От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

11.1. Мечты о восстановлении Советского Союза

11.1.1. «Авторитет России, — писал Збигнев Бжезинский, — на международной арене в значительной степени подорван; прежде одна из двух ведущих мировых сверхдержав в настоящее время в политических кругах многими оценивается просто как региональная держава «третьего мира», хотя по-прежнему и обладающая значительным, но все более и более устаревающим ядерным арсеналом».[963]

Обратим внимание на последнюю фразу об устаревающем ядерном оружии. Политические противники наверняка учитывают этот временной фактор. Но пока не о нем.

Крушение Советского Союза было столь быстрым и сокрушительным, что практически никто и не ожидал такого исхода для сверхдержавы.{176} Первые два года были какие-то слабо наивные попытки сохранить хотя бы часть единства. Но для этого нужна была Россия, четко понимающая свои интересы, цели и задачи, а также руководство, которой бы стремилось и могло сохранить Союз. Ничего этого не было. Даже такого руководства не было. Не было по той причине, что все основные усилия властные структуры тратили на политическую борьбу друг с другом, дележом собственности и власти. Не до Союза было им.

В Государственной Думе РФ в июле 1994 года прошли парламентские слушания на тему: «О возникновении Содружества Независимых Государств, его нынешнем состоянии и перспективах развития». Большинство выступавших, не считая обстоятельства возникновения СНГ каким-то непорочным зачатием, рассматривая распад СССР как трагедию разделенных народов, отметали бесплодность идеи денонсации соглашений, лежащих в основе Содружества Независимых Государств.

Многие, очень многие простые россияне и жители других бывших советских республик не забыли Советский Союз, и даже мечтали о его восстановлении. Мечтать, как известно, не вредно. Но только жалко тратить время на бесплодные мечтания. Впрочем, мы не о мечтаниях, а о другом.

Труп Советского Союза разлагался медленно. Память о нем (как правило, ностальгическая) жила годами. В истории таких примеров с бывшими великими империями достаточно. Великие империи просто так не умирают. Римская империя, как известно, пала в 476 году.{177} Но ее наследницей стала Византийская империя, а затем также империя Карла Великого.

В 962 году германским императором Оттоном I была основана Священная римская империя германской нации, которая просуществовала до 1806 года.

Наверное, так же, и Советский Союз будут пытаться восстановить ни одно десятилетие. «Ущемленное чувство национального достоинства, растерянность в новом, нестабильном мире и отчаяние, порожденное экономическим кризисом, ищут выхода в проектируемых геополитических моделях, иногда абсурдных и фантастических».[964]

11.1.2. Как известно, Российская империя переродилась в Советский Союз и его распад в 1991 году (в отличие от распада 1917–1918 годов) был более серьезным. Он затронул судьбы миллионов, живущих в новых государства бывшего СССР.

Большевики В свое время сумели сначала сохранить основную часть страны, а потом и расширить сохранившееся. В начале 20-х годов Запад не стал (точнее не мог) препятствовать большевикам свергнуть независимость трех кавказских республик, двух среднеазиатских монархий и установить фактический контроль над азиатской страной Монголией, отторгнутой от Китая. Большевики восстановили почти всю империю, за исключением Прибалтики, Финляндии и Польши.

Их последователи в 1991 году этого не сумели. Хотя некоторые и хотели. Страна распалась на части, которые некоторое время дрейфовали как льдины в беспорядочном движении. Потом стало ясно, что после распада Советского Союза второго такого же объединения никто особенно и не желает. Что не удивляет, особенно учитывая отличие от ситуации начала века.

Ведь тогда после первой мировой войны западный мир был расколот (Германия была повержена, но не покорена). США еще не стали мировым лидером, с этой страной вполне конкурировали Великобритания и Франция (обе страны устали от первой мировой войны), а на востоке набирала силу Япония. Напомним, знаменитый Раппальский договор, который заключили представители поверженной Германии и ослабленной гражданской войной России. Со стороны большевистского руководства это была игра на противоречиях западных стран.

К 1991 году лидер уже был (США) и он не хотел иметь соперников, особенно такого как сильная Россия. «Есть сплоченный Запад, есть его лидер. А другие державы еще только набирают силу. Играть на их противоречиях достаточно сложно. И, с другой стороны, они гораздо больше контролируют ситуацию. Возьмите финансы — мы просто сидим на крючке. Возьмите любую другую область — мы тоже на крючке. Поэтому у Ельцина свободы маневра в этом плане меньше, чем у Ленина».[965] И восстанавливать великую державу ему никто не позволил бы. Мало того, стали проявляться попытки ущипнуть что-нибудь от остатков территории бывшей великой державы.

Тут и началось деление наследства. Это мы не о наследниках первой очереди (бывших советских республиках), а о наследниках второй и последующих очередей. А чем они хуже? Им тоже хочется кусочек, если не территории, то природного богатства. Впрочем, сейчас территорию присоединять не всегда модно, порой достаточно просто чужой собственностью управлять, а там они пусть думают, что они независимы. Но это может быть независимость марионетки от тех нитей, которыми ею управляют.

Прибалтика «досталась» Западной Европе и США. Непросто было с Кавказом и Средней Азией. Грузия, после многих пертурбаций, была готова подставить себя Соединенным Штатам, Азербайджан рвался обнимать турецких братьев. Сложнее было с Арменией.

«С распадом СССР в начале 90-х годов Центральная Азия оказалась в центре геополитических интересов ведущих государств мира. В борьбу за влияние на регион включились, прежде всего, США, Китай, мусульманские страны (Турция, Иран). Подобный интерес к региону был продиктован целым рядом обстоятельств: выгодное геостратегическое положение, обширная территория и значительные людские ресурсы, наличие огромных сырьевых запасов, в первую очередь энергоносителей».[966]

Что же делать России? Смотреть как делят советское наследство? Некоторые патриотично настроенные политики предлагали прежде всего: «…Недвусмысленно и ясно должно быть заявлены жизненно важные интересы России на всей территории СССР в границах 1975 году, которые в ходе Хельсинской конференции были признаны всем мировым сообществом. Это предполагает особый статус России как гаранта мира и безопасности в регионе. Мы ни в коем случае не можем себе позволить иметь вдоль своих границ сплошные «зоны конфликтов». И никакая «демократическая» риторика не должна мешать обеспечению безопасности российских рубежей».[967] Это слова Михаила Астафьева начала 1994 года.

Красиво звучит. Вот только обеспечение безопасности российских рубежей на территории бывших советских республик несколько дороже, чем сказать.

11.1.3. Вопрос о каком-то восстановлении Советского Союза поднимали (во всяком случае, на словах) разные политики. Даже те, которые несли определенную ответственность за ее развал. «Ельцин эту державу развалил», — говорил Николай Рыжков.[968] Хотя, пальму первенства в этом деле первый российский президент, без сомнения, должен разделить с первым советским президентом, тем самым ближайшим соратником которого до 1991 года был сам Рыжков.

Но призвать к прямому восстановлению СССР они (прямые и косвенные разрушители) не могли. Это все равно, что признать публично свою ошибку и ответственность. Поэтому больше говорили о некоем новом союзе.

«Помимо задач экономической интеграции, задач коллективной безопасности, политического сотрудничества, — писал в 1994 году Ельцин. — перед нами стоит задача заново создать на бывшей территории СССР единое духовное пространство. Вернее, надо не дать его разрушить, постараться регенерировать, спасти то, что еще до конца не успело отмереть…

Надо помнить, что реально для живущих на одной шестой части света все пока по-прежнему — это еще единая страна, и, разделяя ее, мы режем по живому».[969]

Разговоры эти продолжались долго, периодически возникали разные прожекты и заключались договора, которые так и оставались преимущественно на бумаге. Все это безбожно использовалось в политических целях конкретными лицами. Но реально ничего особенного не делалось. Разумеется, если не считать некоторого сближения с Белоруссией. Но здесь разговор особый и отдельный.

11.1.3.1. «Президент Казахстана Н.А. Назарбаев, посетивший Россию с официальным визитом в марте 1994 г., широко обнародовал в Москве свое предложение о создании на пространстве бывшего ССР нового объединения государств — Евразийского Союза (ЕАС). По его утверждению, уже на первом этапе в него могут войти 5–6 государств».[970]

Таким предложением рады были не все. Патриотическая оппозиция подвергло его критике: «…Ностальгия по разрушенной единой стране уже успешно используется как раз теми, кто несколько лет назад были лидерами ее расчленения…

Следует осознать, что благосклонное отношение к новой «интеграции» на основе большевистко-сахаровско-горбачевскрй доктрины отражает опасение мондиалистких кругов перед потенциальным религиозным и национальным возрождением и подъемом подлинной Великой России даже на ущербной территории нынешней РФ. Она теперь, по их мнению, «слишком» однородна этнически — ведь в ней более 80 % русских! Назарбаев, по его собственному признанию, хотел бы опередить своим Евразийским союзом «нежелательный успех радикальных русских сил» — вероятно, имелось в виду законное стремление к национальному определению отторгнутых русских территорий.[971]

Назарбаевская инициатива окончилась в основном только разговором. Новая евразийская держава осталась в прожектах. Ну и Бог с ней, не сильно и хотелось.

11.1.4. Коммунисты всех партий, включая основную — КПРФ, продолжали старые песни о необходимости восстановления Советского Союза. После начала «первой чеченской войны» они нашли для этого дополнительный аргумент. 7 декабря 1994 года Зюганов выступил с заявлением, в котором высказал мнение, что без восстановления союзного государства нельзя остановить в принципе перманентное кровопролитие на территории бывшего СССР.[972]

Это, конечно, он зря соединяет божий дар с яичницей. Останавливает кровопролитие не размеры страны, а качество людей, которые ее управляют. Ранее в ходе разговоров о Чечне уже приводились довольно убедительные доказательства того, что чеченскую проблему создали неумелые действия московских властей. Можно вспомнить, что еще до чеченских событий армянская и азербайджанская кровь полилась за несколько лет до распада Советского Союза.

Но Зюганова понять вполне можно. Ему судьба Дудаева безразлична. Ему нужна политическая победа, создаваемая электоратом, который с ностальгией вспоминает Советский Союз. И вот рождается дополнительный аргумент в пользу его восстановления. Хотя, дураку ясно, что любое восстановление первоначально принесет новые жертвы (в лучшем случае очень небольшие). Потом может быть и будет лучше, но это, если правители будут умелые. А если нет? Оживление трупа (даже политического трупа) — вещь очень и очень рискованная.

11.1.4.1. Но даже не это главное для России. Убежденные сторонники восстановления Советского Союза с пеной у рта доказывали его ценность и как правило упирали на то, что СССР не был империей, а Россия не угнетала другие народы. Мало того, доказывалось прямо противоположное.

Вот, например, что говорил бывший глава советского правительства Николай Рыжков: «…Я считаю, что никакой империи не было…Какая же империя Советский Союз? Русские должны были кормиться за счет остальных. Но я совершенно ответственно вам говорю, что из пятнадцати республик бывшего Советского Союза только две республики (и прежде всего Россия) производили больше, чем потребляли. Все остальные были дотационными, то есть, попросту говоря, больше потребляли, чем мы, россияне, и меньше производили».[973]

Николай Иванович хотя бы просто констатировал этот факт, некоторые другие выдавали это за великую заслугу. Стыдиться надо когда тебя обворовывают, а не хвастаться. А ведь именно обворовывали, так как сам российский народ согласия на такую щедрость не давал.

Но убежденным коммунистическим интернационалистам не понять, что так они медленно убивали Россию, и тем самым подтачивали могущество Советского Союза, который только тогда и мог существовать, когда опирался на мощную Россию. Но этого не было сразу же после победы большевиков, которые бесстыдно грабили Россию во имя мифического мирового коммунизма, и лишь немного изменилось за десятилетия коммунистического правления. Коммунистический режим пилил ножку того стула, на котором сидел. Некоторые выражались еще более радикально: «…Видимо, уместно напомнить многим забывчивым сторонникам восстановления Союза в прежнем его виде о людоедских по отношению к русским планам поворота рек, программе массового переселения на чрезвычайно льготных условиях жителей Средней Азии в Центральную Россию, которая к тому времени была уже лишена исторического и даже географического имени и названа «нечерноземной зоной…

Процесс наглого, циничного «выдавливания» русских из многих союзных республик начался отнюдь не после распада Союза, а еще в 70-е годы! И только те, кто ничего не понял и ничему не научился за эти годы, продолжают делать вид, что теоретической и практической дискриминации русских в Союзе не было и разрушение «союза нерушимого республик свободных» было только результатом действий ЦРУ и его агентов внутри страны».[974]

11.1.5. Более здравой выглядит мысль о том, что восстанавливать Советский Союз не стоит спешить. «И нам больше надо думать о том, как сохранить единство имеющейся сейчас российской территории и народов России, а не о ее расширении. «Синица в руках лучше журавля в небе» — такова народная мудрость. И если нам удастся быстро улучшить жизнь на территории самой России, то вот тогда у нас не будет отбоя от желающих «присоединиться» и «воссоединиться». И у нас будет возможность проявить разборчивость».[975]

Крушение Советского Союза (катастрофическое, быстрое и бездумное) открыло возможность (так и не реализованную) поднять вопрос о восстановлении России, чем и воспользовались патриотические силы (разумеется, некоторые по воле души, некоторые из соображений конъюнктурных). Послышались такие речи:

«…Русские имеют безусловное право на защиту своего национального бытия, а долг любой политической силы, называемой себя патриотической, состоит в том, чтобы обеспечить такую защиту. Именно поэтому необходимо со всей категоричностью заявить:

1. Государство, к восстановлению и развитию которого мы стремимся, является именно единая и неделимая Россия, и мы никогда не согласны на новый отказ от ее драгоценного для нас имени…

2. Главной задачей в этой концепции является прежде всего БЕЗОГОВОРОЧНОЕ осуществление права на воссоединение расчлененного русского народа на всех его исторических землях. Ибо мы восстанавливаем российское государство как исторический феномен, основателем и стержнем которого является русский народ с его духовно-национальным лицом. Мы не можем пожертвовать сущностью России лишь ради формального и мнимого объединения любой ценой того географического пространства, которое она когда-то занимала.

