Остров победы

Глава 19 Глупое сердце, не бейся!

Ринат Асадуллин не верил в бессмертие, о котором говорил со Скифом накануне. Хотел верить, но не мог. Весь его опыт свидетельствовал о том, что умершие уходят навсегда, становятся никем и ничем, что бы там ни твердили имамы и муфтии. Если человеку и суждено жить после смерти, то лишь в воспоминаниях окружающих, полагал Ринат.

Вот почему он старался вести себя так, чтобы не нашлось желающих плевать на его могилу. Пусть лучше поминают добрым словом, уважительно цокая языками: «Ах, какой замечательный человек был этот Ринат Асадуллин, какой честный и храбрый». Вот для чего живет человек на этой земле. Не ради мифических гурий в райских садах наслаждений. Ведь если бы загробный мир действительно существовал, то там собирались бы те самые люди, которые терзали, мучили и убивали друг друга при жизни. И что тогда? Опять все сначала? Куда потом? В следующий рай, в следующий ад? Глупо. Аллах не мог сотворить мир подобным образом.

Так полагал Ринат, и это не мешало ему жить по совести. Отправляясь на Рачий остров вместе с малознакомым человеком, он заботился не о выгоде, а о своем добром имени. Не самое разумное решение, однако иного способа вернуть уважение окружающих Ринат не видел. Его посчитали трусом? Что ж, он докажет обратное. И когда Скиф приказал ему следовать сзади, Ринат воспринял это как унижение. Глядя через плечо спутника на пустынную прогалину, он пытался представить себе, как повел бы себя в подобной ситуации дед. Стал бы он дожидаться, пока кто-нибудь другой выйдет вперед, подавая пример?

– Мы теряем время, – глухо произнес Ринат. – Нужно идти, пока все спят.

– Не твоего ума дело, – оборвал его Скиф. – Помолчи.

Ему почудилось, что он видит слабое шевеление зелени на другой стороне, поэтому его голос прозвучал излишне отрывисто. На вытянувшейся физиономии Рината проступили два больших красных пятна, словно его только что отхлестали по щекам. Стиснув зубы, он шагнул вперед, раздвигая телом ветви кустарника.

– Назад! – прошипел Скиф.

Даже не повернув головы, Ринат пошел через прогалину, шурша травой. Капли росы отлетали от его ног, как сверкающие алмазы. Краешек солнца, показавшийся над дальней рощей, был румян и светел. Ринат ухмыльнулся, предвкушая, как помашет рукой с противоположного конца луга, подзывая Скифа к себе. С этой ухмылкой он осел на землю, еще не понимая, что за напасть с ним приключилась. Кажется, впереди дважды громко хрустнула ветка. Ну и что? Почему же отказали ноги? Попытавшийся встать Ринат охнул и повалился в траву. Ладонь, которой он прикоснулся к левому бедру, стала красной. Правая штанина тоже набухала от крови.

– Бросай пушку и выходи, – прозвучал возглас над поляной.

И снова Ринат ничего не понял. Ружье и без того валялось в густой траве, выпавшее из ослабших пальцев. Ходить он не мог при всем желании. Повернувшись назад, он поискал глазами напарника, оставшегося в кустах. На его лице застыла гримаса муки и недоумения:

«Как же так, Женя?»

«Все очень просто, – подумал Скиф, испытывая горечь и опустошение, знакомые каждому проигравшему. – Снайпер перебил тебе обе ноги, батыр. Любимый прием чеченских боевиков. Подло, но очень эффективно. Теперь они будут играть на моих дружеских чувствах к раненому, а я вряд ли сумею проявить профессиональное хладнокровие. Или сумею? Должен. Обязан».

– Выходи, или мы твоего дружка на ремни порежем, – донеслось из засады. – Ему не уйти. Он у нас под прицелом.

«Откуда они знают, что Ринат не один? – пронеслось в голове Скифа. – Ах да, я ведь привстал, пытаясь его остановить. Но сейчас они меня не видят. Ничего не стоит скрыться и уйти в одиночку. С раненым не получится. А вот в одиночку есть шансы выбраться с острова».

