Остров желаний

Глава 2

Мало-помалу Клер познакомилась с окружающей местностью и береговым пейзажем, хотя следующие несколько дней была сильно занята, разбирая скопившуюся корреспонденцию Стива и помогая ему справиться с тем приступом его творческой энергии, о котором он ее предупреждал. По общему согласию, экскурсионный полет на самолете отложили до того времени, когда вдохновение иссякнет и можно будет заняться чем-то другим.

Клер вскоре поняла, что стиль Холлиза нисколько не утратил своего блеска за время его продолжительного бездействия. Скорее он что-то приобрел от вынужденной передышки, словно заново заряженная батарейка. Стив диктовал, а ее пальцы легко порхали над клавиатурой пишущей машинки. Она чувствовала, что с головой погрузилась в отношения тех героев, которых он столь реалистически воспроизводил. Сюжет выстраивался по ходу развития событий, каждый персонаж имел свою предысторию, благодаря которым все они, в конце концов, встречались. Книга легко читалась, а неожиданные повороты в судьбах героев держали читателя в постоянном напряжении. Естественно, Клер прониклась симпатией к человеку, который только с помощью своего воображения создавал такие образы и заставлял их жить.

Ее отношения с Шерли Брайерз развивались гораздо медленнее. Эта женщина была неизменно вежлива с ней, и даже дружелюбно настроена, однако у Клер создалось неясное ощущение, что ее присутствие здесь, в «Фарлендзе», ею не приветствовалось.

— Вы уже давно живете у мистера Холлиза? — спросила она у Шерли как-то утром, выйдя на кухню, чтобы принести Стиву кофейник со свежим кофе, пока он разбирался в своих записях.

— Всего полтора года, — ответила Шерли. — Я приготовила бы кофе, мисс Менстон, достаточно было позвонить.

— Все в порядке, мне не мешает размяться. — Наблюдая за кофеваркой, Клер продолжала разговор: — Вы появились здесь еще при жизни миссис Холлиз?

— Да, — кратко ответила экономка, и Клер опять показалось, что между ними возникло напряжение, что-то вроде вежливого отстранения, которое не располагало к дальнейшим расспросам, по крайней мере, на эту тему. — Вы, случайно, не знаете, мисс, не собирается ли мистер Лоумас прийти к нам на обед сегодня вечером?

— Боюсь, я не в курсе. — «А кто-нибудь знает заранее, какие планы на уме у Скотта Лоумаса?» — подумала Клер и, повинуясь внезапному порыву, сказала: — Пожалуйста, называйте меня Клер. Ведь вы понимаете, что я тоже работаю здесь.

Напряжение ее собеседницы слегка уменьшилось.

— Вообще-то верно, но последняя секретарша мистера Холлиза очень ясно дала мне понять, что между ней и мною громадная разница. — И впервые после появления Клер на кухне, она вдруг улыбнулась. — Хорошо, пусть будет Клер. А меня зовите Шерли.

И хотя разговор был коротким, он, похоже, заложил фундамент взаимопонимания между двумя женщинами. Близких отношений, возможно, не возникло, но, по крайней мере, первоначальное напряжение исчезло, и при случае они стали обмениваться замечаниями по предметам, дорогим сердцу каждой женщины. Единственная тема, которой они никогда не касались в своих разговорах, была покойная миссис Холлиз. Клер еще несколько раз упоминала ее имя и постоянно получала в ответ вежливое, но твердое нежелание обсуждать этот вопрос. Она уловила намек и больше в разговорах жены Холлиза не касалась. Чего-то Клер не понимала, а это, естественно, подогревало ее любопытство. С другой стороны, все это было совершенно не ее дело.

К концу второй недели жизни Клер в «Фарлендзе» поток вдохновения Стива начал иссякать. Две первые главы, по его словам, были отработаны, поэтому в ближайшие выходные он предложил сделать перерыв.

— Так всегда бывает, — сообщил Стив, удобно развалившись в кресле и разжигая трубку. В один день — перебор, на другой — сухо, как в пустыне. Когда-то меня это беспокоило, но потом я разрешил вдохновению ловить меня, вместо того чтобы самому гоняться за ним. — Он посмотрел на свою секретаршу. — Наверное, немного рано спрашивать, но что вы думаете о написанном на сегодняшний день?

«Изумительно», — хотелось сказать Клер, но она понимала, что чрезмерный энтузиазм не произведет на него никакого впечатления.

— Хорошо, — сдержанно сказала она. — Немного необычно.

— Правда? — В его глазах появилось странное выражение, которого она не смогла понять. — Что заставляет вас так говорить?

— Не знаю. — Клер задумчиво погрызла кончик карандаша. — Возникает ощущение, что появилась… — она подыскивала нужное слово, уже немного сожалея о своем непродуманном заявлении, — ну, какая-то независимость. Раскованность?

— Гм, — произнес он неопределенно, не отрывая взгляда от черновых набросков, лежащих перед ним на столе, потом, больше ничего не сказав, отодвинул кресло и резко поднялся. — Я должен ехать, сегодня днем мне надо встретиться с одним человеком в Ньюпорте. Не хотите прокатиться и, может, походить по магазинам, или вы предпочитаете побродить здесь?

— Наверное, я останусь. Погуляю после ленча, — задумчиво произнесла Клер и после недолгого колебания добавила: — Я обидела вас, Стив?

— Обидели меня? — Он обернулся и с недоумением посмотрел на нее. Затем с улыбкой покачал головой. — Нет, просто немного удивили. — Вы на свой лад высказали те мысли, которые я сам еще не оформил словами. Мне кажется, это лучшее из того, что я сделал.

