вернуться в свой трейлер. Но Уилли Паттерсон заняла ее место со спокойным достоинством и с улыбкой на устах. Кроме грима, на ней ничего не было, и мужская половина съемочной группы тотчас же пришла в состояние шумного возбуждения — ни дать ни взять толпа лопоухих школьников, впервые увидевших женщину в неглиже. Кейл принялся отпускать какие-то сальные шуточки, но Лару это больше не волновало. Ей не хотелось даже оставаться на площадке и наблюдать, как мужчины таращатся на голую Паттерсон.

Мало же им надо, чтобы мгновенно превратиться из взрослых мужчин в прыщавых подростков, размышляла она, выходя из съемочного зала. Можно подумать, что никто из них еще никогда не видел женской груди и всего прочего.

Ее водитель ждал в машине. Доставив Лару на виллу, он тотчас развернул машину и умчался — очевидно, ему тоже не терпелось поглазеть на Уилсон.

Вечер у Лары был свободным, поэтому, переодевшись в шорты и майку, взяв полотенце и зажав под мышкой сценарий «Возмездия», она отправилась на пляж. Расположившись в тени, она расстелила на песке полотенце, легла на живот и стала учить роль Ребекки, все больше и больше убеждаясь в том, что «Возмездие»— именно тот фильм, в каком она всегда хотела сыграть.

Да и образ героини, хоть и требовал от нее изрядного напряжения сил, несомненно был самым ярким и выпуклым из всего, что ей когда-либо приходилось воплощать на экране.

Она провела на пляже что-то около часа, наслаждаясь одиночеством и листая сценарий. Когда Лара уже возвращалась домой, ей навстречу выбежала Кэсси.

— Мисс Лара! Этот актер здесь! — воскликнула она, с трудом сдерживая свое волнение.

Услышав это, Лара невольно нахмурилась. Она очень надеялась, что это не Кейл со своей самопроизвольной эрекцией и больным самолюбием.

— Какой еще актер? — спросила она недоуменно.

— Ну этот… красавчик! Джоуи, кажется…

— Джоуи здесь?! — Лара так удивилась, что не сумела скрыть своей радости. Кэсси, впрочем, показалось, что Лара сердится на нее.

— Я знаю, что должна была прогнать его! — жалобно проговорила она. — Но только он очень настаивал. Он сказал, что вы непременно захотите его видеть, и я разрешила ему посидеть в машине, пока вы не вернетесь.

Лара слегка приподняла брови.

— Ты даже не пригласила его в дом?

— Но вы же не сказали мне, что он приедет! — стала оправдываться Кэсси. — Скажите, вы ждали его сегодня?

— Да, — коротко ответила Лара. Стремление Кэсси быть в курсе всех дел порой серьезно раздражало ее. — Просто я забыла тебе сказать.

— Ну вот… — разочарованно протянула Кэсси. Она была явно огорчена, что Лара не сочла нужным предупредить ее.

— Пригласи его на веранду, — распорядилась Лара, а сама бросилась в ванную комнату. Поглядев на свое отражение в зеркале, она взяла щетку и несколько раз провела ею по волосам.

Потом она нанесла на губы новый слой блеска.

Сердце ее стучало часто-часто и, чтобы успокоиться, она вышла на заднюю веранду и схватила в руки какой-то журнал.

Когда Джоуи вышел на балкон, Лара была спокойна и собранна — по крайней мере внешне.

— Привет! — поздоровался он жизнерадостно. — А ты здорово смотришься в этих шортиках!

— Привет, привет, — улыбнулась Лара, откладывая журнал. — Рада тебя видеть. Надеюсь, ничего не случилось?

Кэсси, как верный страж, стояла в дверях и смотрела на них с неодобрением. Она явно не понимала, что здесь происходит.

— Хотите выпить? Чай или кофе? — предложила Лара вдруг севшим голосом.

— Я бы выпил пива, если найдется, — ответил Джоуи и хрустнул костяшками пальцев.

— Кэсси, одно пиво и баночку «Севен-ап» для меня, — распорядилась Лара.

— Сейчас принесу. — Кэсси неохотно ушла в дом.

— Ну и ну, Джоуи, вот это действительно сюрприз, — проговорила Лара, откладывая в сторону журнал. — Что же ты стоишь?

Садись!..

Джоуи плюхнулся в плетеное кресло напротив, вытянул перед собой длинные, стройные ноги. Он был одет в мятые джинсы, высокие ботинки военного образца с пряжками и белую майку с короткими рукавами, и Лара отметила про себя, что у него потрясающие плечи.

— Ты, наверное, удивляешься, чего это я приперся, — небрежно сказал он.

— Разве ты не должен был позвонить? — в тон ему ответила Лара. — Я уже обо всем договорилась. Тебя давно ждут в Лос-Анджелесе.

— Мне было не до этого, — немного помолчав, ответил Джоуи уже совсем другим голосом. — Эти две недели мне нелегко дались.

— В самом деле? — спросила Лара, невольно залюбовавшись темным блеском его глаз, твердыми очертаниями подбородка и линией скул. Его не портила даже синеватая щетина, темной тенью лежавшая на подбородке.

— Да, — сказал он и поморщился. — Все пошло к черту…

Мне нужно было с кем-то поговорить, а ты, по-моему, всегда меня понимала…

Тут Джоуи запнулся и бросил на нее долгий внимательный взгляд Лара была прекрасна — прекраснее даже, чем тот образ, который он хранил в памяти.

— Ты не против, что я приехал? — спросил он неожиданно.

— Ты приехал только для того, чтобы повидаться со мной?

Он кивнул.

— Мы с Филиппой разбежались. Не сумели договориться по некоторым принципиальным вопросам… В конце концов она вернула мне кольцо, и вот — я здесь. — Джоуи невесело засмеялся. — Зато теперь я могу лететь хоть в Лос-Анджелес, хоть в Антарктиду — никто мне слова не скажет.

— Так вы из-за этого поссорились? Из-за твоей поездки в Лос-Анджелес?

— Нет. — Джоуи слегка откашлялся. — Не из-за этого. Просто Филиппа слишком увлечена своей карьерой. Даже для меня у нее нет ни одной лишней минуты. — Он снова бросил на нее загадочный взгляд из-под полуопущенных ресниц. — А мне нужен человек, для которого я всегда буду на первом месте.

— Прекрасно тебя понимаю, — пробормотала Лара растерянно.

— Мне, в общем-то, уже давно все стало более или менее ясно, — продолжал Джоуи. — Но я надеялся, что все изменится, если мы станем жить вместе. Увы…

Он некоторое время молчал, беспокойно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Очень скоро я понял, что карьера для нее главнее меня, — вздохнув, сказал Джоуи. — А я считаю, что так никакой счастливой семьи не получится. Если два человека с самого начала не в состоянии понять друг друга, то что же будет потом?

— Послушай, Джоуи, — сказала Лара как можно мягче. — Я знаю, что сейчас ты расстроен, но если все обстоит так, как ты говоришь, то ты принял, пожалуй, верное решение.

На веранде снова появилась Кэсси. Она несла поднос, на котором стояли бутылка пива, банка «Севен-ап», два стакана и блюдо с шоколадными печеньями. Поставив поднос на журнальный столик, Кэсси нерешительно замерла рядом. Она явно изнывала от любопытства, но Лара была безжалостна.

— Спасибо, Кэсси, — сказала она, отпуская секретаршу кивком головы. — Если нам еще что-нибудь понадобится, я тебя позову.

Волей-неволей Кэсси пришлось удалиться.

Джоуи взял в руки бутылку пива и зубами сдернул пробку.

— А знаешь, что самое удивительное? — пробормотал он и сделал небольшой глоток прямо из горлышка.

— Что? — негромко спросила Лара.

Джоуи посмотрел ей прямо в глаза.

— Самое удивительное, это то, как я попал к тебе.

— Как?.. — Лара еще не знала ответа, но ей отчего-то стало очень хорошо и тепло.

Джоуи сделал из бутылки еще пару быстрых глотков.

— Меня как будто потянуло сюда, — сказал он выразительно. — И я не мог не приехать. Ты — единственный человек на свете, который способен выслушать меня спокойно. Выслушать и не осудить. Во всяком случае, мне так кажется.

— Что ж, рада это слышать, — ответила Лара и потянулась за печеньем, хотя и была совершенно уверена, что не сможет проглотить ни кусочка. — Нет, я действительно польщена…

— Послушай, — перебил ее Джоуи, потирая небритый подбородок. — Я знаю, что ты — знаменитая кинозвезда и все такое, но мне почему-то кажется… Нет, я совершенно уверен, что ты мне друг. Иначе бы я не приехал.

Последовала еще одна долгая пауза.

— Или я сошел с ума, Лара?

— Нет, Джоуи, — негромко ответила она. — Я действительно твой друг.

Он резко поднялся на ноги и пересек веранду. Облокотившись о перила, Джоуи молча смотрел куда-то вдаль.

— Я никогда не изменял Филли, — наконец проговорил он глухо. — Хотя у меня было много возможностей. Очень много.

— Я догадываюсь, — пробормотала Лара, неожиданно смутившись.

— Но я ими не воспользовался. Не мог воспользоваться, — с нажимом сказал он. — Тогда я надеялся, что мы поженимся, но теперь… теперь я свободен и могу делать, что хочу.

— А что ты хочешь?

Джоуи быстро повернулся к ней, и снова их взгляды встретились. Долго — невероятно, не правдоподобно долго они молчали, глядя в глаза друг другу.

— Я хочу отправиться в Лос-Анджелес и встретиться с Миком Стефаном, — сказал он. — Как ты думаешь, еще не слишком поздно?

— Не знаю, — честно ответила Лара. — Впрочем, я думаю, один-два дня все равно ничего не решают, так что торопиться тебе незачем. Если хочешь… — Она слегка запнулась. — Мне тоже нужно появиться в Лос-Анджелесе, и компания обещала прислать за мной самолет, — сказала она наконец. — Можешь полететь со мной, а там мы посмотрим, что можно сделать.

— Гм-м… это неплохая мысль. — Джоуи смущенно улыбнулся, и Лара рассмеялась.

— Как мне тебя найти, когда прилетит самолет? — спросила она, и Джоуи слегка пожал плечами.

— Не знаю. Пока не знаю. На старую квартиру я все равно не могу вернуться: она принадлежит Филиппе.

— Значит, тебе негде жить?

Джоуи глотнул еще пива.

— Почему негде? Я взял напрокат автомобиль. Все мои вещи поместились в багажнике, так что в салоне достаточно просторно. Там можно неплохо выспаться — я уже пробовал. Главное, найти тихое местечко для стоянки.

— Ты собираешься жить в машине до отъезда? — ужаснулась Лара.

— Да нет… Вообще-то я собирался остановиться в том же самом отеле, в котором меня поселили на время съемок. Там, по крайней мере, у меня будет компания…

— Нет, — решительно сказала Лара. — Не стоит этого делать.

Все будут спрашивать, что ты тут делаешь.

— Я и сам все время спрашиваю себя о том же, — с горьким смешком ответил Джоуи.

Лара внимательно посмотрела на него своими пронзительными зелеными глазами.

— Ты же объяснил мне, Джоуи. Ты приехал, потому что тебе было тяжело и тебе нужен был кто-то, кто способен тебя понять.

Джоуи улыбнулся, любуясь ее удивительной красотой: то чарующей, то ослепительно-яркой.

— Ну хорошо… — сказал он. — Раз ты мне друг, значит, ты не откажешься поужинать со мной сегодня? Я знаю одно неплохое местечко — там подают таких омаров — пальчики оближешь!

Лара начала смеяться.

— Это тот же самый ресторан, куда мы ходили в прошлый раз?

— Разве тебе там не понравилось? — удивился он.

— Послушай, Джоуи, — сказала Лара, неожиданно приняв решение. — Почему бы тебе не остановиться здесь, у меня?

Я скажу горничной, чтобы она приготовила для тебя гостевую спальню. А потом мы вместе полетим в Лос-Анджелес. Я думаю, что полечу туда не позднее субботы…

— Нет, Лара. — Джоуи покачал головой. — Я не могу. Люди будут говорить…

— Мне уже исполнился двадцать один год, Джоуи. Кроме того, ты, кажется, сказал, что тебе нужен друг… Ну, остаешься?

— Я…

Они обменялись улыбками.

— Вот и отлично, — кивнула Лара.

На душе у нее уже давно не было так хорошо.

Глава 24

Ричард уже давно понял, что совершил серьезную ошибку, переспав со своей ассистенткой. Это изменило решительно все, и теперь он расплачивался за свою слабость: Кимберли неотступно преследовала его, требуя повторения.

Ричарду оставалось только сожалеть, что он связался с этой дурой. Кроме того, он продолжал досадовать на себя из-за того, что он притащил Ким домой, где их чуть не застукала Саммер.

Правда, Саммер ничего ему не сказала, но это вовсе не значило, что она ни о чем не догадывается. Саммер была умной и наблюдательной девочкой, и она все поняла — в этом Ричард почти не сомневался. Несколько раз ему хотелось попросить Саммер не рассказывать матери о том, что Кимберли была у них дома, но он сдерживался — это было бы равносильно открытому признанию вины. Ему оставалось только надеяться, что Саммер будет держать язык за зубами.

Однажды утром она спустилась вниз, когда он завтракал.

— Рик, не мог бы ты поговорить с мамой?

— О чем? — сдержанно спросил он.

— Я, видишь ли, хотела бы остаться в Лос-Анджелесе насовсем. Мне совсем не хочется в Чикаго.

— Так поговори с ней сама.

— Меня она даже слушать не будет, — убежденно сказала Саммер. — И потом, в последнее время мы постоянно ссоримся.

Но если ты ей скажешь… — И она просительно улыбнулась ему.

— Ну хорошо, я попробую, — неохотно согласился Ричард.

— Спасибо, Рик, ты самый лучший! — Она чмокнула его в щеку и убежала.

Именно в этот момент Ричард понял, что Саммер держит его на крючке.

Очередь актеров, явившихся на прослушивание к Мику Стефану, двигалась на удивление быстро. Мик никогда не отличался особенным терпением, поэтому если с первых же секунд у него не возникало ощущения, что претендент ему подходит, он выскакивал из-за стола и, указывая на дверь длинным пальцем, орал: «Достаточно! Следующий!» После этого неудачник пулей вылетал из кабинета, а на его месте тотчас же появлялся другой актер, — появлялся, чтобы уже через несколько секунд тоже оказаться в приемной.

Никки, наблюдавшая за этой напоминавшей расправу процедурой, была потрясена до глубины души. Мик определенно не был похож ни на кого из известных ей режиссеров. Темп был его религией. Делай то, что должен делать, «и быстро — этого принципа он придерживался неукоснительно, нимало не заботясь тем, чьи чувства он при этом задевал.

На один из таких просмотров Никки пригласила Ричарда, но он высидел всего двадцать минут и сбежал в возмущении.

— Нельзя так обращаться с людьми и надеяться дожить до старости, — сказал он ей впоследствии. — Твой Мик — просто псих. Он дождется, что кто-нибудь из актеров подстережет его в укромном уголке и всадит в него всю обойму из пистолета сорок пятого калибра.

Но Никки с ним не согласилась, главным образом потому, что это был ее фильм и она чувствовала себя обязанной поддержать Мика. Кроме того, она понимала, что режиссер и продюсер должны быть единомышленниками — иначе у них ничего не выйдет.

— Он так работает, — возразила она мужу. — И работает успешно. В конце концов, у каждого есть свой собственный метод!

Но Ричард только презрительно пожал плечами.

Беспокоило Никки и то, как Лара отреагирует на экстравагантные выходки Мика. Как бы она ни утешала себя, режиссер определенно принадлежал к той породе людей, к которым надо сначала привыкнуть. Сумеет ли Лара преодолеть себя, или амбиции суперзвезды возьмут в ней верх, и она, фыркнув, развернется на сто восемьдесят градусов? Исключать подобный вариант не следовало. Несмотря на устное согласие, Лара еще не подписала контракта, и, следовательно, ничто не мешало ей отказаться. Впрочем, Никки надеялась, что до этого не дойдет, хотя Квинн, агент Лары, продолжал тянуть резину, явно дожидаясь возвращения своей клиентки из Хэмптона. Никки звонила ему каждый день, но всякий раз он под тем или иным предлогом уклонялся от решающей встречи. Ему определенно не хотелось, чтобы Лара снималась в малобюджетном фильме, от которого не приходилось ждать ничего, кроме возможных неприятностей. Не последнюю роль сыграло, видимо, и то обстоятельство, что Лара дала свое согласие, не посоветовавшись с агентом.

Никки не сомневалась, что, как только Лара прилетит в Лос-Анджелес, Квинн попытается отговорить ее от участия в съемках» Возмездия «. Поэтому он и не спешил с контрактом.

О боже! Что она будет делать, если Лара пойдет на попятную?

Несколько раз Никки пыталась поговорить с Миком.

— Послушай, — втолковывала она режиссеру, — я вовсе не хочу сказать, что у Лары бывают приступы звездной болезни, но все-таки постарайся обращаться с ней повежливее. Как-никак, она делает нам одолжение.

— Как это — повежливее? — спросил ее Мик, щурясь от дыма собственной сигареты.

— Очень просто… Для начала — Лара не переносит табачного дыма. И ей очень не понравится, если ты будешь дымить на площадке.

Мик ухмыльнулся.

— Во-первых, это не табак, а какая-то безвредная смесь, что-то вроде морских водорослей. Во-вторых, я не курю, когда работаю, так что одной долбаной проблемой меньше. Что-нибудь еще?

— Еще твой язык. Не мог бы ты не употреблять особенно забористых словечек, когда будешь работать с ней?

— Ты что, с ума сбрендила? — Мик довольно улыбнулся, ему нравилось поддразнивать Никки. — Я буду относиться к ней так же, как к любому другому актеру. Для меня звезд не существует.

Если твоя Лара будет ломаться, я выгоню ее к чертовой матери и заменю кем-нибудь другим. Ясно?

— Только этого мне не хватало! — простонала Никки. — Тогда выгони и меня заодно. Я этого заслуживаю.

Ричард тоже не оставлял Никки в покое: с завидным упорством он твердил Никки, что она выбрала не того режиссера.

— Я навел справки, — сообщал он с самым мрачным выражением лица. — Мик Стефан — настоящий буйнопомешанный.

Ты с ним еще наплачешься.

— Но ты же видел его работы, — парировала Никки. — И не можешь отрицать, что он — талантлив, по-настоящему талантлив!

— Это я — талантлив, — без ложной скромности заявил ей Ричард. — А он — просто псих. Скажи, разве нормальный человек станет носиться по площадке как угорелый и орать на своих актеров? Я же так не делаю.

— Я считаю, что надо дать ему шанс, — не соглашалась Никки. — В конце концов, я — продюсер и всегда могу его заменить.

— Отличное решение! — откомментировал Ричард, презрительно оттопыривая губу. — Ты хоть представляешь себе, во что оно обойдется? Уволить режиссера в процессе съемки!.. Должно быть ты забыла, милочка, что твое» Возмездие»— малобюджетный фильм, и твоя главная задача — сделать так, чтобы он таковым и остался. Если уволишь Мика, вылетишь в трубу. Ты и так уже наделала ошибок. Например, зачем ты уговорила Лару играть главную роль в этой твоей бодяге? Ей это совершенно не нужно, да и тебе тоже.

— Я ее не уговаривала! — вспыхивала Никки. — Она сама захотела…

— Это, конечно, совершенно меняет дело! — фыркал Ричард, возмущенно закатывая глаза. — Ничего, сама увидишь, что будет, когда она встретится с этим твоим нечесанным хиппи и он попробует ею покомандовать!

Такие диалоги происходили между ними почти каждый день, и, хотя Никки старалась не оставлять за Ричардом последнего слова, в глубине души она сознавала, что он просто озвучивает ее собственные страхи. Но Никки не сдавалась.

— Все будет хорошо, — убеждала она его — и себя тоже. — Вот увидишь!

— Приходится надеяться, — отвечал Ричард и мрачно вздыхал. — Хотя бы ради тебя…

Были у Никки и другие заботы…

Так, Мик уговорил ее взять на роль насильника небезызвестного Айдена Сина. Это было довольно рискованно — Айден был человеком несговорчивым, резким, не всегда приятным в общении. У него не было даже так называемого отрицательного обаяния, однако Никки сразу поняла, почему выбор Мика пал именно на него, и в глубине души она не могла не одобрить его решения. У Айдена был стиль, который был всегда при нем, даже когда он играл отъявленных негодяев. Никки специально просмотрела несколько отрывков из его фильмов и нашла, что таких отталкивающих типов она еще не видывала, поэтому для этой роли он был почти идеален. Беспокоило ее другое. Насколько ей было известно, Айден Син неоднократно лечился от наркомании, а Никки не могла считать стопроцентно надежным человека, который когда-то не мог обходиться без героина. Правда, по слухам, в последнее время за ним ничего такого замечено не было, но никто не мог поручиться и за то, что в разгар съемок Син не бросит все и не вернется к своим привычкам.

Таким образом, единственным козырем Айдена Сина было то обстоятельство, что он стопроцентно подходил на эту роль.

— А ты сможешь с ним справиться? — спросила Никки, прежде чем дать свое согласие.

— Я? — Мик ухмыльнулся. — Я способен справиться с армией муравьев, марширующих по твоей сладенькой попке.

— Не забудь, что у нас весьма ограниченный бюджет, — напомнила Никки, проигнорировав его недвусмысленный выпад. — Мы не можем позволить себе переснимать фильм заново, если с Айденом что-нибудь случится.

— Не забуду. — Мик демонстративно зевнул. — Ты напоминаешь мне об этом по несколько раз на дню.

— Я буду повторять это до тех пор, пока сей факт не отложится у тебя в мозгах, — отчеканила Никки холодно.

— Знаешь, ты мне нравишься, — заявил Мик с таким видом, словно только что понял это. — Ты явно знаешь, чего хочешь, хотя у таких сексуальных цыпочек, как ты, мозги обычно бывают не больше горошины. Интересно, как тебе пришло в голову снимать фильм?

— Пусть это тебя не волнует, — отрезала Никки. — Твое дело — сделать фильм в срок и по возможности в рамках бюджета. Ясно?

Мик пожал плечами. Ему давно было все ясно.

На следующий день Саммер проснулась необычайно рано и успела перехватить Никки прежде, чем она ушла.

— Как твое кино, мам? — спросила она с самым невинным видом. Заспанная, в измятой фланелевой пижамке, Саммер выглядела очаровательно и мило.

Никки внимательно посмотрела на дочь. Вняв совету Ричарда, в последнее время она старалась не давить на нее. Перевоспитать Саммер за месяц каникул она все равно не могла — надеяться на это было бы глупо. Все равно через несколько недель Саммер улетит к отцу, так зачем портить ей отдых, а себе — нервы? И все же, где-то в глубине души Никки хотелось, чтобы они с Саммер стали ближе друг другу.

— Кино? Нормально. Даже хорошо. А что? — Вопрос застал Никки врасплох. Насколько она помнила, Саммер впервые проявила хоть какой-то интерес к ее делам.

— Просто я подумала, как это здорово — заниматься подобными вещами, — ответила Саммер, но в душу Никки тем не менее закралось подозрение, что дочери от нее что-то надо. Несмотря на это, слова Саммер ей польстили.

— Да, пожалуй, — согласилась она.

— Ричард говорил мне, что вы подписали контракт с самим Айденом Сином, — продолжала Саммер, провожая мать до двери.

— Да, — кивнула Никки, роясь в своей сумочке в поисках ключа от машины. — Одобряешь?

— Еще как! — Саммер закатила глаза. — Я бы отдала все что угодно, лишь бы встретиться с ним!

«Так вот в чем дело! — поняла Никки. — Гм-гм…» Она сама неплохо помнила те годы, когда влюблялась в киногероев. Одно время ее кумиром был Роберт Редфорд, потом она обожала Аль Пачино и ревела как дура, когда был убит Джон Леннон.

— Мы пока еще не снимаем, — сказала она. — Но, когда начнем, ты можешь прийти на площадку.

— Это было бы шикарно!

— Ладно, мне пора, — сказала Никки, в последний раз проверяя сумочку и обнаруживая ключи в одном из кармашков. — Какие у тебя планы на сегодня?

— Да ничего особенного… — уклончиво ответила Саммер.

— А именно? — тут же насторожилась Никки.

— Позагорать, прошвырнуться по магазинам. Я должна встретиться с подружкой. Ее зовут Тина, она мне все покажет.

— Отлично. — Никки одобрительно улыбнулась.

— Так оно и есть, — кивнула Саммер и улыбнулась. — Спасибо, мам…

— За что?

— Не знаю… Так просто. Мне здесь очень нравится.

Выходя за дверь, Никки почувствовала, как у нее становится теплее на душе. Когда Саммер хотела, она могла быть замечательной дочерью.

Вечером того же дня Никки и Ричард ужинали в уютном итальянском ресторанчике в Малибу. Ричард никак не мог расстаться со своей ролью наставника и продолжал пичкать Никки советами относительно того, как делать кино.

— Думай что угодно, — не выдержала она наконец, — но я знаю, что и как делать.

— Сомневаюсь. — Ричард бросил на стол скомканную салфетку. — У тебя в компании ненормальный режиссер, актернаркоман и капризная кинозвезда, с которой ты никак не можешь подписать контракт. С таким набором можно остаться без штанов.

— Спасибо, — ровным голосом отозвалась Никки. — Ты даже не представляешь себе, как ты меня подбодрил!

Вернувшись домой, они легли в постель, каждый строго держался своей половины кровати. По телевизору передавали шоу Дэвида Леттермена, но никто из них не взглянул на экран.

«Этот фильм плохо действует на мой брак, — грустно размышляла Никки. — Он разделяет нас, уводит далеко друг от друга. С этим нужно срочно что-то делать!».

К сожалению, поделать она ничего не могла. Ей оставалось только продолжать начатое. Продолжать и надеяться на лучшее.

Когда Ричард и Никки лежали в постели, думая каждый о своем, Саммер обходила ночные клубы на Стрипе . Каникулы оказались просто ошизительными! Как хорошо, что Ричард убедил Никки поумерить свой воспитательный пыл и оставить ее в покое. Она это заслужила — после всего, что было в Чикаго, один ее папаша чего стоил!.. Ах, если бы она только могла переехать в Лос-Анджелес насовсем!

В «Вайпаруме», клубе Джонни Деппа на Сансете, она увидела Джеда, Тину и еще нескольких знакомых парней и девчонок, которые сидели в самом дальнем углу. Все они были либо пьяны, либо закинулись и торчали. Саммер присоединилась к ним, закурив сигарету с марихуаной. Что бы такое учинить, размышляла она. Тот же вопрос был написан и на лицах у остальных.

— О господи! — неожиданно воскликнула она. — Смотрите, кто пожаловал!

— Кто? — спросила Тина, вытягивая шею.

— Айден Син и Мик Стефан, — ответила Саммер, провожая взглядом обоих знаменитостей, направившихся прямиком к бару. Мик Стефан был долговяз и неуклюж; Айден Син же производил впечатление человека, который никогда в жизни не ел досыта — настолько он был худ. За ними тотчас же увязалась какая-то огненно-рыжая девица в черном обтягивающем платье — «трубе»и вишнево-красных лакированных ботинках на толстой платформе. Судя по ее неуверенным движениям, она была явно «на взводе».

— Подумать только — они оба здесь! — пробормотала Саммер, чувствуя, как от волнения кровь прихлынула к щекам. — Я хочу с ними поболтать!

— Ничего не выйдет, — заметила Тина рассудительно. — Вы даже не знакомы.

— Подумаешь! — ответила Саммер в приливе бесшабашной решительности. — Айден будет играть в фильме, который снимает моя мать, а Мик — ее режиссер, так что нельзя сказать, будто мы совершенно не знакомы. Хочешь, пойдем вместе? — предложила она, сверкая горящими голубыми глазами.

— Нет, — ответила Тина с достоинством. — Я никогда не снимаю мужчин. Обычно они снимают меня.

— Это правильно, — пробормотал Джед, раздосадованный тем, что Саммер уходит. Впрочем, по большому счету, ему было все равно — Джеду, как всегда, не хватило одной затяжки, и он мысленно подсчитывал свои финансовые возможности.

— Ну тогда я одна подойду к ним! — С этими словами Саммер выскочила из-за столика и, прежде чем кто-либо успел ей помешать, бросилась через весь зал к знаменитостям.

Айден Син интересовал ее больше, поэтому она и обратилась прямо к нему.

— Привет, — сказала Саммер, вставая рядом и глядя прямо на актера.

Айден не обратил на нее никакого внимания, зато рыжая девица, почуяв конкуренцию, сразу окрысилась на Саммер.

— Исчезни, белобрысая, — зашипела она, ощерив неровные, испачканные помадой зубы.

— А ну, цыц! — неожиданно прикрикнул на нее Мик, сдвигая на кончик носа очки и внимательно рассматривая несовершеннолетнюю красотку с капризными пухлыми губками и невинными голубыми глазами.

— Хочешь выпить, куколка?

У Саммер было с собой поддельное удостоверение личности, которое ей дал Джед, так что она ничем не рисковала.

— Мартини, — сказала она. Саммер знала, что мартини считается крутой выпивкой.

— Сейчас будет, — сказал Мик, облизнув свои тонкие, словно резиновые губы.

— Спасибо. — Саммер небрежно кивнула, продолжая в упор смотреть на Айдена, который, казалось, совершенно ее не замечал. Это было обидно. Она-то рассчитывала, что он бросится на нее, как только увидит. То, что Мик явно заинтересовался ею, ее нисколько не грело: Саммер нужен был Айден, а не этот близорукий страус.

Впрочем, три мартини спустя она переживала свою обиду уже не так остро. Правда, у нее здорово кружилась голова, а перед глазами все расплывалось, но это было ничего… Вот только Айден по-прежнему плевать на нее хотел. Ну ничего, она найдет способ повернуть все по-своему или… поквитаться с ним.

Между тем дело шло к закрытию. Подошедший к Саммер Джед потянул ее за руку и сказал, что им пора домой.

— Я сам отвезу ее домой, — отрезал Мик.

— Ничего не выйдет, приятель, — сказал Джед, проявив неожиданную твердость. — Я должен…

— Я в п-порядке… — пробормотала Саммер, чудом сумев сосредоточиться. — Мик за мной присмотрит.

Джед нехотя отошел.

— Завтра бу-будет жутко б-болеть голова! — хихикнула Саммер. — Как всегда, после мартини… Но я люблю м-мартини!

— Я знаю чудное средство против похмелья, — шепнул Мик и хитро подмигнул.

— Какое же? — отважно спросила Саммер.

— Пойдем в мой лимузин, и я тебе покажу, — пообещал Мик.

Идти с ним? Или не идти?..

А почему бы и нет? Если она пойдет с Миком, может, и Айден в конце концов заметит, что она существует?

— О'кей, — кивнула Саммер, с трудом удерживаясь, чтобы не икнуть. — Пошли…

— Пошли, — эхом отозвался Мик.

И, натыкаясь на столики, они зашагали к выходу.

К двадцати одному году у меня уже была репутация мужчины, который знал, как доставить удовольствие женщине. А в Голливуде оказалась тьма-тьмущая баб с туго набитыми кошельками, которые были не прочь провести время с парнем, у которого в самом деле стоит.

У меня уже была собственная квартира, новенький «Корвет»и — самое главное — много постоянных клиенток, которые щедро оплачивали мои услуги. Со стороны могло показаться, что я живу — как сыр в масле катаюсь, и все-то у меня есть, но это было не так. Яне получил того, чего мне больше всего хотелось.

А хотел я стать кинозвездой.

Из-за этого мне приходилось жить двойной жизнью. В моей квартире даже было два платяных шкафа — в одном висели роскошные костюмы, купленные мне благодарными клиентками, в другом — джинсы, майки, спортивные джемперы.

С одной стороны, я был классным мальчиком по вызову, племенным жеребцом, хреном моржовым, который за крутые бабки ублажал развратных голливудских коров. С другой стороны, я был никому не известным скромным парнем, который днем бегал в актерскую школу вместе с официантками и рабочими с заправочных станций.

У меня даже была подружка — очень милая девчонка по имени Марджи, — которая не знала о моей тайной жизни ровным счетом ничего. Она считала, что я — сын состоятельных родителей. Я ее не разубеждал.

Марджи нравилась мне своей наивностью и неиспорченностью.

Абсолютное большинство девушек, с которыми я сталкивался в Голливуде, были уже, что называется, тертыми. Все они когда-то побеждали в конкурсах красоты или в чем-то подобном, что давало им определенные надежды, но везло, в конечном счете, единицам. Остальные же оказывались сначала в особняке «Плейбоя», потом — на панели и в конце концов загибались с передозы или кончали свои дни в психушке.

Марджи была совсем другой. Она жила с родителями в Вэли, и я знал, что подростком она снималась в каком-то детском сериале.

Потом ее карьера неожиданно прервалась, и сейчас — в девятнадцать — она предпринимала отчаянные попытки вернуться в кинобизнес.

Нам было хорошо вместе. На моей памяти это был первый случай, когда я получал настоящее удовольствие от близости с женщиной, которая не платила мне ни цента.

Среди моих клиенток была некая Элайза фон Штойбен, которая, как я полагал, могла оказаться весьма полезной в осуществлении моей мечты. Элли была замужем за крупным продюсером Максвеллом фон Штойбеном, у которого были практически неограниченные возможности. Оставалось только намекнуть Элли, что мне от нее нужно.

Мы встречались с ней два раза в неделю в роскошных апартаментах на верхнем этаже небоскреба на бульваре Уилшир. Я понятия не имел, кому принадлежит эта квартира; ясно было только, что не Элли, поскольку никаких личных вещей здесь не было.

— Это твой скворечник ? — спросил я однажды.

— Нет, — коротко ответила она, не добавив больше ни слова.

В свое время она, должно быть, была настоящей красоткой.

Даже сейчас, в пятьдесят с небольшим, она все еще могла кружить головы. Мне она рассказывала, что муж не спит с ней вот уже несколько лет.

— На мой взгляд, он слишком любит извращения, — поделилась она как-то, впиваясь мне в спину своими длинными, похожими на птичьи когти ногтями. — Он предпочитает девочек по вызову, так почему я не могу позволить себе развлечься на стороне?

«Конечно, можешь, — подумал я. — Особенно до тех пор, пока ты платишь мне по пятьсот баксов за сеанс».

Но такие «откровенные» разговоры случались у нас редко: Элли была очень деловой дамочкой. От меня ей нужны были не разговоры, а секс — как можно больше и как можно чаще. За это она и платила: на тумбочке возле кровати всегда лежали пять новеньких, хрустящих банкнот по сто долларов. Должно быть, она думала, что это меня возбуждает.

Что ж, секс так секс. Это я умел, и умел хорошо. Готов поспорить, что ничего подобного она не получала за всю свою жизнь.

Со временем Элли стала рекомендовать меня своим знакомым, и моя клиентура существенно расширилась, причем все это были женщины из высших кругов. Голливудские вдовы, как я иногда называл их про себя. У большинства из них мужья, конечно, имелись, но чисто номинально; ни одна не получала от своих супругов ни ласки, ни внимания, а я готов был дать им все, в чем они так нуждались.

И все они теперь были моими. Жена знаменитого режиссера.

Бывшая жена кинозвезды. Развратная старая агентша. Деньги для них ничего не значили — эта публика уже привыкла тратить сотни и тысячи на удовольствия.

Однажды я спросил Элли, не может ли она помочь мне с карьерой.

— Я уже помогла тебе, — спокойно ответила она. — Я нашла тебе клиенток больше, чем ты в состоянии обработать.

— Я имею в виду не эту карьеру, — ответил я.

Она сжала мою мошонку своими холеными пальцами.

— Надеюсь, ты не хочешь стать актером, милый ? — спросила она почти ласково. — Все актеры — дрянь, шваль, мусор. К ним все так и относятся. А в сексе ты король — так оставайся королем.

Откровенно говоря, я рассердился на нее за то, что она так несерьезно отнеслась к моей мечте. Тем же вечером в актерском классе я разыграл с Марджи одну сценку и сорвал аплодисменты.

Хлопали не только студенты, но и преподаватели.

Потом мой преподаватель, пожилой актер с гривой длинных седых волос и желтой, морщинистой кожей, отвел меня в сторонку.

— Тебе пора обзаводиться агентом, парень, — сказал он. — Ты готов. Больше мы при всем желании не сможем тебе дать.

Это были первые слова одобрения в моей жизни. К тому же я знал, что старик говорит искренне — с нами, учениками, он всегда был откровенен и прям, порой даже чересчур. И вот теперь он сказал мне, что я могу играть профессионально. И, черт меня возьми, я действительно мог!

Мне надо было принимать решение — важное решение, но я почти не колебался. Я готов был бросить все второстепенное и сосредоточиться на главном, но для этого нужны были деньги, много денег.

К этому времени у меня уже был небольшой счет в банке; кроме того, я снял депозитную ячейку, в которой хранилось несколько тысяч наличными, но этого было недостаточно.

В конце концов я решил, что еще шесть месяцев буду обслуживать женщин, откладывая каждый доллар. Потом я поставлю на этом бизнесе жирный крест и заживу нормальной жизнью. Может быть, я даже женюсь на Марджи, куплю маленький домик в Вэли, заведу ребятишек…

Для начала я попытался расспросить Элли об агентах, но она велела мне убрать язык, достать член и заняться своим делом.

Видно, в глубине души она презирала меня. А может, и себя тоже.

Как бы там ни было, ее грубость мне не понравилась. Я даже хотел ей отомстить, но не успел. Однажды вечером, когда я «занимался своим делом», нас застукал Максвелл фон Штойбен.

— Господи Иисусе! — завопил он, когда увидел нас на кровати.

Элли как раз обвивала ногами мою шею, а я балансировал над ней, задрав к потолку голый зад. — Господи Иисусе! И эта шлюха моя жена ?!

— Твоя жена — шлюха ? — закричала Элли, ловко вывернувшись из-под меня. — Да как ты смеешь говорить такое мне? Всем известно, что ты не пропускаешь ни одной юбки!

Пока они так переругивались, я начал потихоньку собирать свою одежду. Не забыл я и пятьсот баксов, которые Элли, как всегда, оставила на тумбочке.

В какой-то момент Максвелл фон Штойбен перестал поливать свою женушку и переключился на меня.

— Кто ты такой?! — заорал он. — Кто ты такой, черт тебя возьми ?

Так я ему и сказал!

— Убирайся из этого города, и чтобы я тебя никогда больше не видел! — пролаял он. Рожа у него при этом сделалась такой красной, что я испугался, как бы старину Макса не хватил удар.

Быстро одевшись, я выскочил за дверь.

Элли обычно звонила мне каждый понедельник и назначала дни встреч, но в следующий понедельник я так и не дождался звонка. Ни одна ее подруга не позвонила мне.

Я понял, что это значит. Элли попалась, и теперь я был меченым. Никто из моих клиенток не хотел больше иметь со мной дел.

Проклятье!..

Немного успокоившись, я решил, что это — знак судьбы. Пора было возвращаться на прямую дорожку.

Сказано — сделано. Я продал мои роскошные костюмы, продал квартиру и нашел местечко подешевле, обменял «Корвет» на демократичную «Тойоту». Мои сбережения позволили мне безбедно прожить несколько месяцев, в течение которых я обивал пороги различных агентств. Кроме того, теперь я мог проводить больше времени с Марджи, которая, впрочем, начинала мне потихоньку надоедать.

В конце концов мне посчастливилось найти агента, которому я понравился так же сильно, как я нравился самому себе. Разумеется, это была еще одна баба, с которой мне приходилось спать, но она, по крайней мере, посылала меня на прослушивания.

Этого мне и надо было. Я даже получил пару крошечных ролей в телевизионных шоу и сумел показать себя с лучшей стороны. Мое имя стало более или менее известным в тех кругах, так что в конце концов меня пригласили попробоваться на роль в настоящем, большом фильме.

В назначенный день я сидел в приемной вместе с семью другими кандидатами и, как и они, дрожал от волнения. Наконец настала моя очередь. Трижды сплюнув через плечо, я вошел в кабинет продюсера, готовый показать все, на что я способен.

За длинным столом сидели пара режиссеров, ассистенты по подбору актеров и — кто бы вы думали?.. Макс фон Штойбен собственной персоной!

Это и называется «не везет».

Наши глаза встретились. В следующую секунду старикашка меня узнал — он вскочил на ноги точно молодой и заорал, как пожарная сирена:

— Вон! — вопил он. — Вон отсюда, гаденыш! С тобой покончено, покончено! Слышишь меня, говнюк, ты никогда не будешь сниматься!

Самое обидное, что его услышали не только в приемной, но и во всем Голливуде. Очень скоро я в этом убедился.

Ну что ж, решил я, значит с карьерой кинозвезды придется подождать.

Глава 25

Этот ужин с Джоуи она вряд ли когда-нибудь забудет. С ним ей было так хорошо и спокойно! Можно было подумать, что они знают друг друга уже много лет и успели прекрасно приспособиться друг к другу. Джоуи, похожа, тоже испытывал что-то подобное, потому что в самой середине вечера он вдруг протянул руку через столик и, легко коснувшись ее кисти своими сильными пальцами, сказал:

— Между нами что-то происходит, Лара… Только я не знаю что.

— Мы понемногу узнаем друг друга и начинаем… испытывать друг к другу симпатию, — ответила Лара и неожиданно смутилась, как школьница.

— Так вот как это называется! — насмешливо улыбнулся Джоуи.

— Да, именно так.

Они обменялись долгими нежными взглядами, и Лара невольно задержала дыхание. Никогда еще — и ни с кем — ей не было так хорошо.

Именно в этот момент в ресторане появился Кейл Карсон со своей очередной подружкой на ночь. Это была не кто иная, как Уилли Паттерсон, которая — должно быть, для разнообразия — была одета. Впрочем, оранжевое узкое платьице, которое едва прикрывало ее пухлый зад, вряд ли можно было назвать одеждой.

Зато на голове у нее был тот самый парик, который делал ее похожей на Лару.

— О нет! — воскликнула Лара, машинально пригибаясь.

— Что такое? — удивился Джоуи, который сидел к вошедшим спиной.

— Кейл здесь! — зловещим «шепотом сообщила Лара. — С моей дублершей.

Джоуи бросил быстрый взгляд через плечо. Кейл и Уилли усаживались за столик неподалеку.

— Как ты думаешь, они нас видели? — спросил он и прищурился.

— Не знаю.

Не думаю, — ответила Лара, начиная злиться.

Неужели, размышляла она, Кейлу больше некуда было пойти?

— Что-то мне подсказывает, — задумчиво проговорил Джоуи, — что тебе очень не хочется, чтобы нас видели.

— Ты не ошибся, — кивнула Лара. — Что будем делать?

— Смываться. Ступай в туалет, а я заплачу по счету. Встречаемся снаружи.

— Ты думаешь, получится? — с надеждой спросила Лара.

— Обязательно, если только ты уйдешь сейчас, пока тебя не заметили.

Послушавшись его, Лара выскользнула из-за стола и поспешила к дверям дамской комнаты.

Оказавшись внутри, она с облегчением вздохнула и, наклонившись к зеркалу, стала рассматривать свое лицо.» Между нами что-то происходит, только я не знаю что «. — Джоуи первым сказал эту фразу, а она… Она нашла легкий, ни к чему не обязывающий ответ. Никки могла бы ею гордиться.

Только почему у нее так бьется сердце?

Нет, сказала она себе, надо быть честной. Между ними действительно что-то происходило. И если она немного подождет, она поймет, что это такое, а там будет видно.

Приняв такое решение, Лара немного успокоилась и, достав из сумочки пуховку, принялась пудрить нос.

— Лара! — В зеркале появилось отражение Уилли Паттерсон, которая стояла за спиной Лары. — А ты-то что тут делаешь?

— О привет! — откликнулась Лара, злясь на себя за то, что попалась.

— Должна сказать, сцена получилась что надо! — похвасталась Уилли, одергивая свое платьице в облипочку. — Завтра сама увидишь. Он такой горячий парень — прямо ух!..

— Кто? — быстро спросила Лара, надеясь, что Уилли не имеет в виду Джоуи.

— Кейл, конечно, — ответила Уилли, доставая из сумочки баночку блеска для губ. Встав рядом с Ларой, она наклонилась к зеркалу и принялась накладывать блеск на свои пухлые губки.

— Ты, случайно, не в курсе, — невнятно пробормотала она, — какая у него сейчас ситуация на личном фронте? Я краем уха слышала, что он вроде бы помирился со своей женой, только я этому не верю. Кстати, правда, что Кейл торчит от» Макарены «?

— Очень может быть, — сдержанно отозвалась Лара.

— А ты здесь с кем? — Уилли положила слишком много блеска и чертыхнулась. Достав салфетку, она промокнула губы и начала все сначала.

— С друзьями, — ответила Лара поспешно. — Мы уже уходим.

— Жалко. Могли бы посидеть вместе.

— Разве это не испортило бы тебе трюк с» Макареной «? — с невинным видом спросила Лара, и Уилли рассмеялась.

— Пожалуй, ты права!

Кажется, ей удалось провести эту гусыню! Приободрившись, Лара сделала шаг к выходу.

— Ну, тогда до завтра.

— Пока. — Уилли направилась к кабинкам.

— Спасибо за хорошую работу, — неуверенно добавила Лара, берясь за ручку входной двери.

— Не за что. Впрочем, — пошутила Уилли уже из кабинки, — твоя грудь еще никогда не выглядела так сексуально!

Чувствуя на лбу проступившую испарину, Лара поспешно выскочила за дверь.

Джоуи ждал ее у выхода из ресторана.

— Что так долго? — спросил он.

— Чуть не попалась, — ответила Лара, переводя дух.

— Ну и подумаешь! — фыркнул он.

— Я не хочу, чтобы вся съемочная группа судачила о нас, — возразила Лара. — Все знают, что ты помолвлен, и мне не хотелось бы предстать в виде этакой роковой женщины. Ну, будто я отбила тебя у твоей невесты.

— Отбила? — Джоуи рассмеялся. — Что ж, тогда я просто обязан проводить тебя домой. Разве не так полагается по сценарию о несчастном влюбленном и холодной красавице, которая покоряет сердца направо и налево и ворует женихов у честных девушек?

Лара не сдержалась и прыснула.

— У меня есть идея получше, — сказала она, отсмеявшись. — Давай немного погуляем? Мне давно хотелось прогуляться вечером по побережью, только одна я побаиваюсь.

— Чего? — удивился Джоуи.

— Н-ну, я не знаю. Всего… Темноты, неизвестности, таинственных звуков. Со мной это вообще-то бывает. Иногда меня посещает какой-то беспричинный страх, и тогда я перестаю чувствовать себя в безопасности.

— Лара, — сказал Джоуи, и его красивое лицо стало серьезным. — Со мной ты не должна ничего бояться, понимаешь?

Лара только кивнула, не зная, что можно на это ответить.

— Как бы там ни было, — добавил он, — сегодня мы поедем прямо домой. Тебе завтра рано вставать.

— А как же наша прогулка по побережью? — разочарованно спросила Лара.

— В другой раз.

— Обещаешь?

— Обещаю. Впрочем, все будет зависеть от обстоятельств.

— Вчера вечером я тебя трахнул, — вполголоса сказал Кейл, неслышно подходя сзади к Лариному креслу.

Застигнутая врасплох, Лара чуть не подскочила от неожиданности.

— Что-что? — переспросила она.

— Вчера я тебя трахнул, — повторил Кейл чуть ли не по слогам и причмокнул губами. — Несколько раз. Ты лежала передо мной распластанная и молила о пощаде. Это было очень неплохо, Лара, чертовски неплохо!

Лара окинула его ледяным взглядом.

— Ты что, перегрелся? Или просто спятил?

— Если не можешь достать подлинник, используй точную копию, — ответил Кейл с довольным смешком. — Как по-твоему, для чего существуют на свете дублерши? Когда Уилли отворачивалась, у меня была полная иллюзия того, что я имею тебя.

А со спины вас вообще не отличить, — особенно когда эта цыпочка в парике. Я специально заставил ее надеть его. В общем, Лара, можешь считать, что мы с тобой уже переспали.

— По-моему, ты просто извращенец. Грязный извращенец, — отчеканила Лара, отворачиваясь от него.

— Нет, дорогуша, — ответил Кейл, ничуть не обескураженный ее реакцией. Чего-то подобного он и ожидал. — Просто я честный человек: что думаю, то и говорю, что хочу, то и делаю.

Кстати, говорят, вчера мы с тобой были в одном и том же ресторане. С кем ты там встречалась, моя лапочка?

— Послушай, Кейл, — спокойно сказала Лара, — если мне приходится работать с тобой, то это не значит, что за те же деньги я обязана с тобой еще и разговаривать. Мне за это не платят.

С другой стороны площадки к ним приблизилась Рокси.

— В чем дело? — строго спросила она, сразу заметив, что Лара чем-то расстроена. — Что случилось?

Кейл торопливо отошел и заговорил о чем-то с Майлсом.

— Кейл — настоящая свинья! — с негодованием воскликнула Лара.

— Все мужчины — свиньи, — вздохнула Рокси, нисколько не удивившись.

— Но Кейл хуже всех!

— Что он еще сделал?

— Поверь мне, Рокси. — Лара покачала головой. — Лучше бы тебе этого не знать!

— А все-таки? — насторожилась Рокси, которая всегда была охоча до свежих сплетен. — Расскажите-ка, мисс Лара, мне ужас до чего интересно!

— Сначала ответь мне вот на какой вопрос: как получилось, что вчера вечером Уилли Паттерсон ушла с площадки в моем парике? — холодно поинтересовалась Лара. — Кажется, за парики отвечаешь именно ты. Или я ошибаюсь?

— Вот сволочь! — выругалась Рокси и зло прищурилась. — Вчера после съемки я велела ей идти вместе с париком прямо в мой трейлер; но она так и не появилась, а сегодня утром я обнаружила парик в пакете, который висел на ручке моего номера в гостинице. Если бы вы видели его, мисс Лара! Одному богу известно, что она с ним делала.

— Оставь бога в покое, он здесь ни при чем. Спроси лучше у Кейла, — пробормотала Лара.

— В самом деле?! — восхитилась Рокси. — Правду про него говорили: он готов трахнуть все, что только шевелится.

— Готова, Лара?.. — Это подошел Майлс.

— Да, — кивнула она, а про себя подумала:» Еще два дня, и я никогда больше не увижу Кейла Карсона!»

Пока же ей необходимо было забыть о собственных чувствах, о нанесенных обидах. Она была актрисой, а от актрисы ожидают прежде всего работы, поэтому, стиснув зубы и отрешившись от всего постороннего, Лара сосредоточилась на первом из трех эпизодов, которые планировалось снять сегодня. Она надеялась, что они сумеют сделать это довольно быстро, однако — увы! — это зависело не только от нее. Кейл по обыкновению путал строки, переживал из-за своих волос, и Майлс объявлял дубль за дублем.

В обеденный перерыв водитель отвез Лару на виллу. Кэсси сидела в гостиной в окружении пустых и полупустых коробок и чемоданов, готовясь к предстоящему отъезду. В руке у нее был сотовой телефон.

При виде Лары Кэсси испуганно округлила глаза.

— Что с вами? Почему вы здесь? — спросила она в тревоге и выключила аппарат.

— Мне нужен отдых, — вздохнула Лара устало. — На площадке… слишком напряженная атмосфера. Многовато гормонов и мало работы. Кстати, где Джоуи?.. — добавила она как бы между прочим.

— Ушел, — лаконично ответила Кэсси.

— Куда — не сказал?

— Нет.

— Понятно… — Лара прошла в спальню, стараясь побороть свое разочарование. Она спешила, летела сюда в надежде увидеть его, а он, видите ли, ушел!.. С другой стороны, тот, кто ничего не ждет, тот не бывает и разочарован.

Несколько минут спустя Кэсси тихонько постучалась в дверь спальни.

— Простите меня, мисс Лара, — промолвила она, останавливаясь на пороге и неловко переминаясь с ноги на ногу. — Можно я вам кое-что скажу? Просто по-человечески…

— Не стоит, Кэс, — ответила Лара и лениво потянулась. Она знала, что Кэсси все равно рано или поздно обязательно это скажет.

— Этот ваш новый знакомый, Джоуи… — Кэсси наморщила лоб. — Что вы вообще о нем знаете?

— Я знаю о нем все, что мне нужно.

— Нет, я понимаю, что он выглядит потрясно. — Кэсси вздохнула. — Но ведь есть и другие. В конце концов он не один такой…

— Так что же ты хочешь мне сказать?

— Вы уверены, что с вашей стороны было достаточно мудро… разрешить ему остановиться здесь?

— Но ведь всего на пару дней! — возразила Лара. — Вряд ли он маньяк-убийца, которого разыскивает полиция. Не беспокойся, Кэс, я знаю, что делаю.

— Как скажете. — Кэсси неуверенно кивнула. С ее точки зрения, которую она, впрочем, благоразумно держала при себе, Ларе стоило бы вернуться к Ричарду и навсегда закрыть тему.

— Пожалуй, мне пора на площадку, — заметила Лара, поглядев на часы. — Когда Джоуи вернется, передай ему, что я вернусь как обычно. И еще — скажи повару, пусть приготовит спагетти с томатами и сладким перцем. Сегодня мы ужинаем на веранде.

— Будет сделано, мэм, — ответила преданная Кэсси.

Ранним утром, вскоре после отъезда Лары на съемки, Джоуи тоже уехал на взятой напрокат машине. В доме он оставаться не хотел: Кэсси не сводила с него внимательного взгляда, и Джоуи чувствовал, что все еще не завоевал ее доверия. Он был непонятен ей, и Кэсси держалась с ним настороженно. А раз так, нечего и торчать в доме без Лары.

Некоторое время он просто ехал куда глаза глядят, потом остановился возле аптеки, чтобы купить пачку сигарет.

Как он и ожидал, Мадлен была очень недовольна, когда он объявил ей о своем намерении переехать.

— Почему ты уезжаешь на этот раз? — требовательно спросила она. — Я нашла тебе работу, дала тебе крышу над головой.

Что еще тебе нужно?

— Я не могу сделать тебя счастливой, Мадди, — грустно сказал ей тогда Джоуи, опуская очи долу.

Это была, наверное, самая старая в мире уловка, но она всегда срабатывала, потому что ответить на это было нечего.

— Но ты можешь хотя бы попытаться, — возразила Мадлен, от обиды готовая расплакаться.

— Нет. — Джоуи сокрушенно покачал головой. — Я только сделаю тебя еще более несчастной, а это не нужно ни мне, ни тебе. Короче, я лечу в Лос-Анджелес, на пробы.

— А мои деньги? — встревожилась Мадлен, на время забыв о своем намерении пустить слезу.

— Я их верну.

— Когда?

— Возьми, что тебе причитается, когда придет чек за съемки.

— Не воображай, пожалуйста, что тебе снова удастся обвести меня вокруг пальца, Джоуи, — желчно предупредила Мадлен. — Если ты сейчас уйдешь, между нами все будет кончено.

« Черта с два, старушка! — насмешливо подумал Джоуи. — Я вернусь, когда захочу, и ты меня примешь, что бы ты ни говорила сейчас'«

— Я понимаю, — сказал он со всем возможным смирением.

Прямо от нее он отправился в службу проката автомобилей и, наняв машину, помчался к Ларе. То, что она предложила ему остановиться у нее, Джоуи вовсе не удивило. Он знал, что так будет, и хотел этого.

Глава 26

Теперь каждое утро Никки садилась в свой автомобиль и ехала из Малибу в Вэли, где она сняла несколько студий и офисов. В них и разместились все, кто имел отношение к съемкам» Возмездия «. У нее у самой был там небольшой кабинет — рядом с кабинетом Мика, который окружил себя какими-то подозрительно молодыми ассистентами, помощниками, операторами.

Никки со своей стороны тоже пригласила нескольких человек, про которых она твердо знала, что они из себя представляют и что умеют делать, однако среди них не было никого моложе тридцати. По сравнению с помощниками Мика ее люди выглядели стариками.

Несмотря на это, все вместе образовали на редкость дружную и работоспособную команду.

Все было готово к началу съемок. С Ларой в главной роли Никки могла не приглашать больше никого из знаменитостей.

Одного ее имени было достаточно, чтобы обеспечить фильму необходимую рекламу, поэтому Мик без труда набрал на остальные роли никому не известных, но» ужасно талантливых» актеров, которые жаждали славы. Вопрос с финансированием тоже был в основном решен, и уже через две недели должны были начаться съемки.

Довольно скоро Никки обнаружила, что быть продюсером не только сложнее, но и интереснее, чем художником по костюмам.

На ней лежала теперь вся ответственность; люди приходили к ней за ответами на свои вопросы, просили организовать то-то и то-то, о чем-то договориться, и Никки очень нравилось, что она может и умеет решать их проблемы.

Вместе с тем, главный вопрос оставался по-прежнему открытым. Через два дня из Нью-Йорка должна была прилететь Лара — прилететь, чтобы встретиться с Миком Стефаном. «О боже! — думала по этому поводу Никки. — Они либо возненавидят друг друга с первого взгляда, либо поладят. Помоги, Господи!»

Ей было бы гораздо легче, если бы Ричард изменил свое отношение к ее затее. Никки, во всяком случае, считала, что вправе ожидать от него этого. С самого начала она рассчитывала, что он будет гордиться и ею, и тем, что она делает, но Ричард то язвил, то изрекал пророчества одно мрачнее другого, так что в конце концов Никки решила не обращать на него внимания.

Кроме того, она так и не удосужилась встретиться с Айденом Сином, хотя Мик неоднократно предлагал ей собраться втроем и все как следует обсудить. Только вчера он предложил ей поужинать в одном уютном ресторанчике, и Никки скрепя сердце согласилась.

— Как бы дело ни обернулось, — предупредила она Мика, — я по-прежнему рассчитываю на тебя. Ты привлек его к съемкам, ты и будешь за него отвечать. Если Син сорвется, это будет твоя вина.

— Понял, понял, — досадливо воскликнул Мик и щелкнул пальцами. — Мы же уже говорили об этом сто раз!

— Так вот, — не успокаивалась Никки, — запомни сам, и постарайся внушить ему: если Айден выкинет какой-то фортель, я тут же разорву с ним контракт. Без предупреждения.

— Он и сам это понимает, — буркнул Мик.

Когда они наконец встретились в уютном итальянском ресторане на бульваре Вентура, Никки была поражена внешним видом Айдена. Он был даже не худым, а до крайности изможденным. Его светлая и тонкая кожа казалась прозрачной, как будто острые, как у птицы, кости натягивали ее изнутри, готовые прорвать эту тонкую оболочку при первом же неосторожном движении. Впалые щеки, выступающие скулы, мощные надбровные дуги и блеклые, серовато-стальные глаза словно говорили о звериной настороженности и одновременно о глубокой тоске. Тускло-каштановые, словно пылью присыпанные волосы были небрежно собраны на затылке в «конский хвост», а предплечья были сплошь испещрены устрашающими татуировками — словно какие-то мохнатые насекомые запутались в переплетении выступающих черных вен.

От всей его фигуры веяло какой-то жутью, однако, несмотря на это, Айден был по-своему привлекателен; во всяком случае, взгляд Никки невольно задерживался на нем. Ей он показался похожим не то на усталую и во всем разочаровавшуюся рок-звезду, не то на вампира на пенсии. Как бы там ни было, Айден еще мог произвести впечатление, а именно это и было нужно Никки.

Это и еще то, чтобы он не свернулся в наркотический штопор до конца съемки.

Айден Син пожал Никки руку и, глядя прямо сквозь нее своими странными, словно незрячими глазами, сразу же закурил сигарету. Его пальцы, все в коричневых пятнах никотина, заметно дрожали, и у Никки упало сердце. Правда, Мик уверял ее, что Айден сейчас успешно держит оборону на обоих фронтах, кокаиновом и героиновом, и что он — один из немногих примеров того, что современная медицина еще что-то может, если захочет, однако Никки ему не поверила. Сейчас же ее сомнения еще больше усилились. В самом деле, глядя на его трясущиеся руки, на эти черные вены и выжженные глаза трудно, почти невозможно было поверить, что этот человек полностью и окончательно избавился от наркотической зависимости.

«Наркоман не может вылечиться, — подумала Никки в смятении. — Он обязательно возьмется за старое. Весь вопрос в том — когда?»

Она знала, что если бы Айден Син не растратил несколько лет на свои рискованные эксперименты с героином, он мог бы сделать блестящую карьеру. Он и остался-то в кинобизнесе только потому, что был чертовски талантлив. Даже будучи под кайфом или наполовину обезумев от ломки, Син все еще был способен сыграть лучше многих и вытянуть своей игрой любой фильм.

За это его и любили режиссеры. Продюсеры же, напротив, предпочитали с ним не связываться, справедливо полагая это слишком уж рискованным делом.

Все трое уединились в отделанном кожей кабинете, и Айден тотчас же заказал себе двойной «Джек Дэниэлс» со льдом. Никки заметила, что перед салатом он выкурил три сигареты, хотя симпатичная официантка — явная его поклонница — несколько раз предупредила Айдена, что в ресторане курить запрещается.

— Плевать, — сказал он скрипучим голосом. — Должен же мужик хоть как-то оттягиваться… — Его внимательные глаза цвета грязного льда остановились на Никки. — Я завязал, мисс.

Ни «снега», ни «пыльцы», ни хрена. А «Джек Дэниэлс» пусть вас не беспокоит. Когда я работаю, я не пью.

— Хотелось бы посмотреть на вас двоих на площадке, — растягивая слова произнесла Никки. — Один не пьет на работе, другой — не курит… Ну просто пай-мальчики на рождественском утреннике!

Айден улыбнулся — чуть заметно и с явной натугой.

— Это твой первый фильм, Никки?

— Нет, конечно! — возмутилась она, крайне недовольная тем, что он вынуждает ее обороняться. — Я в кинобизнесе уже шесть лет, так что опыт у меня есть. Если тебя это интересует.

— И чем ты занималась?

— Я была дизайнером по костюмам, — твердо ответила Никки, решив ни за что ему не поддаваться. — Кроме того, мой муж — Ричард Барри, поэтому я очень хорошо представляю себе, что значит быть продюсером…

Она осеклась. Какого черта она все это ему рассказывает?

Это он должен из кожи вон лезть, чтобы понравиться ей, а не наоборот.

— Сколько тебе лет? — спросил Айден, посасывая кубик льда из стакана с виски.

— Женщинам такие вопросы обычно не задают, — осадила его Никки.

— Ты стыдишься своего возраста? Сколько тебе — тридцать пять, сорок, сто сорок?

— Спасибо за комплимент, Айден, — ответила Никки, постаравшись вложить в свои слова как можно больше яду. — Мне — тридцать два.

Айден мрачно усмехнулся.

— Я знал, что сумею вытащить из тебя эту маленькую тайну.

— А почему ты спросил? — не выдержала Никки. — Я что, выгляжу старше своих лет?

— Нет, просто мне хочется знать, на что можно рассчитывать, крошка, — небрежно ответил он.

Никки невольно вспыхнула. Он должен был ноги ей целовать за то, что она дала ему работу, а не острить! Она знала, что за последние полтора года Айден не получал никаких предложений вообще, что было вовсе неудивительно. Он должен бы быть счастлив, что его пригласили, а он…

— А сколько лет тебе? — спросила она дерзко.

— Тридцать четыре ровно, — ответил он не моргнув глазом.

На вид ему было не меньше пятидесяти.

— Вы оба — старички, — вмешался Мик и хихикнул. — Другое дело я: для меня жизнь все еще бурлит. На прошлой неделе я поимел одну крошку прямо на заднем сиденье моего лимузина.

Безумно люблю минет. Ощущение такое, словно тебя надувают как воздушный шарик!

— Зато сейчас ты похож на спущенный воздушный шарик, — буркнул Айден.

Никки смотрела на них во все глаза.

— И ты этим… гордишься? — спросила она наконец, не в силах придумать ничего более умного или едкого.

Мик снова хихикнул.

— Это мужские дела, красотка, — ответил он с видом собственного превосходства.

— Да, минет — последнее средство для мужчины, у которого не стоит, — пробормотала Никки.

— Ну, ну, не надо завидовать, детка, — насмешливо вставил Айден.

«О боже!»— пронеслось в голове у Никки. А она-то переживала, как Лара поладит с Миком! Этот Айден оказался в десять раз хуже!

Думать о том, как они будут снимать сцену изнасилования, Никки теперь просто боялась. Ричард не раз предупреждал ее, что она должна быть абсолютно уверена в тех, кого она нанимает, в особенности — в актерах, но она не прислушалась к его советам. И если теперь что-то не дай бог случится, то в течение ближайших двух месяцев Ричард будет иметь полное право бурчать: «Говорил я тебе!..»

Пожалуй, она действительно ошиблась, позволив этим двум типам фамильярничать с ней. Нужно держать дистанцию. Прохладное отношение сразу поставит их на место и покажет, кто здесь босс.

Закончив есть, Никки бросила взгляд на часы и сказала:

— Не люблю срываться с места сразу после еды, но у меня назначена встреча. Прошу меня простить.

— Что за встреча? — лениво поинтересовался Мик, жуя. — Может быть мне тоже стоит поехать туда?

— Нет, это личная встреча, — возразила Никки, торопливо покидая кабинет.

— Увидимся на площадке, — бросил ей вслед Айден, сопроводив свои слова таким взглядом, что Никки стало неуютно.

Стоя на ступенях ресторана в ожидании, пока подгонят со стоянки ее машину, Никки с жадностью глотнула свежего, прохладного воздуха. И с такими-то людьми ей предстояло работать!..

В Айдене, во всяком случае, определенно было что-то такое, что притягивало беду, и не в ее силах было что-то изменить. Контракт был подписан, Айден Син стал членом команды.

Впрочем, несмотря на ужасные манеры и подчеркнуто покровительственное отношение к ней, в нем была какая-то волнующая недосказанность, загадка. Что-что, а скучно с ним не будет…

Подъехала ее машина, и Никки забралась внутрь, сунув бою непомерно щедрые чаевые.

Хватит сомнений, пора сосредоточиться, приказала она себе.

Ее ждала работа, и она собиралась выполнить ее как можно лучше.

— Мику я не звонила и не собираюсь, — с вызовом сказала Саммер. — Он мне даже не нравится. Айден Син, вот кто меня интересует. Сразу видно — это мужик что надо.

— Тогда почему же ты потащилась с Миком в его лимузин? — поинтересовалась практичная Тина. — Чем вы там занимались — Библию читали?

— В том-то и дело, что ничем! — возмущенно воскликнула Саммер. — Один слюнявый поцелуй — только и всего. Правда, потом он захотел, чтобы я сосала его сама знаешь что…

— И ты согласилась?

— Еще чего! — фыркнула Саммер. — Мик нужен мне как прошлогодний снег. Я пошла с ним только потому, что надеялась, что Айден обратит на меня внимание. Конечно, это было глупо… — добавила она неохотно, но тут же перешла в атаку:

— А ты. Тина? Разве ты никогда не делаешь глупостей, хотя и знаешь, что это глупо?

Обе подруги валялись на пляже в купальниках, курили одну на двоих сигарету с марихуаной и дружно поворачивались с боку на бок каждые десять минут, стараясь, чтобы загар лег как можно равномернее.

— Делала, когда была маленькой глупенькой девочкой.

— Сколько же тебе сейчас, старушка?

— Дело не в этом, — серьезно ответила Тина. — Просто я уже многое повидала.

— Я тоже, — возразила Саммер, запрокидывая назад голову и подставляя лицо горячим солнечным лучам.

Мужчина лет пятидесяти, совершавший утреннюю пробежку вдоль линии прибоя, посмотрел на девушек и едва не споткнулся.

— Женат, трое детей, денежная работа, — прокомментировала Тина, дерзко разглядывая бегуна в упор. — Я могу уложить его с собой, когда захочу.

— Все мужчины одинаковые, — согласилась Саммер.

— Яйца вместо мозгов.

— Вот именно, — поддакнула Саммер.

И обе повалились навзничь, бешено хохоча.

Глава 27

Взявшись за руки, Лара и Джоуи медленно шли вдоль берега.

Оба были босиком, оба чувствовали себя друг с другом совершенно свободно и раскованно. Полчаса назад они ужинали на задней веранде ее виллы — ели спагетти с томатами и пили красное вино. Потом Джоуи неожиданно сказал:

— Пойдем, погуляем вдоль берега. Помнишь, ты хотела?..

— Пойдем, — согласилась Лара, у которой неожиданно пересохло во рту.

И они пошли. Не торопясь они брели по влажному песку, который упруго подавался под их босыми ступнями, и Лара думала о том, что случится — должно случиться — дальше. Она была совершенно уверена, что Джоуи попробует сделать свой ход — или она ничего не понимает в их придуманной «дружбе»! И все же, как ни смешно, держать его руку в своей Ларе было на удивление приятно. Должно быть, это действовала та самая «химия гормонов», над которой Лара столько смеялась когда-то.

А может быть, и нет.

Когда совсем стемнело, они повернули назад, но на половине пути Джоуи вдруг остановился и сел на песок, потянув Лару за собой.

— Смотри, какая луна, — сказал он. — Здорово, правда?

— Я очень люблю смотреть на луну, — вздохнула Лара. — Она меня завораживает…

— Как и ты.

— Спасибо, — пробормотала Лара, у которой вдруг закружилась голова, как после бокала вина.

— Слушай, давай искупаемся! — неожиданно предложил Джоуи и тут же вскочил, словно собирался немедленно броситься в воду.

— Кто же сейчас купается? — неуверенно возразила Лара. — Холодно и слишком темно.

— А как же рыбы? — рассмеялся Джоуи, стаскивая рубашку. — День, ночь — им совершенно все равно. Или ты не умеешь плавать?

С этими словами он расстегнул джинсы и, дав им опуститься, выпростал ноги из штанин.

— Я-то умею, — отозвалась Лара, качая головой. — Не в этом дело. У нас ведь нет даже полотенец.

— Мисс Практичность, — поддразнил ее Джоуи.

— За мной это водится, — подтвердила Лара, ненавидя себя за эти привычки школьницы-отличницы.

— Вставай! — Джоуи схватил ее за руки и поднял. — Ты просто еще не знаешь… С купанием в ночном океане не сравнится, наверное, ничто в мире. Это тебе не ванна-джакузи! Когда плывешь в этой черной воде, невольно ощущаешь себя последним человеком на земле. Или самым первым.

— Но у меня нет купальника, — продолжала сопротивляться Лара.

— Твое белье вполне его заменит, — заявил Джоуи, стоя рядом с ней в пестрых плавках.

— С чего ты взял, что я ношу белье? — спросила Лара, улыбнувшись.

— Ты?! Конечно, носишь! — рассмеялся Джоуи. — Готов спорить на миллион баксов!

— Почему это?

— Потому что все хорошие девочки носят трусики.

Лара не выдержала и расхохоталась.

— С чего ты взял, что я имею к ним отношение? — поинтересовалась она, но Джоуи отмахнулся от ее вопроса.

— Давай, раздевайся скорее! — подначивал он ее. — Надо жить рискованно! Хотя бы иногда.

— Но я… Мне нельзя простужаться! Сейчас, во всяком случае.

— И ради этого ты готова отказаться от захватывающего приключения?

Сердце Лары забилось еще быстрее. Джоуи словно гипнотизировал ее, и она была не в силах справиться с нахлынувшими на нее чувствами.

— Ладно, не хочешь — не надо, — сказал он. — А я искупаюсь, раз уж разделся.

И, прежде чем Лара успела его остановить, он ринулся в воду. Взлетели фосфоресцирующие брызги, Джоуи пробежал еще несколько метров по воде, а потом бросился с головой в пенные волны.

Лара осталась одна на залитом лунным светом берегу.

«Ну, давай же! — сказал ей внутренний голос. — Догони его, если хочешь, чтобы это случилось!»

Лара сбросила платье и приблизилась к воде. Еще несколько шагов, и морские волны заплясали у ее лодыжек.

— Джоуи! — позвала она нерешительно и сделала еще шаг.

Вода доходила ей до пояса, когда Джоуи с шумом вынырнул у нее за спиной.

— Попалась! — воскликнул он, обхватывая ее за талию.

Лара взвизгнула.

— О боже, Джоуи, как ты меня испугал!

— Иди за мной, — сказал он, властно беря ее за руку.

Они шли в воде до тех пор, пока соленые волны не заплескались у самого подбородка Лары.

— А теперь — плыви, — приказал он.

— Только недалеко, — опасливо возразила Лара. — Я… я ничего не вижу.

— Не бойся, — откликнулся он. — Я поплыву рядом.

Лара никогда не считала себя хорошей пловчихой, но она доверяла ему и не боялась ни темноты, ни глубины. Джоуи был совершенно прав — ночное купание оказалось настоящим приключением. «Настоящей авантюрой, — поправил ее какой-то внутренний голос, но Лара предпочла его не услышать. — Как бы там ни было, я могу себе это позволить, — подумала она. — Почему я должна все время работать, работать и работать? Почему я не могу хоть изредка развлечься?»

Они заплыли довольно далеко. Сонные волны вспухали и опадали вокруг, и вместе с ними качались на воде серебристые лунные блики. Где-то за спиной глухо шумел прибой, но Лара старалась не оборачиваться, чтобы не смутить себя видом далекого берега… если она вообще сумеет его разглядеть.

— Я хочу обратно, Джоуи, — проговорила она наконец. — Поплыли назад.

— О'кей, поплыли, — крикнул в ответ Джоуи. — Поворачивай и плыви за мной.

Она сделала, как он сказал, и они медленно поплыли к берегу, сражаясь с мощным встречным течением. Лара напрягала все свои силы, но все же с каждой минутой отставала все больше.

— Плыви! — донесся откуда-то из темноты голос Джоуи, едва слышный за грохотом прибоя.

Лара уже задыхалась. Руки и ноги словно свинцом налились, и каждый взмах руки требовал отчаянных усилий. Паника охватила ее. Боже мой, подумала Лара, если она доплывет, то назавтра у нее будут красные глаза и волосы будут висеть, как плети.

Йоко и Рокси придется изрядно потрудиться, чтобы привести ее в форму. Если она вообще доплывет…

Что-то легко коснулось ее ноги, и Лара, испустив отчаянный крик, забарахталась на одном месте.

— Джоуи, здесь есть акулы? — крикнула она в темноту.

— Акулы? — донесся голос Джоуи. — Конечно! Они здесь кругом кишат, особенно по ночам.

Страх придал Ларе сил. Она перешла на спортивный кроль, стараясь догнать Джоуи, но это удалось ей только тогда, когда он остановился на месте.

— Эй, не гони волну, — насмешливо сказал он. — Между прочим, здесь уже можно стоять.

Лара опасливо опустила ноги и с облегчением вздохнула, когда коснулась песчаного дна.

— Идем. — Джоуи взял ее за руку. — Надо выбираться отсюда, пока тебя не растерзала акула.

— Не смешно! — сердито отрезала Лара, пытаясь отдышаться. Джоуи в ответ только рассмеялся и пошел вперед, прокладывая путь и таща ее за собой. Вскоре они уже вышли на песок пляжа, и Лара почувствовала себя в безопасности.

— Ну и как мы будем сушиться? — спросила она, оглядываясь по сторонам с таким видом, словно рассчитывала увидеть поблизости большую пляжную сумку с полотенцами, сухим бельем и теплым купальным халатом.

— Очень просто, — ответил Джоуи и привлек ее к себе. — Я согрею вас жаром своего сердца, красавица. Уверяю вас, это самый верный способ.

Только сейчас Лара обратила внимание на то, что Джоуи где-то потерял свои плавки. Почувствовав на бедре его горячее тепло, она вся затрепетала.

— Джоуи… я…

Он прижался губами к ее губам, и все умные, правильные, просчитанные доводы тотчас же покинули Лару. Она хотела что-то сказать, но не смогла, потому что лишилась дара речи и еще потому, что его быстрый и ласковый язык проник ей в рот.

Наконец-то это случилось, и Лара уже не могла ничему помешать. Да, она и не хотела этому мешать, что бы ни случилось!

Они долго целовались на берегу, и Лара позабыла обо всем.

Еще никогда в жизни с ней не происходило ничего подобного.

Губы Джоуи были то мягкими и нежными, то настойчивыми и властными; его язык касался ее неба, пробегал по зубам, он то отступал, то снова совершал неожиданный выпад, и Лара непроизвольно вздрогнула от предчувствия того, что должно было скоро случиться.

Но Джоуи не торопился; он выжидал и растягивал эту сладкую муку, пока не почувствовал, что тело Лары умоляет его об иной ласке. Ее соски уже давно напряглись, натягивая мокрый шелк лифчика, и Ларе отчаянно хотелось, чтобы он разъял застежку и коснулся ладонями ее грудей. Она знала, она достигла того предела, за которым уже не было возврата, но она ни о чем не жалела. Именно к этому она безотчетно стремилась вот уже несколько недель.

Джоуи продолжал целовать ее глубоко, жадно, чувственно, а Лара уже изнемогала от желания. Чуть слышно застонав, она прильнула к нему всем телом, и ее руки опустились, чтобы ласкать его.

Не отрывая губ, Джоуи осторожно убрал ее руки, как бы говоря: потерпи. Я скажу, когда будет пора.

Свежий ветер с моря уже давно высушил их тела, но Лара не замечала холода. Каждый квадратный дюйм ее кожи был как будто охвачен огнем, и она могла думать только о том, когда он наконец войдет в нее.

Но он обращался с ней с исключительным терпением и лаской, словно она и в самом деле была похищенной им сказочной принцессой.

И рядом с ней Джоуи тоже чувствовал себя принцем.

Ее принцем.

С того самого момента, когда Джоуи впервые увидел Лару, он отказался от случайных наслаждений, сберегая себя для нее.

У Лары был нежный и щедрый рот, и, целуя ее, Джоуи познал вкус и запах неземной свежести и чистоты.

И все же он продолжал сдерживаться, хотя ему очень хотелось бросить ее на песок и заняться с ней тем, что обычно именуется любовью. Но Джоуи не спешил. Он хотел распалить себя и ее еще больше, чтобы эта волшебная ночь навсегда осталась с ними.

Осторожно и как бы нехотя он коснулся ее груди.

Лара снова застонала и с силой прижалась к нему, подхлестывая, торопя, умоляя его освободить ее от плена шелка.

Но Джоуи не посмел. Вместо этого он принялся ласкать и пощипывать ее соски сквозь тонкую ткань.

— Сними… его… — пробормотала Лара сквозь стиснутые зубы, не в силах сдержать мольбы. Еще никогда она не была так возбуждена. Лара даже начала всерьез бояться, что может кончить раньше него.

— Ну, пожалуйста! — повторила она хриплым шепотом.

В ответ Джоуи только снова коснулся ее сосков кончиками пальцев.

Нетерпеливым движением оттолкнув его руку, Лара сама расстегнула застежку лифчика, и Джоуи медленно развел в стороны пенное кружево, обнажая ее небольшие груди.

Они были так же прекрасны, как и вся она. Накрыв их ладонями, Джоуи на мгновение замер, потом заставил опуститься Лару на колени и прижался своим горячим естеством к ложбинке между ее обнаженными грудями. Его чресла сотрясла сильная судорога, и он начал двигаться — все быстрее и быстрее, одновременно впиваясь пальцами в ее матово-белые плечи.

— Джоуи! — ахнула Лара, не замечая ни холодного ветра, ни колючих песчинок, которые впивались в ее колени.

— Что? — так же хрипло ответил он. — Скажи мне, что ты хочешь?

— Тебя! — вырвалось у нее. — Я… хочу… тебя!

Он взял ее под руки и, легко подняв, снова впился в ее губы мучительно-долгим поцелуем. О, какими сладкими и хмельными были эти страстные поцелуи!

Потом он заставил едва не теряющую сознание Лару поднять руки над головой и, прижавшись губами к ее левой груди, стал втягивать ее в себя, словно сосущий молоко младенец.

— О-о-о! — Тело Лары буквально взорвалось целой серией коротких, но мощных судорог, а ведь он даже еще не коснулся ее так, как она того желала.

Выпустив ее руки, Джоуи прижал Лару к себе, и она благодарно уткнулась лицом в его грудь, чувствуя во всем теле блаженное покалывание.

— Тебе понравилось, милая? — негромко спросил он, гладя ее по волосам. — Я сумел доставить тебе удовольствие?

— О боже, да!

— А завтра будет еще лучше!..

— Никаких «завтра», — прошептала она, жадно вдыхая его теплый мужской запах, к которому примешивался свежий аромат моря. — Пойдем домой, в постель…

— Нет, — твердо ответил он. — Завтра тебе работать. Тебе надо обязательно выспаться.

— Но, Джоуи…

Он прижал палец к ее губам.

— Тес! — сказал он. — Давай оденемся, пока мы совсем не замерзли.

Они подобрали свою одежду и, наскоро одевшись, поспешили домой, к вилле, которая светилась в темноте тремя окнами на втором этаже.

После того, что между ними произошло, Лара ожидала, что Джоуи придет к ней в спальню, но он не пришел. Поцеловав ее в губы, он пожелал ей спокойной ночи и поднялся к себе.

Его поведение потрясло Лару, хотя в глубине души она сознавала, что Джоуи прав. Завтра у нее был действительно трудный день, а если бы Джоуи пришел к ней сегодня, то ни она, ни он не сомкнули бы глаз до самого рассвета.

Уже лежа под одеялом, она вспоминала его лицо, его волосы, его запах, его улыбку…

Джоуи Лоренцо. Неужели так зовут ее судьбу? Неужели она в конце концов сумела найти мужчину, который способен помочь ей забыть прошлое?

Закрывшись в гостевой спальне, Джоуи долго не ложился, расхаживая из угла в угол. В конце концов он даже зажег сигарету, хотя курил только в исключительных случаях. Неужели это и есть то, о чем он столько слышал? Неужели это и есть любовь?

Да. Никаких сомнений быть не могло.

И все же ему продолжало казаться невероятным, что это случилось с ним. Он никогда не стремился к этому и никогда этого не хотел. Женщины были для него просто женщинами, секс — просто сексом.

Но теперь… Господи Иисусе! Интересно, как ему теперь быть? Что делать?

Ответ он нашел не скоро.

На следующий день после отъезда Лары на съемки он уехал.

Это был единственный выход.

Звонок будильника разбудил Лару в пять часов утра, и она встала с огромным трудом. Нос у нее заложило, а к зеркалу она и вовсе боялась подойти.

Рокси встретила ее негодующим восклицанием.

— Что вы сделали со своими волосами!? — ужаснулась она. — Можно подумать, что вы провели ночь в курятнике!

— Ничего… Я просто купалась в море.

— Так-так… — Рокси сурово покачала головой. — Как хотите, мисс Лара, а придется вымыть вам волосы шампунем. Потом я все сделаю заново.

— О'кей, — покорно кивнула Лара и тут же чихнула.

— Боже! — ахнула Рокси. — Неужто вы еще и простудились?

— Похоже на то, — виновато кивнула Лара.

— Отлично! — проворчала парикмахерша. — Теперь мы тут все перезаразимся.

— Я постараюсь не дышать в твою сторону, Рокси.

— Постарайтесь и не чихать тоже!..

Йоко была не намного любезнее. Как и предвидела Лара, веки у нее покраснели, а на белках глаз появились розовые прожилки от морской воды. В результате ей пришлось добрых пятнадцать минут лежать на кушетке со свежесрезанной кожицей огурца на глазах и слушать обвинительный монолог гримерши.

Потом в дело пошла успокаивающая маска из голубой глины и другие хитрости, которые должны были сделать из «драной кошки» прежнюю роскошную Лару Айвори.

К счастью, Рокси и Йоко хорошо знали свое дело, так что Лара появилась на площадке всего лишь с часовым опозданием.

Кейл сидел с кислым лицом, безжалостно теребя клок фальшивых волос на лбу. Майлс расхаживал из стороны в сторону, вполголоса бормоча какие-то ругательства и нервно поглядывая на часы.

— Наконец-то! — язвительно произнес он, заметив Лару. — Я думал, ты уже вообще не придешь. Почему ты опоздала?

— Что ты!.. — вставил Кейл. — Великая мисс Айвори не опаздывает, а задерживается.

— Это первый раз, когда я опоздала, — попыталась оправдаться Лара. — К тому же я, кажется, заболеваю.

Лицо Майлса тут же стало испуганным, но Ларе, по большому, счету, было наплевать, как отнесется к ее опозданию режиссер. Больше всего ей хотелось поскорее отработать съемочный день и вернуться к Джоуи. Им пора было серьезно поговорить.

Она, например, до сих пор не могла понять, как все это произошло. Еще неделю назад они были едва знакомы, а вчера уже целовались голышом на берегу, и она хотела его так сильно, что готова была сделать для него все, чего бы он ни попросил.

Да что там говорить, одного воспоминания о вчерашней прогулке оказалось достаточно, чтобы Лара снова почувствовала, как в ней нарастает возбуждение. Боже, ведь она испытала настоящий оргазм, хотя он едва прикоснулся к ней… неужели такое возможно? Неужто все это произошло с ней?

Может быть, она просто стосковалась по мужчине?

Нет, вряд ли. Лара хорошо знала, что стоит ей только захотеть, и она может получить любого. Но Джоуи был особенным…

Она вспомнила его ладное, сильное тело, глубокие черные глаза и пронзительный, пристальный взгляд. Да, Джоуи был совершенно особенным, неповторимым…

— Чему ты улыбаешься? — требовательно спросил Кейл, и Лара, вздрогнув, вернулась к реальности.

— Просто так…

— Это должна быть серьезная сцена, — сказал он брюзгливо. — И улыбаться тут совершенно нечему.

— Прошу прощения, — покорно произнесла Лара. — Просто вспомнила кое-что забавное.

— Ты что, трахнулась с кем-то, да? — вполголоса поинтересовался Кейл, слегка касаясь ее локтем.

Лара невольно вспыхнула. Кейл был непроходимо глуп, но болезненно развитое самолюбие, как видно, заменяло ему интуицию. Или у нее все на лице написано?

— Что-что? — переспросила она, окидывая его ледяным взглядом.

— Или наша Снежная Королева не занимается такими вещами? — Он ухмыльнулся. — Скажи прямо, боишься растаять, да?

Лара ничего не ответила, но от сердца у нее отлегло. Очевидно, это была просто очередная грязная шуточка Кейла, которая случайно попала в цель.

В обеденный перерыв Лара взяла у Джейн сотовый телефон и позвонила на виллу.

— Позови-ка мне Джоуи, — велела она Кэсси, нетерпеливо постукивая безупречным ногтем по трубке.

— Он уехал, — ответила секретарша.

— Уехал… — упавшим голосом повторила Лара. — Куда?

— Не знаю. Он сказал только, что у него неотложное дело.

Он обещал позвонить вам завтра.

— Какое неотложное дело, Кэс?

— Не знаю, он не сказал.

— Он не оставил телефон, по которому с ним можно связаться?

— Нет.

— Почему ты не спросила его об этом?! — Лара неожиданно поняла, что кричит, и осеклась. Как бы ей ни было тошно, она не должна вымещать свою злость на Кэсси. И ни на ком другом.

— Прошу прощения, мисс Лара, — обиженно проговорила Кэсси. — Я не знала, что это так важно.

— Это действительно неважно. Извини, Кэс. — И Лара выключила телефон.

— Что-нибудь не так, мэм? — спросила Йоко, увидев, как изменилось лицо Лары.

— Нет, все нормально, — машинально ответила Лара, раздумывая о том, какой будет для нее ближайшая ночь — ночь без него. — Все совершенно нормально.

Глава 28

После потасовки у здания Режиссерской гильдии Элисон Кэнел предстала перед судом и была приговорена к восемнадцати месяцам тюремного заключения по обвинению во вторжении в частную жизнь, в неспровоцированном нападении и сопротивлении представителям закона.

