Острова междумирья

VI

К полуночи они достигли Асфасты, но не остановились в городе, а поднялись в холмы и нашли там укромное место для ночлега. Их дорожные мешки остались у подножия башни Могрифа Черного, но сегодня такие мелочи, как отсутствие еды и походных одеял, никак не могли сказаться на крепости их сна.

Утро они начали с того, что умылись и напились в ближайшем ручье. Хирро сообщил, что Ринальф живет недалеко отсюда, поэтому хороший завтрак им обеспечен.

– Что-то я неприятно себя чувствую, – пожаловался он.

– Ты заболел? – встревожился Зербинас.

– Вроде бы нет, но ощущение такое, словно на мне застряло одно из этих гнусных заклятий темных магов. – Хирро брезгливо поморщился. – С голодухи, наверное.

Зербинас включил магическое чутье и осмотрел друга.

– Да от тебя так и несет темным огнем! – ужаснулся он. – Наверное, вчера ты пропустил на себя что-нибудь из трюков Гестарта. Ты, случайно, не помнишь, какое из его заклятий попало тебе в грудь?

– Да ничего, – пожал плечами Хирро. – До одежды доставало, но чтобы попало… если бы в грудь, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Улдар еще этот чуть не сел мне на шею, но тоже мимо… В грудь… там же амулеты!

Пиртянин вытащил из-за пазухи сверток с амулетами. На Зербинаса, еще не отключившего магическое чутье, буквально повеяло темным огнем.

– Это здесь! – воскликнул он.

Хирро быстро развернул бумагу, на которой оказалось около десятка колец, браслетов и причудливо вырезанных камешков. Он положил бумагу с амулетами на траву, и маги присели над ней на корточки, придирчиво рассматривая каждое изделие.

– Та-ак, – протянул Зербинас, перебирая их один за другим. – Концентратор темного огня… активатор несчастий… устройство вызова сгустка Тьмы… ожерелье подъема трупа… Хирро, что мы с тобой стащили?!

– Действительно, что? – Пиртянин озадаченно уставился на амулеты.

– Ты уверен, что это амулеты Ринальфа?

– Я уверен, что это не они. Мне хорошо знакома рука Ринальфа – это, конечно, не его изделия.

Он снова завернул амулеты, нерешительно подкинул сверток на ладони, но все-таки засунул за пазуху.

– Ладно, потерплю. Идем скорее к Ринальфу.

Они пошли напрямик через холмы вглубь от моря. Налетавшийся накануне Чанк намертво уселся на плече пиртянина, а Фэр, забыв про свои крылья, устало семенил между Хирро и Зербинасом, словно пай-мальчик на прогулке. Вскоре впереди, на самом высоком из окрестных холмов, замаячила башня мага.

– Вон башня Ринальфа, – указал на нее Хирро, – а его дом дальше, за холмом.

Высоченная башня Ринальфа стояла на семи ветрах, что, впрочем, было обычным для артифакторов, важную часть работы которых составляло наблюдение светил. Сам Ринальф жил на южном склоне холма, у подножия которого протекала речка. К просторному каменному особняку мага примыкал цветник и сад с хозяйственной пристройкой и декоративной беседкой с видом на реку. Все это приусадебное хозяйство было обнесено скромной оградой, через которую без труда перелез бы и ребенок. За ограду вели двустворчатые ворота, пространство перед которыми заросло травой, и калитка рядом с ними, от которой тянулась тропинка к реке.

Подойдя ближе, Зербинас обнаружил, что на каменные столбы в углах ограды наложено мощнейшее охранное заклятие постоянного действия. Великий артифактор не утруждал себя ежедневной установкой защиты, перепоручив ее изделиям собственного изготовления. Трудно было представить мага, который сумел бы проникнуть за этот невидимый барьер. Зербинас не был слабаком, но даже вдвоем с Хирро он вряд ли осилил бы эту защиту.

Хирро, однако, нисколько не смутило ее наличие.

– Давайте возьмемся за руки, чтобы был контакт, – предупредил он, когда они приблизились к особняку.

Он взял маленького Фэра за руку, Зербинас – за другую, и пиртянин смело повернул ручку калитки. Щеколда откинулась, и они вошли внутрь.