3. Следующим важнейшим элементом такого восстановления страны должно быть безоговорочное право вхождения именно в Россию всех тех народов на своих территориях, которые желают жить в едином Российском государстве, но являются против воли включенными в иные национальные образования.

4. Любые переговоры об объединениях и «союзах» с другими из ранее входивших в единое государство наций, или, вернее, с их элитами, могут строиться только на признании ими неоконченности нынешних очертаний РФ через ненасильственной изменение границ в рамках территории СССР…

5. Если некоторые народы, ранее входившие в это единое государство, сейчас не заявляют о своем желании воссоединиться, но склоняются к тесному союзу с Россией, мы предлагаем реализовать этот союз в форме Российского содружества…

6. Для того, чтобы любой будущий союз или содружество отвечали интересам русского народа и исторической России и не угрожали ее растворению, и прежде чем идти на такой союз, русский народ должен сначала заняться собой — окрепнуть демографически и, главное, восстановить себя как духовно-национальную общность….Важнейшим этапом на этом пути мы считаем …возвращение …к фундаменты нашей цивилизации — Православию…

7. Российское правительство обязано добиваться — и располагает всеми необходимыми для этого средствами — отмены всех дискриминационных законов, затрагивающих интересы русских».[976]

Но, следует подчеркнуть, что речь идет отнюдь не о восстановлении СССР, восстанавливать предлагали Великую Россию. Этого хотело, по сути дела, большинство населения, но часто путая Россию с Советским Союзом.

Мало того, что хотело в душе. Были и объективные причины. Нельзя не согласиться с Валентином Зорькиным, писавшим: «Геополитическое положение нашего Отечества таково, что в иной форме Россия существовать просто не может — она является естественным гарантом евразийской стабильности, залогом мирного и безопасного развития «постсоветского пространства», преградой на пути кровавых смут с непредсказуемыми последствиями, которые, в случае исчезновения российского «центра силы», грозят охватить гигантские пространства континента».[977]

Тот же Зорькин призывал признать без лукавства, что единственной реальной силой, способной в нынешних условиях (а писал он это в апреле 1994 года) поддержать межнациональный и межрелигиозный мир на территории бывшей советской империи является русский народ. Примеры Осетии и Абхазии, Таджикистана и Приднестровья говорят сами за себя.[978]

11.1.6. Актуальность темы восстановления Советского Союза не исчезла и еще через пять лет. Вот что было написано противниками (а они тоже были) такого восстановления в программе политической партии «Союз правых сил»: «Многими соотечественниками наша страна все еще воспринимается как «обломок» прежней великой державы — СССР. «Комплекс проигравших», тоска по великодержавию оборачивается искушением вновь противопоставить себя демократическому миру. Все это провоцирует ситуации, когда государство, манипулируя понятиями «державность», «национальные интересы», «невмешательство во внутренние дела», склонно по-прежнему нарушать права и свободы человека. Угроза нового издания «холодной войны», отгораживания России от развитых либеральных демократий — это драматический вызов не только российскому либерализму, но и всему человечеству на пороге ХХ века».

Российские либералы при этом утверждали: «Основой истинного величия России является наша свобода. Для свободных граждан естественно любить свою страну, а для великой державы естественно всемерно поощрять свободную инициативу своих граждан».[979]

Этим господам либералам можно возразить, что размеры державы совсем не означают ухудшение качества жизни в ней. Скорее наоборот. У больших и могущих государств больше шансов обеспечить своим гражданам достойную жизнь.

Разумеется, если их руководители хотят и умеют делать это. И еще, если они не заняты по горло проблемами удержания в узде покоренных народов своей обширной империи. А вот здесь-то доля истины в либеральных идеях есть.

Сложная штука жизнь.

11.2. Новое мышление

11.2.1. В этом мире не мало изобретений, которые произвели на свет наши соотечественники. Одним из них является так называемая перестройка и новое мышление. Правда, иностранцы тоже кое-что внесли в это дело. Но авторство как бы закрепилось за нашим Отечеством.

Началось все с утверждения, что в ядерный век нужно новое мышление, чтобы не загубить человечество. Анатолий Громыко и Владимир Ломейко, например, в 1984 году написали книгу «Новое мышление в ядерный век», в которой утверждали «о необходимости нового мышления в ядерный век, без которого невозможно найти выход из лабиринта запутанных и сложных проблем современности».[980] Постепенно, это утверждение трансформировалось в нечто иное.

В 1988 году М.С. Горбачев стал развивать это положение: «Ядром нового мышления является признание приоритета общечеловеческих ценностей и еще точнее — выживания человечества».[981] Как видим, заговорили уже об общечеловеческих ценностях, а не просто о выживании. Первый президент СССР стал одним из символов нового мышления.

Весь мир вторил горбачевским словам. Филипп Бобков заметил: «Ажиотаж в мировом масштабе вокруг имени «Горби» туманил головы многим даже здравомыслящим людям в нашей стране».[982]

На все лады пережевывалось утверждение о том, что мир стал лучше, гуманней и … Ну, тут прилагательные применяли по своему вкусу. Например, в 1996 году писали: «В отличие от начала века в современном мире прочно утвердилось представление о равенстве всех субъектов международных отношений. Это значит, что малые государства, само существование которых зависело от милости великих держав в начале века, имеют формально те же права, что и крупные. Бесспорно, это значительный сдвиг в сторону большей справедливости в международных отношениях».[983]

Горбачев утверждал еще в 1988 году: «Попытки строить отношения на диктате, на насилии, на командовании уже сейчас трудно проходят. А со временем и вовсе это станет невозможным».[984]

Эйфория была полной. «…Конец XX века демонстрирует еще одно новое качество единства мира. После краха тоталитарного социализма в СССР и Восточной Европе, после провала социалистических экспериментов в «третьем мире», впервые сложилась ситуация, когда почти все мировое сообщество едино в признании основополагающей значимости рыночной экономики и либеральной демократии. Из 186 стран свободны или частично свободны 75, причем остальные признают ценности либеральной демократии, считая при этом невозможным в данный момент реализовать их в полной мере в своих странах из-за экономической отсталости. Эти ссылки небесспорны, но само признание этих ценностей красноречиво. Рыночная экономика целиком отвергается лишь в двух странах: на Кубе и в Северной Корее. В этом смысле мы можем говорить об определенной цивилизационной целостности мира.

В ее основе — европейские, по происхождению ценности. Но в течение века происходило также восприятие мировым сообществом ценностей, выработанных другими народами мира. Поэтому мы можем говорить о создании к концу века универсальных ценностей, признаваемых мировой цивилизацией. На смену единства мира, основанного на силе, пришло единство, базирующееся на универсальных ценностях».[985]

11.2.2. Все это звучит как сказка, которая, наконец-то наступила. Но сказка и есть сказка.{178} Таких сказок в истории человечества было уже не мало.{179}

Дело в том, что мир принципиально не изменился с тех пор, как человек стал человеком. Надежды и сомнения, благородство и подлость так же характерны для современного человека, как для древнего грека. Недаром мифы Древней Греции до сих пор читаются с интересом. Там все также как и у нас, в нашем мире, отделенным от них тысячелетиями. Сходство поразительно, но, если посмотреть в другой плоскости (не временной, а национальной), различия есть.

«У каждого государства есть свои национальные интересы, — писал Сергей Бабурин. — Наивно предполагать, что кто-либо пожертвует этими интересами ради своего соседа. Задача политических деятелей России — найти гармоническое сочетание национальных интересов России с интересами других государств и при этом обеспечить, чтобы национальные интересы России не приносились бы в жертву кому бы то ни было».[986]

Тот же Бабурин, вспоминая октябрь 1993 года, отмечал: «И еще: мы должны раз и навсегда понять, что «цивилизованный мир» никогда не был и не будет заинтересован в том, чтобы Россия вступила на путь демократии и достигла хотя бы относительного благополучия. Нас расстреливали в октябре именно с благославления «цивилизованного мира». И мир этот не позволяет нам встать на ноги не потому, что испытывает к россиянам некую зоологическую неприязнь, а потому что его экономическое процветание впрямую зависит от неспособности стран «третьего мира», а ныне и России, самостоятельно распоряжаться своими ресурсами. Именно сегодня, когда так остро ощущается исчерпанность мировых ресурсов, Россия будет более удобной для Запада в виде сырьевого придатка, в виде своего рода нового ничейного Клондайка. Поэтому мы всегда будем одиноки в своем стремлении преодолеть нынешнюю нравственную и экономическую деградацию, и в то же время у нас всегда будет слишком много помощников союзников, если мы будем и далее рыть себе могилу».

Генерал Александр Лебедь сказал круче: «Побольше веры в гений нашей России, надежды на свои силы, любви к своим русским. Мы достаточно дорого заплатили за то, чтобы на вечные времена исцелиться от какого бы то ни было «фильства» и знать лишь одно русофильство. Довольно с нас «мировых проблем» и дорогостоящего мессианства! Не будем мечтать о счастье человечества — устроим лучше счастье нашей собственной страны. Довольно и «священных союзов» на русской крови и «мировых революций» на русские деньги и русские страдания».[987] Генерал-десантник умел красиво говорить.

Сами по себе народы и страны были и остаются различны. Различны по уровню развития и особенностям развития, по наличию природных богатств, по многим другим критериям.

При этом есть одно сходство, собственные интересы отдельные люди, народы и страны предпочитают обычно интересам других. Только у одних это получается лучше (раньше научились, отработан механизм влияния на других и прочее).

Х. Харингтону принадлежат следующие слова: «…Чтобы нанести неисчислимый вред массам третьего мира, политики и вообще люди Запада вовсе не обязательно должны быть злыми — они просто должны быть рационально мыслящими реалистами».[988] И в самом деле, зачем быть кровожадными и нападать с дубинкой. Достаточно быть расчетливыми и свою выгоду (за счет другого) подсчитать на калькуляторе.

«…Западный мир привык жить за счет других народов, — говорил в начале 1995 года бывший глава советского правительства Николай Рыжков. — Американцы — они составляют 4 % населения земного шара — потребляют 25 % природных ресурсов мира».[989] А если бы все народы потребляли в такой же пропорции, то мир бы просто не выдержал.

Есть русская поговорка: в чужом глазу соломинку замечает, в своем — бревна не видит. Разумеется, это не только русская мудрость. Еще в XVII веке Франсуа де Ларошфуко (1613–1680) написал, что малейшую неверность в отношении нас мы судим куда суровее, чем самую коварную измену в отношении других». На политическом языке это означает двойной стандарт в политике.

«Разве это не бесстыдство, когда, к примеру, Израиль, только что отбомбив Бейрут, заявляет о своей озабоченности событиями в Чечне, когда участвующая в карательных операциях в Боснии Германия обсуждает чеченскую ситуацию в бундестаге, а «цивилизованная» Англия, завалившая трупами спорные Фолкленды, судит о неадекватности российских мер по отношению к чеченским сепаратистам?», — писал Владимир Максимов.[990]

При таком двойном стандарте, естественно, что рассчитывать на помощь других можно, но гораздо чаще можно получить не помощь, а ее видимость. Приятно слышать красивые слова и щедрые обещания, но стоит ли за этим желание и возможность их исполнять?

«Мощная, самостоятельная, конкурентоспособная Россия никому, кроме нас самих, не нужна, — писал Михаил Астафьев. — Как бы медоречивы ни были наши иностранные партнеры и компаньоны, собственные геополитические, военные и коммерческие интересы будут у них всегда на первом месте. Мы же должны научиться оборонять интересы свои, российские».[991] Это естественно. Противоестественно, когда пытаются убедить, что общечеловеческие ценности важнее, что ради них следует забыть о своих интересах.

Мировая политика стала изощренней. И общечеловеческие ценности, к сожалению, стали больше походить на миф, который нередко используют отнюдь не в общечеловеческих интересах. Еще упомянутый нами Франсуа де Ларошфуко (1613–1680) отмечал: «Как ни злы люди, они все же не осмеливаются открыто преследовать добродетель. Поэтому, готовясь напасть на нее, они приотворяются, будто считают ее лицемерной, или же приписывают ей какие-нибудь преступления». С тех времен много воды утекло. Сказанное им сейчас выглядит так просто и наивно. В мировой политике технология представлять белое черным и наоборот шагнула так далеко!

После крушения Советского Союза эта технология стала еще более развитой. Тем более, что реальную силу единственной сверхдержаве (США) противопоставить было некому.