Сама Элисон считала приговор в высшей степени несправедливым. Она не вторгалась в частную жизнь Лары. Не выслеживала ее. Не нападала. Она просто ее подруга. Подруга, понятно?

ПРОСТО ПОДРУГА, И ВСЕ, ЯСНО ВАМ, ИДИОТЫ?!!

Ну а то, что пара тупоголовых копов получила от нее пару зуботычин, так поделом им! Пусть занимаются своим делом и получше ловят настоящих преступников и бандитов, убийц и насильников, растлителей и наркодельцов.

Но дело получило неожиданный оборот, когда суд вызвал свидетеля — какого-то частного детектива, который вытащил на свет божий все письма, которые Элисон отправила Ларе. Это были сугубо личные письма, не предназначавшиеся для чужих глаз, но этот кретин прочел их в суде вслух, чтобы все слышали.

«…Отдельные места, которые помогают лучше понять неуравновешенный характер обвиняемой», мать его так!..

Элисон была в ярости.

Потом на возвышение для свидетелей взошла Лара Айвори и заявила, что поименованная Элисон Кэнел месяцами преследовала ее, звонила по телефону, писала письма и даже пыталась проникнуть на съемочные площадки и в павильоны, когда там шли съемки с ее участием.

Элисон ушам своим не поверила. Какая чушь! Она и не думала преследовать Лару. Она хотела только одного — быть рядом со своей подругой, чтобы защитить ее от любой опасности. И за это ее хотят бросить за решетку, где сидят настоящие преступники?

До суда Элисон сидела в одной камере с какой-то чокнутой, которая отравила всех кошек в доме, где она жила. Старуха производила впечатление воспитанной леди, но только до тех пор, пока не попыталась задушить задремавшую Элисон. К счастью, Эл вовремя проснулась и так двинула соседку по камере ногой, что сломала ей три ребра.

После суда ее поместили вместе с проституткой, которая заколола своего дружка и теперь ни с кем не разговаривала, разыгрывая из себя сумасшедшую. Элисон это более чем устраивало — ей нужно было обдумать многое, очень многое.

Когда она выйдет, Лара Айвори заплатит ей за предательство.

Обязательно заплатит.

Глава 29

Проклятый телефон все не звонил. Два вечера подряд Лара просидела перед молчащим аппаратом, чувствуя себя круглой дурой. Только потом ей вдруг пришло в голову, что, должно быть, что-то не в порядке с линией.

Она схватила трубку, но услышала ровное гудение — линия была в порядке. Грохнув трубку на рычаг, Лара раскрыла книгу и попыталась сосредоточиться, но не могла прочитать ни строчки.

Что бы она ни делала, в ее голове неумолимо звучало его имя.

Джоуи, Джоуи, Джоуи… Джоуи был повсюду, и Лара, сдаваясь, заново переживала лунный вечер и их объятия на берегу.

О боже! Стоило ей только вспомнить, как они выбегают из темной воды, вспомнить его прикосновения, и снова сердце ее стискивало жарким томлением, тело тяжелело, соски напрягались. Ощущение подступающей разрядки было таким сильным и реальным, что это пугало Лару. С ней еще никогда такого не случалось. Даже с Ричардом. Что касалось Ли, то теперь Лара понимала: в ее жизни он был всего лишь интерлюдией, ничего не значившей и ничего не изменившей.

Другое дело — Джоуи. С ним ей было хорошо и… потрясающе. Лара отдавала себе отчет в том, что яростно хочет его, и не видела никаких препятствий к тому, чтобы продолжать встречаться с ним. Пока встречаться, а там будет видно, может, из их близости и родится нечто большее…

Но Джоуи не звонил. Он не звонил уже вторые сутки, и Лара, похоже, догадывалась, в чем причина.

Филиппа — несомненно, в ней все дело. Неужели Джоуи вернулся к своей невесте?

«Не может этого быть!»— неустанно твердила себе Лара, но в глубине души она признавала, что — может. Может, и виновата во всем она сама. Зачем она пригласила Джоуи остановиться у нее чуть ли не через пять минут после его неожиданного возвращения? Зачем она позвала его гулять ночью по берегу? Ведь это было равносильно предложению близости… Неудивительно, что Джоуи, как бы хорошо он ни владел собой, не сдержался, а потом ударился в бега, гонимый стыдом и подстегиваемый уязвленным самолюбием. Джоуи Лоренцо… Да где же ты, черт тебя возьми?!

Съемки закончились вчера, и Кэсси уже упаковала большую часть ее вещей. На сегодня была назначена прощальная вечеринка, а уже завтра утром она вылетит в Лос-Анджелес.

Вылетит без Джоуи Лоренцо. И чем скорее она привыкнет к мысли, что он ушел из ее жизни, ушел окончательно и бесповоротно, тем легче ей будет…

Она была Ларой Айвори, знаменитой кинозвездой. Но, несмотря на всеобщее обожание и головокружительную популярность, она была одинока. Безмерно одинока. Прошлое, которое она не в состоянии была забыть, не отпускало ее и продолжало мучить, сжигая на медленном, холодном огне. Почему-то Ларе казалось, что Джоуи поможет ей победить этот кошмар, но он исчез, и пустое место в ее душе скоро снова наполнится страшными воспоминаниями.

Должно быть, за красивым фасадом он увидел шлюху, развратную маленькую дрянь…

О боже! Неужели она никогда не забудет ни последних слов отца, ни брызнувшей в лицо теплой крови?

«Нет, надо взять себя в руки», — решила Лара и, отложив книгу, начала искать подходящее платье для вечеринки.

Телефон взвился звонкой трелью, и Лара проворно схватила трубку.

— Алло?!

— Как дела? — спросила Никки, это была она.

— Все отлично, — отозвалась Лара, скрывая свое разочарование.

— А я жду не дождусь, когда ты наконец приедешь, — сказала Никки. — Мик очень хочет с тобой встретиться.

— Я рада, что вы поладили, — заметила Лара, вздыхая с искренним облегчением. Она действительно очень волновалась за подругу.

— Не верь ни одному дурному слову, которое ты о нем услышишь! — категорично заявила Никки. — Конечно, он ведет себя несколько эксцентрично, но талант у Мика есть — этого у него не отнимешь.

Они еще немного поболтали о пустяках, причем Лара испытала сильнейшее желание поделиться с подругой своими последними переживаниями. Впрочем, в конце концов она решила промолчать, поняв, что ничего не выиграет, если расскажет Никки о своей дурацкой влюбленности.

Как бы там ни было, звонок Никки подействовал на нее благотворно. После того как Лара положила трубку, она уже почти не думала о Джоуи: теперь ее занимали предстоящие съемки «Возмездия»— фильма, в котором она должна была сыграть главную роль. Работа предстояла адова: график съемок был очень плотным, роль — сложной, к тому же Ларе еще ни разу не приходилось сниматься в двух картинах подряд, без малейшего зазора.

Но ничего, после «Возмездия» она устроит себе шикарные каникулы. Один или два месяца отдыха помогут ей восстановить силы.

И все-таки Лара понимала, что ее агент — Квинн — был совершенно прав, когда не рекомендовал ей сниматься в «Возмездии» Лара и сама не согласилась бы, если бы продюсером картины была не Никки, а кто-нибудь другой. Но свою лучшую подругу она просто не могла не поддержать. Кроме того, работа над «Возмездием» была ее единственным противоядием, единственным средством, которое могло помочь ей забыть Джоуи.

Для вечеринки Лара выбрала простое бирюзовое платье и легкие сандалии на ремешках. Немного подумав, она прибавила к платью золотой поясок, ведь сегодня на берегу будут танцы, и все парни из съемочной группы непременно захотят сняться на память со «своей» звездой.

Одевшись, Лара подошла к зеркалу и тщательно расчесала волосы массажной щеткой. Потом она надела крупные золотые серьги-кольца и массивный золотой браслет, подаренный ей Ричардом сразу После свадьбы. Чуть подведя губы, Лара удовлетворенно вздохнула и спустилась вниз.

Джоуи стоял в гостиной и как ни в чем не бывало беседовал с Кэсси.

На мгновение Лара замерла в дверях. Джоуи вернулся. Ее Джоуи…

«Это не твой Джоуи. Возьми себя в руки и перестань фантазировать», — строго одернул ее внутренний голос.

Лара стояла совершенно неподвижно, но Кэсси то ли увидела, то ли почувствовала ее присутствие.

— Глядите, кто к нам приехал! — воскликнула она и повернулась к Ларе с таким видом, словно та была слепой и не могла рассмотреть Джоуи, стоявшего в пяти шагах от нее.

«Вспомни, что ты — знаменитость, обдай его холодом, укажи ему его место».

Никто не мог сыграть Леди Надменность лучше, чем Лара Айвори, звезда серебряного экрана.

— Джоуи! — воскликнула Лара как могла непринужденно и легко. — Что ты здесь делаешь?

Это чуть заметное, голосом выделенное «здесь»… Кэсси без труда уловила его.

— Пойду взгляну, не приехала ли за вами машина, — поспешно сказала она, поворачиваясь к выходу.

— Не надо! — резко сказала Лара, и Кэсси неуверенно остановилась, не зная, как быть.

— Я… Мне бы хотелось поговорить с тобой наедине, Лара, — вставил Джоуи, устремляя на Лару свой пристально-пронзительный взгляд.

— Мне очень жаль, — холодно возразила Лара, — но мы опаздываем на вечеринку. В другой раз, Джоуи, ладно?

Он шагнул к ней, но тут же остановился и сказал вполголоса:

— Так ты, значит, обиделась? Так обиделась, что не хочешь даже выслушать меня?

Судя по его голосу, обиженной стороной был как раз он, а не она, и триумф, который почувствовала Лара, помог ей справиться со слабостью в коленках. «Пошел ты к черту! — подумала она. — Я не позволю водить себя на поводке!»

— Нет, Джоуи, я нисколько не обижаюсь, — ответила она, сопроводив свои слова самой светской улыбкой. — С чего, бы?..

Просто мы действительно торопимся.

Она шагнула к выходу, но, увидев, что Джоуи не двинулся с места, добавила настойчиво-небрежно:

— Прошу меня извинить, но мы уезжаем!

— Филиппа пыталась покончить с собой, — негромко сказал Джоуи неестественно ровным голосом. — Наглоталась таблеток.

Лара резко остановилась.

— Боже мой!..

— Я должен был уехать, — добавил Джоуи. — Неужели ты не понимаешь?

— Подожди меня в машине, Кэс, — бросила Лара, и Кэсси поспешно вышла. — Почему ты ничего не сказал мне? Почему ты уехал так внезапно? — спросила она Джоуи. — Почему ты не позвонил?

— Я… Я не мог. Мне нужно было во всем разобраться самому, — глухо ответил Джоуи, растерянно проводя рукой по лбу. — Ты даже не представляешь себе, каково это сидеть в приемном покое, ждать и чувствовать себя виноватым… Я знал, что единственное, чего я хочу, — это быть с тобой, но я не мог бросить Филиппу. К счастью, ее спасли.

— О-о!.. — проговорила Лара в смятении. Она не знала, что тут можно сказать.

— Как только Филли полегчало, я сказал ей, что у меня есть другая, и вернулся… — Джоуи подошел вплотную к Ларе и взял ее за руку. — Поверь, я не хотел сделать тебе больно.

Лара снова почувствовала, как у нее подгибаются колени: на сей раз от счастья и облегчения. Быть может, у них все же есть какое-то будущее. Счастливое будущее.

— Тебе, наверное, нелегко пришлось, — сказала она негромко.

— Да, — признался он. — Но теперь, слава богу, все позади.

Он поглядел ей в глаза и понял, что его план сработал. Лара принадлежала ему. Вся.

— Если не возражаешь, — добавил он, криво улыбаясь, — я хотел бы остаться с тобой.

Лара почувствовала, как ее захлестывает безумная радость, а гнев и разочарование отступают, тают без следа. Джоуи, ее Джоуи снова был с ней, рядом!

— Да, Джоуи, — сказала она и вздохнула. — Я не против.

Я очень, очень рада.

— Ух ты е-мое!.. — воскликнула Рокси. — Поглядите-ка, с кем приехала наша мисс Лара!

— С кем?! — живо откликнулась Йоко, вытягивая шею.

— С Джоуи, как бишь его фамилия… И между прочим, они держатся за ручки, как школьники на прогулке. Вот это новость так новость!

— Не может быть! — не поверила Йоко.

— Сама посмотри, если не веришь.

— А мне казалось, что он у нас помолвлен…

— Ну, если бы наша Лара захотела, она могла бы расстроить помолвку Иосифа с Девой Марией.

Рокси и Йоко были не единственными, кто обратил внимание, на появление Лары. Вся толпа зажужжала, загудела, и даже Кейл, пригласивший на вечеринку свою жену Джин — прелестную, длинноногую женщину с чуть вьющимися густыми каштановыми волосами, с которой он жил врозь уже бог весть сколько времени, — с возмущением спросил:

— Зачем она подобрала эту дохлую крысу?

— А чем он тебе не нравится? — спросила Джин, гадая, переспал ли ее кобель-муж с Ларой или еще нет.

— Но ведь он всего-навсего статист, — пробормотал Кейл, крайне недовольный тем, что Лара предпочла завести интрижку с этим неудачником, когда ей предлагали самого Кейла Карсона. — Господи Иисусе! — добавил он, в праведном возмущении забывая о собственных многочисленных грешках. — Неужели Лара не понимает?.. Первое правило Голливуда гласит: спи с равным или спи один!

— Похоже, мы произвели настоящий фурор, — заметил Джоуи самым безмятежным тоном.

— Что? — переспросила Лара, стискивая его руку.

— Говорю тебе, сегодня мы — сенсация номер один, — повторил Джоуи. — Все смотрят только на нас.

— Да? — нимало не смутившись, отозвалась Лара. Пусть смотрят, подумала она. Главное, она — с Джоуи, и плевать, что об этом скажут или подумают.

— У твоей парикмахерши сейчас глазенки на лоб вылезут, — пошутил Джоуи.

— Гм-м… — Лара слегка улыбнулась. — У меня есть подозрение, что в свое время она имела на тебя виды.

— На меня? — с невинным видом уточнил Джоуи.

— Ну-ну, не скромничай, — насмешливо откликнулась Лара. — Ты-то должен знать, как к тебе относятся женщины. Для них ты — желанная добыча!

— Странные вещи говоришь ты!

— Но это же правда! — промолвила Лара, широко улыбаясь. — Я на сто процентов уверена, что ты и сам прекрасно все знаешь.

Твоя внешность действует на женщин просто убийственно.

— Женщины меня не интересуют, — парировал Джоуи. — Для меня существует только одна женщина — ты.

— Ну и чудесно, — ответила Лара и невольно вздрогнула от сладостного предчувствия. Она была уверена, что сегодня же ночью они с Джоуи смогут наконец закрепить свои отношения.

— Замерзла? — заботливо спросил он.

— Нет. Мне жарко! — пробормотала она, снова дразня его.

Джоуи ухмыльнулся.

— Ты это мне говоришь? Или ты уже не помнишь, что это я был тем счастливцем, который обнимал тебя на берегу?

Их глаза на мгновение встретились, и Ларе показалось, что сейчас она потеряет сознания.

— Я пойду… — сказала она слабым голосом. — Мне надо побыть с людьми, пообщаться, сфотографироваться… Ну, ты понимаешь.

— Когда мы летим в Лос-Анджелес? — небрежно поинтересовался Джоуи. — Завтра?

— Ты тоже летишь? — прищурилась Лара.

— Конечно. — Джоуи снова улыбнулся. — Или ты рассчитывала, что я отпущу тебя одну?

Глава 30

— Что тут происходит, хотела бы я знать? — спросила Рокси у Трини, картинно выгибая выщипанную в ниточку бровь.

— Откуда я знаю? — раздраженно пожала плечами Трини.

Она действительно не знала, и ей было обидно вдруг оказаться не у дел после того, как на протяжении недели она считалась главным специалистом по Джоуи.

— Но ты же вроде как дружила с этим парнем, — продолжала наседать Рокси. — Неужели ты ничего не знаешь?

— Как только он отклеится от Лары, я сразу у него спрошу, — пообещала Трини.

— Сделай это, — величественно сказала Рокси. — Обязательно сделай. Тут что-то нечисто, можешь мне поверить. Я знаю мужчин. Этот парень — игрок, и он что-то затеял. Хотела бы я только знать, что…

— Почему ты так говоришь? — вмешалась Йоко. — Сама подумай, сколько возможностей было у этого красавчика, но мы ни разу не слышали, чтобы он ими воспользовался. А ведь он запросто мог осчастливить всю съемочную группу — включая и тебя.

Если бы захотел…

Рокси сочла за благо проигнорировать намек.

— У меня предчувствие, — сказала она важно. — Этот фрукт — не для Лары. Для нее он… слишком жеребец.

— Ты так говоришь, потому что сама хотела бы покувыркаться с ним где-нибудь на песочке, — немедленно заявила Йоко. — Но Лара заполучила его, а тебя Оставила с носом. Вот ты и злишься…

— Ничего подобного! — с горячностью заспорила Рокси. — Я рада, что Лара заарканила это чудо природы. Только бы он ей подошел.

— Высокий, красивый, сильный — что еще нужно? — спросила Йоко с сомнением.

— Ты не понимаешь, — надменно оборвала ее парикмахерша. — Лара не такая, как мы, и она совсем не знает мужчин, а ведь среди них встречается порядочно всякого дерьма! Если бы она перепробовала их столько, сколько мы…

— Говори о себе, — обиделась Йоко. — Лично у меня не такие аппетиты, как у тебя. У меня может быть только один мужчина!

— Да, — кивнула Рокси с самой ехидной улыбкой. — Не больше одного за раз, но зато каждый день.

Джоуи нашел укромный уголок и уселся там, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Пока все складывалось чертовски удачно. Во всяком случае, Лара повела себя именно так, как он предвидел. Держи бабу на голодном пайке — и добьешься от нее всего, чего угодно.

Потом ему пришло в голову, что с кем, с кем, а уж с Ларой-то он мог бы вести себя открыто, но Джоуи постарался поскорее выкинуть из головы эту опасную мысль. Его недавний гамбит был настоящим шедевром военного искусства.

Уехав от Лары, он снял номер в ближайшем мотеле и все это время отсиживался там. Делать ему было совершенно нечего, и он едва не загнулся от скуки, тупо глядя в телевизор по несколько часов подряд. Джоуи понадобилось все его самообладание, чтобы не позвонить Ларе, но зато теперь, исподтишка наблюдая за тем, как она позирует с осветителями, мило беседует с помощниками оператора, улыбается костюмерам и делает все, что подобает звезде, он видел, что она принадлежит ему.

Время от времени Джоуи ловил ее взгляд, и тогда его словно обдавало жаром. Он уже решил, что сегодня ночью они будут заниматься любовью по-настоящему. Лара уже созрела для этого — больше чем созрела, но Джоуи не сомневался, что немножечко ожидания не повредит.

— Привет! — Кто-то хлопнул его по плечу, и Джоуи обернулся. Трини с бокалом шампанского в руке плюхнулась в соседнее кресло, изящно придерживая смуглой рукой пышную, как у цыганки, юбку. — А я-то думала, ты и правда помолвлен, совсем как я. Что это значит, приятель? Почему ты сегодня с Ларой?

Джоуи пристально посмотрел на нее и слегка прищурился.

У Трини несомненно был твердый и решительный характер — не каждая женщина осмелилась бы так откровенно расспрашивать о его личной жизни. Впрочем, каким бы ни был ее характер, он ни в коей мере не искупал отсутствия ума. Неужели до нее не доходит, что со дня их последней встречи многое изменилось? Неужели она сама не видит, в чем дело?

— Видишь ли… — Джоуи притворился, будто смущен; на самом же деле он тщательно подбирал слова для ответа, который — при помощи Трини — ему хотелось бы довести до сведения всех присутствующих. — Скажи, ты веришь в рок?

— В рок? — переспросила Трини, хлопая глазами.

— Ну, в судьбу…

— Положим, верю. Ну и что?

— Именно это и произошло со мной и с Ларой.

— А как же твоя невеста? Должно быть, она зла как черт!

— Она переживет, — спокойно ответил Джоуи. В противоположном углу зала он заметил Барбару Уэстерберг, которая призывно смотрела на него, но Джоуи не ответил на ее взгляд.

— Ну ты и штучка! — возмутилась Трини.

— По крайней мере я никого не обманываю, — парировал Джоуи.

Не сказав больше ни слова, Трини вспорхнула с кресла и растворилась в толпе.

Некоторое время спустя Лара снова вернулась к нему. Ее лицо раскраснелось, а в руке она держала хризантему, преподнесенную ей кем-то из технических сотрудников.

— Я выполнила свой долг перед общественностью, — сообщила она. — Теперь можно потихонечку смыться.

— Туземцы проявляют явные признаки враждебности, — ответил Джоуи.

— Это кто же?

— Например, миссис Уэстерберг весь вечер пытается меня гипнотизировать.

— Она хотела переспать с тобой, — небрежно откликнулась Лара. — Они все хотели.

— Но главный приз достался тебе.

— А знаешь, как надо обращаться с призами?

— Скажи — как?

— Их уносят домой, чтобы вдоволь с ними наиграться. И чтоб никто не мешал.

— Лара! — воскликнул Джоуи, прикидываясь, будто он шокирован. — А я-то считал тебя приличной девушкой!

— Нет, Джоуи, я вовсе не такая тихоня и скромница, какой меня считают.

— Ну ладно, — согласился Джоуи. — Давай рвать когти. Нам есть чем заняться.

Лара нашла Кэсси и сказала ей, что они уезжают.

— Вы уверены, что все о'кей? — уточнила Кэсси, слегка нахмурившись. Увлечение Лары этим актером начинало серьезно ее беспокоить.

— О'кей? — переспросила Лара — Все просто чудесно, Кэс!

— Ну, раз вы так говорите… — пробормотала Кэсси, качая головой.

Она еще никогда не видела Лару такой веселой и беззаботной.

— Перестань, Кэс! — воскликнула Лара. — Я уже давно не чувствовала себя такой счастливой.

— Вы же знаете, я желаю вам только добра, мисс Лара, — серьезно сказала Кэсси. — И если вы считаете, что Джоуи — подходящий парень…

Лара беспечно рассмеялась.

— Я же не собираюсь выходить за него замуж, Кэс! Я хочу только хорошо провести время и получить удовольствие. Кстати, не забудь передать первому пилоту, что завтра утром с нами полетит Джоуи.

— В Лос-Анджелес? — спросила окончательно сбитая с толку Кэсси. — Это еще зачем?

— Так надо, — ответила Лара и, улыбнувшись, чмокнула в щеку проходившего мимо Майлса.

— Увидимся в Калифорнии, Майлси, дорогой!

От такого знака внимания режиссер расцвел.

— Ты самая лучшая, Лара! — воскликнул он, сияя. — С тобой работать — одно удовольствие!

— Взаимно, Майлси, взаимно. Без таких режиссеров, как ты, мы все бы пропали!

Потом она пошла попрощаться с Кейлом и его женой. Лара искренне жалела бедняжку, поэтому старалась улыбаться как можно приветливее.

— Я была очень рада снова увидеться с тобой, Джин, — серьезно сказала она. — Всего тебе хорошего. А с тобой, Кейл, я не прощаюсь — думаю, мы скоро увидимся на озвучивании.

— Будь осторожна, Лара, — хмуро бросил Кейл, вставая.

— В каком смысле?

Он наклонился к ней и зашептал, чтобы не слышала Джинни:

— Ты же его совсем не знаешь, Лара! Заставь его хотя бы сдать анализ на СПИД!

Лара резко отпрянула от него, чувствуя, как щеки ее покрываются предательской краской.

— Универсальных правил не существует, Кейл! — сказала она негромко, но твердо. — То, что необходимо тебе, мне ни к чему.

Джоуи ждал ее в машине, и, выйдя из ресторана, Лара села рядом с ним на заднее сиденье. Он взял ее за руку и не отпускал всю дорогу до самой виллы. За весь путь они не сказали друг другу ни слова, но в этом не было нужды.

Когда они вошли в прихожую, Лара хотела включить свет, но Джоуи не дал ей сделать этого. Схватив ее за запястья, он впился в ее губы таким жестоким и грубым поцелуем, что Лара невольно ахнула от сладкой боли.

— Я весь вечер хотел поцеловать тебя так, — сказал он наконец, неохотно выпуская ее.

— И я этого хотела, — призналась Лара чуть слышно.

— Как долго Кэсси пробудет на вечеринке? — спросил Джоуи.

— Это важно? — удивилась Лара.

— Да, важно. Я хочу, чтобы мы были одни.

— Ну, я думаю, минимум часа два у нас есть. А максимум — пока не съедят весь десерт, — попробовала пошутить Лара, но Джоуи не принял шутки.

— Запри входную дверь, — распорядился он.

— Джоуи… Разве нам не нужно сперва поговорить?

— Не сейчас, — перебил Джоуи и снова стал целовать ее так, что у Лары перехватило дыхание, а ноги подкосились. Все стало ей глубоко безразлично. Все, кроме Джоуи.

Словно сквозь сон она чувствовала, как он спускает с плеч бретельки платья, расстегивает лифчик и швыряет его через всю комнату.

От возбуждения у нее потемнело в глазах. Дрожащими руками Лара нащупала «молнию»у него на джинсах и, быстрым движением расстегнув ее, просунула внутрь руки.

Джоуи стянул с нее платье, зацепив по дороге и крошечные кружевные трусики.

— Ляг на пол! — приказал он.

Лара подчинилась. Она была словно в трансе. Джоуи торопливо срывал с себя одежду.

Еще никогда в жизни Лара не хотела мужчину так сильно..

С Ричардом она занималась любовью исключительно в спальне;

Ли был ненамного изобретательнее, и только с Джоуи, лежа на полу в гостиной арендованной виллы, Лара чувствовала, что она изнемогает от страсти и желания.

В следующую минуту Джоуи уже навалился на нее. На этот раз он пренебрег вступительными ласками, да в них и не было нужды — Лара уже давно была готова, и когда он легко вошел в нее, она отозвалась довольным гортанным криком.

Вскоре они уже двигались синхронно, как будто летя на высокой волне, как будто балансируя на самом ее гребне. Еще секунда, и они сорвались вниз, в пропасть, в бездонную тьму…

Вдали Лара услышала чей-то пронзительный вопль. Не сразу она сообразила, что это кричит и стонет она сама.

Вершины наслаждения они достигли одновременно. Крик Лары оборвался, мышцы свело, болезненной судорогой, но это было пустяком по сравнению с блаженством, которое затопило все ее существо жаркой волной:

Ни на что подобное Лара не смела даже надеяться, но вот все это свершилось!

Потом Джоуи еще долго лежал на ней, разбросав в стороны руки и ноги. Лара тоже не двигалась. Кожа ее была горячей и скользкой; ручейки пота стекали по бедрам, приятно щекоча тело.

— Джоуи… — прошептала она. — О, Джоуи…

— Тебе было хорошо? — лениво спросил он и скатился на ковер, но тут же обнял Лару одной рукой.

— Волшебно, — прошептала Лара и счастливо улыбнулась в полумраке. — Лучше не бывает!

— Ну скажи же мне! — попросил он.

— Что? Что сказать?

— Скажи, что у тебя никогда больше не будет другого мужчины. Только я. Что ты всегда будешь только со мной…

— Джоуи…

Неделя! Ей нужна была всего одна неделя. А потом она скажет ему все, что он захочет услышать.

Глава 31

— Вчера мы закончили черновой монтаж «Сиесты», и я хочу, чтобы ты на него взглянула, — сказал Ричард. — Давай встретимся здесь в шесть и вместе поедем на просмотр.

— С удовольствием, — откликнулась Никки. — Мне уже давно не терпится взглянуть, что вы там сделали.

И она мысленно прикинула, что ей сделать и что отменить, чтобы действительно освободиться сегодня пораньше и поехать с Ричардом на предварительный просмотр.

— Лара сыграла отлично, выше всяких похвал! — не мог успокоиться Ричард. — Как это подано — выразительно, чувственно, ярко! Несомненно, Лара — замечательная актриса!

— Что касается меня, то я никогда в этом не сомневалась, — заметила Никки с легким оттенком неприязни. Ей хотелось, чтобы Ричард перестал восторгаться Ларой и хоть немножечко похвалил ее. В конце концов, это она создавала те платья, в которых Лара снималась во «Французской сиесте», она ведь тоже внесла свой вклад в успех ленты. В конце концов, это был большой костюмный фильм, а не какой-нибудь проходной пустячок!

Ричард и Никки сидели за завтраком на задней веранде.

Обычно в это время Никки уже уходила из дома, но сегодня Ричард задержал ее, сказав, что им нужно поговорить о чем-то важном. И Никки осталась, хотя ей не терпелось добраться до своего кабинета в Вэли.

Обжигаясь, она глотала горячий кофе, незаметно поглядывая на часы. До сих пор Ричард не сказал ничего существенного, — ничего такого, ради чего стоило так задерживаться.

— Лара прилетает сегодня, — заметила она просто для того, чтобы поддержать разговор. — Мне кажется, завтра вечером мы могли бы пригласить ее на ужин. И Мика тоже, если ты не против.

— А его-то зачем? Эту задницу в очках?

— Я думаю, что будет гораздо лучше, если Лара встретится с ним в непринужденной обстановке. Пусть они познакомятся до того, как начнутся съемки. Возможно, это избавит меня хотя бы от части проблем…

— Не избавит, — резко сказал Ричард, ставя на блюдце звякнувшую чашку. — Лара его возненавидит. Она умеет отличить задницу от нормального мужчины.

— Не вижу никаких проблем, — упрямо возразила Никки.

— Хочешь поспорить? — Ричард насмешливо посмотрел на жену. — Поверь мне, я знаю Лару.

— Послушай, Рик, — проговорила Никки. — Когда я только задумывала этот проект, ты поддерживал меня. Но сейчас тебе, по-моему, доставляет особое удовольствие высмеивать его. Что тебе не нравится? Скажи, я хочу знать!

— Мне не нравится не то, что ты делаешь, а как ты это делаешь. Ты ни в коем случае не должна была брать Лару на главную роль. Кроме того, ты зачем-то пригласила Сина, который вот-вот загнется от наркотиков, и этого придурка Стефана…

— Во-первых, Айден Син вылечился. Во-вторых, Мик никакой не придурок. Он очень талантлив! Даже ты не можешь этого отрицать.

— Может быть, он и талантлив, не спорю, но ему нужен продюсер, который держал бы его за горло железной рукой и время от времени встряхивал, если его занесет. Ты этого не сможешь.

У тебя нет опыта, Никки.

— Спасибо за откровенность! — резко бросила Никки и, уже не таясь, бросила взгляд на часы. — Мне пора, Ричард. У тебя есть еще что мне сказать?

— Я обещал Саммер, что поговорю с тобой.

— Интересно о чем? — раздраженно откликнулась Никки. — Если ей что-нибудь нужно, то почему она не спросит меня об этом сама? Зачем ей понадобился посредник?

— Она говорит, что каждый раз, когда она пытается поговорить с тобой, вы начинаете ссориться.

— Не правда!

— А вот она, похоже, считает, что это так.

Никки вздохнула.

— Ну, в чем дело?

Ричард сцепил руки перед собой и посмотрел на Никки в упор.

— Саммер хочет переехать в Лос-Анджелес и жить с нами.

— Что-что? — переспросила Никки. В первый момент ей показалось, что она ослышалась.

— Она не хочет возвращаться в Чикаго. Саммер говорит, что она и здесь может закончить школу и поступить в колледж… — Последовала долгая пауза, потом Ричард добавил:

— Ты должна быть польщена. В конце концов, Саммер твоя дочь.

— Да, она моя дочь, но с восьми лет ее воспитывал отец. Говоря откровенно, я вовсе не уверена, что могу взять на себя такую ответственность.

— Ты просто не хочешь ее понять, — вставил Ричард, и Никки тотчас вспыхнула.

— Знаешь, что мне не нравится? — сказала она едко. — То, что она попросила тебя поговорить со мной.

— Я — всего лишь посредник, — спокойно ответил Ричард, возвращая ей ее же собственные слова. — Мое дело — довести до твоего сведения, что Саммер хочет жить здесь. А уж решать вы это будете сами. Поговори с ней, Ник, серьезно! Я думаю, для девочки это важно.

— Поговорю, когда у меня будет время, — отрезала Никки. — А сейчас я опаздываю на работу.

Все еще кипя, она схватила лежащие на столике ключи от машины и поднялась. Ей очень хотелось пойти в спальню Саммер и за волосы вытащить свою ленивую дочь из постели, но она действительно опаздывала.

Как утверждала горничная, Саммер обычно вставала не раньше полудня. Наскоро позавтракав, она исчезала с кем-нибудь их своих новых друзей и не появлялась до тех пор, пока не приходила пора переодеться к вечеру. Таким образом, раннее утро было единственной возможностью поговорить с Саммер, однако каждый раз, когда Никки собиралась разбудить ее, она испытывала острый приступ вины. Вот и сейчас руки у нее опустились сами собой. В конце концов, как справедливо заметил Ричард, Саммер была ее дочерью. Кроме того, вопрос о ее переезде в Лос-Анджелес следовало решать не с самой Саммер, а с Шелдоном.

Когда Никки наконец приехала в офис, Мик уже начал большое производственное совещание, и Никки почувствовала себя уязвленной. Можно было подумать, что режиссер ни во что ее не ставит. Первым ее побуждением было вовсе проигнорировать совещание, однако Никки сумела совладать со своей обидой.

Войдя в зал, она села на свое место рядом с Миком, и он удостоил ее приветственного кивка. Слава богу, заметил… Никки знала, что снимать фильм — это очень нелегкая работа, однако быть продюсером, как ей казалось, было еще труднее, чем режиссером. Продюсеру приходилось принимать множество принципиальных решений, обеспечивать финансовую сторону, решать другие проблемы. Именно она отвечала за то, чтобы подготовить все необходимое для основной съемки.

Во время перерыва Никки подозвала свою секретаршу и попросила ее послать Ларе цветы и пригласить на ужин, который должен был состояться дома у Никки завтра вечером.

Потом к ней подошел Мик.

— Ты ужасно понравилась Айдену, — сказал Мик, покусывая нижнюю губу. — Он утверждает, что еще никогда не видел такой очаровательной женщины.

— Как это мило, — небрежно отозвалась Никки.

— Он считает тебя клевой телкой.

— Пусть думает что угодно — мне все равно. Главное, чтобы он прилично себя вел.

— Ну сколько раз тебе повторять? — Мик воздел руки в комическом отчаянии. — Айден — просто душка. Его здорово подлечили. Лично я не жду от него никаких неприятностей.

— Не забудь, завтра вечером — у меня, — напомнила Никки. — Надеюсь, вы с Ларой поладите.

Мик хихикнул.

— Придется поладить. У нас ведь нет другого выхода, верно?

— Заруби себе на носу, Мик! — вспыхнула Никки. — Лара — настоящая звезда, и я прошу тебя относиться к ней со всем возможным уважением. Ясно?

— Ты мне уже все уши прожужжала об этом, — недовольно поморщился Мик. — Я понял. Если хочешь, я даже могу надеть галстук — у меня где-то завалялся один.

Никки не сдержала улыбки.

— Ни к чему так насиловать себя, — заметила она, стараясь говорить строго. — Просто держи себя в руках.

— О'кей, можешь не волноваться. В качестве личного одолжения я сделаю это.

Никки вернулась домой без малого в семь. Ричард и Саммер сидели на веранде и увлеченно резались в нарды. Проходя мимо них, Никки почувствовала себя посторонней.

— О, мам, привет! — сладким голосом окликнула ее Саммер, впрочем, не поднимая взгляда от доски. — Как прошел день?

Интересно, подумала Никки, почему каждый раз, когда Ричард оказывается рядом, Саммер начинает разыгрывать из себя образцовую, почтительную дочь?

— Я устала, — ответила она, бросаясь в кресло.

— Устала, говоришь? — заметил Ричард самым саркастическим тоном. — Это еще цветочки… Посмотрим, как ты запоешь, когда начнутся съемки.

Саммер бросила кости и, заведя в «дамки» последнюю фишку, вскочила с победным воплем:

— Я выиграла! Выиграла!

Никки с неудовольствием посмотрела на ее узкую майку и чрезмерно короткие шорты, из которых выпирали загорелые ягодицы.

«Слишком она пышна для своих пятнадцати лет!»— отметила Никки с неудовольствием.

— Пойду переоденусь, — объявила Саммер.

— Куда ты собралась? — поинтересовалась Никки.

— На вечеринку.

— Опять?

— Да, а что? Ричард сказал, что я должна развлекаться, пока я молодая.

— Он так сказал? — Никки нахмурилась.

Саммер кивнула.

— У меня получились просто отличные каникулы! — воскликнула она и, в приливе энтузиазма, обняла Никки. — Спасибо, мамочка!

Потом она быстро чмокнула Ричарда и, прежде чем Никки успела что-нибудь сказать, исчезла в доме.

— Почему ты все время на нее ворчишь? — спросил Ричард, убирая нарды. — Нормальная, взрослая девчонка…

— Слишком взрослая, — поправила Никки. — Не забывай, что ей еще нет шестнадцати.

Примерно через час они с Ричардом уже сидели в студии в небольшом кинозале и смотрели черновой вариант «Французской сиесты». Это было так увлекательно, что Никки на время забыла о съемках «Возмездия», сосредоточившись на том, что происходило перед ней на экране. Оператор сработал мастерски, да и ее костюмы смотрелись великолепно. Кроме того, Ричард был абсолютно прав, когда говорил о превосходной игре Лары.

Гарри Селигер и Пьер Перес тоже отлично справились со своими ролями, и общее впечатление было очень сильным.

Когда пленка кончилась и в зале включили свет, Никки увидела, что Ричард широко улыбается.

И Никки знала, что у него есть все основания гордиться собой.

— Как здорово! — воскликнула она искренне. — Ты превзошел самого себя!

— Без Лары у меня бы ничего не вышло, — ответил Ричард. — Она превосходная актриса. Работать с ней — это настоящее наслаждение.

«О боже! — подумала Никки разочарованно. — А я?.. Неужели я ничего не сделала для его фильма?»

На обратном пути они остановились в ресторанчике Дэна Тана и заказали себе по бифштексу с салатом и бутылку белого вина. Ричард без конца говорил о своем фильме, и Никки невольно подумала, что он просто одержим «Французской сиестой»и Ларой. Когда же она попробовала вставить несколько слов о «Возмездии», то увидела, что его это совершенно не интересует.

После ужина они поехали домой.

— Давай сразу пойдем в постель, — предложила Никки, как только они переступили порог.

— Почему ты так торопишься? — спросил он.

«Мало ли почему. Может быть, я уже возбудилась…»— хотела ответить она, но промолчала. К счастью, Ричард, похоже, не имел ничего против, так как сразу прошел в спальню. Последовав за ним, Никки тщательно заперла дверь.

— Это еще зачем? — удивился Ричард, стаскивая через голову легкий джемпер и снимая джинсы.

— Чтобы ты никуда не сбежал, — откликнулась Никки. — И еще я не хочу, чтобы нам мешали.

— Кто нам помешает? Саммер ушла, но даже если бы она была дома, она бы не стала врываться к нам в спальню, не постучавшись, — ответил Ричард, включая телевизор.

— Я бы на твоем месте не была так уверена насчет Саммер, от нее можно ожидать чего угодно, — ответила Никки и скрылась в ванной. Через несколько минут она вышла оттуда в коротенькой ночной рубашке из черного шелка. Ричард всегда считал ее очень сексуальной.

Ричард лежал под одеялом и как зачарованный глядел в экран телевизора.

— Эй, в чем дело? — спросила Никки, ложась рядом с ним и слегка подталкивая мужа локтем. — Или «Ночные новости» интересуют тебя больше, чем я?

— Не глупи, — отозвался Ричард, на всякий случай убирая подальше пульт дистанционного управления, чтобы Никки не попыталась им завладеть.

— Мы не были вместе вот уже несколько недель, — пожаловалась Никки в пространство.

— Это потому, что мы оба были слишком заняты, — спокойно откликнулся Ричард.

— Раньше тебе это не мешало, — возразила Никки. Протянув руку, она принялась поглаживать и теребить его до тех пор, пока Ричард не возбудился. Вскарабкавшись на нее, он пристроился между ее ногами и принялся мерно раскачиваться. Удовлетворившись, он скатился с нее и вскоре уже крепко спал.

Никки была в ярости. Что с ним случилось? Где чудесная прелюдия, которая всегда так ей нравилась? Ричард всегда был страстным, ненасытным любовником, а теперь… Но самым страшным оскорблением было для нее то, что он даже не потрудился выключить телевизор!

Сердито отвернувшись от похрапывающего мужа, Никки зарылась лицом в подушку. Когда она кончит снимать «Возмездие», им с Ричардом придется серьезно объясниться.

Но не раньше…

Не сейчас.

Глава 32

— Вчера вечером я не могла попасть в дом, — с осуждением сказала Кэсси и поджала губы.

— Извини, — смущенно ответила Лара. — Должно быть, я заперла дверь… по привычке.

— Мне пришлось разбить в кухне окно, — хмуро добавила Кэсси. — Я уже отметила это в арендных документах. Теперь нам придется платить за новое стекло.

— Хорошо, Кэсси, я заплачу.

— С вами все в порядке, мисс?

Лара улыбнулась ей самой милой улыбкой.

— Ну конечно, Кэс. Все хорошо. Просто отлично!

Кэсси протянула ей папку.

— Я составила примерное рабочее расписание на ближайшие несколько недель. Оно довольно напряженное, но если вы не сляжете с гриппом, вы сумеете уложиться.

— Лара открыла папку — и не сдержала досадливого восклицания.

— Какой кошмар! Ну просто ни минутки свободной, чтобы перевести дух.

— Вы сами захотели сниматься в «Возмездии», — трезво заметила Кэсси. — Квинн предупреждал вас.

Лара снова заглянула в расписание и нахмурилась.

— А мне кажется, что кое-какие из этих мероприятий можно будет отменить.

— Не думаю, — с сомнением отозвалась Кэсси. — Все это важно. Приемы у мэра и губернатора — это реклама для двух ваших последних фильмов. Озвучивание «Французской сиесты»— как это можно отменить? Благотворительность, телеинтервью, визит к дантисту, съемки для журнальных обложек — без этого тоже не обойтись. А вот еще…

— Ладно, ладно, — перебила Лара. — Я еще просмотрю расписание в самолете. Может, что-нибудь и придумаем.

Кэсси кивнула и вышла. Лара немного постояла в задумчивости, потом выглянула в окно. Ее машина уже стояла перед крыльцом, багаж был сложен рядом, и водитель грузил чемоданы в багажник. Через десять минут надо было выезжать.

Вздохнув, Лара поднялась в спальню. Джоуи оказался в ванной. Он стоял голышом перед зеркалом и внимательно себя рассматривал.

Лара полностью одетая для дальней дороги вошла в ванную комнату и встала рядом с ним.

— Нам пора ехать, — сказала она негромко, в который раз с удовольствием окидывая взглядом его тело. Джоуи был достаточно мускулистым и подтянутым, но в нем не было никакой чрезмерности: у него были в меру широкие плечи, плоский живот, длинные и стройные ноги прыгуна в высоту, а на груди курчавились мягкие черные волосы. Их было ровно столько, сколько надо — достаточно для того, чтобы подчеркнуть мужественность, но не сделать Джоуи похожим на обезьяну. А какие у него были ягодицы! Самые лучшие в мире!

— Я знаю, — ответил Джоуи, продолжая изучать свое отражение.

Лара легонько шлепнула его по заду.

— Хватит любоваться собой, мистер Голливуд. Поторапливайся!

Джоуи повернулся и сложил руки на груди. Он был сильно возбужден, и ноги у Лары сразу сделались точно ватные. Как получилось, что за такой короткий срок они стали так близки, словно муж и жена? Ладно Джоуи, но она-то?.. Раньше Лара все тщательно обдумывала, прежде чем на что-то решиться, но теперь… Впрочем, она тут же поймала себя на мысли, что ей совершенно все равно. Она просто наслаждалась каждой минутой, проведенной с Джоуи, а на остальное ей было плевать.

— Я хочу, чтобы ты встала на колени, — сказал он ровным голосом. — Сейчас.

— А я хочу, чтобы ты поскорее оделся, — ответила Лара, без особой, впрочем, настойчивости. Она и сама не знала, чего хочет.

— Разве тебе не нравится эта штука? — Джоуи провел кончиками пальцев по своей устрашающе длинной снасти.

— Очень нравится, — улыбнулась Лара. — И я надеюсь, что она никуда не денется после того, как мы прилетим в Лос-Анджелес.

Джоуи весело рассмеялся.

— О'кей, сейчас оденусь.

— У тебя есть пять минут. Самолет не будет ждать.

— Разве это не частный самолет? — удивился Джоуи и потянулся за трусами.

— Самолет-то частный, но он все равно обязан придерживаться расписания полетов.

— Понял, мэм, — насмешливо отозвался Джоуи и начал одеваться.

Лара выскочила из ванной, улыбаясь во весь рот. В окно ей было хорошо видно Кэсси, которая о чем-то болтала с водителем.

Лара судорожно вздохнула. Ей не терпелось поделиться с кем-то своей радостью. Скорее бы уж добраться до Лос-Анджелеса и поболтать с Никки. Неужели она влюбилась, влюбилась по-настоящему?

В любом случае, ничего подобного Лара еще никогда не испытывала.

За всю свою жизнь Лара еще никогда и ни с кем не ложилась в постель так стремительно. Даже Ричарду пришлось ждать несколько месяцев, прежде чем она согласилась переспать с ним.

На близость с Ли она пошла через шесть недель, да и то только потому, что ради этого все и затевалось. А Джоуи… Впрочем, Никки способна ее понять.

Лара вспомнила наслаждения прошедшей ночи, и легкая Дрожь пробежала по всему ее телу.

Джоуи вышел через несколько минут. Он был в джинсах и вылинявшей синей ковбойке. Волосы его были в беспорядке и торчали во все стороны.

— Как только мы приедем в Лос-Анджелес, первым делом пойдем по магазинам, — сказала Лара. — Подберем тебе костюм от Армани, несколько галстуков, носки, белье…

— Постой-постой, — перебил ее Джоуи, и его лицо стало жестким. — Меня это барахло не интересует. Если мне понадобится костюм, я куплю его сам. Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то оплачивал мои счета. В особенности ты.

— Ты не так меня понял! — воскликнула Лара и покраснела. — Я вовсе не хотела сказать, что куплю тебе новую одежду, потому что ты в ней нуждаешься. Я хотела купить тебе новый костюм, потому что…

Она не договорила. В самом деле, подобное предложение не могло не обидеть Джоуи. Ну кто, скажите на милость, тянул ее за язык? Она повела себя так, словно он был нищим — немудрено, что Джоуи обиделся. И любой бы на его месте обиделся.

Джоуи молча смотрел на нее. Она была так прекрасна, что он невольно смягчился.

— Я еще не говорил тебе, что ты — самая красивая женщина, какую я когда-либо видел? — спросил он.

— А ты — самый красивый мужчина, — ответила Лара, снова чувствуя себя счастливой.

Они вышли к машине, держа друг друга за руки, и шофер открыл для них заднюю дверцу. Кэсси села впереди. Всю дорогу до аэропорта Лара и Джоуи смотрели только друг на друга.

«Никки ни за что не поверит, что такое могло случиться, — думала Лара. — Все произошло так быстро, что мне и самой не верится…»

Небольшой частный самолет «Гольфстрим» ждал их в аэропорту. Командир экипажа, весьма гордый тем, что ему предстоит везти саму Лару Айвори, лично встретил их у выхода на летное поле. Заботливый стюард помог им разместиться поудобнее.

Джоуи с любопытством оглядывался по сторонам. В середине салона был установлен прямоугольный стол и четыре мягких кресла; у стен — мягкие кожаные диваны, в хвосте разместилась спальня с душевой кабинкой.

— Можем мы воспользоваться спальней? — шепнул Джоуи Ларе.

— Я — звезда и могу делать все, что хочу, — ответила Лара, смеясь, и добавила серьезно:

— Впрочем, у нас с тобой есть еще одно важное дело.

— Какое же? — удивился Джоуи.

— Нам нужно поговорить. Пока у нас есть время, мы должны получше узнать друг друга. Я хочу знать о тебе все. Откуда ты родом, кто твои родители, что ты предпочитаешь на завтрак… все!

— А может, оставить все эти глупости? — перебил Джоуи. — Мы оба начинаем жизнь заново, так может, стоит забыть о прошлом?

— Согласна!

— Вот и отлично. Значит, никаких разговоров… Свободное время мы проведем в спальне.

— Джоуи! — воскликнула Лара с негодованием, но глаза ее смеялись. — Ты что, сексуальный маньяк?

— Идем! — сказал он настойчиво. — Ты же сама знаешь, что хочешь…

Да, она действительно хотела пойти с ним в спальню, хотя сначала и собиралась еще раз перечитать сценарий, чтобы получше подготовиться к встрече с Миком Стефаном. Основная съемка «Возмездия» должна была начаться меньше чем через две недели, и Ларе надо было еще многое успеть сделать. Кроме того, она не была дома уже месяца четыре, но Джоуи… Джоуи спутал ей все планы.

Джоуи взял ее руку в свою и небрежно положил к себе на колени так, чтобы Лара чувствовала его растущее возбуждение.

Лара вздрогнула и быстро убрала руку, показывая глазами на Кэсси, спрятавшуюся за номером «Ю-Эс-Эй тудэй».

— Если нужно, я могу ублажить и ее, — шепотом сообщил Джоуи.

— Ты неисправим! — засмеялась Лара.

Из пилотской кабины появился стюард. Он спросил, что будут пить уважаемые пассажиры. Джоуи попросил пива, Лара — бутылочку «Севен-ап».

— Мне нужен сахар, — сказала она Джоуи с усмешкой. — Я потратила на тебя слишком много энергии.

— Да? — Джоуи довольно улыбнулся. — А ведь мы даже еще не начинали.

Лара тоже улыбнулась, думая о предстоящей ночи и тех удовольствиях, которые ее ожидали.

— Кстати, когда я должен встретиться с Миком Стефаном? — поинтересовался Джоуи.

— Я думаю, что актерский состав уже набран, — ответила Лара.

— Но ты же звезда! — небрежно заметил Джоуи. — Ты всегда можешь кого-нибудь уволить.

Лара рассмеялась, уверенная, что он шутит.

— Я никого не могу уволить, — сказала она. — Боюсь, как бы меня саму не уволили, ведь я даже еще не встречалась с режиссером.

— Послушай… — Джоуи повернулся к ней с улыбкой обаятельного маленького мальчика. — Ведь ты же хочешь, чтобы твой дружок получил роль, правда? Мик наверняка тебе не откажет.

Лара наклонила голову и внимательно посмотрела на него.

— Так вот, значит, кто ты такой… — сказала она задумчиво. — Мой «дружок»…

— Как насчет «любовника»? — быстро предложил Джоуи. — Это звучит гораздо сексуальнее.

— Неплохо, — согласилась Лара. — Очень неплохо. Мне, во всяком случае, нравится, как это звучит. Мой… любовник. — Она покачала головой. — Ах, что за вой поднимется, когда об этом пронюхают газеты!

Джоуи наклонился к ней и, обняв Лару за шею, притянул к себе.

— Знаешь что, — сказал он, нарочито медленно проводя кончиком языка по ее губам. — У меня появилась идея. Давай высадим Кэсси — пусть летит коммерческим рейсом.

— Я не могу этого сделать, — сказала Лара и прыснула.

— Нет можешь!

— Я не могу, Джоуи, — повторила Лара, уверенная в том, что он шутит.

— О'кей, не хочешь — не надо, — согласился он. — Просто мне захотелось побегать нагишом, пока мы не взлетим. Но пока она здесь — я не могу.

— Ты сумасшедший, — вздохнула Лара, и на лицо ее легла счастливая улыбка.

— Нет, просто я стеснительный, — возразил он.

— Черта с два!

— Как вы сказали, мэм?

— Я сказала, что ты не можешь быть стеснительным.

— Значит, — Джоуи принялся загибать пальцы, — я — наглая рожа, сексуальный маньяк, неисправимый… Кажется, ты еще говорила, что я — сумасшедший. Какие еще обвинения будут предъявлены мне сегодня?

— Пока никаких. Я что-то не могу придумать ничего оригинального, — вздохнула Лара.

— Ну и слава богу.

— Ты любишь собак? — спросила Лара неожиданно.

— Особенно жареных, — немедленно откликнулся Джоуи. — А что? Ты собираешься натравить на меня свою собаку Баскервилей?

— У меня их три.

— Большие или маленькие?

— Средние.

— Какие еще жуткие твари обитают в твоем загородном поместье?

— Лошади. И пара кошек.

— Гм-м… Ты уверена, что в твоем доме найдется местечко и для меня?

— Джоуи… — Лара замялась, не зная, что сказать. Они еще не обсуждали, где остановится Джоуи в Лос-Анджелесе. Теперь ей стало очевидно, что он с самого начала рассчитывал жить у нее.

Джоуи уловил ее колебания.

— Не бери в голову, — сказал он и взмахнул рукой. — Пару недель я могу пожить и в отеле. А если мне придется остаться, я сниму квартиру.

— Джоуи!.. — воскликнула Лара, а сама подумала: «Боже, ведь мы с ним не чужие люди! Уже не чужие!»— Я хотела бы, чтобы ты остановился у меня хотя бы на первое время, пока ты не подыщешь себе квартиру.

— Не-а… — отозвался он, качая головой. — Ничего не выйдет, мисс. Терпеть не могу навязываться.

— И нисколько ты не навязываешься… К тому же, у меня тебе будет гораздо удобнее, — возразила Лара, застегивая привязной ремень — самолет как раз вырулил на взлетную полосу и начал разбегаться.

— Ну, раз так… — Джоуи широко улыбнулся. — Пока я с тобой, удобства меня мало волнуют.

И это было правдой, потому что Джоуи уже понял: он нашел женщину, с которой может прожить всю жизнь.

Лара тоже улыбнулась. Все, что произошло между ними, действительно развивалось как-то чересчур быстро, но она не испытывала никаких сомнений и ни о чем не жалела. Наконец-то у нее появился кто-то, кому она могла довериться, и это было чудесно, чудесно, чудесно…

Глава 33

Некоторые блюда для предстоящей вечеринки Никки решила приготовить сама. В последнее время она заглядывала на кухню довольно редко, однако для Лары, которая давненько не пробовала домашней еды, Никки решила расстараться. Жареный цыпленок, картошка в сливках, капуста-брокколи, бобы и английский сухарный соус — все это были Ларины любимые блюда, и Никки готовила их с удовольствием. По дому сразу же распространились аппетитные запахи, и даже Ричард, вернувшийся необычайно рано, не утерпел и сразу от порога устремился на кухню, где Никки резала авокадо для салата. Поцеловав ее в шею, он выхватил из-под ножа самый аппетитный кусочек и отправил его в рот.

— Угадай, какой нас ждет сюрприз, — сказала Никки. Она знала, что ее новость не может не задеть Ричарда, но после того номера, который он выкинул вчера, она не испытывала к мужу никакой жалости.

— Какой? — беспечно откликнулся Ричард и потянулся за вторым кусочком авокадо.

— Лара придет к нам не одна.

Рука Ричарда повисла в воздухе.

— Вот как?

— Помнишь, я рассказывала тебе о том, что она неровно дышит к одному актеру, Джоуи Лоренцо? Так вот, судя по всему, с ее стороны это оказался далеко не легкомысленный интерес.

— Откуда ты знаешь?

— От Кэсси. С Ларой я еще не говорила; мне позвонила Кэсси и сказала, что сегодня Лара будет у нас с молодым человеком.

— Я припоминаю, что он как будто был помолвлен. Ты сама мне об этом рассказывала. Что же, помолвка расстроилась?

— Да, похоже, расстроилась.

— Ничего не понимаю, — сказал Ричард, и его лицо стало таким кислым, словно он съел не авокадо, а незрелый лимон. — Зачем Ларе понадобилось встречаться с каким-то никому не известным актером?

— Почему бы нет? — пожала плечами Никки. — И с кем ей тогда встречаться, скажи на милость? С известными режиссерами? Это она уже проходила!

Ричард пропустил намек мимо ушей.

— И она собирается притащить его сегодня сюда? — снова спросил он. — Кто бы мог подумать!

— А что в этом такого? — удивилась Никки. — По-моему, ты. должен только радоваться, что у твоей бывшей жены будет собственная личная жизнь.

Ричард полез в холодильник и извлек оттуда бутылку белого вина.

— Я с ней поговорю, — сказал он многозначительно, но Никки только презрительно фыркнула.

— Что ты ей скажешь? Что она не должна ни с кем спать без твоего согласия?

Ричард смерил Никки ледяным взглядом и вышел из кухни.

Никки не успела его остановить, так как в кухне появилась улыбающаяся во весь рот Саммер.

— Что это ты задумала, мамочка? — воскликнула она. — Как вкусно пахнет!..

Она была совершенно обворожительна и свежа в своем бледно-розовом сарафанчике на бретельках и сандалиях на босу ногу, но Никки было трудно провести. Интересно, подумала она, что нужно от меня этой хитрой бестии? Машину? Собственный дом?

Ричарда?

«Прекрати, — тотчас оборвала она себя. — Будь к ней снисходительнее. Попытайся понять ее, и она ответит тебе взаимностью».

— Никки! — крикнул из комнаты Ричард. — Возьми трубку.

Это Мик!

«Господи! Только бы ничего не случилось!»— подумала Никки, бросаясь к телефону. Без Мика вся ее затея с вечеринкой теряла всякий смысл.

— Алло, красотка, у меня к тебе дело на сто тысяч убытка, — весело сказал Мик.

— Валяй, — покорно согласилась Никки.

— Для меня это важно. И для тебя, может статься, тоже!

— Говори же, в чем дело! — нетерпеливо пробормотала Никки.

— Айдену сейчас очень нелегко, — сказал Мик. — Бедняга снимает квартиру на отшибе. Он там совсем-совсем один, у него даже нет друзей…

— Ты хочешь привести его с собой? — спросила Никки и обреченно вздохнула. Она уже знала, что согласится. И что впоследствии не раз пожалеет об этом — тоже знала.

— Ну, в общем и целом, да, — сказал Мик. — Если ты, конечно, не против…

— Жду вас обоих ровно в восемь часов, форма одежды повседневная, — решительно оборвала его Никки и бросила трубку. — Магда, еще один прибор! — крикнула она горничной, раздумывая о том, что могло случиться с Миком и почему он так мямлил.

Неужели он испугался Ричарда?

— Можно я тоже останусь на ужин? — блестя глазами, спросила Саммер. Она поняла, о чем идет речь, и не могла поверить своему счастью. Подумать только, к ним в гости придет сам Айден Син!

— Не могу поверить — моя дочь намерена провести вечер дома, — не удержалась Никки. — Где-то медведь сдох, не иначе.

— При чем тут медведь? — беспечно откликнулась Саммер, запуская руку в миску с салатом и выуживая оттуда маленький спелый помидор. — Ты отменно готовишь, и я просто не могу упустить возможности поесть как следует.

Ну что она могла сказать дочери? «Я жду гостей и не хочу, чтобы ты путалась под ногами»?

— Это будет скучный деловой ужин, — сказала она неуверенно.

— А Ричард сказал, что к тебе приедет Лара. Я ее просто обожаю!

— Не только Лара, — быстро сказала Никки. — Я пригласила моего режиссера Мика Стефана, чтобы обсудить несколько деловых вопросов. Тебе будет неинтересно.

— Ты не хочешь, чтобы я осталась? — напрямик спросила Саммер, и Никки смешалась. Она действительно считала, что Саммер совсем не обязательно присутствовать на сегодняшнем вечере.

— Нет, что ты… — поспешно сказала Никки, испытывая острый приступ родительской вины — Только скажи Магде, чтобы поставила на стол еще один прибор.

— Спасибо, мамочка! — воскликнула Саммер, выскакивая из комнаты, а Никки мысленно сделала себе зарубку на память — как можно скорее переговорить с Шелдоном. Если Саммер действительно хочет остаться с нею, что ж — она, по крайней мере, должна дать ей шанс. Это было бы только справедливо. Не исключено, что в этом случае ей удастся наконец наладить нормальные отношения с дочерью.

Из кухни Саммер поспешила к себе. Она была вне себя от восторга. То, что приедет Мик Стефан, уже было классно — тогда, в баре, она назвалась чужим именем, и он не знал, кто она такая. Вот будет потеха, когда он узнает, что она — дочь Никки!

Старина Мик совсем обалдеет! Но самым потрясающим было то, что Мик привезет с собой самого Айдена Сина! Это была всем новостям новость!

Что же ей лучше всего надеть? Нужно что-нибудь суперсексуальное, чтобы Айден не устоял. Да! Сегодня у нее есть шанс покорить его сердце!

Лара сидела у себя в спальне перед большим зеркалом и, приводя в порядок прическу, думала о том, как хорошо наконец оказаться дома.

Вчера, вернувшись домой, она первым делом велела мистеру и миссис Креншо — пожилым супругам-шотландцам, исполнявшим в особняке обязанности эконома и прислуги, — приготовить для Джоуи гостевую комнату. То, как миссис Креншо покосилась на гостя, позабавило ее. Креншо, как, впрочем, и все, кто работал на Лару, считали ее своей личной собственностью и относились к появлению всякого нового лица ревниво.

Устроившись на новом месте, Джоуи тут же отправился исследовать дом и прилегающую к нему территорию.

— Ого! — восклицал он, переходя из комнаты в комнату. — Ничего себе домик! Вот не думал, что ты так кучеряво живешь!

— Увы, в большинстве случаев я здесь просто ночую в перерывах между съемками, — вздохнула Лара, впрочем, не без некоторой доли притворства. — Вот почему я постаралась сделать так, чтобы здесь было по крайней мере уютно.

— Что ж, тебе это здорово удалось, — заметил Джоуи и улыбнулся.

Ларе он напоминал мальчишку, который впервые в жизни очутился в Диснейленде без родителей и с полными карманами четвертаков. Не меньше часа он забавлялся с установленной в гостиной стереосистемой, включал и выключал телевизоры в комнатах, потом долго играл с собаками, бросая им резиновую косточку, а обнаружив в подвале гимнастический зал, был на седьмом небе от счастья.

Вечером они поужинали в саду, в небольшой решетчатой беседке, обвитой диким виноградом. Лара все ждала, когда же Джоуи предложит ей отправиться в спальню, но, к ее огромному разочарованию, он этого не сделал. Вместо этого Джоуи запечатлел у нее на лбу братский поцелуй и, походя заметив, что они оба изрядно устали, удалился к себе в гостевую комнату.

Поняв, что сегодня ничего не произойдет, Лара буквально лишилась дара речи. Она была просто потрясена, но не в одном разочаровании было дело. Поведение Джоуи сбивало ее с толку.

Пять минут назад он был ее любовником, а уже в следующее мгновение повел себя как дальний родственник, остановившийся проездом. Что, черт возьми, все это означает?

В этот вечер Лара долго не могла заснуть. Она лежала в постели и думала о Джоуи, надеясь, что он вот-вот постучится в дверь, но он не пришел, а Лара была слишком горда, чтобы самой пойти к нему.

Нет, определенно Джоуи был не из тех, кто стремится форсировать события.

На следующий день оба поднялись рано и встретились в кухне за завтраком. После еды Лара повела Джоуи в конюшню: смотреть лошадей.

— Ты умеешь ездить верхом? — спросила она.

— Учиться никогда не поздно, — ответил Джоуи.

Мистер Уикер, тренер и главный конюх Лары, подобрал для гостя лошадку поспокойнее. Без колебаний и довольно ловко Джоуи взобрался в седло, и они с Ларой отправились на небольшую прогулку к озеру. До озера они, правда, не доехали, но Лара отметила, что Джоуи держится в седле словно прирожденный наездник.

— Невероятно! — не удержалась она от похвалы. — Я несколько месяцев училась кататься верхом, а ты просто сел и поехал! Как это тебе удается?

— Я могу все — стоит только захотеть, — похвастался Джоуи и ухмыльнулся. — Абсолютно все!

Они пообедали на свежем воздухе возле плавательного бассейна, после чего бродили по саду и сидели в беседке. По настоянию Джоуи — «Ну же, Лара, ты имеешь право отдохнуть хотя бы один день в году!»— она отменила все назначенные на этот день встречи и наслаждалась бездельем — к великому неудовольствию Кэсси, которой пришлось перекраивать все расписание.

Часов в шесть вечера они попили кофе, и Лара пошла собираться к Никки.

Интересно, гадала она, как-то отреагирует Ричард, когда увидит Джоуи? Лара знала, что ее бывший муж болезненно реагирует на ее увлечения, все еще считая ее своей… Что ж, ему будет только полезно, если он увидит ее с другим мужчиной. Да еще с таким, как Джоуи!

Постучав, в спальню вошел Джоуи. Он был неотразим в черной шелковой рубашке, в кремовом пиджаке от Армани и светлых брюках, подпоясанных узким ремешком из змеиной кожи.

В этом костюме он снимался в «Спящем», и Лара с тревогой подумала о том, как бы Майлс, уступив Кейлу, не вырезал Джоуи в окончательном варианте фильма.

— Я рада, что ты встретишься сегодня с Миком, — сказала она и, чуть помедлив, добавила:

— Я обязательно спрошу у него насчет роли.

— Не спрашивай — просто скажи, — отозвался Джоуи и, взяв в руки флакончик дорогих духов, поднес их к носу. — Ничего запах.

— Я не могу давить на Мика. — Лара встала и потянулась за своей сумочкой.

— Но и они не могут заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, — напомнил Джоуи и, неожиданно опустив руку на грудь Лары, принялся теребить ее сосок.

Лара, застигнутая врасплох, невольно ахнула.

— Нам лучше поторопиться, — проговорила она, с трудом подавляя дрожь, пробежавшую по всему ее телу.

На самом же деле ей хотелось остаться дома и заняться с ним любовью, но Джоуи уже убрал руку и пошел к двери. Разочарованно вздохнув, Лара вышла из комнаты следом.

Оказавшись в гараже, Джоуи невольно присвистнул, разглядывая ее машины. Их у Лары было три: серый «Рейндж», изящный золотисто-желтый «Ягуар»и «Мерседес» цвета «мокрого асфальта»с тонированными стеклами.

— Целых три «тачки»— да каких! — выдохнул Джоуи, который, как и любой мужчина, был неравнодушен к дорогим машинам. — У вас определенно есть чувство стиля, леди!

— На какой «тачке» мы поедем сегодня? — спросила Лара, пряча улыбку.

— На «Ягуаре», — быстро ответил Джоуи. — Чур, я поведу…

Он открыл дверцу, и Лара села на переднее пассажирское сиденье.

— А у тебя есть машина? — спросила она.

— В Нью-Йорке? Нет. Но если у меня что-то выгорит с ролью, я смогу арендовать какие-нибудь колеса здесь, — ответил Джоуи, а Лара невольно подумала, что если ей не удастся найти для Джоуи роль в «Возмездии», то ему скорее всего придется вернуться обратно в Нью-Йорк. Что она тогда будет делать?

«Прекрати! — одернула она себя. — О чем ты только думаешь? Неужели для тебя это так серьезно? Это лишь увлечение, интрижка, способ приятно провести время».

Или все-таки нет?..

«Может быть, — сказал ее внутренний голос. — Не исключено, что Джоуи — тот самый мужчина, которого ты так долго ждала. Человек, который способен изменить всю твою жизнь…»

«Вот именно — изменить, перевернуть с ног на голову!»— возразила себе Лара, но в глубине души она уже знала, что согласна на все что угодно.

Главное, не будет больше одиноких ночей, не будет пугающей пустоты, не будет ночных кошмаров, которые редкую ночь не терзали ее.

Одно это стоило того, чтобы рискнуть.

Итак, ее уютная домашняя вечеринка для троих превратилась в прием для семерых. Если и дальше так пойдет, то у нее в гостях окажется половина Голливуда!

Примерно так рассуждала Никки, одновременно лихорадочно соображая, ничего ли она не упустила.

Вечеринка не обещала быть легкой. В одной гостиной должны были сойтись два актера, которые, не исключено, возненавидят друг друга с первых же секунд; два режиссера — таких разных, что их столкновение не могло не высечь искру; кинозвезда, трудная девочка-подросток и она сама — начинающий продюсер с амбициями. Более взрывоопасную смесь трудно было себе представить, но самым скверным было то, что Ричард снова начал слишком много пить. Он уже выпил полбутылки сухого вина и теперь усиленно налегал на мартини. И по выражению его глаз Никки поняла, что останавливаться он не собирается.

Тяжело вздохнув, Никки вставила в проигрыватель компакт-дисков сборник Стинга, Джюэл и Джамирока и пригубила приготовленную Хуаном «Маргариту»— смесь текилы с лимонным соком. За Хуаном, чтобы он помог ей в баре, Никки послала в последнюю минуту и уже успела не раз пожалеть о своем решении. В последний раз она видела Хуана — сына Магды, — когда он был еще мальчиком; сейчас же он превратился в головокружительно красивого юношу, похожего на юного Антонио Бандераса. Его иссиня-черные волосы были гладко зачесаны назад, темные глаза-маслины смотрели томно и страстно, а манеры способны были привести в ужас даже Никки. Во всяком случае, ее всякий раз бросало в дрожь при одной мысли о том, что будет, если этот восемнадцатилетний красавец положит глаз на Саммер.

— Твой сын стал совсем взрослым, — устало заметила она Магде, когда та пришла на кухню за ножами.

— Мой Хуан — хороший мальчик, — ответила Магда и с гордостью выпрямилась. — По крайней мере, он не якшается с бандами и не курит всякую дрянь. Он хочет быть знаменитым певцом.

— Певцом, вот как? — спросила Никки, заглядывая в одну из духовок, где, истекая ароматным жиром, покрывался золотистой корочкой цыпленок.

— У него талант, — уверенно сказала Магда. — Хотите, он споет вам и мистеру Ричарду?

— В другой раз, — уклонилась Никки. У нее и так было достаточно проблем.

Встреча с Максом фон Штойбеном не могла, разумеется, сказаться на моей карьере благотворно. Напротив — верный своему слову, этот сукин сын делал все, чтобы я попал в черные списки.

К счастью, он не подумал о том, что я могу сменить имя, а я именно так и поступил. И, пока я благоразумно избегал мест, где мы с ним могли бы столкнуться лицом к лицу, я мог чувствовать себя в полной безопасности. Глупец! Он внес в черный список человека, которого больше не существовало!

Вскоре после инцидента с Максвеллом и Элли я бросил Марджи.

Мне пришлось это сделать, поскольку она надоела мне буквально до чертиков. Кто бы мог подумать, что такая мягкая, такая хорошо воспитанная девушка может оказаться такой занудой? В общем, мои мечты о собственном домике в Вэли, о паре ребятишек и спокойной денежной работенке разлетелись вдребезги, ноя не унывал.

На свете было полным-полно баб, которые нуждались во мне и которые готовы были платить за удовольствие.

Трюк с переменой имени оказался весьма удачным. Да и фортуна явно повернулась ко мне лицом. Не прошло и месяца, как я получил главную роль в ночном развлекательном телешоу. Вообще-то это было средней руки порно по подписке, ноя чувствовал себя королем Просто забавно, как все начинали бегать словно ошпаренные, стоило мне сказать хоть слово. Приятно, черт возьми, быть звездой в шоу, каким бы поганым ни было само шоу! А я был не просто звездой — мне даже доверили режиссировать несколько эпизодов.

Моей партнершей была нервная блондинка, которая уже несколько раз снималась в нормальных фильмах, но наверх так и не , пробилась. С тех пор она и работала в дерьмовых шоу наподобие нашего, да и то, надо сказать, ей крупно повезло, потому что ей уже стукнуло тридцать пять. А в Голливуде если бабе за тридцать и она ничего не достигла, значит, и никогда не достигнет. Конец карьере.

Звали ее Хэдли. У нее были длинные ноги и ненасытный сексуальный аппетит, но я не спал с ней, потому что не хотел смешивать работу и удовольствие. И, надо сказать, это ее здорово бесило. Во всяком случае, она делала все, чтобы затащить меня к себе в постель, и даже посылала мне дорогие подарки из секс-шопов, которые она регулярно посещала, но я не обращал на это никакого внимания. Раз Хэдли заявилась ко мне в трейлер в одной норковой шубке, которую подарил ей какой-то ее дружок-гангстер, но я ее вытолкал. Потом она пришла ко мне в гримерную в туфлях на каблуках и нижнем белье от «Фредерике», но я и тут не поддался. Кажется, я наконец поумнел.

Так продолжалось довольно долго, но в конце концов она нашлатаки нужную кнопочку. Помню, мы снимали ночной эпизод в Кальвер-Сити. Среди статистов была потрясающе соблазнительная чернокожая девчонка, и Хэдли то ли подкупила ее, то ли она и впрямь была бисексуалка. В конце концов мы трое — буквально на рогах от неразбавленной текилы и чистой мексиканской «травки»— приземлились на койке в трейлере у Хэдли.

Больше я ничего не помню. Должно быть, я все-таки ее трахнул, — трахнул и не вернулся за добавкой, потому что некоторое время спустя Хэдли добилась, чтобы меня уволили.

Конечно, обидно было терять такое место из-за какой-то суки, но я горевал недолго. Уже через две недели я нашел себе нового агента и стал сниматься в других шоу.

Примерно полгода спустя ко мне обратилась с предложением одна австралийская кинокомпания. Они делали для Азии серию малобюджетных боевиков, но им нужен был актер-американец, и они выбрали меня. Когда-то давно я немного занимался кикбоксингом, но мне дали хорошего тренера, так что вскоре я уже выглядел как настоящий чертов профи, во всяком случае, на экране.

Так я стал восходящей звездой азиатского континента. Меня даже возили в рекламное путешествие, причем половину времени я либо спал с их узкоглазыми звездочками, либо валялся без чувств, попробовав их наркотик. Азиатская наркота совсем не такая, как у нас в Штатах — от нее кайф глубже и дольше. Сами узкоглазые, похоже, способны употреблять ее по три раза в день без видимого вреда, но белого человека она рубит под корень. В Америку я вернулся законченным наркоманом, который уже не может остановиться самостоятельно.

Иными словами, я крепко влип.

Глава 34

Лара и Джоуи приехали первыми. Никки достаточно было одного взгляда на подругу, чтобы понять — они спят вместе. Но кто мог обвинить в этом Лару? Во всяком случае, не она. Джоуи Лоренцо определенно был одним из самых красивых мужчин, каких она когда-либо видела.

Никки обняла Лару и, поздоровавшись с Джоуи, отвела обоих на заднюю веранду, где Ричард как раз приканчивал третий мартини, в которое он для разнообразия добавил лимонной водки.

Заметив Лару он, однако, довольно резво вскочил на ноги, чтобы заключить бывшую жену в любящие объятия.

— Я очень скучал по тебе, дорогая, — сказал он ласково. — Честное слово, скучал!

— Мне тоже не хватало тебя, Ричард, — осторожно ответила Лара, не без труда вырвавшись от него. — Познакомься, это… — Она немного поколебалась, не зная, как представить Джоуи. — …Это мой друг Джоуи Лоренцо.

Джоуи, которому тоже не терпелось взглянуть на бывшего мужа Лары, выступил вперед.

— Рад познакомиться с вами, мистер Барри. Для меня это большая честь, сэр…

Это его «сэр» повисло в воздухе словно грязное словцо. Лара нервно хихикнула, а Ричард раздраженно нахмурился. Никки, очертя голову, бросилась спасать положение.

— Мне бы хотелось, чтобы мои гости чувствовали себя совершенно свободно! — воскликнула она и, схватив Джоуи под локоть, потащила его к бару в углу. — Я — Никки, а он — Ричард.

Что ты хочешь выпить, Джоуи?

— Пиво было бы очень кстати. — Джоуи вовремя вспомнил, что Никки не просто подруга Лары, но и главный продюсер «Возмездия»— фильма, в котором он очень хотел сыграть. Надо быть с ней повнимательнее, решил он.

— Одно пиво, — бросила Никки стоявшему за стойкой Хуану. — А ты, Лара? Что ты будешь пить?

— Шампанское. Я хочу шампанского… — ответила Лара, мечтательно улыбаясь, и Никки невольно подумала, что эта улыбка должна действовать на Ричарда как красная тряпка на быка. Сам по себе Джоуи Лоренцо был ему, конечно, нисколько не страшен — подумаешь, еще один смазливый актеришка… Но Лара, Лара!

Неужели она ревнует?

— Мик уже едет сюда, — поспешно объяснила она. — Он обещал привезти с собой Айдена Сина, так что ты, Лара, увидишь сразу обоих…

Никки не договорила. Джоуи взял Лару за руку, и взгляд ее затуманился. Она была словно в трансе, и Никки невольно подумала, что еще никогда не видела подругу в таком состоянии.

«Пожалуй, это серьезно!.. — подумала она. — Во всяком случае, для Лары».

— Так ты, значит, тоже актер? — прогудел Ричард, присоединяясь к ним. — Где ты снимался?

— Ну-ну, Ричард, будет тебе! — весело рассмеялась Лара. — Джоуи ехал в гости, а не на собеседование, поэтому он не захватил с собой ни рекомендаций, ни письменного резюме.

— А зря, — сварливо заметил Ричард.

— Это еще почему? — Джоуи вскинул голову и с вызовом поглядел на Ричарда. Он не собирался безропотно сносить оскорбления. В особенности от Лариного бывшего мужа.

В воздухе запахло порохом. Потрескивающие фитили уже были поднесены к запальным отверстиям орудий; вот-вот должны были прозвучать первые залпы, но, к счастью, именно в этот момент на веранде появились Мик Стефан и Айден Син. Их своевременный приход изрядно разрядил обстановку.

Мик, верный своему слову, действительно нацепил галстук — ярко-зеленый, с обнаженной Мэрилин Монро во всю ширину.

Кроме галстука на нем был скверно сидящий белый смокинг покроя шестидесятых, мешковатые брюки, рубашка с плоеной грудью и мягкие кожаные туфли. Айден Син был одет в выгоревший комбинезон цвета хаки. На носу у него красовались темные очки.

— Добро пожаловать — с искренним радушием приветствовала гостей Никки. — Я рада, что вы оба сумели выбрать время и заглянуть к нам.

— Черта с два она рада, — пробормотал Айден Син, но Никки, пропустив его замечание мимо ушей, с жаром взялась представлять гостей друг другу.

Джоуи смерил новоприбывших оценивающим взглядом. На вид Мик Стефан и Айден Син были типичными неудачниками, которым каким-то чудом удалось поймать фортуну за хвост.

Черт! Почему им, а не ему улыбнулось счастье? Это он должен был ставить фильмы и играть в них главные роли! Да у него в одном левом яйце таланта больше, чем у этих двоих вместе взятых! И Лара — его Лара — зависит от них, и от таких, как они.

Почему? Джоуи никак не мог этого понять.

— Который из них гениальный чудо-режиссер двадцатого столетия? — спросил он, подталкивая Лару локтем. — Этот, что ли? Господи, ну и кретин!

— Веди себя прилично! — так же шепотом ответила ему Лара. — И не суди о людях по их внешности. Это… неразумно.

Кто снаружи кретин, тот и внутри кретин, хотел ответить Джоуи, но сдержался. Он давно усвоил, что умные люди сначала стараются выяснить, кто чем дышит, и только потом открывают рот.

— Послушай, Лара, старушка, — сказал Мик, проглотив стакан охлажденной «Маргариты»с такой легкостью, словно это был лимонад. — Я очень рад, что ты согласилась играть в моем фильме. Честно!

«В моем фильме»!.. — подумала Никки. — Это надо же! С каких это пор «Возмездие» стал его фильмом?»

— Никки сделала отличный сценарий, — ответила Лара, ослепительно улыбаясь Мику. — Я не смогла устоять.

— У меня есть тьма новых идей! — с энтузиазмом продолжал Мик, по всей видимости, не заметивший тактичного хода Лары. — Посмотрим, что ты скажешь…

— Отлично, — снова улыбнулась Лара. — Всегда рада новым идеям. Если они стоящие.

Наконец-то до мистера Шишка-На-Ровном-Месте что-то дошло. Джоуи был очень доволен тем, как ловко Лара поставила на место этого режиссеришку. Определенно, она умела обращаться со всякими выскочками. Впрочем, Джоуи никогда в этом и не сомневался.

Айден Син, в отличие от Мика Стефана, не проронил ни слова. Он только кивнул в ответ на приветствие и, взяв себе порцию» Джека Дэниэлса» со льдом, устроился в кресле в самом дальнем углу веранды. Никки, чувствовавшая себя хозяйкой, хотела даже подойти к нему, но потом подумала: «Какого черта?

В конце концов, его сюда никто не звал, так пусть ведет себя как хочет. Главное, чтобы не мешал!»

Саммер появилась ровно за пять минут до того, как гостей позвали к столу. Для такого случая она надела ультрамодные трикотажные леггинсы до колен и коротенькую майку-топик, оставлявшую открытым живот. Свежевымытые светлые волосы обрамляли ангельское личико Саммер, на котором только самый опытный глаз мог заметить легкий слой румян.

— Здравствуйте все, — поздоровалась Саммер и скромно потупилась. — Как вкусно пахнет, мам!..

— Это ж надо! — вырвалось у Мика. — Это ж надо!

— Познакомьтесь с моей дочерью, — проговорила Никки, от души надеясь, что Мик не специализируется на подростках. — Это Саммер.

— Твоя дочь? — проскрипел Мик и всплеснул руками.

— Да, — кивнула Никки. Краем глаза она заметила, как напрягся Хуан за стойкой — точь-в-точь карликовый пинчер, вставший на задние лапки при виде самочки. Было видно, что явление Саммер совершенно его загипнотизировало. К счастью, сама Саммер его пока не заметила. И, если повезет, не заметит.

Впрочем, надежды на это было мало.

Не обратив никакого внимания на Мика, Саммер ринулась к Ларе.

— Привет, Лара! — звонко крикнула она.

— Боже, как ты выросла! — ответила Лара, обнимая ее. — И какая стала красавица. Познакомься с Джоуи Лоренцо, Саммер.

— Привет, Джоуи. — Саммер окинула его оценивающим взглядом и улыбнулась. То, что она увидела, ей очень понравилось.

— Привет, девочка, — машинально откликнулся Джоуи, глядя прямо в лицо Саммер. Если бы Никки была поумнее, подумал он, она заперла бы свою крошку в чулан и продержала там до тех пор, пока ей не исполнится по меньшей мере восемнадцать.

Между тем Саммер заприметила в углу Айдена Сина и устремилась туда, но на ее приветствие Айден ответил пустым, ничего не выражающим взглядом.

— Я — твоя поклонница, — заявила Саммер, решив во что бы то ни стало добиться взаимности. — Я смотрела все твои фильмы, некоторые даже по десять раз. Ты — самый гениальный актер Голливуда!

Но Айден продолжал забавляться кубиками льда в бокале и не обращал на нее никакого внимания.

— Ты меня не помнишь? — требовательно спросила Саммер, начиная злиться.

Актер покачал головой.

— Увы…

— В «Вайпаруме»?

— Извини, детка, — отозвался Син и зевнул прямо ей в лицо. — Не помню.

Саммер свирепо посмотрела на него. Он дорого заплатит за то, что назвал ее «деткой».

Джоуи, наблюдавшему за Саммер с другого конца веранды, не составило никакого труда расшифровать всю ситуацию — Сколько лет этой юной красотке? — шепотом спросил он у Лары.

— Кажется, еще нет шестнадцати, а что? Ужас, правда?

— Правда. Она уже вскружила голову Мику. У него сейчас глаза на лоб вылезут.

— Ну, Джоуи, не будь таким противным. Она ведь еще ребенок.

— Этот ребенок уже давным-давно вырос.

Лара внимательно посмотрела на него.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

Мик перехватил Саммер перед самым ужином.

— Почему ты не сказала мне, чья ты дочь? — спросил он свистящим шепотом.

— А ты не спрашивал, — беззаботно парировала Саммер.

— Тогда почему ты пошла со мной?

— Потому что я знала, как ты разозлишься, когда узнаешь, что моя мать — сама Никки Барри.

Мик озадаченно заткнулся. Эта Лолита совершенно сбивала его с толку.

Прежде чем он нашел, что ответить, Саммер вырвалась от него и скользнула за стол. Мику не оставалось ничего другого, кроме как сесть на свободное место между Ларой и Айденом Сином.

За столом разговаривали мало — главным образом потому, что Мик, решивший во что бы то ни стало привлечь внимание Саммер, не давал никому вставить ни слова. Он говорил буквально обо всем — начиная с политики и заканчивая подростковой преступностью, нимало не заботясь о том, насколько его мнение может быть интересно собравшимся.

— Я считаю, — важно вещал он, рассеянно поглаживая пальцем левую грудь изображенной на его галстуке Мэрилин, — что мы должны восстановить публичные казни. Только это может остановить вал насилия. Подвесить пару преступников за яйца, а остальные пусть смотрят! Лично я за подобное зрелище согласен даже платить!

Тут он бросил быстрый взгляд на Саммер, но она демонстративно отвернулась.

— Это просто дикость какая-то, — мрачно возразил Ричард. — Восстановить публичные казни — значит вернуться к мрачному средневековью. Даже хуже — к первобытному обществу.

— Закон джунглей суров, но справедлив, — с энтузиазмом воскликнул Мик. — Трахни ближнего своего, иначе дальний приблизится и трахнет тебя.

Тут он подмигнул Саммер, но она презрительно оттопырила губы.

Джоуи внимательно следил за всем происходящим, и от него не укрылось, как Саммер льнет к Айдену Сину. Сам Джоуи уже давно понял, что, несмотря на некоторый внешний лоск, все актеры, даже самые блестящие, на самом деле — просто марионетки и что всем заправляют режиссеры и продюсеры. «К тому же Айден Син далеко не звезда, а так… головешка, — подумал он. — Кто-то должен объяснить это малютке. Возможно, это убережет ее от горького разочарования в самом ближайшем будущем».

Но это были не его проблемы. Заметно заскучав, Джоуи положил под столом руку на бедро Лары и начал медленно по нему двигаться.

— А тебе известно, скольких людей казнят по ошибке? — требовательно спросил Ричард и даже стукнул кулаком по столу.

— Едва ли так уж много, — парировал Мик. — И все потому, что чертовы либералы, такие, как вы, хотят вовсе запретить смертную казнь.

— Смертная казнь не может и не должна служить сдерживающим фактором. — Поймав предостерегающий взгляд Никки, Ричард взял на полтона ниже, но сразу же снова заговорил в полный голос, почти не сдерживая своего раздражения. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы весь этот сброд как можно скорее покинул его дом.

— Чушь! — выкрикнул Мик, поворачиваясь к Ларе. — А что ты думаешь?

— Я думаю, что все зависит от тяжести совершенного преступления, — сказала Лара, которой очень не хотелось участвовать в этом бессмысленном споре. Она хорошо видела, что Ричард уже на взводе. Что касалось Мика, то он явно был не из тех, кто отступает под напором даже самых выверенных и логичных доводов.

На несколько мгновений в комнате воцарилось напряженное молчание. Казалось, гроза должна была вот-вот разразиться, но положение совершенно неожиданно спас Айден Син. За весь вечер он не произнес и двух слов; теперь он вдруг встал из-за стола и спросил отчетливо и громко:

— А где здесь туалет?

— По коридору направо, — растерянно отозвалась Никки.

Айден так и не снял черных очков, поэтому она никак не могла понять, смеется он или говорит серьезно.

— Я покажу! — Саммер вскочила и чуть ли не вприпрыжку побежала за актером.

У дверей гостевой туалетной комнаты Айден замешкался, и Саммер попыталась проникнуть туда вместе с ним, но актер отодвинул ее плечом.

