Отброс

Глава 2

— А ну подъём, салаги! — сквозь сон услышал я крик, но мои веки совсем меня не слушались.

— О-о! Похоже, тут кому-то вчера досталось. Посмотри на это, Алексей!

Я открыл глаза и попытался встать, но тело неимоверно болело. С большим трудом я сел на кровать и увидел, как двое дядек, лысый и седой, зашли к нам в комнату и, сложив руки на талии, смотрели на избитого Виталю. Следом в комнату вошёл Захар и с лёгким удивлением посмотрел на меня.

— Вижу, у вас тут вчера было весело, — хмыкнул он и поглядел куда-то в конец комнаты. — Я говорил вчера моих не трогать?

— Эй! Старшина! Твой белобрысый отброс сам напал! — услышал я голос рыжего.

— Это правда? — посмотрел на меня Захар.

— Они собирались сделать нехорошие вещи с Альбиной, — насупился я и, взяв в руки дождевик, встал с кровати.

— Понятно. Значит, сам виноват, что отхватил фингал, — усмехнулся Захар, а у меня под ложечкой засосало, не то от голода, не то от чувства полной незащищённости. Им просто плевать на то, что над девушкой чуть не надругались.

— Вы сраные ублюдки! По-моему, вы охренеть переборщили с Веталем! — прошипел лысый и, закатив рукава, пошёл куда-то за стенку.

— Старшина! Он как с цепи сорвал… Ай! — воскликнул голос чернявого и прервался.

И я сразу же услышал стоны и глухие удары обо что-то.

«Значит, в чём-то им не всё равно», — нервно подумал я.

Слушая звуки торжествующей справедливости, я глянул наверх и увидел Злату и Джозефа с округлившимися глазами. Они жались к стенке на своих кроватях и плохо понимали, что здесь происходит и кого вообще избивают за стенкой. Но это довольно быстро прекратилось, и лысый пинками подгонял всех побитых на выход.

— Собирайтесь! Прошляпите завтрак и в лабиринты пойдёте голодными! — крикнул он нам всем и вышел из комнаты следом за сволочами и Виталей.

Седой же что-то тихо говорил поникшей Альбине и тряс перед ней пальцем.

— Держи, Черныш, — обратился ко мне Захар, протягивая какую-то вытянутую баночку.

— Что это, старшина? — удивился я, принимая её.

(Иллюстрация 2.1)

— Моя кровь, которая содержит около пятидесяти тысяч наноботов, — усмехнулся он. — Понял для чего?

— Д-да… Чтобы передать мне восп… то есть файлы, — сказал я, запинаясь, чуть не ляпнув про образы воспоминаний, ведь пятая версия Зодака, о которой я сказал ему, не может устанавливать «фиктивную» память.

— На завтраке выпьешь, а после я тебе скину всё необходимое, — кивнул он и, поглядев на ребят из моей команды, сказал по-польски: — Чего расселись? Хотите без завтрака остаться? Обеда у нас нет.

Ребята судорожно слезли с постели и встали возле меня. Значит, они меня помнят. В детдоме нам делали инъекции Аутерия по вечерам, но до этого момента сознание слегка прояснялось. У меня так вообще чуть ли не каждый вечер. Помнится, я даже спорить с преподавателем начал, находясь как во сне. Им это сильно не нравилось.

— Слушай, Захар, — к нам подошёл седой старшина. — Не одолжишь одного своего поисковика на день? Завтра должно прийти пополнение с Литвы.

— Две сферы, и по рукам, Алексей, — не растерялся мой старшина.

— Эх ты… Обдираешь бедного старика, — упрекнул его тот, но махнул рукой, — Ладно уж, по рукам. Кого дашь на сегодня? — и поглядел на нас троих.

А Захар, покосившись на меня, усмехнулся.

— За девку вступился вчера, вот сегодня тебе и расхлёбывать, — сказал он мне и поманил к себе пальцем. — Вот он будет твоим вторым поисковиком. Только вам придётся задержаться, у них инструктаж сразу после приёма пищи, — добавил он седому, положив мне на плечо свою ладонь.