Оказывается, защита этого дома была настроена на Хирро. Пиртский маг пользовался таким доверием хозяина, что ему был разрешен вход за ограду в любое время дня и ночи.

– Да, – подтвердил Хирро догадку Зербинаса. – Мы могли бы сразу пойти сюда, но мне не хотелось беспокоить старика среди ночи.

Пока они шли от калитки к парадной лестнице особняка, им навстречу вышел хозяин, почувствовавший, что кто-то прошел сквозь его защиту. Это был маленький даже для асфрийца старичок, сухонький и легонький, выглядевший почти невесомым, так что у Зербинаса возникла невольная мысль – а не умеет ли он летать, как Фэр? Лысая голова старичка, над ушами и по затылку окруженная венчиком белых волос, больше всего напоминала почти облетевший одуванчик.

При виде посетителей лицо старичка расцвело солнечной улыбкой.

– Хирро, мальчик мой! – воскликнул он. – И с тобой гости!

– Да, учитель, – широко улыбнулся пиртянин. – И мы ужасно голодны.

– Как обычно, мой мальчик, как обычно… Ты, надеюсь, представишь мне своих друзей?

– Да, – спохватился Хирро. – Это Зербинас с Лирна, а это Фэриоль, но он не возражает, если его зовут просто Фэром.

– Какой славный малыш! – умилился Ринальф. – Это ваш сынок? – глянул он на Зербинаса.

– Нет, он с Паллимы, – ответил Зербинас.

– А где это? – с детским любопытством спросил старичок. – Никогда не слышал.

– Жаль, – сказал Хирро. – Мы надеялись, что вы это знаете, учитель. Дело в том, что он потерялся.

– Ребенок потерялся, какое несчастье, – огорченно покачал головой Ринальф. – Если вы пришли ко мне поэтому, я ничем не могу вам помочь. Оставьте малыша мне, я позабочусь о нем, пока вы ищете эту Паллиму.

– Я юноша, учитель Ринальф, – поправил его Фэр.

– Конечно, конечно, – закивал тот, принимая поправку. – Ты не обижайся на старика, для меня все вы – такая молодежь!

Он привел своих гостей в кухню. Это оказалось просторное помещение с огромной, на несколько котлов, плитой и разделочными столами. Вдоль стен тянулись ряды кухонных шкафов с банками и посудой. Было заметно, что плитой давно не пользовались, и Зербинас в недоумении гадал, на чем же готовит этот старичок, пока тот не подвел их к печурке в углу кухни.

– Ты мое правило знаешь, Хирро, – обратился он к пиртянину. – Я показываю, куда я положил новые припасы, а готовят здесь сами. И вы это тоже запомните, – обезоруживающе улыбнулся он Зербинасу с Фэром. – Я был вынужден ввести это правило, иначе я только и делал бы, что стряпал на ораву голодных бродяг. Располагайтесь как дома, а я пойду поищу вам что-нибудь из одежды – на вас просто смотреть страшно.

Он показал им, где и какие лежат продукты, и ушел.

– Кое-кто обещал нам хороший завтрак, – Зербинас насмешливо глянул на Хирро.

– А знаешь, я неплохо стряпаю, – хмыкнул тот в ответ. – Идем за дровами.

Вне сомнений, Хирро чувствовал себя в доме Ринальфа, как в своем собственном. Он не только знал, где находятся дрова, острый соус к яичнице с ветчиной и банка с корнем иги, но и где лежит постельное белье в комнатах, куда он вселил себя и Зербинаса с Фэром без малейшего содействия хозяина. Тот не сел с ними завтракать, сославшись на то, что не ест так рано по утрам, а только сказал, где его найти, когда они устроятся и приведут себя в порядок.

– Держу пари на собственную магию, что эта одежда не с хозяйского плеча, – сказал Зербинас, когда они с Хирро переодевались в принесенные Ринальфом куртки и штаны. – Признаться, я опасался, что наш гостеприимный хозяин даст нам одежду вдвое меньшего размера. У него здесь склад, что ли?

– И арсенал тоже, – усмехнулся Хирро. – Представь себе, у милейшего Ринальфа есть такое чудачество – держать в своем доме запас еды, одежды и даже оружия на случай, если к нему вдруг явятся какие-нибудь непоседы вроде нас с тобой и при том окажется, что у них несколько дней маковой росинки во рту не было, их одежда безнадежно испорчена небрежным обращением противника, а оружие сломано или брошено в спешке во время стратегического отступления. В некоторых обстоятельствах этому чудачеству просто цены нет.

