От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

5.1. Почему Голушко?

5.1.1. Как известно, сразу после отставки Баранникова Ельцин назначил исполняющим обязанности министра безопасности Голушко. Кстати, наверное, только в нашей стране случилось такое, что руководитель иностранной спецслужбы (в 1991 году Голушко возглавлял Службу безопасности Украины) стал руководителем отечественной спецслужбы. Хотя, какая Украина заграница!

Тем более, что у Голушко были проблемы на Украине. «Во время путча его лучший друг Леонид Кравчук — член политбюро ЦК компартии Украины, ведавший идеологией, став на волне горбачевских реформ председателем Верховного Совета Украины, — отдал приказ об аресте председателя КГБ Галушко. Кравчук стремился не отстать от Москвы, где был арестован председатель КГБ СССР Крючков. Галушко обвинили в активном соучастии ГКЧП, что было святой правдой. Кроме того, Кравчук, в одночасье превратившийся в «самостийника» обвинил Галушко в том, что тот «агент Москвы» и член радикальной депутатской группы «Союз».

Но, в отличие от Крючкова, которому бежать было некуда, Галушко не дал себя арестовать и сбежал в Москву».[1043] Так звучит одна из версий перехода Голушко служить «иностранной» державе. В Москве он быстро стал первым заместителем министра безопасности РФ.

«Назначение Голушко, конечно же, было поспешным. Пуста скамейка из запасных в президентской команде».[1044] Возможно, но в среде президентского окружения желающих получить место министра безопасности было не мало. Однако выбрали все же первого заместителя.{341}

Один из старых работников центрального аппарата госбезопасности писал: «Для Голушко важен приказ, неважно какой: утихомирить ли распоясавшихся украинских националистов или тех, кто засел в Белом доме. Да и по характеру своему Голушко в достижении своих целей был союзником сильнейшего. Человек умный, деловой, он был в доверии у Крючкова, его ценил один из руководящих работников КГБ Бобков. Исполнительный Голушко и Ельцину был нужен на определенный период, как все предшественники».[1045] Так или нет? Похоже на истину.

5.1.2. Но и.о. и есть и.о. Всем было ясно, что Голушко фигура временная.{342} Поползли слухи о разных лицах, которые возможно могут стать руководителем этого ведомства. Фамилии звучали разные. В том числе и женщина, но не простая, а Галина Старовойтова.[1046] Хотя, слухи о ней больше похожи на издевку. Даже, президент РФ мог понять, что издевательства тоже должны иметь границу.

Но Ельцин не сильно спешил менять нового министра безопасности. Не до этого. Сначала он должен решить задачу победы над парламентом.

5.1.3. А на всякий случай к Голушко был назначен первым заместителем Сергей Степашин, который хотя и менее чекист, но более предан президенту. «Человек подготовленный и предельно осторожный, благодаря чему был и остается непотопляемым, — писал о нем один из сотрудников госбезопасности. — Несравненный и незаменимый Сергей Вадимович, любимчик президента…».[1047]

Задача у них была не простая. «…В конторе было много людей, искренне симпатизировавших Верховному Совету. Не персонально кому-то, но именно органу власти, который хоть в какой-то степени противостоял «самодурству» Ельцина».[1048]

Степашин попытки депутатов перетянуть его на сторону оппозиции отверг, но вот перетянуть на сторону президента министерство не смог. Да и то ладно, хотя бы оппозицию открыто не поддержали.

5.2. Как хранить государственную тайну?

5.2.1. Системы охраны государственных секретов в разных странах различны. Писали: «В Японии исходят из того, что практически нет таких секретов, ради которых стоило бы создавать чрезвычайно дорогостоящую и политически опасную систему контрразведки. За малым исключением, которое ничего не стоит японскому налогоплательщику: американские военные секреты и новые промышленные технологии. Сохранностью первых занимаются американские военные, расквартированные на Японских островах, о вторых самостоятельно заботится частный бизнес».[1049] В этом есть своя логика. Но для ее эффективной реализации нужна оккупационная армия (а войска США в Японии, по сути, и есть таковые), которые бы осуществляли основную защиту чужой страны. Нужна также суперпередовая технология, которая бы не боялась потерять секреты (когда ими воспользуются другие будут уже новые секреты) и отработанная система защиты секретов в коммерческих организациях. В России такого ничего нет. А значит, японский опыт нам не наука.

5.2.2. Еще совсем недавно в отечественном законодательстве (а Отечество называлось тогда Советским Союзом) различного рода тайнам уделялось весьма мало места. Точнее в уголовном законодательстве упоминалось о государственной тайне и ее своеобразной разновидности — военной тайне, которая частично совпадала с первой, но имела и свою собственную сферу существования. Эти тайны занимали львиное место в законодательстве о тайнах, которое само по себе во многом было представлено либо скрытыми от населения нормативными актами, либо вообще ведомственными актами различных государственных органов (тоже, как правило, закрытыми). Образно говоря, что такое тайна уже было секретом.

5.2.3. В годы перестройки одним из лозунгов борцов с коммунистическим режимом был — запрет тайных законов. «Тайна, секретность, конспирация — это основа основ, святая святых любого тоталитарного режима», — заметил Ю. Феофанов. Вряд ли с этим следует полностью согласиться, в пылу полемики часто перегибают палки. Но что-то все же здесь есть. Юрий Феофанов также писал: «Закон в принципе секретным быть не может. Обнародование, доведение до всеобщего сведения — непременное условие вступления закона в силу….

Тайна — основное и главное орудие деспотической, авторитарной власти. Это ее могущество. По природе административная власть избегает быть честной и открытой, ей это не выгодно. Быть таковой ее заставляют демократия и правовой режим».[1050]

Но в советском законодательстве закрытие нормативные акты были не такой уж и редкостью.

Вопросы государственной тайны в советском законодательстве были разработаны достаточно подробно (не смотря на то, что в самих законах о ней почти не говорилось). Кроме законодательства, они были предметом регулирования тщательно разработанных ведомственных нормативных актов, которые были, как правило, не доступны для простых граждан, если они прямо не затрагивали их служебную деятельность.{343}

С точки зрения формы документы и предметы, содержащие государственную тайну, должны были иметь гриф «совершенно секретно» или гриф «особой важности». За пределами государственной тайны оставались сведения, в отношении которых документы и предметы должны были иметь гриф «секретно».

Начавшийся с середины 80-х годов процесс перестройки, привел довольно быстро к изменениям действующих нормативных актов, получившим красивое название «демократизация законодательства». Вспомним, что, кроме перестройки, популярным политическим лозунгом тогда была «гласность», а гласность и тайны есть вещи не вполне совместимые, хотя постоянно сосуществующие.{344}

5.2.4. 21 июля 1993 года Верховный Совет РФ принял Закон «О государственной тайне». Закон регулирует отношения, возникающие в связи с отнесением сведений к государственной тайне, их рассекречиванием и защитой в интересах обеспечения безопасности Российской Федерации. Через три года Пресс-центр Межведомственной комиссии по защите государственной тайны отметит, что это был первый в истории нашей страны закон такого рода.[1051]

Закон (статья 2) определил, что государственная тайна — защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации.

5.2.5. В соответствии с законом к государственной тайне могли быть отнесены следующие сведения:

1) сведения в военной области;{345}

2) сведения в области экономики, науки и технике;{346}

3) сведения в области внешней политике и экономики;{347}

4) сведения в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности.{348}

5.2.6. Одновременно закон определил, что не подлежат засекречиванию сведения:

о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также о стихийных бедствиях, их официальных прогнозах и последствиях;

о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, а также о состоянии преступности;

о привилегиях, компенсациях и льготах, предоставляемых государством гражданам, должностным лицам, предприятиям, учреждениям и организациям;

о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина;

о размерах золотого запаса и государственных валютных резервах Российской Федерации;

о состоянии здоровья высших должностных лиц Российской Федерации;

о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами.