Не знаю, на что я себя заочно подписал, но я бы точно не смог себя простить если бы вчера не вмешался.

Старшины договорились, что я подойду после всех дел к Алексею, и мы отправились в какую-то столовую, опять по бесконечным коридорам. Альбина почему-то направилась с седым в другую сторону. Ладно… Может, у них другая столовая…

После обеда мне главное получить необходимые знания об этом месте, а с дальнейшим, я думаю, справится и такой хлюпик, как я.

Пока мы шли за Захаром, я чуть притормозил и, следуя позади ребят, совершенно не брезгуя, откупорил баночку и вылил содержимое себе в рот. Наноботы не такие активные, как наниты, поэтому мне пришлось задержать кровь во рту на три минуты, пока не увидел сообщение от нейроинтерфейса.

Внимание!

Обнаружено враждебное вмешательство в организм!

Анализ… 78 %… 99 %… Готово.

Обнаружены сторонние наноботы, модель: «Microsect i3»

Обнаружен контакт с модулем производства нанитов!

Желаете уничтожить и переработать сторонних наноботов?

Да/Нет?

Конечно нет! Захар сразу обнаружит, что я часть его ботов переработал на запчасти. Он уже обернулся, увидев подключение своих наноботов к моему мозгу, но лишь хмыкнул и ничего не сказал.

Вот если он не потребует их возвращения, то когда разделимся, можно будет сделать себе хотя бы тысячу нанитов. А потом, дня через три, мои наниты незаметно разберут наноботов на части для пополнения своей биометаллической армии микроскопических паучков.

— Ну вот ваша жральня, — объявил старшина, остановившись за очередным поворотом перед небольшим спуском с пятью ступеньками и жёлтыми светильниками по бокам.

Тут же мимо нас прошли трое пацанов чуть старше меня, выйдя из проёма ниже.

— Там сами разберётесь на раздаче. И поторопитесь, завтрак до девяти, — сказал Захар, кивая вниз, а я глянул на время. Сейчас было восемь двадцать. — Наладонник я вам не дам, так как у тебя, белый Черныш, будет это.

Мне тут же пришло сообщение.

Принять локальные файлы пользователя «Захар Смирнов»?

Да/Нет?

Получение файлов: Интерактивная карта. mh; Правила бункера № 67.sog; Организация…

Мне на нейроинтерфейс пришёл сразу десяток файлов различного содержания. И хорошо, что моя версия системы поддерживала их всех, так как Захар скинул мне в придачу непонятные пакеты обновления, которые я бы не рискнул устанавливать.

— Наноботов оставь себе. Для меня это капля в море. Заодно подлатают твой глаз, — добавил он после завершения передачи данных.

— Старшина… спасибо в… — робко начал я.

— Не вздумай благодарить. Ты мой должник, не более, — фыркнул он и, развернувшись, быстро скрылся за поворотом.

«Никто и ничего просто так здесь не делает…» — горько подумал я, глядя на поворот, где скрылся старшина.

Вздохнув, я обернулся к ребятам. Они очень сосредоточенно и жалостливо смотрели на меня.

— Ну что? Пойдём? — спросил я, но они сделали непонимающий вид. — Точно… Вы же по-русски не говорите и нейроинтерфейса нет… Пойдёмте завтракать, — сказал я последние слова на польском, и ребята кивнули.

Спустившись вниз по ступенькам, мы услышали нарастающий шум и гам. Прошли по широкому, но низкому коридору и завернув налево, и нам открылся вид светлой столовой с кучей детей в одинаковых коричневых комбенизонах. Многие то куда-то ходили с подносами, то сидели за столами, общались, ругались и смеялись.

У выхода из зала столовой стоял высокий дядька… Нет. Это, наверное, юноша лет двадцати. Который был в чёрном плаще и, по всей видимости, следил за порядком.