— Роман?

— И то, что я нашел вас. — Он слегка покраснел, будто немного смутившись от своих слов. — Должно быть, уже пора заняться ленчем, как, по-вашему?

— Да, — согласилась она, стараясь не смотреть на часы на его запястье. — Вы вернетесь к чаю?

— Не уверен. Предупредите за меня миссис Брайерз, хорошо? Я могу забыть.

Клер подумала, что его забывчивость все равно не нарушит установленного распорядка. Шерли говорила ей, что всегда проверяет, дома ли мистер Холлиз, прежде чем подавать чай. Не раз случалось, что он забывал предупредить ее о своем отсутствии. Что касается работы над романом, тут память Стива работала безукоризненно, но Клер не раз замечала, что во всем остальном он бывал удивительно рассеян.

Стив уехал на машине сразу после ленча, оставив ее обдумывать, чем лучше заняться в этот тихий полдень. Солнце сильно припекало, небо было таким синим, каким ему полагается быть летом. Клер положила в пляжную сумку полотенце и лосьон, позвала Самсона, с энтузиазмом воспринявшего ее приглашение, и отправилась с собакой, беззаботно прыгавшей у ее ног, на пляж.

Небольшой пляж, который Стив делил со своими соседями, имел навес и был окружен со всех сторон деревьями и дюнами. В этот прекрасный субботний день весь пляж находился в полном распоряжении Клер, что ее очень устраивало. Она нашла ложбинку, освещенную солнцем, сняла ситцевый сарафан и подобрала волосы под желтую шапочку, которая была того же цвета, что и ее бикини. Самсон с лаем носился по берегу, пока Клер готовилась войти в воду, тормозя передними лапами в мокром песке, когда к ним набегали волны. Он набрасывался с лаем на пену, как будто та была живая и мешала ему двигаться дальше. Но как только Клер окунулась в воду и не спеша, не делая резких движений, поплыла от берега, его лай сменился жалобным визгом. Она остановилась и пошла по воде, оглядываясь на пса, смеясь над его поведением, потому что собака смешно увертывалась от набегавших волн, пытаясь не замочить шерсть на брюхе.

— Иди сюда, трусишка! — позвала его Клер. — Такой большой мальчик не должен бояться воды!

Хоть Сэм и был большим, но становиться мокрым ему явно не хотелось. Увидев, что она решительно не желает возвращаться на берег, он покорно улегся на песке, подальше от воды, и приготовился ждать ее возвращения.

Клер с удовольствием поплыла — она так давно не была на море! А когда вышла на берег, сняла шапочку и встряхнула волосами, вдруг обнаружила, что Самсон куда-то подевался. Однако, обогнув дюну, за которой остались ее вещи, Клер его увидела. Пес блаженствовал, удобно устроив морду на голом колене мужчины, который сидел на полотенце, расстеленном рядом с ее собственным.

— Привет! — небрежно сказал Скотт. — Хорошо поплавали?

— Великолепно. — Клер подошла, подняла свое полотенце и увидела, что Самсон, лениво приоткрыв один глаз, помахал ей в знак приветствия хвостом. — Он не любит попусту тратить энергию, верно? Большинство животных проявили бы несколько больше энтузиазма.

— Большинство животных — не Самсон, — ответил Скотт. — С его точки зрения, всему свое время и место. Жаркий июньский полдень призывает к разумной затрате сил. — Говоря это, он приподнял морду собаки и переложил ее на край своего полотенца. — Извини, старина, но твоя голова весит не меньше тонны!

— Вы давно здесь? — поинтересовалась Клер для проформы и увидела, что он смотрит, как она вытирает руки и ноги.

— Достаточно давно, чтобы понять, что вы родились в воде. — Скотт улыбнулся, щурясь от солнца. — Вы гладкая и гибкая, как тюлень, но с гораздо более соблазнительными формами. Придерживаетесь диеты, чтобы сохранить фигуру?

— Только после еды, — парировала она, вытирая мокрые концы волос. — Как, по-вашему, те научные достижения, которые позволяют послать человека на луну, можно было бы использовать для создания водонепроницаемой купальной шапочки?

— Возможно, она уже создана, но это изобретение засекречено. — Судя по его насмешливому взгляду, Скотт прекрасно понимал, что она поддерживает ничего не значащий разговор, чтобы оттянуть момент, когда ей придется занять место рядом с ним. — В бизнесе совершенство — большей частью вопрос дохода.

— А в жизни? — отважно спросила она и увидела, что он слегка пожал плечами.

— В жизни совершенство было бы слишком скучно. В нем так мало изъянов, что исчезает всякое желание приобрести остальное. — Он многозначительно похлопал по песку. — Идите сюда, садитесь. Обсохнете под солнцем.

Не обращая внимания на его усмешку, она расстелила полотенце в двух шагах от него и, засунув сарафан в пляжную сумку, сделала из нее подушку; потом легла на живот, повернув голову в другую сторону.

— Я думала, вы куда-нибудь уехали на уикэнд, — пробормотала она. — Разве вы не уезжаете обычно на большой остров?

— Только когда исчерпаю то, что может предложить наш. — Ее промах не ускользнул от него. — Откуда вы знаете, как я провожу уикэнды? Спросили у Стива?

— Нет, — быстро ответила она. — Он упоминал об этом как-то вечером, когда зашла речь о том, какие здесь развлечения. Как я понимаю, они не слишком изощренные.