– Я уже заметил, – согласился с этим утверждением Зербинас. – Интересно, однако, как он додумался до такого увлечения?

– Ну мало ли как… – уклончиво сказал пиртянин. – Старость, понимаешь…

– Понимаю… – иронически протянул Зербинас. – А почему ты зовешь его учителем? Ты чему-то учился у него?

– Да почти ничему, хотя он выучил меня разбираться в амулетах. У меня всегда были очень маленькие способности к артифакции. Просто у нас так принято обращаться к нему.

– У нас – это у непосед, о которых ты упоминал?

– Соображаешь, – одобрительно кивнул Хирро. – Ты уже оделся? Тогда идем к Ринальфу. Жаль, я хотел порадовать старика его амулетами, а вместо этого вынужден показывать ему эту гадость, которую мы по ошибке стянули у Гестарта. Парень, наверное, выдрал на себе все волосы, оплакивая свои злодейские игрушки, – с притворной жалостью вздохнул он.

– Надеюсь, ты не собираешься возвращать их ему?

– Обойдется. Говорят, страдание облагораживает, а Гестарту это никак не помешает, – пиртянин на мгновение задумался: – Хотя что я говорю – еще как помешает – но все равно пусть облагораживается, скотина!

Подтрунивая по пути над своей неудачной вылазкой, они явились в лабораторию Ринальфа. Тот заулыбался им навстречу и отложил заготовку, которой занимался до их прихода.

– Вижу, вы уже в полном порядке, – с удовлеворением отметил старый маг. – Если вы пришли ко мне не из-за этого юноши, – кивнул он на Фэра, – то, наверное, из-за тех образчиков темной магии, которые у тебя за пазухой, Хирро?

– Вы, как всегда, проницательны, учитель, – подтвердил пиртянин. – Но, по правде говоря, я думал, что это ваши амулеты, когда мы с Зербинасом изымали их у Гестарта.

– Ты никогда не будешь приличным артифактором, мой мальчик, – удрученно вздохнул Ринальф.

– Боюсь, что и приличным вором тоже, учитель. К тому же все происходило в такой спешке… можно сказать, в присутствии самого хозяина. Эти амулеты лежали под защитой, я и подумал, что они краденые.

Он выложил сверток перед Ринальфом. Старый маг развернул бумагу и начал разглядывать амулеты.

– Кто бы мог подумать, что Могриф Черный был таким мастером, – пробормотал он себе под нос. – Превосходно, превосходно…

Зербинас и Хирро переглянулись. По их понятиям, только тот, кто окончательно свихнулся на профессионализме, мог называть это превосходным. Старичок так увлекся изучением амулетов, что забыл обо всем, нашептывая аналитические заклинания, позволяющие уточнить состав и способ их изготовления. Фэр со скуки полез было посмотреть, что лежит во вместительных лабораторных шкафах старого мага, но своевременно был пойман Зербинасом за рукав.

Пиртянин громко откашлялся, чтобы привлечь внимание Ринальфа.

– Так это изделия Могрифа Черного? – спросил он, когда тот оторвался от созерцания амулетов.

– Несомненно. Я никогда не видел его изделий, но мне приходилось встречаться с самим Могрифом, когда я был помоложе. Каждый амулет неизбежно несет отпечаток личности создателя, поэтому нет ничего проще, чем опознать изделия мага, если знаешь его самого. Я же учил тебя этому, мой мальчик, – с упреком сказал он.

– Увы, учитель, – на синекожей физиономии Хирро, однако, не было заметно и следа раскаяния.

– Чрезвычайно интересные вещицы, – продолжил Ринальф. – Я очень благодарен вам, друзья мои, что вы дали мне возможность посмотреть на них, но предпочел бы, чтобы вы забрали у Гестарта мои изделия. Не все они одинаково ценны, но браслет усиления заклинаний и кулон защиты от наговоров нужно вернуть. Совершенно ни к чему оставлять такие подарки вору, я говорил это Раундале. Надеюсь, с ней не случилось ничего дурного?