— Двигайтесь, обсосы! — гаркнул кто-то и оттолкнул меня от прохода.

Это был рослый шатен лет пятнадцати, с невысоким напарником. Зазевавшись, мы мешали им пройти на выход. Хотя мешали — это неправда. По краям от нас свободного пространства было по полтора метра.

— Пойдёмте, — сказал я, увидев очередь на раздаче.

Что-то похожее было на нашей базе. Люди брали поднос и поочерёдно подходили к трём металлическим шкафам со считывателями. Они ставили поднос, прислоняли запястье к считывателю, а робот сам чётко дозировал питание в свою форму на подносе. А в конце пути четвёртый автомат выдавал пластиковый белый полулитровый стакан с каким-то питьём. Второй раз, разумеется, очередь пройти не получится, система питания этого места тебя отметила.

За всё время ожидания очереди за нами заняли только два человека. Видно, мы были одними из самых последних. Я был первый из нашей троицы и когда прошёл все автоматы, сразу же увидел ближайший незанятый стол. Сказав Злате, что стояла сразу после меня, куда садиться, отправился его занимать.

Столы были длинные со скамьями на восемь-десять человек, но почти все сидели тройками по разным углам. И я решил поступить так же. Злата подошла почти сразу, и мы стали разглядывать, что нам положили на завтрак. Какая-то белая каша со злаками в основном «квадратике» на подносе. Выше была смесь порубленных овощей и какое-то коричневое пюре слева. В стакане оказалась вода с лимоном.

«Во рту же вязнуть будет», — скривился я, отпивая.

И тут до меня дошло, что мы не выполняли гигиенические процедуры. В туалет хотя бы сходить, ладно уже с очистителем зубов. У меня пока наноботы, так что кариес мне не грозит. А вот мои компаньоны как это будут делать?

В это время к нам подошёл мрачный лицом Джозеф с одной кашей и лишь стаканом воды.

— В чём дело? А где овощи? — удивлённо спросил я, когда он сел напротив меня рядом со Златой.

— Закончились… — вздохнул он.

Порции тут совсем небольшие, а ели мы одинаково вчера, ещё не важно, что нас ждёт сегодня днём и когда покормят вечером, так что я решил попытаться исправить ситуацию.

— Злата, давай поделимся с Джозефом. По третьей части если положим, то у нас у всех будет поровну, — предложил я.

Русоволосая девушка изумлённо поглядела на меня.

— Ты совсем что ли? Это моё! Я не буду ничем делиться! — возмутилась она и быстро зачерпнула овощи ложкой.

«Я не понимаю… Почему?» — недоумевал я и взглянул на Джозефа, что тоже смотрел на меня с неким скепсисом по типу: «Странную вещь ты удумал, чудак».

Но несмотря на это, я переложил ему свою половину овощей.

— Неизвестно, что нас ждёт впереди. Нужно набираться сил, — прокомментировал я свои действия.

— Тебе с синяком под глазом больше нужно набираться сил, друг. Но от половины твоей порции не откажусь, — с усмешкой сказал Джозеф и без всякой благодарности стал есть.

Совсем не понимаю! Люди на нашей базе были совершенно другие!

— Эй… Новенький. — сказал кто-то сбоку, и я обернулся. — Да, ты, с фингалом. Ты со мной случаем не поделишься?

Это был парень, что самым последним занял очередь. Брюнет с длинной чёлкой, худощавый, но на вид лет пятнадцать и выше меня на полголовы. Ему досталась такая же порция, что и у Джозефа.

— Извини, но мне больше нечего делить, — спокойно ответил я и, повернувшись к подносу, стал есть.

Желудок тут же требовательно забурлил, а часть наноботов переметнулись на более эффективное усвоение питательных веществ.

— Слышь, мелкий. Я ведь по-хорошему попросил, — заявил брюнет, усаживаясь за стол слева от меня. Моя «команда» вообще отстранилась от происходящего, сделав вид, что мы незнакомы.