Это при двух державах, демагогия одной, встречала демагогию или отпор другой. И все уравновешивалось. На «Голос Америка» было московское радио. Кстати, существование двух соревнующихся между собой сверхдержав создавало порой возможности для маневра другим, малым странам. Некоторые из них пользовались этим соперничеством, для того, чтобы не попасть под излишне сильное влияние одной из этих сверхдержав. «…Многие другие страны добились своей независимости и свободы действий именно в результате появления Советского Союза в качестве своего рода противовеса американской мощи».[992]

11.2.3. Для Российской Федерации эйфория нового мышления и надежды на помощь из-за границы стали улетучиваться уже в 1991–1993 годах. Это только Остап Бендер говорил, что заграница нам поможет. На самом деле, к сожалению, от заграницы следует ожидать много красивых слов и мало реальных дел. Помощь на словах гораздо дешевле, чем реальная помощь.

А вот бояться не понравиться той самой загранице стоит далеко не всегда. Надо научиться огрызаться, по крайней мере, когда тебя обижают. И если не огрызаться, то запросто загрызут.

В марте 1994 года в Гамбурге произошел маленький скандал. «Президент Эстонии Леннард Мери… позволил себе грубые выпады в адрес России в публичном выступлении на семинаре Европейского Союза. Путин был в зале вместе с другими российскими дипломатами. После того как Мери в очередной раз грубо сказал про оккупантов, имея в виду Россию, Путин не стерпел. Он встал и демонстративно вышел из зала после этих слов. Это выглядело впечатляюще: заседали в Рыцарском зале с десятиметровыми потолками и мраморным полом, и когда он шел, в полной тишине каждый раз его шаг отдавался под сводами эхом. В довершении ко всему огромная кованая дверь захлопнулась за ним с оглушительным грохотом. Как Путин сам потом рассказывал, он даже пытался ее придержать, но не смог».[993]

Так пустячок, но он показателен. Нужно всего лишь показать свой характер. Иногда даже этого бывает достаточно.

Но порой этого может оказаться мало. «Пора, наконец, понять, — писал Николай Павлов, - что есть вещи поважнее пресловутого мира! Это честь, достоинство, свобода, независимость. Отказ от них, якобы во имя мира и благосостояния, еще никогда не приносил ни того, ни другого, а только бедность, унижение и страдания! Абстрактный пацифизм всегда предлагают тем, кого хотят поработить».[994] Обратим внимание на эти слова и вспомним события в Буденновске (см. пункт 10.5. настоящей книги).

Тем более, что готовность любыми средствами отстаивать свое достоинство (свободу, независимость и пр.) очень часто является сдерживающим фактором для потенциального агрессора. Это все равно как воздушный таран. На сближение идут двое и важно у кого первым сдадут нервы. А в международной политике нервы других многие страны проверяют постоянно. Авось сосед даст слабину и удастся от него что-либо получить (вспомним проблему «северных территорий»).{180}

11.2.4. Как сочетается «новое мышление» и разведывательная деятельность? Экс-руководитель разведки КГБ СССР Леонид Шебаршин заметил, что разведка — инструмент внешней политики.[995] Вот что писали о роли отдельных ведомств США во внешней политики: «Огромную роль среди других ведомств в разработке и осуществлении внешнеполитических решений играет Центральное разведывательное управление. Оно выполняет по крайней мере двойную задачу. С одной стороны, обеспечивает соответствующим образом препарированной информацией президента и членов Совета национальной безопасности, ответственных должностных лиц в госаппарате, а с другой — готовит и осуществляет подрывные акции, которые часто становятся главными средствами решений той или иной проблемы».[996]

В чем преимущество таких подрывных акций, осуществляемых, как правило, тайно? «Проведение тайных операций означает замаскированное вмешательство во внутренние дела других государств, осуществляемое в целях влияния на их внешнеполитический курс. Здесь имеются несомненные преимущества перед открытыми формами действий: успешные тайные операции не связаны с политическим издержками. Основным их недостатком является риск разоблачения…».[997]

Как видим, точка зрения достаточно обоснована. Посмотрим теперь доводы противников этой точки зрения. «Если мы уж и вынуждены констатировать, — писал известный противник разведки Борис Панкин, - что разведка — нечто общепризнанное в мире, то давайте признаем, что это признанное зло. Институт зла, пусть корни его и уходят в глубину веков. В мире, где провозглашено и работает новое мышление, в мире, где страны, подобно нашей, одна за другой признают приоритет общечеловеческих ценностей, суверенитет личности, где Россия и Соединенные Штаты от отношений вражды и стратегически-ядерного соперничества переходят в отношениям партнерства и даже союзничества, в мире, где страны, принадлежащие еще недавно противоположным блокам, дружно закапывают томагавк «холодной войны» вместо того, чтобы закапывать друг друга, как Хрущев грозил даже в эпоху «оттепели», в этом мире я не вижу места такой разведке, то есть попросту — подслушиванию и подглядыванию друг за другом. Если бы только это!».[998]

В чем-то автор этой цитаты прав, но стоит возразить следующими словами: «Хорошая разведка, обеспечивающая точные знания о положении вероятных противников, — ключевой элемент системы национальной безопасности. Если я знаю, что сосед не собирается на меня нападать, я чувствую себя спокойно».[999] Это если сама страна не строит зловредные козни против соседей. Хотя так бывает редко, если вообще бывает.

О сущности разведывательной деятельности мы уже говорили в первой книге.{181} Повторяться не стоит.

А вот добавить следует. Дело в том, что разведка, вопреки мнению непрофессионалов, дает основную информацию о проведении подрывных акций против собственной страны. Именно разведка, а не контрразведка обычно получает первую информацию об иностранном шпионаже, а контрразведка часто только перепроверяет, осуществляет противодействие и оформляет материалы. Таким образом, разведка — это не только нападение, это — необходимый способ защиты.{182}

«В нашей стране преданы забвению многие нравственные и моральные ценности, — писал один из бывших руководителей КГБ СССР Юрий Дроздов. — Стремление к быстрым радикальным переменам, поспешность и недостаточная продуманность практических шагов со стороны преемников бывшего СССР осложнили и без того трудные условия возрождения России. Успех здесь возможен только при условии ее защиты, в том числе с помощью разведки и контрразведки, от любого негативного или нежелательного влияния извне».[1000]

Но сделать это было не просто. «Был трагически утрачен высочайший профессиональный уровень внешней и внутренней разведки. Легендарное ГРУ растаяло на глазах вместе с отлаженными механизмами бывшего КГБ, — констатировали некоторые. — Президент остался в окружении не самых сильных и талантливых специалистов в этой тайной и деликатной сфере».[1001]

11.2.4.1. Кстати, в рассматриваемый временной период российская разведка лишилась ценного агента, завербованного еще в 1985 году. 21 февраля 1994 года были арестованы супруги Эймс. Олдридж Эймс работал в ЦРУ и передал информацию о многих агентах американских разведок, шпионивших против СССР и России. «Как утверждают, Эймс выдал более десяти крупных американских шпионов, в том числе двух сотрудников резидентуры КГБ в Вашингтоне и одного из руководителей контрразведывательной работы по американцам в… Министерстве безопасности России…

Некоторые …утверждают, что Эймс почти парализовал шпионскую работу против СССР, а затем России…».[1002]

Разумеется, с позиции голого гуманизма разведка все же больше зло, чем добро. Но голым ходить по улицам не принято. Так и без разведки стране быть негоже.

Вернемся к «нашему» Эймсу, точнее к его аресту. «Еще не выяснив, каков реальный ущерб от предательства Эймса, в Москву неофициально прибыли два высших чиновника ЦРУ Дж. Макгаффин У. Лоуфгрен. Они потребовали признать факт работы Эймса на российскую разведку путем добровольного отзыва резидента СВР в Вашингтоне».[1003]

Раньше такого они бы не допустили. А теперь стали диктовать условия игры. Мало того…

«Впервые в Вашингтоне вслух заговорили об окончании эры партнерства с Москвой и начале новой «холодной войны». В очередной раз досталось за «наивность» администрации и архитектору ее российской политики Строубу Тэлботу, утвержденному …первым заместителем госсекретаря США.

Лидер республиканского меньшинства в сенате Роберт Доул потребовал замораживания экономической помощи России до тех пор, пока она не заявит о «прекращении шпионской деятельности в США и не начнет сотрудничать с американской прокуратурой в сборе улик на Эймса. Председатель сенатского комитета по разведке демократ Денис Деконсини сделал заявление в таком духе: «Да, мы должны будем продолжить шпионить против России, но как кредиторы мы вправе требовать от своих должников прекращения попыток «залезть нам под юбку». Предложение руководителя Службы внешней разведки Евгения Примакова о взаимном свертывании разведывательной деятельности было отвергнуто».[1004]

Американцы явно проверяли руководство новой России, что называется, «на вшивость». Испугаются или нет. Обычная практика международного общения. Наехать и смотреть как будет вести себя противоположная сторона. Примаков отреагировал оригинально. На наезд американцев он прореагировал российской демагогией.

11.2.4.2. Интересен вопрос о причинах провала Эймса. В одной из вышедших в России книг утверждалось: «Всего из сотрудников КГБ настоящее имя ценного источника в ЦРУ знали только восемь человек…

Кроме них о контактах КГБ с Эмсом знали сотрудники МИД СССР Сергей Чувахин и Алексей Хренков. Даже первый директор СВР Евгений Максимович Примаков или первый президент России Борис Ельцин знали только, что некий ценный источник в ЦРУ существует. Такие меры предосторожности были, как оказалось, далеко не лишними. Именно благодаря им Эймс смог пережить развал Советского Союза и таких руководителей КГБ, как Вадим Бакатин».[1005]

Кстати, восемь человек в КГБ было потому, что менялись руководители самого КГБ и его первого главного управления. Непосредственно с Эймсом работало всего два сотрудника разведки (Мечулаев В.И. и Кареткин Ю.). Однако, не это интересно в вышеприведенной цитате. Интересно, что определенное недоверие косвенно высказано Евгению Примакову.

Но это еще не объяснение причин провала. Кстати, в той же книге все же приводится фраза о том, что к марта 1992 года круг подозреваемых замкнулся на Эймсе.[1006] Обратим внимание на дату — март 1992 года, т. е. вскоре после крушения Советского Союза и КГБ СССР. Так что версия о предательстве выглядит наиболее вероятной. Тем более, что на практике большинство агентов разведки проваливается по вине предательства в самой разведке.

Другая версия — деятельность самого руководства КГБ, дело в том, что после 1985 года и особенно до 1987 года было арестовано слишком много агентов ЦРУ в Советском Союзе. Такое не могло не насторожить руководство ЦРУ.

«Неофициально некоторые бывшие сотрудники КГБ, ПГУ КГБ винят в провале Эймса руководство КГБ, которое слишком поспешно реализовало его информацию о предателях в рядах советских спецслужб, после чего американцы пришли к выводу, что в ЦРУ действует советский «крот». Так, например, считает завербовавший Эймса Виктор Черкашин, уверенный в том, что в провале Эймса виновен Владимир Крючков, пытавшийся арестами агентов ЦРУ доказать генсеку М. Горбачеву, что КГБ ведет дела как надо».[1007]

Случаи, когда агенты разведки невольно «раскрываются» политическими руководителями (а Крючков и был, по сути, таким руководителем, а не главным разведчиком), действующими в своих интересах не так и редки.

11.2.4.3. Сохранение в секрете деятельность агента спецслужбы — всегда было одним из основных правил ее работы и всегда с этим возникали проблемы. Напомним, что еще на заре XX века у царской охранки был агент Евно Азеф, который был крайне важен для нее. Настолько, что ради его безопасности порой устраивали возможность побега для уже арестованных революционеров, а также вполне допускалось, что в целях собственной безопасности Азеф даже не рассказывает некоторые крайне важные для охранки сведения, не говоря уже о том, что рассказанное им использовалось очень осторожно.[1008]

Нужным людям спецслужбы прощали многое, даже преступление. От начала ХХ века перейдем к его концу. В самом конце перестройки бывший генерал госбезопасности Олег Калугин стал проявлять откровенность о своей прежней деятельности. Остановимся на том, что он рассказывал об убийстве в сентябре 1978 года в Великобритании болгарского диссидента Георгия Маркова и похищении в Австрии и неумышленном убийстве при переправке через границу двойного агента Николая Артамонова. По законам всех более или менее цивилизованных стран эти деяния называются преступлениям, совершенными при участии сотрудников советских органов госбезопасности.

Нет, мы не будем сейчас посыпать голову пеплом, такие же деяния совершали спецслужбы многих стран. Это не оправдывает преступления, но мы не о том. Мы же о том, что Олег Калугин был самым непосредственным образом причастен к совершению этих преступлений и по нормальной юридической логике, США и Великобритания должны были настаивать на его выдаче для привлечения к ответственности, а России по нормальной логике спецслужбы делать все чтобы его не выдать. Но в данном случае ни та ни другая логика не действовали. Россия делала вид, что Калугин сам по себе, а страна сама по себе. Великобритания делала вид, что она пытается привлечь Калугина к ответственности, а, США, похоже, пытались использовать Калугина в своих интересах и простить ему преступление, что и произошло позже.

А в рассматриваемый период бывший генерал госбезопасности готовился покинуть Родину, но для этого у него должна была быть уверенность, что его не привлекут к ответственности ни за одно совершенное при его соучастии преступление.

