Остров вечной весны

Лягушка путешественница (скорее лягух путешественник)

Остап Сулейман Берта Мария Бендер бей был прав, когда говорил: " Джентльмен в поисках десятки… А дальше что? Дальше ваши рыжие кудри примелькаются и вас просто начнут бить".

Организм требовал адреналина, я как алкоголик играл на бегах, не зная толком раскладов и фаворитов, ставил на все подряд в ординаре. Реальные, в смысле большие деньги, не мелочь ставил в системе, то есть на определение не только победителя, но и в каком порядке лошади придут на финиш, и только там, где результаты были мне заранее известны. Самый выгодный вид ставки и максимальный выигрыш, откровенного фаворита чаще всего знают, и на нем много не возьмешь.

Ставки делал только у букмекеров без ограничения суммы выплаты и понемногу, решил балбес, что так буду меньше привлекать к себе внимание.

Начал свою рейдерскую деятельность на ежегодном фестивале в Челтэнхэме. Скачки эти проходят на второй неделе марта в графстве Глостершир. Cheltenham Gold Cup — "Золотой кубок" принес и мне неплохие доходы.

К каждому походу на скачки готовился, как к боевой операции ставки разбивал на несколько десятков мелких, действуя через нескольких посредников и строя целую пирамиду, сам открыто играл только фаворитов или победителей, если знал, создавая себе репутацию азартного везунчика.

Через три недели в Эйнтри неподалеку от Ливерпуля во время трехдневного марафона стипль-чеза приподнял сумму выигрыша более миллиона фунтов и начал задумываться о собственной безопасности, вроде ничего не предвещало, но пятая точка, что-то начала чувствовать.

Вначале июня развлекался рядом с Лондоном, в Эпсоме, на тамошнем дерби трехлеток, минеральная водичка и азарт принесли в общей сложности около 450 тысяч фунтов стерлингов. Из опасения, для дробления ставок, добавил еще один уровень посредников.

Потом произошло триумфальное ограбление букмекерских контор в конце июня во время Royal Ascot. Королевские скачки в Аскоте или Аскотские скачки — пятидневный праздник конного спорта принесли мне невообразимую сумму в три с половиной миллиона фунтов стерлингов, еще полмиллиона оставил посредникам.

Британцы нация рационалистов, к такому выводу пришел я в июле, попытавшись делать ставки во время скачек на Goodwood Racecourse, который находится в 60 милях от города Чичистер. "Славный Гудвуд" так называются классические гладкие скачки на этом ипподроме.

Все букмекеры, как сговорившись, ограничили максимальную величину выигрыша, суммой в пятьсот фунтов и что бы хоть немного заработать пришлось крутиться, как белке в колесе, но помогло это мало. Аппетит приходит во время еды, а меня посадили на жесткую диету, выигрыш в двадцать тысяч фунтов это не о чем по сравнению с предыдущими результатами.

У меня в заначке были еще данные о результатах шести скачек в Аскоте по октябрь этого года. Но шестое чувство мне подсказывало, что самое сложное будет смыться с острова без проблем. Еще после первых тревожных звоночков в душе, пошел в народ, в смысле увлекся морской рыбалкой.

Замучил свою квартирную хозяйку привозимой рыбой, добытчик так сказать. Все свое в смысле не относящееся началу двадцатого века носил всегда с собой. Живо интересовался лошадьми, пару раз ездил смотреть продаваемые конюшни, за ужином рассуждал с видом знатока о достоинствах породы, наизусть выучил родословные победителей от Дарли-Араба и его внука рыжего Эклипса до наших дней. Легко рассуждать о детях и внуках последнего, а их было 344, имея под рукой данные забитые в компьютер 21 века и неплохую собственную память.

И вот однажды во второй половине августа, вернувшись, домой, несколько раньше, чем обещал, застал выходящего из пансионата констебля окинувшего меня равнодушным взглядом, искусственно равнодушным, по крайней мере, так мне показалось.

В комнате оказались нарушенными пара меток (ну детективы мы все читаем) может хозяйка во время уборки шкаф открывала, а может, и нет. У меня появились серьезные подозрения, что среди массы посредников, которых я привлекал, для работы на скачках были, просто не могли не быть, полицейские осведомители и, несмотря на все мои ухищрения, полиция таки докопалась до истинного виновника ограбления английских букмекеров.

Риск дело не благородное, поэтому через день я уехал на рыбалку, прихватив с собой рыбацкие принадлежности, Весь светский гардероб, дорогие костюмы, обувь, около трех тысяч фунтов стерлингов наличными остались в пансионате. В банке, на счете открытом на мое "английское имя", остались лежать еще двенадцать тысяч, положенных с последнего выигрыша.