— Послушай, мы первый день здесь и ещё вообще не ели, — вздохнул я, повернувшись к нему.

— Да мне плевать. Ты видишь, в автомате еда закончилась? — спросил он, кивая на свой поднос. — Так что давай делись, я сказал.

— Я не буду делиться, — нахмурился я и опять принялся за еду.

Выругавшись, пацан что-то пробурчал и встал из-за нашего стола со своим подносом. Я даже уже обрадовался и успел съесть половину всей порции, как мой поднос вдруг взлетел и перевернулся прямо на стол. Вскочив от неожиданности, я увидел справа от себя этого улыбающегося парня.

— Ты что делаешь?! — прокричал я, но он замахнулся и попытался ударить меня в лицо.

Я успел поставить блок и увернуться от второго удара.

— А ну стоять, придурки! Совсем охренели устраивать разборки в столовой?! — проорал тот самый охранник в чёрном плаще и спешным шагом двинулся на нас.

Когда он подошёл к нам, я сказал:

— Он перевернул мой подн…

Но мне сразу прилетел кулак под дых, и я скрючился.

— А ты что лыбишься?! — шикнул охранник, и я услышал, как этому чернявому тоже досталось, только уже два удара.

— Не сметь тут наводить свои разборки! Спуститесь в каналы и там хоть порешите друг друга — плевать! — добавил он, когда я поднял голову, а тип с чёлкой, держась за щеку, поднимался с пола.

На это представление были обращены взгляды полусотни подростков со всех сторон. Все замерли и притихли, но при этом половина улыбалась, предвкушая дальнейшее представление.

— Чего все вылупились?! Вам десять минут на пожрать! Не успеете — включу пугач! — рыкнул высокий охранник и развернувшись пошёл ко входу, а народ как ни в чём не было продолжил смеяться и употреблять пищу.

Сволочь с чёлкой тоже куда-то растворился, а я, сев за стол, перевернул назад поднос и скривился. Остатки каши, овощи и непонятное пюре, которое я даже не успел попробовать, смешались и размазались по столу, совершенно отбивая желание это есть. А так как я уже утолил голод, то и тем более заставлять себя не имело смысла.

Взглянув на беззаботно доедающих порции Злату и Джозефа, я уже решил, что держаться с ними вместе опасно. Такие не то что руку не подадут, а ещё и пнут, чтобы скинуть тебя с обрыва. Нахмурившись, я открыл список скачанных файлов и активировал карту.

Данный файл имеет встроенное приложение «Map Viewer v5.8».

Желаете установить копию программы в систему?

Да/Нет?

Вау! Да это же удача! Конечно, это не автоматический картограф, но он позволяет постоянно просматривать в поле зрения имеющуюся карту и, вроде как, вносить пометки!

Я подтвердил выбор, и в системе произошла моментальная установка программы. Через меню я выбрал вкладку дополнения и обнаружил там «просмотрщика карт». С помощью настроек вывел программу на постоянку в правый верхний угол в виде мини-карты.

Смысла пока в этом не было, так как у меня отсутствовал анализатор, — моё местоположение на карте видно не будет — но хоть удобно будет шире её развёртывать. Мама не успела установить мне анализатор, так как буквально перед днём запланированной установки случилось нападение на базу.

Немного подумав, я всё же решил «разобрать» маленькую часть наноботов на запчасти, чтобы сгенерировать хотя бы тысячу нанитов. Для запуска выращивания анализатора достаточно и сотни бионических роботов. Но «естественное» выращивание будет длиться месяц, а может и больше. Чем больше будет задействовано нанитов в этом процессе, тем быстрее создаться новый орган в мозгу.

«Захар не должен заметить…» — подумал я, выставив в планировщике необходимые действия.

Затем закрыл окно и развернул карту. Мне сразу показался слой под названием «Военный бункер № 67. Уровень 1». Немного поглазев на карту, примерно понял, что это за уровень, и для подтверждения перелистнул на уровень два.