— Все зависит от того, чего вы хотите. Вас привлекают яркие огни и сомнительные ночные заведения?

— Привлекают ли меня? — Клер повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Я похожа на женщину такого типа?

— Нет. — Скотт лежал, опершись на локоть, вполоборота к ней, на его губах играла ехидная улыбка. — Но предположение сыграло свою роль. Вы всегда поворачиваетесь во время разговора затылком к своему собеседнику?

На ее щеках вспыхнул румянец.

— Иногда, вероятно, не стоит придавать этому большого значения. Вы говорили что-то важное?

Скотт задумчиво смотрел на нее несколько секунд, прежде чем ответить:

— Вообще-то нет. Тот ваш жених произвел на вас сильное впечатление, правда? Считаете что он стоит того, чтобы скорбеть о нем всю жизнь?

Она напряглась:

— Если я и скорблю, то это касается только меня. Не всякий живет, руководствуясь вашей философией!

Ее слова заинтересовали его.

— А какая, по-вашему, у меня философия?

— Полюбил и бросил! — Клер вспыхнула. — Чем больше, тем веселее! Жизнь коротка, но радостна! Все средства хороши, чтобы добраться до вершины! Вы не…

Она остановилась, потому что он явно насмехался над ней, его глаза слегка прищурились.

— Какая девушка! — произнес Скотт с восхищением. — Решительно переходит в наступление, с развевающимися знаменами!

— Вы запутались в своих метафорах, — отозвалась Клер, подавив острое желание запустить в него своей пляжной сумкой. — Что подумал бы об этом ваш продюсер?

— Я сам себе продюсер, — спокойно ответил он. — Почему вы не делаете этого?

— Не делаю что?

— Ну, не бросаете в меня сумку. Или слишком боитесь последствий?

С подчеркнутой неторопливостью она снова отвернулась от него, холодно заметив:

— Нисколько. Ваш тип слишком примитивен, чтобы его бояться.

Шлепок заставил ее вскрикнуть, а Самсону тот же момент вскочить, ее — от шока, а его от радостной готовности начать игру.

— Несколько неожиданно для вас? — равнодушно спросил Скотт, когда она с пылающим от негодования лицом встала на ноги.

— Вы… — Клер не нашла подходящих слов.

— Действительно грубо, — согласился он. — Неоригинально, возможно, но Рим не один день строился. Куда вам хотелось бы пойти сегодня вечером?

Не находя слов от ярости, она начала:

— Вы не можете…

— Не могу — что? Одной рукой наносить ответный удар, а другой предлагать возмещение убытков? Могу, потому что только что это сделал. Помните, что я сказал относительно последствий внезапного нападения?

— О… — Дрожа от гнева, Клер подыскивала какой-нибудь подходящий к случаю оскорбительный эпитет, но не нашла ничего достойного и удовлетворилась тривиальный: — Вы невыносимы!

— Лучше, чем можно было ожидать, по крайней мере. Это смертельное оскорбление для мужского самолюбия.

— Которого у вас больше, чем положено, — немедленно отреагировала она, поспешив инстинктивно отступить назад, так как он направился к ней. В следующую секунду она растянулась во весь рост на песке, а обладатель очень длинного и чрезвычайно влажного розового языка обычным способом выразил свой восторг, восприняв все происходящее, как разрешение присоединиться к игре.

— Вы попали в окружение, — комментировал Скотт с высоты своего роста. — Я сказал бы, что вы честно и справедливо потерпели поражение от численно превосходящего противника, верно?

Клер посмотрела снизу вверх в его искрящиеся опасной насмешкой серые глаза и почувствовала, что ее переполняет внезапно вернувшееся к ней чувство юмора.

— Численно превосходящего и имеющего более высокий спортивный разряд противника, — согласилась она и затем добавила, поскольку не в ее правилах было уступать целиком победу мужчине типа Скотта Лоумаса: — По крайней мере, в данный момент.

— Принимаю поправку. — Он оттолкнул Самсона и протянул ей руку. — Мир?

— Мир. — Она поднялась с его помощью на ноги, смело встретив его сочувственный взгляд. — Вы всегда так… так грубы с женщинами?

— Конечно, — ответил он с насмешливой улыбкой. — Женщина, ковер и ореховое дерево… Все еще упорствуете в желании спокойно провести субботний вечер?

Она беспомощно покачала головой:

— Вы ни за что не отстанете, верно?

— Не легко. — Он внимательно смотрел на нее. — Если хотите, я не стану посягать на вашу безопасность. Никакого романтического заигрывания, пока не дадите добро. Вас устраивает такое предложение?

— Это что-то новенькое для вас?

— Даже очень, — сухо ответил он. — Но я всегда выступаю за прогресс — и женская эмансипация, кажется, возьмет верх над большинством мужских прерогатив. Как минимум, вы не окажетесь скучной спутницей.

— Будем считать это комплиментом. Хорошо, я приму ваше предложение.

— Вот как? — Его тон внезапно изменился. — В тот вечер, когда мы познакомились, вы были преисполнены веры в свою способность держаться независимо. Почему же через несколько дней ваши намерения изменились?

— Они не изменились, — произнесла она отчетливо, как будто хотела подчеркнуть каждое слово. — Все в порядке, я принимаю ваше предложение. Мы подписываем обоюдное соглашение, чтобы избавиться от скуки. Я правильно изложила суть дела, мистер Лоумас?