Вот вам и новое мышление. Оказывается можно избежать ответственности за совершенные преступления (да еще какие — убийства!) потому, что просто нужен человек. А то что в свое время за границей так вопили о зверствах КГБ по поводу этих двух названных убийств, так это потому что выгодно было вопить. Вот как описывал это сам Калугин: «Исчезновение Артамонова — Шадрина вызвало на Западе большой шум, видные юристы, государственные деятели требовали от американской и советских сторон публичного отчета о его судьбе. Помимо Киссинджера и Бжезинского в дело вмешался президент Форд, обратившись с посланием к Брежневу. На просьбу Форда ответить, где Артамонов, Брежнев сказал: «Мы бы сами хотели знать, где он сейчас находится».

Так закончилась эпопея с двойным агентом, вокруг имени которого в течение почти двух лет не стихали страсти, взаимные обвинения и упреки. «Литературная газета» опубликовала по этому поводу статью Генриха Боровика «Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?».[1009]

Пошумели, а когда появилась возможность наказать виновных, то стало выгодно их не наказывать. Вот именно этот двойной стандарт, а не так называемое новое мышление господствует в мире.

11.2.4.4. Разведка (контрразведка в меньшей степени) сталкивается и с другими проблемами. «Все возрастающая сложность обстановки, в которой приходится вести разведывательную работу, создает проблемы для разведывательной службы. Наиболее серьезной является проблема «завала». Суть ее в следующем. Информация, собранная с помощью технических средств, требует длительной и сложной обработки до того, как из нее можно будет сделать какие-то выводы. Хотя в этом процессе все шире применяются компьютеры, затраты труда и времени велики. «Завал» наблюдается в тех случаях, когда объем поступающих материалов превосходит возможности их обработки».[1010]

К вышесказанному следует только добавить, что не менее сложной является обработка и анализ открытой информации, а также анализ всей совокупности полученной информации из открытых источников, при помощи технических средств и агентурным путем. Тем более, что получают такую информацию зачастую разные ведомства, а здесь возникают чисто бюрократические препоны для совместной обработки и анализа.

«Другая проблема состоит в приверженности к предвзятым суждениям, что отрицательно влияет на способность специалистов правильно оценить вновь поступающую информацию».[1011]

11.2.5. Однако от общих проблем разведывательной деятельности перейдем к некоторым частностям. Вернемся к тому же Панкину.

Кстати, Панкин высказал довольно интересную мысль, которую не все то ли понимали, то ли хотели озвучивать. Он писал: «Оставим на минуту в стороне государственные интересы. Возьмем судьбы людей. Я не случайно назвал это работорговлей. Сначала людей вербовали, насилуя их дух, волю, шантажируя, подлавливая на чем-то — о шпионаже по идейным соображениям в наши дни просто смехотворно было бы и думать — коверкали их жизнь, жизнь их семей и близких, а потом продали, предали, выбросили на свалку, как выбрасывают изношенную перчатку. И это — всего-навсего капля в море. Не об этом ли говорим мы как об общепризнанной деятельности? Но чем, собственно, отличается она от преступлений мафиози или банальных воровских шаек? От выкрадывания детей и захвата заложников?».[1012]

В принципе господин Панкин прав. В разведке такое имеет место. Но прав он только в принципе. Часто вербуют тех, кто сам проявил инициативу и предложил свои услуги. Это, во-первых. А, во-вторых, насильно становятся иностранными агентами крайне редко. Просто разведки используют человеческие слабости, но, как правило, не создают их, и даже не всегда стимулируют. И при этом, кстати, обычно все равно пытаются убедить завербованного в том, что он совершил правильный поступок. Так что аргумент о негуманности разведки достаточно сомнителен. Автомобилем тоже порой управляют неадекватные лица, создающие аварийную обстановку, но ведь от автотранспорта никто не собирается отказываться.

Разведка в современном мире нужна. И в обозримом будущем именно так и будет. Нужна она и России. «Задача заключается в том, — говорил Шебаршин. — чтобы своевременно выявлять угрозы нашим национальным интересам, упреждать попытки партнеров решать свои проблемы в ущерб нашей стране. Такие попытки были, есть и будут, и было бы наивным морализовать по этому поводу».[1013]

На самом деле, если мы стремимся к улучшению человечества, нужно для начала не давать себя в обиду, научиться защищаться, а потом уже можно позволить быть добрым, справедливым и гуманным. Если захочется, после того как та же разведка покажет нам насколько мерзостным является окружающий нас мир.

Впрочем, последнее предложение все же является шуткой. Мир, он есть такой, какой есть. Так и надо его воспринимать реальным, а не сказочным.

11.2.5.1. Кстати, одной из большевистских сказок была открытая дипломатия. Получив власть в 1917 году, они заверили, что все международные дела будут вести открыто. Но затем поняли всю свою глупость (будем надеяться именно глупость, а не сознательную ложь).

Тайная дипломатия — не такая уж особенная редкость в реальной жизни. Хотя, говорят о ней очень редко.

Официальные ведомства иностранных дел разных стран порой сами не брезгую тайной дипломатией. Но часто эти функции возлагаются на разведку. Поясним примерами. В свое время Египет во времена президента Насера был в сфере советского влияния. Сменивший Насера Анвар Садат стал тяготиться зависимостью от Советского Союза, но порвать контакты решился не сразу. В книге «История одного сговора», написанной будущим главой российской внешней разведки Е.М. Примаковым, приводится сведения, что «осенью 1971 г. произошло открытие секретного канала связи через разведки непосредственно между Садатом и Белым домом».[1014]

Советский Союз также не брезговал тайными каналами связи.{183} Именно так называется книга, написанная советским разведчиком Вячеславом Кеворковым. Речь там идет о том, что с конца 1969 года до 1980 года он выполнял роль тайного связного между руководителями СССР и ФРГ.

Германский партнер этих контактов Эгон Бар написал: «Вячеслав Кеворков с советской стороны был ключевой фигурой в поддержании некого «скрытого канала», как его назвали американцы, вполне официального, но скрытого от посторонних глаз канала связи между высшими государственными деятелями. Этот канал должен был быть надежным и не допускающим утечек информации; ибо лишь в этом случае можно было добиться, чтобы высокие руководители обеих держав испытывали друг к другу доверие и могли говорить откровенно, не ставя под угрозу свой престиж».[1015]

11.2.6. Разумеется, необходимость спецслужбы не означает необходимость тратить на нее все силы. При этом, к сожалению, сама спецслужба является в принципе обычным ведомством, в котором могут оказаться обычные люди, пекущиеся о ведомственных и личных интересах гораздо больше, чем о государственных.

Сотрудник американской спецслужбы Олдридж Эймс, бывший тайным агентом советской (и российской разведки) уже после его ареста сказал: «Я понял, что шпионаж в том виде, в каком он осуществляется ЦРУ и некоторыми другими американскими агентствами, был и остается бизнесом, служащим самому себе: касте карьеристов-бюрократов от разведки, которым удалось, прикрываясь секретностью, обманывать несколько поколений американцев относительно необходимости и ценности работы разведки.

Нет и не было необходимости содержать тысячи офицеров разведки и десятки тысяч агентов во всех, преимущественно дружеских странах мира».[1016]

Верить Эймсу, который говорил эти слова на суде, вроде бы, особо не следует. Чего не скажешь, чтобы хоть как-то оправдать свое предательство. Но это косвенное сомнение, не означает отрицания верности сказанного. Это, во-первых. А, во-вторых, не так важно, касается это ЦРУ или нет. Дело в том, что это может касаться любой спецслужбы.

11.2.7. Кстати, попытки введения «нового мышления» были и гораздо раньше. В 1949 году образовалась Китайская народная республика и запели, о том, что Москва и Пекин — братья навеки. Автор данной книги еще смутно помнит эту песню, звучавшую в глубоком детстве. Дружба, казалось бы, на вечные времена. Но оказалось, что вечных друзей не бывает.

Однако, пока дружили разведывательную работу в Китае свернули. Один из бывших руководителей КГБ СССР Юрий Дроздов писал в 1996 году, что «даже передав китайским органам безопасности свою агентуру, совершив недопустимую для любой разведки ошибку в угоду пожеланиям и просьбам временных союзников. Ошибочность этого шага сказывается и по сей день…

Слегка оправившись после гражданской войны и взяв власть в свои руки, китайское руководство еще в 1952 году развернуло глубоко законспирированную разведывательную работу по СССР, готовило пакет территориальных претензий к Советскому Союзу».[1017]

Заметим, что в 1952 году и еще почти десять лет официально дружба между двумя «братскими» странами все же была. Мало того, «В конституции КНР, принятой в 1954 г., сказано: «Наша страна уже установила отношения нерушимой дружбы с великим Союзом Советских Социалистических республик…».[1018]

Однако, от Дальнего Востока обратимся к недальней Германии.

11.3. Прощай, Германия, мы уходим

11.3.1. Первая половина ХХ века была для России временем, когда наиболее важным мировым партнером (чаще соперником) была Германия. Только разгром гитлеровской Германии в 1945 году привел к упадку значения этой страны для нашей внешней политике. Но в Европе Германия (в виде ФРГ и ГДР) оставалась важнейшим фактором. Так и будет в обозримом будущем на западном фланге России.

Разумеется, если Германия не потеснит США в мировой политике, что крайне маловероятно. Хотя объединенная Германия и стала более значимой страной в Европе и даже в мире. Но немцы, похоже, научены гитлеровским блицкригом и потому не спешат. Если вообще рвутся в лидеры. Германский менталитет сильно изменился после 1945 года.

11.3.1.1. Небольшое отступление. Говорят, французы после наполеоновских войн стали меньше ростом. Император Наполеон, сам, будучи низкорослым, любил набирать в свою армию высоких солдат. А так как он войны вел без удержу (и не всегда удачно), то и людей во Франции с генами высокого роста стало гораздо меньше. Вот так, похоже, и с германским экстремизмом, выбили его носителей за время правления Гитлера.

Кстати, проблемы истребления определенных категорий людей во время войны, коснулась и России. В 1914–1915 годах кадровое офицерство (и, разумеется, кадровые солдаты), верившее в царя и отечество, было неразумно уничтожено в ходе первых боев с Германией. Они не могли быть трусами и смело шли в бой. А первые и погибают первыми.

В то же время запасные батальоны в Петербурге были наполнены совсем другими людьми. Им воевать не хотелось, они и подсобили, сначала инициаторам Февральской революции, а потом и большевикам. Мораль сей «басни» такова: не спеши бросать в бой самых нужных, думай о перспективе. Но это, разумеется, просто лирическое отступление от основной темы нашего разговора о Германии.

11.3.2. На заре перестройки поднимался такой вой по поводу советско-германского сговора 1939 года о разделе Европы и практически ничего не говорилось о таком же по сути сговоре (1944–1945 года) Советского Союза и западных союзников о разделе Европы и Азии. Всего лишь еще одна иллюстрация двойного стандарта.

Кстати, что бы ни говорили, но ответственность за раздел Германии на ФРГ и ГДР несут все страны победители. А вот ключ от объединения Германии держала в руках наша страна.

Напомним, что в 1988 году вышла знаменитая книга Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», в которой он написал: «Надо прямо сказать: заявления насчет возрождения «немецкого единства» — это совсем не «реальполитик», если использовать немецкое выражение…

Есть два немецких государства с разным социально-политическим строем. У них свои ценности».[1019]

Через год (всего лишь через год) оказалось, что слова Горбачева не являются пророческими. ГДР упала в руки ФРГ при почти полнейшем бездействии Советского Союза, предавшего своих политических союзников.

Кстати, в той самой горбачевской книге целая глава посвящена социалистическим странам, объединенным в Совет экономической взаимопомощи и Варшавский Договор. Он, правда, ничего не предсказал, что через год социализм в Европе рухнет. Это ли ни показатель провала того, кто провозгласил новое мышление.

Следует отметить, что есть и еще одна версия гибели ГДР. В книге немецких журналистов Ральфа Георга Ройте и Андреса Бёнте «Заговор» со ссылкой на источники из Федерального ведомства по охране конституции утверждается: в советском посольстве в Восточном Берлине действовала суперсекретная группа КГБ «Луч».{184} Она должна была «способствовать изменениям в ГДР по советскому образцу, поддерживать силы, выступающие за это». Целую сеть заговоров якобы сплело кремлевское руководство с целью убрать впадавших в маразм сталинистов из руководства ГДР.[1020]

Писали о том, что в операции «Луч» принимал участие и служивший тогда в разведке КГБ Владимир Путин, но он отнекивался и на вопрос о том, что это такое ответил: «Точно не знаю. Я ею не занимался. Даже не знаю, проводилась ли она или нет. Имеется в виду, насколько я понимаю, работа по политическому руководству ГДР. Я к этому не имел отношения».[1021]

Хотя версия о следе КГБ в смене власти выглядит не особенно вероятной{185}, но вспомним версию о том, что крестным отцом перестройки было КГБ.{186} И тогда все будет выглядеть не так фантастично. Вспомним, что использование спецслужб для проведения перемен в стане союзников не такое уж и редкое дело. Этим грешили практически все крупные страны. Вспомним, что руководители спецслужб могут быть просто сами заинтересованы в этом лично, ведь на освободившееся место они тем самым сажают благодарного им лично человека.