Да, так и есть. То место, где я сейчас находился, называлось «Столовая для поисковиков № 1». Ещё раз открыв первый уровень, я нашёл «зал инструктажей», и маркером отметил путь до ближайшего лестничного марша, а на втором уровне продолжил пометку.

— Засекаю три минуты! Не успеете свалить — сами виноваты! — прокричал охранник у входа, и оставшиеся подростки стали бодро стягиваться к выходу.

Мои вынужденные компаньоны минут пять как доели и молча ждали меня, принципиально не глядя мне в лицо. Но как только охранник объявил на выход, они спешно встали из-за стола и, оставив подносы на столе у раздачи, вышли со столовой, не дожидаясь меня.

Совершенно не удивляясь их поведению, я аккуратно взял поднос одной рукой, чтобы не замараться, и положил на забитый подносами стол. В столовой в это время никого уже не было, я выходил последний.

— Куда пошёл?! Со стола убирай свою жратву! — остановил меня охранник.

— Но… как же… у меня минута осталась! — испугавшись, воскликнул я.

— Да мне плевать! Автоуборщики у нас не достанут до стола! У тебя минута и тридцать секунд!

— Но чем мне убирать? — спросил я и растерянно начал оглядываться.

— Чем хочешь. У тебя минута и двадцать секунд, — хмыкнул он, усмехаясь.

«Если мне опять достанется, то я к концу дня просто свалюсь!» — судорожно подумал я и бегом направился к столу, за которым сидел.

Ничего не придумав лучше, я натянул рукав дождевика и просто смахнул еду на пол, а второй рукой вытер влажные остатки. Получилось с разводами, но большего я не сделаю с голыми руками. Отряхивая рукава от остатков еды, я быстро вернулся к охраннику и отчеканил:

— Готово, старший!

Он поглядел на меня, приподняв бровь, а затем усмехнулся.

— Урок тебе будет. На столе чтобы больше не гадил. А теперь свалил отсюда, отброс! — рыкнул он под конец, а я только этого и ждал. Так что вылетел как пробка.

«Да почему тут каждый третий норовит меня обозвать отбросом?!» — с обидой подумал я, поднимаясь по ступенькам в коридор второго уровня.

— Ну и почему так долго? Ты должен нас отвести на какой-то инструктаж! — требовательно заявила Злата, что недовольно стояла у спуска в столовую, уперев руки в бока. Джозеф стоял чуть позади неё и тоже недовольно поглядывал на меня.

Заскрежетав зубами от такой наглости, я сжал кулаки и приблизился к девчонке что была чуть ниже меня. Она, испугавшись, сделала полшага назад.

— В этом ублюдском мире никто никому ничего не должен, — процедил я и, развернувшись, направился по коридору направо.

Они удивлённо остались стоять на месте, и я, не поворачиваясь, громко сказал:

— Я иду в зал для инструктажей. Потеряетесь — сами виноваты!

Спустя несколько секунд они нагнали меня и не отставали, держась позади в трёх метрах. Пощупав свой глаз, который уже практически перестал болеть благодаря наноботам, я раскрыл текстовый файл с правилами этого места.

Пробежавшись взглядом по первому разделу, я убедился, что все мы считаемся здесь гражданами пятой категории. То есть, совершенно бесправными людьми. Если охранники захотят кого-то пристрелить, они могут найти натянутый повод и им за это ничего не будет совершенно.

Мои родители и отец моей сестры, дядя Миша, считались гражданами третьей категории. Обыкновенным рабочим классом, если говорить терминами из учебников истории. Я же, по закону, автоматически перенимал их категорию до совершеннолетия. Отобрать эти права нельзя до восемнадцати лет.

Почему нас, детей, отправляют сюда — совершенно непонятно. Мама как-то говорила, что миром правит произвол, право сильного и богатого. В большинстве случаев закон просто игнорируется теми, кто выше третьей категории.

Наши старшины и их помощники тоже граждане пятой категории, но осуждённые и прибывшие сюда за различные преступления. За какие именно преступления, в правилах не указывается. Наверное, потому что это просто приписка в правилах.