– Она сейчас гостит у меня в поместье, учитель. Мы с ней договорились, что обойдемся в этом деле без нее, а она явится сюда попозже.

– Она – способная девочка и никогда не перепутала бы амулеты. Но ей, действительно, лучше держаться от этого дела подальше. Почему бы тебе не привлечь к нему Балтазара с Дагоном?

– Если бы я знал, где их искать… – пожал плечами Хирро. – Как показал опыт, там вполне хватило нас троих. Мы довольно быстро преодолели защиту, а затем благополучно унесли оттуда ноги. Хуже всего было влезать на утес, и я не представляю, как с этим справился бы Балтазар, с его-то комплекцией.

– А вы забирались туда прямо по утесу? – восхитился Ринальф. – Вам нужно было зайти ко мне перед вылазкой, и я сразу сказал бы вам, что в такие башни обычно ведет подземный ход. Никто из магов не станет полагаться в этом деле только на своего скакуна. Волшебные скакуны тоже уязвимы, мало ли что с ними может случиться.

– Действительно, – хмыкнул Хирро. – Гестартов улдар, например, сломал лапу, когда гонялся за нами. Но этот ход наверняка очень хорошо замаскирован.

– Не для нас, мой мальчик, не для нас. – Ринальф покопался в столе и извлек оттуда перстень из красного камня. Вместо глазка на перстне была вырезана руна тайновидения. – Возьми этот перстень, с его помощью можно обнаружить любой подземный ход. Когда ты окажешься рядом с ходом, руна начнет светиться.

– Но сначала нужно оказаться рядом с ним, – заметил пиртянин.

– Всему-то я должен учить вас, молодежь… – укоризненно вздохнул Ринальф. – Если обойти вокруг утеса, перстень укажет вам, когда вы пересечете подземный ход поверху. А затем вы пойдете вдоль хода, отслеживая его перстнем, пока не разыщете, где он начинается. Я должен говорить вам, что это лучше делать ночью, чтобы вас не заметили сверху?

– Нет, учитель.

– И еще… – Ринальф встал и подошел к одному из лабораторных шкафов. Выбрав один из многочисленных флаконов, он отдал его пиртянину. – Это мой новый настой для видения в темноте – очень сильный, но, к сожалению, недолго действующий. Он пригодится вам во время поисков. Сделайте по небольшому глотку, этого хватит на два часа, а затем, если понадобится, глотнете еще.

– А если сделать сразу несколько глотков?

– Это будет действовать несколько суток, но вместо острого зрения вы получите острый понос. Так что соблюдайте инструкцию, молодые люди.

Зербинас присматривал за шустрым кеолом и наблюдал за этими двоими, которые разговаривали так, словно ни его, на Фэра не было в лаборатории. Однако, это выглядело не бестактностью, а скорее доверием, неявным вводом новичков в круг своих интересов. И для асфрийского мага, и для пиртского было очевидной данностью, что Хирро пойдет выручать амулеты повторно, а если понадобится, то и в третий раз. Темой обсуждения было только то, как успешнее провести эту вылазку.

С тех пор, как они с Хирро попали на Асфри, Зербинаса не оставляло ощущение, что пиртянин все время что-то не договаривает – но, с другой стороны, тот вполне мог бы и вообще ничего не говорить. Сейчас Хирро казался увлеченным беседой со старым магом, но тем не менее изредка, как бы невзначай, взглядывал на Зербинаса с Фэром, словно проверяя, как они относятся к разговору. Безусловно, с Ринальфом его связывало нечто большее, чем несколько уроков артифакции.

Когда они закончили обсуждение предстоящей вылазки, разговор перешел на недавние события, уже известные Зербинасу. Теперь в нем приняли участие все четверо, но манера Хирро и Ринальфа по-прежнему оставалась далекой от обычной болтовни. Пиртский маг не просто развлекал старика своими приключениями, а информировал о последних новостях и событиях, а тот высказывал в ответ такие замечания и советы, какие были бы просто неуместными от праздного слушателя.

Затем они оставили старого мага в лаборатории и вышли в сад. Фэр взлетел на крышу особняка к Чанку, а Зербинас остался вдвоем с Хирро. Однако, он воздержался от вертевшихся у него на языке вопросов – ему было ясно, что пиртянин так далеко зашел в своих намеках, что вскоре заговорит об этом сам.

