Остров страсти

Глава 5

Спустя одиннадцать дней «Маргарита» пришвартовалась в испанском порту Кадис. После недели штормов вновь установилась жаркая и солнечная погода. С тех пор как они поссорились, Кэти старалась лишний раз не заговаривать с Джоном, а он также был подчеркнуто немногословен. Все их отношения сводились теперь к быстрым и грубым соитиям, которых он добивался по меньшей мере раз в день, а иногда два или даже три раза. Кэти приучилась в самые решительные моменты лежать в постели не шевелясь, словно каменная статуя. Она гордилась тем, что ничего не чувствует, и со злорадством каждый раз напоминала об этом Джону.

Его настроение ухудшалось по мере того, как нарастало ее сопротивление. Даже Гарри ходил вокруг него на цыпочках, словно вокруг бомбы с тлеющим фитилем. Петершэм почитал за благо держаться подальше от капитанской каюты, когда там находился Джон. Он честно объяснил Кэти, что не желает становиться мишенью для его безудержного и слепого гнева. Кэти же оставалась несгибаемой. Ее тактика, хотя и опасная, как хождение по лезвию бритвы, приносила свои плоды.

Ее поведение раздражало Джонатана Хейла точно так же, как небольшой слепень выводит из себя могучего жеребца. Прошлой ночью, когда Джон, раздувая ноздри, задрал на девушке юбку — ритуал, ставший для Кэти привычным, — его словно пронзило сознание того, что равнодушие девушки отравляет всю его жизнь. Пока он ее раздевал, она лежала, уставившись в потолок, неподвижно, как тряпичная кукла. Выругавшись, он отбросил в сторону ее панталоны и мрачно навис над ее лицом. Кэти плотно зажмурилась, не желая откликаться на присутствие своего врага даже взглядом.

— Давай, давай, стерва, — грубо подбодрил он. — Закрой свои глазки и думай об Англии. Мне плевать, что ты будешь при этом чувствовать.

С этими словами он налег на ее застывшее тело и энергично им овладел. Кэти не издала ни единого звука и не пошевелила ни единым мускулом. Она лежала как труп, внутренне торжествуя. Он выигрывал случайные битвы, а она одерживала победу в войне.

С обдуманной жестокостью он тискал пальцами ее груди и осыпал поцелуями, больше похожими на укусы, нежную шею. Испытав оргазм, он, грязно ругаясь, скатился на бок. Через несколько минут он поднялся с койки, оделся и, раздраженно топая сапогами, вышел из каюты. И вот прошел день, а он все еще не показывался. Кэти довольно улыбалась. Она заставила его страдать, и все вокруг заиграло для нее новыми красками.

Когда в иллюминаторе наконец появилась земля, Кэти, словно магнитом, неудержимо повлекло наружу. Она решила покончить со своей добровольной ссылкой. В конце концов, от этого заключения страдала только она. Джон несколько раз повторил, что она может оставаться в его каюте до самого Страшного суда — ему это безразлично. Тупое животное, так с горечью подумала Кэти, а затем выбросила его из своих мыслей. Она твердо решила без всяких помех насладиться погожим деньком.

Кэти торопливо оделась. Угрюмые стены капитанской каюты внезапно навалились на нее с такой силой, что она едва не закричала. Она выбрала простое полотняное платье телесного цвета, которое как нельзя лучше подходило для сильной жары и вдобавок удачно гармонировало с ее сливочной кожей. Широкополая соломенная шляпка, завязанная под подбородком, чтобы уберечь нежный цвет лица от палящих лучей, завершила ее туалет. Она была готова. Кэти вышла из опостылевшей каюты и ступила на палубу.

Ее появление не вызвало ни малейшей заминки в плавном течении судовой жизни. Никто даже не оглянулся ей вслед. Матросы дружно стравливали паруса, чтобы «Маргарита» могла стать на якорь. Они висели на мачтах, цепкие, как обезьяны; и до ушей Кэти доносились их непристойные песни и жизнерадостные проклятия.

Она покосилась на ют: Джона там не было. Кэти продолжала зорко высматривать его фигуру, исходя из теории, что врага лучше обнаружить до того, как он сам заметил тебя. Казалось, что его вообще нет на корабле. Кэти недоверчиво нахмурилась и заново начала обшаривать глазами палубу. Вдруг высоко над ней раздался его зычный голос. Она вскинула голову. Когда наконец она его разглядела, ее застывшее на миг сердце забилось с удвоенной силой. Он забрался на самый кончик грот-мачты, чтобы развязать узел, которым топсель крепился к рангоуту. После нескольких рискованных попыток это ему все же удалось, и парус, колышась, начал опускаться вниз, словно огромная белая бабочка. Джон издал триумфальный вопль и поехал вниз по шесту вслед за парусом, сноровисто перебирая руками по отполированной древесине.

Кэти обуревали противоречивые чувства. Работать на такой высоте было опасно! Почему он взялся за это сам? Она была слишком взбудоражена и не задумывалась над тем, почему гипотетическая картина его падения с мачты так потрясла ее воображение. Это был мгновенный и безотчетный импульс.

— Майклсон! Финч! Проверьте, не дырявый ли парус! — распорядился Джон, когда полотнище окончательно распласталось на палубе.

— Тысяча чертей, кэп, мы не портные! — весело отозвался Финч.

— Так станете ими, раз я говорю, — парировал Джон с улыбкой. — Валяйте, ребята!

Матросы, добродушно ворча, склонились над парусом. Сначала Кэти показалось невероятным, что они осмеливались пререкаться со своим капитаном, который в последнее время был мрачен, как кладбищенский сторож. Джон словно переродился; его скверного настроения как не бывало — он шутил и смеялся.