Закон определил, что должностные лица, принявшие решение о засекречивании перечисленных сведений либо о включении их в этих целях в носители сведений, составляющих государственную тайну, несут уголовную, административную или дисциплинарную ответственность в зависимости от причиненного обществу, государству и гражданам материального и морального ущерба. Граждане вправе обжаловать такие решения в суд.

5.3. «Заговорщики» (подготовка к разгону парламента)

5.3.1. Официальная причина сентябрьско-октябрьского переворота как в обычном разводе — психологическая несовместимость и невозможность совместной жизни. В бракоразводных процессах обычное явление, когда говорят одно, а скрывают другое. Возможно, по этой причине высказывались и иные версии.{349}

5.3.2. Как уже говорилось, вопрос о возможности роспуска парламента обсуждался в президентской команде давно.{350} Позже он признал, что еще 5 июня у него вдруг возникло непреодолимое желание разогнать парламент.[1052] Захотел и все тут. 19 августа 1993 года Президент РФ провел пресс-конференцию, на которой заявил, что намерен добиваться проведения выборов в парламент осенью этого года.[1053]

Об этом уже давно говорили разные силы. Например, 1 сентября 1993 года «Российская газета» написала о недавнем семинаре «Демроссии», посвященном идеологической и организационной подготовке к перевыборам высшей представительной власти. Газета констатировала: «…Что наводит на мысль: лидеры «ДемРоссии» посвящены в детали реализации «точно выверенного» президентского плана. Только этим можно объяснить абсурдность ситуации, когда вполне серьезные люди ведут подготовку к политической кампании, которая официально не объявлена и существует только в воображении Президента и его окружения».[1054]

Так что секрета особого в подготовке к смене (свержению) парламента не было. Секретом была только дата и конкретный способ действия. В окружении Ельцина прорабатывались различные версии и варианты. Но наступило время, когда пришла пора не говорить, а готовиться. «Начало сентября. Я принял решение. О нем не знает никто», — так напишет потом Ельцин. А разве он мог написать по-другому? Признать, что кто-то подталкивать его к этому решению, равносильно признать отсутствие самостоятельности. А таким человеком себя Борис Николаевич не считал.

Но в кабинетах власти решения принимает начальник, а готовит его писарь. Оформление решения Ельцин возложил на Виктора Илюшина. В самом конце подключили к делу Юрия Батурина. Пока неделю шло время подготовки документа Борис Николаевич готовился по своему, встречался с нужными людьми.{351}

5.3.3. Однако, в любом тайном сговоре наступает момент, когда нужно рассказать об этом другим необходимым людям. 12 сентября в воскресенье Президент пригласил в подмосковное Ново-Огарево министров обороны, безопасности, внутренних дел, иностранных дел. Премьер-министр находился в США. Ельцин объявил собравшимся о том, что решил распустить парламент страны.

Если верить его мемуарам, он думал о том, как отнесутся к его идее собравшиеся. Точной уверенности в их поддержке он якобы не имел. Вот, что думал Борис Николаевич о министре безопасности: «Николай Голушко. Я его мало знал. Он имел полное моральное право отказаться от того варианта выхода из кризиса, который я предлагал. Мы мало работали вместе, к тому же Голушко пока всего лишь исполняющий обязанности министра безопасности. Мы втягиваем его в эту сложную ситуацию, а вполне возможно, что такое решение противоречило его политическим и человеческим принципам. Я не знаю, как он отреагирует. В то же время, может, это и хорошо, что появляется возможность проверить человека в острый момент. Скоро мне будет ясно, есть у нас новый министр безопасности или мне придется искать другую кандидатуру».[1055] Голушко, не раздумывая, поддержал, как и все остальные. После этого Ельцин изложил им свой схематичный план.{352}

5.3.4. Кстати, возможно что Ельцин не был уверен в положительной реакции всех собравшихся. Коржаков вспоминал: «Мы с Барсуковым на совещание не пошли, а сидели в соседней комнате, готовые в любой момент войти и поддержать Ельцина».[1056]

В тот же день отдельно Ельцин беседовал с Михаилом Барсуковым и Александром Коржаковым, которым предстоит стать ключевыми фигурами в предстоящем действии. На следующий день встреча с Виктором Черномырдиным. Он, прочитав, размашисто расписался. И так далее.

5.3.5. Но через несколько дней уже стало известно, что утечка информации произошла.{353} Указ и его даты стали известны оппонентам. В окружении все стали советовать Ельцину перенести дату начал на неделю, мотивируя возможностью срыва совещания глав государств СНГ, намеченного на 24 сентября 1993 года. Президент РФ согласился только на два дня.

После разглашения информации о подготовки переворота исчезла возможность внезапно занять пустое здание Верховного Совета РФ. По словам Ельцина, оставался другой вариант — максимально активизировать выборный процесс. Надежда была на то, что депутатам место в будущем парламенте покажется более важным, чем принципиальность. «У депутатов, сидящих в Белом доме, появится альтернатива: либо выходить из своего бункера и включаться в нормальную предвыборную борьбу, либо остаться там, чтобы навсегда выпасть из политической жизни России. Они так привыкли к слову «депутат», им так понравилось принимать законы, хорошо жить, ни за что не отвечая и ездить бесплатно в общественном транспорте, что больше двух недель{354} затворничества они не выдержат. Побегут. Будут регистрироваться в избирательной комиссии, собирать голоса, сделают все, чтобы еще и еще раз стать депутатами»,[1057] — так писал позже Ельцин. Он и его команда знали психологию депутата. Еще бы. Они ведь сами прошли через это. Им ли не знать ахиллесову пяту российского депутата.

«16 сентября 1993 года, — вспоминал Коржаков, - мы начали обговаривать предстоящие события в деталях. Для этого Ельцин пригласил Грачева, Барсукова и меня в Завидово».[1058] Стало выясняться, что министерство обороны не готово к силовому решению ни морально, ни технически. Но Ельцин уже не мог отступать.

Он начал сжигать мосты. 18 сентября первым заместителем премьер-министра будет назначен Гайдар, заявил Борис Николаевич во время посещения Отдельной дивизии внутренних войск имени Дзержинского. Такой пощечины Верховный Совет РФ не заметить не мог. «Если бы президент прямо перед телекамерами плюнул в лицо Хасбулатову и съездил по уху Руцкому, то вряд ли эффект был бы большим, чем от этого заявления».[1059] А, может быть, президент и рассчитывал на это.

5.3.6. Похоже, не собиралась отступать и противоположная сторона. «…Впервые у оппозиции определился, пожалуй, единый лидер — вице-президент Руцкой. Значительная часть населения готова была его принять», — писал Крючков.[1060] В серьезном деле лидер крайне важен. Недаром, нанося идеологические удары по оппозиции, их противники пытались сконцентрировать внимание населения на чеченском происхождении главы Верховного Совета, представляя его как лидера оппозиции. Они понимали, что русским сложнее признать лидером «лицо кавказской национальности».

18 сентября 1993 года Хасбулатов провел в парламентском центре встречу представителей советов всех уровней. Стоя на трибуне, Хасбулатов сказал, что с нашего президента нечего взять, он ведь русский мужик и под «этим делом» (он многозначительно щелкнул себя по горлу) любой указ подпишет. Ельцин вспоминал: «Меня это оскорбление уже не сильно трогало, на выходки спикера я не реагировал, а вот телевидение, печать, общественность сильно возбудились».[1061] Обе стороны, как драчливые петухи обменялись оскорблениями.