Маги остались ночевать у Ринальфа, а на следующий день снова отправились к башне, рассчитав время выхода так, чтобы оказаться на месте незадолго до темноты. Выждав наступления ночи, они сделали по глотку настоя и пошли вокруг утеса искать подземный ход.

Руна на перстне вспыхнула, когда они прошли справа от башни, невдалеке от края плато. Подземный ход оказался коротким и начинался под обрывом, примерно на середине отвесного склона. Входное отверстие скрывалось в расщелине, куда можно было вскарабкаться по едва заметным неровностям камня, на которых не оставалось следов.

Судя по количеству встреченной паутины, ходом давно не пользовались. Внутри стояла кромешная тьма, но благодаря снадобью Ринальфа все трое магов хорошо видели путь. Впереди шел Хирро с Чанком на плече, за ним Фэр и наконец Зербинас, побоявшийся оставить малыша позади, хотя тот уже успел доказать свою способность выскочить из любой передряги.

Вскоре они увидели подножие лестницы, ведущей в башню. Хирро остановился в десятке шагов от нее и оглянулся на Зербинаса.

– Барьер, – сообщил он.

– Барьер, – подтвердил Зербинас и остановился рядом.

Путь к лестнице преграждал магический барьер, поддерживаемый сильным амулетом. Хирро вчувствовался в невидимую перегородку и беззвучно засмеялся.

– Здесь установлен краденый амулет, – сказал он. – Этому бедняге Гестарту даже и в голову прийти не могло, что ни один из барьерных амулетов Ринальфа не является препятствием для его друзей. Подождите меня здесь.

Он миновал барьер и поколдовал над нишей у лестницы. Барьер исчез, а Хирро вернулся к друзьям, держа в руке фигурку с раскинутыми руками.

– Один амулет найден, – он спрятал фигурку в карман. – Путь свободен, можно идти дальше.

Маги долго поднимались по винтовой лестнице, пока не вошли в жилище Гестарта. Они оказались в противоположной выходу части здания, не осмотренной ими накануне. Некоторые комнаты пустовали, другие использовались как склады или подсобные помещения. В одной из них обнаружилось около трех десятков неподвижно стоящих заготовок зомби, в которые еще не было призвано деятельное начало.

В следующей комнате стоял защищенный магией шкаф. Взломав защиту, маги нашли там множество амулетов различного назначения. Хирро придирчиво перебирал их, пока не выбрал оттуда четыре амулета, принадлежавших Ринальфу.

– Как назло, здесь нет тех самых, на возвращении которых настаивал Ринальф. – сказал он, убирая их за пазуху. – Что ж, будем искать.

Открыв очередную дверь, они оказались в просторном помещении, на боковой стене которого виднелись задвинутые на засов ворота. В дальнем углу, на трех уложенных рядком и накрытых шкурами матрацах сладко спал улдар. Его огромное лохматое тело завалилось набок, бархатистые крылья обвисли, тяжелая волчья голова откинулась на матрац. Все четыре когтистые лапы были вытянуты, на передней виднелась тщательно наложенная шина.

Хирро глянул на Зербинаса и кивнул ему на лапу улдара. Вглядевшись туда магическим зрением, тот обнаружил три амулета Ринальфа – заживления, обезболивания и спокойного сна – завязанные в тряпочки и заботливо прибинтованные к лапе.

– Я воздержался бы от снятия этих амулетов – Ринальф настаивает на возвращении только усилителя заклинаний и кулона защиты от наговоров, – благоразумно решил Хирро, когда они вернулись в коридор. – У меня нет ни малейшего желания нарушать спокойный сон этой зверюги.

Возражений не последовало, и маги продолжили обыск. За конюшней улдара оказались жилые комнаты хозяина. Гестарт, как и предполагалось, смотрел сны у себя в спальне. Маги, стараясь двигаться как можно бесшумнее, обыскали его гостиную, но там не нашлось ни одного амулета.

– Осталась только его спальня, – сказал Зербинас, когда они побывали в кабинете и лаборатории. – Кулон защиты от наговоров наверняка на шее Гестарта – такие вещи носят не снимая.

– Придется снять, – недовольно вздохнул Хирро. – И мы при этом, конечно, разбудим хозяина, а мне так не хотелось его беспокоить.