Слова одной из матросских песен начали понемногу обретать смысл. Джон говорил, что в порту будет множество женщин, жаждущих разделить с ним постель, и вот матросы радостно варьировали пророчество капитана. Похабные куплеты назойливо лезли в уши, и Кэти, тряхнув головой, постаралась их отогнать. Ее глаза сузились. Если капитан Хейл хочет спать с проституткой, она первой скажет ему «спасибо», когда освободится от своей тягостной обязанности! Вдруг она испугалась, что ее увидят, и прижалась к стене, проходившей под ютом. Надменный Хейл наверняка истолкует ее появление на палубе как свидетельство ее слабости.

— Э-эй, кэп! — Гарри подошел к основанию мачты и, по-журавлиному задрав шею, смотрел на Джона, который все еще карабкался вниз.

— Чего?

— Я насчет пленников, кэп. Я собираюсь на берег закупить воды и провизии. Договориться о выкупе?

— Ты еще спрашиваешь! Чем скорее мы избавимся от этих паразитов, тем лучше!

Никем не замеченная, Кэти стояла, закусив губу, и пыталась убедить себя в том, что ее очень обрадовала эта новость. Вскоре она сможет возобновить оборванный было ход светской жизни: ездить на вечера и балы, встречаться с симпатичными молодыми людьми… Она решила, что вернется в Португалию. Случившийся с ней позор останется в тайне, и она сохранит свое доброе имя. Потом она выйдет замуж… «Маргарита» и каюта с койкой будут казаться ей дурным сном.

— Гарри! — вдруг крикнул Джон своему помощнику, который уже направился к перилам, чтобы спуститься в шлюпку, которая доставила бы его на берег.

Гарри торопливо вернулся к мачте.

— Кэп?

— Договоритесь о выкупах за герцогиню и за обоих Грэйди. А девушку я хочу пока что оставить.

— Вы точно так думаете, кэп? — нервно переспросил Гарри, когда до него дошло значение этих слов.

— Какого дьявола ты обсуждаешь мои приказы? Делай как сказано!

— Но, кэп…

— Вычти ее выкуп из моей доли. Ну что, твоей пуританской душе от этого стало легче? — вскипел Джон.

Гарри осторожно покашлял. Он хорошо знал, что в гневе капитан был сущим дьяволом.

— Да, сэр, — бодро ответил он и, лишь отойдя от мачты на десяток шагов, позволил себе печально покачать головой.

Поначалу Кэти едва не захлопала в ладоши от радости Ага1 Он не хочет с ней расставаться!.. Затем пришло отрезвление. Да, он будет держать ее у себя — пока она ему не надоест. Тогда он вышвырнет ее вон, словно пару изношенных башмаков, и подыщет свеженькую красотку. Даже сейчас он не собирался довольствоваться исключительно ею, цинично признавшись, что отправится в портовый бордель. Достойна ли она, дочь графа, такой жизни? Быть ничтожным вместилищем животной похоти? Никогда! Она скорее выпрыгнет за борт, чем примет такое унижение! Она не примет, не примет! Она сбежит!..

Кэти посмотрела вперед, где могучие буруны один за другим разбивались об извилистую береговую линию. До берега было около семиста ярдов. Благодаря специальным урокам, которых она с беспредельным упрямством добилась от своего отца — девушкам было неприлично обучаться плаванию, — она стала отличной пловчихой. Сегодня это упрямство сослужит ей хорошую службу. Она была уверена, что сможет доплыть до берега. Правда, она еще никогда не преодолевала таких расстояний, но прежде она не имела достаточной мотивации для марафонских заплывов. А сейчас одна только мысль о том, что она может обставить капитана Джонатана Хейла, удесятеряла ее силы!

С торжествующим блеском в глазах Кэти шмыгнула назад в каюту. Джон не должен узнать, что она подслушала его разговор с Гарри. Он должен думать, что она продолжает верить в свое скорое освобождение во время пребывания «Маргариты» в порту. Сегодня ночью он отправится на берег в бордель, не подозревая, что она умеет плавать… Кэти улыбнулась. Все не так просто, капитан!

Джон возвратился в каюту после сумерек. Кэти, подчеркнуто скромно одетая в голубенький капот поверх платья, свернулась на койке с книжкой в руках. Одарив его надменным взглядом, она не сказала ни слова. Не заговорил и Джон. Кэти усердно водила по страницам глазами; внутри нее все ликовало. Он собирался на берег. Вместо того чтобы задрать ей юбку, как он обычно делал, едва переступив порог каюты, Джон тщательно наточил свою бритву. С тайным злорадством она наблюдала, как он соскребает с лица густую щетину. Вытерев с лица пену, он натянул на себя панталоны из отличного коричневого сукна с шелковистой отделкой, которых не постыдился бы и записной лондонский денди. Затем он надел белоснежную льняную сорочку с кружевными манжетами и, встав перед встроенным в платяной шкаф зеркалом, безупречным узлом повязал белый шелковый галстук. Наконец он облачился в черный бархатный сюртук. Кэти неохотно признала, что он выглядит почти как джентльмен. И, конечно, он был на редкость красив. Встреться они на балу в Лиссабоне, Кэти пустила бы в ход все свои чары, чтобы покорить такого интересного кавалера. Но, как наставительно говаривала Марта: «Судят не по усам, а по делам». Такой суд превратил бы Джона в премерзкую жабу!

— Куда-то собираешься? — наконец спросила Кэти ледяным голосом. Полное отсутствие любопытства могло вызвать у него подозрение.

— О, я польщен! — Джон изобразил шутовское благоговение. — Ее милость наконец-то соизволила заговорить. К вашему сведению, миледи, я собираюсь навестить своего старого друга. Вернее, подругу 7 — с удовольствием уточнил он. — В последнее время ты стала какой-то вялой, киска, а мне сегодня необходимо взбодриться. Скажи мне спасибо. Этой ночью твоего покоя не потревожат.