— Что это ты из себя изображаешь? — спросил он.

— Ничего, — с самым невинным видом откликнулась Саммер. — Просто я понятия не имела, что ты снимаешься в фильме моей матери.

— И не знала, что Мик будет в этом фильме режиссером, — насмешливо фыркнул Айден.

Ага, подумала Саммер, значит, он все-таки ее помнит!

— Честно говоря, не знала. — Саммер капризно надулась и предприняла еще одну попытку протиснуться в туалетную комнату вместе с Айденом. Она хорошо знала, что если ей удастся обернуть свои мягкие светлые волосы вокруг этой штуки и сжать ее своими упругими, молодыми губами, любой мужик будет на седьмом небе от счастья. Но Саммер нужен был Айден.

— Проваливай, крошка. — Айден ловко вытолкнул Саммер в коридор и захлопнул дверь перед самым ее носом.

Саммер пришлось вернуться к столу. Она старалась казаться веселой, но мысли ее были одна мрачнее другой. Айден Син ее еще не знает. Она ему покажет!

Лара и Джоуи уехали от Никки около одиннадцати.

— Какой вечер! — воскликнула Лара, откидываясь на мягкую кожу сиденья. — А как тебе понравился Мик? Он, конечно, тот еще тип, но с ним любопытно иметь дело. А Айден Син…

— Твой бывший все еще питает к тебе нежные чувства, — заметил Джоуи. — И весьма сильные.

— Не может быть, — отмахнулась Лара. — Ты ошибся, Джоуи.

Просто Ричард собственник, как и все мужчины.

— Удивляюсь, как он вообще выпустил тебя из своих лап, — покачал головой Джоуи.

— Я же рассказывала тебе… — Лара глубоко вздохнула. — Он мне изменял. В конце концов я решила, что с меня хватит, и дала ему отставку.

— Готов спорить на что угодно: теперь он об этом жалеет.

Лара с упреком поглядела на Джоуи.

— Он и Никки очень счастливы вдвоем.

— Я бы на твоем месте не был так уверен.

— Но я знаю, — не сдавалась Лара. — Никки сама столько раз говорила мне об этом.

— Вот видишь, ты судишь обо всем со слов Никки, — тут же сказал Джоуи. — Откуда она знает: может быть, когда они лежат вечером в постели, Ричард воображает на месте своей нынешней супруги тебя? Может быть, он мечтает о твоей гладкой и теплой коже, о твоих мягких ладонях, о твоих гибких ногах, сжимающих его шею… — Он снял одну руку с руля и положил ее на грудь Лары. — Сними лифчик! — приказал он неожиданно.

— Что? — испуганно ответила Лара и покосилась на спидометр.

— Ты слышала, что я сказал. Расстегни лифчик и вытащи его из-под блузки.

Лара нервно хихикнула.

— Неужели ты не можешь дождаться, пока мы вернемся домой? — спросила она.

— Нет, — сказал он твердо. — Я и так ждал слишком долго.

Снимай же!..

Лара почувствовала, как от волнения у нее пересохло во рту, но его ненасытность ей определенно нравилась. Запустив руки под блузку, она расстегнула лифчик и вытащила его наружу.

Рука Джоуи тотчас же оказалась у нее на груди. Нащупав сосок, он принялся грубо ласкать его двумя пальцами.

От острого прилива желания Лара невольно застонала. Она не просто не хотела сопротивляться ему — она не могла. Стоило Джоуи только прикоснуться к ней, как у Лары начинали путаться мысли, а перед глазами плыл цветной туман.

— Расстегни мне брюки, — скомандовал Джоуи, внимательно глядя на шоссе впереди. — Расстегни и достань…

— Но послушай, Джоуи… — пробормотала Лара. — Люди увидят. В конце концов, мы находимся на общественном шоссе, а не в спальне.

— Какие люди? — нетерпеливо бросил Джоуи. — Мы с тобой сидим в закрытой машине. Делай, как я сказал!

— Джоуи… — Лара еще пыталась протестовать, но ее руки уже делали то, что он просил. Джоуи как будто околдовал ее; она просто физически не могла сказать ему «нет». Справившись с «молнией» на брюках, Лара выпустила его дружка на свободу и принялась ласкать его руками, жалея, что они никак не доедут домой, и она не может заняться с ним любовью по-настоящему.

— Возьми в рот! — приказал Джоуи и, как бы в подтверждение своих слов, с силой надавил ей сзади на шею рукой.

О господи!.. Ему достаточно было просто попросить!

Лара, как будто только и ждала этих слов. Положив голову на колени Джоуи, она принялась вбирать его в себя, то лаская языком, то несильно стискивая зубами.

Джоуи кончил, когда они мчались по шоссе Пасифик-Коуст со скоростью семьдесят пять миль в час. Это было так неожиданно и так приятно, что Лара, которая — вопреки всему, что она слышала и знала прежде — испытала сильнейший душевный и эмоциональный подъем и тоже пережила мощное чувство оргастической разрядки.

— Ты — моя! — ласково проговорил Джоуи, не отрывая глаз от дороги. — Не забывай об этом, Лара, ты принадлежишь мне.

Вся, целиком. Правда? Скажи, правда?

В ответ Лара только молча кивнула и снова откинулась на сиденье. Скорей бы уж оказаться дома, в постели…

Вскоре после того, как Мик Стефан и Айден Син ушли, Саммер вызвала такси. Айден пренебрег ею, хотя теперь он знал, кто она такая. Ну, ничего, это ему даром не пройдет…

Вспоминая, какое было лицо у Мика, когда Никки представила ее как свою дочь, Саммер не удержалась и прыснула. Смятение, растерянность, паника — все эти чувства отразились на его глупой морде одновременно. Когда они впервые встретились в «Вайпаруме», Мик, должно быть, принял ее за обыкновенную фанатку, готовую на все ради своего кумира. Что ж, поделом вору и мука!

Впрочем, на Мика ей было, по большому счету, плевать. Во-первых, он был урод, а во-вторых, его сексуальные пристрастия пришлись Саммер не очень-то по душе. Другое дело — Айден Син. Его она хотела, а когда Саммер чего-то хотела, она всегда этого добивалась.

Еще до того, как начался этот дурацкий ужин, Саммер позвонила в офис студии и соврала там, что ее матери срочно нужен домашний адрес Айдена Сина. Ей дали его без всяких вопросов, и, как только гости разошлись, Саммер объявила матери, что едет на вечеринку. На самом деле она собиралась навестить Айдена у него дома, и единственной ее заботой было не оказаться на месте раньше него. «Только бы он не завалился в какой-нибудь бар!»— думала она.

Айден Син жид на узкой, замусоренной улочке в Северном Голливуде. Дом, в котором он снимал квартиру, был настоящим крысиным гнездом — там не было даже консьержа, — но Саммер это не остановило. Отпустив такси, она поднялась на нужный этаж и надавила на кнопку электрического звонка.

Айден Син был дома. Когда он открыл дверь, на нем не было ровным счетом ничего, если не считать темных очков и потрепанных мягких тапочек. Ноги у него были худыми и узловатыми.

— О господи! — простонал он. — Опять ты! Ты что, ехала за мной?

— Не очень-то ты любезен! — заявила Саммер и, решительно отодвинув его, прошла в квартиру. В гостиной было не прибрано; включенный телевизор орал во всю мочь, на столике перед ним стояла наполовину опорожненная бутылка «Джека Дэниэлса». Оглядевшись по сторонам, Саммер припомнила все, что писали об Айдене в бульварных газетках, и вздрогнула от возбуждения.

— А ты и правда наркоман? — спросила она, глядя на него своими ангельскими голубыми глазами.

— А ты правда такая чертова дура? — огрызнулся Син, торопливо натягивая мятые джинсы. — Твоя мамочка хоть знает, куда тебя понесло?

— Я сказала ей, что поеду к друзьям на вечеринку, — беспечно отозвалась Саммер. — Ей все равно — у нее хватает хлопот с этим фильмом, который она затеяла, и с Ричардом тоже…

— А-а, с этим старым пердуном… — пробормотал Син и, схватив бутылку, сделал глоток прямо из горлышка.

— Ричард совсем неплохой парень, — возразила Саммер. — Он делает все, что я только захочу. К тому же он блестящий режиссер. Получше, чем этот твой Мик.

Айден Син сдвинул очки на кончик носа и некоторое время ее разглядывал.

— Что тебе надо от меня, детка? — спросил он наконец, с размаху плюхаясь на облезлый кожаный диванчик. — Впрочем, что бы это ни было, от меня ты вряд ли этого добьешься.

— Я хочу поскорее узнать жизнь, — брякнула Саммер первое, что пришло ей в голову.

— В таком случае, ты выбрала не самый безопасный способ, — парировал Син. — К счастью для тебя, я не какая-нибудь сволочь.

Саммер недоверчиво хмыкнула.

— Нет?..

— Нет, — твердо ответил Син. — Другой на моем месте давно трахнул бы тебя семью разными способами и вышвырнул вон, но у меня есть свои принципы. И я стараюсь их придерживаться.

— А что, если я за этим и пришла? — спросила Саммер ровным голосом. — Что, если мне очень хочется попробовать эти… семь разных способов?

— В любом случае, ты обратилась не по адресу, детка. У меня и без тебя хватает проблем.

— Если ты не хочешь, я скажу отцу, что ты меня изнасиловал, а он позвонит в полицию. Тогда у тебя будет сразу целая куча проблем, потому что я несовершеннолетняя.

Айден Син долго смотрел на нее и молчал. Потом он просил:

— Ты и правда способна так поступить, детка?

— Да, способна, — отрезала Саммер. — И перестань называть меня деткой. Подумай лучше о себе. Мой отец — важный человек в Чикаго, к нему сам мэр прислушивается. Он тебя в порошок сотрет.

Айден недоверчиво покачал головой.

— Ну-ка, — сказал он, — выкатывайся отсюда, детка, пока я не позвонил твоей матери и не попросил ее за тобой приехать.

— Она тебе не поверит. Зато я сделаю все, чтобы она выкинула тебя из своего фильма.

— Думаешь напугать меня? — Айден ловко вскочил с кресла и, подойдя к ней, подтолкнул ее к двери. — Это не так просто.

Езжай домой, детка, езжай и не возвращайся.

— Ты еще пожалеешь! — выкрикнула Саммер вне себя от обиды. Как он посмел пренебречь ею?

— Пожалею так пожалею, — откликнулся Айден. — Подумаешь, какое дело!..

Глава 35

Лара и Никки сидели в китайском ресторанчике напротив офиса в Вэли и наслаждались супом из креветок, сладким рисом, яичным рулетом и макаронами с мясной начинкой.

— Я никогда не видела тебя такой, ты прямо сияешь, — заметила Никки, насаживая на вилку кусок рулета. — Если ты не перестанешь улыбаться так, — добавила она нарочито зловещим голосом, — я достану свой старый верный «кольт»и сотру эту улыбку с твоего лица!

— Разве Джоуи не хорош? — мечтательно ответила Лара. — Поверь, Ник, дело тут не только во внешности — красавчиков вокруг меня было много…

— Не очень-то осмотрительно с твоей стороны, — рассудительно вставила Никки. — Впрочем, вряд ли ты имеешь в виду ум…

— Ты должна понять! — воскликнула Лара с неожиданной горячностью, и ее зеленые глаза полыхнули светом словно изумруды. — Джоуи совсем другой! Совсем! Он нежный, сильный, неприхотливый, неглупый и… очень сексуальный!

— А-а-а! Теперь понимаю, — кивнула Никки с умным видом. — Новая игрушка. Все дело в сексе, так?

— Нет, — быстро возразила Лара. — Дело не только в сексе.

— Не может быть, — не поверила Никки. — Я уверена, что Джоуи покорил тебя своими возможностями. Может, поделишься подробностями?

Но Лара не обратила на ее сомнения никакого внимания.

— Дело в том, — продолжала она, — что мы как будто созданы друг для друга. Я чувствую! Мы — словно две половинки одного целого, которые долго искали друг друга и наконец нашли…

Никки выудила из тарелки толстую макаронину с начинкой из мясного фарша и отправила ее в рот.

— Он богат? Я имею в виду — у него есть средства?

Лара нахмурилась.

— При чем тут это?

— Не будь такой наивной, Лара! Мы с тобой обе знаем, что ты — женщина обеспеченная, и если твой Джоуи беден, — относительно, конечно, — то для него это может оказаться отличной возможностью поправить свои…

— Он ни о чем меня не просил, — сердито перебила Лара, но Никки только улыбнулась.

— Дорогая моя, ему и не надо ни о чем просить. Пока, во всяком случае. Ты сама дашь ему все и даже больше…

Стараясь сохранить спокойствие, Лара отпила глоток чая.

— Почему ты так к этому относишься? — спросила она наконец. — Ты, которая чуть ли не на коленях уговаривала меня переспать с кем-нибудь?!..

Никки в задумчивости провела рукой по своим коротким темным волосам.

— Я пыталась разыгрывать из себя адвоката дьявола… — Она вздохнула. — Но ты и сама должна понимать: то, что годится для постели, не всегда подходит для жизни вдвоем. Если ты в него втрескалась, — а мне почему-то кажется, что так оно и есть, — ты должна узнать его получше. Для начала выясни хотя бы, кто он вообще такой, откуда взялся, кем он был до…

— Я знаю о нем достаточно.

— Что, например?

— Например, то, что он нужен мне больше, чем кто бы то ни было.

— Убила! — Никки со смехом подняла вверх руки. — Знаешь, что я тебе скажу, подруга? То, что с тобой происходит, — очень типично. После долгой завязки обычно так и бывает.

— Что-что?

— Длительное воздержание плохо действует на мозги, — отчеканила Никки.

— Неужели ты не можешь просто порадоваться за меня? — с легким упреком сказала Лара. — Подруга, называется!

— Почему, могу… Я даже радуюсь, уже радуюсь. Но, как твою подругу, меня не может не волновать вопрос, откуда он взялся, этот твой Джоуи… Нет, не перебивай! Я знаю, что он бросил свою невесту и переехал к тебе, но что он делал до этого?

— Я сама пригласила его остановиться у меня, — слабо возразила Лара. — И что он делал до этого, меня не интересует.

Джоуи не может быть плохим человеком, понимаешь?

— О'кей, о'кей! — замахала руками Никки. — Не может — так не может. Надеюсь только, ты знаешь, что делаешь, потому что потом ты будешь горько жалеть. Любовь, как известно, зла…

Некоторое время обе сосредоточенно жевали, думая каждая о своем. Лара не могла не согласиться с Никки по существу — порой она сама задумывалась о том же, но форма, в которой это было высказано, ей активно не нравилась. Кроме того, ей было неприятно, что Никки готова заподозрить Джоуи во всех смертных грехах.

— Кстати, я хотела просить тебя об одолжении, — сказала наконец Лара, первой нарушив затянувшееся молчание.

— Выкладывай, что там у тебя.

— Я хочу, чтобы Джоуи получил роль в твоем фильме.

Никки перестала жевать.

— Ты шутишь, Лара!.. Это невозможно.

— Но мы с тобой уже говорили об этом раньше, и ты сказала…

— Но ведь это было чуть ли не месяц назад! Все роли уже распределены, все контракты подписаны.

— Кроме моего, — жестко сказала Лара — — Ты же продюсер, Никки. Найди для него что-нибудь подходящее, он — великолепный актер.

— Не сомневаюсь, — негромко ответила Никки. — Но, откровенно говоря, ты поздновато спохватилась.

— Поздновато для кого?

— Для Мика. Он очень строг, когда дело касается того, кто будет играть в его фильме. Все роли уже распределены, Лара.

— Надеюсь, ты понимаешь, — сдержанно сказала Лара, — что я согласилась сниматься в твоем фильме только потому, что ты просила меня об этом. Я пошла тебе навстречу. И теперь, когда я прошу об ответной любезности…

Никки была потрясена до глубины души. Перед ней была не та Лара, которую она хорошо знала и любила. Перед ней сидела незнакомка и холодно смотрела на нее своими зелеными, как антарктический лед, глазами.

— И, как ты уже сказала, твой контракт еще не подписан… — с горечью закончила Никки. — Неужели ты не понимаешь, что просишь невозможного?

— Почему невозможного? — возразила Лара спокойно. — Взгляни на вещи реалистично…

Теперь Никки была в бешенстве. Лара поставила ее в идиотское положение, но отказать Ларе она не могла — и вовсе не из-за недвусмысленной угрозы, которую Никки выслушала несколько секунд назад. Она действительно чувствовала себя обязанной Ларе.

— Ладно, — устало вздохнула она. — Попробую поговорить с Миком.

— Я была бы весьма тебе признательна, — величественно кивнула Лара.

В молчании они закончили ужин и разошлись, сдержанно кивнув друг другу на прощание.

Саммер проснулась довольно поздно — увы, в своей собственной постели в доме Никки. Потянувшись, она несколько раз зевнула, вспоминая события предыдущего вечера. Сначала был прием у Никки. Скукота. Романтическая поездка к Айдену Сину тоже обернулась сплошным разочарованием. Знаменитый мистер Син оказался не на высоте: фактически он отказался переспать с ней потому, что она была дочерью Никки Барри. Кроме того, он все время обзывал ее «деткой», а потом выставил вон.

Саммер это было чертовски обидно, и все же…

И все же Айден Син был настоящей кинозвездой, а это что-нибудь да значило, особенно в Чикаго. Да когда она расскажет, что сидела с ним в одной компании, все ее знакомые просто лопнут от зависти! Все, включая Рэчел, молодую жену ее папашки.

Она тоже считала себя девчонкой первый сорт, но, в отличие от Саммер, Рэчел не могла похвастаться тем, что чуть было не переспала с кинозвездой.

Что будет, если она расскажет Рэчел правду о человеке, за которого та вышла замуж?

Не человеке — чудовище!

О своем похотливом, сладострастном папулечке, который способен получать удовольствие от того, что спит со своей дочерью!

Глаза Саммер неожиданно наполнились слезами. Она знала, что никогда, никому, ни за что об этом не расскажет. Просто не сможет.

«Ты должна преодолеть это! — прокричал внутри нее пронзительный голос. — Преодолеть!!!»

Но это было так трудно! Так трудно!

После обеда, когда Лара вернулась в кабинет Никки, туда же заглянул Мик. Поздоровавшись, он долго смотрел на нее сквозь сильные очки, потом сказал — С нетерпением жду завтрашнего дня, Лара. Первый прогон для меня всегда событие. Сразу ясно, как все пойдет.

— Я тоже жду, — кивнула Лара. Интересно, каково будет с ним работать, гадала она про себя. Впрочем, у нее сложилось впечатление, что Мик робеет перед ней и пытается скрыть свою неуверенность то за напускной скромностью, то за показной бравадой.

Позже, когда Лара отправилась знакомиться с гримерами и костюмерами, Никки зашла к Мику. Мик как раз разговаривал по телефону, причем Никки показалось, что он умоляет какую-то женщину простить его за что-то. Это было более чем странно, поскольку Мик производил впечатление человека, который в любой ситуации считает себя правым и никогда ни у кого не просит прощения.

— Ну же, сладкая моя!.. — мурлыкал Мик в трубку. — Давай встретимся, поужинаем, а потом и развлечемся на славу. Ты же от меня просто балдеешь, ты сама говорила!..

Очевидно, собеседница Мика не так уж от него балдела, поскольку Никки вдруг услышала доносящиеся из трубки короткие гудки. Мик явно смутился и, стараясь сохранить лицо, пробормотал в гудящую трубку фальшивое: «Пока, крошка». Потом он повернулся к Никки.

— Что стряслось? — спросил Мик и, откинувшись на спинку высокого кожаного кресла, сложил пальцы на животе.

Никки, еще не решившая, как ей лучше начать, несколько раз прошлась перед его рабочим столом. Откровенно говоря, возможная реакция Мика на ее деликатного свойства просьбу несколько пугала ее.

— Есть одно дело, Мик… — проговорила она наконец.

— Н-да? — осведомился он и, сняв очки, принялся вертеть их в руках.

— Ты, конечно, понимаешь, — быстро сказала Никки, — как нам повезло, что Лара согласилась участвовать в нашем фильме.

Она — настоящая звезда, и мы должны быть благодарны ей за…

— Господи, ну сколько можно? — раздраженно перебил ее Мик. — Я же с тобой согласился. Что теперь? Лара увидела меня, я ей не понравился, и она решила вильнуть хвостом? Я правильно угадал, Ник?

— Нет, что ты! Ты ее просто очаровал, — солгала Никки, решив, что капелька лести не помешает. На самом деле они с Ларой были так заняты обсуждением Джоуи, что почти не говорили ни о Мике, ни о фильме, который им предстояло снимать.

— Ничего удивительного, — ухмыльнулся Мик. — Ты же знаешь — приз «Мистер Очарование» присуждается мне вот уже пятый год подряд. Неудивительно, что я очаровал твою Лару еще до того, как мы начали работать вместе. А теперь выкладывай, что вы там задумали…

Никки тяжело вздохнула.

— Лара хочет, чтобы мы дали роль в фильме ее приятелю.

— Вот черт! — Мик так и подскочил.

— Я сказала ей, что все роли уже утверждены.

— Ты имеешь в виду того племенного жеребца, с которым Лара была у тебя?

Никки кивнула.

— Джоуи — нынешний Ларин друг, и она хочет, чтобы он снимался в «Возмездии» вместе с ней.

— И кого он должен сыграть? Уличного подонка? С такой-то приторной рожей? — Мик ухмыльнулся. — С его внешностью только для обложки «Плейгерл»и сниматься. Да и умеет ли он играть?

— Может быть, дать ему роль второго детектива? — предложила Никки самым сладким голосом, означавшим «сделай это для меня, пожалуйста, душка». — Ну что такого, Мик? Введи в сценарий еще одно действующее лицо, не мне тебя учить, — добавила она льстиво.

— Слушай, Никки, где ты видела детектива с таким лицом?

Мы же здесь не фантастику снимаем, — проворчал Мик, впрочем, польщенный. — Этот парень — Джоуи, кажется? — вылитый Мел Гибсон, только лет на двадцать моложе. И к тому же — настоящая каланча.

— Но это вовсе не значит, что он плохой актер, — пробормотала Никки.

— Но и не значит, что хороший, — желчно парировал Мик.

— Послушай, Мик… — Никки решила подъехать к нему с другого конца. — Ведь если у нас в фильме снимается настоящая звезда, мы же должны следить за тем, чтобы она была счастлива и довольна, верно?

И она замолчала, от души надеясь, что он поймет, на что она намекает.

— Мне это очень не нравится, Никки, — сказал Мик задумчиво. — Я еще никогда ни для кого не делал исключений. Никаких компромиссов — вот мой творческий принцип.

Это потому, что ты в кино — без году неделя, хотелось сказать Никки, но она промолчала, зная, что это вряд ли способно помочь делу.

— Но ты хотя бы подумаешь об этом? — спросила она. — Сделай это ради меня, Мик. В конце концов, вчера я пошла тебе навстречу, когда разрешила притащить с собой Айдена Сина. Откровенно говоря, он ничуть не украсил собой мой вечер, и все же…

— Дадут мне, по крайней мере, посмотреть на этого приятеля Лары вблизи? — спросил Мик, оттопыривая губу. — Хочу взглянуть, что он за актер.

— Разумеется!

— Тогда пусть завтра будет здесь в семь утра — перед тем как мы начнем прогон. Для тебя я сделаю, что могу.

— Спасибо, Мик, — с искренней благодарностью сказала Никки, у которой камень с души свалился. — Считай, что я — твоя должница.

— Сеанс минета — и мы в расчете, — тут же откликнулся Мик, сопроводив свои слова идиотским смешком.

Брови у Никки поползли вверх.

— Я обязательно передам Ричарду, — нашлась она. — Он будет очень рад, что я по-прежнему пользуюсь таким успехом.

— Я имел в виду не тебя, а твою дочь, — с кривой усмешкой сказал Мик.

Никки смерила его долгим, холодным взглядом.

— Если это шутка, то неудачная, — проговорила она наконец.

Мик заржал.

— Я никогда не шучу, когда дело касается секса!

— Тогда придется считать, что я этого не слышала, — с угрозой произнесла Никки, раздумывая о том, что в своих жалких попытках пошутить Мик иногда заходит слишком далеко.

— Считай, считай… — Мик картинно передернул плечами. — И пусть это поможет тебе скоротать ночь.

«Скоротать ночь…»— с неожиданной тоской подумала Никки. Долгую, пустую, одинокую… В последнее время Ричард был холоден, как рыба; Лара не способна была думать ни о ком, кроме этого своего Джоуи, Мик хотел переспать с ее несовершеннолетней дочерью, и Никки осталась совсем одна — одна и с грузом забот на плечах.

Поистине, тут было отчего прийти в отчаяние, но она твердо решила не поддаваться.

Но едва только Никки вернулась в свой кабинет и села за стол, как вчерашний вечер сам собой всплыл в ее памяти.

К тому времени, когда гости, наконец, разошлись, Ричард едва держался на ногах. Раскачиваясь словно тростник на ветру, он побрел в спальню и рухнул на кровать. Никки рассчитывала, что он сразу же заснет, но этого, увы, не случилось. На протяжении почти целого часа ей пришлось выслушивать его пьяные разглагольствования и даже проклятия. Прежде чем его окончательно сморило, Ричард успел обвинить Мика в бездарности, назвать «Возмездие» проходной дешевкой, отнимающей у него жену, и пожаловаться на Лару, которая вот-вот совершит самую серьезную ошибку в своей жизни.

Потом он захрапел, а Никки долго лежала рядом без сна и думала, думала, думала… Она еле терпела Ричарда, когда он так напивался — в пьяном виде он становился скандально-шумным, кичливым и задиристым. Да и вообще… Что, в конце концов, случается со всеми мужчинами, за которых она выходила замуж?

Сначала Шелдон, теперь вот Ричард… Может быть, значительная разница в возрасте убийственна для счастливого брака?

Утром Никки уехала задолго до того, как Ричард проснулся.

И почти вся первая половина дня ушла у нее на то, чтобы добиться роли для приятеля Лары. Нет, определенно работа продюсера оказалась намного сложнее, чем она полагала. К каждому нужно было найти свой подход, даже к Ларе…

Когда Лара вернулась домой, она застала Джоуи в гостиной — он смотрел спортивные новости по телевизору. Вид у него был умиротворенный.

— Привет, красотка, — лениво бросил он и тотчас же снова уткнулся в телевизор.

— Завтра в семь часов утра ты встречаешься с Миком, — с торжеством объявила Лара. — Опаздывать не рекомендуется!

— В семь… — простонал Джоуи. — Это слишком рано!

Лара взяла со столика пульт и выключила телевизор.

— Я сделала то, что ты просил, — сказала она негромко. — Я поставила под удар свою репутацию, а ты…

Джоуи, потягиваясь, поднялся с кресла.

— Как это? — спросил он.

— Мне пришлось шантажировать Никки. Я почти открытым текстом сказала ей, что откажусь от роли, если она не исполнит моей просьбы. С моей стороны это было… не по-товарищески.

И просто непорядочно.

— Кажется, — негромко сказал Джоуи, — мы с тобой уже давно выяснили, что всеобщая любимица Лара Айвори — вовсе не какая-нибудь бесхребетная мямля, которая только и думает, как бы всем угодить. — Тут он привлек ее к себе и медленно провел ладонью по спине. — Действительно, внешне ты похожа на святую, но внутри ты просто маленькая развратная дрянь. Испорченная, эгоистичная шлюшка…

— Ты так считаешь? — вздрагивая, проговорила Лара.

— Иди-ка сюда, красотка, — сказал он, крепко целуя ее в губы. — Забыл тебе сказать — мне тебя очень не хватало…

— Правда? — шепнула Лара.

— Правда.

— И что же ты делал весь день, пока меня не было?

— Сражался со скукой. Сначала я до изнеможения плавал в твоем бассейне, потом миссис Креншо приготовила мне яичницу из шести яиц. После завтрака я немного порылся в твоих компакт-дисках. Знаешь, по-моему, там кое-чего не хватает.

— Я знаю, — вздохнула Лара. — Просто мне некогда пойти в «Тауэр»и посмотреть на их новые поступления.

— Может, съездим туда вместе?

— Ты же прекрасно знаешь, что на улице меня обычно узнают.

— А если мы приклеим тебе усы? Или загримируем… скажем, под Майкла Джексона? Все будут думать, что это он, и никто не догадается, что ты — Лара Айвори.

— Меня узнают, даже если я буду в противогазе, — вздохнула Лара.

— Хорошо, — согласился Джоуи. — Мы достанем тебе короткий черный парик и большие темные очки. А может быть, лучше одеть тебя, как мальчика?

— Совсем маленького? — с сомнением спросила Лара.

— Нет, не совсем, конечно… Скажем, как подростка лет тринадцати-четырнадцати. У тебя такая маленькая грудь, что ты вполне можешь сойти за тинейджера.

— Значит, я еще и плоскогрудая? — спросила Лара, притворяясь рассерженной.

— Не совсем, — быстро возразил Джоуи и, рассмеявшись, сжал двумя пальцами ее сосок. — Мне твои грудки даже очень нравятся.

Лара схватила со столика журнал в глянцевой обложке и, играя, несильно хлопнула Джоуи по голове. Защищаясь, он поднял руки, и оба, хохоча, повалились на диван.

Джоуи крепко обнял Лару и прижал к себе. Таких легких и вместе с тем глубоко чувственных отношений у него не было никогда и ни с кем. И, откровенно говоря, они очень ему нравились. Конечно, Лара была сногсшибательно красива и весьма знаменита — с этим никто не спорил, — но это было не главное.

Главное, она была по-настоящему нежной, доброй, заботливой, веселой, обаятельной, любящей и дьявольски сексуальной.

Неужто ему, наконец, повезло — повезло по-настоящему?

Лара с довольным видом уткнулась лицом ему в грудь.

— Обычно после полного рабочего дня я чувствую себя совершенной дохлятиной, — пожаловалась она. — Но не сегодня.

Ты вдохнул в меня новую жизнь, разбудил во мне вторую Лару, о существовании которой я прежде не догадывалась.

Джоуи озадаченно посмотрел на нее.

— Ты хочешь сказать, что раньше ты не знала настоящего наслаждения?

— Мой брак с Ричардом был очень… спокойным, размеренным. Как ты знаешь, он намного меня старше.

— Да, я это заметил.

— Что касается Ли, то он, конечно, был очень мил, но…

— Очень мил — это не достоинство, — отозвался Джоуи и, сжав в ладонях ее трепещущие груди, принялся потирать и пощипывать соски. — Я уверен, что он не умел ласкать тебя так, как я. Правда?

Лара завозилась у него на коленях и попыталась сесть.

— Послушай, Джоуи, это безумие… Мы с тобой знакомы так недолго, а мне почему-то кажется, что мы знаем друг друга уже целую вечность.

— Это называется идеальной психологической совместимостью, — сказал Джоуи неожиданно серьезным тоном.

Лара встала.

— Ах, вот как это называется? — спросила она.

Джоуи тоже поднялся с дивана.

— Что сказала Никки? — спросил он совершенно другим тоном. — Она обещала тебе уволить Айдена Сина и отдать его роль мне?

— Если бы это зависело от меня, — откликнулась Лара, — то роль главного насильника я, безусловно, отдала бы тебе.

Джоуи подошел к бару и, открыв его, достал оттуда банку охлажденного пива.

— Я сегодня немного листал сценарий, — заметил он небрежно. — Довольно сложная вещь…

— Я знаю.

— Ты доверяешь этому гомику.

— Мику Стефану? — снова Спросил Джоуи. — Я не исключаю, что он, возможно, действительно гениальный режиссер, но насколько он подходит именно тебе? Кроме того, мне показалось, что, снявшись в подобной роли, ты можешь нанести серьезный ущерб своему имиджу, который успел сложиться за девять лет твоей звездной карьеры…

— Я знаю.

— Как ты думаешь, почему твои поклонники ходят на твои фильмы? — Джоуи вскрыл жестянку и сделал большой глоток.

— Может быть, потому, что я — хорошая актриса? — улыбнувшись, спросила Лара.

— Нет. — Джоуи покачал головой. — Они ходят на тебя, потому что их привлекает твой имидж, твоя аура.

— Какая это, интересно, у меня особенная аура? — прищурилась Лара.

— Ну, ну, не скромничай, Лара, что есть — то есть. Ты — красива, обаятельна и сексуальна. О такой женщине, как ты, мечтает каждый мужчина.

— Я рада, что ты добавил «сексуальна», — одобрительно склонила голову Лара.

— Давай разберемся, — сказал Джоуи. — Почему меня так потянуло к тебе? Ведь, как ты понимаешь, у меня было много женщин…

— Надеюсь, это было до твоей помолвки? — перебила его Лара.

— Да, — серьезно ответил он. — Я считаю верность одной из главных добродетелей. А ты?

— Разумеется, — столь же серьезно промолвила Лара. — Я тоже так считаю, Джоуи. После того, что устроил мне Ричард, я поклялась, что никогда не буду поддерживать отношения с мужчиной, который способен мне изменить.

— А что ты будешь делать, — с любопытством спросил Джоуи, — если однажды, вернувшись домой, ты застанешь меня в постели с… скажем, с Кэсси?

— Это не очень хороший вопрос, Джоуи, — ответила Лара и не удержавшись, фыркнула.

— Нет, скажи!.. — упорствовал Джоуи. — Что ты предпримешь? Выгонишь меня вон? Оторвешь мне башку? Наорешь на меня? На нее? Что ты сделаешь?

— Просто уйду, — спокойно ответила Лара. — Уйду навсегда.

— О нет, крошка, — уверенно сказал Джоуи. — От меня ты никуда не уйдешь.

На мгновение зеленые глаза Лары сделались темными, словно штормовое море.

— На твоем месте, Джоуи, я бы не была так уверена, — сказала она тихо. — Я гораздо сильнее; чем ты думаешь.

Когда Никки вернулась в свой дом в Малибу, Ричард снова был пьян.

— Похоже, у тебя это входит в привычку, — сухо заметила Никки. — А я-то думала, что ты справился со своим пристрастием к спиртному.

— В чем, собственно, дело? — с негодованием откликнулся Ричард. — Мне что, нельзя уже расслабиться?

«О боже, — подумала Никки, — только бы не поссориться-с ним снова!»

— Ты сегодня не работал? — спросила она, проходя на кухню.

— Все уже сделано, — ответил Ричард, устремляясь за ней.

Никки слышала, как он налетел в коридоре на банкетку и чертыхнулся. Наконец он появился в кухне.

— Где Саммер? — спросила она.

— Откуда я знаю? Ушла, — буркнул Ричард по-прежнему агрессивно.

— Послушай, Рик, — сказала Никки, чувствуя, что терпению ее приходит конец. — Это ты настоял, чтобы я попробовала себя в качестве продюсера. Ты подбадривал меня и обещал помогать, а сам что делаешь? Я думала, тебе хочется, чтобы я сделала этот фильм, а оказывается…

— Насколько я помню, это не я присоветовал тебе уговорить Лару сняться в главной роли, — немедленно отозвался Ричард. — Этот твой режиссер — полный кусок дерьма, он погубит ее карьеру. — Он пьяно икнул. — Ты воспользовалась своей дружбой с ней, и мне это не нравится.

— Лара сама захотела сниматься в моем фильме, и ты это прекрасно знаешь, — в который раз возразила Никки и, открыв холодильник, достала оттуда два бифштекса, завернутых в фольгу. Ей оставалось только сунуть их в духовку и разогреть.

— Она пошла на это только из-за меня, — пробормотал Ричард.

— Это ты так думаешь, — парировала Никки, укладывая мясо на решетку гриля.

— Если бы не я… — Ричард снова икнул. — Если бы не я, Лара не подпустила бы себя к тебе… тебя к себе и на пушечный выстрел.

Никки выпрямилась.

— Что это значит?

— То и значит…

— Мне очень жаль, что ты так думаешь, — спокойно сказала Никки, хотя ее спокойствие было напускным — просто она была не готова к новой стычке. — Но давай обсудим это попозже — сейчас я должна приготовить ужин.

Но никакого «попозже» уже не получилось. За ужином Ричард выпил столько, что лишь каким-то чудом добрался до спальни и, упав на кровать, тотчас захрапел.

Саммер и Тина отправились в «Кружечку»и проплясали там всю ночь. Иногда они танцевали друг с другом, но чаще — с разными кавалерами, в которых недостатка не было. Когда они, наконец, вернулись за свой столик у входа, их лица и плечи слегка блестели от пота.

— Вчера вечером к моей матери приезжали Мик Стефан и Айден Син, — отдуваясь, сообщила подруге Саммер. — Представляешь? Мик чуть не обделался, когда увидел меня! А Айден, глупышка, притворился, будто он меня впервые видит.

— Вот хрен дешевый! — Тина фыркнула.

— А знаешь, что я сделала потом?

— Что?

— Я взяла такси и поехала за ним, в его вонючую старую квартирку, чтобы сказать ему все, что я о нем думаю.

Тина слегка приподняла выщипанную бровь.

— Ты это сделала?

— Ну… — Саммер хихикнула. — На самом-то деле я поехала туда, чтобы заставить его переспать со мной, но он не захотел.

Я думаю, что он — гомик.

— В самом деле?

— Верняк. Если бы он был нормальным, тогда почему он не захотел меня?

— Знаешь, Сам, — задумчиво сказала Тина, — если ты действительно хочешь переспать с кинозвездой, я могу тебе помочь.

— Не свисти! — презрительно откликнулась Саммер.

— Нет, я действительно могу это устроить, — настаивала Тина. — А самый улет в том, что за это тебе еще и заплатят как следует. Одной моей подруге за один раз отвалили столько, что нам с тобой хватило бы на целый месяц. Это очень крутые бабки, Саммер.

— Ух ты! — откликнулась Саммер. Ей очень хотелось, чтобы ей за что-нибудь платили, неважно за что.

— Если ты согласна, я могу все устроить, — небрежно добавила Тина. — Только уговор — на меня не ссылаться и вообще держать язык за зубами. Договорились?

— Заметано, — отважно кивнула Саммер. — Я согласна.

— Смотри, — предупредила Тина. — Это не игрушки. Сам, это настоящее дело, и ты не должна меня подводить.

— Я же сказала, что буду молчать, — обиделась Саммер.

— Ну ладно. Я все устрою, а ты позвони мне утром. О'кей?

Саммер кивнула. Еще одно приключение!.. Скорей бы наступило это завтра…

Глава 36

В тюрьме у Эдисон Кэнел было много свободного времени, и она употребила его на то, чтобы тщательно обдумать и как следует спланировать свою месть. Восемнадцатимесячный срок заключения, назначенный судом, ей автоматически сократили наполовину. Полных девять месяцев ей предстояло вынашивать свои мстительные планы и лелеять ненависть к той, из-за которой она попала за эти стены.

Элисон хотела отомстить Ларе Айвори — этой грязной шлюхе, подлой, развратной гадине. Она считала ее другом, но Лара предала ее. Лара была таким же врагом, как и все те идиоты, с которыми Элисон приходилось сталкиваться на протяжении всей ее жизни.

Лара Айвори сумела обмануть всех своим ангельским лицом, но теперь Элисон точно знала, что это была просто маска, под которой скрывалась холодная, расчетливая, подлая дрянь.

Когда ее выпустят, она должна будет с корнем вырвать этот сорняк, чтобы он не отравлял собой почву, воздух, воду…

Да, она сотрет эту приветливую, милую улыбку с ее красивого лица. Она заставит Лару горько пожалеть о своем предательстве!

И с каждым новым проведенным в тюрьме днем ее жажда мщения и справедливости становилась все острее.

Глава 37

— Где ты учился? — небрежно спросил Мик, откидываясь на спинку кресла. Ноги в мягких замшевых мокасинах он забросил на стол; в зубах дымилась сигарета; линзы сильных очков поблескивали словно два кусочка льда.

— Какая разница? — пожал плечами Джоуи, пытаясь придумать какой-нибудь способ произвести впечатление на эту самодовольную задницу. Он знал, что Мик его ненавидит — иначе просто не могло быть. На взгляд абсолютного большинства мужчин, — в особенности таких уродов, как Мик, — Джоуи был слишком хорош собой.

И все же он должен был найти с ним общий язык, обязательно должен!

— Так где же? В Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе? — продолжал допытываться Мик.

— В общем-то в Нью-Йорке, — сказал Джоуи, намеренно, уклоняясь от прямого ответа. — Я посещал разные актерские классы, мастерские и прочее… Потом мне повезло, и я снялся в «Твердом».

— Ага, я так и знал, что где-то я тебя видел! — Мик свирепо сощурился. — А почему после этого ты больше нигде не снимался?

— По семейным обстоятельствам. — Джоуи пожал плечами. — Сразу после того как я вернулся в Нью-Йорк, мне удалось получить роль в «Спящем». Только это была совсем маленькая роль.

— Это там ты встретился с Ларой? — уточнил Мик и пошевелил лежащими на столе ногами. — Смазливая куколка. Есть на что посмотреть, есть за что подержаться, так?

— Несомненно, — согласился Джоуи, до боли стискивая зубы. Больше всего в эти минуты ему хотелось схватить Мика за волосы и несколько раз приложить о полированную поверхность стола. Проклятый сукин сын, как он посмел так говорить о Ларе?!

Мик осклабился.

— Хорошо, когда такая бабенка может заодно похлопотать о том, чтобы найти работу для своего приятеля, верно?

Неожиданно Джоуи понял, как, на каком языке он должен говорить с этим подонком, чтобы он принял его за своего.

— Я сплю с ней, — сказал он спокойно. — Почему я не могу играть в том же фильме, что и она?

Это было Мику понятно.

— Так бы сразу и сказал! — воскликнул он, широко улыбаясь. — Я могу выкинуть любого, если понадобится. По сценарию полицейскому детективу полагается молодой помощник. Вообще-то сначала я хотел сделать этого парня черным, но какая разница?.. — Он сбросил ноги со стола и, достав откуда-то потрепанный экземпляр сценария, метнул его через стол. — Правда, — добавил он уже не так оптимистично, — теперь мне придется выкинуть чернокожего актера, а это означает, что профсоюз потребует моей крови, но мне плевать. Страница пятьдесят пятая, Джоуи. Может, хочешь сначала посмотреть текст?

Джоуи взвесил сценарий в руке.

— С кем я буду читать? — спросил он, — Со мной. — Мик встал и, обогнув стол, подошел к нему. — Я буду читать за старшего детектива. Когда-то я тоже актерствовал…

— Да?

— Да, я с этого начинал. — Мик поправил очки и близоруко прищурился. — Конечно, — добавил он, — говорить тебе почти не придется, зато ты все время будешь рядом, а это очень удобно, если хочешь контролировать свою подружку. — Он хихикнул. — Должно быть, Лара очень хороша в постели, я угадал? Все классные штучки похотливы как кошки. И так же царапаются!

— Можно сказать и так, — отозвался Джоуи, ища нужную страницу.

Мик несколько раз моргнул; ответ Джоуи пришелся ему весьма по душе.

— Когда мы будем работать вместе, мы как-нибудь поболтаем с тобой обо всем этом подробно, — заметил он. — Что скажешь?

— Скажу, — проговорил Джоуи, — что когда я буду сниматься в этом фильме, мы сможем болтать сколько угодно. Об этом и о многом другом.

Мик снова хихикнул.

— Вот и отлично. А теперь давай читать эту хреновину.

— Ричард? — спросила Лара в телефонную трубку, которую она прижимала к плечу. — Никки уже ушла?

— А что? — ответил он. — Со мной ты уже не хочешь разговаривать?

— Но ты же всегда так занят…

— Но не для тебя, дорогая.

— Что ж, спасибо, — торопливо проговорила Лара.

— «Французская сиеста» скоро выйдет на экраны, — продолжал Ричард. — Ты сработала безупречно! Я не знаю другой актрисы, которая смогла бы так сыграть. Это… это просто великолепно, Лара!

Хвалить кого-то было настолько не в характере Ричарда, что Лара невольно припомнила слова Джоуи о том, что бывший муж все еще неравнодушен к ней. В глубине души она и сама сознавала, что Джоуи прав. Лара хорошо знала, почему. Он уже не мог заполучить ее, и это служило для него достаточно сильным раздражителем.

— Мне очень хочется поскорее увидеть наш фильм, Ричард.

— Хочешь, я организую для тебя предварительный просмотр?

— Я уж потерплю. Так дома Никки или нет?..

— Я тут подумал, — продолжал Ричард, не обнаруживая никакого желания передавать трубку Никки, — что нам с тобой надо бы пообедать. Как ты на это смотришь?

— Вообще-то я не против. Но в ближайшее время я очень занята, ни минуты свободной. Честно!

— Я тебя понимаю, Лара, отлично понимаю! И все-таки подумай… Ведь людей, которым на самом деле не все равно, что с тобой будет, не так уж и много. Ближе меня у тебя все равно никого нет…

Ричард имел полное право так думать, потому что даже ему Лара не открыла о себе всей правды. Ее родители погибли в автокатастрофе — и точка. Воспитала ее дальняя родственница, которая тоже умерла. Правда же была слишком страшной, чтобы Лара могла довериться кому-то.

— Я беспокоюсь о тебе, Лара, — сказал Ричард своим самым проникновенным голосом. — Кстати, этот парень, который был с тобой на вечеринке, — кто он?

Но Лара не испытывала ни малейшего желания откровенничать с Ричардом.

— Какого черта вы все меня об этом расспрашиваете?! — взорвалась она, окончательно теряя терпение. — Что мне теперь, заводить для вас досье на каждого, с кем я встречаюсь?

— В последний год ты ни с кем не встречалась, — заявил Ричард жестко, и Лара поняла — это на нее было собрано подробнейшее досье. — До этого у тебя был Ли. Все мы знали, кто он и откуда. А этот твой итальянистый проходимец Лоренцо…

— Мне очень приятно, что ты взял на себя труд руководить моей жизнью, но я тебя об этом не просила! — перебила его Лара, но Ричард не обратил на ее реплику ни малейшего внимания.

— Так вот, этот твой Джоуи Лоренцо… Никто не знает, откуда он взялся, где работал до этого, кто его родители. Может быть, он уже давно объявлен в федеральный розыск…

— Преступники, объявленные в федеральный розыск, не особенно стремятся к популярности, — парировала Лара, сдерживаясь из последних сил. — Во всяком случае не настолько, чтобы сниматься в кино. Послушай, Ричард, давай прекратим этот бессмысленный разговор, ладно? Я уже взрослая женщина и могу сама решать, с кем мне встречаться, а с кем — нет. Я не нуждаюсь в присмотре. Надеюсь, это понятно?

— Конечно, понятно, милая, — легко согласился Ричард. — И все же на твоем месте я не стал бы спешить. Я… и мы все просто хотим тебе помочь.

— Я не нуждаюсь в такой помощи!

— Как скажешь, дорогая, как скажешь… И все-таки, давай лучше встретимся тет-а-тет — поужинаем и все как следует обсудим. Подобные вопросы по телефону не решаются. Так как?

— А что скажет Никки? — быстро спросила Лара.

— Никки не обидится, даю слово. — Ричард откашлялся. — Она все понимает, и я знаю, что ее волнуют те же проблемы.

Лара промолчала. Она могла поручиться, что насчет Никки Ричард не врет, а он, приняв ее молчание за знак согласия, принялся развивать успех.

— Как насчет завтра, Лара? Скажем, в Вэли, в ресторане «Жарден»… Можно встретиться вечером или даже днем, если тебе так удобнее. Для меня это важно, Лара!

— Ну хорошо, — неожиданно для самой себя согласилась Лара. — Только больше никаких допросов, договорились? Я счастлива, и это самое главное. Такой счастливой я еще никогда не была, и не надо портить мне настроение.

— Лара, дорогая! — сказал Ричард самым проникновенным голосом. — Именно о твоем счастье и идет речь!

— О'кей, Ричард, — покорно вздохнула Лара. — Ну а теперь я могу поговорить с Никки?

— Подожди секундочку, я сейчас ее позову. — И Ричард исчез.

Через несколько секунд Никки взяла трубку параллельного аппарата.

— Когда ты уезжаешь в офис? — спросила Лара.

— Скоро. А что?

— А прогон у нас в десять часов?

— Надеюсь, ты звонишь не для того, чтобы сказать, что не сможешь прийти?

— Конечно, нет!

— Тогда в чем же дело?

— Просто мне не терпится узнать, чем кончилась встреча Мика и Джоуи. Может быть, ты позвонишь мне, когда поедешь в Вэли?

— Послушай, Лара… — сказала Никки с неожиданной прохладцей в голосе, и Лара вдруг поняла, что это совсем не та открытая и дружелюбная Никки, с которой она привыкла иметь дело. — Ты изложила мне свои условия, я передала твой ультиматум Мику, — сказала эта новая Никки. — Он найдет роль для Джоуи — у него просто нет другого выхода.

— Правда?

— Ты же у нас звезда, Лара. Ты очень ясно дала мне это понять.

— Но, Никки, я вовсе не хотела сказать, что если вы не возьмете Джоуи, то я не буду сниматься…

— Ты что хотела — то и сказала. — Никки вздохнула. — Впрочем, я тебя понимаю…

Никки обиделась не на шутку — теперь это было совершенно очевидно. Что ж, Лара, конечно, не стремилась к этому, но, с другой стороны, не могла же она угодить всем сразу!

Потом она подумала о Джоуи и улыбнулась. Джоуи Лоренцо… Он относился к ней как к женщине, а не как к кинозвезде, и Ларе это очень нравилось. Она устала быть звездой — ей хотелось побыть просто Ларой.

А он был для нее Джоуи. Он умел распалить ее, довести до экстаза, до восторга, умел подарить ей неземное наслаждение и радость. Последние две ночи он провел в ее постели, и они занимались любовью чуть не до самого утра. Прежде Лара и не подозревала, что секс может быть таким разнообразным, таким удивительным, таким богатым на ощущения. Отныне само слово «страсть» звучало для нее совершенно, и все это — благодаря Джоуи.

О чем-то подобном Лара мечтала всю свою взрослую жизнь, и теперь, когда у нее был Джоуи, она не собиралась позволять всем и каждому лезть в ее жизнь. Какое им всем дело до того, откуда Джоуи родом и каким было его прошлое? Ей самой это было безразлично — или, точнее говоря, почти безразлично, — и она не понимала, почему Никки и Ричарда это должно занимать больше, чем ее. А ведь их, похоже, только это и интересовало.

Только одно было странно Ларе: в разговорах с ней Джоуи в последнее время больше не упоминал о Филиппе. Однако поразмыслив, она отнесла это за счет его деликатности. Он просто не хотел сделать ей больно.

Кроме того, у Лары были собственные секреты, которые она хранила как зеницу ока и которыми не собиралась делиться даже с Джоуи. Это приучило ее обуздывать свое любопытство и уважать чужие тайны.

Лара начала было одеваться к завтраку, но вдруг снова накинула на плечи ночной халат и отправилась в комнату Джоуи. Ей было несколько неловко от сознания того, что она вторгается в его личную жизнь, но остановиться оказалось выше ее сил.

Войдя в спальню, она чуть не налетела на чемоданы Джоуи, которые лежали один на другом возле самого порога. В стенном шкафу висела его одежда, в том числе и костюм от Армани, в котором он снимался в «Спящем». Джоуи разрешили оставить его за собой за символическую плату, поскольку он был специально подогнан по его фигуре. Все остальные вещи — джинсы, майки, джемпера — имели весьма потрепанный вид, и Лара подумала о том, что ей нужно будет срочно заняться его гардеробом. Только обставить это надо было поделикатнее… Вообще же она готова была купить ему все что угодно — одежду, машину, дом… Для нее это не имело никакого значения, поскольку она не сомневалась в их общем счастливом будущем.

Ей никогда не приходило в голову, что Джоуи мог польститься на ее деньги. Лара отлично знала, что может получить любого мужчину, и не только потому, что она была знаменитой кинозвездой. Нет, не слава и не известность были ее главными достоинствами — она была по-настоящему красива, и именно эта красота заставляла мужчин желать ее.

Впрочем, бывали в ее жизни такие минуты, когда Лара проклинала свою красоту. Особенно часто это случалось с ней в юности, в те далекие страшные годы, о которых она никогда, никому ничего не рассказывала…

При воспоминании о прошлом лицо ее омрачилось, и она поспешила отогнать от себя тяжелые мысли. Нет, она не будет думать об этом сегодня!

Лучше она будет думать о Джоуи…

Лара продолжила осмотр, но так и не обнаружила в комнате Джоуи ни фотографий, ни бумаг — ничего личного. Тогда, чувствуя, как от стыда горит лицо, она вернулась к чемоданам и открыла верхний из них. Внутри не оказалось ничего, кроме груды грязных носков и несвежего белья. Второй чемодан был заперт.

Лара в растерянности огляделась по сторонам, но ключа нигде не было видно. Правда, у Лары мелькнула мысль об отвертке, но это, пожалуй, было уже чересчур. Борясь с искушением, она выскочила в коридор и чуть не столкнулась с миссис Креншо.

— Все в порядке, мисс Лара? — с достоинством спросила экономка.

— Да, конечно, — пробормотала Лара и, пряча глаза, поспешно скрылась в своей спальне.

Накануне она просила Джоуи позвонить ей, как только он закончит разговор с Миком. Но Джоуи все не звонил, и Лара уже не находила себе места от тревоги.

Бросив взгляд на часы, она решительно оделась и поехала в Вэли. В приемной дирекции Лара обнаружила Джоуи, Мика и трех технических работников, которые пили кофе с пирожными и что-то оживленно обсуждали. Судя по их виду, все прошло нормально, и Лара вздохнула с облегчением.

Увидев ее, Джоуи отставил чашку и поднялся из-за стола.

— Привет, крошка, — сказал он с улыбкой.

— Доброе утро, Джоуи, — сдержанно ответила Лара, пряча свою обиду. Ну что ему стоило позвонить ей! Но Джоуи уже сгреб ее в охапку и крепко поцеловал в губы, показывая всем, что она принадлежит ему.

Мик выбрался из-за стола и с понимающей улыбкой кивнул Ларе.

— Привет, — сказал он, рассеянно почесывая живот. — Ты сегодня рано…

— Да, — кивнула Лара, натянуто улыбаясь. — Только я еще не завтракала. Пойдешь со мной, Джоуи?

— Конечно, Лара, — отозвался он и подмигнул Мику. — Увидимся…

Интересно, подумала Лара, почему у нее такое чувство, что они разговаривали о ней?

— Ты должен был позвонить мне. Забыл? — спросила она, как только они вошли в лифт.

— Никак не мог отделаться от Мика, — объяснил Джоуи. — После того как он дал мне роль детектива номер два, он болтал и болтал и никак не мог остановиться. Что мне было делать?

— Значит, он взял тебя?

— Ну конечно! И знаешь, что мне больше всего нравится?

Что теперь я все время буду рядом и смогу присматривать за тобой.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы за мной присматривали, Джоуи, — перебила Лара. — Когда я работаю, я не люблю, когда мне мешают…

— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул Джоуи. — Именно поэтому рядом с тобой должен быть кто-то, кто мог бы оградить тебя от ненужного общения.

— Со мной повсюду ходит Кэсси, — возразила Лара. — Мне ее вполне хватает.

— Нет, милая, — мягко, но настойчиво повторил Джоуи. — Пока будет сниматься этот фильм, рядом с тобой буду я!

— Да? — удивилась Лара. Его настойчивость была ей непонятна. — В общем, — продолжала она, несильно пожимая ему руку, — я рада, что все получилось, как мы хотели. Так что позвони своему агенту — пусть оформляет договор.

Джоуи почему-то казалось, что Мадлен Френсис вряд ли обрадуется его звонку, поэтому он сказал:

— Мне, честно говоря, не хочется снова связываться с агентом, который был у меня в Нью-Йорке. Он… не слишком чистоплотен. Может быть, ты могла бы порекомендовать мне кого-нибудь в Лос-Анджелесе?

— Ты можешь обратиться к моему агенту. Я скажу Кэсси, она обо всем договорится.

— А почему ты сама не хочешь позвонить ему?

— Позвоню, если ты так хочешь, — улыбнулась Лара.

Они вышли из лифта, пересекли вестибюль и вышли из здания, направляясь к небольшому кафе напротив. Несколько автомобилей едва не столкнулись, когда их водители заметили на улице саму Лару Айвори. Лара же, казалось, не обратила на это абсолютно никакого внимания.

Как только они устроились за столиком и сделали заказ, Лара достала из сумочки сотовый телефон и связалась с офисом своего агента. Квинн был на месте.

— Привет, Квинн, это Лара, — сказала она. — У меня есть для тебя новый клиент. Его зовут Джоуи Лоренцо, и он мой хороший друг. Ему нужно заключить хороший контракт для съемок в «Возмездии»… — Она немного помолчала, нетерпеливо постукивая кончиками пальцев по трубке телефона. — Да, — сказала она наконец, — я знаю, что фильм малобюджетный и что он может рассчитывать лишь на минимальную ставку. И все же сделай все, что сможешь…

Она повернулась к Джоуи, прикрывая трубку ладонью.

— Ты сможешь встретиться с ним завтра утром? — спросила она.

Джоуи кивнул.

— Хорошо, — сказала Лара в трубку. — Завтра утром он будет у тебя. Да, часам к десяти. Спасибо, Квинн. Готово, — выдохнула Лара, выключая телефон. Она была очень довольна собой.

Джоуи наклонился вперед и посмотрел на Лару внимательно и серьезно.

— Почему ты так хорошо ко мне относишься? — спросил он.

— Потому что ты тоже добр ко мне, — негромко ответила Лара. — Одно без другого было бы невозможно.

— Я стараюсь, — вздохнул он.

— И довольно успешно, — кивнула Лара.

К их столу приблизилась официантка. Она принесла заказ — омлет и травяной чай для Лары и кофе с тостами для Джоуи.

— Ты видел Никки сегодня утром? — спросила Лара, когда официантка отошла.

Джоуи покачал головой.

— Нет, а что?

— По-моему, она обиделась на меня. Она считает — и не без оснований, — что я переборщила, когда уговаривала ее дать тебе роль в этом фильме. Но я знаю — ты не подведешь ни меня, ни ее.

— Ни Мика, — добавил Джоуи конфиденциальным шепотом. — Он был очень доволен тем, как я читал.

— Я же говорила, у тебя талант, — кивнула Лара.

В ответ Джоуи взял ее за руку, и они улыбнулись друг другу.

Это было какое-то наваждение — во всяком случае для Лары.

Ее чай давно остыл, а они никак не могли разнять рук.

Глава 38

Саммер проснулась поздно. Это начинало входить у нее в привычку, но она не видела в этом ничего особенного. В самом деле, почему бы не поспать столько, сколько ей хочется? Идти в школу было не нужно, и никто не стоял над душой и не зудел, что молоденькой мисс негоже до обеда валяться в постели. Старая миссис Штерн, экономка отца Саммер, была именно такой: каникулы, не каникулы — ей было наплевать. В ее немецкие мозги раз и навсегда было вколочено дурацкое правило, что в приличных домах дети встают в семь, убирают за собой постель и идут в ванную. Дети!.. Это Саммер-то — дети!.. Тьфу! Жаль, нельзя рассказать ей, что вытворяет у нее под носом ее обожаемый герр Шелдон — старая хрычовка непременно грохнулась бы в обморок.

Как же хорошо, что все они остались в Чикаго и что она может жить нормальной, взрослой жизнью, не боясь, что поздним вечером папахен ввалится в ее комнату, теребя «молнию» на ширинке. А какой гнусной становилась его ухмылка, когда он склонялся над нею в темноте…

При мысли об этом Саммер невольно вздрогнула, как от озноба. Ах, когда же она будет полностью свободна? Ну ничего, когда ей стукнет шестнадцать, она не задержится в отцовском доме ни одной лишней секунды!

Накануне она вернулась домой в четыре утра и столкнулась в кухне с Ричардом, который жадно пил холодную воду. Саммер и сама собиралась хлебнуть тоника или апельсинового сока, чтобы — . как-то облегчить похмелье: сидя с друзьями в баре, она выцедила три или четыре крепких коктейля и теперь чувствовала себя так, как будто ее сейчас стошнит.

— Только пришла, да? — с трудом спросил Ричард, протирая опухшие глаза.

«О нет!.. — пронеслось в голове у Саммер. — Только нотаций' мне сейчас и не хватало!»

— Я должна была заночевать у подруги, — быстро объяснила Саммер. — Мы уже легли спать, когда в кухне что-то загорелось.

Вся квартира провоняла дымом, поэтому я решила вернуться домой.

— Весьма изобретательно, — похвалил Ричард. — Только лучше прибереги эти истории для своей мамочки.

Саммер с облегчением хихикнула. С Ричардом ей всегда было легко — он никогда не читал ей нравоучений и вообще был самым лучшим. И почему Лара развелась с ним? На ее месте Саммер вцепилась бы в Ричарда всеми своими коготками и ни, куда бы его не отпустила. Может быть, Лара — дурочка?

Раздумывая об этом, Саммер повернулась на другой бок и неожиданно вспомнила, что обещала позвонить Тине. Вчера у них был какой-то разговор насчет кинозвезд и крутых бабок. Интересно, наврала Тина или нет?

Саммер вздохнула. Если бы ей удалось заработать достаточно денег, она никогда бы не вернулась домой.

К десяти часам все, кто был занят в съемках «Возмездия», собрались в большом конференц-зале под офисом дирекции, где и должен был состояться первый прогон сценария. Но Мик где-то задерживался, и, ожидая его, актеры толпились возле кофейных автоматов, знакомясь друг с другом. Лара никого из них не знала, однако это не мешало ей мило улыбаться и кивать в ответ на устремленные на нее взгляды. Она хорошо знала, что от нее, как от звезды, во многом зависит, будет ли обстановка на съемочной площадке непринужденной и дружеской или нет. Кроме того, втайне она была рада, что Джоуи тоже участвует во всем этом.

Каждый раз, когда она думала о том, что во время съемок он будет рядом с ней, у Лары сразу же поднималось настроение.

Джоуи решил тем временем очаровать Никки. В конце концов она была не только подругой Лары, но и продюсером фильма, в котором он снимался, и нормальные отношения с ней были бы совсем не лишними. Подойдя к ней, он слегка поклонился и сказал:

— Я хотел бы поблагодарить тебя, Никки. Я знаю, тебе пришлось постараться, чтобы устроить меня на эту роль. Считай, что я твой должник.

— Благодари свою Лару, а не меня, — холодно ответила Никки.

— Я обязательно это сделаю, но мне…

— Вот и хорошо, — перебила Никки и, сунув под мышку большой блокнот, который она до этого задумчиво листала, она решительно двинулась к кофейному автомату. Джоуи, нисколько не обескураженный этой явной демонстрацией, последовал за ней.

— Вы ведь с Ларой подруги, верно? — спросил он.

— Да, — не оборачиваясь, отрезала Никки. — Были до недавнего времени.

— Это очень хорошо! — продолжал Джоуи, пропустив последнюю реплику Никки мимо ушей. — Кто-то из великих однажды сказал, что человека делают его друзья. Я считаю, что это совершенно правильно, особенно — в наше время.

Никки остановилась и, повернувшись к Джоуи, смерила его долгим, внимательным взглядом. Она никак не могла понять, что ему от нее надо. Быть может, одобрения? Похвалы? Что ж, не исключено.

— Ты совершенно прав, Джоуи, — сказала она наконец. — У Лары много друзей — в том числе я, Ричард, другие… Поэтому ты должен хорошо усвоить: если ты когда-нибудь причинишь ей боль…

— Постой-постой! — перебил ее Джоуи. — Конечно, я для вас — человек новый, и вы имеете полное право относиться ко мне с недоверием, но я люблю и уважаю Лару. И всегда буду любить!

Никки сухо кивнула и отошла, и Джоуи мысленно чертыхнулся. Договориться с Никки оказалось не так просто, как он рассчитывал, однако Джоуи казалось, что ему стоит постараться, чтобы завоевать ее доверие. Все-таки она была близкой подругой Лары и оставалась ею, что бы она там ни говорила.

В этот момент в конференц-зал ворвался растрепанный Мик, и актеры стали занимать места за длинным столом. Лара, уже сидевшая в торце стола, жестом указала Джоуи на стул рядом с собой, и он поспешил туда.

Когда все расселись, Мик взял слово и произнес такую проникновенную и страстную речь, что произвел впечатление даже на Никки. Она знала, что хороший режиссер должен быть настоящим лидером, и Мик — несмотря на все свои недостатки — оказался именно таким человеком.

Самым последним на прогон приехал Айден Син. Он был одет в старые джинсы, мятую майку и черную бейсболку, на которой красными буквами было вышито «Утоли мои печали». На носу у него снова красовались темные очки.

— Я рада, что ты сумел-таки уделить нам минутку, — сухо заметила Никки, когда Айден проходил мимо ее кресла.

В ответ Айден Син сдвинул очки на кончик носа и внимательно на нее посмотрел.

— За меня не беспокойся, — парировал он. — Займись лучше своими проблемами. Их у тебя полон дом.

Никки нахмурилась. Откуда Айден узнал, что они с Ричардом в последнее время не ладят?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

— Ничего. Не бери в голову, — отозвался актер, тяжело опускаясь на стул. Впрочем, он выбрал место подальше от Никки.

— Начинаем! — громко объявил Мик.

Начался прогон. Джоуи, внимательно наблюдавший за Ларой, был поражен ее мастерством. Когда она читала за Ребекку, она сама становилась похожа на школьную учительницу. Казалось, даже ее ослепительная красота померкла, и Джоуи увидел Перед собой робкую, как мышка, ничем не примечательную женщину.

Сцена изнасилования занимала в сценарии целых двадцать страниц, но Лара справилась с нею как настоящий профессионал. Джоуи тоже удалось удачно прочесть свои несколько реплик, после чего он снова получил возможность наблюдать за Ларой.

Сценарий был не только сильным, но и очень сложным.

Даже простой прогон — или, как называли его актеры, «сухая» репетиция — потребовал от нее немалого напряжения сил, так что к концу чтения Лара чувствовала себя абсолютно опустошенной. Тем не менее она знала, что справилась, и Мик тут же подтвердил это, при всей труппе поцеловав Лару в губы.

— Великолепно! — воскликнул он, сияя. — Просто великолепно, Лара! Я всегда знал, что ты — настоящая звезда, но я не мог и представить, что уже на прогоне ты заставишь так прозвучать эту хренову муру!

— Спасибо, Мик, — смущенно сказала Лара. Она тоже была очень рада, что сумела сразу войти в роль. Вместе с тем напряжение уже начинало отпускать ее, и ей ужасно хотелось поскорее вернуться домой, чтобы Джоуи заключил ее в свои объятия.

Даже Никки, позабыв о своих обидах, не утерпела и крепко обняла Лару.

— Я так счастлива, так счастлива!.. — повторяла она снова и снова. — Ты замечательная актриса, Лара. Даже больше, чем замечательная, и зрителям пора это понять. Я уверена, что этот наш фильм принесет тебе то признание, которого ты заслуживаешь!

— Я постараюсь сделать все, что смогу, — смиренно сказала Лара.

— Твое «все, что смогу» просто восхитительно, волшебно! — воскликнула Никки и, смеясь от радости, снова обняла Лару. — Прости, что я на тебя злилась. Я должна была сразу подумать о том, что если тебе нравится Джоуи, значит, он — парень что надо.

Он прекрасно справился со своей ролью. Нет, он действительно очень хорош!

— Я не хотела давить на тебя, — сказала Лара извиняющимся тоном. — Просто здесь особенный случай. Если бы Джоуи не получил эту роль, ему пришлось бы вернуться в Нью-Йорк, и тогда у тебя на руках была бы раздраженная, несчастная и капризная кинозвезда. Ты же знаешь, какой стервой я могу быть…

— Слава богу, что все устроилось, — сказала Никки, сияя. — Слушай, Лара, у меня к тебе еще один вопрос — как тебе Мик?

Ты сможешь с ним работать?

— Он, конечно, не Ричард, но я уверена, что мы с ним поладим.

— Ну и славно, — с облегчением вздохнула Никки. — Сегодня у меня вообще удачный день. Даже Айден Син выглядит вполне нормально.

— Кстати, ты знаешь, что сказал мне Ричард, когда я звонила тебе сегодня утром?

— Наверное, он хотел еще раз предупредить тебя насчет Джоуи? — предположила Никки.

— Не только. — Лара улыбнулась. — Он приглашал меня поужинать с ним. Ты пойдешь с нами?

— Не могу. — Никки покачала головой. — Я слишком занята.

— А ты не будешь против, если мы…

Никки засмеялась.

— Должно быть, с этим фильмом я так замоталась, что перестала выглядеть привлекательной в его глазах… — Она машинально поправила челку. — Нет, Лара, я не буду против, хотя мне, конечно, хотелось бы, чтобы он пригласил и меня тоже.

— Но ведь он твой муж.

— Да, этого у него не отнимешь. — Никки натянуто улыбнулась, и Лара тотчас же насторожилась.

— В чем дело, Ник? У вас все в порядке?

— Конечно, — ответила Никки, которой не хотелось перекладывать свои проблемы на Ларины плечи. — Почему у нас должно быть что-то не в порядке?

— Если не хочешь говорить…

— Да нет, — отмахнулась Никки. — Все это мелочи. Впрочем, спасибо.

Лара огляделась по сторонам, ища взглядом Джоуи. Он стоял поодаль и мило беседовал с молоденькой ассистенткой режиссера — высокой, стройной девицей с пышным бюстом и длинными вьющимися волосами, и Лара неожиданно почувствовала укол ревности.

Странно! Прежде она никогда никого не ревновала. Определенно, с тех пор, как Джоуи появился в ее жизни, у нее не очень-то получается держать под контролем свои чувства.

— Как поживает Саммер? — спросила Лара, не без труда заставив себя снова повернуться к Никки.

— Думаю, неплохо, — ответила та. — Впрочем, я ее почти не вижу. Эта лентяйка встает в двенадцать, а когда она возвращается домой, одному богу известно. Впрочем, вместо того чтобы воспитывать ее двадцать четыре часа в сутки, я решила предоставить ей полную свободу. Последнее, что я о ней слышала, это то, что она хочет переехать в Лос-Анджелес.

— И как ты к этому относишься? — осторожно спросила Лара. — Лично мне кажется, что Лос-Анджелес не самый подходящий город для девочки-подростка.

— Я знаю. — Никки глубоко вздохнула. — Да и я слишком занята, чтобы разыгрывать из себя заботливую мамашу.

— В таком случае лучше всего будет отправить ее обратно в Чикаго, — задумчиво сказала Лара. — По крайней мере до тех пор, пока ты не закончишь съемки.

— Так я, пожалуй, и сделаю, — согласилась Никки. — Но все равно эта мера временная. За первым фильмом, я надеюсь, будет и второй, а Саммер девочка упрямая. Уж если она что-то вбила себе в голову… Ладно, завтра же позвоню Шелдону. Пусть скажет свое слово.

— Правильно, — одобрила Лара. — Саммер не стоит оставлять в этом городе без присмотра.

Никки нахмурилась.

— Ты что-то знаешь? Что-то такое, о чем мне тоже следовало бы иметь представление?

— Нет. Просто я хорошо помню, как я сама впервые оказалась в Лос-Анджелесе. Правда, мне было девятнадцать, но я вряд ли была намного опытнее твоей дочери. Теперь-то я знаю, сколько здесь соблазнов и какие опасности грозят молодой, симпатичной девушке в наших райских кущах, но тогда…

— Но, как я понимаю, тебе удалось справиться со всеми опасностями и обойти соблазны, — с улыбкой сказала Никки, но Лара не ответила. Ее взгляд на мгновение стал рассеянным, обращенным внутрь.

«Если бы ты только знала!..»— подумала она.

Ей снова стало одиноко и неуютно, и она машинально бросила взгляд в сторону Джоуи. Он уже шел к ней, и на губах его расцветала улыбка, которую Лара так любила. Взяв ее за руку, Джоуи несильно сжал ей пальцы и повернулся к Никки.

— Разве она не великолепна? — спросил он. — Это чудесная актриса и удивительная женщина. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что это не так! — добавил Джоуи и привлек Лару к себе.

Его рука поползла по спине Лары вниз и остановилась чуть ниже того места, где была резинка ее трусиков.

— Ты самая лучшая, Лара! Ты моя звездочка!

«Гм-м… — невольно подумала Никки. — Похоже, он стремится показать всем, что теперь — он хозяин. Что ж, поглядим, что из этого выйдет…»

Но Лара, похоже, не имела ничего против. Судя по взгляду, который она бросила на Джоуи, он мог позволить себе еще и не такое, и это вполне сошло бы ему с рук.

— Послушай, — сказал тем временем Джоуи, — почему бы нам не бросить одну из машин здесь и не поехать домой вместе?

Потом можно будет послать за твоей тачкой старика Креншо.

— Я не стану просить его ехать в такую даль, — возразила Лара.

— Почему? — удивился Джоуи. — Разве ты не платишь ему деньги за работу?

— Конечно, но…

— Значит, решено, — перебил Джоуи. — Поедем в «Ягуаре», а «мере» пусть стоит здесь.

— Решено, — тут же согласилась Лара, и на лице у нее появилась такая счастливая улыбка, что Никки поняла — пора прощаться.

Лара устроилась на пассажирском сиденье «Ягуара». Джоуи сел за руль. Захлопнув дверцу, он наклонился к Ларе и поцеловал ее в губы.

— Я горжусь тобой, — сказал он. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, не могу поверить, что теперь ты — моя.

— А как насчет тебя? — с улыбкой парировала Лара. — Ты тоже мой, верно? И я тобой тоже горжусь. Ты отлично читал.

— Да ладно тебе! — ухмыльнулся Джоуи. — Это же совсем крошечная роль.

— Маленькие роли самые трудные, — возразила Лара. — Ты отлично прочитал свои реплики.

— Лесть — лучший ключик к моим штанам, — прокомментировал Джоуи и ухмыльнулся. — Ты получишь свое сокровище.

Вернее — мое сокровище.

— На золотой тарелочке! — поддакнула Лара, и оба рассмеялись.

— Знаешь, о чем я подумал, — сказал Джоуи, выруливая со стоянки на улицу. — Когда съемки закончатся, нам с тобой надо будет съездить в Бали, на Таити или куда-нибудь еще.

— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет. — Лара сокрушенно покачала головой. — У меня много работы.

— Готов спорить, ты там уже побывала, верно?

— Я бываю только на съемочных площадках, Джоуи. Даже если мы снимаем на Таити, мира за пределами съемочного павильона для меня просто не существует.

— Значит, ты хотела бы закатиться куда-нибудь на острова?

— Я должна посмотреть свое расписание.

— Лара, — сказал Джоуи самым проникновенным тоном. — Скажи мне честно: ты когда-нибудь делаешь что-нибудь не по расписанию?

— Вообще-то да, — призналась Лара, несколько сбитая с толку.

— Тогда, как только съемки закончатся, мы торжественно предадим твое расписание огню, потому что теперь ты будешь жить совсем другой жизнью.

Лара улыбнулась и совершенно неожиданно для себя самой сказала:

— Как скажешь, Джоуи…

Саммер и Тина встретились на открытой веранде небольшого ресторанчика на Сансет-Плаза Драйв. Тина была не одна — рядом с ней сидела за столиком очень привлекательная женщина средних лет. Пожалуй, она была лишь ненамного старше Никки.

— Вот, познакомься, это Дарлен, — представила Тина свою спутницу. — А это — Саммер. Можешь доверять Дарлен, — добавила она. — Я с ней давно знакома. Дарлен все устроит.

— Привет, Саммер, — сказала Дарлен, кивком головы указывая на свободный стул. Несомненно, Дарлен можно было назвать роскошной женщиной: ее красивая голова, длинная гибкая шея, чистые линии которой подчеркивали поднятые наверх волосы, говорили о породе. В ушах Дарлен поблескивали крошечные золотые сережки со светлыми камнями, глаза были глубокого серого цвета, а зубы — белые и ровные. Ее костюм на первый взгляд казался заурядным, но это впечатление было обманчивым. Даже Саммер сразу поняла, что этот вроде бы простенький костюм от Шанель стоит, наверное, целое состояние.

— Добрый день, — степенно ответила потрясенная Саммер.

Знакомая Тины произвела на нее очень сильное впечатление.

— Садись же, — повторила Дарлен свое приглашение, и Саммер опустилась на стул рядом с Тиной, машинально отметив ухоженные руки Дарлен и ее кроваво-красные ногти длиной с дюйм.

— Итак, Саммер, — сказала Дарлен, — как я поняла, ты хотела бы работать на меня?

Саммер бросила быстрый взгляд на Тину, и та едва заметно кивнула в знак одобрения.

— Мы говорили об этом, — пояснила Тина. — Ну, насчет кинозвезд…

— Ну да, — спохватилась Саммер, — конечно.

— Дело в том, — спокойно сказала Дарлен, — что как раз на днях ко мне обратился один молодой, но очень известный актер, который хотел бы познакомиться с такой девушкой, как ты.

«А еще говорят, обещанного три года ждут», — подумала Саммер. Все случилось так быстро, что она не успела даже опомниться.

— Правда? — оживившись, спросила она и тут же выругала себя за несдержанность.

Дарлен чуть заметно улыбнулась уголками губ.

— Правда. Так ты согласна?

Саммер нечего было терять — впереди ее ждали деньги и свобода.

— Конечно, — быстро сказала она.

Дарлен пробежала кончиком языка по своим полным губам.

— Ты получишь пятьсот долларов наличными, — сказала она. — Тебя это устроит?

В первое мгновение Саммер не поверила своим ушам.

— Д-да… — выдавила она наконец.

— Тогда еще одно, — уже строго сказала Дарлен. — Ты ведь не девственница, верно? Надеюсь, ты знаешь, как избежать осложнений?

«Нет, я не девственница и знаю, как избежать осложнений, потому что начиная с десятилетнего возраста мой родной папаша трахал меня по-всякому», — хотелось ответить Саммер, но вместо этого она кивнула в полной уверенности, что запас презервативов и сигарета с марихуаной помогут ей избежать всех неприятностей, возможных в жизни.

— Тогда освободи себе завтрашний вечер, — закончила разговор Дарлен, вставая. — Я все устрою, а Тина скажет тебе, куда и к какому часу подъехать.

С этими словами она царственно кивнула Тине.

— Ты была совершенно права, дорогая. Саммер действительно очень красива.

И, попрощавшись с подругами, Дарлен вышла с веранды на улицу, где ее ждал темно-вишневый «Мерседес»с шофером.

— Ух ты! — воскликнула Саммер, приходя в себя. — Кто она?

— Дарлен-то? Правда шикарная баба? Когда-нибудь я тоже стану такой, как она, — сказала Тина мечтательно. — А видела бы ты, какой у нее дом!

— Где ты с ней познакомилась? — поинтересовалась Саммер, похищая кусок пиццы с Тининой тарелки.

— Да здесь, — отозвалась Тина. — Я демонстрировала какое-то белье, и одна из манекенщиц нас познакомила. У Дарли первоклассная клиентура — с ее помощью я заработала уйму денег.

И ты тоже сможешь заработать, только… Только не говори, что тебе пятнадцать, договорились? Я сказала, что тебе семнадцать.

Смотри не забудь!

— Не забуду, — безмятежно откликнулась Саммер. «Что Тина, за идиотку ее держит, что ли», — подумала она про себя.

— И вообще держи язык за зубами, — снова предупредила Тина. — Не рассказывай об этом ни Джеду, никому. Это будет наш с тобой секрет.

— Я умею хранить секреты, — с достоинством ответила Саммер, раздражаясь все больше.

— Вот и отлично. Я знала, что могу тебе доверять.

Саммер не ответила. Подозвав официанта, она заказала для себя целую пиццу. Скоро, очень скоро она будет по-настоящему богата и сможет позволить себе еще и не такое.

Глава 39

Ричард громко щелкнул пальцами, подзывая официанта, и когда тот согнулся в почтительном поклоне, заказал бутылку «Шардонэ».

— Я не буду пить, — сказала Лара, которая уже жалела, что согласилась поужинать с ним.

— Да брось ты! — отмахнулся Ричард. — Давай выпьем за доброе старое время.

— Доброе старое время? — прищурилась Лара. — Мне казалось, что ты пригласил меня сюда, чтобы поговорить о Джоуи.

— Это так, — кивнул Ричард. — Только это вовсе не означает, что мы не можем позволить себе немного отдохнуть и расслабиться. Неужели бокал вина в обществе бывшего мужа — это такое страшное преступление?

— Знаешь, что я тебе скажу, Ричард, — промолвила Лара, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — Откровенно говоря, мне было бы гораздо приятнее, если бы Никки тоже была здесь.

— Как ты можешь так говорить? — Ричард напустил на себя оскорбленный вид. — В конце концов мы с тобой были женаты, и наша встреча — это не какое-нибудь тайное любовное свидание.

— Надеюсь, что так, — кротко заметила Лара и, не сдержавшись, устало вздохнула. Сегодня у нее был очень трудный день.

С утра она записала несколько рекламных роликов для Австралийского телевидения, потом дала часовое интервью репортеру из журнала «Премьер». Ранний ужин с Ричардом был для нее еще одним, но не последним испытанием. Вечером ей предстояло дать несколько интервью для прессы, и она немного слукавила, сказав Ричарду, будто пресс-конференция начинается на час раньше, чем было на самом деле.

Пресс-конференции и прочие подобные мероприятия Лара не любила настолько, что даже сейчас, за пару часов до начала, она испытывала сильнейшее желание позвонить своему менеджеру по рекламе и отменить назначенную встречу, однако еще. больше она не любила никого подводить. К тому же именно сейчас хорошая реклама была важна, как никогда, ибо, считая «Возмездие», у нее было целых три фильма, которые нужно было представить как можно лучше. Что касалось пресс-конференции, то их в ее жизни было столько, что Лара научилась проводить их просто на автопилоте, импровизируя в случаях, если кто-то из репортеров задавал ей «каверзный» вопрос.

Но ей так не хотелось торчать два часа в офисе своего менеджера по рекламе, когда она могла провести это время с Джоуи.

Ах Джоуи!.. Она думает о нем постоянно… Они и знакомы-то всего несколько недель, а их отношения зашли уже так далеко.

Бывает ли так в жизни, или она находится в плену каких-то опасных иллюзий? Не скользит ли она в гибельную пропасть, сама того не сознавая?

Кто знает? И кому до этого дело? Даже для нее это не имеет значения… Сама Лара уже давно не чувствовала себя такой счастливой. О том, что было раньше и что будет потом, ей просто не хотелось думать.

— Ты счастлива? — спросил Ричард, как будто прочитав ее мысли.

— Очень, — без колебаний ответила Лара. — С Джоуи я чувствую себя совершенно свободной.

Ричард долго смотрел на нее, недоумевая, как он мог выпустить из рук эту восхитительную женщину.

— Это очень интересное утверждение, — сказал он наконец. — Хотел бы я только знать, что оно значит.

— Ну, я не знаю, — пожала плечами Лара. — И тем не менее это так.

— Ты имеешь в виду сексуальную свободу? — спросил Ричард, и его глаза азартно блеснули.

— Давай сменим тему, — сухо предложила Лара.

— Ну хорошо, — согласился Ричард, откидываясь на спинку кресла. — Допустим, теперь это меня не касается. Но раз уж у нас пошел такой откровенный разговор, я должен сказать тебе, что твоя зажатость в сексе и была главной причиной, которая заставила меня искать другую женщину.

— Что-что? — удивленно переспросила Лара.

— Не пойми меня превратно, — поспешно сказал он, на мгновение испугавшись, как бы не перегнуть палку. В некоторых вопросах Лара умела быть ужасной ханжой. — Но, дорогая, ты не можешь не признать, что в постели ты никогда не была ни особенно раскованной, ни предприимчивой или изобретательной.

Мужчины, видишь ли, так устроены от природы, что иногда им начинает хотеться больше… перчика.

Лара бросила на него быстрый взгляд, и ее зеленые глаза неожиданно стали холодны, как море зимой. Кто дал ему право так говорить, с возмущением подумала она. В том, что их сексуальная жизнь в конце концов пошла наперекосяк, никакой ее вины не было. Во всяком случае, из них двоих именно Ричард первым отправился искать утешения на стороне.

— Знаешь что, Ричард, — сказала она, — может быть, я и не была так изобретательна, как тебе хотелось, однако у меня сложилось впечатление, что ты вообще предпочитал мне телевизор.

Интересно узнать, что там было такого, чего нет у меня?

Теперь настала очередь Ричарда стискивать зубы, чтобы не ответить резкостью. Самое обидное заключалось в том, что он уже не в первый раз слышал этот упрек. Сначала об этом сказала ему Никки, теперь вот Лара… Черт! Да он за свою жизнь занимался сексом больше, чем они съели горячих обедов!

— Если тебя так интересуют причины… — начал он.

— Нет, — перебила его Лара. — Причины меня не интересуют. Больше не интересуют.

На мгновение за столиком установилось напряженное молчание, и Лара вдруг с ужасом поняла, что еще немного и они начнут по-настоящему орать друг на друга. Как в «доброе старое время». В этих обстоятельствах самым умным было разойтись, пока они не разругались окончательно.

— Я совершила глупость, когда приняла твое приглашение.

Не надо было этого делать. Ну что ж, у меня есть шанс все исправить, — проговорила она, вставая. — Я ухожу.

— Постой! — остановил ее Ричард и поднялся. — Ты не можешь… не должна этого делать.

— Могу и сделаю, — твердо сказала Лара. — Ты обманул меня, сказал, что мы будем говорить о чем-то важном, а сам завел эту шарманку о нашей прошлой жизни. У меня… — Лара колебалась, сказать или нет, но потом решила: черт с ним, пусть получает что заслужил! — У меня такое впечатление, — твердо сказала она, — что ты ревнуешь меня к Джоуи. Тебе не дает покоя тот факт, что я нашла себе человека, которого я люблю и который любит меня!

— Но это же смешно, Лара! — запротестовал он.

— В таком случае ты — смешон! — парировала Лара.

— Послушай, Лара, давай поговорим спокойно!

— О чем тут говорить? — Лара насмешливо передернула плечами. — По-моему, все ясно как день. Джоуи молод и красив.

Мне с ним хорошо, и тебе это не дает покоя. И не надо говорить мне, что я была холодна в постели — всем известно, что если женщина остается равнодушной, то это потому, что партнер ее не воодушевляет. Так что… давай больше не будем устраивать интимных маленьких ужинов вдвоем. У тебя своя жизнь, у меня — своя, и самое лучшее, что мы можем сделать, это остаться добрыми друзьями. Договорились?

И, не дожидаясь ответа, Лара направилась к выходу.

В дверях она задержалась, пытаясь взять себя в руки. Лара вся кипела. Как он смел так говорить с ней?! Джоуи, во всяком случае, ею вполне доволен!

Какой-то фотограф, дежуривший у выхода из ресторана, начал снимать ее, и Лара вздрогнула. Скорее бы бой подогнал ее машину! Но, бросив взгляд на часы, она поняла, что торопиться ей некуда. До пресс-конференции оставалось еще больше часа, но заехать домой она бы не успела. Значит, надо было придумать, как убить время.

Сев наконец в машину, Лара доехала до ближайшего магазина «Нойман Маркус», но внимание, которое уделяли ей и продавцы, и другие посетители, было слишком навязчивым. Лара механически улыбалась в ответ на приветствия и даже дала несколько автографов, хотя все ее мысли были заняты тем, как бы поскорее отсюда выбраться.

В конце концов она добралась до стоянки, села в машину и, чтобы не испортить себе настроение еще больше, отправилась прямо к Линдену — своему менеджеру по рекламе. В его офис Лара приехала раньше, чем было запланировано, произведя маленький переполох среди готовивших пресс-конференцию секретарей.

Сам Карл Линден — красивый, высокий мужчина сорока с небольшим лет — был искренне рад Ларе. Выйдя ей навстречу из своего кабинета, он расцеловал ее в обе щеки.

