Остров Женщин

Сияло солнечное побережье,

И, как мгновенья, пробегали дни.

Ко мне в окно врывался ветер свежий,

Что нашему каспийскому сродни.

Со мной дворцы и храмы говорили,

Как люди, всей шумихе вопреки,

Вдоль пышных авенид автомобили

Ползли, как разноцветные жуки.

В отеле дверь вращалась неустанно,

Приезжие сновали взад-вперед,

Теснились на тележках чемоданы,

Не иссякал людской водоворот.

Разноязычный гомон — день в разгаре.

Пестры наряды — кто во что одет,

Тут пончо, джинсы, сари, ткань «сафари»,

Тут замша, кожа, хлопок и вельвет.

Мы нарасхват — и ездим и летаем,

Торопимся с приема на прием,

А список наших дел неиссякаем,

И мы себе поблажки не даем.

Визиты, совещания, дебаты,

Каскады тостов, череда речей,

Сенаторы, министры, депутаты,

Толпа секретарей и толмачей.

Под пышною парламентскою кровлей,

За длинными столами разместясь,

Толкуем о культуре и торговле,

Крепим взаимовыгодную связь.

У нас расписан каждый вдох и выдох,

Заранее размечен каждый час.

Сеньоров посещаем сановитых,

Корреспонденты навещают нас.

Пресс-конференции. Опять вопросы.

Записки, адресованные нам.

(А где-то пошатнулся трон Сомосы

И выдворил захватчиков Вьетнам.)

Еще вопрос из тех, что в завершенье

Привычно возникает всякий раз:

— А каковы, скажите, впечатленья

От посещенья Мексики у вас?

…О Мексика, бурливое слиянье

Преданий, песен, былей, новостей,

Суровость камня, воздуха сиянье,

Сверканье красок, полымя страстей.

Тут здешнее и пришлое смешалось,

Сегодняшнее с прошлым говорит.

Тут рядом восхищение и жалость,

Дворцовый глянец и лачужный быт.

Индейцы тут, испанцы и креолы,

Метисы — сплав племен, кровей, земель.

Гитары вздох, гром кастаньет веселых,

Пастушья тростниковая свирель.

О Мексика, ты пляска огневая,

Стремительных движений фейерверк,

Вот юноша, на цыпочки вставая,

Картинно руки вскидывает вверх.

А сеньорит шуршащие одежды,

Кружась, как ветер овевают нас.

О Мексика, ты музыка надежды,

О мужестве и нежности рассказ.

В тебе — черты Кавказа и Эллады,

Ты человечеству всему родня.

Гомера миру подарить могла ты

И дерзость Прометеева огня.

Твоих пеонов гордые усилья

Запомнил век неукротимый наш,

Летучие отряды Панчо Вилья

И Джона Рида честный репортаж.

О Мексика, ты щедрый собеседник,

Твой стол гостеприимен и широк,

Так, словно я в Кахетии соседней

С вином грузинским поднимаю рог.

Базары тут щедры — сродни кавказским,

Деревья, птицы, бабочки пестры,

Но в сушь, как и у нас, теряя краски,

Твои поля страдают от жары.

Я снова ощущаю сил избыток

И вдохновенья утренний прилив,

Твой из колючих кактусов напиток,

Как все, щепоткой соли закусив.

А кувшины звенящие! Их царству

На многоцветной ярмарке дивись!

Должно быть, нашим гончарам бухарским

Они бы очень по душе пришлись.

Курительные трубки! Я резьбою

Тончайшею пленяюсь каждый миг.

Одну из них я увезу с собою

Для унцукульских резчиков моих.

О Мексика, за все тебе спасибо!

Мне дорог твой гостеприимный пыл.

Как жаль, что нет со мной Абуталиба,

Твое радушье он бы оценил.

О Мексика, жемчужина планеты,

Здесь океанский слышится раскат,

Здесь горные озера — как сонеты,

Включенные в эпический рассказ.

А грохот водопадов, камнепадов,

Дыхание вулканов, близкий гром.

Мне сочетанья лучшего не надо,

Я вырос в окружении таком.

О Мексика, стройна и смуглокожа,

Любя свой дом, гостей своих любя,

Ты на друзей и на подруг похожа

И в то же время — только на себя!

Волнуюсь в ожиданье встречи скорой,

Натянута связующая нить.

О Мексика, где остров твой, который

Меня сумел заочно покорить?

…Так привыкали мы к иному быту,

К земным красотам, к яркости легенд.

Но вот поездка подошла к зениту

И нас любезно принял президент.

Над аркой — медальоны из фарфора.

Большого зала мраморная сень.

Нас угощает милая сеньора

Прохладным соком — нынче жаркий день.

А президент перед большою картой

Ведет рассказ о Мексике своей,

Попутно выясняя у гостей,

Что лично повидать хотел бы каждый.

Кто выбрал школу, кто завод, кто ферму,

Кто гул корриды, кто музейный зал.

Был необычен мой ответ, наверно:

Я Остров Женщин для себя избрал.

Не скрою, все и вправду удивились.

Услышал я: — В былые времена

Туда людей ссылали за провинность.

Сеньор, в чем ваша состоит вина?

— Моя вина, как и мое призванье, —

Поэзия. Должно быть, потому

Я заслужил такое наказанье

И с удовольствием его приму.

— Что ж, — улыбнулся президент, — смотрите.

Вам сложная поездка предстоит.

Наш губернатор встретит вас в Мериде,

Вам будет предоставлен лучший гид.

…О Патимат! Волнуясь и ликуя,

Спешу навстречу сбывшейся мечте.

В Махачкалу из Мехико пишу я

Послание на пальмовом листе.

Ты мой конверт необычайный вскроешь

И радость в каждой ощутишь строке.

Заветный ключ от сундука сокровищ

Я, кажется, держу в своей руке.