— Спасибо, — поблагодарила Кэти, мужественно подавив что — то похожее на укол ревности. — Значит, я тебе больше не нужна? Тогда отпусти меня совсем. Если ты боишься, что разлука заставит меня умереть с горя, не беспокойся. Я как-нибудь переживу этот удар.

Кэти испытала законную гордость за то искусно представленное безразличие, с каким она произнесла эту тираду. Если он и догадывался о ее замысле, то теперь непременно будет сбит с толку.

— Отличная идея. Я серьезно подумаю, — холодно ответил Джон. Кэти с трудом удержалась, чтобы не завопить «лжец!» прямо ему в лицо. Она-то прекрасно знала, что у него на уме. Лживый пес и не думал с ней расставаться и при этом не отказывался от развлечений на стороне. К счастью, она не выдала своих чувств, благоразумно прикусив язычок.

Джон снова повернулся к зеркалу, чтобы пригладить непослушные вихры костяным гребешком. В его огромной ручище он выглядел почти что игрушечным. Кэти смотрела на него с триумфом. Как он зайдется в бессильной злобе, узнав об ее побеге! Она торопливо опустила глаза, опасаясь, что он сможет прочесть нарастающее в них возбуждение.

Пока он заканчивал свой туалет, Кэти хранила упорное молчание. Она даже не взглянула ему вслед, когда он перед уходом иронически пожелал ей спокойной ночи.

Когда за ним захлопнулась дверь, Кэти усилием воли подавила в себе отчаянное желание стремглав сорваться с места. Надо было убедиться, что он покинул корабль… Возможно, ей больше не представится такого шанса. Надо продумать все до конца и не рисковать попусту.

Наконец шумный всплеск весел подсказал ей, что он отправился в путь. Кэти вскочила с койки и подбежала к окну. Джон энергично греб к берегу. Скатертью дорожка!

Она опустила штору и кинулась к его сундукам. «Помедленнее, — уговаривала она себя, зацепившись ногой о стул, — помедленнее». Времени у нее хватало. Вероятно, он проведет со своей шлюхой всю ночь. Однако она не могла унять нервную дрожь, когда в поисках подходящего купального наряда запустила руку в сундук.

Через минуту она выпрямилась с добычей. Рубахи и мужских панталон будет достаточно. Для продолжительной прогулки вплавь лучшего не придумаешь. Длинное платье, намокнув, потянуло бы ее ко дну. Кроме того, мужская одежда пригодится ей и на берегу. Она будет изображать мальчика, покуда не убедится, что находится вне опасности. Приобретенный опыт говорил ей, что на свете нет ничего опаснее, чем быть юной леди.

Она торопливо оделась, благодаря Бога за то, что одежда Джона сидела на ней мешковато. Складки и пузыри уничтожили все намеки на ее округлые формы. Если бы не ее волосы, она могла запросто сойти за какого-нибудь нескладного паренька. Что же делать с волосами? Кэти быстро разделила их на две длинные косы, а косы прикрепила к макушке. Затем она критически рассмотрела себя в зеркале. Оставалось подвинуть на лоб одну из шляп Джона, и маскарад завершен.

Выбрав в своем гардеробе самые незамысловатые башмачки, Кэти связала их между собой шнурками, чтобы потом повесить на шею. Она не сможет проплыть семиста ярдов обутой, но, с другой стороны, разгуливать по городу босиком тоже не годится. Изящные, ухоженные ножки выдадут ее с головой.

Наконец Кэти сорвала с койки две простыни, связав их в длину и затянув узел так сильно, как только могла. Джон, несомненно, позаботился о дозорных, и ей придется вылезти через окно, спускаясь на простыне так, чтобы избежать шума, когда она нырнет в воду. Если повезет, ее хватятся только на следующее утро, когда на корабль вернется Джон. К тому времени она успеет отдаться в руки местных властей. Услышав ее рассказ, они его арестуют и повесят. . Что ж, может быть, ей не следует рассказывать все до конца. Во всяком случае, пока «Маргарита» стоит в порту Ей бы не хотелось отягчать свою совесть казнью людей, пусть даже пиратов Вся в колебаниях, Кэти задула свечу.

Выбраться из окна оказалось не так просто, как она себе представляла. Кэти была хрупкой маленькой девушкой, но окно было еще меньше. Кряхтя и сопя, она вертелась на все лады и уже начала думать, что застряла здесь окончательно, как вдруг выскользнула наружу, словно последняя маслинка из узкого бутылочного горлышка. К счастью, она сумела удержать веревку в ладонях и не шлепнулась в воду, переполошив громким падением всю гавань. Переведя дух, она ухитрилась спуститься вниз по корабельному борту в относительной тишине, не считая нескольких весьма крепких для юной леди словечек. Когда морские волны лизнули ее босые ступни, она тихо ойкнула Вода была холодней, чем она думала. «Побег с пиратского корабля — это не увеселительная прогулка», — сурово напомнила себе Кэти и, сжав зубы, решительно окунулась в промозглую глубину. В голове сразу же замелькали предательские мысли о судорогах и воспалении легких, но она поспешно их отогнала. Она согреется, когда начнет плыть, так утешала себя Кэти.

Она замерла, по-собачьи перебирая руками, и постаралась правильно сориентироваться. Будет ужасно, если она по ошибке уплывет в открытое море! Луна еще не взошла, и вода была очень темной. На ее удачу, окутанный мраком берег был испещрен крохотными огоньками. Сделав глубокий вдох, она уперлась в корпус «Маргариты» и с силой оттолкнулась. Она плыла, как ее учили, ровно взмахивая руками. Единственной загвоздкой была шляпа. Она свалилась сразу же, как только голова Кэти коснулась воды, и каждый раз, когда Кэти нахлобучивала ее обратно, сваливалась снова. Кэти едва подавила острое искушение забросить ее куда-нибудь подальше, помня, что без этой шляпы весь маскарад потеряет смысл. Она стиснула тулью зубами и продолжала плыть, словно собака с костью У шляпы был гнусный вкус, как будто ее специально вымачивали в бочонке с ромом. Вероятно, этого требовал старинный пиратский обычай или варварские наклонности самого Хейла.