Одновременно все готовились. Крючков вспоминает, что в конце сентября 1993 года представители оппозиции обратились к нему с просьбой высказать мнение относительно возможных вариантов развития событий.{355}

19 декабря из парламентского центра представители различных советов перебрались в здание Верховного Совета РФ. Белый дом стал заполняться огромным количеством людей. 20 декабря их стало еще больше. Здание Верховного Совета превратилось в штаб по борьбе за Советскую власть.

Понимая это, команда Ельцина, не решалась на прямой разгон. Жертвы (и очень большие) были бы неизбежны. Совершить то, что отказались сделать члены ГКЧП, Борис Николаевич не спешил. Во всяком случае, пока. Но выход нашли. Решили для начала отключить связь, о чем Ельцин дал поручение генералу Старовойтову. Также решено было ввести окружение здания Верховного Совета милицейскими и военными кордонами. Так и произошло.

5.4. Указ N 1400 в действии

5.4.1. Позже и, похоже, для оправдания своих действий в сентябре — октябре 1993 года, Ельцин напишет в воспоминаниях: «С этого момента Россия вступает в новую эпоху. Мы сдираем, счищаем с себя последние остатки грязи, вранья и фальши, накопившиеся за семьдесят с лишним лет. Еще несколько усилий — и нам всем станет дышать легче и свободнее. Если бы я в это твердо не верил, не стоило бы ничего и начинать».[1062] Красиво сказано. Наверное, тот, кто составлял книгу и подсказал эти слова формальному автору. Но не столько важно, что думал Президент, важно, что же он делал.

5.4.2. В 20 часов 21 сентября Указ N 1400, устами Ельцина (который заранее записал свое выступление), был транслирован по телевидению. Президент прервал работу российского парламента, объявил о проведении 11–12 декабря выборов в новый парламент, а также пообещал досрочные выборы президента.[1063] Обратим внимание на последнее обещание и потом убедимся, как президент держит свое слово.

В это же время пакеты с копиями указа были доставлены фельдсвязью Хасбулатову, Руцкому, Зорькину. Война им была объявлена.

«Правительство провело экстренное заседание кабинета, на котором с вызывающим единодушием поддержало Президента. Единственный воздержавшийся при голосовании министр внешних экономических связей Глазьев спустя два дня покинет правительство, а несколькими днями позже он будет приглашен к Руцкому, где ему сделают официальное предложение разработать экономическую программу для нового Президента. Бывший министр это предложение примет».

5.4.3. Как же было реагировать оппозиционному парламенту? О том, что Президент может сделать такой шаг, можно было предположить чуть ли не год тому назад, о том, что будет делать такой шаг в конце сентября 1993 года тоже стало известно заранее. Значит, время продумать было. Особо сильно господа оппозиционеры не были удивлены. Они также как и Сталин знали о подготовке Гитлера к войне с Советским Союзом, примерно также как советские лидеры получили объявление о начале военных действий.

Верховный Совет с множеством всенародно избранных депутатов по действующей Конституции обладал большей властью, чем Президент. Большинство депутатов настроено против Ельцина. На их стороне вице-президент Александр Руцкой, который так красиво говорит о том, что его поддержат силовые структуры. На подходе поддержка Конституционного суда во главе с Зорькиным. Поддержка генеральной прокуратуры тоже обеспечена.{356} Накануне Ельцин снял министра безопасности и первого заместителя министра внутренних дел. Казалось, они должны были еще сохранить какое-то влияние на своих подчиненных.

А самое главное, что почти ровно два года тому назад те же самые депутаты, «обороняя» Белый дом, победили. А, значит, могут и должны победить снова. Ведь теперь их, казалось, поддерживает гораздо больше сил. «Комплекс августа 91-го года владел всеми нами, участниками этих событий и с той и с другой стороны. Подсознательно в нас сидел опыт тех страшных часов и дней, опыт зависания над пропастью, когда ситуация может измениться каждую минуту, когда сила обстоятельств возносит политиков до небес и опускает на самое дно.

В октябре люди в Белом доме всеми силами пытались воспроизвести тот, двухлетней давности сценарии, были уверены в его повторном успехе. И раскручивали мятеж без оглядки на здравый смысл».[1064] Это написал сам Борис Николаевич. И он прав.

5.4.4. Одного только не учитывали его противники, что Ельцин не Горбачев. Он увиливать и маневрировать не будет. Роль Керенского не для него. Скорее, для него подходит роль Ленина, который, совершив Октябрьский переворот, якобы для проведения выборов в Учредительное собрание, это же собрание через несколько месяцев и разогнал, когда оказалось, что большевиков выбрали меньше, чем им хотелось. Почувствовав вкус власти, ни тот в 17 году, ни этот в 93 году от нее не собирались отказываться. Формальное право на власть не играло особой роли. Роль играло наличие силы.

Хотя сила обычно оказывается на стороне тех, кто собирается ею воспользоваться и готов пойти на все. Но пойти на все и сразу Ельцин не мог. Прошло всего лишь два года как он «защищал» то же здание. Тогда жертв не было, если не считать трех человек, погибших по своей глупости, привлечь кого-либо к ответственности за это так и не получилось, уголовное дело по факту гибели трех «Героев Советского Союза» прекратили.

Значит, Президенту оставалось действовать по заранее подготовленному плану. А Верховному Совету? Там тоже многое было заранее продумано. Сразу же стали созывать Съезд, ведь именно этот орган является по конституции самым главным в стране. Ночью (надо же как скоро!) собрался Конституционный суд, который признал Указ N 1400 неконституционным. Правда, четверо судей (как и ожидалось) выступили против этого решения, но они оказались в меньшинстве.{357}

5.4.5. Первые ходы обоих сторон почти заранее были запрограммированы и просчитаны и теми и другими. Это почти как шахматный дебют. Но дальше действовать следовало по обстоятельствам.

Здание Верховного Совета было окружено кордоном милиционеров и солдат. Первоначально больше для вида. Но 23 сентября была совершена вооруженная попытка захватить здание бывшего штаба Объединенного командования Вооруженных Сил СНГ. Погибло два человека. На следующий день министр внутренних дел отдал распоряжение организовать строгую блокаду здания Верховного Совета РФ. Было отключено электричество, отопление, прекращена подача горячей воды. Ситуация обострялась.

Через десять лет один из милиционеров, охранявших здание Верховного Совета, рассказал, что пришли сотрудники посольства США и установили связь, а также предложили предоставить убежище в посольстве.[1065] Так это или нет сказать сложно. Наша пресса способна порой на откровенную ложь, а уж от обмана никто не гарантирован. Впрочем, данный факт малозначителен.

5.4.6. Кстати, к 23 сентября Верховный Совет отстранил Б.Н. Ельцина от должности за совершение государственного переворота. Президентом становится Руцкой,{358} который тут же занимает место президента в Верховном Совете. Происходит смена министров. Вместо Грачева министром обороны назначен Ачалов, вместо Голушко министром безопасности назначен Баранников.{359} Формально все соответствует закону. Однако, реально власть нового президента не выходит за пределы Белого дома.

Следует отметить также, что ряд фигур оппозиции пришли в парламент от Президента. Речь о Руцком, Баранникове и Дунаеве. «Последний еще в августе клялся в верности президенту и страдал оттого, что его «оговорили». Все они были вытеснены из Кремля в оппозицию, а не пришли в нее по собственной воле в результате осознанного выбора. Это лишало их действия решительности, с одной стороны, и прагматической расчетности, с другой. Кроме того,…каждый подсознательно надеялся на возвращение в президентский эдем. Во всяком случае, если не для примирения, то для оправдания, все они оставляли двери открытой».[1066] Впрочем, вышесказанное — частное мнение и сказанное уже после разгона парламента.