Автор настоящей книги слышал на уровне слухов эту версию (правда, не только о ГДР, а также и о Румынии) еще до того как узнал о книге двух немецких журналистов. Есть и еще косвенные свидетельства, например, Сергей Кара-Мурза писал о провокации спецслужб в Чехословакии в 1989 году{187} и другие материалы.{188}

Как по мановению волшебника в целой группе стран в течение полугода произошли перевороты. Словно их кто-то одновременно подготовил. И это все происходило, когда в самом Советском Союзе все еще было как прежде (армия и КГБ могли предотвратить любой переворот в стане союзников), только все советские люди были в эйфории от первого реального относительно демократического и доступного для каждого благодаря телевидению (на жаргоне — «балдели» от демократии) парламента.

Напомним, что придя к власти, Горбачев стал быстренько менять в стране (в ведомствах и регионах) чужих ставленников на своих. Этот факт не подлежит сомнению. Так почему бы и не поменять одновременно и чужих правителей социалистических стран на своих людей. Тем более, что менять все равно нужно, провал перестройки в СССР пока еще не всем виден, но за ее четыре года экономика стала разваливаться буквально на глазах. Парламентские страсти 1989 года, конечно, отвлекали людей, но не на все же времена. Телевизор не может надолго заменить реальную жизнь. Это при том, что многие руководители европейских социалистических стран по возрасту были старше Горбачев и критически оценивали его попытки реформировать страну. Такие ему были явно не нужны.{189}

Благо во всех этих странах у КГБ были возможности и были свои люди. Предшественники Горбачева на посту генсека так уже иногда делали.

Легка беда начало, стоит при помощи спецслужб попробовать «исправлять» союзников, как можно и заиграться.{190} Заиграться так, что погубить этого самого союзника. А одного, или нескольких, это не столь важно. Впрочем, это всего лишь версия. Но, к сожалению, версия имеющая право существовать и версия, которую никто пока еще не смог убедительно опровергнуть. Не сложно понять, что авторы и исполнители этой смены руководства в чужих странах будут молчать. Кто же сознается в собственных глупостях!

Заметим, что в книге бывшего руководителя разведки МГБ ГДР Маркуса Вольфа есть отдельные моменты, которые косвенно подтверждают эту версию. Да, прямо он не говорит, но то что пишет как минимум, не противоречит версии о причастности спецслужб к невольному развалу системы социалистических стран.{191}

11.3.2.1. Кстати, руководителями разведки КГБ в тот период были Крючков (до 1988 года), а затем Шебаршин (после 1988 года). По словам последнего: «Развитие событий в Восточной Европе не было неожиданным для ПГУ. Первый большой документ, который я прочитал, оказавшись за столом начальника разведки, был посвящен оценке ситуации в этом регионе. Выводы были неутешительными, шансы на выживание у союзных режимов малы».[1022] По логике такая же информация должна была быть направлена руководству страны. И оно должно бы принять соответствующие меры.

Нужно было искать пути спасения системы союзников. Шебаршин писал, что в апреле 1989 года он совершил свою первую официальную поездку в ГДР как начальник ПГУ КГБ СССР. И тут же констатировал «неспособность и нежелание стареющих политических мудрецов в СЕПГ распознать глубину изменений, происходящих в мире и их стране…Приближающийся крах режима можно было видеть невооруженным глазом».[1023] Естественно, что отсюда мог бы следовать вывод: чтобы спасти ГДР нужно поменять ее руководство. Собственно, говоря, так бы поступило нормальное руководство любой страны, не желающее терять союзников (если угодно — сателлитов).

Кстати, в мае 1989 года Шебаршин ездит в Чехословакию, в июне в 1989 года в Болгарию. Значит ли это только сотрудничество разведок? Возможно, но вполне допустимо и другое. Во всех этих странах ведь были еще постоянные представительства КГБ СССР, особенно многочисленное в ГДР.

Есть и еще одно интересное обстоятельство. Сам Шебаршин был назначен руководителем ПГУ КГБ СССР, видимо, по согласованию с Крючковым. Однако он пишет о вскоре начавшихся между ними разногласиях. Заметим, что начались они уже после поездок руководителя ПГУ по европейским странам и последовавших затем переворотов в восточноевропейских странах. Шебаршин причину разногласий называет, естественно, другой, но как-то не особенно убедительно это выглядит. В жизни часто разногласия возникают на фоне неудач в работе (а распад системы европейских союзников мог считаться существенной неудачей). «Таких ведь провалов, как в перестроечный период, наша разведка прежде не знала».[1024]

В конце концов уже в 1992 году Шебаршин признает: «Перестройка в Советском Союзе нанесла смертельный удар не только КПСС, но и в первую очередь всем «братским» партиям, вскрыла шаткость их внутренней опоры, органические дефекты общей для всех государственно-партийной и экономической системы».[1025]

11.3.2.2. Косвенно версия о причастности КГБ к «перестройке» в стане европейских союзников СССР подтверждается также тем, что многие деятели либерального плана в те годы находились в сфере внимания ведомства государственной безопасности. И их либеральная деятельность не была секретом для КГБ. В 1997 году губернатор Псковской области Евгений Михайлов счел возможным подчеркнуть: «… Во многом, кстати, эта «деятельность» являлась чекисткой разработкой, то есть они работали на определенные спецслужбы. Было ли то, что они сделали, целью спецслужб, я не могу сказать, но итог достаточно плачевен. Почти все «прорабы перестройки» пестовались в 5-м управлении КГБ. Для чего это делалось? Может быть, хотели создать ручную оппозицию?».[1026]

Однако мы сейчас не столько о политическом сыске и стоит вернется к Германии, в которой в 1994 году еще стояли российские войска.

11.3.3. Объединение Германии произошло чуть раньше вывода советских (российских) войск из этой страны. Это был, один из символов крушения советского влияния в Европе, символ окончания опасного противостояния в этой части света.

«А кто же проиграл? — задает вопрос Михаил Болтунов и тут же отвечает. — Увы, Советский Союз, Россия. Да, став инициатором объединения немецкого государства,{192} обладая международным приоритетом, а главное, возможностью отстаивать свои интересы, наше руководство проиграло по всем статьям, потерпели сокрушительный провал. Когда знакомишься с документами тех лет, беседуешь с очевидцами событий, экспертами и специалистами, создается впечатление, что Горбачев и Шеварднадзе попросту играли в поддавки с Западом, сдавая одну позицию за другой…

Провалы Советского Союза в «Германском вопросе» следовали один за другим, а пресса не устает лизоблюдствовать и славословить по адресу Горбачева — великого демократа архитектора перестройки и Шеварднадзе — видного дипломата современности».[1027]

Однако «выход» Советского Союза из Германии был не только символом, он был еще и настоящим «перемещением народа», по массовости сравнимым с крайне редкими периодами европейской истории.

11.3.4. Дело в том, что одновременно было и грандиозное перемещение огромных масс людей и огромной массы военной (и не только военной) техники. Перемещение лучших советских воинских частей, которые в случае конфликта в Европе должны были нанести удар и победить.

Еще в период существования Советского Союза была достигнута договоренность о выводе советских войск из бывшей ГДР. Сроки вывода были очень сокращенными. Это при том, когда у советской стороны были все возможности настоять на более длительных сроках.

11.3.5. «Три года и восемь месяцев продолжалась беспрецедентная операция, размах которой превосходит возможности обычного человеческого воображения. Из Германии назад в Россию прокатилась гигантская армада — 6 армий, в составе которых насчитывалось 22 дивизии, 49 бригад и 42 отдельных полка. В общей сложности на родину вернулись 546 тысяч человек, из них 338 тысяч — военнослужащие. Армия вывезла 123 тысячи единиц техники и вооружения, а также 2 миллиона 754 тысячи тонн материальных запасов, в том числе 677 тысяч тонн боеприпасов».[1028]

В августе 1994 года Ельцин выехал в Германию на торжественную церемонию вывода российских войск. «Ельцин пребывал в нервном состоянии, — писал Коржаков. — Его угнетали разговоры про русских, которые разгромили Германию в Великой Отечественной войне, а теперь едва ли не с позором покидают немецкую территорию, и еще не известно, кто в результате победил».[1029]

Это естественно. Кстати, на параде российские войска показали выправку на порядок лучше германских, и это улучшило настроение российского президента.

Но вот его поведение не улучшилось. В изложении Коржакова поведение пьяного российского президента было таким безобразным, что некоторые, видя это по телевидению, плакали от стыда за страну.[1030]

11.3.5.1. «Кадры дирижирования Борисом Ельциным оркестром в Германии немецкое телевидение прокрутило по всем каналам десятки раз. В отличие от российских зрителей, так и не увидевших столь поучительного зрелища, немцы смогли вдоволь насладиться нелепыми телодвижениями российского президента».[1031] Кстати, без сомнения психология российского обывателя была такова, что многие бы оторвались от прочих дел, когда показывают такого президента. Но при всей свободе СМИ такого у нас не показали. Лишь видеозаписи, словно в коммунистические времена антисоветская литература, переходила из рук в руки.

Маленькое отступление. Чазов со ссылкой на «Воспоминания» Эдварду Герека описывает как Брежнев начал дирижировать залом поющим «Интернационал», представ в виде странного и невменяемого человека. Чазову было стыдно.[1032] А что стыдиться, оказывается это почти традиция наших отечественных руководителей!

К счастью, автор настоящей книге этой видеозаписи с дирижером Ельциным не видел, а цитирование коржаковское описание, хотя и вызвало бы интерес у читателя (грязное белья известного человека часто вызывает интерес), но не этично ни по отношению президента, ни по отношению к стране. Лучше вернемся к германскому вопросу.

11.3.6. России нужна спокойная и устойчивая Европа, с которой можно сотрудничать во всех сферах. Потенциально военной угрозы из Европы для России нет. Объясняется это не столько миролюбием жителей иных европейских стран (хотя и это важно), сколько сложившейся ситуацией. «Для Европы, — писал Горбачев, — не то что ядерная война, даже «обычная» война сегодня губительна. Не только потому, что «обычное» оружие сейчас на много порядков разрушительнее, чем то, которое применялось во второй мировой войне. Но и потому, что на ее территории около 200 блоков на атомных электростанциях, большое число мощных химических заводов. Поражение этих объектов в ходе «обычных» военных действий сделало бы континент непригодным для жизни».[1033]

Европа «войной» (ни ядерной, ни обычной, ни локальной) на Россию не пойдет. Изнеженные европейцы привыкли к сытой и миролюбивой жизни. Им это нравится и это они хотели бы сохранить.

Если бы эту истину коммунистические вожди поняли раньше, то давно бы могли начать вывод советских войск из Европы. «В 1980-е русские должны были отказаться от содержания многотысячных танковых масс в Восточной Европе, отведя часть своих бронесил на внутриимперские позиции или на консервацию».[1034] Впрочем, похоже, что их держали реально не столько для войны, сколько для удержания союзников. Глупее использовать войска трудно придумать.

Но и нам «воевать» с Европой не с руки. Россия слишком большая по территории страна, чтобы успешно оборонять ее по всем направлениям. Если западное направление менее опасно, то и слава Богу за это. У нас и так еще остается менее предсказуемый восток и юг.

Именно поэтому важно донести до европейских стран отсутствие у России желания создавать для них проблемы. Будьте с нами честны и справедливы, а мы гарантируем вам спокойствие и достаток. Надо втянуть Европу в строительство общеевропейского дома от Атлантики до Урала, а по возможности и еще дальше, до Камчатки. Сделать это не легко, так как большая по территории Россия уже этим вызывает опасения европейцев, не говоря уже о прочих особенностях их восприятия нас.

Кроме того, Европа — это основной торговый партнер Российской Федерации. Без Европы нам будет труднее. Но с распростертыми объятиями нас там не особенно ждут, хотя мы нужнее Европе, чем они нам. Без нашего сырья их сытая жизнь будет не так сытна, а нам это же сырье и самим в будущем пригодиться бы могло. Это следует учитывать и использовать по возможности.

Однако после катастрофы 1991 года России нужен не только мирное существование с Европой, но и определенный противовес рвущимся к мировому господству Соединенным Штатам, а также в какой-то мере союзник на случай возможных осложнений в Азии. Одним словом, Европа нам нужна как надежный тыл и хоть какая-то поддержка.

Но Европа — это группа стран, у которых разные интересы и желания. Именно поэтому России нужен конкретный стратегический партнер в Европе. Нужен он, тем более что в обозримом будущем усиление этого партнера не создаст реальную угрозу интересам России. Несмотря на интеграционные процессы в этой части света, противоречия (своя рубашка ближе) между европейскими странами остаются. Общеевропейский дом, о котором писал еще Горбачев только строится и процесс этот долгий и противоречивый.

При этом, потенциальную угрозу интересам России может создать коллективный диктат объединенной Европы, в которой может возобладать тенденция решать свои проблемы не только за счет стран Африки и Азии, но и за счет России. От этой проблемы избавиться не так и просто. И одним из способов избавления и может быть выбор стратегического партнера (или нескольких партнеров) в Европе.

Выбор такого стратегического партнера не особенно велик. Это, прежде всего Германия и Франция. Первая в глазах некоторых решительных российских патриотов, не зацикленных на германо-российских войнах, более предпочтительна. Но и второй вариант не так и плох, у него тоже есть свои преимущества.

Но в любом случае, выбор стратегического партнера зависит не столько от самой России, сколько от этого партнера. Образно говоря, как бы нам ни хотелось Джульетту, но если Тереза идет навстречу нашим желаниям более охотно, надо и сделать свой выбор именно на ней.

Тем более что нельзя сводить все только к выбору невесты из двух кандидаток. Если они обе окажутся со слишком большими претензиями, можно и нужно подыскать других. Да и вариант с маленьким гаремом тоже не исключен окончательно.