Кэти плыли и плыла, а берег, казалось, не приблизился к ней даже на дюйм. Она оглянулась на «Маргариту», чтобы убедиться, что держится правильного направления. Корабль был точно за ее спиной. Похвалив себя, она вдруг ощутила что-то неладное в том, как выглядело судно. В спешке, чуть не захлебнувшись, она снова повернулась лицом к «Маргарите». С борта, словно белая змея, предательски свешивалась ее скрученная из простыней веревка. Кэти вполголоса выругалась, одолжив одно из любимых проклятий Джона. Оно было настолько крепким, что девушка даже не вполне понимала его смысл. Если она, наполовину переплыв бухту, так отчетливо видит эту веревку, значит, из города ее тоже можно увидеть. Какой ужас! Кэти с удвоенной энергией ринулась к берегу. Она была уверена, что ее хватятся и забьют тревогу, как только кому-нибудь из матросов, отпущенных в порт, вздумается взглянуть на свой корабль.

Ей не оставалось ничего другого, как плыть быстрее и молиться Богу, чтобы пираты, увлеченные кутежом, не отрывали глаз от своих кружек. Кэти отчаянно молотила руками и вскоре почувствовала, что они наливаются свинцовой тяжестью. Дыхание застревало у нее в горле, а зубы стучали от холода. Она уже начала отчаиваться, и вдруг ее ноги коснулись чего-то твердого. С тихим победным кличем Кэти поняла, что наконец добралась до цели. Бросив плыть, она встала на ноги. Вязкое, илистое дно показалось ей прекраснейшим в мире ковром. Счастливо улыбнувшись и обхватив руками окоченевшее тело, она побрела к берегу.

Не успела она ступить на сухую землю, как ей в ноздри ударил отвратительный запах. Это была сладковато-тошнотворная смесь гнилой рыбы, разнообразных отбросов и человеческих нечистот. Кэти зажала нос. Она никогда не обоняла такой жуткой вони.

Когда она кое-как выбралась на песок рядышком с ветхой дощатой пристанью, ей стало ясно, что она очутилась в весьма сомни-тельной части города. Кэти торопливо обулась и надвинула на лоб шляпу. Снедаемая нехорошими предчувствиями, она не собиралась здесь долго оставаться.

Быстрым шагом она пустилась к предполагаемому центру города. Мимо нее по узким улочкам сновали зловещего вида мужчины и женщины. Кэти было не по себе, и она радовалась, что трущобные обитатели, поглощенные своими подозрительными делишками, скользят по ее фигуре равнодушным взглядом. Скорей, скорей — найти местные власти! Бесцельное шатание по этим кварталам в конце концов приведет к тому, что ей перережут горло в какой-нибудь подворотне.

Переулок, по которому она спускалась, вышел на более широкую улицу, освещенную с обеих сторон масляными фонарями. Подвыпившие мужчины с оглушительным хохотом переходили от одного питейного заведения к другому в обнимку со своими растрепанными подружками. Кэти попятилась было назад, но потом остановилась. Для того чтобы попасть в безопасное место, нужно узнать, где оно находится. Одетая как мальчик, она без особого риска может кого-нибудь расспросить.

Насколько Кэти разбиралась в этих вещах, на этой улице были кабаки примерно одинакового пошиба. На одном из домов, не таком шумном, как прочие, красовалась вывеска с английским названием: «Красная собака». Кэти практически не знала испанского языка, и поэтому ей показалось логичным зайти именно сюда. Однако скрытый инстинкт самосохранения заставил ее заколебаться.

Надо что-то сделать. Она не может всю ночь бродить по улицам в надежде случайно наткнуться на полицейского. Во-первых, это опасно. Во-вторых, Джон начнет ее розыски, как только узнает о побеге. Ей надо где-то укрыться. Если она зайдет в «Красную собаку» в мужской одежде, ничего худого с ней не случится, хоть это и низкопробный салун. Она оглядела себя. Не было видно ни малейшего намека на ее принадлежность к слабому полу. Стоит ей добавить в голос хрипотцы, и абсолютно никто не заподозрит в ней женщину. Почему-то Кэти была уверена, что женщинам в этом квартале уготована самая незавидная доля. Особенно ночью.

Глубоко вздохнув, она пониже надвинула шляпу и храбро толкнула дубовую дверь «Красной собаки». Кто не рискует, тот не выигрывает! Однако, оказавшись внутри, она стала вести себя осторожно. За круглыми столами сидели мужчины и выпивали. Всклокоченные и грязные, они походили на пиратов больше, чем экипаж «Маргариты». Их поведение и манера выражаться были весьма далеки от джентльменских. Женщины-официантки с подносами, полными эля и виски, при ходьбе призывно вихляли задом; они тоже были не леди, а, скорее, шлюхи. Мужчины щипали им ляжки, а один особенно прыткий кавалер с такой силой потянул за чей-то корсаж, что налитая женская грудь вывалилась наружу. Кэти залилась густым румянцем. Обладательница шикарного бюста, хихикая, прижала его к лицу своего соблазнителя, а сидящий рядом одноглазый старик подбадривал ее непристойными прибаутками.

«Животные!» — с содроганием думала Кэти, потихоньку пробираясь к стойке.

Тупость, бесчувственность, жестокость, — казалось, что этими свойствами каждый мужчина наделяется при рождении. Мысль о замужестве начинала представляться Кэти отвратительной.