С угрозой в голосе он произнес:

— Если еще раз назовете меня мистером Лоумасом…

— Скотт, — со смехом поправилась она. — Оговорилась. — Потом, взглянув на часы, сказала: — Мне пора возвращаться. Я обещала Шерли вернуться к чаю.

В его взгляде вдруг вспыхнуло любопытство:

— Вы, похоже, прекрасно ладите с Шерли Брайерз?

— Да. — Клер помолчала, обдумав еще раз то, что собиралась сказать, но вместо этого наклонилась и принялась сворачивать свое полотенце.

— В половине восьмого, — сказал Скотт, когда она собралась уходить. — Любите танцевать?

— Люблю. — Чувствуя себя почему-то чуточку неловко, она повторила: — В половине восьмого. — Потом улыбнулась рассеянно, избегая его взгляда, и пошла, позвав Самсона следовать за ней.

Когда Клер оглянулась, добравшись до выхода с пляжа, Скотт уже исчез в дюнах.

Стив вернулся домой, когда Клер вошла в холл после чая, который они с миссис Шерли Брайерз пили на кухне.

— Хорошо провели день? — спросил он.

— Познавательно, — ответила она с улыбкой. — Принести вам чай на веранду?

— Нет, спасибо, все еще очень жарко. Я буду пить его здесь. — Он направился к двери в гостиную. Но не успела Клер дойти до кухни, как он окликнул ее: — А вы не составите мне компанию?

— Я уже пила, — бросила она через плечо. — Но выпью еще чашечку, чтобы не оставлять вас в одиночестве.

С трудом убедив Шерли позволить ей отнести поднос с только что заваренным чаем, Клер вошла в гостиную и увидела, что Стив сидит у окна, небрежно перебросив пиджак через спинку кресла. В белой рубашке без галстука он выглядел загорелым и крепким, морщинки лучами расходились от уголков глаз и рта, скорее добавляя ему привлекательности, чем уменьшая ее.

С эстетической точки зрения, подумала Клер, Стив — красивый мужчина, Скотт никогда не будет таким со своими железными мускулами и язвительным выражением на худощавом лице. Однако как по-разному она их воспринимает! Если от одного только взгляда Скотта ее пульс начинает учащенно биться, при виде Стива в ней возникает ощущение тепла и покоя, и эта привязанность возрастает с каждым днем.

— Вы закончили с делами в Ньюпорте? — поинтересовалась Клер, протягивая ему чашку чая. — Наверное, полдень — не самое лучшее время для поездки в город?

— Да, — рассеянно согласился Стив, размешивая сахар. Отпив глоток горячего чая, он поставил чашку на блюдце и предложил: — Может быть, поедем куда-нибудь пообедать, Клер? По дороге в Арретон есть довольно оригинальный небольшой паб, который…

— Извините, Стив. — Она слегка растерялась. — Боюсь, я уже договорилась на сегодняшний вечер. Если бы вы раньше предложили это…

— Понятно. — Он не скрывал своего разочарования, но отнесся к ее отказу философски. — Насколько понимаю, вы виделись со Скоттом?

— Да. — Почему-то она почувствовала необходимость объясниться. — Мы встретились днем на пляже. Он предложил пообедать и потанцевать.

— Тогда, вероятно, повезет вас в «Райд», один из больших отелей. Что ж, вам обоим там понравится. — В его глазах появилась насмешка. — Заключили перемирие?

— Что-то вроде этого. — Она была благодарна, что он так легко принял сообщение об ее вечерних планах, хотя сама не понимала, почему он должен возражать. — Может быть, в другой раз…

— Конечно. Ничего страшного.

Затем он сменил тему, заставив ее смеяться над красочным, хотя немного преувеличенным рассказом о ссоре двух фермеров, управлявших тракторами, которые попались ему по дороге домой. Ему, как писателю, стоило обращать внимание на подобные мелочи, запоминая, дополняя их, а затем используя в своих романах. Из таких мелких происшествий часто складываются целые страницы рассказа, их вставляют в текст в соответствии с требованиями сюжета.

В двадцать минут восьмого Клер услышала шум колес по гравию подъездной дорожки, машина остановилась перед домом. Ей оставалось только пригладить волосы, в остальном она была готова, стройная и внешне спокойная, в черном брючном костюме из джерси, отделанном по вороту и рукавам двойным серебряным шнуром. Она понимала, что выглядит несколько чопорно, и шла на это сознательно. Поскольку дело касалось Скотта, она не имела никакого желания испытывать судьбу, надев что-нибудь легкомысленное, /подчеркивающее ее женственность.

Скотт ждал ее в гостиной, где сидел Стив. Он стоял со стаканом в руке и больше обычного был похож на себя в роли телеведущего. На нем был оливкового цвета костюм, в котором, как ей казалось, он вел один из выпусков своей программы. Под пиджак Скотт надел щегольскую водолазку устричного цвета, которая красиво оттеняла его густые темные волосы.

— На пять минут раньше назначенного срока, — приветствовал он ее. — Вот это мне нравится! — Его замечание могло относиться как к ее точности, так и к ее внешности, а, возможно, и к тому, и другому, он не потрудился объяснить. — Не выпьете на дорожку?

— Почему бы нет? — Она улыбнулась Стиву. — Как обычно, пожалуйста.

— Скотт говорит, что вы прекрасно плаваете, — заметил Стив, протягивая ей бокал. Это хорошо, потому что я совсем забыл предупредить вас о течениях по трассе яхт. Вам не трудно было возвращаться на берег?