11.3.7. Разумеется, кроме стратегического партнера (или двух) в Европе можно и нужно иметь дополнительных партнеров, которые могли бы кое в чем дополнить влияние России в этой части света. Если говорить о таких партнерах, то прежде всего нужно основывать такое сотрудничество на стратегических, или хотя бы более или менее длительных общих интересах.

Нет нужды говорить, что в каждом конкретной ситуации должно быть конкретное решение на такое сотрудничество. Однако, ясно, что в Европе это могут быть, например, славянские (см. также пункт 11.6. настоящей книги) и православные страны. Правда, все они сосредоточены в одном месте. Но ведь со всеми в равной степени дружить все равно не получиться. Это, во-первых. А, во-вторых, некоторые из них, например, Греция занимают такое уникальное положение в Европе{193}, что России сам Бог велел подумать о союзе с родиной православия. И, в-третьих, никто не запретил искать общее с другими странами Европы. Например, с Ирландией, у которой сложные отношения с Великобританией, с Испанией, которая имеет потенциально интересные выходы на Латинскую Америки и частично на Африку, и т. д. и т. п. Нужно только правильно делать выбор, правильно налаживать контакты, не создавать проблем для союзников. Остальное зависит уже от самих потенциальных европейских союзников.

11.4. Добрый заокеанский дядя

11.4.1. С конца 40-х годов до начал 90-х годов мир жил под знаком конфронтации двух сверхдержав. Полстолетия продолжалась эта конфронтация, нанося ущерб и США и СССР. Мир не один раз подходил к самому краю пропасти. Еще бы один шаг и человечество могло попасть в страшную катастрофу. Настолько страшную, что сравнивать ее можно, наверное, только наступившим в свое время ледниковым периодом.

Разумеется, кроме чисто идеологических корней, конфронтация была обусловлена практически объективными противоречиями между резко возросшей ролью в мире Соединенных Штатов Америки и Советского Союза. «Хотел бы привлечь внимание к такому обстоятельству, — писал Леонид Шебаршин. — на Западе все чаще и все более открыто констатируют, что причина уходящей в прошлое конфронтации были совсем не различия в идеологиях. США и Запад не могут смириться с существованием мощного государства на стыке Европы и Азии, государства, способного влиять на состояние дел во всем мире».[1035]

Но есть серьезные основания думать, что идеология сильно подстегивала эту конфронтацию и, вероятно, коммунистическая идеология в этом ответственная все же более. Ленин буквально бредил идеей распространить коммунизм из России на весь мир. Сталину и его приемникам в наследство досталась идея мировой революции, от которой они так окончательно избавились только в конце горбачевского правления.

11.4.2. Однако чтобы ни говорили, но гонку вооружений выиграли Соединенные Штаты. Советский Союз в этом забеге оказался загнанным. Так и хочется вспомнить уже довольно старый американский фильм «Загнанных лещадей пристреливают, не правда ли?». Распад СССР, разумеется, обусловлен не только этим. Но и этим, в том числе.

Настали новые времена. «В качестве официальной политики Запада в отношении России декларируется «содействие процессам демократизации и перехода к рыночной экономике с помощью Запада и при тесном равноправном партнерстве и сотрудничестве с ним».[1036]

«Дело в том, что после распада СССР США посчитали необходимым подвести теоретическую базу для оправдания американского интервенционизма в новых условиях, в связи с чем и были сформулированы «новые миссии США в мире», среди которых особое распространение получили и задачи сохранения международной стабильности, основанной на экономике «свободного рынка» и руководством «всемирным движением за демократию».[1037]

«Нужно просто отдавать себе отчет, что внешне (сугубо показное, «чисто ради приличия») равенство России и США пока строится исключительно на том, Кремль является обладателем мощного ядерного потенциала и лучшим в мире противоракетным комплексом. И все. И ничего больше нет. И если убрать этот ядерный щит, нашу страну тут же раздерут на куски, для того чтобы американские транснациональные корпорации смогли заполучит себе наши запасы полезных ископаемых, нефти и газа. И никакой дружбой тут и не пахнет. Просто такой подход у США и транснациональных корпораций абсолютно ко всем странам, а не только к России».[1038]

«В целом главной задачей политики США и Запада в отношении России, как представляется, является недопущение превращения ее во влиятельную в экономическом, политическом и военном отношении силу, трансформация постсоветского пространства в экономический и политический придаток Запада и его сырьевую колонию».[1039]

После 1991 года новой России нужно было строить новые отношения с Соединенными Штатами. И строить исходя из реальности, которая была такова: сильная Америка, ослабшая Россия. Но строить все же нужно. Без Америки, как без воды: и ни туды, и ни сюды. И дело не только в том, что они вмешиваются. Просто в том, что живем на одной планете. Хотя, экономические связи между нами не такие и значительные.

По мнению Г.А. Зюганова: «…Главной задачей современного периода для России и США является выработка взвешенного, конструктивного подхода к взаимным отношениям. Мы должны научиться смотреть правде в глаза, и, признавая в Соединенных Штатах своего давнего геополитического конкурента, суметь защитить собственные национальные интересы, не доводя, по возможности, дело до крайностей. Американцам (да и Западу в целом) не мешало бы, со своей стороны, понять, наконец, что существование мощной единой России — многовековая геополитическая реальность, игнорирование которой бессмысленно и опасно. Более того, любые попытки силового навязывания нам «моделей развития» по заморским образцам бесперспективны и чреваты в дальнейшем новым виткам никому не нужного жесткого противостояния».[1040]

11.4.3. Собственно, России Америка как таковая не нужна, нам в Евразии вполне хватит партнеров в и области экономии, и политики, и культуры. Если случится чудо и Новый свет провалится в пропасть, мы пострадаем не особенно сильно. Разве, что с долларами проблемы будут, но это преходящие проблемы.

Это Россия в определенной мере «нужна» Соединенным Штатам, как источник сырья, как потенциально опасный конкурент, как возможная страна — сателлит для борьбы с противниками Америки в Евразии, как.… Да много еще за чем мы нужны.

Вот из этого и следует исходить. Если в Европе России нужно искать невесту, то с Америкой нужно играть роль разборчивой невесты. И не стоит сильно расстраиваться, если заокеанский жених, испугается через чур сильных запросов этой невесты. Если он не пойдет на брак (а он, скорее всего, так и сделает), то это совсем не страшно. Женихов в мире много, а вот достойных невест мало. Кроме того, Европе мы нужнее, чем Соединенным Штатам.

После крушения Советского Союза российско-американские отношения развивались по многим направлениям. В ходе визита Б.Н. Ельцина в США в загородной резиденции в Кэмп-Дэвиде 1 февраля 1992 года была подписана российско-американская Декларация об окончании «холодной войны», где было заявлено, что обе державы более «не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников».

3 января 1993 года был подписан Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3).

Но не смотря на, казалось бы, достигнутое взаимопонимание, проблемы были, есть и, вероятно, будут. «Еще одна типичная черта политики США, — говорил в начале 80-х годов директор Института США и Канады АН СССР Георгий Арбатов. — преклонение перед силой. Слабую страну, насколько я понимаю психологию американских политиков, там в качестве серьезного партнера просто не воспринимают». И чуть далее добавляет для убедительности: «…Я думаю, что, будь мы слабыми, это не сделало бы советско-американские отношения лучше. Наоборот, наша страна оказалась бы в гораздо худшем положении в отношении США, чем сейчас».[1041]

Заметим, сказано это было когда мы были великой державой, а в рассматриваемый период как раз сьали слабы.

Не трудно заметить, что после крушения Советского Союза, Соединенные Штаты стали применять силу и более мягкие способы давления гораздо чаще и гораздо уверение. А кого им бояться? Именно поэтому столкнулся с американским диктатом, который порой стал приобретать ярко выраженный милитаристский характер. Американцы практичны. «Война есть наиболее эффективный и дешевый способ, во-первых, уничтожения устаревших и требующих колоссальных расходов для своего хранения боеприпасов и вооружений, и, во-вторых, испытание новых боеприпасов и вооружений».[1042]

11.4.4. Посмотрим, что пишет известнейший американский политик Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска»: «Последнее десятилетие XX века было отмечено тектоническим сдвигом в мировых делах. Впервые в истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между евразийскими государствами, но и самой могущественной державой в мире. Поражение и развал Советского Союза стали финальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал державы Западного полушария — Соединенных Штатов — в качестве единственной и действительно первой подлинно глобальной державы.

Евразия, тем не менее, сохраняет свое геополитическое значение. Не только ее западная часть — Европа — по-прежнему место сосредоточения значительной части мировой политической и экономической мощи, но и ее восточная часть — Азия — в последнее время стала жизненно важным центром экономического развития и растущего политического влияния. Соответственно вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистичной евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство.

Отсюда следует, что в дополнение к развитию различных новейших сторон могущества (технологии, коммуникаций, систем информации, а также торговли и финансов) американская внешняя политика должна продолжать следить за геополитическим аспектом и использовать свое влияние в Евразии таким образом, чтобы создать стабильное равновесие на континенте, где Соединенные Штаты выступают в качестве политического арбитра.

Евразия, следовательно, является «шахматной доской», на которой продолжается борьба за мировое господство, и такая борьба затрагивает геостратегию — стратегическое управление геополитическими интересами».[1043]

Как видим, мыслит господин Бжезинский не столько категориями так называемого нового мышления, сколько обычным языком нормального империалиста. Разумеется, он не пожизненный президент США, и эта страна не обязана всегда следовать его концепции. Но ведь он не один так думает.

И еще один маленький нюанс для непонимающих — ключевая страна Евразии — Россия.

11.5. Политика двуглавого орла

11.5.1. В апреле 1994 года Валентин Зорькин написал: «…Результатом всероссийского погрома, учиненного в последние годы экстремистами-политиканами, стало крайнее ослабление российских позиций в мировой политике. И нам надо ясно отдавать себе отчет, что восстановить утраченные позиции в одночасье невозможно (а есть такие регионы, где это и не нужно)».[1044]

Но чем труднее положение, тем расчетливей должна быть внешняя политика. Сытая и самодовольная страна может позволить себе сомнительные эксперименты. Страна, находящаяся в глубоком кризисе, должна рассчитывать каждое движение, чтобы выйти (а точнее даже выкарабкаться) из кризиса.

Какой должна быть политика России? Каковы ее национальные интересы? Вопросы эти не просты, если не трактовать их в целях политической демагогии. На эту тему более подробно пойдет в книгах, когда в очередной раз встанет вопрос о государственной идеологии (идее) России. А пока нечто вроде вступления.

«Российское общество не может продвигаться вперед, не осознав отчетливо особенностей исторического пути, характера стоящих перед ним проблем, принципов и целей, которые могли бы лечь в основу перспективной модели развития». Слова эти написаны Г.А. Зюгановым,[1045] но не в авторстве главное. Слова такие мог написать любой здравомыслящий политик, важно как он понимал эту модель развития.

Между прочим, все это не так и просто. Даже проблемы первоначального (скрытого в глубине веков) создания российского государства были вопросом политических баталий. Создали российское государство славяне при участии северных соседей — норманнов (варягов — в русских летописях). Мало того, некоторые считают, что само слово «русские» имеет скандинавское происхождение,[1046] а «мать городов русских» — Киев был основан иудизированными хазарами.[1047]

Длительное время это официально опровергалось, а во времена Сталина особенно. Быть норманистом считалось непатриотично, а уж о хазарах (точнее хазарских евреях) и заикаться было нельзя. Хотя чего стыдиться, Англия была не раз завоевана этими самыми норманнами. И не только она одна. А христианство имеет весомые еврейские корни.

Россия всегда тесно взаимодействовала с кочевыми и полукочевыми народами Востока. И не всегда это была борьба, не редко это был союз. Вспомним, хотя бы ту же «Повесть о полку Игореве». Там ведь не только о войне русских с половцами, но и совместной жизни, браках и родстве.

После падения Киевской Руси, возникла затем после некоторого перерыва Московская Русь. Будем откровенными, возникла она своеобразно. Завоеванная монголами страна была раздроблена. Одни князья пытались сопротивляться захватчикам, другие — московские, наоборот, как правило, верно служили Золотой Орде. Если быть циничным и называть вещи прямо и грубо, то следует признать, что Москва была монгольским холуем на Руси. Во многом, именно поэтому она и стала центром нового объединения страны, когда Золотая Орда ослабела. Сидящие в Москве правители страны делали все чтобы скрыть это «детский» грех московского государства. При Сталине и его приемниках это скрывали также как и при царском режиме.

В каком-то смысле Москва стала наследником Золотой Орды. Даже титулом «царь» русские первоначально называли правителя Золотой Орды, а потом уже этот титул перенял правитель московского государства. Правда, еще раньше этим титулом русские называли императора Византии, но это было до Золотой Орды.

Страна вообще не раз управлялась чужими по крови людьми, которые делали ее больше и сильнее. Некоторые признают лучшей царицей страны Екатерину II, которая была чистокровной немкой. Собственно, вся династия Романовых была по крови больше немецкой, чем русской. А на вершину могущества страну вывел грузин, который предпочитал чувствовать себя русским. И это только самые яркие примеры, других еще больше. Так что о стопроцентной чистоте русской власти говорить не приходится. Но это частности.

11.5.2. Как известно, российским гербом является двуглавый орел. Одна голова которого смотрит в одну сторону (Европу), другая — в другую (Азию).