Она стояла около стойки — шляпа надвинута на глаза — и старалась не привлекать к себе излишнего внимания. Она хотела как следует осмотреться, прежде чем приняться за расспросы. Наибольшее доверие внушал ей сам кабатчик. Это был дюжий детина с рыжеватыми волосами. На нем болтался белый фартук, замызганный во многих местах. Он выглядел не менее свирепо остальных посетителей «Красной собаки», но имел передними одно преимущество — был монументально и торжественно трезв. — Сэр?

«Как, черт возьми, надо обращаться к кабатчику?» — в панике спохватилась Кэти. Трудно поверить, чтобы кто-нибудь из окружавшего ее сброда стал так церемониться. Однако волноваться было незачем. Ее «сэр» благополучно затерялось в разноголосом гаме.

— Эй, хозяин! — произнесла она громче.

На этот раз ее слова были услышаны. Кабатчик медленно, как будто не веря своим ушам, повернулся кругом.

— Ты — мне, парень? — не очень дружелюбно прогудел он.

— Тебе, — торопливо подтвердила Кэти, испуганно моргнув глазами. Она попыталась говорить по-мальчишески дерзко. Кабатчик, упершись кулаками в стойку, подался к ней всем телом. Разглядев его лучше, Кэти сглотнула слюну. Вблизи он походил на огромную бесшерстную гориллу с рыжей шевелюрой.

В свою очередь кабатчик зорко рассматривал Кэти. Его взгляд оценивающе задержался на ее белоснежной шее и широко распахнутых голубых глазах, мерцающих из-под нахлобученной шляпы.

— Гляньте, какой херувимчик! — громогласно провозгласил он. Посетители оторвались от выпивки и дружно уставились на Кэти.

В воцарившейся тишине она побледнела.

— Ну-ка, тащи его сюда, — заорал наконец кто-то на противоположном конце стойки.

— Эй, Мак, я и не знал, что тебе нравятся мальчики! — Подвыпивший приятель Мака ткнул его локтем в ребро. — Небось после Беллы на баб не тянет?

Щедро одаренная природой блондинка — видимо, та самая Белла — повернулась, чтобы закатить приятелю Мака шутливую оплеуху.

— После меня, милок, ничего другого не захочешь. Может, попробуешь? Только мигни! — Она захихикала.

Весь ход событий показывал Кэти, что она совершила серьезную ошибку, решив зайти в этот кабак. Лучшее, что она сейчас могла сделать, — незаметно исчезнуть. Она бочком двинулась к двери, надеясь, что останется незамеченной среди всеобщего оживления, вызванного перепалкой Мака со своими дружками. Кэти прокралась к двери и уже взялась за ручку, как вдруг кабатчик положил ей на плечо свою мясистую лапу.

— Не спеши, паренек, — проворчал он. — У тебя было ко мне какое-то дело.

Кэти слегка растерялась.

— Я… да вот я подумал, не найдется ли здесь постели переночевать!

Кэти была горда своей изобретательностью. Упомяни она о том, что ищет полицию, и ей бы несдобровать. В «Красной собаке» явно недолюбливали стражей порядка.

— Постели переночевать? — задумчиво повторил гигант. — Может, тебя пустит к себе Мария. Она обожает смазливых щенков.

Раздался нестройный гогот. К Кэти протиснулась истасканная худая брюнетка.

— Нет, он еще совсем молокосос, — объявила она после критического осмотра. — Гони его в шею!

Публика опять расхохоталась. От сальных острот у Кэти заполыхали уши. Пока в центре внимания находилась разборчивая Мария, она втихомолку попыталась выскользнуть из лап кабатчика. Однако его рука лежала на ее плече как приклеенная.

— Эй, парнишка, теперь-то куда торопиться? Сядь-ка сюда и посмотри, как люди веселятся.

С этими словами он сгреб Кэти за шиворот и, словно котенка, оторвав от земли, усадил ее на самую стойку. К своему невыразимому ужасу, она услышала, как затрещало тонкое полотно. Ах, только не это! Но, может быть, все обойдется! Может быть, небольшая прореха…

— Не переживай из-за рубахи, парнишка, — сказал кабатчик. Внезапно его глаза расширились. — Эй, что это у тебя такое? Вы только гляньте!

Его гулкий бас услышал весь кабак. Кэти проследила за оторопелым взглядом кабатчика. Все пропало! Ее левая грудь была видна как на ладони. Она быстро приладила оторванный лоскут на место, но, оглянувшись вокруг, поняла, что сделала это слишком поздно. На нее были устремлены алчные глаза всего сборища.

— Черт возьми! — раздался хриплый голос из глубины зала. — Это девка!

— Девка! Девка! — хором подхватила пьяная свора за стойкой.

— Покажи нам ее сиську снова, Большой Джим! — посоветовал кто-то.

— Покажи нам сиську! Покажи нам сиську! — загомонил нестройный хор.

Кабатчик, которого назвали Большим Джимом, одной огромной ручищей облапил Кэти за талию, а другой сбил с ее головы шляпу. Девичьи косы начали медленно сползать вниз. Большой Джим запустил в ее мокрые волосы свои мясистые пальцы, расправляя спутанные пряди так, чтобы они рассыпались по плечам. Кэти, испуганная, как никогда в жизни, бешено пыталась освободиться. Но руки Большого Джима, словно железные клешни, безжалостно впились в ее бока.

— Хозяин, покажи нам сиську! — нетерпеливо кричали вокруг. Большой Джим схватил девушку за руки и скрутил их у нее за

спиной. Разорванная рубаха медленно, как умирающая птица, скользнула вниз. Кэти чувствовала, как горит ее тело, пожираемое плотоядными взорами многочисленных посетителей «Красной собаки». О Господи, что с ней теперь случится? Они изнасилуют ее всем скопом? Внезапно Кэти всем сердцем пожалела, что убежала из безопасной каюты на «Маргарите». Безопасной?! Да! Кроме того что Джон бесцеремонно пользовался ее телом, он не причинил ей никакого вреда.

— Эй, Джим, тащи-ка ее сюда! Я такой красавицы давненько не видывал!