— Если бы возникли проблемы, я бы увидел, — заметил Скотт, прежде чем она успела ответить. — Я наблюдал за ней минут двадцать.

— Если бы я знала, что у меня есть зрители, то пустила бы Самсона с шапкой по кругу, — съязвила Клер. — Я не такой уж неопытный пловец, Стив, но мне кажется, я заплыла не так далеко, чтобы встретить течение. Однако на будущее запомню.

— О, если вы не будете заплывать на глубину, вам ничто не грозит! — Скотт сделал вид, будто обращается к своему бокалу, который держал у самых губ. — Как дела, Стив?

— С переменным успехом. — Возможно, Клер показалось, или действительно в его голосе слышалось легкое предостережение? — Если бы было иначе, тебе не удалось бы так легко увезти от меня сегодня вечером мою секретаршу.

— А почему ты решил, что мне это далось легко? На самом деле, мне пришлось ее долго уговаривать.

— У тебя это здорово получается, — был чистосердечный ответ. — Ты, как всегда, ловко устраиваешь свои дела.

— Слова настоящего друга. — Скотт поставил свой пустой бокал, вопросительно посмотрев на Клер. Не хочу торопить вас, но на девять у нас заказан столик.

— Что ж, за двадцать минут ты доедешь до «Райда», — вполне резонно заметил Стив. — У вас уйма времени, успеете пропустить еще до отъезда.

— Только не на пустой желудок. Кроме того, я хотел воспользоваться случаем, чтобы показать Клер побережье. Мы проедем через Вентнор, затем, миновав Роксхолл, свернем к «Райду» по дороге на Ньючерч.

— Приятно проехаться в такой вечер. — Стив улыбнулся Клер, добавив насмешливо: — Вам лучше поторопиться. Наш друг не любит, чтобы срывали его планы.

Очень плохо, подумала она, но тем не менее поспешно допила свой бокал и поднялась вместе со Скоттом.

Стив пошел проводить их до дверей. Оглянувшись на него с переднего сиденья «лянчи», Клер почти пожалела, что не осталась дома, чтобы провести вечер в его обществе. Почти, но не совсем. Присутствие Скотта рядом с ней было восхитительно дразнящим напоминанием о том, что полная безопасность бывает порой менее желательна.

— Уже жалеете о своем безрассудстве? — спросил Скотт, как только они выехали за ворота и направились к Бембриджу. — Вечер только начинается.

— Так оно и есть. — Она поудобнее устроилась на сиденье. — Мне придется урегулировать конфликт с собой, чтобы жить дальше.

— Безрассудный поступок?

— Сожаление.

— О, — сказал он любезно, — счет один-ноль в вашу пользу.

— Уверена, что вы сравняете счет еще до наступления ночи.

— Не откажусь от попытки.

Клер искоса посмотрела на него:

— Вы собираетесь все время препираться?

— А разве вы не этого хотите?

— Не особенно. Мне это стало надоедать.

— Кто заказывает музыку, тот и хозяин, — пробормотал Скотт. — Что еще вам хотелось бы обсудить?

— Еще?

Он выглядел довольным.

— Расскажите мне о себе.

— Не лучше ли отложить эту тему до вечера при свечах?

— Кто теперь снова раскачивает лодку? Я серьезно. Какой вы были в детстве?

— Маленькой, — сказала она и тут же раскаялась. — Извините, с этого момента буду воплощением рассудительности. Обещаю.

— Более скучно, но менее рискованно. — Он протянул руку и включил радио, машина наполнилась звуками музыки. — Так лучше?

— Приятнее. — Клер откинула голову на спинку, отбивая пальцами ритм по краю сиденья. — Вы сказали, что пробудете здесь около месяца. Означает ли это, что ваша программа откладывается до осени?

— Не совсем. У нас есть несколько передач, записанных еще в начале года, будут показывать их.

— Я думала, ваша передача идет в прямом эфире.

— Обычно так и бывает. Но сейчас пришлось сделать запись, потому что в другое время мы не смогли бы связаться с теми людьми, которых это касалось. Но сезон отпусков — не самое удобное время для эфира.

— Что вы называете удобным временем?

— То время, когда у экрана собирается самое большое количество зрителей, время наибольшего воздействия на публику.

— Вы хотите сказать, что сознательно дожидаетесь такого момента, когда развитие событий сделает актуальной тему вашей передачи?

— Именно так делается наша программа. Какой смысл брать интервью, например, у торговца оружием, если не преследовать при этом конкретных целей?

— Это одна из ваших ближайших тем?

— Я этого не говорил. Подождите и увидите. — Он включил сигнал поворота, собираясь выехать на дорогу к Сандауну, и добавил задумчиво: — Приходится заранее рассчитывать свои действия, иначе нельзя. Вам так сильно не нравится сама передача или то, как я ее веду?

— Вы принимаете на себя всю ответственность? — Она нанесла ответный удар и увидела, что он улыбается во весь рот.

— Лучший способ защиты — нападение! Совершенно очевидно, временами вас что-то во мне задевает, но я никак не могу понять, в какой именно области.

Клер не имела ни малейшего желания просвещать его на этот счет. После разговора со Стивом на эту тему она пришла к заключению, что действительно некрасиво переносить грехи одного человека на другого только по той причине, что существует определенное сходство в стиле их работы.

— Никакой тайны нет, самое обычное столкновение взглядов, — ответила она. — Так уж получается, что мы придерживаемся противоположных точек зрения по большинству вопросов.