Выход с первого уровня бункера тщательно охраняется, и он находится гораздо дальше того места, где нас, полуголых, сканировали. В правилах говорится, что выбраться отсюда невозможно, поэтому тут так мало охраны.

— Илья, стой, — услышал я голос Златы, притормозил и обернулся.

Девушка стеснительно опустила взгляд и сцепила перед собой руки.

— Чего?

— Нам бы в туалет… или в похожее место… — неуверенно произнесла она.

На карте и такое было отмечено. И причём один из туалетов был буквально в пяти метрах от нас. Там даже висел соответствующий ржавый знак «WC», но малозаметный. Из-за наноботов и мало выпитой жидкости меня в туалет совершенно не тянуло. Вот я о нём даже и не вспомнил.

— Попроси об этом нормально, — хмуро сказал я, решив повоспитывать своих вынужденных компаньонов.

— Пожалуйста, отведи нас к туалету… — вздохнув, отозвалась Злата.

— И пожалуйста, подожди нас возле него и никуда не уходи, — сразу же подхватил Джозеф, улыбнувшись.

— Вот он ваш туалет, — указал я рукой на дверь позади себя. Оттуда как раз выходили какие-то старшие.

— Наконец-то! — обрадовалась Злата, и они вдвоём спешно зашли внутрь.

Ждать их пришлось недолго. Буквально через две минуты они вышли, и мы продолжили путь, а я продолжил ознакомление с правилами.

Далее в тексте шёл список запретов. Пролистав его, я понял, что его совершенно никто не исполняет. Запрещается драться и избивать граждан пятой категории. Запрещается детям разгуливать одним по уровням бункера. Запрещается опаздывать ко времени приёма пищи и отбоя. Да много что запрещается, но всем тут, похоже, всё равно на это. Никто не контролирует исполнение этих правил.

Следом шёл короткий список прав, которые, как мне кажется, тут тоже нарушаются. К примеру, право на трёхразовое питание — взрослые прямо сказали, что обеда тут нет. Право на медицинскую помощь — вот не верю я… Право на восьмичасовой отдых — это ещё может быть, хотя как оно на самом деле будет, узнается позже.

Был ещё один обнадёживающий пункт, и гласил он так: «Граждане пятой категории, принёсшие исключительную пользу администрации добывающей компании «Underground Search», по месту нахождения могут претендовать на апелляцию и ходатайство со стороны компании на высшем суде для перевода в четвертую категорию». Я усвоил только начальные знания университета и юриспруденции там не было. Поэтому не до конца понял некоторые слова. Но мне кажется, это именно то, что позволит мне получить выход на свободу.

К тому времени, когда я добрался до списка обязанностей, мы уже подошли к залу для инструктажей. Свернув окно нейроинтерфейса, мешкая, я прикоснулся к считывателю, и дверь привычно распахнулась.

— Ну и где вас носит, бездари?! — прошипел у входа Петро и почему-то только меня схватил за грудки.

— Меня охранник задержал! — быстро выпалил я, а светловолосый меня на удивление быстро отпустил, хоть и фыркая.

— Ближе подходите! Инструктор Николай уже объясняет… — сказал он, подталкивая меня дальше в зал к скамейкам.

Зал был практически пустой, не считая тех, кто поступил вчера со мной в это место. Двенадцать хмурых подростков сидели на разных скамейках и слушали, что говорит седоватый дядька в чёрной военной форме. С левой стороны стояли молодые помощники старшин. Всего четверо, пятым к ним подошёл Петро. Говоривший военный находился на небольшой сценке полуметровой высоты, а сразу за ним была ещё одна автоматическая дверь.

— Я вижу опоздавших, — послышался голос со всех сторон, когда мы усаживались за дальнюю скамью. — Повторять, кем вы тут являетесь, я не буду. Вкратце — вы граждане пятой категории. Вопросы? — изогнув бровь, спросил он, обращаясь к нам.