— Как поживает моя любимая клиентка? — спросил он, когда они уединились в его рабочем кабинете, заваленном бумагами, факсами, рекламными проспектами и видеокассетами.

— Устала твоя клиентка, Карл, — ответила Лара.

— По тебе этого не скажешь, — добродушно отозвался Линден. — Ну ничего, давай выпьем чаю, — других напитков Карл не признавал, — сразу взбодришься. У меня есть отличный китайский чай — такого ты еще никогда не пробовала.

Карл Линден когда-то был каскадером, но на съемках одного из фильмов, в котором снялась когда-то Лара, он серьезно повредил руку. Потом ее пришлось даже ампутировать. Лара тогда помогла ему, вложив некоторый капитал в организованную Карлом рекламную фирму и поручив ему рекламную кампанию одного из самых удачных своих фильмов. И вот теперь, шесть лет спустя, фирма Линдена стала одной из самых доходных и уважаемых в Голливуде, и Карл часто повторял, что своим успехом он обязан Ларе, которая стала его первой клиенткой.

— Спасибо, Карл, — улыбнулась Лара.

— Просто я стараюсь угодить своим клиентам, — заметил Линден. — Закон бизнеса.

— И тебе это удается, — кивнула Лара. — А сейчас я хотела бы позвонить. Можно?

Менеджер придвинул к ней телефонный аппарат и тактично вышел. Лара набрала свой домашний номер, но миссис Креншо сказала, что Джоуи еще не вернулся.

Это расстроило Лару. Она так хотела поговорить с ним, сказать, что нуждается в нем и что ждет не дождется того момента, когда она опять окажется в его объятиях, но его не было. И это показалось Ларе вдвойне обидным и несправедливым.

Вчера вечером они занимались любовью в бильярдной. Он заставил ее облокотиться на столик для пула[7], задрал юбку и взял ее сзади. Ларе понравилось — это было так эротично.

В сексе Джоуи был совершенно непредсказуем. Иногда он заставлял ее почувствовать себя королевой, а иногда — последней шлюхой. И ей нравилось и то и другое.

Одной мысли о Джоуи Ларе было достаточно, чтобы почувствовать нарастающее возбуждение.

И это ей тоже нравилось.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказал Джоуи, входя в контору Квинна Лэттимора, Лариного агента.

«Можно подумать, что у меня был выбор», — мрачно подумал Квинн и, нервно проведя рукой по своим крашеным волосам, засыпал Джоуи вопросами.

Джоуи отвечал уклончиво, и Квинн сразу это почувствовал.

Единственное, что он сумел выяснить достоверно, это то, что Джоуи начинает свою карьеру фактически с чистого листа.

«Новичок, но с амбициями», — мрачно подумал Квинн, тщетно пытаясь понять, что творится в последнее время с Ларой.

Сначала она настояла на том, что хочет сниматься в этой дешевой ленте «Возмездие», теперь она нашла для своего приятеля роль в этом фильме и захотела, чтобы он, Квинн Лэттимор, представлял интересы этого никому не известного актеришки. А ведь Лара не могла не знать, как тщательно Квинн подходит к выбору клиентов и скольким актерам он отказывает в своих услугах еже дневно. Кроме того, этот Джоуи выглядел на редкость подозрительно. Несмотря на все старания Квинна, он так ничего и не рассказал о своем прошлом, утаив даже фамилию агента, с которым он работал в Нью-Йорке.

Откинувшись на спинку кресла, Квинн еще раз внимательно оглядел Джоуи. Спору нет, парень был красив, вот только есть ли у него талант? Этого Квинну никто сказать не мог.

— Вам надо сделать несколько новых снимков для актерской картотеки, — сказал он наконец. — В полный рост, анфас, профиль… все как обычно. Я рекомендую вам обратиться к Грегу Горману — он здесь лучший мужской фотограф. Конечно, обойдется это недешево, но дело того стоит, поверьте моему слову.

— Недешево — это сколько? — небрежно поинтересовался Джоуи.

— Пусть Лара сама ему позвонит, — уклонился от прямого ответа Квинн. — Горман ее любит, может, он и сделает вам скидку.

«Кто только не любит Лару!»— подумал Джоуи, а вслух сказал:

— Послушайте, мистер Лэттимор, я очень люблю Лару…

— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул Квинн, барабаня по столу своими коротенькими толстыми пальцами. — И что?

— Я собираюсь, гм-м… заботиться о ней.

— Разве она в этом нуждается? — с циничной улыбкой переспросил Квинн.

— Я уверен, что это так, — твердо ответил Джоуи, гадая, сколько комиссионных этот жирный котяра уже успел содрать с Лары. — Некоторые не очень чистоплотные люди только рады возможности обмануть одинокую женщину, особенно если она еще и знаменита.

— Я не советовал Ларе сниматься в «Возмездии», — категорично сказал Квинн, отметая от себя все подозрения. — Я говорил ей, что она должна отдохнуть, но Лара меня не послушала.

Иногда она бывает очень упряма.

— Она слишком много работает, — продолжал Джоуи. — И если бы мы познакомились несколько ранее, я, наверное, уговорил бы ее сделать перерыв. К тому же роль Ребекки не просто трудна — на мой взгляд, это попросту не Ларине амплуа. Она способна нанести ее актерскому имиджу непоправимый ущерб.

Квинн, благосклонно внимавший словам Джоуи, неожиданно подумал о том, что с его стороны самым разумным было бы иметь Джоуи в качестве союзника, а не врага. Что ни говори, а человек, который спит с его самой богатой и знаменитой клиенткой, мог оказаться весьма полезным для дела.

— Послушайте, Джоуи, — сказал Квинн значительно более дружелюбно. — Я, конечно, сделаю все, что смогу, но хочу предупредить заранее: бюджет «Возмездия» весьма и весьма скромен.

Я бы даже назвал его минимально возможным.

— Я знаю, — кивнул Джоуи. — Лара упоминала об этом.

— Вот и хорошо. Я не хотел бы, чтобы вы были разочарованы.

Джоуи снова кивнул. Наконец-то этот жирный педик заговорил нормальным, человеческим языком.

— Я понимаю. Постараюсь поскорее прислать вам снимки, о которых вы говорили.

— Чем скорее — тем лучше, — ответил Квинн. — Сами знаете, от какой малости порой зависит актерская судьба.

Все еще раздумывая над последними словами Квинна, Джоуи вышел из его офиса и, повернув за угол и миновав рок-клуб, подошел к стоявшему рядом Лариному «Мерседесу». У дверей рок-клуба несколько длинноволосых музыкантов выгружали из автобуса свою аппаратуру, а на одной из колонок сидела весьма сексапильная девица в мини и, скрестив ноги, со скучающим видом орудовала пилочкой для ногтей. Заметив Джоуи, она подняла голову и призывно улыбнулась ему.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — отозвался Джоуи.

— Я бы не прочь выпить кофе, — заявила девица.

Она буквально целиком состояла из выпирающей отовсюду пышной розовой плоти и огромных глаз с расширенными черными зрачками, и Джоуи без колебаний отвернулся. В прежние времена он, вероятно, принял бы ее предложение, но не теперь.

Он, наконец, нашел женщину, которую искал всю свою жизнь, и ему вовсе не хотелось все испортить.

К тому же он — как ни странно — действительно не хотел эту грудастую, длинноногую дурочку.

Сидя за своим рабочим столом, Никки прилагала отчаянные усилия, чтобы разобраться в ситуации. Ричард вел себя совершенно невыносимо, и она просто не знала, как быть. У него вот-вот должен был выйти собственный фильм — «Французскую сиесту», несомненно, ждал большой успех, — однако держался Ричард так, словно отчаянно завидовал ее скромному начинанию.

Никки ничего не понимала. За весь вчерашний вечер они не сказали друг другу и нескольких слов. Возможно, Ричард был недоволен тем, что Лара собирается играть в «Возмездии», но ведь Никки ни к чему ее не принуждала. Лара давно была взрослой женщиной и могла принимать самостоятельные решения — в том числе и относительно своих отношений с Джоуи.

Между тем у Никки сложилось впечатление, что именно это заботило Ричарда чуть ли не сильнее всего. Она даже хотела напомнить ему, что Лара является его бывшей женой и что ему пора перестать переживать по поводу того, с кем она встречается, но она не решилась. Трещина между ней и Ричардом и так уже была достаточно глубока, и Никки не хотелось ухудшить положение каким-нибудь неосторожным замечанием.

Негромко постучав в дверь, в кабинет Никки протиснулась молоденькая ассистентка с кипой бумаг — записок, меморандумов, смет. Разложив их перед собой, Никки кивком отпустила помощницу и, быстро просмотрев бумаги, отодвинула их в сторону. Все это могло подождать еще несколько минут — до тех пор, пока она не сделает еще одно важное дело, которое так долго откладывала.

Взяв трубку телефона, Никки набрала номер Шелдона в Чикаго.

— Как делишки, Ник? — спросил Шелдон, как только Никки назвала себя. В его голосе звучало такое глубокое сознание собственного превосходства, такая снисходительность и терпение, что Никки едва не выругалась вслух. Этот его тон она очень хорошо помнила и ненавидела.

— Неплохо, — ответила она и замолчала, надеясь, что Шелдон первым спросит о Саммер, но она ошиблась. — Как твой отпуск? — вежливо поинтересовалась она.

— Замечательно. Давно так хорошо не отдыхал.

Теперь уже он взял долгую паузу, и Никки пришлось первой нарушить затянувшееся молчание.

— Послушай, Шелдон, — промолвила Никки, решив, что чем скорее она разделается с этим вопросом, тем лучше. — Я хотела поговорить с тобой насчет Саммер.

— А в чем дело?

— Она сказала, что хочет заканчивать школу в Лос-Анджелесе.

— Почему? — Вопрос прозвучал резко, как удар хлыста, и Никки невольно поежилась. «Все-таки, — пронеслось у нее в голове, — хорошо, что Шелдон так далеко!»

— По-моему, здесь ей просто больше нравится.

— Надеюсь, — жестко сказал Шелдон, — ты не разрешаешь ей делать все, что вздумается?

— Ты же знаешь свою дочь, Шелдон. Она, конечно, не самая послушная девочка в мире, и удержать ее от чего-то довольно трудно. Кроме того, она сказала мне, что ты уже давно разрешил ей возвращаться домой, когда она захочет.

— И ты в это поверила? — Теперь в голосе Шелдона прозвучала желчная ирония, и Никки в который раз подумала о том, как же ей все-таки нелегко с ним общаться. Каждое его слово воскрешало в памяти Никки все новые и новые — и не самые приятные — воспоминания о ее прошлой жизни.

— Так как ты смотришь на то, чтобы Саммер осталась здесь? — спросила она, проигнорировав его последнюю реплику.

Шелдон задумался.

— Скажи-ка мне вот что, Ник… Сможешь ли ты уделять ее воспитанию достаточно времени? Ты же сама сказала, что Саммер — девочка сложная, и если ты занята…

— В настоящее время я снимаю полнометражный фильм, — сказала Никки, гадая, как-то ее бывший муж воспримет подобную новость.

Судя по его реакции, с тех пор, как они расстались, Шелдон ни капли не изменился.

— Ты — продюсер? — Он презрительно фыркнул. — Могу себе представить!..

— А что в этом такого? — немедленно ощетинилась Никки, остро ненавидя себя за то, что она — как и прежде — пытается перед ним оправдываться. — Что я, по-твоему, не смогу?

— Конечно, не сможешь, — уверенно заявил Шелдон. — Во-первых, у тебя нет никакого опыта…

— Опыта у меня как раз хватает…

— Во-вторых, ты — довольно безалаберное, рассеянное, неорганизованное существо, — не слушая продолжал Шелдон. — Хотя упрямства тебе не занимать. В-третьих… Короче, все это мне очень не нравится, Никки. Поэтому постарайся отправить Саммер домой как можно скорее. Первым же самолетом, Ник!

— Мне придется сказать ей, что ты тоже на этом настаиваешь.

— Да, сделай это.

— Она будет очень расстроена.

— Меня это не особенно волнует.

Разумеется, это его нисколько не волновало. Шелдон, при всем его внешнем обаянии, был внутри холодным, как мороженый окунь.

— О'кей, — медленно сказала Никки. — Может быть, как-нибудь потом, когда Саммер надо будет поступать в колледж, она переедет к нам. Она может поступить либо в Лос-Анджелесский, либо в Южнокалифорнийский университет. И то и другое очень неплохо, и…

— Это буду решать я, Ник.

— Нет! — с неожиданным жаром возразила ему Никки. — Я тоже имею право решать. Не забудь, что мы оба — родители Саммер!

— Ты отказалась от своих родительских обязанностей, когда бросила ее на меня. А вместе с обязанностями ты утратила и свои родительские права. Одно без другого не бывает, Никки!

«Чтоб ты сдох, Шелдон! — в ярости подумала Никки. — С кем, как ты думаешь, ты разговариваешь? Неужели я для тебя — все та же наивная восемнадцатилетняя девочка, на которой ты когда-то женился? Я уже выросла, Шелдон! Выросла и умею за себя постоять».

— Если помнишь, — сказала она медленно, — ты сам настоял, чтобы Саммер осталась с тобой. Ты так сумел убедить ее в том, что я виновата в разрыве, что Саммер сама сказала мне, будто мечтает остаться с тобой.

Шелдон холодно усмехнулся.

— Ах, Никки, Никки, ты всегда умела оправдываться!..

Никки почувствовала, что еще немного и она не справится с закипающим в ней холодным бешенством.

— Как поживает твоя маленькая женушка? — едко осведомилась она.

— Правильно! — Шелдон рассмеялся неестественным смехом. — Попробуй зайти с этой стороны. Только, моя дорогая, у тебя все равно ничего не выйдет. — Последовала непродолжительная пауза, и Шелдон добавил уже несколько суше:

— Я когда-то говорил тебе, Никки, — ты потерпела в жизни сокрушительное поражение, от которого никак не оправишься. Тебе нужна помощь.

— Пошел к черту! — заорала Никки, сорвавшись. — Ты как был жопой, так жопой и остался!

И она швырнула трубку, отчаянно злясь на себя за то, что позволила Шелдону так легко одержать верх.

Теперь ей предстояло сказать Саммер, что она должна будет вернуться в Чикаго. Откровенно говоря, Никки понимала, что это, безусловно, к лучшему, поскольку у нее не было ни времени, ни желания присматривать за дочерью. Пусть уж лучше Саммер живет с отцом, хотя он, конечно, тоже не подарок.

На мгновение Никки захотелось снять трубку телефона, чтобы еще раз позвонить Шелдону в Чикаго и высказать ему все, что она думает о его благородной седине, о его наглой роже, его безукоризненных зубах — «Лучший фарфор в Штатах, крошка!..»— и в особенности о его крошечном члене, но она сдержалась.

Впрочем, не без труда. Мысль о том, что главная гордость каждого мужчины у Шелдона была поистине микроскопических размеров, заставила Никки с торжеством улыбнуться. Шелдон был высоким, представительным мужчиной, и все у него было большим — все, за исключением единственной и самой главной части, которая на самом деле что-то значила. Великий психоаналитик с маленьким членом! Для Шелдона это действительно была серьезная проблема.

Увы, только теперь Никки понимала, что Шелдон всю жизнь стеснялся этой своей особенности. Именно поэтому он предпочитал иметь дело с молодыми, неопытными девушками, которым попросту не с чем было сравнить его инструмент. Ах, если бы знать это раньше!..

Тут Никки тяжело вздохнула. Шелдон, его член-недомерок и связанные с ним проблемы были частью ее прошлого, которое она поклялась забыть. Так почему ей никак это не удается?

В дверь ее кабинета снова постучали, и прежде чем Никки успела откликнуться, вошел Айден Син. Выглядел он так, словно спал не раздеваясь, а потом так и приехал на работу. Впрочем, Никки не исключала, что так оно, возможно, и было.

— В чем дело? — спросила она, не слишком заботясь о светских условностях.

— Это я у тебя хотел спросить, — откликнулся Айден Син. — У тебя такое лицо, словно… Что-нибудь случилось?

— Какое у меня лицо? — пробормотала Никки, стараясь взять себя в руки. — С чего ты взял?

— Такое… напряженное. — Син пожевал губами, словно собирался сплюнуть на ковер. — Я чувствую… Я всегда все чувствую. У тебя неприятности?

— Что тебе от меня-то нужно? — снова спросила Никки, стараясь не угодить в расставленную ловушку. Она чувствовала, что Айден Син старается установить с ней более близкие, доверительные отношения, а сейчас ей это было совсем ни к чему.

— Кое-что нужно, — ответил Айден Син, довольно бесцеремонно присаживаясь на край ее рабочего стола, откуда он предварительно смахнул на пол какую-то легкомысленную розовую папочку. — Я хотел бы кое-что изменить в сценарии, но решил сначала поговорить с тобой и только потом идти к Мику. Он всегда начинает упираться рогом, когда к нему приходишь с какими-то предложениями уже после того, как он все решил и спланировал.

— Иными словами, ты хотел бы, чтобы я тебя поддержала?

— Почему бы нет? Ведь ты же здесь босс.

Никки довольно улыбнулась, в одно мгновение позабыв о Шелдоне, о Ричарде и всех своих проблемах.

— С помощью лести от меня можно добиться многого, Айден, — многого, но не всего. Внимание, во всяком случае, я тебе гарантирую.

Айден кивнул с таким видом, как будто он заранее знал, что она так скажет.

— Может быть, выпьем для начала? — поинтересовался он. — У тебя такой вид, что порция мартини тебе явно не помешала бы.

— Вот как?

— Да, леди-босс.

Никки с сомнением посмотрела на него.

— Почему ты относишься ко мне так, словно я столетняя старуха?

Айден пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, мне просто нравится дразнить тебя.

— Но почему все-таки?

— Наверное, потому, что ты такая… простая.

— Спасибо за комплимент. — Никки криво улыбнулась. — Интересно, что я еще услышу, если соглашусь выпить с тобой?

— Много чего, — буркнул Айден. — Так мы идем или нет?

— А ты уверен, что тебе это не… помешает?

Айден сухо рассмеялся.

— Я был наркоманом, а не алкоголиком.

— Тогда… Честно говоря, я бы не отказалась от бокала вина.

— От большого бокала, я правильно угадал?

Не обращая на него внимания, Никки потянулась за своей сумочкой. Часы показывали начало шестого, и в принципе ничто не мешало ей ехать домой. Но зачем? Чтобы снова препираться с Ричардом из-за фильма? Он и так в последнее время только и делал, что критиковал ее, в то время как Никки нужна была от него только поддержка, только участие.

Кроме того, Айден хотел поговорить с ней о сценарии, и долг Никки как продюсера состоял в том, чтобы внимательно его выслушать.

А как же иначе?

Глава 40

Когда Лара вернулась домой, Джоуи валялся на диване в гостиной и смотрел по телевизору бейсбольный матч. Перед ним на журнальном столике стоял пакет поп-корна и вазочка с печеньем.

— Я вижу, миссис Креншо уже потчует тебя своей выпечкой, — сказала Лара, весьма довольная тем, что Джоуи у нее так хорошо и уютно.

— Я ее околдовал, — откликнулся Джоуи и, не отрывая глаз от экрана, отправил в рот пригоршню поп-корна.

— Ты околдовал их всех, — негромко сказала Лара, легко касаясь его щеки. — Женщины тебя обожают, и тебе это нравится.

— М-м-м… возможно, — пробормотал Джоуи, продолжая пристально глядеть на экран.

Лара невольно поморщилась. Хоть бы он выключил этот дурацкий телевизор, подумала она. Лара уже успела отвыкнуть от такого обращения. С другой стороны, если бы не вчерашний разговор с Ричардом, она даже не обратила бы внимания на поведение Джоуи.

— Ну-с, — сказала она, присаживаясь на подлокотник дивана. — Что сказал тебе Квинн?

— Да, в общем, ничего особенного, — отозвался Джоуи.

— Но он согласился представлять твои интересы?

— Ты же велела ему сделать это, не так ли?

— Д-да, — кивнула Лара.

— Чего ж ты тогда спрашиваешь? — сказал Джоуи чуть изменившимся тоном. — Когда мисс Айвори велит что-то сделать, те, кому она платит, берут под козырек и бегут исполнять приказание. Разве я не прав?

— Не понимаю, чем ты недоволен, — произнесла она наконец.

— Сам не знаю, — мрачно отозвался Джоуи. — Иногда мне кажется, что я вообще не должен был ни о чем тебя просить. Ты нашла мне роль в «Возмездии», потом ты велела своему агенту заняться моим контрактом… Что будет со мной дальше, Лара?

— Выслушай меня, Джоуи, — негромко сказала Лара. — Ты вроде бы все говоришь правильно, но на самом деле все совершенно не так. Я могу только показать тебе нужную дверь и лишь приоткрыть ее. Все остальное зависит только от тебя. Самоутверждайся, доказывай, что ты — лучший, и никто не посмеет ни В чем тебя упрекнуть.

Джоуи сардонически усмехнулся.

— Ты что же, серьезно думаешь, что если я не потяну, Мик меня уволит? Да ни за что! Они все носятся с тобой, как не знаю с кем, и трясутся, как бы чем-нибудь не обидеть великую кинозвезду! Ведь без тебя их затея яйца выеденного не стоит!

— Но ведь в «Спящего»— то ты попал без моей помощи! — напомнила Лара. — Ты сам добился этого!

— Ай да я!.. — ухмыльнулся Джоуи.

— Может, дело в чем-нибудь другом? — продолжала осторожно допытываться Лара. — Может быть, ты плохо себя чувствуешь?

— Да нет. — Джоуи наконец-то повернулся к Ларе, хотя и не потрудился приглушить звук телевизора. — Просто у меня сегодня поганое настроение. Что-то вроде депрессии.

— Можешь сказать — почему?

— Потому что ты бросила меня! — обиженно заявил он. — Бросила, а сама умчалась куда-то по своим делам. Вчера ты вернулась бог знает во сколько, сегодня, в общем-то, тоже…

Лара чуть не упала с дивана. Неужто он это серьезно?

— Но Джоуи! — воскликнула Лара. — Ты же понимаешь, что такое реклама! Я должна этим заниматься. Два моих фильма вот-вот выйдут в прокат, и я обязана их рекламировать.

— Да я знаю… — Джоуи вздохнул. — Просто я немного скучаю по дому.

— По дому? — Лара нахмурилась.

— Ну, по Нью-Йорку. Здесь я никого не знаю, даже пива не с кем выпить.

— Я могу тебя познакомить с очень интересными людьми, — предложила Лара.

— Ха! — с иронией воскликнул Джоуи. — Можно подумать, что эти твои интересные люди просто жаждут познакомиться со мной! Кто я для них? Никто!

Лара поняла, что разговор приобретает неприятный оборот.

— Что ты собираешься делать сегодня вечером? — спросила она, меняя тему. — Мы можем куда-нибудь пойти, а можем и остаться дома — как ты захочешь.

— А что бы ты хотела? — вопросом на вопрос ответил Джоуи, поворачивая дело так, чтобы решение осталось за Ларой.

— Да мне, собственно, все равно, — растерялась она.

— Тогда, с твоего позволения, я лучше досмотрю бейсбол, — сказал Джоуи, отворачиваясь к телевизору.

Лара не поверила своим ушам. Он что, гонит ее? И это после того, как она весь день думала о нем, скучала, ждала… Невероятно!

— Ты хочешь побыть один? — проговорила она непослушными губами, стараясь не показать Джоуи, как она расстроена.

— Если ты не имеешь ничего против, — буркнул Джоуи.

— Абсолютно ничего, — пробормотала Лара и, повернувшись, поспешила наверх в свою спальню. Она никак не могла понять, что это на него нашло. Они говорили всего минут десять или пятнадцать, и вдруг Джоуи вывалил на нее все это… Может быть, она сделала что-нибудь не то, оскорбила его чем-то?..

Но как она могла оскорбить Джоуи? Он же сам сказал, что она устроила его на роль в своем фильме, заставила своего агента встретиться с ним — чего же больше? Что же еще она должна была сделать?

Может быть, подумала Лара в отчаянии, ей не стоило настаивать на том, чтобы Джоуи жил у нее? Может быть, было бы лучше, если бы она сняла для него апартаменты в отеле? Но нет, она хотела видеть его как можно чаще, к тому же в отеле слишком много всяких соблазнов…

На мгновение глаза Лары наполнились слезами. Ей так хотелось, чтобы все было хорошо, но теперь она не была уверена, что все сделала правильно.

Войдя в ванную комнату, она задержалась перед высоким зеркалом и, поглядев на свое отражение, гордо выпрямилась.

Она по-прежнему была Ларой Айвори, знаменитой кинозвездой, одной из самых обворожительных женщин Голливуда. Она могла заполучить любого мужчину, какого только захотела бы. В этом не было никаких сомнений. Великая Лара Айвори…

…Или Лара-Энн Миллер. Та самая девочка, на глазах которой отец убил ее мать и брата, а потом застрелился сам.

Милая крошка…

Развратная маленькая дрянь.

Шлюха!..

Черт побери! Кажется, она начинает жалеть себя!

Лара вернулась в спальню и, позвонив на кухню, застала там миссис Креншо.

— Где собаки? — спросила Лара.

— Мистер Джоуи сказал, что им гораздо полезнее быть на улице, на собачьей площадке, мисс Айвори, — объяснила экономка.

— Ах вот как, значит, он сказал? Будьте добры, мисс Креншо, впустите их обратно в дом.

— Хорошо, мисс Айвори.

Странно, подумала Лара. Джоуи говорил ей, что любит собак — теперь же он старается держать их вне дома. Что с ним, черт возьми, такое?

На мгновение ей захотелось спуститься вниз, чтобы потребовать объяснений, но у дверей спальни Лара остановилась. Что, если он сбежит? Что, если он скажет: «Извини, но у нас ничего не выйдет. Прощай»? Готова ли она к такому повороту дела?

Нет. Лара знала, что не хочет и не может рисковать своими отношениями с Джоуи. Пока не может. Они даже еще не узнали друг друга как следует. Только время могло расставить все по своим местам.

Никки и Айден Син ехали в «Шато Мормон»в машине Никки.

Развалясь на пассажирском сиденье, Айден закрыл глаза и даже, кажется, задремал, и Никки с неприязнью отметила про себя, что он не очень-то вежлив.

— Эй, просыпайся, — сухо сказала она, останавливая машину возле ресторана.

— Я устал, — отозвался Айден, протирая глаза. — Если б ты только знала, сколько сил уходит на то, чтобы ничего не делать.

Скорее бы уж мы начали работать по-настоящему.

В ресторане они заняли маленький столик на двоих, Айдея заказал свой любимый «Джек Дэниэлс», Никки попросила бокал красного вина. В ожидании заказа Айден закурил и… неожиданно выпустил струю дыма прямо ей в лицо.

Никки закашлялась и замахала руками, разгоняя дым.

— Извини, — пробормотал Син, но вид у него был ничуть не виноватый.

— Так что ты хотел мне сказать? — самым деловым тоном осведомилась Никки, вытирая платком слезящиеся глаза. — Что тебе не понравилось в нашем сценарии?

— Дерьмовый у вас сценарий.

— Что-что?

— Я хочу изменить свой диалог. Переписать все наново и получить компенсацию.

— Ты шутишь?

Айден глубоко затянулся сигаретой.

— Я серьезен, как задница министра финансов.

— Это невозможно, Айден. Через несколько дней начнется основная съемка, у нас просто нет времени на то, чтобы что-то менять. Кроме того, все остальные довольны сценарием. Кроме тебя.

— Все равно это не сценарий, а хреновина.

Никки почувствовала, что начинает закипать. С ее точки зрения, сценарий «Возмездия» был великолепен.

— Если сценарий плохой, почему же ты согласился играть в этом фильме?

Айден невесело усмехнулся.

— Потому… Ты что, не знала, что у меня аховая ситуация?

К счастью, Никки привыкла иметь дело с актерами. В глубине души все они — даже самые знаменитые — были обидчивы, ранимы и постоянно во всем сомневались. И, как ей казалось, Айден Син был подвержен всему этому в гораздо большей степени, чем остальные.

— Послушай, Айден, — сказала она как можно более спокойно. — Когда Мик нанимал тебя, он сказал мне, что ты в отличной форме и справишься с этой ролью. А теперь ты являешься ко мне и говоришь, что тебе что-то не нравится. Может быть, ты просто хочешь выйти из игры? Вряд ли теперь это возможно.

— Как мне все надоело!.. — пробормотал Айден, чьи серо-стальные глаза беспокойно перебегали с одного предмета на другой. — Как мне надоели все те умники, которые указывают мне, что я могу и чего не могу. Кстати, как ты относишься к быстрому сексу? Я бы хотел перепихнуться с тобой по-скорому.

И зачем только она согласилась поехать с ним, с тоской подумала Никки. Правило номер один для каждого продюсера гласило: держись от актеров подальше. Даже для звезды экстра-класса продюсер должен — по крайней мере в теории — оставаться божеством, а никак не собутыльником и не случайным партнером по «быстрому сексу».

— Ты спятил, — сказала она тихо и покачала головой.

— Мне это говорили сотни раз, — небрежно отозвался Син. — Так ты хочешь трахнуться или нет?

— Нет! — сказала Никки, вставая. — Мне нужно домой.

— К любимому муженьку? — съязвил Айден.

— Тебе-то что за дело?

— Ты еще слишком молода, чтобы жить с этим старым кобелем.

— Послушай, — вспыхнула Никки, — почему бы тебе не заняться своими проблемами и не оставить меня в покое?

— Потому что ты мне нравишься.

— Вот еще — фыркнула Никки, притворяясь равнодушной, хотя на самом деле Айден Син тоже интересовал ее. Еще как интересовал!..

— Да, в тебе есть что-то такое… эдакое, — добавил он и обезоруживающе улыбнулся.

— В таком случае должна тебя разочаровать: твое чувство, увы, не взаимно, — твердо сказала Никки.

— Не взаимно… — повторил он, но таким тоном, что Никки вспыхнула, словно он уличил ее во лжи.

— Ступай домой, Айден, — вздохнула она. — Мне тоже давно пора быть дома.

Но Айден не имел ни малейшего желания отпускать ее.

— Хотел бы я знать, каково это — жить с человеком, который на двадцать лет тебя старше, — проговорил он, вопросительно глядя на нее.

«Интересно, с чего он взял, что ему позволено лезть в мои дела», — возмущенно подумала Никки.

— Должно быть, это дело вкуса, — заметила она едко. — Не ты ли третьего дня хвастался, будто какая-то пятнадцатилетняя девчонка делала тебе минет? Ну-ка, посчитаем… Тебе тридцать четыре, значит… значит, эта девочка на девятнадцать лет моложе тебя. Скажи, Айден, ты не чувствуешь себя старичком?

Он невесело рассмеялся.

— Ты все перепутала. Это Мик забавлялся с пятнадцатилеткой, Мик, а не я. Меня несовершеннолетние не возбуждают — Ну конечно же, нет, — сказала Никки, недоверчиво качая головой.

Принесли заказ, и Айден немедленно сделал глоток виски из своего бокала.

— Как я понимаю, — сказал он, — ты не хочешь помочь мне со сценарием.

— Обратись к Мику, — ответила Никки, глядя на свои наручные часы. — Он у нас творческий гений.

— Но мне все равно хочется переспать с тобой.

— Я еще никогда в жизни не получала такого романтического предложения, — с насмешкой сказала Никки. — И все-таки я настоятельно рекомендую тебе адресовать его кому-нибудь из твоих подружек. Они точно уписаются от удовольствия.

— Каким подружкам? — спросил он мрачно. — У меня нет никаких подружек.

— А этот пятнадцатилетний ангел с мягкими, умелыми губками?

— Ты что, совсем не слушаешь меня? — спросил он тихо, и его жуткие выжженные глаза впервые остановились на лице Никки. — Это был Мик, а не я. К тому же девчонка резва не по годам.

— Резвая пятнадцатилетняя шалунья… — повторила Никки. — Тебе не стыдно, Айден?

— Нет. А тебе?

— А я-то тут при чем? — опешила Никки.

— Потому что это была твоя дочь, — резко бросил Айден, не сумев сдержаться.

На мгновение над столиком воцарилась мертвая тишина.

Краска отхлынула от щек Никки, ноги подкосились, и она рухнула на стул.

— Что? — переспросила она машинально, от души надеясь, что это не может быть правдой.

— Черт! — от души выругался Айден. — Я же дал себе слово не лезть во все это.

Он сделал еще один глоток виски.

— Мик ни черта не знал. Эта малявка сама приклеилась к нему в баре и назвалась чужим именем. Мик сказал мне, что она — просто фанатка, поклонница таланта и все такое… Он чуть не обделался, когда увидел ее у тебя дома.

— О боже! — простонала Никки, которой стало совсем нехорошо.

— Это еще не все, Никки, — сказал Айден, снова принимаясь блуждать глазами по стенам, по стульям и потолку ресторана. — После твоей вечеринки она объявилась у меня на квартире и сказала, что она — несовершеннолетняя и что, если я ее не трахну, она пойдет к своему отцу и скажет, что я ее изнасиловал.

В общем, Никки, я хотел бы попросить тебя сделать все, чтобы это больше не повторялось Это вредит моей карме, а мне и так стоит огромных трудов поддерживать ее в целостности.

— Ты… переспал с ней? — спросила Никки пересохшими губами.

— Кто, я? — с негодованием переспросил Айден. — Ни в коем случае! Твоя дочь в сущности еще ребенок, только она слишком быстро выросла из пеленок. В общем, ты должна что-нибудь с ней сделать.

— Не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь?.. — устало проговорила она, впервые в жизни мечтая о том, чтобы Шелдон оказался рядом и помог ей решить эту дурацкую проблему.

— Да вообще-то я совсем не собирался… — ответил он. — Я же сказал — если бы мне представилась возможность трахнуть кого-нибудь из вашей семейки, я бы выбрал тебя.

— Ты омерзителен! — сердито воскликнула Никки.

— Нет, просто я откровенен, — с нажимом сказал Айден, пристально глядя на нее. — А ты? Ты не хочешь ответить мне тем же?

Никки почувствовала, что сердце у нее колотится, как у подстреленного кролика, которого уже поднимает за уши страшный охотник. «Вот что такое настоящий стресс!»— пронеслось у нее в голове. Никки всегда считала, что она еще слишком молода, чтобы быть подверженной стрессу, но теперь она просто не знала, как ей быть, что делать!..

Она снова встала — ей казалось, что так она сможет быстрее овладеть ситуацией.

— Считай, что я уже обо всем позаботилась, Айден. Больше Саммер тебе докучать не будет, — сказала она твердо. — Я была бы весьма тебе признательна, если бы ты никому больше об этом не рассказывал. В том числе и Мику. Я разберусь с этим по-своему.

— Договорились, — кивнул Син, допивая свое виски.

Выскочив из ресторана, Никки некоторое время нетерпеливо приплясывала на ступеньках, ожидая, пока бой подгонит машину. К кому ей обратиться? К Ричарду или к Шелдону? А может быть, лучше будет, если она попробует справиться сама?

Да, решила Никки, садясь за руль, она сама во всем разберется.

Лара спала, но сон ее был беспокойным и неглубоким. Она металась на подушках, ей снилось море — безжалостная мощь теплой, солоновато-горькой, мутной воды, которая заливала ее тело, захлестывала комнаты, тащила к дверям ковры, пуфики и журнальные столики. В конце концов пенный вал накрыл с головой и ее — закружил, поволок, и Лара, вскрикнув, проснулась.

Несколько мгновений она лежала неподвижно, чувствуя, как высыхает на лбу и на плечах липкая испарина пота. В спальне было совершенно темно, и в этой темноте слышалось только ее тяжелое, хриплое дыхание. Пожалуй, слишком хриплое…

Неожиданно Лара осознала, что она не одна, и вздрогнула.

Напрягая зрение, она с трудом различила в ближайшем кресле неподвижную фигуру.

Джоуи!..

Лара села на постели, прижимая одеяло к груди.

— Боже мой! — вырвалось у нее. — Как ты меня напугал!

— Может быть, тебе стоит установить замок получше? — насмешливо спросил он.

— Или не пускать к себе в дом сумасшедших лунатиков, которые разгуливают по ночам, словно призраки, — отозвалась Лара и прищурилась, пытаясь разглядеть циферблат часов на ночном столике. Только что, во сне, она видела, как этот столик, опрокинувшись, несся к выходу, беспомощно выставив из морской пены четыре крепкие резные ножки. — Который час?

— Два часа ночи, — с готовностью ответил Джоуи.

На мгновение Ларе стало страшно. Вдруг Никки и Ричард были правы, когда предупреждали ее насчет Джоуи? Что она о нем знала? Может быть, он и правда больной, опасный маньяк?

Да, в сексе он был неподражаем, но в остальном… Когда она вернулась с пресс-конференции, в гостиной ее встретил чужой, незнакомый человек, который смотрел ее телевизор, а теперь этот чужак сидел в темноте возле ее кровати и думал… Интересно бы знать, о чем?

— Тебе что-нибудь нужно, Джоуи? — спросила Лара ровным голосом.

— Да. Нам надо поговорить.

— Сейчас?

— Лучше сейчас, — ответил он и вдруг заговорил глухо и торопливо:

— Я не могу принимать от тебя никаких подарков, Лара. Ты слишком хорошая… для меня во всяком случае. Единственное, что я могу и хочу для тебя сделать, это быть с тобой, но я не уверен, что сумею сделать тебя счастливой.

— Но ты уже делаешь меня счастливой, — возразила Лара.

— Все может рухнуть в любой момент, — с отчаянием в голосе ответил Джоуи. — Дело во мне. Я слишком упрям, эгоистичен, я привык все делать по-своему… Наши отношения… они мне в тягость, Лара. Я не выдержу.

— Ты хочешь уйти? — очень тихо спросила Лара.

— Я не знаю, — пробормотал Джоуи.

— Я все понимаю, Джоуи… — очень ласково сказала Лара, поняв, наконец, что он боится близких — гораздо более близких, чем просто секс, — отношений и пытается высказать ей свои смутные страхи. С его стороны это было только естественно, ведь все случилось чересчур быстро. Только что он был помолвлен с одной — и вот уже с ним другая.

— Я все понимаю, — добавила она. — И, поверь, я тоже еще не разобралась в том, что между нами происходит.

— Дело не в том, что я не хочу быть с тобой, — сказал он. — Главная беда в том, что я не могу дать тебе ничего такого, чего бы у тебя уже не было.

— Как раз ты и можешь, — прошептала она.

— Что же это?

— Ты сам. Мне нужен ты.

— Ты меня уже получила, — грубовато сказал он и, наклонившись вперед, прижался лицом к ее плечу, словно маленький ребенок, ищущий утешения у матери. — Ты получила меня со всеми потрохами.

Лара погладила его по густым темным волосам и крепче прижала его голову к себе. Именно в этот момент она поняла, что любит Джоуи, любит по-настоящему, а не просто привязана к нему как к любовнику, как к источнику сексуальных наслаждений. Между ними уже давно существовала глубокая внутренняя связь, и, осознав ее, Лара почувствовала, как у нее теплеет на душе.

— Ложись, — сказала она, двигаясь на кровати.

— Ты правда хочешь, чтобы я остался?

Это был другой Джоуи, неуверенный в себе, ранимый, даже какой-то непривычно робкий.

— Да, — просто ответила Лара, чувствуя, что с каждой минутой любит его все сильней и сильней.

Он быстро разделся и лег рядом с ней под одеяло. Некоторое время спустя они уснули, так и не разжав страстных объятий, и последним, о чем подумала Лара, это о том, что она, наконец-то, нашла свое счастье, которое так долго искала.

Искала всю свою жизнь…

Иногда я про себя называю то время «тяжелыми деньками», хотя на самом деле это были годы. Годы, когда меня все равно что не было. Время летело слишком быстро, и я зачастую просто не замечал, что происходит вокруг и что творится со мной. Наркотики сделались для меня целью и смыслом существования. Наркотики были единственным, ради чего стоило вставать по утрам. Наркотики и только они правили моей вселенной.

На свой гонорар, полученный за съемки боевиков, я приобрел хижину на западном побережье и переехал туда. Поскольку я больше не работал, деньги быстро кончились, и я связался с Кристелл — обалденно красивой девчонкой, которая демонстрировала купальные костюмы. Она тоже принимала наркотики и часто подрабатывала на стороне — в основном съемками в низкопробном парно.

Главное, деньжата у нее водились, а мне это и надо было.

С тех пор моя жизнь покатилась под откос, но мне было наплевать. Мне было вообще на все наплевать.

Некоторое время спустя, — я уже не могу сказать, сколько недель или месяцев прошло на самом деле, — Кристелл надоело ссужать меня деньгами. Она заявила, что я либо тоже должен начать что-то зарабатывать, либо она уйдет.

Это было очень некстати Я был не в форме, так что даже на мало-мальски приличную роль рассчитывать не приходилось. Меня и не тянуло — кому это надо, вкалывать? Быть кинозвездой мне давно уже не хотелось. Зачем, если после дозы я мог стать императором, повелителем вселенной, богом ?

Один из поставщиков как-то продал мне пистолет. — «Зачем ?»— тупо спросил я. «Как зачем, отстреливаться будешь. Времена настали такие, что жизнь стала опасной», — объяснил тот. Этого объяснения мне хватило, да и пистолет мне понравился. Эта мощная, безотказная машинка, на которую я мог положиться в любой ситуации, стала моим самым верным другом. Она одна была со мной, когда я отчаянно нуждался в утешении и не находил его.

Вот почему я всегда держал пистолет заряженным и, ложась спать, непременно клал его под подушку. Кристелл это, кстати, очень не нравилось — она все боялась, что ночью пистолет может выстрелить, и пуля продырявит ей одну из ее ужасно дорогих пневматических грудей. Она так часто об этом заговаривала, что в конце концов я достал пушку и пригрозил, что если она не заткнется, я отстрелю ей голову, и тогда сиськи ей больше не понадобятся.

Это заставило Кристелл прикусить язык, но я продолжал пугать ее пистолетом просто для забавы.

Да, когда долго живешь под химией, в конце концов у тебя едет крыша, и тогда ты начинаешь откалывать такие номера, что не приведи господи! Впрочем, самому мне было только смешно.

В конце концов Кристелл все-таки бросила меня.

Сука!

Все они суки, если разобраться.

Так я остался один в своей хижине на берегу. Я жил как настоящий бродяга, но, самое главное, у меня скоро не осталось ни цента, а деньги были мне отчаянно нужны, потому что без белого порошка я уже не мог существовать.

И тогда я вспомнил Хэдли. Как-никак, она была моей должницей, ибо именно из-за нее я потерял работу.

Особнячок Хэдли, который подарил ей ее дружок-гангстер, стоял на отшибе, в конце Анджело Драйв. Сам ее приятель постоянно жил в Нью-Йорке со своей разжиревшей женой-сицилийкой, так что никто не мог помешать двум старым знакомым потолковать по душам.

И вот однажды поздним вечером я подъехал к дому Хэдли. Намерения у меня были самые мирные. Я собирался только взять у нее взаймы пару тысяч, правда, на неопределенный срок — до тех пор, пока я не придумаю, как достать денег.

Как я и рассчитывал, кроме Хэдли, в особняке никого не было.

Ее дружок разрешал ей иметь только приходящую прислугу, ибо не хотел, чтобы кто-нибудь видел его входящим в этот дом. Дверь она открыла мне сама — открыла и замерла на пороге с разинутым ртом. Можно было подумать, что она увидела привидение.

— Да, я знаю, — сказал я, — я изменился. Что, я уже не выглядит жутким красавчиком, как раньше?

— Ты похож на собачье дерьмо, на которое кто-то наступил, — констатировала Хэдли, справившись с собой. — Что тебе надо, подонок?

— Я тоже очень по тебе скучал, — ответил я. По правде сказать, мне очень не понравилось, как она мет встретила.

— Ты нанюхался дряни, — сказала она с отвращением.

— Допустим, — согласился я. — Значит ли это, что я не могу рассчитывать на небольшое одолжение?

— Какое ? — спросила она, подозрительно прищурившись.

— Одолжи мне пару тысчонок, — сказал я. Мне было очень неприятно просить ее о чем-то, но другого выхода у меня не было.

— Уматывай отсюда, подонок. — отрезала она. — И живо, пока я не позвонила в полицию.

Впервые в жизни баба говорила мне, чтобы я уматывал. Мне!..

Обычно женщины умоляли меня остаться.

— Ну-ка, повтори еще разок, — проговорил я, как будто не веря своим ушам.

— Ты слышал, что я сказала, — ответила она коротко.

Этого я уже не мог вынести. Достав пистолет, я ткнул стволом прямо ей в брюхо.

Хэдли побледнела и попятилась, я — за ней. Так мы вместе вошли в прихожую, и Хэдли потянулась к кнопке сигнализации.

Такие кнопки располагаются обычно достаточно удобно, чтобы их можно было легко нажать, но эта была прикреплена слишком высоко. Увидев, что Хэдли поднимает руку, я оттолкнул ее в сторону и захлопнул за собой входную дверь.

Увидев, что мы остались в прихожей вдвоем и что до кнопки ей не добраться, Хэдли попыталась пнуть меня ногой, или толкнуть, или даже выбить пистолет у меня из руки. Я уже даже не помню что — помню только, что пистолет неожиданно выстрелил, и она отлетела к стене со здоровенной дырой в груди, из которой так и хлестала кровь.

Этой картины я, наверное, никогда не забуду. Я тогда был под дозой, но даже это не помешало мне понять, что я натворил.

Пот катился у меня по лицу, сердце бешено стучало, но у меня хватило ума вытереть полой пиджака дверную ручку — единственный предмет, которого я касался в ее проклятом доме. Я не стал даже искать деньги — вместо этого я как ошпаренный выскочил из дома и бросился туда, где я оставил свой автомобиль. Прыгнув за руль, я как-то доехал до своей хижины на берегу и отрубился.

Убийство Хэдли попало всего лишь на вторую полосу «Лос-Анджелес Тайме»— даже в смерти она не стала настоящей звездой.

Я знал, что не оставил следов и что ни один, даже самый головастый сыщик не сможет связать ее со мной, однако — просто на всякий случай — я потихоньку уехал в Мексику. Следующие два года я не курил и не кололся. Чего мне это стоило — совсем отдельная история, но я сумел избавиться от своего пристрастия к дряни, которая рано или поздно свела бы меня в могилу.

Я готов был начать все с самого начала.

Глава 41

С Кимберли Ричард решил расстаться. Она постоянно ныла и жаловалась, что он перестал уделять ей внимание, к тому же каждый раз, когда он встречал ее, он вспоминал о своей слабости, а это было Ричарду крайне неприятно. Он и спал-то с ней всего четыре или пять раз, но Кимберли вообразила, что у нее есть на него какие-то особенные права.

— Когда ты все расскажешь Никки? — приставала она к нему, лелея в душе надежду на то, что он разведется со своей женой и женится на ней.

«Расскажешь Никки!»… Это ж надо такое придумать? Он еще не сошел с ума.

Чего Ричард не понимал, это того, почему женщины придают физической близости такое большое значение. Кимберли, во всяком случае, вела себя так, словно, раз переспав с ней, он все равно что объяснился в любви; второй раз в ее представлениях означал что-то вроде официального предложения стать его женой.

Ну уж дудки!.. «Трахнулись и разбежались»— таков был главный принцип Ричарда, которого он придерживался в отношениях со всеми своими случайными знакомыми, и Кимберли должна была действовать так же.

Как же ему избавиться от этой дурищи, да так, чтобы она не возбудила против него дела по обвинению в сексуальных домогательствах, ведь она была его подчиненной? Дело это было не простое. Кимберли была как раз из тех доморощенных эмансипе, которым ничего не стоит поломать мужчине карьеру. И жизнь заодно…

Теперь-то Ричард понимал, что ему нужно было сделать все, чтобы сохранить их брак с Ларой. Она была красивой, не особенно требовательной, заботливой и — самое главное — по-настоящему славной. Но ему приспичило изменить ей. По правде говоря, он изменял Ларе много раз, изменял с самыми разными женщинами, так что в конце концов он ее потерял.

Потерял по своей собственной глупости и неосторожности.

Ричард до сих пор помнил, какое лицо было у Лары, когда она застукала его в трейлере с хорошенькой гримершей. У нее было просто каменное лицо. «Я требую развода», — только и сказала она, но Ричард сразу понял, что после этого никакого прощения, никакого возврата к прошлому уже не будет.

На Никки он был женат уже почти два года, и за это время ухитрился ни разу ей не изменить. Но их супружеская идиллия продолжалась лишь до тех пор, пока на его горизонте не появилась Кимберли с ее пухленьким задиком и торчащими остренькими сосочками, которые так и просились в рот.

— Мне хотелось бы еще разок побывать у тебя дома, — сказала у него над ухом Кимберли, которая неслышно подошла сзади. — Можно?

Ричард отвернулся от окна, возле которого он стоял, засунув руки глубоко в карманы.

— Это невозможно, — ответил он, с трудом сдерживаясь. Да как она смеет даже спрашивать его об этом? — Никки в городе.

— Когда ты скажешь ей про нас? — требовательно спросила Кимберли.

Можно было подумать, что она действительно имеет право знать. О боже!..

— Не знаю. Скоро, — солгал Ричард. — Я должен выбрать подходящий момент.

Когда Никки подъехала к их дому в Малибу, ей сразу бросилось в глаза, что на стоянке нет темно-синего «Мерседеса» Ричарда. Это было странно: к девяти вечера Ричард обычно всегда возвращался, к тому же Никки знала, что монтаж фильма практически закончен и Ричарду больше не нужно сутками торчать на студии. «Должно быть, — подумала она, — ему надоело ждать ее, и он отправился в какой-нибудь ресторанчик, чтобы перекусить». Никки знала, что ей следовало позвонить домой, но, откровенно говоря, ей было не до Ричарда.

Всю дорогу до Малибу она раздумывала об Айдене и о том, что он ей рассказал. Ей казалось невероятным, что Саммер может вести себя подобным образом. «А почему, собственно, нет? — вдруг подумала Никки. — Ведь Саммер — моя дочь, а в ее возрасте я была столь же предприимчива и очень любила приключения. Собственно, и за Шелдона я вышла так рано только потому, что он сделал мне ребенка».

Определенно, яблочко упало недалеко от яблони.

О боже, что же ей теперь делать?!

Отослать Саммер обратно в Чикаго, вот что! Но сначала она должна поговорить с ней, поговорить серьезно и откровенно, как бы она этого разговора ни боялась. Необходимость в таком разговоре явно назрела.

Саммер должна была встретиться с Тиной в том же самом открытом ресторанчике на Сансет-Плаза, где она познакомилась с Дарлен. Днем они вместе ходили по магазинам Мелроуз-Плейс, и Тина одолжила ей несколько долларов, чтобы Саммер могла купить себе коротенькое и очень сексуальное ярко-красное платье на бретельках, а заодно и сабо на высокой танкетке. После посещения магазина Саммер сразу же вернулась домой, чтобы валяться на пляже и совершенствовать загар.

Кажется, все складывалось удачно. Если бы только Саммер могла знать наверняка, что ей удастся избежать возвращения в Чикаго, к отцу, она чувствовала бы себя совершенно счастливой.

Она как раз собиралась снова уйти, когда вернулся Ричард.

— Куда это ты собралась такая разодетая? — спросил он, но Саммер знала, что он просто доброжелательно интересуется и не собирается ей ничего запрещать.

— На вечеринку, — ответила она, робко одергивая свое новенькое платье, которое едва прикрывало ее зад.

— Я думал, они тебе уже надоели, — заметил Ричард, наливая себе на четыре пальца водки и бросая в стакан пару кубиков замороженного лимонного сока.

— Ах, Рик! — вздохнула Саммер, глядя на него широко раскрытыми голубыми глазами. — Как бы мне хотелось остаться в Лос-Анджелесе навсегда — здесь так здорово! Ты же обещал поговорить с матерью насчет переезда, поговори, а?

— Я попробую, — сказал он, запуская руку в карман и доставая оттуда две пятидесятидолларовые бумажки. — Вот возьми.

Тебе понадобится — на такси.

— Спасибо! — с искренней благодарностью кивнула Саммер, пряча деньги в сумочку.

Боже, как же просто и легко ей было с Ричардом!.. И вовсе не потому, что она поймала его с поличным и он, возможно, чувствовал свою вину. На самом деле Саммер нисколько не осуждала Ричарда за то, что он переспал со своей ассистенткой, пока Никки была в отъезде. Ее уже давно интересовало, что мог найти такой мужчина, как Ричард, в ее полоумной мамаше. Да, Никки была довольно симпатичной, но ведь она была абсолютно сумасшедшей и тупой вдобавок! Как она могла бросить ее с Шелдоном? Неужели она не знала, что ее благоверный — настоящий развратный псих?

Каждый раз, когда Саммер думала об этом эпизоде своей биографии, она почему-то забывала о тех истериках, которые она закатывала, требуя, чтобы ее оставили с папочкой. А ведь было время, когда она уверяла всех и каждого, что с папой ей будет лучше, и даже угрожала убить себя, если ее желание не будет исполнено. Впрочем, не вспоминать об этом было гораздо удобнее, к тому же все это было в далеком прошлом. Таком далеком, что возвращаться к нему все равно не имело смысла: изменить Саммер все равно ничего не могла.

Когда Саммер подкатила на такси к ресторану, Тина уже сидела за столиком. Выглядела она очень довольной.

— Давай, старушка, бросай кости, — сказала она, похлопывая ладонью по пластиковому сиденью стула. — Мне нужно сказать тебе чертову уйму всего.

— Что именно? — осведомилась Саммер, поправляя на носу новенькие темные очки, которые она купила только сегодня.

— Дарлен говорит, что этот пижон-киногерой хочет встретиться с нами обеими, — возбужденно проговорила Тина. — Как ты на это смотришь?

— С обеими? — переспросила Саммер.

— Ну, ты понимаешь… — Тина многозначительно хихикнула. — Это будет настоящее удовольствие, подруга! А представляешь, сколько мы заработаем за вечер?

Саммер не успела ответить; к ним подошел официант, и она по уже укоренившейся привычке смерила его оценивающим взглядом. Это был типичный житель Города Ангелов — длинноволосый, белокурый парень с мускулистым телом серфингиста.

Лос-Анджелес буквально кишел ими — гениальными безработными актерами, режиссерами и прочими, которые только того и ждали, чтобы кто-нибудь открыл их талант. Благодаря им жить в этом городе было так увлекательно и интересно.

Саммер заказала себе молочный коктейль и кусок пиццы — она ничего не ела с самого утра и успела порядком проголодаться. Тина попросила принести ей кофе со льдом.

— Он куда-нибудь нас пригласит? — поинтересовалась Саммер, представляя себе буйную ночку в «Вайпаруме» или каком-нибудь закрытом актерском клубе.

Тина наморщила нос.

— Ты действительно такая наивная маменькина дочка или только прикидываешься? — спросила она.

— Никакая я не наивная и не маменькина дочка, — возразила Саммер. — Я такое повидала, что тебе и не снилось.

— Тогда никаких проблем, — легко согласилась Тина и помахала рукой какому-то парню, который медленно проехал мимо веранды в красном «Феррари». — Нас будет всего трое — мы и он.

— Что-то я не совсем понимаю, — нахмурилась Саммер.

— Ну-ну, не придуривайся, — с легкой насмешкой сказала Тина. — Неужели тебе еще никогда не приходилось делать это с другой девушкой? Все парни ужасно любят смотреть, как две девушки ласкают и целуют друг друга. Особенно если одна темненькая, а другая — светленькая, как ты. Ну и, конечно, все они требуют, чтобы девушки были чистые и невинные, как ангелы.

Ха! Если бы они только знали!

— Ты имеешь в виду… секс? — неуверенно спросила Саммер.

— А что? — раздраженно буркнула Тина. — Посмотрите на нее — она еще думает! Ты хотела сделать это за так со своим противным Айденом Сином, а тут тебе еще и заплатят!..

— Но Айдена-то я, по крайней мере, знала! — вырвалось у Саммер.

— Ну и меня ты знаешь. А его скоро узнаешь, — сказала Тина почти сердито.

— Кстати, кто он? — поинтересовалась Саммер.

— Я пока не знаю, но Дарлен говорит, что он — настоящая звезда и очень симпатичный. А она знает, что говорит.

Подошел официант с кофе, пиццей и молочным коктейлем для Саммер.

— Все кинозвезды будут любить только нас! — заявила Тина и снова захихикала. — А если ты думаешь, что тебе придется делать что-то особенное, то ты ошибаешься. Ну, разве только иногда… Все остальное будет точно так же, как если бы ты встречалась в мотеле со своим парнем, только тут тебе будут платить, да и уважать побольше…

— Это почему? — удивилась Саммер, отпивая коктейль.

— Потому, глупая, что они за это платят. Платят, понимаешь? То есть звезды с самого начала знают, что имеют дело с девочкой по вызову. Это совсем не то, что разные сопливые фанатки, которым только и надо, чтобы их кумир расписался несмываемым фломастером у них на сиське или на заднице.

На мгновение Саммер задумалась о том, на какую дорожку она вступает. Секс за деньги с незнакомыми мужчинами… Кажется, она знает, как это называется. Значит, она станет проституткой?

Нет. Проститутки фланировали по бульвару Сансет, торчали на перекрестках, занимались в подворотнях минетом и прочими непотребствами. Проститутки были грязными, больными женщинами с плохими зубами и тусклыми волосами, они носили жуткие виниловые босоножки на каблуках и дешевые мини-юбки из синтетики. Разве она такая? Нет, и никогда не станет такой. В отличие от них, у нее есть вкус, стиль, красота наконец.

— Во сколько мы с ним встречаемся? — спросила Саммер, не в силах побороть свое возбуждение.

— Вечером, — ответила Тина, потягивая холодный кофе. — Мы должны приехать к нему в отель не раньше девяти. — Она улыбнулась. — Знаешь, я немного волнуюсь, а ты?

— Еще как! — ответила Саммер, не вполне понимая, что же она на самом деле чувствует.

Ни вечно недовольного Ричарда, ни Саммер, которая просто сводила ее с ума, дома не было, и Никки с облегчением вздохнула. Но она понимала, что это только всего лишь временная отсрочка. Что ей делать? Может быть, позвонить Шелдону? Но в Чикаго уже далеко за полночь, и он будет раздражен хотя бы потому, что она звонит так поздно. «Привет, Шелдон, мне очень неприятно беспокоить тебя, но я вынуждена сообщить, что твой невинный ягненочек занимается минетом на задних сиденьях машин. Что будем делать?»

«А ты куда смотришь? — непременно спросит Шелдон и будет безусловно прав. — Это твое влияние, — скажет он. — Почему, как ты думаешь, я не хочу, чтобы она жила с тобой?»— добавит он, и ей нечего будет возразить.

Нет, звонить ему сейчас — значило только усложнить ситуацию, а она и так была не простой.

Ну почему, почему все это должно было случиться именно тогда, когда она готовилась сделать самый первый и самый важный шаг в своей новой карьере? Работа продюсера и без того непроста; ей понадобятся все ее силы, внимание и все умение работать, чтобы с самого начала не погубить фильм, который, может быть, прославил бы ее. А ведь в отличие от нормальных продюсеров ей еще придется держать в узде эту сладкую парочку — Мика Стефана и Айдена Сина, — которые способны превратить любое начинание черт знает во что!

Может быть, малодушно подумала Никки, ей стоит расстаться с Миком сейчас, пока не стало слишком поздно? Ведь когда они начнут снимать, сделать это будет уже невозможно…

Нет. Даже если разорвать с ним контракт сейчас, проблемы, которые повлечет за собой сей необдуманный шаг, просто похоронят ее под собой. Ее взаимоотношения с Миком — это ее личное дело; «шоу должно продолжаться». В конце концов он действительно не знал, что Саммер — ее дочь.

О боже! Проблемы, проблемы, проблемы — и все они требовали решения. Может быть, все-таки посоветоваться с Ричардом и посмотреть, что он предложит?

Будь Ричард дома, она, наверное, так бы и сделала, но он уехал, даже не оставив записки. Интересно, куда его понесло?

Никки хотела даже позвонить Ларе, но потом передумала.

У Лары теперь был Джоуи, и она проводила с ним все свое свободное время. К тому же нагружать ее этим было бы попросту несправедливо.

В задумчивости Никки поднялась в комнату Саммер и остановилась на пороге, созерцая царящий там хаос. Если горничная и побывала здесь, то этого совершенно не было заметно. Повсюду была разбросана одежда и нижнее белье, на полу валялись компакт-диски и магнитофонные кассеты, коробочки из-под косметики, журналы без обложек и обложки без журналов, грязные тарелки, жестянки из-под «Севен-ап»и даже несколько засохших кусков пиццы. Ну и свинарник!..

Никки тяжело вздохнула. Она понимала: в том, что произошло с Саммер, есть доля и ее вины. Она родила Саммер, когда ей самой было всего шестнадцать, так и не сумев до конца осознать всю ответственность, которая легла на ее плечи с появлением дочери. Откровенно говоря, она даже была рада оставить Саммер Шелдону — ведь для нее это означало свободу, которой она так и не успела насладиться.

Нет, конечно, она не была бездушной матерью. Больше того, ей всегда хотелось быть для Саммер не номинальной родительницей, а настоящей матерью, но Шелдон не дал ей этой возможности.

Выкопав из-под кучи мусора на столе фломастер и чистый блокнот, Никки написала на нем крупными буквами:

«ВСТРЕТИМСЯ В КУХНЕ В ВОСЕМЬ УТРА. НЕ ВЗДУМАЙ НИКУДА УХОДИТЬ, ПОКА МЫ НЕ ПОГОВОРИМ».

Положив блокнот на середину неубранной постели Саммер, Никки вышла в гостиную и сделала себе коктейль. Ей-богу, она уже давно в этом нуждалась.

Ричард вернулся домой к одиннадцати часам.

— Привет, — сказала Никки, пьяно ухмыляясь. Она выпила уже три крепких коктейля, и голова у нее понемногу начинала кружиться.

— Привет, — отозвался Ричард, уклоняясь от ее протянутых рук.

— Все в порядке? — спросила Никки, проследовав за ним в спальню.

— Более или менее, — ответил Ричарду снимая пиджак и швыряя его на постель. — А что?

— Где ты был?

Он недовольно покосился на нее.

— Тебе нужен полный отчет?

— Нет, — с трудом сдерживаясь, ответила Никки. — В этом нет нужды. Я просто хотела узнать, поел ты или нет.

— Поел, — ответил Ричард и, выйдя из спальни, направился к себе в кабинет. Сегодня они с Кимберли ездили в один небольшой ресторанчик на отшибе, а потом — уже в машине — она сделала ему минет. Теперь он чувствовал себя виноватым перед Никки.

Спустя несколько минут Никки тоже поднялась в кабинет мужа. Судя по запаху, Ричард снова пил, но ей показалось, что она улавливает идущий от него запах чужих духов.

И вдруг она поняла, почему в последнее время они стали почти чужими. Проклятый сукин сын снова вернулся к своим старым привычкам! Ричард изменял ей с какой-то шлюхой со студии!

Это поистине было последней каплей. Вот только почему, черт возьми, она не сообразила этого раньше? Почему она была так близорука, так преступно самоуверенна? С чего она взяла, что он не посмеет обойтись с ней так же, как когда-то с Ларой?

Никки выждала, пока Ричард сядет за свой компьютер, а потом вернулась в спальню и сделала то, чего она твердо обещала себе не делать никогда, — быстро обшарила его карманы.

Р-раз! Упаковка презервативов, одного пакетика не хватает!

Два! Квитанция из ресторана «Плющ»— ужин на двоих.

Три! Носовой платок со следами помады — чужой помады, она такой никогда не пользовалась.

Как она могла быть такой дурой?

Сдерживая ярость, Никки вернулась в кабинет Ричарда.

— Собирай свои вещи и выматывайся! — сказала она сердито.

Ричард посмотрел на нее такими глазами, словно она была буйнопомешанной и у нее шла пена изо рта.

— Ч-что?

— Уже одно то, что ты снова начал пить, достаточно скверно, — заявила Никки, повышая голос. — Но другие женщины?

О нет, этого я не потерплю!

— Ты что, спятила? — раздраженно бросил он.

— Да, я сошла с ума, — ответила Никки, чувствуя, как громко, словно паровой молот, бухает в груди сердце. — Я сошла с ума, потому что верила тебе, верила, что ты способен измениться.

— Послушай, Ник…

— Убирайся к дьяволу, Ричард! — выкрикнула она, швыряя ему в лицо упаковку презервативов. — И будь ты проклят!..

И, круто повернувшись, Никки выскочила из комнаты.

— Убирайся вон, кобель несчастный — крикнула она уже из коридора. — И не возвращайся, слышишь? Никогда! Между нами все кончено!

Глава 42

Норман Бартон сам открыл дверь своего номера в гостинице.

В одной руке он держал бокал шампанского, в другой — сигарету с марихуаной. Он улыбался, и это делало его особенно обаятельным.

Норман был похож на очаровательного щенка сенбернара — у него были большие, чуть грустные карие глаза с опущенными уголками и мягкие каштановые волосы, спускавшиеся на лоб; губы у Нормана были пухлыми и не правдоподобно красными.

На вид ему было лет двадцать пять.

— Добрый вечер, девочки, — произнес он слегка заплетающимся языком и отвесил преувеличенно вежливый поклон. — Добро пожаловать в страну наслаждений.

Саммер узнала его с первого взгляда Норман Бартон когда-то играл главную роль в одном очень популярном семейном телесериале, а потом появился и в настоящем, большом кино О нем часто писали в журналах для фанатов и малоформатных газетах, Саммер, во всяком случае, хорошо помнила, что он трижды был помолвлен, но ни разу дело не кончилось свадьбой.

Тина слегка подтолкнула замершую, было на пороге подругу.

— Говорила я тебе?.. — с торжеством шепнула она на ухо Саммер.

В гостиничном номере, кроме Нормана, оказался еще один мужчина — узкоплечий, смуглый и худой, как щепка, он был похож на мексиканца. Он выглядел несколько старше Нормана и был ниже его ростом, зато под руку держал исключительно высокую брюнетку с длинным, мрачным лицом, одетую в облегающий из черной лайки костюм.

— Присаживайтесь, девочки, — промурлыкал Норман, указывая Саммер и Тине на диван. — И скажите мне, чего бы вам больше хотелось — сигаретку, шампанского? Как насчет белого порошочка для ваших прелестных носиков?

— Я бы хотела сигарету, но только с «травкой», — дерзко ответила Саммер, и Норман, схватив ее за кисть, поцеловал ей пальцы.

— Вот моя девчонка! — воскликнул он, улыбаясь совсем по-мальчишески. — Люблю бойких. И симпатичных! 0 — очень симпатичных!..

Он выпустил ее руку, и Саммер задышала ровнее, подумав, что сумеет легко пройти через это первое испытание, особенно если все, что от нее требуется, — это нравиться Норману Бартону. Он был даже очень мил. Саммер даже показалось, что Норман намного привлекательнее Сина в лучшие его годы, хотя от него и не исходил тот острый запах опасности, который так привлекал ее в Айдене.

Саммер села на диван рядом с Тиной. Мексиканец и его мрачная подруга не обратили на них никакого внимания.

— Послушай, Норм, — сказал мужчина неожиданно низким, рокочущим голосом. — Мне пора убираться отсюда. Наши деньги у тебя?

— Ну куда ты так торопишься, Хуан? — проворчал в ответ Норман. — Вечно ты куда-то несешься… Неужели тебе не хочется остаться и повеселиться с нами?

— Он не хочет веселиться, — сказала рослая спутница Хуана. — Нас ждут в другом месте. Отдай нам то, что причитается, и мы избавим тебя от своего присутствия.

— О'кей, о'кей! — быстро сказал Норман, вскидывая вверх пухлые руки. — Не будем ссориться… — С этими словами он подмигнул Тине и Саммер. — Посидите здесь, девочки, я сейчас.

У меня есть еще одно маленькое дельце, после него — я ваш…

Он жестом пригласил мексиканца и его мрачную подругу следовать за собой, и они втроем скрылись в спальне.

— Дарлен сказала, что нам должны заплатить вперед, — жарко зашептала Тина, как только дверь в спальню закрылась. — Норман открыл у нее что-то вроде кредита, но сейчас у него, похоже, перерасход, поэтому она сказала, что мы должны получить с него наличными. И, судя по тому, что я сейчас слышала, нам обязательно нужно взять деньги вперед. Нет денег — нет удовольствий, понимаешь?

— Но не можем же мы просто взять и спросить его о деньгах, — возразила Саммер.

— Почему бы нет? Все так делают.

— А кто эти двое?

— Почем я знаю. — Тина скорчила рожу. — Думаю, это его поставщики. Травка, героин и все такое…

— Поставщики сами приходят к нему, чтобы набить «кружечку»?

— Господи, Саммер, откуда ты знаешь такие слова?

— От парней на пляже. Они всегда готовы сделать для меня все, что я только захочу.

— Да ты у нас настоящая принцесса. Сам! — Тина рассмеялась. — Эти твои светлые волосики и торчащие сисечки!

— Я давно хотела спросить, — начала Саммер неуверенно. — Когда ты убежала из дома… На что ты жила?

Тина ухмыльнулась.

— На деньги отчима. Перед тем как отчалить, я порылась в его домашнем сейфе. Там оказалось пять «кусков»с мелочью, и я их забрала. По-моему, это справедливая компенсация за все зло, которое он мне причинил.

— А мать?

— А что мать? Ей наплевать. Она у меня артистка…

— Известная? — спросила Саммер, удивляясь про себя тому, что Тина ни разу об этом не упомянула.

— Известная артистка!.. — Тина фыркнула. — Пожалуй, да…

Смотря для кого. — Она откинула голову назад и сердито тряхнула своими темными вьющимися волосами. — В общем, я сняла квартирку и начала демонстрировать купальники. Потом меня познакомили с Дарлен, и все изменилось.

— Неужели твоя мать не разыскивала тебя? — не успокаивалась Саммер.

— Конечно, нет! Эта старая кастрюля была только рада тому, что я смылась. Ведь для нее я была соперницей — отчим посматривал в мою сторону гораздо чаще, чем в ее. Кроме того, тогда мне уже стукнуло шестнадцать, и вернуть меня назад она все равно бы не смогла.

— Ух ты! — воскликнула Саммер, жалея, что она не может поступить так же.

— А тебе когда шестнадцать? — лениво поинтересовалась Тина, беря из вазочки на столе пригоршню орехов и отправляя их в рот.

— Через пару месяцев, — честно ответила Саммер.

— Так вот, как стукнет — сразу рви когти. Рекомендую, — равнодушно проговорила Тина и, достав из сумочки пудреницу с зеркальцем на крышке, стала изучать в нем свое прелестное личико. — Первое время можешь пожить у меня, — добавила она неожиданно. — Будем работать вдвоем. Парни здорово торчат от таких ангелочков, как ты.

— Если бы я могла!.. — вздохнула Саммер. Она хорошо понимала, что если она исчезнет, папахен поднимет на ноги и Чикаго, и Лос-Анджелес.

В этот момент дверь из спальни распахнулась и в гостиную вернулся Норман Бартон со своими странными друзьями. Мексиканец и лайковая девица сразу же направились к двери, по-прежнему не обращая никакого внимания на Тину и Саммер.

— В следующий раз чтобы без задержек! — предупредила девица, с грохотом захлопывая за собой дверь номера.

— Чао, крошка! — Норман насмешливо помахал закрытой двери рукой и повернулся к гостьям.

— О'кей, леди, — сказал он, жестом фокусника доставая из-за спины неоткупоренную бутылку шампанского. — Всем раздеваться и быстро в спальню! Признаться, я уже заждался.

— Сейчас? — вырвалось у Саммер.

— Ну конечно — сейчас! — воскликнула Тина, вскакивая с дивана.

— Но мы же его совсем не знаем, — шепнула Саммер, которой снова стало казаться, что вечеринка с Норманом Бартоном — не такая уж замечательная идея.

— Чего тут знать? — перебила ее Тина. — Ему больше двадцати одного, он знаменит и богат. Это все, что нам надо знать.

Идем же, — нетерпеливо добавила она, подталкивая Саммер в спину. — Или тебе не нужны бабки?

Саммер неохотно повиновалась.

Глава 43

Саммер пребывала в растерянности. Секс в ее представлениях был связан с резким запахом пота, давящей тяжестью чужого тела, слюнявыми поцелуями и болью в груди, стиснутой жадными, грубыми пальцами, но Норман Бартон оказался совсем другим. После того что проделывал с ней родной отец, секс казался Саммер грубым и грязным, и она была приятно удивлена тем, как отнесся к ней Норман. Он хотел, чтобы его гостья чувствовала себя комфортно, чтобы она смеялась, чтобы получала удовольствие наконец! Кроме того, он без конца поил ее шампанским, так что вскоре Саммер захмелела и принялась беспрестанно хихикать.

Сначала — как велел Норман — они с Тиной немного порезвились, то лаская друг друга, то принимаясь шутливо бороться.

Ничего страшного, хотя Саммер было непривычно быть в постели с другой девушкой.

Сам Норман так и не присоединился к ним. Он просто сидел в кресле рядом и смотрел на них так, словно ему показывали чрезвычайно увлекательное кино. Тина обцеловала Саммер с ног до головы — это было ужасно щекотно, и она хихикала, как бешеная. Потом уже Саммер пришлось целовать и ласкать Тину в разных местах, и это оказалось довольно противно, но шампанское помогло.

Когда все кончилось, Саммер уже не терпелось поскорее одеться и смыться отсюда, но Норман отвел ее в сторону и сунул ей клочок бумаги со своим телефонным номером.

— Позвони мне, — сказал он шепотом. — Мы можем встречаться сами — вовсе не обязательно каждый раз прибегать к помощи Дарлен, правда?

— Это… Я не могу решить это сейчас, — запинаясь, пробормотала Саммер, глядя на его лицо, знакомое ей по бесчисленным журнальным обложкам.

Норман улыбнулся ей своей знаменитой грустной улыбкой и сделался еще больше похож на пушистого щенка сенбернара.

— Ты очень симпатичная девчонка, — сказал он. — Совсем-совсем особенная.

— Спасибо. — Саммер кивнула, польщенная.

— Позвони мне, — повторил он.

— О, я постараюсь, — ответила Саммер, сияя.

Потом Норман вызвал два такси и отправил обеих по домам.

Сидя на заднем сиденье своей машины, Саммер думала о том, какое он чудо и как хорошо им могло бы быть вместе. Норман был кинозвездой, а значит, был богат. Он смог бы сделать так, чтобы отец больше не подошел к Саммер и на пушечный выстрел, а для нее это было главным.

Когда Саммер, доехав до дома в Малибу, на цыпочках кралась в свою спальню, она заметила Никки, которая спала на кушетке в гостиной. Стараясь не разбудить мать, Саммер поднялась к себе и, не раздеваясь, рухнула в постель.

Да, решила она, она может стать миссис Бартон. Это вполне бы ее устроило.

Лара проснулась первой и сразу потянулась к Джоуи, который спал, разметавшись на кровати. Джоуи что-то пробормотал во сне, и Лара уткнулась лицом в его шею, с наслаждением вдыхая его соблазнительный мужской запах.

Боже! Она действительно любила его!

Джоуи приоткрыл один глаз.

— В чем дело? — пробормотал он сонно. — Где-нибудь пожар?

— Пожар? — переспросила Лара.

— Да… Я однажды чуть не сгорел…

— Когда?

— Давно… в отеле.

— Но ты спасся?

— Да вроде бы…

— Мне повезло.

— Да, тебе повезло.

Они оба начали хохотать, потом Джоуи протянул руки, и Лара благодарно скользнула в его объятия.

— Откуда ты взялся, Джоуи? — ласково спросила она, осторожно гладя его по груди. — Я хочу сказать… ведь я о тебе ничего не знаю.

— Из Флориды, — небрежно ответил он. — Родители умерли, а никаких других родственников у меня не оказалось. А ты?

— Я со Среднего Запада, — ответила Лара, стремясь открыть ему не больше, чем он ей. — Родители умерли. Родственников у меня тоже нет.

— Да мы с тобой и впрямь два сапога пара! — воскликнул Джоуи.

Лара теснее прижалась к нему.

— Джоуи?..

— Что?

— Давай заниматься любовью. Дикой, неистовой, страстной любовью!

— Сейчас? — переспросил Джоуи, удивленный ее неожиданным предложением.

— Нет, через неделю! — тут же съязвила Лара.

— Ладно, маньячка, — рассмеялся Джоуи. — Только сначала ты должна меня настроить. Мужчина, как известно, все равно что скрипка, которую нужно сперва настроить, и только потом играть…

— Нет проблем, — откликнулась Лара, раздумывая о том, что только с ним она чувствует себя совершенно естественно и свободно.

— Знаешь что, — сказал он неожиданно. — Давай притворимся, будто ты — горничная.

— Джоуи!..

— А-а, наша звезда не в настроении! Или эта роль для тебя мелка?

— Но я никогда…

— Никогда — что? — спросил он и, протянув руки к ее грудям, сильно ущипнул за соски.

Лара негромко вскрикнула от удовольствия.

— Я никогда не увлекалась… фантазиями, — сказала она смущенно. — Ну, когда каждый партнер играет какую-нибудь роль. Ричарду это было не нужно, а я…

— Сколько у тебя было мужчин? — с любопытством спросил Джоуи. — И кто был твоим первым мужчиной? Ричард?

— А сколько у тебя было женщин? — ответила она вопросом на вопрос.

— Сейчас посчитаем… — Джоуи притворился, будто пытается что-то вспомнить. — Если это тебя так интересует, Лара, то твой порядковый номер — тысяча первый.

— Ха! — воскликнула Лара, садясь в постели и скрещивая руки на груди. — Ты мне льстишь. Я думаю, на самом деле мой номер — сто тысяч первый. Женщины любят тебя, Джоуи. Я же вижу — они буквально не сводят с тебя глаз.

— Можно подумать, что мужчины не смотрят на тебя, — отозвался Джоуи, поудобнее устраиваясь на подушке.

— Это не одно и то же.

— Знаешь что, Лара? Для меня в мире существуешь только ты.

— Правда? — шепотом спросила Лара, у которой вдруг перехватило дыхание.

— Угу. В моей жизни не было ничего хорошего, и вот я встретил тебя…

— И что?

— И это было самое лучшее, что только могло со мной случиться, — серьезно сказал он и, взяв ее за плечи, притянул к себе.

В следующую секунду он поцеловал ее так крепко, что Лара испугалась, как бы у нее не остались синяки на губах.

Но ее испуг быстро прошел. На самом деле ей было все равно. Когда она была с ним, она забывала обо всем на свете — о. работе, карьере, съемках. Джоуи был единственным. Он был ее жизнью, ее любовью, и Лара готова была пожертвовать ради него всем, что она имела.

Никки проснулась с первыми лучами солнца. Чувствовала она себя отвратительно. Голова буквально раскалывалась от боли, а во рту словно эскадрон ночевал… Эскадрон кошек, хотелось уточнить Никки, но она не решилась — ей и так было тошно.

После того как вчера она выгнала Ричарда, Никки почти прикончила бутылку водки. Искать спасения в алкоголе было не в ее правилах, но вчера она просто должна была сделать что-то, чтобы избавиться от боли и напряжения. Кроме того, ей хотелось дождаться Саммер, ибо она не очень-то верила в способность дочери правильно отреагировать на оставленную ей записку, но вчера Саммер так и не вернулась домой.

Морщась от боли в голове, Никки сползла с кушетки в гостиной, на которой проспала всю ночь, и прошла в ванную комнату.

Торопливо умывшись и вычистив зубы, она приняла две таблетки аспирина. Только после этого она рискнула подняться в комнату дочери. Саммер сладко спала, с головой зарывшись в одеяло, но в это утро сердце Никки не знало жалости. Взяв дочь за плечо, она с силой тряхнула ее.

— А? Что?! В чем дело?! — забормотала Саммер, отмахиваясь от матери.

— Во сколько ты вчера вернулась домой? — зло спросила Никки.

— А, это ты, мам… — отозвалась Саммер, протирая глаза. — Зачем ты меня будишь? Ведь еще рано!

— Да, сейчас действительно рано, — ледяным тоном сообщила Никки. — А ты вчера вернулась домой по-настоящему поздно. Где ты была?

— Я? На вечеринке, — быстро ответила Саммер, пытаясь собраться с мыслями.

— У кого?

— У друзей. У меня здесь много друзей.

— А я думала — у врагов, — едко заметила Никки.

— Очень смешно! — фыркнула Саммер.

— Ничего смешного, — отрезала Никки. — И я с тобой вовсе не шучу!

— Могу я узнать, в чем, собственно, дело? — насторожилась Саммер, почувствовав грозу.

Прямой вопрос несколько смутил Никки. Решимости у нее не поубавилось, нет, просто она не знала, как лучше спросить Саммер о том, что ее волновало.

— Мне рассказали одну очень неприятную новость, — сказала она наконец. — Она касается тебя…

— А именно?

— Послушай, Саммер… — Никки присела на краешек кровати дочери. — Ты еще совсем девочка и многого не понимаешь.

Некоторые… люди, особенно здесь, в Лос-Анджелесе, могут воспользоваться твоей молодостью и неопытностью. Я хотела посоветовать тебе: не спеши бросаться в эту жизнь, это никуда от тебя не уйдет…

О боже, подумала Саммер. Неужели Никки каким-то образом пронюхала о ее поездке к Бартону? Пожалуй, это было самое худшее, что только могло случиться!

— Саммер! — Никки набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду. — Я знаю, чем ты занималась с Миком Стефаном, и должна тебе сказать… это довольно мерзко! Во-первых, такими вещами не следует заниматься с кем ни попадя, если только ты не замужем. Существуют… разные болезни. Я имею в виду не только СПИД, но и другие неприятности. От них очень трудно избавиться, влечение бывает долгим и стыдным… — Она задохнулась и ненадолго замолчала. Обсуждать проблемы секса со своей дочерью оказалось почему-то очень непросто. — Лос-Анджелес — очень опасный город, — продолжила она, процитировав кстати вспомнившиеся слова Лары. — Здесь рыщут разные типы, которые всегда готовы использовать неопытных и доверчивых девушек. И ты еще слишком наивна, чтобы самостоятельно разобраться что к чему.

Саммер страдальчески закатила глаза.

— Но мам, мне ведь уже почти шестнадцать!

— Ты что, не слышала, что я тебе сказала? Я знаю, чем вы занимались с Миком Стефаном на заднем сиденье его машины.

Саммер на мгновение задумалась. Неужели то, что она села с Миком в машину, было таким скверным поступком? Между ними ничего не было, если не считать нескольких поцелуев взасос, но мать, похоже, считала, что было, и переубедить ее сейчас могло только чудо.

— Кто тебе сказал? — спросила Саммер, жалея, что не может закурить сигарету с марихуаной. Тогда нудная нотация матери не доставала бы ее до печенок.

— Это не важно.

— Мик наболтал, да?

— Нет, не Мик.

— Впрочем, это действительно не имеет значения, — заявила Саммер, упрямо приподняв подбородок. — Кто бы это ни был, он соврал. Ничего не было, так что тебе нечего волноваться.

— Я была бы очень рада, если бы действительно могла не волноваться, — ответила Никки. — Но поскольку это, к сожалению, не так, мне придется принять меры. Сегодня в полдень ты летишь обратно в Чикаго, я уже купила тебе билет. Это мое окончательное решение.

Эта новость заставила Саммер проснуться окончательно.

— Нет! — взвизгнула она, и ее большие голубые глаза наполнились слезами. — Я не полечу! Я не хочу!!!

— Полетишь, — твердо сказала Никки. — Как миленькая.

— Но почему?! — закричала Саммер еще громче. — Почему?

Почему?! Почему?!!

— Потому что тебе только пятнадцать и ты должна слушаться отца и мать. Кроме того, тебе нужно закончить школу. И пусть этот случай послужит тебе уроком, Саммер. Может быть, когда ты приедешь в следующий раз, ты будешь вести себя… более благоразумно, как подобает разумной взрослой девушке.

— Но это несправедливо! — крикнула Саммер, выпрыгивая из постели.

— Справедливо или нет, я так решила, — отрезала Никки, и ее лицо сделалось неприступным и упрямым. Саммер поняла, что упрашивать бесполезно.

Через два часа Никки сама отвезла дочь в аэропорт и проследила за тем, чтобы она села в самолет. Вечером она позвонила Шелдону, чтобы удостовериться, что Саммер долетела благополучно.

— Что ты с ней сделала? — мрачно спросил ее Шелдон. — Саммер ведет себя ужасно!

— Я — ничего, — ответила Никки, стараясь говорить спокойно. — Это ты прислал мне неуправляемую, безответственную девчонку, которая не умеет себя вести.

— Когда она уезжала, она не была такой! — рявкнул Шелдон.

Никки с трудом сдержалась, чтобы не ответить резкостью.

— Ты же сам говорил, что я не принимала никакого участия в ее воспитании, — сказала она. — Ты у нас главный воспитатель — вот и сделай что-нибудь со своей дочерью.

Шелдон прорычал в ответ что-то неразборчивое и швырнул трубку, и Никки вздохнула с облегчением. Она свою задачу выполнила. Теперь, когда она сбыла с рук свою беспокойную дочку, она могла более или менее сосредоточиться на работе.

Глава 44

Они снимали «Возмездие» уже пять недель, и хотя Лара чувствовала себя усталой, фильм нравился ей все больше и больше.

Ей еще не приходилось участвовать в такой интересной постановке. Правда, Мик вел себя как совершенный маньяк. Он летал ро всей съемочной площадке, словно ведьма на помеле, и, бешено размахивая руками и поминутно роняя свои чудовищные очки, раздавал актерам десятки ненужных, как казалось Ларе, советов, однако его поистине нечеловеческая энергия все же оказывала свое действие. Больше того, Ларе порой начинало казаться, что он заражал участников съемки своей сумасшедшинкой, и все они — начиная с нее и заканчивая самым последним статистом или помощником оператора — тоже начинали понемногу отрываться от грубой тверди, поднимаясь на недоступную прежде высоту. Такого Лара еще никогда не видела. Несмотря на скромный бюджет, актеры выкладывались до конца, а этого, как она хорошо знала, мог добиться только по-настоящему талантливый режиссер.

На протяжении всего этого времени в ее жизни было только две вещи: кино и Джоуи, который теперь постоянно был рядом с ней. После той ночи, когда они выяснили, наконец, что же именно между ними происходит, он не отходил от нее буквально ни на шаг, и Лара чувствовала себя в его присутствии намного спокойнее и увереннее.

Она его любила — в этом не было никаких сомнений. С ним все было намного проще: любые проблемы переставали казаться неразрешимыми, трудности превращались в ничего не значащие пустяки, и Ларе было проще сосредотачиваться на том, что она делала на площадке.

Между тем люди, которые находились с ней рядом, были не особенно довольны. Кэсси, которую Лара с некоторых пор оставляла дома дежурить на телефоне, дулась и ворчала до тех пор, пока Джоуи не сказал ей, что она тоже может приходить на съемочную площадку. Никки совсем отдалилась от Лары, хотя формально они помирились. Впрочем, она была слишком занята, поэтому Джоуи оставался единственным человеком, с которым Лара продолжала тесно общаться.

И то, что Джоуи тоже снимался в «Возмездии», оказалось очень и очень кстати. У них даже были совместные эпизоды, и Лара поняла, что ей очень нравится работать с ним. Джоуи действительно был талантлив, но ему не хватало школы, и они помногу репетировали дома, наблюдая друг друга со стороны и высказывая различные соображения по поводу того, как лучше подать тот или иной жест, ту или иную реплику. Джоуи также научил Лару обращаться с револьвером, что оказалось весьма непросто, поскольку оружие пробуждало в Ларе слишком много неприятных воспоминаний. Как бы там ни было, с его помощью она более или менее освоилась с огнестрельным оружием, что было весьма кстати, поскольку по сценарию Ларе предстояло застрелить персонаж Айдена Сина. В благодарность за науку Лара обучила Джоуи некоторым тонкостям поведения перед камерой и рассказала ему, какую роль играет правильное освещение.