А пока 24 сентября в Москве началась встреча руководителей государств СНГ. Это было похоже на косвенную поддержку Президента РФ (разумеется, Ельцина, а не Руцкого).

Но вокруг здания Верховного Совета становилось все больше и больше народу. Обстановка накалялась. Местные советы почти повсеместно поддерживали своего старшего брата в Москве — российский парламент. Единая система Советов создавала возможности для определенного объединения усилий.

Правда, других акций протеста было не особенно много. И все же развязка назревала. А тут еще дурацкое решение президента о социальных гарантиях бывшим депутатам. Все это было так демонстративно похоже на подкуп, что депутаты на него не поддались. Покупать нужно было раньше и поодиночке.

Опять как в августе 1991 года в Москву прибыли Мстислав Ростропович и Галина Вишневская. Говорят, некоторых хищников притягивает запах крови. Этих эмигрантов тоже что-то притягивало в Москву в самые критические дни российской истории.

Интересно поведение российских коммунистов, точнее руководителей КПРФ. Они были слишком незаметны на фоне шумного размежевания между президентом и парламентом. А, может быть, и не хотели играть заметную роль?

5.4.7. Как вели себя сотрудники органов государственной безопасности? В целом как и в августе 1991 года. В большинстве своем ждали развития ситуации, понимая, что положение в стране критическое. Открытую поддержку парламенту высказывали не многие. Но такие все же были.

Группа офицеров Управления МБ РФ по Иркутской области 24 сентября 1995 года направила послание Президенту РФ. Послание большое. Вот его отдельные строки: «С тревогой отслеживая развитие социально-политической ситуации в стране после опубликования Указа Президента «О поэтапной Конституционной реформе в Российской Федерации, сотрудники Управления пришли к единому мнению, что Указ Президента поставил общество на грань возникновения гражданской войны….

Призываем восстановить легитимность законодательной власти, провести досрочные выборы Федерального Парламента и Президента Российской Федерации»[1067].

Формально в послании говорилось о компромиссе, фактически президента призывали капитулировать. А так как он не это просто не был способен, это было послание в поддержку парламента.

5.4.8. Надо же так, что накануне событий у Белого дома в Доме журналистов по инициативе известного правозащитника Сергея Григорьянца состоялась конференция на тему «КГБ — вчера, сегодня, завтра». Олег Калугин писал: «Не лучшее время было выбраны для обсуждения деятельности российских спецслужб: страна находилась в преддверии очередного политического кризиса, Баранников полностью дискредитировал себя в глазах своих собственных сотрудников, не говоря уж о других законопослушных гражданах…».[1068]

На фоне грозных событий в Москве конференция прошла не особенно заметно. Было не до нее.

5.4.9. Время шло. 27 сентября Ельцин провел совещание с Черномырдиным, Грачевым, Ериным и Голушко. Было принято решение дать Верховному Совету последний срок (4 октября) для сдачи оружия. «Если они не выполнят наши требования, — писал Ельцин. - тогда будем рассматривать более жесткие варианты давления на заговорщиков». Эту дату должны были сообщить «запертой оппозиции». Срок был определен. Обратим внимание на дату, она практически точно совпадает со сроком ликвидации Верховного Совета. Может ли это быть простым совпадением? Интересный вопрос и может быть не просто вопрос, а загадка или ключ к решению загадки.

Почему Ельцин спешил? Ведь он контролировал ситуацию в Москве, организовать надежную блокаду можно было. На носу выборы. Когда выберут другой парламент, на «запертую оппозицию» можно было не обращать внимание, опыт уже был. Вспомним, что в 1992 году пытались возродить Верховный Совет СССР. Бесполезно, в стране уже был другой парламент.

5.4.10. Вроде бы время играло на Президента. Но на самом деле все было не так. Чем дольше «запертая оппозиция» выдерживала осаду, тем больше она зарабатывала моральный авторитет. Обиженных жалеют, обиженных даже порой любят. Парламент в любой момент мог принять популистские законы, для выполнения которых нужна власть. И человек с улицы будет просто мечтать, когда же сменится этот президент, мешающий народным защитникам.

Верховный Совет притягивал как магнит всех недовольных ельцинским режимом. Разумеется, среди них были и те, кто хотел под шумок получить в будущем доступ к власти. Чем они хуже тех, кто в августе 1991 году сделал это?

Но не это главное. Главное в том, что новые выборы, которые объявил Президент РФ, практически очень трудно было провести. Подавляющее большинство местных советов поддержало парламент страны. Советская власть (система Советов) была единой на всей территории. А без поддержки местных советов срыв новых выборов был почти гарантирован. Вот в чем было преимущество запертого Верховного Совета. Ельцинский план его постепенной нейтрализации был обречен на неудачу. Шансы на успех были низки. Выманить депутатов подачками не получилось, точно также как и блокадой. Нужно было на что-то решаться.{360}

5.4.11. Все, что произошло дальше остается до сих пор загадкой. Загадкой в том смысле, что не ясно — воспользовалась команда президента ситуацией, произошедшей 3 октября или сама создала (спровоцировала) эту ситуацию.{361} Правда, никаких особых доказательств второго нет, но уже очень вовремя появился повод для стрельбы по Белому дому.

Началось все с прорыва блокады. Толпа протестующего народа довольно просто смяла милицейские кордоны и прорвалась к Белому дому. Торжество победителей над милиционерами, которые и сопротивлялись-то лишь тогда, когда на них прямо нападали.{362} Попросту говоря, милиционеры не хотели (или уже устали) воевать с народом.

Вероятно, после прорыва блокады оппозиции не стоило продолжать дальнейшие попытки силой захватывать важные объекты. Но эта «вероятность» видится только сейчас. Тогда же было совсем по-другому. Уставшие от относительно длительной осады, опьяненные от легкой победы, сторонники парламента были просто предрасположены к решительным действиям. Врага нужно добивать. Ату его! Этот же настрой передавался и вождям, которые просто должны были куда-то послать победившие толпы. Они и послали их … Оказалось, что на смерть.

Объекты нападения были выбраны просто. Около двух лет шли стычки вокруг «Останкино». Туда и направились победители блокады. А заодно и на московскую мэрию. Вторую взяли быстро. Но с первым объектом начались проблемы.

Сергею Бабурину принадлежат слова: «К сожалению, с прорывом блокады у многих возникло ощущение такой же победы, какую в августе 1991 года одержали тогдашние защитники российского Белого дома. Я согласен с мнение: тот, кто первым понял, что 1993 год — не август 1991 года, тот и победил. Руцкой, Хасбулатов, да и весь депутатский корпус поняли это слишком поздно…».[1069]

Этот прорыв блокады и особенно события вокруг Останкино были использованы как повод и обоснование уже не для блокады, а для разгона (или сказать более жестко — расстрела) Верховного Совета. Отсюда важность этого обстоятельства.

5.4.12. Ельцин вспоминает, что решение пускать в ход боевое оружие было принято сразу после прорыва блокады Белого дома еще до получения известия о событиях вокруг «Останкино». «Все бандиты должны быть связаны, все организаторы вооруженного бунта — арестованы».[1070]

Однако что-то в его ладных воспоминаниях не все состыковывается полностью. По словам Бориса Николаевича, он внутренне для себя уже понял, что штурма («Белого дома») не избежать, после того как была сделана попытка захватить (штурм — по его словам) Останкино.