— Простите… — робко поднял я руку, а инструктор поглядел на меня и кивнул.

(Иллюстрация 2.2)

— Но я был гражданином третьей категории. Почему…

— Мне плевать, кем вы были, если вас прислали с приказом верховного судьи на исправительные работы! — громче отчеканил он, а затем оглядел всех. — Продолжим инструктаж… Вам запрещается прятать или проносить мимо пункта досмотра найденный материал. Запрещается попытка использования сфер или ловушек… — продолжил он говорить то, что я и так уже знал.

После монотонного оглашения списка запретов, которые всё равно половину выполняться не будут, он перешёл к описанию места работы и для чего нужны мы, «мелкие».

Я также знал, что мы находимся в расконсервированном военном бункере, но вся важность этого места не в нём — буквально с полкилометра вниз и на запад находится мёртвый улей зелоидов. Это что-то типа целого комплекса каналов, проходов и широких коридоров с помещениями, заваленными грунтом и различными пустотами, которые изъели землю в радиусе пяти километров вокруг.

В середине войны, когда люди вынужденно покинули этот бункер, зелоиды обосновали свою базу с лабораториями по выращиванию себе подобных и для производства оружия и оборудования. Таких мест на планете немного. За сто лет нашли только двадцать, так как человечество им спуску не давало. Ну а после уничтожения «Звезды смерти» инопланетян и зачистки недобитков на поверхности и орбите Земли их база превратилась в гробницу. Они все погибли прямо здесь, потому что годами не вылезали на поверхность.

Роль и обязанность детей в группе добытчиков — это разведка через узкие щели и технические каналы для поиска новых проходов и помещений. Почему для этих целей не используют дронов? Ответ прост: здесь присутствует несильное электромагнитное излучение, которое глушит связь. Но вот рабочий диапазон модулей связи от шестого поколения он удерживает на расстоянии ста метров довольно стабильно.

— Эм… Извините, дядя военный, — поднял я вверх руку на этом моменте, и он мне кивнул. — А почему не используют промышленных дронов с усиленным трансивером? — озвучил я свой вопрос, а инструктор изумлённо вскинул брови.

Видимо, я не должен был задавать такие вопросы в силу своего возраста.

— Всё очень просто, парень. Вы в сотни раз дешевле промышленных дронов. Ответ ясен? — усмехнулся он, а я нахмурился и кивнул.

Что и требовалось доказать. Обыкновенная утилизация «недостойных граждан» — как говорят по федеральным каналам. И это то, против чего в том числе боролись мои родители.

Тем временем наш инструктор перешёл непосредственно к обязанностям.

Первое и самое главное: мы обязаны приступать к своей работе сразу после завтрака. Если ты где-то спрячешься на уровнях бункера, то ничем хорошим это не закончится. Твой доступ к еде на вечер и следующий день просто аннулируют, а в последствии, когда найдут, тебя изобьют охранники и свои же старшины.

Второе — это обязанности по нормам добычи. Сорок килограммов радоида или три энергосферы, или мумия зелоида в экипировке и желательно с оружием. Так же могут засчитать за норму насекомообразные ловушки зелоидов, различное оборудование и что-то на глаз ценное.

Радоид — это инопланетный сплав отличительной крепости и электропроводимости. Человечество научилось воспроизводить этот металл довольно давно. Но самостоятельное его получение выходит дороже самых передовых титановых сплавов. Находить захоронения готового радоида всегда выгоднее дорогостоящей производственной цепочки.

Энергосферы — это небольшие фиолетовые шарики как от настольного тенниса, оставшиеся от сломанных ловушек, оборудования, транспорта и оружия зелоидов. Ещё во время войны с ними учёные оценили перспективы использования экологически чистых и эффективных энергосфер. Но не знали, как их использовать. Сейчас же одна энергосфера может питать целую неделю гравитационный двигатель гражданского «Flyjet-50». Люди тоже научились их создавать, но когда они просто валяются в старых вырытых каналах, почему бы их не подобрать и не продать?