И, разумеется, каждую ночь они занимались любовью, и Лара чувствовала, как с каждым разом ее ощущения становятся все острее и изысканнее.

Общество друг друга было им настолько приятно, что ничего иного им просто не хотелось. За все время они только дважды побывали в ресторане и один раз — на приеме у губернатора штата. Часто вечерами они подолгу сидели рядом в постели, смотрели по видео старые ленты и уплетали восхитительные ужины миссис Креншо. Несколько раз они устраивали на заднем дворе небольшой пикничок под открытым небом, а в редкие выходные отправлялись на верховые прогулки или играли с собаками. И все же самым главным временем суток для них оставалась ночь, когда они могли полностью принадлежать друг другу.

С точки зрения Лары, это была настоящая идиллия. Она снималась в фильме, который ей нравился и который многое для нее значил, и рядом с ней был мужчина, который значил для нее еще больше. Ничего иного она от жизни просто не хотела. Даже кошмары, преследовавшие ее по ночам, отступили куда-то далеко, и Лара надеялась, что еще немного — и они канут в Лету окончательно. Кажется, ей наконец удалось победить свое прошлое.

Но сегодня она проснулась с неприятным ощущением. Под ложечкой сосало, во рту было сухо, и Лара даже испугалась, не простыла ли она. Но уже в следующую секунду она поняла, в чем дело. Сегодня они снимали сцену изнасилования, которая была кульминацией всего фильма, и Лара знала, что должна сыграть соответственно. Диалога в сцене почти не было — одно сплошное действие, и Лара, откровенно говоря, немного побаивалась этого. Она уже привыкла пользоваться услугами дублеров, и мысль о том, что ей самой придется сниматься почти голышом в таком откровенном эпизоде, заставляла ее вздрагивать. Мик, правда, обещал ей, что поставит на съемку сразу четыре камеры, что поможет избежать возможных ошибок, но Лара все равно продолжала волноваться. Как-то оно все получится?..

Пока Лара размышляла обо всем этом, из ванной комнаты вышел Джоуи. Он был в белоснежном махровом халате; его гладко зачесанные назад влажные черные волосы отливали синевой.

Джоуи хватило одного взгляда, чтобы понять состояние Лары: присев на кровать рядом с ней, он мягко сказал:

— Может быть, тебе стоит выкурить сигаретку с марихуаной?

Ну, просто для того, чтобы снять напряжение и чуть-чуть расслабиться?

— Ты же знаешь, я не курю «травку», — ответила Лара, думая о том, как же он все-таки красив.

— Конечно, Лара, я помню. И все-таки мне кажется, что сегодня это было бы совсем не лишним.

— Ребекка не курила перед этим, — твердо сказала Лара и покачала головой. — И я тоже не должна.

Джоуи встал с кровати и подошел к окну.

— Просто не знаю, ехать ли мне сегодня на площадку или нет, — мрачно заметил он.

— Мне нужна твоя поддержка, — сказала с постели Лара. — Без тебя мне будет очень трудно.

— Если я увижу, как эти подонки нападают на тебя, я могу не Выдержать и поубивать их к чертовой матери! — нервно возразил Джоуи. — Я знаю, что все это не всерьез, и все-таки… Я уже сейчас готов разорвать их на клочки просто голыми руками.

— Мне кажется, это тебе нужна сигарета, а не мне, — попыталась пошутить Лара, но тут же снова стала серьезной. — По-моему, не стоит так драматизировать, Джоуи, — сказала она негромко. — Это только кино…

— Да я знаю!.. — досадливо откликнулся Джоуи, снова возвращаясь на кровать. — И все же я бы предпочел, чтобы тебе не нужно было переживать все это. Даже в кино…

— Господи, мне так приятно, что ты так заботишься обо мне, — проговорила Лара тихо.

— Это никакая не забота, а… Впрочем, все равно — спасибо, — ответил он, протягивая к ней руки. Лара бросилась ему на грудь, и оба повалились на кровать, сплетаясь в тесном объятии.

— Я хотел кое-что тебе сказать, — пробормотал Джоуи, сжимая ее так крепко, что Лара едва могла дышать. — Кое-что важное…

— Что? — спросила она. В его объятиях ей было так уютно и безопасно, что Лара невольно подумала: «Хорошо бы, это продолжалось вечно!»

— Нет, — сказал он. — Ты можешь подумать, что я сошел с ума.

— Если мне это придет в голову, я обязательно тебе скажу.

— Я должен был сказать тебе это уже давно.

— Что же это? — спросила Лара, пытаясь сесть..

Джоуи поколебался.

— Нет… Не могу, — промолвил он наконец.

Лара с трудом села.

— Нет, можешь!

Он долго смотрел на нее, и его черные глаза отражались в ее изумрудно-зеленых.

— О'кей, о'кей, — пробормотал он. — Дело в том, что…

Я, похоже, люблю тебя.

Лара чуть не задохнулась от неожиданности и восторга.

— Ты, похоже, любишь меня? — повторила она, еще не веря, что он все-таки сказал это.

— Вроде как… — Джоуи нахмурился. — Возможно, это звучит глупо, — добавил он почти сердито, — но…

— Ничего не глупо! — прошептала она, поднимая руку, чтобы коснуться его лица.

— Нет?

— Нет.

— Интересно, почему?

— Потому что… Потому что я тоже тебя люблю. — Лара замолчала, потом добавила решительно:

— Если уж быть до конца откровенной, то я полюбила тебя с первого взгляда. С того самого момента, когда мы встретились в первый раз.

Джоуи широко улыбнулся.

— А ты, часом, не врешь? — спросил он.

— Джоуи! — воскликнула Лара. — Это должен быть серьезный, даже романтический момент, а ты…

— Романтический? Сейчас будет тебе романтика… — Он спустил ночную рубашку с плеч Лары и принялся играть ее грудями до тех пор, пока она не застонала от удовольствия.

Одно прикосновение — и она как спелый плод готова была упасть в его протянутые ладони.

Никки была совершенно права — именно секс заставил их сблизиться, но теперь в их отношениях были и нежность, и любовь, и трогательная забота друг о друге.

Они занимались любовью в традиционном положении, занимались медленно, не торопясь. Когда сияющая вершина осталась позади, Лара с наслаждением потянулась и пробормотала:

— Гм-м… это было получше, чем любая марихуана!

— Что ты знаешь о марихуане? — шутливо спросил он и легонько шлепнул ее по голому животу.

— А ты думаешь, я такая пай-девочка, которая ничего не знает, да? — ответила Лара полушутя-полусерьезно. — Так вот, было время, когда я была… настоящей сорвиголовой.

— Да? — Джоуи насмешливо улыбнулся. — Небось выкурила тайком от мамочки одну сигаретку? Это ты называешь быть сорвиголовой?

— Джоуи, — тихо ответила Лара. — Ты меня совсем не знаешь.

— У тебя есть какие-нибудь секреты?

— Не исключено, — с таинственной улыбкой сообщила Лара, и Джоуи усмехнулся.

— Если ты откроешь мне свою тайну, то я, возможно, расскажу тебе кое-что интересненькое про себя.

Лара снова улыбнулась. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.

— Я расскажу тебе все, что ты захочешь…

Но ни он, ни она еще не были готовы поделиться друг с другом своими самыми сокровенными тайнами. Пока не готовы…

Никки приехала на площадку для натурной съемки к первому завтраку. Мик сидел за складным столиком возле доставочного пикапа и работал на портативном компьютере, время от времени отправляя в рот кусок жареного бекона со стоявшей перед ним тарелки. Никки хотя и считала Мика в определенном смысле ничтожеством и дегенератом, однако не могла не восхищаться им профессионально: в любое время Мик был готов отвечать на вопросы и решать проблемы, имеющие отношение к съемкам.

Было видно, что работе над фильмом он отдается самозабвенно, без остатка, и его пример не мог не действовать и на других.

И Никки, и Мик прекрасно знали, что сегодняшний день будет одним из самых трудных. Еще вчера Никки послала Ларе букет цветов и записку со словами одобрения и поддержки, и все же сердце у нее было не на месте. До сих пор Лара работала просто прекрасно, но всем было ясно, что главное испытание ждет ее именно сегодня.

Никки не получала никаких известий о Ричарде с тех самых пор, когда она выгнала его. Впрочем, о своем решении она не жалела. Между ними что-то умерло, и умерло, как видно, уже давно, раз Ричард вернулся к своим прежним привычкам, и их расставание явилось лишь завершающим актом бездарной пьески под названием «Супружеская жизнь мистера и миссис Барри».

К сожалению, Никки поняла, что дело идет к этому, только после того, как занавес опустился. Она почти не тосковала по нему и даже не желала, чтобы все стало как прежде — процесс отторжения между ней и Ричардом был взаимным. И в глубине души Никки подозревала, что Лара каким-то образом к этому причастна. Во всяком случае, увлечение Ричарда делами своей бывшей жены вряд ли можно было считать чем-то естественным; несмотря на развод, он продолжал питать к Ларе нездоровую привязанность, и тот факт, что у нее появился любовник, вне всякого сомнения вызвал в нем жгучую ревность. Стараясь победить ее в себе, Ричард и обратился за утешениями к другой женщине.

И это было вполне в его характере: одни топят свои беды в вине, другие тянутся к наркотикам, Ричард же решил отвлечься, заведя роман на стороне.

«Ха! Мне надо было стать психоаналитиком, — невесело подумала Никки. — По крайней мере тогда у нас с Шелдоном было бы что-то общее!»

Слава богу, хоть Саммер она сумела отправить в Чикаго — одной проблемой меньше.

Она несколько раз звонила в Чикаго и разговаривала с дочерью, но обе чувствовали себя довольно скованно. Никки было настолько неловко, что она даже не сразу решилась пригласить Саммер на Рождество. Саммер, впрочем, согласилась, но как-то равнодушно. «Как хочешь, мама», — сказала она и положила трубку.

И все же Никки была рада тому, что осталась одна и что произошло это именно сейчас. Ричард больше не донимал ее своим брюзжанием, Саммер не раздражала своими бесконечными вечеринками и поздними возвращениями домой. Теперь Никки могла полностью сосредоточиться на своем фильме. Когда «Возмездие» будет снято, тогда она и решит, как быть дальше. Откровенно говоря, мысль о разводе все же навещала ее достаточно часто, но Никки гнала ее от себя. Об этом можно было подумать потом.

— Доброе утро, красотка, — приветствовал ее Мик, на мгновение оторвавшись от компьютера. — Как дела?

— Какие у тебя предчувствия по поводу сегодняшней съемки? — спросила Никки, швыряя на стул сумочку и садясь напротив него.

— Не беспокойся, Лара справится, — уверенно ответил Мик. — Все будет тип-топ.

— Ты лучше предупреди актеров, чтобы они были поосторожнее. Я даже не представляю, что будет, если кто-нибудь из них забудется.

— Послушай, Ник… — Мик посмотрел на нее с самым саркастическим выражением лица. — Мы снимаем скотское насилие или вечер танцев в средней школе?

— Ты прекрасно понял, что я имею в виду, — раздраженно ответила Никки. Она терпеть не могла, когда Мик пытался острить. — Больше всего меня беспокоит Айден Син. Предупреди его еще раз.

— Айден настоящий профессионал и знает, что и как делается, — надменно бросил Мик и хрустнул костяшками пальцев. — Никакого контакта он не допустит, разве только Лара сама захочет. Разве я тебе не говорил, что на этих сценах он собаку съел?

— Кажется, говорил, — неохотно призналась Никки.

— Ну вот и расслабься, красотка. Мы отсняли уже три четверти метража, и пока — тьфу-тьфу-тьфу — все у нас идет без сучка без задоринки. Ты должна на бровях ходить от радости.

— Не буди лиха, пока оно тихо, Мик. Я не суеверна, но…

— Мы и так уже идем впереди расписания. — Мик хмыкнул. — Вот сделаем эту сцену — и фильм, считай, почти готов.

И мы, усталые фермеры и скотоводы, сможем вернуться к своим простым и здоровым плотским утехам.

«Ну что за задница!»— в отчаянии подумала Никки. Впрочем, эта задница должна была произвести на свет очень неплохой фильм — в режиссерских способностях Мика она уже почти не сомневалась. И до тех пор, пока этого не случилось, в ее же интересах было поддерживать с Миком нормальные отношения, хотя .порой он бывал совершенно невыносим.

Продюсерское Правило Номер Один гласило: сначала фильм, все остальное — потом.

А Никки уже считала себя настоящим продюсером.

Глава 45

На следующий день после того, как Элисон Кэнел выпустили из тюрьмы, у нее дома раздался странный телефонный звонок. Странный, потому что ее домашний номер был только у редакторов бульварных газет, с которыми она когда-то имела дело.

Странный, потому что звонивший — это был мужчина — отказался назвать себя.

— У меня есть предложение, которое тебя наверняка заинтересует, — сказал он.

Времени было около полудня, но Кэнел еще валялась в постели, жевала «Сникерс»и смотрела шоу Рози О'Донелл. Пока она сидела в тюрьме, ее мать умерла. На похороны, правда, под охраной, ее отпустили. И вот теперь Элисон наслаждалась полной свободой.

— Кто говорит? — лениво спросила она.

— Друг, — ответил мужчина. — Друг, который хочет тебе помочь.

Кэнел хмыкнула. У нее не было никаких друзей. Только Лара Айвори, но она оказалась подлой предательницей. Иудой в женском обличье. Ну ничего, Лара будет наказана, и очень скоро.

Кэнел уже решила — как.

— Как это — помочь? — спросила она и потянулась к свистку, который специально для таких случаев держала в ящике ночного столика. Если это звонит какой-нибудь псих или извращенец, подумала Элисон, она так свистнет, что у придурка мозги вылетят через задницу.

— Я знаю, что ты была в тюрьме, — сказал мужской голос. — Я считаю, тебя осудили несправедливо.

— Откуда тебе это известно? — с подозрением осведомилась Эл.

— Дело в том, что у нас с тобой есть общие интересы.

— Какие такие интересы?

— Твои фотоаппараты в порядке?

Кэнел дотянулась до телевизора и приглушила звук.

— Ты из газеты, приятель? — спросила она.

— Нет, я не из газеты, но у меня для тебя есть дело. Думаю, оно тебя заинтересует.

— Что за дело?

— Сейчас объясню…

Глава 46

Чувствуя, как громко стучит сердце у нее в груди, Лара быстро шла по тускло освещенной улочке. На ней были простые блузка и юбка и дешевые туфли на мягкой подошве; волосы были стянуты на затылке в «конский хвост», а на плече висела кожаная сумка. К груди Лара прижимала объемистый пакет с продуктами.

Сейчас она была Ребеккой Фуллертон, школьной учительницей, которая очень любила свою работу и жила с матерью в крошечной квартирке на какой-то там авеню.

Настоящая Ребекка тоже приехала сегодня на съемку, и из-за этого Лара вдвойне нервничала. Все должно было быть сыграно безупречно — иначе не стоило и начинать.

Неожиданно она услышала шаги за спиной.

Лара принялась лихорадочно соображать, что думала в это время Ребекка. Понимала ли она, что ее преследуют? Нет. Боялась ли? Тоже нет. Настоящая Ребекка сама сказала, что она думала о том, что ей приготовить на ужин.

Незаметно переведя дыхание, Лара сосредоточилась. Она должна идти так же, как шла. Как будто ей ничто не угрожает.

А как бы она сама отреагировала, окажись она в подобной же ситуации? Ребекка сопротивлялась, царапалась и кусалась до тех пор, пока силы не покинули ее. Но даже после того, как она перестала бороться, ее продолжали избивать.

Прежде чем начать съемку, они долго ходили по отгороженному участку улицы, осваиваясь с обстановкой и особым способом размечая тротуар (смятая пачка сигарет на асфальте; якобы принесенный ветром, а на самом деле приклеенный обрывок старой газеты; небольшой окурок со следами губной помады — все это были их пометки), чтобы рассчитать каждое движение, каждый шаг до момента нападения. Дальше всем занятым в эпизоде актерам предстояло действовать самостоятельно. «Импровизируйте», — сказал им Мик, который хотел снять этот эпизод с максимальной степенью достоверности. В угоду импровизации он даже разрешил актерам отклоняться от реплик, предусмотренных сценарием.

Накануне Лара долго сидела с Ребеккой, задавая ей самые разные вопросы. «Я боролась изо всех сил, понимая, что речь идет о жизни и смерти, — едва слышно говорила Ребекка, ее худое лицо при этом оставалось совершенно бесстрастным. — Все было как во сне, как в замедленной съемке и… будто не со мной. Я никогда этого не забуду».

Да, Лара понимала ее. Во всяком случае, думала, что понимает.

Они снимали на пустынной, грязной улочке в окраинном районе, где Лара никогда прежде не бывала. Полицейские кордоны сдерживали зевак и фанатов и направляли прохожих в обход.

Организовать полностью закрытую площадку на городской улице не представлялось возможным, снимать сцену в павильоне — тоже, поскольку тогда они неминуемо вышли бы из бюджета. Кроме того, Мик особенно настаивал на том, что все должно быть предельно реалистично.

Лара продолжала как ни в чем не бывало идти по улице, стараясь не напрягать спину в предчувствии нападения, которое, как она знала, могло произойти каждую секунду. «Не играй, будь естественной! — твердила она себе. — Не думай о том, что сейчас случится».

Джоуи в конце концов пришел-таки на съемки и теперь расхаживал из стороны в сторону где-то там, за главной камерой и частоколом штативов, поддерживавших осветительные приборы. Лара уже жалела, что подвергла его такому серьезному испытанию, но исправить она уже ничего не могла.

— А что делает такая сексуальная попка на нашей улице?

И совсем одна? — насмешливо спросил Айден Син, чуть не по локоть запуская руку в ее пакет. — Угости дядю конфеткой, красотка. Найдется у тебя что-нибудь сладенькое, а?.. У дяди есть для тебя что-то оч-чень вкусное… — Он причмокнул губами. — А у тебя?

— Оставьте меня в покое, — сказала Лара, в точности повторив слова, сказанные Ребеккой в тот кошмарный вечер. — И дайте мне пройти.

— Значит, не хочешь поделиться с дядей? — спросил Син, а двое его спутников захохотали, словно гиены, Лара машинально отстранилась. Она чувствовала его омерзительный запах. Айден, судя по всему, не мылся несколько дней, потому что Ребекка упоминала — от напавших на нее хулиганов буквально воняло. Айден ничего не упустил…

Она ускорила шаг. Син бросился догонять и, как только Лара дошла до утла, схватил ее за шею и толкнул к стене. Лара споткнулась, потеряла равновесие — и вдруг почувствовала, что ее тащат куда-то в темноту.

Пакет с продуктами выпал у нее из рук, и по асфальту покатилась картошка и помидоры.

Закричать? Нет, некогда. Нужно думать только о том, как спастись.

Лара попыталась лягнуть Сина ногой, но удар пришелся в пустоту. В следующий миг она почувствовала, как рука одного из актеров ползет вверх по ее ноге, все выше и выше задирая подол юбки.

Откуда-то издалека доносилось негромкое жужжание работающей камеры, но Лара уже не воспринимала этот звук как реальность. Ребекка была права: все происходило словно во сне — в вязком, кошмарном сне, от которого никак не удается очнуться. Лара уже не помнила о том, что за ней наблюдают десятки глаз, что она играет роль и что стоит ей взмахнуть рукой, и кошмар прекратится. Все было на самом деле, и она не могла думать ни о чем, кроме грозящей ей опасности.

«Боже, дай мне сил», — промелькнуло в голове, и Лара почувствовала самый настоящий страх.

Син толкнул ее на каменную стену здания, и Лара почувствовала нешуточную боль в спине. Кислый запах пота, виски, табачного перегара обволакивал ее всю, мешая дышать. Руки и ноги не слушались, и Лара только слабо трепыхалась в грубых руках Сина, который срывал с нее одежду.

Мик обещал Ларе снимать так, чтобы ее тело не попало в поле зрения камер. «Но ты должна полностью раствориться в происходящем, — предупредил он. — Никакой игры. Зритель должен почувствовать твою боль».

Когда Айден сорвет с нее всю одежду, Лара останется совершенно голой, если не считать «пояска стыдливости» телесного цвета, который она надела под трусики. И она должна сделать все, чтобы ее нагота не затмила ее игры. Именно это и имел в виду Мик.

«Один дубль, — думала она. — Я должна сделать это за один раз, чтобы мне не пришлось повторять все снова».

Син уже разорвал на ней блузку и возился с лифчиком. Он вывалил из него ее груди, потом дернул, и застежка поддалась с легким щелчком. Теперь Лара стояла перед Сином голая и, прикрывая грудь дрожащими руками, думала о том, что попадет в камеру, а что — нет.

Но она раздумывала об этом очень недолго, потому что человек, навалившийся на нее всем телом, ухе не был актером Айденом Сином — это был мерзкий уличный подонок, от которого не приходилось ждать ни снисхождения, ни пощады. Он мял и щипал ее, грубо лапал своими грязными руками, он задрал ей юбку и терзал ее тело, выставляя напоказ все ее секреты и сокровенные тайны.

Лара отчаянно боролась, и Син с силой ударил ее по лицу.

Конечно, он только обозначил удар, но Лара почувствовала боль почти настоящую. В следующее мгновение ее повалили на землю, насильно развели ей ноги и Син, взгромоздившись на нее, стал срывать с нее трусики. Лара снова дернулась и вдруг с ужасом поняла, что вместе с ними соскользнул и ее «поясок стыдливости».

Но она ничего не могла сделать. Если бы Лара крикнула «Стоп!», всю сцену пришлось бы переснимать, а она уже знала, что не сможет пройти через все это во второй раз.

Придавив Лару к земле и смрадно дыша ей прямо в лицо, Син быстро раскачивался, симулируя копуляцию. На лбу его проступила испарина, а запах немытого тела стал таким плотным, что Лару чуть-чуть не вырвало.

Ужас охватил ее. Зачем она просила Джоуи прийти? Она не должна была допустить, чтобы он видел ее такой — униженной, растоптанной, уничтоженной. Пусть и в кино, но она все равно была жертвой гнусного насилия — совсем как когда-то… Невинной жертвой бесчеловечной жестокости, животной похоти и безграничной алчности.

— Эй ты, дрянь! — выкрикнул Син, изображая еще один удар по лицу. — Тебе ведь нравится, правда? Скажи, что тебе нравится, что ты от этого балдеешь!

Он больше не играл. Джинсы его были приспущены, и хотя он все еще был в плавках, Лара чувствовала, как мнет ее промежность его напряженная плоть. Если Син снимет плавки, ей придется остановить съемку.

Другие актеры тоже были рядом; они хватали ее за ноги и за грудь, изображали удары и подбадривали вожака непристойными криками.

Лара взвизгнула и принялась бороться уже всерьез. Хватит с нее — она не хочет больше в этом участвовать! Зачем только она согласилась на эту роль? Надо было слушаться Квинна и Джоуи — они оба предупреждали, что она совершает серьезную ошибку.

Лара продолжала кричать, но это ни к чему не привело — ее по-прежнему крепко прижимали к земле. Грубые руки шарили по всему ее телу, а от острого запаха пота она буквально задыхалась.

А откуда-то доносилось деловитое жужжание четырех камер, бесстрастно фиксировавших на пленке ее унижение.

И вдруг Лара почувствовала, как внутри нее нарастают жгучая ярость и боль Ребекки, и она закричала, закричала пронзительно и жутко, вкладывая в этот звук всю свою ненависть и бессильную злость.

Наконец откуда-то — с небес, не иначе, — раздался крик «Снято!», и Лара увидела Мика. Крысиная стая отступила, чьи-то руки подняли ее, накинули на плечи халат и куда-то повели.

Лишь придя в себя, Лара увидела рядом с собой Ребекку и Никки, которые как могли утешали и успокаивали ее.

— Ты в порядке? — спросил совсем рядом Айден Син, и Лара повернулась в ту сторону, но увидела вместо лица лишь вытянутый, расплывающийся овал.

Она тупо кивнула и еще сильнее налегла на плечо Никки.

Ноги не держали ее.

Откуда-то прибежал Мик. Он размахивал руками, словно ветряная мельница крыльями, и беспрестанно восклицал:

— Невероятно! Не правдоподобно! Гениально! Такого я еще никогда не видел.

Лару отвели в трейлер, усадили в кресло, и там, подавшись вперед, она неожиданно зарыдала в голос. Она плакала, не в силах остановиться, и успокоилась только тогда, когда Джоуи — бледный как смерть, с горящими как угли глазами — прижал ее к своей широкой груди.

Слава богу, испытание было позади.

Глава 47

— Знаешь что, — сказал Джоуи и свирепо оскалился, — они хотели свою сцену — они ее получили. Никаких крупных планов, никаких подробностей — как и было условлено. Все остальное может сделать дублерша. Тебя это не должно касаться!

— Джоуи, — пробормотала Лара. — Если Мику понадобятся крупные планы, мне придется их сделать.

— Нет, — с угрозой сказал он. — Я немедленно увезу тебя домой.

— Я не могу уехать сейчас, пока мы не закончили.

— Какого черта я позволил тебе сделать это?! — взорвался Джоуи. — Я знал, что они хотят использовать тебя!

Не сразу Лара поняла, что он сердится на нее. Но ведь она ни в чем не виновата!..

— Джоуи… — начала она и замолчала. Разговаривать с ним сейчас было бесполезно.

— Как ты могла быть такой дурой?! — орал он. — Как ты могла согласиться на съемки в этой порнографии? Ты погубила свою карьеру!

Постучав в дверь, в трейлер осторожно вошла Никки.

— Все было замечательно! — воскликнула она. — Ты молодчина, Лара!

— Вот именно, замечательно! — тут же накинулся на нее Джоуи. — Замечательно для вашего поганого фильма. А ты подумала, что будет с Ларой?

— С Ларой? Я думаю, что за эту роль она получит «Оскара», — сдержанно ответила Никки.

— Конечно! — Джоуи издевательски захохотал. — Два «Оскара»! Три «Оскара»!!!

— Не надо так волноваться, Джоуи, — вставила Лара, стараясь утихомирить его. — Я понимаю твои чувства, но, уверяю тебя, ты напрасно беспокоишься. Со мной все в порядке.

— Волноваться? — Он повернулся к ней, и Лара увидела, что он все еще в ярости. — Я не волнуюсь, я просто стараюсь защитить тебя от всяких подонков, которые эксплуатируют твою славу и наживаются на твоем теле. Неужели ты не понимаешь, что с тобой делают эти стервятники?

— Интересно было бы знать, что это такое особенное мы с ней сделали? — вступила Никки, готовая до последней капли крови защищать свое детище.

— Вы ее трахнули — вот что вы сделали! — бросил Джоуи.

— Интересно знать, что ты делаешь с ней каждую ночь? — в ярости парировала Никки, запуская пальцы в свои короткие темные волосы.

— Ах ты дрянь! — пробормотал Джоуи, которого потряс этот неожиданный отпор. — Я-то думал, ты — друг Ларе, а тебя, оказывается, интересуют только деньги.

— Что, черт тебя дери, ты хочешь этим сказать? — вспыхнула Никки.

— Только то, что ты использовала Лару! Ты называла себя ее подругой, но на самом деле тебе все равно, что с ней будет. Решила проехаться за чужой счет, да? А то, что этот дрянной фильм погубит Ларину карьеру — тебя это не волнует?

— Да как ты смеешь!..

— Прекратите! — заорала вдруг Лара, с трудом сдерживая дрожь. — Прекратите и убирайтесь! Оба!!

— Ты это мне говоришь? — спросил Джоуи почти спокойно и повернулся к ней. — Это ты мне велишь убираться?

Его взгляд был холодным и жестким, но Лару это не испугало.

— Я сама решила, что буду играть эту роль, — сказала она твердо. — Так что нечего поднимать из-за этого шум и разыгрывать моего защитника.

— Ну и хрен с тобой! — бросил Джоуи. — Хрен с тобой, дура!

И он выскочил за дверь.

— Что это с ним такое? — спросила Никки все еще сердито. — Он что, травки обкурился?

— На него это слишком сильно подействовало, — объяснила Лара извиняющимся тоном. — Это я виновата — просила его приехать сегодня на площадку. Не надо было мне этого делать…

Никки открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же снова его закрыла. Она была потрясена до глубины души. Этот красавчик только что наорал на Лару, назвал ее дурой, а она его еще и защищает! Нет, определенно с Ларой происходило что-то странное.

— Почему его оскорбленные чувства важнее для тебя, чем твои? — спросила она напрямик. — Что, на этом Джоуи свет клином сошелся, что ли?

— Знаешь, Ник, — устало вздохнула Лара, — я бы, наверное, реагировала так же, если бы его стали избивать у меня на глазах.

Пусть даже в кино.

— Нет, никогда я этого не пойму… — в отчаянии выдохнула Никки, тряся головой. — Почему он орет на тебя? Ведь ты же его из грязи вытащила, он тебе ноги должен целовать.

— Не надо так, — укоризненно сказала Лара. — Не надо так о нем, Ник. И ниоткуда я его не вытаскивала — наоборот, если бы не я, он, возможно, женился бы на той адвокатессе, с которой был помолвлен, и был бы вполне счастлив и доволен. Кроме того, ты не права — он прекрасно ко мне относится.

— Да, это я заметила, — саркастически хмыкнула Никки.

— Знаешь что, — медленно сказала Лара, от души желая, чтобы Никки провалилась сквозь пол трейлера. — По-моему, это не твое дело.

— Я — твоя подруга, что бы там ни говорил этот красавчик, — возразила Никки. — Откуда ты знаешь, что Джоуи — не альфонс? Знаешь, есть такая категория актеров-неудачников, которые специально ищут близости со звездами в надежде, что на них падет хотя бы отблеск их славы?

— По-моему, — прищурилась Лара, — я слышу голос Ричарда. Или мне показалось?

— Тебе показалось, — резко ответила Никки. — Кстати, мы с Ричардом разбежались. Я не хотела тебя расстраивать раньше, но теперь, по-моему, об этом уже можно сказать.

— Потому что я все равно расстроена?

— Нет, совсем не поэтому. Просто…

— Не будем сейчас об этом говорить, — перебила Лара. — Я хотела бы немного побыть одна, если ты не возражаешь.

— Конечно, — ответила Никки деланно бодрым голосом и покинула трейлер. В глубине души она была уязвлена тем, что Лара не отреагировала на ее сногсшибательную новость.

Как только дверь за Никки закрылась, Лара перебралась на лежанку и скорчилась под тонким, колючим пледом. Ее всю трясло. Джоуи, Никки… она считала их своими самыми близкими людьми и никак не могла поверить, что они могли так поступить с ней. Сначала Джоуи, обидевшись, бросил ее одну, потом Никки вылезла со своими дурацкими проблемами — и это именно тогда, когда она больше всего нуждалась в утешении, дружеском внимании и нежной заботе.

И снова она почувствовала себя совершенно одинокой, испуганной и совершенно беспомощной. Холодный, равнодушный мир обступал ее со всех сторон и грозил раздавить… Примерно так же она чувствовала себя в шесть лет, когда на ее глазах разыгрывалась кровавая трагедия.

Она ненавидела эти воспоминания — они всегда настигали ее в самый неподходящий момент, когда она была наиболее слаба и уязвима, но противостоять им Лара не могла.

Она закрыла лицо руками, и воспоминания снова нахлынули на нее. Господи, как будто только вчера это было…

— Теперь, Лара-Энн, ты будешь жить со своей тетей Люси.

У женщины-полицейской, которая это сказала, были обветренные красные щеки, на которых, словно острова, темнели крупные родинки — три палевой щеке, две на правой. Лара сосредоточилась на этих родинках. Отчего-то ей казалось, что, если она будет смотреть на них достаточно долго, все неприятности пройдут сами собой.

На протяжении полутора недель, пока власти пытались разыскать ее дальних родственников по материнской или отцовской линии, Лара оставалась в федеральном сиротском приюте. Здесь ей, в общем-то, нравилось, только кормили не очень… Кроме того, она очень скучала по Энди, а вокруг были одни девчонки. Но вот, наконец, полиция разыскала в Аризоне некую тетю Люси — троюродную сестру отца, которую Лара никогда в жизни не видела.

Тетя Люси и не подумала приехать за маленькой племянницей.

Вместо себя она прислала старшего сына Мака, который водил небольшой доставочный грузовичок, беспрестанно жевал жевательную резинку и не отличался хорошими манерами. Подхватив Лару на руки, он забросил ее в кузов своего пикапа, словно тюк с бельем.

В этом кузове Лара просидела большую часть пути до Аризоны, а путь был неблизким.

Тетя Люси — худая, желтая женщина с изможденным лицом — была не особенно рада приезду племянницы. Она была вдовой и к тому же владела небольшим придорожным мотелем, балансировавшим на грани банкротства, и лишний рот ей был ни к чему.

Встретив Лару сухим кивком, она поселила девочку в крошечной кладовке, где стояли только тумбочка и раскладушка. На следующее же утро тетя Люси отвела Лару в местную школу.

Лара и так была травмирована смертью родителей, но гораздо сильней ее потрясло то, что никто поразговаривал с ней о происшедшей трагедии. Никто даже не упоминал при ней ни о маме, ни о папе, ни об Энди. Можно было подумать, что ее семья просто перестала существовать и никому не было до этого абсолютно никакого дела.

Ни тетя Люси, ни ее сын тоже поразговаривали с Парой на эту тему. Мак вообще был не очень разговорчивым — он либо молчал, либо загадочно ухмылялся, и только однажды кто-то из его приятелей спросил у Лары — может, она придурочная ?

Лара спросила — почему это ?

«Потому что твой папаша убил твою мать, значит, и ты тоже чокнутая», — был ответ.

Это не на шутку напугало Лару-Энн. Она была еще слишком мала, чтобы понять, что случилось с ее отцом и матерью на самом деле. У нее было лишь ощущение того, что ее жизнь, бывшая когда-то такой счастливой, разлетелись вдребезги. Разговоры о возможном сумасшествии были ей гораздо более понятными и оттого — особенно страшными. Она долго думала, может быть, и она тоже сходит с ума ? Что случается с сумасшедшими, Лара-Энн знала — на этот счет ее как-то «просветил» Энди. «Их забирают в» дурдом»и сажают в такую мягкую комнату с решетками на окнах, — сказал он с важным видом. — А кто не слушается — того связывают и бьют резиновым шлангом по none «.

Ларе очень не хотелось в» дурдом «, поэтому некоторое время она мирилась со своей новой жизнью, хотя довольно скоро ей стало понятно, что тете Люси она совершенно не нужна. В мотеле Ларе было очень неуютно, поэтому она отгородилась от всех стеной молчания — преградой, которая давала ей по крайней мере иллюзию безопасности. Разговаривала она только тогда, когда к ней обращались.

В школе Лара также держалась тише воды ниже травы. Она изо всех сил стремилась к тому, чтобы как можно реже напоминать окружающим о своем существовании, однако чем старше она становилась, тем чаще чувствовала, что становится объектом всеобщего внимания. И это было вовсе неудивительно, поскольку Лара-Энн росла настоящей красавицей. Достаточно сказать, что уже в тринадцать лет мальчишки бегали за ней толпами, и это несмотря на то, что она их никак не поощряла.

Вечерами после школы — а также на каникулах — Лара работала в мотеле, исполняя работу горничной. Она убирала в комнатах, застилала постели, мыла и скребла полы и собирала для прачечной грязное белье. Это была нелегкая, изматывающая работа, но пожаловаться Ларе было некому. В довершение всего приятель Мака Дик, работавший в том же мотеле разнорабочим, положил на нее глаз. Лара прекрасно чувствовала это, хотя ей было всего тринадцать. Впрочем, Дик не особенно старался скрыть свои намерения.

Однажды он подловил Лару в подвале возле прачечной и, прижав к стене, попытался ее поцеловать. Он хотел также запустить ей руки под юбку, но Лара завизжала, и Дик струсил и сбежал.

На крик Лары прибежала тетя Люси; ее худое морщинистое лицо было перекошено от злобы.

— Зачем ты его поощряешь? — орала она. — Или ты такая же шлюха, какой была твоя мать ?!

— Моя мама не была шлюхой, — прошептала Лара-Энн, но тетя Люси не слушала. Сделав скорбное лицо, она прочла племяннице длинную нотацию о том, как великодушно она поступила, взяв к себе бедную сиротку, хотя и не могла позволить себе кормить лишний рот.

Лишний рот ? Ну уж нет!.. Лара-Энн работала в мотеле как взрослая, работала без выходных и праздников, не получая никакой платы. Неужели это и есть лишний рот ? Иона поклялась, что при первой же возможности сбежит от тети Люси и никогда больше к ней не вернется.

Но сказать было гораздо легче, чем сделать. Иногда Лара-Энн чувствовала себя Золушкой, оставшейся на попечении злой мачехи.

У нее не было друзей, не было никого, кто ласкал бы ее и баловал, не было ни одного человека, который относился бы к ней с искренней и бескорыстной любовью.

В школе было немногим лучше, чем в мотеле. Лара с каждым днем становилась все красивее и красивее, и все — и одноклассницы, и даже учителя, одни невольно, другие сознательно — давали ей понять, что для нее здесь нет места, что она — чужая, что она не вписывается.

Она и сама это чувствовала. Девочки ненавидели ее, мальчишки только и думали о том, как бы ущипнуть ее за зад или облапать где-нибудь в уголке. Единственным ее утешением были книги, и Лара каждую свободную минутку проводила в школьной библиотеке. Чтение уводило ее от грубой реальности куда-то в другой мир, в другую жизнь. Именно благодаря книгам Лара узнала, что не все так безнадежно и что ее жизнь могла бы — может! — быть совсем другой.

Когда ей было пятнадцать, в одной из комнат мотеля застрелился постоялец. Лара-Энн первой наткнулась на тело, когда пришла убирать номер, и с ней случилась истерика.

На ее рыдания прибежала тетя Люси. Деловито отхлестав Дару по щекам, она влила в нее полстакана виски и велела взять себя в руки, пока она звонит в полицию.

Через два часа приехали полицейские. Они засняли место происшествия, задали свои вопросы, потом затолкали тело в пластиковый мешок и уехали, а тетя Люси велела Ларе пойти и хорошенько вымыть комнату.

— Нет! — в ужасе взвизгнула Лара. — Я не могу туда войти!

Я не могу к этому прикасаться!..

— Наша нежная маленькая мисс боится запачкать ручки, — с презрением сказала тетя Люси. — Ты что, крови никогда не видела ? Ну-ка отправляйся и делай, что я сказала!

В этот день Лара снова подумала, что убежит. К сожалению, бежать ей было совершенно некуда.

Однажды — это было в пятницу вечером — в мотеле остановился человек по имени Морган Кридо. Когда-то он был модным певцом-кантри, но теперь слава его заметно померкла. Ему было тридцать девять лет. Мистер Кридо был высоким, тонким как хлыст блондином с длинными, вьющимися волосами и обветренным, продубленным солнцем и ветром лицом.

Лара много слышала о нем, но живьем увидела впервые. Для нее Морган Кридо все еще был воплощением успеха и славы. Уже после того как он вселился в один из номеров, она подолгу простаивала перед закрытыми дверями и подслушивала, как он поет, подыгрывая себе на гитаре.

— Он — звезда ? — шепотом спросила она у Мака, не в силах сдерживать нарастающий внутри восторг.

— Какая, к черту, звезда? — резко ответил Мак. — С чего ты взяла?

— Он такой… особенный, ни на кого не похожий… — невнятно объяснила Лара-Энн. Выразить в словах все владеющие ею чувства она не могла.

— Да что ты понимаешь, дурочка! — засмеялся Мак.

Он был прав. Лара действительно была тогда ребенком, глупым ребенком. Развратной маленькой дрянью. Шлюхой. Она мало что знала и почти не умела разбираться в людях. Тетя Люси, во всяком случае, постоянно твердила ей, что она тупая, ленивая, неблагодарная и так далее, и тому подобное. Мак считал ее шизанутой дегенераткой. Даже одноклассницы старались не иметь с нею никаких дел, потому что она была совсем не похожа на них.

« Должно быть, я все-таки сумасшедшая «, — часто с горечью думала Лара. Действительно, только настоящая сумасшедшая могла прожить столько лет с людьми, которые так к ней относились. А ведь где-то были и любовь, и забота, и счастье — Лара-Энн знала это твердо, потому что помнила и нежную улыбку матери, и забавные шутки старшего братишки, и крепкие руки отца. Все это у нее когда-то было… будет ли снова ?

Все зависело от нее.

Морган Кридо приехал, чтобы выступать в городском концертном зале, и Ларе очень хотелось пойти, хотя, как утверждал Мак, он больше не был звездой.

— Понимаешь, — сказал он ей, — в концерте будет больше десятка номеров, а твой Морган Кридо выступает первым или вторым. Это значит, что он вообще никто. Ноль! Пустое место.

— А я все равно хочу пойти, — неожиданно заупрямилась Лара-Энн. — Я спрошу у него — может быть, он даст мне контрамарку.

— Спроси, — пожал плечами Мак. — Мать тебя все равно не отпустит.

Но Лара и не собиралась спрашивать у тети Люси разрешения.

В тот же день, меняя полотенца в номере Моргана Кридо, она набралась храбрости и первой заговорила с певцом.

— Прошу прощения, сэр… — сказала она, предварительно откашлявшись.

— Что тебе надо ? — небрежно спросил Морган, который валялся на кровати и смотрел по телевизору какой-то вестерн.

— Я хотела спросить… Нет ли у вас лишнего билетика на ваш концерт ? — дерзко сказала Лара.

Морган рассмеялся.

— Ты хочешь прийти на мой концерт, крошка? — спросил он.

— Очень хочу, — призналась Лара.

— Так-так-так… — Он сел и улыбнулся ей. Насколько Лара помнила, за последние восемь или девять лет ей никто так не улыбался. — Значит, ты слыхала, что когда-то я был очень неплох, а ?

— Да, я слышала вас по радио. Кроме того… — Лара покраснела. — Надеюсь, вы не обидитесь, сэр… Я подслушивала под дверью, когда вы пели и играли. Вы… Мне нравится, как вы поете.

— Да, крошка, я чертовски неплох, чертовски! Беда только в том, что на данный момент ты — практически единственный человек, который способен это оценить. — Он потянулся и встал. — Я достану тебе билет. Как тебя зовут?

— Лара-Энн.

— Лара-Энн, значит… — он посмотрел на нее так, словно только что увидел. — А фамилия у тебя есть?

— Миллер. Через два» л «.

— Сколько тебе лет, Лара-Энн Миллер ?

— Пятнадцать.

Морган расхохотался.

— Ты уже совсем взрослая, да ?

— Разве на ваши концерты не пускают тех, кому еще не исполнилось шестнадцать? — невинно поинтересовалась Лара, и Морган снова захохотал.

— Я не это имел в виду, крошка… — сказал он, вытирая глаза согнутым пальцем. — Вот что, Лара-Энн, я оставлю твой билет здесь, на столике. Концерт состоится завтра вечером. А после концерта загляни ко мне в артистическую, я угощу тебя лимонадом.

Морган не обманул ее. На следующий день Лара нашла билет на тумбочке возле его кровати и, с трудом совладав с волнением, спрятала его в карман.

Вечером, после ужина (предварительно вымыв посуду), Лара сделала вид, будто отправляется, как обычно, спать. На самом деле она тихонько выскользнула через заднюю дверь и автобусом добралась до концертного зала, где должен был выступать Морган.

Драгоценный билет она всю дорогу держала в руке.

Зал был довольно большим, но Морган достал ей билет во втором ряду, откуда все было прекрасно видно. Большинство зрителей пришло сюда, чтобы посмотреть на настоящих звезд — на женское трио-кантри и на какого-то певца с Запада, — и появление Моргана было встречено лишь вежливыми хлопками, но Лара все равно чувствовала, что ее сердце готово вот-вот разорваться от восторга.

Морган исполнил две песни. Зал отреагировал на них довольно вяло, и только Лара хлопала до тех пор, пока у нее не заболели ладони. Когда Морган закончил свой номер и ушел, Лара собрала все свое мужество и обратилась к стоявшему возле сцены охраннику.

— Простите, пожалуйста, — сказала она, — не могли бы вы сказать мне, как пройти за кулисы ? Я хотела бы повидаться с мистером Кридо.

— С мистером — каким? — спросил охранник.

— Кридо. Он только что пел.

— Ах вот, значит, как его зовут! — хохотнул охранник. — А у тебя есть пропуск за кулисы, девочка?

— Нет, только билет. Морган сам дал его мне и пригласил зайти к нему после выступления.

— Ага. — Охранник сально улыбнулся. — Ну, я думаю, ничего плохого не случится, если одна маленькая фанатка попадет за кулисы. Проходи, девочка.

Он, однако, не двинулся с места, и Ларе пришлось протискиваться между ним и стеной. На прощание охранник ущипнул ее за зад.

За кулисами оказалось полно народу, и в первые секунды Лара даже растерялась. Потом, справившись с собой, она остановила какую-то девушку с волосами странного лилового цвета.

— Извините, — вежливо сказала она, — я ищу мистера Кридо.

— А-а-а, Моргана… Он только что ушел.

— Я должна была встретиться с ним здесь, — продолжала Лара-Энн, старательно пряча свое разочарование. — Вы случайно не знаете, где его можно найти ?

Девушка внимательно посмотрела на Лару.

— Не слишком ли ты молода для Моргана?

— Я его знакомая.

— Не сомневаюсь. В таком случае ты найдешь его в баре — в том, который находится по соседству с залом. Впрочем, на твоем месте я бы не стала так стараться…

— Простите?..

— Ступай-ка домой, девочка, — жестко сказала девушка с лиловыми волосами. — Ты слишком молода для этого старого крокодила.

Ларе-Энн очень не понравилось, что девушка назвала Моргана крокодилом, но она промолчала. Как можно суше поблагодарив ее за информацию, она вышла на улицу через служебный вход и в нерешительности остановилась. В непосредственной близости от концертного зала находились два бара — один справа от входа, другой — через улицу напротив. Отчего-то ей казалось, что Морган будет в баре рядом со входом, и она отправилась туда.

Едва открыв дверь, она сразу оказалась в густой толпе мужчин, которые пили пиво и азартно резались в карты. Лара долго оглядывалась по сторонам и, наконец, заметила Моргана, который сидел за стойкой бара со стаканом текилы в руке. Пробравшись сквозь толпу, Лара похлопала его по плечу.

— Какого хрена тебе надо? — буркнул Морган, поворачиваясь к ней и глядя на нее налившимися кровью глазами.

— Я из мотеля, помните меня ? Вы сами подарили мне билет на концерт и сказали, чтобы я пришла к вам за кулисы. Меня зовут Лара-Энн.

— Ах, господи, я и забыл!.. — Он хлопнул себя по ляжкам. — Ты все-таки пришла!..

— Вы пели просто чудесно, — сказала она, и ее зеленые глаза осветились удивительным внутренним светом.

— Дерьмо, — коротко отрезал он. — Все дерьмо. И всегда дерьмо. Ты видела? Эти сволочи даже не слушали, что я пел. Они все пришли сюда, чтобы поглазеть на этих трех блондинок, с большими сиськами.

— Я слушала тебя, — серьезно сказала Лара. — И мне очень понравилось.

Морган, прищурившись, посмотрел на нее.

— Добрая маленькая девочка… Э-э, да ты хорошенькая! — пробормотал он. — Сколько, ты говоришь, тебе стукнуло?

— Пятнадцать. Но уже скоро будет шестнадцать.

— И ты, конечно, уже совсем взрослая!

— Простите, что ?

— Ничего, крошка, ничего… — Он поманил ее пальцем. — Иди-ка сюда.

Лара придвинулась ближе.

— Значит, ты считаешь, что я еще что-то могу?

— О да! — пробормотала Лара, с обожанием глядя на него.

Через три недели, в ее шестнадцатый день рождения, они поженились. Тетю Люси на свадьбу не пригласили.

Только после этого знаменательного события Лара узнала, что у Моргана даже нет своего дома — только старенький трейлер, прицепленный к побитому» Кадиллаку» девятьсот забытого года выпуска, на котором он разъезжал по всей стране.

— Конечно, крошка, это не родовой замок со всеми удобствами, но ты привыкнешь, — сообщил ей Морган.

Но Ларе было все равно. Наконец-то в ее жизни появился человек, который, по крайней мере, знал, что она существует, человек, о котором она могла заботиться. Наблюдая за тетей Люси, Лара научилась готовить; гладила она безупречно и умела поддерживать в доме чистоту и порядок, пусть даже этим домом и был обыкновенный трейлер.

Правда, она ничего не знала о сексе, но Моргана это не заботило.

— Я научу тебя всему, что тебе нужно знать, — сказал он. — Все очень просто: ты встаешь на колени и сосешь, пока я не кончу.

Вот и весь секс, крошка.

— И все? — удивилась Лара-Энн, вспоминая о вздохах, поцелуях и страстных объятиях, о которых она читала в книгах из школьной библиотеки и видела в кино и по телику.

— Все, — уверенно ответил Морган. — Так что давай начнем первый урок. Я научу тебя сосать, как делают это настоящие проститутки.

Они ни разу и не занимались сексом как полагается, хотя со временем Лара, конечно, узнала, какими на самом деле должны быть отношения между мужем и женой. Морган объяснил ей, что мужчины и женщины трахаются только тогда, когда хотят иметь детей. Лара не совсем ему поверила, но что она могла сделать?

Моргана эти традиционные способы нисколько не интересовали.

Единственное, о чем он думал, это о том, как бы поставить ее на колени.

Не скоро Лара прозрела и поняла, что Морган Кридо был просто заурядным сукиным сыном. Он сделал ее своей рабыней. И поскольку он действительно не был звездой, все свои неудачи и разочарования он вымещал на своей молоденькой, неискушенной жене. Кроме него, у Лары-Энн все равно никого не было, и Моргана это больше чем устраивало. Он даже не позволял ей разговаривать с посторонними, боясь, как бы его очаровательная наложница не одумалась и не сбежала.

Шло время, Лара все расцветала и становилась все прекраснее, и Морган считал это как бы добавочной премией. Когда он колотил ее, — а подобное случалось достаточно часто, — он старался не задеть ее чудного лица. Морган уже решил, что, когда его карьера подойдет к концу, он найдет Ларе хорошо оплачиваемую работу в порнофильмах. С ее внешностью она должна была зарабатывать столько, чтобы обеспечить им обоим роскошную жизнь.

— Ты никогда не подумывала о том, чтобы стать киноактрисой, крошка ? — спросил он однажды.

Лара отрицательно покачала головой.

— У тебя все для этого есть, — уверенно сказал он, расстегивая ширинку и привычным жестом заставляя ее опуститься на колени.

Со следующей недели он начал водить ее по кинотеатрам, чтобы Лара могла наблюдать знаменитых актрис на экране, и, незаметно для себя, она влюбилась в это искусство. Ей нравилось наблюдать за тем, как ведут себя актеры на экране, и порой она действительно думала, что могла бы сыграть не хуже. Ее кумирами были Мерил Стрип и Роберт Редфорд, Алъ Пачино и Джессика Ланж. Это были настоящие волшебники. Они вдохновляли ее, заставляя поверить, что есть и другая жизнь.

О Великий боже, как же она мечтала об этой другой жизни!

Когда ей исполнилось девятнадцать, она уже успела надоесть Моргану. Да, она была прелестна и мила, но ему было с ней скучно.

Она никогда не сопротивлялась, и он мог сделать с ней все что угодно — все сходило ему с рук. Она обслуживала его, когда ему хотелось, и это тоже раздражало его. Моргану нужен был огонь, а не бессловесная рабская покорность. Может быть, рассуждал он, когда Лара станет порнозвездой, она будет больше его волновать.

Пока же он был сыт ею по горло.

Лара-Энн тоже чувствовала, что с нее хватит, но причины у нее были совсем другими. Когда-то ей казалось, что она действительно не безразлична Моргану, но теперь она поняла, что она для него — просто прислуга, которой можно не платить. С каждым днем он обращался с ней все хуже и хуже.

Однажды Морган сказал ей, что они едут в Голливуд.

— У меня там есть знакомый продюсер, — сказал он. — Этот парень обещал, что попробует снять тебя в маленькой роли, и, если ты справишься, он поможет тебе сделать карьеру.

— Какую карьеру? — спросила Лара.

— Карьеру кинозвезды, глупенькая. Ты ведь этого хочешь, правда?

— Как скажешь.

Они завели его древний «Кадиллак»и поехали в Лос-Анджелес.

На полдороге Морган остановил машину на обочине и потребовал, чтобы Лара обслужила его.

— Нет, — твердо сказала она.

— Нет… — повторил он, как будто не веря своим ушам. — А ну-ка, шлюха, займись своим делом и не кочевряжься!

— Я не хочу.

— Не хочешь, значит… — снова повторил он. Потом он вдруг схватил ее одной рукой за волосы, второй расстегнул ширинку и пригнул ее голову к своим коленям.

Должно быть, ее отказ сильно возбудил его, поскольку Морган кончил быстрее, чем обычно. Когда он выпустил ее, Лара перебралась на заднее сиденье и замкнулась в угрюмом молчании. Она ничего больше ему не сказала, но про себя решила, что как только они доберутся до Лос-Анджелеса, она убежит от Моргана и будь что будет.

Господь облегчил ей эту задачу.

Не доезжая десяти миль до Барстоу, Морган заснул за рулем.

Через несколько секунд их «Кадиллак» влетел под тяжелый грузовик, припаркованный прямо на полосе в нарушение всех правил дорожного движения.

Лара-Энн очнулась в больнице, пролежав без сознания двое суток.

— Где Морган ? — спросила она. — Где мой муж ?

Морган был мертв. Во время столкновения ему оторвало голову.

Лара снова была в этом мире совершенно одна.

— Что с вами, мисс Лара? Все в порядке?

Лара подняла голову. Перед ней стояла пожилая костюмерша, держа в руке двое проволочных «плечиков» для одежды.

У нее было какое-то уютное, совсем домашнее лицо, и Лара — сама не зная почему — благодарно улыбнулась ей.

— Спасибо, все хорошо.

Она тряхнула головой и села на диванчике, на котором лежала. Воспоминания отступили, оставив только горький осадок.

— Все хорошо, — повторила она.

— Я стучала — никто не отзывался.

— Должно быть, я задремала.

— Мик просил вам передать, что на сегодня вы свободны.

Помочь вам одеться?

— Нет, не надо, я сама. Лучше взгляните, где мой водитель.

Если вас не затруднит.

— Он здесь, мисс Лара, ждет вас.

— Спасибо.

Лара торопилась домой, в крепкие объятия Джоуи. Несмотря ни на что, он был единственным человеком, на которого она могла опереться.

Глава 48

Джоуи расхаживал по просторному, шикарно обставленному бильярдному залу на Сансете. Большинство посетителей были мужчинами, большинство сосредоточились на игре, и лишь несколько отщепенцев флиртовали с дюжиной девиц, которые рядком сидели вдоль бара в ожидании подходящего клиента.

На душе у Джоуи было очень тяжело. Он уже осознал, что впервые в жизни у него появился кто-то, кто ему небезразличен, и это буквально парализовало его. Как такое могло случиться?

Когда он впервые увидел Лару, он сразу понял, что она — совершенно особенная женщина и что он не сможет относиться к ней так же, как он относился к своим прежним связям. И все же он продолжал использовать ее…

Да, использовать! Он жил в ее особняке, ходил к ее агенту, через нее он получил роль в «Возмездии»… Раньше он вступал в связь с женщинами именно за этим — чтобы получать от них то, что было ему нужно. Но сейчас все было по-другому, и Джоуи неожиданно открыл для себя всю двусмысленность своего теперешнего положения. Проклятье! Он не хотел использовать ее, совсем не хотел!

И что ему теперь делать?

Может быть, ему следует собрать в кулак всю свою волю, все свои силы и бороться, бороться со своим чувством к Ларе, которое угрожало превратить его совсем в другого Джоуи? Конечно, он мог бы попытаться, но стоит ли? Да и сумеет ли он держаться с Ларой так, как он обычно держался с другими женщинами?

Ответ на эти вопросы все никак не приходил, и Джоуи принялся рассматривать девушек у бара. Среди них были довольно симпатичные, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с Ларой.

В конце концов Джоуи остановил свое внимание на самой миленькой из девушек — кудрявой брюнетке в коротком белом платье, которая потягивала из матового бокала «Маргариту»— смесь текилы с лимонным соком. Наметанному глазу Джоуи она показалась совсем юной. Даже, пожалуй, слишком…

— Привет, — пробормотал он, подходя к ней. Он хотел сказать это как можно теплее, а получилось равнодушно и холодно.

Впрочем, брюнеточка все равно завибрировала всеми клеточками своего затянутого в мини-платье тела. Иначе и не могло быть.

— На твоем месте, красавчик, я бы поискала себе другую подружку, — прощебетала она, явно заигрывая. — Я здесь с приятелем, а он становится просто бешеным, когда ко мне кто-нибудь подходит.

— Который из них твой дружок?

Девушка показала на невысокого, лысеющего мужчину без пиджака, который с кием в руках склонился к зеленому столу.

— Это серьезный соперник, — сказал Джоуи с сухим смешком. — Но мне почему-то кажется, что этот парень не имеет к тебе никакого отношения.

Девица захихикала и захлопала своими длинными ресницами; по всему было видно, что она просто балдела от того, что ею заинтересовался такой парень, как Джоуи.

— Меня зовут Тина, — представилась она. — А тебя?

— Боб, — солгал Джоуи.

— Привет, Боб, — еще раз поздоровалась Тина, и Джоуи увидел, как ее остренький розовый язычок пробежал по краешку бокала и снова спрятался.

— Привет, Тина, — ответил он, пристально глядя ей в глаза.

Неужели эта маленькая ломака может заставить его забыть Лару? Разлюбить Лару?..

Джоуи в этом очень сомневался.

— Продиктуй мне свой телефончик. Тина, — сказал он, решив, что в любом случае должен попытаться довести задуманное до конца.

— Я не могу, — ответила Тина и засмеялась. — Я же сказала — у меня есть приятель.

— Да, я понимаю, но что, если вы с ним через полчаса поссоритесь? — предположил Джоуи, снова пронзая Тину пристальным взглядом своих темных глаз. — Ты останешься совсем одна, и некому будет утешить тебя… Вот тогда ты очень пожалеешь, что не дала мне свой телефон.

Это заставило Тину задуматься.

— Ну ладно… — проговорила она наконец, старательно разыгрывая нерешительность. — Но если он узнает, он меня прибьет… И тебя заодно.

Отвернувшись к стойке, она нацарапала на спичечном коробке несколько цифр и вручила спички Джоуи.

Джоуи небрежно опустил коробок в карман. Одна есть, подумал он. Если так и дальше пойдет, то к утру он будет напоминать ходячий спичечный склад. Джоуи уже знал, что Тине он скорее всего не позвонит. Впрочем, он не сомневался, что она это переживет.

Выйдя из бильярд-холла, он поймал такси и проехал несколько кварталов. Завидев вывеску ночного клуба со стриптизом, он велел шоферу остановиться.

За вход он заплатил целую кучу денег, но в клубе ему совсем не понравилось. Стриптизерши работали лениво, без огонька; каждое движение их рыхлых бедер выражало бесконечное презрение к посетителям. Представление, мягко говоря, не вдохновляло, и, чтобы не заснуть самому, Джоуи сосредоточил свое внимание на пепельной блондинке с темными, как ягоды терна, глазами, которая приседала и подпрыгивала возле высокого стального шеста. Из одежды на ней оставались только «поясок стыдливости»и бюстгальтер с прозрачными «иллюминаторами».

Джоуи эта гимнастика нисколько не возбуждала, хотя остальные посетители, подогретые изрядным количеством спиртного, все больше и больше входили в раж.

— Сними эту штуку, детка! — орал какой-то жирный подонок, сидевший за столиком справа от Джоуи. — Разденься совсем, чтобы я мог посмотреть, как прыгают эти твои толстенькие грудяшки!

Девица выпустила свой шест и, соскочив с низкой эстрады, подошла к толстяку.

— Сто баксов, дружок, и я станцую только для тебя! — промурлыкала она, оттопыривая ярко накрашенные губы.

— Я покупаю, детка! — каркнул толстяк и облизнул верхнюю губу, на которой заблестели крупные капли пота.

— Через десять минут в задней комнате, — шепнула стриптизерша, искоса поглядывая в сторону Джоуи. На мгновение их глаза встретились, и стриптизерша как будто проснулась. Джоуи буквально физически почувствовал, как в блондинке просыпается интерес.

— А ты, пупсик? Хочешь побывать в раю? — прошелестела она.

Джоуи даже не потрудился ответить. Стриптизерши… Сколько их у него было, и все они почти не отличались одна от другой.

Всех их объединяла затаенная, иногда просто подсознательная ненависть к мужчинам, которые приходили поглазеть на них.

Своих клиентов, как бы щедро они ни платили, девушки из шоу считали неудачниками или импотентами, которым нужна исключительно сильная стимуляция, чтобы привести свои стволы в боевое положение.

Потом он подумал о том, что сейчас делает Лара. Должно быть, она уже вернулась домой и обнаружила, что его нет. И это — ее наверняка расстроило.

Почему он позволяет себе обращаться с ней таким образом?

Право же, Лара этого не заслужила, не заслужила уже тем, что была бесконечно снисходительна и добра к нему.

Ему нужна была гарантия, вот в чем дело! Гарантия того, что Лара не потеряет своего интереса к нему.

Он поднялся и вышел, не бросив ни единого взгляда на рыжеволосую артистку с гигантскими буферами, которая вытворяла совершенно не правдоподобные вещи с легким стальным стулом.

Голосуя на краю тротуара, он нащупал в кармане спичечный коробок с телефонным номером Тины и, мельком глянув на него, отшвырнул в сторону. Он чувствовал себя последним негодяем.

Сидя на заднем сиденье лимузина, который вез ее домой, Лара предприняла еще одну отчаянную попытку взять себя в руки и успокоиться. Съемки эпизода с насилием, в котором она играла роль жертвы, ссора с Джоуи, воспоминания, нахлынувшие на нее в самый неподходящий момент, — все это оставило в ее душе новую глубокую рану. А ведь она почти научилась бороться с неприятностями! Это было довольно просто — за мгновение до того, как ее мысли готовы были свернуть в опасном направлении, Лара мысленно отстранялась от них, переключая сознание на что-нибудь другое. Но сегодня этот проверенный трюк не сработал.

«Хватит! — зазвучал у нее в ушах чей-то тонкий голос. — Довольно! Я не хочу, не хочу больше об этом думать!»

Не думать — так не думать! Стараясь отвлечься, Лара принялась рассматривать руки, на которых уже проступили синяки — следы, оставленные крепкими пальцами Айдена Сина. Может быть, Джоуи был прав, и ей действительно не следовало соглашаться на роль в «Возмездии»? Но, как бы там ни было, это не давало ему права сердиться на нее!

Когда она вышла из лимузина, из-за дома ей навстречу выскочили ее любимые собаки. Отчаянно виляя хвостами и повизгивая, они прыгали перед ней, норовя лизнуть в лицо. Собаки были искренне рады видеть свою хозяйку, и Лара потратила не, сколько минут, чтобы потрепать каждую по холке и почесать за ушами. За это она и любила животных — их преданная любовь была одной из самых надежных вещей в этом зыбком, переменчивом мире.

Входную дверь ей открыла миссис Креншо.

— Все в порядке, мисс Лара?

— Да, благодарю вас.

— Вы сегодня ужинаете дома?

— Да. Будьте добры, приготовьте что-нибудь по вашему вкусу и подайте на подносах в спальню. Мистер Джоуи наверху?

— Нет, он еще не возвращался.

— О-о-о… — разочарованно протянула Лара. — Он не звонил?

— Нет, насколько я знаю. Быть может, на автоответчике…

Лара неожиданно почувствовала в груди сосущую пустоту.

Она так рассчитывала, что Джоуи встретит ее у порога и скажет, что сожалеет о своем поведении. Что он любит ее наконец!.. Но Джоуи не было, и ее разочарованию не было предела. Именно сегодня вечером он был нужен ей больше, чем когда-либо.

Не сказав больше ни слова, Лара поднялась к себе и наполнила ванну, вспенив под струей воды два колпачка душистой пены. Потом она зажгла ароматизированные свечи и поставила на проигрыватель компакт с композициями Сэйда. Меланхоличлше, плавные мелодии скоро настроили Лару на философский лад и, заколов волосы на затылке, она погрузилась в ванну, позволив теплой душистой воде успокоить свое избитое, ноющее тело.

Определенно, сегодняшний день отнял у нее несколько лет жизни.

Вернувшись домой и включив автоответчик, Никки обнаружила на пленке целых три послания от Ричарда, который довольно раздраженным голосом отчитывал ее за излишний натурализм при съемках сцены насилия. Ричард был в настоящем бешенстве — Никки слишком хорошо его изучила, чтобы заблуждаться на его счет. По его мнению, она и ее недоделанный режиссер — в угоду своим честолюбивым амбициям — подвергли Лару настоящей пытке.

Слушая его, Никки только удивлялась — неужели до него еще не дошло? Они уже не вместе, и она всерьез подумывает о разводе, а Ричард ведет себя так, словно он ненадолго уехал в командировку и по-прежнему имеет полное право поучать ее.

Никакого настроения звонить ему у Никки не было. Ни настроения, ни желания. Она уже решила, что до тех пор, пока «Возмездие» не будет снято, она не станет предпринимать никаких шагов, чтобы окончательно выяснить отношения с Ричардом. И все же без него ей было одиноко — большой дом как будто опустел и отзывался чересчур громким эхом на каждый ее шаг. И тем не менее Никки считала, что лучше быть одной, чем терпеть около себя человека, который не в состоянии хранить ей верность.

Готовя себе кофе, Никки задумалась о сегодняшней съемке.

Ей не терпелось увидеть отснятый материал; кроме того, ее задача теперь заключалась в том, чтобы не позволить Мику вставить в фильм излишне откровенные кадры. Впрочем, волновалась она, пожалуй, преждевременно. Главное — присматривать за Миком, когда дело дойдет до монтажа.

Зазвонил телефон, и Никки машинально потянулась к трубке.

— Что, черт возьми, с тобой творится?! — послышался голос Ричарда такой силы, что Никки невольно отставила трубку от уха. — Ты что, решила погубить ее карьеру?

— Что, черт возьми, творится с тобой? — с жаром откликнулась Никки. — За эту роль Лара получит приз Киноакадемии!

— У тебя в голове не мозги, а опилки, да и те наполовину сгнили! Ты ни хрена не соображаешь, что ты делаешь! Или не хочешь соображать.

— Не надо так со мной говорить, — холодно перебила его Никки. — В такие минуты ты напоминаешь мне Шелдона.

— Понимаю, — с насмешкой отозвался Ричард, впрочем, на полтона тише. — Каждый раз, когда я говорю что-то такое, что тебе не по душе, я сразу начинаю напоминать тебе твоего бывшего.

— А я вообще не люблю, когда мне начинают указывать, что я должна делать. Я вполне способна принимать самостоятельные решения.

— В таком случае расскажи мне, когда ты приняла решение погубить карьеру Лары. И было ли это решение самостоятельным или тебя кто-то надоумил?

— О чем ты говоришь, Ричард? Ты уже давно твердишь мне, что я испорчу карьеру Лары, как ты ее по-родственному продолжаешь называть, но я не понимаю — чем. Как я могу испортить ее карьеру?

— А ты не знаешь? — Ричард усмехнулся. — Весь город уже в курсе, что в твоем дешевом фильмике Лара будет сверкать своей собственной сексуальной попкой!

— Что-что? — переспросила Никки, чувствуя в груди какой-то противный холодок.

— На съемки пробрался какой-то герой со скрытой камерой, — презрительно бросил в трубку Ричард. — Или ты не знала, что такое бывает? Уже на следующей неделе эти снимки будут на первой полосе всех этих газетенок. Как ты думаешь, что теперь будет с моей «Французской сиестой», с моим костюмным фильмом, с этой сентиментальной, романтической историей? Да ни черта хорошего, Никки! Никто не поверит моей героине, если у тебя в фильме та же самая Лара Айвори будет трахаться с какими-то подонками прямо на улице.

— Какой бред! — фыркнула Никки.

— Опомнись, Ник, никакой это не бред! Или ты забыла, где. ты живешь и когда? Я тебе напомню, детка: это Голливуд, и на дворе — конец девяностых. Шпионы и соглядатаи вылезают из всех щелей, и каждый вооружен самой современной техникой.

От них нельзя укрыться даже в павильоне, а на улице и подавно; это все равно что вывести Лару голой на главную площадь — подходите, люди добрые, смотрите! А ведь она была твоей подругой, Никки. За что ты с ней так?..

— Оставь меня в покое, Ричард, — раздраженно перебила его Никки. — И пожалуйста, не мешай мне работать. Я сделаю фильм, и я его сделаю, что бы ты ни говорил.

— Какая же ты все-таки наивная маленькая дурочка, — сказал Ричард, не скрывая своего отвращения. — Поначалу мне казалось, что ты знаешь, что делаешь, но сейчас я вижу — ты не просто неумелая любительница, ты еще и энтузиастка, а это даже хуже. Потому что снимаешь ли ты фильмы или ломаешь карьеры — все это ты делаешь со рвением…

— Я не обязана выслушивать всякую чушь! — вспыхнула Никки.

— Тогда не слушай, — отрезал он и бросил трубку, что взбесило Никки еще больше.

Кофе давно убежал, залив плиту, но Никки даже не сделала попытки прибраться. «Все это уже со мной было, — думала она в отчаянии. — Взрослый мужчина свысока поучает маленькую девочку. Я и Шелдон, я и Ричард… Кстати, почему я снова совершила ту же ошибку — вышла замуж за человека, который намного меня старше?»

Шелдон как-то сказал, что ей не хватает отеческой фигуры, мужчины-покровителя, любовника-отца, и теперь Никки была готова признать, что он, возможно, не так уж ошибался…

Она уже собиралась позвонить Ларе, когда раздался звонок в дверь. Неужели это Ричард, подумала Никки, машинально сжимая в руке увесистую джезву из кованой меди. Неужели у него хватило наглости самому явиться сюда, чтобы еще немного ее производить? Ну нет, она больше не позволит ему издеваться над собой безнаказанно!

— Кто там? — спросила она, подходя к входной двери.

— Айден.

Никки была так поражена, что без раздумий открыла дверь, и Айден Син ввалился в ее чистенькую прихожую. Он был невообразимо грязен и выглядел еще более усталым и изможденным, чем обычно, и все же в нем было что-то чертовски привлекательное. Разглядывая его, Никки снова подумала, что он похож на стареющую рок-звезду — что-то среднее между Томми Ли и Миком Джеггером.

— Знаешь что, — сердито сказал он, почесывая свой небритый подбородок. — Я ведь тоже снимался сегодня в этой гребаной сцене!

— Ну и что? — спросила Никки. У нее не было никакого желания возиться с Айденом.

Его выцветшие глаза буквально ощупали ее лицо.

— А то, — ответил он, — что все так носятся с Ларой, словно она ни больше ни меньше жена президента в положении, но никто даже не вспомнил про старого, больного Айдена Сина.

А ведь это я сделал так, что эта чертова сцена выглядела как настоящая. Это я вдохнул жизнь в этот ваш уродский сценарий.

Разве я не заслужил хотя бы слова благодарности?

Актеры все одинаковы, подумала Никки. Она забыла его похвалить, и вот он уже обиделся насмерть.

— Ты действительно прекрасно сыграл, Айден, — пробормотала она первое, что пришло на ум. — Из тебя получился первоклассный насильник.

Айден Син сухо рассмеялся.

— Спасибо, козочка, — Откуда этот запах? — неожиданно спросила Никки и наморщила нос. На мгновение ей показалось, что Ричард, просто чтобы насолить ей, навалил на крыльцо черт знает какой дряни.

— От меня, — просто ответил Айден. — У меня не было времени съездить домой и переодеться. Можно я воспользуюсь твоим душем?

Никки нахмурилась. Айден был совсем не похож на других мужчин.

— Ты хочешь сказать, что проделал весь путь от Лос-Анджелеса до Малибу только для того, что помыться в моей ванне?

— Нет, я проделал весь этот путь, чтобы увидеть тебя.

Последовала продолжительная пауза, во время которой Никки безуспешно пыталась решить, что это — обычная наглость или просто патентованный айденовский способ ухаживать?

— Интересно, зачем тебе понадобилось меня видеть? — выдавила она наконец. — Чтобы я похвалила твою сегодняшнюю игру?

— Я хотел увидеть тебя, и все. Можно или нет? — раздраженно буркнул он, глядя прямо на нее своими выжженными глазами, и Никки, стараясь выдержать этот взгляд, неожиданно призналась себе, что да, ее действительно все время влекло к этому человеку, хотя она и пыталась не давать воли своим чувствам.

— Ох, Айден… — сказала она несколько растерянно. — Я не знаю, как тебе лучше сказать… Я вообще-то замужем…

— Была, — твердо сказал Айден, вперив в нее свой пристальный и властный взгляд гипнотизера. — Все говорят, что вы с Ричардом разбежались. Я услышал об этом на съемках.

— Вот уж действительно, когда снимаешь фильм, трудно сохранить в тайне свою личную жизнь! — притворно вздохнула Никки.

— Очень трудно, — подтвердил Айден и, зевнув, снова почесал подбородок. — Я сегодня здорово потрудился, и сейчас я чувствую себя так, словно вывалялся в дерьме. Так как насчет душа?

По любым стандартам, он вел себя странно, но Никки отчего-то вовсе не хотелось выставить его вон, как того требовало благоразумие. Напротив, сейчас ей больше всего хотелось очертя голову броситься в какую-нибудь авантюру и получить от этого удовольствие, а именно это, похоже, и предлагал Айден.

— Помоешься и сразу уедешь? — уточнила она.

Актер нахмурился, но Никки видела, что это просто профессиональный прием.

— Почему бы тебе не смешать нам по коктейлю, пока я буду мыться? Хорошая хозяйка на твоем месте так и поступила бы.

— Хороший гость сам смешал бы коктейли в благодарность за то что ему позволили воспользоваться хозяйским душем.

Айден рассмеялся и стал снимать через голову свою рабочую рубаху.

— Где у тебя ванная, Никки? Я уже и сам не могу выносить своего собственного запаха.

Именно в этот момент Никки поняла, что должно произойти дальше. Но ее это нисколько не испугало.

Ричард Барри в бешенстве мерил шагами свой номер в гостинице. Интересно было бы знать, почему каждый раз ему приходится съезжать в отель, а его жены остаются в домах, за которые он заплатил своими кровными деньгами? Лара — ладно, но Никки… Ему просто не следовало жениться на ней. Она была слишком упряма, слишком тщеславна, слишком переполнена сознанием своей собственной значимости и прочего дерьма…

Вот теперь она вообразила себя продюсером, это надо же! С точки зрения Ричарда, она не способна была спродюсировать детский утренник в начальной школе. Но самое обидное заключалось в том, что он сам был виноват в этом, потому что — правда, только вначале — Ричард имел неосторожность поддержать Никки.

И как он не подумал, к каким плачевным последствиям могут привести самонадеянность и амбициозность его супруги? Ему следовало пресечь эту ее затею в самом начале, а теперь, пожалуй, было уже поздно.

Впрочем, хуже всего придется, пожалуй, самой Никки — в этом Ричард не сомневался, но его это не волновало. Черт с ней, с Никки, пусть выпутывается как умеет. Другое не давало ему покоя.

Да, в сотый раз подумал Ричард, ему следовало сделать все чтобы сохранить их брак с Ларой. Развод с ней был самой большой ошибкой в его жизни. И к чему это привело их обоих? Да к тому, что Лара связалась с этим Джоуи Лоренцо — типичным неудачником, пробы ставить негде, а он, великий режиссер Ричард Барри, оказался один в гостиничном номере, не имея при себе ничего, кроме двух чемоданов с самым необходимым барахлом.

Мысль о Джоуи напомнила Ричарду о телефонном звонке, который он давно собирался сделать. Порывшись в своем бумажнике, Ричард выудил оттуда листочек бумаги, на котором был записан номер. Положив его возле телефонного аппарата, он снял трубку и набрал цифры — код Нью-Йорка и собственно номер.

В Нью-Йорке трубку взяла женщина.

— Миссис Френсис? Говорит Ричард Барри, продюсер, — сказал он вежливо, но по-деловому. — Извините, что приходится беспокоить вас дома. Надеюсь, секретарь предупредил вас о моем звонке?

— Все в порядке, мистер Барри, — ответила Мадлен Френсис, гадая, что понадобилось от нее голливудской знаменитости. — Говорить с вами — большая честь для меня. Чем могу быть полезна?

Ричард слегка откашлялся.

— Видите ли, Мадлен… Я могу называть вас Мадлен? — Получив утвердительный ответ, он продолжил самым обольстительно-вкрадчивым тоном, на какой только был способен:

— Мне известно, что вы были агентом мистера Джоуи Лоренцо и что благодаря вам он получил роль в «Спящем». Это так? Меня правильно информировали?

— Да, это так, — медленно сказала Мадлен и ненадолго замолчала. — Но я больше ничего о нем не слышала, — добавила она наконец. — С тех пор Джоуи Лоренцо ни разу ко мне не обращался. Он разорвал договор с моим агентством.

Ричард почувствовал в ее ответе некую недосказанность и напряжение; это помогло ему правильно выбрать следующую реплику.

— Актеры… — сказал он, демонстрируя одновременно и легкое презрение к означенному предмету, и глубокое понимание всех проблем Мадлен. — Один крошечный успех, и они сразу же бросают тех, кто подсадил их на первую ступеньку лестницы.

Я видел, как это случается; наверное, тысячу раз.

— Вы совершенно правильно поняли ситуацию, — подтвердила Мадлен, и в ее голосе прозвучала горечь.

— Ну, не он первый, не он последний, — сочувственно проговорил он. — Кстати, Мадлен, что вы можете рассказать мне об этом Джоуи Лоренцо?

— Вы хотите дать ему роль в каком-нибудь вашем новом фильме? — сразу насторожилась Мадлен. — Знаете, мистер Барри, у меня в картотеке есть целый десяток молодых, талантливых актеров, которые ни в чем не уступят этому Лоренцо. У меня даже есть видеозаписи, где они показывают сценки или читают отрывки сценариев… Я уверена, что среди них вы обязательно найдете то, что вам нужно.

— Джоуи сейчас работает в Лос-Анджелесе, — как бы между прочим заметил Ричард.

— Я этого не знала, — ответила Мадлен, вовремя сообразив, что она не должна показывать мистеру Барри своей заинтересованности. На самом деле ей очень хотелось знать, что сейчас поделывает этот блудливый кобелек. — А у кого он снимается? — поинтересовалась она небрежно.

— Вряд ли имя продюсера вам что-нибудь скажет, — откликнулся Ричард. — Это малобюджетный фильм. Ничего важного.

— Понятно…

— У меня к вам есть одно предложение, миссис Френсис, — сказал Ричард, снова переходя на официальный тон. — Мне хотелось бы, чтобы вы на пару деньков прилетели к нам на побережье. Разумеется, оплату всех расходов я возьму на себя. Захватите с собой ваши записи, и мы с вами как следует все обсудим. У меня, видите ли, в работе сразу несколько проектов, и я думаю, что с вашей помощью я кого-нибудь подберу. Возможно, даже двоих или троих.

— Я буду очень рада, — сказала Мадлен, все еще не понимая, почему Ричарда Барри так заинтересовал Джоуи.

— Чем скорее, тем лучше, — продолжал Ричард. — Я дам указания секретарю, он все организует — билет, гостиницу и прочее.

Это не займет много времени. Понимаете… — Он немного помолчал. — Люди, которые подбирают для меня актерский персонал, прекрасно справляются со своим делом, но иногда я и сам встречаюсь с агентами… Особенно с нью-йоркскими агентами, которые так хорошо знают современную талантливую молодежь.

— Спасибо, мистер Барри. Мне очень приятно слышать такие слова. Жаль, что далеко не все режиссеры подходят к подбору актеров так внимательно, как вы. А ведь состав труппы — это половина успеха.

— Значит, договорились, Мадлен?

— Договорились, мистер Барри.

Ричард положил трубку и одобрительно кивнул. Давно пора было выяснить все, что только можно, об этом проходимце Джоуи Лоренцо.

Мехико-Сити встретил меня с распростертыми объятиями — меня, законченного наркомана, глупого гринго, уже наполовину идиота. В самолете мне удалось заснуть только после того, как я выкурил две «палочки Шермана»[8] и выпил полбутылки водки.

Все, что со мной случилось, казалось мне нереальным, ноя понимал — катастрофа была слишком близко, чтобы от нее можно было так запросто отмахнуться. Лицо Хэдли то и дело вставало передо мной таким, каким оно было в момент выстрела — удивленное, вытянутое, непонимающее… Видел ли меня кто-нибудь возле ее дома? Не оставил ли я улик? Схватят ли меня, или полиция так и не вышла на мой след? Беспокоила стреляная гильза, о которой я напрочь забыл, когда бежал от особняка Хэдли. Впрочем, я все равно был не в том состоянии, чтобы разыскивать ее в темноте. Человек, который продал мне оружие, уверял, что ствол — чистый, но кто его знает… Что, если за этим пистолетом числятся два-три убийства ? Тогда их тоже повесят на меня.

К счастью, мне хватило ума выбросить пистолет в море.

Первое, что я сделал, прибыв в Мексику, это снова переменил имя. Здесь это было нетрудно. Затем я нанялся на автозаправочную станцию в небольшом городишке неподалеку от Мехико. Жил я в какой-то лачуге неподалеку, которую снял на месяц. Это было форменное крысиное гнездо, но мне было плевать. Я начал отучать себя от наркотиков, и это оказалось настолько болезненно, что большую часть времени я ничего вокруг себя не видел и не слышал.

Ямала что помню о том времени, но, думаю, что со стороны я напоминал живой труп. Или, скорее, мертвый труп, который по какому-то капризу природы продолжает ходить и даже умеет заливать бензин именно в баки машин, а не в карманы клиентам. Принимая решение избавиться от наркозависимости, я не думал, что это будет так трудно. Я рассчитывал, что после пары недель в Чистилище я снова смогу вернуться в мир живых. На самом деле я своими руками отправил себя прямиком в ад.

И этот ад продолжался добрых два с половиной месяца.

Удивительно, как я еще выжил. И дело не только в «ломке», а в том, что впервые в жизни рядом со мной не было женщины, которая вводила бы меня за ручку в те двери, в которые мне хотелось войти, и оплачивала бы мои счета. Но я сам этого захотел, и у меня хватило сил довести мое дело до конца. Не знаю только, кого за это благодарить — Господа нашего милосердного, чертей с раскаленными вилами, которые выпаривали из меня героин на своих адских жаровнях, или скотину-хозяина, который каждое утро пинками поднимал меня с дощатого топчана и пинками же гнал к насосам.

Как бы там ни было, через два с половиной месяца я снова начал ощущать себя человеческим существом. Ломка прекратилась, аппетит и сон улучшились, я даже перестал видеть голоса и слышать чудовищ (именно так, а не наоборот). Тем не менее я продолжал наказывать себя за то, что я натворил. Никаких наркотиков. Никакого пива. Никаких баб. Только работа, работа, дерьмовая работа.

Когда я не работал — я спал.

Это и было мое наказание.

Оно помогло мне победить привычку.

Когда в голове окончательно прояснилось, я понял, что я — неудачник, чертов неудачник. Мне было двадцать восемь лет — и чего я достиг? Правда, я научился довольно ловко не доливать бензин, что приносило мне что-то около четверти доллара в день. — В конце концов я встретил на заправке женщину. Она была .американской туристкой — скучающей шлюхой, которая искала приключений. Я взял отпуск, и мы вместе съездили в Акапулько, причем мне пришлось самому платить за гостиницу и за еду. Бабешка скучала по своему муженьку, и мне пришлось ее обслуживать, но это ничего не изменило и ничего мне не дало. Через две недели я снова очутился на той же бензозаправке; я снова был один, снова предоставлен самому себе.

Именно тогда, подводя неутешительный итог своей пустой и никчемной жизни, я поклялся себе, что все должно измениться.

Обязательно измениться.

В Лос-Анджелес я вернулся с твердым намерением стать совершенно другим человеком.

Глава 49

— Привет, — сказал Джоуи, входя в спальню.

Лара сидела на кровати и смотрела по телевизору шоу Ларри Сандерса. Ее волосы были все еще подколоты вверх после ванны, а лицо, лишенное косметики, было розовым и гладким.

— Ты отлично выглядишь, — добавил Джоуи, плюхаясь рядом с ней на край кровати. Лара не ответила, и он придвинулся ближе.

— Ты обиделась? — спросил он негромко.

— Не мог бы ты подождать, пока кончится передача? — холодно спросила Лара, продолжая следить за актерами на экране.

Джоуи понял, что Лара обиделась и решила примерно его наказать. Что ж, она имела на это право.

— Конечно, — деланно бодро отозвался он и взял ее за руку. — Я сделаю все, что ты захочешь.

Лара никак не ответила на его нежное пожатие. Она уже решила, что заставит его немного помучиться и только потом простит.

— Ну извини меня, родная, — проговорил Джоуи и глубоко вздохнул. — Я был не в себе. Не смог сдержаться.

— Особенно мне понравилось, как ты ушел, — отчеканила Лара. — Обуреваемый праведным гневом герой бросился в темноту, в мгновение ока растворившись в оной… — процитировала она. — Самое главное — это вовремя уйти, Джоуи. Ты выбрал для этого как нельзя более удачный момент. Удачнее просто не придумаешь!..

— Я не хотел… — угрюмо пробормотал Джоуи.

— Однако ушел.

— Значит, мои извинения не приняты?

— Ты прекрасно знал, как тяжело далась мне эта съемка! Как ты мог бросить меня в такой момент?

— Я просто не мог спокойно смотреть, как эти подонки облепили тебя и хватают своими грязными руками, — сказал Джоуи напряженным голосом. — Я же говорил тебе, что мне лучше не ездить сегодня на съемку. Ты сама настояла…

— То есть, иными словами, я сама во всем виновата?

— Ну, в какой-то степени — да.

— Смешно… — Лара покачала головой.

— Да! — вспыхнул Джоуи. — Я смешон и, наверное, глуп, но я не могу видеть, как кто-то делает тебе больно. Что в этом плохого?

— Ничего, если не считать того, что свои переживания ты предпочел выместить на мне же.

— Господи! Я же извинился! Сколько ж можно?

— Ты должен извиниться не только передо мной, но и перед Никки.

Господи, теперь еще и Никки! Ну при чем тут Никки, скажите на милость? Неужели ей недостаточно того, что он вернулся?

Неужели она не способна оценить, что он сохранил ей верность и никого не трахнул, хотя возможностей у него было сколько хочешь?

— Эта твоя так называемая подруга, — сказал он, — считает тебя своей личной собственностью. Хочешь узнать, почему она рассталась с Ричардом? Потому что этот старый подонок не одобрял, что ты снимаешься в ее фильме.

— Я в это не верю. И не называй, пожалуйста, Ричарда подонком.

— Хорошо, Лара. Можешь верить, можешь не верить, но именно об этом говорили в последнее время на съемках. — Он придвинулся еще ближе; тепло его тела обдало Лару жаркой волной; голос завораживал и гипнотизировал. — Ну, Лара, давай не будем ссориться… Я весь вечер думал только о тебе.