Кроме того, «в считанные минуты правительства большинства цивилизованных государств успели сориентироваться в ситуации и твердо, однозначно выступили в поддержку законной президентской власти в России».[1071] И так внутренне сам решил, а заграница в считанные минуты поддержала. Правда, находясь за тридесять земель, разобраться в таких ситуациях в течение нескольких минут просто не возможно. Но это (разбирательство) не важно, важна поддержка.

И так решение принято. Но вот проблема: кто будет исполнять. Знаменитая «Альфа» фактический отказалась поддержать Президента, не смотря на то, что он лично уговаривал альфовцев. Борис Николаевич вышел со встречи расстроенный. У ее чуть менее знаменитого собрата «Вымпела» возникли иные проблемы.

После длительных уговоров спецназовцы были привезены ближе к зданию Верховного Совета, где якобы от выстрела противников президента погиб один из них. Это подстегнуло остальных принять участие в захвате здания. Вот, что значить смерть вовремя. Некоторые обстоятельства этой смерти вызывают определенное сомнение.{363}

Но азарта у спецназовцев все равно не было. Они скорее сдерживали отдельных ретивых сторонников президента, обеспечив доставление задержанных в места содержания.

Да и армия не спешила поддержать Президента. «По мнению некоторых военных, у них еще свежи воспоминания об августе 1991 года, когда армия слишком поспешно вошла в столицу и, когда армию обвинили в поддержке путчистов».[1072] Даже Грачев не решался кинуться в бой только с одним устным указанием Президента, он попросил у Ельцина письменного указания применять силу. Раздосадованный Борис Николаевич такой приказ дал. Но и после этого армия медлила. Со стороны это было похоже на полускрытый саботаж.{364}

С трудом набралось некоторое количество военных для заполнения около дюжины танков. Командовал операцией по взятию Белого дома сам министр обороны. Ельцин вспоминал: «Да, я давал, давил на них, не давая возможности засомневаться, не позволяя расслабиться, закрасться слабости, неуверенности…Я действовал жестко, напористо, видимо, в эти минуты многие на меня обижались. Но было не до церемоний».[1073] С точки зрения чистой борьбы это был единственно правильный выбор. Жаль только, что ельцинская энергия обычно направлялась только на одну цель — удержание власти. Впрочем, разве может быть что-то иное и более достойное в демократическом обществе, где все и каждый только и делают, что воюют за место под солнцем, а потом будет думать, как его любой ценой удержать.

Кстати, в своих воспоминаниях Ельцин и Коржаков довольно подробно и чуть ли не в один голос (хотя Коржаков уже был в «обиде» на первого) рассказывают, что идею применить танки для расстрела Верховного Совета предложил капитан первого ранга Захаров. С чего бы это такая подробность и обстоятельность? Уж, не с того ли, что хочется хоть часть ответственности свалить на этого злосчастного флотского капитана? Это он придумал. Не выйдет! Документ может и писарь написать, но подписывает его начальник и, именно, он отвечает за его содержание.

Ельцин, может, лишь разделить немного ответственности с Коржаковым, который и привел капитана первого ранга на совещание. А, если хотели «поделиться» ответственностью с флотским капитаном, то не потому ли что понимали: совершают то, что как минимум формально подпадает не только под одну статью уголовного кодекса и не только уголовного кодекса нашей страны. Именно парламент, а не президент, является во все века и во всех странах символом демократии. А по нему из танков…

5.4.13. Программа CNN вела репортаж об обстреле здания Верховного Совета на весь мир. Это был позор России, донесенный до каждого желающего взглянуть на телеэкран. Позор не только для тех, кто дал команду стрелять (хотя для них все же больше), но и для тех, кто бестолково дал этому повод. Позор для тех кто, из-за политических амбиций, не смог найти компромисса. Позор для всех граждан Российской Федерации, выбравших и продолжающий выбирать эти власти. Кинокадры расстрела парламента надо бы показывать как азбуку для каждого россиянина. «Копоть покрыла не только стены Белого дома, — писал генерал Михайлов. — Она жирным слоем легла на репутацию и самого президента, и всей страны».[1074]

Но расстрелом все не кончилось. Станислав Говорухин отметил: «…Буквально на следующий день начнется странная чехарда и трупами. Еще одна позорная и грязная история, к которой нам уже не привыкать».[1075]

«Были убитые, много убитых», — написал потом Б.Н. Ельцин,[1076] не уточняя сколько. Вот здесь то возникает математическая загадка. Президенту не могли не доложить о количестве жертв и цифру назвали, конечно же, гораздо более точную. Иначе у нас вообще не управляемая страна. Но, тем, не менее, зная эту цифру, Ельцин отделывается фразой «много убитых». Двадцать трупов и две тысячи трупов — все это много. Кстати, пять тысяч и более — это тоже много.

Сторонники власти цифры называли поменьше, противники — побольше.{365} «По официальным данным, погибло девяносто два человека. Но в народе ходила другая цифра — несколько сот, а то и больше».[1077] Борис Николаевич выбрал оптимальную цифру «много», тут никто не обидится. Но истина оказалась скрыта. Позже активный участник тех событий Коржаков поступил вообще просто, сказав, что люди разбежались, едва заслышав грохот танковых гусениц. А трупов внутри Белого дома он не видел.[1078] Не видел и все тут. А ведь именно он был главным исполнителем. А по грубому сказать — главным палачом.

Это он не видел. А вот один из охраны «Белого дома» рассказал: «Стреляли чаще всего из снайперских винтовок… Стреляли метко, убили и ранили несколько женщин — уборщиц и буфетчиц. Так стрелять могли только профессионалы».[1079] И таких свидетельств было даже опубликовано не мало. А сколько не было опубликовано?

5.4.14. События 3–4 октября 1993 года были в числе десятка событий, которые буквально потрясли страну в XX веке и определили ее дальнейшую судьбу. Они были важны для многих конкретных лиц в течение нескольких лет. Назовем только некоторых.

Зюганов не был в здании Верховного Совета РФ в эти дни. Позже, видимо, стали возникать разговоры об отсутствии должного мужества. Через 6 лет его сторонники вынуждены были еще раз привести хоть какое-то основание этого поступка: «Зюганов, безусловно, понимал, что если его арестуют в Доме Советов во время неминуемого штурма, то следующим шагом будет окончательный запрет КПРФ. Это предопределило сложный выбор — неучастие в непосредственной обороне Дома Советов».[1080] Не очень впечатляет это оправдание. Ну, да Бог с ним.

Перейдем к его оппоненту. Если первая ельцинская книга «Исповедь на заданную тему» нужна была в основном для подготовки к захвату власти, но уже вторая «Записки Президента», похоже, была написана в основном для оправдания расстрела парламента. Не судите и не судимы будете. Бог ему судья. А человеческого суда, видимо, так и не будет.

Оправданий этому можно придумать много.{366} Тем более, что услужливые холуи подскажут оправдания для любого поступка. Троекуров из пушкинского «Дубровского» сказал: «В том-то и сила, чтобы безо всякого права отнять имение». Вот так то.

«Белый дом был миной с запущенным механизмом под Россию. И взрыв был неминуем, — оправдывался Борис Николаевич. — Стрелять, чтобы спасти Россию. Спасти мирных людей, спасти миллионы от гражданской войны, в которой нет правых и виноватых, в которой брат идет на брата, сын на отца».[1081] Вроде бы звучит убедительно. Даже очень убедительно. За такой подвиг можно и наградить. А некоторых и награждали.

Но убеждать должна не ельцинская патетика,{367} а доказательства того, что народ был готов к гражданской войне. Отбросить предположение о возможности такой войны нельзя (никто точно не проверял), но верится в него очень слабо (оснований практически не было). Более вероятным выглядит предположение, что гражданской войны подавляющее большинство не хотело, а сколько-нибудь активного меньшинства просто не было.