— Что делает наши отношения намного более… интригующими. Если мы найдем такую тему, которая у нас обоих вызывает симпатию, то какое-то время наш разговор гладко покатится по наезженной колее.

Они уже выехали на прибрежное шоссе, оставив позади белые холмы Калвер-Клифс, и помчались вдоль однообразной набережной по направлению к центру города, который находился в полутора милях. На расстоянии всего нескольких ярдов лежало море, спокойное, как вошедший в поговорку тихий омут, и покрытое янтарной рябью от заходящего солнца. Отдыхающие все еще заполняли узкие полоски песка: группа подростков шумно играла в пятнашки; трое малышей с таким усердием рыли ямы, будто от этого зависела их жизнь; мальчик с собакой блаженно плескались на мелководье.

От Сандауна было не больше десяти минут езды до Шенклина, расположенного на дальнем конце залива. Извилистая дорога проходила через живописную старую деревню с крытым соломой кафе и коттеджами, сгрудившимися позади громадного дерева грецкого ореха, раскидистые ветви которого скрывали домики от любопытных взоров. С вершины холма перед ними снова открылось море, мягко сверкающее далеко внизу слева от них, в то время как по другую сторону дороги возвышались склоны Луккоум Коммон. Клер очаровал этот вид, ее восхитило, как тактично вписывалось в разнообразие пейзажа то, что сделано руками человека в давние времена и сейчас, все постройки нисколько не портили природного ландшафта.

— Удивительно, как удалось сохранить все это, — заметила она. — Городки не выходят за пределы своих границ, а окрестности остаются более или менее в естественном виде. — Она мельком взглянула на профиль своего соседа. — Но то, о чем я говорю, вам давно пригляделось вы-то, наверное, чувствуете себя здесь, как в тюрьме.

— Я много бродил по свету, — спокойно возразил он. — И круг моих путешествий все время сужается. Когда я был в вашем возрасте, никакие силы не удержали бы меня на этом острове. А теперь… — Он помолчал, пожал плечами. — Мне приятно думать, что у меня есть опорный пункт.

— Постоянный?

— Кто знает? Сегодня меня это устраивает, завтра что-то может измениться, займусь этим, когда возникнет необходимость.

Да, подумала Клер, таков Скотт Лоумас. Живет сегодняшним днем, забавляется тем, что подвернется под руку, и к черту будущее! Но для нее все это уже не новость, так почему такая острая боль в груди? Влюбиться в такого человека не просто бессмысленно — это чистый мазохизм. Разве мало ей страданий из-за Говарда?

Несмотря на все эти рассуждения, она получила в тот вечер громадное удовольствие от прогулки. Остров был прекрасен и не обманул ее ожиданий, он обладал тем причудливым очарованием, которое обычно ассоциируется с сельской глубинкой.

Обед был заказан в отеле «Райд», стоящем на самом берегу моря. Их провожали взглядами, пока они пробирались к бару, чтобы выпить перед обедом. Клер не сомневалась, что посетители узнали ее спутника. «Ничего удивительного, — сказала она себе. — Он известная личность».

— У меня такое ощущение, будто многие из окружающих мне страшно завидуют, — заметила она между прочим, когда они уселись и официант принял их заказ.

— Скорее строят на ваш счет разные предположения, — возразил Скотт. — Полагаю, вы понимаете, что ваша репутация сильно пострадает после того, как вы появились в моем обществе?

На губах Клер мелькнула насмешливая улыбка.

— Мне кажется, в этом заявлении звучат слабые нотки гордости?

Он улыбнулся в ответ:

— Вы предпочли бы, чтобы я выглядел пристыженным?

— Это слишком не соответствует вашему характеру. Что ж, должна сказать, я это переживу.

— Порицание со стороны общества или мою гордость по поводу моего совершенства?

— То и другое, если понадобится. Хотя должна отметить, вы человек слова.

— Вы намерены удерживать меня?

— А разве вы ожидали от меня чего-то другого?

— Скажем так: я надеялся, что вы отнесетесь к моим словам с недоверием. — В его глазах появился опасный блеск. — Это означает, что я должен относиться к вам, как к сестре?

— Совсем нет, — ответила она серьезно. — Скажем, как к кузине.

— Согласен. Когда-то я чуть не женился на своей кузине… точнее, на двоюродной кузине. Конечно, нам было всего по шестнадцать в то время, так что, полагаю, сейчас должно быть иначе. Представьте себе, мне удалось сбежать. Я не виделся с ней пятнадцать лет, а встретившись в прошлом месяце, пришел в ужас. Ни одна женщина тридцати трех лет не должна выглядеть подобным образом.

— Полагаю, все зависит от обстоятельств, — мягко возразила Клер. — Она замужем?

— Да. И мать трех здоровых ребятишек. Но это ее не оправдывает: за ними присматривает очаровательная няня. Что, несомненно, служит каким-то утешением для Джорджа!

— Все-таки мужчины остаются мужчинами, — пробормотала Клер, задумчиво посмотрев на него.

— Я задел чувствительную струну? — полюбопытствовал Скотт.

Клер похолодела, но от необходимости отвечать на его вопрос ее спасло появление официанта, который принес им напитки. Клер принялась отпивать мелкими глотками мартини, пока Скотт занимался счетом, а когда его внимание вновь переключилось на нее, поспешно сказала:

— Здесь очень мило. Вы, наверное, бываете в «Райде» довольно часто?