— Позвольте вам не поверить, мистер… — отозвалась Лара все еще сдержанно, но она больше не сердилась. Она вообще оказалась неспособна сердиться на него долго.

— Но это правда.

Лара глубоко вздохнула. В ссорах действительно не было никакого смысла.

— Я рада, что ты вернулся, — негромко проговорила она.

— Я тоже, — ответил Джоуи и, вынув из ее мигом ослабевших пальцев пульт, выключил телевизор.

— Но я смотрела! — запротестовала было Лара, впрочем, без особой настойчивости.

— Знаешь что, — сказал Джоуи, гладя ее по голове и вынимая одну за другой заколки-невидимки, удерживавшие ее волосы. — Пока я думал о тебе, я придумал одну штуку. Мне она показалась действительно замечательной.

— И что же это за штука? Ты мне скажешь? — Лара в свою очередь тоже придвинулась к нему.

— Не знаю, — ответил Джоуи, дразня ее. — Я еще не решил.

— Может, пока ты решаешь, позвонить миссис Креншо — пусть принесет нам поужинать?

— Неплохая идея, — засмеялся Джоуи.

Когда Айден закончил мыться и появился на кухне, на нем была только тонкая купальная простыня, обернутая вокруг его узких бедер.

Обернувшись на звук шагов, Никки оглядела его с ног до головы и негромко присвистнула.

— Тебе бы играть героев-любовников, Айден! Ты сексуален, как… табуретка.

Она держалась с ним насмешливо, ибо еще не решила, как ей себя вести. Кроме того, она и подумать не могла, что у Айдена хватит нахальства расхаживать голышом по ее дому.

— Где мой коктейль? — спросил Айден, который, судя по всему, вполне освоился и отнюдь не чувствовал себя стесненно.

— Послушай, Айден, — попыталась урезонить его Никки. — Шутки шутками, но, может быть, ты все же оденешься и поедешь домой?

— Ничего не получится.

— Это еще почему? — опешила Никки.

— От моей одежды здорово воняет. И от рубахи, и от всего прочего. Было бы неплохо, если бы ты бросила все это барахло в стирку.

О господи, прямо театр абсурда на дому! И как она только умудряется каждый раз вляпаться в такое?

— Не слишком ли многого ты просишь? — тихо спросила она, в сомнении качая головой.

Его серо-стальные глаза пренебрежительно скользнули по ее лицу.

— Поверь, Никки, этим меня не смутить. Мне не в первый раз говорят такое.

Никки тоже посмотрела на него. Айден был так худ, что она могла бы без труда пересчитать его ребра. На левом плече у него была татуировка в виде змеи, спускающейся к локтю. У змеи была необычная перламутровая чешуя — очевидно, работа китайских мастеров, и Никки, не удержавшись, протянула руку, чтобы потрогать спинку переливающейся рептилии.

Это был неверный шаг. А может быть, наоборот — единственно точный. Перехватив ее запястье, Айден потянул ее к себе и, когда Никки, потеряв равновесие, пошатнулась, крепко поцеловал ее в губы.

И Никки ответила на его поцелуй. В самом деле, какого черта? Ричард не постеснялся обманывать ее с другой, а она даже никого не обманывает, потому что у нее больше нет никакого Ричарда…

Айден оказался на удивление горячим и страстным; он действовал стремительно, не давая Никки опомниться. В этом и заключалось его главное отличие от Ричарда, который всегда долго раскачивался и вообще предпочитал двигаться не галопом, а шагом. Мелким стариковским шагом.

— Когда я впервые увидел твои губы, — сообщил Айден, слегка задыхаясь, — я сразу подумал о том, что хорошо было бы тебя поцеловать. У тебя такие сексапильные губы! И вообще ты вся такая… так бы тебя и трахнул!

Его руки были буквально повсюду — под свитером, под юбкой, под резинкой трусиков. Длинные, подвижные пальцы осваивали новые территории.

— Эй, помедленнее, мистер… — выдохнула Никки.

— Черта с два! — откликнулся Айден. — Я хотел сделать это чуть ли не с тех пор, как мы встретились в том ресторане.

И, сказав это, он снова стал целовать Никки, проникая своим длинным языком глубоко ей в рот, и Никки неожиданно поймала себя на том, что отвечает ему с необычным для себя самоотречением и страстью. У его поцелуев был совсем особенный вкус — вкус запретного плода, и Никки со стыдом подумала, что очень хочет его.

После первых нескольких минут, заполненных беспорядочными ласками и лихорадочно жаркими поцелуями, Айден взялся за нее всерьез. Он буквально растерзал на ней лифчик, сломав при этом застежку, и легко подсадил Никки на кухонную тумбу, так что она полусидела на ней, упираясь в пол только кончиками пальцев. Потом он превратил в тряпку ее трусики и с силой развел ей ноги. Задранная юбка собралась вокруг пояса Никки, закатанный свитер хомутом висел на шее — все остальное было открыто его жадному взору.

Медленно подняв одну руку, Айден распустил узел на своей простыне, которая тут же соскользнула на пол. Другой рукой он стиснул груди Никки, играя с ее напряженными сосками.

Заняв позицию между ее ногами, он мгновение помедлил — и вдруг ринулся вперед, словно греческий копейщик, завидевший впереди военные порядки персов.

Почувствовав его внутри себя, Никки невольно вскрикнула, впрочем, скорее от наслаждения, чем от боли или от страха.

Худой как щепка Айден оказался довольно крупным в некоторых местах, и Никки, горя порочным вожделением, подалась ему навстречу.

Так началась их бешеная скачка, которая продолжалась неведомо сколько времени. Потом, мокрые от пота, уставшие, но счастливые, оба перешли в спальню и погрузились в целебный, восстанавливающий силы сон.

— Я не помню, когда в последний раз я была так счастлива, — проговорила Лара, улыбаясь. Они с Джоуи сидели в постели, держа на коленях подносы с остатками ужина, поданного миссис. Креншо.

— Да, — согласился Джоуи. — Эта старая шотландская ведьма готовит просто бесподобно.

— Перестань, Джоуи! — со смехом воскликнула Лара. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я рада, что мы с тобой здесь, вдвоем, и что никто нас не беспокоит. Это все равно, что жить в своем маленьком мире.

— Ты права, — серьезно сказал Джоуи. — Дело в том, что я тоже чувствую себя очень счастливым. И хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше.

— Мы с тобой очень похожи, — кивнула Лара, удовлетворенно вздыхая.

— Да, два одиноких человека, которые долго блуждали в холодном тумане и неожиданно встретились. Правильно?

— Правильно, Джоуи.

Он усмехнулся.

— И теперь…

— ..Мы вместе, — закончила за него Лара.

— Как ты сказала, мы с тобой очень похожи. — Он немного помолчал. — Знаешь…

— Что?

— Ты готова выслушать, что я придумал?

— Хочешь, я угадаю? — Лара нежно улыбнулась ему, потом слегка нахмурилась, делая вид, будто задумалась. — А-а, знаю!

Ты хочешь и обедать в постели тоже!

— Это действительно революционная идея, — согласился Джоуи. — Но я не о том…

— А о чем же?

— Ну… — Он снова замолчал, а Лара подумала, что если бы она не знала его так хорошо, она бы подумала, будто Джоуи смущен и робеет. Но это, конечно, было совершенно невозможно.

— Конечно, это довольно идиотская мысль, но… — Джоуи исподлобья посмотрел на нее. — Как бы ты посмотрела на то, чтобы после окончания съемок мы с тобой махнули куда-нибудь и… поженились?

— Поженились?!

— Да. Так обычно поступают люди, которые любят друг Друга.

Лара долго, изучающе смотрела на него и молчала.

— Ты уверен? — спросила она наконец. В ней поднялась настоящая буря чувств, и все они были настолько противоречивыми, что ей даже на мгновение стало страшно.

— Ну да… — Джоуи выглядел растерянным, и Лара поняла, что он действительно смущен. — Мы уедем туда, где нас никто не знает и никто нас не найдет. Что скажешь, Лара?

На этот раз она колебалась не больше секунды — Лара уже поняла, что так оно и должно быть.

— Я скажу, что ты прав. Я готова на все, лишь бы ты был счастлив, Джоуи.

— Нет, — твердо ответил он и поглядел на свою Лару — самую прекрасную женщину на земле. — Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной. Я люблю тебя, Лара, и я сделаю тебя самой счастливой!

Глубокий, страстный поцелуй словно божественной печатью скрепил только что принесенную клятву. Лара не сомневалась в своем решении. Они действительно были созданы друг для друга, а раз так, то быть вместе было предначертано им самой судьбой.

Глава 50

Загадочный незнакомый голос по телефону в конце концов убедил Элисон Кэнел. Она поняла, что в ее жизни появился человек, которому она наконец могла доверять.

Мужчина подробно рассказал ей, куда она должна пойти, чтобы сделать снимки Лары Айвори. Снимки, которых не будет больше ни у кого, кроме Элисон. Незнакомец имел в виду комнатку во второразрядной гостинице, окна которой выходили на ту самую улочку, где должна была сниматься сцена из фильма «Возмездие». Сцена изнасилования героини, которую играла Лара. Номер в гостинице был уже зарезервирован на имя некоей мисс Смит. Элисон оставалось только поехать туда со своей фотоаппаратурой и ждать. Съемка фильма была назначена на завтра.

— Ладно, — сказала Элисон, все еще сомневаясь. — Допустим, я поеду туда и сделаю снимки, о которых ты говоришь. Допустим, я продам их газетам — такие фото должны стоить кучу денег. Что ты-то будешь с этого иметь?

— Моральное удовлетворение, — ответил ей голос.

Все сложилось удачно. Тем же вечером Элисон поехала в гостиницу и поселилась в указанном номере, а уже на следующий день она стала свидетельницей съемок. Вид из окон открывался потрясающий — фигурально выражаясь, у Элисон был билет в первом ряду. Сцена изнасилования вообще происходила прямо под окном, и она едва успевала нажимать на затворы двух своих фотоаппаратов и перематывать пленку.

Щелк! — и Айден Син валит Лару на землю.

Щелк! — он сдергивает с нее лифчик. Это надо было сделать крупным планом.

Щелк! Щелк! Щелк — с Лары срывают трусики и разводят ей ноги в стороны. Слава богу, ее автоматическая камера позволяет делать до пяти кадров в секунду… А это еще что? Похоже, этот псих взаправду решил ее изнасиловать! Нет, сейчас некогда разбираться. Главное сейчас — отснять как можно больше кадров, посмотреть пленки можно будет потом!

Элисон тяжело дышала. Пот градом катил по ее лицу, заливая глаза. О таких снимках даже опытный фотограф-папарацци мог только мечтать. Впрочем, опыт или мастерство были тут ни при чем — это была удача, чистая удача. Такие случаи выпадают раз в сто лет. А сколько денег она сможет загрести! Фотографии знаменитостей неглиже — особенно тех из них, чей образ в общественном сознании ассоциировался с чистотой и непорочностью, — ценились в редакциях газет очень высоко.

Ах Лара Айвори — маленькая мисс Невинность, — долго же ты корчила из себя скромницу! Посмотрим, как ты запоешь, когда увидишь себя распластанной голышом на заплеванном асфальте, в темном углу между облезлой стеной и баком с отбросами. Это навсегда отучит тебя ссориться с Элисон Кэнел!

Закончив съемку, Элисон поспешно упаковала свое оборудование в объемистый кофр и поспешила домой. Ей не терпелось взглянуть на те сокровища, которые хранились в трех маленьких коробочках — кассетах с пленкой.

Когда Элисон увидела негативы, она была на седьмом небе от счастья-Снимки должны были получиться — пальчики оближешь! Голая Лара Айвори, выставленная на всеобщее обозрение…

Да, ничего не скажешь, месть действительно — самое сладкое блюдо.

И это было только начало…

Глава 51

Когда на следующий день утром Лара приехала на съемку, Мик сам выбежал ей навстречу. Без удержу расточая комплименты ее игре, он буквально пылинки с нее сдувал, так что Ларе даже стало смешно.

— В самом деле, это было просто замечательно! — восклицал он, то снимая очки, то снова водружая их на нос. — Как ты играла, Лара, как ты играла! У меня нет никаких замечаний, лучшего и желать нельзя!

— Я очень рада, что все позади, — несколько сухо ответила Лара. — Честно говоря, вчерашняя съемка далась мне нелегко, но, думаю, что все действительно получилось как надо.

— Ну еще бы! — снова воскликнул Мик. — И все — благодаря тебе!

— Помнится, сегодня я должна была кого-то застрелить? — деловито сказала Лара. — Я готова. Где этот подонок и где мой пистолет?

Она и в самом деле была уверена, что, окажись у нее в руках настоящее оружие, она не колеблясь пристрелила бы Айдена Сина по-настоящему. И Мик, очевидно, это почувствовал.

— Лара! Что с тобой стряслось? Уж не хочешь ли ты пристрелить меня?

— Не исключено, — ответила Лара, натянуто улыбаясь. — Я тоже умею быть жестокой.

Мик ухмыльнулся.

— У-у, крошка, я просто балдею, когда ты такая.

— Какая?

— Гадкая.

— Тогда я постараюсь быть гадкой как можно чаще, — заметила Лара.

— Ладно, к делу… — Мик в последний раз снял и надел очки и потер друг о друга свои узкие сухие ладони. — Сегодня тебе действительно придется стрелять. Мы привезли специального инструктора, он покажет тебе, как обращаться с «пушкой».

— Джоуи уже научил меня стрелять.

— И все-таки мне хотелось бы, чтобы эксперт тебя проконтролировал. Сделай мне одолжение, Лара…

— Ну хорошо, раз ты настаиваешь… — Лара благосклонно кивнула и пошла в трейлер-гримерную. По дороге она думала о Джоуи. Накануне вечером они решили, что, как только съемки «Возмездия» закончатся, они уедут из Лос-Анджелеса и поженятся. Джоуи взял с нее слово никому об этом не говорить, и Лара пообещала, хотя молчание давалось ей нелегко. Ей хотелось буквально кричать о своем счастье на каждом углу. Джоуи все же удалось убедить ее, что хранить тайну — в ее интересах, если она, конечно, не хочет, чтобы на их скромное бракосочетание пожаловали сотни три репортеров и поклонников.

Вот почему Лара только сдержанно улыбалась, когда думала об их общей тайне.

Мик уже готовился снимать первый дубль, когда приехала Никки.

— Что случилось? — добродушно спросил он. — Я уже привык, что ты у нас — ранняя пташка. Бывало, я только приеду, а ты уже вовсю чирикаешь…

— Я… я плохо спала сегодня, — ответила Никки, отводя глаза в сторону. Ей казалось, что настоящая причина опоздания написана у нее на лице. Всю ночь они с Айденом занимались сексом, и только под утро Никки смежила глаза, положив себе поспать хотя бы полчаса. Кончилось тем, что она здорово проспала.

К счастью, Мик был слишком увлечен собой, чтобы замечать подобные мелочи.

— Ничего страшного, босс, — сказал он и ухмыльнулся. — Идите работайте. Сейчас вам принесут сводную ведомость по вчерашней работе…

— Послушай, Мик… — Никки замялась, не зная, как сказать ему то, что ее тревожило. Кроме того, у нее не было никаких фактов — только слова Ричарда. — Ты ничего не слышал? Говорят, вчера у нас на площадке кто-то фотографировал…

— «Пресса не допускается!»— с гордостью процитировал Мик. — Это мое правило номер один. А что?

— Мне сказали, что кто-то мог сфотографировать Лару, когда… В общем, когда мы снимали ту сцену.

— Этого не может быть!

— Ты уверен?

— На моей площадке? — Мик начал медленно багроветь. — Да если бы я только заметил — на месте прикончил бы гада!

— Хорошо, если так… — пробормотала Никки задумчиво. — Лара уже здесь?

— Гримируется.

Никки не очень хотелось встречаться с Ларой — она подозревала, что после вчерашнего скандала ее подруга все еще пребывает в плохом настроении, — но делать было нечего. Она пошла в гримерку.

К ее удивлению, Лара, сидевшая перед гримерным зеркалом и болтавшая с визажисткой, казалась оживленной и даже веселой. Переживания вчерашнего дня не отразились на ее внешности. Лара выглядела как всегда безупречно.

— Привет, — неуверенно сказала Никки, не зная, как ей следует себя вести.

— Доброе утро, — дружелюбно откликнулась Лара.

— Ты отлично выглядишь.

— Спасибо. Самое главное, что я и чувствую себя хорошо.

После того как мы сняли эту сцену, я могу немного расслабиться. Это была очень трудная для меня съемка, Ник, но, как мне кажется, я переживала не зря. Это должен быть один из самых сильных эпизодов в картине.

— Совершенно с тобой согласна, — со всей искренностью сказала Никки. — Скажи… — она вдруг запнулась, но тут же справилась с собой. — Джоуи уже приехал?

— Он появится после обеда, а что?

— Я хотела перед ним извиниться. Вчера я наговорила всякого…

Лара кивнула.

— Вы оба вели себя не очень-то! — заметила она.

— Знаю, знаю! — Никки досадливо поморщилась. — И очень сожалею об этом. Просто тут столько всего навалилось! Сначала проблемы с Саммер, — ну, в этом я даже разбираться не хочу, — потом с Ричардом…

— Какие проблемы?

Никки бросила быстрый взгляд на гримершу, которая трудилась над Лариным лицом.

— Потом расскажу.

— Может, пообедаем вместе? — предложила Лара, неожиданно подумав, что она, возможно, напрасно пренебрегала дружбой Никки.

— Вдвоем?

— Да.

— Что ж, признаться, мне бы очень этого хотелось…

— И мне тоже. — Лара хотела улыбнуться, но визажистка как раз накладывала тон на ее губы, и она сдержалась. — Я боялась, что у нас уже никогда не будет возможности поговорить откровенно.

Никки наклонилась и импульсивно поцеловала Лару в щеку.

— Ты моя лучшая подруга, Лара. Мы должны держаться заодно, верно?

Лара кивнула.

— Конечно, Ник. Конечно!

«Как жаль, — подумала она, — что я не могу доверить ей свой главный секрет!»

Инструктор по стрельбе был высоким, грузным мужчиной со свирепым лицом, в котором за милю можно было признать бывшего полицейского. От близости Лары он, однако, так растаял, что начал сюсюкать с ней как с маленькой, и это было настолько смешно, что Лара с трудом сдерживалась, чтобы не захихикать.

Его благоприобретенное косноязычие изрядно ей мешало, однако она держалась с экс-копом доброжелательно и ласково, и в конце концов — главным образом при помощи метода наглядной демонстрации — ей удалось выяснить, что же от нее требуется. С оружием бывший полицейский управлялся намного лучше, чем с английским языком, но Лара была далека от того, чтобы потешаться над ним. Она знала, что в ее присутствии многие мужчины теряют дар речи, хотя и не всегда могла понять, что в ней такого особенного.

Мика же косноязычие инструктора выводило из себя.

— Не смей так разговаривать с ним, — строго предупредила — Мика Лара во время перерыва. — Он по-своему очень мил, только очень стесняется.

— Это же надо — «мил»! — расхохотался Мик. — Да этот миляга — просто грубый волосатый бугай, который готов запрыгнуть на тебя при первой же возможности! Просто он когда-то был лучшим стрелком округа Лос-Анджелес, поэтому его и приглашают консультантом каждый раз, когда по сюжету полагается продырявить пару-тройку негодяев.

Но в итоге все получилось как надо. Лара уверенно держала револьвер и не испытывала никаких неприятных эмоций. Никакие зловещие ассоциации, никакие воспоминания не тревожили ее. Маленькая Лара-Энн была надежно заперта в глубинах ее памяти, и даже перед глазами не мелькали ставшие уже до боли знакомыми картины: дымящаяся алая кровь, растерзанная плоть, кусочки мозга на обивке кресла…

Когда приехал Джоуи, Лара крепко обняла его, не обращая никакого внимания на многочисленных свидетелей.

— Я уже забронировал билеты, — шепнул ей на ухо Джоуи. — Под вымышленными именами, разумеется. Теперь вы — миссис Диксон, я — мистер Бэнкмен. Мы вылетаем на следующее же утро после заключительного банкета.

— Может, все-таки стоит пару дней обождать? — усомнилась Лара.

— А зачем? — удивился Джоуи. — Таких, как я, надо брать быстро, пока не опомнились. И таких, как ты, — тоже. А то вдруг ты передумаешь?

— Я не передумаю. — Лара счастливо улыбнулась. — А куда мы летим?

— На Таити. Я уже все узнал: там есть одно место, где нас никто не побеспокоит.

Лара неожиданно почувствовала, как по спине ее пробежал какой-то странный холодок.

— Тебе не кажется, что мы слишком торопимся? — спросила она.

— А тебе что, кажется?

— Нет, нисколько.

— Тогда почему ты меня постоянно подкалываешь?

Лара улыбнулась.

— Я тебя не подкалываю. Нисколько…

Говоря это, она заглянула в его глаза и еще раз убедилась, что они делают все правильно и что иначе просто не может быть.

— Это-то мне в тебе и нравится, — сказал Джоуи и ухмыльнулся. — Это и еще твое роскошное тело.

— Гм-м… Могу сказать то же самое о тебе.

И они дружно рассмеялись.

— Вот погоди… То ли еще будет, когда мы окажемся вдвоем на пустынном тропическом острове, — добавил Джоуи голосом опереточного султана. — Мы будем целыми днями валяться на песочке, и я трахну тебя так, как тебя еще никогда не трахали.

Это действительно будет райское наслаждение!

— Да?.. — спросила Лара неожиданно севшим голосом.

— Точно. — Он мгновение помолчал. — Вообще-то, если мы сейчас пойдем в твой трейлер, я постараюсь наглядно объяснить, что я, собственно, имею в виду.

— Ох, Джоуи, я не могу. — Лара виновато потупилась. — Я обещала Никки, что пообедаю с ней. Ты ведь не против, правда?

— Значит, я тебе уже не нужен, так? Думаешь, что я уже никуда от тебя не денусь? — поддразнил Джоуи.

— Просто Никки очень нужно поговорить со мной откровенно. Ну скажи, ты не против, правда?

— Не против, если ты будешь держать язычок за зубами. Не вздумай сказать ей о наших планах — это все равно что дать объявление в газету.

Лара обвила его шею руками и снова поцеловала.

— Не скажу. Кроме того, Никки сегодня, по-моему, больше склонна рассказывать сама, чем слушать.

— Ну-ну… — с сомнением откликнулся Джоуи.

Он слегка обиделся, хотя и старался не показать этого. С его точки зрения, Никки все еще имела сильное влияние на Лару.

Слишком сильное, чтобы это могло ему нравиться. Теперь, когда они приняли решение пожениться, Лара нужна была ему больше, чем когда-либо, нужна вся, и он не собирался ни с кем ее делить. Ну ничего, подумал Джоуи. Через несколько дней он увезет ее на другой конец света, где никто не сможет встать между ними.

— Просто не верится, что ты вышвырнула Ричарда! — воскликнула Лара, осторожно трогая вилкой диетический салатик из сыра и фруктов. — Мне всегда казалось, что ваш брак прочен.

— Мне и самой не верится, — вздохнула Никки. — Но я с самого начала поклялась: если он мне изменит — мы расходимся. Извинения не принимаются.

Лара печально покачала головой.

— А я-то надеялась, что мы трое будем добрыми друзьями.

— Скажу тебе откровенно, — сказала Никки, поднося к губам чашку с бульоном. — Может быть, я и смогла бы в конце концов простить ему измену. С чем я не смогла мириться, это с его постоянными разговорами о тебе. От него только и слышно было: Лара то, Лара се, ты погубишь ее карьеру, ты запятнаешь ее безупречную репутацию… Можно было подумать, что Ричард все еще женат на тебе. Он был словно одержим тобой…

— Ни о какой одержимости мной не может быть и речи, — сердито возразила Лара, упорно продолжая отрицать то, что заметили уже все, кроме нее.

— Говорю тебе, именно так это и выглядело! — не сдавалась Никки. — Я честно старалась не обращать внимания, но в конце концов настал такой момент, что я поняла: я сыта этим по горло.

Ричард должен был выбрать: или я, или ты… Но он выбрал третий путь. — Она немного помолчала, потом добавила:

— Знаешь, иногда мне кажется, что если бы я не упросила тебя сняться в «Возмездии», с Ричардом ничего бы не случилось.

— Может быть, он просто ревновал тебя в профессиональном смысле, — предположила Лара.

— Да ну? — Никки нехорошо усмехнулась. — В таком случае он еще больший зануда, чем мне казалось!

— Позволь, я попытаюсь объяснить… — Лара ненадолго замолчала, словно собираясь с мыслями. — Понимаешь, Ричард делает для Голливуда дорогие, шикарные фильмы; он получает под них астрономические суммы, но в какой-то мере он все равно не свободен. Он вынужден делать то, что требует заказчик, что хочет видеть публика наконец… Ты со своим малобюджетником гораздо более независима; во всяком случае, от тебя изначально не ждут, что «Возмездие» сделает кассу. С творческой точки зрения руки у тебя развязаны — вот чему завидует Ричард.

В глубине души он, возможно, был бы рад снять что-нибудь типа «Возмездия», но он уже никогда не сможет себе это позволить.

— Чтобы Ричард снимал что-то для души — что-то, что не принесет ему ни денег, ни славы?! — Никки презрительно фыркнула. — Плохо же ты его знаешь, подруга! Он уже не может жить без успеха; слава для него — как наркотик. И ни черта он не завидует — на самом деле я ему совершенно безразлична. Именно в этом все дело — в этом, и ни в чем другом. Для Ричарда существует только один человек — он сам. Именно поэтому он так болезненно отнесся к тому, что у тебя появился Джоуи.

— Что ж, — холодно заметила Лара, — ему придется с этим смириться. Если, конечно, он хочет сохранить со мной нормальные, дружеские отношения.

— При чем тут дружеские отношения? По-моему, он просто хочет затащить тебя к себе в постель. — Никки вздохнула. — Не понимаю я этих мужчин! Почему ни один из них не в состоянии держать свои штаны застегнутыми? У меня порой складывается такое впечатление, что не мужчина управляет своим членом, а член управляет мужчиной.

— Но ты с самого начала знала, что Ричард к этому склонен. — Лара подчеркнула последнее слово. — И сознательно шла на риск.

— Это верно, — согласилась Никки и снова вздохнула. — Если он изменял тебе, как я могла рассчитывать на то, что он сумеет остаться верен мне? Как глупо с моей стороны… Должно быть, во всем виновато мое эго, которое уверяло меня, что я — совсем другая и что со мной-то этого не должно, не может случиться.

— По крайней мере, ты не застала его за этим.

— Так себе утешение… — ответила Никки и, отставив бульон, с хрустом откусила гренок. — Ну ничего, зато вчера я получила полную компенсацию с Айденом.

— Слава богу! — с улыбкой воскликнула Лара. — Наконец-то у тебя появился дружок одного с тобой возраста!

— Бывший наркоман, конечно, сильно выигрывает по сравнению со стариком. — Никки криво улыбнулась и взяла стакан яблочного сока.

— Покуда он остается бывшим, — заметила Лара.

— Нет, он говорит, что навсегда с этим покончил, а там…

Кто знает? — Никки пожала плечами. — Я, во всяком случае, не планирую держать его возле себя настолько долго, чтобы он успел вернуться к прежним привычкам.

— Это мудро, — похвалила Лара и потянулась за своими солнечными очками. — А что там у тебя с Саммер?

— С Саммер все сложнее, — ответила Никки уклончиво. Она еще не решила, насколько откровенна она может быть с Ларой в этом вопросе. — В общем… Айден рассказал мне, что однажды он видел, как Саммер пошла с Миком. Это было еще до того, как Мик узнал, кто она такая…

— Что значит — «пошла с Миком»? — требовательно спросила Лара.

— Как бы это сказать… Это был не обычный, легкий флирт, Лара. Мик потом хвастался Айдену, что Саммер будто бы делала ему минет на заднем сиденье его лимузина. Больше всего мне не нравится сама ситуация: пятнадцатилетняя соплячка и полоумный режиссер со своими творческими фантазиями, черт бы его побрал . Мой режиссер, Лара, и моя дочь!

— Ты… уверена?

Никки снова пожала плечами.

— Айдену незачем врать — его интереса тут нет. Да и Мик чуть не помер со страху, когда явился ко мне на вечеринку и узнал, что его подружка — моя несовершеннолетняя дочь. Впрочем, Мик мог просто похвастаться перед Айденом, черт его знает, как все было на самом деле.

— А Саммер? Ты с ней говорила?

— Саммер, естественно, утверждает, что между ними ничего не было. Впрочем, ей я тоже не верю. Я отослала Саммер обратно в Чикаго — пусть Шелдон с ней разбирается. А мне за ней следить некогда.

— Вот значит как… — с неодобрением сказала Лара, вспоминая свои пятнадцать лет: полную беззащитность, свою наивность и свои собственные ошибки, которые не стали роковыми лишь по случайному стечению обстоятельств. — Поговори хотя бы с Шелдоном, если не хочешь обсуждать эти вопросы с Саммер. Он должен быть в курсе. Твоей дочери нужна помощь.

— Черта лысого ей нужна помощь! — неожиданно взорвалась Никки. — Каждый раз, когда я пыталась говорить с ней по-человечески, она либо молчала как немая, либо катала мне истерики.

— И все равно, Ник, не стоит бросать это на самотек. Ведь Саммер всего пятнадцать… Так она черт знает до чего может докатиться.

— Да я знаю… — мрачно сказала Никки. — Я тебе еще не все сказала.

— Что она еще натворила?

— Да, в общем-то, ничего, она только собиралась… Когда она подцепила Мика в баре — заметь, не он ее подцепил, а она его, — ее главной целью был Айден. И потом тоже она пыталась с ним заигрывать, но Айден, к счастью, не воспользовался этой возможностью. Один бог знает, до чего могла бы дойти эта девчонка, если бы я ее не отослала к отцу… — Никки немного помолчала. — Думаю пригласить ее на Рождество, — закончила она устало. — Тогда у меня будет время немножко побыть с ней.

— Но ведь ты, наверное, еще будешь с Айденом… — нахмурилась Лара. — Что, если ваши с ним отношения — это начало чего-то особенного, что тебе потом не захочется прекращать?

Представляешь, какая это будет пытка для девочки — каждый день видеть Айдена и тебя и думать о том, сказал он тебе или не сказал…

Никки отрицательно покачала головой.

— С Айденом у нас ничего не выйдет, — сказала она.

— Почему? — удивилась Лара. — Откуда ты знаешь?

— Мы с ним слишком разные люди. Секс — да, но семейная жизнь? Очень сомневаюсь…

— Тем более стоит попробовать! — попыталась убедить ее Лара. — Ты ведь любишь головоломные задачки, правда?

— Головоломных задачек у меня было столько, что хватит не на одну жизнь, — вздохнула Никки, допивая сок. — Но хватит обо мне, давай лучше поговорим о тебе. Как продвигается твое романтическое увлечение?

Лара неожиданно покраснела.

— Джоуи — это просто чудо, — сказала она, и ее взгляд сразу же сделался мечтательным. — С ним я чувствую себя хорошо, очень хорошо… Откровенно говоря, ничего подобного со мной еще никогда не происходило!

— Хороший секс положительно влияет на самочувствие женщины, — с важным видом изрекла Никки. — Впрочем, это всем известно.

— Господи, Никки! — воскликнула Лара. — Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме секса?

— Нет, — откровенно призналась Никки. — Я о нем всегда думаю.

Она немного помолчала.

— Послушай, Лара, поскольку ты так увлеклась этим Джоуи…

Не пора ли тебе все-таки выяснить, кто он такой?

— Опять вы за свое! — с досадой откликнулась Лара. — Почему, скажи на милость, я должна что-то о нем выяснять? Он сам расскажет мне все, что нужно. Кроме того, все, что было с ним и со мной раньше, не имеет к нашей теперешней жизни никакого отношения.

— Я знаю, знаю… Но разве прошлое человека может быть таким уж несущественным? Ведь именно в прошлом скрываются те причины, которые толкают Ричарда на неверность, тебя на…

— Хватит! — решительно перебила ее Лара. — Прошлое — это прошлое, и нечего ворошить его без нужды. В конце концов, у всех оно разное. Что касается Джоуи, то я знаю о нем все, что мне нужно знать.

Никки поняла, что, если она не хочет снова поссориться с Ларой, ей нужно срочно переменить тему.

Саммер и так было тошно в Чикаго, а тут, словно назло ей, неожиданно похолодало и пошли дожди. Каждый раз, когда она отваживалась выходить за порог дома, на нее тут же набрасывался злой, холодный ветер, пробиравший Саммер буквально до костей и швырявший ей в лицо ледяные струи. Правда, пока она сидела в школе, она еще кое-как мирилась с непогодой, но страдать от нее еще и в уик-энды Саммер не желала.

Впрочем, свободные дни мало чем отличались от будней.

«Можно подумать, что мне есть куда пойти!»— с горечью размышляла она, мрачно глядя сквозь залитое дождевой водой окно своей комнаты на серую, мокрую улицу. О, как же ей хотелось снова оказаться в теплом и солнечном Лос-Анджелесе!

В Чикаго она вернулась месяц назад. Занятия в школе начались только на прошлой неделе, но они уже успели порядком надоесть Саммер. Высиживать в классе положенные часы и слушать объяснения идиотов-преподавателей было вдвойне невыносимо, поскольку в мыслях своих Саммер уже давно была богатой и знаменитой калифорнийкой с собственной виллой на море и парой особняков на Голливуд-Хиллс. Одноклассники и одноклассницы ее и прежде не особенно интересовали, а теперь Саммер вообще поглядывала на них свысока. Куда им до нее! Что они понимают в настоящей жизни?

«Отстаньте от меня, проклятые недоноски! — хотелось крикнуть ей мальчишкам, которые наперебой пытались ухаживать за ней. — Я занималась сексом с самим Нормом Бартоном!» Но она, конечно, ничего такого не крикнула, и это угнетало ее больше всего. Неужели, негодовала она, эти сосунки сами не чувствуют, что я им не ровня?

Единственное, что искренне ее радовало, это то, что за весь месяц, что она провела дома, отец ни разу не тронул ее. Рэчел сумела занять его так, что у него просто не оставалось ни желания, ни времени для полночных визитов в спальню дочери. А может, он просто боялся, что Саммер предаст все огласке — она была для этого уже достаточно взрослой.

Впрочем, кому она могла пожаловаться? Полиции? Своей мамаше, которой было на нее наплевать? Своей молоденькой мачехе Рэчел? Кому?!

Между тем приближалось ее шестнадцатилетие, и Рэчел предложила Саммер устроить по этому поводу небольшую вечеринку. Но Саммер даже не была уверена, хочет ли она этого. Вопрос номер один: кого она пригласит? Этих уродов из своей школы? Но ни один из них все равно не сможет сравниться ни с Айденом Сином, ни с Норманом Бартоном, а значит — звать их все равно бессмысленно.

Несколько часов, которые они с Тиной провели в комнате Нормана Бартона, часто вспоминались Саммер. Норм был настоящей душкой. С ним было так весело и легко! Кроме того, Саммер не просто получила удовольствие — ей заплатили и заплатили щедро! А как было бы здорово, если бы Норман Бартон купил ей роскошную квартиру в Лос-Анджелесе и приезжал раз в неделю, чтобы оплатить ее счета. Вот это была бы жизнь!

Боже, как же ей хотелось рассказать об этом замечательном вечере отцу! У старого козла глаза на лоб полезут — ну и черт с ним! Пусть знает, что то, что он взял у нее без спроса, стоит дорого, очень дорого. Он, конечно, здорово взбесится, когда узнает, что Саммер занимается сексом за деньги, но ей наплевать. Она решила, что именно так она его накажет.

То, что Никки так поспешно отправила ее обратно в Чикаго, разозлило Саммер. Из-за нее она даже не успела позвонить Норму и предупредить, что уезжает. Правда, уже из дома она несколько раз звонила Тине, но разговор с подругой только усилил ее разочарование. Тина звала ее обратно.

— Приезжай скорей, старушка! — сказала она в последний раз. — Тут такие парни выстраиваются в очередь, чтобы поскорее заплатить нам огромные бабки, а ты гниешь заживо в своем вонючем Чикаго!

— Я постараюсь, — ответила Саммер, чувствуя себя совершенно несчастной.

— Старайся лучше! — засмеялась Тина и повесила трубку.

Саммер как раз вспоминала этот разговор и сражалась с очередным приступом бессильной злобы, когда в дверь ее комнаты постучали и внутрь заглянула Рэчел. Она была очень хороша собой, но ее красота была какой-то провинциальной, доморощенной, совсем не голливудской. Рэчел не хватало стиля, и это особенно бросалось в глаза Саммер теперь, после того как она познакомилась с Тиной и Дарлен. А в иные минуты Рэчел сильно напоминала Саммер Никки — только очень молоденькую.

— Что поделываешь? — спросила Рэчел.

— Да так, ничего… — равнодушно ответила Саммер, продолжая глядеть в окно.

— Хочешь, поедем вместе за покупками. Я как раз собираюсь избавить твоего отца от части денег, которые он зарабатывает в поте лица.

— Я всегда «за», — откликнулась Саммер и повернулась к Рэчел, старательно изображая оживление. — Когда отправляемся?

— Через пять минут. Собирайся, я буду ждать тебя внизу.

Рэчел ушла, а Саммер посмотрела на свое отражение в зеркале. От ее чудесного загара остались одни лишь бледные воспоминания, и это было особенно обидно, потому что без загара она была совсем не такой хорошенькой. Будет ли она по-прежнему нравиться Норману, или он не узнает ее, бледнолицую?

Потом она вспомнила Тину, Джеда и других своих калифорнийских приятелей, с которыми было так приятно провести время на пляже или в клубе, но даже они не могли вытеснить из ее памяти лица Нормана с его грустной щенячьей улыбкой.

Пожалуй, они двое были бы идеальной парой. И фотогеничной вдобавок.

Как же хорошо было ей в Калифорнии и как гнусно в этом паршивом Чикаго! Почему, ради чего она обязана здесь торчать?

И, самое главное, что она будет делать, если ее драгоценный отец вздумает вернуться к своим привычкам?

Глава 52

На протяжении нескольких дней Никки удавалось благополучно избегать встречи с Айденом Сином, но в конце концов он подловил ее вечером, когда Никки ненадолго заскочила в свой кабинет, чтобы взять нужные бумаги.

Когда он вошел, Никки растерялась. Она просто не знала, что ему сказать; тогда все получилось слишком быстро. У них была бурная ночь, а когда она проснулась, Айдена уже не было.

— Ну наконец-то!.. — проговорил Айден развязно, но Никки почему-то показалось, что и он чувствует себя неуверенно.

— О, привет, — откликнулась она с фальшивым радушием. — Извини, но мне надо бежать. Я обещала Мику…

— Ни черта ты ему не обещала. — Он наклонился ближе и зашептал ей прямо на ухо:

— Ты была просто динамит, Никки.

Мне очень понравилось!

— И я не жалею об этом, Айден! — Никки выпрямилась, решив в конце концов, что откровенность — лучший способ найти общий язык с этим странным человеком. — Но повторения не будет.

Он прищурился.

— Не будет?

— Сейчас для меня это было бы… слишком тяжело.

— Но я же не прошу тебя выйти за меня замуж, Никки.

На его губах появилась тонкая, почти змеиная улыбка, которая еще больше сбила Никки с толку.

— Гм-м… спасибо. Тогда чего ты просишь?

Он небрежно повел плечами.

— Я подумал, может быть, ты заглянешь ко мне сегодня после работы… Заодно приготовишь обед старому холостяку.

«Ну и характер, — подумала Никки. — С таким характером среди слонов жить — они толстокожие, им все равно».

— Это ты так решил? — раздраженно спросила она.

— Неужели тебе не любопытно поглядеть, как живут нормальные люди? Не у каждого, знаешь, есть летний дом в Малибу.

— А что я должна тебе приготовить?

— Ну, что умеешь… макароны, бифштекс. — — Заманчиво, ничего не скажешь. Но я все равно пас.

— Я и не рассчитывал, что ты согласишься.

Его тон ясно показывал, что он ожидал чего-то подобного, и Никки рассердилась еще больше. Быть предсказуемой в ее представлениях значило быть скучной.

— Ну а что это значит? — спросила она довольно резко.

— Так, ничего…

— Нет, — перебила Никки. — Я хочу точно знать, что ты имел в виду, когда сказал…

— Я просто уловил твои вибрации.

— Какие еще вибрации?

— Ну… например, такие, что тебя интересуют только деньги.

А душа…

— Деньги — это последнее, что меня интересует! — вспыхнула Никки. — Самое последнее!

— И тем не менее ты дважды выходила замуж за богатеньких парней — знаменитого психоаналитика из Чикаго и за Ричарда, который тоже далеко не бедняк.

— Деньги не имеют никакого отношения ни к первому моему браку, ни ко второму, — отчеканила Никки. — Заруби себе на носу.

— Тогда тебе ничто не мешает провести ночку с дрянным актеришкой. Как продюсер, ты просто обязана это сделать. К тому же повторять приглашение я не намерен.

— Хорошо, я приеду, — вздохнула Никки. И не успела она сказать это, как ей стало ясно, что он поймал ее в элементарную ловушку.

Но ей почему-то не было обидно.

Лара решила устроить Джоуи сюрприз. Она знала, как он любит море, и поэтому ей казалось, что, когда они вернутся из свадебного путешествия на Таити, им может понадобиться что-то вроде убежища — уединенного домика на побережье, где они могли бы побыть вдвоем, скрывшись ото всех и вся. Прошлым летом она как раз снимала такой дом — большой старомодный коттедж в стиле «мыс Код»[9], выстроенный на высоком обрыве над океаном. Район, где располагался коттедж с обширным участком, не считался престижным, но Ларе там нравилось — главным образом потому, что это было одно из немногих мест Калифорнийского побережья, где еще можно было рассчитывать на уединение.

В то же лето она попыталась купить этот коттедж, но он не продавался, и только недавно она узнала, что хозяева наконец-то решили выставить его на продажу. Лара сразу же позвонила своему управляющему и назвала сумму, которую она была готова предложить за дом. Предложение было принято, и теперь уединенный коттедж с участком принадлежал ей, но она не торопилась рассказывать об этом Джоуи. Пусть он узнает обо всем, когда они вернутся, решила она. Это будет ее свадебным подарком. Кроме того, на мелкий ремонт и смену обстановки требовалось время.

Единственными, кто знал об этом приобретении Лары, были Кэсси и ее управляющий, но она взяла с обоих слово, что они будут свято хранить ее секрет.

К счастью, никто пока не знал, что они с Джоуи собираются пожениться. Правда, Никки, похоже, что-то заподозрила, но Лара считала — и справедливо, — что у ее подруги пока хватает своих проблем. Кроме того, в случае необходимости она могла рассчитывать на то, что Никки будет держать язык за зубами.

Другое дело, если бы об этом пронюхала пресса. Лара очень хорошо представляла, какой фурор произвело бы известие о предстоящем бракосочетании «блистательной Лары Айвори»и никому не известного актера. И дело было не в одной только шумихе; известие о предстоящей свадьбе могло вызвать осложнения и чисто практического свойства. Так, адвокат Лары непременно потребовал бы соблюдения всех формальностей — например, испытательного срока, составления брачного контракта и так далее. Да и ее управляющий — человек болезненно осторожный и подозрительный, ревностно охранявший имущественные интересы Лары, — мог затеять что-то вроде собственного расследования относительно материального положения Джоуи. В его представлении каждый мужчина, появлявшийся на орбите вокруг Лары, был охочим до чужих денег банкротом с многомиллионными долговыми обязательствами.

И Лара вполне понимала их беспокойство, но нисколько не разделяла его, особенно в случае с Джоуи. Они решили пожениться, потому что любили друг друга. Брак всегда был для нее союзом любящих сердец, а отнюдь не формой делового соглашения.

Да и Джоуи — Лара была уверена в этом — полюбил ее не за богатство и не за то, что она была кинозвездой. Насколько она успела заметить, его не интересовала ни известность, ни возможность появиться с ней в обществе. Гораздо больше его занимали простые радости жизни, в особенности секс — безумный, не знающий никаких ограничений, всепоглощающий секс.

Каждый раз, когда Лара вспоминала моменты их близости, она сильнейшим образом возбуждалась — даже когда самого Джоуи не было рядом. Она еще никогда не встречала мужчины, который умел бы так быстро завести ее и так медленно вел ее к неистовству кульминационного момента. Один взгляд — и она уже таяла в его руках. Ричард был совершенно прав, когда говорил, что в постели Лара оставалась инертной и пассивной — так оно скорее всего и было, ибо в близости с ним не было ни волшебства, ни восторга. Джоуи же владел этой магией в совершенстве. Ричард только брал, Джоуи и давал тоже, давал щедро, и одного этого было достаточно, чтобы они были вместе.

Айден повез Никки к себе на своей машине. По дороге они остановились возле супермаркета, чтобы купить бифштексы и кое-какую зелень для салата. В очереди в кассу они стояли рядом, но когда пришло время платить, Айден даже не потянулся за бумажником, и Никки пришлось воспользоваться своей кредитной карточкой.

— Я, наверное, сошла с ума, — проворчала она, убирая кредитную карточку в сумку и подхватывая пакеты с продуктами.

— Точно, — согласился Айден и, взяв последний, самый маленький пакет, проследовал за Никки к оставленной на стоянке машине. — И все потому, что ты сама хочешь совершать безумные поступки.

— Ничего такого я не хочу, — огрызнулась Никки. — Я же сказала тебе — повторения не будет. Тот раз был единственным.

— Удивительно, неужели я способен произвести впечатление человека, который может удовлетвориться одним разом, — сказал он, открывая для нее правую дверцу. — Впрочем, я рад.

— Я приготовлю тебе бифштекс, — с угрозой сказала Никки, забираясь на сиденье. — А потом поеду домой. Ричард продолжает названивать мне по несколько раз на дню. Думаю, мне нужно поговорить с адвокатом.

— Нацелилась на развод?

— Да. Такой у меня, во всяком случае, план.

— Хороший план, — одобрил Айден.

Его квартира здорово напоминала помойку, и Никки долго оглядывалась по сторонам, прежде чем к ней вернулся дар речи.

— Как ты можешь жить в таком свинарнике? — спросила она наконец.

— Хочешь, чтобы я переехал в твой домик в Малибу? — усмехнулся Айден. — Шутка.

1 — Я так и поняла, — сухо ответила Никки. — К тебе что, никто не приходит убираться?

— Разве я похож на человека, который пользуется услугами горничной? — сказал Айден, криво улыбаясь.

— Ты похож на человека, которому не мешало бы воспользоваться услугами горничной, — заметила Никки и, засучив рукава, принялась за работу. Первым делом она как следует вычистила гриль, потом промыла бифштексы и уложила их на решетку.

Пока жарилось мясо, она нарезала помидоры, огурцы и салат и сложила все в большую деревянную миску.

— Где у тебя оливковое масло? — спросила она, заглянув в полупустой холодильник.

— Ты думаешь, оно у меня есть?

— А как, скажи на милость, я должна готовить салат без масла? Сбегал бы лучше, купил бутылочку.

— Кажется, меня пытаются эксплуатировать! Все равно тебе не сделать из меня примерного домашнего хозяина, — громко пожаловался Айден Син, но, вытряхнув из карманов висевшей в коридоре куртки какую-то мелочь, ушел.

Никки воспользовалась его отсутствием, чтобы как следует оглядеться. Айден определенно не страдал накопительством. Его постель — вернее, место, где он спал, — представляла собой брошенный на пол матрац из поролона, накрытый парой потертых армейских одеял. Стенной шкаф для одежды был практически пуст. Единственными личными вещами, которые заметила Никки, была зубная щетка и валявшиеся повсюду — в том числе и на полу — пухлые папки со сценариями.

«Странный он человек, — подумала Никки. — Интересный — это точно. Необычный. Совсем-совсем другой, ни на кого не похожий. И великолепный, страстный любовник…»

Последнее было настолько бесспорно, что Никки только вздохнула. Способно ли одно достоинство перечеркнуть великое множество недостатков? Похоже, что да. Впрочем, она еще ничего, ничего не знала и не решила.

Не в силах справиться со своим любопытством, Никки заглянула в верхний ящик комода. Там оказалась целая куча рваных и просто не разобранных по парам носков — и револьвер.

Никки поняла, что вторглась на запретную территорию, и поспешно задвинула ящик. Интересно, зачем Айдену оружие?

«Меня это не касается, — твердо сказала она себе. — И вообще он меня нисколько не интересует!»

К тому моменту, когда Айден вернулся, бифштексы были почти готовы.

— Если ты уберешь со стола хотя бы половину сценариев, мы сможем поесть как люди, — едко сказала Никки, заглянув в холодильник в поисках кетчупа или какого-нибудь другого соуса к мясу. — И еще: я была бы тебе очень признательна, если бы после ужина ты подбросил меня в Вэли, где я оставила свою машину.

— Ты разговариваешь совсем не как женщина, которая совсем недавно имела великолепный секс, — заметил он. — Или одного оргазма тебе хватает на год?

— Мне очень не хочется как-то задеть твое мужское «я», — быстро ответила Никки, — но оргазм, каким бы бурным он ни был, значит для меня довольно мало.

— Мало, вот как?

— Да. В этом отношении я похожа на мужчину.

— Трахнулись и разбежались — ты это имеешь в виду?

— Я всегда считала, что все, что может мужчина, может и женщина. Для меня наша прошлая встреча была всего лишь актом возмездия — не меньше, но и не больше.

— Понятно, — несколько обиженно протянул Айден. — Ты решила трахнуться с другим, чтобы отомстить мужу. И, разумеется, то электричество, которое возникло между нами тогда, просто не в счет. Я прав?

— О чем ты, Айден?

— Я говорю о сексе, которому ты предавалась со страстью и самоотречением. Ведь ты же предоставила свои живые ножны в мое распоряжение не просто для того, чтобы отомстить своему старикану, верно? Ты сама хотела меня. Или ты настолько испорченная, развратная девчонка?

И, прежде чем Никки успела ответить ему, он рывком развернул ее к себе и приник к ее губам. Его жадные губы как будто готовы были растерзать ее рот, язык совершал стремительные выпады и отступал подобно змеиному жалу, и Никки ответила ему со всем жаром мгновенно вспыхнувшего в ней желания.

В плите поджаривались бифштексы, но они не обращали на это никакого внимания.

Лишь на мгновение Никки подумала о том, что ей нужно вырваться. Она даже попыталась, но тут же отказалась от этой затеи. Она хотела Сина так же сильно, как и он ее.

Гулять с Рэчел по магазинам было, в общем, интересно, но совсем не так, как бродить с Тиной по супермаркетам и бутикам Мелроуз-Плейс. Саммер продолжала скучать по Лос-Анджелесу.

Это было как болезнь, с которой она ничего не могла поделать — да и не хотела. И, обходя с Рэчел секции универмага «Сакс», она снова и снова представляла себя в Калифорнии.

Единственное, что заставило ее слегка приободриться, это скорость, с которой Рэчел тратила денежки Шелдона, передавая Саммер его кредитную карточку каждый раз, когда ей это было необходимо. Деньги отца Саммер тратила с мстительным сладострастием — пусть хотя бы таким образом, но она заставит его платить ей за скотское насилие, которому он ее подвергал.

Покупая очередную летнюю блузку, совершенно не нужную ей в чикагском климате, она равнодушно подумала о том, что сделает Рэчел, если она расскажет ей правду про Шелдона. Скорее всего — просто разревется, решила она. Рэчел никогда не была сильной женщиной.

Вернувшись домой, Саммер снова позвонила Тине. Разговаривали они все о том же.

— Когда ты вернешься? — требовательно спросила Тина.

— Может быть, к Рождеству, — сказала она, впрочем, без особенной уверенности. — Мне уже будет шестнадцать. Если все сложится удачно, я, возможно, смогу остаться.

— Дарлен говорит, что после того раза Норман постоянно спрашивает о тебе. Он хочет тебя видеть, а Дарлен даже не знает, что ему говорить.

— Вот это да! — вырвалось у Саммер. Норман Бартон, кумир и киногерой, сам спрашивал о ней! Это сильно меняло дело.

— Соври ей что-нибудь! — попросила она. — Скажи, что у меня умерла тетка и я должна была уехать, чтобы получить небольшое наследство. Или придумай что-нибудь сама.

Главное, подумала Саммер, пусть ждет, пусть надеется.

А там, глядишь, она сумеет вернуться в Лос-Анджелес.

Несколько дней спустя Рэчел снова пришла в спальню Саммер. Она плакала и, громко хлюпая носом, вытирала глаза мятым платком.

— Мама» серьезно больна, — объяснила она, хотя Саммер ни о чем ее не спрашивала. — Наверное, мне придется лететь к ней во Флориду.

— Хочешь, я поеду с тобой? — предложила Саммер, но Рэчел только покачала головой.

— Не надо. Я справлюсь.

Саммер было глубоко наплевать, справится Рэчел или нет.

Она боялась оставаться в этом доме наедине с отцом и была не прочь куда-нибудь смыться. Хоть бы и во Флориду. Правда, Шелдон не трогал ее вот уже месяцев десять, но что, если без Рэчел его снова потянет на дочку?

На следующее утро Рэчел уехала. Саммер смотрела в окно, как она садится в такси, от души желая, чтобы она поскорее вернулась.

Через час ей надо было отправляться в школу, но уйти незаметно ей не удалось. Саммер уже спускалась, когда Шелдон вышел из своего кабинета и окликнул ее.

— Сегодня вечером мы ужинаем вместе, . — сказал он. — Ты и я, как в доброе старое время. Постарайся вернуться пораньше.

— Я не могу… У меня свидание, папа, — брякнула Саммер первое, что пришло в голову. Его «как в доброе старое время» буквально оглушило ее.

Шелдон недовольно поморщился.

— И кто этот счастливый молодой человек? — сухо поинтересовался он.

— Один парень. Из нашей школы, — соврала Саммер.

Шелдон некоторое время молча смотрел на нее, и его тонкие сухие губы беспрестанно кривились — точь-в-точь два дождевых червя, отплясывающих любовную тарантеллу.

— Я бы хотел познакомиться с ним, — сказал он наконец. — Пусть зайдет за тобой сюда.

О господи! Что ей теперь делать?

В школе она сразу подошла к Стюарту — здоровенному парню из параллельного класса, который был по уши влюблен в Саммер.

— Хочешь пойти со мной в кино? — спросила она напрямик.

Прежде чем ответить, Стюарт трижды сглотнул — таким неожиданным было приглашение.

— Я… Д-да, — пробормотал он наконец.

— Тогда зайди за мной сегодня в семь. И не заставляй меня ждать.

Без пяти семь Стюарт уже звонил у дверей дома Шелдона. Он был умыт, тщательно причесан и полон энтузиазма. Саммер тут же повела его знакомиться с отцом.

Шелдон холодно оглядел его с ног до головы.

— Я хотел бы попросить вас, молодой человек, вернуть мне мою дочь не позднее десяти часов. И не слушайте ее, что бы она там ни говорила.

Стюарт выпрямился, словно солдат по стойке «смирно», и рявкнул:

— Да, сэр!

«Подлиза чертов!»— мрачно подумала Саммер.

Стюарт повел ее на какой-то тухлый боевик с Жан-Клодом ван Даммом в главной роли, которого он называл «Ща-В-Лоб-Как-Дам»и глупо смеялся при этом. Саммер же едва не рвало от тоски. Примерно на половине ленты Стю предпринял робкую попытку взять ее за руку.

— Убери грабли! — прошипела Саммер, разом расправившись со всеми надеждами, которые он питал.

После кино они заглянули в «Макдональдс», чтобы съесть по гамбургеру и выпить шоколадного коктейля. Лицо у Стюарта было самым несчастным, но Саммер, занятая своими мыслями, почти не разговаривала с ним. В задумчивости она расправилась с гамбургером, залпом допила шоколад, и Стюарту не оставалось ничего другого, как отвезти ее домой в своем подержанном «Фольксвагене».

У дверей дома она быстро попрощалась с ним и, задержав дыхание, как перед прыжком в воду, шагнула через порог.

Шелдон ждал ее в холле; сидя в кресле у камина, он курил большую вонючую сигару. Это был дурной признак, и Саммер невольно замедлила шаг.

— Ну как прошел вечер, дорогая? — спросил он, откладывая сигару.

— Я устала, — отозвалась Саммер, притворно зевая.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал Шелдон. — Идем-ка в кабинет.

У Саммер не было никакого желания разговаривать с ним.

Она дорого бы дала, чтобы оказаться сейчас где-нибудь в другом месте — где угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине в пустом доме. К сожалению, это было невозможно. «Хоть бы ты сдох!»— мысленно пожелала Саммер.

Но, увы, одного ее желания было явно недостаточно. Шелдон не сдох, и Саммер неохотно прошла за ним в кабинет.

— С тех пор как ты вернулась, мы с тобой так ни разу и не поговорили, — сказал он, наливая себе полстакана бренди. Это был еще более тревожный признак, и Саммер внутренне содрогнулась. — Присядь-ка…

Саммер неловко опустилась на краешек жесткого кожаного кресла. Отец сел за стол и поставил бренди перед собой.

— Знаешь, Саммер, — сказал он, — после поездки в Калифорнию ты стала совсем другой.

— Да, я изменилась! — с вызовом ответила она.

— Я заметил. — Шелдон отхлебнул бренди. — Ты стала беспокойнее. Как будто тебя что-то гложет.

— Ничего меня не гложет, — огрызнулась Саммер, внутренне обмирая от страха.

— Я профессионал, — спокойно ответил он. — Ив том, что касается человеческого поведения, меня трудно провести. Похоже, что общение с матерью не пошло тебе на пользу. Она дурно на тебя влияет.

Последовала долгая пауза, в течение которой Саммер лихорадочно искала — и не находила — путь к спасению.

— Ты мне не безразлична, Саммер, — сказал наконец Шелдон. — И я признаю, что это была моя ошибка. Мне следовало настоять, чтобы ты поехала со мной и Рэчел на Багамы, вместо того чтобы болтаться без дела в этом ужасном Лос-Анджелесе.

«Ха! — подумала Саммер. — Уж лучше бы я была тебе безразлична, старый козел!»

Тем временем отец встал, но только для того, чтобы долить бренди в стакан.

— Ты встречалась с кем-нибудь в Лос-Анджелесе? С мальчиками, я имею в виду? — спросил он.

— Я;.. Да, мы собирались небольшой компанией и ходили на танцы, — осторожно ответила Саммер, гадая, к чему он ведет. — В конце концов мне уже почти шестнадцать.

— Я знаю, сколько тебе лет, — невозмутимо ответил Шелдон. — Как-никак ты моя дочь.

«Вот именно, » как-никак «, — подумала Саммер.

— Мне ведь можно ходить на танцы, верно? — дерзко спросила она. — Другие девочки уже давно ходят.

— Мне абсолютно все равно, что делают другие. — Он снова глотнул бренди. — Ну-ка, расскажи мне, Тыковка, мальчики, с которыми ты ходила на танцы, — они пытались… что-нибудь сделать?

« Старый ханжа! — подумала Саммер. — До сих пор не научился называть вещи своими именами!».

— Нет, — ответила она, ибо именно это Шелдон и хотел услышать. — То есть они, конечно, пытались, но я им не позволила.

Шелдон снова раскурил свою потухшую сигару.

— Ты целовалась с кем-нибудь?

— Нет, целовать себя я им тоже не разрешала.

Шелдон кивнул с довольным видом.

— Ты хорошая девочка, Саммер, — сказал он. — Я всегда знал, что ты — хорошая, послушная девочка, которая любит своего папу.

Саммер только заерзала на неудобном кожаном сиденье.

Этот глупый допрос ей надоел.

— Можно я теперь пойду спать, папа? — спросила она, кусая ноготь. — Я действительно очень устала.

Шелдон кивнул, и Саммер, боясь, как бы он не остановил ее внезапным вопросом, выскользнула из кабинета.

Из холла первого этажа она сразу же поднялась к себе в спальню. В дверь спальни был врезан замок, который запирался изнутри, вот только куда девался ключ? Черт! Она обшарила все ящики письменного стола, посмотрела даже на книжной полке, но ключа нигде не было.

Саммер была в ужасе. По выражению лица Шелдона она поняла, что сегодня вечером он снова придет к ней, уляжется рядом и будет хватать ее за грудь и за ляжки, пока она не сдастся и не уступит ему. Господи, сколько еще это будет продолжаться?

Может, хватит быть покорным ягненочком? В конце концов, хотя бы чисто формально она еще несовершеннолетняя и закон на ее стороне. К тому же инцест осуждается обществом еще строже, чем законом, так что, если Шелдон в конце концов выйдет из тюрьмы, со своей карьерой психоаналитика ему придется распрощаться. В крайнем случае она может просто оказать ему физическое сопротивление. Силы у нее хватит, в этом Саммер не сомневалась. Вот только хватит ли ей духу сказать» нет» любимому папуле, который уже привык безнаказанно лазить к ней в трусы?

Быстро надев пижаму, Саммер забралась в постель и по самый подбородок укрылась одеялом. Она таращилась в телевизор до тех пор, пока сон не сморил ее.

Разбудил ее негромкий щелчок дверной ручки, но Саммер потребовалось еще несколько мгновений, чтобы окончательно проснуться. Открыв глаза, она увидела Шелдона, который присел на краешек ее постели. От него здорово несло сигарным дымом и бренди, и у Саммер упало сердце. Насколько она помнила, Шелдон всегда пил перед тем, как явиться к ней в спальню. Даже когда ей было всего десять, он обязательно выпивал рюмку-другую, и только потом принимался за нее.

— Как тебе было, киска, когда мальчики целовали тебя? — спросил он слегка заплетающимся языком. — Может, покажешь своему папе, как они это делали?

— Папочка! — воскликнула Саммер, в одно мгновение превращаясь в испуганную маленькую девочку, какой она когда-то была. — Пожалуйста, прошу тебя, не надо больше этого делать.

Пожалуйста! Ведь ты же знаешь, что это нехорошо!

— Иди сюда, моя маленькая Тыковка, — пробормотал Шелдон, не слушая ее. — Расскажи-ка папе, что делали с тобой эти гадкие мальчишки? Они хватали тебя вот так? — Он положил обе руки на груди Саммер. — Они целовали тебя взасос? Они трогали тебя за попку? А за другие места?

Он стал торопливо расстегивать ее пижамную курточку.

— Расскажи папе, папа должен все знать про свою девочку…

— Нет! — жалобно крикнула Саммер и попыталась оттолкнуть его руки. — Я же говорила тебе: не смей больше прикасаться ко мне!

— Что с-случилось? — удивился Шелдон и, распахнув на ней курточку, больно ущипнул Саммер за обнаженную грудь. — Ты больше не папин маленький ангелочек?

— Нет! Нет! Нет!!! — закричала Саммер и толкнула Шелдона с такой силой, что он едва не свалился с кровати.

— Но папа любит тебя! По-прежнему любит! — забормотал он, обдав ее таким сильным запахом табака и перегара, что у Саммер на мгновение закружилась голова. — Ты же моя девочка, правда? Ну не надо сдвигать ножки. Папа любит, когда ты…

Он попытался просунуть руку под резинку ее пижамных штанов, но Саммер снова толкнула его в грудь и, выскочив из постели, ринулась в ванную. Захлопнув и заперев за собой дверь, она опустилась на пол и разрыдалась.

С нее было достаточно. Пора была выбираться из этого чертова родительского дома!

Глава 53

Теперь у Элисон Кэнел было денег больше, чем она могла потратить. И это было никакое не преувеличение. Сделанные ею фотографии Лары Айвори стоили целое состояние, и она довольно удачно продала бульварным газетам несколько наименее удачных снимков. Что касалось остальных, то для малоформаток они были слишком уж откровенными, слишком подробными, поэтому, как ни не хотелось ей делиться с кем-то своими честно заработанными призовыми, Элисон все же пошла к агенту, который специализировался на фото подобного типа. Этот агент — исключительно пронырливый и ушлый парень, сам бывший фоторепортер — продал снимки Лары Айвори популярному журналу для мужчин, и теперь Кэнел должна была стать еще богаче.

Дядюшка Сирил, будь он жив, мог бы гордиться своей ученицей. Кэнел даже жалела, что он не дотянул до ее сногсшибательного триумфа; впрочем, как и мать, которая вечно твердила, что Элисон никогда не превзойти ее братца. Жаль, что они не могут встать из могил и полюбоваться на ее работу — она бы показала им, кто такая Элисон Кэнел!

Между тем ее жажда мести ничуть не уменьшилась и не остыла. Напротив, Элисон принялась с особенным пылом преследовать Лару Айвори. Она часами наблюдала за ее домом — правда, только издалека, поскольку ей вовсе не хотелось снова попасть в тюрьму. И не прошло и двух дней, как она обнаружила, что у Лары появился новый мужчина.

«Проклятье! — подумала Элисон. — Ей что, и жизни нет без того, чтобы не переспать с каждым?»

Очень скоро она выяснила, что за фрукт поселился с Ларой.

Имя — Джоуи Лоренцо — ничего ей не говорило, но она узнала, что он тоже актер и тоже снимается, правда, на маленьких ролях.

Он был очень хорош собой, этот Джоуи Лоренцо, но его мужественная красота ничуть не тронула Эл. Напротив, теперь она возненавидела и его.

Она продолжала держаться на почтительном расстоянии от запретного дома, но все равно ей удалось сделать несколько снимков Лары и Джоуи.

В один из дней она сделала небольшое открытие. Оказалось, что если взобраться на дерево, росшее примерно на полдороге между домом Лары и местом, где засела со своей длиннофокусной оптикой Эл, то с его вершины неплохо просматривались окна Лариной спальни. Это открытие настолько обрадовало Элисон, что она чуть не свалилась вниз, и лишь в последний момент успела схватиться за какую-то попавшуюся под руки ветку.

На следующий день утром она позвонила своему агенту.

— Что, если я сумею сфотографировать, как Лара трахает своего нового дружка? — прямо спросила она.

— Это будет просто отлично, — ответил тот. — Ты получишь «Кадиллак»и чек на очень кругленькую сумму…

Он назвал сумму, и хотя она действительно была очень большой, особого впечатления на Элисон не произвела. Другое дело — «Кадиллак»! Дядюшка Сирил ездил на побитой «Тойоте».

Ни у кого из коллег Элисон не было «Кадиллака». А у нее будет!

Вечером, накануне того дня, когда в продажу должны были поступить малоформатен с ее фотографиями со съемок «Возмездия», Элисон едва не удалось подстеречь Лару и Джоуи в спальне. Они вместе вошли в комнату, о чем-то оживленно беседуя.

Потом Лара ушла в ванную, а Джоуи снял майку.

Щелк! Начало было весьма многообещающим.

Джоуи сладко потянулся и несколько раз развел в стороны согнутые в локтях руки.

Щелк! Щелк! Щелк! Элисон пристроила камеру в развилку ствола, чтобы случайная дрожь пальцев не смазала картинку.

Джоуи подошел к окну — тоже неплохо! — и… одним быстрым движением опустил жалюзи.

Вот дьявольщина! Какого черта он это сделал, ублюдок?!

Впрочем, Элисон знала, что теперь они оба у нее в руках.

Когда-нибудь Джоуи забудет закрыть жалюзи, и тогда…

Надо было только подождать. А ждать Элисон Кэнел умела.

Глава 54

Пятничный номер еженедельной малоформатной газетки «Факты и Факты»— одного из самых низкопробных и грязных лос-анджелесских изданий — был целиком отдан фотографиям, сделанным на съемочной площадке «Возмездия».

Лара Айвори без лифчика.

Лара Айвори с задранной юбкой.

Совершенно голая Лара Айвори лежит на асфальте…

Лара Айвори — и трое мужчин верхом на ней.

Никки увидела эти ужасные фотографии едва ли не самой первой, поскольку, проснувшись утром в грязной квартирке Айдена Сина, она сразу же позвонила домой, чтобы проверить автоответчик, — и наткнулась на гневное послание Ричарда.

Она тут же растолкала Айдена и упросила его сбегать на улицу и купить несколько газет. Слава богу, спросонок он не очень сопротивлялся — просто натянул джинсы, майку и ушел.

Он отсутствовал всего минуты три, но за это время Никки успела обкусать ногти чуть ли не до мяса.

Когда Айден вернулся и протянул ей свежий номер «Фактов»и еще одной газетки, не без оснований именовавшей себя «Голой Правдой», Никки едва не хватил удар. Ричард был совершенно прав — снимки были очень откровенными, и репутации Лары грозила серьезная опасность.

Айден, разглядывавший фото через плечо Никки, негромко присвистнул.

— По-моему, за это нам должны платить отдельно, — заметил он, впрочем, довольно равнодушно. — Я не собираюсь демонстрировать свою задницу за бесплатно.

— Боже мой, Лара… Это ее убьет! — простонала Никки. — Нужно срочно позвонить Мику, выяснить, как это могло произойти.

— Не все ли равно — как, раз это уже произошло, — резонно возразил Айден. — И потом, что ты так волнуешься? По-моему, это просто бесплатная реклама для твоего фильма.

— Ты не понимаешь! — в отчаянии воскликнула Никки. — Я чувствую себя виноватой перед Ларой. Ведь это все из-за меня… Мне нужно было нанять несколько частных охранников, чтобы они следили за тем, чтобы на площадке не было посторонних. А теперь…

— Да наплевать, — отозвался Айден. — Я никогда не верю тому, что читаю, и тебе не советую. Если все принимать близко к сердцу — скоро свихнешься.

— Дело не в этом, Айден. Эти фото уже есть, и каждый может их увидеть. — Она потянулась к телефону. — Я сама должна сказать Ларе.

Трубку в особняке Лары взяла миссис Креншо. От нее Никки узнала, что Лара и Джоуи уже уехали.

— Мне тоже пора, — заторопилась Никки. Собрав разбросанную по полу одежду, она принялась одеваться с лихорадочной поспешностью.

— Я отвезу тебя, — предложил Айден, и Никки кивнула.

— Только побыстрее, ладно? Я должна первой поговорить с Ларой.

— Ладно, — кивнул Айден. — Считай, что мы уже там. Эта поездка будет вторым самым большим наслаждением в твоей жизни.

— Входите, устраивайтесь поудобнее, — сказал Ричард, пропуская Мадлен Френсис в его номер в отеле «Беверли-Хиллс».

— Как здесь мило, — заметила Мадлен, внимательно оглядываясь по сторонам. — Какая изысканная обстановка…

— Здесь недавно поменяли всю мебель. В гостинице, я имею в виду, а не в номере. Я, знаете ли, очень люблю жить в отелях.

Это избавляет от множества мелких хлопот чисто бытового свойства.

— Я думала, вы женаты, — заметила Мадлен, ставя свою сумочку на журнальный столик.

— Был женат… Во всяком случае, сейчас мы с женой живем отдельно. — Ричард снял трубку телефона. — Чай, кофе или, может быть, что-нибудь покрепче? Кстати, вы успели перекусить? Я мог бы заказать обед…

— Нет, ничего не нужно, — возразила Мадлен. — Впрочем, я не отказалась бы от чашечки «капуччино» без кофеина.

— Два «капуччино», — произнес Ричард в трубку.

Мадлен тем временем села. Она впервые видела знаменитого Ричарда Барри «живьем», но ее не оставляло ощущение, что когда-то, где-то они встречались. Во всяком случае, если не в его облике, то в манере держаться было что-то, что показалось ей очень знакомым. Увы, она никак не могла припомнить, когда и при каких обстоятельствах она могла видеть этого человека, и это слегка раздражало ее, поскольку Мадлен всегда считала, что у нее великолепная память на лица. Впрочем, не исключено было, что он показался ей знакомым только потому, что когда-то она видела его в телепередачах или в иллюстрированных журналах. Да скорее всего так оно и было.

Как и обещал Ричард, ее поездка в Лос-Анджелес была полностью оплачена. В аэропорту Мадлен встретил наемный лимузин, который доставил ее в «Беверли Риджент-отель». За номер было заплачено на три дня вперед, и Мадлен сразу догадалась, что щедрость и предусмотрительность мистера Барри имеют какое-то отношение к Джоуи Лоренцо. Оставалось только выяснить — какое.

— Я привезла с собой видеозаписи, о которых мы говорили с вами по телефону, — сказала она, похлопывая ладонью по небольшому кожаному кейсу. — Все это молодые, талантливые актеры, и я почти на сто процентов уверена, что вы сумеете найти среди них того, кто подойдет для вашего проекта или проектов.

В случае необходимости можно устроить все так, чтобы нужный человек прибыл в Лос-Анджелес для личной встречи с вами.

Если хотите, мы можем начать с просмотра этих пленок…

— Нет, — ответил Ричард поспешно. — Оставьте пленки мне — я посмотрю их с моими ассистентами.

— Можете оставить их у себя, у меня есть копии, — ответила Мадлен, выгружая из кейса несколько видеокассет.

— Я вижу, у вас дело отлично поставлено, — польстил ей Ричард.

— Это мой бизнес, — объяснила Мадлен, думая о том, как он мил и обаятелен. Она представляла Ричарда Барри совсем другим.

— Расскажите мне о Джоуи Лоренцо, — попросил Ричард.

— А что вас интересует? — сдержанно ответила Мадлен.

Ричард пристально поглядел на нее своими бархатными глазами.

— Все, — ответил он негромко. — Абсолютно все.

На мгновение Мадлен даже показалось, что мистер Барри, возможно, гей — поэтому-то его так и интересует Джоуи Лоренцо.

Но она тут же вспомнила, что одно время он был женат на Ларе Айвори и что его нынешней женой была Никки Барри, известный дизайнер-костюмер. Нет, вряд ли он «голубой», решила Мадлен, хотя какая-то доля сомнения все еще оставалась — в Голливуде ни в чем нельзя было быть уверенным до конца.

— Все — это очень и очень много, — осторожно ответила она.

Ричард понял, что пора менять тактику.

— Я буду с вами откровенен, Мадлен. Вы ведь разрешили мне называть вас так? — Она кивнула, и он продолжил:

— Так вот, Мадлен, я, конечно, непременно посмотрю ваши пленки; больше того, я совершенно уверен, что в самом ближайшем будущем нас с вами ждет тесное и плодотворное сотрудничество, однако сейчас у меня возникли кое-какие проблемы с этим Джоуи Лоренцо, и только вы способны помочь мне их разрешить. Мне нужна информация о нем, понимаете?

— Информация? — повторила Мадлен, гадая, не обокрал ли Джоуи и его тоже. — А что у вас за проблемы?

Ричард заметно помрачнел.

— Дело в том, что моя жена… Она спуталась с этим Джоуи Лоренцо. В настоящее время они живут вместе уже в открытую.

— Ox… — только и сказала Мадлен.

— Да, — с нажимом произнес Ричард. — Но самое главное, что в наших краях ни одна живая душа не знает, кто такой этот Джоуи, откуда он взялся, каково его прошлое… Откровенно говоря, меня это весьма беспокоит.

«И не зря, — подумала Мадлен. — Джоуи Лоренцо — настоящий сукин сын и ворюга к тому же…»

— Где же он познакомился с миссис Барри? Должно быть, на съемках? — вежливо спросила она.

— Я имею в виду не Никки, — ответил Ричард, едва сдерживая свое нетерпение. — Я имею в виду мисс Лару Айвори, мою первую жену.

На мгновение Мадлен лишилась дара речи. Джоуи с Ларой Айвори? Невероятно! Но потом она подумала, что ничего удивительного в этом нет. Джоуи был чертовски красив и обаятелен — она испытала это на своем примере, не говоря уже о его доблести в постельных делах. Женщины ходили за ним толпами. Почему же Лара Айвори должна быть исключением из общего правила?

— Я… я просто не знаю, что вам сказать, — пробормотала она, качая головой. — Пожалуй, ваша тревога обоснована. Джоуи не совсем тот человек, который… которого…

Ричард наклонился к ней.

— Позвольте мне задать вам один глубоко личный вопрос, Мадлен, — сказал он.

— Пожалуйста. — Она пожала плечами, с горечью размышляя о том, что она, конечно, ни при каких обстоятельствах не может соперничать с одной из красивейших женщин Америки.

Нет, конечно, она вовсе не думала о том, чтобы получить Джоуи обратно, просто… просто ей было обидно до слез.

— Скажите, Мадлен, у вас были интимные отношения с Джоуи?

Его голос был негромким, как будто даже сочувственным, но Мадлен тем не менее вспыхнула.

— Послушайте, мистер Барри, я… Джоуи, конечно, намного моложе меня, но ведь и женщины моего возраста… — Она долго молчала, потом добавила решительно:

— Да, я жила с Джоуи. Он был моим любовником.

«Вот оно! — подумал Ричард, стараясь ничем не выдать своего ликования. — Я так и думал! Джоуи — типичный альфонс. Он жил с Мадлен, потому что она могла помочь ему сделать карьеру, а ведь она минимум лет на двадцать старше его, да и выглядит она отнюдь не как Джейн Фонда!»

В дверь постучали, и в номер вошел коридорный, который принес две чашки кофе. Ричард быстро подписал чек.

— Не нужно ли вам что-нибудь еще, мистер Барри? — с надеждой спросил коридорный. Ему очень хотелось предложить знаменитому режиссеру свой сценарий («Я, знаете ли, пописываю, сэр. Не угодно ли взглянуть?»), но для этого он был слишком хорошо вышколен. Отель «Беверли-Хиллс» был одним из самых шикарных отелей в городе.

— Нет, — коротко бросил Ричард, и коридорный удалился.

Как только дверь за ним закрылась, Ричард снова повернулся к Мадлен.

— Скажите мне точно, сколько времени вы с Джоуи были вместе? — спросил он.

Мадлен немного поколебалась, но потом решила, что терять ей все равно нечего. Джоуи она не вернет — это ясно, но она, по крайней мере, могла ему отомстить. Да и расположение знаменитого Ричарда Барри тоже кое-что для нее значило.

— Когда мы впервые встретились, — начала она, — Джоуи было двадцать три или двадцать четыре года. Он был молодым, подающим надежды актером, который пытался сделать себе карьеру в Нью-Йорке, но особого успеха не добился…

Тут она глубоко вздохнула — слишком яркими были ожившие в памяти картины.

— Поверьте, мистер Барри, я сделала для него все, что могла.

Благодаря мне он получил большую роль в «Твердом». И сам фильм вообще и Джоуи в частности получили очень хорошую прессу. После такого успешного начала его карьера должна была развиваться сама собой, но… Джоуи исчез.

— Что вы хотите этим сказать? — перебил Ричард. — Как это — исчез?

— Он уехал из города, — ответила Мадлен, маленькими глотками потягивая горячий кофе. — Никто не знал — куда. Он вернулся только через шесть лет, наплел мне про какие-то семейные проблемы… Я как дура приняла его обратно, даже нашла ему эпизодическую роль в «Спящем»— там, наверное, он и познакомился С вашей первой женой, — и больше я его не видела.

О том, что Джоуи украл у нее деньги, она предпочла не упоминать. Это выставляло ее в еще более дурацком свете.

— Так… — Ричард побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел. — И где он был все эти шесть лет?

— Понятия не имею. — Мадлен покачала головой.

— А что вы знаете о его невесте?

— Невесте? — Мадлен нахмурилась. — Ничего. С чего вы взяли, что у него была невеста?

— Когда Джоуи снимался в «Спящем», он не раз упоминал о том, что обручен с девушкой по имени Филиппа.

— Знаете что… — Мадлен немного помолчала. — Мне кажется, он придумал эту помолвку и эту Филиппу просто для того, чтобы добавить себе… значительности, что ли…

— Это на него похоже? — уточнил Ричард, и Мадлен с горечью рассмеялась.

— Джоуи способен на что угодно. Такая выходка вполне в его характере. Он… он дьявольски изобретательный сукин сын, который ни перед чем не остановится.

— Вы пытались разыскать его, когда он… исчез?

Мадлен пожала плечами.

— Это не в моих правилах, мистер Барри. Если вы понимаете, что я имею в виду… Кроме того, я не детектив.

— Скажите, вы жили с Джоуи, пока он снимался в «Спящем»?

Мадлен кивнула, чувствуя, как в ее душе снова нарастают жгучая обида и гнев. Джоуи обманул ее дважды — обманул и бросил. И Мадлен ненавидела его за это. Сейчас она не простила бы его, даже если бы он приполз к ней на брюхе.

Впрочем, она постаралась сдержать свои чувства. Ричарду Барри вовсе незачем знать, что ее так легко провести.

— Теперь я хотела бы попросить вас об ответном одолжении, мистер Барри, — пробормотала она, роясь в сумочке в поисках сигарет. Ей отчаянно хотелось курить, как и всегда, когда она была взвинчена или расстроена.

— О каком?

— Дайте мне, пожалуйста, теперешний адрес Джоуи. Мне нужно… закрыть с ним пару деловых вопросов.

Ричард наклонился вперед, чтобы дать Мадлен прикурить; при этом от него не укрылось, как дрожат ее пальцы. Ему было искренне жаль ее — Мадлен была примерно одних с ним лет, но Ричард знал, что в этом возрасте женщинам приходится гораздо тяжелее, чем мужчинам. Мужчина пятидесяти лет мог встречаться с тридцатилетними и даже двадцатилетними девчонками, и это воспринималось всеми даже как своего рода доблесть. Но то же общество не прощало пятидесятилетней женщине, если она заводила себе двадцатилетнего любовника.

В лучшем случае таких женщин считали жалкими неудачницами, ловящими свой последний шанс.

— Он живет с Ларой Айвори в ее особняке, — сказал Ричард. — И снимается в том же фильме, что и она. Эта малобюджетная дешевка называется «Возмездие». Я дам вам все телефоны, хотя… — Ричард неожиданно остановился. Ему в голову только что пришла интересная мысль, и он сразу же ухватился за нее. Эта идея была гораздо лучше, чем его первоначальный план.

— Послушайте, Мадлен, почему бы вам не встретиться с Ларой Айвори и не рассказать ей все, что вам известно о Джоуи?

Я больше чем уверен, что Лара скорее поверит вам, чем мне.

— Пожалуй, я действительно могла бы это сделать, — согласилась Мадлен, а про себя подумала: «Я хочу это сделать, да, черт возьми, хочу!»

— Дело в том, — продолжал Ричард, — что Лара почти ничего о нем не знает. Если бы ей было известно то, что вы мне только что рассказали, она не пустила бы этого Джоуи даже на порог.

«В этом-то я как раз сомневаюсь, — подумала Мадлен и глубоко затянулась сигаретой. — Еще не родилась та женщина, которая была бы способна сказать Джоуи» нет «, не попользовавшись им».

— Если вы возьмете на себя труд организовать нашу встречу, — сказала она, — то я готова это сделать.

«Она, похоже, жаждет прибить его яйца к своему щиту! Что ж, мне это только на руку», — сделал для себя вывод Ричард.

— Вообще-то я как раз сегодня собирался заехать на съемочную площадку «Возмездия». Может быть, вы присоединитесь ко мне, если у вас есть время?

— Я совершенно уверена, что смогу выкроить часа два или три без ущерба для…

— Вот и отлично.

Мадлен Френсис отлично поняла, что от нее нужно Ричарду Барри, — поняла и с радостью согласилась помочь ему. Быть может, удовольствие, которое она получит от всего этого, и будет с привкусом горечи, но зато она за все поквитается с Джоуи.

Глава 55

Первым до Лары добрался, однако, Карл Линден, а не Никки, ее менеджер по рекламе. Он вошел в ее трейлер и, не говоря ни слова, протянул ей «Факты и Факты».

При виде фотографий на первой полосе Лара без сил опустилась на диван. У нее тряслись руки, а к горлу подкатывала тошнота. Кто позволил фотографировать ее во время съемки? Почему никто не оградил ее от вездесущих папарацци с их проклятыми камерами? Почему никто не защитил ее?!

— Я не верю… — пробормотала она наконец. — Как… как такое могло случиться?

— На съемки пробрался какой-то гад со скрытой камерой, — ответил Линден. — Мику и Никки следовало предпринять дополнительные меры безопасности, но они этого не сделали.

Впрочем, подобные вещи предусмотреть трудно, иногда почти невозможно.

— Это просто нечестно, несправедливо!.. — с отчаянием в голосе повторяла Лара. — Я чувствую себя так, как будто меня и вправду изнасиловали.

— Но ведь это просто сцена из фильма, — рассудительно заметил Линден. — И ведь на снимках не ты — это твоя героиня.

Как там ее, Ребекка…

— Нет, это я, я, я!.. — воскликнула Лара, и ее зеленые глаза опасно сверкнули. — Нужно увеличительное стекло, чтобы рассмотреть эти микроскопические подписи под фото, в которых говорится, что это сцена из фильма!

— Не волнуйся, — принялся утешать ее Карл. — Я сам займусь этим. Мы раскрутим всю эту историю в обратном направлении. Я уже знаю, как можно будет подать это безобразие.

— Откуда ты знаешь, что Мик и Никки не опубликовали эти фото специально, чтобы сделать рекламу «Возмездию»? — вдруг спросила Лара до странности спокойным голосом.

— Ты думаешь, Никки способна на это?

— Я уже ничего не думаю, — устало ответила Лара, чувствуя себя преданной, опозоренной, оплеванной. — Ричард был прав, когда говорил, что все они просто используют меня. Джоуи тоже меня предупреждал, а я…

— Ну, сейчас все равно с этим уже ничего не поделаешь, — деланно бодро сказал Линден, беря газету из рук Лары. — Самое лучшее — это не обращать никакого внимания на эту гадость.

— Спасибо за совет, Карл! — с негодованием откликнулась Лара. — Хотела бы я посмотреть, как ты не обращал бы внимания, если бы эти вонючки напечатали твои фотографии.

— Не думаю, чтобы кто-то стал платить деньги за сомнительное удовольствие увидеть меня без штанов, — фыркнул Линден.

— Ничего смешного в этом нет. Карл.

— Я знаю, Лара, знаю… И я понимаю, как трудно это именно для тебя. Но позволю тебе заметить, что многие молодые девчонки сами с радостью выложили бы денежки, чтобы кто-то напечатал их фотографии.

«Нет, ничего ты не понимаешь, — с горечью подумала Лара. — Ты даже не представляешь себе, какое это унижение! Ведь я человек, а не просто сиськи и задница!»

— Ладно, — устало вздохнула она, жестом отпуская Линдена. — Иди, раскручивай что там тебе надо.

Менеджер по рекламе деловито кивнул.

— О'кей, Лара, попозже я с тобой свяжусь. Проинформирую, как идут дела.

Он ушел, а Лара осталась сидеть на диване, раздумывая о том, как она объяснит все происшедшее Джоуи. Сегодня он уехал в фотоателье — делать пробы для актерской картотеки, поэтому сколько-то времени у нее в запасе было. Может быть, ей повезет и он вообще ничего не узнает до самого вечера, а потом она сама ему скажет.

Вскоре после ухода Линдена появилась Никки. Она с ходу начала оправдываться, но Лара перебила ее.

— Что, черт возьми, все это означает? — холодно осведомилась она. — Как вы могли допустить такой прокол? Кто сделал эти фото?

— О господи, Лара! — простонала Никки. — Я не знаю…

Честное слово, не знаю.

— А следовало бы знать, — еще холоднее заметила Лара. — У меня уже побывал Карл Линден — он обвиняет во всем Мика и тебя. Квинн — тот просто оборвал телефон, он звонит мне через каждые пять минут, чтобы сказать свое «Я тебя предупреждал».

Хорошо еще, что Джоуи не видел эти фото — он просто до небес взовьется, когда узнает. Кстати, сейчас сюда приедет Ричард…

— Зачем? — спросила Никки, с трудом сдерживая раздражение.

— Он позвонил мне, и я просила его приехать. Ему, в отличие от некоторых, не все равно, что со мной происходит.

— Ты прости меня, Лара… — Никки опустила глаза. — Я правда не знаю, кто мог сделать эти снимки и как такое могло случиться.