Но вот в случае победы парламента потеря управляемости стране угрожала. Все-таки многоголовый парламент — это не единый Президент. Они бы сразу стали спорить кто прав и у кого больше прав. Это тоже достаточно вероятно. Однако такой довод не столь красив как аргумент о предотвращенной гражданской войне.

5.4.15. Война не состоялась. Одна из противостоящих сторон проиграла. Руцкой, которого дважды брали в плен в Афганистане, третий раз сдался в Москве. Это не сталинские времена, когда и одного раза хватало для позора и наказания. Руцкого, Хасбулатова и других руководителей обороны парламента страны от Президента (нарушающего конституцию) отправили в лефортовский следственный изолятор. Господа депутаты не хотели сыграть роль жертвы, они предпочли жизнь, даже те немногочисленные, которых направили в следственный изолятор как главарей мятежа.

Впрочем, есть данные, что не всех хотели отправить в изолятор. Под шумок отдельных, возможно, хотели отправить гораздо дальше, туда, откуда не возвращаются.{368} Прием старый как божий мир. Под шумок (в нашем случае под грохот танковых залпов) можно было сделать многое. Не все получилось.

Остается, правда, еще вопрос: а пошел ли президент РФ на уничтожение не сдающихся депутатов (разумеется, если таких храбрецов было бы много)? Ответить мог бы только сам президент, да возможно еще пара-тройка лиц из его окружения. Однако, ясно одно — скандал с физическим уничтожением значительной части депутатов Ельцину не был нужен. Ему нужны были сдавшиеся депутаты, и он их получил. На этот раз господа депутаты подыграли господину президенту.

Один из сотрудников МВД, охранявших тогда здание Верховного Совета, через десять лет скажет: «Накануне Руцкой и прочее начальство устроили грандиозную пьянку. От своих друзей в Федеральной службе охраны я знаю, что не просыхал в те дни и Ельцин. Короче, эти напились, те напились и, не похмелившись, отчудили».[1082] Это не особенно похоже на свидетельские показания конкретных фактов, больше эти слова напоминают позднюю (10 лет прошло) оценку произошедшего.

5.4.15. И так гражданская война не состоялась. После захвата Белого дома, сдав арестованных в надежные руки, Барсуков и Коржаков поехали в Кремль докладывать Президенту. Президента нашли в банкетном зале в самый разгар торжества.{369} Шел пир победителей. {370}

Коржаков вспоминает: «Нам налили до краев по большому фужеру водки. Легко залпом выпив, мы присоединились к общему веселью, но в душу закрадывалась обида. Я посмотрел на сияющего Грачева с рюмкой в руке и вспомнил, как он просил письменного приказа. Посмотрел на пьяненького Филатова, который две недели назад бился в истерике в моем кабинете, а теперь рыдал от счастья. Эти люди оказались главными за столом победителей. А тех, кто внес решающий вклад в общее дело и довел его до конца, даже забыли пригласить на торжество. Невольно пришли на память строки из ранних дворовых шлягеров Владимира Высоцкого: «А когда кончился наркоз, стало больно мне до слез — и для кого ж я своей жизнью рисковал»…Наркоз действительно закончился — в моем слепо преданном отношении к Ельцину появилась первая серьезная трещина».[1083]

Обидно понимаешь ли! Ты тут разогнал парламент, а они празднуют победу без тебя. Не хорошо!

5.5. Новая Конституция и новый парламент

5.5.1. Выборы 1993 года проходили в спешном порядке. Эта был бег почти без правил. Нужно было быстро принять новую Конституцию и выбрать новый парламент. Хотя, казалось бы, сначала принимают Конституцию, потом парламент. Но это все у нормальных людей. В ельцинской России все по-другому. И новую Конституцию любой ценой принять нужно и парламент побыстрей выбрать. Не солидно как-то в «демократической» стране без парламента.

Но, прежде всего о Конституции.{371} Ведь, если бы ее не приняли, то это была бы даже не пощечина Президенту, а несмываемый позор. Вот главная задача для Ельцина — любой ценой принять новую Конституцию. Не важно какую, главное, что новую. Иначе, зачем разгонять старый Верховный Совет, нарушая старую Конституцию. Хотя, содержание нового основного закона страны имело значение для Бориса Николаевича, но во вторую очередь.

«Президент нуждался в Конституции, новой Конституции, — писал Попцов. — Он, как автор этой идеи, хорошо понимал, что провал референдума по Конституции может стать крахом всех надежд. Соединяя эти две кампании: выборы и референдум, — Президент действовал достаточно расчетливо, полагая, что политические партии употребят свои силы прежде всего на утверждении своего «Я», им будет не до Конституции. Партии и их лидеры сосредоточатся на вопросах экономики, критики реформ. Если они против Конституции, то выборы, которые проходили, не имеют смысла, так как концепция новой законодательной власти вытекают уже из новой, а не из старой Конституции. Следовательно, критика новой Конституции, если и будет, то будет вялой».[1084]

5.5.2. И так, Конституция была нужна позарез, лишь бы новая. Тем не менее, эта новая Конституция была написана под конкретного человека и под конкретную ситуацию. В нормальном обществе так поспешно Конституцию, конечно же, не принимают.

Наученный горьким опытом общения с Руцким, Ельцин решил на этот раз отказаться от должности вице-президента, избираемого вместе с президентом. Президент становился единоличным главой государства, гарантом конституции, прав человека и гражданина, определяющим основные направления внутренней и внешней политики.

Почти как царь, только избираемый на четыре года. Конституция 1993 года предусматривает, что Президент назначает с согласия Госдумы Председателя Правительства и по предложению этого председателя его заместителей и федеральных министров. А не так как ранее всех министров через Верховный Совет.

Парламент (Федеральное Собрание) двухпалатный и при этом палаты практически раздельно существующие. Прав у парламента с гулькин нос, так лишь для видимости демократии. Отрешение Президента РФ от должности имеет предусмотренную в Конституции процедуру, которую, впрочем, не особенно реально осуществить.

А вот роспуск парламента осуществить можно гораздо проще. Тут авторы новой Конституции опять-таки под конкретную ситуацию старались. Пример проблемы с прежним Верховным Советом, похоже, стоял у них перед глазами.

5.5.3. И вот такая Конституция была принята. А была ли она действительно принята? «Прошла она с трудом — «за» проголосовали 60 процентов пришедших на участки и всего 32 процента имевших право голоса. Звучали серьезные обвинения: в провинции списками принявших участие в референдуме (53 процента) манипулировали; чтобы его результаты считались законными, подтягивали число голосовавших до пороговой цифры…».[1085]

Разговоров о подтасовке с принятием Конституции было не мало. Но так уж повелось в «демократической» России, что после драки (т. е. голосования) кулаками хоть и машут, но безболезненно.

Нельзя не отметить, что оппозиционные силы, призывали голосовать против проекта новой Конституции. Но, сами придя на выборы и призвав своих сторонников сделать то же самое, они фактически обеспечили необходимую явку избирателей. Объяви они бойкот выборов и проконтролируй их ход, новая Конституция не была бы принята. Так что есть полное основание присвоить честь принятия Конституции 1993 года не только тех, кто ее придумал, но частично тем, кто больше всего ее критиковал, т. е. коммунистов и, прежде всего, Коммунистическую партию Российской Федерации.

5.5.4. Референдум по Конституции проводился одновременно с выборами в новый парламент. Естественно, что Ельцин хотел бы победы на выборах в Государственную Думу своих сторонников. Зачем ему в декабре 1993 года тот же набор депутатов что и в сентябре этого же года?