– Ничего не поделаешь, есть вещи, которые важнее его сна, – философски заметил Зербинас. – Не глотнуть ли нам из пузырька – как бы потеря ночного зрения не помешала нам в самый неподходящий момент.

– Осталось еще полчаса, должны успеть. Если мы глотнем сейчас, как бы нам не помешало кое-что другое – и тоже в самый неподходящий момент.

Они направились к спальне Гестарта. За несколько шагов до двери Хирро остановился и глянул на кеола.

– Фэр? Эта твоя петля на крылья – ты можешь наложить ее на руки и на ноги, если понадобится?

– Но в тексте заклинания упоминаются только крылья, – растерянно ответил Фэр.

– Измени его вот так, – Хирро произнес строчку, слова которой меняли содержание заклинания, но его силовой рисунок оставался прежним.

– Это болезненное заклинание, оно основано на вызове судороги некоторых мышц, – напомнил кеол. – Гестарт сразу же проснется, как только я наложу его.

– А долго оно будет у тебя действовать?

– Ну… если постараться, то до утра, наверное.

– Тогда наплевать, пусть просыпается.

Хирро потянул за ручку двери и первым вошел в спальню, за ним вошли Зербинас и Фэр. Как ни бесшумно они двигались, Гестарт уловил присутствие чужих и поднял голову с подушки. В это мгновение Фэр набросил на него силовую петлю, и маг заскрипел зубами от боли.

Пиртянин подошел к постели и снял с его шеи кулон. Он оглядел Гестарта с головы до ног, затем отступил от него и внимательно осмотрел всю комнату, тогда как тот с не менее напряженным вниманием всматривался в вошедших.

– Где браслет усиления заклинаний? – обратился он наконец к Гестарту.

Губы мага искривила болезненная усмешка.

– Грабители, – выдавил он сквозь зубы. – Я узнал вас – это вы взломали шкаф моего учителя и вытащили оттуда все амулеты.

– В тот раз мы обознались в спешке, – снизошел до ответа Хирро. – Нам нужны только амулеты Ринальфа, которые ты украл у него.

– Тогда верните мне амулеты Могрифа, раз вы такие честные, – ехидно фыркнул Гестарт. – Учитель запретил мне открывать шкаф – что я скажу ему, когда он вернется?

– А он вернется? – иронически спросил пиртянин. – Весь Асфри говорит о том, что ты прикончил его.

– Гнусные сплетни, достойные грязных языков обывателей, которые сочиняют их. – Гестарт поморщился от боли. – Лучше бы вам отдать эти амулеты добром, или вы наплачетесь, когда он вернется с островов.

– Мы оставим их себе в компенсацию за беспокойство. А тебе лучше бы отдать нам усилитель заклинаний, или ты наплачешься прямо сейчас.

Угроза Хирро не произвела ровно никакого впечатления на Гестарта.

– Уверен, вы уже убедились сами, что мне нечего отдавать. Усилитель у Къянты, я буду только рад, если вы разыщете ее и она получит по заслугам, – он злорадно усмехнулся. – У нее всегда был отвратительный характер. Когда стало ясно, что ее внешность безнадежно испорчена, я выгнал ее, потому что она лишилась единственного достоинства, ради которого ее стоило терпеть. Эта горелая швабра прихватила с собой усилитель и скрылась в неизвестном направлении.

– Что ж, придется поверить, – после некоторого размышления сказал Хирро. – Но если окажется, что это неправда…

– Не трудитесь угрожать мне, – глаза Гестарта сверкнули злобой. – Вам повезло, что мой Хибиш повредил лапу, но когда он поправится, вы у меня так дешево не отделаетесь. Я прекрасно запомнил вас обоих.

Хирро изумленно приподнял бровь.

– Так ты настаиваешь, чтобы мы прикончили тебя? А я-то надеялся, что ты осознаешь свою неправоту и больше не будешь беспокоить старика Ринальфа. Не трудись запоминать нас, мы случайно оказались первыми, кто узнал о краже. Запомни лучше, что у Ринальфа много друзей.

– Вот как, – пробормотал Гестарт. – Но и вы, сколько бы вас там ни было, запомните тоже, что вы встали на пути у Могрифа Черного.