— Когда я соглашалась сниматься в твоем фильме, — жестко сказала Лара, — я рассчитывала, что меня здесь будут беречь и защищать. Все киностудии так делают. Почему ты не предприняла никаких мер, чтобы оградить меня от…

— Послушай, Лара, — серьезно ответила Никки. — Я не знаю, что ты имеешь в виду, но это не моя вина!

— Ты — продюсер «Возмездия», значит, ты здесь за все отвечаешь.

— Да, конечно… — Никки кивнула. У нее был очень несчастный вид, но Лара не смягчилась.

— Квинн в ярости, — сказала она. — Он уверен, что этот инцидент способен серьезно повредить моей репутации.

— По-моему, он преувеличивает, — слабо возразила Никки.

— Я прекрасно понимаю, что тобой движет, — продолжала Лара. — Но я как-то не рассчитывала, что в конце концов именно я окажусь тем человеком, которого кто-то использует в своих интересах.

— Послушай, Лара, я понимаю, что ты расстроена, но это твое утверждение… несправедливо.

— А я и не собираюсь быть справедливой! Как бы тебе понравилось, если бы в газетах напечатали фотографии твоей голой задницы? И чтобы каждый поганый извращенец мог дрочить, воображая при этом, будто обладает тобой в какой-нибудь противоестественной позе? Я никогда в жизни не снималась голой, и вот теперь я оказалась в роли порнозвезды. И все это из-за твоего проклятого фильма!

Когда Никки уже выходила, приехал Ричард. Они столкнулись в дверях и обменялись сухими приветствиями, после чего Никки поспешила исчезнуть. Ричард же бросился к Ларе, обнял и прижал к себе, с наслаждением вдыхая ее соблазнительный, теплый запах.

— Ах, девочка, зачем ты меня не послушалась! — пробормотал он, сжимая ее в объятиях.

Лара беспомощно пожала плечами и отстранилась.

— Что я могу сказать? Ты был прав.

— Если бы ты снималась у меня, то ничего подобного с тобой не случилось бы.

— Я знаю, — печально вздохнула Лара.

— Вот что бывает, когда работаешь с любителями-энтузиастами! — сказал Ричард назидательным тоном.

— Наверное, — ответила Лара, садясь. — Спасибо, что приехал, Рик. Для меня это многое значит.

— Дорогая моя девочка, ты же знаешь — я всегда желал тебе Только хорошего.

— Я знаю.

— Я думаю о тебе постоянно… — Ричард немного помолчал, пытаясь угадать, в каком Лара настроении и способна ли она воспринять то, что он собирался ей сказать. — Ты наверняка знаешь, почему мы с Никки больше не вместе, — продолжил он. — Дело в том, что мы с тобой все еще крепко привязаны друг к другу. Это совершенно особенная связь, над которой не властны ни расстояние, ни время.

— Только не надо об этом сейчас, ладно, Ричард? — перебила Лара, от души надеясь, что он не собирается объясняться ей в любви. Ей это было ни к чему — ни сейчас, ни потом.

— Нет, — неожиданно резко сказал он. — Выслушай меня, Лара. Ты должна меня выслушать. Когда я изменил тебе, это была… самая большая ошибка в моей жизни. И я хотел бы, чтобы ты знала и помнила: если ты когда-нибудь сможешь простить меня, если ты когда-нибудь захочешь снова быть со мной — я готов. Я буду ждать, Лара.

— Все это очень лестно, но… — Лара взяла со столика чашку остывшего чая и сделала из нее небольшой глоток. — Но мне не хотелось бы, чтобы ты надеялся напрасно. Дело в том, что я больше не одна. И, как мне кажется, наши чувства очень серьезны.

— Что значит — серьезны? — Казалось, Ричард даже несколько опешил.

— Ну… — Она немного помолчала. — Мы с Джоуи собираемся пожениться. Только — умоляю! — не говори об этом никому, ладно? Об этом еще никто не знает, даже Никки.

Ричард долго глядел в ее чистые зеленые глаза и думал о том, как такая красивая и милая женщина может быть до такой степени наивна и близорука.

— Ты это серьезно? — спросил он наконец.

Лара кивнула.

— Вполне.

— Послушай меня внимательно, Лара, — сказал Ричард, тщательно взвешивая каждое слово. — Я говорил тебе, что не надо сниматься в этом фильме. Ты не послушалась меня — и вот что получилось. Теперь я должен предостеречь тебя насчет брака с этим… Джоуи.

Лара грустно посмотрела на него. Почему ему обязательно надо вмешиваться в ее жизнь? Почему он не может оставаться просто ее другом?

— Ричард, — устало перебила его она, прилагая отчаянные усилия к тому, чтобы оставаться спокойной. — Пожалуйста, не надо учить меня, что мне делать, потому что — честное слово — это не твое дело. Совсем не твое!

Ричард вскочил и принялся расхаживать из угла в угол.

— Выслушай меня, а потом можешь прогнать меня, если захочешь. Скажи, в разговорах с тобой Джоуи… никогда не упоминал некую Мадлен Френсис?

Лара отрицательно покачала головой.

— Твой Джоуи когда-то жил с ней. Собственно говоря, почему когда-то? Когда он встретил тебя, их связь еще продолжалась. — Он сделал небольшую паузу, чтобы убедиться — его слова произвели впечатление. Лара действительно выглядела удивленной, недоумевающей, и Ричард нанес быстрый удар.

— Ты должна сама поговорить с Мадлен, — сказал он.

— С какой стати я должна о чем-то говорить с этой Мадлен? — спросила Лара, и в ее глазах вспыхнули упрямые огоньки, которые были слишком хорошо знакомы Ричарду, чтобы он мог не обратить на них внимания. Переупрямить Лару было очень трудно, почти невозможно, но Ричард, к счастью, знал, как заставить ее сделать то, что ему было необходимо.

Он резко остановился и, повернувшись к ней, спросил:

— Ты боишься узнать то, что она может рассказать о Джоуи?

— Это же глупо, Ричард! — воскликнула Лара, вскакивая на ноги, и он понял, что вызов принят.

— Сделай это для меня, девочка, — сказал он мягко, но убедительно. — Поговори с этой женщиной хотя бы несколько минут.

— Это совершенно ни к чему! Я…

— Ради нашего прошлого, Лара!

— Ну хорошо, — неохотно сдалась Лара. Ричард сумел-таки разжечь ее любопытство. — Где эта твоя Мишель Френсис? Я поговорю с ней, хотя я и уверена, что это ничего не изменит.

— Мадлен, — поправил Ричард. — Ее зовут Мадлен, и она ждет в моей машине. Сейчас я ее позову. А насчет того, изменит это что-либо или нет, это ты будешь решать сама.

Глава 56

Грег Горман был мастером художественной съемки, и мастером знаменитым. Во всяком случае, все журнальные столики в его ателье были просто-таки завалены фотографиями известных киноартистов и других шоу-звезд. Это произвело на Джоуи довольно сильное впечатление, но он нисколько не растерялся.

К тому же он понравился Горману, и старый мастер делал все, чтобы подчеркнуть все выигрышные стороны молодого актера.

Джоуи стоял на подиуме центральной студии Гормана на бульваре Беверли и по команде фотографа принимал различные позы. Батареи ярких ламп освещали его со всех сторон, сухо пощелкивала фотокамера, из стереопроигрывателя доносилась негромкая мелодичная музыка.

Джоуи очень нравилось быть в центре внимания. Он давно мечтал о том, что когда-нибудь он станет знаменит, и все будут носиться с ним так же, как с Ларой, и ловить на лету каждое его желание. То, как обращались с ним в студии Гормана, было очень похоже на «звездное» время, в скорое наступление которого Джоуи с каждым часом верил все больше и больше.

Кроме того, душу Джоуи согревало сознание того, что за пробы ему не придется даже платить. Накануне Лара созвонилась с главным исполнительным продюсером «Орфей-студио», снимавшей «Спящего», и заставила их заплатить за пробы. Дело было в общем-то не в деньгах, вернее — не только в деньгах. Дело было в принципе. Раз Джоуи собрался стать великим актером, значит, какой-нибудь студии пора было взять на себя хотя бы часть его профессиональных издержек.

Грег Горман ненадолго прекратил съемку, чтобы переменить кассету в фотоаппарате, и к Джоуи тотчас подскочили гримерша, парикмахер и визажист. Они трудились над ним, исправляя совершенно незаметные на взгляд непрофессионала изъяны, а Джоуи размышлял: «Именно так это и должно быть… Похоже, я действительно скоро стану звездой первой величины. Ну что ж, давно пора…»

Эта мысль была настолько приятной, что он улыбнулся и слегка расправил плечи. У него была почти гарантированная звездная карьера. У него была женщина — самая прекрасная женщина в мире, которая скоро станет его женой. Кажется, фортуна наконец-то повернулась к нему лицом.

Когда Ричард привел Мадлен в трейлер, Лара сидела за гримерным столиком, нетерпеливо постукивая пальцами по блестящей полированной столешнице. Лицо ее было холодным и несколько напряженным.

— Познакомься с миссис Мадлен Френсис, дорогая, — мягко сказал Ричард. — Мадлен, это моя жена Лара Айвори.

Лара коротко кивнула, отметив про себя, что, представляя ее, Ричард как-то забыл произнести слово «бывшая».

Мадлен во все глаза глядела на знаменитую актрису. Во плоти она была еще более роскошной, чем на экране. Так вот какой лакомый кусочек отхватил себе этот мелкий поганец Джоуи, подумала она. Ну ничего, скоро он запоет по-другому.

— Пожалуй, я лучше оставлю вас наедине, — сказал Ричард, отступая к двери.

— Да, будь так добр, — сухо кивнула Лара. Откровенно говоря, она уже и сама не понимала, зачем она согласилась на все это… Кажется, Ричард снова ухитрился запудрить ей мозги.

Когда Ричард вышел, Лара неловко пошевелилась на стуле.

— Все это довольно неловко… — начала она, выжидательно глядя на гостью.

— Поверьте, мне все это тоже крайне неприятно, — заверила ее Мадлен.

— Кроме того, — продолжала Лара, — наш с вами разговор — это была идея Ричарда. Откровенно говоря, если у вас есть что рассказать о Джоуи, мне бы хотелось, чтобы он тоже вас послушал.

— Не имею ничего против, — отозвалась Мадлен, и в глазах ее что-то блеснуло. — По-моему, ему действительно следовало бы быть здесь.

— Ричард не любит Джоуи, — устало вздохнула Лара. — Вот почему он роет землю — старается узнать о нем что-то такое, что скомпрометировало бы его в моих глазах.

— Возможно, он просто старается уберечь вас, — предположила Мадлен.

— Уберечь? От чего? Или от кого? — резко спросила Лара, которую спокойствие Мадлен заинтриговало.

— Нет, не обращайте внимания. Это так — мысли вслух.

— Кстати, какое вы-то имеете ко всему этому отношение? — спросила Лара, стараясь захватить инициативу. — Вы что, знали невесту Джоуи?

— Какую еще невесту? — раздраженно откликнулась Мадлен. — Все только и говорят о какой-то невесте, с которой он якобы был помолвлен, но я ничего о ней не знаю. Когда я нашла для Джоуи роль в «Спящем», он был со мной.

— С вами? — переспросила Лара, не в силах скрыть своего удивления. С ее точки зрения, Мадлен была очень немолодой женщиной. По возрасту, во всяком случае, она годилась Джоуи в матери. — Что вы имеете в виду? Когда мы с Джоуи познакомились, он сказал мне, что помолвлен с молодой женщиной по имени Филиппа. Может быть, это вы — Филиппа?

— Нет, — сухо ответила Мадлен. — И я вовсе не молодая женщина, как вы, наверное, успели заметить.

— Простите, я не хотела… — Лара несколько смешалась. Она никак не могла воспринять услышанную информацию, хотя другому человеку на ее месте уже давно стало бы все ясно.

— Послушайте, мисс Айвори, — быстро сказала Мадлен. — Я и Джоуи Лоренцо были любовниками до тех пор, пока он не встретил вас. После этого я, очевидно, стала ему не нужна.

Лара глубоко вдохнула воздух. «Ну почему, — думала она, — почему это должно было случиться именно со мной?»

«Потому что ты маленькая развратная дрянь, которая не заслуживает ни капельки счастья», — услышала она давно забытый голос. Кажется, на нее даже пахнуло запахом виски, которое пил отец.

— Послушайте, Мадлен, — медленно сказала она. — Надеюсь, вы простите меня, но… Не может ли случайно оказаться так, что Ричард сам выдумал всю эту историю и убедил вас…

Мадлен криво усмехнулась.

— Ни в коем случае, мисс Айвори. Я уже двадцать пять лет держу актерское агентство, и у меня безупречная репутация. Вы можете навести справки, если угодно… — Она полезла в сумочку за сигаретами. — Вы не возражаете, если я закурю?

— Курите, — Лара махнула рукой. Ей было уже все равно.

— Это еще не все, — сказала Мадлен, выпуская изо рта кривое колечко дыма. — На самом деле я познакомилась с Джоуи почти семь лет назад. Около года мы жили вместе, но потом он исчез, исчез на целых шесть лет, прихватив с собой несколько тысяч моих денег. — Она сделала небольшую паузу, чтобы затянуться сигаретой.

Мадлен знала, что Ларе она может рассказать об этом, в ее глазах она не будет дурой — просто несчастной жертвой, которую подло обманул Джоуи.

— Я не знала, куда он уехал, — продолжила она. — Но я не стала его разыскивать, потому что… Надеюсь, вы сами понимаете — почему. Но когда Джоуи неожиданно вернулся, он пришел прямо ко мне, и я имела глупость принять его. Принять и простить. Так Джоуи снова поселился в моей квартире…

Она говорила что-то еще, но Лара почти не слышала ее. Интуиция подсказывала ей, что Мадлен говорит правду.

— А Филиппа? — спросила она сдавленным голосом, перебив Мадлен на середине какой-то фразы.

— Да нет никакой Филиппы! — воскликнула Мадлен, размахивая сигаретой. — Нет и никогда не было. Он ее выдумал.

У Джоуи, знаете ли, очень живое воображение.

— Но… зачем ему это понадобилось? — пробормотала Лара.

— Кто знает? — Мадлен пожала плечами. — Я знаю только одно — ему очень не хотелось рассказывать вам обо мне, вот он и выдумал какую-то романтическую сказочку. Кстати, куда он потом девал эту Филиппу?

— Он сказал, что они разошлись. Что она пыталась покончить с собой, но все обошлось…

Говоря это, Лара вспомнила неожиданное исчезновение Джоуи. Тогда он объяснил его тем, что он будто бы ездил к Филиппе в больницу. Но как он узнал о том, что с ней случилось несчастье? Кто сообщил ему? Ведь никто даже не знал, что он поселился с Ларой на арендованной вилле. Значит… он солгал?

— Вот видите, мисс Айвори. Джоуи может быть весьма изобретателен, если ему нужно что-то скрыть.

— Ему вовсе незачем было это скрывать, — храбро возразила Лара. — В том, чтобы жить с женщиной, которая старше тебя, нет ничего стыдного!

— Неужели вы думаете, что он жил со мной из-за того, что питал ко мне какие-то чувства? — Мадлен усмехнулась. — Я была нужна ему. Я могла сделать ему карьеру. И я действительно сделала для него очень много, но вместо благодарности этот… негодяй украл у меня семь тысяч долларов и исчез. И я — идиотка — простила ему это! Думаю, если бы так обошлись с вами, вы реагировали бы совсем иначе.

— Возможно… — Лара встала со стула и принялась расхаживать по трейлеру. — Что еще вам о нем известно? — спросила она наконец.

— О, совсем мало, почти ничего. Джоуи никогда не рассказывал мне о своем прошлом и обрывал меня, когда я пыталась расспрашивать. Он очень скрытный малый, наш Джоуи.

Тут Лара вспомнила о телефонном номере — о номере Филиппы — по которому она как-то звонила в Нью-Йорк. Если номер совпадет с номером Мадлен, значит, она говорит правду.

Она спросила у Мадлен номер ее домашнего телефона, потом перезвонила по сотовому телефону Кэсси и попросила сверить его со счетом телефонной компании, поступившем на адрес студии после съемок «Спящего».

Это был тот самый номер.

Лара повернулась к Мадлен.

— У меня последний вопрос, — сказала она совсем другим, жестким голосом. — Вы уверены, что именно Джоуи украл у вас эти деньги?

Мадлен кивнула.

— Никаких сомнений — это был он. Когда Джоуи вернулся после своего шестилетнего отсутствия, он вернул мне три тысячи. Остальные четыре тысячи я вычла из суммы его гонорара за съемки в «Спящем».

— Так… — Лара остановилась и, приложив палец ко лбу, попыталась сосредоточиться. Она была в смятении. Джоуи — ее Джоуи — оказался мелким воришкой, дешевым актеришкой, заурядным альфонсом, который использовал женщин в своих интересах, добиваясь с их помощью всего, чего он не мог достичь самостоятельно. Как же ей теперь быть?

От этих мыслей у нее закружилась голова, и Лара на мгновение прикрыла глаза рукой.

— Я… я не знаю, что сказать вам, миссис Френсис, — проговорила она наконец. — Я чувствую, что должна бы поблагодарить вас, но… То, что вы сообщили мне, я предпочла бы никогда не слышать, но коль скоро мне стало об этом известно, мне придется принимать какое-то решение.

— Я понимаю, — сказала Мадлен, сочувственно кивая. — Вам будет непросто. Джоуи умеет быть очаровательным. У него есть подход… Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Кроме того, как любовник он просто не знает себе равных. Впрочем, это вы, конечно, тоже знаете. Когда он ласкает тебя, начинаешь ощущать себя единственной женщиной в мире… — Она мечтательно закатила глаза, потом невесело усмехнулась. — Поверьте, мисс Айвори, в моем возрасте это очень, очень много.

— Да, — глухо промолвила Лара, чувствуя, как ее уютный маленький мирок проваливается в тартарары. — Да, вы совершенно правы. Представьте себе, для меня это тоже немало.

Наутро Саммер не пошла в школу, сославшись на то, что у нее якобы болит живот. Она оставалась в постели до тех пор, пока Шелдон не ушел на работу. Но стоило Саммер услышать, как его машина, фырча, выезжает из гаража, как она тут же выскочила из спальни и стремглав понеслась по лестнице вниз.

Старая миссис Штерн, домработница Шелдона, воззрилась на нее в крайнем удивлении.

— Я думала, мисс Саммер, что вы болеть, — неодобрительно заметила она.

— Мне уже лучше, — ответила Саммер с самым невинным видом. — Я приняла таблетку. Сегодня мне обязательно нужно в школу — у нас будет важная контрольная.

— Приготовить вам завтрак?

— Нет, не надо, миссис Штерн.

— Вы уверен?

— Абсолютно! — И без паузы Саммер добавила:

— Кажется, я оставила свою тетрадь у папы в кабинете. Пойду взгляну.

И, повернувшись, она юркнула в отцовский кабинет, с грохотом захлопнув за собой тяжелую дверь. Убедившись, что миссис Штерн не собирается войти вслед за нею, Саммер принялась обыскивать ящики рабочего стола Шелдона. Тина подала ей отличную идею — найти деньги и смыться. Если ей повезет и она найдет достаточно большую сумму, она сразу же вылетит в Лос-Анджелес. Оставаться в этом доме Саммер больше не желала.

Вчерашний визит отца в ее спальню вряд ли был последним.

Она рылась в ящиках стола, и вот наконец в одном из них под стопкой неиспользованных чистых блокнотов ей попался внушительных размеров конверт из плотной желтой бумаги. Саммер заглянула внутрь. Боже мой! Конверт был полон порнографических фотографий, и на большинстве из них были изображены совсем молоденькие девочки. Некоторые из них были в школьных платьицах, что, должно быть, особенно стимулировало фантазии Шелдона.

Грязный извращенец! И зачем только Никки оставила ее с отцом? Неужели она так мало для нее значит, что ей было абсолютно все равно, что с ней будет?

Прижимая конверт к груди, Саммер выскользнула из кабинета и бесшумно поднялась в отцовскую спальню. Там она открыла платяной шкаф и тщательно обыскала карманы висевших в нем костюмов. Она не особенно надеялась на успех, но ей повезло: во внутреннем кармане старого летнего костюма, висевшего в самом дальнем углу, она обнаружила две тысячи долларов, перетянутых резинкой.

Что ж, этого должно было хватить, чтобы добраться до Лос-Анджелеса.

Пока миссис Штерн трудилась в кухне, напевая себе под нос какую-то немецкую песенку, Саммер оделась и побросала в свою большую дорожную сумку все, что казалось ей необходимым. Из дома ей удалось выбраться незамеченной.

На автобусе Саммер добралась до центра города, а оттуда взяла такси до аэропорта.

«Лос-Анджелес! Лос-Анджелес! — пело ее сердце. — Скоро я буду в Лос-Анджелесе!»

Как же долго она ждала этого момента!

Айден и Никки торопливо завтракали за складным столиком временного кафе, организованного для актеров доставочной службой одного из ресторанов.

— Значит, Лара всерьез разозлилась на тебя? — уточнил Айден Син, почесывая подбородок, уже успевший зарасти щетиной. Вчера вечером Никки заставила его побриться, но к утру борода снова отросла, а бриться во второй раз у него не было времени.

— Да, — кивнула Никки, отпивая кофе из пластикового стаканчика-Кофе был неплох, но она не чувствовала никакого вкуса. — А потом приехал Ричард…

Айден придвинул к себе вазу с фруктами, выбрал румяное яблоко, потер о рубашку и с хрустом надкусил.

— Что ему надо? — лениво спросил он.

— Я же тебе говорила — он неровно дышит к Ларе. — Никки задумчиво покачала головой. — И так было всегда. И как я только не разглядела этого сразу, когда выходила за него замуж?!

Впрочем, я припоминаю, что когда мы снимали во Франции, его что-то чересчур заботило, что поделывает наша обожаемая Лара, куда она пошла, с кем… Я-то думала, что он делает это просто по привычке — с бывшими мужьями так бывает, — или же ему просто хочется показать мне, какой он цивилизованный джентльмен.

Увы, я ошиблась…

— Да хрен с ним, с Ричардом, — перебил Айден. — Он ведь тебе больше не муж! Давай лучше поговорим о нас.

— А что — о нас? — спросила Никки, у которой отчего-то на мгновение захватило дух.

— Да так, мне просто интересно… — Айден снова потер щетинистый подбородок. — Что будет с нами, когда ты снимешь это свое кино? Будем ли мы продолжать встречаться? Какими будут наши отношения? Мы останемся любовниками или станем «просто друзьями»? Что ты думаешь по этому поводу. Ник?

Айден нравился ей, серьезно нравился, но Никки была не в том настроении, чтобы что-то решать. Все произошло слишком быстро, и ей никак не удавалось сориентироваться. Иными словами, Никки нужно было время, чтобы все как следует обдумать.

— После фильма… — проговорила она. — После фильма мне придется месяца полтора безвылазно просидеть с Миком в монтажной.

— Звучит не очень-то оптимистично, — сухо заметил Айден.

— Нет, — отозвалась Никки. — Ты просто не представляешь, как я жду этого. Если «Возмездие» будет иметь успех, тогда, возможно, мне удастся снять что-нибудь еще. И уж тогда бюджет будет не таким нищенским.

— Ты, похоже, здорово увлеклась продюсерством.

— Это… Это просто удивительно, Айден Я сама, понимаешь, сама могу делать фильм! И хотя, как и у всего, у этой медали есть своя оборотная сторона, я не жалею… И не боюсь.

— Конечно, это совсем не то, чем ты занималась раньше.

И все-таки…

— Я хотела поблагодарить тебя, Айден, — перебила его Никки.

— За что?

— Ты отлично сыграл.

— Гм-м… — он слабо улыбнулся. Ее похвала неожиданно пришлась ему очень по душе. — Обычно я действительно играю неплохо. И знаешь, что я тебе скажу? Лара тоже отлично справилась. Я был очень удивлен и остальные тоже.

— Правда? — просияла Никки.

— Правда, — кивнул Айден. — Об этом фильме будут много говорить, помяни мое слово.

— Ты так думаешь?

— Точно. Зуб даю! — Он совершил соответствующий ритуальный жест, и Никки печально улыбнулась. Она вдруг поняла, что ей будет не хватать Айдена.

— А ты? — спросила она. — Какие у тебя планы на будущее?

Айден пожал плечами с таким видом, словно собственное будущее нисколько его не волновало.

— Если кто-нибудь рискнет застраховать меня, то я мог бы попробоваться на паре независимых студий. Они давно меня домогаются. Но получить страховку трудно. Если ты когда-то был наркоманом, то тебя уже никто не страхует, а нет страховки — значит, нет и работы.

Никки посмотрела на него внимательным и серьезным взглядом.

— Скажи честно, Айден, ты действительно… избавился от этой привычки?

— Пока держусь, — ответил он с легким оттенком беспокойства в голосе. — Нет, меня не то что тянет… Просто слишком много актеров сидит на героине, а дурной пример, как известно, заразителен. Что касается коки, то эта дрянь меня просто преследует, куда бы я ни пошел. Похоже, каждый второй употребляет ее просто на завтрак.

— Да, нелегко тебе приходится, — сочувственно кивнула Никки.

Айден цинично ухмыльнулся.

— Пожалуй.

— Я бы хотела встретиться с тобой после фильма, — смущенно пробормотала Никки. — Но мне нужно немного времени… для себя самой.

— Я подожду… — Он криво улыбнулся. — Надеюсь, что я не успею очень состариться.

Никки улыбнулась в ответ.

— Ты очень приятный человек, Айден. Ты гораздо приятнее, чем хочешь казаться.

— Это что, комплимент? — насмешливо осведомился он.

— Решай сам.

Он хотел что-то ответить, но как раз в это время мимо них прошла Лара, направлявшаяся на съемочную площадку. Ее лицо было мрачным, глаза потемнели, губы были твердо сжаты.

«Должно быть, это Ричард ее расстроил, — подумала Никки. — Он умеет только драматизировать события; ободрить, утешить — на это его уже не хватает».

— Я могу помочь? — окликнула она Лару. — Может, тебе что-нибудь нужно?

— Да, очень. Новая жизнь, — бросила Лара, не оборачиваясь.

Вскочив из-за столика, Никки бросилась за ней.

— Ты придешь сегодня на вечеринку по поводу окончания съемок? — спросила она в надежде, что Лара скажет «да».

Но Лара даже не замедлила шаг.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывала, — огрызнулась она, и Никки сразу отстала.

Она хорошо знала, что в таком состоянии к Ларе лучше не подходить.

У Лары действительно не было никакого желания присутствовать на какой бы то ни было вечеринке. Взяв себя в руки, она отыграла два эпизода, потом достала свой сотовый телефон и позвонила Кэсси.

— Мы уезжаем, — без всяких предисловий сообщила она секретарше. — Сегодня же. Собери мои вещи и приезжай на студию. Домой я не вернусь. И ничего не говори Джоуи, ясно?

— Значит, он с нами не поедет? — спросила Кэсси.

— Значит, не поедет, — отрезала Лара.

— А куда мы отправляемся, можно узнать? — с любопытством спросила Кэсси.

— В новый дом на побережье, — ответила Лара. — И никому ни слова, Кэс!

— Могила! — откликнулась Кэс в своей обычной манере и положила трубку.

«Вот именно — могила, — подумала Лара, продолжая прижимать к уху гудящую трубку. — С моей жизнью, с моим чувством к Джоуи, с моими надеждами на счастье покончено. Осталось насыпать над ними небольшой холмик земли, бросить пару гвоздик — и забыть. Забыть во что бы то ни стало!»

Но она знала, что забыть это будет нелегко. Почти невозможно.

Глава 57

— Ну как все прошло? — спросил Ричард, когда после разговора с Ларой Мадлен по его просьбе вернулась к нему в отель.

— Думаю, что все прошло именно так, как вы хотели, — ответила Мадлен, садясь на обтянутый голубым шелком диван.

Она была совсем не глупа и уже давно догадалась, чего именно добивается мистер Барри. Ему очень хотелось получить назад свою бывшую жену, и Мадлен не могла его винить. Лара Айвори была слишком красива, чтобы мужчина мог не вожделеть ее — по крайней мере в душе.

Ричард стоял возле камина и держал в руке стакан виски со льдом.

— Хотите чего-нибудь выпить, Мадлен? — предложил он.

— Нет, благодарю вас, — ответила она, отрицательно покачав головой.

Ричард отхлебнул из бокала и сел на диван рядом с ней.

— Вы рассказали Ларе все? — спросил он, неожиданно нахмурившись.

— Даже больше, чем вам. — Мадлен невесело усмехнулась, и Ричард кивнул.

— Что ж, это просто отлично. Просто отлично! — повторил он и, вскочив на ноги, снова заходил по комнате. — Могу я теперь узнать, что вы от меня утаили?

— Я рассказала Ларе о семи тысячах долларов, которые Джоуи у меня позаимствовал.

От удивления Ричард чуть было не выронил стакан. Джоуи — вор! Пожалуй, это был самый крупный козырь из всех, что он когда-либо держал в руках.

— Что же она сказала? — поинтересовался он.

Мадлен пожала плечами.

— А что тут скажешь? Впрочем, все было в ее взгляде… Разочарование, боль, ощущение того, что ее предали.

— Отлично! — удовлетворенно буркнул Ричард, не сумев сдержаться.

— Отлично? — Мадлен слегка приподняла бровь. — Что именно?

— Ну… Я имею в виду, хорошо, что Лара узнала обо всем, пока не стало слишком поздно.

— Да, пожалуй…

— Они ведь хотели пожениться. Вы знали об этом? Лара вам не говорила?

— Лара? Нет, — ответила Мадлен. Эта новость нисколько ее не удивила. В самом деле, что терял Джоуи от брака с Ларой Айвори? Абсолютно ничего, приобретал же он очень многое.

— Так вот, я искренне надеюсь, что благодаря вам Лара изменит свое решение, — заявил Ричард, допивая виски и поворачиваясь к бару, чтобы налить себе новую порцию. — Когда ее первая обида пройдет, она сама скажет нам с вами «спасибо».

— Я рада, что смогла быть вам полезной, — сдержанно отозвалась Мадлен.

Ричард даже не посмотрел на нее. Мадлен сделала свое дело, и теперь он хотел только одного: чтобы она как можно скорее отправилась обратно в Нью-Йорк.

Именно в этот момент Мадлен вспомнила, или почти вспомнила, где она могла видеть этого человека. Походка, глаза, голос — не зря они показались ей такими знакомыми.

— Скажите, — с любопытством спросила она, — вы когда-нибудь прежде были актером?

— Нет, — быстро ответил он. — Никогда.

— Но мне показалось, я видела вас на экране, только давно.

Нет, точно видела!

Ричард подошел к двери.

— Вы ошиблись, — возразил он. — И потом, сами посудите, какой разумный человек стремится стать актером? С ними-то и обращаются как со скотом… Нет, я предпочитаю находиться за камерой, а не перед ней.

— Что ж, тогда извините… — пробормотала Мадлен, которую его доводы нисколько не убедили. Впрочем, настаивать на своем было бы неразумно.

— Не забудьте взглянуть на записи, которые я привезла, — напомнила она. — Среди этих молодых людей есть действительно талантливые.

— Завтра же, — пообещал Ричард. — Завтра же мы с моими помощниками просмотрим их и, возможно, отберем несколько человек.

— Что ж, буду ждать вашего решения.

Закрыв за ней дверь, Ричард облегченно вздохнул. Чего он не терпел в женщинах, так это их длинных языков. Вот уж истинно мелют, что твоя мельница! Готовы ляпнуть любую глупость, и ни у одной не хватает ума промолчать.

Был ли он когда-нибудь актером? Да что она, спятила?..

Я — Ричард Барри, знаменитый голливудский режиссер. Вот уже почти тридцать лет, как я ношу это имя. Имя Ричард я позаимствовал у мистера Бартона[10], а фамилию Барри взял с витрины магазина, расположенного напротив кинотеатра, в котором я как-то смотрел «Цезаря и Клеопатру».

Итак, Ричард Барри… Вот кем я стал, когда после своего двухлетнего отсутствия вернулся из Мексики в Штаты. В этом имени было что-то значительное, весомое, респектабельное. И оно вполне соответствовало тому образу жизни, который я собирался вести.

Я твердо знал, что скорее умру, чем позволю себе снова опуститься на самое дно. Наркоман, убийца, рабочий на бензозаправке — всем этим я уже был. Пора было начать карабкаться наверх или сдохнуть.

Шел 1971 год. Мне было тридцать лет, и я был полон решимости добиться в этой жизни всего — известности, богатства, положения в обществе. Страшно подумать, сколько времени я потерял зря; с тех пор как в шестнадцать лет родной отец вышвырнул меня из дома, я только и делал, что трахался с разным бабьем да развлекался на деньги, которые мне платили развратные голливудские старухи. Теперь с этим было покончено; Ричард Барри, решил я, должен быть совсем другим человеком.

И я действительно изменился. У меня не только была новенькая биография и абсолютно надежные документы, подтверждающие мою личность, — у меня была решимость добиться всего, что я себе наметил. Кроме того, даже внешне я не напоминал того патлатого шизика, который бежал в Мексику, опасаясь ареста за убийство.

Я загорел, как настоящий мексиканец, похудел, раздался в плечах и даже обзавелся коротенькой бородкой, которая гарантировала, что даже случайно меня не узнает никто из прежних знакомых.

Кроме того, она придавала моему лицу совершенно особое выразительное благородство, которого не могло быть у звезды низкопробного порно и боевиков азиатского пошиба.

Тут я должен сделать небольшое отступление и вернуться в прошлое. После того как моя американская подруга вернулась в Штаты к своему скучающему муженьку-рогоносцу, я расплевался с хозяином бензоколонки и перебрался в Акапулько, где мы с ней побывали. Там я нашел себе место бармена в небольшом ресторанчике у побережья. Владельцем этого заведения был некто Гектар Гонсалес, давно ушедший на покой режиссер. Он был очень общительным малым; по-моему, больше всего на свете Гек любил поболтать О том о сем. Для него я был свежим человеком и вдобавок американцем. Это существенно повысило мои акции в его глазах, поэтому каждый уик-энд мы садились в небольшой катер Гека и отправлялись на рыбалку. И пока мы праздно сидели на палубе, ожидая, когда какая-нибудь глупая рыба попадется на наши удочки (Гек был тот еще рыбачок!), он потчевал меня совершенно невероятными историями из своей жизни. Так я узнал, что Гек был женат шесть раз (дважды — на очаровательных и весьма популярных кинозвездах); что у него четырнадцать детей и двадцать шесть внуков и что за свою режиссерскую карьеру он снял тридцать пять фильмов и получил великое множество самых разнообразных призов и международных наград. Несколько раз я бывал у него дома, где за стаканчиком пива Гек с гордостью показывал мне толстенные папки с пожелтевшими вырезками из газет и кадрами из фильмов, которые он когда-то снимал.

Все это были очень интересные материалы, да и сам Гектор Гонсалес был удивительным человеком. Правда, почти всю свою жизнь он проработал в Мексике, но однажды ему довелось режиссировать один американский фильм, и он подробно рассказывал мне об этом незабываемом опыте.

Ничего подобного я еще никогда не слышал, хотя киноиндустрия была мне более или менее знакома.

Слушать его было очень увлекательно. В конце концов я и сам не утерпел и рассказал ему о том, как мне пришлось ставить пару эпизодов в телешоу и как мне понравилась такая работа.

— Да, парень, у тебя есть голова на плечах, — рассмеялся Гонсалес, но тут же закашлялся. — Все хотят быть актерами, но мало кто понимает, что только у режиссера в руках настоящая власть и настоящие деньги.

Это заставило меня призадуматься. Неужели я ошибся в выборе профессии ? С другой стороны, я любил кино, многое о нем знал — так почему бы мне не попробовать стать режиссером или продюсером? И я стал расспрашивать Гека, надеясь, что он проговорится и откроет мне кое-какие из своих профессиональных секретов.

С тех пор почти каждый вечер после работы я шел к Геку и смотрел по видео его фильмы, а он давал мне пояснения. Иногда он просто останавливал пленку и долго, взахлеб рассказывал, что и как он делал, чтобы добиться того или другого эффекта. Когда мы покончили с его фильмами, Гек заставил меня просмотреть несколько работ других великих режиссеров — Билли Уайлдера, Джона Хьюстона и им подобных. И их он тоже не стеснялся комментировать и критиковать за ошибки, которые были видны только посвященным.

Так я получил лучшее из возможных профессиональное образование и подготовку. И с каждым днем работа режиссера манила меня все больше и больше.

Когда я вернулся в Америку, я был подкован, что называется, на все четыре ноги и готов действовать. И, самое главное, я знал, с чего начать.

Гектор дал мне пару телефонов, и я поспешил воспользоваться его связями. Я даже составил довольно любопытное резюме о работе, которой я якобы занимался в Англии на протяжении пяти последних лет. Разумеется, в нем не было ни слова правды, но первый же человек, которому я его предъявил, поверил мне безоговорочно — или сделал вид, что поверил. Я получил работу ассистента режиссера по монтажу.

Поскольку я решил временно отказаться от общения с женщинами, работа стала моей главной страстью. Через год я уже сам стал режиссером по монтажу и довольно успешным — мне даже доверяли самостоятельно монтировать довольно значительные куски.

Прошло еще немного времени, и один мой знакомый, который занимался тем, что прочитывал сценарии для одного большого агентства, позволил мне порыться в своей «мусорной корзине»— то есть в сценариях, которые были отвергнуты агентством. В этой довольно-таки толстой стопке я и нашел сценарий с названием «Глаза убийцы», который произвел на меня огромное впечатление.

Я сразу понял, что он прекрасно подходит для того, чтобы начать с него мою карьеру.

Я нанял способного сценариста, и вместе мы как следует перелопатили этот сценарий. Потом — опять-таки с помощью друзей Гека — я нашел кое-какие деньги, которые позволяли снять приличный малобюджетник.

В конце концов «Глаза убийцы» стали хитом некоммерческого, андеграундного кино. А я приобрел известность, с которой уже невозможно было не считаться.

После этого я больше никогда не оглядывался назад.

К тому времени, когда я женился на Ларе Айвори, я стал знаменитым режиссером, и ни один человек не догадывался, кем я был когда-то. Им это просто не приходило в голову. Мне удалось покончить с тем парнем, который жил за счет женщин, торговал вразнос своими сексуальными способностями, снимался в порно и в конце концов чуть не загнулся от наркотиков. Я прикончил этого сногсшибательно красивого жеребца с неутомимым членом так же верно, как если бы пустил ему пулю в лоб. Ричард Барри был совершенно новым человеком, который никогда не был актером, что бы там ни утверждала Мадлен Френсис.

Нет, дорогая моя, тот человек умер, давно умер. И любой, кто попытается его оживить, должен быть наказан.

Глава 58

— Привет! — сказала Саммер.

— Привет, — ответила Тина.

Потом обе захихикали и неловко обнялись.

Саммер позвонила подруге из аэропорта Лос-Анджелеса, и Тина сказала, что в первое время она может остановиться у нее.

— Заходи, — пригласила Тина, широко распахивая перед Саммер дверь. — Только у меня беспорядок. Как долетела? Нормально?

— Как бы не так. Бр-р-р! — Саммер сделала вид, будто при одном воспоминании о перелете ее бросает в дрожь. — Рядом со мной в самолете оказалась одна жирная тетя с двумя сопляками и ее муженек. Полный идиот.

— Ну, самое главное, ты добралась. Вот погоди, как только Норман Бартон узнает, что ты вернулась… Дарлен говорит, что с тех пор, как мы побывали у него с нашим представленьицем, он звонит ей чуть ли не каждый день.

Саммер сразу навострила уши.

— Правда? — спросила она — Истинная правда, — подтвердила Тина. — Только знаешь что… Дарлен еще не знает, что ты вернулась, а я пока не хочу ей говорить. Мы с тобой могли бы начать работать самостоятельно, чтобы ни с кем не делиться. Что скажешь, Сам?

— Отличная идея, — ответила Саммер, до которой только сейчас начало понемногу доходить, что она совершила. Теперь она была совершенно свободна и ни от кого не зависела. Больше не будет ни полночных визитов папаши, ни нотаций и криков Никки — ничего. Правда, перспектива самостоятельной жизни немного пугала Саммер, но она рассудила, что плюсов в таком существовании гораздо больше, чем минусов. Самое главное, теперь она будет сама себе голова, и никто не сможет ею помыкать.

— Я что-то проголодалась, — заявила она, шумно сглотнув.

— Я тоже, — кивнула Тина, ведя Саммер в свободную спальню. — Бросай свое барахло, и пошли в кафешку. Перекусим, а заодно обсудим наши планы.

Оказавшись в спальне, Саммер огляделась по сторонам.

В небольшой комнатке было полным-полно игрушек — мягких медвежат, котят, слонов и фарфоровых кукол с голубыми стеклянными глазами. На стенах висели огромные постеры с портретами Брэда Питта и Антонио Саббато-младшего.

— Не знала, что тебе нравится Антонио, — заметила Саммер, прищуриваясь.

— О-о-о, разве можно остаться равнодушной к этим большим, ласковым глазам? — простонала Тина и многозначительно причмокнула губами. — Может быть, мне в конце концов повезет, и я узнаю, единственное ли это его достоинство. Но согласись, Саммер, — парень с такими глазами просто обязан иметь скорострельного дружка дюймов в двенадцать длиной. Или я ничего не понимаю в законах природы!

— Ты просто маньячка! — хихикнула Саммер.

— Конечно, разве ты не знала? — Тина слегка наклонила свою прелестную кудрявую головку. — А кто из звезд нравится тебе?

Саммер не колебалась ни секунды.

— Норман Бартон!

— О, это очень удобно! — Тина закатила глаза.

— Да-да! — воскликнула Саммер, плюхаясь на постель. — Я люблю Норма Бартона, люблю тебя, Тина, люблю Лос-Анджелес! Как же клево снова оказаться здесь после этого тухлого Чикаго! Ты знаешь, я чувствую себя так, словно вернулась домой после долгого тюремного заключения!

— Как тебе удалось смыться? — спросила Тина, открывая небольшой чулан и убирая туда дорожную сумку Саммер.

— Очень просто. Я решила поступить, как ты когда-то.

Нашла у папаши в кармане две «штуки» баксов и — привет! Через час я была уже в самолете.

Тина наморщила свой прелестный носик.

— Как ты думаешь, он будет тебя искать?

— Думаю, что да, — равнодушно ответила Саммер. — Да только у него ни черта не выйдет… Если он захочет вернуть меня силой, я все расскажу властям. Или прессе.

— Расскажешь? О чем? — поинтересовалась Тина небрежно.

Саммер поняла, что проговорилась или почти проговорилась. Правда, она давно хотела поделиться с Тиной своей тайной, — если кто и мог понять ее, так это именно она, — однако Саммер казалось, что она сама еще не совсем готова к подобной откровенности.

— Ну же, о чем ты расскажешь журналистам? — с любопытством переспросила Тина.

— О его сексуальных привычках, — выдавила Саммер и… сразу почувствовала себя увереннее.

— О его сексуальных привычках? — переспросила Тина. — Он что, приставал к тебе? — Она прижала ладошку к губам. — Постой-постой, Саммер, ты же говорила, что он твой родной отец!

— Так оно и есть.

— Вот мерзавец! — Тину передернуло. — Бедная Саммер!

Слушай, ведь ты можешь добиться, что его посадят в тюрьму!

— Да? — Саммер улыбнулась, на мгновение представив себе, как двое дюжих копов выволакивают Шелдона из дома, надевают ему наручники и, надавав ему хорошеньких пинков, швыряют на заднее сиденье полицейской машины. Это зрелище определенно было ей очень по душе.

— Да, — с нажимом сказала Тина. — Во-первых, формально ты несовершеннолетняя. Во-вторых, есть специальные законы против кровосмешения. В-третьих…

— Разве ты не говорила мне, что твой отчим тоже приставал к тебе? — перебила Саммер.

— Отчим — это совсем другое дело! — Тина сплюнула. — Против лома нет приема, если нет другого лома.

— Я ненавижу своего отца! — воскликнула Саммер, ощущая странную приподнятость и легкость во всем теле. Наконец-то она поделилась с кем-то своим секретом!

— Не заездишь?

— Нет, — твердо ответила Саммер. — Я его правда ненавижу!

— А матери ты говорила? Ну, про то, что он с тобой делает?

Саммер покачала головой.

— Она бы мне все равно не поверила, сказала бы, что я все выдумываю. Я уже когда-то тебе рассказывала: мой отец — знаменитый психоаналитик. В Чикаго его каждая собака знает. Мое слово против его слова… Как ты думаешь, кому поверят скорее?

— Я бы тебе точно поверила, — серьезно сказала Тина.

— Это потому, что ты знаешь, как это бывает. Но ты не знаешь его. Шелдон умеет притвориться этакой обаяшкой. Кроме того, он действительно пользуется влиянием… Влиянием с самой большой буквы.

— Да — мистер Популярность с большим и толстым хреном, который он достает каждый раз, когда оказывается наедине со своей очаровательной дочкой! — Тина скорчила гримасу. — Какая же он все-таки сволочь, твой предок! И давно это началось?

— Я… Я не хочу больше об этом говорить, — пробормотала Саммер, чувствуя, что от неожиданного вопроса Тины она вся взмокла.

— Не хочешь — не надо… — Тина кивнула с понимающим видом. — Но я все же думаю, что ты должна была сказать матери.

Тогда бы она не отправила тебя обратно к этому старому ублюдку, и ты осталась бы в Лос-Анджелесе.

Саммер задумалась. Тина была права — она должна была рассказать все Никки, еще когда это только начиналось, но ведь тогда ей было всего десять лет и она мало что знала и понимала.

К тому же Шелдон легко запугал ее… «Если ты проболтаешься кому-то, чем мы тут занимаемся, — говорил он, — они заберут тебя и запрут в доме для плохих девочек. Ты ведь не хочешь туда попасть. Тыковка? Не хочешь, верно?»

Тогда Саммер еще не была плохой девочкой и очень не хотела в этот страшный дом. Но теперь она действительно стала «плохой», и ей было все равно.

И она должна была отомстить отцу. Он это давно заслужил.

Сеанс в ателье Грега Гормана продолжался несколько часов.

Когда съемка закончилась, Джоуи был так доволен, что позволил себе немного задержаться там, чтобы поболтать с Меган — очаровательной гримершей Гормана — и с Тедди Антолини — старшим стилистом по прическам. Только после этого он отправился домой.

Наконец-то, наконец-то это случилось с ним! Он долго ждал, до теперь, кажется, свершилось…

Ларин «Мерседес»— большая, комфортабельная и тяжелая машина — отлично слушался руля, и Джоуи не сумел отказать себе в удовольствии дважды проехаться вдоль бульвара Сансет и обратно. Он чувствовал себя на редкость довольным и спокойным, что было вдвойне удивительно, учитывая то обстоятельство, что примерно через двое суток он должен был стать женатым мужчиной.

Джоуи Лоренцо и Лара Айвори… Черт побери, стоило так долго рыться в навозе, чтобы найти этот сверкающий бриллиант!

С его точки зрения, Лара была практически идеальной женщиной, и Джоуи был уверен, что их брак будет безоблачным и счастливым. И он готов был приложить все силы, чтобы это было именно так.

Он уже подъезжал к особняку, когда заметил Кэсси, садившуюся в свой новенький светло-зеленый «Порше»— подарок Лары. Кэсси была с ним не особенно любезна, хотя Джоуи и старался наладить с ней самые добрые отношения. Что ж, если она не изменит своего отношения к нему и после свадьбы, то ему придется поговорить с Ларой, чтобы она уволила эту жирную корову и подыскала кого-нибудь другого.

— Куда это ты собралась? — спросил он, останавливая «мере» рядом с «Порше»и высовывая голову из окошка.

Кэсси подпрыгнула от неожиданности, и ее лицо тут же сделалось виноватым.

— Что ты говоришь, Джоуи? — спросила она, садясь за руль.

Джоуи выбрался из «Мерседеса»и подошел к ней.

— Если ты едешь на площадку, спроси Лару, во сколько я должен туда подъехать. Или, может быть, она заедет домой перед началом заключительной пьянки?

— Я не знаю, Джоуи, но я спрошу… — ответила Кэсси, гадая. что такого мог натворить этот красавчик. Лара определенно была в ярости.

— Да, и скажи ей, пусть включит свой сотовый телефон на прием — я никак не могу к ней пробиться.

— Обязательно.

— Ну, я не прощаюсь. Еще увидимся. — Джоуи повернулся и лениво возвратился к «Мерседесу», чтобы загнать его в гараж за домом.

«Вряд ли», — подумала Кэсси и, запустив мотор, поехала на студию. Слава богу, Джоуи не видел, как она укладывала в багажник чемоданы с Лариными и своими вещами.

Когда Тина и Саммер вошли в ресторан на Сансет-Плаза Драйв, веселье было в самом разгаре, но их появление не осталось незамеченным. Мужчины всегда были не прочь поглазеть на прелестных, сексуальных, молодых девчонок, а тут их было сразу две. За столиками на открытой веранде было полным-полно богатых молодых итальянцев, французов и иранцев, и все они как по команде повернулись в их сторону.

«Словно на вечере знакомств!»— подумала Саммер и, презрительно вздернув подбородок, проследовала за Тиной, которая уже заметила свободный столик и теперь пробиралась к нему.

Когда они уселись, Тина вздохнула.

— Иногда мне кажется, что в Лос-Анджелесе собираются подонки со всей Европы, — пробормотала она. — Честно говоря, я ужасно рада, что мне не приходится встречаться ни с кем из этой шиздобратии.

— Почему? — заинтересовалась Саммер.

— Они же все придурки, — ответила Тина с легким презрением. — Погляди сама — все они ездят на одних и тех же дорогих машинах, купленных на папины средства; все они швыряют деньги направо и налево, а как дойдет до дела, то минет — это единственное, на что хватает их паршивой фантазии — Ну и что? — спросила Саммер и нервно хихикнула.

— Нет уж, это не для меня, — ответила Тина и сморщила нос. — Если я на это соглашусь, то только за очень большие бабки.

— Почему?

— Потому, глупенькая, что это — десерт, а где ты видела, чтобы десерт стоил дешево?

Саммер кивнула с понимающим видом; впрочем, она искренне надеялась, что к тому времени, когда ей стукнет, как Тине, восемнадцать, она не успеет стать настолько циничной.

— Может быть, ты вообще считаешь, что брать деньги за секс — это не правильно? — спросила она с невинной улыбкой.

— Черта с два я так считаю! — воскликнула Тина так громко, что несколько голов повернулось в их сторону. — Зачем делать бесплатно то, за что можно срубить кучу зелени? Когда я даю парню, который не может мне как следует заплатить, я не испытываю никакого удовольствия. Зато когда я знаю, что получу за это бабки, я готова в лепешку расшибиться, и клиент это тоже чувствует. Короче, больше денег — больше удовольствия, и никак иначе.

— Кажется, ты права. — Саммер неуверенно кивнула, гадая, обнаружил ли уже Шелдон ее исчезновение, и если да, то что он предпринял. — Слушай, а когда мы увидим Нормана? — спросила она, подсознательно стремясь получить от Тины еще одно подтверждение того, что их договор остается в силе — Я думаю, нам нельзя показывать ему, что мы хотим этого так же сильно, как он, — ответила Тина с таким видом, словно она уже давно обо всем подумала. — Нужно составить план. Для начала я могу сама позвонить ему и назначить свидание. — Тина хихикнула. — Я тут основательно покопалась в картотеке Дарлен и выписала десятка два очень полезных телефонов. Она обделается от злости, если узнает!

— Точно! — поддакнула Саммер. — Ты гений. Тина!

Тина самодовольно рассмеялась.

— В конце концов я сама смогу заняться тем же, чем занимается Дарлен, — задумчиво сказала она.

— Чем заняться? — не поняла Саммер.

— Поставлять клиентам девчонок — вот чем, — пояснила Тина. — И жить на комиссионные.

— А почему ты до сих пор этого не сделала? — удивилась Саммер.

— Не знаю… Слишком много проблем, — невнятно объяснила Тина. — Может быть, как-нибудь потом. Я еще молода, Сам, и работе с бумажками предпочитаю практику. Сладостную практику в постельке с денежными ребятами… — И она лихо подмигнула.

Саммер откинула назад свои длинные светлые волосы.

— Но ведь сначала надо познакомиться с теми, у кого водятся деньги, — сказала она. — Как обзавестись такими знакомствами?

— Ха! — воскликнула Тина. — Погляди по сторонам, детка!

В этом городе каждая вторая сутенерша начинала с того, что была классной девочкой по вызову. Сейчас они ворочают тысячами долларов! — Она округлила глаза. — И при этом все они замужем — кто за знаменитым адвокатом, кто за продюсером со студии, и так далее…

— Ты хочешь сказать, что мужчины вовсе не возражают, если им приходится за это платить?

— У них столько бабок, что они их просто не считают. Цена их не интересует, пока они получают то, что хотят. Кстати, насколько мне известно, если ты окрутишь такого горячего парня и женишь его на себе, секс с тобой сразу перестает его интересовать. — Тина усмехнулась. — Тогда уже ты начинаешь пользоваться услугами мальчиков по вызову.

— А я все равно верю, что когда-нибудь меня обязательно полюбит какой-нибудь знаменитый человек, — сказала Саммер мечтательно. — Он женится на мне и…

— Забудь эти сказки, — жестко сказала Тина. — Любви не существует. Все это выдумки.

Но Саммер не могла согласиться с этим утверждением. Она слишком много читала о любви, чтобы усомниться в существовании этого чувства. Больше того, она была почти уверена, что сумеет заставить Нормана Бартона влюбиться в себя.

К их столику подошел молодой иранец с иссиня-черными короткими волосами и самодовольной улыбочкой на смуглом лице.

— Эй, девочки, хотите побывать в закрытом клубе на особой программе? — спросил он, сверкнув золотым «Ролексом» на запястье.

— С тобой? — переспросила Тина, сумев вложить в свои слова точно отмеренную долю пренебрежения.

— Со мной и с моим другом, — ответил он, кивком головы указывая на второго иранца, который был его точной копией, если не считать некоторой разницы в росте.

— И сколько ты собираешься за это заплатить, дружок? — спросила Тина, сдержанно улыбаясь, и иранец тут же попятился.

Тина визгливо рассмеялась.

— Видала? — спросила она у Саммер. — Вот как с ними надо.

Никому из них не нравится, когда напоминаешь им о расходах.

Только кинозвезды и крупные бизнесмены могут позволить себе не думать о деньгах. Они-то знают, что это — единственный способ получить настоящее удовольствие.

— Правда?

— Ну разумеется. И ты никогда не должна об этом забывать.

Вообще побольше слушай меня — я расскажу тебе все об этом поганом городишке.

— Ладно, — неохотно согласилась Саммер. — Вообще-то я действительно не прочь узнать больше…

Что угодно, лишь бы не возвращаться домой, к отцу. И если Тина взялась натаскивать ее, ей придется постараться и стать лучшей ученицей. Глава 59

Лара знала, что она должна сделать, — знала и не колебалась.

Обычно ее считали мягкой и — что греха таить — не особенно решительной, но Лара хорошо знала себя. В важных делах она умела быть непоколебимо твердой.

Большую половину жизни Лара была просто никем — хуже, чем никем. Чувство вины за смерть родителей преследовало ее неотступно, не давая поднять голову. Не покладая рук она работала для тети Люси, безропотно обслуживала Моргана Кридо, и это могло продолжаться еще бог знает сколько времени, если бы однажды она не осознала свое предназначение в жизни. И тогда она собралась с силами и сделала свой выбор. У нее появилась цель, к которой она шла через все препятствия, шла с упорством, которому мог бы позавидовать любой мужчина. Она своего добилась, и вот теперь все, что у нее было, на глазах превращалось в прах, тлен, черепки…

Первый удар нанесли ей опубликованные в газете бесстыдные фото.

Потом — Джоуи…

И тогда Лара решила, что никто и ничто не отнимет у нее того успеха, которого она добилась вопреки всему. Она никому больше не позволит использовать себя. Она станет сухой, черствой эгоисткой, но это все же лучше, чем снова быть половой тряпкой, о которой все кому не лень могут вытирать ноги.

— Ваш муж умер, детка, — сказала сиделка, и на лице ее появилось странное выражение — смесь неискреннего сочувствия и досады от того, что ей приходится сообщать пациентам страшные новости, хотя вообще-то это было обязанностью врача.

Лара-Энн только кивнула. Она уже привыкла к тому, что любые новости — всегда неприятные. Кроме того, за четыре проведенных вместе года она успела возненавидеть Моргана. Он оказался отнюдь не рыцарем в сверкающих доспехах, который прибыл, чтобы спасти ее от непосильной работы у тетки. Морган был ничтожеством, но ничтожеством самодовольным, эгоистичным и опасным.

У него даже не было никакого особенного таланта. Кроме того, за четыре года совместной жизни он ни разу не поцеловал ее.

Да, после четырех лет замужества Лара все еще оставалась девственницей. Морган требовал от нее только одного — чтобы она обслуживала его при помощи губ и языка, и Дара знала — почему. Однажды, в приливе пьяной откровенности, Морган проговорился, почему он предпочитает минет всем прочим видам близости.

«Моя мама говорила, что бабские ножны делают мужчину слабым, — сказал он с неловкой ухмылкой. — Тот, кто трахает женщину обычным способом, превращается просто в жеребца, обслуживающего кобылу. Стоит мне сунуть своего дружка в твою мышиную норку — и я пропал…»

Лара не стала с ним спорить. К этому времени Морган ей настолько опротивел, что она не желала с ним никакой близости вообще.

После того как сиделка объявила ей о кончине Моргана, появился врач. Он был довольно молод, хотя держался серьезно и с удивительным достоинством.

— У вас было легкое сотрясение мозга, — сказал он, разглядывая ее историю болезни. — Ничего серьезного. Я готов выписать вас уже сегодня. Можете ехать домой.

— У меня нет дома, — тихо ответила Лара. — Мы жили в трейлере-прицепе, но теперь его, наверное, нет…

— Боюсь, что так, — кивнул врач. — Вам очень повезло, что вы так легко отделались. Если бы вы не сидели на заднем сиденье…

Он не договорил, но Лара поняла, что он имел в виду. Скорее всего она тоже осталась бы без головы.

— У вас есть родные? — снова спросил врач.

— Нет, — ответила Лара. — У меня никого нет.

— Совсем никого ? — От удивления врач даже слегка поперхнулся.

— Совсем.

Врач только заглянул в ее бездонные зеленые глаза и тут же предложил ей пожить несколько дней у него.

— По крайней мере до тех пор, пока вы не решите, как быть дальше, — сказал он и покраснел.

— Яне буду спать с вами, — предупредила Лара.

— Я и не имел в виду ничего такого, — солгал он.

И она переехала в его квартиру. Впрочем, переехала — не то слово. У Лары не было ничего, кроме платья, которое было на ней во время аварии, и сумочки, в которой лежали все ее богатства: пятьсот долларов мелкими купюрами и листок бумаги с телефонным номером некоего Эллиота Гольденстона — продюсера, который, по словам Моргана, согласился попробовать ее в кино.

У Лары не было никаких оснований доверять словам Моргана, поскольку, по его же собственному признанию, он никогда не встречался с этим Гольденстоном, но это была ее единственная надежда. Она позвонила, и мужской голос продиктовал ей адрес в Голливуде, куда ей надлежало приехать как можно скорее, ибо мистер Гольденстон как раз проводил прослушивание и отбор актрис для своего фильма.

Лара решила, что это — добрый знак, и уже на следующий день выехала по указанному адресу.

Войдя в приемную, Лара подумала, что она, должно быть, ошиблась. В приемной собралось десятка два блондинок самого вульгарного вида, которые лениво курили или переругивались друг с другом. Все они были довольно разными, но одна черта их объединяла — у всех были большие чувственные рты и огромные груди.

Лара у же подумывала о том, чтобы сбежать, но тут она заметила столик секретаря, заваленный цветными глянцевыми снимками. За столом сидел веснушчатый молодой человек с длинными рыжими волосами, стянутыми на затылке резинкой, и Лара решила проконсультироваться у него.

— Я — Лара-Энн Кридо, — представилась Лара. — Я звонила, и мне сказали, что я могу прийти. Я туда попала ?

Молодой человек поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

— Ты ошиблась, сестренка, — сказал он довольно приятным голосом.

— Разве это не приемная мистера Эллиота Гольденстона, продюсера ? — удивилась Лара.

— Это его приемная, — подтвердил молодой человек. — Просто такие девушки, как ты, ему не нужны. Ты вообще зачем сюда приехала?

— Мне сказали, что мистер Гольденстон отбирает актрис.

— Это я понял. Мне только хотелось бы знать, какой идиот дал тебе этот номер телефона ?

— Мой муж, — ответила Лара растерянно. Она все еще ничего не понимала.

— Ясно. — Молодой человек кивнул. — Мне уже приходилось сталкиваться с подобного рода сделками.

— Можно мне спросить вас кое о чем ? — смущенно проговорила Лара, наклоняясь к нему.

— Валяй, сестренка.

— Если я не гожусь для этой роли, может, мне приехать в следующий раз? Наверное, мистер Гольденстон снова будет отбирать актрис, и я могла бы…

Молодой человек огляделся по сторонам и негромко сказал:

— Ты попала не по адресу. Мистер Гольденстон снимает жесткое парно, а мне почему-то кажется, что тебе это не подходит.

Лара невольно отшатнулась.

— О господи! — воскликнула она. — Но… мой муж дал мне именно этот номер. Он сказал, что я обязательно подойду…

— Гм-м… На твоем месте я обязательно шепнул бы этому парню пару ласковых. Ну ничего, не грусти, сестренка. Зато тебе не пришлось раздеваться на глазах у кучки развратных стариков.

— Я все равно не сделала бы этого.

Парень внимательно посмотрел на нее.

— Недавно в Лос-Анджелесе ? — спросил он.

— Да.

«— Вот что, крошка, послушайся моего совета. Найди себе официального агента и начинай обходить студии. Ты красива — где-нибудь тебе повезет.

— А как мне найти официального агента?

— Загляни в» Желтые страницы «. Я бы рекомендовал тебе» Уильяма Морриса «, но ты, конечно, можешь…

— А кто такой этот Уильям Моррис?

Секретарь всплеснул руками.

— Да ты совсем еще зеленая! — воскликнул он. —» Уильям Моррис»— это одно из самых крупных актерских агентств. Ты что, совсем ничего не знаешь ?

— Боюсь, что ничего.

— Тогда самое лучшее для тебя — это вернуться к мужу и дать ему хорошего пинка за то, что он послал тебя сюда.

— К сожалению, я не могу этого сделать.

— Почему?

— Потому что мой муж умер.

— О господи, вот так история! — воскликнул молодой человек. — Пожалуйста, Лара-Энн, делай что хочешь, но только не заставляй меня жалеть тебя! Мне и так несладко, потому что приходится делать эту поганую работу. Меня взяли сюда только потому, что уверены — я не стану вязаться с девочками. Женщины не в моем вкусе, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Вы… гей?

— Нет, Лара-Энн, я — лесбиянка.

Так началась их дружба. Через два дня Лара уже переехала от доктора к Томми — так звали молодого человека, — который жил в крошечной квартирке над одним из ресторанов на бульваре Сансет.

Томми стал для Лары отцом, матерью и старшим братом. Он учил и защищал ее, он отправил Лару в актерскую школу и нашел ей подходящего агента, он кормил и одевал ее, давал ей дельные советы и вместе с ней ждал ее первого успеха.

В благодарность за это Лара ухаживала за ним, когда он заболел СПИДом, и горько рыдала на похоронах, когда десять месяцев спустя Томми не стало.

Через неделю после похорон она получила первую большую роль в кино, которая сделала ее звездой.

Лара глубоко вздохнула и смахнула слезы, которые невольно набегали ей на глаза каждый раз, когда она вспоминала Томми.

Им было очень хорошо вдвоем, и Лара часто думала, как же все-таки жестока и несправедлива жизнь. Но, как бы там ни было, смерть Томми заставила ее еще больше сосредоточиться на том, чтобы добиться успеха. Он не только утешил и отогрел ее; несмотря на свою молодость, Томми очень хорошо знал нравы и обычаи Голливуда — он и научил Лару, как правильно вести себя среди этих людей. И она хорошо усвоила его уроки и всегда неукоснительно следовала его главному совету — никогда не мириться с нечистоплотностью и двуличием.

Она очень хорошо помнила тот день, когда она ушла от Ричарда — день, когда она поймала его с поличным. Лара своими глазами видела, как хорошенькая гримерша делает ему минет, и не стала мириться с этим. Напрасно Ричард надеялся, что ему удастся уговорить ее остаться. Она знала, что должна уйти.

Да, Ричард умел быть обаятельным. В этом отношении у них с Джоуи было очень много общего. Оба обладали той притягательной мужественностью, которая делала их неотразимыми для большинства женщин. Но именно для большинства, но не для всех.

И Лара знала, что сумеет устоять, если это будет необходимо.

Она любила Джоуи, но не могла жить с человеком, который обманул ее. Джоуи использовал ее. Он придумал помолвку с Филиппой, и она тут же попалась, как рыба на крючок. Боже! Что он о ней подумал? Должно быть, он решил, что она просто дурочка, маленькая, глупая звездочка, которой так не хватает сильного мужского плеча. Вернее, не плеча, а кое-чего другого. Что ж, он был рад предложить ей свои услуги, но как он, должно быть, потешался за ее спиной! Слава богу, она узнала обо всем до того, как они с Джоуи поженились. Какую ужасную ошибку она могла бы совершить!

«А с другой стороны, — с тоской подумала Лара, — как я буду жить без его сильных рук? Без его объятий, в которых мне было так хорошо и спокойно? Без его настойчивых губ, которые дарили мне такое наслаждение?»

Неужели он только и делал, что лгал ей? Раньше этот вопрос просто не мог у нее возникнуть, но теперь — совсем другое дело.

И Лара вдруг поймала себя на том, что отчаянно желает одного — убедиться в том, что Джоуи не был к ней совершенно равнодушен.

«Нужно выслушать и другую сторону», — подумала она, но сразу же отказалась от этой мысли. Что толку? Он выкрутится.

Он скажет ей какую-то сладкую ложь, и она поверит ему, как когда-то чуть не поверила Ричарду.

Потому что ей хочется верить ему.

Нет, решила Лара, это не годится. Она не должна допустить этой ошибки.

Когда Кэсси приехала на площадку, Лара была одета и полностью готова ехать. Она благополучно доиграла последнюю сцену и даже обещала актерам и техникам, что обязательно будет на вечеринке. Она даже ничего не сказала Никки — единственному человеку, с которым, несмотря ни на что, она могла бы поделиться своей бедой.

— Я приехала на своей машине, — доложила Кэсси, обмахиваясь бумажным веером. Щеки ее раскраснелись, а лоб блестел от испарины. — Я подумала, что, если бы мы поехали на лимузине, нас легко было бы выследить.

— Молодец, Кэсси, — ответила Лара, пряча свои золотистые волосы под синей бейсболкой и надевая черные солнечные очки.

Кэсси ужасно хотелось спросить, в чем, собственно, дело, но она сдержалась. Она хорошо изучила Лару, и ей было хорошо известно, что она объяснит ей всю ситуацию, когда будет готова это сделать — и ни минутой раньше.

— Что ты сказала мистеру и миссис Креншо? — поинтересовалась Лара, усаживаясь на пассажирское сиденье «Порше»и застегивая ремень безопасности.

— Ничего, — ответила Кэсси, запуская двигатель. — Я подумала, что, если вы захотите что-нибудь им сообщить, вы всегда сможете позвонить им позже.

Лара кивнула. Как хорошо, что она по-прежнему может полагаться на Кэсси.

Глава 60

Джоуи с наслаждением надел черную шелковую рубашку, черные слаксы от Армани и классический блейзер. Ларе нравилось, когда он был одет в черное, к тому же это очень ему шло.

Вроде бы ничего особенного, но общее впечатление было потрясающим.

Не удержавшись, Джоуи полюбовался на свое отражение в зеркале, вспоминая, что он делал год назад. Воспоминание был не из приятных — оно стоило ему нескольких бессонных ночей и ночных кошмаров, после которых он просыпался в холодном поту. Слава богу, теперь все было позади. Когда-нибудь он расскажет об этом Ларе… Впрочем, он уже давно решил, что, когда они поженятся, он расскажет ей все — и про Мадлен, и про выдуманную им Филиппу, и про все остальное. Лара была единственным человеком, которому он доверял настолько, что готов был открыть ей душу.

Лара так и не позвонила ему, что, по-видимому, означало, что она ждет его на студии. Эта глупая корова Кэсси наверняка забыла напомнить Ларе, чтобы она проверила свой радиотелефон, поскольку на вызовы Джоуи по-прежнему никто не отвечал.

Джоуи вздохнул. Он начинал скучать по ней, что было довольно смешно, поскольку они расстались только утром.

Да, только утром он держал ее в своих объятиях и ласкал до тех пор, пока она не пришла в неистовство, едва не кончившееся разрядкой.

— Я закончу свою работу вечером, — пошутил он тогда.

— С каких это пор ласки стали для тебя работой? — рассмеялась она, слегка задыхаясь от возбуждения.

— Придется тебе все-таки подождать, — ответил Джоуи, целуя ее в податливые губы. — Но поверь, то, что будет потом, сполна вознаградит тебя за несколько часов ожидания.

Лара снова улыбнулась ему.

— О, я знаю… — прошептала она.

Потом он некоторое время лежал поверх одеяла и, подперев голову рукой, смотрел, как она одевается.

Лара была дьявольски хороша — это Джоуи уже знал. Он не мог понять другого — как, за что ему привалило такое счастье?

Лара Айвори… Его Лара.

Потом он тоже оделся и счастливый поехал на студию Грега Гормана.

Пока Кэсси и Лара ехали по бульвару Сансет к выезду на шоссе Пасифик-Кост, начался дождь. Весь день по радио передавали штормовое предупреждение, но Лара, занятая своими проблемами, не обратила на него внимания. Только сейчас она подумала о том, что начавшийся ливень является предвестником еще более сильной непогоды.

«Ну и пусть», — подумала Лара, закрывая глаза. Вопрос о том, правильно ли она поступает, продолжал преследовать ее, но она никак не могла найти на него ответа. Теперь, припоминая историю их отношений с Джоуи, Лара понимала, что с самого начала все было построено на лжи. Джоуи выдумал Филиппу и ее неудавшееся самоубийство, ничего не сказал об украденных им деньгах, скрыл, что был любовником Мадлен… Иными словами, он скрыл от нее все, что было важного в его жизни.

Но с другой стороны, разве она сама рассказала ему о своем прошлом? Нет…

Значит, во лжи они были равны. Что касалось всего остального, то от близости с ним Лара, безусловно, получала большое удовольствие. Что ж, пусть Джоуи останется в ее памяти просто как еще один племенной жеребец с крепким…

— Еще полчаса, и мы на месте, — сказала Кэсси, нарушая ход Лариных мыслей. — Хоть бы этот дождь поскорее кончился, что ли… В Лос-Анджелесе не найдется и десятка водителей, которые способны справиться с машиной на мокрой дороге.

— Я уже забыла, что это так далеко, — отозвалась Лара.

— Вы же сами хотели, чтобы это было уединенное местечко.

Кэсси была совершенно права. Ларе нравилось чувствовать себя оторванной от всех и вся… Особенно сейчас. Быть может, пребывание в уединенном доме послужит ей лекарством, которое поможет если не победить, то умерить боль.

И она снова откинулась на спинку сиденья, надвинув козырек бейсболки на самый нос. Пусть Кэсси думает, что она спит…

Но ни о каком сне она и не мечтала. Как всегда в минуты наивысшего нервного напряжения, когда все защитные силы Лары были направлены на борьбу с новыми неприятностями, старые воспоминания находили лазейку в ее броне, чтобы захлестнуть, утопить ее в волнах горечи и печали.

Слишком много было в ее прошлом такого, чем она никогда ни с кем не делилась. Еще совсем недавно Лара надеялась, что когда-нибудь она сможет рассказать обо всем Джоуи, но теперь и эта надежда исчезла. Она снова осталась в этом мире совершенно одна.

— Кто-нибудь видел Лару? — громко спросила Никки, хотя ей было ясно, что теперь Ларе вряд ли захочется показываться на глаза кому-либо.

— Все видели, — усмехнулся один из техников. — В «Фактах»…

Никки очень хотелось сказать этому идиоту что-нибудь едкое, но тут она заметила в дальнем конце зала Карла Линдена и бросилась к нему.

— Лара приедет? — с надеждой спросила она, хватая его за рукав.

Линден пожал плечами.

— Понятия не имею. Извини, Никки… — Он отошел к бару.

Актеры и персонал собрались на заключительную вечеринку в помещении звукозаписывающей студии, которое было самым просторным. В углу был оборудован бар. Приглашенный оркестр играл классические рок-н-роллы конца пятидесятых годов, и участники веселились вовсю. Со стороны это, должно быть, выглядело довольно странно, поскольку Мик, обожавший все, что было связано с пятидесятыми годами, настоял, чтобы все приглашенные оделись и причесались в полном соответствии с модой тех далеких годов, однако самим гостям нисколько не мешали ни набриолиненные коки, ни пиджаки с ватными плечами, ни яркие галстуки. Успеху вечеринки способствовало и то обстоятельство, что пиво лилось рекой, да и в более крепких напитках тоже не было недостатка.

Сам Мик, одетый в белую майку а-ля Марлон Брандо и черные джинсы-дудочки, делавшие его ноги еще более тонкими, обходил собравшихся с бокалом виски и танцевал со всеми женщинами подряд, начиная с шестнадцатилетней уборщицы и заканчивая шестидесятилетней бухгалтершей.

— Я обижен на Лару, — сообщил он Никки, которую вытащил на середину зала, чтобы станцевать с ней джайв. — Ей следовало бы быть здесь.

— Она слишком расстроилась из-за фотографий, — ответила Никки. — Да и я тоже.

— Подобная хреновина всегда может случиться, — отозвался Мик без тени сожаления. — Так что скажи Ларе, чтобы она перестала дуться и пошевелила своей звездной задницей. Все-таки она работала не одна — мы были одной командой, и мне не хотелось бы, чтобы люди были разочарованы.

— Пожалуй, я действительно позвоню ей и попробую что-нибудь сделать, но… — Тут Никки невольно ахнула, поскольку Мик неожиданно подбросил ее в воздух и довольно умело поймал. Вообще нужно отдать ему должное, танцевал Мик очень неплохо, но Никки вдруг заметила Айдена, который, ухмыляясь, наблюдал за ней.

«Черт побери, Мик сделает из меня посмешище!»— подумала Никки, останавливаясь.

— Ладно, Мик, — сказала она быстро. — Сегодня я что-то не в том настроении. Попробую дозвониться Ларе.

И она поспешила к Айдену, но на полдороге ее перехватил один из секретарей с сотовым телефоном.

— Вам звонят из Чикаго, — сообщил он. — Это мистер Уэстон. Он говорит, что у него что-то срочное.

Никки досадливо чертыхнулась — и без Шелдона у нее хватало проблем. Все же она замедлила шаг и, взяв у секретаря телефон, прижала его к уху.

— Ну, что там у тебя стряслось? — раздраженно спросила она в трубку.

— Где она? Она с тобой? — быстро спросил Шелдон, и в первое мгновение Никки даже не сразу узнала его голос. Обычно он прекрасно владел собой, но сейчас бывший муж Никки был в настоящей панике и говорил быстро и невнятно, глотая окончания слов.

— Кто — она? — не поняла Никки.

— Саммер.

— Что ты несешь, Шелдон?! — воскликнула Никки, начиная волноваться. — Она же была в Чикаго, с тобой!

— Нет, она исчезла. Уехала… Никки, умоляю тебя, скажи правду — Саммер с тобой?

— Нет, — ответила Никки, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. — Ее здесь нет, Шелдон…

И, внезапно теряя последние крохи самообладания, она закричала во весь голос:

— Где моя дочь, Шелдон? Где она, черт возьми?!

Глава 61

Элисон Кэнел всегда нравилась погоня. Она получала настоящее наслаждение, преследуя очередную жертву, которой предстояло украсить своей задницей или грудью страницы «Фактов», «Голой правды» или какого-нибудь другого желтого листка.

Много раз она преследовала кинозвезд до самого дома — до того момента, когда перед ее носом захлопывались высокие стальные ворота. Но следовать по пятам за кем-то, кто даже не подозревает о погоне, оказалось еще более увлекательно, и, играя в эти взрослые «кошки-мышки», Элисон ловила настоящий кайф. При этом она, разумеется, была большой и сильной кошкой, а Лара Айвори была дрожащей белой мышью с жалким розовым хвостиком.

Элисон незаметно выслеживала Лару весь сегодняшний день. Она проводила ее от дома до съемочной площадки, потом долго сидела в машине на автостоянке, внимательно наблюдая за тем, как идут съемки последних эпизодов «Возмездия». Кроме того, ей был виден Ларин трейлер, и Элисон могла следить за каждым, кто входил и выходил из него.

Элисон сразу подметила, что блистательная мисс Айвори сегодня явно расстроена, но удивляться этому не приходилось.

Именно сегодня «Факты» опубликовали большую подборку фотографий Элисон, и у нее были все основания гордиться. Снимки были не только на первой полосе, но и на большом внутреннем развороте, что вообще-то случалось довольно редко. Подсуетилась и «Голая правда», но им Кэнел отдала самые скверные фото.

Что ж, это должно было послужить надменной мисс Айвори хорошим уроком. Впредь она поостережется портить отношения с Элисон Кэнел. Кто дал ей право предавать их дружбу и отдавать Элисон под суд? Что она вообще о себе воображает? Подумаешь — звезда!

Но когда позже Элисон увидела, как Лара садится в новенький светло-зеленый «Порше», в котором приехала толстуха Кэсси, она сразу насторожилась. Обычно знаменитая звезда ездила либо в лимузине, которым правил наемный шофер, либо в одной из своих машин. Но только не сегодня. Лимузин Лары по-прежнему стоял на стоянке неподалеку от машины Элисон, а его водитель, со скучающим видом листавший на переднем сиденье какую-то книжку в яркой обложке, похоже, даже не подозревал, что его клиентка уезжает.

«Гм-м… — подумала Элисон. — Что-то затевается».

Запустив двигатель, она вырулила со стоянки и аккуратненько села на хвост светло-зеленому «Порше» как раз в тот момент, когда он выезжал со съемочной площадки.

«Я могла бы быть для Лары отличной секретаршей, — размышляла Элисон. — Во всяком случае, я берегла бы ее гораздо надежнее, чем этот ее безрукий рекламист или этот ее тупица-любовничек. Ей нужна только я — все остальные просто мусор».

Когда зеленый «Порше» Кэсси выехал на Сансет, Элисон отделяли от него всего две машины. Это было небезопасно, но она твердо решила не терять Лару из вида. Несколько ранее Элисон удалось переговорить с одним из техников, который проговорился, что на сегодняшний вечер назначена заключительная вечеринка. Лара же определенно направлялась куда-то на побережье, а Элисон была уверена, что вечеринка будет на студии. Интересно, что бы это могло значить?

Крепко держась за рулевое колесо, Элисон принялась негромко напевать себе под нос. Почему-то она была совершенно уверена, что она — единственный человек, который знает — или скоро узнает, — куда и зачем едет Лара. Но самое приятное заключалось в том, что нигде поблизости не было видно других фотографов-папарацци, которые могли бы ей помешать и спугнуть дичь. Впрочем, если бы кто-нибудь из них сел Ларе на хвост сейчас, Элисон нашла бы действенный способ устранить конкурента.

В своих способностях расправиться с любым, кто встанет между ней и ее добычей, Элисон не сомневалась. Разве она не доказала, что она умнее всех этих грязных свиней? Одна удачная съемка принесла ей целое состояние. Всего за один раз она заработала денег больше, чем дядюшка Сирил за всю жизнь. Теперь она была богата и могла делать все, что ей захочется.

Начался дождь, и Элисон включила «дворники», чтобы очистить лобовое стекло. Потом она открыла перчаточницу и достала оттуда шоколадный батончик. Дождь вряд ли мог помешать ей фотографировать, зато Ларе и Кэсси будет труднее заметить ее.

Да, имея за плечами один приговор, Элисон вынуждена была больше думать о мерах предосторожности. Если она снова попадется, на смягчение наказания рассчитывать будет уже нельзя.

И все из-за Лары Айвори, паршивой маленькой сучки…

Впрочем, Элисон тут же расслабилась. Она была богата и собиралась стать еще богаче. Уже сейчас она могла позволить себе самого дорогого адвоката, который, несомненно, вытащит ее из-за решетки.

Интересно, сколько могут стоить фотографии мертвой Лары Айвори?

Хорошо бы узнать, почем нынче идут трупы кинозвезд?

Глава 62

По пути из ресторана Тина и Саммер со смехом вспоминали иранцев, которые тщетно пытались их подснять.

— Ты видела этих глупых шакалов? — спрашивала Тина. — Скажи, видела? Теперь-то ты понимаешь, почему спать с кем-то бесплатно просто глупо? Эти пижоны совершенно не умеют себя вести. У них одно на уме — поскорее стянуть с тебя штанишки и поставить на четыре точки. Нет, дорогая, только те, у кого есть настоящие, большие деньги, умеют вести себя, как джентльмены.

— Но разве мы не становимся проститутками, когда начинаем брать за секс деньги? — спросила Саммер, стараясь не зевать.

Было уже довольно поздно, а в Чикаго вообще была уже глубокая ночь.

— Проститутками? — Тина едва не поперхнулась от смеха. — Откуда ты взяла это старомодное слово, Саммер, крошка?

Может быть, так выражается твой папа? Мы просто оказываем услуги, ясно? Очень дорогие услуги. Быть проституткой — это все равно что жевать гамбургеры в «Макдональдсе». То, чем мы займемся, можно сравнить только с ужином в изысканнейшем ресторане города. Чувствуешь разницу?

— Кажется, чувствую, — неуверенно согласилась Саммер, думая лишь о том, как бы поскорее добраться до кровати и заснуть.

Но Тина, похоже, была настроена по-боевому.

— Знаешь, что мы сейчас сделаем? — спросила она, переходя с шага на быструю рысь, поскольку начинал накрапывать дождь.

— Что? — спросила Саммер, надеясь, что Тина предложит как следует выспаться.

— Позвоним Норману — вот что! — с торжеством объявила Тина.

— Сейчас?!

— Нет, подождем недельку, — неожиданно огрызнулась Тина.

— По-моему, кто-то говорил, что нам не стоит спешить — А кто спешит? — спросила Тина, ныряя в подъезд своего дома. — Он даже не знает, что ты вернулась. По-моему, пора ему сказать — пусть возбудится.

— Ну ладно… — согласилась Саммер. — Давай позвоним.

— Я скажу, что это будет стоить очень дорого! — воскликнула Тина, и глаза ее сверкнули. — Пожалуй, надо соврать, что ты решила завязать с этим бизнесом и что ты согласна встретиться с ним только в виде исключения.

— А можно я послушаю, как ты будешь с ним разговаривать? — спросила Саммер, постепенно просыпаясь.

— Конечно. Второй телефон в кухне, — объяснила Тина, открывая дверь квартиры и пропуская Саммер внутрь.

Они дозвонились почти сразу.

— Привет, Норман, — проговорила Тина низким сексуальным контральто. — Помнишь меня? Я — Тина. Мы как-то были у тебя вместе с Саммер. Ее-то ты наверняка не забыл. Это такая шикарная блондиночка, которая так тебе понравилась. Нас прислала Дарлен. Ну помнишь?

— Помню, конечно, — ответил Норман, причем Саммер показалось, что он успел принять солидную дозу.

— Ты просто торчал от Саммер, — продолжала Тина — И все время спрашивал у Дарлен, когда она вернется. Но, понимаешь, Саммер решила выйти из игры. Она делает исключение только для особенных клиентов… — Она хихикнула. — А теперь хорошие новости, Норм. Ты входишь в число привилегированной публики.

— Почему бы вам не приехать ко мне, девочки? — пробормотал Норман Бартон. — Прямо сейчас, а?

— Ну, я не знаю… — Тина сделала вид, что колеблется. — Если мы приедем, тебе придется заплатить нам заранее. И ни слова Дарлен, ладно? Потому что еще раз говорю: Саммер завязала с этим бизнесом. Короче, теперь ты будешь иметь дело прямо со мной, понял?

— Все будет, как ты скажешь, крошка.

— Да, и еще одно, — спохватилась Тина. — Ты можешь заплатить наличными? Это будет стоить дороже, чем обычно, потому что, как я тебе сказала, Саммер…

— Понял, понял, — перебил ее Норман с пьяным смешком. — Твоя подруга больше не занимается этим делом. В общем, берите такси и валяйте сюда. Я жду.

— Уже летим, — ответила Тина и повесила трубку.

Когда Саммер вернулась из кухни в комнату, на губах Тины играла торжествующая улыбка.

— Видала? Все просто. Проще не бывает!

— Но ведь уже половина одиннадцатого. — Саммер зевнула. — Я чувствую себя совершенно разбитой. Это и перелет, и разница во времени, и все прочее…

Тина уже вертелась у зеркала, взбивая свои темные кудряшки.

— Ты что, не хочешь развлечься с Норманом?

— Может, все-таки лучше завтра?

— Не дергайся, — отозвалась Тина и, взяв в руки свою сумочку, достала оттуда маленькую белую таблетку. — Вот прими.

Это поможет тебе проснуться.

— Что это?

— Так, ничего особенного. Видишь, я тоже съем такую. — Она снова полезла в сумочку, и Саммер, не желая отставать, проглотила таблетку.

— Вот и молодец, — заметила Тина, бросив в рот такую же белую пилюлю. — Вот увидишь, не пройдет и пяти минут, как ты почувствуешь себя бодрее.

— Слушай, я вот что хотела спросить… — Саммер неожиданно замялась и покраснела, и Тина удивленно воззрилась на нее.

— Что?

— Может быть, будет лучше, если мы с Норманом встретимся только вдвоем — только он и я?

— Я что-то не помню, чтобы он сказал «Пришлите мне одну блондинку» или что-то в этом роде, — обиженно возразила Тина. — Так ты идешь или нет?

Саммер кивнула. Она была совершенно уверена, что когда Норман увидит ее, он сразу поймет, что ему нужна только она, и отошлет Тину. Ну, а дальше все пойдет само собой.

Первое, что сделала Никки, это заставила Айдена отвезти ее в особняк в Малибу, чтобы проверить, нет ли там Саммер.

— Как ты думаешь, — спрашивала она каждые десять минут, — Саммер в Лос-Анджелесе?

— Откуда я знаю, — пожал плечами Айден. — Но, судя по тому, что мне известно, твоя дочь вполне в состоянии сама о себе позаботиться.

— Но ей всего пятнадцать лет, Айден! — возмутилась Никки. — Пятнадцать!

— Ну и что? Она твоя дочь.

— Лос-Анджелес — не самое подходящее место для таких молоденьких девушек, как она. Здесь слишком много подонков и всякого отребья.

— А не может ли быть, что она осталась в Чикаго, у какой-нибудь подруги? Твой бывший не может это выяснить?

— Я хорошо знаю Шелдона и думаю, что он перевернул вверх дном весь Чикаго. Сейчас он летит сюда.

— Саммер оставила какую-нибудь записку?

— Нет. Экономка сказала Шелдону, что Саммер ушла в школу довольно поздно и что не хватает кое-какой одежды. Да, кажется, у Шелдона пропали деньги.

— Черт! — выругался Айден, нажимая на тормоза и выкручивая руль, чтобы избежать столкновения со впереди идущей машиной, которую занесло на мокром асфальте.

Никки пошарила под сиденьем и, нащупав пряжку ремня безопасности, пристегнулась.