Уехал постоялец на рыбалку и пропал. Основные деньги я хранил в сейфах двух отелей, номера там снимал по другим документам и менял раз в месяц. Забрал все нажитое непосильным трудом и в море, на рыбалку. Через день пересел на французскую рыбацкую шхуну и был таков.

Прошла неделя, опять Париж, опять студия. Арендовал опять же из опасений три ячейки в разных банках, сложил туда "нахапанное" и успокоился, ушел в отпуск.

Валялся на софе, играл в "Сталкера" и блаженствовал. К концу первой недели понял, что игрушка меня раздражает как висящий высоко виноград лису[20]. Попробовал менять игры, раздражение никуда не делось, плюнул на все и занялся чтением технической литературы.

Усидчивости хватило на три дня, потом все, навалился сплин[21]. Чувствую, что необходимо начинать работу, планов намечено множество, а не могу лень и апатия. Одному тяжело, вдовушка, обрадованная моим приездом это не спутник, это голимая физиология. Как ни плохо все равно придется вставать и приниматься за работу. Встал, но вместо работы опять начал бродить по Парижу, как зимой, без цели и без мыслей.

В один из таких далеко не прекрасных дней услышал в кафе на окраине Парижа испанскую речь, прислушался, уловил знакомую фамилию Дуррути. Старый знакомый оказался в Париже, работал механиком на заводе Renault[22].

Встретились, поговорили "за жизнь", как водится, вспомнили прошедшие дни, посетовали на мировую буржуазию и за такой легкой беседой получил я пару контактов в Марселе. Интересовали меня те, кто мог продать более или менее приличную лоханку для морского путешествия за океан и перемещений от Канарских островов до материковой части Испании. Так неожиданно завершился мой отпуск. Оплатил студию еще на год, потом вокзал и на юг, как перелетная птица осенью.

Революционеры помогли с покупкой шхуны американской постройки, причем это все выглядело таинственно и старый владелец, и посредник сами являлись почитателями Бакунина[23] и считали, что перепродают корабль для использования в революционных делах. Они старались не задавать лишних вопросов и совершили сделку со всей возможной скоростью.

Эпопея с поиском, покупкой и оформлением двухмачтового судна длилась до конца ноября. За эти два месяца, я не поленился, съездил во Французское патентное бюро и подал две заявки на регистрацию патентов.

Первая на добавку на основе тетраэтилсвинца, для повышения антидетонационных свойств бензина, с описанием методики растворения его в дибромэтане[24] и получения "этиловой жидкости".

Вторую на синтетический алюмосиликатный катализатор и его использование в процессе каталитического крекинга. С помощью знакомой юридической фирмы зарегистрировал патенты и продал обе лицензии Российской империи в лице графа Игнатьева вместе с технологическим процессом и описанием установки Гудри[25]. А что такого, мужик обещал — мужик сделал, как говорится с… хоть шерсти клок, зато покупку шхуны отбил.

За этими хлопотами время пролетело незаметно, и первого декабря я взгромоздился на палубу собственной яхты. Ее длина по палубе, от носа до кормы, составляла 29 метров, а вместе с бушпритом 38 метров; ширина почти 7 метров; осадка 3,5 метра; грузоподъемность 170 тонн. Высота передней мачты 23 метра, главной 24 метра.

Корпус был сооружен на каркасе, скомпонованном из пяти сортов древесины и охваченном стальными скрепами. Обшивка корпуса выполнена из светлого дуба, толщиной в 7 сантиметров, а палубы — из желтой сосны, толщиной 60 миллиметров. Все днище вплоть до высоты в 15 сантиметров над ватерлинией обито медными листами. Корпус окрашен краской серого цвета извне и белого цвета — изнутри.

Под палубой яхты был проложен удобный коридор, который вел от кормы до носовой каюты. Площадь передней каюты, предназначенной для шести человек экипажа яхты, составляла около 35 квадратных метров, она была оборудована спальными койками, удобными шкафчиками и кладовками для инвентаря. Позади нее, по направлению к корме, находились два туалета, умывальня и кухня. В главной каюте имелось 15 спальных мест.

У правого борта, рядом с кокпитом, помещалась ванная, а на противоположной стороне находился большой гардероб. Сзади, за кокпитом, была устроена кладовая для парусов и помещалась кормовая каюта. Стены кают, облицованные плитками из орехового дерева, и отполированы. Обивка сидений и драпировка из вельвета.

Общая площадь комплекта главных парусов шхуны составляла 480 квадратных метров. Именовалось это хозяйство слегка претенциозно " Esperance" или в переводе с французского "Надежда".

Анархисты помогли и с наймом экипажа, задача которого была довести судно до Канарских островов и обратно во французский порт Бизерта.