Мёртвый зелоид тоже представляет ценность, если он в экипировке. Николай сказал, что их отправляют поочерёдно в различные лаборатории. Для чего это нужно, он не объяснил. За сто с лишним лет, как человечество их победило, они были разобраны на атомы и досконально изучены.

Вся эта норма распределена на всю группу. Поэтому притащить всей толпой сорок килограммов радоида — ничего не стоит. Но любая группа стремиться превысить лимит добываемого в два, а то и в три раза. За это полагается бонус в виде внутренних кредитов, начисляемых по сто двадцать единиц за каждые перевыполненные пятьдесят процентов нормы.

Все кредиты делятся ровно пополам на всю группу. И это непередаваемая валюта. Такое сделано для того, чтобы у преступников и беспризорников не было соблазна по-тихому придушить кого-то и забрать себе его накопления.

Кредитами можно расплачиваться индивидуально в специальном обменнике на третьем уровне. За них можно получить практически всё что захочешь, от вкусностей до различных гражданских имплантов. Исключение только запрещённые предметы и вещества — это оружие, и что-то связанное с наркотиками.

Этой же валютой можно «купить» себе прошение на апелляцию и ходатайство в суде на повышение своей гражданской категории. Но стоит такая «услуга» невообразимых десять тысяч кредитов. Это сколько же лет нужно трудиться каждый день превышая норму?

— Кому-то может показаться, что невозможно накопить такую сумму… Но за полтора года с момента расконсервации этого бункера для нужд федерации отсюда ушли оправданными уже девять человек. Всё в ваших руках, терпении и усердии, — сказал военный всем нам, так как равнодушным после озвученной суммы не было никого.

— По штрафам всё просто — не выполняете норму, и вся группа вечером останется без еды, душа и чистой одежды. У кого есть кредиты — это не критично. Ругать вас за это никто не будет. Всяко бывает. Вообще ничего не приносит группа — штраф по бесплатной еде увеличивается до двух суток, даже если вы что-то принесли на следующий день. Вам не надо рассказывать, что с вами будет, если такое будет происходить регулярно?

Мы помотали головами, а кто-то негромко сказал «нет».

Оно и понятно. Два дня без еды, да даже если у тебя есть кредиты, то они просто суммируются со следующим провалом по добыче. А это прямая голодная смерть для всей группы. Но почему тут тогда так жестоко относятся к моим сверстникам, а старшие довольно вяло заступаются? Ведь от этого зависит прибыль группы… Стойте, кажется я понял.

— Эм! Дядя военный! — смело поднял я руку, но теперь на меня недовольно обернулись сверстники и старшие. Но не обращая внимания, опять дождавшись кивка инструктора, я спросил: — А если группа возвращается не полная, допустим, четыре человека, то кредиты сверх добытого делятся на четверых?

Военный с лёгкой улыбкой на лице поглядел на меня и сказал:

— Твой ум явно опережает подростковый возраст, парень. Да. Всё верно. В этом присутствует как плюс, так и минус. Разжёвывать это я вам не буду. Кто умный, сам додумается, — хмыкнул он и оглядел всех остальных. — Так… Про технику безопасности и как очищать задницу я вам рассказывать не буду. Всю процедуру выхода на смену вам покажут старшины. Так что приступаем к первому рабочему дню! Всем удачи! — закончил он и, развернувшись, вышел в противоположную дверь.

«Сдаётся мне, группа Захара не просто так разом потеряла своих поисковиков…» — подумал я, когда к нам подошёл Петро и с ходу вмазал мне смачный подзатыльник.

— Ай! — вскрикнул я.

— Что-то ты сегодня сильно разговорчивый, отброс! — прошипел он мне в лицо.

— Я всего три вопроса задал… — страшась этого старшего, промямлил я.

— Пошли все на выход, — фыркнул он, кивая на дверь, и это значило, что моё телесное наказание уже произошло и добавки больше не будет.