От меня беги

24. Секретик

POVМаргарита Ахметова

Ненавижу больницы. Не так часто в них бываю, но паталогически не переношу здешнюю атмосферу и запах лекарств.

Тут буквально сквозит отчаянием и обреченностью. Иду по коридору, спускаюсь вниз, оставляю халат у медперсонала, снимаю бахилы и выхожу из здания.

Солнечный день. Теплый. Уютный.

И мне бы очень сильно хотелось провести его в сильных руках маньяка, но…

Вздыхаю, поглядывая на напряженного Владимира у машины.

Не получится.

Мои желания никуда не денутся. С дядь Вовой не могу поступать гадко. Он верой и правдой служит отцу. Таких людей очень мало, чтобы работали с душой.

Папе он нужен.

Подхожу ближе. Улыбаться не получается. Поправляю футболку и прищуриваюсь от ярких солнечных лучей, которые норовят нырнуть в глаза.

— Быстро ты. Как прошло?

Вздыхаю.

— Операция была провальной, шкипер.

— Почему?

— Пациент безнадежно ранен. У меня нет лекарства, чтобы его вылечить.

Вопросительно поднимает брови. Отмахиваюсь.

Я не Гудини. Создать иллюзию не могу.

Телесных повреждений нет, а изнутри Роксану искромсали. Она даже разговаривать со мной не стала. Не моргая, смотрела в потолок, пока я пыталась вывести её из этого состояния. Теперь и мне некомфортно. Раз за разом поправляю одежду, но волнение не связано с внешним видом. У меня в душе паршиво.

— Дядь Вов, давай в кафе сходим? — перевожу на него умоляющий взгляд.

Дома хоть петлю крепи к красивой люстре. Невыносимо!

Галя эта, как китайский тестовый робот-человек! Приторно исполнительная. И в то же время хуже надзирателя в тюрьме!

— Таких распоряжений не было.

Началось…

— Пожалуйста… — складываю ладони вместе. Не верит… — Не убегу я больше.

— Проходили.

— Хочешь, наручниками к себе пристегни, — протягиваю запястья.

И правда нет у меня мысли о побеге.

Есть желание встретить Димочку.

Где-то.

Случайно.

Будто судьба свела.

Эх, мечты…

— Ладно, но если снова сквозь стену захочешь просочиться, то ко мне на глаза больше не попадайся. Прибью.

— Договорились! — с визгом прыгаю на сиденье.

Владимир шепчет маты себе под нос. Плевать. У меня есть время с ним договориться. Едем к ближайшему кафе. Хочу убиться сладким десертом. Когда выбираюсь из машины, слышу, как папина правая рука с кем-то говорит. Докладывает… Рука-лицо. Обхожу джип и замираю с отвисшей челюстью. Около дяди Вовы стоит симпатичная женщина. Светлое сиреневое платье прикрывает стройное тело. Каштановые волосы собраны в пучок на затылке. Небрежные прядки выбиваются из прически и обрамляют лицо. Она ниже моего охранника на голову. На его фоне выглядит очень миниатюрной.

— Я тебе все сказал, Лена.

— Ты не даешь мне объясниться, Вова, — так отчаянно. — Я… — видит меня и замолкает.

Её щеки становятся пунцовыми.

Ага!

Та самая дамочка, которая ему звонила.

И спала, очевидно, с моим отцом.

— У меня работа. Уходи.

— Вова…

— Что же вы так, Владимир Юрьевич? — ступаю вперед. — Может, вам что-то интересное расскажут.

— Рита, — рыкает на меня. Поднимаю руки. Смотрю на незнакомую женщину. Чем могла, тем помогла. Взглядом выражаю.

Расходимся.

Владимир садится со мной за один столик. Не стоит над душой. Пьет кофе.

Я ему заказала.

Он хмурый и молчаливый. Видно, что мусолит встречу внутри.

У меня начинает подгорать одно место от желания высказаться.

— Дядь Вов, а папа в курсе, что вы одну женщину трахаете?

— Что?! — давится кофе, закашливается. Несколько капель летит в меня. Аккуратно вытираю с лица бумажной салфеткой. Улыбаюсь.

— Я невольно в курсе ваших лямурных дел, Владимир Юрьевич.

— Мала еще, чтобы нос в них совать.

Агрессивно приводит в порядок свою одежду. Я довольна. У нашего непробиваемого секьюрити есть Ахиллесова пята. Красота же. Очень мило и выгодно. Мне.

— А как мне вырасти, если вы не даете?

— Ты, Зараза Тимуровна, моя работа, - чеканит.

— Но любимая же?

Закатывает глаза. Жадно делает глоток оставшегося в чашке напитка.

— Красивая женщина.

— Не начинай!

Поднимаю раскрытые ладони.

Нервный какой.

Наслаждаюсь десертом. Владимир глаз с меня не сводит.

— Отцу не говори.

Киваю. Конечно, но…

— Дядь Вов, ты же мне поможешь?

Скрипит зубами. У меня есть единственный козырь, и я должна его использовать, чтобыовцы остались цели, и волки наелись.

— Что ты хочешь?

Убираю от себя ложку и остатки шоколадного мусса. Прикусываю губу. Будто волей судьбы на экране телефона высвечивается уведомление.Дмитрию Шумову нравится ваше фото.

Бах!

Об ребра на запредельной скорости!

Тело тут же заливает жаром. В грудной клетке взрывается вулкан, и все органы пожирает лава.

— Скажем так, — наклоняюсь и шепчу заговорщицки, — я сохраню твой секретик, а ты мой. Все в плюсе.

— И я должен поверить тебе на слово?

Развожу руки в стороны.

— Я же тебе верю.

Молчит. По взгляду вижу, что прибить меня хочет. Все равно рискну.

— По рукам? — протягиваю ему свою.

Смотрит, словно перед ним змея.

— Можем на крови договор заключить? — строю невинные глазки. Усмехается.

— Иди ты, Зараза, — откидывается на спинку стула, — говори, что ты от меня хочешь?