— Нет, дай ее мне! Я мигом обработаю ее миленькую задницу и все остальное!

Перепалка становилась все горячее. Конечная участь Кэти не вызывала ни у кого ни тени сомнения. Спорили из-за того, кто начнет первым.

— Я ее первым увидел!

— Черта с два! Я ее первым увидел!

— Врешь ты все! Я — вот кто! Грин, ты помнишь, я тебе еще сказал: «Посмотри на того мальчишку».

Кэти ощутила сильную дурноту. Этого не может произойти! Эти звери разорвут ее в" клочья! Она должна как-то спастись. С Большим Джимом драться не стоит: он просто сломает ей шею. Но, может быть, она сумеет его подкупить?

— Большой Джим, — прошептала она, — не хочешь ли заработать денег? Мой отец — очень богатый человек. Отпусти меня, и он тебе хорошо заплатит.

— Я ненавижу женщин, — бесстрастно обронил Большой Джим. — Особенно когда они врут. Знаешь, что случилось с последней женщиной, которая мне соврала? Я придушил ее собственными руками.

Однако Кэти не желала сдаваться.

— Я не вру, Большой Джим, — настойчиво прошептала она. — Мой отец…

— Даже если ты не врешь, девка, твоего отца здесь все равно нету, так ведь?

Кэти пришлось обреченно кивнуть. Большой Джим выглядел удрученным.

— Я так и думал, — сказал он. — Но тогда нам не о чем говорить.

— Большой Джим… — отчаянно начала Кэти, но кабатчик нетерпеливо огрызнулся, прервав ее.

— Чего ты так боишься? Эти парни тебе худого не сделают. Они просто хотят весело провести ночь. Завтра утром тебя отпустят, и можешь идти куда хочешь.

Кэти хотелось кричать, плакать, истерически хохотать. По-видимому, этот тип думает, что она одного поля ягода с его подавальщицами! Боже, в какую переделку она попала! Но она не дастся так просто! Она будет бороться…

Двое спорщиков, которые никак не могли поделить пальму первенства, внезапно вскочили на ноги. Сверкнули ножи. Они были готовы наброситься друг на друга, но в этот момент Большой Джим грохнул кулаком по стойке.

— Смирно! — проревел он. — Никакой поножовщины в моем салуне! Разыграйте ее!

— Да! Да! Мы ее разыграем! — Предложение Большого Джима было встречено с неподдельным энтузиазмом.

Кэти была напугана и озадачена Как — во имя небес или, лучше сказать, преисподней — они собирались ее разыгрывать? Ответа на этот вопрос не пришлось долго ждать.

— У кого есть кости? Значит, так, кто выкинет больше всех — получает первую очередь; тот, кто будет на втором месте, — вторую, ну и так далее. Согласны?

Все мужчины выразили бурное одобрение.

— Если будет ничья — перекидывать. Правильно?

— Правильно!

Игроки собрались около большого круглого стола в центре зала Один из них извлек из кармана кости. Другой посмотрел через плечо на Кэти, и его глаза заблестели.

— Приз на кон! — внезапно закричал он. Кэти побледнела.

— Верно, поставьте ее на середину стола, чтобы мы видели, на что играем!

Двое мужчин чуть ли не бегом направились к Кэти, которую все еще держал Большой Джим. Он равнодушно ее выпустил. Пока ее тащили к столу, где плотным кружком собрались остальные мужчины, она буйно царапалась и лягалась. Бородач, ухвативший ее под мышки, используя выгоды своего положения, стиснул ее обнаженную грудь так, что у Кэти из глаз посыпались искры. Она вцепилась в его руку зубами. Выругавшись, он чуть не выронил девушку. Второй негодяй, который держал ее за ноги, подбодрил своего незадачливого компаньона грязной шуткой Когда они наконец поставили ее на ноги, обиженный бородач отвел назад руку и, хорошенько прицелившись, отвесил Кэти затрещину. Удар был настолько силен, что Кэти Лопятилась назад. Ее поймал кто-то другой и, ухмыляясь, начал водить по ее телу растопыренной пятерней Кэти лягнула его в коленную чашечку. Он скривился от боли и обеими руками схватился за ушибленную ногу. Прежде чем он успел отомстить, на Кэти набросились и сбили ее с ног.

— Свяжите эту сучку, — проворчал укушенный бородач.

Его товарищей не надо было долго упрашивать. Перед тем как водрузить Кэти на середину стола, ей завели руки за спину и накрепко их связали. Она попыталась лягаться, и тогда ей скрутили веревкой щиколотки. Кроме того, веревкой обмотали ее талию, а свободный конец захлестнули вокруг притолочного крюка, на котором висел свиной окорок. Лишенная всякой возможности пошевелиться, Кэти могла изливать свою ярость только словами.

— Грязные свиньи, вы ответите за это! — крикнула она дрожащим голосом. — Если вы меня не отпустите! .

Ее угрозы перешли в придушенное мычание, после того как ей в рот запихнули какую-то грязную тряпку. Кэти безуспешно пробовала ее выплюнуть. Она чувствовала, что вот-вот задохнется. Сквозь пелену стыда и ужаса она видела, как на ней раздирают остатки рубахи.

Все поплыло у нее перед глазами; разговор окружавших ее людей начал сливаться в неразборчивый гул. Нет, она не должна терять сознание! Она не должна оставаться полностью беззащитной в лапах этих подонков. Кэти заставила себя дышать глубоко через нос и спустя некоторое время почувствовала, что к ней возвращаются силы

Бородач, которого она укусила, вытянул руку и сильно ущипнул ей сосок. От боли и отвращения Кэти дико закатила белки.

— Эй, Билли, это нечестно1 Сначала дождись своей очереди, — запротестовал кто-то. Билли с явной неохотой опустил руку.

Связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, Кэти стояла в центре стола, окруженная мужчинами, которые, словно голодные псы, разглядывали ее нагое тело Призвав на помощь всю свою волю, Кэти расправила плечи и приосанилась, презрительно взирая на свору подонков.

— Какого черта мы ждем? Надо быстрей с этим покончить! — нетерпеливо сказал Билли.

Один из мужчин схватил кости, сосредоточенно их потряс и катнул по столу. Они остановились у самых ног Кэти. Изловчившись, она шевельнула ногами и смахнула кубики на пол.

— Там было десять очков! — горестно завопил бросавший кости игрок.

Билли залез на стол и встал рядом с Кэти. Он очень медленно отвел руку назад. Последовал сильный удар, и голова девушки резко мотнулась в сторону. Из глаз брызнули слезы. Челюсть болезненно онемела. Кэти опасалась, что она сломана.

— Если еще выкинешь какой-нибудь фокус, я пощекочу тебя ножичком, — проворчал он. — С отрезанным ухом ты вмиг присмиреешь.

Кэти была уверена, что он не шутит. Этот человек наслаждался, причиняя боль другим людям, особенно женщинам.

У ее ног снова возобновилась игра. На этот раз она не обращала на кости внимания и, не отрываясь, смотрела на тусклый фонарик под потолком.

«Господи, пожалуйста, помоги мне», — отчаянно молилась она. По ее щеке скатилась беспомощная слеза. Неужели она не вырвется из лап этих мерзавцев? Она была бы рада самому дьяволу, если бы он пришел ей на помощь!

— Можно мне присоединиться к вашей игре, джентльмены?

Кэти едва не вывернула шею, услышав этот знакомый протяжный выговор. Джон! Она мысленно возблагодарила Бога, нимало не заботясь, насколько уместно будет выглядеть Джон в роли ее спасителя. Она с радостным облегчением искала взглядом его глаза. Однако Джон, подчеркнуто ее проигнорировав, шагнул прямо к толпе игроков. Кэти внезапно поняла, что ее спасение находится под очень большим вопросом. Вооруженному одним пистолетом, Джону придется противостоять по крайней мере дюжине отъявленных головорезов. И все же она была уверена, что, пока он находится здесь, с ней не случится ничего плохого.

Все мерзавцы дружно, как один человек, повернулись и уставились на приближающегося Джона.

— Кто ты такой, дьявол тебя задери? — подозрительно спросил Билли и угрожающе нахмурил кустистые брови.

— Меня зовут Джон Хейл. Я капитан «Маргариты». Мы сегодня стали на якорь в бухте. Большой Джим меня знает. — Джон говорил беспечно, но его прищуренные глаза зорко следили за Билли.

— Да, — проворчал кабатчик, наморщив лоб. — Тебя давно не было видно, капитан. Какими судьбами тебя сюда занесло?

— Я шел навестить одну знакомую леди и услышал шум и гам. Мне стало любопытно. Эта девочка… м-м… безусловно, она стоит такого шума. А что, джентльмены, она принадлежит кому-то из вас?

— Мы разыгрываем ее в кости, — объяснил чей-то веселый голос.

Джон перевел взгляд на девушку и, заметив ее распухшую челюсть, слегка помрачнел.

— Понятно, джентльмены. Могу я с вами сыграть? — Он говорил очень спокойно, но Кэти знала, что за этим обманчивым спокойствием скрывается неуемная ярость, готовая обрушиться на его недругов.

— Дудки! — отрезал Билли. — Тебя здесь не было, когда она вошла в кабак. С какой стати мы должны пускать тебя в очередь? Это нечестно.

Все остальные важно закивали головами, выражая свое согласие с Билли.

— А что, если я куплю свое право сыграть, — предложил Джон. — Скажем, две сотни долларов тому человеку, который продаст мне свое место. На две сотни долларов можно купить целый бордель!

— Три сотни, и можешь играть вместо меня! — Впервые подал голос какой-то угрюмый мужчина.

— Двести пятьдесят.

— Заметано!

Деньги перешли из рук в руки; игра продолжалась. Первый игрок выбросил три очка, второй — пять, а третий — всего лишь два. Их проклятия ясно показывали, что они уже не питают надежды на выигрыш. Бросок следовал за броском. Билли выбросил одиннадцать очков, и превзойти его было очень трудно. Наконец подошла очередь Джона. Кэти затаила дыхание. Что, если он не выиграет? Она предпочитала не задумываться о такой возможности.

Джон собрал кости в кушак, потряс их и небрежно катнул на стол. Кубики покатились к ногам Кэти. Она мучительно напрягла зрение. Кажется… кажется, на одном кубике была пятерка, а на другом… шестерка. Одиннадцать!

— Перекидываем, — проворчал Билли.

Он выкинул девять очков. Кости взял Джон. Зрители возбужденно шушукались. Предвкушаемое развлечение намного превосходило их ожидания. Кости ударились о стол. Девять!

— Кидай снова! — сказал Билли.

— Это может продолжаться всю ночь, — зевая, ответил Джон. — А у меня есть дела поважнее. Почему бы леди самой не выбрать себе кавалера?

— Здорово! Пусть девка сама выбирает! — Проигравшие стремились продлить забаву. Билли был вынужден согласиться.

Один из головорезов забрался на стол и вытащил кляп изо рта Кэти. Пока девушка облизывала пересохшие губы, он положил руку на ее ягодицы и с гоготом потискал их. Кэти пронзительно вскрикнула, и Джон, вздрогнув, недобро сверкнул глазами.

— Ну, девка, кого из этих жеребчиков ты выберешь? Им обоим не терпится. — Услышав голос Большого Джима, Джон, спохватившись, вновь напустил на себя ленивую расслабленность.