Партийных списков было несколько. Наиболее проельцинским был «Выбор России» во главе с Гайдаром, хотя и Партия российского единства и согласия (Шахрай), и «ЯБЛоко» (Явлинский, Болдырев, Лукин), и Российское движение демократических реформ (Попов, Собчак) не вели антиельцинскую агитацию. Списков было много, толка было мало.

«Демократия в России потерпела поражение, — констатировал журнал «Новое время» и пояснил. — Вторая строчка в выборном рейтинге «Выбора России» — далеко не утешительный приз. Демократия, чтобы победить в стране, социально-экономическая реформация, чтобы состояться, нуждались в чистой победе».[1086]

Из 225 выделенных для партий мест ЛДПР получила 59, «Выбор России» –40, КПРФ — 32, Аграрная партия — 21, «Женщины России» — 21, «ЯБЛоко» — 20, ПРЕС — 18, ДПР — 14.

5.5.5. Как видим, другие проельцинские списки получили еще меньше, чем «Выбор России». «Демократам некого винить, кроме самих себя. Они распушили павлиний хвост личностных амбиций, создали из одного концептуального выбора совершенно искусственный веер, демонстрируя «плюрализм в одной голове», который у простого избирателя естественным образом мог ассоциироваться лишь с шизофренией. Они яростно набросились друг на друга, как если бы противников у демократии не осталось вовсе и нет у страны проблемы важнее одной: кто же будет президентом России после Ельцина».[1087]

Автор вышесказанного сожалел об якобы утраченных возможностях российской демократии. Но не в этом дело. Дело в том, что все сказанное верно. Действительно, это у страны проблемы одни, а у лидеров демократии другие, им нужно вырвать свой кусок власти. Тем более что президент РФ действительно явно был не вечен. Тем более что этот президент сам в свое время и совсем недавно показал пример как ради власти он участвовал в развале страны (август-декабрь 1991 года). Дурной пример заразителен.

Правда, для объективности следует отметить, что и в патриотическом лагере можно видеть примерно то же самое. Только они еще не так близки к власти и дерутся поэтому поменьше. Примерно то же самое можно наблюдать и в коммунистическом лагере. Только еще чуть менее заметно, так как там чувствуется полумонополия одной партии — КПРФ. Политикам ничто человеческое не чуждо, особенно когда начинается нарезка пирога власти.

5.5.6. Многие были обескуражены широкой поддержкой, которую получила на выборах партия Жириновского (ЛДПР). Армейская среда, например, почти на 40 процентов своего состава проголосовала за Жириновского. Победа ЛДПР показала резкое недовольство народа правящим режимом и его демократическим окружением.

Эта победа напугала многих рафинированных интеллигентов. Им сразу померещился фашизм. В тоже время антиельцинская оппозиция критически оценивала успех ЛДПР. «Крупнейшая парламентская фракция — партия Жириновского — получала от правительства Ельцина тайную поддержку и, в свою очередь, поддерживала Ельцина всякий раз, когда дело доходило до голосования»,[1088] — писали в оппозиционной периодике.

Вопрос о тайной поддержке особо не доказан. Однако, Жириновский был по сути дела единственным кандидатом, выступающим в декабре 1993 года с патриотических позиций. И вот здесь возникает вопрос: а ведь правящим силам это было выгодно, чтобы именно ЛДПР представляла лагерь патриотов. Другие были бы менее сговорчивыми, менее карикатурными и менее уязвимыми (вспомним как подчеркивали порой еврейское происхождение его отца). Такой оппозиционер не особенно страшен. По мнению некоторых, реальным и победоносным лидером патриотов ему не стать.

5.5.7. Обратимся к ситуации с несостоявшейся альтернативой Жириновскому — «Российским общенародным союзом» (Бабурин). Сразу же оговоримся, что нижеследующее идет со слов сторонницы Российского общенародного союза, иных данных просто нет. И так вот, что произошло: «Буквально накануне сдачи списков в Центризбирком был устроен налет на штаб-квартиру Российского общенародного союза в Средне-Тишинском переулке. Как раз в тот день, когда активисты РОСа проверяли списки и подсчитывали подписи, внезапно в помещение ворвалась группа дюжих молодцев в масках, объявив налет поиском скрывающегося от властей лидера Российского народного единства Александра Баркашева. К налету и отнестись можно было бы как к анекдоту, если бы после визита устрашителей в масках вместе с ними не исчезли бы и 22 тысячи подписей в поддержку РОСа…что дало Центризбиркому формальный повод снять РОС с дистанции».[1089]

Что же касается моральной стороны дела, то автор настоящей книги вполне допускает верность этой версии. Если уж из танков могли по парламенту, то устроить налет могли тем более. А если действительно так, то следы могут вести, скорее всего, в одно место — Служба безопасности Президента РФ.

Однако, повторим еще раз что это всего лишь версия РОСа. Но факт отсутствия альтернативы ЛДПР во время выборов в декабре 1993 года для российских властей был выгоден. Как, вероятно, выгодно было и создание препятствий для Бабурина. Именно с декабря 1993 года началось постепенное снижение его политических возможностей. И через десять лет он не смог вернуться на прежнее место в российской политике.

5.5.8. Напомним, кстати, что, заставляя осенью 1993 года Верховный Совет досрочно прекратить свою деятельность, Президент заодно обещал провести и досрочные выборы на свою должность. Борис Николаевич оказался хозяином своего слова: захотел — дал, захотел — забрал обратно.

Автор настоящей книги в конце 1993 года был в Москве и смотрел телевизор. Сначала показали главу администрации президента Филатова, который заверил, что Президент исполнит свое обещание. Затем, через пару часов Ельцин опроверг желание идти на выборы досрочно.

Со стороны это было бы даже забавно. Но жить-то приходилось в стране, в которой президент запросто меняет свои обещания, данные народу, даже не предупредив о том своих ближайших соратников. А они, получив такую пощечину, спокойно продолжат служить ему.

5.5.9. Государственная Дума была явно не ельцинская. Как же реагировать Президенту на это обстоятельство. Почитаем Говорухина, написавшего: «Государственную Думу разместили в здании мэрии. Здание 20 лет без ремонта, даже окна не везде вставили после пожара. Зашел в одну комнату, сделать фотографию на удостоверение, Температура в комнате минус 18 градусов по Фаренгейту. Да и по Цельсию — не жарко; сотрудники работают в шубах. На всех этажах здания сидят коммерческие структуры, освобождать помещение не собираются.

Что ж, Президент поступил правильно. Каждый сверчок должен знать свой шесток. Думе указано на ее место. Чтобы народ знал: ему, Президенту, на Думу наплевать, никакой Парламент ему не указ.

У Думы нет ни помещения, ни бюджета, ни парка автомобилей, ни крохотной комнатки с телефоном, где мог бы работать член парламента».[1090]

5.5.10. Может быть кто-то думает, что ведя разговор о выборах автор настоящей книги отдаляется от основной темы. Напрасно. В России органам безопасности до всего есть дело. Тем более, что руководство страны частенько чего только им не поручает.

Генерал Александр Михайлов писал о последних днях министерства безопасности следующее: «Несколько раз министр получал выволочку от президента. Самый тяжелый разговор был после выборов в Государственную Думу, на которых победили жириновцы и коммунисты. Присутствовавший при этом Степашин вспоминает, как изменился в лице Николай Галушко, выслушивая разнос от Ельцина. Это было тем более странно, так как накануне выборов МБ направило президенту записку, в которой на основе серьезного анализа был предсказан исход будущих выборов. И победа коммунистов, и триумф Жириновского. Кремлевские чиновники не решились нести его президенту, опасаясь неадекватной реакции. По прошествии длительного времени президент все-таки ознакомился с этим документом. Как утверждают очевидцы, он даже бросил фразу: «Если бы я читал этот документ раньше, то, может быть, подумал над указом о расформировании МБ».[1091]

Одно не понятно, каким нормативным актом в задачу министерства безопасности входило проведение социологических исследований. Впрочем, не будем занудами, в конце концов они же исследовали, а не подтасовывали результаты выборов. Кстати, о подтасовке этих выборов речь пойдет позже.