— Только когда того требуют обстоятельства. Я подумал, что сегодня вечером вам будет приятнее оказаться там, где много народа. В толпе чувствуешь себя в безопасности и так далее. — В его голосе послышалась легкая насмешка. — Есть одно-два места, которые мне больше нравятся, но они подождут, пока у вас не появится больше доверия ко мне.

Она посмотрела на него:

— Так вы считаете, что я вам не доверяю?

— Вроде бы нет. Хотя, по-моему, ваша гордость несколько пострадала из-за мужчин. Вы слишком упорно обороняетесь.

— Благодарю за сеанс психоанализа. Мне расплатиться с вами на обратном пути?

— Перестаньте сердиться, — произнес он решительно. — Сарказм вам не к лицу.

— А вы откуда знаете?

— Потому что вижу вас насквозь. Вас обидели, и вам хочется хоть немного отплатить за это.

— Если бы это было так, — возразила она, — едва ли я выбрала бы вас в качестве мишени.

— Хотите сказать, меня не так-то просто задеть? — Он рассмеялся. — Вот в этом вы были бы правы, если бы не вели себя с точностью до наоборот. Иначе я не понимаю, зачем вам эта пикировка.

— Похоже, вы не понимаете многого из того, что я делаю. Вы всегда ведете себя столь же высокомерно с новыми знакомыми?

— Все зависит от обстоятельств, зеленоглазка. Вы прекрасно реагируете на мелкие подначки.

Она неохотно улыбнулась:

— Не рассчитывайте на это.

— Вот так-то лучше. — Он тоже улыбнулся. — Проголодались?

— Да, есть немного.

Он прав, подумала Клер с досадой, она позволила увлечь себя. Единственный способ защиты от нападок Скотта — отвечать ударом на удар, не позволяя себе излишне волноваться относительно результата. Ведь не на нее одну нападал он таким образом; она не раз видела, как он использовал те же самые приемы во время своих интервью, и всегда с блестящим результатом.

В ресторане была небольшая, но прекрасно оборудованная площадка для танцев. В перерыве между рыбой и горячим блюдом Скотт предложил пойти потанцевать. По выражению его глаз она поняла, что сопротивляться бесполезно.

Когда он обнял ее, она в полной мере ощутила, какой притягательной силой он обладает. Клер вдыхала резкий запах его лосьона, ее кожа ощущала прикосновение его рук. Чисто физическое влечение, сурово сказала она себе, подавляя желание положить голову ему на плечо и отдаться нежным звукам музыки. Но понимала что ее влечение к нему гораздо сильнее. Близость к Скотту подобна выдержанному вину: при умеренном употреблении укрепляет силы, но нужна очень крепкая голова, чтобы выпить больше положенного. Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она должна быть уверена, что подобный эксперимент больше не повторится. Разве не сказала она себе в первый вечер, что Скотт Лоумас — тот мужчина, к которому нельзя приближаться, не опалив при этом себе перья?

Как ни странно, атмосфера вечера после этого танца, казалось, изменилась. Они ели, снова танцевали, непринужденно болтая о том о сем и не касаясь точек своих разногласий. Мельком Клер подумала с некоторой долей цинизма, что таким способом он просто хочет усыпить ее бдительность, чтобы вернуться к своим притязаниям по дороге домой. Но она тут же отвергла эту мысль, понимая, что Скотт не станет дожидаться удобного случая, пока она останется с ним наедине и будет зависеть от его милосердия, чтобы возобновить свои ухаживания.

Скорее всего, она просто показалась ему не такой привлекательной, как вначале. В этом случае он вполне мог отказаться от той искусной игры, которую они вели, и расслабиться. Таким он ей нравился больше, призналась она себе. Однако, с другой стороны, испытывала чуть ли не разочарование от того, что исчезло ощущение напряженности, которое сопутствовало до сих пор всем их встречам.

Как можно быть столь непоследовательной, робко спрашивала себя Клер.

Дорога домой заняла гораздо меньше времени. Они проехали через тихую, освещенную лунным светом деревню Брейдинг, на главной улице которой их приветствовало жуткое восковое изображение Генриха VIII, выставленное в окне местного музея. Клер решила, что ей повезло и в будущем не придется ломать голову над тем, как избежать близкого общения со Скоттом. Судя по всему, они проведут предстоящие недели просто как добрые приятели. Ей не угрожает никакая опасность, подумала она и с презрением к себе отметила, что испытывает при этой мысли острое сожаление. Что она, в концов концов, потеряла? Интерес Скотта к ней как к женщине, естественно, мало-помалу угас, так как он понял, что она не готова снисходительно отнестись к тому любовному приключению, которое он ей предлагал. Со временем все уляжется, и она может утешать себя тем, что не позволила себе увлечься, сохранив, таким образом, преимущество в счете.

«Фарлендз» был погружен в темноту, свет горел только в холле, когда они подъехали к дому. Скотт остановил машину около ступенек террасы, выключил зажигание и насмешливо приподнял брови, когда она потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу машины.

— Что за спешка?

Клер замерла, не отдергивая руку, но слегка повернула к нему голову и неуверенно посмотрела на него. Он не включил в машине свет, и в темноте невозможно было разглядеть выражение его лица.

— Извините, — сказала она с запинкой. — Я не думала, что вы хотите задержаться.

— Потому что я был не слишком разговорчив по дороге домой? Скотт притворно вздохнул. — А я-то думал, это было дружественное молчание! — Он полез во внутренний карман пиджака, достал портсигар, раскрыл его и предложил ей. — Если в чем-то сомневаешься, закури.