– Сматывайся, – процедил приподнявшийся из травы Ринат. Его лицо было таким белым, как будто он умудрился перепачкаться известкой. – Сматывайся отсюда к такой матери, Женя.

– Считаю до трех, – предупредил невидимый снайпер. – Потом продырявлю твоего дружка еще разок, чтобы соображал быстрее… Раз…

– Пошел на хрен, мудак, – прошептал Скиф.

– Два…

– Не вздумай! – простонал Ринат, догадавшийся о том, что сейчас произойдет, по шевелению кустов.

– Доброе утро, граждане бандиты, – сказал Скиф не так хрипло, как это получилось бы у Глеба Жеглова, но с той же характерной интонацией.

Оружия в его руках не было. Прежде чем выйти из укрытия, он зашвырнул «вальтер» подальше, не потрудившись запомнить ориентиры. Он знал, что никогда больше не вернется на проклятый остров. Он не сомневался также в том, что не покинет его до самой смерти. И она, смерть, была не за горами.

– Не падай духом, батыр, выкрутимся, – сказал Скиф лежащему у его ног Ринату.

– А то! – откликнулся истекающий кровью татарин. – Выкрутимся, никто не сомневается.

Оба знали, что это ложь, но перемигнулись, желая внушить друг другу уверенность, которую никто из них не испытывал.

На кромке леса появились две мужские фигуры в камуфляже и с автоматами у бедра. Оставаясь на месте, они велели Скифу поднять руки и не двигаться. Третий боевик продолжал держать пленников на мушке: в зарослях промелькнул отблеск оптического прицела. Это уже ничего не меняло. Какая разница, пулей из какого оружия положат?

– Ты как? – спросил Скиф, с тревогой глядя в покрывшееся смертельной бледностью лицо товарища.

Тот облизал пересохшие губы:

– Сносно. До дочкиной свадьбы заживет. – Бросив взгляд в сторону приближающихся боевиков, он снова повернулся к товарищу: – Хочу попросить тебя кое о чем…

– Я твой должник, – тихо сказал Скиф. – Проси о чем угодно.

– Тогда… при нашей первой встрече… – Голос Рината звучал все тише, земля под ним чернела от набегающей крови. – Как ты меня поборол?..

– Хитростью.

– Правда?

– Правда, Ринат.

– Значит, не было никакого приема?

– Я оттолкнулся от стенки ногами, – признался Скиф. – Иначе мне бы тебя ни за что не повалить. Ты ведь у нас настоящий батыр.

– Да, сил мне не занимать, – согласился Ринат, укладываясь на спину. Его глаза, устремленные в небо, остекленели.

– Эй! – тревожно воскликнул Скиф.

– Все в порядке, Женя. – Одеревеневшие губы плохо слушались Рината, он досадливо поморщился. – Просто я устал. Знал бы ты, как я устал, Женя.

– Я знаю.

– Нет… Ник… никто… Я один…

– Его надо срочно перевязать! – заорал Скиф, с ненавистью глядя на приблизившихся боевиков. – Быстрее!

– Не опускай руки, собака, – процедил тот, который стоял ближе. Кряжистый, заросший бородой до самых глаз, он многозначительно повел автоматом. – Не то ляжешь рядом со своим дружком.

– Его надо перевязать, – упрямо повторил Скиф. – Стреляй, если хочешь. – С этими словами он упал на колени и приподнял Рината, чтобы вытащить из-под его спины рюкзак.

– Оставь его, – равнодушно посоветовал второй боевик, напоминающий в своей фуражке молодого Фиделя Кастро, только уж очень тощего и со зрачками заядлого наркомана. – Уже ничем не поможешь. Подох он.

– Как подох?

– Молча. Пуля артерию на бедре продырявила. Разрывная. Хана.

– Хана, говоришь?

– Эй, эй! – встревожился крепыш, перехвативший изменившийся взгляд пленника. – Не дергайся. – Он демонстративно лязгнул затвором, хотя никакой нужды в этом не было.