— Пожалуйста, будь осторожнее, — сказала она умоляющим голосом. — Мне бы хотелось добраться до дому живой и невредимой.

Айден что-то проворчал себе под нос.

— Что?

— У нее есть приятель? — спросил он, заметно снижая скорость.

— Нет, насколько я знаю. Шелдон разговаривал с парнем, с которым Саммер была в кино накануне вечером, но он ничего не знает. — Она судорожно вздохнула. — О господи, Айден, только бы она оказалась дома!

— Не понимаю, — проговорил он, — почему Саммер не позвонила тебе, если действительно задумала вернуться в Лос-Анджелес?

— Откуда мне знать? — раздраженно буркнула Никки.

— Не расстраивайся. Я уверен, ты ее найдешь.

— Может быть, Ричард что-нибудь знает… Когда Саммер была здесь, они чудно ладили.

— Так позвони ему.

Никки достала из сумочки свой сотовый телефон и набрала телефон Ричарда.

— Это Никки, — сказала она, когда Ричард взял трубку.

— Странно, что ты не на вечеринке, — едко заметил он, не потрудившись ответить на приветствие. — Даже меня туда пригласили; Лара сама просила меня заглянуть хотя бы на полчасика…

— Почему, хотела бы я знать? — не сдержалась Никки, на мгновение забыв о дочери.

— Наверное, ей просто хочется меня видеть, — съязвил Ричард.

— Можешь никуда не ездить, Лары все равно там нет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все.

— Не надо раздражаться, Никки, это тебе не идет.

При каких-нибудь других обстоятельствах Никки знала бы, как ответить, но сейчас она сдержала себя.

— Послушай, Ричард, я не за этим звоню, — сказала она быстро. — Дело в том, что мне звонил Шелдон. Саммер пропала.

— Как так — пропала?

— Очень просто. Ее нет в Чикаго. Она уехала, сбежала.

— И… и что ты от меня-то хочешь?

— Спасибо за заботу, Ричард. Ты всегда умел быть внимательным и чутким…

— Да нет! — с досадой отозвался он. — Я хотел спросить, может быть, я могу чем-нибудь помочь?

— Ты случайно не знаешь, куда она могла поехать? — Никки неожиданно всхлипнула, но Ричард, кажется, не расслышал.

— Не имею ни малейшего понятия, — ответил он.

— Она не звонила тебе?

— Нет. Но если она позвонит, я обязательно дам тебе знать.

— Я сейчас еду в Малибу. Она может быть там.

— Значит, я не встречу тебя на вечеринке?

— Значит, не встретишь. Ни меня, ни Лару. Я же сказала тебе — ее там нет.

— Тогда где же она?

— Откуда мне знать? — Никки раздраженно пожала плечами. Они с Ричардом явно поменялись ролями. — Если я что-нибудь узнаю, я тебе позвоню.

Она дала отбой и принялась грызть ногти. К этой дурной Привычке Никки возвращалась каждый раз, когда она нервничала.

Айден искоса поглядел на нее, потом неожиданно выпустил руль и несильно хлопнул ее по рукам.

— Прекрати!

Никки послушно спрятала ладони между коленями.

— Ричард — просто холодный, равнодушный сукин сын! — пожаловалась она. — Саммер пропала, а ему нужно только одно — увидеть Лару!

— Почему ты вышла за него замуж, Ник? И за Шелдона? По-моему, они оба — те еще задницы!

— Я знаю, спасибо! — Никки саркастически хмыкнула. — Было бы, конечно, гораздо лучше, если бы я вышла замуж за наркомана вроде тебя.

— Это не очень любезно с твоей стороны, — ответил Айден и потряс головой с таким видом, словно никак не мог поверить, что Никки способна быть такой злоязычной. — Я уже не наркоман. Я начинаю жизнь заново, и мне почему-то казалось; что ты можешь мне помочь.

— В настоящий момент я никому не хочу помогать. Мне нужно найти дочь.

— Да успокойся ты! — перебил ее Айден. — Саммер наверняка ждет тебя дома.

Звонок Никки выбил Ричарда из колеи, и, хотя он старался не признаваться себе в этом, ему очень не понравился тон, которым она сказала, что он все равно не встретится с Ларой. Никки хотела показать ему, будто она все знает и все понимает. На самом деле она ни черта не знала! Ричард собирался не просто увидеться с Ларой — он собирался жениться на ней, а с Никки — развестись. Впрочем, почему обязательно жениться? Они могли бы быть вместе, не оформляя своих отношений.

В конце концов он знал Лару лучше, чем кто бы то ни было.

Когда Джоуи сойдет со сцены, она будет одинока и уязвима.

И он, Ричард Барри, должен оказаться рядом, чтобы надлежащим образом утешить ее.

Никто и опомниться не успеет, как они снова будут вместе.

Именно так и должно быть, решил он. Независимо от того, как к этому отнесется Никки.

— Надеюсь, я по-прежнему способна ему понравиться, — пробормотала Саммер. Она приняла душ и надела одно из лучших платьев Тины, и теперь обе они стояли в вестибюле отеля в ожидании лифта, чтобы подняться в «люкс» Нормана Бартона.

— В этом не может быть никаких сомнений, — ответила Тина, поправляя блузку таким образом, чтобы вырез впереди стал как можно глубже. — Дарлен говорила, он совсем ее замучил. Каждый день спрашивал про тебя.

— Ну что ж, это обнадеживает, — заметила Саммер, подавляя легкую дрожь. Откуда она взялась, Саммер не знала: то ли она нервничала, то ли кондиционер в кабине лифта не был отрегулирован как надо. А может, во всем виновата эта дурацкая таблетка, которую она проглотила по настоянию Тины.

— Мне, во всяком случае, хочется его увидеть, — добавила она.

— Маленькая романтичная крошка. Саммер! — хихикнула Тина. — Похоже, ты влюбилась в него!

— Возможно. — Саммер тоже засмеялась, чтобы показать, как легко она ко всему этому относится, но сердце у нее сладко замерло.

Но когда они позвонили в дверь «люкса» Нормана, дверь им открыл вовсе не он, а какая-то молодая, сногсшибательно красивая мулатка. У нее было подтянутое, жилистое тело и толстые губы. Улыбка у нее была определенно развратная.

— Вы к кому? — спросила она, томно растягивая слова.

В первое мгновение Саммер замешкалась, но Тина подтолкнула ее локтем.

— Боже мой! — зашептала она, не скрывая своего волнения. — Это же Клуни, знаменитая модель!

— Мы к Норману, — хмуро объявила Саммер.

— Привет, девочки, — проговорила Клуни и улыбнулась еще похабнее. — Входите. У нас как раз вечеринка.

Вечеринка? У Саммер не было ни малейшего желания участвовать в каких бы то ни было вечеринках. Ей хотелось только одного — увидеть Нормана Бартона, желательно без свидетелей.

— Мы с удовольствием, — ответила за двоих Тина и снова толкнула ее в бок. — Это Саммер, я — Тина, а ты — Клуни. Я тебя сразу узнала, ты такая красивая…

Клуни слегка прищурилась. Глаза у нее были узкие, и Саммер невольно подумала, что один из ее предков наверняка был китайцем.

— Спасибо, милочка, — сказала она, пожимая руку Тины. — Надеюсь, мы с вами подружимся.

Она проводила их в гостиную, и Саммер испытала еще одно разочарование. Нормана нигде не было видно, зато в гостиной было полно полураздетых девчонок.

— Норм в спальне, — проговорила Клуни своим тягучим голосом. — Сейчас он выйдет. А вы пока раздевайтесь и устраивайтесь поудобнее.

Саммер растерянно огляделась. Она как-то не рассчитывала оказаться в столь многолюдном обществе, и в голове у нее промелькнула трусливая мысль о бегстве.

— Что происходит? — шепотом спросила она у Тины.

— Похоже, твой дружок Норман решил устроить небольшую оргию, — ответила Тина хладнокровно.

— Я-то думала, что он хочет видеть меня, а оказывается… — разочарованно проговорила Саммер.

— Очевидно, он хотел видеть и тебя тоже.

— Я лучше пойду, — с негодованием сказала Саммер.

— Не будь ребенком. — Тина схватила ее за руку. — Чем, ты думаешь, он занимался, пока ты торчала в своем Чикаго? Лил слезы у окошка и ждал, пока его нежный цветочек вернется?

Нет, Сам, раз уж мы здесь, надо действовать.

— Я здесь не останусь, — упрямо повторила Саммер.

— Давай, по крайней мере, дождемся Нормана и посмотрим, что он скажет, — с досадой возразила Тина. — Мы же приехали, так? Значит, он нам должен заплатить.

— Но раздеваться я все равно не буду, — сказала Саммер, чувствуя, что еще немного, и она заплачет.

— И не надо, — ответила Тина, подводя Саммер к ближайшему дивану. Здесь было немного свободного места, и они с трудом втиснулись между поручнем и рыжеволосой толстушкой, которая нюхала кокаин, рассыпанный прямо по стеклянной столешнице кофейного столика.

— Хотите потащиться? — приветливо спросила рыжая, не сделав, впрочем, ни малейшей попытки подвинуться. — Угощайтесь, это бесплатно.

— С удовольствием, — кивнула Тина.

— Что ты делаешь? — прошипела Саммер, когда Тина, свернув трубочкой какую-то бумажку, стала втягивать носом мелкий белый порошок.

— Как — что? Нюхаю, не видишь, что ли?.. — шепотом ответила Тина. — Кстати, тебе бы тоже не помешало причаститься, ты что-то слишком напряжена. Расслабься, Саммер…

— Я не хочу здесь оставаться! — почти простонала Саммер. — Честное слово, мне здесь не нравится.

— Только не хнычь, ради бога! — с досадой воскликнула Тина. — Ты сама мне все уши прожужжала, как тебе не терпится увидеть его, а теперь, значит, в кусты?

— Все правильно, только я не думала, что все будет так…

Через несколько минут из спальни вышел Норман. На нем не было ничего, кроме матерчатых шортов в красную полоску. Он довольно жмурился, словно кот, нализавшийся сметаны. На каждой его руке висело по голой девице.

— Клуни! — крикнул он. — Мне нужны еще деньги!

— Ты сегодня разошелся вовсю, милый! — откликнулась Клуни и, порывшись в своей сумочке, достала оттуда пухлую пачку стодолларовых купюр. — Ничто тебя не остановит!

Саммер вскочила.

— Я немедленно ухожу отсюда, — заявила она. — Это омерзительно?

— Не будь дурой!.. — злобно прошипела Тина, но Саммер ее не слушала.

— Дай мне ключи, — потребовала она.

— Какие ключи?

— От твоей квартиры. Я пойду домой.

— Тебе там нечего делать. Мне не нужна подруга, которая способна бросить меня в самый ответственный момент.

— Ну пожалуйста!

— Эй, Норм! — окликнула Клуни Бартона. — Не хочешь ли взглянуть, какие очаровательные пташки залетели к нам на огонек, пока тебя не было? Совсем молоденькие, но вполне в твоем вкусе. Особенно хороша блондиночка. Можно я попробую ее, Норм? Ну пожалуйста?

— Валяй, я тебе ее дарю, — отозвался Норман Бартон, даже не взглянув в сторону Саммер. Судя по его виду, актер явно был после хорошей дозы: с губ Нормана не сходила бессмысленная клоунская усмешка, глаза смотрели в разные стороны, а движения не отличались четкостью. Пожалуй, в таком состоянии он вряд ли был способен сосредоточиться на чем бы то ни было.

— Я ухожу немедленно, — твердо сказала Саммер и стала пробираться к двери. Внутри у нее все кипело.

— Уходи! — крикнула ей вслед Тина. — Ко мне можешь больше не приходить — без тебя обойдемся!

— Отлично! — огрызнулась Саммер, чувствуя, что еще немного — и она расплачется по-настоящему. — Свои вещи я заберу завтра!

Справившись с замком, она выскочила в коридор и, захлопнув за собой дверь, прислонилась к ней спиной. Она так надеялась на этот визит, а Норман Бартон даже не посмотрел на нее.

Глава 63

По радио передавали концерт Мервина Гэя. Джоуи слушал. его всю дорогу, пока ехал в студию. Задумчивый «соул» успокаивал его и помогал расслабиться. Впрочем, Мервин всегда нравился Джоуи; у него был поистине волшебный голос и — что всегда считалось еще более важным — свой собственный, неповторимый стиль.

Джоуи хорошо помнил, что, когда он был маленьким, его мать часто заводила пластинки Отиса Реддинга и Тедди Пендерграсса. Она тоже очень любила «соул». Впрочем, кроме музыки, Аделаида любила еще многое другое.

На мгновение он представил свою мать танцующей в гостиной под звуки проигрывателя. Она была настоящей красавицей — черноволосой, черноглазой, очень стройной, и свою внешность Джоуи во многом унаследовал от нее.

Уже на подъезде к зданию студии Джоуи услышал доносящуюся изнутри музыку. Он сразу узнал мелодию — это был «Рок двадцать четыре часа в сутки» Билла Хейли — и слегка удивился, но потом вспомнил: сегодняшняя вечеринка задумывалась как некое подобие костюмированного бала в стиле пятидесятых годов. Джоуи тоже должен был надеть какой-то допотопный наряд, но он напрочь об этом забыл и вспомнил только сейчас.

Впрочем, кому какая разница? В любом случае они с Ларой вряд ли задержатся здесь надолго. Уже завтра утром они вылетят на Таити — навстречу счастью, навстречу новой жизни.

Оставив машину у самых дверей студии, Джоуи вошел внутрь и сразу оказался в толпе. Со всех сторон его окружали знакомые и полузнакомые лица, и Джоуи приходилось то и дело останавливаться, чтобы переброситься словом с гримерами, осветителями, помощниками операторов или улыбнуться визажисткам, парикмахершам, ассистенткам. При этом он не переставал оглядываться по сторонам в поисках Лары, но ее нигде не было.

— Эй, не видела Лару? — спросил он у пробегавшей мимо секретарши.

— Нет. — Она пожала плечами и исчезла в толпе, а Джоуи пошел дальше.

— Лару не видели? — спросил он у знакомого техника из лаборатории.

— По-моему, ее здесь нет, Джоуи.

— А Никки?..

— Где-то здесь. Я видел ее минут десять назад — она отплясывала с Миком.

— Спасибо. — Джоуи кивнул и пошел искать Мика. Вскоре он обнаружил его танцующим с очаровательной реквизиторшей — , но прошло еще немало времени, прежде чем ему удалось привлечь внимание режиссера.

— Ба, кого я вижу! — воскликнул Мик, останавливаясь и обвивая рукой стан партнерши. — Привет, Джоуи, как дела? Кстати, где твоя звездочка, нам ее очень не хватает… Тебе здорово подфартило с Ларой, ты об этом знаешь?

— Знаю. — Джоуи кивнул. — Я как раз хотел спросить, где она.

Мик поправил на носу очки.

— Наша очаровательная Лара на вечеринку, увы, не пришла.

Думаю, она все еще расстраивается из-за фотографий.

— Каких фотографий?

— Ты что, не видел свежий номер «Фактов»? Ну ты даешь, парень, это же мой любимый еженедельник! В общем, Лара разобиделась на весь свет и смылась. Куда — я не знаю. Спроси лучше у ее рекламиста — вон он, возле бара.

Джоуи пошел к импровизированному бару и действительно обнаружил у стойки Карла Линдена.

— Что там насчет фотографий, Карл? — спросил он, нахмурившись.

— Ты что, не знаешь? — Линден повернулся к нему, держа бокал пива в здоровой руке.

— Ни черта я не знаю! — ответил Джоуи, из последних сил сдерживаясь. — Объясни толком.

Линден сразу как-то поник.

— Какой-то мерзавец сделал фотографии Лары, когда снималась сцена насилия, — сказал он. — Сегодня их опубликовали «факты»и еще кое-кто. Снимки чересчур откровенные — понятно, что Лара вне себя.

— Господи! — воскликнул Джоуи. — Как это могло случиться?

— Я бы тоже хотел это узнать, — вздохнул Линден. — И не только я…

— Значит, Лара поехала домой? — спросил Джоуи.

— Думаю, да, — согласился Линден. — Я больше чем уверен, что сегодня она здесь не появится. Ты, наверное, разминулся с ней по дороге сюда.

— А Никки знает? — снова спросил Джоуи.

Линден кивнул.

— Да. И она тоже очень расстроена.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. — Он вздохнул. — Откровенно говоря, я тоже чувствую себя достаточно паршиво, хотя моей вины тут нет.

— Это как сказать, — пробормотал Джоуи, возвращаясь к «Мерседесу». Оказавшись в салоне, он включил мобильный телефон и позвонил на виллу. Трубку взяла миссис Креншо.

— Лара не возвращалась? — спросил Джоуи.

— Нет, мистер Джоуи.

— Если она появится, скажите, чтобы дождалась меня. Я еду домой.

Когда Кэсси свернула с шоссе Пасифик-Кост на неприметную грунтовую дорогу, дождь превратился в ливень, и даже при полном свете фар невозможно было разглядеть что-либо дальше тридцати ярдов. Это, однако, нисколько не смутило Кэсси.

— Вот мы уже почти приехали, — объявила она жизнерадостно. — Ключи у вас, мисс Лара?

— Нет, — ответила Лара. — Ключи у тебя.

— У меня нет ключей, — уверенно ответила Кэсси и притормозила перед глубокой выбоиной на дороге.

— Почему? — задала глупый вопрос Лара.

— Потому что никто мне их не дал, — объяснила Кэсси. — Когда вы сказали, что мы поедем сюда, я подумала, что ключи у вас.

— Вот дерьмо! — выругалась Лара, и Кэсси поняла, что она расстроена по-настоящему. Обычно Лара никогда не ругалась.

— Может быть, повернем назад? — предложила она.

— Нет, — сказала Лара не терпящим возражений тоном. — Езжай вперед. Я думаю, что раз там никто не живет, мы сможем найти незапертую дверь или окно. В крайнем случае придется выломать дверь или разбить стекло.

— Если мне будет позволено высказать свое мнение, — важно произнесла Кэсси, комплекция которой не позволяла ей лазить в окна, — то я бы предложила вам переночевать в какой-нибудь гостинице, а утром позвонили бы в риэлторскую фирму, чтобы они доставили ключ завтра утром.

— Ты не на моем месте и благодари бога за это, — глухо ответила Лара. — Ни в какую гостиницу мы не поедем. Мы уже почти на месте. Кроме того, в данный момент ключи заботят меня меньше всего.

— Дело хозяйское… — Кэсси тяжело вздохнула и сосредоточилась на управлении. Дорога была не освещена, и темный дом, наконец-то проступивший из-за пелены дождя, производил тяжелое, гнетущее впечатление.

Интересно, зачем Лара купила его, задумалась Кэсси. Даже когда они отдыхали здесь прошлым летом, коттедж не произвел на нее впечатления — он был расположен слишком уединенно, к тому же его едва ли можно было назвать архитектурным шедевром.

Другое дело, вилла, которую студия снимала для них в Хэмптоне!

Туда Кэсси готова была поехать в любое время.

«Порше» подскочил на ухабе, и Кэсси услышала, как охнула Лара.

— Ничего не видно! — виновато сказала Кэсси и нервно дернула за рычажок, переключая дальний свет фар на ближний и обратно.

Лара снова выругалась — на этот раз про себя. Она была не в том настроении, чтобы спокойно сносить чужие жалобы. Хоть бы Кэсси перестала ныть! Больше всего ей хотелось сказать: «Заткнись, Кэс. Нравится тебе это или нет, но мы будем ночевать в этом доме, потому что я так хочу», но она сдержалась. Лара никогда не позволяла себе срывать свое раздражение на окружающих, если у нее оставалась хоть малейшая возможность избежать этого.

Потом Лара задумалась о том, что сейчас делает Джоуи. Интересно, обнаружил ли он ее отсутствие или еще нет? В любом случае, рассуждала она, пройдет сколько-то времени, прежде чем он поймет, что она не собирается возвращаться. Потом он бросится ее искать и не найдет… Ну а через пару дней она позвонит своему адвокату и скажет ему, чтобы он выставил Джоуи из ее дома. Да, так оно и будет — она не оставит ни малейшей лазейки ни слабости, ни малодушию.

Большие железные ворота, ведущие на территорию поместья, были распахнуты настежь, и Кэсси удовлетворенно вздохнула. Под колесами захрустел утрамбованный гравий подъездной дорожки, и она сбавила скорость.

— Хорошо же они охраняют ваш дом, мисс Лара, — заметила она. — Хотелось бы знать, ничего из мебели не пропало?

— Что ж, что пропало… — равнодушно откликнулась Лара. — Главное, чтобы воры, уходя, забыли запереть за собой дверь.

— Хорошо бы, — снова вздохнула Кэсси, у которой от голода и переживаний уже давно сосало под ложечкой. — Скорей бы уж поужинать и спать…

Тут она метнула на Лару испуганный взгляд, но Лара по-прежнему сидела с отсутствующим выражением лица. Если она и слышала слова Кэсси, то не придала им никакого значения.

На обратном пути Джоуи заскочил в круглосуточное кафе «Семь-одиннадцать»и купил номер «Фактов». Несколько секунд он стоял как громом пораженный, словно не веря своим глазам.

Кто, хотел бы он знать, кто посмел сделать это с его Ларой? Попадись ему этот негодяй, и он голыми руками свернул бы ему шею — и плевать на последствия! Джоуи слишком хорошо знал, какой стеснительной и стыдливой была на самом деле знаменитая кинозвезда Лара Айвори и как ревниво оберегала она свою репутацию. Неудивительно, что эти грязные снимки выбили ее из колеи.

Наконец он пришел в себя и, швырнув на стойку деньги, бросился обратно к машине. Джоуи почти не сомневался, что во всем виновата Никки. Она наверняка устроила все это специально, чтобы создать своему дрянному фильму скандальную рекламу.

Запустив двигатель, Джоуи рванул с места так, что покрышки протестующе взвизгнули. Почему Лара мне не позвонила, думал он. Наверное, она вне себя от обиды.

Чем скорее он с ней увидится, тем, безусловно, лучше.

Кому, как не ему, было знать, что чувствует человек, которого подставили?

— Мне срочно нужны деньги, Джоуи. Очень нужны.

Эти слова сказала Джоуи его мать, прелестная и очаровательная Аделаида Лоренцо, которая постоянно что-то выпрашивала — не у него, так у кого-то из своих любовников.

Аделаиде — Аде — было семнадцать, когда она встретилась с отцом Джоуи, Питом Лоренцо — шестидесятилетним букмекером, выходцем из семьи итальянских иммигрантов. Они сошлись, а через два года Пит, наконец, женился на ней. Его мотивы были понятны — он старел, и ему нужна была женщина, которая ухаживала бы за ним в старости.

Но, как говорится, не на таковскую он напал! Аделаида не собиралась заботиться ни о ком, кроме себя. Окрутив Пита, она наняла няньку, чтобы присматривать за Джоуи, а сама стала ходить с мужем повсюду, куда бы он ни направлялся — на скачки, на боксерские поединки, на чемпионаты по пулу и покеру. Она не отпускала .его от себя буквально ни на шаг, и Пит не мог ничего с этим поделать.

Однажды в выходные они взяли трехлетнего Джоуи в Лас-Вегас, и он едва не утонул в плавательном бассейне отеля, пока его родители проводили время за рулеткой. В другой раз, в Атлантик-Сити, мать и отец пошли в казино, а Джоуи просто заперли в номере отеля. Пока их не было, в отеле начался пожар, и Джоуи чуть не задохнулся от дыма.

Таким образом, еще в детстве Джоуи прошел и воду, и огонь.

Впрочем, вряд ли его одинокое существование можно было назвать детством. Родителям было не до него, и он рос нелюдимым, угрюмым, озлобленным.

Когда отцу Джоуи исполнилось семьдесят, он решил отойти от дел. Здоровье его пошатнулось, и он быстро дряхлел. Если в шестьдесят Пит был полным сил мужчиной, любившим хороший коньяк и не пропускавшим ни одной юбки, то к семидесяти он превратился в настоящую развалину. Аделаиде в это время было только двадцать семь, ее красота расцвела еще больше, и она вовсю пользовалась этим. Она готова была переспать с каждым, кто ей приглянулся, а когда муж пытался протестовать, она просто смеялась ему в лицо.

Он был слишком слаб и немощен, чтобы продолжать держать ее в узде, а Аделаида была слишком своенравна и необузданна, чтобы подчиняться кому-либо.

И все это происходило на глазах у Джоуи. Мать была единственным человеком, которого он любил без памяти, но уже в десятилетнем возрасте он твердо знал, что ни полагаться на нее, ни доверять ей нельзя. Это свое отношение к матери Джоуи впоследствии перенес на всех женщин.

Когда Джоуи исполнилось восемнадцать, отец скончался от удара, случившегося с ним прямо на ипподроме, куда он продолжал таскаться каждые выходные, с непонятным упорством цепляясь за привычку всей своей жизни. Сразу же после похорон Аделаида пустилась во все тяжкие. Мужчины, с которыми она спала, сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой, и один был хуже другого. Аделаида стремительно катилась по наклонной плоскости и сама этого не замечала. Маклеры и мелкие гангстеры, бродяги и шулера, бывшие жокеи и спившиеся звезды пула — вся эта публика постоянно толклась в ее квартире, время от времени учиняя шумные дебоши. Аделаида и сама пила все больше, но спиртное в доме не переводилось, и Джоуи всерьез подозревал, что мать подторговывает краденым.

В конце концов он решил, что должен держаться подальше от этой компании, пока он не свернул шею кому-нибудь из дружков матери. Сняв крошечную квартирку в соседнем районе, Джоуи попытался начать самостоятельную жизнь. Он перепробовал множество профессий — был полотером и официантом в ресторане, работал автомехаником и даже водил наемный лимузин, но, главное, почти каждую неделю у него была новая подружка. Джоуи выглядел достаточно мужественным и привлекательным, и женщины ходили за ним буквально табунами, но ни одна не задержалась при нем надолго и ни с одной он не позволил себе завести по-настоящему близких отношений.

Ведь все они были похожи на его мать…

Через некоторое время Джоуи накопил достаточно денег, чтобы переехать в Нью-Йорк. Именно там он и подхватил «звездную лихорадку». В офис Мадлен Френсис его привел случай, но желание быть актером и играть в кино было у него вполне осознанным.

Мадлен оказалась для него настоящей находкой. У нее были большие возможности и влияние, в которых Джоуи нуждался, чтобы начать карьеру. С другой стороны, Мадлен была одинока и страдала от этого, и Джоуи счел, что в таких условиях бартер будет только справедливым. Ты мне — я тебе. Они стали жить вместе, и вскоре Мадлен нашла ему несколько отличных ролей на телевидении и в кино.

Джоуи чувствовал, что он на верном пути. Все складывалось просто отлично, но его мечту вдребезги разбил телефонный звонок матери.

Аделаиде срочно нужны были деньги.

— Но у меня нет никаких денег, ма, — ответил он, отчего-то чувствуя себя виноватым. — У меня было только две роли. Когда попадется что-нибудь новенькое, я обязательно пришлю тебе, сколько смогу.

— Ты не понимаешь, — резко ответила Аделаида, и Джоуи понял, что мать пьяна. — На этот раз это вопрос жизни и смерти.

— А что думает по этому поводу Дэнни ? — спросил Джоуи, имея в виду последнего любовника матери. — Пусть он тебе поможет.

— Дэнни — чертов неудачник, — пробормотала мать. — Кишка у него тонка… Впрочем, он не стал бы мне помогать, даже если б мог.

Мне нужно десять тысяч, Джоуи, иначе они убьют меня. Они убьют меня!

— Ты с ума сошла!

— Это правда, Джоуи. Помоги мне, а ?

Джоуи растерялся. Он по-прежнему любил свою мать, но понимал, что она уже никогда не сможет отказаться от виски и от азартных игр. Десять тысяч… Должно быть, она проигралась в покер или потеряла деньги на скачках. И теперь Аделаида просила, чтобы он заплатил ее долг.

Но где, черт возьми, он возьмет десять «кусков»? Ведь он еще не стал звездой — его карьера только-только начиналась. Ради этого Джоуи уехал от матери, ради этого трудился не покладая рук и жил с женщиной, которая была старше его на добрых три десятка лет. И вот теперь его мать попала в беду…

Джоуи перезвонил ей на следующий день.

— Я не могу достать никаких денег, ма, — сказал он честно. — Пока не могу.

— Тогда можешь попрощаться со мной сейчас, — с вызовом ответила Аделаида.

— Перестань ломать комедию, этим ты меня не проймешь, — сказал Джоуи, начиная злиться.

— Это не комедия, — неожиданно твердым голосом произнесла Аделаида. — Если ты не найдешь денег, ты больше не увидишь меня живой. Эти парни шутить не любят.

После этого разговора Джоуи долго ломал голову, как помочь матери. Неожиданно для себя он ей поверил, но что он мог предпринять? Он знал, что у Мадлен есть кое-какие сбережения и что часть наличности она хранит дома. Может, попросить у нее взаймы ?

Нет, она не даст ни цента, чтобы выручить Аделаиду из беды.

В конце концов это его мать, а не ее.

Джоуи не имел ничего против Мадлен. Он прекрасно понимал, как это много — иметь рядом с собой человека, который мог реально ему помочь. Кроме того, Мадлен никогда не предъявляла ему никаких претензий, не пыталась «качать права»и даже не требовала как-то оформить их отношения — в отличие от сверстниц Джоуи, собственнические инстинкты которых буквально выводили его из себя Но ни Мадлен и ни одна из этих сопливых красоток и в подметки не годились его матери — его сногсшибательно красивой матери, которую Джоуи по-прежнему любил.

Новая мысль пришла ему в голову совершенно неожиданно. Что, если он просто возьмет эти деньги, ничего не говоря Мадлен? Тогда он сможет выручить мать, а заодно попытается втолковать ей, что делает это в последний раз. Потом он вернется в Нью-Йорк и все объяснит. Мадлен поймет его — должна понять.

Что касается денег, то он их заработает и вернет Мадлен.

Решение было принято. Когда на следующий день Мадлен уехала в офис, Джоуи взломал ее домашний сейф. Он ненавидел сам себя, но выхода у него не было.

В сейфе было всего семь тысяч долларов. Этого было явно недостаточно, но Джоуи взял их.

Аделаида должна была завязать с виски и картами. Он решил это твердо. Он поклялся себе, что выручает ее в последний раз.

Резкий автомобильный гудок заставил его подпрыгнуть. Сообразив, что непозволительно отвлекся от управления, Джоуи машинально вывернул руль вправо, возвращаясь в свой ряд.

«Мерседес» едва не занесло, но Джоуи сумел выровнять машину.

Водители проносившихся по левой полосе машин грозили ему кулаками, но он их просто не замечал.

Он был нужен Ларе, нужен как никогда. И он должен был спешить.

Не обращая внимания на протестующие сигналы, Джоуи снова выехал в левый ряд и, нажав на акселератор, стрелой понесся по мокрому шоссе.

Глава 64

Только когда Саммер очутилась на улице под холодным проливным дождем, ей пришло в голову, что деваться ей совершенно некуда. Тина, которую она считала своей подругой, предала ее. Впрочем, теперь Саммер и сама не хотела иметь ничего общего с этой наркоманкой. Одно дело — покуривать «травку»и совсем другое — закидываться героином. Это могло кончиться очень плохо.

Дрожа от холода в своем коротеньком платьице, она снова отступила под козырек отеля.

— Вам нужно такси, мисс? — спросил ее молодой швейцар в ливрее.

— Нет, спасибо, — ответила Саммер, качая головой.

— Простите, вы, часом, не из девочек Нормана Бартона? — спросил швейцар, придвигаясь ближе.

— Что-что? — бросила Саммер, одаривая парня таким взглядом, от которого он должен был покрыться инеем изнутри и снаружи. — Я живу здесь со своими родителями.

— Извините, мисс. — Швейцар смущенно попятился.

В этот момент к дверям отеля подкатил лимузин с тонированными стеклами, и из него, как чертик из табакерки, появился сам Джонни Романо, знаменитая кинозвезда.

Несмотря на то что с ним было сразу четыре девушки, он многозначительно поглядел на Саммер и подмигнул.

— Привет, цыпочка, — бросил он, проходя мимо нее.

«Что это с ними со всеми, — подумала Саммер мрачно. — Одной девчонки им уже недостаточно, подавай им сразу десять!»

Все же она заглянула в лимузин, надеясь увидеть за рулем Джеда. В этом случае она была бы спасена, но нет — за рулем сидел старый скрюченный негр. Конечно, Саммер могла бы позвонить Джеду по телефону, но она не помнила его номера.

Подавив вздох, Саммер прислонилась к холодной колонне, поддерживающей козырек над входом в отель. Она продрогла до костей, кроме того, у нее слегка кружилась голова. Эх, не надо было ей брать ту дурацкую таблетку, которую всучила ей Тина.

И Тина была не единственным разочарованием Саммер за сегодняшний день. Больше, чем на свою неверную подругу, она негодовала на Нормана Бартона. Он сам дал ей свой телефон и просил позвонить; он заставил ее поверить, что они могут быть счастливы вдвоем, и в своих фантазиях Саммер уже видела себя без пяти минут миссис Бартон… Но сегодня она убедилась, что он ничем не лучше остальных. Просто одуревший от кокаина развратный козел… Или, учитывая его сходство со щенком сенбернара, развратный кобель. Хорошо еще, что она узнала об этом сравнительно рано — до того, как она позволила себе увлечься им еще больше.

Саммер вздрогнула от холода и обхватила себя за плечи руками. Что же ей теперь делать? В Лос-Анджелесе она была совершенно одна; ей даже негде было переночевать, а все ее вещи и деньги как назло остались в квартире у Тины.

— А где твои родители? — спросил молодой швейцар, снова подходя к ней. — Они знают, что ты тут?

— От любопытства кошка сдохла, слышал такую пословицу? — надменно спросила Саммер.

— Извините, принцесса, — с насмешкой отозвался швейцар.

— Я на тебя пожалуюсь! — с негодованием воскликнула Саммер.

— Валяй… — Он фыркнул. — Я буду, конечно, жуть как огорчен, если потеряю эту дерьмовую работу.

— Если тебе так хочется знать, — сменила гнев на милость Саммер, — я поругалась с предками.

— Все равно это не причина, чтобы шататься по городу одной. Во всяком случае такой девушке, как ты, — сказал он. — Вот что, принцесса, я через час сменяюсь, так что, если хочешь, подожди меня. Потом я отвезу тебя, куда тебе надо.

— Мне некуда идти, — призналась Саммер.

— Можешь пока остановиться у меня.

Саммер с негодованием фыркнула, и швейцар рассмеялся.

— Разве я похож на насильника или извращенца?

Саммер внимательно посмотрела на него. Этого парня нельзя было назвать привлекательным в общепринятом смысле слова, хотя в нем, безусловно, было что-то от Тома Круза. Такая же зубастая улыбка, такой же ежик коротких волос… Нет, конечно, он не был похож на Нормана Бартона, но у Саммер все равно не было никакого выбора.

— Ты, наверное, безработный актер, — предположила она.

— А вот и нет. Я художник. Мне нужно платить за аренду студии, вот я и работаю здесь.

— Какой художник? — переспросила Саммер, не вполне понимавшая, о чем идет речь.

— Я рисую портреты. Маслом или пастелью. Честно говоря, мне хотелось бы нарисовать твой портрет, если ты не против.

— И, конечно, в обнаженном виде, — заметила Саммер, чувствуя, как у нее снова повышается настроение.

— Запомни: это ты предложила — не я.

— Не дождешься, — отрезала Саммер и хихикнула почти весело.

— Так тебе нужно перекантоваться эту ночь? — спросил парень.

— О'кей, — вздохнула Саммер, всем своим видом показывая, что она просто подчиняется неизбежности.

Он кивнул.

— Жди меня в баре. Я буду через час… нет, уже ровно через пятьдесят минут.

Дом Никки в Малибу был пуст.

— Может быть, Мик что-то знает? — спросила Никки, чувствуя, что еще немного, и она разрыдается от отчаяния. — Ты знаешь, где он живет?

— Да успокойся ты! — слегка прикрикнул на нее Айден. — Я знаю Мика: после вечеринки он пойдет по клубам, и так — до самого утра. Если хочешь, можешь позвонить ему и оставить сообщение на автоответчике.

— Но я не могу сидеть сложа руки! — воскликнула Никки. — Саммер — моя дочь! Может быть, она попала в беду, может, ей нужна помощь…

— Послушай, Ник, не пойми меня не правильно, но… Не кажется ли тебе, что твои материнские инстинкты проснулись несколько поздновато?

— Ты хочешь сказать, что я — никуда не годная мать? — ощетинилась Никки.

— А что ты для нее сделала? Ну, после того, как ты ее выносила и, вероятно, вскормила собственным молоком? — Он скользнул взглядом по груди Никки.

— Как будто этого мало, Айден! — вспылила она. — Да, я признаю, что, возможно, я не уделяла Саммер должного внимания, но как я могла это сделать? Она сама настояла на том, чтобы остаться с отцом, и это… это меня оскорбило.

— Все равно, она была ребенком, а ты бросила ее, — сказал Айден упрямо. — Тебе никогда не приходило в голову, что это могло оскорбить ее?

Никки немного помолчала, потом вдруг сказала:

— Саммер где-то бродит одна, а Ричарду все равно. Поразительная черствость!

— Эй, не увиливай… При чем тут твой бывший? Ричард — статья особая.

— Я подумала о нем просто так. Кстати, Саммер могла поехать к Ларе.

— Так позвони ей!

Никки замялась.

— В настоящее время мы с ней… не в самых лучших отношениях.

— Какое это имеет значение?

— Ты прав, — кивнула Никки, набирая домашний номер Лары.

Миссис Креншо сообщила ей, что дома никого нет, и Никки положила трубку.

— Куда поедет Шелдон из аэропорта? Сюда или в гостиницу? — уточнил Айден.

— Сюда. Думаю, нам придется сообщить в полицию.

— Он еще не сделал этого?

— Заявление о поисках принимают только через сорок восемь часов.

— Но Саммер несовершеннолетняя… Разве это ничего не меняет?

— Я не знаю, надо будет спросить у Шелдона.

— Ну-ка, иди сюда, — Айден развел руки. — По-моему, кто-то должен тебя обнять, иначе ты совсем развинтишься.

— Сейчас не время, Айден.

— Я сказал обнять, а не трахнуться.

— В данных обстоятельствах это почти одно и то же, — пробормотала Никки, но все-таки позволила ему обнять себя, и, как ни странно, ей действительно сразу стало лучше. Она сама не сознавала, как она нуждается в его любви, поддержке, просто теплом дружеском участии.

— И откуда ты такой умный взялся? — пробормотала она, блаженно прижимаясь к его худому плечу.

— Оттуда… Только я сумел вернуться, — ответил Айден с грустным смешком. — Ты молодчина, Никки. Будь я сейчас на твоем месте, я бы, наверное, пригоршнями лопал успокоительные. Ничего, не волнуйся, мы найдем ее, обязательно найдем!

— Может быть, ты все-таки скажешь, как тебя зовут, прежде чем я с тобой куда-то поеду? — сказала Саммер, внимательно разглядывая молодого швейцара, который выглядел гораздо симпатичнее без своей дурацкой ливреи. Если бы не ее бедная голова, которая продолжала кружиться, если бы не тошнота, поминутно подкатывавшая к горлу, Саммер, наверное, даже обрадовалась бы новому приключению.

— Я — Сэм. А ты?

— Саммер.

— Саммер и Сэм, Сам и Сэм… Звучит неплохо.

— Ты уверен, что я могу тебе доверять, Сэм?

Он засмеялся и взял ее за руку.

— У тебя нет выбора, дорогая. Тебе придется либо положиться на мое слово, либо ночевать на улице, под дождем.

Саммер это показалось довольно убедительным. Она не хотела ночевать под дождем, поэтому она заставила себя довериться ему.

И уехала из отеля с совершенно незнакомым мужчиной.

Глава 65

Элисон Кэнел часто задумывалась о том, каково это — быть известной и знаменитой. Когда, выключив фары, она свернула вслед за «Порше» на раскисшую грунтовую дорогу, она снова подумала об этом и пришла к выводу, что слава принесла бы ей еще большее удовлетворение, чем богатство. Чарльз Мэнсон[11] и его сообщницы были так же знамениты, как любой президент Соединенных Штатов; Джон Хинкли прославился своим покушением на Рейгана, а Марк Чепмен попал на первые полосы газет только тогда, когда застрелил Джона Леннона. Все эти люди сами теперь сделались знамениты. Даже сейчас, по прошествии времени, их фотографии регулярно печатались на обложках «Тайма»и «Ньюсуика»; о них по-прежнему много писали и публиковали интервью, которые они давали, сидя в своих тюремных камерах; их обожали, им поклонялись, добивались встреч с ними…

Чем же она хуже? Почему она — Элисон Кэнел — не может стать такой же знаменитой? Неужели она до конца жизни обречена оставаться никем и ничем? Почему даже редакторы, с которыми она вынуждена иметь дело, смотрят на нее, словно на самую грязную грязь? С этим нельзя больше мириться! Пора показать им всем, кто такая Элисон Кэнел!

И она очень хорошо знала, что она должна для этого сделать.

Подумав о своем плане, Элисон не сдержала улыбки. Дядюшка Сирил мог бы по-настоящему гордиться ею. А эти грязные подонки, рядом с которыми она вынуждена была работать столько лет, будут просто драться между собой за право сфотографировать ее.

Элисон Кэнел на обложке «Ньюсуик»… При мысли об этом ее улыбка стала еще шире. Правда, для этого ей придется особенно постараться.

Ей придется не просто убить Лару Айвори. Она должна расправиться с нею совсем по-особенному…

Граница между любовью и ненавистью — тонкая, неприметная черта. Элисон Кэнел перешагнула за эту черту.

Когда-то она любила Лару Айвори всеми силами своей души.

Теперь она ненавидела ее столь же страстно и всепоглощающе.

Сегодня Лара Айвори заплатит за свое предательство.

Сегодня Лара Айвори умрет страшной, мучительной смертью.

И уже завтра Элисон Кэнел станет знаменитой.

Глава 66

Большой старый дом казался неуютным, заброшенным и холодным. Кэсси, кряхтя и отдуваясь, с трудом протиснулась внутрь сквозь незапертое окно кухни и впустила Лару через заднюю дверь.

— Электричества нет, — пожаловалась она. — Извините, мисс Лара, но мне продолжает казаться, что ночевать здесь — не самая удачная идея.

— Мы все равно уже здесь, — упрямо сказала Лара. — Спать можно и без света.

— Значит, ужин отменяется, — печально вздохнула Кэсси. — А как мы будем обогревать комнаты?

— Ты, я вижу, давно не ездила в скаутский лагерь, — заметила Лара. — И отвыкла от трудностей. Ничего, ложиться натощак даже полезно.

«К черту трудности! — хотела сказать Кэсси. — Я хочу есть!

И смотреть по телевизору» Полицию Нью-Йорка «.

Но Кэсси ничего такого не сказала, ибо хорошо знала Лару и видела, что она отнюдь не расположена выслушивать ее жалобы.

Фотографии, опубликованные в» Фактах «, слишком на нее подействовали. Чего Кэсси не могла взять в толк, это того, за что наказан Джоуи.

— Подождите немного, сейчас я принесу из машины фонарик, — сказала она.

— Хорошо, — согласилась Лара, которой больше всего хотелось поскорее забраться в постель, закрыть глаза и отгородиться от всего мира. Джоуи Лоренцо сыграл с ней грязную шутку — он заставил ее поверить, будто она любима, но на самом деле он только хотел подчинить ее своей воле, чтобы потом в свое удовольствие пользоваться ее телом и распоряжаться ее деньгами.

И поделом ей! Ларе никогда не везло с мужчинами, и с ее стороны было бы глупо считать, будто Джоуи какой-то особенный и что с ним у нее все пойдет по-другому. Ничего из этого не вышло, и она еще легко отделалась. Хорошо еще, что они не успели пожениться.

Лара вздрогнула — по ее телу пробежала сильная дрожь, но она отнесла это на счет того, что в доме действительно было холодно. Пожалуй, Кэсси была не так уж не права, когда советовала поехать в гостиницу.

Нет, решительно остановила себя Лара. В отеле — в любом отеле — ее непременно узнают, и тогда Джоуи сможет ее разыскать. Ларе же необходимо было полное уединение, даже одиночество, которым она сама себя наказывала за то, что повела себя как влюбленная дурочка.

Потом Лара подумала о Томми. Что бы он сказал обо всем этом? С фотографиями в» Фактах» все было более или менее ясно — он, несомненно, назвал бы их ерундой и приказал Ларе забыть о них как можно скорее. Другое дело — Джоуи. Наверное, Томми сказал бы примерно так: «Все мужчины — свиньи, Лара.

Все зависит от того, до какого предела ты согласна мириться с их свинством».

«Ах, Томми… — подумала она с легкой, печальной улыбкой, — если бы он не был геем, мы могли бы пожениться и жить счастливо!»

Вернулась Кэсси с фонариком, и они принялись осматривать дом. Лара покупала коттедж вместе с обстановкой, но мебели оказалось совсем немного, и на всем лежал толстый слой пыли.

Потом они пошли на второй этаж, и Кэсси сказала:

— Мне только что пришло в голову, мисс Лара: здесь, наверное, даже нет постельного белья. — Она немного помялась. — Может быть, все-таки лучше поехать в гостиницу?

— Перестань, Кэс, — раздраженно перебила Лара. — Мне надоело слушать, как ты жалуешься.

Но Кэсси оказалась права. На кроватях не было ни простынь, ни пододеяльников, ни даже самих одеял.

— Вот видите! — не скрывая своего торжества, воскликнула Кэсси.

— Нет, не вижу, — отрезала Лара, открывая стоящий в углу большой бельевой шкаф. Внутри лежало все необходимое — выстиранные и накрахмаленные простыни, наволочки и даже свернутые одеяла, упакованные в пластиковые чехлы.

— Извини, Кэс, — сказала Лара с легкой издевкой, — но нам, похоже, все-таки придется ночевать здесь.

— Но я не смогу уснуть, пока не поем, — взбунтовалась Кэсси. — В конце концов… в конце концов в моем контракте не говорится, что я должна голодать.

Только настоящие муки голода могли подвигнуть Кэсси на подобное проявление нелояльности, и Лара поглядела на нее с холодным интересом.

— Вот что, — сказала она. — Если ты действительно не можешь заснуть, не наевшись, как… — «как свинья», хотелось сказать ей, но она сдержалась. — В общем, вот что я предлагаю: возьми машину и отправляйся в ближайший супермаркет. Купи все, что надо, и возвращайся, а я тем временем приготовлю постели. Идет?

Кэсси приподняла брови:

— Вы умеете стелить постели?

— Поверь, Кэс, я справлюсь. Не такое уж это мудреное дело, — сказала Лара примирительно.

В самом деле, откуда Кэсси было знать, что Лара почти десять лет была горничной в мотеле «У дороги», принадлежавшем тете Люси, и что она могла постелить или заправить постель за считанные секунды? Кроме того, она умела драить полы, мыть посуду, вытирать пыль и наводить глянец на стекла и мебель.

Правда, никогда прежде Лара не считала уборку кроватей психотерапевтическим средством, способным помочь ей отвлечься от грустных мыслей.

— Поезжай, Кэс, — мягко, но настойчиво повторила она.

— О'кей, — неохотно согласилась Кэсси. — Если вы настаиваете… Тогда я, пожалуй, куплю еще запасные батареи для фонаря, свечи и, может быть, туристскую плитку. Не исключено, что мы даже сумеем согреть на ней чай. Ничего больше не надо, мисс Лара?

— Нет, — сказала Лара.

— А что бы вы хотели на ужин? — не унималась Кэсси, которой говорить о еде было почти столь же приятно, как и видеть ее перед собой на тарелке. — Может быть, взять парочку «Биг-Маков»?

— Ну… — Лара укоризненно посмотрела на нее. — Разве ты не знаешь, что подобная неразборчивость ведет к излишней полноте?

— Знаю, — Кэсси широко улыбнулась, снова приходя в хорошее настроение. — Просто у меня здоровый аппетит, и я ничего не могу с ним поделать.

— «Биг-Мак»и здоровье несовместимы, — вздохнула Лара.

— Быть может, для желудка он и тяжеловат, зато вкусовые ощущения просто изумительные.

— Ладно, не заводи меня, Кэс. Ты — взрослый человек и должна сама за собой следить. Просто когда будешь покупать провизию, помни, что у тебя уже пятьдесят фунтов лишних.

— Хорошо, я постараюсь, — легко согласилась Кэсси, зная, что из этого все равно ничего не выйдет. — Но только не сегодня, с вашего позволения. Плотный ужин — это самый лучший способ бороться с холодом. Так что мне взять для вас?

— Я не голодна, — ответила Лара. Разговор с Кэсси слегка развлек ее, но теперь она снова помрачнела. — Возьми сок и цветочного чаю в пакетиках. Ну и что-нибудь на твое усмотрение.

— Хорошо, — кивнула Кэсси. — Я быстренько. Туда и сюда — вы и оглянуться на успе…

— Торопиться совершенно незачем, — перебила ее Лара. — Дорога слишком опасна. Кроме того, если дождь прекратится, я, наверное, спущусь к морю и немного погуляю по берегу, так что не спеши. — Она слабо улыбнулась. — Ведь телевизора все равно нет.

— Даже не думайте! — неожиданно резко возразила Кэсси. — На улице темно, а лестница слишком крута. Так что если не хотите переломать ноги, сидите-ка лучше дома!

— Ты слишком много беспокоишься по пустякам, — ответила Лара. — Кстати, должна тебя предупредить: с завтрашнего дня я начинаю новую жизнь.

— Что это значит? — с живым любопытством поинтересовалась Кэсси.

— Это значит, — твердо сказала Лара, — что я буду делать что хочу и когда хочу, и я решительно отказываюсь беспокоиться о чем бы то ни было. Надеюсь, это ясно?

— Не совсем. — Кэсси моргнула. — Вы позволите задать вам вопрос, мисс Лара?

— Да.

— Эта ваша новая жизнь, которую вы начинаете завтра…

Значит ли это, что завтра сюда приедет Джоуи?

— Джоуи? — Лара медленно подняла голову. — А кто это — Джоуи?..

Первыми навстречу Джоуи выскочили собаки, следом за ними из дверей особняка показалась миссис Креншо.

— Лара вернулась? — был первый вопрос Джоуи.

— Еще нет, мистер Джоуи.

— Господи! Где же она может быть?!

— Не имею ни малейшего представления, сэр, — величественно ответила миссис Креншо. — Я приготовила ужин, и если вы проголодались…

— Нет, спасибо. — Джоуи несколько секунд в упор смотрел на пожилую экономку, но лицо миссис Креншо оставалось непроницаемым, и он никак не мог понять, правду она говорит или лжет.

— Вы совершенно уверены, что она не звонила и не просила ничего мне передать?

— Совершенно уверена, мистер Джоуи.

Джоуи поднялся наверх. Спальня была пуста, часы показывали начало одиннадцатого. Черт! Как бы сильно ни огорчалась Лара из-за фотографий, она должна была позвонить. Неужели что-нибудь случилось?

Из спальни он снова спустился в гостиную и машинально включил телевизор. Очередная серия «Полиции Нью-Йорка» была в самом разгаре, и Джоуи несколько минут молча смотрел. на экран. Это была одна из немногих программ, которые ему нравились. Джимми Смите, Деннис Франц, Ким Дилейни отлично играли свои роли, и Джоуи был бы очень не прочь оказаться в их компании. Одно время он даже хотел поговорить с Клинном — может быть, агент сумеет устроить ему съемки в одной или двух сериях в качестве «приглашенной звезды». Правда, телевидение привлекало его гораздо меньше, чем кино, однако появление в таком первоклассном шоу, как «Полиция Нью-Йорка», несомненно могло бы помочь его дальнейшей карьере.

Да, Джоуи не хотелось быть просто мистером Айвори. Он уже решил, что у него будет собственная карьера и что имя Джоуи Лоренцо когда-нибудь прогремит так же громко, как имя Лары.

И он был готов сделать для этого все, что только будет в его силах.

Запустив двигатель, Кэсси с трудом развернула «Порше»и поехала к воротам. Если бы Лара не была такой скрытной и не заставила ее поклясться, что она никому не скажет ни слова, Кэсси уже давно бы позвонила Карлу Линдену и вызвала его сюда, чтобы он тоже имел возможность понянчиться со своей капризной звездой. Нет, конечно, Лара не была капризной — никогда не была, но если уж ей что-то втемяшится в голову…

Кэсси тяжело вздохнула. Перспектива провести ночь в неотапливаемом темном доме нисколько ее не привлекала. С ее точки зрения, то, что делала Лара, было просто глупо. К сожалению, от ее мнения ничего не зависело.

Через двадцать минут она добралась до ближайшего супермаркета, но там не оказалось того, что было ей нужно. Кроме того, болтавшийся возле касс здоровенный мотоциклист — весь в коже и цепях и с желтыми от никотина зубами — так уставился на нее, что Кэсси почла за благо удалиться как можно скорее.

Вернувшись в машину, она доехала чуть не до самого Малибу, когда ей в голову неожиданно пришла замечательная идея.

Где-то поблизости находилась «Гранита»— любимый ресторан Лары. Там она могла бы заказать для Лары что-нибудь особенное — например, их фирменную пиццу, что было бы, безусловно, гораздо лучше, чем любой, даже самый вкусный «Биг-Мак».

Ну и, конечно, она сама была не прочь слегка перекусить. В конце концов Лара сама сказала, что она может не торопиться.

Подъехав к ресторану, Кэсси припарковала машину и позвонила по мобильному телефону своей сестре Мэгги. Они снимали на двоих небольшой домик, но Мэг фактически жила там одна, поскольку Кэсси постоянно была при Ларе.

— Ты где? — спросила Мэгги.

Кэсси вкратце обрисовала ситуацию, потом спросила:

— Надеюсь, ты не забудешь записать сегодняшнюю серию «Полиции Нью-Йорка», Мэг?

— Ну что ты! — Мэгги даже обиделась. — Уже пищу!

— Тогда я постараюсь завтра утром заскочить к тебе за кассетой, — пообещала Кэсси и, повесив трубку, вошла в ресторан.

«Как только шеф-повар Вольф Пак услышал, что приехала секретарша Лары с просьбой приготовить для своей хозяйки фирменную пиццу, он лично вышел из кухни, чтобы приветствовать Кэсси. Пак заверил ее, что пицца с копченой лососиной будет готова через несколько минут и, усадив Кэсси за столик для администрации, распорядился, чтобы ей пока подали жареного цыпленка с гарниром из тушеных овощей.

В ожидании, пока принесут еду, Кэсси попыталась связаться с Ларой по сотовому телефону, но безрезультатно. Сигнал не проходил — должно быть, она уехала слишком далеко.

Ничего страшного, решила Кэсси. Она уже заметила, что гнетущая атмосфера пустого темного дома не действовала на Лару с такой силой, как на нее. Одиночество даже доставляло ей удовольствие, и Кэсси решила, что Лара не будет очень расстраиваться, если она будет отсутствовать чуть дольше, чем планировалось вначале.

Чтобы как-то скоротать время, Лара вооружилась фонариком Кэсси и отправилась исследовать дом. В первую очередь она поднялась на второй этаж, в главную спальню, из окон которой, как она помнила, открывалась грандиозная панорама океана. Но сейчас она не увидела ровным счетом ничего — плотная пелена дождя скрывала и тучи, и воду, и только где-то далеко внизу смутно белели пенные гребни прибоя.

Из спальни она вернулась в гостиную первого этажа. Из гостиной можно было выйти на длинный и узкий балкон-террасу, тянувшуюся вдоль всей задней стены дома. Терраса, поддерживаемая несколькими бетонными столбами, нависала над самым обрывом. В дальнем ее конце имелась решетчатая калитка, которая вела прямо на огороженную металлической сеткой деревянную лестницу, по которой можно было спуститься на пляж — узкую полоску песка у подножия утеса. Прошлым летом, когда Лара снимала этот дом, она каждое утро гуляла по берегу, наслаждаясь свободой и одиночеством; не прочь она была пройтись и сейчас…

Лара толкнула дверь и выглянула на террасу. Снаружи оказалось холодно, мокро и ветрено. Дождь и не думал прекращаться, и Лара поспешно вернулась.

В доме тоже было неплохо — во всяком случае, царившие в нем тишина и темнота как нельзя лучше отвечали ее настроению.

Нет, Лара вовсе не собиралась жалеть себя или оплакивать свое утраченное счастье, которое проскользнуло между пальцами и ушло словно вода в песок. Она хотела только одного — покоя, и сознание того, что никто ее здесь не найдет, никто не помешает ей, действовало на нее умиротворяюще.

Впрочем, размышлять и принимать решения, касающиеся ее собственного будущего, Лара собиралась только завтра. Сейчас же ей необходим был отдых, хотя бы несколько часов. Она заслужила это, ведь в последние годы она только и делала, что работала, работала без праздников, без выходных, не имея ни одной минутки свободной. Может быть, именно накопившаяся за годы усталость и помешала ей разглядеть, что представляет собой Джоуи на самом деле? Ведь Лара сама отбросила свою обычную осторожность, позволила себе расслабиться, и Джоуи без труда опутал ее Клейкой и сладкой паутиной, сотканной из крепких поцелуев и жарких объятий.

Да, Никки была права — Джоуи привлек ее как отличный сексуальный партнер, черт бы его побрал! А увяз коготок — всей птичке пропасть! Секс — вот в чем беда! Никки знала, что говорила, да только она ее не послушала.

Тут Ларе пришло в голову, что она, возможно, была несправедлива к своей лучшей подруге, полагая Никки виноватой в том, что ее фотографии попали в газеты.» Возмездие» не нуждалось в дешевой рекламе подобного рода — этот фильм сам по себе был достаточно неожиданным, неоднозначным, нетрадиционным, чтобы стать объектом ожесточенных споров и резких суждений. Кроме всего прочего, это был по-настоящему сильный фильм, и Лара с самого начала не сомневалась, что он будет успешным.

Почему же, увидев в газете свое обнаженное тело, она позволила себе так легко забыть обо всем этом?

«Я была плохой подругой Никки, — с запоздалым раскаянием подумала Лара. — Ей сейчас очень нелегко, и я должна быть с ней».

С этой мыслью она достала из сумочки свой сотовый телефон, чтобы немедленно вызвать Никки, но телефон молчал — очевидно, в нем сели аккумуляторы.

Вот теперь Лара была по-настоящему отрезана от мира, но это ее не испугало. Пожалуй, то, что телефон не работал, было даже к лучшему, поскольку ее порыв позвонить Никки был скорее продиктован всплеском эмоций, а разговаривать с Никки она станет, когда все обдумает и успокоится.

Только взвешенные, рациональные решения могли помочь Ларе снова стать хозяйкой своей судьбы.

Джоуи безостановочно расхаживал из стороны в сторону.

Гостиная в доме Лары была достаточно просторной, но он был настолько погружен в свои тревожные мысли, что несколько раз натыкался то на кресла, то на журнальный столик.

Дурные предчувствия тяготили его. Джоуи казалось, что с Ларой либо уже случилось что-то скверное, либо вот-вот должно случиться. Единственным человеком, кто мог более или менее рассеять его тревоги, была Никки, поэтому он разыскал в телефонной книге ее номер и позвонил.

На его звонок ответил Айден Син, но Джоуи это ничуть не удивило — на площадке поговаривали, что между ним и Никки что-то есть.

— Привет, это Джоуи, — представился он. — Я хочу поговорить с Никки. Она дома?

— Ты насчет Саммер?

— При чем тут Саммер? — удивился Джоуи.

— Саммер пропала. Ты, случаем, не знаешь, где она может быть?

— Нет, я ищу Лару. Она не у вас?

— Увы…

— Может быть, Никки могла бы мне помочь?

— Сейчас я узнаю, может ли она говорить…

Через несколько секунд в трубке раздался голос Никки. Она так нервничала, что Джоуи с трудом узнал ее голос.

— Я понятия не имею, где может быть Лара, — сказала она встревоженно.

— Понятно… Айден что-то говорил про Саммер. Что случи, лось, Ник?

— Она исчезла из отцовского дома в Чикаго. Предполагают, что она поехала сюда.

— Может быть, она с Ларой?

— Не знаю, но вряд ли. А разве Лара не оставила тебе никакой записки?

Нет, никакой. И на вечеринке она не появлялась.

Мне очень жаль, Джоуи, но я ничем не могу тебе помочь.

— Нет, это мне жаль, что приходится тебя беспокоить в такой момент. Желаю тебе поскорее найти Саммер.

Джоуи хотел повесить трубку, но Никки остановила его.

— Погоди… — сказала она. — Мне только что пришло в голову. Сегодня утром к Ларе на съемочную площадку приезжал Ричард.

— Зачем?!

— Зачем… — Никки немного помолчала. — Я думаю, он, как истинный друг Лары, не мог не выразить ей своего самого глубокого и искреннего сочувствия по поводу фотографий, которые были опубликованы в этой мерзкой газетенке.

— Ты хочешь сказать, что она может быть… с ним?

— Нет, это вряд ли… Но Ричард определенно что-то затевал.

Я могу сказать это с уверенностью, потому что изучила его достаточно хорошо. И потом, с ним была какая-то пожилая женщина.

Он водил ее к Ларе в трейлер и ждал снаружи, пока они вдвоем о чем-то разговаривали.

— Что это за женщина?

— Я не знаю ее имени. На вид ей лет пятьдесят или чуть больше, одета дорого и со вкусом, волосы рыжие, крашеные.

Джоуи похолодел. Неужели… Нет, не может быть!

Это не могла быть Мадлен Френсис!!!

Впрочем, почему не могла? Ричард ненавидел его, поскольку был не прочь получить обратно свою Лару, хотя бы в качестве любовницы. Он мог разнюхать, раскопать… И если это действительно была Мадлен, то одному богу известно, что она могла наговорить Ларе.

Но даже если бы она сказала только чистую правду, ему от этого было бы не легче.

— Спасибо, Никки, — сказал Джоуи и дал отбой.

Если Мадлен Френсис в Лос-Анджелесе, он легко это узнает.

И тогда Ричарду Барри придется дорого заплатить за то, что он сделал ему… и Ларе.

Лара… Неужели с ней что-то случилось? Он должен найти ее, пока не стало слишком поздно.

Глава 67

Сидеть в машине, наблюдая за домом, было довольно неприятно, но Элисон Кэнел, хотя и замерзла, была слишком взволнована, чтобы обращать на это серьезное внимание. Специально для таких случаев у нее в машине всегда была теплая армейская парка защитного цвета, и сейчас Элисон набросила ее на плечи.

Теперь она могла сидеть и ждать хоть всю ночь.

Ей уже не раз приходилось сидеть в засаде круглые сутки, выслеживая какую-нибудь развратную звезду или пристрастившуюся к наркотикам знаменитость, но сегодняшняя ночь была особенной. Сегодня Элисон не собиралась никого фотографировать, во всяком случае не это было ее главной целью. Эта бурная, штормовая ночь как нельзя лучше подходила для осуществления ее мстительных планов, и Лара как будто специально вела себя так, чтобы облегчить Элисон задачу. Эта ее поездка в отдаленный район побережья, погруженный во тьму дом, непогода — все складывалось как нельзя более удачно. А тут еще эта дура секретарша куда-то уехала, оставив Лару совсем одну. Что могло быть лучше?

Как только задние огни «Порше» растаяли в пелене дождя, Элисон выбралась из машины и, пройдя через ворота на территорию поместья, осторожно приблизилась к дому. Гравий дорожки хрустел под ее шагами, и Элисон каждый раз невольно вздрагивала. Слишком часто на ее памяти именно на последних ярдах пути на нее вдруг набрасывались сторожевые псы или вооруженные охранники, непременно желавшие знать, кто она такая и что здесь делает.

Элисон, однако, была почти уверена, что здесь нет ни сторожевых собак, ни охраны. Даже если бы и был какой-нибудь сторож, он наверняка сидел где-нибудь под крышей, а собаки вряд ли могли почуять ее при таком ветре с грозой.

Впрочем, на крайний случай у нее было кое-что припасено.

Идя на «работу», Элисон всегда брала с собой большой охотничий нож, очень похожий на тот, которым были убиты Николь Симпсон и Рон Гольдман. Кроме ножа, в ее арсенале были пара стальных вязальных спиц с заточенными остриями; толстые кожаные краги, хорошо защищавшие руки от колючей проволоки, битого стекла и даже от собачьих зубов; две отвертки — средняя и совсем маленькая, часовая, — а также специальная пластиковая карточка, с помощью которой Элисон могла справиться практически с любым замком.

И все это она готова была без колебаний пустить в дело.

Элисон хорошо помнила один случай. Однажды, когда она лежала в засаде в саду знаменитой рок-звезды, к ней неожиданно подбежал огромный свирепый доберман и начал ее обнюхивать.

Это была критическая минута, однако, прежде чем пес успел залаять, Элисон всадила ему в горло нож. Она очень хорошо помнила, с какой легкостью отточенная сталь рассекла кожу и яремную вену и как горячая кровь хлынула ей на руки и на живот. Но Элисон ничуть не испугалась и не почувствовала ни малейшего отвращения. Напротив, она испытала какое-то странное удовольствие и даже пожалела, что у рок-звезды была только одна собака.

Интересно, как будет выглядеть Лара, когда она сделает с ней то же самое?

Какое выражение появится на ее прекрасном лице?

Элисон Кэнел часто задумывалась, понимает ли Лара, как ей повезло, что она родилась настоящей красавицей. С таким, как у нее, лицом просто невозможно было не стать звездой. Слава, признание, известность, деньги сыпались на нее как из рога изобилия, и все благодаря ее исключительной красоте. Жизнь Лары была настоящей сказкой; она жила в роскоши, упиваясь своей известностью и всеобщим поклонением и любовью.

А ведь она даже пальцем не пошевелила, чтобы всего этого добиться! Она не заслужила ровным счетом ничего из тех благ, которыми она пользовалась. Она никогда, ничего и никому не давала, а значит, она ничем не отличалась от прочих знаменитостей, бывших в абсолютном своем большинстве холодными эгоистами, прочно зациклившимися на своей собственной исключительной персоне.

Но Элисон собиралась все это изменить, примерно наказав Лару за самодовольство, эгоизм и тупую ограниченность.

Ночь была темной, пасмурной, дождливой, но Элисон не нужен был свет. Ураганный ветер и усиливающийся с каждой минутой ливень тоже ее не беспокоили. Она хорошо знала, куда она идет и каким будет ее следующий шаг…

…Шаг, который приведет ее на обложки «Тайма»и «Ньюсуика».

Глава 68

Стоило только Никки увидеть перед собой Шелдона, как у нее сразу засосало под ложечкой и задрожали колени. Прошло несколько лет с тех пор, как она видела его в последний раз, и это были годы полной раскрепощенности и свободы. Как же это было удивительно — не испытывать больше его присутствия, которое подавляло, сдерживало, сковывало ее по рукам и ногам. Но теперь он снова был рядом, и Никки с раздражением отметила, что за годы раздельной жизни сила его воздействия на нее нисколько не уменьшилась.

«Ну это мы еще поглядим!..»— подумала она сердито и снова взглянула на него — на этот раз почти воинственно.

За годы их совместной жизни она привыкла к тому, что Шелдон прекрасно умеет владеть собой. Должно быть, именно поэтому ей не сразу бросилось в глаза, что он с трудом удерживает себя в руках. Да и выглядел он растерянным, усталым, даже как будто напуганным. Возможно, это впечатление сложилось у нее отчасти благодаря тому, что вместо строгого делового костюма на Шелдоне были спортивный пиджак, сорочка с отложным воротником и потертые джинсы, однако Никки была почти уверена, что не ошиблась. Лицо Шелдона казалось бледным и постаревшим, под глазами залегли темные тени, седеющие волосы были редкими, тонкими и чересчур длинными для мужчины его возраста, а в тонких, плотно сжатых губах не было ни кровинки.

— Саммер нашлась? — были его первые слова.

— Нет, — ответила Никки. — Пока нет…

— Мне нужно выпить… — пробормотал Шелдон.

Судя по запаху, он уже успел выпить в самолете, но Никки решила, что это не ее дело.

— Возьми, пожалуйста, сам, — предложила она, кивая в сторону бара. — Да, кстати, познакомься — это Айден Син.

Бросив на Айдена короткий взгляд, Шелдон пробормотал «Добрый вечер»и устремился к бару. Никки и Айден переглянулись.

— Говорила я тебе, — чуть слышно прошептала Никки. — Он — та еще задница.

Шелдон налил себе полный бокал бренди.

— Так что же все-таки случилось? — спросила у него Никки.

— Саммер сбежала — вот что случилось, — раздраженно бросил Шелдон, делая изрядный глоток.

— Но ведь этому должна быть какая-то причина! — не выдержала Никки. — Вы что, поссорились?

— Мы с Саммер никогда не ссоримся. Мы отлично ладили ДО…

— До чего?

— До того, как она побывала у тебя в Лос-Анджелесе. В Чикаго она вернулась совсем другой — нервной, настороженной, напряженной. Я совершенно уверен, что это имеет какое-то отношение к тебе.

— Почему — ко мне? — опешила Цикки.

— Потому что ты вложила ей в голову эти опасные идеи насчет самостоятельности. Это в пятнадцать-то лет! Ты позволила ей встречаться с мальчиками, шляться по вечеринкам и все прочее.. Бог знает что еще она делала, пока ее никто не контролировал.

— Послушай, приятель, — неожиданно сказал Айден Син. — Я, в общем-то, не собираюсь лезть в ваши дела, но, может быть, вы выясните ваши отношения после того, как найдете девочку?

Шелдон холодно посмотрел на него.

— А кто ты вообще такой? — грубо спросил он.

Никки немедленно ощетинилась.

— Айден — близкий мне человек! — воскликнула она и добавила ядовито:

— Правда, тебя это никаким краем не касается.

— А что у тебя с Ричардом?

— Мы разводимся.

— А-а, значит, и он не смог больше терпеть твои выходки!

— Пошел ты в жопу, Шелдон! — выругалась Никки, не в силах сдержаться.

— Это все, что ты можешь сказать? — Он улыбнулся с сознанием собственного превосходства. — Я надеялся, что за эти годы твой лексикон изменился в лучшую сторону, но этого, к сожалению, не произошло. Ты осталась такой же, как была, Никки.

— Послушайте вы оба! — снова вмешался Айден. — Ссориться будете потом, сейчас надо выручать Саммер. Пусть один из вас срочно свяжется с полицией. Я думаю, мистер Шелдон, у вас это лучше получится. — Он издевательски поклонился. — А ты, Ник, должна обзвонить всех здешних знакомых Саммер, может быть, кто-нибудь что-нибудь слышал.

— Хорошо, — кивнула Никки, бросив на Шелдона сердитый взгляд. — Я пойду пороюсь в вещах, которые она здесь оставила.

Посмотрим, может быть, я сумею найти записную книжку или что-то в этом роде.

Сэм ездил на мотоцикле. Это был, конечно, не «Харлей-Дэвидсон», однако Саммер неожиданно получила от езды большое удовольствие. Надев на голову тяжелый шлем, который он дал ей, она уселась на седло и крепко обхватила Сэма за пояс — не потому, что ей так хотелось, а по необходимости. Свалиться где-нибудь на полдороге Саммер вовсе не улыбалось.

«Слава богу, есть еще на свете нормальные парни! — подумала Саммер с благодарностью. — Парни, которые не бросаются на тебя, стоит только посмотреть в их сторону!»

Голову она пристроила у него на плече. Это оказалось так удобно, что у нее сразу стали слипаться глаза, и Саммер приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не заснуть.

Сэм ехал довольно быстро, не обращая внимания ни на дождь, ни на скользкий асфальт, но Саммер это не беспокоило. Она вообще любила лихую езду и не испытывала почти никакого страха, хотя на мотоцикле она каталась второй раз в жизни.

— Ну как тебе? — спросил Сэм через плечо, останавливаясь на красный сигнал светофора. — Нравится?

— Неплохо, — сдержанно отозвалась Саммер. — Никогда в жизни не проводила время лучше!

— Э-э, да ты, оказывается, настоящая маленькая злючка! — поддразнил он.

— Не такая уж я и маленькая, — пробормотала Саммер, продолжая бороться со сном.

Сэм жил в Вэли, в платном коттеджике, состоявшем из двух больших комнат. Одна из них служила ему одновременно и спальней, и гостиной, вторая была переоборудована под художественную студию. На стенах висели картины — их было так много, что Саммер даже не сразу смогла определить, какого здесь цвета обои. В основном это были портреты.

Саммер нашла в себе силы, чтобы проявить хотя бы минимальную вежливость и осмотреть работы Сэма.

— Да ты действительно умеешь рисовать! — воскликнула она. — У тебя неплохо получается.

— Я знаю, — скромно ответил Сэм. — Когда-нибудь я стану большим мастером, и тогда мне больше не нужно будет парковать машины и открывать перед гостями двери в надежде на чаевые.

— Спасибо, что выручил меня сегодня, — сказала Саммер. — Наверное, теперь я могу признаться — я действительно была на вечеринке у Нормана Бартона, только я оттуда смылась. Я просто не могла оставаться там среди всех этих дешевок. Я бы не приехала, если бы знала, что все будет именно так.

— Я, в общем-то, догадался, — кивнул Сэм. — Значит, никаких родителей нет?

— В Отеле нет, — покачала головой Саммер.

— А где же они?

— Мой отец живет в Чикаго, а мать здесь. Они в разводе.

— Мои предки тоже. Они разошлись, когда мне было пять лет.

«Возможно, — подумала Саммер, — но я готова спорить на что угодно, что твой отец не приходил к тебе в комнату по ночам, чтобы насиловать тебя».

Тем не менее ее доверие к Сэму сразу возросло. Правда, она была далека от того, чтобы рассказать ему все. Саммер уже жалела, что открылась Тине, — это было ошибкой, которую она не собиралась повторять.

— Ты, наверное, есть хочешь? — спросил Сэм. — У меня в этом смысле небогато, но, думаю, в холодильнике что-нибудь да найдется.

В холодильнике нашлось полпиццы и засохший с одного бока кусок сыра.

— Я не голодна, — решительно заявила Саммер. — Просто я чертовски устала. Можно я лягу вон на том диванчике в углу?

— Ложись лучше в постель, — щедро предложил Сэм. — Мне все равно нужно заканчивать одну работу, так что я, возможно, сегодня вообще не лягу.

— Ты уверен? — спросила Саммер, чувствуя себя слишком усталой, чтобы спорить с ним.

— Абсолютно. — Сэм кивнул.

— Ну… спасибо!

— Ванная здесь, — пояснил Сэм, показывая на небольшую дверь, умело раскрашенную в стиле арт-деко. — Пижама висит в шкафу.

Войдя в ванную, Саммер быстро стащила с себя промокшее платье и, приняв теплый душ, переоделась в пижаму Сэма. Она оказалась велика ей на несколько размеров, но это было лучше, чем ничего. Мягкая фланель согревала ее, и, забравшись под одеяло, Саммер сонно подумала, что завтра она заберет от Тины свои вещи и переедет в отель. Двух тысяч долларов должно было хватить на сколько-то дней, а там будет видно.

Единственное, что она знала твердо, это то, что никогда больше не вернется в Чикаго.

Никки очень не хотелось оставлять Айдена и Шелдона одних, однако делать было нечего. Поднявшись в гостевую спальню, в которой жила Саммер, она открыла комод и стала рыться в тех немногих вещах, которые остались после дочери.

Уже через несколько минут ей попался листок бумаги, на котором был нацарапан телефонный номер и имя «Джед», возле которого стояло два восклицательных знака.

Она тут же попробовала вызвать этот номер по сотовому телефону, но наткнулась на автоответчик:

«Привет, — сказал аппарат голосом молодого человека. — Меня, к сожалению, нет дома, так что оставьте свое сообщение после сами знаете чего…»

Никки дождалась гудка, потом быстро проговорила:

— Привет, меня зовут Никки Барри… Я звоню насчет Саммер. Мне нужно поговорить с Джедом как можно скорее. Пожалуйста, перезвоните мне по номеру… — Она продиктовала свой номер и дала отбой. Потом позвонила домой Мику. Вопреки предсказаниям Айдена, продюсер оказался у себя.

— О! — вырвалось у Никки. — А я думала, ты все еще на вечеринке.

— Ты смылась первая, — парировал Мик. — И это никуда не годится. Проявить невнимание — это, знаешь ли, не самый лучший способ приобрести друзей в киномире и завоевать уважение команды, которая работала на тебя столько времени.

— У меня было срочное дело.

— Чего-чего? — проговорил он, презрительно растягивая слова. — Что, наша гиперсуперкинозвезда закатила истерику по поводу фотографий, и ты бросилась ее утешать?

— Ничего подобного. Пропала моя дочь, Саммер. Она убежала из дому…

— О…

Последовала долгая пауза, которую первой нарушила Никки.

— Послушай, Мик, я знаю, что между тобой и Саммер что-то было.

— Вот как?! — выпалил он. По его тону Никки поняла, что он готов очертя голову броситься в контрнаступление, и поспешила опередить его.

— Я подозреваю, — сказала она быстро, — что ты заставил ее… совершить с тобой сексуальные действия, хотя ты не мог не догадываться, что она еще несовершеннолетняя. Так вот… если ты что-то знаешь о том, где она сейчас может быть, лучше скажи сам.

— Господи, Ник!.. — Теперь его голос прозвучал почти испуганно. — Я понятия не имел, что она — твоя дочь и что ей только пятнадцать. Она сама сказала, что ей восемнадцать…

— Иными словами, ты не знаешь, где она? — перебила Никки. — И даже не догадываешься?

— Не имею ни малейшего представления, — твердо сказал Мик. — Кроме того, между нами ничего не было, мы просто…

— Но Айдену ты сказал, что было, — безжалостно парировала Никки, хотя у нее немного отлегло от сердца.

— Ну, это я просто… похвастался. Между мужчинами это более или менее принято, — стал неловко оправдываться он. — Посуди сама, не мог же я объявить во всеуслышание, что какая-то соплюшка послала меня на все четыре…

— В общем, так, — перебила его Никки. — Из Чикаго прилетел отец Саммер. Сейчас он будет звонить в полицию, и, как мне кажется, тебе совсем ни к чему, чтобы он взял и рассказал копам, чем ты занимался с моей дочерью. Поэтому…

— Ты с ума сошла! — истерично взвизгнул Мик. — Или ты хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму за то, чего я не делал?

Хорошенькая это будет реклама для нашего фильма!

— Фильм здесь ни при чем, Мик. Мне нужна моя дочь, живая и здоровая.

— Послушай, красотка, — проговорил Мик, несколько приходя в себя, и Никки очень живо представила себе, как он картинно закатывает глаза. — Я клянусь своей жизнью, жизнью своей мамочки, жизнью Квентина Тарантино — чем угодно! — что я твою дочь и пальцем не тронул. И я понятия не имею, где она может быть сейчас.

— Ты… уверен? — переспросила Никки.

— Абсолютно уверен, красотка.

Но Никки продолжала сомневаться. Что, если Саммер звонила ему? Что, если она сейчас сидит у него дома и хихикает в кулачок?

Вернувшись в гостиную, она отозвала Айдена Сина в сторонку.

— Я только что говорила с Миком, — сказала она. — Он утверждает, что Саммер у него нет, и я… склонна ему поверить, но я должна не верить, а знать. Может быть, мы с тобой съездим к нему? А Шелдон пусть останется здесь.

— Ну-ну, Ник, — покачал головой Айден. — Возьми себя в руки. Я понимаю, Мик и Саммер — это твой идефикс, но нельзя же так распускаться!

— Если ему нечего скрывать, — упрямо сказала Никки, — он не будет возражать, что мы заглянем к нему на минутку.

— Господи, да ты, оказывается, не шутишь!

— Я не шучу, — твердо ответила Никки. — Ну что, едем?

Он неохотно кивнул, и Никки повернулась к своему бывшему мужу.

— Нам с Айденом надо уехать, — сказала она. — Постараемся вернуться поскорее… — Она с презрением поглядела на бокал с бренди в его руках, который снова был полнехонек. — Располагайся, чувствуй себя как дома, — добавила она едко.

Саммер спала, и ей снилось, как будто они с Нормом Бартоном бегут по песку пляжа, спасаясь от целой толпы преследующих их голых девиц. Потом она вдруг почувствовала на своем теле жадные руки отца и громко закричала.

— Не-ет! Уйди от меня, Шелдон! Прочь!.. — С этим криком Саммер проснулась, но это был вовсе не Шелдон. Это был Сэмг — Ну не ломайся, — нетерпеливо пробормотал он. — Сделай для меня то, что ты хотела сделать для Нормана Бартона. Ведь я же немногого прошу, правда, птичка? Да и ты наверняка не прочь…

— Слушай, а не пойти ли тебе… — сказала Саммер как можно убедительнее и, уже не сдерживаясь, добавила:

— Свинья!

В ответ он только сильнее навалился на нее, и Саммер забарахталась, пытаясь вырваться.

— Прочь! — крикнула она снова. — Я тебе доверяла, а ты…

— Урок номер один, — пропыхтел Сэм, хватая ее за оба запястья и заставляя поднять обе руки над головой. — Никогда и никому не доверяй!

— Лучше оставь меня в покое, — пригрозила Саммер, яростно сопротивляясь. — Иначе я закричу!

— Кричи сколько хочешь, детка, — отозвался он. — Все равно никто не услышит.

— Ах ты подонок! — Из глаз Саммер брызнули злые слезы.

— Разве твоя мамочка не говорила тебе, чтобы ты никуда не ходила с незнакомцами? — пробормотал он и с такой силой дернул полу пижамы, что от нее отлетело несколько пуговиц. — Ты пошла со мной по доброй воле, значит, ты сама хотела трахнуться. И потом, зачем ты так прижималась ко мне своими сисечками, пока мы ехали на мотоцикле? Хорошие девочки так себя не ведут. Ну хватит, тварь, ты сама этого хотела!..

Саммер почувствовала его руку на своей левой груди и изо всей силы ударила его коленом в пах.

Сэм как-то странно хрюкнул и скатился с нее.

— Ч-что… что ты делаешь? — прохрипел он.

— Ухожу отсюда, вот что! — крикнула Саммер, соскакивая с кровати. Схватив туфли и платье, висевшее на спинке стула, она ринулась к двери. Сэм, продолжавший держаться за живот, даже не сделал попытки ее остановить.

Выбравшись из коттеджа, она побежала сначала через сад, потом выскочила на улицу и стрелой понеслась прочь. Где-то залаяла собака, но этот звук только прибавил Саммер прыти.

Лишь отбежав на порядочное расстояние, она спряталась под деревом, более или менее скрывавшим ее от дождя, и торопливо переоделась. Пижаму она бросила в самую грязную лужу.

«Боже, когда только кончится этот кошмар!»— с тоской подумала она.

Саммер видела, как Сэм, странно прихрамывая, вышел на улицу и принялся звать ее, но она и не думала откликаться. Некоторое время спустя он ушел; Саммер слышала, как хлопнула дверь дома, но покидать свое убежище она не спешила. «Жалкий неудачник, — думала Саммер. — Пропади ты пропадом со своими картинами и киношной улыбкой — из тебя не выйдет не только Брэда Питта, но и обычного маляра!»

Только дождавшись, пока свет в домике Сэма погас, Саммер рискнула выйти из-под дерева. Вернувшись к коттеджу, она подобрала в саду какую-то острую щепку и проколола ею обе шины его драгоценного мотоцикла, стоявшего под самодельным навесом. Это, рассуждала Саммер, должно послужить ему уроком.

Впредь трудяга Сэмми несколько раз подумает, прежде чем полезть к незнакомой девчонке.

Только утолив свою жажду мести, Саммер задумалась о том, что ей делать. Судя по всему, время давно перевалило за полночь, она промокла, замерзла и проголодалась; кроме того, она смертельно устала и чувствовала себя очень несчастной. Впервые за весь вечер Саммер подумала о том, что ей, возможно, не стоило убегать из дома, но она постаралась отбросить эту предательскую мысль. Даже Сэм казался ей предпочтительнее, чем Шелдон.

Дрожа от холода, Саммер вышла на улицу и пошла куда глаза глядят.

К тому времени, когда она добралась до бульвара Вентура, у нее уже зуб на зуб не попадал от холода. Саммер промокла насквозь, и непрошеные слезы, которые хлынули из ее глаз, смешивались с дождевой водой, стекавшей по ее лицу. А она-то думала, что сумеет жить самостоятельно! Она бы и смогла, будь у нее деньги, друзья и квартира. Сейчас же Саммер некуда было деться, и доверять кому-либо она тоже не могла.

На перекрестке она остановилась, не зная, куда идти дальше.

Через пару минут возле нее со скрежетом остановился тяжелый грузовик, и водитель, высунувшись из окна, спросил:

— Тебя подвезти, красотка?

У него было грубое красное лицо и зубастая улыбка, которая не внушала ей никакого доверия. Саммер отвернулась.

— Ну залезай, не бойся, мы не кусаемся, — поддакнул второй мужчина — очевидно, напарник. — Мы покажем тебе кое-какие достопримечательности, а главное — согреем.

— Да, — снова вступил водитель. — Согреем и подсушим, а если будешь послушной девочкой, мы даже дадим тебе долларов десять.

Саммер повернулась и побежала прочь так быстро, как только могла. Остановилась она только тогда, когда добралась до ближайшей ночной закусочной.

— Мне нужно позвонить, — задыхаясь, пробормотала она. — Есть у вас телефон? — спросила она у пожилого мексиканца, скучавшего в ожидании клиентов.

— А, вон там, — ответил он, показывая рукой в сторону будки платного таксофона, которую Саммер впопыхах не заметила.

— Я… У меня, видите ли, нет при себе денег, — пробормотала она. — Не могли бы вы одолжить мне четвертак? Я завтра верну, обещаю.

Мексиканец слегка пожал плечами. Ему было жаль эту девочку — она промокла насквозь, и лицо у нее было самое несчастное.

— Похоже, монета нужна тебе больше, чем мне, — проворчал он, доставая из кармана пригоршню мелочи.

Саммер выбрала монетку в двадцать пять центов и, поблагодарив мексиканца, бросилась к телефону. Она ухе приняла решение — она позвонит Никки и расскажет ей все. Никки приедет за ней и заберет к себе…

Дрожащими руками она набрала номер. Только бы Никки была дома…

Уже на втором звонке кто-то взял трубку. Этот голос Саммер узнала бы из тысячи…

Это был ее отец.

— О боже! — ахнула Саммер и, бросив трубку, разрыдалась.

Глава 69

Если Мадлен Френсис действительно находится в Лос-Анджелесе, она скорее всего остановилась в каком-нибудь из дорогих отелей. Так рассуждал Джоуи, листая телефонный справочник. Сначала он позвонил в отель «Беверли-Хиллс», но там ни о какой миссис Френсис и слыхом не слыхивали. Потом он позвонил в «Беверли Риджент-отель».

— Одну минуточку, — ответила телефонистка. — Соединяю.

Послышался щелчок.

Черт бы побрал этого Ричарда Барри, подумал Джоуи. Должно быть, ему здорово нужна Лара, если ради нее он готов зайти так далеко. Надо же, он не поленился и разыскал в Нью-Йорке Мадлен…

— Алло? — раздалось в трубке. Это точно была Мадлен, только голос у нее был сонным, что, учитывая поздний час, было вполне понятно.

— Мадлен? — спросил Джоуи, все еще не веря — отказываясь верить, что это может быть она.

— Кто это? — спросила она.

— Джоуи.

— Ох… — Мадлен долго молчала, потом наконец произнесла:

— Что тебе надо, Джоуи?

«Интересно, что она вообразила», — подумал Джоуи.