Россия находится на стыке Европы и Азии, расположена одновременно на двух частях света. В этом ее историческая особенность и геостратегическая реальность. Россия — центр и ключ к Евразии «Россия — евразийская страна не только в философском, но и в прямом географическом смысле. Она простирается вширь на два континента, причем расстояние от Москвы до Владивостока больше, чем от Москвы до Южной Африки».[1048]

Какая голова орла важнее или обе они равны? Ответ на этот риторический вопрос подразумевает ответ на вопрос о том, куда, прежде всего, направить внешние усилия России. На Запад или на Восток.

В 1988 году Горбачев писал, что мы европейцы.[1049] Его преемники — Ельцин и компания (особенно молодые реформаторы) думали примерно также. Европоцентризм вообще был характерен практически для всех правителей страны.{194} Хотя большая часть страны территориально и находилась в Азии, и многие народы были азиатского происхождения. Но и коммунизм (особенно ранний Маркса и Ленина) и …(а, черт его знает, как эту системы назвать, ельцинизмом что ли?) были ориентированы на европейское понимание. И осознанное или подсознательное восхищение Европой было характерно для правителей (но и многих жителей) страны всегда.{195}

Это с одной стороны. Но есть и другая сторона. К середине 90 годов степень восхищения Западом стала заметно меньшей и все уменьшающейся. Правда, этот процесс шел как бы на уровне подсознания. Однако западофилы почувствовали это. Вот один из образцов их оценки ситуации: «Мы…смотрим сквозь старые идеологические бельма антиамериканизма. Это имеет очень глубокие корни, уходящие в нашу историю и психологию. Россия до сих пор никак не может, не хочет, не желает осознавать, что мы нормальная западная страна, со своими, разумеется, особенностями, но абсолютно западная — по культуре, экономике, по христианской религии и менталитету. Конечно, в быту сомнений нет — наши люди учат английский, ездят отдыхать в Европу, хотят иметь дело с западными фирмами. Но когда от жизни мы переходим к идеологии, тут же происходит подмена понятий, в дело опять … идут, извините за выражение, славянофильские мифы XIX века. Мы евразийцы, у нас особый путь, мы — естественные, экзистенциальные противники Запада и т. д. и т. п.».[1050]

Заметит (и это очень важно), далее автор вышеприведенной цитаты Леонид Радзиховский, по сути дела, предлагает объединяться для борьбы с исламским терроризмом. Нет, терроризм, конечно, дело плохое, но надо все же понимать его реальные корни. Но пока не об этом, а о том, что под этим терроризмом без труда виден весь исламский мир. Слава богу, что нас еще не призывают воевать с Китаем. Но с исламским миром, по сути дела, уже призывают. А зачем нам это нужно?

Понять Запад (и прежде всего США) можно они живут за счет природных богатств всего мира (включая исламские государства). Им есть за что бороться. Но мы то за счет исламского мира не живем. Это, во-первых.

А, во-вторых, мы гораздо ближе территориально к исламскому миру и поэтому, встав активным союзником США в его конфронтации с ними, мы очень запросто может стать щитом для американской цивилизации Все удары обрушаться прежде всего на нас. Не понятно во имя чего мы должны защищать Соединенные Штаты, которые будут по-прежнему обеспеченно существовать и за наш счет в том числе.

Однако и это не все. Есть еще и в-третьих. Западная цивилизация выглядит как передовая, но при внимательном и объективном подходе видно, что одновременно имеются четко заметные признаки загнивания и особенно паразитизма. Европа (как и США) живет роскошно, потому, что умеет дешево брать все необходимое у других. Разумеется, в том числе (а может быть и прежде всего) у России и других бывших советских республик. Однако и это еще не все, Запад похож на надутый шар, упругий, гладкий и самодовольный. Но ведь если этот шар проткнуть, всего одна маленькая дырочка…

Это нужно хорошо понимать. Может наступить такой момент в европейской истории, когда эти признаки перевесят другие. Западные страны уже наполнены иностранцами из Азии и Африки, которым глубоко наплевать на Европу, им лишь бы самим прожить на казалось бы зажиточной европейской улице. Причем, воспринимать европейскую культуру они не спешат. Рано или поздно, но похоже с неизбежностью этот процесс подойдет к критической точке, когда межнациональные и религиозные противоречия могут погубить Европу, примерно также как Древний Рим, который пал под ударами предков тех же европейцев.

И тогда возникнет закономерный вопрос для нашей страны: а тех ли «мудрецов» слушались?

Нельзя не согласиться со следующим высказыванием из либерального еженедельника: «Чем безнадежнее становилось экономическое положение в ходе рыночных реформ, ориентированных на западную модель, тем чаще взоры российского населения, в том числе политиков, обращались на Восток. Вся история России вновь представала как неудачная попытка идентифицировать себя с Западом. Зазвучали старые аргументы о том, что большая часть российской территории не освоена и лежит в Азии и давно пора повернуться спиной к Западу и искать естественных союзников на Востоке, а заодно заняться собственным азиатским пространством с его сказочными богатствами».[1051]

Мода, как известно, постоянно меняется. Это естественно. Но политика, должна ли она слепо следовать постоянным изменениям симпатий? Особенно, если эти симпатии опираются на разочарование из-за неудачных реформ.

11.5.3. С точки зрения отечественного патриотизма вопрос о Западе и Востоке также о том, является ли Россия славянской (точнее восточнославянской) державой или евразийской? Первый вариант привычнее, но он имеет свои проблемы. Второй сложнее, непривычнее, но и он имеет право на существование. А может быть и то и другое?

Александр Лебедь назвал в числе пяти вопросов, ответ на который позволит успешно управлять Россией следующий: «Что есть национальная политика в России? 132 нации, народности, православие, католицизм, мусульманство, буддизм, иудейство, масса сект. Что может объединить, чем можно скрепить эту огромную, разноязычную, разноплеменную массу? Какие струны в совершено разных человеческих душах надо задеть, чтобы без усилий понудить людей мирно сосуществовать, а не уничтожать друг друга? Национальный вопрос в России не закрыт, на него просто закрыли глаза. Много горя еще может принести страусинная политика в национальном вопросе».[1052]

11.5.4. Однако вернемся к нашим вариантам и начнем с первого варианта. Ельцин ведь не просто так пошел в декабре 1991 года на Беловежское соглашение. Заключая его, он надеялся сохранить ядро страны, т. е. три восточнославянские республики. Между ними столько общего, а раздел настолько нелеп и трагичен. Достаточно сказать, что основным языком Белоруссии является русский, а на Украине, не смотря на яростные попытки украинизации, русский язык все равно заметно силен. Впрочем, язык — дело второстепенное, тем более что культурный русский все равно понимает другой восточнославянский язык.

Именно возможность объединение этих республик (ныне независимых государств) может снова сделать нашу страну великой мировой державой. С Белоруссией все сравнительно просто (кстати, в рассматриваемый период такое сближение и началось), с Украиной сложнее. Да и значение этой республике гораздо выше, чем Белоруссии.

Если кто-то думает, что автор настоящей книге высказывает свои мысли, то он не совсем прав. Просто они совпадают с мнением, тех, кто никогда особо не питал симпатий к России. Почитаем Бжезинского, писавшего: «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины Россия все еще может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством и, скорее всего, была бы втянута в изнуряющие конфликты с поднимающей голову Средней Азией, которая, произойди такое, была бы обижена в связи с утратой недавней независимости и получила бы поддержку со стороны дружественных ей исламских государств Юга. Китай, похоже, также воспротивился бы любого рода реставрации российского доминирования над Средней Азией, учитывая возрастающий интерес к недавно получившим независимость государствам этого региона. Однако если Москва вернет себе контроль над Украиной с ее 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии. Потеря Украиной независимости имела бы незамедлительные последствия для Центральной Европы…».[1053] На эту книгу известного американца обратили внимание.{196} Другое дело сделали ли из этого надлежащие выводы?

В 1994 году выходит второе издание книги Зюганова — «Держава», посвященная проблемам восстановления российской государственности. Зюганов высказался, что США закроют глаза на реинтеграцию бывшего Союза, но без Прибалтики и Украины.[1054] Ясно одно: в обозримом будущем дорога к Великой державе идет через Украину, а Белоруссия — только первая остановка на этом пути.

Казалось бы все ясно. Если им хочется, это их проблемы. Тогда нам, скорее всего, нужно прямо противоположенное и это уже наши проблемы. Но так просто в жизни не бывает.

«Ведь если настойчиво и постоянно заявлять лишь о славянском братстве, о том, что строительство Союзного государства выражает интересы православных славянских народов, то какова будет реакция неславянских и неправославных?».[1055] Вопрос закономерный и на него надо четко ответить, хотя бы для себя. Не говоря уже о других.

Разобраться в приоритетах российской национальной политики следовало бы давно. Но в силу разных причин первый президент РФ не шел на это, хотя и делал отдельные попытки решить эту проблему.

11.5.5. А тем временем даже современные коммунистические лидеры страны стали говорить на геополитические темы. Вот уж удивительно, в марксизме только готовые на все писаки могли бы на заказ найти корни геополитики. Но на рубеже веков геополитические изыски стали модными.

Это Зюганову принадлежат следующие слова: «С точки зрения геополитической, Россия — стержень и главная опора евразийского континентального блока, интересы которого противостоят гегемонистким тенденциям «океанской державы» США и атлантического «большого пространства».[1056] Вот так оказывается до 1989–1991 годов мы противостояли не капиталистическому миру, а «океанской державе». Это, конечно, шутка, но доля истины в этом есть.

Родоначальники марксизма были евроцентристами, они смотрели на мир из Европы, плохо представляя Азию. А один из них был, похоже, и русофобом, неоднократно в его писаниях встречаются негативные отзывы и в отношении этой страны, и в отношении славянства. Однако марксизм марксизмом, а ….

Нельзя забывать, что вторая голова российского орла повернута на восток. При этом, есть разные «востоки»: «ближний» (нерусские народы, населяющие РФ), «средний» (бывшие советские республики Средней Азии и Закавказья) и «дальний» (остальные страны азиатской Евразии).

Каково должно быть отношение новой России ко всем этим «востокам»? Нужно ли России становиться евразийской страной или она уже является таковой?

11.5.5.1. С нерусскими народами, населяющими Российскую Федерацию относительно просто. Особенно, если представители этих народов идентифицируют себя как россияне. Очень часто это происходит с украинцами и белорусами, чуть посложнее с другими европейскими народами, но и другие не редко считают себя, прежде всего россиянами, а потом уже татарами, чукчами или хакасами.

На практике путем взаимодействия, переплетения культур (откровенно говоря, это, прежде всего, означает русификацию), межнациональных браков создано какое-то единство многих народов России. Многих, но не всех. Это, во-первых. А, во-вторых, одно «нерушимое» братство народов под названием «советский народ» уже было. И мы должны помнить чем это кончилось. На своих ошибках надо все же учиться.

А если некоторые не идентифицируют себя россиянами? Что же тогда делать, особенно, если таковыми окажется немалая часть такого народа? Например, как в Чечне.

Сложный вопрос. В быту говорят, что хороший развод, лучше плохого брака. И это правда. Вот только развод в один миг не делается. Кто через него прошел, тот знает.

11.5.5.2. Не все так просто с нерусскими народами в России. Но не менее сложно со странами Средней Азии и Кавказа. Если не считать, грузин и армян, все остальные в основном являются по происхождению и вере мусульманскими народами. Если еще не считать и таджиков, то все оставшиеся мусульманские народы являются народами тюркской языковой семьи.

Казалось бы, вот основа для их объединения между собой. Но восток, как известно, дело тонкое. Одно дело говорить о дружбе и братстве, другое — делиться властью, а объединение предполагает такое деление. Монархический менталитет правителей новых государств еще более велик, чем в России. Объединение на востоке предполагает единого лидера. Однако власть каждого правителя новых государств держится на силе и отдавать ее никому особенно не хочется. Не для того они отделялись от Москвы, что бы объединяться вокруг другого центра.

Идеологическое влияние России в этих регионах очень сильное, но базируется оно, прежде всего, на прошлом. На памяти существования Советского Союза. Это долго, но не долговечно.

Другим фактором — является существование в некоторых из этих стран относительно большого русскоязычного населения, которое, по крайней мере, духовно, тянется к России. Это усиливает влияние, но для его серьезного использования нужно защищать интересы этой части населения, поддерживать их контакты с Россией и сделать их проводниками интересов России в регионе. В этом направлении первые годы после распада СССР практически почти ничего не делалось.

Экономическое влияние России в этих регионах также очень сильное, но и оно базируется во многом на прошлом. На ранее возникших и долгое время существовавших экономических связях. Это также надолго, но опять-таки не вечно.

Между тем Россия обладает поистине уникальной возможностью, затрачивая очень мало, получать очень много из названных регионов. Совсем не обязательно стремиться восстановить Советский Союз и снова включить в него Среднюю Азию и Кавказ. Такой вариант для России был бы не лучшим, а худшим вариантом восстановления великой державы.

Великобритания и Франция, уйдя физически из бывших своих колоний, на самом деле пользуется сильным влиянием в некоторых из этих стран. По коммунистической терминологии это называлось неоколониализмом. Грубое и оскорбительное слово. Но ведь это так. Старая Европа по-прежнему использует слабости некоторых африканских и азиатских народов, для того чтобы лучше жить самим. И ведь делают они это, почти не прибегая к насилию.