— Я редко курю, — ответила Клер. — И уверена, что вы никогда ни в чем не сомневаетесь.

— Я говорил о вас, — возразил он и прикурил сигарету от зажигалки, встроенной в щиток машины. Подождав, пока она разгорится, он нагнулся к Клер и решительно вложил сигарету ей в губы. Затем закурил сам. — Похоже, я был прав, — продолжил он. — Вам не хватает веры в свои силы. У вас улучшилось бы настроение, если бы я сказал вам, что более близкое знакомство только подтвердило первое впечатление?

— Оно, очевидно, зависело от первого впечатления. — Клер старалась говорить беспечно, но сама почувствовала фальшь в своем голосе.

— Разве вы ничего не поняли? — Теперь он улыбался. — Странно. Я поклялся бы, что вы отлично знаете, что у меня на уме с первого мгновения нашей встречи. Вы слишком привлекательны, чтобы не сознавать этого. И немного играете на этом.

— Я не играю, — начала она с негодованием, увидела его усмешку и поняла, что опять попалась на удочку. — Почему вы все время дразните меня? — спросила она, злясь на себя.

— Потому что вы забываете об осторожности, когда находитесь в таком состоянии, а я не могу противостоять искушению. — Облокотившись на спинку сиденья, Скотт смотрел на нее сквозь клубы дыма. — Почему вы не расскажете о том, что случилось? Избавьтесь от лишнего груза.

— О чем рассказывать? — спросила она, прекрасно зная, что он имел в виду.

— Ладно, — сказал он небрежно. — Я заполню вместо вас пробелы, если хотите. Вы достаточно долго общались с одним мужчиной, так что это стало входить в привычку, уже не представляли себе, как можно жить без него, думали о замужестве как о неизбежном завершении ваших отношений, но в один прекрасный день он нашел другую. Достаточно близко к истине?

«Более чем достаточно, — подумала Клер. — Но все же не совсем точно».

— Вам не приходило в голову, что я была влюблена в него? — спросила она, глядя в ветровое стекло.

— Это было бы похоже на правду, если бы вы столь упорно не обвиняли его. Любовь предполагает полное отсутствие эгоизма.

— А вы-то что знаете о любви? Вы слишком заняты поддержанием своего ведущего положения и не способны ощущать глубокую привязанность к чему-то или кому-то!

Скотт долго молчал после этой вспышки, и Клер показалось, что ей удалось задеть его, но он заговорил с подкупающей искренностью:

— Возможно, здесь вы попали в точку. Ко многому привыкаешь при благоприятном стечении обстоятельств. Не хотите попытаться изменить меня?

Разговор выходит из-под контроля, обеспокоенно подумала Клер, но она представления не имела, как перевести его в другое русло — в том случае, если бы захотела сделать это.

— Почему вы думаете, что меня заинтересовало бы ваше предложение? — спросила она и услышала, как он тихо рассмеялся.

— Основное сочетание черт характера, зеленоглазка. Вы заинтересованы во мне не меньше, чем я в вас.

— А вы не слишком самонадеянны?

— Разве я не прав? — Он протянул свободную руку и нежно провел пальцем сначала по шее, там, где начинают расти волосы, потом по ложбинке затылка и, не спеша, опустил до подбородка, повернул к себе ее голову. — Вы дрожите, — сказал он насмешливо. — Боитесь своей реакции, если я вас сейчас поцелую?

— Нисколько, — ответила Клер с удивительным спокойствием в голосе. — Я просто боюсь щекотки. И мне не надо напоминать вам о том, что мы договорились соблюдать определенные правила.

— Правила создают для того, чтобы их нарушать, — заявил Скотт, но выпустил ее. — Если хотите, чтобы я строго придерживался правил, не дразните меня, я всего лишь слабый человек. — После некоторого размышления он перегнулся через нее и открыл дверцу машины. — Это для вас. Всем маленьким девочкам пора идти спать.

Клер не сразу повиновалась, какой-то упрямый инстинкт удержал ее на месте, несмотря на то, что здравый смысл подталкивал уйти.

— Избавляетесь от меня, потому что я не хочу играть в ваши игры?

— Нет, — спокойно ответил Скотт. — Предлагаю вам путь спасения. Ровно через двадцать секунд, если вы еще останетесь здесь, я начну с бешеной страстью заниматься с вами любовью. Итак, мой ангел, существует определенное обещание…

Он остановился, потому что она уже почти выбралась из машины, смеясь, не совсем доверяя ему, но не собираясь подвергать себя дальнейшему риску.

— Это был замечательный вечер, — сказала она, очутившись на ступеньках террасы на безопасном расстоянии от него. — Спасибо за все!

— Не испытывайте судьбу. — Он говорил миролюбиво, но в улыбке ощущался оттенок угрозы. — Я могу двигаться очень быстро, если возникнет необходимость. — Он включил зажигание и насмешливо помахал на прощанье рукой. — Всего хорошего!

Когда машина отъехала от террасы, Клер бросила недокуренную сигарету на пол, раздавила ее носком босоножки, затем вошла в дом. Дверь в кабинет была полуоткрыта, и внутри горел свет. «Неужели Стив работает? — удивилась она. — Но ведь уже очень поздно».

Чувствуя себя непонятно почему виноватой, Клер тихо пересекла холл и распахнула дверь.

— Надеюсь, вы не… — начала она извиняющимся тоном, но остановилась и в оцепенении уставилась на мужчину, сидящего за столом с кипой отпечатанных страниц в руке. Это был не Стив. Этого человека она никогда не видела.