Сначала Кэти посмотрела на Джона, коснувшись взглядом его худощавого, привлекательного лица, а затем его широких плеч и мощной груди, непривычных в элегантном сюртуке и кружевной сорочке. Встретив его глаза, ей пришлось подавить сухую усмешку. Как он был в ней уверен! Эта уверенность легко читалась в его глазах. Что ж, он прав. Как бы ей ни хотелось сбить с него спесь, выбрав другого, она бы не осмелилась на такой трюк. Ребяческая вендетта была бы здесь не к месту. Джон рисковал своей головой, чтобы ее спасти, и Кэти вдруг ощутила робкое желание оказаться в его сильных объятиях. Он стал ее единственным надежным прибежищем в этом грозном мире.

Она лишь мельком взглянула на Билли Свет масляного фонаря падал прямо на его руку, где около большого пальца темнел окровавленный полукруг, оставленный ее зубами. Джон быстро перевел взгляд с укушенного пальца на распухшую челюсть Кэти, и на его скулах выступил гневный румянец.

— Выбирай, девка! Кэти сглотнула слюну.

— Я выбираю его, — отчетливо произнесла она, кивнув на Джона.

Раздался гул всеобщего одобрения; Джона хлопали по спине, над Билли смачно подшучивали. Джон охотно отвечал на поздравления, и некоторые из его словечек вогнали девушку в краску. Но его руки, когда он перерезал стягивавшие ее веревки, были удивительно нежными. В ответ Кэти почувствовала захлестывающий ее прилив теплоты к этому человеку Его могли убить из-за ее взбалмошности Она знала, что если бы он проиграл, то дрался бы до смерти, чтобы ее защитить. Освободившись от пут, она без слов протянула к нему руки. Он подхватил ее и, обняв талию, легко, словно пушинку, поставил на пол. Быстро сняв сюртук, он набросил его на Кэти, чтобы закутать ее обнаженную грудь. Обнимая Кэти за талию, он направился прямо к двери.

— Постой, капитан! — закричал Билли, наблюдая за ним с нескрываемой враждебностью. — Куда это ты собрался?

— Ты сам не догадываешься, приятель? По-твоему, я выиграл ее для того, чтобы угощать пивом в этом кабаке? Я веду ее в свою постель. Может быть, ты не знаешь, что это такое? — лениво ответил Джон, повернувшись лицом к Билли, который побагровел, как помидор. Кругом захихикали.

— Ты не можешь ее увести, капитан, — сказал из-за стойки Большой Джим.

— Она должна остаться! — крикнул кто-то другой

— Почему? — Голос Джона был обманчиво холоден. Он как бы невзначай подтолкнул девушку себе за спину. — Я честно ее выиграл, разве не так?

— Так-то так, — откликнулся кто-то. — Но ты не дослушал правил игры Ты не выиграл ее насовсем. После тебя она перейдет к Билли, потом к Джо, потом к Харкеру, ну и дальше по очереди. Играли-то мы на то, кто первый ее поимеет.

Кэти видела, как под тонкой сорочкой Джона напряглись мускулы Она смотрела на него с тревогой. Двое дюжих мужчин загородили собою дверь. Кэти непроизвольно стиснула пальцы вокруг мускулистого предплечья Джона. Он не обернулся, но весь салун, заметив ее порывистый жест, принялся потешаться.

— Девка уже сомлела, капитан. Почему бы тебе не отделать ее прямо здесь' А мы посмотрим!

— Неплохая мысль, капитан, — сказал Билли. — Тогда мы будем наверняка знать, что ты не улизнешь вместе с ней. Если ты не хочешь делать это на виду у всех, Большой Джим с радостью уступит тебе укромное местечко за стойкой.

Большой Джим согласно кивнул. Головорезы начали ощупывать свои ножи и ухмылялись прямо в лицо Джону. Кэти чувствовала, как напряглись его мышцы, словно у тигра, готового к прыжку Внезапно он пожал плечами и добродушно сказал:

— С такой красоткой можно переспать где угодно.

Вся орава покатилась со смеху. Джон повернулся и заключил Кэти в объятия. Его широкие плечи заслонили ее от всех любопытных глаз. Он нарочито развязно присосался губами к ее шее, а потом прошептал на ухо:

— Когда я тебе скажу, беги так быстро, как только можешь. В полумиле отсюда на запад есть полицейский участок. Скажи им, кто ты и что с тобой случилось. Они отправят тебя назад к отцу.

Глаза Кэти изумленно расширились. Неужели он был готов помочь ей бежать даже ценою того, что расстанется с ней навсегда?

— А как же ты? — дрожащим шепотом спросила она.

— Волнуешься за меня, киска? — Уголки его губ насмешливо приподнялись. — Не стоит Я сам о себе позабочусь. Ну, хватит болтать. Делай как я сказал. Поняла?

Кэти встретилась с ним глазами и то, что она увидела в глубине его серых зрачков, окончательно растопило ледяную броню, которая сковывала ее сердце.

— Да, Джон, — прошептала она.

Они сплелись в страстном объятии, его губы настойчиво искали девичий рот, и все — к вящему удовольствию улюлюкающих зрителей — закончилось продолжительным поцелуем. Кэти почувствовала себя обделенной, когда он внезапно отпрянул.

— Давай! — прошипел он, резко разворачиваясь, чтобы сбить с ног одного из мужчин около двери. Застигнутый врасплох, головорез опрокинулся на пол, и Кэти, проскочив мимо него, оказалась на улице. В последний раз испуганно оглянувшись, она увидела, как чей-то кулак величиною с арбуз со свистом рассекает воздух над головой Джона, а он, ловко уворачиваясь, выхватывает из-за пояса пистолет.

Кэти пустилась бегом; ей вдогонку летели разъяренные вопли посетителей «Красной собаки», сообразивших, что упустили свою добычу. За ее спиной прогремел пистолетный выстрел. Она мчалась что есть духу, глотая раскаленными легкими воздух. Однако она торопилась не в полицейский участок. Она бежала на «Маргариту» за помощью.