Еще больше используют это же самое Соединенные Штаты, но ведь они хотя бы почти не имели колоний. Зато силу они применяют направо и налево. Этот пример наукой для России вряд ли должен служить, тем более, когда речь идет о применении силы.

11.5.5.3. Советский Союз никогда не покрывал всю Евразию. В азиатской части несоветской Евразии находились мусульманские страны, Индия, Китай, Япония и некоторые другие страны.

Не смотря на то, что с молоком матери нас кормили идеями о превосходстве европейской культуры, нельзя забывать, что колыбель этой культуры постепенно просто загнивает, в отличие от Азии, которая, хотя и не являлась «колыбелью» (впрочем, Месопотамия, Китай и Индия на путь цивилизации стали пораньше, чем Греция), хотя и не так образована (по европейским стандартам), но имеет большие потенциальные возможности.

Ближе всех (географически) к России Китай.{197} У этих двух стран есть много общее. И не только огромная общая граница, одна из самых длинных в мире. Збигнев Бжезинский писал: «Несомненно, Россия и Китай относятся к числу держав, болезненно воспринимающих гегемонию Америки».[1057] Разумеется, это не самое главное общая черта, но для начала какой-то дружбы этого будет достаточно. Есть выражение: против кого будем дружить? В отношении России и Китая ответ ясен.

Китай — в настоящее время потенциально очень опасен для мирового могущества США. Внешне они почти добрые соседи, но Китай — огромный камень на пути американцев в Евразию. Пока не особенно сильный в военном отношении. Но может быть только пока?

Потенциально Китай может развернуться и на север, но тогда, если достигнет успеха, он станет еще сильнее и уже не как камень, а как кулак, способный со временем достать Соединенные Штаты в любой точке. И в США этому отдают отчет. А значит, Россия может использовать Китай, как США в свое время использовали эту страну против Советского Союза. А чем мы хуже, американцев?

«Японии и России судьба даровала быть соседями», — написал Синтаро Накамура в своей книге «Японцы и русские».[1058] Сильная экономическая держава, находящаяся в форматере США, так можно охарактеризовать современную Японию. Так, наверное, к ней и нужно относиться. Торговать, когда выгодно, договариваться, когда можно и даже помогать без особого ущерба для себя.

Индия — уступает Китаю по значению, но не особенно много. Индия окружена с запада мусульманскими странами, с которыми она, вероятно, никогда не найдет нормального взаимопонимания. А с востока она граничит с Китаем, с которым всю вторую половину ХХ века они враждовали и воевали. Такое просто так не забывается, да и других противоречий в индийско-китайских отношениях вполне хватает (например, проблема Тибета).

С юга Индию омывают океанские воды, по которым к ней проникает западные страны. Влияние это чуждо индийскому менталитету. А невдалеке на севере — Россия, которая при всей ее европейскости индийцам все же по духу поближе. Не даром, у нас так некоторые любили индийское кино. При этом, что важно, в истории индийско-российских отношений никогда не было сколько-нибудь серьезных конфликтов.

Мусульманские страны Азии намного слабее и менее влиятельны, чем Индия, Япония или Китай. Но это, если они поодиночке, а если их обидеть как мусульман, то они порой готовы напасть как стая голодных волков. Вот и не нужно их обижать. Тем более что почти все они этого не заслужили. Живут себе и пусть живут, лишь бы российских мусульман на глупости не подбивали.{198}

Американский образ жизни, активно распространяемый по всему миру, глубоко чужд мусульманской культуре. И это при сильном авторитете своего собственного образа жизни. И чем сильнее духовная и экономическая экспансия США (а они, похоже, не способны остановиться), тем сильнее будет сопротивление мусульманских стран и народов. России это следует учитывать.

Тем более, что потенциально мусульманские страны (впрочем, как и Китай, Индия и некоторые другие азиатские страны) могут в будущем составить очень серьезную конкуренцию ожиревшей Европе, а также паразитирующей на чужих ошибках и слабости Америке.

Кстати, и это очень важно: две самые населенные страны в мире, Китай Индия (особенно последняя) являются далеко недружелюбными исламу странами. Периодические подавления китайцами мусульманских мятежей на востоке своей страны (Уйгуристан) осложнили и еще будут осложнять их отношения с мусульманскими странами. Конфликты между индусами и мусульманами шли весь ХХ век.

Однако основным своим врагом большинство мусульманских фундаметалистов считают все же Соединенные Штаты.

11.5.5.4. По уровню современного вооружения мусульманским странам Соединенные Штаты в обозримом будущем не догнать. Но и на старуху бывает проруха. Они стали воевать, как умеют.

Не случайно опросы, которые были проведены в странах так называемого третьего мира, в том числе и американскими организациями, показывают, что абсолютное большинство населения глубоко убеждено в том, что именно действия и политика Вашингтона вызывают всплеск экстремистских настроений в развивающемся мире, ибо в этой политике они видят прямую угрозу своим интересам.[1059]

И акты террора — это их оружие против современных бомб и ракет американцев. Конечно, террор — это не хорошо. Точнее очень плохо. Ведь гибнут обычно мирные жители.

Но, во-первых, еще неизвестно кто первым начал. Американская идеологическая и экономическая экспансия идет уже многие десятилетия, а мусульманский террор начался гораздо позже.

И, во-вторых, каждый воюет, как умеет. В свое время Наполеон был недоволен, что русские воюют не так как рыцари на поле боя, а ночью из-за угла. Но это он был недоволен, а в российской истории это было воспето как партизанская и народная война.

И, в-третьих, от американских бомб и ракет гибнет не меньше мирных жителей, чем от мусульманского террора. Может быть, американцы и целятся в вооруженного противника, но убивают «почему-то» и невооруженных детей.

И, в-четвертых, мусульманский террор ведь бьет по США и их союзникам, а пока Россию мусульмане еще не воспринимали как союзника Америки. И это «пока» зависит от России, точнее от ее правителей, их мудрости и дальновидности.

А, в-пятых, когда российских мирных жителей истребляли в Чечне, американцы и, прежде всего, их европейские союзники Америки палец о палец не ударили, чтобы этому помешать, но, почему-то, стали вмешиваться, когда после долгого опоздания в Чечне стали наводить хоть какой-то порядок?

Все это России следует помнить, когда нужно оценивать мусульманский террор против западных стран (прежде всего США) и определять свое отношение к этому. Как и то что, духовно православная Россия всегда была хоть немного, но ближе к исламу, чем Запад.{199} Да и насаждать свою культуру Россия никогда особенно не стремилась, в отличие от западной цивилизации.

Хотя убивать мирных и безоружных в ходе террористических акций все равно плохо. И это еще мягко сказано. Вот только террор существует и, похоже, будет распространяться. По мере того как США будут все больше бомб и ракет запускать на чужие города.

11.6. «Самый сложный вопрос российской внешней политики»

11.6.1. Именно так, самым сложным вопросом российской внешней политики назвал Ельцин в своей книге «Записки Президента» войну в Югославии.[1060] Чтобы понять всю сложность придется сделать отступление и поговорить об истории.

Захваченные Османской империей православные народы Балканского полуострова (особенно славяне) всегда смотрели с надеждой на Россию. И помощь пришла именно оттуда. Россия помогла им стать независимыми в XIX веке. Помогла, победив Османскую империю в ходе нескольких войн.

В коммунистические времена было принято считать, что самым близким союзником Советского Союза (прежней России) на Балканах всегда была и будет Болгария. Подспудно разрешалось догадываться, что дело также в славянских корнях и традиционной дружбе. Но коммунистические идеологи как всегда искажали истину.

11.6.2. Как известно, первая мировая война началась в 1914 году. 15 (28) июня в том году в Сараеве (Австро-Венгрия) сербом Г. Принципом был убит наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Австро-Венгрия предъявила унизительный ультиматум Сербии. Сербия почти полностью признала ультиматум, но это оказалось недостаточным для предотвращения конфликта, через месяц Австро-Венгрия открыла военные действия. За спиной двуединой монархии стояла Германская империя.

За спиной Сербии всегда стояла только одна страна — Россия. Российский император Николай II не желал войны. Но 18 (31) июля 1914 в России была объявлена общая мобилизация. В ответ на это Германия объявила войну России. Так началась первая мировая. Кстати, в этой войне Болгария была союзником Германии.

11.6.3. После первой мировой сильно изменилась Россия. Собственно говоря, России уже не было, был Советский Союз. Многое поменялось. Вторая мировая война началась уже не из-за Сербии. На этот раз из-за другой славянской страны — Польши.

Заключив в 1939 году договор о ненападении с Германией и вместе поделив тогдашнюю Польшу (взяли только «свое» — западных украинцев и белорусов), Советский Союз приближался тем не менее к войне с Германией. Болгария, как и прежде, 1 марта 1941 года присоединилась к Тройственному пакту (союзу с Германией).

25 марта 1941 года Югославия то же присоединилась к Тройственному пакту. Однако, народное возмущение было столь велико, что уже через пару дней в стране произошел переворот. Начались переговоры с Советским Союзом. Сталин понимал всю сложность ситуации. Но он снова, как и царь в 1914 году, шел на риск конфликта из-за этой балканской страны.

5 апреля 1941 года Югославия заключает Договор о дружбе и ненападении с Советским Союзом. На следующий день Германия нападает на Югославию. Это нападение (после переворота в Югославии) оттянуло начало Великой Отечественной войны. Кто знает, как важна была эта оттяжка в конце 1941 года в битве за Москву.

Длительное время западные союзники не открывали второго фронта в Европе. Они все считали, когда с меньшими потерями можно высадиться в Европе. В покоренной Польше сопротивление было, но эмиграционное польское правительство из Лондона давало указание ждать. Болгары держали дружественный Германии нейтралитет. Их правительству ума хватило не рисковать возможностью народного возмущения, и потому сами они Советскому Союзу войну и так и не объявили.

Не ждали только в Югославии, они вели партизанскую войну, сдерживая сотни тысяч солдат, который так были нужны Германии на Восточном фронте. Благо партизанскую борьбу в горах было вести гораздо легче, чем на равнине.

11.6.4. Как видим, дважды в XX веке Советский Союз (Россия) и Югославия (Сербия) были самыми тесными союзниками в двух самых крупных войнах. Сложными были советско-югославские отношения после второй мировой войны. Их никак нельзя было назвать идеальными. Сдержанное состояние конфронтации. Казалось бы, память о сербско-российской дружбе за 40 лет могла и быльем зарасти. Но ведь конфликтовали вожди, а не народы.

И вот наступил конец XX века. Югославия, как в Советский Союз, начала распадаться на части. Снова совпадение исторических судеб двух стран. В свое время Тито, как и Ленин со Сталиным, делили страны как вздумывается и обычно в ущерб основной национальности.

Однако, в отличие от русских, сербы начали сопротивляться, защищая свои земли, оказавшиеся в других вновь образованных государствах. Кстати, русские сделали это только в Приднестровье.{200}

«К началу 1996 г. в этом конфликте погибло более 250 тысяч человек. В Европе это самый кровавый конфликт после Второй мировой войны».[1061]

И снова, как в двух мировых войнах, симпатии многих россиян, не утративших своих корней, были на стороне сербов. Хотя сама Российская Федерация в целом двигалась в фарватере политики США. Российские добровольцы, как в конфликте в Приднестровье, по одиночке и небольшими группами поехали в Югославию.

Ельцин (точнее человек, написавший книгу «Записки Президента» с его согласия) отозвался такими словами: «…Какие-то «добровольцы» — хотелось бы вообще на них посмотреть, поговорить с ними, играют в солдатиков на стороне воющих сербов…

Аргументы просербских политиков с нашей стороны таковы: это наши братья-славяне, мы обязаны их защищать в силу национально-религиозных причин».[1062]

Читая ельцинские «Записки Президента» дальше можно узнать, что кроме как на Ельцина и Козырева — сербам не на кого в мире положиться.[1063] Впрочем, в тот момент первый президент РФ был вынужден периодически делать дифирамбы в сторону Соединенных Штатов.

Иногда, правда, он говорил иное. 23 февраля 1994 года Пpезидент РФ в своей pечи на могиле Неизвестного солдата подчеркнул, что Россия в своем стремлении «встать на ноги» дошла до уровня, когда и хочет, и может активнее включиться в решение международных проблем. Он обратил внимание на то, что западные силы не склонны позволять этого: как раз в те дни НАТО направило ультиматум Боснийским сербам с угрозами бомбардировки их позиций без согласия Москвы и даже не проинформировав ее. Британский премьер отправился в Москву в твердой уверенности, что легко привлечет к этой акции Ельцина. Это было большим искушением, чpеватым новым унижением России. Ельцин pешительно воспpотивился, а своим посpедничеством на сеpбской стоpоне предотвратил тогда интервенцию НАТО и опасность расширения военного конфликта.[1064]

11.6.4. Ситуация с Сербией для России уникальна. Но это все же частность политики России. Есть и еще другие страны, которые тянулись, тянуться или еще будут тянуться к России. Испокон веков Россия принимала всех, кто хотел. Стоит ли отказываться от этой российской, проверенной веками традиции? Так ведь и создавалось российское государство. Завоевания чужих территорий были редкостью, чаще они просились в российское подданство.

В середине 90-х годов нам завоевания не были нужны. Нам бы самим с собой разобраться. Но стоит ли отвергать тех, кто стремиться к союзу с ослабленной Россией?