Скиф посмотрел на товарища. «Я один», – сказал Ринат напоследок, и это было самое точное определение смерти, которое когда-либо слышал Скиф. Правда, теперь он тоже остался один.

Прогремел одиночный автоматный выстрел, пуля впилась в землю в сантиметре от преклоненных коленей Скифа. Он медленно поднял голову и посмотрел в полубезумные зрачки обкуренного боевика, сузившиеся до размера маковых зернышек.

– Встать! – приказал тот, непроизвольно попятившись.

– Живо, ну! – брызнул слюной второй боевик, лицо которому заменяла густая борода. Его заскорузлый палец беспрестанно оглаживал спусковой крючок, и без того отполированный до тусклого блеска.

До его высоких шнурованных ботинок было рукой подать.

Скиф перевел взгляд на снайпера, держащего его на мушке с расстояния семи шагов. Вот кто был третьим лишним. С автоматчиками, торчавшими рядом, можно было справиться. Резко дернуть на себя ноги крепыша, повалить «Фиделя», устроить свалку. Начнется пальба, но суматошная, бестолковая, при которой боевики запросто могут перестрелять друг друга. А если завладеть ружьем Рината и жахнуть картечью из обоих стволов, то от противников вообще мокрое место останется. Но до снайпера не добраться. Он расчетливо влепит пулю в затылок или в лоб Скифа, и на этом все кончится. Подошва армейского ботинка разотрет мозги, вывалившиеся на землю. Информация, хранящаяся в них, никогда не попадет на Лубянку. Скифа и Рината закопают в землю или скормят собакам, всласть поглумившись над их телами. Мешки героина беспрепятственно потекут с Рачьего острова дальше, возвращаясь обильными денежными потоками. На эти деньги станут создаваться все новые отряды боевиков, закупаться партии оружия, совершаться теракты… А Скиф будет покоиться в могиле, безучастный к творящемуся вокруг беспределу… Правильно ли это?

Нет!

Закрыв веки убитому, Скиф легко поднялся и, отряхивая джинсы, распорядился:

– Вот что, граждане сепаратисты, ведите-ка меня к своему главарю. Как там его?.. Задуев?.. Задаев?..

Такая активность гражданам сепаратистам не понравилась. Несостоявшийся Фидель подскочил к Скифу и ткнул его прикладом автомата, запальчиво поинтересовавшись при этом:

– Кто ты такой, чтобы тут командовать? Представитель президента по Южному округу? – Собственная шутка показалась боевику настолько смешной, что, замахнувшись, он так и не нанес повторный удар, а расхохотался.

Скиф выплюнул на ладонь осколок бокового зуба и представился так, как если бы ничего особенного не произошло:

– Оперативный сотрудник главного управления ФСБ России.

– Что за шутки? – опешили боевики, а снайпер невольно подошел поближе, ловя каждое слово Скифа.

Он не замедлил удовлетворить всеобщее любопытство:

– Это не шутка. Я тот самый москвич, которого просили убраться из Астрахани.

– Что-то было такое, – наморщил лоб «Фидель». – Я слыхал краем уха. Звание у тебя какое?

– Капитан, – ответил Скиф.

Он не видел причин сохранять инкогнито. Заиров знал о его прибытии в город и, возможно, лично звонил ему в гостиницу, предлагая сделку. Документы Скифа хранились в заднем кармане его джинсов, избавиться от них незаметно было трудно. Даже если номер удастся, то что дальше? Рассказывать чеченцам байки про фламинго? Они выслушают и расстреляют, сочтя слишком мелкой сошкой, чтобы отнимать время у Заирова. Умереть Скиф был готов, но не так скоро. Его планы на ближайшее будущее были иными. Он не сопротивлялся, когда его погнали вперед, подталкивая стволами в спину. Не оглядывался назад, потому что лицо мертвого Рината и без того стояло перед его мысленным взором. Со стороны казалось, что пленник смирился со своей судьбой, и отчасти это было так. Вот только судьба эта виделась ему не такой, какой она представлялась захватившим его врагам.