5.6. Конец министерства безопасности

5.6.1. Победа над парламентом и оппозицией в октябре 1993 года воодушевила некоторых на новые «подвиги». Посыпались предложения проверять на надежность. Например, такое: «В качестве следующего шага необходима срочная разработка люстрационных мер в отношении лиц, занимающих или собирающихся занять ключевые посты во властных структурах. Люстрация должна проводиться не по формальному признаку принадлежности или не принадлежности к запрещенным партиям, а по конкретным фактам активной деятельности в интересах этих партий….

Должна быть создана независимая — негосударственная — межпартийная комиссия по исследованию обстоятельств вооруженного мятежа 3–4 октября… Должна быть исследована роль органов госбезопасности — не только степени участия или неучастия в мятеже отдельных ее должностных лиц, но и того, почему «органы» в очередной раз оказались беспомощными в прогнозировании, если уж не предупреждении, мятежа».[1092] Хотелось автору вышесказанного, как при большевиках, создать на голом месте совершенно новые органы госбезопасности. Чем кончился этот эксперимент в начале существования (созданной с нуля) ВЧК известен. Тогда только через десятки лет удалось избавиться от непрофессионализма и связанного с ним беззакония.

Примерно такие мысли о перепроверки спецслужб назойливо повторяются ни один раз.{372} Даже сам Александр Коржаков уже позже не забыл об отсутствии активности среди сотрудников министерства безопасности.{373}

5.6.2. Похоже, что недовольство министерством безопасности дошло до Бориса Николаевича. Правда, он, в числе других «октябристов», наградил и Голушко. Тот «после расстрела Белого дома в чекистском коллективе получил негласное звание-прозвище — «Герой Октября…».[1093] Не нравилось многим сотрудникам госбезопасности стрелять в своих граждан. Не для них это дело.

Ельцин понял: нужно еще раз реформировать бывший КГБ. Почти ровно через два года после создания недолговечного министерства безопасности и внутренних дел было ликвидировано уже министерство безопасности. Подписал Указ Борис Николаевич 21 декабря, т. е. сразу после традиционного праздника отечественных чекистов. Это уже становилось традицией радовать их в это время новым названием ведомства, очередной реорганизацией.

Новый Указ вызвал критические комментарии. «То, что удалось Президенту в армии, он так и не смог сделать в органах безопасности. Последовавшую после октябрьских событий реорганизацию органов можно счесть признанием неудачи трех предшествующих лет».[1094] И это, по крайней мере, похоже на истину.

5.6.3. Но существуют иные взгляды на очередную реорганизацию спецслужбы, известной ранее как КГБ. «…Вдруг выяснилось, — писал Станислав Говорухин. - что КГБ — наименее коррумпированная организация из всех силовых министерств. За этот год, работая над фильмом, я много общался с сотрудниками этого ведомства — и с молодежью, и с людьми постарше. Честные и преданные родине люди.

Поэтому и были разогнаны. Октябрьские события показали, что сотрудники безопасности не пойдут против народа, и не будут выполнять преступные приказы….

К тому же Министерство безопасности было разогнано в тот момент, когда оно почти полностью переключилось на борьбу с самым тяжелым и наносящим наибольший урон видом преступности — экономической преступностью».[1095]

Автор настоящей книги служил тогда в том подразделении УКГБ-УМБ РФ по Красноярскому краю, которое занималось борьбой с экономическими преступлениями. И слова Говорухина о наименьшей коррумпированности (по крайней мере, в одном регионе) особых сомнений не вызывают. Хотя возможности и опыта было поменьше, чем в органах внутренних дел.

5.7. «Прихватизация»

5.7.1. Пока шла перманентная реорганизация остатков бывшего КГБ страна продолжала скатываться в экономическую пропасть. Вот мнение, написанное первоначально для зарубежного читателя: «…Основой для экономического и демографического спада России стали действия «молодых реформаторов» и «демократов» — группы, во главе которой стояли Егор Гайдар и Анатолий Чубайс.

Во-первых, в 1992 году демократы отпустили цены до проведения приватизации и тем самым вызвали гиперинфляцию. За несколько недель сбережения подавляющего большинства граждан страны превратились в прах, уничтожив надежду построить новую Россию на фундаменте сильного внутреннего рынка.

Во-вторых, демократы субсидировали коммерсантов — молодых людей со связями, которые сколотили состояния, взяв на себя роль торговых государственных монополий и нажившись на огромной разнице между старыми внутренними ценами на российские товары и ценами мирового рынка.

В-третьих, вслед за гиперинфляцией, уничтожившей сбережения россиян, ваучерная приватизация Чубайса в 1993–1994 годах была проведена некомпетентно. В большинстве случаев граждане просто продали свои ваучеры за несколько долларов брокерам либо бездумно вложили их в пирамиды, вскоре лопнувшие. Мог возникнуть мощный класс акционеров, но этого не произошло: промышленный активы России вследствии приватизции Чубайса оказались в руках коррумпированных директоров предприятий либо в руках новых московских банков.

В-четвертых, Чубайс и его сподвижники субсидировали эти новые банки, давая им ссуды Центрального банка по отрицательным (для государства) процентным ставкам, передавая им счета государственных учреждений и организуя рынок государственных ценных бумаг в угоду этим банкам.

Наконец, при проведении в 1995–1997 годах залоговых аукционов оставшиеся сокровища российской промышленности Чубайс распродал по номинальным ценам группке своих».[1096]

5.7.2. Это, разумеется, одна из точек зрения.{374} Мало того новейшая российская история знает не мало примеров, когда грязью обливаются вполне здравые начинания.

Но нас интересует не эта точка зрения, а то, что постоянно реформирующийся орган государственной безопасности (возможно, единственный кто реально мог предоставить всю информацию главе государства), не смог или не захотел помешать процессу деградации страны. А может быть главу государства это и не интересовало?

Получать информацию о коррупции и казнокрадстве среди своего окружения вряд ли доставляло радость президенту РФ. Воспитанный и сам долго воспитывавший других на идеалах коммунистической скромности, он ведь обещал осчастливить народ. А тут сообщают, что осчастливливается только кучка олигархов. Кому это понравится?

5.7.3. Впрочем, некоторые пытались оправдать результаты приватизации: Они доказывали: «Передел собственности — безусловная экономическая революция. Как и в каждой революции, без издержек не обойтись. Но приватизация постепенная, не обвальная — это затягивание нашего и без того затянувшегося пребывания в трясине. Это ж не на твердой почве, удобно расположившись, ждать лучших времен. Трясина — она засасывает. Еще китайцы учили: нельзя, жалея кошку, отрезать ей хвост по частям маленькими отдельными кусочками. Ведь каждый раз — новая боль. Лучше сразу — взял и отрезал. Если уж положено кошке ходить с коротким хвостом».[1097]

Определенная логика в этих словах, написанных в середине 1994 года, есть. Но позже оказалось, что приватизация не превратила страну в экономического гиганта. И потому, возникает сомнение, что кошке положено ходить с коротким хвостом. Это, во-первых. А, во-вторых, кто сказал, что хвост нужно было отрезать весь, может быть чуть-чуть отрезать и вполне достаточно?